Вот, наконец, наш маленький штабной аэроплан, преодолев почти триста километров на восток, совершает посадку на базе в Линде.

Посматриваю в иллюминатор, в надежде высмотреть «свой» самолёт. Уж сколько раз я о нём восторженные отзывы слышал, скоро сам его увижу. У знакомой башни управления полётами видна группа встречающих. Адмиральские эполеты Александра Фёдоровича, совершенно его демаскируют, мы уже совсем близко, начинаю узнавать других людей. Лёгкое торможение двигатели отключены, и мы с Володькой буквально вываливаемся в толпу встречающих. Моё «жёсткое» указание «встреча без официального протокола», выполнено только наполовину. Оркестра и губернатора нет, но встречающие в парадные мундиры обряжены, со всеми регалиями.

Со всеми тепло, поздоровавшись, интересуюсь у Можайского:

— Как там мой номер в общежитии свободен? Койка на месте?

Шутка принята, понята и сразу всем стало уверенней и спокойней.

— Да, Ваше Императорское Величество.

Это уже отвечает Арендт, в тот первый визит адмирала на базе не было, он в Лбищенске, новые места обживал и базу номер два строил. Александр Фёдорович, пробует направить визит в запланированное «русло».

— Ваше Императорское Величество, у нас гостиница уже выстроена, не такая громадная, как в Питере, но достаточно комфортная, Вам там будет удобно.

— Не сомневаюсь дорогой мой адмирал, не буду нарушать составленный вами распорядок, командуйте, пожалуйста! Мы с Великим князем всецело в вашем распоряжении. Однако не скрою, что очень хочется сначала всё ваше хозяйство осмотреть, а потом можно и в гостиницу.

Так гурьбой в полтора десятка человек мы начали осмотр первой базы ВВС Российской Империи. За четыре года и строений прибавилось и самолётов. В связи с высочайшим визитом учебные полёты были отменены, но количество этих малых учебных машин, величаемых в том времени У-2 (По-2) впечатляло.

— Александр Фёдорович, сколько учлётов сегодня у вас проходят обучение?

Незнакомый термин, взятый мной из той истории, на мгновение смущает адмирала, но, судя по его реакции, слово ему понравилось, смысл его прозрачен и я слышу в ответ:

— Здесь в Линде, сейчас на втором году обучения, находятся двести человек. Летают в четыре очереди в светлое время суток. В небе практически постоянно до пятидесяти машин случается. Чтобы такое количество бортов обеспечить в двадцати километрах от сюда ещё полоса выстроена, большая часть полётов от туда производиться. Здесь уже небо тесновато стало, пришлось расширяться.

— Хорошо, молодцы. Ну, ведите уже меня к «моему» самолёту, не терпится его увидеть.

— Да мы собственно уже совсем рядом. Вон в том ангаре он отдыхает, идёмте Ваше Величество.

Как оказалось, ангар этот имел отдельную собственную охрану. Усатые его охранники несколько настороженно отнеслись к появлению вблизи охраняемого объекта подозрительно большой группы лиц, но, увидав знакомые эполеты адмирала, успокоились. После краткого доклада об отсутствии происшествий, мы были допущены лицезреть «Борт Номер Один». Ворота ангара разъехались, и серебристая машина предстала во всей красе.

Володька, даже немного завистливо хмыкнул, почти про себя, но я то его хорошо знаю, потому услышал и расшифровал этот невнятный звук.

Адмирал продолжал перечислять его характеристики и возможности, не прислушиваясь особенно к пыхтению Великого князя. Только когда была названа крейсерская скорость в триста километров в час, братец произнёс ещё какой-то трудно передаваемый звук и рванул прямо в ангар….

Надо ли говорить (писать), что в гостиницу мы добрались уже только под вечер, изрядно уставшие, но ужасно довольные. Товарищеский ужин больше напоминал семейную трапезу, после спать разошлись.

*****

Утро следующего дня началось почти как обычно. Мы с Владимиром привычные рано вставать, проснувшись, направились на разминку, заметив ещё с вечера физкультурную площадку по близости. Там мы и встретили Александра Трофимова, который наматывал круги на беговой дорожке. Вероятно, он нас не сразу узнал в тренировочных костюмах воздушно-десантных войск. Если бы не бравые усатые дядьки, которые трусили рядом с нами, создавая весьма живописную группу, возможно прима пилот России даже не обратил бы на нас внимания.

Решив не смущать поклонника здорового образа жизни, мы приспособились к его темпу и стали бежать рядом. Александр Александрович, боковым зрением заметив навязчивых спортсменов, сместился немного влево, и мы стали бежать рядом. Через несколько метров ритмичный шаг Трофимова сбился и если бы не Володькина поддержка, то некоторые совершили бы вынужденную посадку прямо на беговой дорожке.

