Наскоро познакомившись с экипажами взвода, и роты, в которые были зачислены, и тоже выполняющими заправку ГСМ и загрузку боеприпасами. Они стали готовить свою «тридцатьчетверку» к дальнейшему использованию. Подготовка танка, дело непростое, долгое, но необходимое — иначе либо в пути сломаешься, либо бой проиграешь. Ну, троица из будущего, и начала расспрашивать обо всем, что было неясно, притворяясь слегка контуженными после боя.

Олег, понемногу, и как-то странно быстро восстанавливался, уже увереннее, начал выполнять свои обязанности, в которые входило: обеспечение своевременного приведения танка в боевую готовность, проверка и наличие боеприпасов, горюче-смазочных материалов и продовольствия. На деле это значило — принять меры к их пополнению. А кроме этого, ему следовало проверить боевую слаженность экипажа, и знание сигналов связи с командиром взвода, и с соседними подразделениями. Так, под контролем лейтенанта, Борис и Артем, проверили исправность и регулировку агрегатов и механизмов: ходовой части, трансмиссионного и моторного отделений, а так же — отделения управления.

При осмотре ходовой части, они проверили состояние траков, шплинтовку пальцев и натяжение гусениц. Затем согласно норм — затяжку гаек пальцев роликов ведущих колес, наличие и затяжку пробок в отверстиях для смазки бортовых передач, а так же, наличие всех крышек лючков в днище танка и их крепление. После этого занялись трансмиссией. Проверили наличие зазора между тормозными лентами и барабанами бортовых фрикционов. Удостоверились, нет ли течи в топливной, масляной и водяной системах, и не вытекает ли масло из коробки передач? Осмотрели на предмет крепления, зазоров, и прочих неисправностей другие соединения механизмов. Затем проверили, в каком состоянии мотор, генератор и привод к нему, состояние воздухоочистителя, и прочность крепление проводов к клеммам аккумуляторов.

Артем тихо ворчал себе под нос, но делал все, что говорили.

— Махнули блин, не глядя — третий танк за восемь дней. И ладно бы Т-14 «Армату», или 99 «Приоритет» — новейшие танки, так нет — «тридцатьчетверка», да еще семьдесят шестая. Мало того, ее еще и обслуживать нужно постоянно…

Тема посмотрел на боевую машину, и неожиданно замурлыкал в полголоса, всплывшую почему-то в памяти, песню.:

С чего ему такое вспомнилось, старший сержант Кравцов, сказать не мог, забот у него, хватало, вроде бы, не до песен. На него, как на радиотелеграфиста-пулеметчика, соответственно инструкций, кроме основных обязанностей, ложились и средства управления танка — флажки, и ракеты. В боекомплект входило тридцать ракет: — десять белых, десять красных и десять зеленых. И всего один пистолет-ракетница. Ракеты хранились в железном ящике с тремя отделениями, укрепленном в башне на правом погоне; к крышке ящика крепится пистолет-ракетница в кобуре.

Но и помимо этого, на Артема, возлагалось еще много чего. В том числе — проверка крепления на танке шанцевого инструмента, траков, тросов, буксирных серег, ящиков для инструмента, сигнала, фар и заднего стоп-сигнала. В общем, он упарился, все это проверяя, от того и запел от тоски. Но экипаж, песню подхватил:

«Там живут — и песня в том порука Нерушимой, крепкою семьей Три танкиста — три веселых друга Экипаж машины боевой. Три танкиста — три веселых друга Экипаж машины боевой.

На траву легла роса густая, Полегли туманы, широки. В эту ночь решили самураи Перейти границу у реки. В эту ночь решили самураи Перейти границу у реки.

Но разведка доложила точно: И пошел, командою взметен, По родной земле дальневосточной Броневой ударный батальон. По родной земле дальневосточной Броневой ударный батальон.

Мчались танки, ветер подымая, Наступала грозная броня. И летели наземь самураи, Под напором стали и огня. И летели наземь самураи, Под напором стали и огня.

И добили — песня в том порука — Всех врагов в атаке огневой Три танкиста — три веселых друга Экипаж машины боевой! Три танкиста — три веселых друга Экипаж машины боевой!»

Замолчали. Артем как мог, осваивая службу радиста — проверил штыревую антенну и надежность ее сочленений, осматривал крепление зажимов антенны. Ее заземление и соединение проводов на клеммах передатчика и приемника. Затем подогнал по голове танковый шлем с телефонами и ларингофонами, регулируя так, чтобы телефоны плотно прилегали к ушным раковинам, а ларингофоны слегка нажимали на шею со стороны горла. Тема посмотрел на приятелей — Генка занимался пушкой, изучая ее механизм, Борис возился с чем-то находящимся перед ним, и Тема занялся проверкой работы приемника по диапазону. Произвел настройку передатчика на заданную волну.

— Надеюсь, каждый день это делать не придется — бурчал и Генка — а то так шуршать можно с утра до ночи.

— Как помажешь — так и поедешь — заметил лейтенант — выдвинуться можем в любую минуту…

С проверкой и подгонкой справились, далее следовало заправить танк, дизтопливом марки ДТ, или газойлем марки «Э», но тут уже Тему, менял Генка.

