За суетой московских буден незаметно проскочили дни и недели, и вот вновь призывный трубный глас судьбы заставил наших искателей приключений забыть о домашнем уюте, спокойной и размеренной жизни и собираться в дальнюю дорогу.

Путь к острову Сан-Франциско начинался в тропическом поселке с малопонятным и трудно произносимым названием Yacuostiones, затерянным где-то у тихоокеанского побережья Эквадора, географическую привязку которого затруднялись определить даже сверхточные спутники NASA. Похоже, местное градостроительство особыми изысками не отличалось, так как большинство домов этого населенного пункта представляли собой поражавшие своим убогим видом открытые деревянно-саманные постройки, в которых на случай дождя находили себе совместный приют и ночлег свиньи и местные аборигены. Количество тех и других соотносилось друг с другом примерно в равных пропорциях.

Буксуя и завывая, белый джип с трудом пробирался по глиняным никогда не просыхающим от постоянных ливней улицам и переулкам поселка пока, наконец, не уткнулся в деревянный парапет. Это значило, что дорога закончилась и дальше нужно пройти пешком к единственной в этих краях пристани, глубоко заходящей в русло довольно широкой реки, название которой совпадало с названием городка.

Вышедшие из автомобиля трое пассажиров явно выделялись своей одеждой в стиле плантаторов с юга США 19 века и светлой не покрытой загаром кожей на фоне местной коричнево-зеленой обстановки. Сопровождаемые своим гидом, выполнявшим одновременно функцию водителя, они ступили на деревянный настил шаткого причала, ощущая под ногами его заметное раскачивание, что означало, что опорные сваи уже подгнили, покосились и явно нуждаются в срочной замене.

Прибывшие из Европы и ещё не пропеченные жарким тропическим солнцем путешественники, подошли к срезу воды, где их приветствовал капитан ожидавшего их судна, назвавшийся коротким и легко запоминающимся именем Гало. Это был маленький, загоревший до темно-коричневой кожи караиб с небольшой круглой головой и лицом, перепаханным глубокими морщинами, из которых с живым интересом сверкали пронзительные черные глазки. Одежда капитана состояла из длинных до колен застиранных шорт и выцветшей на солнце рубашки с короткими рукавами. Он ничем не выделялся его из принаряженных по случаю какой-то фиесты местных жителей, которые постоянно подходили к причалу с тем, чтобы занять места в длинных с узким дном лодках с навесными моторами и куда-то отправиться в неведомый путь.

Как пояснил Гало, в этот день в прибрежных городах Эквадора проводились муниципальные выборы. Они воспринимались аборигенами как праздничные мероприятия, на которые расщедрились региональные власти, решившие пригласить в места расположения избирательных участков уличных музыкантов и организовать народные гулянья с угощением непременной тушеной свининой и дешевой слабоалкогольной выпивкой.

– Забава для народа, – сухо усмехнулся гид-водитель, обращаясь к Владу, Виктору и Николаю. – Большинство из них не имеет ни внутренних документов, ни даже имен и фамилий, только прозвища и клички. В списки избирателей их, правда, записывают, но только по факту личной явки.

Наши путешественники, впрочем, не обратили внимания на слова водителя и продолжали с явным разочарованием и скепсисом рассматривать утлое суденышко капитана Гало, пытаясь оценить его мореходные достоинства. Похоже, что они явно рассчитывали на то, что европейские партнеры предоставят им, если не крейсерскую океанскую яхту, то хотя бы морской катер с двумя моторами и каютой.

– А по этой реке в океан на хорошем катере не выйдешь, и Гало надежный капитан и досконально знает местный фарватер, – словно читая мысли застывших в раздумье европейцев, вновь стал давать пояснения гид-эквадорец. – Свою задачу он понимает и выполнит.

Между тем, Гало уже перешел на борт своего судна, которое и вельботом назвать нельзя было, и которое в морском регистре Ллойда могло быть зафиксировано только разве что, как деревянная пятиместная распашная шлюпка. Он принялся бойко размахивать руками и нетерпеливо перебирать крепкими маленькими босыми ногами, подавая знаки своим пассажирам, чтобы те быстрее занимали свои места.

– Пора, – решительно сказал водитель джипа. – Уже начался отлив и в океан надо успеть выйти до десяти часов. На острове Вас уже ждут. Удачи, – и крепко пожал всем руки.

Шлюпка отвалила от причала и, прежде, чем развернуться по течению в сторону океана подошла к загадочному техническому сооружению, торчавшему из воды. Нечто, представляло собой небольшую решетчатую стальную платформу, на которой каким-то чудом разместился кривобокий железный ящик с резиновым шлангом и металлическим "пистолетом", перекочевавший загадочным образом с заброшенной заправочной бензоколонки.

Находившийся на платформе караиб-заправщик с видом хозяина спустил вниз шланг, который Гало моментально воткнул в отверстие топливного бака, покрытого пятнами ржавчины мотора номинированной марки "Кавасаки".

Насытившись бензином, шлюпка вышла на стремнину реки и, развив весьма приличную для себя скорость, понеслась вниз по течению мимо обступивших её с обоих бортов бесконечно-густыми мангровыми зарослями.

– Это что ещё за фокусы, – наконец, не выдержал Николай, – почему мы не можем выйти из реки на катере в океан, а должны болтаться на этой шаланде, в которой и пяти метров не наберется?

– Это мы вскоре узнаем, – откликнулся на его вопрос Влад. – Видно где-то можно, а где-то нельзя. Местные знают условия. Похоже, что в этом месте нельзя. Доверимся Гало и его мастерству. Не думаю, что наши европейские партнеры затащили нас в эти места, чтобы послать на дно на корм акулам.

Так в молчании, которое нарушалось лишь методичным ревом мотора, да посвистами ветра с брызгами прошел примерно час.

Как-то неожиданно река начала резко расширяться, теряя очертания своих мангровых берегов, и перед путниками открылся ничем неограниченный водный простор, столь необъятный, что глаз не имел ни одно шанса, чтобы зацепиться за сколь-нибудь значимый ориентир.

– Это что-там за белая полоса во весь горизонт? – воскликнул Николай, напряженно вглядываясь вдаль.

– Похоже, это океанские буруны, которые нам предстоит пройти, – как-то весьма буднично произнес Виктор.

– Мать честная, ничего себе штуковина – встревожился Николай, старясь перекричать встречный ветер, который резко усилился и уже вовсю завывал и свистел, заполняя своим могучим дыханием всё окружающее пространство. – Это куда же мы опять влипли? – продолжал сетовать обеспокоенный Николай, стараясь потуже затянуть ещё одну застежку на своем оранжевом спасательном жилете.

– Не суетись, Ник, – Влад придвинулся к своему другу. – Жилет не понадобится. Если что, встречные волны, сомкнувшись, разотрут нас о дно. Сейчас одна надежда на Гало и его кораблик.

– Ничего себе перспектива, – прокричал Николай, – я ещё не бывал в ситуациях, когда от меня ничего не зависит, и я ничего сделать не могу, а должен как затравленная лабораторная крыса безучастно сидеть и ждать своей участи.

– Ну вот, с почином тебя, когда-то всё надо попробовать на своей шкуре, – успокаивающе похлопал его по плечу Влад.

Между тем, белые завитушки бурунов приблизились, превратившись в огромные волны, которые казались непреодолимыми для столь ничтожного суденышка. Это было место, где течение реки вступало в яростную схватку с необоримой силой могучего океана. Это было поле битвы, куда неумолимый рок беспощадно увлекал наших первопроходцев, чтобы положить на весы их хрупкие жизни и ярость неистовой стихии и вынести беспощадный приговор.

Капитан Гало словно врос в деревянный настил своей лодки. Маленькие черные глаза, прищуренные на ярком солнце, неотрывно всматривались в горизонт событий. Правая мускулистая рука постоянно, то отворачивала от себя ручку мотора, добавляя ему мощности, то брала её на себя, выбирая холостые обороты. Причем, точно в тот момент, когда лодке удавалось проскочить очередную волну и на несколько мгновений застыть между водяными горами, чтобы опять ринуться вперед, натужно карабкаясь к их вершинам.

Старенький Кавасаки протяжно гудел, периодически срываясь на резкий свист в момент вылета гребного винта из толщи воды. Пронзительно завывавший ветер обрушивал кипение морских брызг на согнувшиеся спины троих мужчин.

Чувство беспомощности комом подкатывало к горлу, перехватывая дыхание. Впервые эти мужественные люди, испытанные свинцовым огнем боевых операций, познавшие опьяняющий вкус побед и горечь потерь, ничего не могли сделать. В эти мгновения все их знания, опыт, мужественность, бесстрашие и сила натренированных тел оказались бесполезными и ничем не могли повлиять на исход событий. От них уже ничего не зависело.

Кто-то невидимый и всемогущий спокойно, и не торопясь, перебирал нити их судеб, решая вечный вопрос о жизни и смерти.

Над Тихим океаном ярилось ослепительно желтое солнце. На пронзительно голубом небосводе застыли раздерганные редкие облачка. Могучая грудь океана мерно поднималась и опадала. Зелено-краснокоричневый пунктир континентального побережья ушел далеко за горизонт, оборвав последнюю нить, связывавшую людей с Большой Землёй.

Шесть раз, может больше, шлюпка взлетала вверх, упираясь носом в ласковое голубое небо и, столько же раз срывалась с хребта волны, катясь вниз в пучину океанской бездны.

И вдруг внезапно, словно, по мановению палочки дирижёра, всё стихло, успокоилось. И нет уже более яростных бушующих волн, и ветер сменил свой свирепый разбойничий посвист на нежное дуновение, которым словно хотел успокоить растревоженных, утративших было надежду на спасение людей.

Шлюпка вновь набрала ход и резво побежала по глади, ставшего таким добрым и кротким Великого океана. Все радостно переглядывались и старались прикоснуться друг к другу, чтобы выразить свой восторг возвращения к жизни. Даже морщинистое и всегда сдержанное лицо Гало попыталось изобразить некоторое подобие улыбки.

Часа через два показались холмистые очертания какого-то острова, и вскоре шлюпка уткнулась в песок одинокого пляжа. Это был остров Сан-Франциско.

– Ну, наконец, добрались, – с облегчением вздохнул Влад, ступая на влажный и ещё прохладный с утра песок небольшого, но уютного пляжа. Значит это и есть остров Сан-Франциско, как нам рассказал Конан Ленард? Тогда здесь должны быть гостевые домики со всем необходимым. Пойдем, поищем их и заодно осмотримся, что это за райское местечко.

Его спутники также вышли из лодки и стали разминать затекшие после длительного морского перехода чресла. Виктор и Николай принялись размахивать руками и делать приседания, восстанавливая нормальный кровоток в организме. Закончив физические упражнения, Виктор подошел к Гало, который открыв крышку лодочного мотора, занимался его осмотром и что-то протирал в нем замасленной ветошью.

