Кайлан.

Не знаю, что произошло, но кокон распался на невидимые частицы, совсем не в родном нам с Куру мире, и не в одном из близлежащих, и не в междумирии рядом с ними. Мы оказались вообще не понятно где, и сейчас стояли на земле возле небольшого бука, и осматривались.

— Куру! Или я совсем ничего не смыслю в определении направлений, или мои чары отказываются мне повиноваться и выносят нас каждый раз в неизведанные края.

— А может это сам источник, или Мимир изменили направление? — начал вслух размышлять куатар — Или, к примеру, дисбаланс, вызванный тем, разрушительным воздействием, что мы лицезрели, когда покинули Самариэль, изменил действие любых чар в ведомой нам части?

— Как бы ни было, но мы по-прежнему далеко от цели. И я все так же не ощущаю силовых потоков, хотя в этом мире сила есть, несколько иная, пока что не доступная, но есть.

— Ладно, — перебил меня Куру — я так понимаю план такой же, как и в Асгарде — вначале осмотримся, затем будем думать что делать?

— Ты мыслишь верно, мой друг — ответил я ложа руку, на его лобастую голову, — впрочем, как и всегда.

Мы осмотрелись, местность оказалась лесистой, и было где укрыться от ненужных взглядов, а все взгляды не нужные, если ты сам не пожелаешь, чтобы на тебя смотрели. Я даже соорудил какое — никакое убежище — шалаш, причем сделал это не задумываясь, словно во сне, а после залез в него и провалялся там, целый светлый период, больше из-за шока и растерянности, чем от необходимости отдохнуть. Все лежал и думал: — Где и в чем я ошибся? Почему Мимир обладающий такой мощью, ни чего не сказал об Эльдариусе, а лишь как-то грустно смотрел на меня и молчал?

Ночью Куру отправился на охоту, а я попытался найти доступ к местным потокам Силы. Она здесь была, но вот какая-то странная, вялотекущая, по крайней мере, по сравнению с той к которой я привык в своем мире. Хотя по ощущениям была и другая, но такая грубая и мощная, что даже и пробовать зачерпнуть в таком источнике как-то не хотелось. Но ничего осмотрюсь, пообвыкнусь, а там попробую ещё.

Немного дальше от нашего временного леска-прибежища начиналась цветущая равнина, изрезанная руслами мелководных речек. Это мы разведали еще в первые доли времени пребывания здесь, и вот решили пройти посмотреть подробней. Ещё с окраины леска были видны небольшие сооружения, собранные из соединенных между собой шкур каких-то животных, и натянутых на шесты. Вокруг них сновали малочисленные существа, и я решил с ними пообщаться, хотя издалека была видна их малоразвитость, это были самые первые шаги пралюдей этого мира. Но я тогда о таких созданиях и не слыхивал, и мне было очень интересно. Мы с Куру неспешно вышли из леса и…

Далее как бывает у всех разумных существ, потоки жизни то начинают бежать со скоростью стремительных горных речек, то замирают как самые глухие заводи, или же скручиваются и затягивают в разные события как водовороты. Так и нас что называется, затянуло, вынесло на стремнину, и понесло по жизненной реке, не останавливаясь ни на миг и не позволяя долго раздумывать.

В это маленькое стойбище с разных концов приближались самые стремительные и опасные звери для равнины тех времён. Со стороны взошедшего солнца, надвигался громадный арктодус. На вид в нём было не меньше тысяч двух фунтов веса, и длиной он был двенадцати футов от носа до кончика хвоста, а в холке, примерно шесть футов. В некоторых мирах таких зверей называют короткомордым Бером, тесть медведем, он обладает великой мышечной массой и силой, и сейчас эта туша, видимо гонимая свирепым голодом решила полакомиться людьми. Он был бы рад, подвернись ему любая другая добыча, но выбирать было не из чего.

Громадные когти мягко входили в твёрдую землю, вырывая целые отвалы травы смешанной с землёй, красные глаза уже зажглись в предвкушении, он давно брёд на запах, этот зверь имел такой мощный нюх, что мог улавливать запах дичи на расстоянии многих лиг. Видимо изменения климата в последние годы, почти лишило его пропитания, и он кочевал в поиске лучшей местности.

Вторым с противоположной стороны мягко крался, пожалуй, самый древний лев, тогда он не обладал роскошной гривой, поэтому имел не столь величественный вид, но во всём остальном намного превосходил своего дальнего потомка. В нём было, не меньше пяти, футов в холке, и одиннадцать длины, встань он, на задние лапы спокойно бы откусил голову человеку. Вес тоже был не малый что-то около семисот фунтов. Наверное, они бы схватились друг с другом, не встреться на их пути люди.

Стоять и смотреть, как хищники нападут на существ, чем-то напоминающих и меня самого, и недавно виденных асов, не было ни какой мочи. Куру, тоже враз напрягся, когти мгновенно вышли, вонзились в землю и снова втянулись на места.

— Я беру рыжую кошку, тебе арктодус — рявкнул он и помчался вперёд.

— Да погоди ты! — начал, было, я, но не успел и слова сказать, как он уже был далеко от меня.

— Когда уже повзрослеет? — заметил я про себя, вроде бы не какой-то там обычный хищник, владеет Силой, обладает прекрасным развитым мышлением. Но как завидит достойного соперника, бросается на того, не раздумывая.