— Заправку производите из цистерны при помощи шланга, или мерной емкостью, через воронку с сетчатым фильтром. — Распорядился Олег. — Поверх сетки, не забудьте положить фланель ворсом вверх. — Распорядился Олег. — Баки наполняйте до уровня среднего пояса фильтра бака.

Заправку танка топливом, маслом и водой производилась механиком-водителем и заряжающим, но пока они возились, Тема отдыхал недолго — далее следовала загрузка танка боеприпасами, и тут уже трудился весь экипаж. Во-первых, следовало тщательно очистить снаряды от масла, пыли и грязи. А магазины осмотреть, проверить, исправны ли они, и промыть керосином. Во-вторых, повернуть башню танка на 150® — так удобнее загружать.

И только после всего этого, лейтенант, стоя вне танка, с левой стороны, взял снаряд, осмотрел его еще раз, и подал Борису, находящемуся на левом крыле танка. Тот передал его Артему, находящемуся внутри башни, а уже он — Генке, который укладывал снаряды в специальные ящики и гнезда. Еще в танк следовало положить, двадцать ручных гранат марки Ф-1, если конечно предыдущий комплект был израсходован. Гранаты укладывались в брезентовые сумки. Под сиденьем радиста укладывались 12 гранат, на правом борту танка — 8 гранат. Запалы к гранатам хранятся отдельно, в брезентовом ящике с твердыми боковыми стенками и крышкой. Ящик с двойным гнездом для цинковых коробок, крепился в нише башни. Вооружение башни, подготавливал к бою Генка. Передний пулемет — Артем, а всю подготовку контролировал лейтенант. В общем, они все четверо, все время были при деле, и подозрений не вызвали.

Закончив нелегкую и трудоемкую подготовку танка, только потом, направились к батальонной, а может и какой другой, полевой кухне. Комбат давно уже распорядился, чтобы их накормили, и ушел по своим делам. Как ни странно, несмотря на полевые условия, помимо самой кухни, здесь создали минимум условий — сколотили грубый, длинный стол, и приладили рядом бревно вместо лавки. Танкисты получили обещанную пайку, и через несколько мнут, молодые организмы, вовсю хлебали то ли суп, то ли похлебку.

Справившись с первым, все трое переглянулись, и пока лейтенант, справившись со своей порцией, отошел, узнать про добавку и сухпай, перешли к каше, с вкраплениями тушеного мяса. Но самое главное, все это было с хлебом, по которому успели соскучиться, несмотря на его качество.

— Командир — улучив момент, спросил Боря — мы что же, и дальше воевать будем?

— Пока другого выхода нет — ответил Артем — куда тут свалишь?

— Я под Прохоровку не хочу — заметил Генка — там смерть, там ад будет. Куда угодно, только не туда.

— Мы туда и не попадаем. На этом направлении останемся, если повезет. Нам от «ласточки», далеко отрываться никак нельзя. Она наш шанс на возвращение. И те места тоже.

— Долго так везти не может — отозвался Борис — до августа нужно убраться.

— Угу…

С хлебом, выпили и кисель, который не был горячим, как чай, но и не прохладным, каким мог бы быть квас. Кормежка, и сухпай, зависели от тех продуктов, что имелись на данный момент, на полковой кухне.

— Вот, теперь с полным пузом можно и врага бить — вставая, проговорил Олег. Давайте к танку, может скоро в путь.

— А сало завязать? — Пошутил Борис — а то все растрясем…

— Загорать после победы будем. А пока снова начинается бой…

— Чувствую, я на всю жизнь навоююсь — пробормотал Генка — а может и на все три…

— Нам сейчас освоиться главное — заметил Тема — и ничем себя не выдать. Поэтому не брякни лишнего. А пока потопали.

Что, происходило вокруг, для парней из двадцать первого века, оставалось загадкой. Вопросы они не задавали, чтобы не вызвать подозрения, а изучение карты, без отметок, много не давало. Своих знаний об идущей Битве, было катастрофически мало, и ориентироваться экипаж Артема не мог. Удалось выяснить, что они где-то в районе Яковлево — одного из важных пунктов, на пути к Курску. Да еще наличие на Дуге разных фронтов, с разными направлениями блокировки продвижения немецко-фашистских войск. Прохоровка, под которой состоится крупнейшее, танковое сражение, была отсюда далеко. Обстановку в целом, еще предстояло как-то изучить.

— Как же нам попасть обратно? — Спросил Борис — ну если твоя теория верна, и мы должны принять участие в боях?

— Отколемся во время наступления — пожал плечами Артем — или рванем туда, когда окажемся в том районе. Пока об этом говорить рано.

— Значит, пока торчим здесь — констатировал Геннадий. — И во времени, и в бригаде.

