Суматошное утро. Мало того, что события в районе Вяземской лавры поломали все графики работы силовиков, так ещё и на Каспии погода наладилась. Валуевцы не успевают разобраться с «беспаШпортными людишками», а СБ до конца не размотала любителей пострелять.

Со вчерашнего дня в Приоратском дворце «хитрый» ремонт идёт. Там специальную комнату делают для работы с «блокнотом». Особо хитрого ничего нет, медики такие комнаты для снятия энцефалограмм используют. Стройка однако — есть стройка. Под окном траншеи и колодцы копают, в стенах отверстия делают, дрели и пневмо — молотки стучат, в любимом кабинете не уединиться. Вот и работай в такой обстановке. Заткнул уши ватой, обложился картами и справочниками.

Продолжаю подготовку к визиту шаха, а в голове крутятся всякие названия «Ирак», «Сирия», «Ливия» надо весь этот словесный мусор из неё выкинуть. Мироустройство сейчас другое. Сосед с юго-запада у меня один — «Блистательная Порта», которая, выполняет команды с острова резвее, чем собственного султана. Недостаток этот пытались исправить до меня неоднократно, но из Константинополя хорошо «виден и даже слышен» пока только Лондон!

В этом нет ничего удивительного, Туманный Альбион обладает могущественным флотом, неплохой армией, одним из первых освоил науку давать кредиты, взятки, а в плане подкупа чиновников (в том числе и Российских) любого уровня ему не было, да и, наверное, нет равных во всём мире!

В сочетании с развитой промышленностью, и умением обдирать колонии, деньги в Британском банке крутятся немалые. Добавьте к этому относительно недавнее открытие, — формировать «общественное мнение» с помощью прикормленных средств массовой информации и вы получите представление о том государстве, с которым у меня сложились весьма не простые отношения.

Помня известную народную мудрость «про волков…», решение по поводу южных границ, мной было скопировано с аналогичных британских из той истории. Всё перечислять не буду. Это долго, да и в дневник это писать лень.

Черноморские проливы надо вернуть это аксиома, три вилайета Мосульский, Багдадский и Басорский, преобразовать в Курдистан. Персию сделать надёжным союзником и торговым партнёром, но желательно, до поры до времени, самостоятельным государством. Остальное …. по мелочи (секретно), но так, чтобы в залив чужие военные корабли не совались.

Завтра, наконец, шах Насер-аль-Эддин прилетает в Гатчину. Оттуда на автомобилях мы двинемся в Санкт-Петербург. Сейчас тепло, по обеим сторонам дороги организуем толпы народа с цветами и флажками. Часть из них это люди Рихтера, Валуева и Игнатьева, иначе нельзя. Посольства всех мастей, узнают о начале визита в последний момент, когда мы уже будем подъезжать к Зимнему дворцу. (Погода виновата, мы здесь не причём).

Дальше переговоры, разговоры и прочая и прочая, программа чуть ли не под копирку списана из той истории. Интересно, как это у Сабурова получилось?

БУМ, БУМ, БУМ… это в колодцах забивают электроды. Потом будут заземляющий контур по периметру всего дворца варить, да к тем электродам крепить. Дыр-дыр-дыр! Дыр-дыр-дыр! Это мотор-генератор сварочный запускают, впрочем, сам виноват. Теперь терпи и не жалуйся. Ещё сетку металлическую по стенам пустят, а только потом декором прикроют. «Блокнот» — требует жертв!

Ну, их всех…. У меня отнорочек есть….

Еду в Кронштадт сегодня в новом здании Морского собора (в той истории его освятили в высочайшем присутствии 10 июня 1913 года), торжественное богослужение. Освещают списки иконы «Николая Чудотворца» для броненосного крейсера «Гранит» и для линейного крейсера «Князь Пожарский». Сам бы я до этого не додумался. Спасибо дяде, — подсказал! Теперь негласным высочайшим решением, на всех кораблях нашего флота в корабельной церкви будет список этой иконы! Для души хорошо и для флота полезно!

