От хлора и фосгена до «Новичка». История советского химического оружия

Федоров Лев Александрович

Глава 4. Портрет боевой отравы

 

 

Это у древних «в начале было слово». В военной химии началом начал всегда были и остаются отравляющие вещества (ОВ).

А началом начал химической войны были, конечно, иприт и синильная кислота. Именно вокруг них вращался разговор на вводной лекции, которую автор настоящей книги молодым курсантом прослушал в первых числах сентября 1953 г. в стенах Костромского училища химических войск. Конечно, отравляющее преимущество синильной кислоты было очевидно прямо из цифр, а вот о боевом оформлении этого достоинства преподаватель говорил тогда с большим сомнением, указав, что при разрыве боеприпаса синильная кислота разлагается и сгорает. Впрочем, вскоре нас, молодых курсантов, в соответствии с решениями сентябрьского пленума ЦК КПСС, послали на сбор погибавшей на колхозных полях картошки, так что о синильной кислоте пришлось забыть. На полвека. Потому что после возвращения с картофельного фронта мы, военно-химические курсанты, изучали только химическую защиту от оружия окопавшегося за океаном злокозненного врага — вопросы химического нападения обсуждались и изучались в те годы совсем в других местах.

Через много лет сомнения по поводу «химической невинности» Советского Союза автору довелось услышать от профессора химии… из г. Оулу (Финляндия). Дело было в 1984 г. во время обычной научной командировки доктора мирных химических наук, причем на мирную тему — из области физической химии. Заодно автор получил в подарок от знающего финна семь толстенных (несекретных) томов инструкций на тему, как именно нейтральная Финляндия будет искать и идентифицировать на своей территории «вражеские» ОВ в случае развязывания большой химической войны («враг» мирной Финляндии был очевиден). Книги те были изданы по линии МИД Финляндии, а после 1984 г. тем же МИДом было издано еще много томов по поводу поиска самых разных ОВ, а также продуктов их разложения везде и всюду (и один из этих последующих томов [723] очень пригодился, когда автор вместе с журналисткой Е. Б. Субботиной в октябре 1998 г. нашел в Москве на территории бывшего военно-химического полигона в лесопарке Кузьминки иприт — чистый, негидролизованный [659]). А вот официально автор — вместе со всем советским народом — узнал о прекращении в Советском Союзе производства химоружия (которого вроде бы и не было вовсе) от последнего советского руководителя М. С. Горбачева лишь в апреле 1987 г. [11].

В общем, более близкое знакомство с предметом показало, что преподаватель Костромского училища химических войск говорил в 1953 г. не всю правду — Красная/Советская армия умела технически грамотно доставлять синильную кислоту в стан вероятного противника. И стало ясно также, что руководство советских химических войск скрывало от сограждан реальные наступательные химические возможности Советской армии, подменяя их откровенной неправдой [32].

Причем делало это не только в 1987 г., когда раскрывать все карты было, быть может, преждевременно, но и в 1993 г. [32], когда уже в новой стране, уже после подписания Конвенции о запрещении химоружия [57], лгать было просто бессмысленно (не будем забывать, что англичане опубликовали свои данные на сей счет еще в 1985 г. [707], а американцы — в 1989 г. [724]).

 

4.1. Отрава — это так соблазнительно

Первые ОВ на вооружении нашей армии появились еще во времена царя.

Именно в годы Первой мировой войны в таком качестве оказались хлор, хлорпикрин, фосген и синильная кислота. А существовали они в виде четырех рецептур: удушающей рецептуры «АЖО» (хлористый сульфурил + хлорпикрин + четыреххлористое олово), ядовитой медленно отравляющей рецептуры «ЮО» (фосген + четыреххлористое олово), ядовитой скоро отравляющей рецептуры «Х-3» (синильная кислота + хлороформ + треххлористый мышьяк), ядовитой удушающей рецептуры «У» (хлорпикрин + фосген + четыреххлористое олово).

Таким образом, фосген и синильная кислота (вещество «X») — важнейшие смертельные ОВ нестойкого типа (НОВ) — достались Красной армии от прошлого. С прошлым же связана и работа с таким несмертельным ОВ, как хлорпикрин. Точно так же от прошлого осталась идея применения для целей химической войны смертельного иприта (вещества «Н») — ОВ стойкого типа (СОВ). После октября 1917 г. все рецептуры ОВ, оставшиеся от Российской империи, автоматически стали оружием Красной армии.

С другой стороны, опытные рецептуры ОВ царской армии не встали на вооружение РККА. Речь идет о рецептурах «Ж» (хлорпикрин), «ЖА» (хлорпикрин + хлористый сульфурил) и «К» (хлорциан). Во избежание недоразумений отметим, что добавки к самим ОВ (фосгену, синильной кислоте и хлорпикрину) таких дымовых изысков, как четыреххлористое олово, хлористый сульфурил и в какой-то мере треххлористый мышьяк, носили служебный характер. Поскольку поначалу химоружие опекали артиллеристы, они не могли не быть озабоченными точностью стрельбы — белый дым был необходим для пристрелки химснарядов.

В 20-х гг. ОВ и средства их доставки к цели ставились на вооружение Красной армии все время — по мере того, как они создавались, а также возникали предпосылки для организации выпуска химоружия промышленностью.

Новые рецептуры ОВ, так же как и новые типы химических боеприпасов, становились предметом забот промышленности обычно после того, как армия (артиллерия, химические войска, авиация, военно-морской флот, а после Второй мировой войны — и ракетные войска) ставила их на вооружение или снабжение.

Одно из первых решений такого рода состоялось 14 декабря 1926 г. [76]. В тот день РВС СССР ввел на вооружение Красной армии немалую по тем временам отравляющую когорту: серию НОВ (дифосген, фосген, хлорпикрин и хлор), первое в истории страны СОВ (иприт), а также такой многозначный гибрид, как треххлористый мышьяк, который исполнял роль ОВ и одновременно источника дыма при пристрелке. Напомним, что хлор, фосген, хлорпикрин и треххлористый мышьяк на самом деле и не требовалось вводить на вооружение, поскольку они уже пребывали в этом статусе с царских времен. И не теряли его.

Конечно, на рубеже 30-х гг. руководство РККА было в курсе того, что такие СОВ, как иприт и люизит, имелись «во всех иностранных армиях» (это стандартная фраза из сводок Разведывательного управления Штаба РККА), а азотистый иприт — лишь в США. Основные НОВ (синильная кислота, фосген и дифосген, то есть вещества «Х», «Ю» и «Я») также имелись во всех странах, равно как и основные несмертельные ОВ — слезоточивый хлорацетофенон, а также раздражающие адамсит и дифенилхлорарсин. Знали в РККА и о тенденции западных армий по возможности сокращать число стоящих на вооружении ОВ (в пределе до двух — одного эффективного НОВ и одного эффективного СОВ, то есть иприта). Тем не менее руководители Красной армии упорно стремились к расширению советского парка ОВ [204].

Это стремление нашло, в частности, отражение в системе химического вооружения. В систему 1930 г. были включены многие ОВ — как уже принятые на вооружение, так и проходившие испытания. В числе НОВ это были хлор, фосген и дифосген (на испытаниях — хлорциан и синильная кислота). Среди СОВ под ружьем был иприт (на испытаниях — люизит, метилдихлорарсин, бромистый иприт). Среди ОВ раздражающего типа на вооружении уже состояли адамсит, дифенилхлорарсин и хлорацетофенон (бромбензилцианид находился в стадии испытаний) [88].

Планы у ВОХИМУ были обширные, и отражали они не только стремление к универсализации ОВ путем создания многоцелевых рецептур, но и стремление заполучить как можно больше информации — на рубеже 20–30-х гг. армия Германии имела данные об испытании 5100 кандидатов в ОВ, а Красная армия знала лишь о нескольких веществах [70]

Широту интереса военных химиков тех лет к оценке токсических свойств самых разнообразных химических веществ характеризует книга по токсикологии ОВ, которая была опубликована ХКУКС в 1930 г. [523].

В качестве примера приведем планы военных химиков начала 30-х гг. На 1930–1931 гг. ВОХИМУ затребовал из бюджета деньги, необходимые для заказа промышленности выпуска опытных партий не только таких ОВ, как люизит, синильная кислота, хлорциан, бромбензилцианид, дифенилцианарсин, но также изготовления и многих более редких ОВ (бромциан, фенилдифторарсин, бромистый иприт, карбонил железа, метилдихлорарсин, фенилдихлорарсин, сплав мышьяка с магнием, капсаицин, капорит, вератрин) [381].

На 1931 г. ИХО планировал проверить боевую эффективность таких рецептур, как всем известный серный иприт (β,β’-дихлордиэтилсульфид) в смеси с дихлордипропилсульфидом, обычный иприт в смеси с бромистым ипритом (β,β’-дибромдиэтилсульфидом), иприт в смеси с β,β’-дихлордиэтилсульфоном, иприт в смеси с люизитом, иприт в смеси с бромбензилцианидом, иприт в смеси с хлорацетоном, иприт в смеси с хлорацетофеноном, иприт в смеси с фосгеном, иприт в смеси с дифосгеном, люизит в смеси с дифосгеном, дик (этилдихлорарсин) в смеси с фосгеном, хлорпикрин в смеси с капсаицином, фенилдихлорарсин в смеси с фосгеном, метилдихлорарсин с дихлорметиловым эфиром, бромбензилцианид в смеси с ним же, синильную кислоту в смеси с «утяжелителем» (мазутом или серной кислотой), синильную кислоту в смеси с хлорцианом, синильную кислоту в смеси с бромцианом, «твердый» иприт, «твердый» люизит, «твердый» дифосген и т. д. [156]. Это была большая и амбициозная программа. Тем не менее военно-химическим руководителям все же приходилось иногда себя и сдерживать. Во всяком случае, только этим можно объяснить тот факт, что в директиве по составлению планов НИР на 1931 г. ВОХИМУ было вынуждено пойти на непривычное ограничение своих аппетитов: «воспрещается работа в ИХО, ВТА и Карповском институте по синтезу и применению ОВ, не имеющих и не могущих иметь в ближайшие годы в СССР достаточной сырьевой базы» [376].

А в планах ВОХИМУ на 1932 г., которые стали и планами начальника вооружений РККА [92], были испытания как тех же, так и иных рецептур: смеси иприта и люизита для применения из ВАПов, хлорциана для самостоятельного применения из ВАПов, а также в смеси с синильной кислотой, незамерзающего иприта в ВАПах и приборах для заражения, дифенилцианарсина в ЯД-шашках и в осколочно-химических снарядах, вязкого иприта в различных оболочках, алкалоида капсаицина в различных оболочках, пфификуса (немецкого ОВ кожно-нарывного действия и сложного состава: 51 % фенилдихлорарсина, 39 % дифенилхлорарсина и 6,5 % трихлорида мышьяка [678]) в ВАПах и различных оболочках, фенарсазиноксида и т. д. Тогда же был испытан бромистый люизит.

И этим аппетиты РККА не ограничивались. Чтобы обеспечить внезапность химического нападения, в предвоенные годы было испытано множество других, иногда неожиданных, кандидатов в боевые ОВ: различные аналоги иприта и азотистого иприта, какодиловые соединения (цинистый какодил и др.), акролеин и его производные, окись углерода, пентакарбонил железа, тетракарбонил никеля, трифосген, хлорбензилцианид, трихлортриэтиларсин, тетраэтилсвинец, хлорангидрид щавелевой кислоты, метиловые эфиры муравьиной и хлоругольной кислоты, цианистый мышьяк, дифенилхлорстибин, мышьяковистый водород, фосфины, алкалоид вератрин и многие другие.

Подыскивались и новые решения военно-химических проблем. Во всяком случае, в документах нынешнего ГСНИИОХТа (тогда это был завод № 1 в Москве) за 1934 г. констатировалось создание «новой группы, специализирующейся на пробивании противогаза» вероятного противника [392].

Военные химики были столь активны, что стали включать в оборот новые знания и достижения, не имевшие отношения к прошлым войнам. В частности, во второй половине 30-х гг. были испытаны в различных климатических условиях многочисленные новые рецептуры ОВ, пригодные для более сложных условий боя, — более стойкие, вязкие, зимние (то есть не замерзающие до −40 оC), пробивающие шихту противогаза, и т. д. А постановлениями СТО СССР от 14-го и от 31 октября 1931 г. были определены направления поиска новых типов ОВ — не только высокой токсичности, но и дезорганизующего, деморализующего и корродирующего действия [71, 390].

Система химического вооружения Красной армии, рассматривавшаяся в мае 1940 г., зафиксировала перечень уже устоявшихся ОВ. При этом семь ОВ (иприт, люизит, синильная кислота, фосген, дифенилхлорарсин, адамсит, а также хлорацетофенон) уже стояли на вооружении. А два других — азотистый иприт (трихлортриэтиламин) и дифосген — стояли на снабжении и были рекомендованы к принятию на вооружение. Кроме того, рассматривались образцы вязких рецептур СОВ и трифенилстибин [107].

Новый толчок работы по поискам новых ОВ получили в годы войны. Вопросы обеспечения нужд фронта были рассмотрены в начале октября 1941 г. на заседании президиума АН СССР по докладу академика А. Н. Баха. В связи с этим упоминаются и усилия членов академии — А. Н. Несмеянова, генерала И. Л. Кнунянца, М. М. Дубинина и др. [720]. Нижеследующий документ дает представление о том, чем занимались в Казани эвакуированные туда сотрудники ИОХ АН СССР и других химических институтов под руководством А. Н. Несмеянова (1899–1980) [176]. Среди них был и М. И. Кабачник (1908–1997), который занимался веществами, пробивающими противогазы, в частности PF3.

Из старого документа:

«Казань, 1942 г.

План НИИ АН СССР,

связанный с задачами обороны страны

Синтез новых СОВ кожного действия

Работы будут вестись в ИОХ под руководством член-корреспондента АН СССР А. Н. Несмеянова в направлении синтеза β-галоидзамещенных металлоорганических соединений. В текущем квартале намечено осуществить синтез β-хлорэтилтиодифторфосфина и β-хлорэтиламинодихлор- и дифтофосфина.

Работа поставлена по заданию ГВХУ КА.

Синтез боевых химических веществ, способных пробить противогаз

Исследования в этой области будут вестись в ИОХ под руководством А. Н. Несмеянова в направлении получения физиологически активных веществ, не поглощающихся противогазом.

В этих целях намечено получить и провести испытания ряда фторорганических низкокипящих и газообразных соединений» [176].

В Казани же в институте, который приютил столичных химиков, в группе казанского химика академика А. Е. Арбузова (1977–1968), основателя советской научной школы фосфороргаников [725], были исследованы очень многие вещества — кандидаты в будущие ФОВ. Именно в рамках тех работ в 1943 г. ими был впервые получен зарин [202]. А значимость выполненных работ стала ясна после захвата Советской армией в 1945 г., в конце Второй мировой войны, немецкого завода по промышленному производству табуна и зарина [428].

После Второй мировой войны советские исследования в области химии ОВ в основном концентрировались на двух направлениях. Во-первых, велись поиски веществ, способных преодолевать шихту современного противогаза. Во-вторых, изыскивались высокотоксичные ОВ, способные действовать главным образом через кожу. С 1945 г. были начаты широкие поиски новых ОВ в ряду фосфор-фтор-органических и вообще элементоорганических соединений. В той активной работе участвовали четыре организации: ГСНИИ-403 (ГСНИИ-42), ЦНИВТИ (ИХО-НИХИ), ВАХЗ им. К. Е. Ворошилова и АН СССР. Помимо этого, появились собственные и разведывательные данные о высоко токсичных веществах других классов [716]. А в 1957 г., одновременно с выходом в научном журнале статьи шведского военного химика о синтезе химических веществ класса фосфорилтиохолинов (Tammelin L. E. Dialkoxy-phosphorthiocholines, alkoxymethylphosphorthiocholines and analogous choline esters // Acta Chemica Scandinavica, 1957, 11, 1340–1349), в военно-химическом подполье Москвы состоялось специальное совещание тех четырех сторон, на котором было принято решение об общей постановке работы и распределении направлений между участниками [716].

В общем, в конце 50-х гг. в Советском Союзе появились серьезные успехи на втором направлении — по химии фосфор-фтор-органических, а также фосфорилтиохолиновых соединений. В частности, в Сталинграде состоялся пуск промышленного производства зарина и начат путь к аналогичному выпуску зомана [158, 726]. После этого в Советской армии была разработана иная система химического вооружения [727], а активные работы с веществами типа трифторнитрозометана [189, 728] и аналогичных соединений для преодоления шихты противогаза были свернуты [158].

Одновременно с этим в 50-х гг., еще до начала войны США во Вьетнаме в Советском Союзе были развернуты работы по созданию химоружия, способного поражать сельскохозяйственные растения и животных вероятного противника [177, 210, 729]. И работы эти продолжились в 60–70-х гг. [13, 730, 731]. В конце 60-х гг. в СССР были расширены работы по новым ОВ, главным образом психотомиметического (психотропного) действия, а также работы по аналогам многочисленных ядов растительного и животного происхождения [117, 118, 437, 732]. А в начале 80-х гг. дошло дело и до химоружия третьего поколения [733]. Снимались ОВ с вооружения Красной/Советской армии менее активно, чем ставились, — очень уж прикипали они к сердцам военно-химических начальников.

Ниже мы постараемся рассмотреть многие из ОВ, которые так или иначе проявили себя в реальной человеческой практике [6–10, 13, 36, 54, 288, 523, 607, 734, 735].

Конечно, у каждого из упомянутых и неупомянутых ОВ была своя судьба, в том числе армейская. И классификации были очень разные, начиная, например, с классификации Корнюбера [523]. Последняя включала такие типы ОВ: удушающие, слезоточивые (лакриматоры), ядовитые, нарывные, чихательные. Мы попробуем использовать не только сложившиеся токсикологические, тактические и иные классификации, которые включают такие группы, как НОВ, СОВ, ОВ нервно-паралитического действия, ирританты и инкапаситанты. Поскольку речь идет о прошлом, к которому возврата уже нет, мы постараемся оперировать более современными категориями. Так, тактическая классификация наших дней предполагает деление ОВ на смертельные и несмертельные. Смертельные ОВ предназначались для уничтожения живой силы противника и включали общеизвестные группы ОВ: кожно-нарывные, нервно-паралитические, общеядовитые, удушающие. Несмертельные ОВ, в свою очередь, подразделяют на способные выключать противника (временно или навсегда) или же раздражать. На практике сюда обычно включают две группы ОВ — психотропные ОВ (инкапаситанты) и раздражающие ОВ (ирританты) [7]. Хотя имеется и другое подразделение, когда под инкапаситантами подразумевают все несмертельные ОВ и, таким образом, ирританты полагают их частью [8].

 

4.2. Несмертельные ОВ начинались с Уборевича

Группа несмертельных ОВ, которые вызывают у людей раздражение и которые активно использовались в Красной армии между мировыми войнами, включала много веществ. В США эту группу веществ называют ирритантами [7]. Обычно сюда включают слезоточивые вещества (лакриматоры — хлорацетофенон, хлорпикрин и др.), а также чихательные (стерниты — адамсит, дифенилхлорарсин, дифенилцианарсин и др.). Имеются, однако, и ОВ, вызывающие более сложные эффекты, в частности ОВ, появившиеся после Второй мировой войны — CS, CR и др. Раздражающие ОВ привлекательны не только для армии, но также и для полиции (в первую очередь слезоточивые ОВ) и спецслужб.

Нелишне напомнить, что в докладе начальника химической службы армии США А. Райса за 1927 г. типичный представитель ирритантов хлорацетофенон был обозначен «наиболее гуманным» ОВ. А вот советский начальник химической службы Я. М. Фишман по получении того доклада из Разведупра РККА отозвался на это определение очень язвительно [690]. Скорее всего, столь разное отношение к несмертельным ОВ носило принципиальный характер. Хотя справедливости ради отметим, что и ОГПУ, когда вело в 1930 г. переговоры с ВОХИМУ РККА о создании для войск ОГПУ химических гранат, специально подчеркивало необходимость слезоточивого и чихательного, но не ядовитого действия заказываемого средства (к тому же без фугасно-осколочного действия) [512].

Прежде чем приступить к рассмотрению порядка прохождения советской государственной службы каждым из сколько-нибудь значительных ОВ группы ирритантов, обратимся к курьезу, отмеченному в названии этого раздела и материализованному в многочисленных и ненужных работах и затратах. Дело в том, что в Советском Союзе энтузиастов химической войны было много больше, чем бы хотелось помнить нынешним наследникам всемогущего советского ВХК. Были среди них и пострадавшие от И. В. Сталина военачальники — И. П. Уборевич и М. Н. Тухачевский. Именно по инициативе первого на рубеже 20–30-х гг. состоялся старт многолетних активных попыток применить в качестве химгруппы ОВ на основе алкалоидов и вообще растительных ядов. Началось с алкалоида капсаицина, который содержится в кайенском перце, потом были вовлечены и иные ОВ этого ряда (аконитин и многие другие).

