Новая Земля, Вольный город Порто-Франко, окрестности городского парка, кофейня-кондитерская «Сладкий Зуб»
Нет, все-таки миндальные пирожные здесь просто исключительные. Надо бы Соле поставить боевую задачу: научиться такие готовить, пока меня нет. Заодно меньше времени для дурных мыслей останется.
Так, вот и артиллерист-разведчик идет. А кто это с ним? Мужик какой-то, выглядит лет на десять постарше Сергея, то есть в районе пятидесяти где-то. Вообще-то приличные люди предупреждают, если на встрече планируется кто-то еще; ну да где чекисты, а где приличные люди…
– Здравствуйте! Марат.
– Здравствуйте! Виталий. Привет, Сергей.
– Привет.
Рассаживаемся, пришедшие заказывают кофе: Сергей берет капучино, Марат – двойной эспрессо. Сурово как; ему бы «беломорину» еще, для имиджа, хе-хе… Мужик, несмотря на оригинальное имя, выглядит совершенно по-русски, никаких «татароватостей» и «евреистостей». Сухой, шатен, глаза голубые, глубокие морщины на лице. Но вот чем-то от него, в отличие от Сереги, «конторским» веет. Что, понятно, доверия не вызывает и симпатии не добавляет, ну да будем посмотреть.
Некоторое время болтаем ни о чем, исполняя обязательный ритуал перед серьезной беседой, пока наконец Марат не переходит к сути:
– Сергей мне сказал – вы пока испытываете некоторые сомнения относительно нашего предложения?
– Да нет вроде.
Ну вот, начинается. Похоже, ребята не оставили дурную затею навесить на меня погоны. Зачем только это им нужно, не пойму. Бред какой-то…
Марат с деланым недоумением посмотрел на напарника, затем перевел взгляд обратно на меня, вопросительно подняв брови. Не, гражданин начальник, этот прием не прокатит, сами инициативу в разговоре проявляйте. Стараясь выражать мордой лица побольше удовольствия и расслабленности, делаю еще глоток кофе.
– Что именно вас смущает в принесении присяги и получении звания?
Что-что… То, что это как раз тот случай, когда «вход – рупь, выход – червонец». После этого на них работать уже черта с два прекратишь – автоматом попадешь в предатели и дезертиры. А я, знаете ли, не хочу свои жизненные перспективы ставить в зависимость от «конторы».
– Просто не хочу.
– Ну ведь есть какая-то причина? Я не пытаюсь вам что-то навязать, всего лишь хочу удостовериться, что у вас есть вся полнота информации для принятия решения…
Ага, не хочет он навязываться… Свежо предание.
– Причина – мое нежелание. Она вполне достаточна.
– Вы отрицательно относитесь к социализму, как я понимаю?
– Скорее скептически. А вы верите в социализм?
– Почему скептически?
– Есть основания. А почему вы – нет?
– Какие основания, если можно уточнить?
– Можно. Но сначала вы на мои вопросы ответьте, а то вы уже два пропустили.
Ишь, и лицо такое… искренне обеспокоенное, вот. Типа переживает он, что я упорствую в своих заблуждениях, к свету хочет вывести, ага.
– Я обязательно отвечу, но все-таки хотелось бы ваше мнение сначала услышать.
– Ну а мне – ваше.
Вот, опять это лицо доброго дедушки, расстроенного упрямством бестолкового внука. Что-то меня этот тип подбешивать уже начинает. А это плохо, кстати. Лучше его с юмором воспринимать, так легче ошибок не делать.
– Я верю в социализм потому, что он работает. Не то начетничество и всеобщее равнодушие, к которому пришел в итоге Советский Союз, а нормальный, разумный, опирающийся на тысячелетнюю общинную традицию нашего народа социализм. Когда одному проценту населения не принадлежат три четверти всех богатств страны, но и нет тупой, неизбирательной уравниловки, нет подавления творческих сил народа. Сравните РФ, которую вы недавно покинули, с Новороссией здесь. Да, я помню, что вы у нас еще не были, но кое-что ведь знаете уже. Там – деградация, вымирание, развал, скоро до феодалов, барщины и права первой ночи дело дойдет. Промышленность, доставшаяся от СССР, почти уничтожена, национальные автономии уже готовы отделяться, попутно вырезав русских… Да что я вам рассказываю, вы и сами в курсе, и даже пытались что-то сделать.
Отреагировав на мою ухмылку, Марат кивает:
– Разумеется, мы запросили данные на вас, каналы для этого есть. Вы же не думаете, надеюсь, что мы каждому второму предлагаем офицерские погоны?
Изображаю состояние глубокого польщения. «Добрый дедушка» тем временем продолжает. Кстати, годков-то ему побольше полтинника, похоже, скорее, к шестидесяти ближе, спортивный просто.
– Так вот – сравните с тем, чего мы здесь добились за те же двадцать с лишним лет. В голом поле, при не самом дружелюбном окружении, мягко говоря, и весьма сложных отношениях с Орденом. Два миллиона человек, все обеспечены нормальным жильем и работой, коэффициент рождаемости – две целых, шесть десятых. С нуля создана промышленность, в том числе тяжелая. По многим направлениям мы лидеры в этом мире! И лидеры не по «мегатоннам чугуна на душу населения», а по экспорту товаров! Продукцию наших металлургических, химических и машиностроительных заводов по всей Новой Земле покупают, от Калифорнии до Порт-Дели.
– Впечатляет… – вполне искренне киваю я.
– И при этом, обратите внимание – власть ответственна перед народом и сменяема, у всех оружие на руках, нет ГУЛАГа и репрессий. Внешнюю агрессию тоже успешно отражаем – имаратчиков и бандитов из устья Амазонки выгнали, создания шиитского государства на Западном побережье не допустили, Дикие острова зачистили и присоединили…
Не все вообще-то, ну да не стоит придираться.
– …поэтому, Виталий Сергеевич, я и верю в социализм! Когда сюда прибыл, в двухтысячном, то не верил, честно скажу. Слишком уж паскудные воспоминания о застое и восьмидесятых остались. А сейчас – верю!
М-да, красиво мужик расписал. Чувствуется опыт в этом деле. Вербовщик, наверное.
– Ну а теперь ваша очередь. Рассказывайте, почему скептичны.
– Мм… да в общем-то потому же, почему вы верите, только наоборот. Потому что он не работает. Социализм в смысле.
Марат поощрительно улыбается – давай, мол, переходи к конкретике, тут-то я тебя и размажу… то есть просветлю. Ну, посмотрим.
