— Ой, Баба Роач! Помоги, а? Ой, как больно, терпеть мочи нет! — канючил Лекса, весь прожжённый, зато живой и относительно здоровый, ведь весь удар принял на себя Олег, точнее его броня, он перешёл на боевую форму и прикрыл товарища в самый опасный момент. Причём сам Олег молча терпел боль от ожогов, хоть и был в боевом режиме, но зацепило всё равно знатно.

Олега и Лексу доставили в замок под названием «Чёрная скала», это была резиденция Проклятого дома «Детей свободы». Несмотря на то, что город перенесли в Межмирье, замок стоял тут ещё до его появления, и наверное будет стоять и после. Ребята находились в медицинском корпусе, в левой стороне замка.

— Так, не ной! Сначала Олег получит первую помощь, потом ты! — ответила скрипучим голосом скукоженная маленькая старушка в причудливом одеянии и странном головном уборе. Она дружественно треснула нытика по лбу и посеменила к Олегу.

— Хорошо же вам досталось! Эх, если были ближе к эпицентру взрыва, точно и броня не спасла бы! — сказала Баба Роач, осматривая и обрабатывая раны Олега.

— Да уж! Кто же знал, что этот доходяга хитрожопый где-то взрывчатку раздобудет и найдёт «Жнеца»! Как это он сделал? Чем мы выдали местонахождение установки? — размышлял громила, морщась от боли, но сцепив зубы и терпя.

— Вот когда оклемается, стервец, тогда и допросим… он, кстати, скоро очухается? — сидя на кушетке и болтая ногами, спросил Лекса.

— Хэх, у парня контузия, пара синяков и царапин, не более, огонь, казалось, над ним сжалился и не причинил вреда! — ответила Баба Роач, почесав бородавку на крючковатом носу.

— Это как? С каких пор люди обрели огнеупорную способность? — удивился Олег, разминая запястье.

— Вы говорили, что мальчишка болен? Но вот что я вам скажу, это странная болезнь, если вообще она… — многозначительно ответила Баба Роач, но её прервала внезапно распахнувшаяся двустворчатая дверь.

В зал внеслась изящной, но твёрдой походкой Арина, словно снежный буран, снося всё на своём пути. Она была сейчас с белыми, как январский снег, волосами, хотя в кафе носила для конспирации тёмные волосы, и одета, как принцесса, в шёлковое платье, выгодно очерчивающее пышные формы и шубку из белого песца, а украшения на ней сияли даже при тусклом свете, словно снежинки на солнце.

— Где он?! — её голос был холоден, словно лёд, но журчал, как последний ручеёк, который не успел замёрзнуть перед злыми морозами.

— Кто, Ваше морознейшество? — состроила самую учтивую мину, на которую была горазда, Баба Роач и поклонилась Арине.

Олег и Лекса аж подскочили на ноги, невзирая на раны и также поклонились до пола. Она на них и взгляда не уронила, лишь смотрела требовательно на старуху.

— Вы знаете! Мальчишка… смертный, которого Айдар притащил сюда, аль мозги у вас оплавились от взрыва? Так я мигом остужу! — в приказном тоне сказала Арина, именно сказала, она пока не угрожала. — Он мой! Отдайте!

— Но ваше, Великолепие, господин Айдар не велел… — попытался отказать Лекса.

— Мне плевать, что сказал Айдар! Я ему не подчиняюсь! Пусть командует вами, а мне верните моё! — Арина говорила спокойно и вела себя сдержанно, она походила на нерушимый айсберг, готовый потопить любой корабль, неудачно приблизившийся, даже если этим кораблём будет сам «Титаник».

Старуха вздрогнула, она была зажата между двух огней или между ледышкой и огнём. С одной стороны, ей хотелось прислужиться господину, а с другой — гнев госпожи страшнее снежной лавины.

Баба Роач вздохнула и указала на дверь, за которой держали пленника.

Арина резко развернулась, создав морозный порыв ветра, заставивший озябнуть всех, собравшихся тут, и вышла. Как только дверь за ней закрылась, парни облегчённо вздохнули и переполошено переглянулись.

— Ой, не к добру! — выдохнула богобоязненно Баба Роач.

Арина вошла в комнату и тотчас закрыла за собой дверь, на кушетке посреди комнаты, без окон лежал связанный по рукам и ногам Женька. Его глаза были закрыты, но веки подрагивали. Девушка, глубоко вздохнув, поколебавшись, подошла к нему.

— Бедняжка, нужно было уносить ноги, когда я тебе давала шанс. Хотя я тайно надеялась, что ты этого не сделаешь… ты оправдал мои надежды, — пройдясь кончиками пальцев вдоль кушетки, проговорила тихо Арина.

Женька, зажмурившись, открыл глаза, из его груди вырвался стон, и он закашлял, а когда его взгляд сфокусировался, то юноша увидел перед собой прекрасное лицо девушки и вздрогнул, как если бы перед ним была жуткая морда тех тварей, что жрут людей в городе.