Поначалу в Красной армии не относились к алкалоидам как к химоружию немедленного использования. Во всяком случае, на заседании Научного совета ИХО, которое состоялось 16 июля 1929 г. и где была специально рассмотрена проблема военно-химического использования ядов растительного и животного происхождения, главным образом алкалоидов, было решено в первую очередь заниматься защитой от них. К тому времени в качестве химоружия уже были испытаны такие вещества, как физостигмин (эозерин), стрихнин, вератрин, биоморфин и др., всего восемь веществ. Работы было решено продолжить [198].

Старт активным работам по наступательному применению алкалоидов на примере капсаицина (ванилиламида 8-метил-6-ноненовой кислоты) задал новый начальник вооружений Красной армии И. П. Уборевич, явно после знакомства с разведывательной информацией. Хотя о некотором использовании капсаицина в 1915 г. на фронтах Первой мировой войны тоже было известно [10].

Ирритант капсаицин

Капсаицин — ОВ раздражающего действия природного происхождения. Содержится в красном (испанском) перце и извлекается оттуда методом экстракции. Его строение было установлено в 1919 г. Имеются способы промышленного синтеза. Вызывает сильнейшие раздражения слизистых, верхних дыхательных путей, а также болевые эффекты при попадании на кожу. Сильный раздражающий эффект, длящийся 5–10 минут, сменяется алкогенным действием, сопровождаемым воспалением кожи, отеком слизистых, падением температуры тела и ощущением непереносимой боли. Бесцветное кристаллическое вещество со жгучим привкусом. Температура плавления +65 °C. Практически не растворим в воде, растворим в спирте, эфире, хлороформе [7, 8].

Своим письмом от 18 марта 1930 г. И. П. Уборевич поручил ВОХИМУ в короткий срок выполнить большую программу работ — извлечь капсаицин из кайенского перца (а заодно найти способы получения из местных сортов перца), изучить его раздражающие свойства, а также научиться получать его синтетическим методом [198]. В результате ударной работы ИХО РККА, однако, выяснилось, что синтез капсаицина слишком сложен и практически невозможен даже в опытном порядке. Что до свойств этого ОВ, то оказалось, что в качестве раздражающего ОВ капсаицин не имеет преимуществ перед адамситом и дифенилхлорарсином (в первую очередь, не имеет последействия).

Тем не менее заместитель начальника вооружения РККА на одном из писем-отчетов начертал 8 августа того же года недвусмысленную резолюцию: «Надо работы продолжить. ИХО следует выделить группу тт., которым углубить изучение этого вопроса». И работы были продолжены и углублены. На 1930/1931 операционный год медицинской промышленности было поручено изготовить для испытаний 5 кг капсаицина и 100 кг вератрина. Однако синтез не удавался. На 1932 г. ВОХИМУ вновь планировало испытания капсаицина, и в случае успеха они могли закончиться постановкой этого ОВ на вооружение. В дело включилась даже лаборатория Экономического управления (ЭКУ) ОГПУ, чей метод позволил синтезировать в 1932–1933 гг. 5 кг капсаицина [198]. Однако цена той партии капсаицина была столь непомерна, что даже не обремененный заботами о государственной казне и голоде советских людей начальник ВОХИМУ Я. М. Фишман был вынужден писать в марте 1934 г. очередному начальнику вооружений М. Н. Тухачевскому, что «до разрешения сырьевой проблемы и обеспечения резкого снижения стоимости продукта базы для развертывания работ по использованию капсаицина у нас нет» [198].

Возвращаясь к менее экзотичным ирритантам, отметим, что среди этих ОВ советской эпохи особенно популярными были те, что проявили себя на полях химических сражений Первой мировой войны, — хлорпикрин, хлорацетофенон, дифенилхлорарсин, дифенилцианарсин, бромбензилцианид, адамсит. В основном они применялись в ЯД-шашках, а также в осколочно-химических артснарядах и авиабомбах. И в 30-х гг. Красная армия рассматривала эти ОВ в практическом плане, то есть в качестве постоянно действующего фактора химического вооружения [211]. В частности, 27 февраля 1932 г. решением РВС СССР были поставлены на вооружение осколочно-химические снаряды калибров 76 мм, 107 мм, 122 мм и 152 мм с дифенилхлорарсином, адамситом и хлорацетофеноном [90].

С хлорпикрином (I) — трихлорнитрометаном — армии Запада имели дело еще в годы Первой мировой войны (он использовался в серьезных количествах еще в 1916 г. в смеси с дифосгеном [10]).

Хлорпикрин (I)

Хлорпикрин (шифр армии США — PS, армии Германии — Klop, Красной армии — вещество № 20 [702]) вызывает раздражение слизистых оболочек глаза и верхних дыхательных путей в концентрации 0,01 мг/л. Концентрация 0,05 мг/л является непереносимой и вызывает тошноту и рвоту. В дальнейшем развивается отек легких. Бесцветная жидкость с характерным запахом. Температура кипения +113 °C [7, 607].

Поначалу Красная армия относилась к хлорпикрину как к боевому ОВ [702]. На вооружении он оказался 14 декабря 1926 г. [76]. Однако нужны были более эффективные, и 5 августа 1927 г. постановлением РВС СССР была введена на вооружение комплексная рецептура — хлорпикрин в смеси с фосгеном или дифосгеном (с добавлением 10 % хлорного олова для образования белого облачка во время разрыва химического боеприпаса) [78]. Она предназначалась для снаряжения артхимснарядов калибра 76 мм, а также 122 мм (для полевых гаубиц). В качестве боевого ОВ хлорпикрин продержался в Красной армии недолго, уступив место более эффективным НОВ — фосгену и дифосгену. Была выполнена и проверка его аналога — тетрахлординитроэтана, впрочем, без особого успеха. Сам же хлорпикрин дальше нес службу в Красной/Советской армии как учебное ОВ при проверках герметичности противогазов. Известна попытка применения хлорпикрина спецслужбами современной России — в марте 1993 г. предполагалось провести выкуривание парламентариев с места их работы.

Хлорацетофенон (II) был известен в Красной армии давно. Его предназначали для сковывания противника, применяли в ЯД-шашках, артснарядах, минах и авиабомбах осколочно-химического типа [607].

Хлорацетофенон (II)

Хлорацетофенон  (шифр армии США — СN, армии Великобритании — CAP, армии Германии — O-Salz, армии Франции — Grandite, Красной армии — вещество № 34 [702]) — типичное слезоточивое ОВ. Слезотечение возникает при концентрации 0,0003 мг/л. Непереносимая токсодоза — 0,005–0,01 мг∙мин/л. Возможно раздражение кожи лица и шеи. В чистом виде хлорацетофенон — это бесцветное кристаллическое вещество с приятным запахом цветущей черемухи. Температура плавления +59 °C. Практически не реагирует с водой. Устойчив к детонации и в расплаве смешивается со взрывчатыми веществами. В холодное время года может применяться в виде аэрозоля (дыма). Его раствор в хлорпикрине в смеси с хлорофосом в летнее время в лесу стоек в течение двух часов, зимой — до недели. Обычно переводится в аэрозольное состояние термической возгонкой из пиротехнических смесей [7, 607].

Решение РВС СССР о введении на вооружение осколочно-химической авиационной бомбы АОХ-8 калибра 8 кг в снаряжении хлорацетофеноном было принято в 1929 г. [80]. После летних испытаний 1939 г. дихлорэтановый раствор хлорацетофенона в бомбах ХАБ-25 и ХАБ-200 ударного действия был предложен для кратковременного изнурения противника в летних условиях [247, 248].

Производство хлорацетофенона было налажено в Москве на химзаводе № 1 (ныне — ГСНИИОХТ) в сентябре 1929 г. [377], а снаряжение в ЯД-шашки ЯМ-11 — на Богородском снаряжательном заводе № 12 (Электросталь). Шашку (вес 2 кг, длительность горения 5 минут) РВС СССР принял на вооружение 17 июля 1930 г. [81]. Испытана она была на артполигоне в Луге в марте 1930 г. [308]. В 1931–1932 гг. производство хлорацетофенона было налажено на заводе № 93 (Москва) [401].

Табл. 9. Токсические свойства ирритантов [8]

Знатоки советской жизни, может быть, помнят, что постановлением ЦК КПСС от 26 октября 1976 г. по всей стране был введен еженедельный рыбный день (вторично после решения 1932 г.). С тех пор по четвергам предприятия общественного питания не подавали мясных блюд. Однако и поныне никто не знает, что именно в 1976 г. решением секретариата ЦК КПСС хлорацетофенон вышел из армии на гражданку — его решили использовать для полицейских целей против гражданского населения («для прекращения буйства и бесчинства отдельных лиц, при задержании опасных преступников, а также в качестве меры, которая может исключить в каждом конкретном случае применение оружия») [512]. Средство было разработано в МХП СССР и в 1971–1972 гг. прошло проверку в виде аэрозольного распылителя, источавшего в случае необходимости раствор хлорацетофенона, а с 1972 г. проходило длительную «производственную практику» в исправительно-трудовых учреждениях МВД для решения внутренних задач. И вот теперь «черемуха-10» вышла «в люди».

Адамсит (III) — хлористый фенарсазин — ОВ чихательного типа. Красная армия применяла его в ЯД-шашках, артхимснарядах, минах и авиахимбомбах в качестве раздражающего ОВ [288]. С 1931 г. руководство Красной армии знало о возможности отравления людей адамситом в сверхминимальных концентрациях и берегло этот секрет с особым тщанием [311, 313].

Адамсит (III)

Адамсит  (шифр армии США — DM, армии Германии — Azin, Красной армии — вещество № 15[702]) — важнейшее раздражающее ОВ чихательного типа. Может выводить живую силу из строя в самых низких концентрациях среди известных раздражающих веществ. Вызывает раздражение слизистых оболочек верхних дыхательных путей уже в концентрации 0,0001 мг/л. Концентрация 0,0004 мг/л непереносима для человека в течение одной минуты. Раздражение развивается постепенно. Уже при незначительных концентрациях даже после пребывания в облаке в течение 1–2 минут происходит резкое раздражение дыхательных путей с явлениями чихания, кашля, насморка, боли в груди, а иногда рвоты. Через 5–10 минут даже при выходе из ЯД-волны развивается резкая картина раздражения, в результате чего люди выбывают из строя на 1–2 часа. При более длительном пребывании может развиться тяжелое отравление. В момент сильного раздражения пребывание в противогазе часто невозможно из-за кашля и закупорки клапана противогаза слюной[7].

В целом адамсит — очень устойчивое и химически неактивное соединение. Температура плавления +195 °C. Практически не летуч. Способен возгоняться с образованием стабильного серовато-желтого дыма с хорошей кроющей способностью. Применялся в шашках ядовитого дыма, осколочно-химических снарядах, минах, авиахимбомбах [7].

Дым адамсита из ЯД-шашек при благоприятных метеоусловиях проникает по направлению ветра на очень большие расстояния (в секретных документах упоминалось о 15 км, а в совершенно секретных документах узкому кругу лиц дозволялось знать о 80 км) [703].

Опытный выпуск адамсита был налажен на химзаводе № 1 в Москве в 1928 г. [377], снаряжение в ЯД-шашки ЯМ-21 — на Богородском снаряжательном заводе в 1929 г. [403]. Шашка ЯМ-21 (вес 2 кг, длительность горения 5 минут) была поставлена на вооружение 17 июля 1930 г. [81], хотя проблема дробления адамсита к тому времени еще не была решена (поначалу размол велся с помощью обыкновенных мясорубок; и лишь 10 октября удалось начать размол на мельнице [377]). Испытана та шашка была на артполигоне в Луге [308] в 1930 г., а также во время больших полевых испытаний в районе Ново-Орска в 1931 г. [313]. В дальнейшем дошло и до наполнения адамситом авиахимбомб — курящихся (КРАБ-25, КРАБ-50, КРАБ-200) и осколочно-химических (АОХ-10, АОХ-15 и АОХ-25) [230, 244, 291]. На полигоне в Шиханах были испытаны в снаряжении адамситом: в 1938 г. — курящаяся авиахимбомба КРАБ-25 [230], в 1939 г. — осколочно-химическая бомба АОХ-15 [244].

Серийный выпуск адамсита был налажен в 1932 г. в Кинешме на заводе № 756 и продолжался многие годы. В Великую Отечественную войну он был особенно активен [431]. Обсуждался выпуск вместо адамсита (фенарсазинхлорида) его аналога — фенарсазиноксида, однако эта идея продолжения не получила [416].

Распоряжение СМ СССР о снятии с вооружения адамсита и снаряженных им снарядов, мин и ЯД-шашек появилось через много десятилетий после постановки на вооружение — 9 октября 1958 г. [510]. Основные запасы адамсита в 50-х гг. были закопаны в овраге на военно-химическом полигоне в Шиханах. В дальнейшем адамсит был возвращен на снабжение армии [513].

Дифенилхлорарсин (DA), дифенилцианарсин (DC) и бромбензилцианид активно использовались в качестве раздражающих ОВ в 1917–1918 гг. в ходе Первой мировой войны [10]. Специалисты Германии считали дифенилцианарсин самым ценным из арсинов несмертельного типа [675].

Дифенилхлорарсин (IV) предназначали для использования в ЯД-шашках, авиабомбах и артснарядах [288]. На вооружении Красной армии он оказался не сам, а как элемент снаряжения шашек.

Дифенилхлорарсин (IV)

Дифенилхлорарсин  (шифр армии США — DA, армии Германии — Clark I, Красной армии — вещество № 12 [702]) и дифенилцианарсин  (шифр армии США — DC, армии Германии — Clark II) являются стернитами. Раздражают носоглотку. В отличие от адамсита при контакте с кожей вызывают эритемы, опухоли и даже пузыри. Первые признаки поражения кожи (покраснение) наблюдаются при плотности заражения DA 0,05 см/см2. Порог раздражения: дифенилхлорарсина — 10–4 мг/л, дифенилцианарсина — 10–5 мг/л. Кристаллические вещества. В воде практически не растворимы, гидролизуются они медленно. Хорошо растворимы в органических растворителях [6, 7].

Дифенилцианарсин (V)

Шашка ЯД-31 с дифенилхлорарсином была принята на вооружение химических войск и стрелковых частей 27 февраля 1932 г. и предназначалась для поражения и сковывания противника путем создания ЯД-волн [90]. Особо богатой истории у той шашки не ожидалось — из-за низкоплавкости ОВ (около +300 °C) РВС не счел целесообразным накопление мобилизационных запасов шашек ЯД-31. Производство дифенилхлорарсина было налажено в Москве (заводы № 1 [395] и Дербеневский [402]) и в Кинешме (завод № 756) [420].

В отношении изучения и использования дифенилцианарсина (V) Красная армия предпринимала немало усилий. Однако в СССР были производственные трудности, связанные с введением в молекулу CN-группы (в начале 30-х гг. страна не имела источника цианида). Производство дифенилцианарсина было налажено на химических заводах Москвы — № 1 [392, 396] и Дербеневском [402].

Бромбензилцианид (VI) — ОВ раздражающего действия (лакриматор). Был применен армиями Франции и США перед концом Первой мировой войны [6]. В Советском Союзе первоначально был изготовлен в ИХО РККА. Само ОВ и рецептуры на его основе для осколочно-химических снарядов были испытаны в начале 30-х гг. как в зимних, так и в летних условиях. Тогда же искали способ преодолеть взаимодействие ОВ с металлом химического снаряда [70, 164, 193]. Выпуск был налажен на химзаводе № 1 в Москве [392, 396].

Бромбензилцианид (VI)

Бромбензилцианид  (шифр армии США — CA и BBC, Красной армии — вещество № 8 [702]). Эффективное слезоточивое ОВ, обладающее большой стойкостью и стабильностью по отношению к атмосферным воздействиям. Порог раздражения 0,00015 мг/л. Малая термическая стабильность не позволяет использовать в качестве аэрозоля. Применим в виде технического продукта (жидкости) или раствора в других ОВ. Технический продукт — коричневатая маслянистая жидкость, застывает при +15–22 °C. Растворим в иприте, фосгене, дифосгене, а также в органических растворителях [6].

Завершая описание работ по поиску ОВ на основе мышьяка, отметим, что все 1930-е гг. шли также активные поиски ОВ — аналогов мышьяковых ОВ на основе сурьмы, которая является химическим аналогом мышьяка. Работы по синтезу этих соединений проводил с 1932 г. проф. А. Н. Несмеянов (будущий ректор МГУ и президент АН СССР), и в открытой печати результаты не публиковались [195]. На предмет использования в качестве ОВ были проверены, в частности, фенилдихлорстибин, дифенилхлорстибин и трифенилстибин. Дифенилхлорстибин, например, находился в стадии испытаний и в 1939 г., и в 1940 г. [420] (и даже получил свой шифр — номенклатура 40) [705], а трифенилстибин рассматривался как элемент системы химического вооружения в 1940 г. В западной научной прессе об использовании ОВ на основе сурьмы пишут скупо [6].

В послевоенные годы во время полицейских операций Англии в Корее и на Кипре выявилась низкая «эффективность» хлорацетофенона СN (II) [36]. Неудивительно, что именно для этого периода характерны активные поиски новых синтетических ирритантов. В частности, на Западе стали популярными такие новые ОВ этого класса, как вещества CS, CR и CH (табл. 10) [8].

Вещество CS (VII) — динитрил орто-хлорбензилиденмалоновой кислоты — было найдено в США в 1928 г. и уже в 30-х гг. оно рассматривалось в качестве раздражающего ОВ. Свойства и способы его получения к 1950-м гг. были изучены в Портон-Дауне в Англии (табл. 10). В 1954 г. CS был поставлен в США на вооружение полиции, а в 1961 г. — армии [7]. Основания: это ОВ по раздражающему действию значительно превосходило и хлорацетофенон (CN), и адамсит (DM).

Ирритант CS (VII)

Вещество Си-Эс  (шифр армии США — CS, армии Франции — CB, Советской армии — Р-65) оказывает сильное раздражающее действие на слизистые оболочки глаз и верхних дыхательных путей. Возможно крапивное действие на влажную кожу. Порошок белого цвета с температурой плавления +95 °C. Плохо растворим в воде, гидролизуется медленно. Облако аэрозоля в безветренную погоду сохраняется на местности 10–15 минут. Непереносимая концентрация 0,001 мг∙мин/л. Применяется в виде аэрозоля в помощью боеприпасов взрывного действия и диспергирующих устройств, а также в виде пиротехнических смесей [7, 607].

В 1958 г. англичанами была установлена высокая «эффективность» CS при подавлении беспорядков на Кипре [36]. В дальнейшем он прошел боевой путь во Вьетнаме в качестве средства для выкуривания партизан как из подземных убежищ, так и из целых районов, важных для интересов США. Американская армия в 1965–1972 гг. израсходовала в Южном Вьетнаме 6800 т CS. Помимо прочего, в ходе боевых действий (и, таким образом, прямых опытов на людях) выявились тератогенные свойства этого ОВ. Следствие этих опытов: в 1973 г. вещество CS пришлось снимать с вооружения американской полиции [7]. И тут подоспел советский генералитет со своими нуждами. Мощный выпуск вещества CS («продукта 65») был организован по заказу армии в середине 70-х гг. в цехе № 73 ПО «Химпром» (Новочебоксарск, Чувашия). «Засветился» продукт Р-65 в апреле 1989 г. в Тбилиси, где был применен армией в качестве «нетабельного» (то есть в виде не стоявших на вооружении гранат К-51) [709] средства для разгона демонстрантов и где у 18 из 19 погибших в легких обнаружили «химию».

Ирритант CR (VIII) — дибенз-[b,f]-[1,4]-оксазепин — был синтезирован в 1962 г. в Швейцарии, где и было обнаружено его раздражающее действие (табл. 10). В 1973 г. CR был принят на вооружение полиции и армии Великобритании. Часто рассматривается в качестве альтернативы CS [7]. Может применяться для заражения местности и приземного слоя атмосферы [7, 8].

Ирритант CR (VIII)

Ирритант Си-Эр  (шифр армий США и Великобритании — CR) оказывает сильное раздражающее действие на глаза, носоглотку и кожу. При контакте аэрозоля со слизистыми оболочками глаз возникают обильное слезотечение, резь в глазах (возможна временная потеря зрения). Вдыхание аэрозоля вызывает сильный кашель, чихание и насморк. При попадании на кожу оказывает крапивное действие, степень поражения определяется дозой ОВ и влажностью кожи. Непереносимая концентрация 0,003 мг/л. Болевые ощущения исчезают через 15–30 минут после удаления ОВ. Порошок желтого цвета с температурой плавления +72 °C. Малолетуч. Плохо растворим в воде, гидролизуется медленно, сохраняя в водных растворах раздражающее действие. Хорошо растворим в органических растворителях [7, 607].

CR применяется как тонкодисперсный аэрозоль, в чистом виде, в форме пиротехнических смесей или растворов. В сравнении с другими синтетическими ирритантами создает более выраженный дискомфорт. При 20 °C концентрация насыщенного пара CR почти в 400 раз выше его пороговой концентрации [7, 8].

В 70-х гг. в США была создана технология промышленного получения еще одного синтетического ирританта, проходившего в армии США под шифром CH, — 1-метокси-1,3,5-циклогептатриена (табл. 10). Это жидкость с довольно высокой температурой кипения (115 °C), что может быть использовано при выборе специфических видов применения [8].