– Гало, друг, – сказал он по-испански, обращаясь к маленькому коричневому капитану вельбота. – Спасибо тебе. Ты, молодец. И дружески похлопав проводника по плечу, передал мужественному караибу несколько тысяч эквадорских песо. Влад и Николай также подошли к капитану, чтобы пожать его маленькую сухую руку.

Гало несколько растерянно смотрел на проявление простых человеческих чувств со стороны белого человека и, не говоря ни слова, взял протянутые ему деньги. Его обычно строгое, стянутое соленым океанским ветром лицо смягчилось, а смуглая ладонь ответила на приветствие трех неведомых ему незнакомцев из недоступного ему мира крепким рукопожатием.

Затем все четверо дружно навалились на шлюпку с тем, чтобы снять её с отмели и вывести на чистую воду. Гало завел свой старенький Кавасаки, развернул лодку и направил её в сторону открытого океана.

Постепенно лодка стала терять свои очертания и вскоре слилась с линией горизонта. Лишь на мгновение, оставшимся на берегу людям показалось, что капитан обернулся и поднял руку в прощальном приветствии. Или может им только привиделось, и это был взмах крыла большого черного фрегата, парившего над голубым раздольем Тихого океана.

Провожая взглядом лодку капитана, Влад почувствовал легкое сожаление. Он всегда испытывал это чувство при расставании с простыми и открытыми людьми, с которыми всегда покойно и ясно, и которые так искренни в своих поступках. Вот и Гало ушел, оставив добрые воспоминания о своем неброском мужестве. Светлая черточка в круговороте людей, живущих по другим законам в призрачном мире биржевых спекулянтов, нефтяных флибустьеров и политических интриганов.

– Слава богу, что у меня есть они, – подумал он, – глядя вслед своим друзьям, всё дальше уходившим от него по берегу и ускорил шаг, чтобы догнать их.

– О чем речь? – спросил Влад, наконец, присоединившись к своим товарищам. Он услышал обрывок разговора на тему о захватывающей воображение науке под названием карцинология и заинтересовался.

– Да, вот Николай, утверждает, что вот те на берегу темные точки – это крабы, отдыхающие на песке, а я думаю, что это просто выносы гальки после последнего прилива, – проговорил Виктор.

– Так давайте, пройдем оставшиеся сто пятьдесят метров и разберемся с этой загадкой, – предложил Николай. – Время у нас более чем достаточно. Катер, как я понимаю, будет только завтра. Заодно оглядимся, что это за такой занятный островок, на котором мы оказались по прихоти его господина случая.

Приблизившись к интересовавшим их объектам, новые островитяне с любопытством обнаружили, что темные точки на песке представляют собой многочисленную колонию маленьких красных крабов, неподвижно застывших около своих песчаных норок.

– Наверное, это крабы-отшельники, – предположил Влад.

– А что они здесь делают? – поинтересовался Николай, все ближе подступая к одному из них.

– То же, что и мы, – ответил Влад. Отдыхают на острове, а может свадьбу справляют, если у них брачный сезон. Кто знает? Живут, одним словом.

– Ты что, серьезно? – Не унимался Николай.

– Вполне. Возможно, именно для этого они притащились на берег из соседней пальмовой рощицы.

– Ну, хорошо, крабоведы. А слабо поймать парочку этих моллюсков? – не выдержал Виктор, стремясь зайти в тыл к изготовившемуся к обороне красно-панцирному войску.

– Легко, – откликнулся Николай. – И всё же это не моллюски, а именно крабы.

– Пусть так. Тогда вперед. – И трое здоровых мускулистых мужиков, по-ребячески, подбадривая себя криками, согнувшись, бросились на маленькую колонию стойких солдатиков.

С невероятной, поистине с молниеносной быстротой, крабы развернулись, каждый в свою сторону и, нырнув вниз, скрылись в своих песчаных убежищах.

– Ничего, себе, – изумлено проговорил Николай, стараясь кроссовкой разгрести одну из ямок. – Как это у них получается? Действуют как по команде. Я никогда не видел такой реакции и скорости. Пожалуй, они дадут фору любому олимпийскому чемпиону на стометровке.

Как только люди отошли на несколько метров, крабики опять вынырнули из своих норок и, заняв выжидательную позицию, вновь нагло уставились на поджидавшего неприятеля.

– Попробуем, ещё раз?

Но и второй бросок бывших спецназовцев обернулся их поражением.

– Да, нам бы так в свое время. – Вздохнул Виктор. – Видно, стареем. Что ж, признаем нашу неудачу и пойдем в наш отельчик. Время к обеду подходит.

– Не может быть, чтобы я не справился с каким-то крабом размером с пол-ладони. Позор на мои седины. С этими словами Николай стремительно ринулся в направлении одного из храбрецов, и к удивлению, других, ему удалось отсечь краба от его норки.

Маленький воин остановился, поднял кверху раскрытые для защиты клешни и вытаращил свои словно привязанные за ниточки горошинки черных глаз.

– Храбрец, храбрец, – похвалил его Влад. – Оставим его в покое.

– Нет, ещё одна попытка и я возьму его, – воскликнул Николай и плашмя бросился на краба, стремясь телом и руками накрыть его. Взметнулось облачко потревоженного песка, прозвучал воинственный возглас, который, впрочем, сразу сменился на невнятное мычание, перемежающееся с отборной матерщиной. Николай, медленно поднялся с колен, с удивлением рассматривая тонкую струйку крови, струящуюся из его рассеченного пальца.

– Что за черт, это что такое? Как он умудрился сделать это, подлец? – не скрывая своего удивления, спросил он.

– Это, значит, друг мой Колька, что он тебя нокаутировал. – Резюмировал Влад. – Связался черт с младенцем. Пойдем-ка, гладиатор, нас обед ждет.

Трое друзей развернулись и, подтрунивая над оторопевшим Николаем, медленно побрели в сторону бунгало, тростниковые крыши которых, проглядывали из-за пальмовых деревьев.

А маленький нахальный храбрец, победоносно отстоявший свою территорию обитания, опустил грозное оружие и не спеша направился к своим сотоварищам, которые опять вылезли из подземных квартирок, словно для того, чтобы воздать хвалу своему герою.

Из большого аккуратного дома вышла пожилая полная мулатка, назвавшаяся странным неблагозвучным именем Чикинкира, в темном платье и белом переднике, поприветствовала новых гостей и, улыбаясь, пригласила пройти их в центральную комнату, где на большом крытом стеклом столе их уже ждали большие тарелки с черной фасолью и жареным мясом. И не только. Салат из свежего авокадо с томатами и креветками выглядел просто восхитительно, одним своим видом пробуждая аппетит. Но самую высокую оценку заслужили высокие пивные бокалы с искрящимся пенным напитком, призывая утолить жажду и увлажнить иссушенные соленым морским воздухом глотки.

– Ну что ж, жизнь похоже налаживается, – воскликнул повеселевший Николай, с вожделением разглядывая обстановку предстоящего пиршества. – Надо сказать, что, похоже, партнеры вполне нормальные ребята, коль не забыли доставить сюда с материка все необходимое.

– Посмотрим. Давайте вначале перекусим, передохнем, а ближе к вечеру осмотримся, что из себя представляет остров и прикинем наши действия назавтра. – Предложил Влад и первым поднял янтарный бокал. – С началом и за удачное продолжение.

Бунгало, в котором разместились друзья, было жилищем, идеально подготовленным для проживания в тропиках. В нем всё было изготовлено из бамбука, искусно покрытого яхтным лаком. Пол, стены, потолок, столы и столики, стулья, кресла-качалки и даже лампы были сделаны из бамбука. В доме имелось несколько спален с широкими удобными кроватями, над которыми предусмотрительно были подвешены легкие полупрозрачные антимоскитные шторы из газовой ткани, стянутые в купол под потолком. В каждой комнате разлапистый подвесной вентилятор перемешивал влажный теплый воздух, создавая ложное впечатление прохлады. Постоянно работавший дизельный электрогенератор был умело спрятан за деревьями, так что его пофыркивание практически никого не беспокоило, так как сливалось с шумом прибоя, перекатавшего камни и песок.

После обеда, отлежавшись до четырех часов пополудни, друзья решили осмотреть свое временное прибежище и отправились на прогулку по острову, который, как оказалось, можно было пересечь по диаметру минут за пятьдесят.

Островок был окаймлен двумя полудугами коралловых рифов и имел выступающий в океан высокий мыс с растущим на нем раскидистым тиком. Следовавшие друг за другом белые песчаные пляжи были похожи на огромное жемчужное ожерелье, окаймленное голубым лазуритом лагуны.

Кокосовые пальмы, акации и различные кустарники занимали почти всю территорию этого осколка когда-то материковой суши, на котором как на Ноевом ковчеге нашли себе прибежище посреди океанских вод многочисленные попугаи, игуаны и даже забияки-крабы. В эти предзакатные часы и люди и животные – все где-то прятались от еще жаркого солнца.

Основным центром цивилизации на острове являлись три бамбуковых бунгало с несложным техническим оснащением в виде холодильников, электрических плит и вентиляторов, выполнявших роль мини-отелей для случайных заезжих любителей уединения и тишины. Коренные же немногочисленные островитяне проживали в семнадцати типичных для этих мест жилищах из комбинации старых досок, кривых бревен и кусков шифера вперемешку с пальмовыми листьями.

– Наверное, пора искупаться, раз даже местные начали выползать на пляжи, – заметил Виктор, указывая на немногочисленные коричневые фигурки, плескавшиеся у берега.

– Подожди-ка, – прервал его Николай, – а ведь здесь обитают не только караибы, но и белые. Ты посмотри, на эти странные причудливые пары: белая девчонка лет тридцати сидит на песке в обнимку с местным представителем фауны, а там белый мужичок под сорок с жидкой рыжей бородкой подлез в подмышку туземки, да ещё умудрился закинуть свою тощую ногу на её бедро. Это что за дети природы? Откуда они появились здесь?

– Действительно, что это за особи? Может быть, это любители экзотики и любовных приключений, – усмехнулся Виктор. – Этакое возвращение к истокам с целью пробуждения забытых начальных инстинктов первоначального естества.

– Всё проще, – Влад поднял руку, стараясь прикрыть глаза от лучей нисходящего солнца. – Это тоже отверженные, но из другой социальной категории. Парии, отрыжка западного образа жизни. Уверен, что в этой деревушке можно найти ещё нескольких белых выходцев из США или Канады. Я встречал таких, живущих с местными жителями не только на побережье океана, но и высоко в горах Эквадора и Боливии. Эти белые, к сожалению, как правило, или законченные наркоманы или люди, неизлечимо больные СПИДом, туберкулезом и другими чудовищными недугами.