– С тем, что социалистические эксперименты на Старой Земле провалились повсеместно, вы спорить не будете, надеюсь?
– Мм… А что там не провалилось, подскажите? Капитализм вроде как тоже сильно кашляет. Я же прессу с той стороны тоже читаю.
– Капитализм, может, и кашляет, только социализм умер тем временем. Продолжаем. Судя по услышанному и прочитанному, то, что строится в Новороссии, плюс в менее выраженном виде в Бразилии, – куда больше похоже на германский опыт тридцатых годов, с учетом сделанных ошибок и без экстрима. Не полное совпадение, конечно, скорее некая конвергенция немецкого и советского опыта, но ближе все-таки к национал-социализму. Согласны?
Марат (как его по отчеству, кстати?) серьезно кивнул.
– Да, пожалуй. Не самое популярное сравнение у нас, скажу сразу, но в принципе верное. Но это, согласитесь, в значительной степени обнуляет ваши отсылки к историческому опыту. Немецкий эксперимент продлился слишком мало, чтобы можно было сделать какие-то выводы. Поэтому надо смотреть не на прошлое вековой давности, а на сегодняшние результаты. Их я вам привел. В условиях довольно сильного противодействия со стороны Ордена, это даже не считая набеги с Юга, мы смогли создать промышленность, не уступающую здешней Америке, которой, наоборот, Орден всячески способствовал. В некоторых отраслях мы ее даже превосходим, как я уже сказал. Все остальные от нас значительно отстают, даже Китай.
– Э-э… почему «даже»?
– Они первоначально сильно продвинулись вперед. Выяснилось, что КНР их спонсировала по каким-то теневым каналам, централизованно организовывала переселение и индустриализацию. Конечный прицел понятен, я думаю? – Дождавшись моего кивка, продолжает: – Но Орден поломал им игру, разумеется. Сначала прикрутил лимиты на импорт, потом Индийский Союз создали на территории, которую китайцы уже считали своей. А теперь у них там и вовсе ставленники Пекина поголовно отстранены от власти, и в моде все больше не «социализм с китайской спецификой» а «возрождение уничтоженной коммунистами многотысячелетней культуры». Но мы отвлеклись…
– Да, действительно. Так вот – совершенно неочевидно, что все ваши результаты достигнуты именно благодаря социализму, а не вопреки ему. Вот на те же Техас и Конфедерацию посмотрите. Много там социализма? Вообще нет, насколько я понимаю. В Техасе точно государству ни одного предприятия не принадлежит, я специально интересовался. И что, плохо живут?
– Нет, не плохо. В чем-то и получше даже, чем у нас. Не все, правда. Но вы забываете, что их промышленность крайне слаба. Фактически они живут за счет сельского хозяйства, добычи полезных ископаемых и торговли. Особенно столь вдохновивший вас Техас. Там не просто нет ни одного государственного предприятия, там вообще предприятий почти нет, кроме ремонтных мастерских. Так что перспективы их на занятие хорошей позиции в формирующемся мировом разделении труда я бы оценивал не слишком высоко.
Блин, вот как меня всегда «радует» эта позиция: живем хуже, зато делаем ракеты и перекрываем Енисей. Что толку от этого, если ракетостроители и енисееперекрыватели потом пошлют всю эту индустрию на три буквы, устав стоять в очередях за колбасой?
– Вы не упомянули, за счет чего вся эта промышленность создана. Не будь Новороссия единственным источником нефти на Севере, дальше сельхозкоммун и кузнечных артелей социализм бы продвинулся? Не думаю. Вы же все станки на той стороне закупали, верно? За экю. А источник экю – нефть. Будь нефть в здешнем Техасе – была бы там и промышленность.
Собеседник чуть покривился. Ну я же не виноват, что такова реальность. Нефтяные доходы позволяют существовать самым экзотическим режимам, от саудитов до социалистов. Итог, правда, все равно печален обычно.
– Вы правы в том, что индустриализация, особенно на начальных этапах, была оплачена за счет нефти. Но на данный момент наша промышленность вполне самоокупаема: единственное планово-убыточное предприятие – это КАЗ. – Заметив мое непонимание, пояснил: – Казенный авиаремонтный завод. Прибыль от гражданских заказов не перекрывает расходы на ремонт армейской авиации, ее у нас много. Возвращаясь к Техасу – очень сомневаюсь, что они бы смогли провести индустриализацию, даже при наличии нефти. Тут важны не только доходы, но и способность их аккумулировать и централизованно пустить на обеспечение будущего. Куча мелких собственников, каждый с парой скважин, скорее израсходовали бы прибыль на строительство особняков, скупку земли и так далее.
– Ну, в том Техасе нефть есть, так что мы можем на практике убедиться, кто прав. И это я; у Техаса на той стороне ВВП больше, чем у всей РФ. А вот особняков меньше.
Конечно, нельзя сказать, что он совсем не прав. С высокой вероятностью концентрация усилий под эгидой государства позволит резко вырваться вперед на начальном этапе. Какой ценой для населения – другой вопрос. Но вот вдолгую система, основанная на частном интересе, однозначно выиграет у административной, «общинной» и тому подобных.
– Техас на той стороне же не сам по себе – он часть огромной страны, ее хозяйственного комплекса. Согласитесь, большинство мест, богатых нефтью, развитой промышленностью похвастаться не могут.
– Соглашусь.
Тут, конечно, стоило бы добавить, что большинство из этих мест отличаются повышенной хвостатостью населения. А вот где хвостатость низкая, там и с промышленностью все нормально – что в Техасе, что в Голландии, что в Австралии. Но, честно говоря, как-то мне надоело спорить. Все равно все присутствующие останутся при своих мнениях, как оно всегда и бывает, так какой смысл время тратить?
– Ну вот видите!
– Ага. Вижу.
Молчим, пьем кофе. Я, кстати, почти допил. Жестом прошу у официанта (пацан, надо же, обычно девушки тут на такой работе) принести еще чашку. Он так же жестом спрашивает, повторить ли пирожное. Отрицательно машу головой – на фиг, и так пару килограммов набрал уже тут.
Марат, заметив, что желания продолжать дискуссию я не испытываю, подытоживает:
– Так что не все так однозначно с социализмом, как вам представлялось. Неужели отголоски предубеждений с той стороны значат для вас больше, чем возможность помочь возрождаемой России?
Э-хе-хех… Опять двадцать пять.
– Ну почему же? Помочь я готов, как уже не раз говорил.
Чекист, уловив недосказанное, но очевидное, тяжело вздохнул.
– Но присягу приносить отказываетесь?
– Да.
– Почему?
– Не хочу.