Кавторанг Павел Петрович Тыртов, будет командовать этим красавцем. Скоро наши линейные крейсера начнут патрулирование в заданных районах мирового океана. Называть их не буду. Просто напишу, — на кораблях устанавливаются системы кондиционирования воздуха. Вы сами догадаетесь, где они «прогуливаться» будут. Крейсера оснащаются невиданными ранее двигателями, способными работать и на мазуте и на сырой нефти. Больше ничего писать не буду — секрет. Жаль только, что пока мало мы их строить можем, а новый завод тихоходных двухтактных двигателей будет готов только в будущем году.

По кандидатуре командира крейсера генерал-адмирал задал мне, однако, один вопрос:

— Почему именно Тыртов?

— Дядя, у вас есть возражения?

— Нет, нет, никаких возражений нет, ни у меня, ни у Краббе, ни у Бутакова. Тыртов достойный грамотный морской офицер! Но почему всё-таки он?

— Будем считать что это мой секрет!

На том и порешили. Не стану же я всем объяснять, что в той истории Павел Петрович Тыртов, помимо командования кораблями, эскадрами и целыми флотами, был ещё и тринадцатым Морским министром флота Российского….

Вернулся уже под вечер. Михаил докладывает о звонке Игнатьева.

— Хорошо, спасибо. Наберите, пожалуйста, графа через двенадцать минут.

Разговор с главой СБ несколько разрядил и прояснил ситуацию, я бы даже сказал, снял скопившееся напряжение от массы событий одновременно навалившихся на меня. Сыскная полиция сделала своё дело, большая часть задержанных в районе лавры обычные уголовники и мелкая шушера. Сейчас разбираются с теми, кто организовывал и обеспечивал «стрельбы». В этом вопросе есть большие подвижки. Нашли списки лиц дававших деньги на антигосударственную деятельность и планировавшееся цареубийство. Граф просил санкции на задержание всех причастных, невзирая на титулы и должности! Необходимые полномочия ему даны, а от помощи со стороны военных он отказался.

— Ваше Императорское Величество, с государственными преступниками мы сами справимся. За помощь конечно спасибо, но вынужден отказаться. Военные это сила, но это грубая сила. Если привлечь войска, завтра весь мир будет знать, что в России снова бунт, революция или ещё что-то подобное. С выявленными сволочами мы тихо и спокойно сами разберёмся Этой ночью силами СБ, совместно с внутренними войсками МВД возьмём их тепленькими прямо в постельках.

— Граф, вы не забываете, что завтра прилетает гость и там тоже необходимо обеспечить должный порядок?

— Всё предусмотрено Ваше Величество. Там будут нужные люди в необходимом количестве. Из ведомства Милютина привлечены курсанты нескольких военных училищ.

— Желаю, удачи Николай Павлович и не рискуйте там зря. Вы мне нужны живым и здоровым!

— Есть быть живым и здоровым! Ваше Величество, до свидания.

*****

Эти записи я частично по памяти делаю. Сами понимаете, — во время шахского визита мне не до дневника было. Впрочем, после его отъезда дел не уменьшилось, но появилось время, чтобы осмыслить и рассортировать прошедшие события по полочкам.

За несколько часов до прибытия шахиншаха все происходило как обычно. Организация встречи шла по расписанному сценарию, и вроде бы ничего не предвещало неприятностей. Вот только на душе у меня было не спокойно.

Напоследок заглянул в телетайпный зал, там собирались и группировались по степени важности все новости в стране. Потом их обрабатывали специалисты Сабурова и уже выжимки попадали вечером ко мне на стол. Телеграфисты часто видели Государя здесь и знали, что я запрещаю им вставать и отрываться от работы при моём появлении.

Подошёл к аппарату, на который шли сообщения о происшествиях. Стал вчитываться в текст последних сообщений. Вдруг, пошло сообщение из Линды: «При посадке потерпел аварию аэроплан за номером 003». Это же мой борт номер один! Там сейчас Володька с невестой!

Вызвав удивлённые взгляды чуть — ли не бегом помчался в комнату правительственной связи….

Чтобы читающим эти строки был лучше понятен общий ход событий, я вставлю сюда несколько фрагментов из записей младшего брата. Все эти покушения, неотложные и трудно предсказуемые государственные дела отодвигают долгожданный срок его бракосочетания.

Фрагменты дневника Владимира Романова.

(Фрагмент третий).