Что обидно, местные жители доверяют белым и предоставляют им кров и пищу за ничтожные долларовые подачки. Их наивность и неграмотность не позволяют им разобраться, что к ним являются люди с червоточинами. И что ещё хуже, они вступают с ними в сексуальные связи, заражаясь их заболеваниями. Вы же знаете, что индейцы с трудом переносят вирусы, мутировавшие в организме белой расы.

Ей-богу, мне было обидно наблюдать, как в высокогорных поселениях прогнившие белые развалины выбирают и сожительствуют с лучшими индейскими красавицами. Уверяю вас, что у индейцев нередко встречаются чрезвычайно красивые, по-орлиному тонкие лица, как у мужчин, так и у женщин.

Так что Запад сливает в эти края самые жуткие свои человеческие помои.

– Весьма поучительно, но хватит об этом, – с кривой улыбкой произнес Николай. – От твоих дурацких рассказов блевать хочется. Вернемся лучше к нашему пляжу, туда, похоже, эти субъекты не забредают, а то мне будет казаться, что я попал в лепрозорий. Брр. Пошли, искупаемся, да выпьем вискаря, наше лучшее профилактическое средство от всех недугов.

Как всякий физически очень сильный и здоровый человек Николай где-то боялся и не понимал, как такие маленькие и злонамеренные существа как микробы и вирусы заставляют больших людей чихать и кашлять, и укладывают их на долгие бессмысленные дни в постель. И разговоры на медицинские темы не терпел.

– Самое время плюхнуться в океан, – поддержал его Виктор. – Поглядите, солнце уже на горизонт присело. У нас час до наступления темноты.

На ходу скидывая легкую тропическую одежду, друзья с разбега вбежали в изумрудную лагуну, подняв гейзеры хрустальных брызг и распугав разноцветных коралловых рыбок, разыскивающих в донных каменистых отрогах съедобные частички пищи.

Разогретый до тридцати градусов океан принял в себя раскаленные жарой человеческие тела, ласково даря им успокоение и непередаваемое чувство физического блаженства.

Влад сразу поплыл вперед и взял курс к горловине выхода из лагуны, демонстрируя уверенное владение профессиональным кролем. Его голова словно форштевень корабля разводила набегавшую пологую волну. Сильные загорелые руки взлетали над поверхностью и вновь погружались в воду, мощно проталкивая вперед умелого пловца к намеченной цели. Ритмично работавшие ноги оставляли за собой еле заметный вспененный бурунчик.

– И куда же поплыл наш Ихтиандр? Чай не в Австралию? – спросил Николай, подплывая к нежившемуся на мелководье в окружении аквариумных рыбок Виктору.

– Обидно будет, если, доплыв до Австралии, там его примет на зуб оголодавшая на диете белая акула, – расслабленным голосом отозвался Виктор, нежась в морской нирване.

– А ты чего расплылся как медуза на солнце? – не унимался Николай. – Ты погляди, как тебя рыбешки обшмонали. Они у тебя даже из плавок выплывают.

– Понимал бы что. Считай это медицинская процедура. Они объедают ороговевшие частицы эпителия, тем самым помогая коже обновляться и дышать. У японцев есть такая оздоровительная процедура.

– А не боишься, что эти сестры милосердия тебе кое-что обгрызут? – потешался в свое удовольствие Николай. – Что тогда жене предъявишь?

– Сколько лет тебя знаю, а чувство юмора у тебя не меняется. Как было оно кондовым, так и осталось. Сообрази, чудак. За процедурой такого пилинга люди летят в Азию и платят большие деньги. А вот, кстати, и наш Ихтиандр явился. Поди, что-то опять познавательное расскажет.

– Здорово орлы, а не пора ли нам что-то поклевать? – воскликнул Влад, выходя на песчаный берег и смахивая с груди капли соленой воды.

– Вот это правильное предложение, – оживленно подхватил Николай, – а то вот рыбешки здесь Виком поужинали, а нам с обеда ещё маковой росинки не перепало.

Ужин, приготовленный ловкими руками шоколадной хозяйки бунгало, был так же хорош, как и обед. Особенно восхитительными оказались обжаренные в оливковом масле с томатами лангостины al ajillo и тушеные овощи. Под одобрительные возгласы и комплименты в адрес смущенной мулатки был также съеден замечательно вкусный коктейль из креветок, кусочков кальмара, авокадо и дикого лимона.

По завершении вечерней трапезы временные островитяне, прихватив бокалы с недопитым пивом, перешли в комнату Влада, который обернувшись к Виктору попросил его.

– Вик, если несложно, поблагодари нашу милую хозяйку, Чикинкиру, передай ей пару сотен долларов и отпусти её. Она больше не нужна, но до своего ухода пусть накроет нам стол с десертом на открытой веранде, да не позабудет принести коробку хороших сигар и бутылку виски или рома. Подзарядиться нам явно сейчас не помешает, а мы с Ником займемся саквояжами, которые дожидаются нас в соседней комнате. Думаю, друзья-партнеры их сюда закинули накануне. Посмотрим, что в них и то ли, о чем мы их просили. И потом присоединяйся к нам.

– Значит вот что Ник, – Влад повернулся и посмотрел в сторону Николая.

– Теперь вскроем эти баулы. Переданный нам код цифровых замков 1416. Он одинаков для всех саквояжей. Вскрывай осторожно. Бывают всякие сюрпризы. Как говорится дружба дружбой, но осмотрительность не помешает.

– Да уж, видали мы таких друзей, – хмыкнул Николай. – Недаром говорится, с такими друзьями хоть в рай, хоть в ад, но только не на дело.

– Посмотрим, так ли это, – проговорил Влад, подбирая на замке цифровую комбинацию.

В одном саквояже оказались два пистолета "Кольт 45" и один "Глок 17" с несколькими обоймами с боеприпасами и спутниковый телефон с единственным заведенным в него номером. В другом длинном объемистой чехле Николай обнаружил американский пулемет "М 240" с двумя снаряженными патронными лентами и одной подствольной коробкой. Как приложение к этому арсеналу были приложены гранаты различного назначения и одна кумулятивная магнитная мина "М-2 Slam".

– Они, что на войну собрались, – поразился Николай, имея в виду партнеров из Европы. Снарядили нас больше, чем было заказано.

– Как Ник, с "М-240» " управишься? – не углубляясь в тему, поинтересовался Виктор.

– Машинка знакомая, чисто бреет, доводилось работать с ней, – откликнулся Николай, с интересом взвешивая на руках армейский пулемет. По его довольному выражению лица можно было сделать безошибочный вывод о том, что оружие он любит, и толк в нем знает.

– Пока всё неплохо, – заключил Влад. – С этим можно заявить о своей позиции. Есть предложение переместиться на веранду и на открытом воздухе обсудить завтрашний день.

За стеной бунгало уже наступила скорая и как всегда неожиданная тропическая ночь. Звездный занавес небосвода укрыл всё и всех: океан, остров и далекий континент. Разорались невидимые в темноте цикады. Подвешенная в углу под потолком покрытая пылью электрическая лампочка выхватывала пятно веранды и несколько близко растущих кустов. Слетевшиеся на свет разноцветные мотыльки устроили веселую сумятицу, сталкиваясь друг с другом и обжигая о горячую стеклянную колбу светильника свои нежные тельца.

Посреди широкой веранды располагался длинный узкий стол с несколькими овальной формы блюдами, выстланными банановыми листьями. На посуде, полукругом были выложены сочные слайсы арбуза, ананаса и дыни, и непременными кусочками оранжевой папайи, коричневой жареной копры и гроздья невкусного в этих местах винограда. Чуть поодаль от этого фруктового калейдоскопа стояла неброская квадратная стеклянная ваза, в которой лежали странные шипастые зеленоватые плоды и нож с волнистым лезвием.

Но подлинным украшением стола, несомненно, являлась бутылка замечательного темного рома Aniejo Maximo и распечатанная коробка эквадорских сигар "La Casona".

– Такой ром дорогого стоит, даже хорошего виски, – удовлетворено произнес Николай, разливая по стаканам Aniejo. – А чем запивать будем?

– Ну вот, хотя бы водой или ещё лучше соком маракуя. Вот он находится в том красивом стеклянном кувшине. Не знаю более освежающего и восстанавливающего напитка, чем этот. Если наша хозяйка его правильного приготовила, то вкусовые качества это тропического сока ты сможешь оценить по достоинству. – Посоветовал Виктор, стараясь удобнее устроиться в кресле – качалке.

– Значит так, парни, – наконец, произнес Влад, покачивая руку, державшую стакан с ромом. Диспозиция на завтрашний день следующая. Катер подойдет завтра поутру примерно в девять часов, чтобы забрать нас и снаряжение. Дальше, как мне было сказано, предстоит путь на пять-шесть часов с целью выйти в район дрейфа танкера, на борту которого должна состояться сделка купли-продажи: обмен танкера с бункерным топливом на кейсы с долларами и ценными банковскими бумагами. Наличку от колумбийцев будет принимать Энтони Линтон, которого мы с Виктором видели в Вене. Его босс Конан Ленард будет контролировать операцию по телефону и рации. Наша задача в том, чтобы прикрыть эту сделку и удержать колумбийцев от соблазна изменить её условия.

– Так-так, как говорится, унести и сохранить деньги сложнее, чем их взять, – выдохнул Виктор, оторвавшись от стакана с ромом. "

Колумбийцы ребята не промах. Свое слово держат только в том случае, если видят, что есть смысл его держать. Поэтому европейцы и подрядили нас для обеспечения сделки. В таких делах правило одно – если за тобой есть сила, то договориться всегда можно. А в Латинской Америке, от Бразилии до Мексики, силовой фактор имеет единственное и решающее значение. Поэтому я бы не исключал, что покупатели танкера могли что-то приготовить про запас. Какой-нибудь мерзкий сюрприз и попробуют разыграть свою партию.

В Вене я всё время присматривался к Ленарду. Первое впечатление, что он не плох. Мы с ним контачим, так или иначе, уже четыре месяца. Пока что его слова не расходятся с дело. Этому обстоятельству как бы можно верить, но это касается только операции "Грета". А сейчас он втянул нас в свою личную сделку, и я не совсем уверен, что он и Линтон всё правильно обдумали и учли все риски. Если сделка носит спонтанный характер, и, похоже, что это так и есть, и их колумбийские партнеры мало изучены, то тогда жди всяческих неприятностей. В Латинской Америке никто и некому слабость и глупость прощать не собирается. Это закон.

– Вит, ну ты всех запугал, – прервал Виктора Влад. – Если ты захотел произвести впечатление на Ника, то тебе это вряд ли удалось. Его африканские приключения говорят сами за себя. Условия, что там, что здесь схожие, но ты я вижу, решил придерживаться любимого правила, что лучше перебдеть, чем не добдеть.

