Это был 91-й или 92-й год. Была перестройка, и было весело. Я в то время открыл торгово-закупочный кооператив и занимался тем, что с товарищами возил продукты питания из Украины и Молдавии в Подмосковье. Где, собственно, и жил. Я был разведён, и мне было 25 лет. А соседом сверху у меня был Вовка, мой одногодок. Он тоже занимался бизнесом, но совсем в другой сфере, нежели я. Мы при встрече здоровались, обменивались дежурными фразами и разбегались по своим квартирам. Так продолжалось до тех пор, пока однажды субботним вечером Володя не постучал ко мне в дверь. Войдя, он, широко улыбаясь, водрузил на стол бутылку Изабеллы.

– Я слышал, ты в Молдавию часто мотаешься? – начал Вовка, выпив первый стакан.

– Мотаюсь, – подтвердил я, – вот во вторник лечу в Кишинёв.

– О, как здорово, – воскликнул Вова, наполняя пустые стаканы, – я тоже на следующей неделе лечу в Молдавию, в Орхей.

– Куда? – поперхнулся я вином. – В Орхей? Дык я туда же еду. У меня там встречи с местными председателями колхозов.

– Офигеть, – воодушевлённо проорал Вова, – вместе и поедем. Я билет перебью на вторник. Вдвоём веселее же. Тем более я тебе не конкурент. Я на табачную фабрику еду.

И он начал рассказывать про местную табачную фабрику и про то, что он там всех знает и мне поможет заодно с местными колхозниками. Вовка был здоровенным неунывающим парнем. Весил он под центнер, роста был 190 сантиметров и обладал неутомимой энергией. Жил он, как я уже писал, надо мной, с маленькой красавицей женой и годовалой дочкой. Папа у него работал раньше где-то в горкоме и пристроил сына в коммерческую фирму, которых в те времена было пруд пруди.

Мы допили вино, договорились о поездке и во вторник отправились в солнечную Молдавию. Долетели до Кишинёва, там взяли машину и приехали в Орхей. В самом центре стояла гостиница, единственная на весь город. В ней мы и поселились, взяв два одноместных номера. Приняв душ, я спустился в вестибюль гостиницы. Там в кресле уже сидел неутомимый Вовка.

– Поужинаем и по бабам, – объявил он мне программу на вечер.

– По каким бабам? – спросил я. – Я тут никого не знаю. Да и я сюда работать приехал, а не по бабам ходить.

– Работать будем завтра, – не согласился со мной Вовка, – сегодня будем отдыхать. Снимем проституток, выпьем местного винца…

– Я не хочу к проституткам, – ответил я, – у меня дома есть девушка, даже две. Я с ними бесплатно сексом занимаюсь.

– Так то дома, – не отставал Вовка, – а это командировка. Новое место, новые люди, новые ощущения. Ты спал когда-нибудь с молдаванкой?

– Не спал, – ответил я, – но подозреваю, что у неё всё то же самое, что у русских или украинских баб. Сиськи, письки и прочее, всё одинаковое. Да и платить за секс чего-то не хочется. Меня дома бесплатный ждёт.

– Вот ты упёртый, – обиделся Вовка, – ну не хочешь трахаться, просто за компанию со мной поехали.

– Куда?

– Куда, куда? Щас решим куда.

И он подошёл к швейцару, стоявшему у входа в гостиницу.

– Отец, – проникновенно, негромко обратился Вовка к седовласому швейцару в засаленной униформе, – а проститутки в вашем городе есть?

– Кому и кобыла проститутка, – ответил швейцар, обнаружив знание классики.

Вовка приобнял старика за плечи и что-то зашептал ему на ухо. Тот внимательно слушал. После чего сказал, что он подумает, чем нам помочь, и мы отправились ужинать в ресторан напротив. Во время ужина Вовка шутил и рассказывал мне о молдавских женщинах и об их сексуальности. Я подшучивал над его эротическими фантазиями и высказывал сомнения, что в периферийном молдавском городе возможны бордели.

Поужинали. Вернулись в гостиницу. Швейцар отвёл нас в сторонку и вполголоса поведал о том, как нам предстоит сегодня провести вечер. По его словам выходило, что как таковых проституток в его родном городе нет. Но совершенно случайно он знает одну девушку, не местную, приезжую, которая может предложить Владимиру свои сексуальные услуги. За небольшую плату швейцар обещал нас отвезти к девушке домой, но только после окончания смены. То есть в 21.00. Вовка обрадовался этому сообщению, как ребёнок.

Мы поднялись в свои номера. Я посмотрел телевизор и уже собирался ложиться спать, как в номер ворвался Вовка:

– Собирайся, уже без десяти девять.