Мой венценосный брат большая умница! Он сдержал обещание, и сват (брат Александр) своевременно отправился в Швецию. «Игрушка» без приключений добралась до цели путешествия и ошвартовалась в порту Стокгольма с Великими Князьями Александром и Владимиром на борту.

Тогда я не знал, что эту встречу обеспечивал наш дипломатический корпус в Швеции, чуть — ли не в полном составе. Скандинавские традиции, а Никса повелел строго их придерживаться, для нас естественно необычны, потому столько трудностей с их исполнением возникло.

После торжественного обращения старшего брата (Александра) разодетого в парадный мундир со всеми регалиями к отцу невесты (Карлу XV) и передачи ему предложения о сватовстве это самое bonord (сватовство), наконец состоялось!

Сегодня мы всей делегацией, в которой половина моих ребят наряженные в парадные платья осуществим bonords-for, что по-нашему означает путь за сватовством! Наконец-то я увижу Лизоньку, так я зову её про себя. После крещения её нарекут Елизаветой, так по канонам полагается и станет она не Луиза, а Лиза. Вего одной буквы лишиться, это не то что с именем Александровой супруги стало. Была, Мария-София-Фредерика-Дагмара, а превратилась просто в Мини, ну а если официально, то в Марию Фёдоровну.

Описывать всё действо, у меня таланта не хватит. Потому что видел я в основном, только свою ненаглядную. Да ещё запомнил, как подарки вручали, а больше мало что помню. Позже мы ещё по берегу катались и говорили, говорили, говорили…

Уже когда «Игрушка» в Питер пришла, выяснилось, что на борту помимо моей невесты ещё невесть, сколько её спутников находиться. На то я рукой махнул, пусть дипломаты, сваты и прочие разбираются, нам и так хорошо!

Теперь видимся почти каждый день….

Сегодня Елизавета Карловна потеряла одну букву своего имени, скоро бракосочетание!!!

Видел Никсу, он задёрганный своими дипломатическими поездками и постоянными неотложными делами. Мне его чисто по-братски жалко стало, — тяжела «Шапка Мономаха»! Увидел меня, обрадовался:

— Володька, как я рад тебя видеть!

— И я вас рад лицезреть в добром здравии, Ваше Императорское Величество!

Сказал просто так, без намека на язвительность, за последнее время мне столько политесов выделывать приходилось, что эти слова сами с языка слетели. Николай внимательно на меня посмотрел, такое ощущение, что насквозь просветил, кивнул головой и только два слова произнёс

— Ну-ну!

Тут дверь в его приёмную отворилась, а там народу дожидается тьма-тьмущая. Глянул братишка на эту массу народа, потом на меня, о чём-то поразмыслил и повелел:

— А ну ка зайди, разговор на несколько минут есть.

В кабинете уселся в любимое кресло, окинул взглядом аккуратные стопки документов на столе, качнул невесело головой. Позже, вдруг как бы меня снова увидал.

— Садись Володя, садись в кресло то что поближе. Буду вынужден тебя огорчить. Много недовольных реформами в стране накопилось, особенно отменой крепостничества и выкупных платежей. Дряни и нечисти подкармливаемой из-за рубежа предостаточно, даже среди дворянства они есть. Надо «прибраться» и клопов — кровопийцев повывести. Пока этого не сделаем, опасно обряд бракосочетания проводить. Масса народа, а в империи любителей пострелять или бомбу взорвать непозволительно много стало! Потому я распорядился перенести такое долгожданное для тебя событие на начало августа.

— Никса, я всё понимаю, не маленький уже.

— Вот и хорошо. Только будь, пожалуйста, очень осторожен. Некоторые, зная, как ты мне дорог, могут решить уколоть меня через тебя.

— Это как так?

— Не удалось подстрелить старшего брата, попытаемся убить младшего.

Видимо на моём лице проступило соответствующее выражение типа «Да я их в порошок сотру…». Потому старший продолжил.

— Не хорохорься, прислушивайся к требованиям охраны. С той стороны не мальчики, а вполне профессиональные убийцы. Хотя и обманутых разными красивыми лозунгами дурачков там много. Рассчитать где они покушение устроить собираются весьма не просто! Елизавету, Лизу свою береги, её тоже не пощадят если что!