В Советском Союзе не прошли мимо ни CS, ни других ОВ этой группы. Однако по состоянию на 1997 г. находились на снабжении армии РФ и хранятся на ее складах три ирританта — адамсит (III), хлорацетофенон (II) и CS (VII) [513].

 

4.3. Снотворное для врагов советской власти

Не менее сложна реальная история и другой группы несмертельных ОВ — инкапаситантов. Эти ОВ обычно предназначаются не для уничтожения живой силы противника, а для выведения ее из строя [6–8]. Состав этой группы веществ неопределенный. Одни авторы относят к ним лишь психотропные ОВ [7], другие — более широкий круг веществ [8]. Столь же неясно, относить ли к этой группе вещества, которые выводят противника из строя не на время [7], а навсегда, но несмертельно (то есть не убивают, а калечат [8]). И уж совсем трудно говорить о целях боевого применения этих веществ, поскольку в данном случае особенно велик объем использования ОВ не только и не столько армией, сколько полицией и спецслужбами.

В отношении использования несмертельных ОВ с инкапаситирующими свойствами СССР не отставал от мировой тенденции. Во всяком случае, от задания РККА по созданию усыпляющего ОВ русский ученый-химик академик А. Е. Чичибабин (1871–1945) отказался еще в 1924 г. [179]. А постановление СТО СССР, которым были намечены задачи по поиску ОВ нетрадиционного типа, в том числе дезорганизующего и деморализующего действия, вышло 14 октября 1931 г. [71] В планах ЦНИЛ московского химзавода № 1 (ныне — ГСНИИОХТ) на 1934 г. значилась обширная работа по «синтезированию веществ, могущих обладать наркотическим действием». Как и было предписано, те вещества были синтезированы и должным образом испытаны [392]. С 30-х гг. о более индивидуальном применении инкапаситантов мечтали также в ГПУ-НКВД.

Впрочем, до Второй мировой войны из всего этого мало что вышло.

В послевоенные годы во всем мире, особенно в США, вновь обратились к поиску эффективных инкапаситантов. Считается, что эта проблема приобрела серьезный характер после того, как химическая служба армии США показала в 1958 г. фильм о действии психотропных веществ на живые организмы [6].

Естественно, из-за рубежа по линии разведки и не только в Советский Союз поступило немало данных об инкапаситирующих ОВ. В частности, среди психотомиметиков на Западе были перепробованы вещества многих типов: симпатомиметики, гликолаты, каннабиолы, диссоциативные анестетики фенциклидинового ряда, наркотические производные группы фентанила [8, 607]. Во флагмане химической войны — ГСНИИОХТе в Москве — еще в 1960 г. была создана специальная лаборатория во главе с Н. Н. Яровенко (в 1945–1960 гг. он служил в военном институте НИХИ-ЦНИВТИ, а после перемещения этого института «в глушь, в Саратов» перебрался в гражданский институт того же профиля). Эта лаборатория активизировала работы по созданию психотропных и родственных веществ широкого спектра действия, в том числе боевых инкапаситантов [159]. И продолжалось это несколько десятилетий.

Первой мишенью для Советской армии могли стать предполагаемые «агрессоры» из КНР. Другими словами, толчок к более активным поискам инкапаситантов задал не только интерес военных США, но и продолжительный советско-китайский конфликт, когда властям пришлось думать над способами нейтрализации «полчищ» недружественных соседей, причем руководители Советской армии не чувствовали себя способными «найти решение проблемы» без большой крови, то есть без применения металла пуль, снарядов и бомб. К счастью, во время реальных событий на Амуре (март 1969 г., остров Даманский) до применения ОВ дело не дошло: хватило наследниц «катюш» и иных форм устрашения. Неудивительно, что многое из разработок по линии инкапаситантов прошло боевую проверку во время войны в Афганистане.

В Советском Союзе поиски шли в том же ключе, что и в отношении ОВ других типов. После энергичного и провокационного демарша начальника Генштаба Советской армии М. В. Захарова [115] вышло постановление ЦК КПСС и СМ СССР от 17 августа 1967 г. о расширении фронта работ по созданию новых ОВ [117]. Среди прочего было предусмотрено и резкое расширение работ по психотомиметическим (психотропным) ОВ. Было запланировано, в частности, расширение исследований в институтах «большой» академии: ИОХ АН СССР (Казань), Институте химии природных соединений АН СССР (Москва), Институте эволюционной физиологии АН СССР (Ленинград). Не были забыты и национальные академии: ИОХ АН УССР (Киев), Институт химии растительных веществ АН Узбекской ССР (Ташкент), Институт органического синтеза АН Латвийской ССР (Рига) [117]. Обсуждение деталей поисков ОВ из группы инкапаситантов может носить лишь отрывочный характер. В частности, 14 февраля 1963 г. по инициативе КГБ СССР было издано постановление ЦК КПСС и СМ СССР об организации в ГСНИИОХТе опытного выпуска психотропных ОВ [437]. Имелось в виду обеспечение нужд не только армии, но и КГБ. А в 1968 г. в одном из писем, связанных с перепиской советской санитарно-эпидемиологической службы и ГСНИИОХТа по организации поисков новых ОВ в воздушной среде советских военно-химических лабораторий, были названы вещества BZ и LSD [175].

Вещество BZ (IX) — 3-хинуклидиловый эфир бензиловой кислоты — это психотомиметик из группы гликолатов. Получен в 1955 г. в США. Военным это вещество приглянулось после установления высокой психоактивности, и в 1961 г. оно было принято на вооружение армии США. В 1962 г. на военной базе Пайн Блафф (Арканзас) была пущена установка по производству вещества BZ в индустриальных масштабах. Его боевая эффективность была оценена во время полевых испытаний, завершившихся в 1966 г. [8]

Инкапаситант BZ (IX)

Вещество BZ  (это шифр армии США) — белые кристаллы с температурой плавления 190 °C, низкой летучестью и высокой термической устойчивостью. Может переводиться в аэрозольное состояние. Интоксикация людей характеризуется выраженным угнетением и нарушением ориентации в окружающей обстановке. Токсические эффекты развиваются постепенно, достигая максимума через 30–60 мин. Через 1–4 часа отмечаются сильная тахикардия, спутанность сознания, потеря контакта с окружающим миром. В последующем возможны нарушения сознания с частичной или полной потерей памяти. Состояние отравления сохраняется до 4–5 суток, остаточные расстройства — до 2–3 недель. Доза, выводящая человека из строя, равна ICt50 = 125–215 мг∙мин/ м3. Одна авиационная кассета с BZ может обеспечить создание выводящей из строя концентрации на площади 1,2 га. Каждый входящий в кассету генератор аэрозолей содержит 6 кг ОВ. Химическая шашка сухопутных войск содержит 5 кг ОВ и горит в течение 80 сек. Наиболее опасно применение в ночное время. Смертельные поражения людей не характерны [7, 8].

Боевой век вещества BZ был не так уж долог. Недостаточно высокий уровень его токсичности, непредсказуемость поведения пораженных людей, высокая стоимость и другие недостатки привели впоследствии к снятию его с вооружения армии США [8].

Инкапаситант LSD (X) — N,N-диэтиламид лизергиновой кислоты — это психотомиметик из группы симпатомиметиков. Публикации о психотропном действии LSD появились в 1943 г. Через много лет он стал известен наркоманам. Однако до наркоманов всего мира он приглянулся военным и был ими тщательно изучен. Тем не менее на вооружение армий Запада LSD так и не встал. Исходное сырье для LSD — лизергиновую кислоту — выделяют из спорыньи, выращиваемой на ржи, зараженной грибком Claviceps purpurea. Мировая продукция спорыньи измеряется лишь килограммами в год, и это обстоятельство не позволяло ставить LSD на вооружение [7].

Инкапаситант LSD (X)

LSD  (шифр армии США — LSD, LSD-25, Lisergide) — это психотомиметик (галлюциноген). Вызывает нарушение активности серотонинергической передачи в головном мозге. Белый кристаллический порошок без запаха и вкуса, температура плавления +83 °C. В воде растворяется плохо. Психотомиметическое действие проявляется при попадании в желудочно-кишечный тракт, при вдыхании аэрозолей, при проникновении в кровь через раны, при всасывании через кожу. Кумулятивное действие не обнаружено. Привыкание к LSD не идентифицировано. При сильных поражениях страдает память. Психотоксическая доза составляет примерно 0,001 мг на 1 кг веса тела при внутримышечном введении. Минимально действующая доза, вызывающая признаки психоза, — 0,0005 мг/кг. Отравленные впадают в состояние страха и страдают манией преследования. Психоз достигает максимума интенсивности через 2–4 часа после отравления и продолжается 5–12 часов. В больших дозах LSD может привести к смерти. Средние летальные дозы (LD50) при внутривенных инъекциях составляют: для мышей — 46 мг/кг, для крыс — 16,5 мг/кг, для кроликов — 0,3 мг/кг [6, 7, 607].

В Советском Союзе изготовителем психотропных ОВ было определено опытное производство не Москвы, а филиала № 4 ГСНИИОХТ (ныне — ГИТОС), разместившегося в Шиханах (Саратовская обл.). Опытный выпуск LSD в ГИТОС был налажен. Для организации широкого выпуска имеющихся инкапаситантов был выделен, среди прочих, специальный химзавод — «Алтайхимпром» в Славгороде (Алтайский край).

Можно сожалеть, но на общем описании BZ и LSD пределы откровенности полковников из военно-химической академии иссякли [7] — даже в 1990 г., через три года после прекращения в СССР производства ОВ [11], у них не хватило духу рассказать историю поподробнее. Так что для разговора о некоторых иных типах ОВ из числа инкапаситантов придется привлечь военно-химического генерала [8].

Обращаясь к классификации инкапаситантов, следует подчеркнуть, что если психотомиметики вызывают психические расстройства, то вещества из группы физикантов вызывают непродолжительные расстройства — физические или физиологические. К их числу относят, например, наркотические анальгетики (производные фентанила и морфина), обладающие обездвиживающим действием. И в этом направлении в последние десятилетия XX века в подполье военных химиков и разного рода спецслужб продолжался активный поиск [8].

Особенно привлекательными для ВХК многих стран оказались вещества типа фентанила. Была изучена анальгетическая активность у самого фентанила, а также его многочисленных структурных аналогов, представлявших для любителей химической войны интерес как потенциальных ОВ.

Фентанил (XI), то есть (1-(2-Фенилэтил)-4-(N-пропионилфениламино) — пиперидин, был синтезирован в 1964 г. [8], то есть через 40 лет после того, как академик А. Е. Чичибабин отказался делать для властей усыпляющие ОВ [179]. Американский генерал Р. Р. Тейлор на одном из сенатских слушаний заявил, что испытания фентанила на добровольцах в Эджвудском арсенале велись в 1966–1975 гг. Интерес Минобороны США к этому веществу сохранялся несколько десятилетий. Среди известных сообщений укажем на применение в 1997 г. агентами израильской разведки аэрозоля фентанила против одного из лидеров иорданской группировки ХАМАС (подчеркнем, что до окончания действия наркотика жертва нуждалась в постоянном медицинском наблюдении).

Инкапаситант фентанил (XI)

Фентанил  — наркотический анальгетик. В медицинской практике используется в виде цитрата (соли лимонной кислоты). Оказывает сильное, быстрое анальгезирующее действие. При парэнтеральном введении животным вызывает анальгезию в дозах, составляющих тысячные-сотые доли мг/кг. Эффект наступает через 2–10 мин. Летальная доза фентанила для крысы при внутривенном введении LD50 = 3–5 мг/кг. Фентанил вызывает у человека анестезию (потерю чувствительности) при оральной дозе 0,05–0,1 мг/кг, а при дозе выше 0,2 мг/кг уже наступают конвульсии. На фоне анестезии и мышечной ригидности возникает дыхательная депрессия [8, 736].

Как сообщает советский химический генерал Н. С. Антонов, среди структурных аналогов фентанила одним из наиболее активных оказался карфентанил, синтезированный в 1976 г. Он проявляет физиологическую активность при поступлении в организм разным способом, в том числе при ингаляции паров или аэрозоля. Обездвиживание с потерей сознания у собак наступает при одноминутном вдыхании паров (для различных животных обездвиживающая доза карфентанила равна ED50 = 0,0008–0,02 мг/кг). Карфентанил применяется в ветеринарной практике для обездвиживания животных (даже таких крупных, как медведи и слоны). Его используют для снаряжения специальных патронов — «летающих шприцев» или в пищевых приманках. Опыт применения карфентанила для усыпления животных показал высокую безопасность дозировок в интервале от 0,6 до 28,6 мкг/кг.

Суфентанил N- [4-(метоксиметил)-1 [2-(2-тиенил)этил]-4-пиперидинил]-N-фенилпропанамид-2-гидрокси-1,2,3-пропантрикарбоксилат — считается самым безопасным анальгетиком из производных фентанила. У человека в дозе 0,0129 мг/кг он вызывает глубокую анальгезию, а в дозе 0,0189 мг/кг через три минуты после введения наступает полная потеря сознания.

Алфентанил — N-[1-[2-(4-этил-4,5-дигидро-5-оксо-1H-тетразол-1-ил) — этил]-4-(метоксиметил)-4-пиперидинил]-N-фенилпропанамид — отличается небольшим периодом действия. В клинической дозе 0,0016–0,0064 мг/кг он не вызывает у людей изменений сердечной деятельности и кровяного давления. В дозе 0,0025 мг/кг у людей возникает тремор, а в дозе 0,175 мг/кг наступает обездвиживание человека спустя 4–5 минут после приема. Сообщается, что Национальный институт юстиции США при поиске веществ, способных обездвиживать преступников, не причиняя им вреда, использовал и алфентанил. Оказалось, однако, что стоит превысить терапевтическую дозу в 4 раза, как возникает опасность смертельной остановки дыхания. В конце концов исследователям пришлось отказаться от опытов с алфентанилом и поискать более безопасные вещества. Особенно известным (в определенных кругах) стал синтезированный в 1972 г. 3-метилфентанил — мощнейший наркотик и анальгетик, более активный, чем героин, в 500–2000 раз. При ингаляционном введении по уровню активности 3-метилфентанил превосходит многие психомиметики [8].

3-Метилфентанил

Данные табл. 10, составленные по данным L. E. Mather (L. E. Mather. Clinical Pharmacokinetics of Fentanyl and its Newer Derivatives // Clinical Pharmacokinetics, 1983, № 8 (5), 422–446), дают некоторое представление о «жизненном пути» производных фентанила на ниве секретной химии (в сравнении с морфином).

Табл. 10. Сравнительная оценка активности и безопасности производных фентанила

Обозначения: 1 — фентанил; 2 — алфентанил; 3 — суфентанил; 4 — лофентанил; 5 — карфентанил; 6 — морфин.

Сокращения:

LD50 — смертельная доза; ED50 — эффективная доза; ED50 — минимальная ED50 при внутривенной инъекции; TED50 — время до развития максимального эффекта после внутривенной инъекции; LD — означает среднее значение LD50.

a. Крыса: тест отдергивания хвоста из воды, нагретой до 55 °C.

b. Крыса: внутривенный болюс.

c. Собака: доза, вызывающая потерю сознания у интубированных собак.

d. Собака: отношение однократной внутривенной дозы для хирургической анестезии (20 Ч MED) к дозе, вызывающей тяжелые побочные эффекты.

e. Активность морфина принята за 1.

В общем, цель поисков все новых и новых инкапаситантов очевидна. Во всяком случае, если о самом фентаниле еще можно что-то прочесть в фармацевтическом справочнике [736], то данных об описанных генералом Н. С. Антоновым [8] нескольких аналогах фентанила там уже не найти — обычно ими интересуются вовсе не нормальные потребители фармацевтической продукции, а не стремящиеся к публичности лица из треугольника армия — полиция — спецслужбы. Формально официальный статус этих веществ был зафиксирован в постановлении правительства РФ № 681 «Об утверждении перечня наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации» от 30 июня 1998 г. В нем из 12 упомянутых фентанилов в отношении 9 производных фентанила, в том числе 3-метилфентанила, указано, что их оборот в России запрещен, а в отношении трех веществ (фентанила, алфентанила и суфентанила) сообщено, что их оборот в России ограничен и должен находиться под контролем. Совершенно очевидно, что речь идет вовсе не об общественном контроле. Что касается общества, то в официальном регистре лекарственных средств России за 2005 г. можно найти по-прежнему лишь упоминание о самом фентаниле — данных о карфентаниле, алфентаниле, суфентаниле и тем более 3-метилфентаниле там не имеется.

Некоторую ясность в проблему статуса фентанила внесли события осени 2002 г. Именно тогда в Москве было официально заявлено, что для усыпления террористов и других обитателей концертного зала на Дубровке спецслужбами России будто бы было применено производное фентанила [710]. В московской прессе тогда немедленно появилось предположение, что этим производным был 3-метилфентанил. Во время короткой паузы, возникшей в связи с этим, можно было ожидать появления новой информации из разных (ныне независимых) стран, научные институты которых получили еще в 1968 г. задания ЦК КПСС и СМ СССР по части поиска новых типов ОВ — не нервно-паралитических, а психотропных и т. п. [117]. Речь идет об институтах Украины (ИОХ АН УССР, Киев), Узбекистана (Институт химии растительных веществ АН Узбекской ССР, Ташкент), Латвии (Институт органического синтеза АН Латвийской ССР, Рига) и России (ИОХ АН СССР, Казань; Институте химии природных соединений АН СССР, Москва; Институте эволюционной физиологии АН СССР, Ленинград). Впрочем, рискнули выйти на свет рампы лишь представители Латвии и Литвы. Именно тогда выяснилось, что при советской власти с фентанилом и его производными работали в Институте органического синтеза АН Латвийской ССР в Риге (исполнитель — Э. Лавриновичс, глава полусекретной лаборатории лекарственных веществ, автор восьми патентов на новую технологию получения фентанила). И что рецептуры на основе производных фентанила изготавливались в индустриальном масштабе на заводе «Санитас» в Каунасе (Литва). В советские годы «Санитас» (на вывеске значилось, что это экспериментальное предприятие) процветал, выполняя заказы соответствующих управлений КГБ и ГРУ. В 1970–1987 гг. здесь были произведены миллионы ампул фентанила: на «Санитасе» лимонной кислотой разводили доставляемый из Риги фентанил и упаковывали в ампулы. Препарат, моментально снимающий боль при травматическом или невралгическом шоке, особо востребованным стал в годы войны в Афганистане. В 1984–1985 гг., когда боевые действия достигли апогея, «Санитас» изготовлял до 10 млн ампул фентанила в год. Выяснилось также, что на рубеже 1993–1994 гг. на «Санитасе» был исполнен секретный приказ министра здравоохранения Литвы о срочном изготовлении 100 тыс. ампул рецептуры фентанила (с использованием привезенного из Риги исходного вещества), причем следы той партии обнаружить в Прибалтике не удалось («Час», Рига, 6 января 2003 г.).

Подчеркнем, что фентанил и его производные не были единственными кандидатами на роль усыпляющих ОВ на Дубровке. Еще одним кандидатом, который не был упомянут генералом Н. С. Антоновым [8] (скорее всего, потому, что исполняет эту роль и поныне, а его производство находится не в отошедшей от СССР Прибалтике, а прямо на территории России), был жидкий фторотан (XII) (западное название — галотан), то есть 1,1,1-трифтор-2-хлор-2-бром-этан [736, 737]. Его масштабное производство было налажено на химзаводе «Алтайхимпром» в Славгороде (Алтайский край). Более того, поскольку у фторотана, как и у фентанила, была надежная гражданская «крыша» (средство для ингаляционного наркоза), информация о нем попала в общедоступные справочники.

Фторотан  — мощное наркотическое средство, оказывающее быстрое и скоропреходящее действие. Подвижная легко летучая жидкость с запахом, напоминающим хлороформ. Температура кипения 49–51 °. Не горит, не взрывается и не воспламеняется. Применяется при разных видах хирургических вмешательств. В ряде случаев вызывает тяжелые поражения печени (галотановый гепатит). Преимущественно гепатит возникает у людей старше 40 лет, причем чаще у женщин, чем у мужчин. Токсическое действие фторотана обусловлено не только прямым влиянием, но и образованием токсических метаболитов (трифторуксусной кислоты, трифторэтанола, гидрата трифторацетальдегида) [736, 737].

Инкапаситант галотан (фторотан) (XII)

Не будет лишним напомнить, что попытка применения инкапаситантов для решения политических проблем относится еще к 1991 г. Тогда попытка выкурить обитателей московского Белого дома не состоялась.

Химическая атака на Белый Дом:

Полковник А. Шерстюков (1991 г.):

«Меня срочно отозвали из отпуска. 19 августа в 9:00 я уже был в штабе на Фрунзенской набережной. В тот же день я получил задачу — подготовить к выдаче 250 противогазов и столько же костюмов Л-1. Они применяются для защиты от ОВ, радиоактивной пыли, а также от  психогенных ОВ . Любому мало-мальски осведомленному человеку известно, что противогазы используются только в период применения боевых ОВ и полицейских газов. 20 августа мне позвонил один генерал и сообщил: он только что  обсуждал с генералом Петровым, командующим химическими войсками, вопрос сброса с вертолетов в районе Белого дома спецсредств ».

