Дагомея, Мандела-Сити, Хьюи-Ньютон-лэйн
Шум. Блин, здесь вообще хоть когда-нибудь тихо бывает? То в доме дети орут, то генераторы у соседей тарахтят (у Майка он тоже есть, разумеется, но и звукоизоляция на уровне, его почти не слышно), то просто снизу доносятся гам и суета большого города. Что-то надоело мне в Мандела-Сити, пора отсюда сваливать. К счастью, именно это мы завтра после обеда и делаем – билеты на самолет уже оплачены, вся команда убывает домой. Осталось решить один маленький вопрос…
– Элен?
Девушка, с хозяйственным видом протиравшая пол на террасе, отвлеклась от швабры и повернулась ко мне.
– Да, Витали?
– Слушай, ты же знаешь, я в Кейптаун завтра лечу… И тебя с собой взять не могу.
Ну вообще-то могу, конечно. Если заморочиться документами, можно ее оформить как горничную, например, сделать рабочую визу. Не я один такой, процесс отработан. Но смысл? Нет, она девушка замечательная, конечно, хоть интеллектом и не блещет. Но и не дура, да и зачем он ей вообще, интеллект этот, реально смотря на вещи? Вот и я о том же – незачем. Да дело и не в этом – я же вроде как о семейной жизни задумываюсь. Остепениться там, все такое. А наличие такой… кхм… «горничной» этот процесс, боюсь, осложнит. Ну, по крайней мере, приди я в дом к понравившейся девушке и увидь там мускулистого двухметрового негра в качестве домашней прислуги, я бы… несколько насторожился, скажем так. А если и передумаю, никогда же не поздно Элен отсюда выдернуть. Вот к этой части я и перехожу.
Девушка тем временем задала напрашивающийся вопрос:
– А как же я?
Ага, и лицо уже заранее несчастное такое, и трагизм в больших красивых глазах.
– Ну… ты бы хотела в этом доме жить? С остальными девушками? Я бы иногда приезжал, как Майк. Но ты только со мной будешь, не с ним.
Особой радости на лице не видно, но и отчаяния тоже. На мой взгляд, отличный вариант для нее. Майков гарем живет лучше, чем девяносто девять процентов женщин в этом городе, я так полагаю. По крайней мере, если только негритянок считать.
– Как скажете, сэр.
Ну вот, начинается. Поза жертвы и смирение перед лицом бесчувственной превосходящей силы. Типа чтоб я себя виноватым почувствовал? Так я не почувствую. Без меня сидела бы ты, красавица, в клетке, пока тебя в публичный дом или в Нигер не продадут. Заострим-ка этот момент.
– Нет, если не хочешь, я не настаиваю, конечно. Собственно, я тебя вообще не держу – можем хоть прямо сегодня оформить тебе вольную, и езжай себе в свой Кимати или куда хочешь. Даже денег на дорогу дам, тысячу экю.
Что, не хочется обратно? Вот то-то и…
– Правда, сэр?!
– Э-э… что именно?
– Вы меня отпустите?!
Блин, и искренний восторг на лице. Чего-то я не понимаю…
– Ну да, если хочешь. Я же сказал…
Черт, что-то разговор совсем не по плану пошел. Нет, я, разумеется, могу передумать – в конце концов, она моя собственность. Но как-то нехорошо получится…
– Спасибо, сэр!
Роняет швабру на пол, подбегает ко мне и обнимает. М-дя. Стою, как дурак, пытаюсь сообразить, в чем тут дело. На фига ей отказываться от замечательной, по местным меркам, жизни?
– Так а ты что делать-то собралась? В Мандела-Сити останешься?
Мотает головой, все с тем же счастливым выражением на лице:
– Нет, сэр, поеду домой, в Кимати!
Что-то я вообще не догоняю.
– Так тебя же родители и продали?!
Ага, немножко погрустнела.
– Да… Но я еще несовершеннолетняя была, они имели право. Тогда наводнение было, урожай весь погиб, семья голодала, им пришлось. Они очень хорошие! Просто так сложилось.
М-дя… Как все запущено.
– А делать-то ты что там собираешься? Что там вообще можно делать – это же большая деревня, как я понимаю?
Кимати – это провинциальный городишко тысяч на пять населения, расположенный на северном берегу Либерти-Лейк. А на южном берегу – там уже Конго, между прочим. Во время гражданской войны городок спалили дотла, а раньше он раз в пять больше был, по словам Элен, и сейчас потихоньку восстанавливается.
На лицо Элен вернулось счастливое выражение, сопровождаемое чуть смущенной улыбкой:
– С тысячей экю, сэр, я смогу выйти замуж за хорошего парня! Это большие деньги там, можно сразу какое-то свое хозяйство завести, а не жить у родителей.
Хм… Зачем тогда вообще возвращаться в какую-то дыру, где обитают родители, если сама с ними жить не хочешь? Да и вообще… Блин, пятнадцать тысяч экю, получается, выбросил на ветер! Хреново. Может, все-таки передумать?
– …построим хижину, купим коз, кур, пару коров…
Э-хе-хех… Ладно, не буду передумывать. Для кармы плохо. Девушка вон уже планов настроила.
– Ну ладно. Сейчас узнаю у Майка, где тут нотариус ближайший, пойдем тебе вольную оформим. И на автостанцию надо, узнать, как обстоят дела с автобусами и конвоями в ту сторону.
– Их там много! Все конвои на Лумумбу проходят через Кимати! Спасибо, сэр!
Опять полезла обниматься. От близости упругого горячего тела кровь заструилась из опечаленного мозга куда-то вниз, спустя полминуты Элен это почувствовала, хихикнула и мягко повлекла меня к постели. Ну хоть какие-то положительные эмоции сейчас не помешают, это точно. Но, блин, пятнадцать штук! Э-хе-хех…
Где-то над эстуарием Замбези, борт самолета авиакомпании «Блэк Вингс»
Не люблю я винтовые самолеты. Пусть это детище испанско-индонезийского сумрачного гения и вибрирует не так сильно, как Ан-24, но все же. Пожалуй, сильнее винтовых самолетов я только вертолеты не люблю. И долгие плавания, хе-хе.
– Чего кислый такой? – Майк, сидящий рядом, расправился с крохотной бутылочкой виски, уже второй растерзанной за этот полет, и переключил внимание на меня. – По конкубине своей тоскуешь? Ну так не отпускал бы.
Пожимаю плечами:
– Да ну а на фиг она нужна, если сама оставаться не хочет? Меня как-то роль реального рабовладельца не сильно прельщает. Уж в плане личной жизни, так точно. Развлекся и ладно. Буду в старости рассказывать, как гарем из рабынь держал, хе-хе.
Да, Элен сегодня с утра отправилась в родной Кимати, заодно увозя с собой две тысячи моих кровных экю. А? Ну вот, две дал. Расчувствовался типа. Ладно, не обеднею. Зато ночью она эмоциями искрилась так, что всерьез подумывал, не отказаться ли от этой затеи. Шутка, хе-хе. Поздно было отказываться, вольную-то еще вчера оформили.
– Ну так чего грустить-то тогда? Отпустил и отпустил. Правильно сделал. Я вот своих не разогнал, когда надо было, теперь не знаю куда девать.
Ирландец тяжело вздохнул, жалуясь на несправедливость судьбы, и, понизив голос, продолжил:
– Ты это… в Кейптауне особо не распространяйся про это дело. Мои друзья-то знают, но лишний шум не нужен. А то болтовня всякая, слухи…
– Да ну понятно, что ж я, совсем тупой, что ли. Никому я ничего говорить не собираюсь.
Майк удовлетворенно кивнул.
– Ну вот и хорошо. И насчет того, что Гискар рассказывал, – тоже не говори никому, добро? Хороший мужик, хоть на стакан и падает иногда. Они же подписку дают о неразглашении итогов экспедиций; если узнают, что он проболтался – у него будут неприятности.
Ну-ну. Что-то мне подсказывает, что не только беспокойством за старого друга продиктована такая забота.
– Не вопрос. Мне пофиг в общем-то, я себя в роли пионера в прериях не очень вижу. Слушай, а ты его откуда знаешь-то?
– Да с той стороны еще. В школу вместе ходили три года, в одном боксерском зале занимались, ну и потом связь не теряли.
– Так ты же из Бостона, а он из Монреаля? – непритворно удивился я. Собеседник помотал рыжей головой.
– Не из Монреаля, а из Квебека. Города в смысле. Но у него отец три года в Бостоне работал и семью с собой взял.
– Понятно…
Некоторое время сидим молча, но затем мне становится скучно.
– Слушай, как думаешь, скоро колонизация на Дальнем Юге начнется? И кто там поселится?
Ирландец задумчиво поскреб рыжую щетину на подбородке.
– Думаю, пока Орден отмашку не даст, все ограничится мелкими проектами тех, у кого очень уж длинное шило в одном месте, типа буров или мормонов этих, которых вырезали. Ничего серьезного не будет.
– Я думал, это менониты были? Мормоны же в Форт-Янге живут вроде как?
Майк открыл третий бутылек виски.
– В Форт-Янге они умеренные типа, а сильно религиозные там не прижились, решили свою колонию основать, подальше от грешных земель. Ну и вот…
– Ясно. Ну буры-то уже обжились, их несколько тысяч, уже не сковырнешь их никак. И новый народ к ним едет, из-за ленточки.
– Да, едет, но толку? Пока в тех местах не появится база Ордена, никакой экономики там не будет. И дело даже не столько в Воротах, хотя и это важно. Главное – банк, деньги. Жить натуральным хозяйством посреди прерии – желающих не так много на самом деле. Да, все хотят свою землю, но чтобы рядом был город, куда хоть на выходные можно съездить. Кабаки, магазины, больница, школа для детей. Колледж опять же. А чтобы все это обеспечивать, нужна экономика, а экономика без финансовой системы не работает, финансы – это ее кровь. А Орден-то от политической власти отступился почти без борьбы, да, зато контроль над финансами у них черта с два заберешь.
Ирландец сделал еще глоток и продолжил экскурс в новоземельскую геополитику:
– Вот смотри – бритты попытались какую-то свою систему выстроить, с претензией на глобальность. Даже о своей валюте не заикались, обрати внимание, просто начали торгово-кредитную экспансию. И что? Из Даляня их китайцы вышибли, не без помощи Ордена, в Кейпе – мы постарались. Опять же не без помощи, сам понимаешь. Орден имел полное право закрыть Ворота, нам бы и возразить было нечего – «из соображений безопасности», и все тут. И тогда недолго бы мы побарахтались, уверяю тебя. Хотя вообще-то наши порядки Ордену тоже не очень нравятся, мягко говоря. Особенно с тех пор, как там руководство поменялось. Мы же типа расисты-милитаристы и все такое. Но мы их роли в этом мире никак не угрожаем, потому нам помогли против британцев. И сейчас у бриттов две очень чувствительные потери: немалый дефицит бюджета и политический кризис. Орден их просто щелкнул по носу, показал, что не надо на чужой кусок рот разевать. Поймут – их перестанут щелкать, не поймут – начнется еще и в Порт-Дели заваруха, попомни мои слова.