— Не бейся напрасно, маленькая пичужка, глубоко твой коготок в сетке увяз, — Арина прокомментировала тщетные потуги парня вырваться и кончики её алых губ тронула улыбка. Девушка грациозно подошла к столу, на котором были аккуратно разложены операционные инструменты, и проведя пальцами по их глади, остановила выбор на скальпеле. Она взяла его в руки, холод металла приятно ласкал кожу, словно жидкий шёлк, а его блестящая гладь напомнила Арине замерший лёд на реке.

— Ты, ты что задумала?! Монстр! Отпусти! Пожалуйста! Что я тебе сделал? — внимательно пронаблюдав за действиями прекрасного чудища, Женька побледнел и стал ещё рьянее вырываться.

— Отпущу… как же! Ты теперь мой, слышишь? Никому не отдам! — с нежностью чуть ли не пропела Арина звонким голоском. — Ах! Снег! Снег повалил, какое чудо! А ну да, ты же его не чувствуешь… но поверь, он чудесен! — кружась под неслышную музыку в изящном танце, несла околесицу девушка.

— Класс! Она спятила! Зато это многое объясняет, — апатично прокомментировал странное поведение подруги Женька. — Мне хана! Сейчас препарирует, как лягушку, — и тревога легла тенью на его измученное лицо.

— О да… лягушонок… хм… нет, ты же не зелёный… в обыкновении, — кинув беглый взгляд на юношу, она увидела, что зелёная кушетка, на которой тот лежал, придала зеленоватый оттенок его коже, благодаря отражённому свету; для Арины это выглядело забавно: — Ты… будешь моим совёнком! — придумала прозвище другу девушка, и её глаза заблестели. Ведь Женька был умный, как сова. Прекрасное и безумное чудовище протанцевало до кушетки и, немного поразмыслив, откуда начать, решило с шеи. Арина лизнула от ключицы и до подбородка Совёнка, и плавно разрезала остатки прожжённой рубашки скальпелем, начиная от грудины, и остановилась, когда лезвие наткнулось на бляшку от пояса, чудом уцелевшего в огне.

Женька неотрывно следил за проделками этой коварной феи-монстра и тяжело дышал, ему было ужасно холодно, тело покрылось гусиной кожей, он вжался спиной в кушетку, сжав с силой кулаки до хруста в костяшках пальцев. А в какой-то миг его бросило в жар, аж испарина проступила на лбу.

Арина безжалостно разделалась так с остатками куртки, на Женьке остались только чёрные джинсы, подпоясанные ремнём с серебряными вставками, особенно контрастные с его белой кожей и её белым одеянием. Вышла бы прекрасная иллюстрация выражения «добро побеждает зло или жёстко над ним надругается». Девушка с ликующим выражением личика и чёртиками в больших глазах сбросила остатки одежды на пол.

— Скажи, тебя уже осмотрели на предмет повреждений? Нет? Значит, начнём-с, — облизнулась Арина.

— У меня ничего не болит! Честно! Мне не нужен осмотр! — запротестовал невольный пациент, у которого, не спрашивая разрешения, начали осмотр или ощупывание, так это точно можно назвать.

— Тогда расскажи, как тебе удалось выжить при взрыве? И откуда ты узнал про «Жнеца»? — склонившись над ним и с шумом втянув аромат его шеи, довольно фыркнула Арина.

Её внимание привлекла многострадальная рука Женьки, которую сначала Илья чуть не отрезал, а потом и сама Арина проткнула, сейчас конечность была обмотана остатками обгоревшего бинта. Девушка разрезала бинт и выкинула, брезгливо фыркнув, она не терпела запах сажи — от него чесалось в носу.

— «Жнец» — это тот механизм, в катакомбах? — приподняв голову, чтобы лучше наблюдать за Ариной, перепросил нервно Женька.

— Да. Отвечай! Что ты такое? — повторил свой вопрос более настойчивым тоном прекрасный монстр, нахмурив белые брови.

— Человек! Я — человек! А вот что ты такое?! — разозлился Женька.

— Как ты смеешь?! — отвесила звучную пощёчину Арина. — Не смей так неуважительно отзываться обо мне! — раздраконилась она, и снежные волосы перевесились через плечо, доставая до бедра.

— Я тоже хотел бы знать, чем стала моя подруга! Ты была человеком? Или убив человека, заняла его место? — Женька был готов услышать любой ужасный рассказ, ожидая любые пытки, лишь бы наконец-то докопаться до правды, потому как эта неизвестность жгла его душу калёным железом. Рана от предательства всё разрасталась, пожирая его сознание, душу и суть, затеняя физическую боль.

Не ожидавшая сопротивления девушка опешила, более того, она не полагала, что настолько та иллюзорная Арина запала бедолаге в душу, он же за ней потащился в город, кишащий ашми, хотя сколько они были знакомы? Всего месяц? И за столь краткий срок он к ней намертво прикипел душой? Арина ощутила двойственное чувство, с одной стороны, ей это льстило, а с другой — она ревновала Женьку к своей копии, которую создали всего-навсего, чтобы сыграть определённую роль, не более. Губы девушки дёрнулись, а глаза заслезились, она отвернулась, чтобы Женька не видел миг малодушия. Нет, она не проявит слабость, да ещё из-за какого-то человечишки? Хотя какого… особенного! Для неё он стал таким.

