Уже на следующий день состоялся столь долгожданный принцессой Силией выезд за город, который поспешно организовал Конотор. Выезд был пышный – принцессу сопровождал полный штат фрейлин, а принц, дабы прекрасные дамы не скучали, прихватил с собой пару десятков кавалеров из числа своих пажей и друзей.

По нынешним временам подобный выезд был столь необычным, что горожане, разве что не разинув рот от удивления, взирали на вереницу раззолоченных карет. Королевство настолько погрязло в бедах и унынии, что звонкий смех дам и задорные голоса кавалеров казались чем-то чужеродным и неестественным.

В одном Тиана была права – погода действительно стояла расчудесная. Вовсю цвёл месяц арионн, и вместе с ним распускалось множество цветов, наполняющих воздух благоуханием. Даже придорожные травы, казалось, источали едва уловимый терпкий аромат, круживший головы юношам и девушкам, заставляя их ещё громче смеяться и ещё фривольнее болтать.

До пруда с лебедями было около лиги, но процессия двигалась неспеша, то и дело останавливаясь, когда принцесса просила сплести ей венок, или купить парного молока, или просто полюбоваться пейзажами. Таким образом, даже столь скромное путешествие заняло у кортежа больше часа. Увы, королевские дети были едва ли не пленниками дворца, весьма редко выбираясь из него. Правда, грозным стражем для них был даже не отец, а то самое уныние, опутавшее всех своими пыльными тенетами.

Всё это время Конотор держался поодаль от карет с фрейлинами. Он жадно оглядывал их, не зная наверняка, в которой из них едет Тиана. Вокруг каждой из карет, словно мухи, вились всадники. Молодые хлыщи, склоняясь к шее лошади, заглядывали в оконца и что-то говорили, получая в ответ порции хрустального смеха. Это зрелище заставляло сердце Конотора сжиматься от ревности. Он непроизвольно натягивал узду, причиняя своему скакуну страдания, но даже не замечал этого.

Во время остановок большинство фрейлин чинно выходили из карет, дабы размять ноги. Впрочем, эта чинность вскоре исчезала, уступая место той юношеской непосредственности, которая старшему поколению кажется безрассудностью. Однако же Тиана, похоже, оставалась в карете – Конотор так и не сумел разглядеть её.

Наконец показалась та самая деревня, возле которой был пруд, являвшийся целью путешествия. Пруд был невелик, но весьма живописен, поэтому на его берегу было решено соорудить импровизированный лагерь. Слуги тут же принялись устанавливать шатры, где прекрасные дамы могли бы укрыться от солнца, а также жаровни, поскольку ничто так не возбуждало аппетит, как густой деревенский воздух. Но пока ещё было не жарко, так что большинство фрейлин, расстелив покрывала, расположились прямо на лугу.

По зеленоватой глади пруда действительно плыли с полдюжины великолепных белых лебедей. Некоторые из кавалеров, пытаясь выглядеть в глазах дам особенно мужественными, тут же заговорили о том, как славно было бы подстрелить их, чтобы приготовить дамам жаркое прямо на берегу, но фрейлины тут же загалдели с возмущением столь же деланым, как и охотничьи инстинкты молодых людей.

Сердце Конотора забилось так, что зашумело в ушах – он наконец увидел Тиану. Она находилась подле самой принцессы и, похоже, гадала ей на ромашке, отрывая лепесток за лепестком. Несколько фрейлин, столпившись, ожидали результата этой процедуры. Наконец они разразились восторженными криками и захлопали в ладоши – видимо, результат гадания был самым благоприятным для юной принцессы.

Увы, несмотря на обещания ромашки, судьба Силии вряд ли должна была сложиться слишком уж удачно. В отличие от братца, она не могла ухлёстывать за придворными кавалерами, поэтому ей оставалось лишь ждать, что какой-нибудь король решит взять её в жёны своему сыну. А когда это случится – не могла предсказать ни одна ромашка. Похоже, другие монархи сейчас чурались латионского двора, не спеша связываться узами с королём вроде Конотора.

Но, признаться, сейчас судьба Силии беспокоила принца Конотора гораздо меньше собственной. Он пожирал глазами Тиану, но не приближался, оставаясь в компании нескольких приятелей, которые беззлобно посмеивались над его рассеянностью. Юноша же думал о том, как бы оказаться с Ти наедине вдали от возможных шпионов.

