Время в очередной раз спрессовалось в до конца взведенный часовой механизм, когда месяцы превращались в недели, а недели в дни и в часы. Вернее, его почти, не осталось. Окрыленный успехом с танкером Конан Ленард торопил и торопил своих русских партнеров с подготовкой мероприятий, уже непосредственно связанных с операцией «Грета», каждый раз ссылаясь на пожелание заказчика и не скупясь на посулы и авансовое финансирование. Никто из наших героев так и не смог насладиться отдыхом ни в Москве, ни на блаженных островах Карибского моря, ни даже в узком кругу товарищей, с которыми можно было бы посмаковать недавнее приключение в лучших традициях морских флибустьеров. В конце концов, все остались на сей раз живы и здоровы и при деньгах, и заслужили право расслабиться и набраться сил перед грядущими испытаниями.

Все друзья разлетелись в разные концы света по срочным и неотложным делам: Алдис помчался в страны Южной Америки для подбора людей и оценки обстановки на месте; Виталий и Михаил отправились в Гватемалу. Им надо было сформировать отряды каибилис, а затем, по маршруту успеть на остров Дьявола для осмотра будущего тренировочного лагеря и подготовки приема новобранцев и спецснаряжения. Рашид с Валерием – в тур по Парижу, Лондону и Цюриху по своим особым делам, назначение которых было известно только им и Владу. Влад вылетел в Республику Маку для изучения мест проведения заключительной фазы операции "Грета" и с целью аренды транспортных средств и пары вилл, предназначенных для размещения отряда и боевого снаряжения. Виктор с Николаем остались в Москве для координации действий всей группы и поддержания связи с Конаном Ленардом и его подельниками.

Но до этого была общая встреча в Братиславе в небольшом недавно снятом на чужое имя доме, расположенного в окрестностях этого уютного и дружественного для россиян европейского города. На время в этом доме была создана передовая штаб-квартира и основное место пребывания группы Рашида.

Время разговоров и уговоров прошло, и в большой комнате дома собралась не просто дееспособная команда, а именно те люди, которые по тем или иным соображениям приняли решение стать участниками непростой во всех отношениях операции, готовые рискнуть всем и вся для достижения поставленной цели. Не надо было больше кого-либо убеждать и развеивать сомнения. За столом, на стульях и креслах, занятые оживленными разговорами друг с другом, за звоном бокалов и веселыми шутками угадывался слаженный коллектив единомышленников, способный решить многие сложные задачи.

Стараясь не нарушать праздничную атмосферу дружеского единения, Влад вывел в соседний кабинет Рашида и Валерия с тем, чтобы обговорить с ними ряд вопросов, стоящих особняком от основных мероприятий по линии операция "Грета". Эти вопросы касались исключительного и закрытого для других коллег плана, получившего кодовое название "Феникс", существо которого можно было определить двумя словами "Воздание справедливости".

Всё что необходимо для подготовки этой акции Рашид и Валерий уже имели в своем распоряжении: оружие, средства связи и маскировки, паспорта – чего только нельзя было достать на просторах Восточной Европы, страны которой столь поспешно постарались забиться под крыло натовского орла.

Распавшиеся структуры военных и правоохранительных структур рассыпавшейся как песочный кулич социалистической системы управления, упраздненные и оставшиеся без надзора тыловые службы бывших народных армий, уволенные в массовом порядке высококлассные специалисты из министерств безопасности ГДР, Чехии, Болгарии, Румынии и других стран Варшавского договора: все эти процессы создавали огромный потенциал для формирования нелегального рынка оружия и военного снаряжения, которое широким потоком потекло на Ближний Восток, Африку и другие регионы мира, накачивая бицепсы разноликим экстремистским и освободительным группировкам, придавая им статус равноправных партнеров в международных отношениях.

Вскоре и сама Европа, давясь от огромного желания проглотить территории бывшего социалистического содружества, быстро покрылась скрытыми каналами по перемещению людей и оружия от Бухареста до Лиссабона.

Поэтому арендованная вилла где-то в окрестностях Братиславы или Софии не вызывала у кого-либо подозрения и вполне могла успешно сыграть роль временной базы как для размещения команды, так и для сосредоточения специального оборудования.

Однако основные подготовительные мероприятия операции "Грета" разворачивались, конечно, не в благополучной и размякшей от своего довольства Европе, а в турбулентных странах Южной Америки.

