Славия

Куру не заставил себя долго упрашивать, он хоть и похож на большого снежного кота, но совершенно им не является, просто создательница его рода почему-то предпочла именно такую оболочку для его естества, может из-за того, что часто видела подобных зверей, на склонах любимых ею гор.

Его чары заработали, стенки кокона из прозрчных превратились в молочно — сероватые, уплотнились и мы спустя короткий период времени, перенеслись в обычную для нас, по своему стабильную Межреальность.

Кокон, словно ветром сдуло, мы оказались на неясно очерченном пяточке, без растительности и вообще каких либо признаков существенных, жизненных форм, ошарашено завертели головами.

— Что-то сильно быстро — прохрипел я — ты так и планировал?

— Нет, конечно, ты же сказал подальше…

— И где мы интересно на этот раз? И что творится с таким привычным с самого детства, знакомым Миром? — не выдержал я.

— У меня есть одна гипотеза, — выдавил из себя Куру, его почемуто корчило от боли — только не думаю, что ты именно сейчас захочешь ее послушать.

— Ты прав — едва вымолвил я, поскольку был настолько истощен, что вообще не ощущал ничего, мечтая просто забыться.

— Давай срочно ещё раз, только подпитай меня насколько сможешь — пришли ко мне мысли от кота — любой близлежащий мир подойдёт, а там посмотрим…

— Ты что хочешь, чтоб я вообще околел? — прохрипел я ему в ухо.

— Прости Апри, но иначе никак…

— Хорошо, давай попробуем — простонал я — а то не нравится мне это место. Сосредоточились!..

Мы наскоро работали, он плел заклятие, а я почти проваливаясь, в забытье, вливал в него остатки еще недавно былой силы, еще миг и… Но ни чего не происходило, сердце бешено колотилось, и гнало по венам кровь, казалось с бешеной скоростью, меня выворачивало наизнанку, и пришло ощущение будто я лишился ещё какойто части себя прежнего. Что-то жрало наши силы, поглощало нашу магию. Я попытался всмотреться пристальнее в окружающий нас мир, и тут вдруг все вокруг изменилось. Со всех сторон проступили очертания больших, в рост человека, черепах, клювастые пасти которых наполнены впечатляющего вида зубами, красные глаза горят нечеловеческой яростью. Почти мгновенно, они воплотились полностью, на панцирях открылись ячейки, и оттуда в нас полетели, короткие, в пол локтя дротики.

— «Отражающий Щит» — опять быстрая как змейка, скользнула мысль от Куру, и мгновением позже — Ладно, я сам выставлю…

Он наскоро соткал некое подобие Щита, но не сколько отражающего, сколько отводящего действия, и обессилев застыл изваянием рядом со мной.

— Взжх — пару дротиков все-таки успели проскользнуть, прошили мне руку навылет. Гулко продолжало стучать в висках, в невероятном ритме билось сердце, разгоняя сгустившуюся от истощения кровь. Она толчками выплёскивалась из раны на пробитой, левой руке, и это могло привлечь местных хищников, хотя в тот миг какие там хищники, небось, сбежали куда подальше, от странных, неведомых черепах.

По ушам резанул, такой оглушительный рёв, что мы напрочь оглохли, существа яростно выражали своё неудовольствие. От этого рёва все вокруг начало вибрировать, заменяющая здесь землю субстанция, задрожала, начала вспучиваться гигантскими пузырями, а местами наоборот оседать. И все это приближалось к нам, и любому бы стало ясно, что от этого не спрятаться, не скрыться, и ни какие барьеры тут не помогут. Я подполз к дрожащему Куру, обнял его, и широко раскрыв глаза, решил до последнего мгновения жизни наблюдать грандиозное зрелище. Правда ещё оставалась моя полубожественная сущность, данная от рождения, которая вроде бы так просто не умирает, но как знать, как знать. Как бы там ни было, но нынешнее моё существование прервётся по любому.