— Смирись, смертный, той Арины больше нет! Не питай иллюзий её вернуть! Здесь живёт только ледяной зверь! — не поворачиваясь, ответила ледяная фея, каких усилий ей стоило унять дрожь в голосе и руках.

— Зверь? Как странно, а я вижу прекрасную девушку, дорогую сердцу подругу. Пусть ты играла по каким-то неведомым причинам роль, но… — Женьке становилось сложнее говорить, чувства разрывали его грудь, жалобно скребясь внутри, как бешеные кошки. Да, юноша всё ещё злился на неё за обман, а может, он сам виноват? Ему ведь ничего не обещали, так что его проблемы в том, что слишком сильно привязался.

Арина как это услышала, вздрогнула, как будто кто-то выстрелил в неё. Почему он такой? Как такого дурака отправить в расход? А надо… ведь по уставу клана, люди служат лишь источником энергии, не более. Как объяснить другим членам дома необходимость оставить в живых одного смертного? Но он ведь так необычен, эта его особенность… это магия? Нет, ничего магического в нём нет. Женька ощущается, как простой человек, самое необычное в нём, это его болезнь, которую Арина ограничила, но видимо, эта субстанция скоро найдёт выход.

— Ты дурак? Вот что ты несёшь? Должен меня ненавидеть! Давай! Я убивала и убиваю людей и тебя убью! — разозлилась на его слова Арина и резко повернулась к нему лицом, в её глазах пылал огнь, который бушевал в душе и сжигал её, аж ад распалился в груди.

— Так давай… моя жизнь — и так твоя, забирай, — меланхолично ответил Женька, он всё равно не выжил бы, просто здраво оценил свои возможности, а они у него весьма скудные, так что либо Арина прикончит, либо ещё какая тварь.

Арина вмиг оказалась подле своей обнаглевшей жертвы, её лицо было непроницаемо, и лишь взгляд метал молнии. Этот дурик смотрит на неё с таким спокойствием, как будто вовсе не прикован к кушетке и без пяти минут препарирован, а загорает на пляже. Прекрасный монстр схватил его за шею, хотел сжать до хруста, чтобы быстро и без мучений. Как вдруг Арина осознала, что ей нравится нежность кожи и тепло, исходящее от Женьки, как будто опустила руку в жидкий шёлк, аж убирать не хотелось, она опустилась ниже, провела по ключице и плечу, её ладонь остановилась на груди парня.

— Ты такая холодная, я это давно заметил, ещё когда ты меня впервые прикосновением обожгла. Может, тебе нужен тот, кто согреет твою душу? — Женька замер, подобно птице, заметившей, как к ней крадётся кошка. Ему было холодно от Арининых прикосновений и в то же время приятно, это нежное жжение, как будто по коже провели кубиком льда.

— Мне не ведом холод, ибо лишь удел слабых — жаловаться на что-либо, сильные просто превозмогают! — ответила Арина, ей действительно было совершенно плевать на экстремально низкие температуры, больше страшна жара, но и отказать себе в удовольствии побыть рядом с ним она не могла.

Женька стал редким лакомством, без которого можно обойтись, но вкусив, нет сил отказаться.

Арине в голову пришла шальная мысль, если бы она была уверена, что Женька выживет за стенами — помогла бы ему сбежать, да только сам он не уцелеет и, как оказалось, фиг его прогонишь. Единственное, на что она решилась: избавить Женьку от оков на руках и ногах. Он этого терпеливо выжидал, мгновенно приподнялся и схватил удивлённую фею за плечи так, чтобы она не упорхнула, и прижал к нагой груди, рука опять заныла, напоминая что не готова получить ещё одну травму, теперь точно её окончательно отрубят, и ещё «сестрёнку» — в придачу…

Арина изумилась, ощущая, как земля уходит из-под ног, его горячее дыхание ласкало нежную кожу девушки, вдоль спины пробежали мурашки. По обыкновению в тёмных глазах Женьки промелькнули серебряные искры и с быстротой молнии угасли. По-прежнему перед Ариной сидел человек, да, что-то неуловимое проскользнуло в его образе. Все звуки и краски мира погасли, она — снова молодая фея и лицезрела перед собой четырёхглазого, величественного зверя, а сердце выпрыгивало от благоговейного восторга, словно сама буря ожила и обрела форму, эти чуть насмешливые, и в то же время добрые глаза, контрастирующие с грозной внешностью. Фея всё не решалась прикоснуться к нему, боясь, что видение растает.

Грюкнула дверь и тяжёлые шаги нарушили тишину, Арина вернулась к реальности, рассеяно моргнув, все её инстинкты зазвенели «Опасность!», и она не разбираясь, направила ледяные копья на противника — всегда готовая к обороне.

— Ай! Леди Арина! — послышался знакомый голос, который старался не сорваться на ругательства. — Ты бы не могла не нападать на своих?

Это Айдар примчался требовать объяснения, ведь ему нажаловался Лекса на то, что ледяная фея нашла себе игрушку и не хочет изымать душу на благо «Детей свободы». Фей уже знал, что скажет этой сумасшедшей драконихе о всей недостойности её поведения, позорящего благородный род. А она такая, покорно всё сказанное примет к сведенью, смутится и отдаст мальчику… ага, тотчас! Вон аж на радостях копьями изо льда стала разбрасываться. Точно умалишённая! Вот какая нормальная фея будет кидаться на себе подобного во имя игрушки, пусть красивой и интересной? Насколько с Лисицей проще!