– Думаешь, поймут и успокоятся?
Достопочтенный негоциант и парламентарий пожал плечами:
– Сейчас – да, скорее всего. Вообще – нет, не тот народ. У них в крови стараться прогнуть мир под себя, создать империю. Хоть я их и не люблю, конечно, как всякий порядочный ирландец, но надо отдать должное – имперский народ. Будут лезть вперед, пока не пробьют лбом стену или пока не расшибут об нее лоб совсем. Вы, русские, такие же, кстати, ха-ха! – Он коротко хохотнул, хлопнув себя ручищей по колену. – Тоже любите соседей доставать, вместо того чтобы жить нормально самим. Тоже империи все строите.
– Хм… Ну есть немного. Зато, при всем уважении к ирландцам, включая здесь присутствующих, результаты тоже несколько…
– Да есть, есть результаты, я ж не спорю. – Майк примирительно поднял руки. – Но вот обрати внимание – из крупных государств на Севере спокойно не живется Новороссии и Британскому Союзу. Одни пытаются достичь промышленной автаркии и с мусульманами за землю воюют, другие – колонии и фактории везде свои раскидывают. И с Орденом только у них хреновые отношения. Были еще у китайцев и латиносов, но те быстро опомнились и варятся себе в своем соку. Ладно, мы ушли от темы.
Очередной глоток виски.
– Пока Орден не разместит на Дальнем Юге базу – массовой колонизации там не будет. А у них сейчас интересы в другую сторону направлены по слухам… – В этом месте он ухмыльнулся, явно намекая, что это нечто более определенное чем просто слухи, – сейчас строится новая База с «кустом» Ворот, Северо-Западная. В Калифорнии. Там будут выходы из Штатов, Европы, Латинской Америки, Индии и Китая.
– А из-под Порто-Франко их уберут, что ли?
Собеседник помотал головой:
– Нет, зачем? Трафик-то растет с каждым годом. Кому-то надо в одно место, кому-то – в другое. Будет, условно говоря, выход из Денвера в Порто-Франко, а из Эл-Эй – на новой Базе. Смысл в том, что Орден этот шаг несколько лет готовил – отжали у латиносов Калифорнию, посадили там полностью проорденское правительство, инфраструктуру подтянули. И только в этом году собираются открывать. Короче, если делать так, как делает Орден, то процесс это долгий и дорогой. А по-другому он делать не будет, потому что не хочет упустить вожжи. Пока Орден не отобьет бабки, вложенные в Северо-Запад, на Дальнем Юге никакой инфраструктуры развивать не будут. А без инфраструктуры туда поедут только сектанты и прочие фрики, которых не так много. Да и построить ничего толкового эта публика не сможет.
– Понятна твоя мысль…
– А насчет того, кто там анклавы организует – да полно желающих. Будет в смысле, когда там хоть что-то появится. Здесь-то многим своих анклавов не досталось. В прошлом году вон какие-то тайские ловкачи своих развели на нехилую сумму – тоже обещали колонию основать и свалили с деньгами.
Я, честно сказать, несколько удивился. Вот уж о ком бы точно не подумал, так это о тайцах.
– Тайцы?
Майк кивнул, явно наслаждаясь моим удивлением.
– Ага. Из Юго-Восточной Азии народу-то немало переселяется, а вот анклавов своих у них нет. К китайцам ехать не хотят, там свои давние терки. Большинство оседают у латиносов, некоторые в Бразилии, кто побогаче – в Штатах или Нью-Рино. Но азиаты, озабоченные национализмом, тоже есть. Вот и мыкаются. До тайцев еще вьетнамцев разводили, помнится, на этой же теме.
Хм…
– Слушай, а куда эти ребята потом ныкаются? Ну которые с деньгами сбегают? Мир-то не такой уж большой пока.
Ирландец пожал плечами:
– Да черт их знает. Может, здесь где-то, в Дагомее. Тут людей много, и всем на все пофиг более-менее. Ай-Ди никто не спросит, если наличка есть. Правда, ее могут и отнять. Если контакты нужные в Ордене есть – могли себе новые документы выправить. Такое бывает точно, неоднократно уже попадались шустрики. И теперь живут где-нибудь в Нью-Рино, под новыми именами. Слухи ходят, что за реально большие деньги можно и проход обратно купить, но тут уж не скажу наверняка. Опять же – пообещать могут одно, а реально перейдешь ты не на Старую Землю, а на дно морское возле Нью-Хэйвена и будешь там гулять в бетонных ластах…
Это да, вполне себе вариант. Конечно, можно какую-то схему с подстраховкой продумать, но, как известно, на каждую… найдется, в общем.
– …и кроме тайцев с вьетнамцами. У европейцев много недовольных. Кому-то вообще анклава не досталось, кто-то просто хочет отдельно жить. Но это все на уровне болтовни за пивом в основном. Еще японцы есть – их не так много здесь, но держатся обособленными общинами: наверное, тоже о своем анклаве подумывают. Южные индусы, корейцы – из той же оперы. Шииты вообще и персы отдельно – им в Халифатах несладко приходится, Орден даже временно приостановил все централизованные программы по их переселению. Хотели на западном побережье им кусок земли отдать, за Амазонским хребтом, но там твои соотечественники подсуетились, ха-ха. Отжали территорию. Кстати – еще русские, которые не хотят социализм строить, ха-ха. Таких хватает, и даже политические структуры у них какие-то есть. Тебя не пытались в Порто-Франко подцепить, что ли?
Мотаю головой:
– Да нет, даже не слышал ничего такого… С каким-то «Марксистским объединенным революционным фронтом» пересекался, это да. Троцкисты вроде или что-то такое. Там русских хватает.
Майк скривился с явным отвращением:
– Эта публика больная на всю голову, слышал я о них. Из категории «встретил – убей». Сколько они всякого в Латинском Союзе натворили в свое время… Кстати, тоже могут попробовать что-то на Дальнем Юге замутить. Но эти первыми не полезут, сначала подождут, пока какое-никакое общество появится. А уж потом влезут и начнут все портить. Суки…
Интересно… Похоже, у моего товарища личный зуб на коллег Ичасо. С чего бы это? «Слышал» он, ага.
– …евреи. Их тоже хватает, в основном в Штатах. Там целые кибуцы есть и городки еврейские. В Нью-Рино их тоже много. По слухам, пытались выпросить у Ордена Калифорнию для себя, но те отказали. Сейчас вроде как Круглый остров пытаются выпросить.
– Это где такой?
– Между Порт-Дели и Куинстоном. Орден там изначально какие-то делишки вел, но давненько уже все свернул и перевел на Нью-Хэйвен и остров имени себя. Так что стои́т сейчас отличная недвижимость, ха-ха, ждет хозяина. Там, правда, сейсмичность, гейзеры и вообще все это один огромный древний вулкан, но климат райский, почвы плодородные, место выгодное. Бритты изначально претендовали, но им-то сразу отлуп дали. Теперь вот евреи с армянами соперничают.
– С армянами?..
– Ага. Их тут тоже много, если ты не заметил.
Не, я заметил, конечно, но…
– Понятно, что у евреев возможностей побольше в плане лоббирования, так-то они давно бы уже островок заполучили. Но у них там две группы соперничают – светская и религиозная, каждая хочет его целиком под себя. Забавно будет, если в итоге армянам из-за этого достанется, ха-ха.
– Надо же, какие тут интриги, оказывается. Вот живешь и не знаешь, хе-хе.
– А потому не знаешь, что надо не только своим бизнесом интересоваться, но и тем, что в мире происходит. Оно и для бизнеса может пригодиться, – сказал Майк, нравоучительно подняв палец. Правда, тут же громко рыгнул, несколько смазав уровень торжественности.
– Короче, хватает потенциальных желающих?
– Ага. Это я еще про мусульман не сказал. Там тоже далеко не все довольны, что их в одну кучу свалили, еще и халифа из Саудитов поставили. Многие хотели бы свое государство. А тебя чего этот вопрос так заинтересовал-то? Хочешь сведения кому-то продать, ха-ха?
Вроде как и смеется, пьяно и расслабленно, но глаза вполне себе цепкие и серьезные. С максимально искренним выражением отмахиваюсь:
– Да нет, конечно, кому эту пьяную болтовню продашь. Просто интересно. Странно как-то здесь все эти анклавы образовались, не могу понять логику.
– Ну… я думаю, что тут по ходу дела было несколько концепций, сменявших одна другую, плюс исполнение сплошь и рядом шло криво. Поэтому так все и получилось. И теперь Орден уже никуда не торопится, развивает только те области, которые хочет развивать. И тогда, когда хочет. А без его инфраструктуры… ну, обсуждали уже.
– Но вообще, в принципе, тем же тайцам ничто не мешает зафрахтовать судно и поплыть на юг? А там высадиться в любом свободном месте и основать колонию.
Майк одним глотком допил виски, чуть скривился и скучающе зевнул.
– Ничто не мешает. Кроме здравого смысла. В ближайшие годы будущего у такой колонии нет, она обнищает и загнется. Ну если они наберут пару тысяч идиотов, как буры, – тогда получится еще один Фолькстаат. Никому не нужная дыра у черта на куличках, в которой люди живут как в девятнадцатом веке. Но для этого нужно быть такими же упертыми, как буры, а таких мало. Все, подлетаем уже.
И правда, вестибулярный аппарат просигнализировал – снижаемся.
Родезия, Кейптаун, Бенд-лэйн, казино «Жакаранда»
Сэм со вздохом показал на демонстрирующий «синий экран смерти» аппарат.
– Вот. Пытались включать-выключать – не помогло.
– А колеса пинали?
– Сэр?..
Э-хе-хех… Тяжко с ними. Не понимают русского народного юмора. Ладно, надо работать. Нахожу на связке нужный ключ, открываю корпус аппарата. Кстати, многие себе эти внутренности представляют как нечто сплошь заполненное машинерией. Отнюдь. Внутри по большей части пустота. Даже если машина оснащена купюрником, как эта, а так бы вообще хоть в мини-футбол играй. Кроме купюрника в наличии две коробочки с кулерами, блок питания, моток кабелей и разъемов и плоский металлический ящик сверху. Который я и открываю, вновь найдя на связке нужный ключ. Не тот, что для корпуса, хе-хе.
– Отвертка где?
Сэм молча протягивает инструмент, с интересом вглядываясь в недра аппарата. Вообще в Порт-Харкорте я бы уже сейчас мог выдергивать плату из пазов. Но там, с вечными скачками напряжения, это приходилось делать часто, так что дополнительные крепления я просто скрутил на хрен, дабы не колупаться каждый раз. В новоземельском Кейптауне с электричеством проблем нет, спасибо двум небольшим ГЭС в горах, так что это первая поломка. С почином, так сказать, хе-хе.