— Зд-ра — здравия желаю Ваше Императорское Величество.

Сбившись с темпа и произнося по слогам приветствие, произнёс пилот.

— Доброго здравия и с добрым утром дорогой Александр Александрович.

Мы перешли просто на быстрый шаг, потому что на бегу разговаривать не всегда удобно. Владимир, желая поддержать увядший разговор, тут же задал вопрос.

— Как вы находите «наш» аэроплан?

— Чудесная машина. В мире таких нет и ещё очень не скоро появятся.

— А его скорость действительно триста километров в час?

— Да, это его крейсерская скорость, максимальная у него триста тридцать километров, но на ней расход керосина существенно повышен. Поэтому наши ПРОФЕССОРА после общётов всех результатов испытаний определили его крейсерскую скорость в триста километров.

— А как профессора себя чувствуют, не скучают по столицам?

— Доподлинно мне это не известно, но, судя по тому, что «трубу» они почитай круглые сутки гоняют им здесь не до скуки. Да вы прислушайтесь, она и сейчас ещё гудит, значит, снова они свои бумажки или нитки запускают, а может ещё чего придумали.

— А как брат Николая Андреевича, вписался в вашу компанию?

— Чудесный врач и человек. После того, как по его настоянию из предполётных меню пилотов убрали горох, фасоль бобы, и всеми любимый чёрный хлеб, сначала некоторые ворчали, но потом оценили это нововведение. Больше по «желудочным» причинам никто в полёте не страдал.

— Александр Александрович, а как столовая у вас всё также хорошо работает?

После почти незаметной паузы Трофимов произнёс:

— Да, Ваше Величество, я покуда не женат, там постоянно питаюсь.

— Вот и отлично. Володя, ты не против завтрака в пилотской столовой?

— Нет, конечно. Заодно и продегустируем, чем летунов потчуют.

— Тогда сводите нас в столовую для пилотов Александр Александрович. Мы сейчас в гостиницу вернемся, примем душ и через двадцать минут будем готовы.

— Будет исполнено Ваше Величество, я в той же гостинице проживаю, только в другом крыле, предлагаю встретиться в холле.

На том мы и порешили, через двадцать минут в новой форме, вместе с казаками охраны ведомые Трофимовым мы были в столовой учлётов. Влившись в толпу молодых людей и приказав онемевшему пилоту забыть уставные обращения, мы расположились за столиками. К нам подлетел половой явно хорошо знавший Трофимова в лицо и предложил сделать заказ из весьма скромного перечня утренних блюд. Бедный Александр согласно нашей договорённости заказал, всё что было в меню, по одной порции. Володька хмыкнул про себя, но ничего не произнёс. Ещё через пять минут наш стол напоминал своеобразный «Ноев ковчег» и мы невольно стали привлекать внимание посетителей.

Нельзя сказать, что все блюда были плохи, но часть из них явно являлись только условно съедобными. Будем считать что для формирования управляющего воздействия информации у нас достаточно. Я мигнул Владимиру, и он подозвал полового.

— Милейший, пригласи ка сюда вашего повара, да пошевеливайся.

Не ожидавший такого заказа человек замешкался, но подхваченный двумя казаками бодренько направился в сторону кухни….

Описывать экзекуцию, устроенную руководству столовой учлётов и руководству службы тыла нового рода войск империи, я не буду. Часть из них по результатам расследования трудится на строительстве железных дорог другие предупреждены о неполном служебном соответствии. Генерал-прокурор, совместно с Морским министром Краббе сейчас проводят расследование, посвящённое организации питания нашего флота. Наиболее яркие примеры освещаются в прессе, ну и конечно на строительстве дорог появляются новые лица. Как нам уйти от известного афоризма Александра Васильевича Суворова? Надо думать, и думать об этом постоянно.

Ну да это побочные эффекты от моего путешествия по стране. Похоже, придётся уже сейчас вычленять аэронавтов из Морского министерства и создавать отдельный организм Военно-Воздушных Сил. Только бы у Можайского здоровья на эту реконструкцию хватило, а то что быть ему Командующим (с правами министра) вы уже сами догадались.

После того затянувшегося завтрака, Володька ткнул меня в бок и прошептал:

— Никса я есть хочу, ей Богу не наелся, давай ещё где-то перехватим. Только уже без разборок.

Слова моего младшего брата были услышаны мойрами и буквально по истечении получаса мы получили приглашение на официальный завтрак, устроенный для Е.И.В.

Сравнивать меню было бы неразумно, нам в кабину самолёта и под перегрузки лезть не надо, надеюсь, хотя бы Владимир насытится, потому, как обедать он будет в ужин, ну и я естественно вместе с ним.