И тут вдруг сработало, хоть и с задержкой, Заклятие Перемещения, нас с Куру укутал уплотнившийся воздух, смягчая ударную волну, и вскоре мы были уже далеко от того странного места.

Видимо нас вновь несло, не теми путями, к которым мы привыкли, пожалуй, это было невероятное переплетение реальностей, пространств и временных петель. И сейчас, и с самого того мгновения как мы возвращались с Самариэля, наш путь шёл в иных плоскостях, со своим собственным исчислением, вел через такие годы и расстояния, что после, как я ни бился над этим, так ни до чего и не докопался.

А в тот раз, упругий кокон, едва вмещающий нас с Куру, ещё держался, и мы продвигались сквозь неизведанные толщи, туда, куда и сами не знали. Кот издавал короткие жалобные звуки, я машинально погладил его крупную пушистую башку, пытаясь поддержать друга, да и самого себя заодно. Нас медленно несло куда — то, время, словно остановилось навсегда, и нам предстояло так и прожить здесь остаток дней. Кокон несло, крутило и качало, а вокруг бушевала буря доселе невиданная ни кем, казалось, рушатся все законы порядка и всё Мироздание рушится в Хаос. Но всё же нужно было что-то делать, дальнейшее неведение было мучительно и не выносимо.

Внизу под нами как раз показался, какой-то мир, голубоватый на вид, значит, есть хороший аэр и вода, а вода это жизнь, как правило.

Я очень страстно желал оказаться в нем, но уже применённое заклятие, коррекции не поддавалось, и менять предназначенные координаты переноса, не захотело бы, даже будь у меня для этого силы. Оставаясь на самой грани, я обратился к Творцу, с немым криком о помощи. Как ни странно, но кто-то откликнулся на мой призыв — кокон медленно поплыл вниз, лавируя влево — вправо. Мир начал быстро приближаться, не в силах затормозить падение, мы стремительно падали, и так грохнулись о землю, что, оболочка кокона лопнула и растворилась. Удар привел куатара в себя, инстинкты сработали мгновенно, и не смотря на слабость, он попытался занять боевую позицию своего народа.

— Лежи спокойно — сдавлено прохрипел я — сам мир нас, немного подпитает.

Кот молча, опустился на траву, и затих, а я наскоро осмотрелся, и ни увидев опасности, растянулся рядом с ним. Мы будем лежать ровно столько, сколько понадобиться для восстановления малой жизнедеятельности. А нужны нам, просто солнце и теплая земля. А потом конечно вода, но пока нет сил, даже ползти.

Спустя некоторое время я открыл глаза, и принялся изучать местность. Вдали виднелись горы покрытые шапками снега, склоны поросли густым ельником, и всё пространство до них занимал Лес. Лес по всем ощущениям первозданный, древний не рукотворный, не выращенный магически, а созданный ещё в эпоху Творения.

Первым делом, после того как смогли встать на ноги, и идти, мы с Куру, стали подыскивать подходящее место для временного пристанища. Рана хоть и затянулась, но побаливала, с обычной раной нанесенной, чем-либо, я бы давно уже справился, но с дротиком, видимо попала гадость из тонких планов, и теперь началось гноение, требовалось промыть хорошей водой и приложить травы.

Добравшись до леса, с его могучими деревьями, решили основаться там, но, после, увидав невдалеке каменные гряды, направились к ним. Нам повезло найти, довольно глубокую пещеру, с гладкими ровными стенами и потолком, под стеной журча, пробегал небольшой родничок. Здесь целую седмицу я приводил себя и Куру в порядок, заживляя ссадины, и сращивая поломанные кости (а имелись и такие), физические болячки, по крайней мере, первое время отвлекали от раздумий. После я, попытаюсь смириться с мыслью о потере, оценить масштабы случившегося, но сейчас лучше вообще ни о чем не думать. Хотя все равно громадный разрыв в плоти Упорядоченного, затянутый мной, ничего не объяснял, но явно гасил все надежды на чудо. По всему видать, и в Кайлан теперь путь заказан, он, скорее всего, лежит в какой-то временной петле, и попасть туда намеренно, наверное, не возможно. И все миры, находящиеся в секторе близком к Эльдариусу, видимо опустели — потому что к Самариэлю тоже не добраться.