– Да никого я не хотел запугивать, – возмутился Виктор. – Предусмотрительность – дело неплохое, и чего тут ёрничать? Влад, кому как не тебе знать эти местные привычки. Ты лучше вспомни, как мы с тобой год назад отбивали здесь интересы наших нефтяников, которые, размечтавшись, сунулись на местные промыслы, вложились в них, и ничего лучшего не придумали, как передать их в управление тем же колумбийцам. И что вышло? Через несколько месяцев вышки начали гореть и взрываться.

– Что верно, то верно, – посерьезнев, поддержал его Влад. – Дело было не простое. Наши чудаки вынуждены были пригласить пару раз пожарные команды из Хьюстона, а это ой как недешево. С таким подходом к бизнесу весьма скоро положишь зубы на полку.

– Ну и чем эта история закончилась? – спросил заинтересовавшийся рассказом Николай.

– Да ничем хорошим. – Продолжил свое повествование Виктор. – Наши нефтяники вынуждены были из-за искусственно созданной нерентабельности выставить свою колумбийскую компанию на продажу за смехотворную цену, чего и добивались колумбийцы. По просьбе из Москвы нас подключили к этому делу, по сути, в последний момент, и нам удалось частично разрулить ситуацию исключительно потому, что мы заручились поддержкой местных военных и сумели договориться на месте с некоторыми влиятельными людьми, слово которых никто и никогда не смеет игнорировать.

– И что в итоге? – задал очередной вопрос Николай.

– А что в итоге? – Откликнулся Влад. – В итоге финансовые потери наши бедолаги нефтепромышленники всё же понесли, но более-менее терпимые. Как говорится, за всё надо платить. И больше всего за свою наивность и плохую коммерческую политику. Правда, свое лицо они сохранили и даже заработали при нашей помощи авторитет в среде местных дельцов. Теперь никто им не закроет дорогу на нефтяной рынок Колумбии.

Нетерпеливо ожидавший, когда Влад закончит говорить, Виктор, вновь начал горячо отстаивать свою точку зрения:

– Ещё раз настаиваю, что ситуацию, которую нам предстоит обрабатывать завтра надо считать сложной со многими неизвестными. Я не уверен, что Ленард всё сумел хорошо просчитать, а его правая рука Линтон, который, похоже, отвечает у них за силовые и спецакции, не производит впечатления уверенного в себе человека. Мы ничего пока что не знаем ни о его опыте, ни о профессиональной подготовке.

И я считаю, что в ходе предварительных переговоров колумбийцы заметили и учли эти слабости наших партнеров и не преминут этим завтра воспользоваться. Колумбийцы очень интуитивные бестии, и всегда проверяют так сказать "на вшивость" тех, кто в первый раз оказался у них в поле зрения и размечтался о легких деньгах. Как говорится, пусть неудачник плачет.

Поэтому я настаиваю на том, чтобы на любой колумбийский сюрприз, мы имели бы свою встречную заготовку.

– Ты прав, – ухмыльнулся Николай. – Береженого бог бережет, сказала монашка, надевая на свечку презерватив.

– Мы подойдем к танкеру с подветренной стороны, где будет опущен забортный трап примерно за час до прихода катера с колумбийскими покупателями топлива. Так что осмотреться на месте и подготовиться у нас будет достаточно времени. Я только попрошу тебя Вик, регулярно контролируй работу рулевого и не позволяй ему рыскать по курсу и без нужды сбрасывать скорость. Мы должны подойти к танкеру первыми. Прогноз погоды на завтра оптимальный, а с Ленардом я договорился, так что координаты судна и время его выхода на точку встречи будут доведены до колумбийцев таким образом, чтобы обеспечить нам выигрыш во времени. Мы прибудем на танкер с опережением на час, минимум, – начал излагать свои соображения Влад, которые, впрочем, продолжались недолго и были прерваны приходом молодого негра в рваном свитере, который зашел на веранду бунгало и вежливо поинтересовался, на месте ли Чикикира. На плече негр нес на кукане две большие красно чешуйчатые рыбины, похожие на морского окуня.

– Это что за чудо? – удивился Николай.

– Этот негр думаю, собирается сторговать свой улов нашей бесценной хозяйке. – Откликнулся Виктор.

– Да нет, я не об этом, – произнес Николай, не отрываясь от своих попыток подцепить концом вилки дольку желтого ананаса. – Почему этот парень в свитере? На улице всё те же 28 градусов тепла и влажность под сто процентов. Все как положено в турецкой бане.

– Дело в том, что тела местных жителей приучены отдавать тепло, а не накапливать его. Климат такой. Они в нем родились и живут. Поэтому при колебаниях температуры на несколько градусов вниз у аборигенов начинают активно развиваться простудные заболевания. Поэтому, скажем на Кубе, в ноябре при температуре воды плюс двадцать пять градусов, никто не купается и редко кто загорает на пляже, кроме наших, конечно. – Пояснил Виктор, затягиваясь дымом крепкой сигары.

– А ведь хорошая сигара, даром что эквадорская.

– Это брат, ты зря так сказал, – возразил Влад. – Мы сейчас находимся в пределах территориальных вод Эквадора и должны быть справедливыми по отношению этой замечательной стране. Я вот считаю, что сигары из Эквадора одни из лучших в мире. Они уникальны. Лучшие сорта табака выращиваются у подножья Анд на вулканических почвах с уникальным по своему содержанию минеральным составом. На Кубе такого нет.

Я не раз бывал на здешних табачных плантациях. Красивейшие места. Расположены они в лощинах между гор, над которыми чуть ли не всегда весит плохо проницаемая для солнечного света облачная пелена, что создает там совершенно особый локальный микроклимат. Я бы даже сказал, что сигары из этих мест полезны для здоровья. Если, конечно, курить их правильно, а не в засос, то процесс похож на оздоровительную ингаляцию.

Ровно такими же уникальными качествами обладают сорта кофе, выращенные в высокогорье в небольших частных фермерских хозяйствах. Рекомендую присмотреться к ним, хотя понятно, что стоимость этого кофе выше, чем обычного. – Закончил свой рассказ Влад, с одобрением наблюдая за манипуляциями Николай, который уже успел аккуратно отсечь гильотинкой кончик сигары и старался раскурить её, беспрерывно щелкая вездесущей шведской зажигалкой "Крикет".

На веранде опять появился все тот же негр, который принес рыбу, сопровождаемый приветливой мулаткой, которая так любезно обслуживала своих постояльцев в течение всего дня. Пожелав всем хорошего вечера, она добавила, что если потребуется, то в холодильнике можно найти испанскую ветчину и сыр, а в баре есть и ром, и виски и пиво в бутылках.

– Вернемся к теме, – Продолжил Влад. На борт танкера поднимемся Николай и я, а ты Вик останешься на катере при «М-240» и будешь наблюдать за развитием обстановки. Катер с колумбийцами подойдет к этому же трапу. Думаю, что он будет не один. Скорее всего, они подгонят ещё дополнительные плавсредства со своими людьми и вооружением. Следует ожидать, что часть их бойцов захочет перейти на борт танкера, чтобы взять его под свой контроль. Носделать это они смогут только тогда, когда их босс рассчитается с Линтоном, а мы все вернемся на наш катер.

– А ты что скажешь, Николай?

– На борт танкера гранаты и мины тащить не будем. Бессмысленно и глупо. Себе дороже станет. Никто боевые действия ни около судна, ни на борту открывать не будет. Танкер под завязку набитый топливом и сам по себе является огромной бомбой со взведенным детонатором. И этот факт хорошо понимается как нами, так и ими. Проблемы могут возникнуть в море, когда мы с европейцами отвалим с деньгами от танкера. Не думаю, что колумбийцы так просто захотят расстаться со своим сундуком с пиастрами. Для проформы я, конечно, возьму, на танкер "Глок", ну а ты Влад "Кольт".

– А почему мне "Кольт"? – Возмутился Влад. – Лично я его плохо воспринимаю. Как гиря, пули по мишени рассыпает, что твой горох, во все стороны, а главное капризный. Клинит его часто. Слишком высокий процент отказов, а для дела это плохо.

– Не привередничай, не маленький уже. "Кольт" действительно ненадежная машина, но из-за большого калибра у него замечательный останавливающий эффект. Я же сказал, что пистолеты берем только для символической демонстрации, чтобы они оттопыривались под рубашкой. Ведь ясно сказано, что на борту нефтяной бочки никто пальбу открывать не решится. Там и пластмассовый пистолет аргумент. Главное в другом.

В том, чтобы я успел, где надо и как разместить подарок, который я на всякий случай для наших дорогих гостей приготовил. И ты, Влад, должен будешь позаботиться о том, чтобы отвлечь внимание капитана, команды танкера и нашего Линтона и прикрыть меня пока я буду возиться с установкой устройства.

– Неужто мины? – Удивился Влад.

– Успокойся, всего лишь муляж взрывного устройства, – ухмыльнулся Николай.

– Всё правильно говорит Николай, – поддержал его Виктор. – Если кто-то и решится на провокацию, то это будет только в море, когда деньги окажутся на нашем катере. Точка встречи с танкером расположена на стыке территориальных вод Эквадора и Колумбии. До берега около 15 миль. Это достаточно неблизко и думаю, что колумбийцы воспользуются этим обстоятельством, чтобы догнать нас и отобрать свои деньги. Или я не знаю этих ребят? С нами тоже церемониться не будут. За милую душу отправят на дно кормить акул, если перевес сил на их стороне.

– А вот если благополучно доберемся до побережья Эквадора, тогда считай, нам повезло. По плану нас там будут встречать люди Ленарда и своя охрана на джипах. – Подхватил Влад. – Тем более, как уверил меня Ленард, он заручился покровительством эквадорского военного командования, в компетенцию которого входит этот участок береговой линии страны. Туда уж точно колумбийцы не сунутся.

– Хорошо. Пусть так, – с нотками сомнения произнес Николай. – Но если у Ленарда есть в этих местах свои люди, зачем мы ему сейчас нужны и почему он не с нами, а прислал только своего зама?

– Кто знает? Может, страхуется, может, опасается, а может, не доверяет. Всем не доверяет. И кстати разумно поступает, но скорее всего, решил не светить сделку и деньги перед своими патронами. Со стороны привлеченные специалисты, как мы, как раз и нужны, чтобы избавиться от таких забот. А теперь самое главное, Ник, покажи, как выглядит твой муляж.

Николай осторожно, стараясь не стряхнуть пепел, положил на пепельницу сигару, встал и вышел с веранды. Вернувшись, он вынес на руках какой-то предмет, обернутый разрезанным пластиковым пакетом.

– Ну, разворачивай свою игрушку, – с любопытством произнес Виктор и потянулся рукой к пакету.

– Погоди, Вик, не беги в пекло впереди батьки, – отстранил его руку Николай, распаковывая свой сверток. – Уж лучше я сам. Вещь деликатная и выглядит она примерно так, – и с этими словами положил устройство на стол.

