Тронулись, немного проехав, вскоре нашли, где стать, и Артем, используя все свои знания по части радиодела, принялся соображать, какое-то подобие антенны. В итоге, то ли у него ничего не вышло, то ли действительно их часть ушла, на большое расстояние, но связь не наладилась.

— Дальше, чтобы не терять времени, двигаемся в обход поселка — Пораскинув мыслями, распорядился Олег. — Так либо догоним передовые части, либо выйдем на наши оборонительные рубежи, и оттуда попробуем связаться.

— Не заблукать бы — проворчал Борис — тут черт не разберет — где наши, где немцы?

— Когда ты вызвался добровольцем, и уехал с комбригом — заметил Артем — мы кое-что выяснили. На тот момент, из района Дубравы — Солонцы, фрицы, силами около четырехсот танков, двинулись в наступление. Они шли на позиции, первой, третьей, и десятой, и 10-й механизированных бригад, нашу, и частей усиления. А значит, сзади есть наши инженерные части.

— Задних, мы пасти не будем. Иван, а ну давай трогай чуть вбок…

Артем ощутимо напрягся, услышав приказ лейтенанта, он уже пару минут думал о выпавшем шансе.

Они одни, вокруг никого, квадрат с лесополосой, где оставлена «ласточка» близко. Топливо есть, боеприпасы тоже. В общем, добраться, возможно. Лейтенанта вырубить и связать, а после вернуть туда, где взяли. Нужно будет раскидать маскировку, Борис в «ласточку», он за рычаги здесь, останется только зацепить свой танк тросом, и вытащить из воронки…

— Но хватит ли мощи? Может нужно два Т-34, или тягач еще один хотя бы? Да и не чувствуется, что выполнили то, не ясно что?

Эта мысль и удержала, сержанта Кравцова, от действий. Он просто продолжил вызывать по позывным, хоть кого-то из батальона, раз штабные связисты бригады, не отвечали. Их положение, не было плачевным, но и ясным, его было назвать нельзя. Борис вел танк, не особо вникая — куда едут? Его дело выполнять указание лейтенанта, и выбирать путь, на ближайшие сто-двести метров. Генка поглядывал на все, что справа, но однообразный пейзаж, немного притуплял его внимание. Мысли как не борись, брали свое.

А нервы то — на пределе, каждый думает, о прошедшем бое, и понимает — могли сгореть как их боевые побратимы. Мысли скачут, и не только у лейтенанта, который по-сути всех спас. Просто осознать, что ты погибнешь в прошлом, и никто ничего не узнает, как-то печалило, и боевой дух, и так не сильно пылавший, совсем угас. Участвовать в освобождении Родины, это одно, а лезть в самое пекло, откуда нет возврата, это совсем другое. Тем не менее, они ехали в неизвестность, готовые бить врага дальше.

А тем временем, батальоны и отдельные роты, 1-й танковой бригады, сражались совсем не там, куда направился лейтенант Сушкин. Они срочно были переброшены под все ту же — Покровку. На узле Яковлево — Покровка, бои шли третий день. Красная Армия, продолжала немалой ценой выполнять приказ Ставки — измотать противника в обороне. Вот и бились защитники родной земли в ближних боях, не щадя ни себя, ни товарищей. На пределе сил удерживали рубежи, станции, деревни, и высоты. Здесь не было непроходимых лесов и болот, но немецкие дивизии, все равно застревали, и редко продвигались на восток…

— Через Битву транзитом — грустно усмехнулся Артем — ни орденов, ни медалей, ни мать ее — Славы!

Там проскочили, здесь проскочили, там срезали, здесь объехали. Так полям, добрались до развилки грунтовых дорог. Слева, если присмотреться, виднелась полоска деревьев, спускавшаяся к низменности.

— Прими левее — скомандовал Олег.

— Есть левее.

Проехали еще, впереди справа, показались далекие крыши с трубами.

— Что-то мне не спокойно — подумал Тема-Николай — чуйка что ли?

Но никто его не спрашивал, решение было за лейтенантом. Свернули, объехали овраг, добрались до увиденных деревьев, можно сказать выехали к какому-то поселку.

— Стой! — Приказал лейтенант — послушаем эфир. Николай вызывай снова.

Заодно послушали и звуки вокруг — боя не слышно, артиллерии тоже.

— Ничего — через время доложил Артем — на наших волнах тишина.

— Так, значит, придется разведать. — Решил Олег. — Не нравится мне все это. Да и куда мы выехали, определиться надо. Гриня вылазь пропусти Колю. Мы сходим, посмотрим — куда заехали? Не ровен час, выскочили за линию обороны. У немцев — то, она не столь мощная. Заречный ты со мной.

— Есть.

И Олег с Артемом, проверив пустые магазины, в добытых ранее ПП, оставили их, и из танка. Генка вернулся в машину, и, надев наушники, устроился возле рации. Борис убрал обороты, и приглушил работу двигателя. Они оставались вдвоем, и в принципе, могли расслабиться, то есть, откинуться на спинку.