Делать нечего — я бегом устремился к переваливающемуся со стороны в сторону арктодусу, бег которого все ускорялся, движения становились чёткими и быстрыми, близость добычи заставляла его трепетать от возбуждения, ноздри широко раздувались, он уже начал атаку. Наше положение было ровно перпендикулярно движению и льва и его нечаянного напарника по охоте. Теперь всё зависело от того, кто успеет первым. А тут как назло под рукой ничего существенно подходящего моменту, а потоки Силы так истощенны, что мгновенно поразить его не смогу, это уж точно. Есть еще асгардский кинжал. Но это уж точно не оружие против такого зверя, нанесенная таким клинком рана. Только приведет в бешенство.

Я прибавил скорости, на ходу готовя тело к схватке, максимально взвинчивая себя, а сейчас это было легко в виду последних событий. Ранее всегда, рядом со мной был кто-нибудь, начиная от отца и заканчивая Куру сейчас же предстояло схватываться с короткомордым медведем в одиночку, да плюс к этому я переживал за не в меру разошедшегося друга. Я ускорился до предела, тело по мере бега налилось силой, кровь бешено струилась по венам, едва не закипая, раздувала мышцы, и я успел, правда Куру всё равно не догнал. Добежав до стойбища, краем бокового зрения отметил ринувшихся навстречу хищникам псов, ветер дул мне в лицо, соответственно псы не могли во время учуять ни льва, ни арктодуса, и толок, после того как те преодолели половину расстояния отделяющего их от лакомой добычи, подняли шум и ринулись навстречу.

Подбежав к первому шатру, я схватил одно из сложенных в треногу копий с кремневым наконечником, и развернувшись бросился навстречу арктодусу, не забыв глянуть что Куру уже направился своему сопернику навстречу.

Теперь я замедлил бег, и перейдя на шаг, принялся на ходу вливать Силу в наипростейшее оружие, Силы здесь хватало, правда она могла раздавить любого не осторожно к ней потянувшегося, хорошо что я родился и вырос на Эльдариусе, где все мы купались в «океанах Силы» широко разлитой в нашем секторе Миропорядка. Тогда мы могли многое почти всё. За исключением творения миров, пространств, всё остальное, что можно было видоизменять или трансформировать это — пожалуйста. Не знаю, как это правильно назвать и описать, но многим тогда была вручена такая Сила, посредством которой из базовой материи, самой ткани Созданного Упорядоченного Мира, можно было сделать всё что угодно, было бы желание и возможности, ну и само собой способности.

Но сейчас этого всего я был лишён, тогда ещё не зная, что очень и очень надолго. Так и продолжая шагать упругим шагом навстречу сбросившему скорость медведю, который принялся рвать на куски не осторожно набежавшего пса. По всему было видно, что и второго он порвет с лёгкостью. По моей руке медленно, но уверенно заструилась Сила, вливаясь в древко и пройдя по нему в наконечник, трансформируя и изменяя структуру кремня, в кристаллическую породу одновременно увеличивая и вытягивая во все стороны, само же древко упрочнилось и приобрело свойства совершенно иной породы дерева. Это все что я смог зачерпнуть из разлитой вокруг Силы.

Боевого опыта я особо не имел, с отцом мы попутешествовали достаточно, но все стычки с различными существами в основном решались посредством магии. Но кое-чему всё-таки научился у тех же Наставников что любили исследовать далекие области Эльдариуса и близлежащих миров, где применение Силы было не всегда желательно.

Приблизившись к зверю, который к тому времени кончил уже второго пса, и теперь спокойно направился к шатрам. Я взял копьё правой рукой за середину и начал быстро вращать, отвлекая его внимание. Левую же выставил перед собой в полусогнутом положении, раскрытой ладонью вперёд. Теперь самое главное не дать встать ему на задние лапы, иначе его шансы увеличатся многократно, и мне придется повозиться, да к тому же я не знал как там дела у Куру.

— Всё ждать его нападения больше нельзя! — я резко изменил движение копья, рука заскользила вниз к тупому концу, не доходя остановилась, и копьё описав дугу резко ударило ребром наконечника в нос громадного зверя, Раздался такой рёв что казалось я оглохну навсегда, и к моему большому сожалению тварь не умерла от болевого шока, а лишь бешено ревела и крутилась на месте размахивая лапами.

— Сейчас отойдет и встанет на задние лапы, — вдруг чётко осознал я, а это означало, что он мгновенно возвысится и над более высоким противником, чем я, а затем, используя длинные горилоподобные лапы, начнет рвать на куски свою жертву, Или же зажав обеими лапами трепыхающегося противника, просто откусит голову. А проверять свои силы и возможности в его объятиях, как-то не хочется. Надо успеть нанести удар до того.

Я высоко подпрыгнул, по крайней мере, насколько смог, и нанес ломающий удар переделанным копьем по позвоночнику Бера, и не давая опомнится снова прыгнул на лету изменяя направление копья и его положение в руке, постарался вонзить острие в основание могучей шеи, и страстно желая чтобы попасть точно и перебить всевозжные нервные узлы или вообще разъять позвонки отделяя шейные от спинных. Хруст, треск, конвульсии зверя, бешеный круговорот перед глазами. Ох и живучая тварь. А затем на глаза словно упала пелена, и я начал разить его куда попало, меняя в воздухе направление удара, колол, проворачивал, резал высокопрочным наконечником. Из этого состояния вывела лишь не понятно, откуда возникшая мысль о Куру.