– Вова, это же ты хотел пробовать молдавскую продажную любовь, – отмахнулся от него я, – я-то тебе зачем? Я спать лягу. Завтра тяжёлый день. Встречи, переговоры. Распитие местного вина и поездки по колхозам. Надо бы отдохнуть.

– Да ты с ума сошёл, – возмутился Вовка, – я же с тобой днём договорился, что вместе по бабам идём. Не хочешь – не трахайся. Просто составь компанию. Вдруг девушка по-русски не понимает, а только по-молдавски говорит.

– Вова, я тоже по-молдавски не говорю, – попытался возразить я. Но потом махнул рукой и сказал: – Поехали.

Швейцар нас ждал около гостиницы в своих Жигулях ярко-зелёного цвета. Мы сели с Вовкой на заднее сиденье и поехали. Как оказалось, девушка жила не в самом Орхее, а в его пригороде под названием Селиште. Мне это название почему-то сразу не понравилось, как и то, что ехать надо чёрт знает куда. Я попробовал было в последний момент отмазаться от мероприятия и вернуться в гостиницу. Но Вовка был непреклонен. Его аргумент был прост: ты обещал и теперь не можешь бросить друга одного. Пришлось смириться.

Ехали мы неторопливо, соблюдая все правила движения. Где-то минут двадцать-двадцать пять. Подъехали к пятиэтажке, в простонародье именуемой хрущёвкой. Швейцар заговорщицки подмигнул и убежал в подъезд. Минут через 10 вынырнул оттуда и, озираясь, повёл нас в дом. Поднялись на пятый этаж.

– Она не дома, она в гостях напротив. Я сказал, что вы мои друзья, – проинструктировал он нас, – что приехали в командировку. А она у соседей. Там компания сидит, молодёжь, вино пьют. Уже заканчивают. А ребёнок спит.

– Какой ребёнок? – не понял я.

– Да её ребёнок, – ответил швейцар, стуча в дверь, – да он маленький, года нету. Спит в кроватке, не помешает вашему делу.

Я хотел было что-то ответить, но дверь открылась, и мы зашли в квартиру. Точнее, в коридор, а из него сразу в маленькую кухню. Где пять человек пили вино. Вино находилось в трёхлитровой банке, банка стояла на замызганном столе. Три молодых парня, тётка неопределённого возраста и молодая симпатичная девушка, которую швейцар сразу же утащил в соседнюю комнату и что-то начал ей горячо втолковывать на ухо. А нам сразу же налили по стаканчику и предложили выпить за знакомство. Выпили. Вино было приятным и вкусным. Из соседней комнаты иногда вырывались фразы горячего спора между швейцаром и девушкой.

– Да ты с ума сошёл…

– Хорошие деньги дают…

– Муж и ребёнок…

– Никто не узнает…

– Да пошли вы все…

Минут через пятнадцать швейцар с девушкой вернулись на кухню. Старик показал нам большой палец, взял у Вовки деньги за доставку наших бренных тел и отбыл домой отдыхать. Мы же продолжили пить вино. Трёхлитровая банка закончилась на удивление быстро. По телу разлилась приятная истома, хотелось никуда не идти, а только сидеть в тесной комнате и слушать дурацкие разговоры о погоде.

– Надо бы ещё за банкой сбегать, – с намёком сказала хозяйка и посмотрела в нашу сторону.

– Не проблема, – тут же откликнулся Вовочка и отмусолил одному из парней денег на следующие три литра божественного напитка. После этого он что-то сказал на ухо девушке.

– Мне надо ребёнка проведать, – заявила та и, обращаясь ко мне с Вовкой, добавила: – Мальчики, вы меня проводите?

Естественно, мы пошли её провожать в соседнюю квартиру. Жила она на этой же лестничной площадке, в небольшой двушке. В проходной комнате стояла стенка времён Наполеона и детская кроватка, в которой спал младенец. Рядом с кроваткой примостился полуторный диван. В спальне стояла ушатанная кровать и шкаф.

Зашли в квартиру, попили чаю на кухне, как две капли воды похожую на ту, что была в квартире напротив. Поговорили. Оказалось, что девушку зовут Елена и она родом из Одинцово.

– Как Одинцово? – обалдело спросил Вовочка. – Я думал, ты молдаванка.

– Это муж у меня молдаванин, – ответила Лена, – а я вышла замуж и приехала к нему жить. Он сейчас на заработках в Москве. На стройке работает. А я тут одна с ребёнком сижу.