Вот тут он меня уел. О таком варианте я даже и не мог подумать. Действительно надо быть настороже, то что Николай чутьём обладает, я знаю хорошо.

— Никса, а если мы на пару недель уедем?

— Куда?

— Разреши, мы в Линду к Можайскому с Жуковским махнём, там уж точно татей быть не должно!

— Мысль хорошая, только маршрут продумать надо.

— А что тут думать. Поездом до Первопрестольной, от туда сам знаешь куда там, в ангаре мой самолёт.

— Действуй, только помни никакого ребячества и заранее с Лизой поговори. Самолёт то у тебя не А-380, он всего на шесть человек рассчитан. Пусть возьмёт только самых ближних доверенных людей.

— Понял, Никса, а, на сколько этот самый А-380 рассчитан?

— Да почти шестьсот человек на борт взять может.

Потом резко без перехода, пристально глядя на меня, спрашивает:

— Кто тебе про него сказал?

— Да ты сам, только что. Вот прямо сейчас и произнёс….

— Видно я немного заработался, дел не в проворот. Извини….

Сразу другие интонации в словах брата.

— Нет пока такого самолёта. Даже проекта его нет, и не будем больше об этом.

Я понял, что стал невольным свидетелем очередной задумки, о которой Николай случайно проговорился, хотя возможно я ошибаюсь.

Мы тепло простились, и я помчался собираться в дорогу. Уже выходя, обратил внимание на массу народу, всем им нужен Никса. Да не сладкая жизнь у Государя Императора!

(Фрагмент четвёртый).

С вокзала поезд с нашим салон — вагоном отошёл по расписанию. Всё как обычно, только шторки на окнах плотно задёрнуты. Это наши надсмотрщики-охранники расстарались. По мне так это пустяки, особенно когда любимая рядом и можно на неё постоянно смотреть и разговаривать. Мы уже давно в наших беседах используем русский, только иногда, если встречаются новые выражения, родной голос переспрашивает или задаёт вопрос на французском. Шведский для меня пока сложен, но осваиваю его помалу.

Утром прибудем в Первопрестольную, с вокзала пересаживаемся на авто и двигаем на юго-восток параллельно Рязанской дороге. Через три десятка километров будем на большом поле с твёрдым покрытием, которое мой Никса аэродромом называет. Это уже Бронницкий уезд. По плану поездки там лёгкий завтрак и летим в Линду….

Вот мы уже в Броннице. Для меня это почти дом родной. Тут расположена воинская часть ВДВ России. Нас встречают. Принимаю рапорт командира подразделения, перед нами проходит рота почётного караула десантников, вколачивая шаг в брусчатку перед строениями. Иначе нельзя, командующий прилетел да ещё с невестой из полночных стран. Будет что вспомнить.

Старый Йенсен с интересом и уважением разглядывает необычную форму и экипировку наших десантников, смотрит с одобрением, кажется, ему нравятся мои ребята. Вокруг обеих фрейлин уже вращаются крутые парни в камуфляже, рассыпая комплименты на смеси французского с нижегородским. Жительницы Скандинавии ростом не обижены, но рядом с нашими ребятами смотрятся дюймовочками! Надо поскорее заканчивать завтрак, не то останется моя милая без своих сопровождающих, я то вижу, как и они на моих орлов поглядывают.

После нашего с Никсой полёта во Владик, в десантные войска стали поступать самолёты связи типа ЯК-8, хорошие машины и летают побыстрее. Здесь они совсем рядом в ангарах размещены. После длительного использования мадам-сижу за время поездки, пройти пешочком до тех строений только в удовольствие. Выходим из здания гарнизонной столовой.

Странно, какое-то авто мышиной окраски быстро удаляется в сторону Москвы. Привыкли вы ваше Императорское Высочество, быть центром внимания, вот вам и странно, что кто-то от вас удаляется….

Ну, их всех, меня сейчас интересует только один единственный человек на свете и он, точнее она ко мне наоборот приближается! Предвкушаю, как буду в кресле второго пилота в кабине ЯК-8 изображать из себя великого аэронавта, поясняя любимой таинство управления аэропланом, и…..