Тем временем, лейтенант с Артемом, украдкой двинулись к домам. Шли со стороны, дующего ветерка, но собаки не загавкали — это насторожило, и лейтенант извлек их кобуры пистолет.

— Иди за мной, и вперед не вырывайся — предупредил он.

— Может на чердак, и оттуда осмотримся?

— Вначале пройдем пару дворов, затем на соседнюю улицу, а там посмотрим…

Первый дом, второй, все тихо, но и не видать никого. Но оно и понятно — народ отселен, или эвакуирован, до создания рубежа на 25 километров. Перешли на другую улицу — снова никого. В домах никто не расположился, никто не заехал на постой.

— Наших тут нет — иначе заняли бы избы — заметил Артем. Нужно было в штаб к моттострелкам вернуться, оттуда и связаться с комбригом, узнать — куда нам двигать?

— Надо было, да поздно. Я после разведки боем, плохо соображал.

Они вышли на третью улицу, и шарахнулись к заборам — вдоль нее, у дворов и колодцев, стояли немецкие танки, автомобили и бронетранспортеры.

— Стоп! Немцы!

— Идут через деревню, или на постое?

— Пока не ясно. Туда смотри…

Артем посмотрел — на соседних улицах тоже виднелась их техника. Деревня была занята фашистами, они быстрее всего обедали, и готовились на рывок.

— Резерв? — Тема достал трофейный парабеллум, и приготовился пустить его в ход.

— Похоже на то. То ли подкрепление, то ли ударный батальон, для захода в тыл… — В полголоса ответил лейтенант.

— Вот встряли — процедил Артем — давай обратно огородами.

— Нужно посчитать — сколько их? И сообщить.

— Куда? Кому? Рация слабовата, не достает, не охватывает…

— Значит, кому удастся, раз наши не откликаются. Может, эти сведенья кому-то помогут?

— Нам лучше валить отсюда, пока не поздно.

— Сержант! Это приказ! Выполнять!

— Есть сосчитать — сквозь зубы проговорил Артем, и совсем тихо — заведешь ты нас когда-нибудь прямо в объятия старухи с косой.

Прячась за заборами, колодезными срубами, и сараями, они принялись считать — лейтенант — танки, а Артем автомобили и бронетранспортеры.

Все это время, Геннадий сидел, прикрыв глаза, и слушал эфир. Конечно, он должен был заниматься наблюдением, передав наушники Борису, но стресс и усталость, заставили его плюнуть на это. Борис тоже расслабился, и потому они прозевали движение немецкой автоколонны, едущей по дороге, ведущей в деревню. Передовые автомобили и танки, уже въезжали в нее, когда парни через открытые люки, что-то уловили, и решили глянуть.

— Египетская сила! — Воскликнул Генка — вот тебе и наши блин…

— Ешкин кот — протянул Борис — что делать-то?

— Нужно командиров предупредить — ответил Гена. — Борька давай за пулемет, но выжди. Я пушку заряжу пока…

— Может ракету?

— Давай, но и фрицев замедлить надо…

Генка перебрался на свое место, взял из боеукладки, и вставил в казенник снаряд, затем взял другой, протиснулся на место командира, и положил его, на свое сиденье.

Борис тоже перебрался вправо, и они оба навели оружие на цели.

— Товсь! — Буднично выкрикнул он, как будто не они, собирались стрелять по автоколонне. — Пли!!! — И нажал на педаль спуска.

Выстрел, пулеметные очереди, из двух пулеметов, попадания, немцы всполошились, передняя часть продолжила движение, остальные остановились. Минута, и солдаты Вермахта, начали выскакивать из грузовиков, а танки вывернули и двинулись в сторону замершего Т-34. Борис оставил пулемет, и полез на свое место, и вскоре врубив задний ход, отвел машину чуть назад. Генка перезарядил пушку бронебойным снарядом, и жахнул по ближайшему панцирю.

— Уходим — проорал он — их слишком много! Надеюсь, нас услышали…

Далее, они были вынуждены просто отступить, и начать уходить. Погони как таковой не было, но некоторое время, их преследовали, а отогнав, дальше искать не стали.

— Боря, что делать? — Вскричал Генка — не бросать же их?

— Мы их уже бросили… — зло ответил тот.

— Считай это вынужденной мерой, маневром, в конце концов.

— Да? А чем он завершается этот маневр? Вот теперь, что ты предлагаешь? Мы ни их не спасем, ни сами не выскочим.

— Не знаю, может вернуться, и обстрелять ближайшие улицы издалека? Лейтенант с Темой, поймут, и к нам? Может, сработает?

— Не факт, что они еще живы. Или не схвачены. Давай за помощью, и вернемся. — И Борис, увел танк на восток, в надежде встретить советские части, или выйти на след их бригады.

Теперь, все зависело от везения и удачи, ну и от самих танкистов, ведь и баки были не полны, и боекомплект почти опустел.