И вот, небольшой раскрашенный в бело-синие цвета катер с симпатичным названием "Колибри" более предназначенный для небольших морских прогулок, нежели чем для длительных океанских переходов мягко уткнулся в автомобильные покрышки, вывешенные вдоль причальной стенки, предназначенной для швартовки яхт, катеров и других судов, ближней зоны плавания.

– Ну, вот мы, наконец, и на месте, – произнес Михаил, ступив на деревянный настил пирса, и развернулся к следовавшему за ним Виталию. – С прибытием на Остров Дьявола, Вит.

– Ничего не скажешь, символическое название. Очень соответствует нашим делам, – откликнулся его попутчик и в очередной раз приложил платок, чтобы промокнуть покрытое испариной лицо. И, пожалуйста, не зови меня Витом, когда мы вдвоем. И вот что ещё, нам лучше здесь не стоять, а поторопиться найти какую-то тень. Солнце жарит не милосердно. Я уже чувствую, как в моем черепе мозги закипают, и если они сварятся на этой жаровне, то это будет на твоей совести.

– Ты, прав, – заметил Михаил, с улыбкой слушавший стенания товарища. – Тебя действительно надо поскорее поместить под кондиционер, иначе ты расплавишься вместе со своей рубашкой, – закончил он свою фразу, с интересом наблюдая как бейсболка, натянутая на широкую спину Виталия, на глазах покрывается крупными разводами пота.

– Ни о чем не мечтаю, кроме как побыстрее залезть под холодный душ, если здесь он, вообще, имеется, да выпить холодного пива, – с неудовольствием в голосе заметил Виталий. – Что за адское пекло? Тебе, небось, не понять. Ты в этом климате, как в родной стихии, а я, в общем-то, надолго носа из центральной и северной Европы не высовывал. Ну, ты знаешь, побывал я в Афгани, на юге Африки, но поверь, восторга от пребывания в этих местах не испытывал. Но здешний климат – это нечто.

– Не волнуйся, не ты один, – посочувствовал Михаил. Я поездил по странам этого континента, но такой жары как на этом острове, и я не встречал. – И давай действительно ускоримся, и не из-за солнца. Уже четыре часа пополудни, а это значит, что скоро закат. У нас 2 часа светового времени, чтобы осмотреть территорию лагеря. Где-то здесь в портовой зоне наверняка есть более-менее чистая гостиничка. Там остановимся и возьмем тачку с местным водилой. Надолго в этом месте мы задерживаться не собираемся. Сразу видно, что на этом осколке земной поверхности ничего примечательного нет. Воистину место обитания заблудших душ. Так что завтра утренним катером возвращаемся на материк.

Когда закатное солнце уже присело на линию горизонта, видавшая виды Тойота резко затормозила, слегка зарывшись передними колесами в песок, ни перед чем не примечательным зданием, созданным из нелепого сочетания разнородных строительных материалов: бетона, деревянных щитов, балок, железных листов и старой керамической черепицы.

Михаил и Виталий вышли из пикапа и зашли внутрь здания, которое лучше было бы назвать заброшенным бараком. Ощущение бесхозности возникло моментально при самом беглом осмотре внутреннего помещения, которое представляло собой длинную комнату, в которой в беспорядке сгрудились столы, стулья, однорядные кровати с железными боками и проваленными ржавыми сетками. Всё было покрыто пылью и продолговатыми полосками желтого дисперсного песка.

– Ну что ж, вполне подходяще, – резюмировал Виталий, закончив выписывать указательным пальцем замысловатую фигуру по пыльной поверхности одного из столов.

– Согласен, – поддержал его Михаил, отряхивая от пыли одну из брючин. – Вполне подходит. Главное оконные проемы и крыша не разрушены и стекла целы. Вот только нужно прибраться и завезти новое оборудование. Теперь пойдем, посмотрим, где здесь кухня и оценим состояние варочной плиты и холодильников.

Уже поздним вечером, сидя в гостиничном номере за бутылкой ароматного шотландского виски, друзья подводили итоги уходящего дня. Окна комнаты были открыты, шум близкого ночного прибоя успокаивал нервы и побуждал к неторопливой беседе. Удалые ночные мотыльки как обычно гонялись друг за другом и за медленно вращавшимися лопастями потолочного вентилятора. Вездесущие москиты куда-то исчезли, видимо не решаясь залетать в комнату, где в воздухе накапливались клубы сигарного дыма и винные пары крепкого алкоголя.

– Ну что ж, – вполголоса проговорил Михаил, стараясь не нарушить почти молитвенную тишину обстановки, и пододвинул ближе к себе пепельницу с лежащей на ней дымившейся сигарой. – У нас есть два месяца для того, чтобы привести помещение и всю территорию в порядок. Что скажешь, Виталий?