Не разглядывая огромную окровавленную тушу, я ринулся на другой край стойбища, в мыслях отгоняя страшные воображаемые картины, он не такой плохой боец мой друг. Когда я добежал до места схватки два огромных кота ещё кружили по кругу., И мне вдруг стало страшно, не от того, что мог быть ранен или вообще погибнуть Куру, а от того, что похоже мой друг забавлялся с этим огромным для него львом.

Лев был гораздо тяжелее куатара, налитые силой мышцы, буграми перекатывались под лоснящейся шкурой. И я вдруг понял, что мой снежный друг, может быть и совершенно другим, отличным от того каким я его знал. На вид он явно уступал льву во всем, многого из своих старых возможностей здесь, он был лишен, так же как и я. Но в нем оставалось то что вложила создательница Таирли — Хранительница горных хребтов и морских рифов Эльдариуса, остался живой разум, умение находить общий язык с любым животным, правда посредством залезания своей волей тому в голову, ну и само собой некоторые магические способности.

Не знаю почему, но видимо Куру, был уверен в своей победе, и потому кружил так снисходительно глядя на льва, словно издеваясь над могучим зверем. Тому видимо надоел этот хоровод, и он перешёл к действию, резко прервав движения по кругу и прыгнул к Куру, нанося удар обеими лапами тому в морду, но Куру там уже не было, он извернулся, как бы шутя, полоснул льва по заду, когтистой лапой словно говоря:

— А я вот! Я вот! Что ж ты, мол, так промазал?

Под хвостом у львиного предка шкура мигом окрасилась красным лев взревел больше от обиды, чем от боли резко развернулся, и нанеся обманный удар лапай, ловко изогнулся чтобы запрыгнуть Куру на спину, где потом вонзив свои громадные клыки чуть ниже шеи, можно обездвижить противника, отделив шейные позвонки от позвоночника или привести к большой кровопотере.

И тут я впервые увидел Куру в действие, точнее его боевую трансформу, то что отличало куатаров от обычного снежного барса, помимо мозгов конечно. Его лапы враз сделались крупнее и мощней, когти удлинились и ещё больше загнулись, появилась пара саблезубого вида клыков и он, вывернувшись из под прыгнувшего на спину льва резко ударил лапой по глазам противника. Которая по ходу движения вскользь зацепила и нос, лев заревел от боли и закрутился на месте, я подумал, что Куру и далее будет играться с ним. Но ошибся. Глаза снежного кота вдруг налились кровью, он прыгнул на противника, удлинившиеся когти вспарывали плоть, лапы замелькали быстрыми молниями. Очередной удар лапы сбил льва на землю и не давая опомниться и так жутко израненному льву Куру вспорол ему живот, откуда тотчас выпали парующие внутренности. Застыв над поверженным противником, куатар, яростно взревел, оглашая победным рыком всю округу.

— Славная охота! Славная добыча — вдруг совсем близко, раздался чей-то могучий гулкий голос, отрывая меня от созерцания места схватки. — Хорошие трофеи, отличные шкуры получатся.

Я мгновенно развернулся, на ходу принимая подходящую позицию, Куру через миг оказался рядом, уже вернув себе прежний вид. Странно, но мы оба не услышали и не почувствовали приближение кого-то столь могучего, а от появившегося рядом с нами незнакомца веяло ощутимой, почти неудержимой мощью.

— О, да вы вместе? — тем времен произнес обладатель голоса, восседавший на громадном звере, всадник могучего вида. Когда он появился возле места схватки, я не ощутил, и это напрягало. Одет он был, немногим лучше жителей стойбища как я успел заметить, они были облачены в одежды из сшитых воедино шкур.

На нем, правда были и штаны ниже колен, и безрукавка из шкуры какого-то невиданного мной зверя, а я их повидал немало. Все продолжали рассматривать друг друга, мы из боевых позиций, а всадник просто глядел с интересом, по-прежнему восседая, как и сидел. Глаза его смотрели без злобы, с некоторой долей суровости, но не более.

— Рад приветствовать вас в Кайлане, гости извне! — сходу распознал он нашу не местность. Не укрылось от меня и то, что в Куру он сразу определил разумное существо.

— И мы несказанно рады — ответил я, — но хотелось бы узнать, кто с нами говорит?

— Давненько к нам никто не заглядывал — не обратив внимания на вопрос, продолжал он — раньше помню, перли, чуть ли не толпами, а в последние времена что-то ни кого. Меня зовут Кодр, я повелитель земных областей этого мира, — без всякого перехода представился он.

— Я — Априус, а это мой друг и спутник снежный барс Куру.

— Желаете осмотреть мои владения? — чуть прищурился всадник, и было в его голосе нечто такое, что отказ не сулил нам ни чего хорошего.

Мы желали, еще, как желали, — представитель Сил этого мира сам нашел нас, и при дружеских намерениях можно многое узнать. Все сложилось как нельзя лучше.