— А нечего с дрянными мыслями ко мне подступать! Ты уже не одну сотню лет меня знаешь и должен запомнить: я самый сильный эмпат в своём поколении! И посему чую угрозу, даже будь ты в катакомбах на юг отсюда! — ничуть не смутилась своему поведению Арина, более того, ответно наехала на Айдара, как лавина на надоедливого лыжника.

— А что мне думать? Если ты с людишкой в комнате закрылась? Тебе лекцию о чистоте крови прочитать? Или напомнить, что ты последняя в своём роде, а по сему не имеешь права марать генетику мимолётными связями с бесполезными тварями! — проломив одним махом толстый лёд копий, Айдар, вперивший изничтожающий взгляд на мальчишку, за которого Арина тотчас заступилась.

Было видно: она настроена на повторный залп копий, если Айдар попытается отобрать эту «нагую безделицу». Фея походила сейчас на белую тигрицу, у которой пытались отобрать мышонка, с которым так весело играть. Ну, скалится точно по-звериному, и клыки у неё острые, вполне может глотку рвать, не прибегая к магии, но лишь манеры благородной леди её удерживают от этого.

— Сармат! Как ты смеешь так разговаривать со мной? Иди, дерзи к Лисе, со мной же будь любезен выражаться в более учтивой форме! — Арина держалась с достоинством истинной леди, ничего не выражало в ней эмоций, единственное, что позволила она себе, это приподнятая бровь. — У вас ещё четыре тысячи девятьсот девяносто жителей осталось, хватит до верха наполнить «Жнеца», а мне оставь всего одного! Я много работала во имя нашей миссии и имею право на маленькую вольность. — Она предостерегающе посмотрела на Айдара.

— Из-за него «Жнец» чуть не разлетелся вдребезги! Хорошо, этого не случилось! — стиснув клыки, прошипел Сармат.

— А я предупреждала Лексу: одной системы самозащиты мало, нужно оставлять охрану или хотя бы ловушки. А что он? Сказал, что раз к «Жнецу» невозможно подойти ближе, чем на шесть шагов, то ему ничего не угрожает. Как оказалось, этот смертный оспорил приведённую теорию, на минуточку, просто смертный, без сверхспособностей, он работал в кафе барменом! — «…и варил самый лучший кофе» — в мыслях продолжила Арина. — Так что вини Лексу в угрозе срыва операции. Эй, смертный! Пошёл за мной, быстро! — обратился напоследок к Женьке с приказом прекрасный монстр. Леди так красноречиво посмотрела на Айдара, что тому пришлось отступить, чтобы Арина прошла, Женька поколебавшись, проследовал за ней. Айдар шепнул ему:

— Будь осторожен, у нас тут опасно! — предупреждающим тоном сообщил мужчина, и его глаза нехорошо заблестели.

— Не переживай, я не собирался жить вечно, — подмигнувши, ответил Женька.

Пока Женька шёл за Ариной, у него было время на раздумья, и вот что выхолило: механизм «Жнец», увы, не уничтожен, хотя парнишка старался. Это больно и обидно. Аппарат был важен для дома «Детей свободы», зачем он им? Они упоминали о душах, причём здесь они? А если предположить, хоть это дико звучит, что «Жнец» собирает души умерших в городе. Но как? И зачем? И самое главное, как его остановить? Женьке так стало досадно за свои тщетные усилия, за тех людей, что надеялись на него. Почему он настолько жалок?

Женька сжал изувеченную руку, он не мог смириться с жалостью своего положения, конечно же, рад, что был рядом с Ариной, но не собирался оставаться её ручным зверьком, только вот как выпутаться из этой передряги, не знал, хотя сам же в неё и встрял. Придурок! Кровь обильно полилась из ран, капая на золотисто-бежевый ковёр и оставляя бордовые следы.

— Хватит, себя мучить понапрасну! Ты не можешь спасти всех, так нечего переживать, думай о себе! — не оглядываясь, внезапно сказала ровным тоном Арина.

— С каких пор игрушки имеют право на чувства? — иронично спросил Женька и горько усмехнулся.

— Это всё зависит от того, считаешь ты себя игрушкой или чем-то большим! Кто ты, реши, наконец, — одними кончикам губ улыбнулась она, так и не удостоив Женьку взглядом.

Женька удивлённо моргнул, уставившись на спину подруги, он так и не понял, это она его подбадривает так, или что? Но зачем, если он просто для неё игрушка? Что-то юноша растерялся в предположениях. Тем не менее, когда он решил для себя, что сдаться всегда успеет, значит нужно бороться, — стало немного легче.

* * *

Женьку отмыли, перевязали раны, даже пытались накормить, но он отказался. Пока его приводили в порядок, Арина куда-то отлучалась, потом быстро вернулась. Как раз на том моменте, когда Женька отбивался от слуг, которые пытались его нарядить в какое-то подобие платья, искренне убеждая, что это мужское одеяние.