Влад и Виктор с интересом склонились над столом, придирчиво рассматривая изделие Николая.

– А что, похоже, – с одобрением воскликнул Виктор. – Молодец парень. Типичное взрывное устройств на магнитном основании.

– Да вроде ничего. Похоже на правду, хотя явно самоделка, но в ажиотаже никто не сообразит, что это только муляж, подделка, имитирующее боевое устройство, – вынес заключение Влад.

– Обратите внимание. Имеется встроенный таймер, который в положенное время выведет на дисплей красный сигнал режима ожидания. И, кроме того, муляж крепится к любой металлической поверхности. Магнит надежный и сильный, – явно довольный похвалой друзей разливался соловьем Николай.

– А когда же ты успел сделать эту штуку. – Удивился Виктор.

– А вот в течение трех дней, пока мы находились в отеле на побережье, ожидая окончательного подтверждения от Ленарда, что мы можем выдвигаться на этот остров. В то время, когда вы валялись на пляже, ухаживали за заезжими бельгиечками, да зависали в барах, я сделал эту куколку.

– Молодцом, Самоделкин, – произнес Влад. – За это надо выпить. Как говорится, талант, не пропьешь ни при каких обстоятельствах.

И компаньоны сдвинули стаканы с ромом.

– Вот что, Николай, – вновь начал говорить Влад. – Когда мы поднимемся на борт танкера и пойдем вдоль основного рангоута к капитанской рубке, ты постарайся прикрепить это устройство под одним из трубопроводов, идущих над палубой. Для нас этот муляж основной козырь на случай обострения ситуации. О нем не должны знать до последнего момента даже наши европейцы Ленард и Линтон. Начнутся ненужные вопросы, сомнения. Словом, могут легко испортить кашу.

Раз покупателями будут выступать колумбийские бароны, поднаторевшие в незаконных сделках, то мы должны удвоить внимание. Это люди, когда требуется, бывают весьма коварными и жесткими. У них есть одно несомненное преимущество, и оно заключается в том, что они будут действовать от своего берега, т. е. достаточно близко, на удалении тех же 15 миль. А это значит, что у них там имеются свои базы, инфраструктура, словом всё то, что необходимо для вывоза основного экспортного продукта – кокаина. Поэтому я не удивлюсь, если они пригонят не один катер, а целую флотилию и заодно два, три десятка своих вооруженных "солдат". Так что этот козырь, который так своевременно смастерил Николай, мы должны выложить в самый последний и самый нужный момент.

После этих слов на веранде наступило молчание. Со стороны океана доносилось мерное успокаивающее дыхание прибоя, на черном бархате небосвода кристаллами сверкали бесчисленные звезды, среди которых Влад безуспешно попытался разглядеть знаменитый Южный крест. Неутомимые ночные бабочки продолжали свой замысловатый танец, кружась в неярком свете электрического светильника. Плотный, насыщенный кислородом и йодом гниющих водорослей воздух, застыл в атмосфере, вбирая в себя запах хороших сигар и тростникового рома.

Николай, забавляясь, по "македонски" из двух рук попеременно прихлебывал вначале ром из одного стакана, а потом кисловато-сладкий сок маракуя из другого. Виктор о чем-то сосредоточено думал, периодически обмакивая обрезанный конец сигары в недопитый ром с тем, чтобы придать сигарному дыму необычный аромат. Влад продолжал изучать расположение звезд на ночном небе.

Мятежные сердца трех друзей наполнялись спокойствием, возникало чувство отрешенности от мирских забот, души с облегчением высвобождались из пут кипящих страстей и буйных желаний.

Ощущение сопричастности к этому огромному миру и рождало понимание предрешённой судьбы человека и ничтожности его земных целей.

Впрочем, возникшая идиллия продолжалась недолго. Откуда-то со стороны, из темноты послышались гулкие удары падения чего-то большого, словно некий гигант решил позабавиться в игру металлическими шарами Петанк.

– Что это может быть? – с недоумением спросил Николай. – Пойду-ка я посмотрю, кто там шумит. Это где-то совсем рядом.

– Пойдём все вместе, разомнем ноги. Я только фонарь возьму. Я, кажется, догадываюсь, что там происходит. Если я не ошибаюсь, зрелище, которое нас ожидает, может оказаться небезынтересным. – Поддержал его Влад.

Сойдя с освещенной веранды, все трое оказались в объятиях непроглядной тропической ночи. Небольшая пальмовая рощица, подступавшая к бунгало, неожиданно представилась им непроходимой чащобой джунглей, в которых трескуче пели цикады, шуршали кем-то потревоженные сухая трава и опавшие листья, а кто-то сверху, напрягаясь, издавал надсадные скрежещущие звуки, схожие с теми, которые производит ножовка, перепиливающая железную арматуру. Ежедневный сезон локальной охоты и истомной любви в тропиках был открыт. На макро и микроуровнях кто-то кого-то поджидал, подстерегал, нападал и жадно дробил в безжалостных челюстях тело и кости несчастной жертвы. Неосторожным, забывчивым и наивным прощения и пощады не было. Таков непреложный закон жизни.

Наконец, луч фонаря закончил лихорадочно перебирать жесткокорые пластинчатые стволы пальм, так и не сумев обнаружить главного нарушителя спокойствия заезжих гостей острова.

– Бесполезно, – проговорил Николай. – Лучше вернемся к нашему рому.

Не успели отзвучать эти слова, как справа от него раздался шум, похожий на глухой звук упавшей на ковер люстры, и что-то круглое напоминающее голову ребенка подкатилось к его ногам.

– Так, это кокосовый орех, – с удивлением определил Николай, переворачивая в руках желто-зеленый плод. Увесистая штука, что твоя граната. На голову свалится с такой высоты, мало не покажется. Можно и коньки откинуть.

– Так оно и есть, – улыбнулся Влад. – Вопрос в другом. Орех сам упал или кто его скинул?

– Конечно, сам. Не обезьяна же на ветках сидит и кидается кокосами. – Безапелляционно ухмыльнулся Николай.

– Не торопись с выводами. – Дай-ка я посвечу сюда, – произнес Виктор, отбирая фонарь у Влада. – Луч света устремился вверх по стволу одной из пальм и замер ярким пятном на гирлянде кокосов, подвешенных к самому основанию кроны дерева, составленной из удлиненных раскидистых как опахало листьев.

– Вот он дружок, – воскликнул Виктор. – Видите, он пристроился около одного из орехов и глазки на нас пучит. Сейчас вот замер и выжидает подходящий момент, чтобы возобновить свою работу. Мы ведь ему помешали.

– Да кто же это такой? – Не унимался Николай. – Какой-то огромный паук.

– Ничего не паук. Это пальмовый воришка. Он же кокосовый краб. Нам лучше действительно удалиться. Пусть занимается своими делами.

– А чем же, в конце концов, он занимается.

– Ну, сам сообрази. Старается сбросить с пальмы и расколоть кокос. Очень он любит его белую сочную мякоть. Вот такой он у нас гурман.

– Ладно. Оставим его. Вернемся на веранду. Надо договорить вопрос.

Вновь с цоканьем сошлись стаканы. Обжигающая жидкость покатилась вниз и приятно согрела гортань. Горячий сигарный дым наполнил полость рта, стягивая язык и внутренние ткани щек.

– Всё хорошо, – вынес заключение Николай, видно стараясь обобщить всё, что было и всё что будет. – Только вот откуда-то здесь чем-то зловонным попахивает, словно канализационную трубу прорвало?

– Трубу не трубу, а с выводом ты опять поторопился, – снисходительно с видом знатока поправил его Виктор. – Источником этого ненавязчивого амбре является вон та ваза с фруктами. – И он указал на стеклянное блюдо, на котором возвышались два крупных плода с плотной бугристой кожурой. Возможно, один из них от теплого воздуха треснул и приоткрылся. Отсюда и запах.

– Если раньше не ел, то рекомендую попробовать.

– Ничего себе предложение. Я что должен жевать эту тряпку из унитаза?

– А вот здесь ты опять не прав. Не будь таким привередой. Я лично вскрою для тебя один из этих плодов и дам для начала маленький кусочек. А потом сам решай, понравился он тебе или нет.

Виктор поднялся, подошел к вазе, выбрал один из плодов и аккуратно разрезал его на две одинаковые половинки. Затем положил фрукт на тарелку, приложил к ней ложку и поставил его перед Николаем.

– Попробуй.

– Ты что издеваешься. Убери эту вонючку. Нашел дурака. Если хочешь сам ешь.

– И опять ты не прав. Перед тобой замечательный благородный дуриан. Король фруктов. Ты зря кривишь рот. Ведь ты знаешь, что самые пахучие сыры самые дорогие. Так и здесь. Вот смотри.

Виктор погрузил ложечку в мякоть плода и с удовольствием отправил её в рот.

– Вкус специфический, – произнес он не без иронии, искоса, поглядывая на своего недоверчивого приятеля.

Николай нерешительно проглотил одну ложечку, и на лице его отразилось неподдельное изумление, смешанное с восхищением.

– Просто поразительно, – воскликнул Николай. – Такое впечатление, что ешь сразу несколько фруктов одновременно и заедаешь ещё шоколадным кремом. Дай-ка я ещё попробую. – И начал отправлять ложку за ложкой в рот вкуснейшую мякоть. – Неплохо, неплохо. Сколько лет прожил, а ничего подобного не пробовал, хотя должен сказать, что к этому фрукту надо прилагать также и бельевую прищепку для зажима носа. Тогда будет всё в порядке.

– Ты особо не налегай на дуриан, – улыбаясь, предупредил его Влад. – Мы пить ром ещё не закончили.

– Вот и прекрасно. Мне кажется, что дуриан хорошо отрезвляет.

– Ну, этого я не знаю, но если ты будешь продвигаться такими же темпами с этим фруктом, то завтра тебя не в один порядочный дом не пустят и на катер тоже.

– Это с какой, стати, – не сдавался Николай. – Я что рыжий?

– Ещё немного поешь и будешь. Смесь из рома и дуриана в твоем желудке обеспечит тебе утром бесподобный выхлоп. Этакую оригинальную смесь из запахов зловонной помойки и застоявшейся канализации.

– Влад, ну что ты стращаешь Николая, – поддержал Виктор юмористические эскапады своего друга. – Может Николай специально из себя готовит наше секретное химическое оружие? Завтра он у нас будет заместо дракона, одним своим дыханием, разгоняющим и акул, и колумбийцев.

– Хороши друзья, – возмутился Николай. – Вначале накормили вонючкой, а потом ещё и издеваются. Откуда мне было всё это знать? Я впервые в жизни потащился за Вами в эти дебри.