– Но должны же быть причины?
– Кому?
– Что?
– Кому должны?
– Не надо паясничать.
Ага, любящий дедушка строго выговаривает бестолковому внуку за проказы. Не, я в такие игры не играю.
– Не надо меня пытаться продавить. Учитесь уважать чужое «нет». Я готов помочь, причем бесплатно, обратите внимание. А свои бюрократические формальности вы уж как-нибудь сами уладьте, это не мои проблемы.
У Сергея при слове «бесплатно» по лицу пробежала брезгливая гримаса. Ну-ну. Его старший товарищ с досадой качает головой.
– Вы не понимаете. Это не «бюрократические формальности». Это принципы, на которых строится все. Мы же не пытаемся вас как обычного информатора завербовать. Нам нужен полноценный оперативник в Кейптауне. Как мы можем доверять вам, если вы отказываетесь принести присягу? Жизнь разведчика непредсказуема – вы можете оказаться в центре какой-то операции, от вас будут зависеть жизни ваших товарищей и сослуживцев…
Вообще-то не вижу, каким образом несколько слов, прочитанных с листка бумаги в красивой папке, могут сделать меня более (или менее) вызывающим доверие в данном случае, но высказывать эту мысль вслух, пожалуй, не стоит. Поэтому я просто развожу руками: «Дело ваше, а я все сказал». Марат еще секунд двадцать посверлил меня взглядом, видимо надеясь таким образом заставить изменить решение, но в конце концов сдался:
– Что ж, если это ваше окончательное решение, пусть так. Тем не менее собирать и передавать нам важную для Республики информацию вы согласны, правильно я понимаю?
– Да. В местный Президентский дворец ночью я за ней не полезу, конечно, но то, что в моих силах, – готов.
Марат выглядит не очень обрадованным моим уточнением. Что, неужто и правда хотели отправить меня куда-то ночью ломиться? Ага, щас.
– Может возникнуть ситуация, когда нужна будет помощь иного рода. Встретить и разместить группу, например. Или принять что-то, хранить некоторое время у себя, затем передать. Ну и тому подобное.
Мм… Оно, конечно, звучит не особо страшно, но тут есть один тонкий момент…
– Согласен, если эта группа не прибыла, чтоб местного президента грохнуть или линкор на рейде утопить.
Сергей, наблюдающий за мной с нескрываемым раздражением, желчно поправил:
– В САР нет президента, только премьер-министр. Мог бы и узнать, раз уж казино там собрался открывать.
– Ага, спасибо за совет, я в курсе. Там и линкоров нет, кстати. Но мысль понятна, я надеюсь?
Молодой чекист фыркнул и отвернулся (начинаю верить, что он и правда артиллерист), его старший товарищ спокойно кивнул:
– Понятна. Еще какие-то пожелания?
Чувствую явную иронию в его голосе. Ну-ну. Есть у меня пожелания, не волнуйся.
– Есть, конечно. Во-первых, если у меня из-за всей этой затеи возникнут серьезные неприятности, вы должны гарантировать, что в Новороссии меня примут и никуда оттуда не выдадут, по любым запросам.
– Да, конечно. Своих граждан мы не выдаем в любом случае, это прямо запрещено Конституцией.
– Ну я-то не гражданин.
– Не волнуйтесь, не выдадим, более того, сразу предоставим гражданство. Какие гарантии вам нужны?
– Вашего слова достаточно.
– Оно у вас есть. На всякий случай – зовут меня Марат Феликсович, фамилия Булатов. Полковник Разведуправления Новороссии, здесь являюсь заместителем начальника Представительства по военно-техническим вопросам.
– Отлично.
Что? Почему бумагу не попросил? Ага, американский паспорт, домик в Ки-Уэсте и миллион баксов, хе-хе. Ну вот что я с этой бумагой буду делать? Только палево лишнее. Захотят отморозиться – отморозятся. Но вот озвучить этот момент надо было, чтоб потом не услышать вполне справедливое: «Ну мы же об этом не договаривались».
– А что во-вторых?
– Мм… Скажите, у вас вообще с руководством Порто-Франко как отношения?
Марат Феликсович (блин, и ведь хрен угадаешь, кто по национальности) задумчиво посмотрел в небо, потом на меня, потом снова в небо и наконец ответил:
– Ну… это какой-то очень общий вопрос. Нормальные отношения, деловые. Мы не самый большой их партнер по части транзита, но и не самый маленький, объем торговли довольно приличный. Конфликтов нет, «братсконародной» дружбы тоже. Что конкретно нужно?
– Да тут такое дело… – изображаю легкое смущение – …я тут с девушкой успел познакомиться. Даже живем вместе, в общем. Она по образованию учитель испанского и португальского языка и литературы, но работу по специальности найти не может пока, вынуждена официанткой работать. Есть возможность помочь с трудоустройством?
Такого полковник Булатов явно не ожидал. Профессиональная сдержанность на секунду дала трещину, и он чуть растерянно переглянулся с младшим товарищем (в каком тот звании, кстати?). Впрочем, собрался разведчик быстро:
– Обещать не могу, но постараемся. Оставьте Сергею все данные.
– Спасибо.
– Ну, пока не за что. Постараемся помочь.
Что? Глупо как-то? Ну, возможно. А мне наплевать, честно говоря. Должна же от товарищей чекистов хоть какая-то польза быть.
– Корабль отходит в субботу?
– Да.
– Через четыре дня… До этого времени вам нужно будет еще раз встретиться с Сергеем, он проведет небольшой инструктаж.
– Хорошо.
– Ну тогда, пожалуй, на этом все. Рад знакомству.
– Я тоже.
Ага. Так рад, аж кушать не могу. Придется по центру пару кругов намотать, пока аппетит не появится.
Новая Земля, Вольный город Порто-Франко, Вокзальная площадь, оружейный магазин «Пушки и Ножи»
– Ну как?
– Ща, погоди, примерюсь…
– Да вон прямо сюда ложись, вот, держи мат.
– Ага, спасибо…
Прикладываюсь к 700-му «Ремингтону», на который Тим должен был поставить новый приклад. Не только должен, но и поставил, собственно. Ага, удобно. Молодец парень. Сам молодой мастер на пару с папашей толкутся вокруг.
– Отличная работа! Спасибо, Тим.
Тот довольно, с чувством собственной значимости кивает. Знай, мол, наших.
Встаю, отдаю винтовку Тиму, сворачиваю мат. Что у нас там со временем? 16:24…
– Что, Том, по пивку?
Хозяин магазина несколько секунд переминается с ноги на ногу, бросая задумчивые взгляды на стенды с оружием, но затем решительно машет рукой.