Наш новый знакомый, громко свистнул, вскоре раздался бешеный топот, издалека мгновенно приближаясь к нам, и на глазах превращаясь из черной точки в скакуна, выросла громадная туша другого лоборога. Лоборог — это жуткая, на мой взгляд, смесь изящного прекрасного единорога и грозы многих жарких местностей, ярого тушителя огня — бронированного носорога. Как уж удалось их скрестить, я не знаю, опытов на заре времен было достаточно, но многое из получившегося попросту не выжило, но передо мной явно стояли представители тех, кто смог. Вытанцовывающий перед нами лоборог обладал свирепой силой, но в тоже время казался невероятно грациозным, Изо лба торчали два витых рога, а ниже почти из носа рос еще один расплюснутый с боков, но намного короче верхних.

Под Кодром, лоборог был светло-коричневый в черных пятнах, а тот, который примчался на его зов, совершенно серого цвета, но такой же массивный, не в чём не уступающий. Я немного помедлил, а затем взобрался на предложенного скакуна, чем вызвал немалое неудовольствие куатара.

— Ну что вперёд? — вопросил нас Кодр, едва я наладил мысленную связь со своим животным. Получив согласный кивок, он пустил своего зверя вперед.

С того мига как я впервые сел на Гура, так звали этого «скакуна», жизнь наша с Куру потела совсем по другому руслу и совсем в другом направлении, при чем это не завесило от нашего решения или выбора. Наступило долгое помрачение, точнее сказать раздвоение сознания, одна часть меня как бы улеглась, нет, не в спячку, а в дремоту, другая же зажила иной, отличной от прежней жизни, жизнью.

Начались дни бесконечных скачек, охоты на чудовищных зверей, ломки гор, осушки болот и тому подобное. Во всем том, в чем участвовали здешние правители, участвовал и я. А чем ещё могут заниматься первобытные боги? Боги первобытного мира, отвечая на моления верящих в них и просящих о помощи, таких же первобытных людей. К тому же их вера только удваивает Силы правящих и следящих Сильных этого мира.

Да с самого первого мига как мы присоединились к Кодру, согласившись посмотреть его обширные владения, нас с Куру накрыло все целиком и полностью, странной доселе не изведанной страстью, корни которой уходили в глубину души и подсознания. Она заставила забыть обо всём на свете, о неправильно сработавших заклятиях, о магическом шторме, о Эльдариусе и иже с ним. Вернее не забыть, а упрятать в самые глубокие места памяти, отложив на долгое время.

В мире Кайлане властвовали, и вершили судьбу мира, и существ его населяющих, четверо владык: — Кодр, Властелин земли; Ньодр — Владыка недр; Вадри — Повелитель небесного свода и воздушных потоков; А так же Аквэн — бог морей и всяческих вод. Люди, которых я узрел впервые, нарекли их богами.

А я, в силу недавнего своего обучения, на Гидрониус, стал кое в чем помогать Аквэну. После спасение малого стойбища я так же попал в пантеон местных богов, и люди в своих молитвах дали мне имя — Аварос. В силу своих возможностей, я помогал, в чем мог и остальной троице, и само собой учился у них. Их способность обуздывать дикую, первотворную Силу, оставаясь при этом неизменными, просто поражала. Они продолжали носить облики подобные людским, но в случае нужды преображались и в другие формы.

Для меня казалось, время остановилось, хотя на самом деле довольно споро бежало вперёд, отсчитывая дни, месяцы, года, Куру, видевшие схватку со львом, и те кому он соизволил сказать пару слов на человеческом языке, тоже возвели в божественный ранг, окрестили духом гор, в особенности заснеженных склонов. И в случае нужды взывали, прося защиты от хищников, или спасения от лавины, если таковая случалась, могла засыпать селение. Почти все ответы, на моления выполнялись легко и бес задержек.

Помню, неслись как-то вдоль морского побережья, так сказать граница Аквэновых и Кодровых владений, вдруг владыка суши, застыл на спине своего Ларга, прислушался к чему-то, и уже повернувшись ко мне, констатировал:

— Дождя просят, видать Вадри перестарался, пересушил своими ветрами, Хотя опять же почему у меня просят? У него бы и просили — недоуменно, пожал он плечами. — Ну да ладно, так, где это? — всепроникающим взором он мог, обозревать весь мир, — Ага вот эта местность, ну получайте просимое!

Он воздел к небу свое копьё-жезл, с кончика сорвалась нечто, почти невидимое глазу и унеслось, в нужном направлении. И мы продолжили всегдашнюю бешеную скачку по длинным прибрежным отмелям. В период так сказать «помрачения от божественности», это было одним из излюбленных моих времяпровождений. Бешеные скачки, охота на чудищ, гонки на водных животных.

Уроки на Гидрониусе не прошли даром, да и вообще, вода, моя любимая стихия, в любом её проявлении, уж кого-кого можно было просить о дожде, снеге, вкусных и целебных источниках, так это меня. Но меня просили о рыбе, съедобных водорослях и моллюсках, дабы их море выбрасывало на мелководье. Почему они обращались ко мне, и каким образом я их слышал, тогда меня это абсолютно не заботило. Племена, живущие у моря, просили хорошей погоды, при шторме ведь и близко не подойти, унесет, еще молили о спасении от морских страхов, а их там как известно намного больше чем на море. Периодически мы их изводили, тех кто особо алчный и не покорный. Тогда объединяли усилия в совместной охоте: Вадри носился по небу на своем верном и неизменном «Крылатом Ужасе» — смеси птицы летающего змея, высматривая цель А мы — я, Ньодр, и Крдр на лоборогах, по суше если отлавливали на земле, или на «дарфусах» громадных морских предках дельфинов, если на море. Почти каждое вмешательство строго контролировалось самой правящей четверкой, пределы Силы не должны были превышать допустимо возможные, в прошлом они уже убедились, что вмешательства на уровне чистого чародеяния, несут за собой неизбежные мировые катаклизмы, и поэтому старались собственноручно и бить чудищ и крушить горы.