«Известия», Москва, 27 августа 1991 г.

Газеты не сообщили, подавал ли генерал С. В. Петров на полковника А. Шерстюкова в суд за клевету. Однако важен сам факт подключения к этому последнего советского главного военно-химического начальника генерала С. В. Петрова, который незадолго до этого командовал советской военной химией в бывшей ГДР — в момент ухода оттуда советских войск. Мировая пресса любит живописать детали того, как советская военная химия уносила ноги из ГДР. Считается, что там находились запасы советского психохимического оружия. После вывода советских войск его запасы не были уничтожены, а будто бы попали в руки наркомафии. Считается также, что фентанилы были частью химического арсенала бывшего СССР. Одним из таких ОВ был инкапаситант, именовавшийся «Blue-X». (Предположительно он был синтезирован в СССР в 80-х гг., эффективен при ингаляционном воздействии, не имеет запаха. Первые симптомы отравления возникают через 10 минут и проявляются потерей сознания, угнетением дыхания и сердечной деятельности. Продолжительность действия ОВ — 2–8 ч. Применение — путем распыления с самолетов и в минометных снарядах.)

Мы не будем настаивать на этих заявлениях прессы, а лишь подчеркнем в заключение этого раздела, что гигантские усилия и затраты на создание «несмертельного» химоружия даром не пропали. Они закончились не только созданием рецептур ОВ, но и налаживанием производств и постановкой на вооружение армии и спецслужб. Об этом свидетельствуют премии, которыми его создатели увенчивали себя с подачи высшего руководства страны. Первая премия («государственная») за создание новейшего химоружия на основе инкапаситантов была присуждена группе энтузиастов еще в 1978 г. Среди них были создатель ОВ из ГСНИИОХТа Н. Н. Яровенко, пользователь ими генерал И. Б. Евстафьев, изготовитель — директор химкомбината Л. С. Шевницын (Чувашия), а также их куратор — «ответственный работник» ЦК КПСС А. С. Иванов (впоследствии мужественный борец на ниве… химического разоружения) и др. [738]. Две последних премии (Ленинская и Государственная) за одну и ту же работу были выданы в 1991 г. [739]. Особенно весомо среди лауреатов Ленинской премии образца 8 апреля 1991 г. смотрелся начальник химических войск армии России тех лет генерал С. В. Петров, коему вскорости предстояло заниматься химическим обездвиживанием обитателей Белого дома во время августовского мятежа советской властной бюрократии. А среди лауреатов государственной премии неплохо смотрелся академик Е. И. Чазов — большой специалист по «выключению» (усыплению) пациентов при хирургических операциях.

 

4.5. Отрава против вражеских растений

Фитотоксиканты — это токсичные химические вещества и их смеси, которые используются для поражения различных видов растений. Исторически для цивилизации фитотоксиканты были мирными средствами, например, при уничтожении сорняков, мешающих развитию полезных растений. Классификация фитотоксикантов обычно включает гербициды (вещества для борьбы с травяной растительностью, злаками и овощными культурами), арборициды (для поражения древесно-кустарниковой растительности), альгициды (для поражения водной растительности), дефолианты (для стимулирования опадания листьев растений) и десиканты (для поражения растительности путем ее высушивания).

Естественно, фитотоксиканты не могли не попасть и в сферу интереса военных. При этом основными целями называют такие: 1) опадение листвы в лесах — в случае применения дефолиантов для затруднения противнику использования естественной маскировки; 2) уничтожение и заражение полезных растений — в случае применения потравы для посевов с целью подрыва продовольственной базы вероятного противника. В качестве фитотоксикантов рассматривают обычные фитогормоны, которые интенсифицируют обмен веществ в растениях и которые, в зависимости от примененных количеств, могут принести не только пользу, но и вред.

Считается, что в США опыты по уничтожению посевов, урожая и по обеспложиванию цветущих растительных культур были проведены военными химиками еще в годы Второй мировой войны. США приписывают и не доведенное до исполнения намерение провести в 1945 г. уничтожение рисовых полей в Японии с использованием одного из первых фитотоксикантов 2,4-Д (XXVII) — 2,4-дихлорфеноксиуксусной кислоты [6]. Обошлись атомными бомбами.

2,4-Д (XXVII)

2,4,5-Т (XXVIII)

По-видимому, один из первых опытов применения химических веществ для борьбы с растениями относится к временам войны английской армии против повстанцев в Малайе (1950–1953 гг.). В ходе тех военных операций была сделана попытка регулирования растительности путем применения гербицидов класса производных хлорфеноксиуксусных кислот. Называют обычно не только 2,4-Д (XXVII), но и 2,4,5-трихлорфеноксиуксусную кислоту 2,4,5-Т (XXVIII) и некоторые другие. Особенно популярными оказались смеси бутиловых эфиров феноксиуксусных кислот — 2,4-Д и 2,4,5-Т [13].

В гербицидной войне в Малайе ставились две цели. Одна — дефолиация густой растительности вдоль коммуникаций в рамках антипартизанских действий, другая — уничтожение партизанских же посевов. Гербициды распылялись и с воздуха, и с земли [13]. Имеются данные о подготовке армии США к боевым действиям с использованием гербицидов во время войны в Корее, но до их фактического применения дело, по-видимому, не дошло. Наиболее масштабные и достаточно многочисленные боевые операции по «регулированию растительности противника» с использованием пестицидов двойного назначения (то есть боевых гербицидов) с попутным распылением переносимых ими диоксинов (XXX) произошли в результате применения химоружия в период Второй Индокитайской войны (1961–1975 гг.) [6, 13, 661, 740]. В той или иной форме военно-химическая активность армии США затронула все страны региона. Так, сообщается об эпизодическом применении гербицидов против Камбоджи (в 1969 г.), Лаоса и Северного Вьетнама. Упоминается и об использовании гербицидов в Таиланде в связи с антипартизанскими действиями. Однако основные боевые действия с применением гербицидов состоялись в Южном Вьетнаме, и они неплохо документированы [661, 740].

Целями военно-химических усилий США во Вьетнаме, объединенных под кодовым названием «Операция Рэнч Хэнд» (Operation Ranch Hand), были те же, что и в других эпизодах гербицидных войн, — демаскирование партизан и уничтожение посевов. Всего в Южном Вьетнаме в 1962–1971 гг. было применено 14 рецептур гербицидов, из которых семь были смесевые. В большинстве из них использовались феноксигербициды (94 %) и сопутствующие им диоксины, однако не во всех. Что касается общей картины военно-химических действий, то условно ее можно подразделять на два этапа [13]. Первая боевая операция армии США в Южном Вьетнаме по уничтожению растительности с применением гербицидов была проведена 12 января 1962 г., последняя — 31 октября 1971 г.

На первом этапе, в 1962–1964 гг., применение гербицидов происходило в относительно ограниченных масштабах — для защиты коммуникаций, аэродромов и других военных сооружений, а также для борьбы с посевами предполагаемого противника. Три из четырех наиболее активно использованных в этот период рецептур («agent purple», «agent green» и «agent pink») имели феноксигербицидную основу, причем в составе действующего начала рецептур эфиры 2,4,5-Т составляли от 50 до 100 %. Первый транспорт с гербицидами «agent purple» (смесь н-бутилового и изобутилового эфиров 2,4,5-Т и н-бутилового эфира 2,4-Д в соотношении 3:2:5) и «agent blue» (какодиловая — диметиларсиновая — кислота) поступил во Вьетнам в январе 1962 г. Распылялись они в основном для достижения тактических целей, причем только с воздуха. Вскоре были испытаны еще две рецептуры — «agent pink» (смесь н-бутилового и изобутилового эфиров 2,4,5-Т в соотношении 3:2) и «agent green» (на основе только н-бутилового эфира 2,4,5-Т), применявшиеся до 1964 г. [13].

О том, что во время войны англичан в Малайе попутно шло заражение высокотоксичными диоксинами обработанной этими гербицидами территории, по-видимому, известно не было. Данные о содержании диоксинов в образцах феноксигербицидов, примененных в этой войне, отсутствуют. Дополнительное расследование в последующие годы, похоже, тоже не проводилось.

2,3,7,8-Тетрахлордибензо-п-диоксин (XXIX)

Полихлорированные диоксины (XXX)

Что касается войны во Вьетнаме, то содержание 2,3,7,8-ТХДД (XXIX) в указанных рецептурах было очень высоким (в среднем 32,8 ppm в «agent purple» и 65,6 ppm в «agent pink» и «agent green»), как если бы это были продукты, полученные с нарушением технологии производства гербицида 2,4,5-Т (XXVIII) или же просто кубовые остатки этого производства (при нормальной технологии). Однако масштабы их применения были не очень значительными: за весь период 1962–1964 гг. было распылено лишь 4 % использованного в войне гербицида 2,4,5-Т. Параллельно на базах ВВС США продолжались испытания оборудования для распыления этих гербицидов, начавшиеся еще до начала войны во Вьетнаме, в 1960 г.

Второй этап гербицидной войны во Вьетнаме падает на период 1965–1970 гг., причем максимум применения гербицидов приходится на 1969 г. (в 1971 г. объемы применения были незначительными). На основе феноксигербицидов на этом этапе использовалась лишь рецептура «agent orange» (смесь н-бутиловых эфиров 2,4,5-Т и 2,4-Д) с содержанием диоксина примерно 2 ppm. Однако это лишь расчетная величина, полученная через несколько лет после войны усреднением данных, относящихся к образцам из различных партий. Скорее всего, вклад каждой из партий в реальные боевые действия не учитывался. Диапазон концентраций 2,3,7,8-ТХДД в образцах составлял 0,1–47 ppm. Помимо самого 2,3,7,8-ТХДД (XXIX), смесь «agent orange» содержала много других ПХДД и ПХДФ. Среди ПХДД, например, указывают 1,3,7,8- и 1,3,6,8-ТХДД, 1,3,7-Cl3-ДД, 2,7- и 2,8-Cl2-ДД13. Масштабы применения «agent orange» (строго говоря, рецептур было две, причем появление на театре военных действий некоторого количества второй относилось только к 1968 и началу 1969 гг.) были столь значительны, что именно она ассоциируется в представлении мировой общественности с химической войной во Вьетнаме в целом. На втором этапе было распылено 96 % всего гербицида 2,4,5-Т, использованного в войне. Что касается целей применения гербицидов на втором этапе войны, то можно говорить о попытках решения с их помощью стратегических задач. Речь идет об идее добиться перелома в войне, поскольку в целом опрыскиванию подверглось примерно 6–10 % всей территории Южного Вьетнама (это 1 млн га).

Всего в ходе боевых действий было распылено 24 тыс. т гербицида 2,4,5-Т (в пересчете на кислоту), содержавших, по официальным данным, примерно 167–170 кг наиболее токсичного диоксина 2,3,7,8-ТХДД (91 % этого количества пришелся на леса, а остальное — на посевы). Оценки независимых экспертов, не связанных с министерством обороны США, менее оптимистичны. Полагают, что максимальные концентрации 2,3,7,8-ТХДД в «agent orange» достигали 60 ppm, а всего в Южном Вьетнаме было распылено более 500 кг 2,3,7,8-ТХДД (XXIX). Наибольшее количество его было сброшено на Вьетнам в 1966–1969 гг. [13].

Предполагается, что при операциях хранения и транспортировки боевых гербицидов персонал ВВС США не был поражен гербицидом «agent orange» и, соответственно, практически не был поражен диоксином 2,3,7,8-ТХДД. Однако авиамеханики, лично занимавшиеся распылением дефолиантов во время боевых операций, избежать диоксиновых поражений не могли.

В СССР 2,4,5-трихлорфенол производился с 50-х гг. на Рубежанском ПО «Краситель», а в 1963–1973 гг. и в 1975–1988 гг. — в Уфе на ПО «Химпром». Производство гербицида 2,4,5-Т (XXVIII) в Уфе было начато в 1965 г. [13]. При этом армия как заказчик была все время в центре событий, хотя и делала вид, что она тут ни при чем. Во всяком случае, даже в апреле 1992 г., когда производство боевых гербицидов отошло в прошлое и правительство Башкирии образовало чисто экологическую республиканскую комиссию («для решения проблемы загрязнений суперэкотоксикантами окружающей среды»), в ней оказались три представителя управления начальника химических войск — генерал И. Б. Евстафьев, полковник А. И. Банников и полковник А. Д. Горбовский.

И это неудивительно. Как показали события в Чечне, оружие против растительности тогда еще не было списано в архив.

Эпизоды химической войны в Чечне 1994–1996 гг.:

А. Осовцов : «Какой-то беловатый порошок сыпался после пролетевшего самолета. Насколько мне известно, эти химикаты использовались для того, чтобы, как выражаются военные, „зеленку уничтожить“, то есть чтобы с деревьев осыпалась листва и чеченским боевикам негде было прятаться».

И. Ашгериев : «Бомбы с таким действием, когда зеленый лес тлел, горел вокруг Шатоя, это я видел. Это было в мае. Шли постоянно дожди, стволы, ветки, все было сочное, еще не совсем распустилась листва. Мы издали наблюдали, как этот лес с неделю тлел. Шел дождь, но это не влияло. Это было очень странно. Обычно в это время даже если хочешь поджечь лес, он не загорится, потому что очень влажный. У нас горы, рядом снежные вершины, лес никогда не горит, даже в самое жаркое время, а это было в мае, когда лес около Шатоя горел неделю. Вероятно, специальные бомбы бросали в лес, чтобы там не разбивали лагеря ополченцы, чтобы оголить поверхность».

Р. Ахтаханов : «Атака на Самашки началась с химического оружия — с желтого дыма. Мы опросили 40 человек. Они рассказывали, что появился какой-то желтый дым, ничего не было видно, на теле при любом прикосновении вскакивали волдыри. У людей начиналось головокружение, одышка. А потом в течение 48 часов шла усиленная бомбардировка и артобстрел села».

Я. Чеснов : «Я встретил людей, которые недавно вернулись из Самашек. Один из пациентов жаловался, что у него уже пятый день слезятся глаза. Как он рассказал, перед ним разорвался снаряд, от которого шел какой-то оранжевый ядовитый дым. Глотнув этого дыма, он стал сильно кашлять, и у него стали слезиться глаза».

А. Мнацаканян : «В конце мая — начале июня 1995 г… на лес было сброшено несколько предметов с самолета, летящего на небольшой высоте… Они раскрылись без взрыва, и оттуда вылетели маленькие „лепесточки“, похожие на кленовые семена (дети называют их „носики“), и рассыпались по лесу. Через некоторое время по всему лесу начали раздаваться хлопки. Когда один из солдат взял этот предмет в руку, оттуда выплеснулась жидкость, которая попала частично ему на руку и частично на куртку. Это было километрах в десяти от села Автуры. Мы поехали в лес, где военные ребята стояли на позициях. Там мы обнаружили остатки этих капсул. Я передал фонду „Гласность“ эти зеленые листочки, части пластмассовых капсул, которые там кружили и падали. Доктор показывал мне детей с множественными ожогами. Он определял это как вторичное бактериальное поражение после химического поражения кожных покровов. На следующий день после меня там была специальная комиссия врачей из Москвы, которая поставила очень своеобразный диагноз: „чесотка неизвестного происхождения“».

«Война в Чечне. Международный трибунал».

Материалы опроса свидетелей. Первая сессия, 1996.

Вторая и третья сессии, 1997.

Общественный фонд «Гласность», Москва.

Если же говорить о боевом применении запасов «эйджент оранж» и других гербицидов во время той войны в Чечне, то эти запасы относятся, скорее всего, к оружию, до настоящего времени стоящему на вооружении армии России.

В целом же особенно ощутимый след на теле планеты оставили диоксины, использование которых вначале не планировалось в качестве химоружия [740–742].

 

4.6. Первое поколение смертельных нестойких ОВ

Среди смертельных ОВ, относившихся к удушающим и общетоксическим НОВ, помимо хлора, были фосген, дифосген и синильная кислота. В период между мировыми войнами с ними в Красной армии работали особенно много.

Боевой путь удушающего фосгена (XIII) — дихлорангидрида угольной кислоты — начался в 1915 г. на фронтах Первой мировой войны [10]. Всего в 1915–1918 гг. было произведено около 150 тыс. т фосгена, причем из числа людей, погибших в годы той войны, около 80 % пострадали именно от фосгена [6]. В России фосген тоже был известен еще в царской армии.

Фосген (XIII)

Фосген  (шифр армии США — CG; армии Германии — D-Stoff, армии Японии — Blue № 1, Красной армии — вещество Р-Ю и вещество № 25702) — бесцветный газ с запахом прелого сена или гнилых яблок. Температура кипения +8,2 °C. Газообразный фосген в 3,5 раза тяжелее воздуха. Стойкость очага фосгена — до 30 минут летом, до 3 часов зимой. Признаки токсического отека легких проявляются после периода скрытого действия, продолжающегося в среднем 4–6 часов. К концу периода скрытого действия возникают першение и жжение в носоглотке, позывы к кашлю. В последующем кашель усиливается, наступает одышка. Губы, нос, уши, конечности синеют, пульс становится реже. Развивающийся отек легких ведет к сильному удушью, мучительному давлению в грудной клетке. Пораженные мечутся, хватают ртом воздух. Отек легких и угнетение дыхательного центра вызывают смертельный исход. При пребывании людей в атмосфере фосгена с концентрацией свыше 5 мг/л смерть может наступить через 2–3 сек. Фосген обладает кумулятивными свойствами[7, 607].

Между войнами Красная армия рассматривала фосген в качестве средства поражения живой силы и сковывания противника. Применение предполагалось в химснарядах, химминах, авиахимбомбах, а также путем волновых выпусков из баллонов и машин [288]. Серьезным этапом в использовании фосгена как оружия Красной армии стало создание авиахимбомбы калибра 500 кг. В снаряжении фосгеном она была испытана в 1934–1935 гг. в летних и зимних условиях на полигоне в Шиханах [193]. В зимних условиях бомба создавала газовую волну, способную проникать на расстояние 2,5–3 км, обеспечивая 100 %-ное поражение животных средней и тяжелой степени (смертность 30 %). На расстоянии 500 м от места разрыва волна «пробивала» противогаз. Летом дальность проникновения газовой волны оказывалась до 2 км (поражения животных легкой степени достигались до 1,5 км). При бомбометании летом в штиль бомба способна давать на открытой местности фосгеновое облако площадью до 5 га и высотой до 1,5 м, не рассеивающееся в течение двух часов («газовое болото»). В конце 1935 г. бомба была представлена на вооружение РККА (в снаряжении фосгеном). Сам фосген продолжал оставаться в центре внимания «прикладной науки» [205].

В 30-х гг. мощности по производству фосгена были подготовлены на многих советских химзаводах. В годы Отечественной войны его фактическим выпуском и разливкой по химбоеприпасам занимались лишь два химических завода — в Чапаевске и в Дзержинске (ЧХЗ) (табл. 28) [431]. Часть из тех боеприпасов дожила в России до конца 2001 г., когда были уничтожены последние боеприпасы, содержавшие 10,6 т фосгена [514]. Производством фосгена в годы Второй мировой войны занималась и Германия [743]. Армия США к началу процесса химического разоружения боеприпасов с фосгеном не имела [724].

Полустойкий представитель удушающих ОВ дифосген (XIV) — трихлорметиловый эфир хлоругольной кислоты — применялся с 1916 г. на полях сражений мировой войны [10]. Предназначали его для тех же целей, что и фосген.

Дифосген (XIV)

Дифосген  (шифр армии США — DP; армии Германии — Perstoff, Красной армии — вещество № 5702) — бесцветная жидкость с запахом прелого сена или гниющих фруктов. Температура кипения +128 °C. По удушающему действию на организм аналогичен фосгену. Газообразный дифосген в 6,9 раза тяжелее воздуха. Стойкость очага заражения — летом до 30 минут, зимой до 10–12 часов. При вдыхании пара вызывает токсический отек легких. Смертельная концентрация — 0,5–0,7 мг/л при 15-минутной экспозиции. Гидролиз при низких температурах происходит медленно. При нагревании разлагается на две молекулы фосгена [7, 607].

Использовать дифосген в Красной армии предполагали в артснарядах, авиабомбах, ВАПах [288]. За его судьбой начальник ВОХИМУ Я. М. Фишман следил самолично. Однако качество дифосгена было невысоким, поскольку он всегда содержал большую примесь фосгена. В частности, после осенней трудовой вахты 1939 г. по выпуску дифосгена на ЧХЗ в Дзержинске, сопровождавшейся техническими усовершенствованиями процесса, химзавод поставил вопрос о пересмотре «существующего ТУ в сторону повышения качества дифосгена в отношении содержания основного вещества с 83 % до 92 %» [421]. Мощности по производству дифосгена имелись на нескольких заводах, однако реальный выпуск его в годы Отечественной войны происходил лишь на химзаводе № 102 в Чапаевске, причем в очень небольших количествах [431].

Твердый трифосген, обладающий токсичностью фосгена, в дело не пошел.

Боевое использование синильной кислоты (XV) — цианистого водорода — началось еще в 1916 г. на полях Первой мировой войны [10]. В России с ней (веществом «Х») начали работать еще в царской армии.