Все мои мечтания рассыпались прахом! Нас встречает рапортом прима-пилот России. Оказывается, Никса уже распорядился, предоставить для перелёта родного брата и его невесты борт номер один. Трофимов произнёс слова рапорта, мы пожали друг другу руки, я поинтересовался у Александра Александровича, чем вызвана замена самолёта.

— Его Императорское Величество считает, что так будет комфортней, быстрее и безопасней.

Как брат успевает за всеми делами следить. Я же помню, сколько у него в приёмной генералов и сенаторов сидело, а ведь с каждым дела обсуждать надо было.

Обходим приютившее нас строение и у моих дорогих гостей отваливаются челюсти. Перед нами красивая серебристая птица с круглыми иллюминаторами и гостеприимно распахнутым входным люком. Перед ним установлена аккуратная маленькая лесенка с перилами. Направление нашего движения однозначно указывает на то, что эта птица ждёт именно нас. Лиза восторженно хлопает в ладоши:

— Володенька, так значит это правда, что в России уже есть «железные птицы»?

— Конечно милая, вот одна их них, прямо перед тобой.

Не буду же я говорить, что таких — цельно металлических на всю страну, пока три единицы построены. Остальные в основном имеют фанерную и перкалевую обшивку.

— Как высоко она летает, господин Трофимоф?

— Согласно полётному заданию, перелёт будет выполняться на высоте двух с половиной тысяч метров.

На лицах моих спутников видна напряжённая работа мысли по переводу и осмыслению того что они услыхали. Наконец смыл фразы, произнесённой нашим пилотом кажется понят. Елизавета Карловна решает всё-таки уточнить. Сколько это две с половиной тысячи метров?

— Скажите, пожалуйста, а в британских футах, сколько это будет?

— Около восьми тысяч футов, ваше королевское высочество.

Названая цифра впечатляет, больше вопросов нет. В тишине мы грузимся в самолёт. Здесь нововведение. Правый пилот появляется в салоне и просит пристегнуть ремни безопасности. Прошлый раз такого не было. Жаль что не могу сесть рядом с Елизаветой, ничего устраиваюсь в соседнем ряду. Так я её тоже хорошо вижу. С интересом наблюдаю за спутниками.

Вот запустился левый двигатель, чуть позже с характерным «чихом» правый. Ещё через несколько минут оба пропеллера превращаются в прозрачные диски. Машина ускоряется, нас прижимает к спинкам сидений и вот мы уже в воздухе. «Ах, как красиво вокруг»! Этот чистосердечный возглас из уст невесты приятно дополняет процедуру взлёта.

Так незаметно пролетело время положенное для короткого перелёта. Наш аэроплан начал снижаться, но почему-то сделав один круг над полосой начал разворот на второй. Надо ли говорить, что смотрел я только на соседнее кресло и эти эволюции не привлекли внимания. После очередного круга практически на бреющем полёте над полосой, открылась дверь пилотской кабины, и Трофимов обратился ко мне:

— Ваше Высочество, не хотите ли посмотреть новый прибор управления полётом?

Это предложение сопровождалось характерным подмигиванием. Тут только до меня стало доходить, что наши круги вызваны чем-то не совсем обычным. В пилотской кабине, мне сообщили, что не выходит левая нога, более того наблюдатели с земли рассмотрели в бинокль, что люк шасси открыт и из него торчат концы тросов.

— Как вы оцениваете наши шансы, господа пилоты?

— Ваше Высочество, будем садиться на две опоры. Полоса здесь хорошая, но, в конце концов, при потере скорости, машина свалится на левую плоскость. Будет толчок. Сейчас мы сделаем ещё кружок, сработаем лишнее горючее, и будем садиться. Попросите, пожалуйста, ваших гостей пристегнуться.

До меня, наконец, стало доходить, что опасения брата имели серьёзные основания. Вспомнилось и странное мышиного цвета авто.

— Сан Саныч, вы можете дать мне связь с Бронницей?

— Сейчас нет, только с диспетчерской башней в Линде. Они уже могут дать связь с другими площадками.

— Хорошо, давайте вашего диспетчера.

После нескольких щелчков выполненных вторым пилотом я общаюсь с башней.