– А, один хрен конец дня уже. Погоди пять минут, закончу тут все, о’кей?
– Добро.
Пока Маккалоу-старший наводит порядок в бумагах, а его отпрыск упаковывает и опечатывает мою покупку, меня ноги сами собой понесли к стендам с пистолетами. Ну какой нормальный мужик может на такое смотреть спокойно, без непреодолимого желания подойти и пощупать?
Останавливаюсь перед стендом «Taurus». Ишь, какие бразильцы плодовитые… Вообще, конечно, с покупкой «1911» я несколько погорячился, надо признать. Нет, пистолет-то отличный сам по себе, и пользоваться им я более-менее нормально научился благодаря походам на стрельбище. Но вот для повседневного ношения как-то не совсем то, что надо. Опять же, магазин всего восемь патронов – может оказаться маловато, случись какая неожиданность. Вот этот вроде ничего так смотрится…
– «Таурус Пи-Ти-двадцать четыре-семь джи-два». Прекрасная вещь. Девять миллиметров, магазин на семнадцать патронов, сталь…
– Не-не, Том, даже не начинай! Я знаю, что ты эскимосам снег можешь продать, но у меня уже стволов более чем достаточно. Пойдем лучше пиво пить.
Блин, вот же торгашеская душа, сразу углядел потенциальную прибыль. И подкрался-то как незаметно, несмотря на полноту. Но вот хрен ему. Хорош на мне бабло зарабатывать.
Новая Земля, Вольный город Порто-Франко, Элм-стрит, доходный дом «У Свона»
На этот раз я предусмотрительно отключил звонок на телефоне, так что засветившийся экран отвлек меня лишь на секунду, а Соле его вообще не заметила. Не до того ей сейчас. Ритмично двигающаяся вверх-вниз хорошенькая голова, реагируя на нарастающее в моем теле напряжение, повысила темп, как и помогающая ей рука… еще немного… да… да…
Пятью минутами позже эта самая голова отдыхает у меня на груди, а я нежно глажу ее обладательницу по плечам и спине, попутно размышляя о планах на будущее. Взять ее, что ли, с собой? Она поедет, уверен. Мм… С одной стороны, вдвоем проще обустраиваться. С другой – возможно, стоит сделать пару шагов в сторону и посмотреть, что будет и как каждый из нас станет реагировать. А то может как в анекдоте получиться: «Мало ли что я на тебе обещал». Нет, пока что не надо горячиться. Приеду в Кейп, осмотрюсь там, затем обживусь, если понравится, а дальше видно будет. До следующего сезона дождей еще далеко, корабли из Порто-Франко в Кейп каждый месяц ходят, если что – вышлю деньги на билет, вот и все.
– Mi corazyn, я в душ! Пойдешь?
– Чуть позже. Телефон звонил. Ты иди, а я присоединюсь.
– Хорошо.
Глядя на красивую смуглую попу, исчезающую за дверью ванной, лениво думаю, что вот я и «сердце мое» уже. Не, понятно, что оборот речи просто, но все-таки… Э-хе-хех…
Так, Серега звонил. Что ему надо? Инструктаж ведь уже состоялся, сегодня утром…
– Алло?
– Привет!
– Привет! Смотри, значит, насчет девушки твоей. Скажи, чтоб завтра к одиннадцати ноль-ноль подошла в среднюю школу Святого Патрика, директрису зовут Джоана Ли, она в курсе. Диплом там пусть захватит, ну и знания какие-нибудь желательно. Гарантировать ничего не можем, но если хорошее впечатление произведет – возьмут. Фирма главы Совета попечителей с нами работает, а в школе как раз вакансия открылась. Вот так.
– Все понял, Серег, спасибо огромное!
– Давай, пока.
Надо же, как четко сработали. Прямо не ожидал. За это готов один свободно-африканский линкор на рейде для них утопить. Шутка.
Соле уже вовсю плещется в душе, что-то мелодично напевая. Тихо просочившись внутрь, обнимаю мокрое сильное тело и прижимаю к себе, на что она прилежно взвизгивает.
– Поговорил?
– Ага. Красавица моя, а ты португальскую литературу как, помнишь еще?
– Ну да, помню…
– Не слышу уверенности в голосе! А ну признавайся: забыла все, поди!
Начинаю ее щекотать, она отбивается, оба смеемся и едва удерживаемся на ногах в мокрой душевой. Наконец слегка успокаиваемся. Соле, чуть отдышавшись, продолжает:
– Да нет, помню, конечно. А что?
– А то, что завтра у тебя собеседование, в школе имени Святого Патрика. В одиннадцать ноль-ноль будь там, с собой захвати документы и знания. Гарантии нет, но, если хорошо себя покажешь, шансы неплохие.
– А… как?.. Ты… у-у!!!
После нескольких минут яростных поцелуев и попыток удушения меня рассказываю сокращенную версию – попросил ребят из Представительства, с которыми есть некие бизнес-контакты, помочь. Специально подчеркнул, что они именно деловые партнеры, а не друзья. На всякий случай, ага. Не думаю, правда, что она какое-то особое внимание на это обратила, в таком радостном настроении.
– Спасибо-спасибо! Умм…
Поцелуи становятся все более продолжительными, обоих захлестывает волна возбуждения, мои губы медленно спускаются по смуглой шее к не менее смуглой, упругой груди, проделывают путь от верха до низа плоского, спортивного живота, и вот, уже стоя на коленях, чувствую, как бедра перуанской красавицы чуть раздвигаются в стороны, а руки упираются мне в затылок и нежно, но настойчиво толкают голову дальше вниз…
Новая Земля, Вольный город Порто-Франко, Харбор-Пойнт
Не знаю почему, но приличной набережной в Порто-Франко нет. Что довольно странно для города, расположенного на плоской как стол равнине и лишенного природных достопримечательностей, от слова совсем. Вернее, единственной достопримечательностью является как раз спуск этой самой равнины к воде. Крутой тридцатиметровый склон, а иногда и отвесный обрыв предлагает великолепный вид на залив, а по утрам и на восход солнца над Восточным океаном. Тем не менее примерно половину береговой линии занимают порт и различные промзоны, а остальное – жилые районы. Да, дома, чьи задние дворы выходят прямо к обрыву, стоят в разы дороже своих менее удачливых соседей, но все-таки лучше бы здесь нормальную набережную для прогулок оборудовали, имхо. Впрочем, это проблемы горожан.