Тем временем, Олег с Артемом, местами перебежками, местами едва не ползком, передвигались по деревне. Они уже приблизительно прикинули состав, занявших деревню немецких подразделений — танковая рота, и около двух рот мотопехоты. Теперь нужно было смываться оттуда, и возвращаться к своему танку, для чего пройти несколько улиц, а после свернуть на подворья крайних домов, а оттуда, огородами, да овражком, выбраться к танку. И тут, за околицей, прогремел пушечный выстрел и пулеметные очереди, затем еще раз, а в деревню вступила еще одна колона, таким образом, отрезав им пути отхода.

— Это точно Генка палит — тихо заметил Артем — больше некому. Наверное, нас хотел предупредить. Может, рванем огородами?

— Поздно — отозвался лейтенант — теперь мы отрезаны…. Давай вон туда.

Пока они метались, немцы выгрузились, выставили технику, и как у себя дома, стали размещаться, по-хозяйски расхаживать, и готовиться к обеду. Видимо разведку, давно уже провели, передовые части, и эти абсолютно не опасались. Пока одни размещались, доставали с колодцев воду, другие заглядывали в курятники, хлева, и сараи.

— Вот оказия, какая — прошептал лейтенант, когда они залегли за копной старого сена — мы бы и вчетвером не прорвались, а так вообще.

— По ходу, обложили плотно — протянул Тема — днем, уже не ускользнуть придется где-то отлежаться, и выждать, пока стемнеет…

— С чего ты взял, что они тут ночевать будут? Может, через пару часов двинутся. Стемнеет в любом случае, часов в десять — ответил лейтенант — а это поздно, надо уходить раньше. Мы как оказалось на оккупированной территории…

— Ну это еще не факт — сейчас не разберешь. Нужно присмотреть сарай, или чердак какой, и там часок-другой отсидеться.

— На краю искать опасно, двигаем к пока свободным улочкам.

Они попятились, и укрываясь за заборами, плодоносящими кустами, и деревьями, стали пробираться ближе к центру. Так проведя небольшую разведку, сосчитав приблизительное количество солдат, и бронетехники с танками, стали искать укрытия. Пути отхода, были блокированы, и нужно было найти другие. Вот так, воочию, убедившись, что советских частей, тут не было, и пока не намечаются, они поняли свою ошибку, и стали искать способ не попасться немцам.

Но гитлеровцев, своими выстрелами, растревожили Геннадий с Борисом, и те были бдительны, потому незамеченными, проскользнуть не удалось.

— HДnde hoch! — Послышались крики.

— Бежим!!! — Выстрелив, заорал лейтенант.

И они с Артемом, пригибаясь, рванули во всю прыть. А миновали первые по улице дома, забежали в один из пустых дворов. Лейтенант остановился у калитки, и начал палить из пистолета, с явным намереньем, сражаться до конца.

— Не глупи, и не стой столбом — забывшись, заорал на него Тема — меняй позиции, постоянно перемещайся…

Сам он, став боком, выстрелил в немецкого фельдфебеля, затем пригнулся, перебежал, и став за высокой грушей, пальнул в солдата, бегущего первым. Защелкали встречные выстрелы, им приходилось только изредка отстреливаться. Расстрелять обойму, когда на тебя бежит минимум отделение, дело быстрое. Патроны словно испаряются, а гранат они с собой не взяли.

— Олег давай в дом, уйдем через окна — крикнул Артем, насмотревшийся за жизнь не мало, качественных боевиков, и понимающий что вести бой, почти бесполезно.

Но лейтенант, видимо решил, что уже не уйти, решил проявить героизм, а последнюю пулю пустить себе. Артем подскочил, схватил его, и поволок в дом. Там запер дверь, и они через комнаты, бросились к окнам. Выпрыгнули, и Артем понял — бежать можно только влево — справа немцы, прямо к огородам, простреливаемый сектор, и они помчались туда. Лейтенант, на бегу заприметил вилы, подхватил их, и выпалил:

— Разбегаемся!

Артем кивнул, и повернул снова налево, к проходу между избой и рядом подсобок, чтобы бежать через подворья, и разжиться там вилами, косой, топором, или хотя бы лопатой. Утопающий, как известно, и за соломинку хватается, а Артем сдаваться не собирался. Ему этого делать было никак нельзя. Поэтому он повел себя как затравленный зверь, решив сопротивляться до конца. Но тем самым он, приблизился к улице, уже занятой, передовой частью фашистов.

Чего-то, что можно приспособить под оружие, Артем не встретил, вдобавок ко всему, рискнул перескочить на улицу, уже плотно занятую немцами. Он не собирался угонять немецкий танк, хотя попробовать было можно, просто в эту сторону преследующие его фрицы, не стреляли. Вот Артем и решил, что там, где остановились на обед, танкисты, шансов уцелеть немного больше. Да и спрятаться, хоть и ненадолго, есть где, и за чем.