А время шло, и в роту, куда причислили новый экипаж с танком, прибыл адъютант командира батальона — старший лейтенант Брянцев. Адъютант комбата собрал всех взводных, и командиров экипажей, подозвал и Олега, а после проговорил:

— Еще с утра, фашисты, сильной танковой группировкой — где-то около ста танков, начали наступление в направлении Яковлево. Но не просто, и не только этими силами, а прикрывая свое наступление штурмовой и бомбардировочной авиацией. В результате тяжелых боев, они овладели Доброво, южной окраиной Яковлево. Так же гитлеровцам удалось потеснить стрелковые части, и овладеть Лучками, а затем и Покровкой. Создалась угроза окружения нашей бригады…. Нам в помощь направился 253-й танковый батальон 49-й танковой бригады, под командованием капитана Федорченко, который, поступил в подчинение нашего комбрига. Вследствие всего этого — он, развернув карту, и указал на высоту: Приказ комбрига: — к полудню, то есть к двенадцати часам дня, вот здесь, занять позицию — боевое охранение бригады. Вам придается 2-я рота автоматчиков старшего лейтенанта Ершова, и артиллерийская противотанковая батарея 76-мм орудий старшего лейтенанта Ватрухина. Один взвод оставить на месте с прежней задачей.

Олег подумал, что останется их взвод, еще даже толком не раззнакомившейся. Но на позиции, по приказу ротного, остался взвод гвардии лейтенанта Ивана Пятки. И получилось так, что недавно выйдя из одного боя, экипаж лейтенанта Сушкина, был послан в другой. И лейтенант, помня о своих обязанностях командира танка, поэтапно отметил получение задачи от командира взвода, уяснил ее, и уточнил место в боевом порядке. Далее ему следовало изучить поле боя, боевой курс и объекты действия. Поставить экипажу боевую задачу на местности, указать по местным ориентирам боевой курс взвода. Затем установить наблюдение за сигналами командира взвода перед боем и в бою. В общем, с головой, загруженной такими мыслями, Олег, направился обратно к танку…

Артем, тем временем, размышлял — как добраться до оставленного танка? Теперь это становилось трудной задачей. И рвануть туда, нужно не просто так, а выполнив какое-то неизвестное предназначение. Может кого-то спасти, может наоборот убить, может что-то спрятать? Может повлиять в бою на какую-то ситуацию? В общем, много — «может».

В это время, не дав ему прийти к какому-то выводу, подбежал лейтенант, отдал быстрые инструкции, и тут прозвучала команда:

— К машинам! Готовность минута.

— Выдвигаемся парни — скомандовал Олег — по местам!

— Видимо, какое утро — такой и день — подумал Борис, залезая в люк.

Все экипажи бросились к своим танкам, и забрались в них. Экипаж лейтенанта Сушкина, следуя команде, просто занял в машине свои места. Лейтенант на сиденье левее орудия, у приборов и механизмов наводки. Борис в отделении управления. Генка на сиденье правее орудия, ну а Артем, в отделении управления, правее Бориса. У каждого, свой сектор обзора, свое наблюдение, ведь лейтенант все видеть не может.

— «Ворон», «Ворон», я «Сокол»! «Выдвигаемся походным порядком — услышал Артем — ты замыкаешь. Как слышите? Прием» — Прозвучало в наушниках.

— «Сокол», я «Ворон», «Слышу хорошо. Занимаю место». — Ответил Артем, переключившись.

Для них, троих, практически все, было нелегким испытанием — и обслуживание устаревшего танка, и его эксплуатация. Но пока, троица как-то справлялась. Практически на месте, Борису, пришлось разворачиваться из батальонных в ротную и взводные колонны. Кроме лейтенанта никто пока на местности не ориентировался. Любые населенные пункты, точнее их названия, как-то в памяти не откладывалось. Но тут Артем запомнил — двигаться нужно к Яковлево, которое атакуют с утра вчерашнего дня.

И девять танков — неполная рота, один за другим, вышли на шоссе. Толком никто маршрут движения не знал, экипажам, просто поставили задачу: — «Двигаться между ориентиром N1 и ориентиром N3», и они выступили. Далее взводы просто шли в заданном направлении. По мере движения, экипаж ищет цели, и докладывает своему командиру. А командир танка Т-34-76 работает, как акробат — сам наводит, сам стреляет, командует заряжающим и механиком-водителем, по радио связывается с танками взвода. От него требуется полная концентрация всех сил, иначе на поле боя, он, не жилец. Как и его экипаж с машиной.

Было жарко, нещадно палило солнце, а на небе ни облачка, но его закрывала сизая дымка от пожаров — бои шли второй день. Но звуков самих боев, почему-то не слышно, но только юге горизонт пламенеет. Двигаясь навстречу этому зареву, где. То и дело мелькали языки малинового пламени, каждый из роты прикрытия, невольно думал о предстоящем суровом испытании. Ведь для неопытных экипажей роты, это был, почти что, первый бой. Командирами взводов и танков были молодые недавние, выпускники. Лишь командир 1-го взвода, гвардии младший лейтенант Сенкевич и его экипаж, имели боевой опыт. Да сам Сушкин, уже участвовал в боях. В связи с этим, Олег распорядился:

— Экипаж внимание! В роте почти все новички, пороха считай, не нюхали. Могут и не прикрыть. Учитывайте это в бою.