Большой сбор, посвящённый выбору конструкции пикирующего бомбардировщика, проходил в НИЦ «Аэронавтики», так назвали этот научно-исследовательский центр.

Главным конструктором выступал Можайский, за проведение прочностных расчетов отвечали Николай Васильевич Бугаев и Фёдор Алексеевич Слудский, аэродинамику «обеспечивал» молодой ещё никому неизвестный Николай Егорович Жуковский. Отдельно был представлен доклад по «медицинскому» аспекту дядей нашего Николая Андреевича Арендта.

Ни печально известного для нас в будущем Ю-87, ни тем более Пе-2 промышленность запустить в серию ещё не позволяла. Строить пикировщик, Левассер PL-7, по известному французскому прототипу мы с Можайским не захотели, да вы и сами посмотрите на этот «полностью полотняный» биплан. Во что он превратиться через некоторое время, после воздействия влажного воздуха и морских солёных брызг?!

Один из первых самолетов, специально спроектированных в качестве пикировщика,

французский Левассер PL-7, который совершил первый полет в 1920 году.

После достаточно долгих размышлений с учётом оценки наших возможностей был выбран в качестве прототипа малоизвестный Итальянский аппарат SIAI S -8 6. (Не путать с моделью S -8 5, хотя внешне их трудно отличить). В дебри расчётов я не вникал, а самолёт мне понравился из-за некоторой схожести с нашим Пе-2. Кроме того Александр Фёдорович, клятвенно меня заверил, что сможет построить его в варианте пикировщика корабельного базирования, способного взлетать и садиться на палубу «Ивана Грозного». От прототипа его будут отличать наличие второго члена экипажа, складывающиеся плоскости для хранения на ангарной палубе и ещё какие-то особенности связанные с технологиями.

SIAI S-85/ S-86. Италия. Размах крыла, м — 14,68. Длина, м — 10,52. Двигатель 2 х P.VII RC-35, 500/650 ЛС.

Взлетный вес, кг — 4190. Максимальная скорость, км/час — 365/412. Потолок, м — 5850.

Дальность, км — 600/980. Вооружение — 2–7,62 мм, до 500/800 кг бомб.

После основного доклада выступали «смежники» Арендт высказал сомнение, что пилоты при крутом пикировании, когда ускорение на выходе из пике может достигать шести «Же» будут всегда способны к адекватным действиям. Как варианты были предложены два решения: противоперегрузочный костюм и автомат вывода из пикирования. Собственно Николай Фёдорович Арендт больше рассказывал о костюме, который по его рекомендациям изготовляли на месте. Автомат вывода был спроектирован уже известным вам Давыдовым и сейчас несколько его вариантов доводились на специальном самолете, переделанном для этих весьма не простых испытаний.

В опытном цехе строились сразу три машины. Одна, из которых, планировалась к сдаче уже через месяц. К началу осени братья Соколовы, или как их называли на полигоне «наши соколики», собирались начать рулёжки и подлёты уже на полосе. Серийное производство будет развёрнуто на новом заводе здесь же в Линде в начале будущего года.

ВК Владимир с большим интересом рассматривал все представленные конструкции, залазил во все тренажёры и вообще вёл себя так, как будто это ему предстояло летать на новой машине. Трофимов даже в шутку предложил ему переквалифицироваться на лётчика испытателя, на что братик ответил, что подумает. Забегая вперёд, скажу, что позже по его настоянию, в подготовку специальных диверсионных подразделений был включён раздел управления летательными, аппаратами.

Сейчас на торжественном ужине звучат тосты, некоторые заправляются впрок с расчётом на завтра, по краям стола уже идёт втихую обсуждение новых проектов, короче всё как в известном анекдоте о Канадских лесорубах.

Меня атаковали Бугаёв с Жуковским. Они считают, что нужно строить ещё одну аэродинамическую трубу, которая сможет обеспечить большие скорости потока и большие размеры модели. По оценкам наших теоретиков, на такой трубе модельный фактор будет более корректно учитываться. Е.И.В. на счёт этого фактора согласен. После этого задаётся сакраментальный вопрос:

— Хорошо господа, а, сколько ОНА, эта труба стоить будет?

Вразумительного ответа на этот вопрос я не получил, но ободрённые НЕОТРИЦАТЕЛЬНЫМ ответом господа учёные пообещали в самое ближайшее время представить все необходимые расчеты.

К сожалению, всё хорошее имеет свойство быстро заканчиваться. Через несколько часов, многие участники ужина будут отдыхать в своих постельках, а мы с Великим князем будет лететь в сторону Казани, на новом аэроплане с тем чтобы, долетев туда до захода солнца, завтра продолжить новый виток нашей поездки…