Синильная кислота (XV)

Синильная кислота  (шифр армии США — AC; армии Великобритании — VN, армии Франции — Forestite, армии Германии — T-155, армии Японии — Brown № 1, Красной армии — вещество № 11702) — бесцветная прозрачная жидкость с запахом горького миндаля. Температура кипения +26 °C, температура затвердевания −13,3 °C. С водой смешивается во всех отношениях. Пары синильной кислоты легче воздуха. Стойкость на открытой местности летом — около 5 минут, в лесистой местности летом — около 10 минут, зимой — до 1 часа. Оказывает общеядовитое действие. Поражает организм при вдыхании пара, при приеме с водой и продуктами питания, при резорбции через кожу, при попадании в кровь через раневые поверхности. Наибольшую опасность представляет вдыхание пара. Тяжелые отравления (вдыхание в течение 5–10 минут воздуха с концентрацией ОВ 0,25–0,4 мг/л) сопровождаются судорогами с полной потерей сознания, сердечной аритмией. Затем развивается паралич. Концентрации 0,42–0,5 мг/л уже при экспозиции 2–5 мин. вызывают быструю смерть [7, 607].

В РККА очередь до синильной кислоты как ОВ общетоксического действия дошла лишь в 1932 г. — после получения опытной партии, а также проведения испытаний. Соблазн обладать «веществом, обладающим мгновенным действием и наименьшей смертельной концентрацией при малых экспозициях» [191], был велик. В планах начальника вооружений М. Н. Тухачевского значились испытания синильной кислоты на весь 1932 г. — и зимние, и летние [92]. Причем РВС СССР принял ее на вооружение еще 27 февраля («для поражения живой силы при передвижениях, расположенных на месте и вообще по скоплениям войск противника») [90]. Одновременно активно проверяли в качестве средства нападения хлорциан (установка по его выпуску работала в Москве на заводе № 1). Не забыли и про бромциан (соответствующая опытная установка также действовала на заводе № 1). А в планах начальника вооружений РККА на 1932 г. значились «работы по использованию хлорциана и бромциана» [92].

Долго не удавалось найти способы применения синильной кислоты, хотя заводы по ее выпуску уже были — она сгорала в момент разрыва боеприпаса. ОВ предполагалось применять из ВАПов штурмовой авиацией при температурах от +5 до –12 °C, а затем распространить и на другие средства — авиабомбы, снаряды, мины. На рубеже 1930–1931-х гг. были выполнены опыты по зимнему применению синильной кислоты из ВАПов с высоты 10 м (по 160 л; температура от –7 °C до –13 °C) [70]. И в течение нескольких минут погибли почти все подопытные животные в полосе 40 м шириной и 200–250 м глубиной. В дальнейшем опыты были продолжены. В феврале 1936 г. на Шиханах прошли испытания зимней смесевой рецептуры, после чего комиссия рекомендовала принять смесь синильной кислоты с хлорцианом (температура замерзания –43 °C) на вооружение для применения авиацией в зимних условиях. К 1939 г. проблема боевого применения синильной кислоты в целом определилась — главным образом из ВАПов, причем в зимних условиях и в смеси с хлорцианом [191, 420]. А к 1940 г. эффективность этой смеси проверили и в авиабомбах ХАБ-200 и ХАБ-500 [241, 242].

Очередной толчок к поиску способов боевого применения синильной кислоты и ее производных дала война с Финляндией [357, 358].

Из старого документа:

«Заместителю народного комиссара обороны Союза ССР командарму I ранга т. Кулику

По вопросу применения синильной кислоты докладываю: до 1938 г. Химическое управление Красной армии над вопросом применения синильной кислоты работало недостаточно. Все внимание было уделено изысканию новых аналогичных синильной кислоте БХВ… Вопрос применения синильной кислоты в основном разрешен. Ее с успехом можно использовать в артснарядах, минах, ракетах и авиахимбомбах. Остался еще не отработанным вопрос применения синильной кислоты из выливных авиационных приборов как в летних, так и в зимних условиях. Предложенная зимняя рецептура синильной кислоты для применения из ВАПов (смесь синильной кислоты с хлорцианом) хотя по токсичности мало уступает чистой синильной кислоте, но применять ее можно только с бреющего полета, что маловероятно в боевых условиях. В 1939 г. промышленность по заданию Химического управления Красной армии построила полузаводскую установку для производства смеси синильной кислоты с хлорцианом мощностью 100 т в год и изготовила 3 т. Если учесть возможности бреющих полетов в боевой обстановке, то эта полузаводская установка может вполне обеспечить эти полеты смесью синильной кислоты с хлорцианом. Запаса синильной кислоты, так же как и артхимснарядов, химических мин и авиахимбомб, снаряженных синильной кислотой, ни Химическое управление, ни АУ, ни ВВС не имеют. По синильной кислоте в промышленности созданы значительные мощности и по решению правительства немедленно могут приступить к выдаче продукта: Воскресенский химический завод мощностью 1500 т в год, 148-й завод мощностью 3000 т в год… и в мае — июле месяце 1940 г. вступит в строй действующих заводов ЧХЗ мощностью 1500 т в год.

Начальник химического управления Красной армии

комбриг П. Г. Мельников, 8 февраля 1940 г.» [191].

Приведенная переписка — отражение страхов руководства Красной армии в связи с тем, что во время шедшей в то время войны с Финляндией [357, 358] последняя будто бы применила одну авиабомбу с синильной кислотой.

Что до новых «положительных» результатов, то они появились лишь перед самой войной с Германией. После войсковых испытаний химавиабомбы ХАБ-100 ударного действия, выполненных в 1940 г. в Шиханах, она в снаряжении синильной кислотой была рекомендована к постановке на вооружение ВВС и предназначалась для поражения войск на открытой местности и в укрытиях (окопы, щели, танки с открытыми люками) [240]. Во время опытных химических учений в Казахстане на АХП (август-сентябрь 1940 г.) очень удались, по мнению участников, опыты по выливанию из ВАПов [359]. А в октябре 1940 г. в Шиханах шли опыты по выливанию синильной кислоты с самолетов СБ в вязкой форме [191].

В годы Отечественной войны массовый выпуск синильной кислоты осуществлялся на химзаводах Дзержинска (№ 148 и ЧХЗ) и Воскресенска (табл. 28) [425, 431]. Производство в Воскресенске было организовано в 30-х гг. (получение конечного продукта было основано на реализованном в те годы в Германии и США взаимодействии цианистых солей с серной кислотой) [7]. Производство на дзержинских заводах также осуществлялось солевым методом (расход на 1 т синильной кислоты: 5,3–5,4 т цианистого натрия и 2,4–2,8 т серной кислоты [431]). Однако в годы войны на заводе № 148 по проекту Ленинградского ГИПХ [720] шло строительство нового цеха и освоение синтеза синильной кислоты по уже известному в мире контактному методу — путем окисления смеси аммиака и метана кислородом воздуха в присутствии платино-родиевого катализатора [9]. Первоначальный срок пуска — 1 октября 1943 г. (мощность — 170 т ОВ в месяц) [426]. Фактически цех был пущен в I квартале 1945 г. [424]. За успешное следование мировой промышленной моде советские авторы получили Сталинскую премию III степени [744]. Что касается Германии, то она синильную кислоту в годы Второй мировой войны вообще не производила [743].

Выше уже упоминались [191, 420] опыты с синильной кислотой в смеси со многими «утяжелителями», включая хлорциан (XVI) — хлорангидрид циановой кислоты. Полузаводская установка по его производству была смонтирована перед войной на Воскресенском химкомбинате [107].

Хлорциан (XVI)

Хлорциан  (шифр армии США — CK, армии Германии — T-150) — бесцветный газ/жидкость. Температура кипения +13 °C, замерзания –7 °C. Ограниченно растворим в воде, медленно гидролизуется. Хлорциан — быстродействующее ОВ, обладает общеядовитым действием и вызывает раздражение слизистых оболочек глаз и верхних дыхательных путей. В организме хлорциан генерирует циан-ионы, поэтому признаки общего отравления хлорцианом такие же, как и синильной кислотой. Раздражающее действие пара на глаза и органы дыхания проявляется без периода скрытого действия. Начальная раздражающая концентрация 0,002 мг/л. По токсичности в 2–2,5 раза уступает синильной кислоте. Концентрация 0,4 мг/л при экспозиции 10 минут может вызвать смертельный исход [7, 607].

Помимо упоминавшихся, укажем также на смесь синильной кислоты с фтористым водородом (HF), чье испытание было выполнено в 1938 г. Помимо «утяжелителей», для переноса синильной кислоты в стан противника предлагались также «носители», способствовавшие повышению коэффициента ее боевого использования. В качестве таковых предлагались, в частности, древесная вата и торф, способные впитывать в себя до 300 % синильной кислоты [191].

С самого начала активных работ с химоружием не прекращались усилия по созданию ОВ, способных пробивать противогаз «вероятного противника».

В первую очередь это касается окиси углерода и ее металлических производных (карбонилов металлов). Токсичная окись углерода (угарный газ) легко проникает через пористые материалы, в том числе через активированный уголь в противогазах, однако в США еще в 1922 г. был принят на вооружение гопкалит, позволявший освобождать воздух от окиси углерода. Из множества карбонилов металлов — источников окиси углерода — военные проявляли интерес к двум жидкостям — пентакарбонилу железа Fe(CO)5 и тетракарбонилу никеля Ni(CO)4. Оба вещества легко разлагаются с отщеплением окиси углерода и сравнительно несложны при получении [6].

В Советском Союзе эти карбонилы металлов прошли долгий боевой путь. Еще в 1924 г. Химком просил проф. А. Е. Фаворского изготовить по 100 г карбонилов никеля и железа для проверки их в качестве ОВ для «пробивания» противогаза. В 1928 г. в связи с отсутствием производственной базы в СССР ВОХИМУ закупило 30 кг карбонилов металлов заграничного происхождения (в смеси с другими веществами — чистые карбонилы металлов зарубежные фирмы не поставляли), однако серьезных опытов так и не развернуло [465]. Происхождение денег на ту бессмысленную покупку очевидно: в 1928 г. на июльском пленуме ЦК ВКП(б) И. В. Сталин-Джугашвили не скрывал, что политика советской власти по отношению к крестьянству предполагала тогда нечто вроде введения дани, изъятие которой было необходимо для финансирования ее (власти) затрат.

Бесперспективность окиси углерода в качестве боевого ОВ была известна советским специалистам — еще в 1929 г. им сообщил об этом проф. Флюри из Германии [675]. Не поверили. И дело было продолжено.

Работать с карбонилами металлов было непросто. В частности, карбонил железа при температурах ниже 130 ° применен в боевых условиях быть не мог — скорость выделения окиси углерода была слишком мала для создания ее боевых концентраций. Вообще же лишь в летнее время в течение месяца создаются подходящие условия для боевого применения карбонила железа в качестве ОВ.

Пентракарбонил железа  (Fe(CO)5) — желтоватая жидкость. Температура кипения +102,7 °C, замерзания –20 °C. При нагревании до 200 °C разлагается с образованием железа и окиси углерода. Под действием воздуха разлагается на окись углерода и окись железа. Нерастворим в воде, хорошо растворим в большинстве органических растворителей. Сильно ядовит при вдыхании, введении внутрь или всасывании через неповрежденную кожу. Вызывает острый отек легких независимо от пути введения. Доза 1,75 мг/кг смертельна для кроликов. Картина отравления сходна с картиной отравления от окиси углерода. Окись углерода — кровяной яд (соединяется с гемоглобином с образованием карбоксигемоглобина, обладает кумулятивным действием) [9, 745].

Серьезная проверка возможностей боевого применения карбонила железа была выполнена в 1934 г. Тогда начальник вооружений Красной армии М. Н. Тухачевский издал приказ о проведении боевых испытаний партии в 6 т пентакарбонила железа, изготовленной отечественной промышленностью. Летом были проведены опыты по газопуску из БХМ на полигоне в Шиханах, в процессе которых были определены условия по созданию боевой концентрации (на глубину 1000 м на фронте в 1 км в течение 20 минут необходимо было расходовать 1,5 т ОВ). Одновременно на инженерном полигоне РККА были выполнены опыты по струеметанию кандидата в ОВ по окопам с собаками в противогазах и по инженерным сооружениям с работающими фильтрами. Во всех опытах защита была «пробита» — животные получили ожидаемые поражения [746].

Тем не менее в целом пятилетняя работа с карбонилом железа не привела к ожидаемым результатам. И в сентябре 1935 г. в НИХИ было констатировано: «учитывая, что пятилетняя работа… не дала положительных результатов в смысле реального преодоления противогаза в боевых условиях, считать необходимым на данном этапе работу по карбонилу прекратить» [205]. Тем не менее в конце 1937 г. директор московского химзавода № 51 докладывал в ХИМУ о полной готовности произвести для армии 1 т пентакарбонила железа [746].

Не будет лишним подчеркнуть, что сами работы по применению Fe(CO)5 в качестве ОВ не пропали даром, изменилась лишь их нацеленность. Через много лет Fe(CO)5 оказался в числе ОВ, намечавшихся для использования в террористических целях ведомствами, которые этим занимались. В Советской армии предписывалось использовать его в качестве диверсионного яда, если нужно отравить источники питьевой воды противника. У спецслужб он также считался штатным ядом и находился на вооружении из-за того, что очень удобен в использовании и практически незаметен для выявления впоследствии. Главное же состоит в том, что человека, отравленного Fe(CO)5 насмерть, не отличить от задохнувшегося бытовым угарным газом («Газета. Ru», 9 февраля 2005 г.).

В послевоенные годы была попытка наладить выпуск тетракарбонила никеля Ni(CO)4 на заводе в Чапаевске по заданию 9-го управления МВД СССР [747]. Однако вскоре жизненные пути карбонилов железа и никеля разошлись. Вся информация о Fe(CO)5 была засекречена, в отличие от так и не «проявившего себя» Ni(CO)4. В этом легко убедиться, заглянув в широко известный в советских научных кругах справочник [745]. В нем описание Fe(CO)5 занимает полстраницы и не сопровождено явными научными ссылками, тогда как токсикологии Ni(CO)4 посвящено более трех страниц и текст снабжен богатым справочным аппаратом, в том числе советским. Террористическое прошлое Fe(CO)5всплыло в связи со случившейся 3 февраля 2005 г. подозрительной гибелью премьер-министра Грузии З. Жвании, который будто бы отравился угарным газом (окисью углерода; «Газета. Ru», 9 февраля 2005 г.).

Среди других ОВ общеядовитого действия, к которым проявляла интерес Красная/Советская армия в надежде на использование для боевых целей, укажем два газа — мышьяковистый водород (AsH3, арсин) и фосфористый водород (PH3, фосфин). Особенно привлекателен был арсин, способный пробивать все известные в 1930-е гг. общевойсковые противогазы [196].

Идея боевого применения мышьяковистого водорода (XVII) — арсина — получила развитие не сразу, так как в Советском Союзе еще не существовало производств металлического магния и металлического мышьяка, которые были необходимы для его выпуска (сплав As+Mg в атмосфере взаимодействует с водой с выделением AsH3) [70, 196]. Первые опыты по выяснению боевых возможностей арсина были выполнены в 1926–1927 гг. на полигоне в Кузьминках. Впрочем, без положительных результатов.

Мышьяковистый водород (XVII)

Мышьяковистый водород  (шифр армии США — SA, армии Германии — Trilon 300) — бесцветный газ с запахом чеснока. Тяжелее воздуха в 2,69 раза. Температура кипения –55 °C. С воздухом образует взрывоопасные смеси. При вдыхании зараженного воздуха вызывает общее отравление организма, поражая кровь и центральную нервную систему. Действует на кровь и нервную систему, поражая преимущественно центральную нервную систему. Признаки поражения (после периода скрытого действия, который колеблется от двух часов до суток): головокружение, головная боль, общая слабость, озноб, сопровождаемые тошнотой и рвотой. В тяжелых случаях смерть наступает через 2–8 суток. Опасны концентрации выше 0,1 мг/л, которые при вдыхании воздуха в течение 5–10 минут вызывают отравления тяжелой степени, а в течение часа — смертельный исход [7, 9].

В феврале 1929 г. проф. Флюри, военно-химический специалист Германии, делясь своим многолетним опытом работы с арсином, известил советских гостей, что «для создания высокой концентрации потребовались бы горы вещества» [675]. Работы в СССР, однако, были продолжены. Весной 1929 г. в плане работ ИХО РККА значилось «дальнейшее изучение и получение ОВ (мышьяковистый водород), не задерживаемых существующими противогазами».

А в июле 1930 г. начальник ВОХИМУ написал в Институт высоких давлений (Ленинград) о необходимости «срочно приступить к проработке вопроса о получении мышьяковистого водорода». Укажем попутно, что в письме ставился и вопрос о необходимости проработки вопроса о получении тетраэтилсвинца, который был необходим для той же цели — пробития вражеских противогазов [196]. Чтобы не возвращаться к этому вопросу, отметим, что тетраэтилсвинец, высокая токсичность которого известна с 1924 г. [9], многие годы находился в боевом резерве советского ВХК (его до самого конца XX века готовили в Дзержинске в качестве вещества для повышения октанового числа моторных топлив). Полный отказ от использования тетраэтилсвинца в России произошел лишь в XXI веке.

Летом 1930 г. уральское отделение Гинцветмета получило заказ на 1 т сплава As+Mg [70]. И в дальнейшем прошло много событий. Даже несмотря на неудобства (слабая устойчивость сплава по отношению к влаге, необходимость сравнительно высоких концентраций), в Красной армии проявляли интерес к арсину многие годы. В августе 1936 г. на ЦВХП были выполнены полевые испытания AsH3в качестве химоружия. Оказалось, что в полевых условиях это ОВ вдвое токсичнее фосгена [167]. А в 1940 г. ХИМУ РККА уже дало заказ на изготовление в промышленности большой партии. Впрочем, как ни хотелось армии, до постановки этого ОВ на вооружение дело, по существу, так и не дошло.

Использованием в качестве ОВ фосфористого водорода (XVIII) — фосфина — Советская армия занялась в послевоенные годы в связи с желанием иметь в запасе ОВ, способное поджигать шихту противогаза противника (на эту роль испытывали не только соединения фосфора, но также бора, кремния, мышьяка; в частности, была испытана смесь фосфина с пентабораном [158]). Так появилось постановление ЦК КПСС и СМ СССР от 17 апреля 1957 г., определившее практические действия в исполнении ГСНИИ-403 в Москве и химзавода № 91 в Сталинграде (где велись опытные работы по выпуску фосфина и наполнению им химических боеприпасов) [197]. И никто в те дни не вспомнил даже про ожидавшийся вскоре скорбный юбилей — князь Суздальский и Киевский и основатель Москвы Юрий Долгорукий был отравлен как раз за 800 лет до того будничного постановления. Это случилось 15 мая 1157 г.

Фосфористый водород (XVIII)

Фосфористый водород  — бесцветный газ с запахом чеснока или тухлой рыбы, в 1,17 раза тяжелее воздуха. Температура кипения –87,8 °C. Мало растворим в воде. Нарушает обмен веществ и поражает центральную нервную систему. При вдыхании возникают головокружение, головная боль, одышка, слабость, рвота. В тяжелых случаях наблюдаются расширение зрачков и потеря сознания. Смерть наступает через несколько дней вследствие отека легких и паралича сердечной мускулатуры. Смертельная концентрация — 1,5 мг/л при 10-минутной экспозиции [7, 9].

Армия отказалась от исследовательских и технологических работ по поджиганию шихты противогазов противника лишь в 1959 г. — с появлением зарина у военных химиков появилось много других забот [158, 197].

Были найдены и иные классы ОВ, способных «пробивать» противогазы. Особенно эффективным из них был, пожалуй, трифторнитрозометан (XIX), изучение которого началось во второй половине 30-х гг. в НИИ-42 [158, 159, 189, 200, 728].

Трифторнитрозометан (XIX)

В начале Отечественной войны была предпринята попытка организовать производство трифторнитрозометана на заводе № 761 в Березниках в надежде на преодоление — в случае химической войны — немецких противогазов. В 1944 г. на полигоне в Шиханах была испытана боевая эффективность этого ОВ (была произведена 1 т). Армия заключила, что трифторнитрозометан — это мощное средство химического нападения, от которого вероятный противник не имеет защиты (сохранявшаяся после прохождения противогазовой коробки токсичность равноценна токсичности хлора без противогаза) [189].

Опытный выпуск трифторнитрозометана происходил и в послевоенные годы в Москве в НИИ-42 (нынешнем ГСНИИОХТ). В частности, 7 апреля 1956 г. постановлением СМ СССР ему было поручено снарядить низкокипящим трифторнитрозометаном партию авиахимбомб типа БГ-250-НК для испытаний. Тем же постановлением планировалось даже возведение на химзаводе № 752 (Кирово-Чепецк) цеха по выпуску трифторнитрозометана. И эта идея нашла воплощение в семилетнем плане на 1959–1965 гг. Предполагалось создать мобилизационные мощности на заводе № 752 к 1 января 1963 г. — 2000 т/год. Заполнять трифторнитрозометаном предполагалось два боеприпаса: авиабомбы БГ-250НК и реактивные снаряды МГ-24 [200]. В 1955–1960 гг. ОВ находилось на вооружении армии [159]. Однако после начала выпуска зарина УНХВ распорядилось в марте 1960 г. прекратить работы с трифторнитрозометаном [158].