— Вертись как белка в колесе — по-своему понял Борис. — Скорее как хомяк…

А они шли, еще и замыкающими, тут вдвойне вертись, и смотри. Далее было быстрое продвижение к рубежу, на котором и нужно занять оборону. С утра противник возобновил наступление на этом направлении, развернув свыше пятисот танков, пытаясь вклиниться вглубь советской обороны на десять километров. До двух сотен танков, пошло вдоль шоссе на Яковлево, и с востока, в обход него. Их следовало остановить, не пропустить дальше. С начала девятого, здесь начались, и продолжались ожесточенные танковые бои. Узел Яковлево — Покровка, как раз и обороняли части их 1-й гвардейской танковой бригады. Они-то, и должны были, отбить все атаки противника. И батальоны, должны были прикрыть три взвода. Как бы нереальная задача….

Двигаясь уже почти в боевом порядке, но, еще не зная как выстраиваться взводам — линией ли идти, или углом? Неполная рота, вскоре выехала к церквушке на окраину Яковлево — отличному ориентиру. Немного далее, шоссе взбиралось на пологую высоту. Рота вышла к высоте, с некоторым опозданием, в начале первого. Звуков боя не слышно, а это странно, Значит, советских войск впереди уже нет? Но размышлять над этим некогда — необходимо расположить танки на исходной позиции в соответствии с полученной задачей. Если есть время и возможность, окопать их и замаскировать, от наземного и воздушного наблюдения.

— «Стая» стоп! — Прозвучал приказ от комроты. — Всем осмотреться.

Осмотрелись. За ними, вытянувшись вдоль дороги, расположились деревенские домики, и где-то внизу тихая заводь Ворсклы — скромного притока Днепра. По правому пологому скату, высоту пересекает дорога. Это шоссе Курск — Обоянь — Белгород. Слева от шоссе три танка, справа остальные. Сзади — высокая церковная колокольня, а дальше угадывается Яковлево. Но всех, в данный момент, больше всего интересует — что там, впереди? Вон даже ротный вылез из танка, и встал в рост на башню, и в микрофон командует механику-водителю, чтобы тот медленно подавал машину помалу вперед. И выдвинулся так, чтобы просматривалось все пространство перед высотой, но танк не был, бы, виден противнику. Но странно, неприятельские танки не обнаруживали своего присутствия. А они точно где-то здесь.

Артем постарался представить себе общую картину — мотострелки спокойно залегли впереди, точно им предстоит не бой, а маневры. Рядом — экипажи боевых товарищей. А где тогда враг? Такая мысль волновала не его одного. И через минуту, экипаж лейтенанта Соколова, по приказу ротного, имея задачу разведать закрытую от всех округу, выдвинулся вперед, и поднялся на высотку. Они тотчас, заметил немецкую пехоту, и долго не думая, открыли по ней огонь. Часть немцев, тут же разбежалась, а наиболее смелые начали вставлять на пути танка, и длинными шестами, мины. В ответ, Соколов, дал полный угол снижения пушки, и послал несколько снарядов. Это сразу возымело действие — охладило воинственный пыл гитлеровцев, но никакие танки не появились.

— «Синица» — продолжить разведку — не выдержал комроты. — Тыл внимательней!

— Есть. — Ответил Соколов, и решил выехать на шоссе, чтобы противник смог заметить его машину, и обнаружил себя.

— Нам внимание. Смотреть за тылами. Выйдет все, поднимаемся и мы. — Передал приказ ротного Артем, выслушав его по радиостанции.

— Взберемся наверх — сходу обеспечить беспрепятственный вход танка в бой — распорядился лейтенант — всем быть в постоянной готовности к отражению внезапного нападения противника…

— Думаю, мы просто вступим в бой — буркнул Тема себе под нос.

И вскоре, когда каждый танк неполной роты, занял указанное ему место за гребнем высоты. Олег отдал команды.

— Есть. — Ответили танкисты.

Тоже сделали и командиры других экипажей. Окопать машины, и врыться, естественно, никто не успел — маневр Соколова, возымел действие.

— Слева обходят немецкие танки! — Прозвучал доклад от пехотинцев, а затем тишина взорвалась…. Начался беглый пока, огонь.

Ползут минуты перед боем. Всех охватывает волнение и возбуждение. Сотни мыслей проносятся в голове. Еще пару мгновений и впереди, на полной скорости, спускаясь под горку, показался головной немецкий танк. В другом месте, группа немецких танков, выстроившись в линию, открыла огонь в направлении действий основных сил батальона. «Тридцатьчетверка» Соколова, тоже открыла стрельбу по вражеским танкам. Один танк загорелся, но и вражеский снаряд угодил в башню советской машины и сбил люк.

— К бою!!!! — Проорал Олег, и припал к панорамному прицелу.

Снаряд был уже в казеннике, и лейтенанту не требовалось сразу кричать, о том, чтобы Генка, зарядил пушку. Он просматривал округу в прицел, когда увидел, как из ложбины, находившейся примерно метрах в двухстах от них, выползает танк с фашистскими крестами. Это видимо был разведчик, легкий танк T-III. Оставалось навести точнее, и нажать на педаль спуска. Выстрел! И то ли мастерская наводка помогла, то ли случай, но попадание получись удачным. Панцирь третий, был уничтожен первым же снарядом.