– Забавно, – протянул я, – землячка, получается…

Вовка шикнул на меня и, приобняв Лену, принялся поглаживать её по голове. Та восприняла это как сигнал к действию и повела нас в комнату. Меня определили ночевать на диване рядом с детской кроваткой. От кроватки несло детскими какашками и нестираными пелёнками.

– У нас в доме горячей воды нет неделю, – объяснила она присутствие запаха, – ни вымыться, ни подмыться. Но вот тут лежат салфетки и чистые пелёнки. Если Васютка обкакается, ты его подотри и перепеленай. Справишься?

– Справлюсь, – буркнул я, – у меня есть опыт ухода за младенцами. Правда, я рассчитывал сегодня выспаться, но что ради друга не сделаешь?

Вовка в этот момент принялся внимательно разглядывать потолок.

– Побелить надо, – после паузы заявил он.

– Прям щас? – язвительно поинтересовался я.

– Не, я вообще, – ответил Вовка и потянул девушку в спальню. – Спокойной ночи, Вадим.

– И вам приятных снов, – ответил я и принялся укладываться.

Но уложиться не удалось. Вначале за стенкой слышалась какая-то непонятная возня, слабо похожая на любовные утехи. Затем проснулся ребёнок. Надо отдать должное – пацан был спокойным. Он пару раз всхлипнул, а когда я наклонился над ним, затих и начал пускать пузыри. Проверил. Васятка наложил полные пелёнки. Распеленал, отнёс грязное бельё в ванную, обтёр ребёнка салфетками, обернул в чистое. Затем дал попить молока из бутылочки, предусмотрительно оставленной мне мамашей. Пока кормил, спел ему колыбельную. Ребёнок, умиротворённый, уснул.

Я же, уставший и измотанный, сначала дорогой, а потом этими ночными приключениями, прилёг на диван и начал проваливаться в сон. Как вдруг рядом со мной бесцеремонно легло Вовкино тело, от которого воняло не пойми чем.

– Подвинься, пожалуйста, – вежливо попросило тело.

– Вовочка, ты не охренел? Ты же ночуешь в соседней комнате, – возмутился я, – ты чего ко мне-то припёрся? И чем от тебя воняет?

– Да это, тут такое дело, – начал мямлить Вовка, – в общем, у неё месячные. Причём самый пик. Хлещет как из ведра.

Сразу стало понятно, чем пахнет от Вовки. Я инстинктивно отодвинулся от него и в итоге грохнулся на пол. Встал, потирая копчик.

– А предметами личной гигиены девушка пользоваться не умеет? – зло прошипел я.

– Так это, воды у них нету горячей, неделю, – напомнил Вовка.

– И что теперь? – спросил я.

– Не знаю, – развёл руками Вовка, – я там спать не могу. Я ей предложил мне минет сделать, а она сказала, что не умеет. А спать в таком запахе я не могу. Тошнит.

В комнату зашла Лена, кутаясь в одеяло.

– Мальчики, не шумите, – попросила она, – ребёнка разбудите.

– С маленьким ребёнком всё в порядке: накормлен, переодет, спит как младенец, – успокоил я её. – Чё нам вот с этим великовозрастным дитём делать?

– Сами разбирайтесь, – заявила Елена, – я спать хочу. Рано утром свекровь придёт, часов в шесть. Вам бы до этого времени уйти, а?

– А автобусы тут есть? Или такси как бы нам поймать?

– Да вы что, какое тут такси? Это же село, только название, что город. А автобусы утром ходят. Да. С самого утра. Остановка напротив дома. Наискосок.

Я поглядел на диван, почти полностью занятый Вовкой, и принял решение.

– Леночка, покажи мне направление, в котором стоит идти, чтобы попасть в гостиницу.

– Из подъезда и направо, – ответила Лена, – тут одна улица всего, прямая, не заблудитесь. Только это далеко идти. Может, вам на улице автобуса подождать?

– Не, я ждать не буду, – ответил я, – я спать хочу. Спасибо за всё, я пошёл.

– Я с тобой, – тут же вскочил с дивана Вовка.

– Пошли, – великодушно разрешил я, – только держись от меня с подветренной стороны и на расстоянии трёх метров.

Вовка на это замечание обиделся и всю дорогу шёл молча. Идти пришлось долго. Хорошо хоть дорога была простой – прямо и прямо. В гостиницу мы ввалились в начале четвёртого утра. Я тут же, не раздеваясь, рухнул в постель и уснул.

Утром вскочил, принял душ, позавтракал и умчался по делам. Вовку увидел только на третий день. Накануне отъезда.

– Здорово, – как ни в чём ни бывало приветствовал он меня, – как у тебя дела-то? Всё успел? Все овощи и фрукты для родного Подмосковья скупил?