В 1949–1950 гг. в НИИ-42 был найден и изучен гексафторазометан — еще один представитель из числа ОВ, способных преодолевать противогаз [728].

 

4.7. Первое поколение смертельных стойких ОВ

Среди СОВ Красная/Советская армия больше всего предпочитала такие ОВ кожно-нарывного действия, как иприт и люизит. Были и активные попытки использования трихлортриэтиламина (азотистого иприта) и его фторного аналога, многочисленных аналогов обычного иприта (бромистого, фтористого и селенового) и люизита (например, бромистого), этилдихлорарсина (дика), а также пфификуса — немецкого изобретения, состав которого руководство Красной армии выпытывало у военных руководителей Германии много лет и выпытало — в рамках «дружбы» [678].

Боевой путь серного иприта (XX) — β,β-дихлордиэтилсульфида — начался в 1917 г. на полях сражений Первой мировой войны [10]. Обладание этим немецким «королем газов» всегда было голубой мечтой руководителей Красной армии. Неудивительно, что именно с выпуска первой промышленной партии иприта, состоявшегося в Москве в 1924 г. [370], началось советское промышленное производство ОВ.

Иприт (XX)

Иприт  (шифр армии США — mustardgas, HD, армии Германии — Lost, армии Франции — Yperite, армии Японии — Yellow № 1, Красной армии — вещество № 6702) — стойкое ОВ кожно-нарывного и общетоксического действия. Технический иприт — маслянистая жидкость коричневого цвета с запахом чеснока или горчицы. Плавится при 14,5 °. Для понижения температуры замерзания смешивается с люизитом. Концентрация пара Сmax 20 составляет 0,625 мг/л. Жидкий иприт эффективно просачивается через ткани, картон, тонкую резину. Быстро впитывается в кожу, кирпич, бетон, необработанную древесину, старые масляные покрытия. Очень плохо гидролизуется.

Поражает организм в виде пара, аэрозоля или капель. Обладает скрытым периодом действия (смерть от летальной дозы может наступить в течение суток). Легкое поражение глаз наступает при концентрации 0,001 мг/л через 30 минут, при больших концентрациях зрение может утрачиваться. Вдыхание пара и аэрозоля приводит к воспалению верхних дыхательных путей, сухому кашлю, бронхиту. При средних поражениях смерть наступает в течение месяца. Тяжелые поражения заканчиваются смертельным исходом через 3–4 дня. Первые признаки поражения кожи — зуд, жжение, покраснение. При более высоких дозах — отечность, образование мелких пузырьков. В дальнейшем пузырьки сливаются и прорываются с возникновением язв. Смертельная доза при действии через кожу — 70–80 мг/кг веса. Иприт способен к кумулированию. Ферментный яд. Обладает мутагенным действием. Противоядий за весь XX век создать не удалось [6–8].

С учетом боевых свойств иприта были в Красной армии и более широкие намерения. При исследовании, выполненном в ИХО в 1928/1929 гг., оказалось, что бромный иприт несколько более токсичен, чем обычный на основе хлора. В ИХО была получена партия бромного иприта, однако он оказался много дороже обычного серного иприта и перспективы не имел [70]. В целом аналоги иприта (фторный, бромный, селеновый), как написал М. Н. Тухачевскому начальник ВОХИМУ в 1934 г., «практической ценности для использования в РККА не имеют». Тем не менее споры армии и промышленности в отношении различных видов иприта, а также качества основного (серного) иприта шли непрерывно, и в феврале 1932 г. армия потребовала даже «выделения специального завода или опытных цехов для выполнения опытных заказов по заданиям ВОХИМУ» [376]. Во всяком случае в ГСНИИОХТе много лет велись работы по созданию технологии выпуска кислородного иприта с ориентацией на производство на химическом заводе № 96 в Дзержинске, и они были прекращены лишь в 1960 г. [158, 750].

Летняя рецептура на основе серного иприта была принята на вооружение 5 августа 1927 г. [78]. Его предназначали для «поражения живой силы, заражения местности, материальной части противника с целью нанесения потерь и сковывания его действий». Армейских военачальников привлекала возможность длительного заражения местности с использованием иприта [185]. Предполагалось применять его с помощью авиации, артиллерии, минометных частей и наземными химическими войсками. Поначалу РВС СССР предназначал иприт для снаряжения 122-мм снарядов полевых гаубиц (с добавлением 5 % треххлористого мышьяка — для образования облачка во время разрыва).

Производство серного иприта (XX) — это показатель способности страны к химической войне против противника, а не против своих рабочих. Однако организовать это высокотехнологичное и не очень дорогое производство советской рабоче-крестьянской промышленности оказалось не под силу. Да и организовать выпуск с помощью немецких «друзей» в 1924–1927 гг. также не удалось [668, 672]. Приведем несколько вех из драматической истории иприта на советской земле.

Из-за идеи удешевления в предвоенные годы было решено выпускать не более дорогой, но более качественный иприт Мейера, а только дешевый и низкокачественный иприт Левенштейна. Между тем в нем всегда содержалась избыточная сера, так как при получении в реакции использовалось не одно вещество (двухлористая сера), а смесь двух веществ — монохлористой серы S2Cl2 и двухлористой серы SCl2 (CH2=CH2 + SnCl2 ⇒ Sn(CH2CH2Cl)2).

Сырье при получении иприта Левенштейна было самым простым — обыкновенный винный спирт (источник этилена), обыкновенная комовая сера и обыкновенная поваренная соль (источник хлора). Более того, руководители и проектанты так увлеклись удешевлением, что исключили из его технологической цепи перегонку конечного продукта, которая позволяла бы иметь сравнительно качественный иприт с более длительным сроком хранения (впрочем, это и неудивительно: необходимый для перегонки вакуум в те годы в Советском Союзе достигать просто не умели и не смогли до самого конца Второй мировой войны).

Что до других способов продления сроков хранения низкокачественного иприта Левенштейна, то с выпадением серы советские химики пытались бороться в основном с помощью добавок стабилизаторов (акридина и др.) [748]. Продолжалось это много-много лет, впрочем, без успеха. В Германии о плохой хранимости советского иприта хорошо знали, а вслед за ними знали и в США [34].

Тот факт, что советский иприт изначально делался по плохой технологии, имел тяжелейшие последствия [182]. И на секретной «ипритной» конференции, которую ВОХИМУ провел 3–6 апреля 1931 г. [180], были точно сформулированы многие недостатки ориентирования на иприт Левенштейна: серой забивались аппаратура и коммуникации в цехах на заводах-производителях, что требовало их частых остановок для ремонта; в армии сера забивала отверстия в наземных и авиационных устройствах, использовавшихся для боевого распыления иприта; на армейских складах такой иприт хранился чрезвычайно плохо и его все время приходилось уничтожать; тара из-под иприта была всегда загрязнена свободной серой вперемежку с ипритом, и методов очистки найдено не было… И тем не менее, несмотря на негодность такого иприта для ведения серьезной химической войны, конференция (на самом деле — руководство ВОХИМУ) приняла иное (нерациональное) решение: «при существующем положении дел мы должны в ближайшее время базировать нашу мобилизационную мощность на методе Левенштейна» [180]. Ошибочное решение было переплавлено в реальные планы, и производства иприта по Левенштейну были подготовлены на заводах Чапаевска, Сталинграда, Дзержинска, Березников, Москвы, Сталиногорска (Новомосковска). Оно активно осуществлялось в годы войны на первых четырех заводах (табл. 28).

Что до более качественного (технически) и более приемлемого в хранении иприта Мейера (S(CH2CH2OH)2 + 2HCl ⇒ S(CH2CH2Cl)2 + 2H2O), то вопрос этот вставал неоднократно — и в связи с предвоенным «ипритным» сотрудничеством с Германией [672], и в рамках попыток наладить выпуск иприта Мейера на заводах Москвы [390], Сталинграда [432] и других городов. Однако осуществлен он так и не был — сдерживали сиюминутные соображения о затратах. И экономия этих денег обернулась проигрышем при хранении иприта. Хотя специалисты Германии еще в 1929 г. предупреждали своих советских коллег по химической войне — запасать и хранить надо не иприт, а сырье тиодигликоль для его изготовления [675].

Вопросы экономики на ипритном фронте в 1933 г. выглядели так. Капитальные затраты на 1 т (годовую) иприта Левенштейна составляли 350–400 руб., тогда как в случае иприта по Мейеру они повышались до 2500 руб. [410]. И в 1940 г. эта тенденция сохранилась. Цена 1 т иприта Левенштейна составляла 989 руб., а иприта В. С. Зайкова — 966 руб. В то же время цена 1 т иприта по Мейеру составляла в 1940 г. 2125 руб. [190]. И это решало все. Во всяком случае, автор доклада о сравнительных достоинствах всех ипритов сделал в марте 1940 г. такой вывод: «Наиболее технологически освоенными и одновременно наиболее экономичными являются способы получения иприта по Левенштейну и Зайкову, на которые поэтому и следует главным образом ориентировать массовое производство иприта» [190].

Лишь к 1958 г. в Советском Союзе была разработана, наконец, технология выпуска иприта, в процессе которого использовалась только двухлористая сера SCl2 и который позволял получать долгохранимый иприт [434, 451, 749]. Было, однако, уже поздно — настала эпоха зарина. С тем ипритом послевоенного изготовления наша армия имела дело вплоть до XXI века — он закончился в ноябре 2003 г. (остались только смеси с люизитом).

Для повышения боевой эффективности серного иприта активно искались его смесевые рецептуры, в том числе вязкие [286] и зимние.

Вязкие ипритные рецептуры (ВИР) типа ВИР-6 и ВИР-9 обсуждались еще в 1934 г. — они обладали стойкостью на местности до 5 суток [83]. Рецептура ВИР-16 была испытана в 1936 г., а ВИР-Б-2 — в 1937 г. [183]. После больших зимних испытаний авиахимбоеприпасов 1938–1939 гг. [246] рецептура ВИР-16 была рекомендована для снаряжения ХАБ-15. Перед самой войной появились новые результаты в создании ВИР.

Более пяти лет было потрачено на разработку ВИР на основе дефицитного льняного масла (рецептура ВИР-Б-2). Однако, хотя к 1939 г. все получилось, на вооружение она поставлена не была как из-за больших потерь иприта при изготовлении (до 30 %), так и из-за потерь самого масла. В том же 1939 г. была закончена отработка рецептуры ВИР-Д на основе дивиноля — отхода производства синтетического каучука. Однако лопнула и эта идея, поскольку выпуск каучука удалось усовершенствовать настолько, что от отходов опаснейшего дивиноля смогли просто избавиться. Впрочем, решение нашлось все в том же производстве синтетического каучука, чей побочный продукт в виде так называемого мягкого каучука и стал, наконец, источником вязкости иприта. Опытная партия вязкой рецептуры ВИР-МК на мягком каучуке была изготовлена в 1940 г., и испытания оказались удачными. В октябре 1940 г. КО при СНК СССР принял эту рецептуру на вооружение и разрешил развернуть к марту 1941 г. мощности на существовавших заводах по выпуску рецептуры ВИР-МК на 15 тыс. т/ год [112].

В 1935 г. были проведены испытания зимних рецептур СОВ. В 1936 г. был испытан зимний иприт в дихлорэтане. Рассматривались и растворы иприта в керосине, нефти и т. д. [508]. Однако серьезный прорыв в создании зимних ипритов произошел тогда, когда В. С. Зайков начал испытания ипритов, где сырьем служил не этилен (CH2=CH2), а этилен-пропиленовая смесь (CH2=CH2 + CH2=CH-CH3). В 1937 г. им в НИИ-42 был получен иприт из концентрированной смеси этилена и пропилена, а также смеси монохлорида и дихлорида серы [421]. В 1938 г. зимний (этилен-пропиленовый) иприт с содержанием моносульфида 85 % был испытан. А по результатам летних испытаний в Шиханах незамерзающий иприт В. С. Зайкова был рекомендован к принятию на вооружение для снаряжения ХАБ-25 и ХАБ-500. В целом опытами 1937–1939 гг. с зимней рецептурой с соотношением этилена-пропилена 60:40 была подтверждена ее эффективность и возможность боевого применения при температурах до –30 °C, а в смеси с люизитом (75:25 по объему) — до –50 °C [421]. Появилась и соответствующая инструкция [184]. Выпуск низкозамерзающего иприта В. С. Зайкова был налажен в Сталинграде, Дзержинске, Чапаевске. Его масштабное производство в годы войны осуществлялось на заводе № 96 в Дзержинске (табл. 28).

Изыскивались и специальные смесевые рецептуры ОВ на основе иприта. Так, в 1932 г. решением от 27 февраля РВС ввел на снабжение рецептуру Р-16 — смесь иприта с дифосгеном (50:50), которую должна была применять штурмовая авиация «в зимних условиях взамен применяемого в летних условиях чистого иприта» (температура замерзания — от –100 до –120) [90]. Однако серьезный прорыв возник лишь после появления смесевой рецептуры на основе иприта и люизита.

В СССР рассматривали три конкурирующих ОВ одного типа на основе мышьяка — дик (этилдихлорарсин), метилдихлорарсин и люизит. Была выпущена 1 т дика в полупроизводственных условиях и испытана смесь дика с ипритом из ВАПа в зимних условиях. Опыты с метилдихлорарсином были проведены зимой в химснарядах. Однако в условиях дефицита мышьяка выбор пал на люизит [70, 187].

Люизит (XXI) — β-хлорвинилдихлорарсин (α-люизит) — был предложен в качестве ОВ кожно-нарывного действия в 1918 г. Автор — W. Lee Lewis из химической лаборатории Католического университета г. Вашингтона (США) [734]. В том же году люизит оказался на вооружении армии США, однако был снят с вооружения еще до окончания Второй мировой войны [7]. Так что к началу реального химического разоружения США не обладали запасами боеприпасов с люизитом [724]. А Германия пришла к концу войны без запасов люизита [743]. И еще в 1929 г. ее специалисты не советовали нашим военным химикам заниматься люизитом [675].

Люизит (XXI)

Люизит  (шифр армии США — M-1, L, армии Германии — Lewisite, армии Японии — Yellow № 2, Красной армии — вещество № 17702) — мышьякорганическое стойкое ОВ кожно-нарывного и общеядовитого (нарушение внутриклеточного углеводного обмена) действия.

Технический α-люизит (в основном это наиболее токсичный трансизомер) — жидкость с характерным запахом, напоминающим запах герани. Замерзает при температуре от –10 ° до –15 °. В летнее время стойкость α-люизита на открытом месте определяется одними сутками, в лесу — до 2–3 суток, зимой — до недели. Легко гидролизуется водой с образованием токсичного β-хлорвиниларсиноксида.

Не обладает скрытым периодом действия. Концентрация 0,12 мг/л вызывает смерть при действии через органы дыхания. Глаза очень чувствительны к люизиту. Концентрация в воздухе 0,01 мг/л вызывает в течение 15 мин покраснение глаз и отек век. Пары действуют и на кожу. Капельно-жидкий люизит вызывает немедленное поражение кожи (покраснение, отек, кожные пузыри). Смертельная кожно-резорбтивная токсодоза LD50 составляет 20 мг/кг. Смертельная токсодоза при поступлении через желудочно-кишечный тракт LD50 составляет 5–10 мг/кг.

Для люизита разработаны антидоты — 2,3-димеркаптопропанол (БАЛ) и Na соль 2,3-димеркаптопропансульфокислоты (унитиол) [6–8].

В советскую индустрию и войсковую практику люизит внедрялся с серьезным отставанием от иприта, однако с немалым большевистским напором.

Известный способ получения люизита в автоклаве путем взаимодействия треххлористого мышьяка с ацетиленом в присутствии хлористого алюминия как катализатора (метод Льюиса) [7] для советских условий не подходил. После работ по поиску более доступного катализатора, которые были выполнены в 1930 г. в спецлаборатории Химического института им. В. Я. Карпова, будущий известный (в очень узких кругах) химик по ОВ С. Л. Варшавский подготовил первый отчет «по получению люизита без давления при катализаторе HgCl2» [186, 427]. Этот способ считался дешевле, проще и к тому же позволял более эффективно использовать дефицитный мышьяк [70]. В годы Отечественной войны масштабное производство люизита осуществлялось на двух химзаводах — № 102 в Чапаевске и № 96 в Дзержинске (табл. 28) [431]. А в 1942 г. были завершены работы по окончательному технологическому оформлению нового метода производства люизита, которые начались еще в 1930 г. [186]. Родина высоко оценила заслуги создателей [427]. Продолжался выпуск и в послевоенные годы. Серьезные запасы люизита (послевоенного выпуска) сохранились на химскладе в Камбарке (Удмуртия) и ныне заканчиваются.

26 октября 1932 г. на встрече И. В. Сталина с советскими писателями была произнесена знаменитая фраза о писателях — «инженерах человеческих душ». Эта встреча была событием, и о ней было рассказано прессой всей стране. Однако никто в стране не знал о том, что в декабре 1932 г. ВОХИМУ внес в РВС предложение о постановке люизита на вооружение [93]. Предназначали его как СОВ для поражения живой силы, заражения местности, а также материальной части. Предполагалось применять люизит силами авиации и наземных войск.

Создание рецептуры вязкого люизита было выполнено в годы войны, и в конце 1944 г. были утверждены технические условия. Источником вязкости выступал метилметакрилат. В первые послевоенные годы были предприняты попытки организовать выпуск вязкого люизита на заводе в Чапаевске [751].

Обычно армия предпочитала использовать люизит не самостоятельно, а в смеси с ипритом, и не без оснований. В 1934 г. Я. М. Фишман с нескрываемой завистью докладывал наркому К. Е. Ворошилову, что в армии Японии люизит применяют в смеси с ипритом: «Подмешивая люизит к иприту, японцы имеют великолепное стойкое ОВ для холодного времени; мы такового не имеем, хотя должны драться на северных театрах войны» [93]. Причины, почему японской армии приглянулась именно смесь иприта и люизита, носили вполне боевой характер: люизит превосходит иприт по быстродействию, да и затвердевает при более низкой температуре; в свою очередь, иприт более токсичен.

Справедливости ради следует помнить, что в Советском Союзе испытание смеси иприта с люизитом планировалось М. Н. Тухачевским еще в 1932 г… Зимняя смесь иприта с люизитом была испытана в 1936 г. По результатам больших зимних испытаний авиахимбоеприпасов 1938–1939 гг. на полигоне в Шиханах иприт-люизитная смесь была рекомендована к принятию на вооружение с целью использования в зимних условиях для наполнения ХАБ-25, ХАБ-200, ХАБ-500 и ампул. По результатам летних испытаний она была рекомендована к принятию на вооружение для снаряжения ХАБ-25 и ХАБ-500 [184, 188, 242, 320, 321].

На рубеже 1950–1960 гг. производства иприт-люизитной смеси РК-7 на основе иприта Зайкова, ее вязкого аналога ВРК-7 и наполнение ими химавиабомб от ХАБ-100 до ХАБ-1500 были организованы на заводе № 96 в Дзержинске [434].

В планах ВОХИМУ на 1932 г. проходили полигонные испытания многопрофильного ОВ пфификуса, чье кожное действие не отличалось от люизита, а раздражающее было близко к дифенилхлорарсину [70, 92]. Через кожаную обувь и одежду это ОВ проникает быстрее, чем иприт. Особенность пфификуса — медленный гидролиз, причем продукты гидролиза обладают тем же кожным действием, что и исходное ОВ. Впрочем, несмотря на соблазнительные боевые свойства, будущего у этого смесевого ОВ быть не могло: уровни немецкой и советской промышленности были несопоставимы. В том же 1932 г. в планах значилась и проработка вопроса об использовании смеси пфификус-люизит.

Азотные аналоги серного иприта — это β-хлорзамещенные амины типа R-N(CH2CH2Cl)2. Обычно их называют азотистыми ипритами (R — это различные органические радикалы) [9]. Наиболее токсичными среди этой группы ОВ оказались трис-(β-хлорэтил) — амин (обозначение — HN-3), N-метил-N,N-бис-(β-хлорэтил) — амин (HN-2) и N-этил-N,N-бис-(β-хлорэтил) — амин (HN-1) [7]. В годы между мировыми войнами в армиях Советского Союза и Германии прижилось одно из этих СОВ — HN-3. Именно это ОВ чаще всего и называют азотистым ипритом. В свою очередь, HN-2 стояло на вооружении армий США и Великобритании [7, 110]. Гидролитическая устойчивость азотистого иприта делала его привлекательным для заражения систем водоснабжения [6].