– Ну, во-первых, не у нас, а у них, у тех, кто заказал всю эту партитуру. Считаю, что на сегодняшний день, наша задача ограничивается следующим: подготовить отчет о посещении острова, дать выводы о состоянии лагеря и представить предложения о его дооснащении.

Уверен, Влад согласится с нашими выкладками.

– Скорее всего, тем более, что смета расходов не представляется значительной: всего-то нужно – отремонтировать помещение казармы для сорока-пятидесяти бойцов, поставить новые кровати, тумбочки и установить кондиционеры, а в зал физической подготовки завезти тренажеры. Открытый плац для разминок и пробежек в неплохом состоянии, но желательно добавить туда турникеты для физических упражнений.

– Верно, но где будет стрельбище?

– На пляже. Удобное место. Его мы сами организуем.

– Согласен, но скажи мне Михаил, какой цели служила территория лагеря ранее, и в чем логика выбора Острова Дьявола для наших целей?

– Знаю об этом только со слов Влада. До недавнего времени в этом месте располагался французский дисциплинарный батальон, ну а остров, выбирал не я. Его нам настоятельно навязали европейцы. Полагаю, по той же логике, по которой в 19 веке те же французы организовали здесь тюрьму строгого режима для политических заключенных. А выбор тренировочного лагеря легко объясним. Далеко от цивилизации, но близко к месту предполагаемых событий. Посторонних глаз нет, но в Каенне стоит сменная рота французского Иностранного легиона. Удобно. Жарко, влажно, москиты и малярийная лихорадка. Подходящее место для отбросов человеческого общества.

– Ты хочешь сказать, что мы относимся к их числу?

– Виталий, не относи мои слова ни на свой, ни на мой счет, но дело, за которое мы взялись – не чистое.

– Само собой, и так было бы правильно сказать, если бы в нашем собственном доме было бы всё гладко, да сладко. Так что, где большие авгиевы конюшни, здесь или у нас, я не знаю.

– Ну, разумеется. С этим всё. Давай лучше договоримся о порядке дальнейших действий. Итак, завтра отчаливаем на континент, ты летишь в Европу, обговариваешь список работ по лагерю с Владом и Виктором. Особо скажи им, что всё должно быть и ажуре, и готовности через два месяца. Я задержусь в Южной Америке, присоединюсь к Алдису, и мы с ним проедемся по Гайанам и Венесуэле, навестим старых знакомых. Я думаю, они мне помогут по старой дружбе отобрать примерно пятьдесят бойцов из местных любителей боев без правил и заправил уличных банд. Кроме того, хочу найти давнего соратника, капитана моторной шхуны. Собственный независимый морской транспорт нам обязательно понадобится.

– Звучит неплохо, но почему ты думаешь, что этот городской сброд не разбежится по прибытии в лагерь, разграбив казарму и прихватив в качестве трофеев холодильники и кондиционеры, и заодно по дороге перерезав горло паре своих же товарищей для полноты картины.

– Ну, бежать отсюда некуда. Мы на острове. Пара скороходных катеров будет всегда контролировать внешний морской периметр и отправит на корм здешним акулам любого, кто рискнет нарушить распорядок. Как мне было сказано в Москве, на время пребывания здесь нашего отряда, пролеты легкомоторных частных самолетов на остров будут приостановлены, за исключением, разумеется, наших спецрейсов.

Визиты туристов будут прерваны, на время, конечно. И самое главное, всех наших отморозков ждут деньги и приличные, надо сказать.

– И всё же, Михаил. Зачем эта суета. За три недели, мы из этих людей сплоченную команду спецназа не подготовим. Я понимаю, что наш отряд нужен для создания шума, отвлечения внимания полиции и армии республики в день проведения операции, но может быть надо выбрать какой-то иной вариант, попроще.

– Можно было бы сделать и попроще, по-другому. Ну, ты же помнишь, ещё в Москве, когда всё согласовывалось, Влад говорил, что создание отряда и его участие в перевороте – непременное условие, которое ставят европейцы. Мы по ходу дела разберемся, зачем они настаивают на таком плане. Меня лично не убеждает, что эта показуха нужна, но пока что оставим всё как есть. И как говорили Влад, Виктор, Николай, да и ты сам Виталий, делать всё будем по-другому. А маскарадный отряд мы здесь создадим. Почему бы нет. Пусть европейцы убедятся в его наличии и успокоятся. Им кажется, что так лучше и что они умнее и мудрее. Ну и пусть кажется.