Наконец достаю плату. Теперь перевернуть, найти нужный рычажок… клац! Дальше…
– О, здоро́во!
С некоторым раздражением оборачиваюсь. Помимо Сэма, барменши из нижнего бара и двух операторов, за моими манипуляциями с интересом наблюдают несколько клиентов… и Юра, чекист-радист с дизель-электрохода «Владимир Аверьянов». Э-хе-хех, принесла нелегкая…
– Здорово, здорово…
Разворачиваюсь обратно. Подождет товарищ майор. Ну или кто он там.
Так, все работает, теперь настройки быстренько заново установить, память-то обнулилась… деноминация… готово. Осталось «обыграть» (то есть проверить) автомат, а то он сейчас начнет выигрышами швыряться, но это можно и позднее сделать. Хотя, с другой стороны… Поворачиваюсь к зрителям.
– Все, ребята, шоу закончилось. Сейчас я на нем полчасика поиграю, чтобы проверить, и будет работать.
Народ потихоньку рассасывается (персонал – быстрее, игроки – медленнее), я кивком приглашаю Юру подойти поближе, а сам закидываю в купюрник сто экю. Начнем по маленькой, а там поднимем. Поехали.
– Привет!
– Привет.
– Что-то ты пропал совсем. В Мандела-Сити шли – я тоже сюда наведывался, не застал.
Надо же, как тесен мир.
– Так вы оттуда сейчас идете?
– Ага, с Манделы. Ну и в Малколм тоже заходили. А что?
– Да я сам вчера вечером только из Мандела-Сити прилетел, больше недели там провел. Забавно, могли бы и там пересечься.
Юра задумчиво чешет в затылке:
– Да, забавно… Чего ездил-то? По делам?
– Да нет… так, любопытно стало, как они там живут. Отпуск типа.
– И как впечатления?
Разнообразные, хе-хе. Но Юре их все знать совершенно ни к чему.
– Да ты знаешь, плюс-минус та же Африка, что и за ленточкой. В общем, ничего особо интересного. Съездил и съездил.
– Понятно… – Что-то как-то он это протянул… с ноткой классовой ненависти, хе-хе. Мол, зажрался, буржуй проклятый. Ну-ну.
– А ты чего нам-то не сообщил, когда тут вся эта заваруха началась? Я вон даже в газете местной про тебя читал – герой Республики, все дела, – теперь в голосе Юры отчетливо зазвучала ирония, – а нам молчок.
Блин, раздражает меня этот тип.
– Ну зачем попусту беспокоить, если ты и в газете все можешь прочитать?
Чернявый не стал развивать пикировку:
– Ну серьезно, чего не сообщил-то, что тут творится?
– Когда? Вечером по тревоге подорвали – и вперед, на позиции. Сначала к аэродрому, потом в Дурбан. А когда вернулся, все уже закончилось, какой смысл пользоваться каналом экстренной связи, если ничего экстренного нет?
Автомат успешно зажрал сотку, закидываю еще двести. Можно повышать понемногу.
– Понятно… Че хоть было-то, расскажи.
Ну это можно. Секретного вроде как ничего нет. Ну, вернее, пара моментов есть, конечно, но их я собеседнику выкладывать и не собираюсь.
Рассказываю о событиях, заодно попросив Йоханну, барменшу, притащить два пива. Юра слушает с видимым интересом, в нужных местах охая и вставляя комментарии. Что-то от меня хочет, похоже.
Двести экю съедены, закидываю пятьсот.
– Да уж, повеселился ты тут, ничего не скажешь. Не жалеешь, что в такое веселое место переехал?
Хороший вопрос. Сам не уверен, что знаю на него ответ.
– Ну если бы знал заранее, что такая фигня будет, – не поехал бы, конечно. А так… что случилось, то случилось. Остался живой и почти не поцарапанный, в местное общество влился, да и скучно не было. Нормально.
Юра хмыкнул с непонятной интонацией:
– Ну-ну. Ладно, а хоть что-то интересное есть? Для нас в смысле?
Честно сказать, над вопросом – делиться или нет полученной от Гискара информацией – я раздумывал довольно долго. С одной стороны, вроде как и нет повода не делиться – какие-никакие, а соотечественники. С другой – мало ли как эта информация может пригодиться. Бесплатно отдать всегда успею. В итоге пришел к довольно половинчатому решению, что в общем-то обычно мне не свойственно.
– Хм… Кое-что есть, не знаю уж, насколько интересное или нет…
Юра состроил жутко заинтересованную гримасу и сделал поощряющий жест. Продолжай, мол.
– Вы когда в Мандела-Сити стояли, ты орденское судно там видел в порту? Исследовательское?
Новоросс явно заинтересовался на самом деле.
– «Дирк Помп»? Да, видел. Слышал, у них машина накрылась, их буксир в порт притащил. А что?
– Да я там с мужиками в клубе был. «Нерон», знаешь?
Чекист усмехнулся.
– Знаю, но не был – не по моим доходам.
Ну кто ж тебе виноват. Зарабатывай больше, хе-хе.
– Ну вот. Короче, там же бухали морячки с этой посудины. И как-то потом все это в совместную пьянку переросло.
Юра собой вполне владеет, но я отчетливо вижу, что уши он навострил, тема его волнует.
– И что?
– И то, что они там немного по пьяни рассказывали про экспедицию. Ходили на Дальний Юг, поднимались там по большой реке в глубь материка. Река Аустралис называется.
Ишь ты, чуть ли не глазами меня ест. С чего бы такой интерес, кстати?
– Далеко поднимались? – Но голос совершенно спокойный, ленивый даже.
– Да, на две с половиной тысячи миль, потом в пороги уперлись.
– Каких миль?
Делаю вид, что впервые задумался над этим вопросом.
– Э-э… не знаю… морских, наверно? Это же моряки. Не знаю точно.
Собеседник чуть нервно дернул щекой.
– Ладно. Что еще рассказывали? Что нашли?
– Да вроде ничего ценного не нашли, ни золота, ни алмазов. Климат, говорили, на Аргентину похож. Пороги обошли по суше, но там дальше чащоба начинается, и негры уже есть, так что дальше не пошли, вернулись.
– Что за негры? Конго или Нигер и Судан?
– Да черт их знает. Агрессивные, с автоматами, морячков этих обстреляли, у них раненые были.
Юра задумчиво побарабанил пальцами по стоящему перед ним автомату.
– Ясно… Что-то еще?
– Не, это все.
– А как звали орденцев этих?
Старательно морщу лоб.
– Да хрен их знает. Не помню.
– Попробуй вспомнить, это важно. – Надо же, и голос такой терпеливый, участливый.
– Э-э… не, не помню. Я и сам уже прилично накидался к тому времени, еще до клуба. Обычные английские имена, ничего не запомнилось.
– С кем приехал?
Блин, вот же докопался! Знал бы, что он так мозг начнет выносить, хрен бы ему что рассказал.
– С Майком Фланаганом. Торговец местный, я у него дома останавливался. И с одним из его ребят, э-э… Джоном.
– Как орденцы выглядели? Сколько их было?
– Четверо. Да мужики как мужики. Белые. На английском нормально говорили, без особых акцентов… а, вспомнил! Один из Новой Англии был… ну той в смысле. Они с Майком что-то там обсуждали, он же тоже оттуда.
Что-то я завираться начинаю. Подловит меня сейчас. Блин, надо было получше историю продумать, раз уж решил часть правды сказать! Но кто ж знал, что он так вцепится…
– В форме были?
– Не, в гражданке.
Не знаю, какие уж там у них правила на этот счет, но Гискар точно в гражданке был.
– А в клуб кто предложил ехать?
– Майк. Я же и не знал про него.
– К орденцам Майк первым подошел?
– Да он и не подходил… мы рядом сели просто, и как-то оно само… – До меня наконец доходит, к чему клонит Юра. – Так ты что, думаешь, они специально для меня весь этот спектакль разыграли, что ли?
Юра опять хмыкнул:
– А ты готов поручиться, что это не так?
Хм… Да ну, бред. Даже если Майк вдруг каким-то образом узнал или заподозрил, что я сотрудничаю с разведкой Новороссии – какой смысл ему во всем этом? Ни малейшего, имхо. Объясняю свою точку зрения Юре. Тот вновь хмыкает (блин, опять бесить меня начал!).
– Может, и так, а может, и не так. У него вполне могут быть свои соображения. Даже не у него, а у кого-то другого. Американцев, например. Или Ордена. Хотя никто из здешних государств пока что не пытался основать колонию на Дальнем Юге, такую возможность в уме держат все. Подсунуть потенциальному сопернику дезинформацию…
Блин, а может, и правда? Не, ерунда…
Пожимаю плечами:
– Ну это уж сами там решайте. Что знаю – рассказал. Голову на отсечение не дам, но я лично не думаю, что это была подстава.
Хотя некоторый червячок сомнения поселился, чего уж тут скрывать.
Юра кивнул:
– Да понятно, это же и не я решать буду. Спасибо, такая информация очень важна. Тут скорее наша ошибка – не проинструктировали тебя как следует, на что обращать внимание.
Самокритика – это хорошо, хе-хе. И похвала в мой адрес – тоже. Хотя, в общем-то, пофиг, конечно.
– …собственно, не просто так тебя искал. Есть очень важное дело.
Ага, я же говорил. Делаю приличествующее случаю серьезное лицо:
– Слушаю.
Новоросс достал из сумки-напузника черно-белую фотографию. Среднего возраста мужик, в «тактическом», на фоне какой-то глинобитной стены и кучи мусора. Явно не подозревает, что его снимают. По типажу… похож на помесь негра и араба. В Суданах таких много. Что в местном, что в заленточном. Погоди-ка… Присматриваюсь повнимательнее, что не ускользает от Юры.
– Знаешь его?
– На сто процентов не скажу, но похож на Умара. Мужик из Омдурмана, пару раз заходил. Неплохой клиент. На вид бомж бомжом, но зубы золотые и на себе килограмм золота таскает. С лавэ проблем нет. Играть раньше не умел, но сразу подсел.
Чекист удовлетворенно кивнул:
– Ага, это он. Настоящее имя – Таийиб Набтаб.
– Блин, хрен выговоришь…
– Ну потому он обычно и представляется «Умар». Местный, тридцать восемь лет, родился в Омдурмане. Семья перебралась из Судана.
– И чего с ним не так?
– Да много чего. Например, дома держит белых рабынь, русских в основном. Покупает у чеченов в Джохар-Юрте. Когда надоедят – не перепродает, как там обычно делается, а убивает. Видимо, на случай, если они что-то не то услышали. Убивает тоже не просто так, а с затеями, приглашает любителей этого дела посмотреть.
Надо же, сучонок какой. Впрочем, не будем забывать, что все это вполне может быть обычной лапшой, которую мне чекист-радист вешает на уши ради приведения в соответствующий настрой. Проверить-то я один хрен никак не могу.
– Понятно.