Азотистый иприт HN-3 появился в Красной армии много позже остальных СОВ. Он имел ряд боевых достоинств (отсутствие запаха, трудность дегазации, а также низкая в сравнении с ипритом температура замерзания, а именно –40 °) и предназначался для решения тех же задач, что и иприт с люизитом, — поражение живой силы и заражение местности (с помощью артхимснарядов, химмин, авиахимбомб, химфугасов, ВАПов и БХМ). По стойкости на местности и по действию паров азотистый иприт походит на серный иприт, а по общеядовитому эффекту превосходит его в 1,5 раза [7, 110]. Первые испытания азотистого иприта были запланированы еще на лето 1934 г. с использованием партии в 1 т, которая была заказана заводу № 1 (Москва) [392]. Войсковые испытания были выполнены в августе-сентябре 1938 г. на полигоне в Шиханах [107], после чего начались работы со смесями. После больших зимних испытаний авиахимбоеприпасов 1938–1939 гг. смесь азотистого иприта с ипритом была рекомендована для наполнения ХАБ-25, ХАБ-200 и ХАБ-500. По результатам масштабных летних войсковых испытаний новых рецептур СОВ и НОВ 1939 г. в Шиханах смесь иприта с азотистым ипритом была рекомендована к принятию на вооружение для снаряжения ХАБ-25 и ХАБ-500 [110, 250]. Что касается самого азотистого иприта, то он был предложен к использованию в качестве резервной рецептуры, поскольку не обнаружил преимуществ перед другими СОВ (был дороже обычного иприта, например, в 9 раз, да и основного сырья — окиси этилена — тогда в СССР еще не имелось).

Поначалу выпуск опытных партий азотистого иприта был налажен в НИИ-42 в Москве и к 1939 г. было произведено 10 т [107]. А в плане 3-й советской пятилетки на химкомбинате в Березниках значилось строительство специальной установки мощностью 2,5 тыс. т/год.

В 1940 г. в Ленинградском ГИПХе был разработан технологический способ получения СОВ, структурно сходного с трихлортриэтиламином. Это был его фторный аналог — трис-(β-фторэтил) — амин.

Энтузиазм в создании новых средств химического нападения был столь велик, что 5 июля 1934 г. в боевых испытаниях на полигоне в Кузьминках ОВ, действующего не через легкие, а только через кожу (шифр нового ОВ — ГИМ-3), участвовали два члена правительства — нарком обороны К. Е. Ворошилов и нарком тяжелой промышленности Г. К. Орджоникидзе. В тот день 320 кг нового ОВ были вылиты с самолета на бреющем полете из четырех ВАПов [199]. Само это ОВ изготовил завод № 51 (Москва). Через 10 минут после начала эксперимента значительная часть животных, одетых в противогазы, погибла (5 лошадей, 14 собак и 15 кроликов), остальные пали позже. Организаторы заключили, что противогазы против этого ОВ бесполезны и что собаки и лошади чувствительнее к нему, чем кролики. ОВ было рекомендовано к постановке на вооружение.

Со всем этим принятым на вооружение и материализованным в виде запасов химическим богатством первого поколения Красная армия вступила в мировую войну. В течение войны советские запасы химоружия резко возросли. А потом все эти запасы — довоенные и созданные в годы войны — «исчезли» и «не найдены» химическим генералитетом до наших дней. В послевоенные годы работы велись лишь с немногими ОВ из числа вышеперечисленных.

 

4.8. Второе поколение смертельных ОВ (ФОВ)

Боевая «эффективность» ОВ нервно-паралитического действия очевидна. Считается, что одного кг этого ОВ достаточно, чтобы вызвать смерть миллиона человек [752]. Попытки использования в Красной армии нервно-паралитических ОВ предпринимались очень давно. Во всяком случае, еще в плане Химкома при РВС СССР на 1924–1925 гг. значились лабораторные изыскания по поиску ОВ, «действующего на центральную нервную систему». Однако до практических дел дошло лишь в послевоенное время, да и то не без опыта специалистов Германии. Исторически этот советский поворот восходит к событию 23 декабря 1936 г. в Германии. В тот день химик Г. Шрадер (Gerhard Schrader) синтезировал табун — ФОВ, которое на деле оказалось, по существу, первым ОВ второго поколения. Потом в Германии были найдены еще более мощные ФОВ — зарин и зоман. И Советская армия решила наполнять свои химические закрома этими средствами нападения. Мысли советских военных насчет привлекательности этих ФОВ были вписаны в документ, который определял развитие советской экономики на 1946–1950 гг.: «эти новые вещества являются весьма ценным новым классом ОВ, которые по своим физико-химическим свойствам являются стойкими, однако по методам применения могут быть квалифицированы как нестойкие» [432].

Действительно, новые ФОВ обладают несколькими принципиальными особенностями. Во-первых, они способны специфически нарушать нормальное функционирование нервной системы людей с появлением судорог, переходящих в паралич. Во-вторых, ФОВ вызывают поражение через кожу, а не только через органы дыхания. В-третьих, ФОВ имеют физико-химические характеристики, которые благоприятны при боевом использовании, — они представляют собой жидкости с очень низкими температурами замерзания и достаточно высокими температурами кипения. И, в-четвертых, эти вещества обладают высокой стабильностью и хранимостью, а также допускают диспергирование с помощью взрывчатых веществ, термической возгонки и распыления из различных устройств. С точки зрения боевого применения два ФОВ обладают стойкостью — зоман оказался СОВ, сравнимым по этому свойству с люизитом, а V-газ как СОВ значительно превысил стойкость обычного серного иприта.

В Советском Союзе послевоенный промышленный выпуск ФОВ нервно-паралитического действия связан с деятельностью двух химических заводов — завода № 91 в Сталинграде (Волгограде) и вновь построенного в 60–70-х гг. химкомбината в Новочебоксарске (Чувашия). Экспериментальные партии ФОВ выпускали не только опытный цех завода № 91, но также опытные заводы ГСНИИОХТа (Москва) и его филиала в Вольске (Саратовская обл.).

Однако до промышленного выпуска дело доходило не всегда.

Синтезированный в 1936 г. в Германии табун (XXII) — этиловый эфир диметиламида цианфосфиновой кислоты — поначалу рассматривали как пестицид. Однако в результате токсикологических исследований проф. Вирта он вскоре был переведен в разряд первого ОВ второго поколения, поражающего центральную нервную систему и действующего как через органы дыхания, так и через незащищенную кожу [753]. Завод «Аноргана Верк ГМБХ» по производству табуна мощностью 1000 т в месяц, а также по его снаряжению в химические боеприпасы был построен в 1939–1942 гг. в Дихернфурте-на-Одере близ Бреслау (ныне Бжег-Дольны близ Вроцлава) [10]. Тот завод был обнаружен Советской армией в начале 1945 г., и все его технологическое оборудование было немедленно перевезено на завод № 91 (Сталинград) в надежде организовать собственное производство [428]. Однако оно так организовано и не было — увлеклись зарином.

Табун (XXII)

Табун  (шифр армии США — GА, шифр армии Германии — Tabun, Trilon 83) — бесцветная жидкость с приятным фруктовым запахом. Затвердевает при низкой температуре (–48 °). Поражает центральную нервную систему и действует как через органы дыхания, так и через незащищенную кожу Смертельная концентрация 0,3 мг/л при экспозиции 1 мин. Попадание на кожу 50–70 мг/кг капельно-жидкого табуна приводит к смертельному отравлению. Медленно гидролизуется водой. Гидролиз ускоряется в щелочной среде. Продукты гидролиза токсичны [6].

В Советском Союзе синтез табуна был осуществлен полковником К. А. Петровым (ВАХЗ им. Ворошилова) в конце войны после получения первых данных о новом секретном ОВ Германии (gelan, trilon 83) [753]. Впоследствии им были синтезированы родственные соединения с большей, чем у табуна, токсичностью [754]. Трофейный табун был поставлен на вооружение вскоре после войны и прошел в армии боевые испытания во всех видах боеприпасов. Во всяком случае, еще в 1950 г. был издан даже специальный приказ по ХИМУПРу за № 0079, касающийся лечения пораженных табуном. Однако промышленность получала задания на выпуск иных ФОВ, более «эффективных».

Идея использования в военных целях зарина (XXIII) — фторангидрида изопропилового эфира метилфосфоновой кислоты, — который по ингаляционной токсичности примерно в пять раз превысил табун, также возникла в Германии [7, 10]. Она была материализована на заводе «Аноргана Верк ГМБХ» в Дихернфурте-на-Одере в виде опытной установки, хотя монтаж основного оборудования заринового цеха к моменту захвата завода Красной армией (вместе с оборудованием) закончен не был [428]. Тогда же, в годы войны, благодаря разведчикам, эта идея перекочевала в Советский Союз. Первоначально события развивались благоприятно. В конце 1943 г. зарин был синтезирован группой академика А. Е. Арбузова (Казань) [202] — крупнейшего советского специалиста в области химии фосфорорганических соединений [34, 725].

Зарин (XXIII)

Зарин  (шифр армии США — GB, армии Германии — Sarin, Gelan III, Trilon-144, T-46, T114, Советской/Российской армии — Р-35) — бесцветная прозрачная жидкость без запаха, технический зарин — со слабым фруктовым запахом. Смешивается с водой и органическими растворителями в любых соотношениях. Затвердевает при очень низкой температуре (–57 °C). Обладает высокой летучестью (максимальная концентрация паров при 20 °C составляет 11,3 мг/л). Медленно гидролизуется водой. Легко сорбируется пористыми материалами, впитывается в окрашенные поверхности, резину. Одно из основных ОВ армий России и США. Средства боевого применения: авиационные химические бомбы и кассеты, боевые части ракет, химические снаряды ствольной и реактивной артиллерии. Предназначается главным образом для заражения приземного слоя воздуха. Уничтожает живую силу. При благоприятных метеорологических условиях зарин сохраняется летом на местности в жидком виде 4–5 часов, а его пары могут быть эффективными через 20 часов. В зимних условиях устойчив на местности до двух суток. Отравляет при любом способе проникновения в организм: вдыхании пара, всасывании жидкого или парообразного вещества через неповрежденную или поврежденную кожу и слизистые оболочки глаз, приеме зараженной воды и пищи, контакте с поверхностями. Смертельная концентрация — около 0,2 мг/л при минутной экспозиции. В капельно-жидком виде вызывает общее отравление через кожу [7, 8, 607].

В США, которым досталась полная техническая документация Германии на производство зарина, не только ее усовершенствовали, но и пустили в 1952 г. на территории военного арсенала Роки Маунтин возле г. Денвер (штат Колорадо) завод по промышленному выпуску зарина [6, 7]. Мощность — 2,5 тыс. т/год, к 1957 г. было произведено примерно 13 тыс. т [752]. В Великобритании выпуск зарина был организован в 1954 г., а в 1956 г. он был прекращен (с тех пор эта страна вообще не производила ОВ в промышленных масштабах) [10].

Советская история зарина тоже была наполнена множеством событий.

В феврале 1945 г. (то есть через две недели после того, как советские разведчики нашли в Дихернфурте-на-Одере на немецком заводе записную книжку с формулами производившихся там ФОВ — табуна и зарина [428]) М. И. Кабачник в секретном подполье писал о своих заслугах по линии ФОВ, что именно им будто бы «разработаны простые препаративные методы синтеза, которые легко могут быть положены в основу технологических рецептур» [202]. «Методы» М. И. Кабачника Родине не пригодились, потому что это была ложь: специалист из ГСНИИ-42, который по должности был обязан создавать технологию производства зарина, той же весной 1945 г. констатировал, что «разработать технологический рецепт, пригодный для осуществления его даже в полузаводском масштабе, ГСНИИ-42 не удалось» [428]. В свое время советский химический генерал И. Л. Кнунянц, знаток фторорганических соединений, расхваливая создателей советского способа получения зарина, указывал, что ФОВ будто бы «являются всеобщим достоянием всех культурных передовых стран» [755]. На самом деле в СССР, которому от Германии достались оборудование, а из документации лишь химическая формула зарина, имелись только пустопорожние обещания сталинского лауреата М. И. Кабачника [202].

Что касается немецких технических лекал, то они оказались не по зубам советской промышленности [756]. Немецкий способ получения зарина включал четыре стадии, причем вторая стадия проводилась в железной аппаратуре (это была так называемая реакция А. Е. Арбузова, касающаяся образования химической связи C-P и открытая им еще в 1906 г.), третья — в свинцовой, а четвертая — в аппаратуре из чистого серебра [9]. Воспроизвести последнюю стадию немецкого способа получения зарина (ту, что осуществляется в аппаратуре из серебра) наша промышленность, как ни пыталась, так и не смогла. В тексте, подготовленном на соискание Ленинской премии 1960 г., наши скромные советские авторы указали, однако, совсем другие причины. Их смущали такие операции, как «фильтрование бензольных растворов конечного продукта от смеси твердых солей и отгонка больших количеств растворителя». А еще их смущала «сложность аппаратурно-технологического оформления». В общем, четвертая стадия немецкого процесса в Советском Союзе была разбита на две, причем ни одна из них уже не требовала аппаратуры из чистого серебра [726]. Таким образом, полномасштабный выпуск зарина удалось наладить в СССР лишь в 1959 г. — на своем оборудовании и по совсем иной технологии [158, 726].

Обращаясь к боевому применению зарина, отметим, что с учетом его физико-химических и токсикологических характеристик военные предпочитали планировать его применение в осколочно-химических боеприпасах, снабженных взрывателем ударного действия, — авиабомбах, артснарядах, минах. При разрыве корпуса боеприпаса происходит дробление ОВ с образованием облака пара или аэрозоля, частицы которого в теплые дни превращаются в пар. Облако зарина перемещается по ветру, вызывая в течение нескольких часов отравление живой силы в районе очага поражения. Таким образом, с военной точки зрения, зарин предпочтителен в случаях, когда нужно добиться немедленного эффекта (вывода из строя или уничтожения живой силы) и избежать трудностей при последующих действиях своих войск на захваченной территории (отсутствие стойкости) [8].

В Советском Союзе зарином поначалу снаряжали снаряды ствольной артиллерии АХС-85 (были сняты с вооружения в 1961 г.) и АХС-122, снаряды реактивной артиллерии, авиахимбомбы ОХАБ-250-135П. А в постановлении ЦК КПСС и СМ СССР от 16 июля 1969 г. [119] фигурировали 122 мм химснаряды к гаубицам М-30 и Д-30, 152 мм снаряды к пушкам МЛ-20, авиахимбомбы ХАБ-250М-62П, реактивные снаряды МС-21М. От тех времен ныне на российских складах остались запасы артснарядов с зарином калибра 85 мм, 122 мм, 130 мм и 152 мм, головные части реактивных снарядов калибра 122 мм, 140 мм и 240 мм, а также один вид авиахимбомб калибра 250 кг.

В США с зарином связывают прискорбный «зариновый» эпизод, настолько прискорбный, что о нем общественному мнению США пока знать не положено.

Война во Вьетнаме:

«Эйджент оранж» — вьетнамцам, зарин — своим

Попытка свободы слова (1998 г.):

«Sunday, June 7, 1998. Washington (Reuters). — Американские военные использовали смертельный нервный газ во время войны во Вьетнаме, избрав мишенью американских невозвращенцев в сельском базовом лагере в Лаосе, — сообщили CNN и журнал „Тайм“ в совместном воскресном сообщении.

Адмирал Томас Мурер, бывший председатель Объединенного комитета начальников штабов, подтвердил, что нервный газ зарин использовался в 1970 г. в секретном рейде в Лаос под названием операция „Попутный ветер“. Капитан Евгений Маккарли, командовавший рейдом, сообщил, что „свыше 100“ человек погибло в этом набеге, включая женщин и детей. По оценке командира взвода лейтенанта Роберта Ван Бускирка, было убито до 20 американских военных невозвращенцев.

Пентагон сообщил, что результаты их собственного исследования не указывают на то, что нервный газ использовался во вьетнамской войне…

В сообщении, которое появилось в выпуске журнала „Тайм“ в понедельник, говорится, что прежде Соединенные Штаты не допускали использования зарина в боевых действиях… Мурер сообщил о программе группы национальной безопасности Белого дома президента Ричарда Никсона, которая допускала использование нервного газа и за которую частичную ответственность несло ЦРУ. Он сказал, что высказывается сейчас из-за его уважения к истории.

Сообщение цитирует военных должностных лиц и солдат, принимавших участие больше чем в 20 рейдах в Лаос и в Северный Вьетнам, в которых был использован зарин.

В год операции „Попутный ветер“ Никсон провозглашал политику неиспользования нервных газов первыми как часть обязательств по Женевскому протоколу (который ограничивал использование химического оружия), а сенат не соглашался на договор о химическом оружии.

Ван Бускирк сказал, что он имел приказ уничтожать любого, включая американских невозвращенцев. „Было достаточно ясно, что если вы натолкнулись на невозвращенца и не сомневались в этом, необходимо было поступать именно так. При любых обстоятельствах убивать их“, — сказал он. „Речь шла не об их возвращении, а об уничтожении“. Солдаты, которые приняли участие в секретной операции „Попутный ветер“ в сентябре 1970 г. (углубившись на 60 миль на территорию Лаоса), состояли в группе изучения и наблюдения, SOG, которая проводила операции против необычных мишеней с использованием необычного оружия.

Ван Бускирк сказал, что перед рейдом полковник ВВС предупредил его о смертельном газе и о том, чтобы его солдаты применяли противогазы M-17, разработанные для защиты от нервного газа. Коммандос SOG был также выдан атропин — противоядие против нервного газа. Один из солдат, участвовавших в операции, Джим Кати, сказал, что он в течение пяти часов близко наблюдал сельский лагерь и видел 10–15 кавказцев. „Я полагаю, что это были американские невозвращенцы, потому что мы НЕ имели никаких ограничений“ — сказал он. „Оглядываясь назад, я полагаю, что задание состояло в том, чтобы уничтожить их“, поскольку невозвращенцы были известны — они были более высокими, чем жители Лаоса и Вьетнама.

В интервью Мурер подтвердил, что мишенью операции „Попутный ветер“ были именно жившие в деревне невозвращенцы. Он указал, что в течение войны множество американских военных дезертировали, хотя и не сделал никаких оценок. В операции „Попутный ветер“ американские самолеты, пролетая над сельским лагерем, сбросили на него смертельный нервный газ. На следующее утро коммандос SOG вошли туда и, по словам сержанта Майка Хагена, „разрушили там практически все“».

После отказа от свободы слова (2001 г.):

«Пять журналистов CNN раскопали историю о том, что во времена вьетнамской войны, как в любой другой армии, американские солдаты дезертировали с передовой, убегали через границу Вьетнама в Лаос и там создавали коммуны и жили. Так вот, когда американская армия, проиграв войну, уходила из Вьетнама, американцы послали туда бомбардировщики, и эти коммуны разбомбили с помощью зарина — химического оружия. Всех этих солдатиков-дезертиров уничтожили, и про это был снят фильм, с показаниями свидетелей. Этот фильм готовился на экраны телевизоров в Америке по каналу CNN. Товарищ Колин Пауэлл, будучи тогда во главе комитета начальников штабов Соединенных Штатов Америки, позвонил своему другу Теду Тернеру. Тед Тернер мало того что снял с эфира эту программу… но еще и уволил всех этих журналистов, а чтобы они не вопили, заплатил каждому отпускнику по миллиону долларов…»

А. Р. Кох, «Новое время», Москва, № 16, 2001 г.

Что касается широкой российской общественности, то для нее зарин, как правило, ассоциируется с Японией.

На самом деле в Японии случилось не одно, а два зариновых события. Первое произошло 27 июня 1994 г. и не привлекло внимания не только мирового сообщества, но даже полиции Японии. В тот день боевики религиозной секты «Аум Синрикё» распылили зарин в городе Мацумото (префектура Нагано) — погибло семь человек, а всего пострадало около 600 человек. Автор настоящей книги в интервью одному из японских TV-каналов высказал предположение, что по всем признакам в тот раз зарин был применен как бы «в учебном порядке» (террористы проверяли свое новое оружие в деле), и интервью было показано по японскому телевидению. А вот вялое полицейское расследование, по существу, закончилось ничем, и именно это обстоятельство, скорее всего, спровоцировало переход секты от учебы к серьезному химическому наступлению.

Второе химическое преступление секты «Аум Синрикё» случилось 20 марта 1995 г. В тот день зарин был одновременно распылен на 5 линиях токийского метро между 7:46 и 8:01 утра. Всего от отравления погибло 13 человек, а около 6000 получили поражения различной степени тяжести. В своей террористической деятельности помимо зарина секта использовала также V-газ.

Вторая «зариновая атака» не могла не всполошить мировое сообщество, в особенности в плане возможного использования ОВ в новой ипостаси — для осуществления актов химического терроризма. Отозвались и в нашей стране.

Из филиппик генерала А. Д. Кунцевича:

«Я и в прошлом году, и сейчас предлагал японскому правительству создать международную комиссию для серьезного расследования случаев применения боевых ОВ против мирного населения. Предложил опубликовать в печати результаты проведенных анализов, истории болезней… Но руководство Японии никак не отреагировало на мое предложение. Отсутствие официальной гласности в столь деликатном деле, каким является трагедия с применением химического оружия, и создает почву для различных политических спекуляций, а главное, не может стать гарантией неповторения подобной беды» [30].

Благородному негодованию советского химического генерала по поводу отсутствия официальной гласности в Японии не было бы цены, если бы оно было направлено на решение задач собственной страны: 1) в серьезном независимом расследовании случаев воздействия боевых ОВ на здоровье жителей России и всего бывшего Советского Союза; 2) в налаживании официальной гласности в отношении аварий и катастроф на производствах химоружия Советского Союза; 3) в расследовании случаев испытания химоружия на советских гражданах, в изучении территорий, серьезно загрязненных в результате производства, испытания, неадекватного хранения и ненадлежащего уничтожения химоружия и т. д. И все это — для неповторения подобных бед в России.