— Милый мой совёнок, привыкай, это мода фей, тебе придётся часто с такими вещицами сталкиваться и это, поверь, самый мужественный наряд из того, что бывает! — Женькино упрямство забавляло Арину, а глаз радовался мужской фигуре, ниже пояса перехваченной полотенцем. А ещё у слуг было забавное выражение лица.

— Мне плевать! Верните мои джинсы, в них буду ходить, я лучше простыну и сдохну от пневмонии, чем надену этот позор! — Женька никогда не был переборчивым в шмотках, носил, что удобно, и не смотрел, модное или нет, и привычке изменять не собирался, пусть хоть в хламиде щеголять будет, лишь бы она была удобной — да только платье, пусть мужское, — это явно перебор.

— Но от них мало что осталось, — заметила Арина, но поняла, что Женька настроен серьёзно. С одной стороны, неплохо оставить его в одном полотенце, но человеческий организм слаб, вдруг и впрямь заболеет и умрёт? Хотя… он же пережил как-то взрыв и будет смешно, если умрёт от простой простуды. Арина осознала всю абсурдность такой смерти и невольно улыбнулась: — Ладно! Тебе всё равно не идёт белый или светлые оттенки. Принесите ему человеческие вещи тёмных оттенков… желательно, мужские… — она не удержалась и подтрунила над своим совёнком. И в награду за её старания задеть Женьку, он состроил весьма забавное выражение лица.

Арина убедилась в том, что Женьке напрочь не идёт белый, в отличие от чёрного, он походил в нём на порождение тьмы и теней, принявшее облик человека, совсем в контраст её внешнему виду — она была одета в белое с оттенком фиолетово и нежно-голубого платье. Свет и тьма… кто из них кто?

Арина заметила, что рана на руке Женьки опять закровоточила. Она велела слуге принести её особую мазь, которую готовила Баба Роач, исключительно для этой ледяной девы. В снадобье входят весьма редкие, а посему дорогие, ингредиенты, но фею беспокоило состояние раны Женьки, поэтому решила пожертвовать ценной мазью.

— Это никуда не годится! — размотав бинт и взглянув на рану, проговорила недовольно Арина, нахмурившись. — Так… я же ладонь протыкала, а откуда порез на запястье? — она бережно держала его руку в своих ладонях и требовательно посмотрела в глаза Женьки.

— Арин… ты говоришь, что в тебе нет ничего человеческого, а сама обо мне заботишься: сначала от болезни каким-то образом избавила, потом хотела, чтобы я покинул город, зная, что его ждёт погибель, и теперь… В тебе же есть что-то хорошее, я же вижу! Ты мне даже кулон дала, я так полагаю, благодаря ему меня не тронули те твари, — указавши на изящное украшение, висяще у него на шее, заметил Женька, глядя ей в глаза.

— Не неси чепухи! Кулон я дала, чтобы выследить тебя, если вдруг захочу вернуть, поэтому он и давал возможность покинуть город, — взяв с подноса принесённую слугой баночку, ответила Арина, отведя смущённо глаза, почему-то ей стало неловко под пристальным взглядом парня. — И от болезни не спасла, а всего лишь её приостановила, надоешь, верну обратно! — гордо подняв голову, ответила она, отчаянно пытаясь скрыть правду. Сожалея, что не освоила более глубоко человеческую медицину, она мягкими массирующими движениями втирала мазь в рану. Женька поморщился, но молча терпел боль.

— Ты так и не ответил, кто тебя ранил — уж точно не ашми.

— Это тот тёмный тип, которого ты заморозила, — наблюдал с интересом за её действиями Женька.

— Мрачный дух?! — Арина подняла взволнованный взгляд на него. — Что ты такого натворил? Хотя… этот тип всегда славился суровым нравом.

— Да я сам виноват, отнёсся плохо к его крестнице! Так что поделом мне, — согласился со своим наказанием Женька.

— Что?! Эссиль? Она тут? — удивилась Арина, на миг замерев. — Какая удача: Эсмонд, Илья и Эссиль — в одном месте! Да ты мой, дорогой совёнок, приносишь нашему дому удачу! — похвалила его искренне Арина, про себя уже строя планы, как одолеет напыщенного охотника на фей и сцапает его жёнушку. Эссиль знатных кровей из Благородного дома, за неё и выкуп получить можно или всего, чего душа желает, уж папа-король всё сделает. Ах! Это можно же влиять на политику Благородных домов!

И тут Женька мысленно шлёпнул себя по лбу, он слишком поздно понял, что ляпнул кое-что лишнее, вот трепло! Его совесть демонстративно заточила зубы и готовится загрызть до смерти.

— Э… Арин, не говори своим, а? — от наивности сказанного Женьке самому стало плохо, он должен был хотя бы попытаться спасти положение.

С другой стороны, всему виной — его запутанность в ситуации, он всего несколько часов назад узнал о существовании фей, более того, они, оказывается, делятся на Благородных и Проклятых, а какая между ними разница? Пойди и разберись! Проклятые феи охотятся на людей, это понятно, но есть ли ещё какие отличия?