– А что будет потом, когда всё произойдет? Бросим этих людей на произвол судьбы, деньги в зубы и пусть катятся куда хотят?

– Ну, до этого не дойдет. Мы, в конце концов, не профессиональные наемники, хотя и у них есть свой кодекс чести. В нужные моменты мы их вначале введем в игру, а потом и выведем из неё. И европейцы нам здесь не указ. Пусть пребывают в благостном неведении. И потом, Виталий, из моего опыта многолетнего пребывания в этих странах я сделал вывод о том, что среди самых отчаянных ребят, обитающих на самом дне общества можно встретить немало тех, на которых можно положиться. Главное, каков ты сам, есть ли у тебя стержень и личное достоинство, пусть даже бандитское. Тогда тебе может быть поверят и примут за своего, и тогда у тебя будет шанс выжить в этих краях.

– Понятно. Ты как всегда убежденный социалист, который верит в простого человека. Мне всё понятно. Согласен. Ну а как мы назовем этот лагерь. Надо придумать что-то забавное.

– Это просто. Название у него уже есть, и оно единственно возможное. Много веков назад местные индейцы этому месту уже дали имя – Галибис.

– И что оно означает?

– Дух Зла.

Друзья молча подняли стаканы, чокнулись, залпом выпили виски и разошлись по своим комнатам, в которых они так и не обнаружили столь вожделенных кондиционеров.

Остров Дьявола затих в ожидании прибытия очередной группы искателей приключений на свою голову. Ему было не привыкать. Так было всегда в его истории, и так будет в будущем.

Через три месяца преображенный лагерь уже мог похвастаться новой кровельной крышей и свежо выкрашенными стенами казармы и зажил размеренной мужской жизнью. По просыпанному свежей кремневой крошке обширному плацу под разудалую песенную речевку "Helljumper, Helljumper – Эй, десантник, где ты был? Был в аду, чертей там бил" топали пятьдесят пар солдатских ботинок, и пятьдесят здоровых мужских глоток слаженно в такт распевно повторяли слова своего грозного командира и бравого запевалы, гиганта – негра двухметрового роста, в недавнего прошлого сержанта корпуса морской пехоты США по имени Чарльз Браун. Блестели залитые потом, обнаженные по пояс смуглые мускулистые тела, размеренно качались бритые затылки и крепко прижатые к груди, согнутые в локтях руки, поддерживали высокий боевой дух молодых парней, готовых выполнить любой приказ своего предводителя.

Высоко в зените горело тропическое солнце, а почти стопроцентная влажность воздуха и потянувшиеся от океана высокие перистые облачка предвещали неминуемую ночную грозу и шквальный ливень.

Стоявшие в тени под раскидистой шапкой навеса несколько мужчин явно были не из этих мест. Правильные черты лица, слегка покрасневшая от загара белая кожа, приличествующая климату легкая изысканная одежда и широкополые соломенные шляпы-панамы, выдавали в них выходцев из стран Европы. Спокойная размеренная речь, неторопливые повелительные жесты лишь подчеркивали вывод о том, что незнакомцы имеют в этих столь отдаленных от центров современной цивилизации местах решающее право определять ход событий и давать указания. Мужчины слегка улыбались и обменивались репликами, наблюдая за напряженными усилиями новобранцев, приступивших к преодолению замысловатой полосы препятствий под контролем не имеющего снисхождения сержанта Брауна, знающего толк в том, как выбивать из молодых самонадеянных наглецов дурь и привычки разнузданной гражданской жизни.

– А что, неплохо. Для такого незначительного срока вы сумели создать вполне дисциплинированную и боеспособную команду, – с удовлетворением в голосе произнес один из незнакомцев, одетый в белоснежный костюм, обращаясь к Михаилу Довлатову. – Скажите, Майк, как скоро вы сможете с уверенностью сказать, что команда готова к операции "Грета". Как вы знаете, она назначена на 2 августа и срок никто переносить не может.

Ни Михаил, ни Виктор, ни Виталий, никто из русских, присутствовавших на этой встрече, не встречал ранее этого человека, который представился как Алед Бервин. Алед прилетел на остров из Европы накануне вечером с двумя своими молчаливыми помощниками. Однако судя по тому, как Энтони Линтон, выполнявший в лагере вместе с никому неизвестным и весьма скромным в поведении человеком по имени Джованни Батистони, роль смотрящего со стороны компании заказчика, открыто проявлял по отношению к незнакомцу знаки подобострастия и угодничества, можно было понять, что Алед Бервин шишка значительная. Похоже, в мире тайных операций, этот самый Бервин имел право прямого доклада в решающие инстанции.