Мы долго пытались высчитывать, каждый по-своему — насколько далеко нас занесло, но как выяснилось позже, ни один из нас, не подобрался к истине, и близко. Первое время мы вживались в новые условия и подстраивались под здешние потоки Силы, которые, слабо, но ощущали. Из пещеры выходили лишь в поисках пропитания, и поразмяться, нужно было быстро набираться сил. А поистратился я основательно и теперь без мощного потока, приду в полную норму не скоро. А то и ни когда. Самые печальные выводы я сделал сразу:

— Во-первых, я утратил умение ходить вне миров. Во-вторых, большая часть моих врождённых способностей к магии, испарилась. Но здесь мало удивительного, когда «штопал» ту дыру, много что перетекло в Силу. Но тогда я ещё думал, что это просто мы попали в такой мир — со своими особенностями.

Через один рост Луны мы покинули временное убежище, и отправились исследовать мир, в котором оказались.

* * *

Мы шли по смешанной с перелесками степи, уже девятый день, не встречая разумных существ, попадались одни лишь только дикие животные и птицы. Требовалось найти место Силы, для расчётов нашего местоположения, и самим напитаться ею, настолько насколько это будет возможным. Мои собственные знания почему-то не помогали сориентироваться. Мы шли, останавливаясь только поздно вечером, чтобы перекусить и немного передохнуть в подходящем месте, нам требовалось быстрое восстановление, поэтому отказываться от грубой пищи было крайне не разумно. К тому же после последних событий это могло стать и регулярной вынужденной мерой, для пополнения организма энергией…

На Эльдариусе и в тех мирах, где мы побывали, струились такие мощные потоки Силы, что можно было создавать практически всё что нужно, без особых усилий, здесь же, по-видимому, действовали совершенно иные законы плетения заклятий, и не было возможности растрачивать запасы на всякие мелочи типа еды и побрякушек. А у нас, их и не было этих запасов. За время последних событий мы выложились по полной, отдав и части самих себя. Мы шли практически звериными тропами, подманивая то дроф то куропаток себе на обед, и при помощи чувства направления, находили путь без особых препятствий. И по-прежнему не ощущали присутствия Силы, если здесь и струились её потоки то очень слабые, а в ту пору я не был приучен работать с ними.

— Куру по-видимому нам придется приспосабливаться к здешней среде, как самым обычным человеку и барсу, то есть охотиться, часто есть и пить, строить укрытия, ходить пешком на большие расстояния. — бросил я на ходу.

— Мне вообще-то особо не надо привыкать, это ты привык всё делать посредством волшбы — прорыкал он в ответ.

— Да вообще-то не все, но конечно не мало, а с тем учетом, что еще недавно мы были одними из Сильнейших существ Кайлана, то сейчас быть настолько слабым, это просто издевательство какое-то.

— Согласен, но что поделаешь, такова плата…

— Да, такова плата — хмуро повторил я, и дальше зашагал молча.

С того дня мы и начали походить на существ ничего не знающих о магии, вернее о настоящей Магии. На третий день, второй седмицы, местность понемногу начала меняться, стали заметны следы деятельности разумных существ. Появились каменные дороги, четко очерченные формы садов. Оставалось выяснить только, кто же мог хозяйничать в этих местах? Конечно, все это уступало Асгардскому хозяйству, но в сравнении с Кайланом, было просто высоко развитым.

Впереди, на дороге показался некто, восседаюший на высоком, крупном животном. Животное было довольно крупное, приглядевшись, я узнал коня. Ни какого изящества единорога или пегаса, тяжёлый мощный зверь с громадной головой, почти таких я видел в Асгарде. Глаза умные, лиловые, роскошная грива тщательно расчесана, пушистый хвост лениво обмахивает бока. Животное облачено в сбрую, да и наездник тоже весь в каких-то ремнях, цепях, кусках кожи и металла. Всадник обликом походил на представителя людской расы, но не такой грубой, как на Кайлане, и это было хорошо, я знал, как с ними общаться, хотя с ними всегда трудно предположить чего от них ждать.

