Новая Земля, Свободная Африканская Республика, бухта Фулвэс-Бей, борт дизель-электрохода «Stellenbosch», девятый день плавания.
– Слушай, а чё вода такого цвета? Как будто в неё долго и много гадили, а потом взболтали.
– Почвы такие, и дно тоже. А тут ещё и течение сильное, вот и поднимает муть. Бухту же не просто так назвали.
– Да уж… Пляжей тут нет поблизости, я так понимаю?
– Морских – нет. В пригородах пара озёр есть, там люди и купаются, и загорают. А если именно в море хочется, тогда это на Блю-Рокс. Несколько скал, далеко от берега, там вода чистая и песчаный пляж есть. На моторке от города час где-то идти, если нормальным ходом. Но купаться очень осторожно надо, тут в море каких только ужасов не водится…
– Да я видел. Кого там поймали, панцирную рыбу? Такой в воде попадёшься – всё, покойник.
– Ну, да. А есть и такая живность, которая этими панцирниками питается. Они вкусные, кстати, зря ты тогда не ел, ха-ха.
– Млять, надо было тебя пристрелить, всё-таки…
– Ага, ты в тазик-то не всегда попадал, ха-ха-ха….
Блин, чего вот ему так весело? ИМХО, ничего смешного в блюющем всю неделю почти без перерыва человеке нет. Хотя, может, это у него такой защитный механизм психика быстренько выработала – он же со мной в одной каюте обитал, а зрелище то ещё было, наверно.
– Да хрен с ней, водой, ты на город смотри. Красиво же?
– Ага…
Зрелище, и правда, куда привлекательнее красно-бурой воды и такого же цвета дна, которое отлив обнажил вместе с корнями мангровых деревьев. Теперь понятно, почему город назвали Кейптауном. Не только из-за ассоциаций с Африкой и полуостровом, но и из-за рельефа. Здесь есть своя Столовая гора (даже называется так же, Тейбл-Маунтин, меня Ян уже просветил). Правда, в отличие от оригинала, она не возвышается над городом, она и есть город. Ну, точнее, центр города расположен на её абсолютно плоской вершине, пригороды (насколько уж можно говорить о пригородах в пятнадцатитысячном городке) раскинулись на склонах соседних гор, а внизу, на полукилометровой полоске между морем и горами только джунгли. Ну, и порт, конечно – его наверх затащить было бы проблематично. Ярко-зелёные горы, ярко-белые домики и проглядывающие местами ярко-красные скалы радуют глаз, тут не поспоришь. Главное, на воду не смотреть.
– До края плато сколько по вертикали, метров четыреста?
– Почти. 350–370, в разных местах. Там хорошо, наверху, намного лучше, чем здесь. Ветерок обдувает, и влажность пониже.
Это радует. Потому как здесь, внизу, температура не меньше 35° C, 100% влажность и ни малейшего ветерка. Нет, в том же Порт-Харкорте такое тоже бывало, но там это длилось месяца три в году максимум, и считалось плохой погодой, а здесь, как меня уже порадовали, это ещё прохладно – через пару месяцев столбик термометра перевалит за 40° C, и влажность при этом не уменьшится.
Минут пятнадцать назад мы разминулись с весьма потрёпанного вида посудиной раза в полтора меньше нашей, палуба которой была плотно забита будущими обитателями Африканского Халифата Нигер и Судан. Как сказал Ян, за этими ребятами в Кейптауне нужен глаз да глаз – увидев цивилизацию и белых людей, многие из них вовсе не рвутся к братьям по вере и цвету кожи, а пытаются, по староземной привычке, объявить себя «беженцами» и сесть на велфер. Впрочем, для объяснения им местных реалий хватает нескольких минут общения с вооружёнными деревянными дубинками черношкурыми бойцами SFA. Набираемые по трёхлетним контрактам в Дагомее именно для удержания в узде «транзитного контингента» здоровяки отличаются абсолютным отсутствием жалости и расовой солидарности. Ну, понятное дело – помахал тут дубинкой три года, и возвращаешься в родную деревню состоятельным уважаемым человеком, можно сразу к дочке вождя свататься.