Не прошло и нескольких минут, как в рядом находившегося собрата, угодил немецкий снаряд. Как, и откуда, он прилетел, заметить не успели. Снаряд, попав в борт, вырвал соседу ленивец и первый каток. «Тридцатьчетверка», с номером «203», остановилась, слегка развернувшись, а танкисты выскочили, отползли в воронку, потом по промоинам стали выходить в тыл.

— Живы, и хорошо — пробормотал Олег — сейчас уже потерявших машину, в пехоту не шлют… Приказ Сталина. — И без перехода: — Снаряд!

— Бронебойным готово — ответил Генка, осматривая правый сектор.

Вперед и влево, смотрит сам лейтенант, без присмотра на время остается только тыл, остается надеяться, что с кормы зайти не успеют. Нужная тактика, была еще не ясна — то ли оставаться на высоте, то ли периодически с нее съезжать, а потом выскакивать снова, и делать несколько выстрелов. Олег инстинктивно начал поворачивать ПТК влево, и обнаружил в лощине новую группу немецких танков. Их отделяло расстояние не более трехсот метров. Сначала Олег даже опешил — никак не ожидал увидеть противника так близко. Но он был не новичок, быстро пришел в себя, поймал цель, давая немцу выбраться на открытое место, и быстро скомандовав водителю:

— Задний ход!

Борис, виртуозно вывел танк, из-под ответного огня, а Артем посмотрел в отверстие прицеливания пулемета, диаметром немногим больше большого пальца — и был поражен открывшейся картиной. Повсюду горели хлеба, чуть вдалеке горели деревни, а начавшийся бой уже собирал свою жатву. Кое-где, уже горели танки и автомашины. Над полем стелились клубы дыма.

— Нужно маневрировать — не выдержав, крикнул он — иначе накроют…

— Не было приказа…

Но тут пришла команда от ротного, и Олег, тут же, приказал:

— Ваня давай с высоты, и снова на нее, в другом месте…

Рывок назад, потом небольшой поворот, натужный подъем, и лейтенант, поймал цель, нажатие механику на голову сапогом — «Короткая!», тоесть небольшая задержка на удобном месте. Один выстрел, второй, переброс пушки справа налево, и команды:

— Бронебойным! Осколочным!

В это время, уже все экипажи, открыли огонь. Танки пришли в движение. Впереди набирают скорость машины особой беловатой окраски. Это T-VI, или попросту — «тигры». До сих пор многие их видели только на чертежах, и картинках, изучали уязвимые места. Но одно дело видеть нарисованный. Т шестой, другое наяву. Снаряды попадают в цель, но имеющееся среди немецких танков, «тигр» продолжает двигаться. Видно, броня у них крепкая, но бесстрашия у фрицев не слишком много, не слишком уверены они в себе.

— Тоже позиции меняют — проорал лейтенант — всем глядеть в оба!

В таком бою необходимо это делать чаще, не то засекут, и поминай, как звали — погибнешь без пользы и славы. Немцы двигались сплошной лавиной. Цель выбирать легко. «Тридцатьчетверки», ударили вначале по одному, потом по второму тяжело бронированному зверю, затем по более быстрым средним танкам. Но это все, более-менее, привычно — а вот преодолеть трудности психики сложнее: бить не по тем танкам, которые ползут на них, а по тем, что ведут огонь по артиллеристам. Те, в свою очередь, делают то же самое. А это нелегко! Взгляд, словно притягивает к тому танку, который целит, кажется, прямо в тебя, и только усилием воли наводишь на борт другого танка. Заставляешь себя стрелять в другой танк, который угрожает соседу.

Понять, что творится снаружи трудно, бой не утихает, но машина исправна, не задета, конечно, если не считать рикошеты, и мелкие сколы брони. Вскоре совместными усилиями, выяснили, что перед их боевым порядком, горят десять машин противника, несколько подбито. Немецкую пехоту, сопровождавшую фашистские танки, расстреливают приданные советским танкам, автоматчики. Артем, и другие стрелки-радисты, кроют фашистов и пулей и словом, а некоторые танки помогают им осколочными снарядами. Вот тут, гитлеровцы и дрогнули, и начали откатываться назад, бросая раненых и подбитые танки.

Где-то рядом, громыхал бой, в которых участвовало от сорока до ста двадцати немецких танков, поддерживаемых авиацией. Как уже сказано, для усиления бригады, ей был придан 253-й танковый батальон. Его задача, была в том, чтобы не допустить прорыва вражеских танков через Яковлево, вдоль Белгородского шоссе на север. И он, он, действуя совместно с их бригадой, вел упорные бои с танками и пехотой противника. Все вражеские атаки отбивались. Как стало известно после, батальон уничтожил и вывел из строя шестнадцать танков, и положил около двух сотен гитлеровцев.

Может благодаря батальону, может по другим причинам, но на высотке, образовалась передышка….