Сперва он подумал о конной прогулке по близлежащей роще, но это было невозможно, поскольку никто из фрейлин, включая Тиану, не был одет для конной езды. Уединиться здесь, на берегу, было просто невозможно – повсюду прохаживались парочки, сновали слуги. Вдруг Конотора осенило.

– Бритон, – обратился он к одному из своих приятелей. – Пошли-ка в деревню человека, чтобы он разыскал лодку.

– Да тут пруд весь в сто шагов шириной, откуда здесь лодки, ваше высочество?

– А это уже твоя забота. Я дал тебе поручение. Теперь поглядим, насколько ты ловок!

Пруд действительно был невелик, конечно, не сто шагов, но точно меньше ста ярдов, однако, отплыв подальше, вполне можно было бы, говоря негромко, быть уверенными, что разговор не будет подслушан. Бритон, один из немногих спутников Конотора, кто не оставил его, чтобы поувиваться за фрейлинами, досадливо поморщился, но кивнул и, вскочив на коня, хотя до деревни было каких-нибудь двести шагов, отправился выполнять приказ своего принца.

Его не было довольно долго, но в конце концов он объявился в сопровождении четырёх колонов, несущих небольшую рыбацкую лодку. Она выглядела столь утлой, что, казалось, утонет, едва коснувшись воды. Но, говоря по правде, Конотор не слишком-то рассчитывал даже на такую удачу. И, тем не менее, он состроил недовольное лицо.

– Похоже, эта лодка помнит ещё рождение мессира Каладиуса, – проворчал он, едва Бритон с видом победителя соскочил с лошади рядом с ним.

– Это всё, что есть в окрестности нескольких миль, ваше высочество, – с лёгкой обидой ответил паж. – Если хотите чего получше – нужно посылать в Латион. Я и так оббегал все дворы.

– Ладно, сойдёт и эта. Ты славно потрудился, друг Бритон, благодарю тебя.

Теперь, глядя поближе, принц видел, что лодка не так плоха, как ему казалось. Видно было, что хозяин тщательно за ней ухаживал – дно недавно просмолено, щели тщательно законопачены. Конечно, она неизбежно будет набирать воду, но всё же продержаться на плаву пару часов было ей совершенно под силу. Несколько смущал тот факт, что Конотор никогда прежде не работал вёслами. Здесь, правда, было лишь одно весло, которым нужно было грести попеременно. Но на данный момент молодого человека не могло смутить ничего. Он велел спустить лодку на воду и привязать к вбитому в берег колышку, а сам наконец отправился к принцессе.

– Вижу, ты велел достать лодку? – издали приветствовала его Силия. – Уж не решил ли ты также поохотиться за лебедями, как это недавно предлагали твои мужланы?

– Нет, сестрёнка, я просто захотел немного размяться и попробовать поработать веслом. Не скучно ли тебе? Я могу покатать тебя на лодке.

– Благодарю покорно! – фыркнула принцесса. – На такой лодке, да с таким лодочником я непременно окажусь в пруду!

– Тогда может быть вы, госпожа Тиана, составите мне компанию? – с замиранием сердца спросил Конотор.

– Охотно, ваше высочество, – изящно склонившись, ответила девушка. – В нашем имении был чудесный пруд, чем-то похожий на этот, и я частенько каталась на лодке с отцом или братом.

– Отчаянная ты, Ти, – покачала головой Силия, будто и не понимая, для чего всё это было устроено. – Ты знаешь, что мой братец никогда раньше не держал в руках весло?

– Уверена, что он справится, ваше высочество, – с лукавой улыбкой отвечала Тиана.

– Что ж, воля твоя. Но учти, что эта зелёная вода безнадёжно испортит твоё чудесное платье!

– Я всё же рискну, ваше высочество.

И взяв под руку принца, чьё сердце пело от восторга, она направилась к пруду. Ловко вскочила в лодку, которую придерживали двое колонов, стоя по колено в воде, причём сумев не замочить даже краешка платья. Конотор не был столь грациозен – когда он неловко шагнул в лодку, та покачнулась так, что колоны еле сумели её удержать. Взяв единственное весло, принц неумело принялся грести.