— Нет! Я не имею права скрывать подобную информацию. Хотя про то, что тут Эсмонд и его охотники, мы знали, и Лиса его видела, наверняка уже напела на ушко сладким голоском Айдару. А вот что этот придурок приволочёт с собой принцессу фей, и помыслить не смели, — засмеялась Арина, поражаясь глупости охотника или, может, он не знал, что за ними увязалась жёнушка? Феи могут быть незаметны даже для своих, а особенно если очень захотят.

— Эссиль — принцесса фей? Принцесса из Благородного дома? — удивился Женька.

— О да! Единственная и неповторимая, — иронично ответила Арина, забинтовывая руку друга.

— А Эсмонд — это охотник на фей?

— Да! Причём в пятом поколении, кажется. Представляешь? — хорошее расположение духа Арины сопутствовало словоохотливости.

— А разве охотник может взять в жёны фею? — запутался Женька, задумчиво рассматривая интерьер комнаты Арины, что ж, у этой феи отменный вкус не только в одежде, но и в дизайне.

— Нет, конечно! Тем более Эссиль была обещана Мрачному духу, — Арина забавно дёрнула остроконечными ушками, и Женька понимал, что пристально пялиться так на них неприлично, но ничего поделать не мог.

— Я запутался, а Мрачный дух… это Илья… он — тоже фея? — сделал предположение Женька, что-то у него начала кружиться голова от резкого наплыва информации, он чувствовал, как в его голове поселились маленькие, злобные феи и, хищно скалясь, трепыхают крылышками.

— Какой же ты непонятливый! — снисходительным тоном произнесла Арина, посмотрев на Женьку, как на совсем маленького и наивного. — Мрачный дух вообще не с нашей планеты! А с Сиалии, он представитель древней расы дайго. Был ещё один… как его… Эрик, но тот вроде из другой расы — дракари. Чем отличаются, знаю смутно, потому как близко не общалась. Вроде Мрачный дух не брезгует также питаться душами, как наш «Жнец», только в меньших масштабах, но это могут быть всего лишь слухи.

— Знаешь, по нему было видно, что он на подобное горазд… А этот Эрик, где он? — Женька теперь понял, отчего опасался Илью, ещё не зная правды о нём, наверное, чувствовал подсознательно опасность.

— Вроде Айдар с ним разобрался, примерно месяц назад, — задумалась Арина.

— А он тоже души пожирал? — Женька представил ещё такого же мрачного и депрессивного типа, как Илья, с садистскими наклонностями.

— Да нет, вроде… не знаю, я же говорю, не общалась ним и видела мельком. Только слышала о нём всякое, говорили, что его нельзя убить, но, видимо, Айдар опроверг этот слух. А ещё этот Эрик управлял Небесами, — прохаживаясь туда-сюда задумчиво рассуждала Арина.

— А такое возможно? — поражался возможностям Эрика Женька.

И ему стало ещё старшее, чем узнать о существовании Ильи, ведь тот был разрушителен в меньших масштабах, а Эрик, получается, мог уничтожать целые города.

— А кто теперь узнает? Говорю же, слухи! Насколько они правдивы, не узнаем. Но что точно известно, Эрик был Первым стрелком Слобожанщины, а это звание так просто не приходит. Но уверена, ты бы его осадил, — решила польстить совсем поникшему «совёнку» Арина и улыбнулась.

— Ха-ха… — с плохо прикрытым сарказмом ответил Женя, — …я бы не простоял и пяти секунд, меня Илья уделал, а это чудище так вообще и мокрого места не оставило бы!

Невольно Женька обрадовался, что Эрика больше нет, и им не встретиться, а с другой стороны, стало понятно, почему Эсмонд и Эссиль так на него надеялись, будь он жив, он уделал бы «Детей свободы», вот отчего от него избавились первым! И от Ильи… А вдруг у Мрачного духа была возможность разрушить «Жнеца»?! Ведь у них способности сходные! Ну, конечно. Женьку осенило: странные происшествия, Жатва, феи из Проклятого дома, «Жнец». Все факты собрались в единый кусок пазла. Нужно каким-то образом вернуть Илью, и тогда механизм будет остановлен, может, если была бы возможность, Эрика тоже стоило бы привлечь, но раз он погиб, что тут поделаешь? Хотя жутко связываться с подобными тварями, увы, нужно же как-то бороться? А кто может разрушить чудовищный механизм, кроме таких же чудищ? Но как осуществить задуманное?

* * *

Прилетел счастливый Лекса и позвал Арину на сражение с охотниками на фей, дислоцирующихся в кафе. Она, подмигнув заговорщически Женьке, ушла, но прежде приказала Карине следить, чтобы с «совёнка» ни одно пёрышко не упало, в противном случае с ней приключится жёсткое обморожение. Карина, которую все называли Лиса, не очень-то обрадовалась такому поручению, кричала, что она не нянька смертному сопляку, хотя он внешне не намного младше её.