— Надолго ли? — Подумал Артем. — Нужно использовать это время, чтобы осмотреть боевые порядки взводов. — Но командует сейчас не он. Да и не Сушкин. Это должны оценивать взводные и ротный.

Им самим, видно только часть потерь. На левом фланге — два танка лишены хода, и одна машина на правом — ее уже не вернуть в строй. Остальные, все на местах. У артиллеристов и пехотинцев, потери значительные — есть раненые, как в батарее, так и в роте автоматчиков. К тому же, подбито одно орудие, другое повреждено.

Пока ротный, старший лейтенант Бочковский, с большим трудом, организовывал эвакуацию раненых в близлежащий овраг, Артем старался рассмотреть — каковы их шансы выстоять здесь? И когда, кто-то невидимый, решит что с них достаточно, и они могут вернуться в свое время? А их от «ласточки», уже отделяли километры, спорной территории.

— А мы-то выстояли — проносятся мысли в головах танкистов и артиллеристов — «тигры-то», оказалось, можно бить! — Это вселяло в сердца надежду, и добавляло уверенности.

Но тут, недолгое затишье закончилось. Появилась авиация противника. Она прокладывала дорогу своим танкам. Появившихся самолетов было много, гораздо больше, чем при первом попадании, под авиаудар. Они держали курс на саму бригаду, но по ходу, решают разогнать «тридцатьчетверки» с высотки.

— Прилетело воронье по нашу душу — вырвалось у лейтенанта. — Теперь точно не сдобровать. Заряжай!

Вновь вокруг появились бомбовые разрывы, вскоре слились в один сплошной гул. Высотку, на которой стояли несколько танковых взводов, буквально затрясло, казалось, она готова вот-вот опрокинуться от сотрясающих ее ударов. Какая там тактика, какой расчет — главное чтобы бомба упала подальше.

— Помоги нам бог войны — протянул Борис, и закрыл свой люк, на ладонь, оставив зазор, и вцепился в рычаги.

— Нам бы лучше зенитный пулемет — отозвался Артем — может, кого и свалили бы…

Их машина вздрагивала от бомбовых разрывов, следовавших один за другим, и снова сместилась. В эти минуты, особо туго пришлось автоматчикам и артиллеристам, и не успели они пережить, этот огненный кошмар, как последовала атака танков. И было их, где-то около тридцати машин, и на высоту они двигались не в лоб, как до этого, а охватывая ее подковой.

— Хорошо, что это не массированная бомбежка — подумал Тема — экономят бомбы для всей бригады, а по нам так, пройдутся вскользь.

Но и этого вскользь, хватало с лихвой. В башне дышать нечем от пороховых газов мотор ревет, разрывов снарядов практически не слышно, а когда начали вести активную стрельбу, то стало вообще ничего не слышно. Что творится снаружи? Только когда болванка попадет в цель, или осколочный снаряд на броне разорвется, тогда экипаж, вспоминает, что по ним тоже стреляют. И все, стараются, не задерживаться на высоте. После двух-трех выстрелов, меняют местоположение — быстро скатываются вниз, и появляются на новом месте. Так и вели бой, все время, маневрируя, зорко наблюдая.

Генка, задыхаясь от жары и дыма, только и делал, что выбрасывал старый, брал и заряжал новый снаряд. Артем строчил из пулемета, стараясь прикрыть солдат батареи, и приданных им автоматчиков. Борис, виртуозно маневрировал, Олег стрелял, стараясь бить максимально прицельно в слабые места.

И в это самое время, комбриг запросил координаты для огневого удара дивизиона «катюш». Комроты ответил, что, его боевой порядок виден, метров на шестьсот-восемьсот вперед, и вскоре началось светопреставление. Не сразу, стало понятно, что произошло. Потрясение было столь велико, что потребовалось время, чтобы прийти в себя от оцепенения, охватившего всех. Площадь поражения «песнями» гвардейских минометов, пришлась не только по немецким танкам, но и зацепила гребень высоты…

Несмотря на огненный ад, советские танки, позиций не оставляли, и встречали гитлеровцев, точным выстрелом. Броня столкнулась с броней, развернулись ожесточенные схватки машин с машинами — огневой бой продолжался. И так не полная рота редела, капитану управлять боем становилось все труднее, особенно без батареи и роты автоматчиков. К тому же, ему и самому, нужно вести огонь, ведь выстрел командира самый точный, крайне необходимый в самый критический момент для боевого порядка роты…

А тем временем, один за другим выходили из строя соседние, с экипажем лейтенанта Сушкина, танки. Задымилась машина лейтенанта Соколова, за ней другие «тридцатьчетверки» — фамилии командиров экипажей, еще не запомнили…. И вот в роте, кроме командирского, осталось четыре экипажа. Еще одно орудие разбито в батарее. Смертельно ранен гвардии лейтенант Ватрухина. Командование батареей принял командир орудия старший сержант Артюшин. Все, по-сути их осталась кучка, и высоту не удержать. А вражеские самолеты, утюжат плотно, словно норовят перепахать всю округу.

И тут еще, назревает дополнительное задание, в ушах ротного, звучит знакомый голос радиста батальона:

— «Сокол. Сокол! Вас обходят справа! Внимание, вас обходят справа до двадцати танков! Идут на Яковлево». Перед высотой тоже около двух десятков тяжелых и средних танков.