– Ну, ну, не принимай близко всё это к сердцу. Я думал, что ты в Намибии имел возможность познакомиться с этим замечательным произведением природы. Видишь, сколько богатых впечатлений мы с Виктором подготовили для тебя в этой поездке. Главное, чтобы, ты завтра не забыл сумку с амуницией и муляж. Ещё раз говорю, ты молодец, что сумел сымитировать его так правдоподобно. – Принялся успокаивать его Влад. – А разное дерьмо и похлеще этого мы уже десять лет хлебаем. Привыкли.

– Да уж, действительно. С крахом СССР раскрылся ящик Пандоры, – промолвил сразу помрачневший Виктор.

– Ну, вот опять снова-здорово, – вмешался Николай. Ну, сколько можно воду в ступе толочь. Нет больше СССР. Слили его и КГБ заодно. И довольно об этом. А уж если на то пошло, то спрос надо вначале предъявлять самому себе. В кого мы сами превратились за эти годы? Ну, вот хотя бы сейчас, в данный момент. В охотников за удачей, а если прямо сказать, то в наемников, работающих за деньги. И хватит душу травить. Зачехляй эту тему. Живем, как можем.

В этот момент, весьма своевременно раздалась звонкая трель спутникового телефона, разряжая возникшую напряженность, так некстати вкравшуюся в беседу троих друзей.

– Это, Энтони Линтон, – произнес Влад, откладывая трубку в сторону. – Есть подтверждение, что всё идет по плану. Катер подойдет завтра в 9.00. А наемники мы или нет? Это пустая риторика. Как угодно, можно нас назвать – даже авантюристами, если угодно, хотя предпочтительнее конечно контрактниками. Уже неплохо то, что действуем мы за пределами своей территории. А теперь снимаемся. Пора отдыхать. Завтра силы потребуются. А ты, Николай, прежде чем бросаться словами, лучше бы ещё раз проверил рабочее состояние оружия. Может, завтра ты по-другому думать будешь. Как говориться, утро вечера мудренее.

С этими словами Влад взял стакан, в котором было ещё немного рома.

– За удачу! – Все молча подняли и разом опорожнили свои стаканы.

Веранда опустела. Остались только застывшие кресла-качалки, и одинокий ставший неряшливым стол с остатками вечерней трапезы, да не выключенный тусклый светильник одиноко мерцал в окружении безутешных мотыльков. Наступило время сна. Время успокоения всех тревог и сомнений.

Прошло несколько часов. Плотная картина ночи начала постепенно раздвигаться под напором наступающего ещё робкого, но уже неотвратимого рассвета. Примчавшиеся откуда-то из глубины острова, одетые в костюмы из сине-желтых перьев попугаи-ара, оповестили своими резкими и уж совсем не мелодичными криками, что уже половина седьмого утра, что настал очередной день и всем пора пробуждаться и возобновлять прерванные ночью дела.

– Ну как, выспались? – Спросил Виктор, разливая по чашкам горячий кофе, и оглядывая помятые и ещё заспанные лица своих друзей.

– Не сон, а бред какой-то, – недовольно пробурчал Николай. – Ни сна тебе, ни отдыха. Полузабытье какое-то, в котором распоясался твой проклятый пальмовый краб, метавший мне в голову кокосовые орехи. До сих пор голова трещит от них.

– Ну, краб тут не причем. Не надо было затягиваться, когда сигары курил, да ром с дурианом мешать. Пройдет. Выпей-ка, маракую лучше. Как рукой снимет. А ты как, Влад?

– Да так ничего, если бы не теленок, который рычал под окном моей спальни.

– Да откуда он мог здесь взяться? И почему рычал?

– Наверное, из деревни пришел, заблудился ночью и с перепугу прибился к ближайшему жилью. А рычал потому, что прикидывался грозным зверем, чтобы отогнать неведомых хищников, хотя видимо сам боялся больше всех. Пришлось открыть бамбуковые створки и дать ему банан, иначе бы спать не дал.

– Я вижу, вы без приключений даже во сне не можете. Вот что, есть предложение прерваться и пойти искупаться. Вы посмотрите, какой спокойный океан. А яйца с ветчиной пожарим, когда вернемся. Вы как?

– Я за, – откликнулся Влад, с готовностью поднимаясь из-за стола.

– А я пас, – пробурчал Николай. – Пью вот маракую. Действительно классно помогает. Голова светлеет на глазах.

– Ну и зря, хотя даже хорошо, оставайся, – с улыбкой завершил обсуждение Виктор. Тебе и карты в руки. Тогда ты у нас получаешь повышение до звания шеф-повара, а это значит, что глазунью готовить тебе.

– Ну вот, всегда так происходит, – не возражая, ухмыльнулся Николай. – Всегда вы на мне выезжаете. И как это у вас ловко получается?

– Ладно, ладно, не переживай, – нарочито ласковым тоном сказал Влад.

– Я тебе из океана в качестве сувенира ракушку принесу.

Подкова лагуны казалось, была покрыта слегка колеблющимся покрывалом, сотканным из прозрачного водяного, похожего на голубое стекло, волокна. Сгрудившиеся на горизонте тяжелые темно-серые облака медленно уплывали в океан, освобождая путь полукружью восходящего солнца. Сравнявшиеся в своих температурных значениях воздух и вода создавали атмосферу огромного природного СПА салона, ни с чем не сравнимого по своей красоте и целебным свойствам.

Подбежав к кромке пляжа, друзья быстро на ходу скинули на влажный от отступающего отлива песок шорты для плавания и, не останавливаясь, с разбега, подняв мириады брызг, погрузились в всегда ласковое и родное лоно матери-природы.

В полдесятого утра вдали наконец замаячил большой морской катер, который шел на малом ходу, выбирая место для якорной стоянки где-то за коралловым рифом. Его черный корпус с ослепительно белой надстройкой резко контрастировал с изумрудно голубым цветом лагуны.

Надувная шлюпка быстро в два приема доставила на борт катера людей и снаряжение, где их приветствовали Энтони Линтон, капитан корабля Луис и его единственный матрос. Снявшись с якоря, катер глухо заворчал обоими двигателями "Вольво" и, вспенивая забортную воду, медленно развернулся в сторону открытого океана.

В этот день водная стихия была настроена как никогда дружелюбно и покойно. Великий океан казался действительно Тихим. Таким, наверное, его увидели каравеллы экспедиции Америго Веспуччи. Вошедшее в раж солнце усмирило ветер и выгладило океанскую волну, сделав её более податливой и пологой.

Гостеприимный остров Сан-Франциско с его жителями, бунгало и голубой лагуной постепенно уходил вдаль с тем, чтобы окончательно затеряться в безбрежных океанских просторах и превратиться лишь в один из эпизодов воспоминаний.

По ходу движения судна стали разворачиваться картины новой жизни. Небольшие в полметра диаметром черепахи, приподняв маленькие хрящеватые головы, плыли в направлении далекого берега. Это мог быть и остров Сан-Франциско, который был известен мореходам также как Isla de Tortugas, что означает остров черепах, или другие скрытые от взора острова, а может быть они были столь уверены в своих силах, что рассчитывали добраться до заповедных песчаных отмелей континента Южной Америки. Кто знает?

Смышлёные белогрудые птицы, одна за другой садились на черепашьи панцири, используя их в качестве стартовой платформы, чтобы отдохнуть, а потом снова взлететь в поисках рыбы и всплывавших к поверхности небольших кальмаров.

Черные фрегаты и синелапые олуши проносились над срезом воды, опустив вниз длинные хищные клювы, жадно всматривались в глубины океана и выискивали свою жертву.

Невидимый глазу подводный охотник, неутомимый странник-парусник или большеглазый красавец тунец, сгонял в плотные стаи рыбные косяки, заставляя их подниматься вверх и даже выпрыгивать из воды, с тем, чтобы потом ворваться в середину рыбьего веретена, без разбора заглатывая добычу.

Наконец катер лег на правый галс и развил максимальную скорость. Виктор и Николай перешли в удобный пассажирский салон и расположились на широком полукруглом кожаном диване.

– Отличное местечко, – осмотревшись, вынес заключение Николай. – Если здесь окажется ещё и пиво, то большего желать нечего.

Вик, будь добр, посмотри, что там, в баре-холодильнике, и сбавь обороты кандея. – Холодит как на Северном полюсе.

– Николай, тебя преследует удача. – Шутливо заметил Виктор. Здесь целый ящик славной мексиканской "Короны". Кстати, на тебя качка не сказывается?

– Как-то не замечал. А ты как?

– Раз на раз не приходится. Вот сегодня нормально. Волнения нет и качки нет. Тихий – это тебе не вздорная Атлантика. Там погода меняется постоянно, а уж о Карибском море с его постоянными штормами и циклонами и говорить не приходится. Помню об одном забавном случае.

В далекой советской молодости был я на Кубе. Скажу тебе, что это необыкновенная удивительная страна с замечательным народом. Так вот, в те времена наши пригнали в Гавану по линии технического сотрудничества для передачи несколько судов на подводных крыльях типа «Комета» в морском исполнении.

В одно прекрасное воскресенье одна из Комет был загружена представителями из советских миссий, человек пятьдесят, если не больше. Были женщины, и даже дети. Пока судно летело по акватории гаванского порта, всё было превосходно. Все шутили и смеялись. Но стоило "Комете" выскочить в открытое море тут все и началось. На волне в 2–3 балла ее стало раскачивать с борта на борт. Эффект аквапланнинга исчез и судно заныряло, что твоя утка.

Главный салон, где находилось большинство любителей морских прогулок, моментально превратился в филиал медвытрезвителя, где все, кому не лень принялись дружно блевать в пластиковые мешочки.

А вот на корме располагалась отдельная небольшая кают-компания с баром и набором очень разнообразных и очень крепких напитков. В ней собрались всем известные выпивохи из посольства и торгпредства и, надо признать, прекрасно себя чувствовали.

Я вышел на маленькую палубу под железным навесом больше похожую на удлиненную бойницу танка, где над бортом уже зависло несколько измученных мужиков, высунув наружу и подставляя под брызги бледнозеленые лица.

В этот момент из барного салона вылез один мужичок, известная в узких дипломатических кругах как неукротимая даже всесильным посольским парткомом легендарная пьянь, и выбрав одного наиболее зеленого бедолагу, протяжно пропел ему в ухо: " Беееее………". Его жертва, которая видно держалась из последних сил, с ужасом вытаращила на него безумные глаза и, не выдержав мучений, начала безостановочно метать за борт все что у неё находилось в желудке и ниже.

В общем, блевал этот несчастный минут двадцать, в то время как этот пьяненький удалец, устроив для всех бесплатное представление, потешался в свое удовольствие. Ему– то что.

– Я не понял. Это к чему? Или ты хочешь сказать, что мы должны выпить чего-нибудь покрепче, чем пиво, чтобы подстраховаться на всякий случай. А то вдруг и нас так раскачает.

– Ну, это необязательно. Пива у нас достаточно. Можно и этим ограничиться, – начал отнекиваться Виктор. – Я так, просто, чтоб дорогу скоротать и тебя взбодрить. А где, кстати, Влад?