Единственное место, где что-то в этом направлении сделано, это как раз Харбор-Пойнт, где я сейчас и нахожусь, собственно. Южная оконечность Оушен-Авеню, выходя к побережью, раздается в стороны и превращается в небольшую площадь, ограниченную со стороны моря тем самым отвесным обрывом. Здесь же оборудована смотровая площадка, на парапет которой я облокотился, пара ресторанчиков предлагают роскошный вид на море со своих террас, а вниз, к узкой, затапливаемой в прилив или шторм полоске песчаного пляжа ведет металлическая лестница. Сейчас отлив, но на пляже пусто – сегодня прохладно и периодически начинает накрапывать дождик. Да и рановато еще – пятница, первая половина дня, нормальные люди работают.
Ветер закручивает буро-зеленую воду в короткие, злые барашки, пытающиеся выпрыгнуть на песок и добежать до скалистой стены за ним. Наиболее удачливые преодолевают где-то половину десятиметрового пути, прежде чем обессиленно втягиваются обратно в море.
Устав наблюдать за их упорными атаками, отворачиваюсь от воды и рассматриваю площадь. Харбор-Пойнт – своеобразный район. С одной стороны, отличный вид и прямой путь по Оушен-Авеню от Родхука делают неизбежным развитие индустрии развлечений. На площади и в окрестностях с полдюжины ресторанов и столько же ночных клубов. С другой – всего в пяти минутах ходьбы отсюда на северо-восток находится Блафф – негритянское гетто, в дела которого городские власти особо не суются. Соответственно эта близость дает как плюсы – дешевые черные девочки-мальчики и наркота, так и минусы – повышенная криминогенность. Поэтому здания вокруг выглядят дорого, не хуже северной части Оушен-Авеню, но заборы вокруг них куда выше и колючее, а все окна забраны решетками. Вообще, Кейптаун напомнило. Не здешний, в котором я ни разу не был, а тот, настоящий, один из моих любимых городов на глобусе. Старом глобусе в смысле.
Голенастый негритянский шкет лет десяти, отчаянно пытающийся изображать гангста-стайл, вышел откуда-то из дворов и направился ко мне. Надеюсь, не грабить собрался, хе-хе. А то с этих станется…
Молодой представитель местной криминальной фауны, одетый в джинсы и ветровку размера на три-четыре больше, чем надо, остановился в паре метров от меня.
– Эй, чувак, нужна травка? Крэк? Есть отличные колеса!
М-дя… Нет, можно было бы, конечно, спросить, почему он не в школе и где его родители. Но мне это глубочайшим образом фиолетово, если честно. Он у меня даже умиления никакого не вызывает – отправил бы в газовую камеру, и глазом не моргнул.
– Не, не надо.
– А девочки? Есть отличные, чистые девочки, все умеют! Минет за пятерку сделают, прямо вон там, на лавочке, а?
Ага, жутко заманчивое предложение. Для такого минета надо как минимум два гондона натягивать, чтоб свести риск к разумному минимуму. Блин, что-то я ворчливый какой-то сегодня. Это все от непонимания, какого хрена я здесь делаю.
– Не-а.
– Мальчики тоже есть!
Ну вот. Хорошее же я впечатление произвожу, ничего не скажешь.
– Не-а.
Шкет озадаченно засопел и поскреб копну спутанных и перекрученных дредов.
– А че надо-то? Стволы, может?
Ну, стволы здесь и так продаются. Хотя, может, он что-то из ограниченного оборота имеет в виду.
– Ничего не надо.
Подрастающий «гангста» огорченно вздохнул.
– Ну ладно. Если вдруг че – обращайся. Меня Джеб зовут, я вон на том углу стою.
– О’кей.
Негритенок побрел назад, а две взрослые особи, наблюдавшие за нашим общением издалека, втянулись обратно в ту же подворотню, из которой он вышел. Схема работы понятна, как и роль Джеба. Десятилетнего, наверное, даже местный оклахомский шериф не посадит. Хотя черт его знает. Том говорил, вешают тут с девяти лет, если есть за что. С девяти местных лет в смысле.
Наконец-то! «Тойота Бандейранте» цвета хаки припарковалась на стоянке у ресторанчика справа от меня, Ян вылез из машины, огляделся по сторонам и бодро зашагал в мою сторону.
– Привет! Извини, опоздал.
– Привет! Что стряслось?
Что-то стряслось, это очевидно – если человек вроде Яна звонит не со своего номера и просит встретиться в далеком от его обычных маршрутов районе, то какая-то проблема точно есть.
– Сейчас, расскажу. Слушай, может, перекусим зайдем? Со вчерашнего вечера ничего не ел!
Ну, перекусить это я всегда «за». Располагаемся под большим зонтиком на террасе ресторанчика «Васко да Гама». Темно-коричневая, но симпатичная официантка приняла заказ, быстро притащила кружку светлого пива Яну и бокал «Альбариньо» мне. Ничего так вино, кстати, даже очень ничего.
– Молот, урод, пытался меня грохнуть. Вчера вечером возвращался со стрельбища по Уэст-стрит на мотоцикле, двое его боровов пытались меня на «Раме» переехать, таком же, как у Тома. Я успел в канаву слететь, ободрался только немного, а там – перекатом в кусты и между домами.
– Ты их узнал?
– Нет, там особо присматриваться некогда было, и у них кепки и очки. Но точно они, больше некому просто. Сбили бы, меня в кузов, мотоцикл тоже, и всё – пропал без вести. Нету тела – нету дела. А может, прямо там бы и бросили, только удостоверились, что помер. Типа несчастный случай, водитель скрылся.
Хм… Вообще, это всегда рискованное предположение: «больше некому». Всегда есть кому, а уж с характером и родом занятий Яна и подавно. Опять же – есть у меня подозрения, что не всю правду он мне о предназначении «Гепардов» рассказал…
– …перекантовался у него, домой не стал возвращаться. С утра уже пришел – вроде все тихо, но наблюдатель где-то вполне мог быть. Я почему и опоздал – насчет слежки проверялся.
Ага. И что ж это за такая неотложная нужда со мной встречаться? Впрочем, уже догадываюсь, кажется…
– И что дальше планируешь делать?
– Надо валить Молота. И потому, что он вполне может кого-то со снайперкой в порт отправить, раз уж у него крыша настолько поехала, ну и вообще – нельзя такое с рук спускать. Если тебя кто-то пытался убить, его обязательно нужно убить самого. Это мой принцип, и пока что он меня не подводил.
– Хороший принцип…
Официантка принесла две тяжелые шкварчащие сковороды, на каждой из которых плотно прижались друг к другу по четыре гигантских креветки, поставила их перед нами, быстро сбегала на кухню еще раз и вернулась с тарелками риса с овощами, пожелала приятного аппетита и удалилась уже неторопливо, старательно виляя бедрами.