— Вас понял. — Скрипнув зубами, ответил ротный. — Он как мог, осмотрелся — оголять позицию здесь явно нельзя, но надо и тыл закрывать. — Что делать?

А время идет, нужно думать быстро — кого послать, а кого, лучше оставить на высотке, командовать экипажами. Старший лейтенант Бочковский, сделал странный выбор — вызвал, и оставил за себя лейтенанта Сушкина, понадеявшись на боевой опыт, нового товарища. А сам, немедля приказал своему механику-водителю, устремиться вниз к церкви, чтобы встретить немцев, обходящих высоту с фланга. Олегу, только и оставалось, что пытаться корректировать огонь, стрелять самому, и руководить перемещением уцелевших танков. Да прикидывать боезапас, каждой машины, ведь в танках с рацией, боеукладка намного меньше, чем без нее. Каков бы ни был накал, суетиться, и зря выстреливать снаряды не стоило, без снарядов танк, лишь бронированная коробка, которую можно поджечь, и сбить гусеницы.

А тут еще, фашистские стервятники, почти непрерывно бомбили высоту, хотя основная масса эскадрилий и полетела дальше, на нее постоянно заходило несколько звеньев. Только танкисты продолжали сражаться, свято соблюдая девиз: — «Гвардия в бою не отступает!» И она не отступала, только ее ряды редели. И три «тридцатьчетверки», умело маневрируя, героически отбивали натиск озверелого врага. Парням из будущего, было трудно подобрать слова, чтобы воздать должное стойкости экипажей. По существу, горсточка танкистов, в число которой входил и танк с номером «79», была уже окружена. Враг поливал огнем дотла выжженную землю.

Не имея боевого опыта, с самого рассвета вести бой, это было чрезмерно, невыносимо трудно, но деваться было некуда. В такие моменты, организм словно перестраивается, становится двужильным, но потом возьмет сил вдвойне. О потом, Тема уже не думал, как и бойцы, его экипажа — они жили мигом, мгновениями, боем. Стреляй, заряжай, веди — или умри.

Сдерживать продвижение «тигров», и других танков, одновременно, пытаясь уходить из-под сброшенных бомб, было невозможно. Тем временем, осознав положение, командир батальона, капитан Федорченко решил захватить на южной окраине Яковлево, господствующую высоту в районе мельницы. Оттуда немцы вели огонь по переправе через реку Ворскла, и комбат под сильным обстрелом и бомбардировкой выбросил за переправу два взвода танков. Стало чуточку легче. Кто знает, сколько бы еще так продержались, и сколько бы машин уцелело в бою, но почти все эскадрильи самолетов люфтваффе, полетели дальше, на основную цель.

В то же время, «тридцатьчетверка» командира роты, удачно достигнув церквушки, и укрывшись за ней, ударила немецкие танки по бортам. Танки ползли на малой скорости, вдоль речного берега — по заболоченной низине, не разгонишься, и их еще можно было перехватить. Ротный, первым же выстрелом поджег головную машину — она вспыхнула, как факел, и он, уже перенес огонь на замыкающие. Но странное дело, загорались и те танки, которые находились в середине и по которым он огонь не открывал. Вскоре стало понятно, посему — из-за реки по фашистам, ведут огонь танки второго батальона. И как результат, из двадцати танков противника, только трем-четырем удалось вырваться назад.

Но тут, стало заметно, что немецкие танки устремляются в обход высоты слева, в направлении деревни Погореловка, где им удалось преодолеть реку Ворсклу, и занять Покровку. Олег, даже при большем количестве «тридцатьчетверок», не знал бы — куда их направить? А теперь и подавно. Но тут он заметил стремительно возвращающийся на высоту, танк ротного, а вскоре прозвучал приказ в эфире:

— Всем выйти из боя, и отойти за реку!!!

Получить такой приказ, было смерти подобно. Выходить из боя днем, при огневом соприкосновении — чрезвычайно опасно и бесперспективно. Тем более машины повреждены. А тут еще, танк младого лейтенанта Соколова, в котором потушили пожар, маневрируя, очутился в яме и не мог выбраться. Машина становилась мишенью для врага. К ним на помощь поспешил лейтенант Шаландин, прикрывал огнем. Тут же, прямо под сильным огнем, заряжающий рядовой Ельцов и радист танка Соколова — Тепликов, выскочили из танка, и зацепили свою «тридцатьчетверку», буксирным тросом. Рванули. Трос сорвался. А танки врага приближались. С каждой секундой уменьшалось расстояние, сильнее становился огонь.