Капитан Лонгхорн аккуратно притёр «Stellenbosch» к единственному, зато метров на семьсот, не меньше, уходящему от берега бревенчатому пирсу, после чего вышел на палубу, попрощаться с изрядно осточертевшими ему пассажирами и принять заслуженные похвалы с благодарностями вперемешку. Благодарность от меня выглядела как бутылка дорогой водки. Хорошо быть русским – не надо заморачиваться такими вопросами, все ждут от тебя именно водку (пусть даже она польская картофельная, сделанная в здешнем ЕС), более того, придут в недоумение, подари ты что-то другое. Так что я пять бутылок с собой взял, на всякий случай. Игорный бизнес – штука тонкая, он требует установления связей, а уж что может быть лучше для этих целей, чем подаренный [дорогой] алкоголь? Правильно, ничего не может, тут уж поверьте на слово.
Народ, отдавший шкиперу дань благодарности, уже начал спускаться по трапу вниз, где на толстых брёвнах причала выстроились несколько …ээ… «гусениц», или как их ещё назвать? Больше всего это походит на тележки для багажа в аэропортах. Знаете, которые составляют в цепочки, и потом их такая штуковина типа маленького трактора тащит. Ну, поняли, о чём речь, да? Вот и здесь примерно то же самое, только сделано погрубее, и колёса вдвое больше. «Маленькие тракторы» тоже присутствуют, а управляют ими негры в довольно чистых светло-жёлтых комбинезонах. Чёрствый душой Ян прервал мою созерцательную сессию, сказав, что на кафров и грязную воду я насмотреться успею, а пока надо спускаться и занимать места в тележках. Что мы и сделали, собственно. Хорошо, что ручного багажа у меня с собой не очень много, а то на некоторых собратьев по морскому путешествию смотришь, и диву даёшься – как они со всем этим барахлом по трапу спускаются. Впрочем, к услугам наиболее загруженных наготове те самые «кафры», с лёгкостью переносящие на причал любой, самый большой тюк. Ну, здесь удивительного мало – помню, когда в Порт-Харкорте получил контейнер с игровыми автоматами, местные грузчики вообще их от фуры в зал на головах заносили – один грузчик, один аппарат. А они хорошо так за полцентнера весят, если кто не в курсе.
Первая «гусеница» уже укатила к видневшимся вдалеке портовым сооружениям, мы с Яном заняли одну из тележек на второй, которая тоже быстро заполнилась людьми и багажом. Сидевший за рулём негр убедился, что свободных мест нет, после чего на неожиданно хорошем английском сообщил «Уважаемые господа, мы отправляемся, застегните страховочные цепочки и будьте осторожны, пожалуйста». Цепочки перекрывают выемку в бортах тележки, через которую и надо лезть внутрь, но мы её застегнули ещё до объявления. Не столько ради безопасности, сколько чтоб больше никто к нам в тележку не полез. Наконец, трогаемся.
Акватория, прикрытая левой палочкой «Т», усеяна буквально сотнями моторок, лодок и яхточек. Видимо, популярно здесь это дело. Есть и с десяток нормальных таких яхт, заслуживающих отсутствия суффикса «чк».
– Слушай, а чего пирс такой длинный?
– Дно очень пологое, а дноуглубительной техники у нас нет. Да и хрен здесь что углубишь – вон, видишь, скалы торчат.
Из-под красновато-бурой воды и правда тут и там выглядывают почти однотонные с ней скалы. Тот самый, характерный для Африки ноздреватый и очень прочный камень, при ударе о который кожу стёсывает почище любой тёрки. Был опыт как-то, ага. Повторять не хочется.