Родезиец не стал долго ходить вокруг да около и перешел непосредственно к делу:
– Поможешь? Я бы Тома попросил, он не откажет, но ему здесь жить и про него известно, что он мой друг. Ему бы хорошо в этот момент вообще где-то на виду быть, чтоб потом вопросов не было.
Задумчиво делаю глоток вина. Помочь, конечно, можно. Не от горячего желания сделать Новую Землю чище, а из практических соображений – дружба с Яном мне в Кейптауне пригодится, я думаю. Замкомандира спецназа в стране, выживание которой зависит от армии чуть меньше чем полностью, – это фигура. Другой вопрос, что идти на виселицу я ради этого не собираюсь, разумеется. Да и Соле подставлять под неприятности не хочется.
Хм, только о Соле подумал – вот и она звонит. Ну правильно, у нее же собеседование сейчас.
– Mi corazyn! Меня взяли на работу! С понедельника начинаю!
– Здорово! Умница ты у меня!
– Спасибо! Люблю тебя!
– Я тебя тоже. Ты допоздна сегодня?
– Да, я же сменами с Терезой поменялась, так что до закрытия буду работать.
– Хорошо. Буду ждать. Ладно, давай до ночи тогда, а то я на встрече тут.
– Давай, я переодеваться к работе побегу. Еще раз спасибо!
Ян терпеливо дожидается окончания разговора.
– А неплохо у тебя на испанском получается.
– Ага, спасибо. Учил когда-то, стараюсь восстанавливать теперь. Лишним не будет.
– Это точно, языки знать всегда полезно… Ну так как, поможешь?
– Помогу, если будет хороший план. Спалиться перед властями, пусть даже не сразу, а потом, я не хочу. И интерес со стороны «Ангелов» мне тоже не нужен.
Собеседник согласно кивнул.
– Это само собой. Мне и самому ни то ни другое не нужно. План у меня есть. Смотри…
Новая Земля, Вольный город Порто-Франко, Родхук,
клуб «Кайпиринья»
– ?!
– Что?!
– Крас… …ешь?!
Скорее догадавшись, чем расслышав вопрос сквозь громыхающие бразильские ритмы, отрицательно мотаю головой. «Красавчик не скучает», мадам. Средней потасканности крашеная блондинка без особого расстройства пошла пытать счастья дальше, скрывшись в клубах сигаретного дыма и вспышках света. Девушка на работе, насколько я понимаю. Ну и черт с ней, я вот лучше еще коктейля отхлебну и на движуху посмотрю.
Вообще, я больше пабы предпочитаю. Как-то слово «паб» автоматом подразумевает некий уют, солидность, отсутствие спешки. Сидишь себе спокойно с друзьями, попиваешь пиво, обсуждаешь что-то. Бар – это суета, музыка, новые знакомства, коктейли и разлитая вокруг энергия. Это тоже хорошо, конечно, но я человек спокойный, домашний даже, так что предпочитаю пабы. Сегодня тем не менее сижу в баре и даже «Кайпиринью» пью. Она, конечно, больше для жаркой погоды подходит, но молочно-шоколадный паулисто Жозе – вон он, за барной стойкой – свое дело знает лучше всяких похвал, поэтому его коктейли хороши в любую погоду.
Клуб «Кайпиринья», в баре которого я сижу, оформлен в зажигательно-бразильском стиле, и атмосфера в нем соответствующая. Танцпол забит молодыми девчонками, среди которых нет-нет да и промелькнут местные мачо, алкоголь льется рекой, музыка оглушает, вспышки света ослепляют (и заодно высвечивают излишне увлекшиеся друг другом парочки в укромных уголках), весело, короче. Но в такие места надо приходить либо с соответствующей компанией, либо с целью таковую найти, а у меня нет ни первого ни второго. Поэтому просто сижу за стойкой, потягиваю уже третий коктейль (хорошо, что плотно поел перед этим) и периодически кошу глазом направо, через открытую веранду, уставленную маленькими столиками.
А? Нет, там нет никакой невероятно красивой девушки, на которую я и таращусь. Вернее, красивых девушек там полно, как и вокруг меня, но смотрю я не на веранду, а за нее. За ней же, наискосок через небольшую площадь, от которой разбегаются правильным треугольником три главные улочки Родхука, сверкает неоновой вывеской клуб «Fallen Angel». Площадь, кстати, среди местного люда известна как «Пупок» и является центром самого веселого района Порто-Франко, а вот клуб, стоянка перед которым забита «харлеями», служит штаб-квартирой городских «Ангелов». Вот на него-то я время от времени и посматрива… Есть!
Прямо к входу, на заботливо припасенное для него место, подкатил не кто иной, как Шон Молот Брюер, вице-президент городского чаптера «Hells Angels». Хоть лица мне отсюда и не видно, но такую фигуру черта с два с кем-то спутаешь. Пара его спутников выделенных мест не удостоены, так что их железным коням придется пастись где-то на краю парковки. Гиганта бурно поприветствовали несколько стоящих у входа байкеров, он ответил, с кем-то обнялся и прошел внутрь. Здание «Падшего Ангела» такое же открытое, как и у «Кайпириньи», так что я неплохо вижу через разделяющие нас пятьдесят метров, как он шествует внутри штаб-квартиры, осаждаемый желающими поздороваться. Ну, дальнейших ему успехов в тимбилдинге, а мне пора.
Парой жестов сообщив Жозе, что я скоро вернусь и за моим местом надо присмотреть, выхожу из бара и иду по длинному, темноватому, загибающемуся влево коридору к выходу во внутренний дворик. Зачем? А туалеты у них здесь. Дворик небольшой, темный, малость захламленный, где-то пять на пять метров, впереди – две двери в комнаты для дам и джентльменов, позади и справа – двухэтажное здание клуба, а слева высокий забор отделяет дворик от улицы. Из дамской комнаты выскальзывают две симпатичные черноволосые девушки, до обидного равнодушно скользят по мне глазами и проходят внутрь клуба. Достаю из кармана камень с приклеенной к нему короткой пистонной лентой, резко нажимаю на химический запал, прикрепленный к другому концу ленты, после чего с силой запускаю камень через забор. Если я все сделал правильно, то камень должен упасть на огороженном строительным забором участке, где идет разбор выгоревшего при пожаре здания. В общем-то я на 99 процентов уверен, что попал – хоть развалины из-за забора и не видны, трудно с пятнадцати метров промахнуться мимо цели 20×30 метров. Надо бы, кстати, и правда в туалет зайти – коктейли дают о себе знать. Запал подожжет ленту через шесть минут, так что время есть.