Так длилось долго, очень долго, но все проходит, всё изменяется под сенью звезд. В мире начали появляться новые, непрошенные переселенцы, иначе говоря — чужие. Пока в мир ещё не ворвалась новая Сила, но первые ростки других жизненных форм, заставили вспомнить кто я и откуда. Я вспомнил о способности ходить по мирам, это пришло из глубин памяти резко и без поблажек для сознания. Сразу пришло ощущение какой-то сосущей пустоты, я ощутил невероятную жажду заполнить её, меня словно звало само Сущее — мой настоящий и огромный мир.

Тем более требовалось разобраться с этой новой напастью, корни которой уходили за пределы Кайлана, Сюда ступил враг древний, жестокий и чуждый людям. Ччеловекозавры — если назвать по-простому, это разумные рептилии-люди. Которые по неведомым причинам начали свое развитие, намного раньше, чем людские расы осознали сами себя. Эти создания обладали своим собственным разумом, который явно кто-то хорошо прочистил, и к их природной тяге к мясу млекопитающих, добавил ярую ненависть. Теперь они ненавидели, убивали, и жрали, жрали тех кто не смог найти способы защиты. Охотились они стаями, обладали хорошо отработанным коллективным сознанием, могли передавать различные призывы на далекие расстояния, и самое страшное для населяющих Кайлан людей, обладали способностью, гипнотизировать своих жертв.

Сразу из нескольких мест мира к Кодру и Ньорду пошли моления и призывы о помощи. Мы отреагировали, выжгли яростным огнем места обитания этих существ. Но через время они появились снова. И пригоняла их чья-то воля, такая же необоримая для них, как и не ведомая, недосягаемая для нас. Вот это и нужно было выяснить, а мы с Куру «загостились» чрезмерно, и могли покинуть этот мир, без большого ущерба для него, чем кто-либо другой. К тому времени я уже смог, укротить в себе то начало, которое позволило так надолго забыть о том кто я и откуда. Теперь я мог спокойно удалиться. Мы не покидали этот мир навсегда, просто хотели совершить разведывательный рейд. Собратья нагрузили меня, кто, чем пожелал, вручили некоторые атрибуты своей власти над стихиями. Не такой уж прямой направленности, но в соответствии со своей стихией, и мы пошли по тянущемуся за границы мира, следу.

Спустя некоторое время, междумирие.

— Что за странное дело? — едва мы ступили на тропу близ Кайлана, весь груз воспоминаний мгновенно свалился на обоих.

— Куру ты как? — осознав свое состояние, бросил я вслух.

— Н-нор-рмально — рыкнуло в ответ божество заснеженных склонов.

— Что за напасть такая с нами все время приключается?

— Не знаю, но у меня такое ощущение, что нам просто нужно было пройти через все это. Чтобы по другому смотреть на произошедшее.

— Ладно, это на потом, — нужно сначала разобраться с «ящерицами» а когда закончим, займемся старыми загадками.

— И что будем делать?

— Судя по всему, где-то здесь и открывается окно, или вернее лаз, и они текут сюда тоненькой, но уверенной струйкой, подвластные неведомой воле.

— Грм — прорычал снежный кот — тогда давай посмотрим… поищем…

— Да ты прав, при нынешних возможностях. Это не составит большого труда. Долгое пребывание среди богов мира, находящегося на самой заре своего развития, естественно не прошло бесследно и для нас. И я, и Куру приобрели некоторое подобие божественности, включая бессмертие и новые возможности.

Я сосредоточился, представляя, как перед моим всепроникающим взором, рушатся, исчезают, распадаются все возможные барьеры и границы. Скрутки раскручиваются, смещенные слои выравниваются, приоткрывая скрытое за, и между ними, Тайное становится явным, невидимое и упрятанное проявляется.

Но как выяснилось, они и не скрывались, я видел след пройденного ими пути, ход проделан ясно и четко, немного расплываясь своими контурами, по мере удаления от мира. Если представить обоняние псов или Беров в видимом глазу спектре, вы получите размазанный растянутый след оставленные в воздухе после прохождения кого-либо, и лишь самый свежий предстанет в виде колышущегося смазанного силуэта. Вот нечто подобное видел и я, к тому же здесь прошли не единицы, а сотни.

— Куру! Готовься, я кое-что придумал, но понадобиться и твоя сила, Снежный кот молча склонил лобастую голову.

Пришлось выуживать из глубин памяти, все что знал, все учения о межреальности, которые мне в свое время передали Отец и Альтар.

При воспоминании о них сразу же закололо в груди, но на пока я мысли о них вытеснил, вымел из своей головы. Естественно заготовленных заклинаний на такой случай не нашлось бы ни у кого. Да их еще нужно было задумать и составить, и испытать опытным путем. Пришлось импровизировать, вкладывать в составление, все знания касательно компонентов разрушительного действия. Работать пришлось долго, хоть время и текло здесь иначе, чем в мирах.

— Всё готово! — выдохнул я с вздохом облегчения.