— Диспетчер, добрый день это ИВАНОВ. — Свяжитесь с Диспетчером Бронницы. Пусть быстро найдут командира десантников или его заместителя. Кодовая фраза «Подопригора пять вёрст». — Задание: «Развед взводу выяснить принадлежность авто мышиного цвета, полтора часа назад находившееся в районе бронницкой полосы». Результат доложить мне в Линду!

Повторы, квитанции, это всё уже вторично. Напускаю на себя самый благодушный вид, делаю улыбку (120х90) и выхожу в салон. Все почему-то внимательно смотрят на меня. Объясняю, что сейчас будем садиться, потому надо пристегнуть ремни. Проверяю кто, как пристегнулся. Усаживаюсь сам, не забывая сделать тоже самое. К этому моменту Трофимов закончил очередной круг и идёт на посадку. Вспоминаю, чему учился. Вот глиссада, шасси выпущены (не все, к сожалению) точка принятия решения (оно уже принято), касание, бежим по полосе, пока ровно. Как это удается, спрошу позже. Скорость быстро падает. Чувствую начало левого крена. Практически сразу, толчок, скрежет, плоскость чиркает по полосе, нас сносит в сторону, круто разворачивает, вжимая в кресла. Наконец… самолет, качнувшись, замирает.

Открывается дверь пилотской кабины, на пороге Трофимов:

— Извините господа, мелкие неурядицы. Надо быстро выходить, не дожидаясь лесенки.

Земля неожиданно близко. Спрыгиваем, даже нет, просто делаем большой шаг вниз. Подхватываю под локотки свою принцессу, остальные выходят аналогично, только Йенсен проявляет полную самостоятельность. Быстро под руководством второго пилота отходим от аэроплана.

Трофимов и подбежавшие службисты из БАО осматривают не «вышедшую ногу». Александр Александрович, что-то не очень лестное кому-то говорит, но грозит кулаком в противоположную сторону. Мы уже достаточно далеко отошли, потому приходится о смысле его высказывания только догадываться. Из люка самолёта выскакивают несколько техников, которые вслед за нами несут многочисленные коробки, принадлежащие Лизе и её фрейлинам. У башни управления нас ожидают два автомобиля. Усаживаю дорогих гостей в авто и даю команду ехать в гостиницу. Второе авто с охраной начинает движение первым. Машины быстро удаляются в сторону городка авиаторов.

Сам, спорым шагом, почти бегом возвращаюсь к самолёту. Вот уже начинаю слышать высказывания пилотов и техников по поводу аварийной посадки. Все хвалят мастерство пилотов и отпускают нелестные выражения в адрес тех, кто подрезал тросы и облил их кислотой. До конца насладиться высказываниями мне не удаётся. От башни на двухколёсном велосипеде подъезжает один из дежурных:

— Господа, кто здесь ИВАНОВ? Его просят в диспетчерскую к аппарату связи.

Приглашаю Трофимова следовать со мной. Влетаем в башню, поднимаемся наверх. На связи капитан Велижанский, это командир моих орлов.

— Александр, срочно выясни, кто уехал полтора часа назад из расположения Бронницы в автомобиле второго выпуска, серого цвета. Как меня понял?

— Взвод разведки батальона уже на маршруте. Я сейчас готовлю мотоциклет и к ним присоединяюсь. Скажи, что мы имеем право делать, в случае оказания сопротивления?

Вот незадача. Действительно ВДВ это же не полиция. Какие у нас могут быть полномочия? Мои размышления прерывает звонок «красного» телефона. Это правительственная связь.

Дежурный берёт трубку, представляется. Что-то ему говорят, наверное, очень важное, военный человек, есть военный человек, не важно где находится командир. Дежурный вытягивается по стойке смирна. Чего-то секунду, другую ожидает. Затем следуют слова рапорта.

— Здравия желаю Ваше Императорское Величество, начальник полётной службы Линды капитан Кулебякин!

Ну, вот уже и брат всё знает. Хорошо у авиаторов дело поставлено, наверное, прямо с телетайпа депешу прочёл. Сейчас меня к аппарату попросит. Начинаю пробираться ближе к руководителю полётов.

— Господа, здесь есть человек с кодовым именем ИВАНОВ?