Мелькали вишни, посаженные у заборов, калитки, да ворота. Ну и естественно подворья с колодцами. Он, намереваясь двигаться дворами, до другой окраины селения, вот так просто — дерзко и нагло, выскочил из-за угла дома, пробежал к колодезному срубу, и спрятался за ним. Вот только надвигающаяся волна шума и топота, заставила встревожиться и экипажи «панцирей», БТРов, и тех фашистов, кто прибыл в деревню раньше. Началось прочесывание, напоминавшее немцам игру в загонщиков. Нужно было где-то спрятаться, и Тема выбрал сарай, но пока пробирался к нему, во двор где стояли танкисты, заглянули два солдата — один с карабином, второй с МР40. Они разошлись в разные стороны, и тот, что с автоматом направился в сторону сарая, в котором намеревался, спрятаться Артем.

Немец приближался, Тема, сидел, ни жив, ни мертв, с колотящимся сердцем, взгляд его метался, и скользнул по кучке мусора выброшенной из танка. Он осторожно, обполз колодец, пока его закрывал сруб, взял консервную банку, и бросил подальше. Она, упав, стукнула, фашист обернулся, и Тема, решил — будь, что будет, подобрал выброшенную бутылку из-под шнапса, вскочил. Одновременно, словно заправский циркач, он разбил бутылку, превращая ее в «розочку», и прыгнул к оборачивающемуся немцу. Артему приходилось не раз держать, это импровизированное оружие во время стычек на дискотеках, или попросту по дороге домой. Правда, он никого не убивал, так от силы полосовал, но сейчас…. Взмах, удар, он вскрыл фашисту горло почти мастерски, и пока тот хрипел и булькал, принялся забирать у него оружие.

На шум вернулся второй солдат, увидел, передернул затвор, и вскинул карабин, но на секунду опоздал, очередь из пистолета-пулемета, вонзилась в него раньше. Теперь у Артема был МР40, и нож. Ему бы бежать, но он поступил по-другому — расстрелял выбегавший из избы немецкий экипаж. Собирать трофеи было некогда, он только прихватил новый магазин, и рванул через забор, понимая — в сарае, теперь уже не спрячешься. Соседний двор он промчался, словно испуганный сайгак. В следующем подворье сразу нарвался на дюжего унтера, собирающегося «до ветру», влепил ему пулю между лопаток, и бросился перебегать улицу. Нал головой и мимо ушей, засвистели пули, послышались крики, и явная ругань.

Артем вбежал во двор, на другой стороне улицы, взлетел по поленнице на сарай, и перепрыгнул в огород, соседнего хозяйства. Не останавливаясь, промчался к калитке, выскочил на следующую улицу, Но там в одном из ближайших дворов, на воздухе, обедал целый взвод, по соседству соответственно тоже. Тема выстрелил, и, свернув, бросился в огороды напротив. Снова свист пуль, пригибание, дворы, и проходы. В одном месте, почти схватили, пока менял магазин, но удалось вырваться. Потом пришлось бросить автомат, и с одним ножом, беспорядочно метаться, каждый раз прощаясь с жизнью. Немцы, используя ситуацию, стали охотиться, не ведя прицельного огня, больше загоняли. А далее, все вообще, напоминало нелепую, смертельную игру, с целью прожить еще немного, хотя он естественно понимал — как веревочка не вейся, а конец один. Но его словно хранил дух-весельчак, давая ненадолго ускользнуть.

Так Артем бегал, отступал, стреляя, оступался, падал, перекатывался, снова вскакивал в последний момент. И нападал на тех, кто с МР40, а их было немного, менял отстрелянные автоматы с пустыми магазинами, на заряженные, снимая их с убитых только что гитлеровцев. Он уже пять аз прощался с жизнью, когда падал и его окружали, но выручала изворотливость, желание жить, и невероятные случайности. Несколько раз, его почти брали, но он падал, отстреливался почти в упор, катаясь на спине, у падавших рядом гитлеровцев, отбирал оружие, и снова вставая, убегал, петляя как заяц. Наконец, загнали, окружили, и долго били прикладами, пока какой-то майор, не остановил солдат и унтеров, и не приказал охранять. Тут уже Артем вырубился, и улетел в темноту…

У лейтенанта, дела обстояли иначе, но не лучше. Выскочить из деревни ему так же не удалось. Вначале он двигался вдоль огородов, рассчитывая, резко свернуть вправо в удобном месте, но погоня не отставала, пули свистели рядом, а вскоре появились группы, бегущие наперерез. Тогда Олег, метнулся снова во дворы, и спрятался за углом дома, поглядывая то себе за спину, то в сторону огорода. Так он выждал, и всадил вилы, первому мчавшемуся за ним немцу. Отобрал у него карабин, лейтенант пристрелил напарников, неудачливого фашиста, и бросился, как и Артем, на соседнюю улицу, стреляя, или сбивая с ног прикладом, всех, кто выскакивал навстречу. Ему удалось проскочить, к застывшей у дворов, бронетехнике и танкам, и он в отчаянии, попытался угнать один из «панцирей». Но не успел залезть в водительский люк, и спрятаться внутри танка — его заметил, вышедший из хаты немец, и собиравшийся набрать воды.