Со стороны это было презабавное зрелище, но многочисленные зрители старались не выдавать своего веселья. Понемногу лодка удалялась от берега, хотя её заметно вело влево. Надо отдать должное Тиане – она ни единым знаком не дала понять принцу, что он неловок. Опустив тонкую, словно полупрозрачную ладонь в воду, она любовалась струйками зеленоватой воды, пробегающими по её длинным изящным пальцам.

Прошло не меньше получаса, пока лодка наконец не отплыла ярдов на сорок от берега. Здесь уже можно было поговорить – негромко, потому что водная гладь хорошо разносит звуки. К счастью, весёлый гвалт на берегу давал довольно неплохую гарантию того, что двое в лодке не будут услышаны.

Конотор и сам до конца не понимал – для чего ему нужна такая секретность. Вроде бы он собирался говорить с любимой девушкой о любви, но… Необычность упрёков, которые Тиана бросила ему в тот день, а также упоминание дяди… И она так недвусмысленно намекнула, что в её речах был явный политический подтекст. Это одновременно и пугало, и интриговало. За этой девушкой чувствовалась какая-то тайна, что-то необыкновенное, чуждое всем другим благородным девицам её возраста.

Лебеди, озадаченные медленно двигающейся в их направлении лодкой, недоверчиво озираясь, отплыли подальше к другому берегу. Конотор наконец оставил весло, сильно натёршее непривычные к этому ладони, и сел на небольшую поперечную дощечку, служившую чем-то вроде скамейки. На другой такой же сидела Тиана, словно не замечая, как подтекающая в лодку вода намочила её сафьяновые туфельки.

– Какая странность, – задумчиво произнесла Тиана. – Казалось бы, лебеди – обычные птицы, почти такие же как гуси. Глупые и неуклюжие, как и все водоплавающие. Но всего несколько небольших деталей – изогнутая шея, белоснежные перья – и мы уже наделяем их какими-то особенными достоинствами. Иногда я думаю, что то же самое происходит и с людьми. По какой-то причине мы полагаем, что одни люди лучше и выше прочих…

– Какие странные мысли… Мне подобное никогда не приходило в голову…

– Это – моя беда, – улыбнулась девушка. – Мне приходят в голову мысли, которые не пристали благородной девице. У моего отца довольно обширная библиотека, и в детстве я прочла все его книги. Некоторые – по нескольку раз. Уже позже он спохватился, и даже пытался запретить мне читать, да только было уже поздно. Меня и ко двору-то направили, чтобы излечить от этого недуга, – теперь Тиана улыбалась какой-то кривоватой, горькой улыбкой. – В надежде, что однажды я стану образцовой придворной дамой.

– Вы не похожи ни на одну из придворных дам, Тиана.

– Мама была бы безутешна, услышь она эти слова.

– О, вы не похожи на других фрейлин, как лилия не похожа на репей!

– И всё же я – скорее репей, потому что, не пробыв при дворе и месяца, уже умудрилась больно уколоть принца.

– Нет, тогда вы – прекрасная роза! – пылко воскликнул Конотор. – Вы – королева цветов!

– Пожалуй, я не хотела бы, чтобы ваша сестра однажды узнала об этих словах! – слегка усмехнулась Тиана.

– Не беспокойтесь на этот счёт. Я прекрасно знаю нрав Силии. И всё же она весьма расположена к вам, как я погляжу.

– Да, эта правда. Её высочество, похоже, увидела во мне родственную душу.

– Родственную душу? – теперь усмехнулся Конотор. – Полноте, вы льстите моей сестрице.

– А по-моему это вы недооцениваете её, ваше высочество. Полагаю, с моей стороны довольно бестактно делать какие-либо оценки, но мне кажется, что принцесса Силия очень умна.

– Что ж, возможно, я недостаточно времени уделял общению с ней, – пожал плечами принц.

– И это естественно, ведь вас всегда больше интересовали её фрейлины!

– Вот, вы снова пытаетесь смутить меня, Тиана! – покраснел Конотор. – Я ведь уже говорил вам, что изменился. И что это именно вы изменили меня.

– Кое-что изменить невозможно, ваше величество… Вы спрашивали меня о вашем дяде. Неужели вы ничего не знаете о нём?

– Очень мало… – признал Конотор. – Я был совсем младенцем, когда он умер. Я знаю лишь то, что его заточили в крепость за подготовку покушения на моего отца…

– Конечно же… – скривила губки Тиана. – Что ещё могли сказать вам?..