У Лисы был интересный наряд и внешность, только вместо остроконечных ушек у неё были лисьи, обросшие мехом, и хвостик, которым она недовольно махала. Но стоило появиться на горизонте Айдару, как она тот час становилась белой и пушистой… ладно, рыжей, а пушистой она, наверное, и так всегда была. И судя по описанию Константина Большого, владельца изувеченного авто, именно Лиса — та барышня, что напугала его до икоты. Ведь у Карины тоже волосы цвета воронового крыла по самые пятки, правда жуткой она не была, а может, это Женька просто привык к феям. А те чешуйки наверняка принадлежали ашми, а кошек чудища растерзали, потому что Лиса этих пушистых зверьков боится, ведь они на неё кидаются. Про кошек выяснилось, когда Лекса решил подшутить над феей и приволок в замок кота в специальной клетке, потом выпустил погулять животину, она вела себя мирно до тех пор, пока не увидела Карину. Женька никогда не видел, чтобы кошки моментально зверели без видимых причин.

Айдар тоже куда-то исчез, так что в резиденции остались слуги, охрана, Баба Роач, но она была в дальнем крыле огромного замка, и Лиса с Женькой. Карина ни на шаг не отставала от парня, но и блуждать по замку не препятствовала, наверное, понимала, что сидение несколько часов в запертой комнате сделает задание ещё скучнее, чем просто следить за пленником, гуляя по замку, тем более что лезть в его важные части никто не позволял, а в высоких, длинных коридорах или просторных залах тайн не было — так что броди без угрозы рассекреченности. Женька пытался не заметно смыться, чтобы сбежать и предупредить Эсмонда и его команду, но тотчас из ниоткуда появлялась Лиса и, иронично улыбаясь, спрашивала, не мешает ли она побегу. Юноша понял, что Лиса не так проста, как кажется на первый взгляд, и не просто так стала его стражем. Женьке осталось с досады мысленно ругаться, а внешне не подавать виду и ждать, когда госпожа удача повернётся правильной стороной. Правда, кое-что внимание Женьки привлекло:

— Хм… какое огромное зеркало… — тихо для себя заметил Женька, рассматривая с интересом огромное, под два метра размером зеркало в изящной серебряной оправе, да и место было странным для его местонахождения: зал, напоминавший банкетный или бальный, или даже тронный, только поставить трон — и величие этого помещения будет подтверждено.

— Да забей, зеркало как зеркало, — ничего необычного не увидела Лиса или просто не хотела выдавать его важности. — Слушай, ты там не устал… спать не хочешь? Люди же по ночам спят, — хотела отделаться от пленника Лиса.

— Нет, спасибо, — Женька как представил, что на несколько часов потеряет бдительность и его пленители этим воспользуются, аж вздрогнул и обрадовался своей аномальной бессоннице, о которой, к счастью, даже Арина не знала, а если знала, то сочла нужным не упоминать об этом.

— Вот блин, че ж ты такой стойкий, а? Ашми тебя не тронули, взрыв на запчасти не разметал, Мрачный дух не убил, и даже наша ледяная фея над тобой трясётся, в чём твой секрет? Что в тебе особенного? — Лиса пыталась разгадать загадку, носившую имя Женя. А ещё она умудрилась расстроиться, что её не взяли на задание и оставили тухнуть тут, плюс одновременно её глодала тревога, а вдруг Айдар опять себе развлечение найдёт? Он уже раньше приносил трофеи и долго с ними развлекался, а одной слишком увлёкся, но её постигла печальная участь надоевшей игрушки. В этот раз Лиса хотела ни на шаг не отставать от Айдара, чтобы заведомо убрать всех потенциальных «игрушек». А вместо этого торчит тут, а если он уже нашёл? И сердце её ёкнуло.

— Прости, что разочаровал тебя! — с долей иронии ответил Женька и горько усмехнулся. — И прошу прощения, что не можешь находиться со своим любимым.

Лиса вздрогнула, откуда он знал? Он что, эмпат? И острый холодок лизнул её затылок. Она прижала ушки к голове.

— Ты… откуда знаешь, о чём я сейчас думаю? — пыталась не выдавать своего нервного состояния Лиса.

— У тебя всё на лице написано! — Женьке вдруг показалось, что она чем-то была напугана, наверное, её тоже ужасает это жуткое зеркало, уж точно не хрупкий смертный.

— А… не уж-то так заметно? Эх… — не ожидала такого предательства собственной мимики Лиса. Но, увы, фея никогда не умела виртуозно корчить из себя ледяную статую, как это делает Арина. Лиса была слишком эмоциональная и странная особа, и переходила от одной крайности к другой, не могла подолгу держать всё в себе, и это не бесило, пока смертный это не заметил. Она надула губы и отвернулась от него, но потом вспомнила о своём долге и опять повернулась, чтобы не сводить с него глаз. — Да пошёл ты! — только и выпалила в сердцах фея, ей душу жгло от обиды и боли предательства — а он шутки шутит, придурок смертный!

— А хочешь, в знак извинения, приготовлю тебе что-то попить… ты, кажется, хотела попробовать моего фирменного кофе? У вас тут он вообще водится? — юноша решил чем-то задобрить раздосадованную фею.

Женька посчитал разумным наладить контакт с Лисой, она сейчас ранимая из-за любовных переживаний, а посему будет кидаться на всех и вся, кто её чувств не разделяет, а юноша планировал у неё выведать нужную информацию. Карина, или Лиса, как была болтушкой, так ею осталась, но таковой она становилась в особом состоянии души, одно из них — радость или удовлетворение. Женькины возможности крайне ограничены, посему он выбрал самый лучший свой дар: он варил прекрасный кофе, от которого даже холодная фея льда таяла, что уж там говорить о пылкой лисичке. Да, это не тянет на сверхспособность, Женьке самому смешно было, но хоть что-то. Даже если ничего не выйдет, он ничем не рискует.