— Да мощно получилось, — согласился Куру. — Раньше бы такое никак…

И мы отжали невидимую, удерживающую скобу. По едва заметному тлеющему ходу, пробежала рябь, и понеслась дальше в глубь, явно свидетельствуя что с другой стороны открыли портал.

— Ха — засмеялся я. — Держите ящерицы!

Руки разведены, словно охватывают небольшой шар, левой ладонью вперед, между моих пальцев забегали маленькие искорки, потом их обвили молнии, сплетаясь в сплошной круговерти, и образуя шар весь сотканный из перемещающихся потоков энергии голубого, почти прозрачного света. Шар сформировался, и я метнул его, задавая направление в невидимое окно хода Человекозавров. Шар в полете обзавелся длинным пламенным хвостом, и понесся по проложенному пути. Там где он пролетал, все энергетические субстанции обдавало голубым огнем, и начинался процеес распада, тропы, ведущие в том направлении, вздымало, рвало и закручивало, слои приобретали вечно изменчивую, но строго заданную структуру. Чтож, теперь в этих местах будет очень сложно прокинуть звездную дорогу, в данном случае тропку, эта часть станет почти непролазной, и нужна будет великая Сила, знания и способности, чтобы заставить мельчайшие частицы изменить траектории, и придать им другую суть.

— Дело сделано, пора к истинному дому!

— И будем разбираться, почему в прошлый раз не получилось — добавил Куру.

И мы принялись за плетение заклинания Переноса, с указанием координат, не просто Эльдариуса, но и его близлежащих областей. Оно сработало ровно и чисто, правда и силу в него мы вложили немалую, совсем иного уровня.

Через какие области нас несло не сказать, не описать, на языке людей, а многочисленных языков магов тогда и не существовало вообще. Когда стремительный полет замедлился, я решил что кто-то неведомый, но очень Могучий, толи шутит над нами, толи ещё и издевается. Потому что области, куда нас забросило, совсем не походили на те знакомые пределы, что лежат близ Эльдариуса.

Здесь не было ни звезд, ни солнц, ни даже нормальной межмировой субстанции. Стояла какая-то сплошная серая мгла, просто в одном месте она была темнее, чем в другом, и ее пронизывали красноватые всполохи молний. А еще было ощущение Громадной, сосущей, вечно голодной Пустоты, взирающей прямо в душу. Я сверялся со всеми мыслимыми и немыслимыми источниками, помогающими выявлять местонахождение, которые помнил. А этому меня учили с самого раннего детства, бывали случаи, терялись даже Старшие, забредая не весть куда, в своих, только им понятным поисках и странствиях. Но нет, все говорило о том, что именно здесь раньше был мой мир, мой дом.

— Апр-ри! Похоже, снова придется выкладываться по полной, здесь по прежнему с Силовыми потоками что-то не так. Да и вообще само пространство не стабильно, боюсь здесь не действуют многие известные нам законы — недовольно пробурчал Куру — даже если просто захотим убраться отсюда, придется так сказать тратить из накопленного. А так не хочется!

— Ещё б тебе хотелось! — хмыкнул я, — о таких запасах ты и мечтать не мог, а тут нате вам — Ваше Снежное Величество, не изволите ли еще Силушки, подарок от почитающего Вас местного населения? Вернись ты таким на Эльдариус, и тебя бы стали слушать на различных собраниях и сборах, как равного им по силе.

— Эльдариус — печально произнес куатар — где он наш Эльдариус? Где? И вообще, мне не так уж и нравилось это перебивание на Кайлане.

— Тогда ты так не говорил.

— Угу, будто ты говорил, тебя нельзя было оторвать от бешеных скачек и подводного царства.

— Прости Куру, сам знаешь, нашло какое-то помрачение — попытался оправдаться я.

— Грм. А ты с ним пытался бороться? С этим помрачением длившимся столько времени. Сам то тоже упивался властью и мощью.

Я промолчал, с прищуром оглядывая окружающую нас мглу, в которой мы зависли.

— Что? Что могло вызвать катастрофу, последствия которой я сейчас наблюдаю? Какие Силы погуляли здесь ни капли, не сдерживая свою мощь? — мысли роились в голове, а я с острахом глядел на место, где когда-то начался мой путь, а теперь здесь не было ничего вещественного.

Затем одна мысль вытеснила все остальные — я захотел узреть все собственными глазами, не магическим взглядом, а таким как смотрят люди, и вскоре, зачатки некоего решения, зародились в голове:

— Ладно, значит так — свет разгоняет мрак, ветер сметает туман и тучи, чувствую, вот тут нам и пригодятся подарочки от Владык Кайлана.

Я достал маленький хрустальный ларчик, — дар от Вадри, своих Сил тут явно бы не хватило, не смотря на некоторые запасы Мощи, все-таки пусть и не так уж долго по меркам бессмертных, но я был не последним в свите богов, а это, знаете ли — обязывает соответствовать. Пальцы, словно сами, нажали на одну из граней, я быстро, произнес пару Управляющих Слов, и тут же завыл невидимый, но ощутимый ветер, который сейчас существовал и на тонких планах Бытия тоже. Маленькое солнце, родилось и начало разгораться все ярче и ярче, и мы приготовились охватить взором, все мелочи которые успеем, ведь в этом месте ни ветер, ни солнце долго не просуществуют.