Юра несколько секунд помолчал, видимо дожидаясь дальнейшей реакции, но ее не последовало, так что он продолжил:
– Торговец оружием. Занимается всем, но основной доход – лицензионка. Крупнокалиберные пулеметы, минометы, безоткатки, гранатометы. У него отличные связи как в ВИХ, так и в АХНиС, закупает на той стороне по халифатовским сертификатам конечного пользователя, а реально все оказывается в Ичкерии.
Вновь пауза и ожидание моей реакции. Молча делаю поощряющий жест – рассказывай, мол, я слушаю.
– Мы пару раз пытались его убрать, но не получалось. В Джохар-Юрте наши возможности весьма ограниченны, а в Омдурмане их, считай, совсем нет.
Ага. Понятно. Э-хе-хех…
– Нужно, чтобы ты убрал его здесь. Я не буду врать, что от этого прямо судьбы мира зависят, но его смерть нарушит отработанные каналы, пока их восстановят – пройдет время. Это спасет жизни. Не знаю, сколько именно, но десятки.
– Допустим, спасет. А сюда он зачем приезжает? Только развеяться или у него с местными дела какие-то?
Юра пожал плечами:
– У нас таких сведений нет. Местные закупают все напрямую, Орден же де-факто признает Родезию самостоятельным анклавом. Не вижу, зачем бы Солсбери сотрудничало с этим ушлепком.
Хе-хе. «Не вижу» и «нет сведений» – оно как-то не совсем равнозначно «нет», на мой взгляд.
– Ну допустим, не ведет. И как ты это себе на практике представляешь? Тут полиция неплохо работает вообще-то. И за убийство ничего хорошего не полагается. Если не при самообороне – вешают.
Интересно, кстати – за воинские преступления расстреливают, а за гражданские – вешают. Почему так?
Пятьсот экю закончились, а более-менее приличный выигрыш автомат так и не выдал. Вообще-то пора бы уже. Перезагрузить еще раз, что ли? Нет, попробую еще немного его потерзать. Только вот налички у меня почти не осталось. Вновь открываю аппарат, достаю деньги из купюрника, закрываю. Повторно скармливаю машине пятисотку.
– Не волнуйся, все продумано. Он же у тебя тут пьет что-то?
Пытаюсь вспомнить.
– Что-то пил, да. Не помню, алкоголь или нет.
Юра мотает головой:
– Не важно. Я тебе одну штуку дам – кинешь таблетку ему в стакан, и всё. Растворяется за пять секунд, привкуса нет.
– Что именно «всё»? – спрашиваю с демонстративным любопытством. – Он тут же упадет замертво?
Чекист досадливо отмахнулся.
– Нет, мы же не идиоты. Средство начнет действовать через несколько часов, а умрет он вообще только на следующий день. А то и позднее, тут от организма зависит. Печень превращается в труху, расползается буквально. Штука натуральная, из кожной слизи лягушек в дельте Амазонки получают.
Ни хрена себе еще лучше. Совсем мозгов нет, что ли?
– Так, может, мне еще и записку ему в карман сунуть – так, мол, и так, из Новороссии с любовью? Чтоб уж точно на меня никто не подумал.
Собеседник успокаивающе поднял ладони:
– Не кипешуй. В дельте Евфрата они тоже водятся. А у Умара конкурентов хватает, в Мекке в том числе. Никто тебя подставлять не хочет, ты нам здесь нужен. Но и сам пойми – не должен этот урод по земле ходить. Надо сделать.
Ага, надо им. Надо – делайте, сами только. Нет, я согласен: если хотя бы треть рассказанного – правда, Умара… как-там-его-на-самом-деле стоит убрать. Собственно, если без риска, то я бы его вообще без каких-либо на то причин убрал – почему бы не сделать, если люди просят. Но вот «без риска» – явно не про этот случай. Хотя, конечно, если насчет белых рабынь правда.
Автомат выдал призовую игру. Наконец-то, блин.
– У меня тут камеры вообще-то, если ты не заметил.
Юра, почувствовав, что я уже внутренне согласился, едва заметно улыбнулся:
– Ну, придумаешь что-нибудь. Запись сотрешь там, или еще чего. Да и вообще никто с тобой это не свяжет. Я же говорю – у него помимо русских врагов хватает. Я бы и сам его сделал, но большая вероятность, что спалюсь – мы не знаем, когда он приедет, а болтаться тут и ждать – контрразведка ваша заподозрит что-то. Они сейчас к нам… э-э… с настороженностью, скажем так.
Не могу удержаться от ответной реплики:
– Ну как бы есть за что. Вы же мало того что прямую торговлю с нами зарубили, так еще и «Стел…». Погоди-ка! – До меня только сейчас дошла неправильность ситуации. – А ты как вообще тут очутился?
Представитель Новороссии широко ухмыльнулся:
– Не следите вы за международной обстановкой, товарищ! Уже две недели как торговля восстановлена, и «Стелленбош» давно уже выпустили.
Надо же. Действительно как-то новость мимо меня прошла. Хотя понятно – был в поездке, а со вчерашнего дня не до того было.
– А бритты что? Не арестовывают?
Юра пренебрежительно махнул рукой:
– Не, мы же не лохи какие-нибудь. С нами связываться не будут. Они и так с Орденом горшки побили, с Америкой тоже, китайцы с индусами недовольны. Если еще и с нами отношения испортят, совсем одни останутся.
Ну вот и славно. Хоть в этом мире наши для «англичанки» угольки из костра голыми руками загребать не рвутся.
Родезия, Кейптаун, Лонг-стрит
Припарковавшись на маленькой стоянке перед магазином электроники, с кряхтением выбираюсь наружу. Что-то спину прихватило, надо занятия спортом возобновлять. Для начала – хотя бы пятнадцатиминутная пробежка и несколько подходов на спортгородке. Как раз если от моего дома на запад повернуть, там хороший беговой маршрут по тихим тенистым улочкам, и муниципальный спортгородок в конце, возле Ферст-Флит-сквер. Весьма популярное местечко, я там прогуливаюсь время от времени – постоянно кто-то занимается. Не то чтоб я был великим спортсменом, отнюдь, но вот если несколько месяцев вообще не заниматься – начинаю «сыпаться». То спина болит, то плечи, то ногу судорогой сводит. Надо приводить себя в порядок.
За прилавком стоит дочь хозяина, э-э… забыл, как там ее. А может, и не знал. С Сэмом, ее батей, мы по милиционным делам пару раз пересекались, а в магазине я всего однажды был, для общего ознакомления с ассортиментом. Пухленькая (чересчур, на мой вкус) брюнетка лет двадцати с чем-то. Меня, кажется, она тоже по имени не знает или не помнит.
– Доброе утро! Чем могу помочь?
– Доброе! У меня вот есть система видеонаблюдения, и там жесткий диск стоит, ну, для записи. Его хватает на неделю, но мне этого мало, я бы хотел, чтобы на две как минимум.
Девица радостно закивала:
– Конечно, сэр, никаких проблем. У вас есть характеристики системы?
– Э-э…
– Количество и тип камер?
Киваю. В документах на груз все указано, однозначно.
– Да, есть. Но не с собой, тип не могу сказать. А камер шестнадцать.
Замечаю бейджик, почти горизонтально лежащий на объемистой груди: «Susanna». Ишь какая, не обычная для здешних мест «Susan», а вон как. Обладательница груди тем временем продолжает окучивать клиента:
– Для большей точности, сэр, было бы лучше, если бы наш сотрудник лично проехал к вам и все посмотрел на месте. Тогда мы сможем предложить вам наилучшее решение, с учетом ваших потребностей.
«Сотрудник»? У них тут кто-то еще есть кроме нее и папаши или это для солидности сказано?
– Ну да, можно и так. Мое заведение называется «Жакаранда», на Бенд-лэйн. Работаем круглосуточно, так что в любое время можете подъехать, как вам удобно. Я администратора предупрежу.
– Да, сэр, конечно!
– Ну вот и славно.
На самом-то деле, конечно, не так уж все и славно. Не нравится мне эта затея, честно говоря. Зря не отказался. Ну да поздно пить «Боржоми»… Кстати, интересно, а грузинский анклав тут есть? Как-то не слыхал, надо будет поинтересоваться.
Родезия, Кейптаун, площадь Родс-сквер
– …в этот замечательный день! Сегодня нашему прекрасному городу исполняется двадцать четыре года…
Блин, все-таки чуваку, отвечающему за звуковое сопровождение городских мероприятий, нужно оторвать руки. Что в прошлый раз от усиленного сверх всякой надобности голоса мэра Халтэма вибрировали стекла зданий и внутренности собравшихся, что сейчас. На глухих, что ли, рассчитано?
В остальном, впрочем, День города организован совсем неплохо. Выступления местных музыкальных групп (коих обнаружилось на удивление много, я даже не ожидал), фермерская ярмарка, вечером еще фейерверк обещают. Чернокожих туристов в городе сегодня нет, почти все закрыто, народ веселится и отдыхает. Ну и бухает, конечно, не без этого.
– …совпало с другим радостным событием, официальным признанием независимости нашей любимой…
Да, кстати, это тоже поднимает градус празднования. Позавчера на переговорах в Форт-Рейгане договор о протекторате официально расторгнут, британцы согласились с нашей независимостью. Не оправдались мои прогнозы насчет того, что вся эта бодяга затянется надолго. По слухам, на бриттов надавил Орден, пригрозив, если они будут упрямиться, в одностороннем порядке признать нас в качестве самостоятельного анклава. Ну слухи слухами, но иного объяснения я и сам найти не могу. Зачем это понадобилось Ордену – вопрос, конечно. Если согласиться с мнением Майка – бриттов еще раз щелкнули по носу, дабы те наконец-то знали свое место и не лезли на чужую поляну. Хм… возможно.
Непонятный гам откуда-то сзади заставляет обернуться. Группа людей в форме «белый верх – черный низ» медленно продвигается сквозь задние ряды толпы, держа в руках плакаты вроде «Нет – убийству младенцев» и «За жизнь!». Блин, опять эти придурки. Нашли место и время, ничего не скажешь. Судя по лицам и возгласам вокруг, большинство собравшихся разделяют мое отношение.
Томас Халтэм тем временем быстро (но гладко, сказывается опыт) закруглил свою речь и покинул сцену, уступая место каким-то гитаристам из местной самодеятельности. Видимо, здраво решил, что склока с истеричными активистами посреди праздника ему политических очков не добавит в любом случае. А может, просто не хотел портить себе настроение в такой замечательный день. Его полное право.
Вышеупомянутые активисты тем временем дошли до предела, за которым разреженные ряды зрителей приобретают плотность, не стали ломиться вперед, остановились на месте и приступили к скандированию лозунгов. Примерно тех же, что и на плакатах. Блин, ну вот какого хрена вы, чудаки на букву «м», людям праздник портите?