– Он наверху в рубке, что-то там с Энтони толкует.

– Ну и хорошо. Может, и нам заняться делом, – сказал Николай, с удовольствием отхлебывая холодное пиво из высокого бокала. – Вначале давай проверим и снарядим наше оружие, да и в целом ещё раз убедимся в комплектности всего снаряжения. Ты кстати, знаком с «М-240»?

– С пулеметами я обращался, так что и с этим разберусь.

– Я знаю, Вик. – Согласился Николай. – Не обижайся, но небольшой курс молодого бойца я с тобой проведу. По плану ты останешься на катере, когда мы с Владом поднимемся на танкер. На курок нажимать не спеши.

У танкера заварухи быть не должно. Здесь Влад прав. Но если возникнет необходимость, то надо продемонстрировать готовность применить оружие.

– Как думаешь, если что, пуля калибра 7,62 борт танкера пробьёт?

– Куда попадешь. Там, где у судна высокопрочная сталь, там вряд ли. Этого не предскажешь. Надеюсь, что среди колумбийцев самоубийц не будет, чтобы стрелять в плавающую бочку с бензином.

– Не с бензином, а с бункерным топливом, хотя хрен редьки не слаще.

– А кстати, что это за плот Кон-Тики, на котором мы находимся?

– Это "Carat", один из модельного ряда этой марки. Вполне надежное и скоростное средство, способное удовлетворить многие запросы морских путешественников. Если хочешь, загляни на флайбридж, хотя там сейчас крайне некомфортно из-за сильного встречного ветра. Я думаю, на этом катере можно оторваться от погони.

– Потом, я, конечно, познакомлюсь с его устройством, но сперва займемся делом.

Завершив осмотр оружия, и убедившись в наличии у Виктора навыков уверенного обращения с пулеметом, Николай ушел к себе в каюту, сославшись на необходимость отдохнуть после неспокойной ночи на острове.

Катер все также, не сбавляя скорости и глиссируя, несся вперед, чутко отрабатывая неровности водной дороги.

Оставшись один в салоне, Виктор в нерешительности огляделся, размышляя, чем лучше занять себя. Затем, подойдя к стойке с DVD дисками, произвольно выбрал один из фильмов и вставил в проигрыватель. Потом открыл сразу две бутылки пива, поставил их перед собой на десертном столике и, раскинув руки, удобно устроился на диване, всматриваясь в экран встроенного телевизора, на котором уже всплыла видео – вставка с рыкающим львом.

Замелькавшие кадры быстро начали складываться в одну из многочисленных киновариаций о первопроходцах борьбы с антиалкогольным законодательством США в двадцатые-тридцатые годы прошлого века.

Шикарные восьмицилиндровые Ford B и Cadilac Town Sedan; темноволосые набрильянтиненные гангстеры в отменных фраках и их ослепительные подружки в вечерних платьях и изумрудных колье; деньги без счета и лихая стрельба в центре крупнейших американских мегаполисов. Весь этот гламур создавал манящую привлекательную картину бесшабашной феерии, в которой жизнь отдавалась легко и непринужденно, в свете хрустальных люстр и под звон бокалов с шампанским.

Странно, – размышлял Виктор. – Зачем Голливуду потребовалось так приукрашивать и героизировать жизнь обычных бутлегеров и их последователей?

Ведь в реальной жизни всё проще и прозаичней. В мафиозной среде с трудом найдешь лица с обликом Де Ниро или Алана Делона. Всё больше в соответствии с криминальной антропологией людей с дегенеративными признаками, как утверждал старик Ламброзо.

Предавшись столь странным размышлениям, Виктор понял, что интерес к фильму утрачен и утрачен основательно. Так всегда бывает, когда не к месту возникшие сомнения и скепсис могут испортить восприятие хорошего спектакля, фильма и даже книги.

Выключив проигрыватель и прихватив бутылку с пивом, Виктор решил покинуть салон кают-компании, вышел на покрытую тиковыми досками палубу, и сразу оказался в вихре соленых морских брызг, свиста ветра и гула двигателей. Кругом простиралась необъятная морская стихия.

Поднявшись в кокпит, он обнаружил, что капитан в форменной рубашке с короткими рукавами, сидел, откинувшись в удобном кресле с высокой спинкой, положив крепкие заросшие волосами руки на руль управления, и лишь изредка корректировал полет своего корабля.

Влад и Линтон расположились на кожаном диванчике за маленьким столиком, о чем-то оживленно беседуя. По отрывкам фраз можно было понять, что речь шла о сравнительных категориях, определяющих отличие русской водки от шотландского виски, и преимуществах чувственной красоты колумбиек перед скромной обаятельностью европейской женщины.

Судя по початой бутылке двенадцатилетнего Баллантайна, выглядывавшей из ниши переносного мини-бара, беседа носила душевный и содержательный характер.

Поняв, что он пришел вовремя и попал в нужную компанию, Виктор решил незамедлительно присоединиться к столь познавательному разговору.

Четыре часа пути пролетели незаметно, и даже появление заспанного недовольного Николая, потребовавшего свою порцию ланча и пива, не могло испортить общего приподнятого настроения.

Постепенно на горизонте появилась и начала расти одиночная темная точка. По судовой радиостанции прозвучал сигнал телефонного вызова, и капитан катера объявил, что на связи танкер "Ben Nevis". Переговорив, Энтони Линтон, объявил русским партнерам, что на танкере всё в порядке и ждут.

Вскоре точка приобрела контуры большого судна, медленно дрейфовавшего левым галсом на малых оборотах моторов. Катер сбросил скорость и стал заходить на правый борт танкера, где команда уже спускала забортный трап.

Сопровождавшие катер последние полчаса дельфины – белобочки куда-то все разом исчезли, оставив людей одних разбираться со своими проблемами.

– Это, что за посудина? – поинтересовался Николай, наконец, проявивший интерес к происходящему. – Ей не меньше пятидесяти лет. Пятнистая как гиена. Вся в проплешинах. Не поймешь, где коричневая краска, а где ржавчина. Ты посмотри, как осела. Видно загружена под завязку. Ватерлиния вообще не обозначается.

– Да, – согласно кивнул головой Влад и добавил. – Ветеран. Нагружен под завязку. Борта над водой выступают не более чем на 9-10 метров. При ударе хорошей волны трещину даст запросто, и своим ходом нырнем на дно, а топлива здесь много – 25–30 тысяч тонн, не меньше.

– Ну что, Ник, твой выход. Мы уже швартоваться начинаем. Разбираем пистолеты, а ты главное не забудь нашу палочку-выручалочку. На палубе танкера, когда пойдем к тауер-бриджу я отвлеку внимание Линтона и морячков, чтобы дать тебе возможности прикрепить имитатор мины, как договаривались. ОК?

– ОК!

Виктор остался на борту катера и лишь взглядом проводил своих друзей и Энтони, сноровисто поднимавшихся по трапу на палубу танкера. Затем вернулся в кают-компанию и ещё раз проверил готовность к стрельбе М-240. Заботливо прикрыл пулемет подвернувшимся покрывалом и поднялся в кокпит, где капитан катера продолжал уточнять по рации метеоусловия в районе своего местонахождения.

Не прошло и полчаса как к танкеру подвалили два маломерных судна: один белый быстроходный катер, в чем-то похожий на "Carat", но без флайбриджа, и неуклюжий моторный бот, на котором находилось до десятка вооруженных людей.

Было понятно, что это прибыли колумбийские покупатели со своей охраной, часть которой осталась на судах, а другие явно готовились в большом числе подняться вслед за своими боссами на борт нефтеналивного судна.

– Началось, – подумал Виктор и посмотрел на капитана, встретив с его стороны тревожный взгляд. – Послушай, Луис, – сказал Виктор, обращаясь к своему визави. Я попрошу тебя постоянно сохранять маневрирование вдоль корпуса танкера и держаться на небольшом удалении от него.

Капитан согласно кивнул головой.

Бег времени превратил секунды в минуты, а минуты в бесконечность. Утомительное ожидание выматывало нервы. Наконец, когда стало казаться, что переговоры "высоких договаривающихся сторон" могут затянуться дотемна и ещё не известно, чем закончатся, на борту танкера возникло оживление, стали появляться люди и, наконец, четыре человека зашагали по трапу вниз, не дожидаясь пока к нему должным образом пришвартуется "Carat".

Среди них Виктор различил увалистую фигуру Николая, за ним последовательно следовали Влад, Линтон и ещё один незнакомый ему человек. Все держали в руках по объемистому баулу. Приняв всех на борт, Луис энергично отвалил от нефтяного судна. Катер нырнул под корму танкера и, быстро набрав максимальную скорость, вышел на траверс ещё очень далекого континентального берега.

Все собрались в рубке капитана. Линтон представил незнакомца как Клемена Дюваля, сотрудника всё той же компании "International Strategic Investments" и доверенного лица Конана Ленарда.

Призвав всех проявить внимание, Линтон стал пояснять, тыча пальцем в цветной экран монитора, на котором высвечивала береговая линия южноамериканского континента.

– Мы находимся на расстоянии примерно пятнадцати миль от берега и идем вдоль условной границы между территориальными водами Колумбии и Эквадора. Рассчитываем часа через два пристать к территории Эквадора, где нас будут ждать наши друзья. Если нам ничего не помешает, конечно. Мы благодарны нашим русским друзьям. А теперь всех прошу пройти в кают-компанию; мне кажется, что мы заслужили отдых и можем расслабиться и, наконец, выпить виски.

– Не рановато ли? – подумал Влад.

Улучив минуту, Виктор повернулся к нему и поинтересовался:

– Как там было на танкере?

– В целом, без напряжения. Линтон с Дювалем встречались с колумбийцами в капитанской кают-компании. Мы с Николаем находились снаружи, как бы уравновешивая вооруженных боевиков, которые прибыли на мотоботе. Мне показались, что те вели себя как-то нервозно, словно ожидая какого-то приказа.

– И это всё?

– В основном всё. Ты видел эти мешки, которые мы доставили на катер, и как Энтони шустро упрятал их у себя в бронированный рундук. Ну, это в принципе уже не наше дело.

– А что в баулах?

– Ясно, что это – плата за танкер бункерного топлива. Продали его за приличные деньги, и тот спокойно пошел по новому маршруту. Здесь полно желающих закачать этот нефтепродукт в собственные резервуары. Товар против денег. Причем за наличные и банковские вексельные обязательства. Обычное дело в этих краях.

– Значит, дело сделано?

– Сделано. Теперь у нас есть партнеры. Впереди серьезный контракт.

Ну, а за эту прогулку вознаграждение предусмотрено. От нас они уже никуда не денутся. Теперь мы многое знаем об этих европейцах, а они знают, что за нами есть силы. И здесь уж не до баловства. Лучше дружить, чем вражить. Пока всё хорошо. Откровенно хочется уже в Москву.