Фашист заорал, наружу выбежал экипаж, подоспели и другие солдаты, стало уже не уйти. Олег чертыхнулся, все-таки завел танк, и увел его, но через несколько дворов, его блокировали другими танками, зажав плотно, и не дав вырваться. После его вытянули из люка, и хорошенько отдубасили. После чего, лейтенанта волоком, оттащили в крепкий подвал, где он, присоединился к лежащему там Артему. Так забитые до полусмерти, советские танкисты, оказались в плену. Что еще не осознавали, поскольку находились в бессознательном состоянии. Но это был еще не финал, на их счет, у гитлеровцев имелись планы…

А родная «тридцатьчетверка», все удалялась, остаток их экипажа, ничего не мог поделать, и как-то помочь, они в попытке оторваться, уже отъехали приличное расстояние. Поняв, что погони за ними нет, Борис выбрал удобное место, остановил машину, и горестно, наклонился.

— Надо же так неразумно вляпаться…. Командиров потеряли, по чьей земле движемся неизвестно? Ну и куда теперь? — Крикнул он.

— Не представляю — разворачивая припрятанную карту, отозвался Геннадий — давай в сторону Обояни. Кого-то да встретим.

— На немцев бы не нарваться. И на мины…

— А мы внимательно, осторожно, и с оглядкой. Не тут же торчать?

— Ладно, попробуем проскочить. Что с боезапасом.

— Почти на исходе, так что движемся с остановками, и путь просматриваем.

— Хоть бы топлива хватило.

— Так мы его, почти не расходовали.

— Ты дорогу до батальона не посчитал. Так что нужно где-то разжиться.

И они, как можно незаметнее, направились дальше. Через час движения рывками, Борис остановил машину, решив, что проехали достаточно, и показал на рацию:

— Пробуй вызвать, может теперь ответят?

Генка, протиснулся на место стрелка-радиста, приставил к уху, наушники, и принялся вызывать, меняя частоты. Но бригада в это время, сражалась с дивизией СС «Мертвая голова», за Покровку. Ведя ожесточенные бои, фашисты, трижды теснили ее подразделения, и в конце дня овладели этим населенным пунктом. Получалось, куда бы, Борис не вывел танк, там бы ждал неприятель. Оставалось искать другие танковые соединения, или корпуса их армии, хотя бы для того, чтобы заправиться. И если раньше эти вопросы решал лейтенант, то теперь, это впервые предстояло сделать самим. И если не удастся добраться до своих танковых частей, они просто станут, и тогда придется — либо бросать машину, либо оставаться в ней, сколько возможно.

— Думали блин, куда уж хуже, чем оказаться в самой гуще боев в Прошлом? — Пробормотал Борис — а оно вон как…. Теперь все — просто живи, пока живется.

— Есть радиоперехват, на русском. — Перебивая размышления, товарища, заорал Геннадий. — Только не понять ничего — кто с кем говорит?

— Что делаем?

— Идем в северном направлении, там должны быть наши рубежи.

Так и поступили, пару раз натыкались на немецкие части, но время их выявляли, и объезжали. С остановками, двигались все дальше и дальше, уже окончательно сбившись. На многие километры вокруг, все кипели бои, с попеременным успехом, поселки, станции, и высоты, брали то оккупанты, то советские войска. Но было много участков, где свободно хозяйничали фашисты. Поэтому Борис, вел танк, обминая любые населенные пункты, возле которых, не наблюдались советские войска. На душе было гадко, и муторно, будто они сами, бросили товарищей, а не их вынудили.

По пути, умяли часть остававшегося сухого пака, попили из встреченного ручья, и, выбрав направление движения по ложбине, неуверенно, двинулись дальше. Так, за вторую половину дня, Борис и Геннадий, отмахали немало, и на остатках топлива, пробились в Зеленый Лог, расположенный возле Понырей. Это было далеко, и как им удалось столько проехать, осталось под вопросом.

— Ну наконец-то свои — облегченно выдохнул Борис — правда еще неизвестно — как нас примут?

— Я танки видел, вон там в сторонке, значит, хотя бы заправимся…

— Погоди радоваться, вон пехота бежит как-то не слишком гостеприимно.

Танк вмиг окружили, причем в руках некоторых солдат, мелькали гранаты и бутылки с зажигательной смесью, пришлось вылезать, чтобы разобраться.

— Эй, бойцы — мы свои. Что не видите? — Заорал Генка, высовываясь в люк.

— Сейчас посмотрим, какие вы свои? Откуда прибыли?

— Отойди от машины — закричал и Борис, видя юркого паренька с бутылкой — иди немцев жги…

После некоторой перебранки, оказалось, что вокруг по оврагам, расположилась артиллерия, на одну из батарей которой, они и вышли. В Логе дислоцировался командный пункт 9-го гвардейского воздушно-десантного полка. Там также находился подвижный резерв. Так их танк, оказался, практически в двух километрах от железнодорожной станции Поныри.