Человек был высок, я это видел по соотношению размеров его и коня, крупного телосложения, широк в плечах. Лицо вытянутое, скуластое, глаза отдавали небесной синевой, нос прямой с небольшой горбинкой, от всей его фигуры веяло ощутимой силой. Повторюсь, облачён он был в какие-то специальные одежды, из кожи и металла, в металлической сетке и с обручем, обхватывающим крупную голову, обрамлённую тёмными, нестрижеными волосами. Как выяснилось позже, его одежды назывались доспехом, доселе они не применялись, ну по крайней мере я о них не слыхивал. Хотя в Асгарде я и видел нечто подобное на Хеймдале, но остальные если и имели их, то при мне не надевали.

Возраст всадника определить было не возможно, явно уже не юноша, а вот сколько прожил? Разве скажешь, когда сам выгляжу на те же двадцать три — двадцать пять, но если посчитать жизнь в Кайлане то выйдет… Не знаю сколько и выйдет.

Мы издали мерили друг друга взглядами, каждый проводил свою собственную оценку встречного. Пока я раздумывал как себя вести, а Куру то выпускал, то прятал когти, всадник не спешиваясь, лишь придержав коня, первым начал разговор:

— Эй! Добрые странники, куды путь держите! — окликнул он нас издали, обращаясь к обоим сразу.

— Да вот идём, э ищем э-…. кое что — протянул я, весьма смутно понимая его речь больше интуитивно, чем осознано, и про себя отметил что и Куру он признал за равного, а значит Сила ему не чужда, это уж точно. Вот так, так человек и чаровник, ни какой-то там шаман как в людских племенах Кайлана, а довольно хорошего уровня волшебство.

Он усмехнулся в усы, переходя на праязык понятный мне:

— Приветствую вас, путники, прибывшие в Славию из внешнего царства. Вам повезло, что повстречали именно меня, одного из тех, кто изучал тайный, древний язык, звучавший во всёх пределах Подселенной.

— Куда прибывших?… Какой тайный язык? В пределах чего?…

— В Славию, такое имя носит наше царство и наш мир. А подселенной мы зовём Великую Сферу. Так куда направляетесь?

Славия! О Славия — забегая вперёд скажу что этот мир обитатели которого станут в других мирах персонажами мифов, легенд, былин, сказаний, что в сути своей одно и тоже, надолго будет именоваться нашим с Куру домом. Славия! — стала нам вторым домом, своеобразной школой жизни. Но всё по порядку. И в ответ на его вопрос, туманно произнёс:

— Я ж говорю, ищем тут всякое… разное…

— Тут все, шо нибудь да ищуть, хто ученья, хто щастя, а хто лучшей доли. А вы з далеку будете? — молвил он, снова переходя на эту странную смесь из полузнакомых мне слов.

— Издалека — ответил я ему истинную правду, а про себя подумал — Дальше не придумаешь.

— Ну шо ж, не хотите сказывать ну и ладно, меня Вильдигором кличут.

— А меня Априус, а его — я кивнул на своего спутника — Куру.

— Здравствуй! — прорычал снежный кот, кивая мохнатой башкой. — Очень приятно познакомиться. Тут даже у меня глаза округлились, — оказывается когда надо так он может быть просто супервежественым!

— И тебе не хворать — ничуть не удивившись, сказал Вильдигор — Ну если маете желание в спутнике, то ай да со мной до стольного града Вышня.

— До стольного града? — Не совсем поняв, переспросил я — А далеко ещё до него?

— Так то ж как идти, и как поглядеть…

Возражений у нас с Куру не было, и мы отправились с ним, во всю расспрашивая о мире, и населяющих его существах, благо дело он не обиделся на нашу скрытность и охотно просвещал нас.