– Всё отлично, – ответил я, – у тебя-то как?

– Да я в первый день все дела практически порешал, – начал рассказывать Вовка, – потом только как почётный гость на различных встречах и совещаниях присутствовал да вино местное пил. Проспиртован напрочь.

– Та же фигня, – сказал я, – тоже наполнен до краёв местным гостеприимством. В каждом колхозе сначала председатель зовёт в гости, показывает свой подвал с бочками и предлагает выпить, а потом ещё и бригадиры свои подвалы показывают. Я под вечер уже никакой от этих подвалов. Хорошо хоть, тут в книжных магазинах выбор есть, что купить, я два чемодана набрал отличных изданий. Местные не покупают, а у нас же с этим напряжёнка…

– Кстати, – перебил меня Вовка, – я всё-таки договорился с нашим швейцаром. Он мне подогнал девочку. Сегодня встречаемся в ресторане на ужине. Молодая, секретарём в суде работает. Спелый персик, говорит. Дорого, правда, берёт, 80 баксов запросила.

– Вовочка, Вовочка, – покачал я головой, – опять ты приключения на собственную задницу ищешь. Месячные у этой секретарши сегодня не случатся внезапно?

– Месячные у неё через две недели, – бодро отрапортовал Вовка, – я узнавал специально. Чтобы не было, как в прошлый раз. На ужин-то пойдёшь? Заодно оценишь, с кем я сегодня ночью кувыркаться буду. Она за крайним столиком меня ждать будет.

– В ресторан я пойду, но никуда не поеду, – сказал я, – потопали, Казанова.

Мы перешли дорогу и подошли к ресторану. Через окно было видно, что за столиком сидит девушка. Она увлечённо ела мороженое в стаканчике и поэтому не заметила, как мы внимательно рассматриваем её через витринное стекло.

Девушка, скажем так, была не первой свежести. Возрастом ближе к тридцати пяти-сорока. Волосы завязаны в пучок на голове, очки в роговой оправе. Строгий брючный костюм, вышедший из моды лет так десять назад. Довольно симпатичное личико, которое портила одна важная деталь: большая бородавка с короткими волосами на носу, на правой ноздре.

Вовка побледнел. И потом начал пятиться, пока не скрылся за углом ресторана. Я подошёл к нему.

– И ещё я уверен, что она тоже из Подмосковья, – мстительно сказал я ему.

– Вадик, не начинай, – попросил Вовка, – она же ждёт. Чё мне делать-то? Я же этому швейцару уже заплатил за неё.

– Как что делать? – удивился я. – Заплачено же. Иди и удовлетвори свои половые инстинкты. Делов-то.

– Неееее, – протянул Вовка, – я пас. Я в номер. У меня там бутерброды. И чай. Запрусь и до самолёта открывать не буду. Ты за мной зайди, ладно?

И Вовка короткими перебежками ринулся через улицу в гостиницу. А я пошёл ужинать.

Зашёл в ресторан. Сел за самый дальний столик и уткнулся в меню.

– Молодой человек, вы Вова? Вы не меня ждёте? – раздался прокуренный женский голос. Я поднял голову. Напротив меня стояла секретарь суда и призывно улыбалась.

– Нет, я не Вова, – честно ответил я, – Вовы нет и не будет.

Затем я почему-то достал из нагрудного кармана паспорт и показал девице первую страницу. Там была вклеена моя фотография и написано, что зовут меня не Вова.

– А где он? Где Вовочка? – расстроилась секретарь.

– Его не будет, – отложив меню, сообщил я, – его скорая увезла.

– А что с ним? – удивилась секретарь.

– Гепатит и сифилис с алкоголем несовместимы, – туманно ответил я.

– Ой, мамочки, – испугалась девица, – и что теперь делать?

– Идите домой, – посоветовал я ей, – примите горячую ванну и почитайте что-нибудь из классики.

– Я Достоевского люблю, – сказала секретарь суда, – у меня его полное собрание сочинений.

– Вот-вот, – ответил я, – Достоевский в это время суток очень хорошо читается. Роман «Идиот» перечитайте, рекомендую. А я пока, с вашего позволения, поем.

– Да, да, конечно, – заторопилась дама, – приятного вам аппетита. Приятного вечера.

– Спасибо, – поблагодарил я её и кивком головы подозвал томившегося в отдалении официанта.

Естественно, я в красках рассказал Вовочке о своём героическом поступке и о том, как я его отмазал от встречи с секретарём суда. За это Вовка подарил мне бутылку «Белого аиста», которую мы выпили у меня на кухне спустя неделю после нашей совместной командировки.