Что за активисты? Сторонники полного запрета абортов. Ну для начала – существенного их ограничения, сейчас-то этот вопрос здесь практически никак не регулируется. И главный у них… ага, вон тот толстый мужик с белым венчиком волос вокруг розовой лысины. Преподобный Джонатан Сайрус. Между прочим, брат Нэвилла Сайруса, главы здешних радикальных белых расистов. Но Нэвилл-то вполне вменяемый мужик, я его лично знаю и даже голосовать за него собираюсь (как раз в его округе живу). А вот Джонатан с его морализмом меня реально раздражает…
– Витали, ты что это, теперь и ко второму Сайрусу в поклонники записался, ха-ха?
Развернувшись на голос, обнаруживаю Яна с Яном-младшим на плечах и Катариной рядом. Ну да, он же говорил, что семейство на праздник привезет приобщиться к цивилизации.
– Привет! Катарина, добрый день! Молодой человек! – протягиваю руку Яну-младшему, тот сначала стесняется, но, поощряемый родителями, протягивает в ответ свою. Аккуратно пожимаю.
– А малу́ю что, не взяли?
– Нет, оставили с Розой. Маленькая еще, ничего не поймет, устанет только.
– Ясно… Может, пойдем в сторону Си-Пойнта? Там ярмарка по дороге, а на площади тоже играет кто-то.
– Пойдем, а то здесь эти придурки все равно отдохнуть нормально не дадут.
Катарина укоризненно нахмурилась и показала глазами на пацана – мол, не ругайся при ребенке. Ян быстро, но не очень убедительно состроил полную раскаяния физиономию.
– Что там на границе творится?
– Да поспокойнее стало. Не как раньше пока что, но и не такой ахтунг, как месяца полтора-два назад. Вот даже две недели отдыха дали.
– Понятно… Ущерб большой за время всего этого буйства?
Замкомандира «Скаутов Селлуса» заметно помрачнел:
– Да, неслабый. Разграблены больше сотни хозяйств, Кристофер сейчас практически с нуля восстанавливают… Всего за два месяца на границе потеряли почти пятьсот человек, из них четыреста – гражданские.
– М-дя… Печально.
– Ага. Но больше мы такого не допустим. Сейчас границу явочным порядком передвинули где на десять, а где и на двадцать миль на запад и юго-запад. Смотря по местности, короче, до удобных рубежей. Официалы в Нигере пробовали возмущаться, мы их послали. Не можете контролировать границу – не мешайте нам. Они в Солсбери жаловаться – там им то же самое ответили. Теперь будет полоса отчуждения. Любую активность гасим артиллерией. Беспилотников уже несколько из-за ленточки заказали, с нормальной аппаратурой. Невооруженных, те дорогие очень, но даже так… Засекли несанкционированное движение с воздуха – сразу накрыли артой, потом тревожная группа подскочила, зачистила. Четыре дороги оставим, которые к городам у границы ведут, через КПП, и всё.
Подчеркивая последнее слово, Ян решительно разрубил ладонью воздух. Видно, что наболело у человека. Ну понятно. Все-таки видеть убитых гражданских – совсем не то, что военных. На психику куда сильнее действует, по себе знаю.
– А у тебя что тут и как?
– Да что у меня… Работаю. Конкуренты появились – еще одно казино открылось и один игровой зал. Но клиентов хватает, особенно как аэропорт открыли.
– К конкурентам не перебегают, ха-ха?
– Не… в казино другой формат, они мне не конкуренты, публика разная. А «Джекпот»… – Заметив недоуменный взгляд собеседника, поясняю: – Ну, второй игровой зал в квартале от меня открылся; так вот, там хозяин ни хрена в этом деле не разбирается, так что народ к нему не особо идет. Да и вообще – если прямо возле меня еще два-три точно таких же зала открыть, как мой, выручка только возрастет.
Ян опешил:
– Это как?
– А вот так. Давно проверено. Скопление заведений в одном месте вызывает у людей желание играть. Ты думаешь, почему Лас-Вегас в Старом мире так вырос? Или Нью-Рино в этом? Потому что есть такой эффект. Давно проверено – сосредоточь в одном месте игорку, обеспечь логистику – и народ потянется, даже если там раньше вообще никто не играл.
– Ну-ну. Кровопийцы хреновы, ха-ха.
Развожу руками:
– Ну это ты меня сюда привез, так что сам и виноват.
– Ага. Слушай, а ты после праздника что делать собираешься?
– Мм… да ничего особенного. Работать. А что?
– Не хочешь на охоту сгонять? Мы с мужиками через два дня едем. Прикольно будет!
Хм… вообще я как-то не любитель охоты. Мне зверушков жалко. С другой стороны, чего тут сидеть, в городе? Процесс в зале идет по накатанной, не требуя моего постоянного присутствия. Собственно, если бы не необходимость встретить Умара, который неизвестно когда приедет, я бы там больше одного-двух часов в день и не проводил. Ну трех максимум. Все-таки приятно наблюдать, как работает отлаженный тобой бизнес. Но из-за чертового суданца приходится сидеть там с утра до вечера. Работников же не попросишь маякнуть, когда он появится – люди не идиоты, после у них вопросы появятся.
– А куда и на кого?
– В Нигер. Кто попадется, там зверья хватает. Это у нас тут всех крупных хищников уже выбили, а каких не выбили – те в заповедниках.
– Ты ж сам говорил, что с Нигером проблемы… – удивляюсь я.
Ян беззаботно отмахивается:
– Проблемы по политической части. А охота – совсем другой вопрос. Там местные власти заинтересованы, мы же им деньги платим. Не дорого, по триста пятьдесят экю с человека – и охоться четыре дня на кого хочешь. Сама охота, жилье, питание, развлечения – все входит. Бухло только с собой надо взять, там нормального нет. Ну и за вертолет еще по полторы сотни, итого пятьсот.
– А че не в Дагомею?
– В Дагомею тоже ездим, бывает, но там другая охота – в джунглях. А сейчас в саванну хотим.
– Так они же рядом совсем: что, такой разный климат?
– Ну… вдоль Нигера посуше, чем вдоль Замбези. Там же холмы еще между ними. На правом берегу тоже джунгли в основном, а на левом – влажная саванна, хотя и лес тоже есть.
– Надолго вообще все мероприятие?
– В первый день нас вертолетом забрасывают на место, разбиваем лагерь, что-нибудь подстреливаем, жарим, – бравый спецназовец украдкой оглянулся на супругу, убедился, что она отвлеклась на какой-то прилавок с домашним билтонгом, после чего продолжил, причмокнув губами: – и бухаем! На следующий день уходим в саванну, охотимся, возвращаемся в лагерь, бухаем. Третий день аналогично, а утром нас забирает вертолет и летим обратно.
Блин, и лицо такое воодушевленное у него, ага. Честно – не то чтоб мне сильно хотелось. С другой стороны, почему бы нет? Как-то скучновато опять стало, хоть развеюсь. А уж если Умар за эти дни появится – ну, судьба, значит. Подожду до следующего раза.
– Слушай, Ян, ответь на один вопрос, только честно.
– О’кей… – «дважды родезиец» явно насторожился.
– Скажи, у вас там в компании все семейные, правда?
– Э-э… да, пожалуй… да, точно. А как ты догадался?
– Да так, хе-хе. Просто наугад.
Африканский Халифат Нигер и Судан, Автономный регион Нигер, провинция Диффа, среднее течение Нигера, охотничий лагерь
С чувством дикого облегчения спрыгиваю на утоптанную землю (здесь она желтая, кстати, а не красная; интересно) и, инстинктивно пригибаясь от рубящих воздух над головой лопастей, отбегаю подальше. Ненавижу вертолеты! Остальные присоединяются. Блин, ну и пекло! Градусов сорок пять как минимум.
Путь в местный охотничий рай оказался на удивление беден событиями и занял чуть меньше полутора часов. Ну если не считать дорогу на машине к плантации Яна, а оттуда – до авиабазы местных вояк. Откуда нас и забрали армейские вертолетчики на какой-то военно-транспортной модификации Ми-8. Интересно, как они по бумагам вылет провели? «Дальний патруль» или честно написали: «везем подполковника Грэма со товарищи бухать и трахать негритянок»? Что-то мне подсказывает, что первое, хотя их начальство, разумеется, в курсе – сам видел, как Ян здоровался с кем-то из летного начальства. Деньги, те самые полторы сотни с носа, получается, за топливо, чтоб ревизоры потом не подкопались. А топлива эта винтокрылая дура жрет немало – не зря же пара дополнительных баков на пилонах висит. Кроме баков там же подвешено по контейнеру с НАРами и с какой-то двуствольной пушкой, плюс по ПКТ в носу и хвосте, а в дверных проемах с каждой стороны торчит по автоматическому гранатомету футуристического вида, похожему на бластер. Заинтересовавшись, выясняю, что это южноафриканские Vektor Y3 AGL. В общем, огневая мощь у нашего транспорта вполне достаточна, чтобы вмиг уполовинить роту-другую местных вояк, разогнав по кустам оставшихся. Впрочем, никто нас за время полета не побеспокоил, дураков на свете не так много на самом деле, даже в АХНиС.
Вертолет, не задерживаясь ни секунды сверх необходимого, пошел вверх, а я принялся озираться по сторонам. Не забывая щуриться от поднятой винтокрылом пыли. Хм… Не так плохо, не так плохо. По краткому описанию Яна я уж было представил себе несколько палаток вокруг костра, окруженных валом из нарубленного колючего кустарника. А здесь полноценная турбаза – аккуратные домики в традиционном африканском стиле, с камышовыми крышами (отличная вещь, если правильно построены, обеспечивают прохладу и вентиляцию внутри), пара зданий более утилитарного вида (склады и боксы, видимо), кухня с большой деревянной верандой под навесом… Цивилизация, одним словом. Территория огорожена высоким забором из проволочной сетки, плюс торчат три сторожевых вышки с пулеметами на них и какими-то неграми за этими пулеметами. Надеюсь, негры проверенные, хе-хе, а то может нехорошо получиться. За забором тоже не первозданная природа, а негритянская деревушка. Насколько я сверху успел оценить – не такая уж и маленькая, под сотню хижин, и даже своя мечеть имеется, как и высокий забор вокруг. Особого ажиотажа среди деревенских наше прибытие явно не вызвало, хотя пара десятков негритят и носятся вдоль забора, смеясь и что-то выкрикивая.
Располагается все это минутах в пяти лёта от реки, кстати. Интересно, почему не на берегу?
К Яну уже подошел начальник всего этого хозяйства, ну или замначальника как минимум. Очень уж важный вид, упитанные щеки и чистая белая одежда. Был бы пролетарием, выглядел бы попроще, я полагаю. Да и с чего бы пролетарий к нам подходил? Прислушиваюсь к разговору.
– …все готово, господин подполковник! Кстати, разрешите от всего сердца поздравить вас с…
Аж лучится радостью. Был бы хвост виден из-под одежды – наверняка вилял бы. Хотя, может, он правда рад, кто его знает? Вдруг они и вовсе кореша с Яном, хе-хе.