Пирс упирается в довольно обширную бетонную площадку (хотя, пожалуй, скорее вырастает из неё, это же начало, а не конец), где наша «гусеница» и останавливается. Слева от площадки средних размеров ангар, из-за которого выглядывают макушки двух нефтяных резервуаров, справа – маленькое дощатый домик, выкрашенный в белый цвет и поднятый над землёй где-то на метр на толстых деревянных сваях. Сбоку к домику пристроен большой навес, под которым за длинным деревянным столом сидят трое белых (две женщины и мужик) в лёгкой светло-зелёной форме и сканируют ID у пассажиров первой «гусеницы». У выезда с площадки в город стоит неизвестной мне модели открытый военный джип пулемётом на турели, но за пулемётом никого нет, двое мужиков в камуфляже, брониках и разгрузках стоят рядом, облокотившись на машину и с любопытством глазея на приезжих. Вооружены «калашами», между прочим, хоть я отсюда и не пойму, какими именно. В общем-то, оно и логично – для таких влажно-грязных условий ничего лучше «калаша» человечеством не придумано.
– Ну, что, вставай в очередь.
– А ты?
– Да мне-то не надо, я же местный. Давай, я тут со своими пока поговорю, а потом за контролем тебя подожду. Вон там вон, видишь, где стоянка?
– Ага. Ну, давай.
Встав в короткую и быстро двигающуюся очередь, успеваю заметить, как Ян, обменявшись рукопожатиями и несколькими словами с мужиками у джипа, выходит с площадки, и тут в него пушечными ядрами врезаются двое мелких ребятёнков, за которыми спешит крупная блондинка, на полголовы выше скаута и заметно тяжелее. Ну, любовь дело такое, хе-хе.
Мужик, на форме которого отчётливо выделяются пятна пота (вентиляторы, густо натыканные под потолком, спасают не сильно), проводит сканером по протянутому мной ID, несколько секунд смотрит то на экран, то на меня (сличает морды лиц, видимо, до сканеров сетчатки не доросли ещё?), после чего удовлетворённо кивает сам себе.
– Цель Вашего визита, мистер …Чернофф? Бизнес или иммиграция?
– Пока бизнес, а там посмотрим.
– Добро пожаловать в Свободную Африканскую Республику! На выходе справа есть стенды с полезной информацией, рекомендую ознакомиться. Особенно с разделом «Медицина».
– Спасибо.
Ну, бюрократия сведена к минимуму, и на том спасибо. Посмотрим, что там за стенды… Ага, вот они, справа от выхода из-под навеса. Та-а-ак…
«Медицина». Желательно обратиться к врачу и сделать прививки от красной лихорадки, холеры Дэвидсона и холеры Майго. Млять, как-то нехорошо звучит, перебор у них тут по части холер. Надо не забыть про прививки – я, в своё время, поленился сделать, и подхватил холеру в Монровии – крайне неприятная штука. Что тут ещё… спать под москитными сетками… ну, это само собой… мыть руки/фрукты/овощи/вообще всё… тоже ничего нового… не купаться в незнакомых водоёмах, осматривать себя и близких после возвращения из джунглей… Короче, кроме прививок, ничего интересного.
«Оружие». Гражданским лицам, кроме «временных цветных рабочих», разрешено свободное ношение неавтоматического оружия калибром до 12,7 мм и автоматического калибром до 9 мм. При наличии необходимости в праве на ношение оружия большего калибра обратиться в ближайшее отделение полиции. Ну, «временные цветные рабочие» – это негры, как я понимаю. Ян рассказывал, что гражданство им здесь не дают, и вообще селиться и привозить семьи не позволяют – отработал контракт и топай обратно, в Дагомею или Нигер. Разумно, не поспоришь.
Ага, схема города. Раз уж на брошюрках здесь экономят, посмотрю хоть так. Центр города похож на овальную тарелку с глубокой выщерблиной. Понятно, совпадает с плоской верхушкой Тейбл-Маунтин, а выщерблина – это ущелье, по которому поднимается дорога от порта. Площадь Родс-Сквер как самая сердцевина, проходящая через неё с северо-запада на юго-восток Лонг-Стрит пересекает овал вдоль, Вууртреккерс-Бульвар – поперёк. Плюс спальные районы на склонах соседних гор, тоже довольно пологих: Дэвилс-Пик, Лайонс-Хэд, Сигнал-Хилл. Ну, это понятно – с того Кейпа передрали. На Сигнал-Хилл ещё и аж две небольших промзоны, плюс почти правильной формы параллелограмм, обозначенный как «Military Base of the British Union». Ясно, там мы селиться не будем. Почему? Мм… потом расскажу. Есть соображения.