Медленно, но пока что неумолимо Свет теснил Мглу, я напитывал его все больше, давая солнышку прожить хоть и краткий, но яркий миг, который старался растянуть как можно дольше. И я увидел то место, которое по всем ощущениям и прикидкам, некогда занимал Эльдариус — наш с Куру родной мир и его близлежащие области.

Теперь там была громадная, неописуемая дыра, дыра, занимающая огромную площадь в межреальности. В нее постепенно засасывало саму ткань, материю вечно изменчивой субстанции междумирия. Туда беспрерывным потоком вливалась, втягивалась само близлежащее пространство. Это было не мыслимо, противоречиво, всему тому, что я знал. Пространство как бы схлестывалось, сворачивалось, складывалось и уносилось… Куда? В бездну? В Хаос? В ещё дальшее Ничто?

Я не знал ответа, но все мое естество орало, вопило, велело: — Останови это! Останови, чего бы это ни стоило.

— Ага, останови! — ответил я сам себе скептически — Тут нас самих через некоторое время туда затянет. И чтобы остановить, или хотя бы попытаться нужно хоть немного знать, с чем имеешь дело? Я этого не знал, Мысли судорожно метались, отметая нелепые предположения, но первым все-таки справился нечеловеческий разум Куру.

— Он взорвался, скорее всего, и только от подобного взрыва, могла образоваться подобная дыра — воронка, поглощающая саму плоть Упорядоченного мира, да и вообще все пространство вокруг. — задумчиво произнес он вслух, голос кота дрожал, от тщательно сдерживаемой скорби.

— Пожалуй ты прав, взрыв скорее всего вышел как бы направленного действия, и дыра образовалась на границе мира и межреальности, и еще чего-то, в той части, где они перетекают друг в друга, образуя свою собственную структуру. — согласился я с ним.

— Ну и что будем делать?

— Надо бы как-то остановить это непотребство, а затем заткнуть дыру — сам себе не веря, ответил я.

— Но как мы сможем её заткнуть или закрыть?

— Я бы назвал это скорее — заштопать, но нам нужно и затянуть и наложить швы на эту рану в плоти Упорядоченного.

— Апри! Ты пр-р-редставляешь размеры этой дыры? Да она огромна, как ни знаю даже что — не выдержал Куру. — Это нереально.

— Но если не мы то тогда кто? Ты видишь хоть кого-нибудь или чувствуешь его приближение? Да и все равно, если она останется, нам отсюда не убраться.

Он совсем по человечески опустил голову: — Нет! А что же наши? Все погибли? Канули ни в что?

— Давай об этом сейчас не думать, придет время и для этих мыслей, а сейчас нужна предельная сосредоточенность, по-моему, эта дыра и так нас подтянула к себе, затянет в ближайшее время, если мы здесь останемся и ни чего не предпримем. Чувствуешь, как тают Силы? Так что давай думай, может, что и подскажешь, а я пока займусь заклятием Стабильности, хотя бы на короткое время обеспечу нас подобием тверди. От чего-то же нужно отталкиваться.

Я достал подарок Кодра, простой и незатейливый: — глиняный горшочек с животворной землей и саженцем небольшого деревца. То ли дубка то ли ясеня я не разобрал током, какая-то особая порода. Как залатать эту громадную, бездонную пропасть, ни чего не зная, ни о ней самой, ни о её составляющих, я не то чтобы не знал, я даже не догадывался. Оставалось только пробовать, пробовать и пробовать, а там что будет то и будет.

— Расти, и заполняй! — шепнул я посыл-повеление, и поместил горшочек у своих ног прямо перед собой, заставляя его парить, не отлетая далеко от нас…

— Дождь! — это приказ, уже моей стихии, приказ бывшего подручного Владыки Аквэна, пускай теперь уже далекого мира Кайлан.

Земля в горшочке начала приумножаться, расти, в разные стороны расширяться, горшочек лопнул, осколки полетели в разные стороны и исчезли из вида. Через некоторое время передо мной была уплотненная кучка земли, которая понемногу расширялась и росла, работала влитая в дар Сила. Маленький саженец торчал из увеличивающейся кучки земли, и тут начал идти все усиливающийся дождь, естественно на нас с Куру капли не падали, оставаться при желании сухим в дождь это вообще не волшебство, а обычные способности рожденных в Эльдариусе, просто плотность и высота Ауры такова, что не позволяет каплям долетать. А вот маленький росток деревца ожил и начал расти, уверенно и напористо тянулся вверх, к маленькому солнышку. Вскоре мы оказались на небольшом островке тверди, висевшей над бездною, и небольшое деревце, продолжая расти, украшало его.

— А теперь вся моя надежда только на тебя Куру. Вытянешь меня, если придется назад с тонких планов — попросил я друга, ложась на утвердившуюся землю, закрыл глаза, отключил все органы осязания, обоняния и слуха, начал погружаться в транс, чтобы перейти на другой уровень существования, более тонкий, мене вещественный и оматериаленный. Когда не знаешь, как должно выглядеть то что ты собираешься проделать иди по более простому пути, если ты конечно не сверхсущество, которому доступно и понятно если не все то многое.

В невидимой глазу, как смертного, так и многих бессмертных сфере бытия, с островка земли поднялся мой выросший в размерах призрачный двойник. Миг постоял, и воспарив, двинулся к огромному провалу, ведущему в бездну.

— А как еще, по-вашему, мы проникали всюду, в Кайлане поддерживая там порядок, и устраняя различного рода дисбалансы в недрах и водах?