Из газеты:

«Один наш не в меру прыткий химик начал активно навязывать себя японцам. Мы понимаем, что когда наш генерал руководил испытаниями ОВ на живых людях на полигоне в Шиханах, опытов для полноты научной картины не хватило. Однако трудно понять, какой смысл японцам передавать нашему генералу свои новые токсикологические данные — американцы ведь тоже тоскуют из-за недостатка опытов на людях. Неприглашенный генерал мог бы найти себя на родине — рабочие Волгограда тоже пострадали от зарина, а ни одно медицинское светило не хочет признать самого факта хронического отравления этих людей малыми дозами ОВ. Может, генерал поможет?» [51]

Идея применения для достижения военных целей зомана (XXIV) — фторангидрида пинаколилового эфира метилфосфоновой кислоты, — который примерно в три раза токсичнее зарина, также известна еще с 40-х гг., и ее источником также оказалась Германия [7,10].

Зоман (XXIV)

Зоман  (шифр армии США — GD, армии Германии — Soman, Trilon, Советской/Российской армии — Р-55) — бесцветная жидкость, промышленный продукт имеет желто-коричневый цвет с запахом камфары. Температура затвердевания –80 °C. Очень медленно гидролизуется водой. Впитываемость в пористые материалы выше, чем у зарина. Хорошо хранится в металлической таре. Максимальная концентрация паров при 20 °C составляет 3 мг/л. Пары зомана в 6 раз тяжелее воздуха. Стойкость на местности в летних условиях при капельно-жидком заражении — сутки и более. В воде гидролизуется медленно. Средства боевого применения — авиабомбы, ВАПы, снаряды ствольной артиллерии. Проникает в организм через органы дыхания, кожные покровы, конъюнктивы глаз. Поражение достигается заражением атмосферы тонкодисперсным аэрозолем или паром. Смертельная концентрация — около 0,02 мг/л при экспозиции 1 мин. Безопасная концентрация — ниже 5∙10−7 мг/л. При действии на кожу в капельно-жидком и парообразном состоянии вызывает общее отравление (токсодоза LD50 — 1,4 мг/кг). Кумулятивные свойства зомана выражены сильнее, чем у зарина [7, 8, 607].

Для организации выпуска зомана необходимо налаживание производства пинаколилового спирта (3,3-диметилбутанола-2). В свою очередь, пинаколиловый спирт получают обычно из ацетона через пинакон и пинаколин, вследствие чего само массовое промышленное производство зомана становится экономически бессмысленным [7, 9]. В США на эту бессмыслицу не пошли и производить зоман не стали [724], хотя по чисто прагматическим соображениям и научились. Причина — «нерентабельность получения чистого пинаколилового спирта» [6]. По той же причине не стали производить зоман и англичане [36]. А в Советском Союзе множество лет потратили на организацию производства пинаколилового спирта в Волгограде на заводе № 91 [721]. К промышленному выпуску зомана приступили на том же заводе в 1967 г. Половина объема советского выпуска зомана приходилась обычно на его вязкую форму, предназначавшуюся для снаряжения авиахимбомб. Частично зоман отправлялся из Волгограда в Новочебоксарск (Чувашия) для снаряжения в кассетные и иные химические боеприпасы.

До появления V-газов зоман рассматривался в качестве универсального ОВ, пригодного для заражения атмосферы парами или аэрозолями с целью нанесения людям ингаляционных поражений и поражения людей каплями через кожу. Этими соображениями определялись и типы снаряжаемых зоманом и его вязкой рецептурой артиллерийских и авиационных химических боеприпасов. Например, до наших дней дошли серьезные запасы химснарядов ствольной артиллерии калибра 122 мм и 152 мм, а также химические головные части снарядов реактивной артиллерии для установок «Град» и «Ураган» (калибр 122 мм и 220 мм). Зоманом снаряжали кассетные боеприпасы ракет, например, химическую головную часть ракеты поля боя «Точка-У» (SS-21). Зоманом и его вязкой рецептурой снаряжали также немалую номенклатуру авиахимбоеприпасов, в частности авиахимбомбы БКФ-П кассетного типа. Среди авиахимбоеприпасов с вязким зоманом до наших дней дожили немалые партии авиахимбомб калибра 150 кг и 250 кг, а также ВАПов калибра 500 кг.

Начать обсуждение ФОВ класса V-газов удобнее всего с события 1952 г. в Англии. В тот год на фирме ICI было создано и передано в США на испытания еще более токсичное ФОВ класса фосфорилтиохолинов. Потом было синтезировано немало других ОВ этого вида. Все вновь созданные ОВ действуют на фермент ацетилхолинэстеразу и включают фосфаты и главным образом фосфонаты общей формулы R-P(O)(OR’1)[SCH2CH2NR’’2] (где R — это алкильная или алкоксигруппа, а R’ и R’’ — алкильная группа). В США ФОВ этого вида получили название V-газов. При R’=C2H5 — это вещества VE, VG, VM, VS, VX7.

Советский V-газ (XXV)

Американский VX (XXVI)

Американское ОВ VX (XXVI) оказалось примерно в 10 раз токсичнее, чем зарин, при ингаляции и, что самое главное, обладает высокой токсичностью в сравнении с зарином и зоманом при накожной аппликации [8]. Этот западный успех был отслежен советской разведкой, добывшей исходную информацию о веществе VM. Соответственно, в СССР были исследованы многочисленные вещества этого вида (в целом 350 веществ 19 типов) [716]. Некоторые из них приведены в табл. 12.

Табл. 11. Токсикологические характеристики V-газов, исследованных в Советском Союзе в конце 1950 гг. [716]

В США выпуск VX (XXVI) был налажен на военном заводе в Ньюпорте (штат Индиана) в 1961 г., и закончился он в 1968 г. [7, 757]. Было произведено примерно 5000 т этого ФОВ [36, 752].

В СССР по ряду причин, скорее всего технологических, исследователи не стали целиком воспроизводить американский газ VX, а остановились на ОВ с той же брутто-формулой, но несколько иным строением, что, впрочем, никак не сказалось на его токсических характеристиках. Это был советский V-газ (XXV) — S-диэтиламиноэтил-O-изобутилметилфосфонат, — и именно он впоследствии составил основу советского химического арсенала. По токсическим свойствам советский V-газ (верхняя строка табл. 11) превосходил все известные до тех пор ОВ. А по военно-химическим параметрам продукт «60» (так его окрестили наши военные, потом они стали называть его Р-33) относился к классу СОВ — стойкость на местности и на различных поверхностях сохранялась у советского V-газа в течение нескольких дней, а при заражении водоемов — несколько месяцев.

Поначалу события развивались очень быстро. Новое ФОВ было получено в 1957 г. в московском ГСНИИ-403, и в 1959 г. там же были наработаны в лабораторных условиях 10 кг для проведения военных испытаний в ЦНИВТИ [158]. И уже летом 1959 г. химический завод № 91 в Волгограде получил задание на создание в цехе № 22 опытной установки по выпуску советского V-газа. И в первом полугодии следующего года его первая тонна была произведена [159, 446].

Для советских граждан август 1960 г. был памятен тем, что в космос отправились первые космические путники — дворняжки Белка и Стрелка (никто им не рассказывал, что две обезьяны-шимпанзе Авель и Бейкер еще 28 мая 1959 г. отправились в космос из США и благополучно вернулись домой на Землю). А для всего мира сентябрь 1960 г. памятен самой длинной речью (4 часа 29 минут), которую руководитель Кубы Фидель Кастро произнес в ООН. Для историков кино важно и то, что в декабре 1960 г. был утвержден авторский коллектив фильма Л. Гайдая «Пес Барбос и необычный кросс» — так родилась знаменитая кинотройка Балбес — Трус — Бывалый (Никулин — Вицин — Моргунов). А между тем именно летом того 1960 г. химические войска впервые испытали советский V-газ. И не только испытали в арт- и авиабоеприпасах, но и дали восторженные отзывы (это ОВ «по своей эффективности в значительной степени превосходит все известные отравляющие вещества и является наиболее перспективным для его применения в химических боеприпасах») [446]. И для ВХК токсикологические данные, полученные к тому времени [203, 716], оказались важным событием (важным и для страны, хотя она об этом не знала).

Табл. 12. Сравнение токсикологических характеристик зомана и советского V-газа по состоянию на 1960 г. (в мг/кг) [716]

Следует подчеркнуть, что токсикологические данные, которые собраны в табл. 12, в 1959–1960 гг. легли на рабочие столы руководящих деятелей ВХК. И данные эти должны были побудить их принять стратегическое решение. Действительно, как оказалось, советский V-газ «превосходит зоман по внутривенной токсичности в два раза, по ингаляционной — в 20 раз, при действии через обнаженную кожу паров и тумана — в 150 раз, при действии в капельно-жидком состоянии через обнаженную кожу — в 350 раз». Таким образом, надо было принять решение, а стоит ли заставлять промышленность организовывать производство двух однотипных ФОВ, являющихся СОВ, при условии, что одно из них много эффективнее другого. В общем, советский химический генералитет захотел обладать обоими ОВ, хотя смысла в обладании зоманом уже не было.

V-газы

Вещество VX в США и советский V-газ имеют общую брутто-формулу и несколько различное строение

Это основные ОВ армий России и США.

Маслянистые высококипящие жидкости, не перегоняющиеся при атмосферном давлении. Имеют малую упругость паров. Не требуют особых условий хранения, кроме герметизации емкостей. Хорошо растворимы в воде. Очень устойчивы к действию воды (полный гидролиз в нейтральной среде при комнатной температуре может длиться годами). Заражение водоемов сохраняется в течение многих месяцев. В щелочной среде гидролиз серьезно ускоряется, в кислой — незначительно. Утверждение [7], что продукты гидролиза V-газов нетоксичны, ложно. Один из продуктов гидролиза высоко токсичен и устойчив в окружающей среде (выход — примерно 15 %).

Проникают в организм через кожные покровы, слизистые оболочки глаз, носа и верхних дыхательных путей, а также через ткань одежды. Действуют на ацетилхолинэстеразу. Скрытый период действия — от нескольких минут до 4–6 часов. Обладают кумулятивными свойствами. Смертельное поражение ФОВ типа V-газов достигается ничтожными концентрациями паров, туманов при небольших плотностях заражения. Проникновение через кожу усиливается при использовании диметилсульфоксида и аналогичных растворителей.

Советский V-газ (S-диэтиламиноэтил-O-изобутилметилфосфонат, шифр советской/российской армии — Р-33). Технический продукт — жидкость от светло-желтого до темно-коричневого цвета. Замерзает (стеклуется) при –76 °. Свойства при 20 °:

давление паров — 2,13.10–4 мм рт. ст.,

вязкость — (9–11) сп,

плотность — 0,995–1,020 г/см3.

Пороговая доза для людей при попадании на незащищенную кожу составляет 0,003 мг/кг. При вдыхании паров концентрация 0,000014 мг∙мин/л вызывает начальные признаки интоксикации (миоз, загрудный эффект).

По острой токсичности советский V-газ превосходит зоман при внутривенном введении в 2–3 раза, при ингаляционном воздействии — в 20 раз, при кожно-резорбтивной аппликации — примерно в 350 раз.

Чтобы понять уровень бессмысленности решения советского ВХК времен 1959–1960 гг., отметим, что в армии США выбор был сделан. И в США производить зоман не стали, зато выпуск VX наладили уже в 1961 г. [7, 724]. А вот советским химическим генералам захотелось быть впереди планеты всей: выпуск зомана на заводе в Сталинграде удалось наладить лишь в 1967 г. [721], а промышленный выпуск советского V-газа в Новочебоксарске — в 1972 г. Осталось напомнить, что все послевоенные годы, вплоть до 1965 г., химические войска возглавлял генерал И. Ф. Чухнов [32]. Вряд ли он задумывался о цене своих стратегически не осмысленных и экономически разорительных решений.

Дальше дошла очередь до тактической ракеты «Луна-М» (FROG-7B) с химической боевой частью, наполнение которой было запланировано в Москве и Сталинграде [758]. Впрочем, первая опытная установка по производству V-газа, которая действовала на заводе № 91, не могла масштабироваться в большой цех. И в январе 1963 г. задание на создание двух опытных установок для отработки технологического процесса выпуска и наработки опытных партий советского V-газа получили обе организации — институт ГСНИИ-403 в Москве и химзавод № 91 в Волгограде [436]. И к осени процесс был отработан, что позволило в январе 1964 г. издать постановление ЦК КПСС и СМ СССР о переориентации строившегося в Новочебоксарске (Чувашия) химкомбината [438]. Вместо зарина и зомана, выпуск которых планировался исходными заданиями 1958-го и 1961 гг. [456, 435], он должен был сосредоточиться на производстве химбоеприпасов в наполнении советским V-газом (в секретных документах его стали называть веществом «33») со сроком ввода в действие в 1968 г. То же задание получил и будущий химкомбинат в Павлодаре (Казахстан), хотя до реального выпуска там дело не дошло (в 1990 г., определенном в качестве срока пуска комбината, страна интересовалась совсем иными делами: она радовалась, в частности, что на пленуме ЦК КПСС в Политбюро не был избран Е. К. Лигачев после известного заявления, что ему «чертовски хочется работать», да и отказ на том пленуме от однопартийной системы еще многим памятен).

С производством V-газа в Новочебоксарске дела пошли на лад не сразу. После 1968 г. [438] следующим сроком ввода цеха № 83 по выпуску V-газа был 1970 г. [118]. И он оказался нереальным, так что фактически промышленный выпуск советского V-газа на ПО «Химпром» в Новочебоксарске был начат лишь в 1972 г. Хотя и тогда цеха были пущены по временной схеме — пожар 1974 г. в одном из недостроенных цехов тому пример [38, 40, 49]. Поначалу химические боеприпасы наполнялись V-газом на трех линиях снаряжения. В 1983–1986 гг. были выполнены работы по строительству второй очереди производства [759].

Советский V-газ из-за его высокой способности отравлять людей через кожу планировался к использованию в химических боеприпасах дистанционного действия. При разрыве боеприпаса в нужном месте образуется грубодисперсный аэрозоль, причем от размера частиц зависит и токсический эффект, и скорость оседания из воздушного потока, и, соответственно, характер распределения ОВ на заражаемой площади. В частности, для артиллерийских снарядов средний размер частиц аэрозоля V-газа должен быть порядка 120–150 мкм, а оптимальная высота разрыва над поверхностью земли — 10–20 м. Для более крупных химбоеприпасов (головных частей ракет, ВАПов) высота разрыва должна составлять 800–1200 м, а капли — иметь диаметр 400–600 мкм, с тем чтобы они легли на грунт в заданном районе, а не разлетались по округе. При этом частицы крупных размеров оседают на поверхность в 1–10 км от места разрыва или выброса, а мелкие — в 20 км [8].

Военным представлялось важным применение V-газов по крупным целям в глубине боевых порядков вероятного противника. При этом в силу свойств ОВ потери в людях ожидались много большими, чем от зарина. Это обстоятельство, соответственно, определяло и типаж химических боеприпасов, которые были разработаны и партии которых были заказаны в промышленности.

В первую очередь военные обратились к возможностям ракет и дальней авиации. Вязким советским V-газом стали наполнять химические боеголовки, которые предназначались для оснащения мобильных оперативно-тактических баллистических ракет Р-17 (SCUD-B) класса «земля — земля» (калибр 880 мм, количество ОВ в одной боеголовке — 550 кг). Обычным V-газом были наполнены боеголовки мобильных тактических баллистических ракет Р-70 («Луна-М») класса «земля — земля» (калибр 540 мм, в одной боеголовке 216 кг ОВ). Им же наполняли кассетные боеголовки мобильных тактических ракет «Точка-У» (SS-21) класса «земля — земля» (калибр 650 мм; в одной кассете — 65 элементов; всего в боеголовке 60 кг ОВ). V-газом наполняли и боевые части двух крылатых ракет Х-22, которые были предназначены для запуска на дальние расстояния с борта стратегических бомбардировщиков ТУ-22М (в одной 432 кг ОВ, в другой — 572 кг). Особенно военные гордились и прятали от любопытствующих глаз вероятного противника свои «устройства для выливания». Это контейнеры (баки), которые должны были помещаться в головные части стратегических ракет для отправки в полет на очень дальние расстояния. В одном из них (выпуска 1975–1981 гг.) залито по 1895,6 кг V-газа, в другом (1982–1986 гг.) — по 1945 кг [760–762].

Советским V-газом наполняли также и различный типаж химических боеприпасов авиации и артиллерии. В частности, до наших дней сохранились большие запасы авиахимбомб калибра 150, 250 и 500 кг, а также ВАПов калибра 500 кг [760–762]. Кроме того, до наших дней остались некрупные партии химснарядов ствольной артиллерии калибра 130 мм и головных частей реактивных снарядов калибра 122 мм для установок «Град». В свое время проблема сохранения герметичности снарядов калибра 130 мм после заливки туда советского V-газа доставила разработчикам немало хлопот [722].

Логическим продолжением истории советского V-газа было обнаружение возможности его боевого применения в бинарной форме [42, 763]. Вот как выглядела эта пара нетоксичных (или малотоксичных) химических веществ:

CH3-P(O)(CN)-OCH2CH(CH3)2 + HS-CH2CH2-N(CH2CH3)2

Для военных особенно привлекательным было то, что в полете к вероятному противнику два приведенных нетоксичных вещества в ходе быстрой химической реакции непосредственно в боеприпасе образовывали два высокотоксичных ОВ — советский V-газ и синильную кислоту в придачу. Нашла эту возможность боевого использования советского V-газа в бинарной форме скромная женщина-химик из филиала ГСНИИОХТ в Вольске. Как водится, значками лауреатов Ленинской и Государственной премий за практическую реализацию той идеи в апреле 1991 г. были увенчаны совсем иные лица [764].

 

4.9. ОВ и XX век

Как видим, в течение XX века через военно-химическое подполье нашей страны прошло множество токсичных веществ [523, 607], часть из которых побывала в роли боевых ОВ. И не только нашей страны — во всем мире картина примерно однотипна. У каждого из рассмотренных веществ была своя судьба, и далеко не все из них вышли за пределы лабораторий и встали в боевой строй. Большинство так и осталось лишь на страницах общедоступного справочника [745].

Табл. 13 фиксирует, как менялись предпочтения энтузиастов химической войны в зависимости от эпохи, в которую они действовали. Имеются в виду лишь те вещества, данные о которых оказались доступными обществу. Как оказалось, между эпохой Первой мировой войны и межвоенным периодом особых различий нет — каждое ОВ проходило проверку временем. Однако после Второй мировой войны произошли серьезные изменения. Разница в 70 лет между 1930-м и 2000 гг. существенно изменила номенклатуру химических веществ, которые интересовали военных химиков столь разных поколений.

В табл. 13, среди прочего, включены и те достаточно долгоживущие ОВ, следы которых ожидали обнаружить в окружающей среде гражданские химики нейтральной Финляндии по состоянию на 1989 г. [723]. И можно лишь гадать, почему в официальном издании России 2000 г. [607] нет данных о советском V-газе, который к тому времени она собралась уничтожать под международным контролем и официальная информация о котором к тому времени уже давно была передана в ОЗХО в Гааге.

В заключение уместно кратко упомянуть о самых последних разработках, о чем общество так и не было проинформировано. Начало поиска новых ФОВ, легших в основу химоружия третьего поколения, относится к 1973–1976 гг. [47, 763]. Испытания боеприпасов с этими ОВ были завершены в 1991–1992 гг. [39]. Одно из них (A-232, «Новичок-5» [12]) оказалось удобным для боевого использования в бинарной форме. Химические формулы, вестимо, пока обществу недоступны. Нашим военным особенно импонировало то обстоятельство, что новое ОВ не только превосходило советский V-газ по боевым характеристикам, но и, как иприт, практически не поддавалось излечению.

Табл. 13. Химические вещества, считавшиеся отравляющими веществами в разные эпохи

И последнее. Как известно, в США в 1969 г. была всем обществом понята пагубность влияния на него военно-промышленного комплекса, чьи интересы могут и не совпадать с интересами всей страны. И именно после 1969 г. США отказались от смертельного химоружия [36], а разработки, связанные с новыми видами ФОВ, были переориентированы на обсуждение возможности их боевого использования исключительно в бинарной форме [765].

И можно лишь сожалеть, что наши военные до этой не столь уж сложной мысли дошли лишь через много лет после начала работ.

* * *

В наши дни очевидно главное: вся властная вертикаль Страны Советов, не заботясь о мнении кухарок, истово занималась поисками все новых и новых видов отравы. Против всего живого — людей, растений, животных. И занимались этим все органы власти, причастные к принятию столь ответственных и в высшей мере тайных решений: РВС СССР, НКТП и НКХП СССР, СТО СССР и КО при СНК СССР, СНК СССР, ГОКО СССР, МХП СССР и Госкомитет СМ СССР по химии. А в последние десятилетия советской власти особенно активен был великий тандем — ЦК КПСС и СМ СССР. Не забывали и о награждении отличившихся. А если бы случился приказ властной вертикали, Красная/Советская армия применила бы отраву без стеснений.