Как я предположил намного позже, нас не случайно занесло именно в этот мир, в котором межмировые переходы были известны, хоть и редки, но практически все жители имели знания об устройстве Подселенной, (здесь так называют Упорядоченное). Вероисповедание было едино, правда, с множеством собственных течений. Вильдигор оказался весьма сведущим человеком, такие иномирцы не были ему в диковинку, поэтому он и не удивился ни нам не нашим странным расспросам, и охотно поведал все, что знал о своей земле и о тех мирах, откуда бывало, захаживали в Славию гости. Когда я задал вопрос от чего он так открыто с нами делится — ответ был прост — Чувствую что можно…

По преданиям мир стал носить имя — Славия, после какого-то глобального изменения в Подселенной, настолько глобального, что после, многое внутри нее стало по-другому. Многие миры погибли, или же поменяли свое местоположение и ход. Народ Расов первым осознал себя, в этом изменившемся мире, точнее им помогли представители Старшего потока, создать язык и научили рунической письменности, на основе из их собственной. Расы записали своё происхождение в древних свитках названных ведами, и передавали их дополняя понемногу из поколения в поколение. От этих источников знания, произошли такие слова как: поведать, разведка, ведун, ведомый, ведьма, заведомо, заведующий, и другие.

Славия оказалась не одинока в этом секторе, здесь целые пласты реалности наслаивались друг на друга, поэтому Славия была связана некими, тщательно упрятанными переходами с верхними Ирийскими мирами, и нижними Пекельными Царствами, куда по преданиям были свергнуты проигравшие в Войнах богов — божества. Туда или обратно можно было попадать через различные точки входа, если знаешь, где таковые находятся.

Главный бог — Родан, считался прародителем всего живого. Он породил двух сыновей олицетворяющих две стороны существования — Белый свет, жизнь, явь — это Белбог и — Тьму, смерть навь — это Чернорбог, но который, ввергая в смерть, в тоже время ведёт и к последующему возрождению. Таким образом, создаётся вечный цикл: Рождение, жизнь, смерть, возрождение и по-новой. Наиболее частые воплощения это белый и черный лебеди или соколы таких же цветов. Родан же после отошёл от руководства своим Детищем, ушёл за семь небес и более уже никогда не вмешивался в ход жизни Славии и её жителей, так гласили основные источники. Правда считалось, что есть и ещё наиболее древний и могущественный бог, создавший всю подселенную, и Родан лишь одна из его ипостасей. Он не вмешивается в житейские дела абсолютно и никогда. Лишь через различные свои ипостаси руководит Подселенной (Упорядоченным). Такое учение исповедовали жрецы и волхвы в этом мире, и более нигде.

Расы развивались, постигая скрытые пути магии, хотя называли её волшбой и чародеянием, со временем весьма преуспели и некоторые, даже начали открывать проходы в другие реальности и отражения, там они находили подобных себе, и начинался обмен знаниями и опытом. Вскоре и в Славию, иногда начали спускаться их собратья из других миров Подселенной. Таких было немного, открывать врата умели мало, а ходить в Междумирии могли вообще единицы, поэтому, устанавливая прочные связи они создавали своеобразные туннели — рукава, которые открывали в моменты надобности, в остальное же время держали запечатанными. Таким образом, по всей Славии были разбросаны своеобразные сооружения, ни являющиеся, ни чем иным, кроме как хорошо укрытых и оформленных под древние развалины и зиккураты — вратами в иные области Сущего. Иногда в Славию пытались вторгаться иномировые силы, но получив достойный отпор удалялись восвояси. Далее шёл обычный процесс развития для людских рас, с неотъемлемыми войнами, развитием строительства, земледелия, наук и ремёсел. Культуры.