В общем, сначала, танкистов ждал нелегкий прием, но в условиях немецкой атаки, было не до проверок. Танк, на котором прибыли два измазанных, и усталых члена экипажа, носил следы тяжелого боя, и это помогло разобраться. В итоге, их сопроводили в штаб 103 танковой бригады, а после распоряжения, начштаба, накормили, танк вооружили, и задействовали в обороне.

Станция Поныри занимала очень важное стратегическое положение, защищая железную дорогу Орел-Курск. Здесь, как первоначально считало командование фронта, будет нанесен главный удар противника, поэтому селение было одним из узлов обороны. Большое количество танков, самоходок, и бронетехники, на полях сражений, часто, больше поражалось минами, чем снарядами, выпущенными из пушек. Поэтому, и станция была окружена управляемыми и неуправляемыми минными полями, где установили, и трофейные авиабомбы, и крупнокалиберные снаряды, которые были переоборудованы в фугасы натяжного действия.

Оборону Понырей усилили закопанными в землю танками. Небольшая станция была превращена в настоящую крепость, с мощной противотанковой обороной. Тут своеобразный расчет, и принял бой, встречая врага, пулеметным огнем, и орудийными залпами.

— Кто бы сказал, мне перед учениями, что я буду с фашистами воевать — заметил Генка — я бы счел его сумасшедшим. А оно, вон как обернулось.

— Случайность — это следствие чего-то — выкрикнул Борис — но это уже не важно. Уцелеть бы.

— И вернуться…

Уже вечером, уставшие за день, они оба, в полном отчаянии, думали о своем командире — жив ли? Где он? И как им теперь вернуться, если Артем не с ними?

— Если Тема жив — проговорил Боря, размещаясь у танка — думаю, он всеми силами, будет стремиться к «ласточке». Туда нужно и нам. Нужно скопить запас провианта, и воды, раздобыть патроны, и заправив танк, двигать в те края.

— Легко сказать.

— А есть другой выход? Там, по крайней мере — точка входа. Лучше уж около нее, посидеть, чем тут голову подставлять.

— Ты прав. С утра начнем готовиться…

* * *

…Артем, долго находился в беспамятстве, но наконец, со стоном пришел в себя. Болело все, кружилась голова, и он не сразу разлепил слипшиеся веки. Где он? Ах да, они же выброшены в Прошлое, и он, судя по всему — в плену. Сколько прошло времени? Но ничего рассмотреть, и понять — не сумел. Он оперся на руку, и охнул, сесть удалось с трудом. Посидел немного, и принялся ощупывать себя. Судя по стонам, раздававшимся рядом, и по тряске, его в компании кого-то, куда-то везли.

— Этого еще не хватало. Ну, отлично — с сарказмом подумал старший сержант Кравцов — теперь я еще и пленник. Хотя один плюс все-таки есть — сразу не расстреляли. — Он повернул голову, и позвал в темноту: — Кто со мной? Олег! Сушкин! Ты тут?

— Тут.

— Ты как?

— Паршиво. Отбили все.

— Нужно знаки отличия сорвать, а то могут и к стенке поставить.

— Они сами это сделали. Не знаю, что они задумали, но жизнь оставили. Я так понял, потому что танкист. Иначе бы…

— Это обнадеживает — может, еще повоюем.

— На чьей стороне? Ты что говоришь?

— Но в тоже время, и пугает — закончил Тема свою мысль. — Хоть бы эксперименты не ставили…

— Нужно было по пуле себе всадить, и все закончилось бы. — Прошептал Олег. — А теперь…

Артем промолчал, он не собирался продавать Родину, пусть в его время, и распавшуюся, но также и не собирался гибнуть как баран. По его логике, нужно было надеяться, и не смиряться, пока дышишь. Тема решил занять выжидательную позицию, и принялся растирать затекшие мышцы. Но мысли все равно, роились как пчелы.

— Возможен ли побег? Если накинуться всем вместе и завладеть оружия, а потом дать деру по буеракам, балкам, да ложбинам. Или попробовать пробиться на грузовике? В общем, попытаться уйти, пока не поздно. Правда, свои с караваями, из плена не встречают — нужен веский трофей, в оправдание…

Грузовик, болтало из стороны в сторону, кидало на ухабах, но он упорно, вез пленников куда-то в неизвестность. Их не поили, не кормили, не давали дышать, везли как в душегубке. Вопрос — куда, и для чего? Но вот автомобиль, наконец, притормозил, и куда-то въехал, еще несколько метров, и он, остановился. Послышался собачий лай, отрывистые команды, дверь будки распахнулась, солнечный свет полоснул по глазам, и Тема понял — их привезли на какой-то сборочный пункт, концлагерей тут точно не было.