Мужик и правда оказывается хозяином… э-э… охотхозяйства, так, наверное, правильно будет назвать. Вполне толковый, кстати – вокруг чисто и аккуратно, все работает, нет той печати упадка и разрушения, которая почти неизбежно возникает на любом объекте, переданном в управление черным. Впрочем, причина тоже выясняется довольно быстро – Маки, как его зовут, афрофранцуз в третьем поколении, родился в Лионе. Видимо, не все из них только на пособии сидят, кто-то и работать научился.
Нас, включая Яна и меня, прилетело восемь человек, домиков на базе ровно дюжина, так что каждому достается отдельный. Так, что у нас тут… Кровать под неизменным противомоскитным балдахином, стол, пара стульев, шкаф… о, даже душ есть за камышовой занавеской! Ну надо же, и правда цивилизация. Дом, кстати, построен правильно – несмотря на изнуряющее пекло снаружи, внутри вполне терпимо, свитая из стеблей тростника крыша поддерживает постоянный сквозняк.
Едва я успел распаковать рюкзак и переложить пожитки в шкаф – у порога раздается деликатный стук. Представитель местного негроперсонала вежливо интересуется, не соблаговолит ли уважаемый джи… белый господин немножко прокатиться с остальными белыми господами на предмет подстрелить чего-нибудь к ужину. Ну почему бы нет… После секундного размышления оставляю ружжо на месте. АКМС с трехкратной оптикой должно хватить, я думаю. Дробовик… не, тоже на фиг. Мы же недалеко. Пистолет есть, автомат есть – и хватит. Главное, панаму не забыть, и намочить ее тоже не помешает, а то точно солнечный удар схвачу. Ах да, голенища на ноги пристегнуть надо, от змей. Ян предупреждал, что без них тут ходить крайне нежелательно. Блин, неудобная штука, на жаре особенно…
Машины для выезда в саванну представляют собой старые «Дефендеры», над которыми прилично потрудились местные умельцы. Ну или не местные (не из Нигера в смысле), слишком хорошо сделано для них, но какие-то точно потрудились. Вместо всей верхней части кузова посажена коробка из металлических прутьев в палец толщиной, приваренная к мощному каркасу из гнутых стальных труб. Размер ячеек не везде одинаковый, но в общем и целом – руку просунуть можно, голову – нет. Сверху на коробке устроена небольшая пулеметная башенка, зарешеченная сверху и бронированная с боков. Видимо, на тот случай, если встретится живность с огнестрелом. Ага, и вон те две металлические стойки, что вниз от башенки уходят, они не просто так – там же еще и старый добрый M2 установлен. Естественно, сама решетка таких нагрузок не выдержит – для того и стойки. Кустарщина, конечно, но, видимо, работает.
Отмечаю, что Ян ружье взял. Он вообще на охоту с собой целый арсенал прихватил, но вот прямо сейчас у него в руках весьма охотничьего вида ружье с полированным деревянным ложем из какого-то дорогого дерева. А вот оптики на нем нет почему-то. Неспортивно, что ли? Хотя оптика у Яна, как и у меня, есть на автомате, а автомат он с собой тоже прихватил.
Лезем внутрь. За рулем черный водитель, сбоку от него еще один негр, весьма внушительных габаритов и с каким-то смутно знакомым по историческим фильмам карабином. Господа охотники сидят каждый на индивидуальном кресле, оснащенном ремнями безопасности. Негр с карабином настойчиво просит всех пристегнуться, во избежание. Ну не вопрос. Кресла установлены так, что охотники смотрят на сорок пять, сто тридцать пять, двести двадцать пять и триста пятнадцать градусов к направлению движения. Ну плюс-минус, во всяком случае. Мне достается место с обзором «назад-влево», что несколько напрягает, честно говоря. Хотелось бы все-таки видеть, куда мы едем. Впрочем, переживу. Ян садится в «вперед-влево». «Вперед-вправо» достается Полу, загоревшему до черноты и жилистому владельцу ранчо откуда-то из-под Кристофера, «назад-вправо» – Алексу, несколько чересчур (для военного, по крайней мере) упитанному командиру артбатареи с юго-западной границы. На его светло-веснушчатую кожу загар ложится плохо, придавая белобрысому толстяку вид вареного рака.
– Че, как ты там, нормально? – Ян решил проявить заботу о товарище.
– Ага. Слушай, я думал, мы пешком будем охотиться. Ты же сказал «пойдем в саванну».
Все присутствующие, включая негров (последние, впрочем, деликатно, в кулак), разразились дружным хохотом. Блин, а что я такого смешного сказал?
Алекс, утерев выступившие слезы, наконец ответил:
– Витали, здесь пешком ходить не стоит. Вообще. А уж на охоту – тем более. Или сожрут, или затопчут. Или в траве заблудишься, она тут выше человеческого роста бывает.
Хм… Ну допустим.
– А как же местные охотятся и ходят?
Краснолицый артиллерист пожал плечами:
– Местные – это местные. Они здесь живут. Да и у них каждый месяц хоть один человек да погибает. Так, Абдулай?
Негр с карабином кивнул, все еще улыбаясь.
– Да. В прошлом месяце в деревне одну женщину и ребенка лев утащил, прямо с поля. А до этого охотника одного задрал. Очень опасный лев, да. Хорошо бы его убить!
Ну как сказать… Льва мне жалко, а вот местных – как-то не особо, честно говоря. Я бы вообще с удовольствием на месте всего этого Нигера (да и Судана с Дагомеей) один большой заповедник устроил, а местных выселил… да хоть на дно Большого залива.
Машина забурчала неплохо отрегулированным движком (еще один плюс Маки) и выехала через ворота в деревню, сопровождаемая таким же «Дефендером» со второй четверкой. Здесь уже погрязнее, хотя тех гор мусора, что я помню по той Африке, нет и в помине. Впрочем, видимо, причина в общей неразвитости новоземельской промышленности, включая упаковочную. Дайте срок – загадят и эту Землю.
Деревенские обитатели спокойно занимаются своими делами, удостаивая нас разве что любопытного взгляда и дружелюбного взмаха руки. Бьющей в глаза нищеты нет, как и зажиточности. Судя по неспешной ленивости, с которой аборигены все делают, их вполне устраивает текущий уровень достатка, и вкалывать ради его повышения они смысла не видят. Женщины стирают одежду в больших металлических тазах, толкут что-то в традиционных глиняных сосудах или готовят пищу на маленьких, тоже глиняных переносных печках. Мужики что-то пилят, носят, копают, а чаще просто сидят в тени, о чем-то лениво болтая. И только у детей появление машины с белыми вызывает неподдельный энтузиазм – шумная ватага с визгом несется за нами, корча рожицы и что-то выкрикивая, аж до самого забора. Который, кстати, тоже из сетки рабица, как и вокруг базы, только там она на металлических столбах натянута, а тут – на деревянных. В высоту метра четыре с половиной, не меньше, плюс верх увит срезанными ветками какого-то кустарника. Колючки внушают – с палец, а то и длиннее.
У ворот на выезде из деревни под навесом сидят на корточках трое местных, жуя какую-то зеленую дрянь. Впрочем, завидев нас, двое шустро подскакивают и бегут открывать створки, придерживая болтающиеся на боку «калаши». Особой фортификации возле ворот незаметно, если не считать за таковую короткую стену из глинобитных кирпичей по пояс высотой. Похоже, эту деревню бандиты не напрягают. Почему? Их вообще тут нет или не хотят связываться с Маки?
– Что это они жуют? Кат, что ли?
Отвечает Алекс. Он вообще весьма словоохотлив, насколько я заметил, в отличие от молчаливого Пола.
– Не совсем, это местная штука. Листья одного дерева, его тут полно, покажу потом. Но эффект такой же, как и от ката.
– Понятно…
Дорога некоторое время идет между двумя полями, на которых местные жители все так же лениво и неспешно взмахивают тяпками, окучивая какие-то торчащие из земли пучки зелени. Оружие, что характерно, есть почти у каждого – либо ружье, либо «калаш». Интересно, на какие такие нетрудовые доходы они так вооружились? Озвучиваю вопрос, на этот раз отвечает Ян:
– Они же все по орденским программам идут, самостоятельно почти никто не переселяется. Орден дает на каждого взрослого или АК, или ружье какое-нибудь старое, смотря что на складах есть. Ну это кто в Нигер – в Дагомее-то автоматы цивилам нельзя. Так что оружие тут есть почти у всех, а вот с патронами похуже – выданные-то быстро заканчиваются, а на новые деньги нужны. – Он кивнул на поле. – Не думаю, что там у кого-то больше пяти патронов с собой.
Хм…
– Но они же в Нигер через базу Ордена в Кейпе идут?
– Ага.
– Что-то я у негров там ни разу оружия не видел.
Ян и Алекс синхронно хохотнули.
– Ну еще бы… Нам только кафров с автоматами не хватало там. С Орденом есть договоренность – переселенцев, кроме тех, что идут к нам, вооружают только по прибытии на место.
Поля закончились, и грунтовка уперлась в Y-образный перекресток, на котором мы свернули направо, а вторая машина, посигналив нам на прощанье, налево. Теперь по сторонам тянется заросшая высокой, по грудь человека травой саванна, на которой тут и там разбросаны небольшие рощицы, отдельно стоящие деревья и кусты. Опять-таки от той же Нигерии в сезон дождей отличается не слишком.
Ага, а вот это от Нигерии очень даже отличается! Там-то местные всю фауну выжрали под корень, а здесь вот, пожалуйста… Снимаю с разгрузки бинокль и приглядываюсь повнимательнее. Здоровенная животина, больше всего похожая на слоновьей комплекции (и расцветки) жирафа, спокойно объедает плоды с одиноко стоящего дерева метрах в трехстах от дороги. Ух ты! На задние ноги встала! В ней же тонн восемь, не меньше! Интересно, а почему на нее никто из наших охотничков не реагирует? Или она под определение «что-то к ужину» не подходит? Алекс, тоже бросивший взгляд на зверюгу, замечает мое недоумение:
– Это слоножираф, мясо – так себе. Нет, вообще нормально, если приготовить, но тут и намного вкуснее бегают. Рогачи, кстати, тоже не очень в этом плане, что обычные, что двурогие. Их только если на шкуру или череп как трофей. Ну или в промышленную мясорубку, на фарш.
– А кто вкусный?
– Буйволы хороши. Антилопы, если на стейки – самое оно. Увидишь такую, с рогами как штопор, стреляй сразу, вкуснее ты тут ничего не найдешь. Винторогая антилопа называется. Или небольшие такие, безрогие, с коротким хоботом, как у тапира. Тоже отлично.
Антилопы – это да… Помню стейк из спрингбока. Умм… Слюнки наворачиваются.
– …свиней не стоит, они всякую падаль жрут. А если на трофеи – глиптодоны очень популярны, это такие броненосцы гигантские, в две тонны. Но их есть совершенно невозможно, мясо воняет так, что слезы наворачиваются. Даже местные не жрут. Носороги, если встретятся. Они здесь больше, чем в Старом мире, и с двумя рогами. Шкура ценится. Рогачи, ну я говорил уже… А так вообще на трофеи хищники, конечно, больше ценятся.