– Я и сейчас могу заявить вам, месье Бервин, что группа уже готова для выполнения задания. – Спокойно отреагировал на его слова Михаил. – Если задержитесь на сутки, то завтра утром сержант Браун покажет вам как бойцы умеют бегать километровый кросс с пятикилограммовыми свинцовыми поясами. Но ещё неделя нам всё же нужна. Мы хотим закрепить у бойцов навыки действий в городских условиях. Для этого подобран квартал в местном городке. Кроме того, мы намерены дать нашим снайперам проверить себя в деле, хотя бы в ночной охоте на аллигаторов в местных болотах. Если хотите вы также можете принять в ней участие.

– О нет, Майк, благодарю вас, – смеясь, отмахнулся от неожиданного предложения Бервин. – Не хочу мешать вам и вашим специалистам, да и оказаться в пасти аллигатора у меня большого желания нет. Неделя – это как раз семь дней, которые остались у нас до второго числа. Она в вашем распоряжении, как и господа Ленард и Линтон, с которыми вы уже давно знакомы. Может быть, я ещё раз повторяюсь, но второго августа большая часть отряда должна отправиться в Республику Маку на моторной шхуне, а за вами, вашими русскими партнерами и оставшейся частью команды мы пришлем самолет. Таким образом, согласно известному плану вы сможете взять под контроль важнейшие транспортные узлы страны: порт и аэродром и приступить к задержанию президента Коно. Всё так? Может быть, я в чем-то ошибся? Или у вас есть какие-то вопросы? Нет? Ну, хорошо.

– А что вы скажете по этому вопросу, господин Азаров? – Алед Бервин резко обернулся к Виктору, который молча и с интересом вслушивался в диалог между ним и Михаилом. Ловкий господинчик, – думал про себя Виктор, – держится неплохо, весьма уверен в себе, и видно, что эта уверенность сложилась не благодаря должностному креслу, которое он занимает в компании, а жизненному опыту, приобретенному скорее всего на подобных скользких делах где-то в глубинах Африки или в дебрях Юго-Восточной Азии, в таких местах, где путь доллару, фунту стерлинга или франку прокладывают бравые ребята, готовые за пачку долларовых банкнот положить свои бедовые головы на весы капризной госпожи Удачи. Там, где шагает его величество капитал, покорно склоняются гении и политики, поборники морали и нравственности, храбрецы и неутомимые борцы за всеобщую справедливость.

Познав магию золота человек без долгих размышлений пришел к единственно логичному и простому выводу о том, что для того чтобы самому жить хорошо надо всего лишь отобрать у другого человека всё то, что тот сумел создать своим трудом. И по пыльным африканским равнинам и каменистым плоскогорьям Малой Азии затопали походные сандалии непобедимых легионов Древнего Рима; крестоносные орды ринулись в заповедные святые земли; на булыжных парижских мостовых со смертоносным посвистом зазвенели шпаги как мерило конечной истины, кому жить, а кому умереть; тяжелые морские тесаки яростно высекали искры в отчаянных схватках лихих флибустьеров; а пули дуэльных пистолетов пробивали пустые сердца; в удушливых облаках горчичного газа подымались в последнюю атаку батальоны ещё живых мертвецов и, наконец, над головой изумленного человечества цветком неземной красоты раскрылась вырвавшаяся на волю энергия элементарных частиц.

А глаза людей всё также, как и прежде завороженно и неотрывно следят, как меняются фантасмагорические радужные переливы золотистых дублонов и дукатов на зеленые, фиолетовые и оранжевые цвета бумажных евро-долларовых сиамских близнецов.

– О, я более чем уверен в успехе, господин Бервин, – живо откликнулся Виктор. – С такими молодцами впору решать вопросы равные операции Моссад в Энтеббе в 1976 году. Ко второму числу все будут в полной готовности.

– Ну, и отлично, – снисходительно улыбнулся Алед Бервин и поощрительно похлопал Виктора по плечу. – Я в вас не сомневался.

– Вот и хорошо, не советую вам играть с нами краплёными картами, – подумал Виктор, пожимая руку Бервину, – ни ЦРУ, ни МИ-6, никому ещё не удавалось обмануть нас. И в данном случае, надеюсь, по-другому не будет. Не радуйтесь раньше времени Алед Бервин, мы за вас успели уже обо всем подумать.