– А вам известно больше?

– У меня тоже был дядя… – глаза девушки затуманила грусть. – Честный и благородный человек, настоящий дворянин. Он частенько приезжал к отцу, и всегда привозил в подарок книги. Он был необычайно умён.

– Что с ним сталось?

– Почти то же, что и с вашим. Только он не был принцем, поэтому ему просто отрубили голову после многих дней жестоких пыток… Это случилось шесть лет тому назад…

– Он тоже был изменником? – громче, чем следовало бы, вскричал Конотор.

– Он тоже им не был! – отрезала Тиана. Её лицо приняло вдруг какое-то суровое, даже жёсткое выражение. – Он пал жертвой доноса, чьего-то оговора. Он преданно служил стране и короне, но это оказалось неважно. Ему вменили подготовку заговора. Как и всем прочим. Как и вашему дяде, который был виновен лишь в том, что был более достойным правителем, чем ваш отец!

– Я не понимаю, о чём вы говорите… – побледнел принц.

– Я слышала об этом от дяди, когда он говорил с отцом, – вновь тихо и печально проговорила девушка. – Принц Келдон был очень популярным человеком, значительно популярнее вашего отца. Но он был младшим братом, и потому принял власть короля Конотора, как и подобало преданному брату и верному вассалу. Но ваш отец продолжал видеть в нём угрозу, и однажды велел заточить его в крепость, а позже – отравить.

– Отравить? – вскричал потрясённый Конотор и тут же, спохватившись, бросил взгляд на берег, где гуляли придворные.

– Мой дядя разговаривал с одним из тех, кто отвечал за содержание принца Конотора под стражей. Тот рассказал, что узник скончался внезапно, в страшных судорогах. Хотя вашего дядю и содержали в жутком каменном мешке без окон, в голоде, холоде и сырости, но ни одна из болезней не убивает так. Король так боялся собственного брата, что не мог даже дождаться, пока тот умрёт от какой-нибудь чахотки!

– Вы уверены в том, что говорите? – принц выглядел потрясённым до глубины души.

– В это верил мой дядя, поэтому в это верю и я, – ответила девушка, и лицо её озарила решимость.

– Тогда, возможно, ваш дядя действительно пытался устроить заговор? Его речи весьма похожи на речи изменника…

– Не смейте говорить о нём такое, слышите? – теперь глаза Тианы пылали гневом, и две крупные слезы покатились по бледным щекам. – Вы не знали его, и не знаете, каким он был!

– Простите меня, Тиана… – испугавшись не на шутку, проговорил Конотор. – Я не должен был подумать так о человеке, который столь дорог для вас! Ваша любовь к нему служит лучшей рекомендацией этому благородному человеку!

– Вас растили в неведении, ваше высочество, потому что даже те, кто знают правду, слишком запуганы, чтобы говорить. Простите, что говорю такое о вашем отце, но он – чудовище. Сотни людей были казнены по ложным доносам только за последние шесть лет! Наверняка их казнили сотнями и прежде!

– Но откуда моему отцу знать, что они ложные? Он доверяет своей полиции! Уверен, что он действительно верил в их виновность!

– Да, потому что ваш отец болен. Ему повсюду мерещатся заговоры. Именно поэтому в королевстве стало так страшно жить. Да, он действительно верит, что его окружают предатели, и именно в этом его вина. И именно поэтому казни продолжатся и дальше.

– В прошлый раз вы намекнули, что мне грозит судьба моего дяди. Неужели вы правда в это верите?

– А разве не попрекал вас отец, что вы хотите его смерти? Разве не видит он угрозу прежде всего в вас, законном наследнике? Вас спасало лишь ваше легкомыслие – до тех пор, пока у вас на уме были лишь фрейлины принцессы, вы были ему не опасны. Поэтому-то для вас будет лучше, если так останется и впредь.

– Отец не причинит мне вреда… – однако же, голос Конотора был не слишком-то уверенным.

– Может быть, не завтра, и даже не через год. Но с каждым днём король всё больше становится похож на безумца, и однажды, когда ему вновь что-то померещится, или вас оговорит один из его наушников, вы будете брошены в темницу. Прислушайтесь к голосу своего сердца и решите – ошибаюсь ли я?