– Влад ты как-то быстро успокоился. Ведь сам наставлял, что с колумбийцами ухо надо держать востро и что деньги они так просто не отдают. А вот тебе и доказательство. Видишь в небе, вроде, стрекоза летит, так вот это геликоптер и направляется он как раз в нашу сторону. По всей видимости, какую-то весточку нам везет.

И Виктор поднял вверх руку, указывая на приближающегося к катеру воздушного гонца.

– А теперь сюда взгляни, – Виктор развернулся и махнул рукой уже куда-то за корму катера. А вот это уже скоростной белый глиссер, который мы видели у танкера. Идет он хорошо, быстрее нас и через полчаса нас догонит.

– Ясно, – отрывисто сказал Влад. – Это колумбийцы. Похоже, они собираются сделать нам предложение, от которого не рекомендовано отказываться. Пригласи на корму Николая, а то он там с европейцами что-то уж очень разошелся и демонстрирует им, как можно пить виски с двух рук. Притормози-ка его. Время не ждет.

Через минуту на палубе в коротких бежевых шортах и причудливой рубашке, сплошь покрытой аппликациями из жизни попугаев, появился Николай. Его раскрасневшееся лицо с застывшей улыбкой выдавало высокую степень удовольствия от соприкосновения с плодами труда шотландских виноделов.

– Ник, – почти на ухо крикнул ему Влад, стараясь перекричать посвист ветра, превративший расстёгнутую рубашку Николая в свое победоносное знамя. – Я вижу, что "good dram" ты уже принял на грудь. Надо-бы прерваться и подготовить встречу назойливым кокаиновым парням. Спустись вниз и подготовь нашего верного и пока ещё молчаливого друга для приветственной речи, но на палубу до команды с ним не выходи.

Посерьезневший Николай, моментально спрятал улыбку до лучших времен и, пригнувшись, нырнул в глубину салона.

Между тем, вертолет, приблизившись, выровнял свой полет со скоростью движения катера; его боковая дверь была полностью распахнута и одетый в военную униформу человек с автоматом на плече энергично замахал руками, периодически скрещивая их над головой, подавая, таким образом, сигнал застопорить ход и лечь в дрейф. Его действия подкреплялись маневрами вертолета, который для убедительности залетал то с правого, то с левого борта катера и даже зависал над его кокпитом.

Двигатели начали терять обороты. Вероятно, Луис решил подчиниться требованию воздушного стрелка и остановиться. Влад решительно поднялся в рубку и, подойдя к месту рулевого, накрыл своей ладонью руку капитана, вцепившегося в ручку управления скоростью движения и резко перевел её вперед, восстанавливая максимальные обороты вновь взревевшего двигателя.

– Луис, – произнес он голосом, не терпящим возражений и, пристально глядя в глаза капитана немигающим взглядом. – Уступи мне на время свое место. Ты и так долго был за рулем.

Капитан, поколебавшись, с явной неохотой и стараясь не встречаться взглядом с русским, поднялся со своего места и переместился на гостевой диван справа по борту.

Заняв место рулевого, Влад включил автопилот и стал по монитору сверять место расположения катера и оставшееся до берега расстояние.

Между тем, пилот вертолета, поняв, что добиться желаемого не удалось, отлетел от корабля и лег на длинный полукруг, видно решив облететь вначале глиссер преследователей и затем вновь вернуться к катеру.

Первым в рубку зашел Николай, заботливо чуть ли не с нежностью держа на руках как ребенка «М-240» с притороченной ствольной коробкой. Посмотрел на смещенного со своего поста капитана, взглянул на Влада и коротким взмахом головы вверх дал понять, что он ожидает дальнейших указаний.

– Вот, что мой друг, – промолвил Влад. – "Bell Ranger», этот вертолет, сейчас будет встраиваться нам в кильватер или опять зайдет с правого борта. Поднимись на флайбридж и попробуй с рук, когда он начнет приближаться, нарисовать перед ним на воде, чтобы только он видел, твою коронную ромашку. Если хочешь для подстраховки, чтобы не свалиться во время стрельбы за борт, возьми нашего матроса.

– Матрос для меня помеха, уж лучше я один. На такой скорости, какая ромашка? Да и в руках у меня не легкий РПК, а эта бандура килограмм на 15 тянет. Может быть, обойдемся без этих художеств, и просто отправим эту бабочку в гости к Нептуну?

– На сей раз, нет, не будем торопиться. Я сейчас немного сбавлю скорость, чтобы тебе было полегче работать. Когда отстреляешься, и он свалит, а он свалит, поверь мне, спускайся обратно в рубку.

Как только Николай поднялся наверх, в кокпит поочередно зашли Виктор, Линтон и Дюваль.

Влад сбросил скорость до пятнадцати узлов и резко развернулся в кресле в сторону вошедших. Побледневшие лица европейцев выдавали высочайшую степень волнения.

– Почему мы не останавливаемся, – посеревшими губами спросил Дюваль. Они прошьют наше фибергласовое корыто как нечего делать и отправят нас вместе с ним на корм рыбам.

– Клемен, не будь простаком, ты с ними не договоришься. Они не только твои деньги отберут, но выпустят на грудь "колумбийский" галстук. Может быть, ты слышал об этой любимой забаве твоих латиноамериканских партнеров? Потом уберут всех нас, как свидетелей, а океан своих тайн не выдает.

Дюваль, присевший на диван рядом с капитаном молчал, нервно загибая и разгибая пальцы рук, не зная, что ответить.

Внезапно сверху послышался дробный звук выстрелов, перекрывая и шум ветра и рев двигателей, словно какой-то неумелый и расшалившийся буян бил куском арматуры по пустой железной бочке.

Оба европейца и капитан бросились ниц на резиновый коврик рубки, прикрывая руками головы в наивной надежде спасти себя от неумолимого роя свинцовых ос.

Несколько стреляных гильз по немыслимой траектории, рикошетя и отскакивая от ступенек лестницы, ведущей на флайбридж, закатились в помещение кокпита, застыв у голов, лежащих лицом вниз иностранцев.

Наконец грохот канонады наверху стих и в рубку спустился Николай, ещё разгоряченный стрельбой, и осторожно прислонил к столу громоздкий пулемет, не забыв предупредить:

– Осторожно, ствол не трогать, можно обжечься. А эти, почему пол носом буравят? Поднимайтесь, господа, отбой воздушной тревоги.

– Как наш агрессор? Убрался? – с понимающей улыбкой спросил Виктор.

– Свалил сразу, как только я ему на воде обозначил посадочную дорожку. Так и подмывало желание оставить его без хвоста. Не люблю наглецов.

В это время в рубке раздался резкий клёкот телефонного вызова по судовой рации.

Поднявшийся с пола капитан взял микрофон, ответил на запрос и подозвал Линтона, чтобы он продолжал разбираться в новых неприятностях.

– Вы поняли, вы все поняли? Это колумбийцы с танкера. Они требуют остановиться. В идущем за нами глиссере их люди и у них на борту гранатометы. Они скоро догонят нас. Они быстрее. Что будем делать?

– Для начала увеличим скорость, – коротко ответил Влад и, повернувшись к пульту управления, передвинул рычаг скорости.

– А теперь, предупредим Ваших колумбийских "друзей", что, если они не прекратят преследование, мы взорвем танкер.

– Но как? Это невозможно! – Почти одновременно воскликнули Линтон и Дюваль.

– Иногда бывает, возможно. Вот Николай, теперь уж ты объясняй, где на танкере установлено взрывное радиоуправляемое устройство. Одно "из" между прочим. Словом, Энтони твоя задача доходчиво растолковать своим латиноамериканским друзьям ситуацию, в которой они находятся, и убедить их, чтобы они не дергались и резких движений не делали, иначе мы их бесплатно отправим за пределы земного шара.

Выслушав Николая, приободрившийся Энтони Линтон вновь связался с колумбийцами.

– Они требуют гарантий, что мы не взорвем их! Что мы можем сказать им на это?

– Передай им привет и скажи им, что гарантией для них будет наше честное слово, а залогом их правильное поведение и пусть побыстрее разворачивают своих пиратов, пока у нас настроение не испортилось и мы не передумали. – Посоветовал Виктор.

Вновь включив рацию, Линтон вышел на частоту танкера и передал колумбийцам слова Виктора, и, не дожидаясь ответа, отключил связь.

Прошло ещё пять минут.

– Луис, как там глиссер? – Спросил Николай капитана, который уже успел разместиться на корме, прихватив с собой морской бинокль.

– Замедлили ход, начали разворот, уходят, – радостно оповестил всех вернувшийся капитан.

– Тогда, кажется, порядок. Темнеет и до берега осталось минут сорок хода. Принимай командование Луис. Всех благодарю за содействие. – Сказал Влад, как бы подводя итог последним событиям.

Растроганные европейцы в приливе дружеских чувств, стали пожимать руки и хлопать по плечам русских. Когда всплеск естественных человеческих чувств закончился, и все успокоились, размякший после пережитых волнений Линтон произнес:

– А теперь, друзья, вернемся в салон. Мы все заслужили, чтобы отметить свое спасение.

Задержавшись на выходе из рубки, Линтон дождался Влада и, отведя его в сторону, спросил, не скрывая своего удивления:

– Как это вам удалось? Когда вы успели всё это сделать?

– Всё нормально, Энтони. Ты же знаешь, как говорят в таких случаях французы: "Сюрприз тогда хорош, когда он заранее подготовлен". Подробнее, я когда-нибудь потом тебе расскажу. Пойдем. Не будем заставлять других дожидаться нас.

Надвинувшиеся из-за горизонта кудрявые темно-серые тучи, дружно навалившись, быстро запрятали раскалившееся за долгий день солнце в глубины замершего в многодневном штиле океана. Наступившая тропическая ночь сноровисто разбросала россыпи звезд по чернеющему небосклону, заставив капитана Луиса Марона Кабрера, таковым было его полное имя, зажечь все ходовые огни и заметно сбросить скорость. Яркий луч прожектора, прокладывавший для судна световую дорожку, судорожно пытался обнаружить грозные топляки, так часто встречающиеся в прибрежных водах: коренья, толстые сучья и даже бревна, которые легко могут разрушить не только хрупкий корпус катера ниже ватерлинии, но и похоронить все человеческие надежды. Большая Земля была уже близко.

В салоне кают-компании горел яркий свет, и царила непринужденная и веселая атмосфера, которая часто возникает между людьми, недавно и вместе пережившими непростые испытания. Среди разговора и набора фривольных шуток диссонансом прозвучал резкий вызов спутникового телефона. Энтони Линтон взял трубку и, повернувшись ко всем, радостно произнес, что на берегу всё в порядке и всех ждет возвращение в мир городской цивилизации.

Влад, Виктор и Николай улыбнулись друг другу. Родная Москва сразу стала намного ближе.