– А хищники тут какие?
– Из средних – гиены, волки, гепарды, леопарды…
Я малость удивился. Про гиен, помню, в «Земле лишних» читал, а вот про всех остальных…
– Что, прям как в Старом мире?
Алекс, не переставая внимательно осматривать саванну, потряс головой:
– Нет, просто называются так. Ну плюс-минус соответствуют, конечно, потому и назвали, но не полные копии. Львы есть, вот с этими нужно очень осторожно.
– Большие?
– Да нет, не крупнее земных, пониже даже чуть, хоть и покрепче сложены. Тут другая опасность – очень умные, умнее собак даже. Как обезьяны, ну почти. Подбираются так тихо – ни за что не услышишь. И отлично прыгают, вверх с места на три метра – не проблема для них. Забор видел вокруг деревни? Пятиметровый?
Подтверждаю. Умудриться его не заметить было бы и в самом деле проблематично.
– Вот… это из-за львов как раз. Короче, увидишь – сразу оглянись по сторонам. Они небольшими прайдами охотятся, в основном по три – пять. Вполне может один специально показаться, чтобы отвлечь, а другие сзади зайдут.
– Надо же, какие башковитые…
– Ага. Самый опасный хищник здесь, хоть и не самый большой.
– А какие самые большие?
Алекс уже открыл было рот, чтобы ответить, но тут наш джип свернул с грунтовки на целину и покатил по ней, сминая высоченную траву. Дубовая подвеска спасает не сильно, так что не вылетаем из кресел мы исключительно благодаря ремням. Гонщики хреновы, хоть бы предупреждали – я чуть язык не прикусил. Разговаривать при такой тряске очень неудобно, так что все замолкают. Впрочем, надолго это не затянулось. Проехав по целине метров триста, мы начинаем взбираться вверх по пологому склону и еще метров через сто пятьдесят останавливаемся на вершине невысокого холма.
– Осмотреть свои сектора! – Это Ян дал команду. Блин, на предмет чего осмотреть-то? Ладно, поглядим… В моем секторе кусок дороги, по которой мы сюда добирались, только что преодоленный нами склон и размытое пятно деревни далеко на горизонте. Вижу давешнего слоножирафа вдали, за дорогой с другой стороны – небольшое стадо… э-э… рогачей, кажется, только не совсем таких, как я в Порто-Франко видел. Присматриваюсь в бинокль. Да, у этих всего четыре рога, больших и чем-то напоминающих лосиные, попарно расположены на макушке и ближе к носу. Что еще… вон, кажется, свиньи какие-то корешки выкапывают. Больше ничего интересного. Мужики тем временем начинают докладывать, начиная с Пола.
– Чисто!
– Чисто!
Ну ничего подозрительного я не наблюдаю…
– Чисто!
– Чисто! – закончил перекличку Ян, и водитель заглушил двигатель. Хм… и что дальше? Смотрю на Алекса. Тот с готовностью подсказывает:
– Сидим тут, смотрим. Увидишь что вкусное – стреляй. Сегодня не охота, а так, чисто на жаркое что-нибудь добыть. Здесь дичи много, у местных-то денег на патроны нет, они для удовольствия не охотятся. А на мясо одного рогача завалят, и вся деревня наелась.
Честно говоря, подход деревенских мне близок. Не понимаю я этой охоты «для удовольствия». На мясо – ладно еще. А уж хищников так и вовсе жалко… Впрочем, делиться мыслями на эту тему в данной компании явно не стоит – не поймут, а то и чудиком начнут считать.
Вообще, хорошо сидим! Хоть и жарко, но наброшенный сверху на клетку кусок брезента дает тень, да и ветерок на вершине холма гуляет. Чуть пряно пахнет нагретая солнцем высокая трава, в которой вновь свиристят потревоженные было нашим появлением насекомые. Или это птицы? Очень уж громкие. Слоножираф покончил с плодами на одном дереве, неспешно перешел к другому и продолжил лакомиться. Стадо рогачей, неутомимо пожирая траву, постепенно удаляется от нас. Свиньи, видимо, наелись корешками и исчезли в траве. А может, им наше соседство не понравилось, пусть и отдаленное. А что такое… Опа! Лев! И правда похож на земного, морда только длиннее. Кого-то тащит в пасти, небольшую свинью, кажется. То-то хрюшки разбежались! Пару секунд раздумываю, сообщить ли об увиденном товарищам, но решаю, что не стоит. Есть льва мы точно не будем, а «для удовольствия» пусть сами высматривают. Провожаю биноклем огромную грациозную кошку, скрывшуюся вместе с добычей в небольшой рощице. Приятного аппетита…
Алекс, не выдержав продолжительного молчания, вновь начинает меня просвещать касательно местных зоологических реалий.
– Есть и крупнее львов хищники. Саблезуб – здоровенная такая кошка, до восьмисот килограммов весит. Клыки – до полуметра. Единственная, кто может в одиночку задрать взрослого рогача или слона. Но редко встречается и тупая.
– Тут и слоны есть?
– Тоже «типа». По размеру даже чуть больше, но хобота почти нет, как у тапира примерно. И бивня четыре, коротких и толстых. Но назвали слонами все равно. Так вот, кроме саблезубов еще эндрюсархи есть.
– Что-то знакомое…
– Ага, в Старом мире такие были когда-то, в честь них и назвали. Похож на гиену, тоже копытный, только высотой с человека и больше тонны весит. В основном падальщик, но кто знает, что ему в голову стукнет. Может и напас…
– Работаю!
Банг!
За моим правым плечом грохнуло так, что зазвенело в ушах. Черт, надо было активные наушники с собой взять. Забыл. Кого там Ян подстрелил? Алексу тоже стало интересно, и он, в отличие от меня, задал вопрос вслух.
– Винторог. Поехали, пока его не утащил никто.
Джип тронулся с места и, проехав метров триста, остановился на вытоптанной поляне, возле туши довольно крупной, размером чуть меньше африканского куду, антилопы с четырьмя закрученными словно штопор рогами. Вкуснятина, говорите? Это хорошо, а то что-то я проголодался.
Добыча лежит в полуметре от высоких, по шею, зарослей травы. Блин, это же надо из машины выйти, чтобы ее забрать. А если там кто-то сидит, в траве? Когтистой лапой внутрь затащит, и поминай как звали. Хотя у нас же двое негров есть. Они за это деньги получают как-никак.
Впрочем, как выяснилось, система здесь отработана до мелочей. Водитель подогнал машину вплотную к туше, после чего Абдулай зацепил ее проволочной петлей на палке, прямо сквозь прутья. На заднем конце палки – две распорки, позволяющие укрепить ее на решетке. Джип медленно сдал назад, туша (килограммов сто двадцать как минимум, а то и сто пятьдесят) потянулась за ним. Отъехав на середину поляны, метров за восемь от зарослей, Абдулай отцепил несчастное животное, после чего джип объехал тушу таким образом, чтобы прикрывать ее от наиболее близкого участка травянистой стены.
– Всем внимание на свои сектора! Абдулай, справишься один? – это Ян.
– Конечно, сэр!
– Окей, выходи.
Может, сказать, что льва видел? Мм… нет, не стоит. Как-то глупо получится – чего тогда сразу не сказал? Абдулай справится, я в него верю.
Я во все глаза таращусь на заросли в своем секторе, одновременно слыша, как открывается дверь и негр с кряхтением тащит наш будущий ужин куда-то. Ага, вот и он. Карабин на плече, двумя руками ухватил антилопу за рога и волочет ее по земле. Позади нашей защитной клети есть небольшая площадка, назначение которой теперь понятно. Ни фига себе! Вот это силища! Абдулай, натужно крякнув, перевалил тушу через низкий бортик багажника, утер пот с лица и оглянулся на зеленую стену позади себя. Да тихо, тихо все, мы же с Алексом тоже бдим. Но вот я бы так поднять полтора центнера точно бы не смог, хоть пистолет к виску приставьте.
Чернокожий силач начал привязывать над багажником веревку, видимо, чтобы добыча не выпала на очередном ухабе, как вдруг откуда-то из-за моей спины раздался громкий и быстро нарастающий топот. Я еще успел заметить, как широкое лицо Абдулая посерело от страха, почти мгновенно вслед за этим слились воедино неразборчивый панический вопль водителя и два оглушительных выстрела, после чего неведомая сила ударила наш джип так, что он на секунду подлетел в воздух и с лязгом и скрипом завалился на бок. Утоптанная трава рванулась было навстречу, но ремень безопасности резко дернул мою тушку назад, выбив дыхание, и как-то совершенно отвлеченно мелькнула мысль: «А вот автомат я не выпустил, хорошо».
Вися горизонтально в полуметре от примятой решеткой травы, пытаюсь прийти в себя и сориентироваться, что вообще происходит. Все громко ругаются и орут: «Стреляй! Где он?! Стреляй!» Кто «он»?! Выгнув шею, осматриваю доступный мне из этого положения сектор. Единственный представитель местной фауны в поле зрения – это Абдулай, с абсолютно круглыми от ужаса глазами и серым лицом застывший на месте, судорожно вцепившись в свой карабин. Откуда-то доносятся громкие шаги, сопение и храп, будто что-то очень большое и сердитое нарезает круги вокруг нас. Но где оно? И что это?
Топот вновь резко набрал темп, заглушая крики: «Где он?! Где он?!», – и неведомая зверюга ударила опрокинутый джип в днище. Машина вздрогнула и накренилась, со скрипом сминая решетку, но, видимо, на этот раз сила удара меньше, и на крышу мы не переворачиваемся. Похоже, зверь за что-то зацепился – машина дергается короткими рывками, скрипит раздираемый металл, храп и сопение слышны совсем рядом, за тонким металлическим полом. Накатывает волна густого, удушающего запаха. Великий Ктулху, да что ж это за тварь такая?!
Наконец неизвестный монстр освобождается, но не уходит, а вместо этого еще несколько раз бьет (чем – лапой? рогами?) в днище. Впрочем, без разгона эти удары лишь слегка встряхивают нас. Затем раздается протяжный, исполненный муки стон, и что-то тяжелое шумно рушится на землю. Шагов больше нет, но сопение и всхрапывание продолжаются. Правда, теперь они уже не разъяренные, а какие-то… жалобные, что ли?
Водитель негромко, на одной ноте скулит что-то вроде «Субханаллах-субханаллах-субханаллах…»
– Яийжи! Заткнись, а то я тебя заткну! Абдулай?! Абдулай?! – голос Яна. Изогнув шею, нахожу глазами серого от страха негра, явно застывшего в шоке.
– Черт! Абдулая кто-то видит?!
– Я вижу! Живой, но в ступоре. Стоит, в карабин вцепился.
Ян разражается потоком ругательств, после чего вновь пытается докричаться до негра:
– Абдулай! Мать твою, обезьяна черношкурая, я тебя пристрелю сейчас, если не отзовешься!