Путь обратно к бару проходит мимо ревущего и мигающего вспышками танцпола, заполненного молодыми телами. Блин, до чего симпатичные есть… Краем глаза замечаю движение на выходе с танцпола, на автомате притормаживаю, чтобы уступить дорогу, спокойно обвожу взглядом идущую впереди меня пару… Млять!
Передо мной идет Соле в коротком, облегающем серебристом платье, а на ее красивой и упругой попе недвусмысленно лежит рука какого-то мужика, которого моя Соле обнимает. Сука! Знал, что нельзя ей верить!
Счастливая пара поворачивает к бару, где их радостно приветствуют еще двое мужиков и две девушки. Это ее подруги, что ли, с которыми она квартиру снимала?
Соле и неведомый мужик начинают целоваться, поворачиваясь при этом в профиль, я делаю шаг назад, не зная, что предпринять. Сцену устраивать нет ни малейшего желания, я не по этим делам, мне проще молча уйти и эсэмэску отправить: «Твои вещи на лестнице». Но вот уходить мне пока что нельзя, и будет нельзя еще минуты три примерно. Впрочем, брошенный Соле вбок взгляд избавляет меня от необходимости принимать решение.
Девушка в явной растерянности делает шаг назад от… э-э… любовника (ну а кого же еще?), подносит руку ко рту и прикусывает палец. Мужик в недоумении смотрит на нее, потом переводит взгляд на меня – и до него доходит, в чем дело. Здоровый, кстати, явно поспортивнее меня и в плечах заметно шире, при почти таком же росте. И моложе лет на десять. Латинос, но «белый», по их меркам, гладкие черные волосы зачесаны назад. Надо отдать ему должное, парень явно чувствует себя неудобно и быковать не пытается.
Соле начинает что-то говорить, я ничего не слышу из-за музыки и делаю шаг вперед. Латинос было дергается наперерез, но, убедившись, что я не собираюсь кидаться ни на кого с кулаками (ага, на такого кинешься), руки не распускает, просто стоит рядом. Скорее по губам, чем на слух, понимаю, что говорит моя бывшая девушка: «Извини… это не то, что ты думаешь…», и все в таком духе. Млять, пипец как оригинально. Нет, я дурак, конечно, как показала практика, но не настолько же…
Честно говоря, я в данный момент испытываю не ревность, не злость и не желание убить ее или его (ну, по морде бы пару раз дал обоим, конечно, но с ним не прокатит), а жуткую… э-э… скуку, да, так точнее всего будет, наверное, и желание побыстрее уйти. Да мать вашу, когда там этот запал сработает уже?!
Бах! Бах! Бах! – с промежутком в пару секунд между разрывами. Нельзя сказать, что никто не обратил внимания, все-таки очень уж похоже на выстрелы поблизости, но и паники особой нет – народ на веранде недоуменно оглядывается в направлении огороженных забором развалин, двое охранников на входе в клуб держат руки на кобурах, но стволы не достают. Музыка продолжает орать, все теряют интерес к непонятному шуму и возвращаются к своим делам, Соле нежно дергает меня за руку, говоря что-то в духе «ты такой хороший» (тут вот очень хочется ей перемкнуть, признаюсь), и в этот момент из дверей «Падшего Ангела» выплескивается волна разъяренных здоровяков в черной коже, размахивающих пистолетами во все стороны. Шона Молота Брюера, что характерно, среди них не видно. Пара байкеров, стоявших перед входом в штаб-квартиру, тычет пальцами в направлении стройки, и все стадо устремляется туда. Это правильно. Три гильзы 40-го калибра я бросил сквозь сетчатый забор еще на пути сюда, чем больше там сейчас натопчут – тем лучше. Не думаю, что после пробежавшего стада байкеров полиция найдет камень с приклеившимся к нему кусочком пепла. Ладно, пора сваливать. Самые осторожные уже начали расходиться, вот и мне ни к чему тут задерживаться.
– Соле! Соле!
Девушка, недоуменно глядящая на поднявшуюся на улице суету, вновь сфокусировала внимание на мне.
– Я пошел домой. До моего отъезда туда не суйся. По работе в школе я ничего обратно переигрывать не буду, хочешь – работай, не хочешь – не работай, мне пофиг. Все.
Разворачиваюсь и, не обращая внимания на ее восклицания, выхожу из клуба. В сторону байкеров стараюсь особо не смотреть, в конце концов, кто-то из них может меня и вспомнить, а сейчас это было бы крайне некстати. Но краем глаза вижу, что они сорвали замок с ворот стройки (или разборки, как это правильно назвать?) и усиленно вытаптывают двор. Несколько человек оседлали мотоциклы и ринулись вдоль улиц, уходящих вдаль справа и слева от примыкающей к «Пупку» стройплощадки. Интересно, кого они там планируют найти и как именно отличить этого «кого» среди сотен гуляк на улицах Родхука в пятницу вечером? Ладно, это их проблемы.
О, а вон и полиция в лице двух патрульных. Видимо, где-то на площади были, потому что доехать по заполненным прохожими улицам они бы ниоткуда не успели, да и не видно машины. Стоят, наблюдают за байкерами на стройплощадке, один что-то говорит в рацию. Подхожу к припаркованной с краю стоянки «Тойоте Бандейранте», на ходу размышляя, что, конечно, хорошо было бы как-то отменить это дело с устройством Соле на работу, но позориться перед товарищами чекистами не хочется, так что черт с ней.
Сажусь за руль, завожусь и аккуратно, стараясь не задавить никого из мельтешащих перед клубом зевак, выезжаю со стоянки. Так, теперь на Бродвей, улицу с десятком публичных домов, потихоньку, проезжая часть запружена гуляющей публикой… ага, вот выезд через безымянный переулок (ну, имя у него есть, конечно, но я не знаю) на Оушен-Авеню, и все, выбрался.
– Ну что там?
– Суета, паника, что там еще может быть. Как отработал?
– Все четко, в башню. Готов клиент, сто процентов.
Ян ловко проскользнул из багажника на заднее сиденье.
– Хорошо сработали.
– Ага.
– Мм… Все нормально? Что-то ты груженый какой-то.
– Нет, порядок. Башка что-то болит, от коктейлей, наверное.
– А я всегда говорил – хрень все эти коктейли. Пиво, виски и вино – все что нужно человеку.
– Водка еще. – Сам я водку не пью, но надо же национальную гордость поддерживать.