В руках мое подобие держало громадную иглу в которую был затянут светящийся шнур, далее свивающийся в большой, серебристый клубок. «Призрачный Швец» был сотворен и готов к работе. Он двигался медленно, это я соизмерял силы, работа была в самом начале, а её окончание вообще, где то в невиданной отсюда дали. Помимо ниток с иглой для заделывания дыры, нужна ведь и латка — ткань, хоть и из другого материала, но плотная, могущая выдержать, натиск, давление на разрыв, продержаться длительное время.

— Тебе не сделать этого, оставаясь прежним! — словно бы сказал кто-то, обращаясь ко мне не известно откуда. — Придётся иссушить себя до дна, пожертвовать божественной сущность, которая была с тобой так недолго. А может и всем тем, что ты знал и имел ранее — продолжил кто-то, я так и не понял, звучал ли голос на самом деле, или это все мне почудилось.

— Начав дело — не прерывай! — всегда говаривал мой отец. Альтар учил по другому: — Ничего не начинай, не будучи уверен в надобности этого для тебя.

Я помнил их учение, но сейчас совершенно, непонятная задача, которую всё равно нужно решать.

Я лихорадочно вспоминал все, что когда-либо знал о материи, о структуре планов между мирами. Потому что явно ощутил, находясь даже в таком виде, оттуда, из бездны, веет чем-то до такой степени жутким и чуждым всему живому, что любое промедление уменьшает шансы на выживание всего что находится рядом, с каждым утекающим мгновением. Я не видел, но ощущал, как на меня смотрит это само ничто, смотрит не глазами, но все равно жутко. И потому мысли текут вялые и медленные словно мед. Но все-таки я кое-что вспомнил.

Некогда пребывая с Альтаром на побережьях Южного Материка, мы беседовали, со странными существами, напоминавшими громадных лягушек. Они могли общаться с подобными нам созданиями, мыслеформами и обращами, сперва это весьма затруднительно, но я имел опыт общения с Куру, а о Альтаре и говорить не приходится, он мог «говорить», пожалуй, с самой плотью Эльдариуса. У этих существ был свой странный язык, на котором они выводили длинные и певучие рулады, глядя на них, не когда не подумал бы, что такие лягухи способны издавать такие чудесные звуки. Но это были не просто звуки, они поведали нам в виде образов, как их песнь может творить из животворного тумана, имевшегося на некоторых болотистых местностях Юга, самые настоящие пласты тверди, медузоводобных существ, и некоторые водные виды растений. Я потратил тогда, много времени пытаясь выучить их язык, пока Альтару это не надоело и он втемяшил мне его основы с помощью нехитрого заклинания.

Это было не то что нужно — но все-таки уже кое-что, оставалось кое-где исправить, и добавить. Хотя весьма затруднительно петь, когда твое тело лежит недвижимо, а ты в образе призрачного подобия медленно летишь к безданному провалу. Но на то я и был сыном богини, чтобы уметь спеть и в таком состоянии. Я запел, слагая собственную песнь на лету, светящиеся громадные руны медленно поплыли по сероватой мгле, отображая каждый пропетый мною звук.

«Призрачный Швец» принялся за работу, а над всасывающей все бездонной прорвой появился рулон, сотканный из свернутого пространства, из самой ткани межреальности. Рулон развернулся, разложился и начал растягиваясь, ложиться на прореху. А моя огромная копия начала сшивать и стягивать края обеих стабильных частей, а сверху уже приделывал латку. Конечно, на самом деле это не выглядело так. Я был занят поддержкой заклятий, а эту картину уже после рассказал мне Куру, так он видел происходящее. Невидимый голос оказался прав, и в один из критических моментов, моим губы произнесли нужные фразы. Я отказался от божественной сути, отказался от многих возможностей приобретенных во время обучения Старшими, и все это превратившись в огромный мощный поток Силы, вливалось в творимую мной волшбу.

— Всё больше не могу — мелькнула слабая мысль в голове, Куру не вздумай меня подпитывать, иначе мы ни когда отсюда не выберемся. — Это уже коту. Настало время подарка Ньодра. Дыра была затянута, слои в этом месте сдвинуты, оставался лишь громаднейший рубец. Я достал кусок неизвестного мне минерала, в котором светилось пламя, маленький зародыш подземного огня. Теперь нужно сказать управляющее слово, и подарок Ньодра, полностью исчерпав себя, даст жизнь Огню Недр, хоть мы и не под землёй, и вообще не в мире. Я выполнил все нужное и могучий красно-оранжевый сполох засветился на бывшем месте разрыва.

Вот теперь точно все! Пора покидать это место, Сил оставаться здесь дольше я уже не имел. Сознание начало гаснуть и вскоре всеобъемлющая тьма овладело моим восприятием.

Сколько времени прошло, не сосчитать вовек, очнулся я уже в коконе, видимо сработала магия Куру. Сквозь прозрачные пока стенки, было видно окружающее нас пространство, дыра была заткнута, деревце росло, земной островок разрастался тоже, огонь пыла над местом, где покоился рубец, приобретя вид широченной огненной линии.

— Ну как смог! — прошептал я ни к кому не обращаясь, если найдется кто получше пусть исправляет. Давай Куру плети, отправляй нас, куда нибудь в стабильное место, желательно поспокойнее, и чтоб было подальше отсюда.