Негр вдруг дергается, приходя в себя:
– Сэр?! Сэр?!
– Наконец-то! Справа на борту должен висеть огнетушитель! Если сорвало, поищи на земле! Залей движок! У нас тут двери заклинило, если полыхнет – сгорим все к чертовой матери! Давай быстрее!
Абдулай делает неуверенный шаг вперед, но тут же останавливается.
– Но… сэр… там же зверь!
Судя по звуку, Ян уже отцепился от кресла и стоит на оказавшейся внизу решетке. Надо бы и мне так, хорош тут висеть.
– Да сдох этот зверь уже! Мы ему две пули успели всадить! Давай быстрее!
Негр сделал еще шаг, вновь остановился и помотал головой:
– Нет, мистер Грэм! Я слышу – он дышит!
Беру автомат за ремень, вытягиваю руку и кладу его на решетку внизу. Затем одной рукой цепляюсь за решетку, второй расстегиваю ремень. О-о-оп! Ай! Получилось не упасть, хотя коленом больно ударился о металлическую трубу каркаса. Ян протискивается мимо меня и без лишних слов направляет на Абдулая пистолет:
– Или ты делаешь, что говорю, или я тебе башку прострелю! Считаю до трех! Раз!..
У здоровяка в одной руке карабин, но никаких попыток им воспользоваться он не предпринимает. Вместо этого, что-то жалобно причитая, делает еще несколько шагов и вновь застывает на месте. Наверное, неведомого монстра увидел.
– Ну что? Лежит?
– Да, сэр!
– Ну вот! Я же тебе говорил! Давай быстрее!
Абдулай скрывается из виду за днищем машины, Ян хватается за рацию на разгрузке, а сверху свешивается чья-то нога и больно попадает мне по уху.
– Алекс, чтоб тебя, смотри, куда ноги свои суешь!
– Окей, Витали, извини!
Черт, больно-то до чего! Аж слезы выступили.
Алекс тоже слезает вниз, и тут становится совсем тесно.
– Ян, ты наверху люк смотрел? Над пулеметом? – Голос Пола слышится откуда-то из-за сидений. Мой друг на секунду прекращает попытки выйти на связь с подмогой.
– Да, тоже перекосило. Парадайз – Грэму! Парадайз – Грэму!.. Черт! Не достает! Еще и холм между нами! Абдулай, ну что ты там копаешься?
– Сэр, огнетушителя нет! Сорвало!
– Ну так глаза разуй и поищи его вокруг, долбодятел хренов!!!
В голове проскальзывает мысль, что огнетушитель вполне может быть под телом напавшего на нас монстра.
– А внутри нет, что ли?
– Есть спереди, но не вытащить, там эта скотина покорежила все. Радиостанции тоже кирдык настал.
– Нашел, сэр!
– Молодец! Заливай движок быстрее, а то что-то горелым оттуда тянет.
Блин, и чего неведомые кулибины позади еще одну дверь не сделали? Ведь просто напрашивается. Сэкономили, уроды, хотели как проще.
– Кто хоть нас так?
– А? – Ян отвлекся от каких-то своих мыслей и с удивлением посмотрел на меня. – А ты не видел, что ли?
– Нет, как я увижу? В первый раз с вашей стороны ударил, а во второй вообще оттуда, – киваю на ставший стеной пол.
– Большой носорог. Выберемся – посмотришь. Здоровенная такая дура, до девяти тонн весит.
Со стороны двигателя послышалось шипение огнетушителя, и лицо Яна стало чуть менее мрачным.
– Молодец, Абдулай!
Негр отозвался чем-то радостно-неразборчивым. Ян, не обращая больше на него внимания, продолжил:
– Надо выбираться отсюда и идти на вершину холма. Оттуда рация дотянется. Алекс! Ты у нас самый здоровый. Попробуй изнутри выбить верхний люк, а Абдулай снаружи будет тянуть.
Краснолицый толстяк молча кивнул и стал протискиваться мимо нас к пулеметной башенке.
– Абдулай!
– Сэр?
– Давай сюда, сейчас попробуем люк открыть.
После пяти минут толчков, ударов и тряски пришлось сдаться – люк заклинило намертво. Алекс, запаренно дыша, привалился спиной к бывшему полу и достал сигарету. Поймав заискивающий взгляд Абдулая, зажег «палочку смерти» и подал негру сквозь решетку, а сам вытащил вторую.
Ян, в отличие от этих двоих, расслабляться пока не торопился.
– Пол! Ты дверь осмотрел?
Голос скотовладельца послышался спереди.
– Ага. Черта с два ее откроешь. Все погнуто.
– Ясно… Абдулай!
Здоровяк, затягивающийся сигаретой, с явным подозрением посмотрел на господина подполковника.
– Хорош здоровье портить. Иди на верхушку холма, вызывай помощь. Потом возвращайся сюда. Давай в темпе, а то сейчас на тушу всякая живность сбежится. С нами связь поддерживай тоже.
Вопреки моим ожиданиям, негр не стал отнекиваться. Грустно кивнул, в две затяжки прикончил сигарету, перехватил в руку карабин и привычным скорым шагом заскользил по примятой траве, быстро скрывшись из поля зрения.
Решив, что в ногах правды нет, по примеру Алекса располагаюсь на ставшей полом решетке, облокотившись на превратившийся в стену пол. Ян поступает аналогично. Говорить особо не о чем, так что просто молча сидим в тишине, нарушаемой лишь чьим-то стрекотом в траве и жужжанием мух вокруг туши антилопы. Через несколько минут рация на разгрузке Яна пару раз хрипнула, после чего послышался голос Абдулая, вызывающего помощь. Ответа нам не слышно, но, судя по репликам здоровяка, он есть. Переговорив с далеким собеседником, Абдулай отчитывается, что помощь будет здесь минут через двадцать максимум. Ну вот и славно. А то со стороны туши уже доносятся какая-то возня, рычание, визги и чавканье. О чем Ян и не преминул сообщить нашему передвижному пункту связи. Чуть поколебавшись, Абдулай решает выйти на дорогу. Мол, там трава вокруг всего по колено, и вообще животные не особо ее (дорогу в смысле) любят. Ну он местный, ему виднее. За двадцать минут, думаю, ничего страшного с ним не случится.
Пару раз за время спуска к дороге Абдулай выходит с нами на связь, но затем пропадает. Мы, впрочем, не особо беспокоимся – по всей видимости, опять холм мешает. Сидим, ждем. Чавканье и возня тем временем становятся все громче. Вот кто-то солидно рыкнул, на что остальные падальщики отозвались явно испуганным хором. Алекс с Яном насторожились и перехватили оружие поудобнее. Молча поднимаю брови; Алекс поясняет:
– На эндрюсарха похоже. Помнишь, я рассказывал?
– Ага. Но он же в машину не сможет забраться? Ты говорил, тонну всего весит?
– Всего… – хмыкает Ян. Алекс тоже улыбается.
– Ты бы его увидел сначала, ха-ха. Но вообще да, в клетку не сможет залезть. Да и вообще, ему там сейчас еды хватает.
Это уж точно. С прибытием таинственного эндрюсарха чавканье сильно прибавило в громкости. Несколько отдаленно похожих на гиену зверей, размером с крупную собаку, сунулись было к нам, привлеченные выпавшей из багажника и валяющейся на земле тушей антилопы. Увы, жадный Алекс не выказал ни малейшей готовности поделиться добычей. Вместо этого он одним быстрым, плавным движением выхватил из кобуры револьвер и всадил пулю точно в голову самой крупной зверюги. Гиена свалилась как подкошенная, а ее сородичи в испуге бросились врассыпную по зарослям. Судя по топоту сзади, эндрюсарх со товарищи тоже было ломанулись в траву, но уже через минуту чавканье и треск возобновились с новой силой.
– Шкуру попортят… – с сожалением подал голос наш водитель. Яийж… как там его. Невыговариваемое что-то. Алекс откликнулся.
– Голову они в последнюю очередь начнут глодать, так что не успеют. А она – самое ценное. Да и если немного погрызут – ничего страшного. Череп с рогом останется.
– Шкура дорого стоит… – вздохнул водитель. Алекс молча пожал плечами, чего его собеседник, разумеется, не увидел. Решаю задать интересующий меня вопрос:
– А чего он вообще на нас полез-то?
– Да кто же его знает. Может, день у него с утра не задался. Они вообще тупые и видят хреново.
Ян хохотнул.
– Зато тяжелые и бегают быстро. Одно хорошо – что это самец был. Самки хоть и поменьше, до пяти тонн, зато когда с детенышами – сбиваются в небольшие группы. Поиграли бы нами в футбол…
Помощь появилась практически секунда в секунду через обещанные двадцать минут. Объедавшее носорога зверье, включая великого и ужасного эндрюсарха, заслышав звук приближающихся машин, дружно ломанулось по кустам. Все-таки усвоили уже, кто тут царь природы. Интересно, а вот лежащая на боку машина с молчащим движком у них опасений не вызывала…
Команда спасения прибыла аж на трех единицах техники: техничке на базе «Доджа Рама», неизвестном мне китайском грузовике и обычном «Дефендере». Пока с полдюжины вооруженных автоматами негров рассыпались по поляне, образуя защитный периметр, трое работяг быстро вскрыли заклинивший верхний люк и выпустили нас наружу, к уже поджидающему с чемоданчиком наготове доктору. Впрочем, кроме легких ушибов, никто особо не пострадал. Чего не скажешь о нашей машине. Освободив нас, технари зацепили ее парой тросов, «Рам» гулко взревел, и «сафарный» джип опять очутился на колесах. М-дя… Клетка перекошена, правая передняя сторона вообще разбита, колесо словно завернулось внутрь… Черт с ней, не мои проблемы. Хотя как знать… На кого лягут расходы? На нас или на хозяина охотничьей базы? Ладно, Ян разберется, думаю.
Подхожу к гигантской туше носорога. Вот это чудище… По грубой прикидке, весит раза в два с половиной больше земных собратьев. Два огромных рога, которые уже со счастливыми лицами осматривают Ян и Пол. Как дети с мороженым, хе-хе. Кстати, не так уж и сильно его погрызли – я, когда слышал чавканье, думал, что тут одни кости останутся, а на самом деле эндрюсарх и прочие всего лишь выели часть брюха и обгрызли ляжки у хвоста. Приехавшие на грузовике негры, числом с десяток, уже примеряются к туше с длинными ножами. Похоже, собрались снимать шкуру прямо тут, а мясо оставить. Видимо, даже для них оно несъедобное. Кстати, надо антилопу не забыть.
Обернувшись, с удовлетворением вижу, что ее уже закинули на крышу «Дефендера» и привязывают к багажнику. Вот и хорошо…
Ян обсуждает со свежевателями, как правильно отпилить несчастному гиганту голову, когда у меня вдруг возникает ощущение, что мы что-то забыли…
Все, что удалось найти от Абдулая – это валяющийся в полусотне метров от дороги карабин и несколько капель крови на траве.