Развитие волшбы шло параллельным курсом и особо не таилось, щедро делясь новыми открытиями почти в любых направлениях. Изначально кто-то из древних заложил в этом мире школу по изучению Стихийных Сил, боевых искусств, волшбы, чародеяния, и познания наук о материи. С того момента почти в каждом поселении поддерживалось обучение волхованию. Со временем Славия стала кузницей могучих воинов, чудесных богатырей, искусных кудесников, которые отправлялись в найм, или странствовать в другие миры, по переходам, открываемым для них избранными, разумеется, не безвозмездно, как намекнул Вильдигор. Здесь мирно соседствовали и уживались различные существа, делясь друг с другом знанием и умениями. Так же из слов Вильдигора мы узнали, что мир назывался — Славией, ещё и потому что его обитатели славили своих богов, сами стяжали славу великих Героев в иных мирах, да и вообще были славными существами. Минули века…. Тут я перестал тщательно вслушиваться в повествование Вильдигора, и попытался немного обрисовать для себя, картину произошедшего.

По всему выходило так, — в пределах Упорядоченного стряслось нечто ужасное, последствие этого нечто в некоторых мирах имели временное обозначение — период, из тщательно записанных сведений в ведах известно что:

— Этот период назван в целых цепях миров (по крайней мере из тех с Мудрыми которых общались Расы) — Временем Великих Потрясений, Смутными Днями, Циклом Великих Смещений, Погибельной Эпохой и т. д. После этого периода Упорядоченное навсегда изменило свой облик, теперь оно было поделено на миры Верхние. Нижние, Срединные, Дальние, Окраинные, Зеркальные. Хотя всё зависило от чего отталкиваться, и какую точку избрать для начала привязки. По словам всё тех же учителей — магические потоки, пронзающие плоть миров изменили своё направление течений, накладывались кольцами, утолщались, сужались, всё стало иным в пределах Великой Сферы. Я на ходу продумывал и прочитывал, сопоставляя получаемые сведения, значит: — Эльдариуса не стало, произошёл сдвиг всех миров в Упорядоченном, потоки времени изменили Заклятие Перемещения, и нас зашвырнуло далеко вперёд, или сначала назад? В общем, скорее всего побросало по временной шкале Мироздания, туда-сюда.

— А здесь всегда такие маломощные потоки Силы? — задал я вопрос Вильдигору, выйдя из задумчивости.

— Чудак человек, да здесь самые великолепные области в нашем небольшом мире, почему, по-твоему, стольный град в здешних местах то воздвигли, а?

Я пожал плечами. И отмолчался.

— Да потому что здесь и есть самые могучие потоки, самые большие места Силы, они ведь не равномерны, хоть вроде бы и пронзают всё Сущее везде одинаково. Раньше может, и не так было, но как наши прадеды, отбивали вторженцев, так земля горела и корежилась, вот с тех пор так и идут потоки то.

— Хм, что ж мне и Куру — похоже придется учиться всему по новому. — буркнул я себе под нос.

— Получается вся наша Сила, и Сила всех наших Эльдариусийцев была заимствована, и все были так сильны благодаря лишь самому Эльдариусу и его роли в Совокупности миров. — ответил мне кот мысленно.

— Я шото не пойму, у вас всё по-другому шо ли? — вмешался Вильдигор, прерывая наше кажущееся молчание.

— Ты даже не представляешь насколько, Ладно расскажи, или как ты говоришь, поведай нам больше о своём мире, городах и жителях. — попросил я его.

Пока он делился знаниями, я прикинул запас своих оставшихся сил, на которые придется полагаться, пока не освоюсь здесь и не разберусь что к чему. То что я вынес с собой — это четыре, уже сплетенные заклятия Мировосоздания, которые сработают всегда и везде (некогда подсмотренные мной у одного из Старших — Хортоса, он часто задавался целью, воссоздать подобия Заклятиям Творца) но в них заложена такая мощь что растрачивать их для себя, даже если и сможешь, просто не разумно.

В моё время ещё не существовало изощрённых приёмов боевой магии, и естественно я их не знал. Все, что есть это — врождённая способность оперировать магией, некоторые навыки владения оружием, да знание повадок различных видов живности, населяющей те земли, в которых побывал, да ещё Куру — верный и преданный друг.