— Эм… он будет такой же классный, как ты Арине по утрам варил? — неожиданно Лиса загорелась энтузиазмом, и её хвостик аж трубой встал, она этого даже не заметила.

— Постараюсь… — честно Женька не знал, как в этих условиях сделать хотя бы хороший кофе, но решил принять вызов.

— Эх… ну ладно! — поколебавшись, согласилась Лиса.

Она повела, нет, потащила за локоть парнишку в сторону кухни. Лично отогнала настойчивого повара, который не хотел пускать в свою священную обитель чужака, да ещё и смертного, и скептично хмыкнув, всё-таки уступил место. Женьке даже показали, где хранится всё необходимое. Бармен принялся за работу, он не умел делать её плохо, посему погрузился в процесс, подобно живописцу, пишущему свой шедевр, каждый ингредиент — это краски для создания будущего творения, да, для некоторых людей варить кофе — рутина, но не для Жени, для него это было искусство. Даже повар-фей завороженно следил за смертным и не верил, что тот не склонен к магии, ведь то, что тот творил, по-другому не назовёшь.

— Держи, — торжественно сказал Женька, поставив на стол чашку с ароматным напитком, слуги принесли ещё и пирожки.

Ребята перешли в обеденный зал, в центре которого стоял огромный резной стол тонкой работы. Лиса сидела во главе как хозяйка и с предвкушением вдыхала аромат напитка.

— Если ты и впрямь хорош в этом деле, то так и быть, прощу тебя за испорченные планы! — произнесла вместо благодарности фея.

Женька передёрнул плечами, мол, как знаешь. И Лиса осторожно сделала глоток и… запищала от удовольствия и замахала хвостиком, бессознательно, конечно.

— Святая Луна! Везёт же этой ледяной ведьме! Недаром присосалась по утрам к этой амброзии, — на её щеках даже румянец проявился.

— Не уж-то так хорошо вышло? — искреннее удивился Женька, он знал, что хорош в этом, но чтобы настолько… Ему задорно кивнули в знак согласия, прижав ушки к голове.

— Хорошо, что ты будешь жить у нас! Будем каждый день пить эту вкуснятину, — радовалась, что Женьку не сожрали ашми, Лиса.

Фея ощущала немыслимое и чувственное удовольствие от божественного вкуса кофе, а тепло от него нежной негой растекалось по нутру, одновременно бодря тело и расслабляя душу, она облизнулась.

Юноше только оставалось удивляться, насколько мало, оказывается, нужно для выживания: не требуется каверзных планов, новейшего оружия и роты солдат — простая чашка кофе решит все проблемы. Женьке стало смешно от всей абсурдности этого умозаключения. С другой стороны, для человека, не имеющего оружия и сверхспособностей, неплохо заполучить рычаг влияния на противника, пусть и такой сомнительной мощности. М-дэ… докатились…

— А тут что, молоко? — отметила Лиса, сразу что-то учуяла, но шоколадная крошка всё заглушала.

— Там сливки, а что? — удивился Женька.

— Ничего… — Лиса не хотела выдавать правды.

А она была такова: молоко, а тем более сливки или мелисса влияет на фей не хуже алкоголя на людей. Так что Лиса стала немного как бы косеть. Интересно, смертный знал об этом? Скорее всего, нет, откуда? Он же всего недавно узнал о феях и не успел бы разгадать всех их особенностей. А уж про такую личную — и подавно, даже не в каждой легенде об этом говорится. Нежное тепло разливалось по расслабленному телу девушки, одно ухо было поврёнуто настороженно в сторону Женьки, а другое прижато голове. Ей было хорошо. И как-то сразу все проблемы отошли в сторону, нет, сбежали с диким воплем ужаса. И с каждым глотком Лисе становилось веселее.

Женька отметил для себя, как резко после первого глотка изменилось состояние Лисы, она была, словно опьяневшая, хотя и старалась этого не показать, но его внимательный взгляд смог уловить изменения. Самое забавное, что он, делая кофе, сожалел, что у него не было под рукой снотворного, чтобы усыпить своего ушастого охранника, увы, это не голливудский фильм, где главному герою вечно сопутствует удача. Хотя, Лиса права, ему как-то тоже сильно везёт в передрягах, неужто это связано кулоном Арины? Женька молча поражался, как всё оказалось просто, и ведь в трезвом уме не додумаешься, что феи пьянеют от сливок, он ещё Лисе двойную норму сделал, чтобы вкуснее было, и почему повар, видя, что юноша готовит, его не остановил? Почему вообще на кухне присутствует подобный опасный для трезвого ума фей продукт?

— Что с тобой, Лиса? — решил поинтересоваться Женька, сделав самый безобидный вид, на который был способен.

— Н… ничего! — помотала живо головой девушка, она понимала, что от напитка пьянеет, но он был такой вкусный, что отказаться от соблазна не было сил, к тому же от одной кружки сильно-таки не опьянеешь. Так ведь?