Я протягиваю руку и беру трубку. Кулебякин что-то щёлкает на пульте и голос брата отчётливо слышен на всю диспетчерскую.

— Володька, ты цел?

— Ваше Величество, все пассажиры целы и здоровы. Самолет, скорее всего ремонтопригоден. Инцидент закончился благополучно благодаря исключительным лётным навыкам обоих пилотов. Прошу разрешения ходатайствовать об их награждении.

— Извини меня брат! Надо было тебе твоим штатным ЯК-8 лететь. Это по моей инициативе вас «Борт номер один» забрал в Броннице. Похоже, снова в меня целили. Не знали вражины, что на борту другие пассажиры. Видишь, как вышло — «Хотелось как лучше, а получилось ….».

— Никса, пустое это. Сейчас главное этих татей найти и допросить. Мой Велижанский, ты его знаешь, интересовался полномочиями ВДВ, в данном вопросе. То что они их догонят, я в этом не сомневаюсь. В случае оказания сопротивления, какие действия можно применять?

— Ты уложение Петра Великого помнишь? Что следует за покушение на царственную особу?

— Конечно, помню!

— Пусть по тому уложению и действуют. Единственное передай им мою личную просьбу, заметь не приказ, а просьбу. Важно злодеев вначале допросить.

Беру телефонную трубку, на которой меня ожидает Велижанский.

— Александр Иванович, вы слышали слова Его Императорского Величества? У вас есть ещё вопросы?

— Никак нет!

— По исполнению свяжитесь с СБ и всё им опишите.

— Разрешите исполнять?

— Действуй, только помни, что я тоже хочу с этими уродами поговорить. Со мной на борту невеста была.

— Не извольте беспокоиться.

Дальше уже нормальным человеческим голосом, которым мы общались на наших изматывающих до одурения тренировках:

— Сделаю, командир, всё сделаю.

Это донеслись последние Сашкины слова из трубки. Ещё я услышал, грохот заводимого двигателя мотоциклета, а мгновением позже послышались обычные телефонные гудки. Думаю, этих гадов уже к обеду найдут, упакуют и разговорят.

*****

Когда командир батальона ВДВ уже собрался мчать вдогонку за своими разведчиками, к нему подбежал лейтенант Басов из службы безопасности.

— Господин капитан, обнаружены два трупа. Один опознан — это техник из БАО Бронницы, убит стилетом, удар нанесён в район сердца. Тело раздето, возможно, злоумышленники воспользовались его комбинезоном. Второй пока не опознан, он не здешний. Я уже сообщил о происшествии по начальству. Сюда едет мой шеф, капитан Казионов. Это пока всё.

— Благодарю, господин лейтенант, за сообщение о комбинезоне, отдельное спасибо, эту особенность в наряде, постараемся учесть.

С этими словами Велижанский помчался по направлению к Москве. Уже через полтора десятка километров обнаружились сначала автомобиль его батальона, а в ста метрах от него, загадочное авто серого цвета. Оно стояло на правой обочине, а рядом находились его разведчики. Заметив приближающегося командира, старший группы выдвинулся вперёд и начал доклад:

— Ваше благородие. Машину не мы задержали, похоже, что у них просто горючее закончилось. Один в аэронавтическом облачении, но по повадкам и говору не тот, за кого себя выдаёт. Дрался он отменно, но супротив наших ребят слаб оказался.

— Хорошо, а кто остальные?

— Тот что в сторонке, он живой. Его Емельянов не сильно приложил. Да он сам виноват, начал кричать: «Холопы, мразь, да я вас, …. дальше не по-нашему, на заграничном языке что-то прокричал». Под конец пистолетик достал, ну тут его и приложили слегка.

Капитан глянув в строну кювета и заприметив ещё два тела поинтересовался:

— А эти кто?

— Эти уже жмурики. Отстреливаться начали, сразу, как нас на авто увидали. Что интересно, оба были вооружены автоматическим оружием, под унитарный патрон и новыми револьверами. Номера оружейные даже не пытались сбить. Хорошо бы по ним выяснить, как оно к бандитам попало.

Обойдя место происшествия, Велижанский глянул на часы.

— Что-то безопасники задерживаются?