До стольного града было ещё седмицы две пути, и по словам Вильдигора, нужно было пройти ещё через два города Грядень и Булковец. Компания Вильдигора нас вполне устраивала, идти с кем-нибудь кто знал местные обычаи, было очень даже удобно.

— Тебе бы коня прикупить или выменять на что-либо: — молвил наш провожатый, прерывая свой рассказ. — А то пешему долгонько топать придется.

Пока в моей голове мелькали варианты, того что могло называться меном, Куру предложил:

— Апри. Хочешь, приманю тебе животное?

— Было бы не плохо — ответил я мыслью на мыль.

Куру исчез в ближайших зарослях, через некоторое время он уже гнал на нас обезумевшего коня.

Жеребец летел, словно на крыльях ветра, красная грива красиво развевалась, голова была задрана вверх. Глаза и ноздри расширены, с губ слетает пена, видимо Куру не смог толком договориться или не захотел. Он гнал идеально белого коня, не было видно ни единого вкрапления другого цвета, за исключением хвоста и гривы.

Я мысленно потянулся к сознанию животного, внушая ощущения спокойствия и радости, сработало сразу, конь сбросил скорость и встал как вкопанный через пару мгновений передо мной.

— Ну прям как лист перед травой — глядя на него, — усмехнулся Вильдигор.

— Что? — не понял я.

— Ты что про Сивку не слыхивал?

— Нет, откуда мне знать?

— Оно и видно, что от куда? — передразнил он — Сразу видать, что ты не здешний — И он кратко пересказал мне быль про Сивку.

Подойдя к жеребцу, я аккуратно стал поглаживать его огромную голову, и почёсывать за ушами, тот довольно зафыркал, и стал пританцовывать на месте, все-таки близость Куру его беспокоила. Настроившись на колебания исходящие от жеребца, я прочел его имя — Бенгор.

С ходу, запрыгнув коню на спину, принялся подбирать самое удобное место, ездить без седла и сбруи научился ещё в детстве, правда не на конях, а на Гуржанах, были на Эльдариусе такие животные, напоминающие лам и оленей одновременно. Лобороги Кайлана вообще не шли ни в какое сравнение, на них без сбруи просто не усидишь. Мысленно отдал команду, «вперёд» и несколько минут после, опробовал скакуна. Потом мы неслись по наезженной дороге, испытывая первобытную радость от скачки. Куру скользил размытой тенью чуть в стороне от дороги, распугивая мелкое зверьё и наземных птиц.

— В преддверии ночи надо бы позаботиться о ночлеге хоть сейчас и Березол месяц заканчивается, но до утра можно и подмёрзнуть шибко — прокричал Вильдигор, притормаживая скакуна. — Тут есть небольшое поселение поблизости, можем заехать, договориться о ночлеге.

— Да было бы неплохо — согласился я. Тогда я ещё не знал, что заехали мы туда не случайно. Ты б поведал нам о летоисчислении, смене времён и так далее.

— Дык как везде — отмахнулся он, потом, глянув на меня, вздохнул и принялся объяснять.

— В общем, так времён года у нас четыре Вёсна. Лето, Осень и Зима. Каждая пора, разбита по три месяца, В Весну входит — Зимобор, Березол, и Ярец. На средину березола приходится начало следующего года. Лето начинает Червец, за ним идут Громовик и Житнич. Затем приходит пора Осени и наступает — Зоревик, Жёлтень и Овсень. А завершает год зимняя пора, время лютых морозов. Приходит Хмурень, за ним Студень и Ледень. Год отсчитываем от весеннего солнцестояния, равноденствия. Летоисчисление ведём по разному самое древнее от периода Трёх Солнц. Но народов в Славии живет много и отсчетов много, всех и не упомнишь.

Пока он рассказывал, мы приблизились к окруженной частоколом из могучих, по-особенному заостренных стволов, деревне. Ворота были распахнуты, тут не от кого не стереглись, но как сказал Вильдигор — частокол, это верность старым традициям, и вообще береженого Белбог бережет.