— Выходить по одному! — Раздалась команда по-русски. — Называть имя и фамилию. Становиться в одну шеренгу. Предупреждаю — попытка к бегству — расстрел!

Артем чуть выждал, ладонью прикрыл глаза, и двинулся к двери, за которой маячили немцы с собаками, и выстраивались его товарищи в танкошлемах.

— Точно, одних танкистов отобрали. Интересно для чего? Хотя тут гадать особо нечего — либо танки чинить, либо в них сидеть…. Попал блин.

Он спрыгнул на землю, охнул, назвался присвоенным именем, и потащился к строю, быстро бросая взгляды по сторонам. Явно не лагерь, но барак имеется, колючка по периметру, вышки, какие-то рвы. Еще дальше то ли заводик, то ли тракторная бригада с мастерскими — неужели заставят чинить вражескую технику и танки? Нашли рабсилу гады…

Шеренга постепенно увеличивалась, вот и Сушкин, пришкандыбал, весь окровавленный, и без знаков различия — кто-то постарался, вряд ли он сам. Лейтенант явно мог наделать глупостей, и Артем поспешил подтянуть его к себе, и поставить справа:

— Олег, не ерепенься, пристрелят как собаку. Сделай вид, что смирился, а при первом удобном случае, рванем отсюда. Так что береги силы, нам еще возвращаться.

— Отсюда не сбежишь — вон охрана, какая…

— Что-нибудь придумаем, а пока — молчи…

Танкистов построили, и перед ними вскоре появилось несколько офицеров, один начал говорить, а второй стал переводить.

— Вас щадить, потому что вы знать ваши танк. Я знать, что вы не все мочь водить танки, поэтому те, кто уметь шаг вперед! Вас задействовать в нашем театр. Остальные будут арбайтен, на разных видах работа. Механики-водители станут, как это? Испытатели прочности!

Артем уловил в этих словах, что-то знакомое, и, не раздумывая, толкнул в спину лейтенанта, и шагнул сам.

— Ти уметь водить? — Тут же спросили его.

— Приходилось.

— Это есть мало.

— Показать?

— Я смотреть позже. Оставаться строй.

— Ты что творишь? — Прошипел Олег, и нарвался на вопрос:

— А ти?

— Уметь — сердито кивнул тот.

— Гут. Карашо. Мы отобрать достаточно.

Так отобранные танкисты, образовали еще одну шеренгу. Только теперь Артем понял, почему все пленные, никогда не кидаются на конвой, просто ждут до последнего, надеясь на чудо. Хотя какое уже чудо — когда ставят к стенке и наставляют ствол — умри хоть попытавшись ударить. Иначе умрешь безмолвно, как трус, а так напоследок можно и глаз выбить фашисту, и нос сломать, а всякие там — «стреляй в грудь коммуниста» — глупо и бессмысленно.

Но никто не рыпнулся, просто так кидаться на стволы не стали. И вскоре отсортировав всех, пленных, погнали в барак, не давая особо рассмотреть — куда они попали. Там Олег смог поговорить со своим стрелком-радистом.

— Николай, ты чего удумал? Немцам служить я не намерен.

— Тихо. И спокойно. Слушай, молча, не возражай и не перебивай. Во-первых, никому служить мы не будем, считай это глубокой разведкой в тыл врага. Во-вторых, так уж повелось, что вернувшимся из плена бойцам, у нас, не очень-то рады, и желательно добыть какой-нибудь трофей, сбегая. Карту там с отметками, портфель с документами, ну или важного «языка». Это осложнит нам, и так нелегкую задачу, но после наше положение улучшит. Поэтому выжидаем, и наблюдаем.

— Гм, придется поверить тебе на слово, сержант. А там, посмотрим…

— Сам подумай — на танке бежать проще, хоть и не легче. Я заметил тут парочку. Забор почти в любом месте, можно преодолеть. Да и от пуль защита.

— А от снарядов? Я видел и пушки, и несколько «тигров», а у них зона поражения, почти два км.

— Ну, тебе как мед, так еще и ложкой…. В общем, вытерпи, не нарывайся пока.

Их всех разместили как скот — прелая солома, отхожее место, антисанитария, клопы и вши. Охрана вокруг, сразу отбивает мысли о сопротивлении и побеге. Не смотря на все это, огонек надежды все-таки тлел, и Артем попытался восстановить силы. Олег был мрачен, казалось, еще немного и он кинется на стену, но пока лейтенант, держал себя в руках. Ближе к обеду им дали, по полкружки воды, куску черствого хлеба, и полмиски какой-то баланды, состоящей из разведенной в воде муки, отходов от продуктов, немецкой кухни: картофельных очисток, обрезков лука, морковки, и попорченного овса.

Затем всех выгнали снова на жару, и построили перед парком захваченных советских, и немецких устаревших танков.

— Что им надо? Чтобы мы маневры устроили? — Не понял лейтенант.

— Они и так знают характеристики — ответил Артем — думаю, нас ждет нечто неприятное.