Принц во время этой речи чувствовал, как липкие пальцы страха холодят его душу. Он гнал от себя эти мысли долгое время, но на самом деле страх за свою жизнь давно поселился в нём, хотя и свил гнездо где-то в глубине сознания. И сейчас слова Тианы звучали для него как пророчества, и ему становилось страшно по-настоящему.

Когда Конотор организовывал этот приватный разговор, он даже не ожидал, что тот получится таким тяжёлым. Он хотел объясняться в любви, заверять в преданности и в том, что он никогда не будет прежним избалованным ребёнком. Да, призрак его дяди, внезапно возникший при последнем разговоре, а также странные упрёки Тианы подразумевали какую-то политическую подоплёку этой беседы, но теперь у принца было стойкое ощущение, будто бы он на самом деле участвует в каком-то заговоре.

Неужели эта странная девушка – заговорщица, решившая мстить за казнённого дядю? Может ли быть так, что, полагая, будто бы он попал в сети любовные, на самом деле он угодил в страшную паутину политического мятежа? Быть может, Тиана была лишь приманкой для него? От всех этих мыслей холодный пот выступал на лбу юного принца.

– Вы изначально планировали этот разговор, не так ли? – тихо спросил он.

– Нет, лишь когда перестала считать вас никчёмным мальчишкой.

– Для чего вы сказали мне всё это? Вы хотите организовать заговор против моего отца? Для этого вы и приехали ко двору?

– Я приехала сюда не по своей воле. Меня отправили родители, как я уже говорила вам. И у меня не было и нет мятежных мыслей. Просто здесь… Я словно в паутине, грязной и липкой. Здесь всё так неправильно… Я бы хотела уехать обратно в родительское имение и позабыть королевский двор как страшный сон. Мне душно и плохо здесь…

– Но моя сестра осыпает вас ласками…

– Да, как странного и необычного питомца. Принцессе скучно и тесно во дворце, поэтому она рада любой забаве. Ей, как и мне, смешны и противны все эти фарфоровые куклы в кружевных платьях, что окружают её. Но она пытается принять это, приспособиться, притерпеться. А я не могу. И боюсь, что не смогу…

– Есть выход! – пылко воскликнул Конотор. – Если вы станете моей женой, вам не потребуется проводить время среди фрейлин!

– Вы каждой девушке предлагаете женитьбу после пары недель знакомства?

– Ну разумеется нет!.. – щёки принца пылали, и его всего трясло не только от предыдущего разговора, но и от собственной внезапной смелости или же безрассудства. – Но вы, Тиана, не такая как все!

– Увы, ваше высочество, но я не питаю к вам тех же чувств, о каких говорите вы, – покачала головой Ти. – Конечно, это не будет иметь значения, если вы официально испросите моей руки у родителей. Разумеется, они не откажут принцу Латиона. Но коль уж вы спрашиваете у меня… Я не хочу быть вашей женой. Не так уж страшно провести жизнь с нелюбимым человеком – рано или поздно родители всё равно отдадут меня замуж, и вы, конечно, не худшая из кандидатур. Но прожить всю жизнь в этом жутком дворце, назвать отцом человека, который убил моего дядю… Для меня это будет хуже смерти. Поэтому если вы действительно любите меня так, как говорите, ваше высочество, забудьте о вашем предложении, прошу вас!

Конотор был раздавлен. Вода в лодке уже достигла щиколоток, но он этого не замечал. Лебеди давно перестали обращать внимание на странную пару и вновь плавали где им вздумается. Люди на берегу продолжали шуметь и смеяться, как будто не замечая одинокую лодку и двух её пассажиров. Кажется, всё было таким же как раньше, но для принца словно захлопнулась тяжёлая железная дверь, погрузив его в непроглядный леденящий мрак.

– Благодарю вас за честность, сударыня, – глухо сказал он. – Даю слово, что больше не заговорю об этом.

– Простите меня, ваше высочество, – с печалью в голосе ответила Тиана. – Я не хотела причинить вам боль. И в свою очередь благодарю вас за чуткость.

– О, ваше платье уже совсем промокло, Тиана, – пытаясь совладать с чувствами, принц наконец обратил внимание на воду внутри лодки. – Пожалуй, нам пора возвращаться…

Взяв весло негнущимися пальцами, он, разбрызгивая воду, медленно стал править к берегу. Встревоженные лебеди, недовольно гогоча, вновь поспешили в противоположную сторону.