Еще остававшиеся на ходу, танки ротного и младшего лейтенанта Захарова, стали как могли, помогать и прикрывать их. Соответственно, экипаж танка номер «79», выкладывался изо всех сил, чтобы прикрыть их всех. Артем бил по пехоте, Борис постоянно бросал машину то вправо, то влево, Геннадий, как отлаженный механизм, брал и заряжал нужный снаряд. Ну а Олег, вертясь как волчок, пытался прикрыть их всех, но куда там, только снаряды израсходовал. Хотя отвлек внимание на себя. И пока шел этот, невыгодный советским экипажам, бой-отход, не менее семи немецких танков уже обошли высоту слева, а еще шесть двигались прямо на остаток роты. Еще одни, количеством до десятка, обходили справа. Перехватывать их, уже не было кому, а тут еще, снаряд «тигра» прошил броню застрявшего танка Соколова, и поджег его. Экипаж, не раздумывая, покинул машину, но спасшиеся танкисты, уже никак не могли помочь своим товарищам.

— Все, больше стрелять нечем — доложил Генка лейтенанту.

— Как не вовремя — с сожалением, отозвался тот, и дал знак Артему, чтобы он сообщил ротному.

— Я пустой! — Получив знак от Олега, проорал в микрофон Тема, минуя всякие позывные.

Никто не успел отреагировать, как два снаряда один за другим поразили «тридцатьчетверку» комроты. И ротный с экипажем, отстреливаясь от немецких автоматчиков, начал отходить, к машине Олега, естественно не неся с собой снаряды.

— У-у — раненым зверем, взревел тот — отсекаем фрицев.

И уже не экономя патронов, они с Артемом стали поливать пулеметными очередями фашистов. На поле боя остался один танк Влада Шаландина, уничтоживший два «тигра» и два средних «панциря». Но в разгар боя, и его «тридцатьчетверка» была подбита. И загорелась, но Владислав, не покинул боевую машину и продолжал вести огонь…

— Гранаты к бою! — Взревел Олег, и, плюнув на все, высунувшись в люк, крикнул: — Все на борт!!!

Бежали секунды, показавшиеся минутами, понятно, что подорвать немецкую бронетехнику осколочной гранатой не возможно, но против пехоты в самый раз. И их бросали, рассчитывая хотя бы помешать. И под ливнем пуль, и стальных болванок прилетающих пореже, двенадцать человек вместилось в одну «тридцатьчетверку». Когда всех подобрали, прозвучал совместный крик Борису:

— Газуй!!! Жми! И на полной скорости — в укрытие…

Борис не мешкал, и танк, набирая скорость, рванулся через поселок на правый берег Ворсклы, стремясь выйти на высоту к мельнице у деревни Покровка. Бой переместился на позиции их танковой бригады. Там шел тяжелый танковый бой — с несколькими десятками вражеских танков, его вел их первый танковый батальон. Однако численное превосходство гитлеровцев было слишком велико. Прорыв обороны бригады стал очевидным — их танковая бригада оказалась в тактическом полуокружении и полном огневом кольце. Положение стало отчаянным, вот тогда-то командир корпуса ввел и свой резерв…

Артем с замиранием сердца, через свой скудный обзор следил, как яростно и стремительно, на предельной скорости, контратаковали советские танкисты в направлении Покровки. Броневая масса танков неслась, покрывая с ходу все пространство перед собой губительным огнем. И этот удар, выдержать было не под силу даже отборным дивизиям СС. Покровка была взята одним ударом, оборона корпуса восстановлена.

Поворот, другой, и их переполненный танк, извилистым путем, покинул зону боев. Теперь нужно было двигаться в тыл, на сегодня они свое отвоевали.

— Успели… — Устало протянул Борис. — Все же успели…. И на сей раз пронесло…

— Что-что? — Поинтересовался кто-то.

— Ничего — ответил Боря, и постарался спрятать дрожащие руки.

— Заговоренные вы что ли? Под вашей броней, и мы выехали…

— Не забрала нас сегодня старуха с косой — проговорил ротный — так что не полежать. Давай мехвед, трогай в сторону ремзоны, туда оттянут наши танки…

Так, в тесноте, и добрались к полевой аварийной мастерской, где можно было заправиться, зарядиться, и починить танк, если его не сильно раскурочило. Вылезли на белый свет, и обмылись.

— Фух — выдохнул Генка — обтирая лицо — такое внедрение, это слишком. Я уже о казарменной койке мечтаю…. А еще позавчера о девках, да гульках.

— Я тоже — кивнул Борис — но в холодок и с пивом.

— Другого выхода не было — пожал плечами Артем — жары сейчас только на севере нет. И война там не такая интенсивная. А девах, отсюда эвакуировали всех, остались только фронтовички, но сам понимаешь…. Можешь завязать переписку — в это время, девушки шлют на фронт треугольники, на которых указывают: «Бойцу Красной Армии». И подходящему к ним Олегу: — Так ведь товарищ лейтенант?

— Да, бывает и фотокарточки вкладывают. Солдаты отвечают понравившейся девушке, завязывается переписка, которая иногда перерастает в более серьезные отношения. Мой погибший приятель, помню, с таким вдохновением расписывал: «Сижу, пишу тебе и представляю, какая ты красивая: как очки моего противогаза, освещенные ракетой».

Посмеялись, а Генка шепнул на ухо, теперь уже и боевого товарища:

— Давай Бориюсик, может с какой дамочкой, и покувыркаешься, она хоть тебе и в прабабушки годится, но сейчас-то — девица.