Словно ожидая этих слов, со стороны первопрестольной показался открытый автомобиль, в котором сидели несколько человек. Десантники мгновенно рассредоточились, приготовившись к обороне. Встречное авто не доезжая метров пятьдесят, остановилось. Из него вышел один человек в форме капитана и направился в серому автомобилю. В нём капитан узнал, руководителя безопасников, который часто бывал Броннице в «гостях» у Басова.

— Капитан Казионов, СБ империи.

Представился прибывший, вскинув руку к козырьку.

— Капитан Велижанский, ВДВ империи.

После обмена приветствиями оба военных пожали друг другу руки. Второй автомобиль, заурчав мотором, подъехал ближе и из него выбрались эксперт и фотограф, которые занялись осмотром и съёмкой места происшествия. Договорились, что десантники составят рапорта о случившемся и передадут их Басову. Ещё через четверть часа подъехала специальная машина, которая забрала трупы бандитов и двух других арестованных участников.

Историческая справка

Федор Абрамович Бакулин родился 4 марта 1846 г., в С.-Петербурге, и получил образование в Лазаревском Институте Восточных Языков, которого курс кончил в 1863 году с золотою медалью. В институте Федор Абрамович был одним из любимых учеников Ивана Алексеевича Зиновьева, позже нашего дипломатического представителя в Константинополе.

Под начальством Зиновьева же Бакулину пришлось позже служить в Персии. В 1870 году Ф . А . был назначен исправляющим должность нашего консула в Астрабаде , а спустя три года-утвержден в этой должности.

Прекрасное знание языков, персидского и туркменского, уменье обращаться с полудикими туземцами и блестящие дипломатические способности быстро выдвинули Ф. А. из ряда наших дипломатов и сделали его имя популярным в Персии.

К глубокому сожалению, Бакулин, во время своего пребывания на Востоке, заразился маляриею. Болезнь заставила его просить, о переводе. По приезде в С.-Петербург, Ф. А. получил место нашего дипломатического агента, но серьезно захворал. Надломленный организм не выдержал болезни, и 29 марта 1879 г. Ф. А. скончался в [5] С.-Петербурге. Ему было всего 34 года . Для нашей бедной талантами тогдашней дипломатии это была крупная потеря.

Николай Павлович Ломакин родился 31 января 1830 г . в Баку и происходил из дворян Тифлисской губернии. Воспитание получил в Полоцком кадетском корпусе и окончил в Дворянском полку. Службу начал в 1848 году в 19 артиллерийской бригаде.

В 1850-63 г. г. молодой офицер с отличием участвовал в Кавказской войне. После покорения Кавказа Николай Павлович состоял для особых поручений при командовавшем войсками Дагестанской области и затем, в 1870 году , был назначен командиром мангишлакского отряда .

Спустя четыре года мы видим Николая Павловича на ответственной должности начальника Закаспийского Военного Отдела и вместе с тем начальника красноводского отряда.

В хивинском походе, где участвовал Ломакин, как командир мангишлакского отряда, он прежде других вступил в неприятельские пределы, хотя прочие отряды много раньше двинулись против Хивы. [4]

За поход и блестящее мужество , проявленное при штурме Хивы , Николай Павлович получил три награды - чин генерал — майора , золотое оружие и орден св . Владимира 3- й степени с мечами .

Император германский почтил его боевые заслуги в эту тяжелую и опасную экспедицию орденом Красного Орла 2-й степени с мечами и звездою, а персидский шах — орденом Льва и Солнца 1-й степени. В 1876-1879 гг. Н. П. участвует в ряде дел с туркменами и ахал-текинцами, а в 1881 году был назначен тифлисским губернским воинским начальником и спустя три года — командиром 24 местной бригады. В 1886 году Николай Павлович был произведен в генерал-лейтенанты и в 1887 году получил команду над 19 пехотной дивизией. В период 1890-1897 г. г. генерал Ломакин временно командовал 12-м корпусом.

16 июня 1897 г . кончилась служебная деятельность Николая Павловича , — он вышел в отставку , по домашним обстоятельствам , с производством в полные генералы. Скончался генерал Ломакин 14 февраля 1902 г. неожиданно, в Тифлисе, оставив по себе лучшую память.