– А, да, я и забыл, что ты русский. Ладно, водка тоже. И коньяк тогда. Я знаю пару неплохих ребят-французов, они без коньяка не согласятся.
– Французы – неплохие ребята?
– Ну… для французов неплохие. Точно все нормально?
– Нормально, нормально. Ты меня еще во время плавания увидишь – там ко мне вообще лучше не подходить, пристрелю на месте.
Новая Земля, Вольный город Порто-Франко, порт
Если что сегодня и радует, так это погода. На небе ни облачка, полный штиль, солнце палит вовсю, несмотря на раннее утро. Думаю, 25°C точно есть, а ведь еще девять утра только. Почему радует? Ну, собственно, радует именно штиль, на все остальное мне наплевать. Морской болезнью я страдаю, причем ярко выраженной. Пока не поднялся на палубу, как-то гнал от себя мысль о предстоящих девяти днях кошмара, но теперь-то уже самообман не поможет – даже пришвартованный к причалу, «Стелленбош» слегка, еле заметно покачивается. Но это сейчас слегка, а вот когда мы в море выйдем…
Наш плавучий дом на предстоящую неделю с небольшим являет собой шестидесятиметровое грузо-пассажирское судно с белой надстройкой на корме, двумя трюмами и двумя же выкрашенными в ярко-желтый цвет кранами. Часть кают расположена в надстройке, часть – под ней, но мне повезло, буду наверху. Хотя кто-то мне говорил, что чем выше – тем сильнее укачивает, так что не очень повезло, наверное. Построено на этой стороне, в Форт-Линкольне, пять лет назад. Да, местных лет. Насколько я понимаю, по морским меркам считается практически новым. Два «Эрликона», на баке и на юте (вот я какие слова знаю, хе-хе), внушают уверенность, что лихой морской люд нас не побеспокоит. Говорят, сомалийцы пошаливают в двухсотмильной зоне вдоль побережья Нигера, но мы туда заходить не планируем. А если кто и решит побезобразничать, очередь 20-миллиметровых снарядов его быстро образумит. Не посрамим честь бело-зеленого флага Свободной Африканской Республики, ага.
Особой торжественности по поводу нашего убытия незаметно – ни оркестра, ни летящих букетов. Навигация началась еще на прошлой неделе, так что все торжества достались какой-то индийской посудине, открывшей сезон. Ну, индусам хорошо, они вдоль берега идут, а нам предстоит переход через открытое море, так что капитан Лонгхорн предпочел не рисковать и подождать еще недельку. Его полное право – в конце концов, он же за судно, пассажиров и груз отвечает. Ян, правда, с этим не согласен – с самого утра ноет, что все зимовавшие (или «дождевавшие», хе-хе) в Порто-Франко суда давно разошлись, даже «Принцесса Бомбея» вчера ушла на Порт-Дели. А как по мне, так я бы еще неделю подождал, если это поможет снизить болтанку во время перехода. Три с копейками тысячи миль по морю (сухопутных; сколько это в морских – черт его знает), рисковать ни к чему, на мой взгляд.
Вон, кстати, и капитан, что-то обсуждает у трапа с портовым чиновником. Ничего сугубо «шкиперского», типа бородки, трубки или татуировок с якорями и русалками в нашем «первом после Бога» нет – обычный белый мужик лет пятидесяти, с характерным для англосаксов длинным лицом. Все, чиновник спускается по трапу, и один из матросов начинает лебедкой подтягивать повыше морской вариант лестницы, пока рабочие на берегу… э-э… отдают швартовы, так, кажется, это называется?
На территории здешнего порта я оказался впервые, до этого только краны из-за забора видел, так что с интересом оглядываюсь. В общем-то ничего особо впечатляющего – четыре Т-образных бетонных пирса, по два больших крана на каждом, огромные шары нефтяных резервуаров слева, длинный ряд унылых ангаров справа, двухэтажное здание портовой конторы, прямо на второй этаж которого спускается длинный крытый переход от расположенного наверху, над обрывом, портового КПП. Чем-то Порт-Харкорт все это напоминает, только почище, и рельеф… э-э… порельефнее, да. Но это по староземным меркам не впечатляет, а по тутошним, наверное, местный Роттердам, не меньше.
– Наконец-то!
Ян, с радостным выражением на физиономии, оперся на лееры рядом со мной. Можно понять человека – то, что планировалось как месячная командировка, растянулось в четыре с лишним раза.
– Ага. Скорей бы дойти.
– Что, укачивает?
– Ага.
– Привыкнешь через пару дней.
– Маловероятно… Что, как там винтовки твои, проверил?
– Да, конечно. Их же два дня назад еще погрузили. Как камень с души свалился – я-то все опасался, что эти уроды могут склад спалить или разграбить, чтоб мне напакостить.
– Ну, теперь уже все. Как думаешь, не просекут они насчет нас?
Скаут беззаботно отмахнулся:
– Нет. На гильзах, что ты бросил, отпечатки одного типа, из китайской группировки, он мокрыми делами занимался. А «Ангелы» не так давно у китайцев последнюю пару точек с наркотой в Родхуке отжали. Информация из полиции рано или поздно просочится, это неизбежно. Так что…
Надо же. Стратег, однако.
– А чувак этот…
Ян с невинным видом развел руками. Понятно…
– Твоя-то чего провожать не пришла?
– Да поругались, вчера как раз.
– А, так вот ты чего грузился… Что случилось-то?
– Да… Обычная хрень.
Поняв по тону, что желанием развивать тему я не горю, Ян сговорчиво замолчал, а потом и вовсе отошел к кучке каких-то мужиков, стоящих чуть поодаль. Вообще, палуба нашей посудины, мягко говоря, безлюдностью не страдает. Помимо десяти человек экипажа и двадцати штатных пассажиров на борту еще больше шестидесяти душ.
Соле за ночь прислала мне с десяток эсэмэсок, в основном на тему: «Какой ты хороший, все совсем не так, мы с ним просто друзья», и один раз позвонила. Вернее, звонила несколько раз, но трубку я взял один. Зря, разумеется, – закончилось все скандалом и обвинениями меня же (!) в душевной нечуткости и отношении к ней как к бездушному куску мяса. М-дя…
Ладно, нечего зря грузиться – Порто-Франко и все, что в нем произошло, теперь такие же перевернутые страницы моей жизни, как и Москва, например. Или Порт-Харкорт. Или До… ну, мысль понятна, короче.
Что было, то было, а впереди – новая жизнь. Así pues adelante, en la pampa! Тьфу, млять. Опять вспомнил…