И тут, все выяснилось:

— Ваша задача довести машины, до артиллерийских позиций — снова заговорил, гауптманн, знающий русский язык. — Кто поведет Т-34, не подставлять борта. Идти в лоб. Кто поведет нашу технику — можете хоть крутиться. У вас будет два сектора — на одном советские пушки, на другом наши экспериментальные орудия, потому не юлить — имитировать атаку.

— Ну, вот тебе и шанс, лейтенант — проворчал Артем — если охота на небо — пожалуйста.

— Я так просто не дамся, поманеврирую. А там главное на позиции выскочить.

— Там вон «тигры», а башню повернуть, это не пушку развернуть. Все предусмотрено.

Тема вспомнил старый кинофильм «Жаворонок», где герой оказался в подобной ситуации, и, сумев подговорить товарищей выскочил из нее. Они раздавили пушку, и сбежали. Потом, правда, все равно погибли, но…. Они использовали при побеге хитрость, подобную их «факелу», взяв ведро с ГСМ, и чего-то там наколотив, а во время движения подожгли. А после того, как немцы сочли танк подбитым, понеслись вперед и раскатали пушку.

Вот только удастся ли, такое повторить? Хватит ли горючего, чтобы вырваться, и уйти на восток? Да и экипажи в фильме были полные. Значит нужно действовать иначе.

Но смекалку применять по-любому. Ему тут помирать никак нельзя…

Тем временем, в танки, под дулами автоматов, загнали первую четверку — истинных механиков-водителей, и они, заведя, повели на убой четыре машины. Два «панциря», уже улучшенных, старую «тридцатьчетверку», времен первых лет войны, и Су-76 — самоходку. Ни одна боевая машина, не имела боезаряда, поэтому фашисты, попросту использовали их, как движущиеся мишени, не могущие выстрелить в ответ.

— Идут вроде неплохо — заметил Олег — может, и прорвутся на позицию батареи, да поутюжат фрицев гусеницами напоследок.

— Не подпустят их близко, это они самую границу поражения выискивают — сказал кто-то.

— Че, там выискивать — буркнул Артем — мы результативно поражаем с пяти ста, значит шестьсот…

Тут прозвучали пушечные выстрелы, понеслись снаряды, выпущенные в лоб, прямой наводкой. Есть попадания, «тридцатьчетверка», стала и задымила, та же участь ждала и самоходку. Это были давно разработанные, и устаревшие машины, а немцы нуждались в испытаниях пушек нового образца, против бронетанковой техники, этого года. «Панцирей», встретила огнем, трофейная, советская батарея, на этом рубеже выявляли — что еще можно улучшить, в самом массовом танке, где усилить броню, и как увеличить скорость и маневренность?

После первой четверки, на рубежи атаки, вышли уже сконструированные, но еще не серийные самоходные установки СУ-85, созданные на базе танка Т-34 и штурмового орудия СУ-122. А так же, давно разработанный, а теперь модифицированный, но находящийся в резерве — танк-истребитель Т44-57.

— Пристрелялись собаки. Теперь будут на более новой технике проверять — послышались голоса.

— Где они их взяли? Как достали? — Изумился лейтенант.

— А что? — Спросил Артем — это опытные образцы?

— Нет, но эта бронетехника редко встречается. Самоходки это новейшая разработка, а Т-44, кардинально переделан. Исчезли надгусеничные ниши и боковые стенки корпуса стали вертикальными. Не удивлюсь, если и движок — новый. Башня смещена к задней части, и стала, расположена ближе к центру тяжести танка, что повышает точность стрельбы на ходу. Смотри — теперь снижена вероятность зачерпывания грунта пушкой при движении на пересеченной местности. И нагрузка на передние катки снизилась за счет такого расположения башни. Если в Т-34 слабым местом есть люк мехоеда, из-за расположения в лобовом листе брони, то тут люк убрали на освободившееся место на крыше корпуса. В общем, это плохо, что фашисты завладели редкими машинами.

Они стояли, ожидая своей очереди, и пользуясь моментом, смотрели, на очередную, «безнадежную атаку». Танкам все равно бы не дали прорваться, подведи расчет, экспериментальная пушка — наготове была, давно проверенная батарея. Прорыв был невозможен. А результаты попаданий, фиксировала, целая комиссия, вносила данные о толщине и крепости брони, а так же уязвимых местах.

— Долго здесь не протянешь — заметил Олег, после того, как танки, получив пробоины стали, а мехведов, если тех задело, попросту добили.

— Сегодня, похоже, нас пронесет — отозвался Тема — а до завтра, нужно что-то придумать.

Оно и действительно, в первый день, задействовали тех, пленных танкистов, кто служил механиком-водителем. Всех остальных погнали на восстановительные работы — чинить поврежденные узлы и механизмы, заваривать броню, собирать гусеницы, и прочее. К ночи, выдав снова всего по полкружки воды, и несколько сухарей, всех согнали в барак, где усталые, и получившие психический надрыв, бойцы, попадали без задних ног…