Так, а где же… ага, вот. На самой макушке Лайонс-Хэд большой кусок земли обозначен «Order’s Base «Sub-Saharan Africa». Понятно. Так, а…
– Дружище, я тебе подарю карту, не переживай. Не надо её всю запоминать сейчас.
Оборачиваюсь, и вижу Яна, стоящего с каким-то крепким молодым парнем в камуфляже и зеленовато-коричневом берете с серебристой птичкой на нём. Впрочем, Ян меня давно уже просветил, что это не просто птичка, а скопа.
– Знакомьтесь – это Крис, он из скаутов, а это Ви́тали – тоже отличный парень.
Пожимаю руку Крису. На вид ему лет двадцать максимум, а скорее всего – меньше. Молодой белобрысо-голубоглазый паренёк, но выглядит серьёзно, и не только за счёт явной спортивности.
– Слушай, у меня тут куча дел сейчас – давай, Крис тебя в отель закинет, ты пока город посмотришь, а вечером я за тобой заеду, и ко мне махнём, будет небольшая вечеринка по случаю приезда. Нормально?
– Да, конечно.
– Ну, вот и славно.
Выходим с Крисом из-под навеса, пересекаем бетонную площадку и выходим …ээ… хрен его знает куда. «В город» не скажешь, до города ещё ехать и ехать, «в порт» тоже как-то было бы явным преувеличением сказать – три огороженных колючкой ангара и обширная автостоянка, на которой вновь прибывшие как раз грузятся в два автобуса, на это громкое звание не тянут. Вообще, странно, конечно…
– Крис, а это что, весь порт? Ни складов, ни портовой конторы… У вас же трое Ворот здесь, грузов и людей полно должно быть.
Молодой скаут помотал головой.
– Здесь только самое необходимое, а так все склады и конторы в городе. Здесь же кроме булыжников ничего хранить нельзя, заплесневеет и сгниёт. От воды испарения идут, чёртова влажность 101%.
– Понятно…
Интересно, вообще-то он сказал не «damn» и не «fucking», а «bloody». И акцент интересный. Англичанин, что ли?
– А ты откуда сам? Я вот из Москвы.
– А я местный. Ну, почти – родился на той стороне, возле Булавайо, но мне два года было, когда семья сюда перебралась, так что можно сказать, местный. Мы были одними из первых родезийцев, поселившихся здесь. – добавил парень с явной гордостью. – А Вы из какой Москвы? Местной или той?
– Нет, той. Я только месяц как Ворота прошёл.
– И как Вам тут?
– Ну, пока нормально. Я, в общем-то, кроме Порто-Франко ничего ещё и не видел.
Машина Криса оказалась стареньким, но ухоженным «Лендровером Дефендер» цвета хаки. Как и тот джип с пулемётом – я рассмотрел получше, когда мы мимо проходили. У Криса пулемёта нет, но вот место под установку турели предусмотрено, так что автомобиль служебный, я думаю.
– А почему к нам решили? А не в Новороссию?
– Да вот Ян как-то очень уж заманчиво расписал, как у вас тут всё здорово.
Насчёт нелюбви к социализму я распространяться не стал. Ни к чему выступать в роли эмигранта, поливающего говном соплеменников, даже если ты с ними не согласен. А вот насчёт заманчивости – это правда, в общем-то. Ну, помимо того факта, что из всех белых стран, как выяснилось, одиночке без связей и больших капиталов реально влезть в игровой бизнес только здесь. Латиносов за белых я не считаю, а в Виго, хоть теоретическая возможность и есть, всё куда сложнее в административно-налоговом плане.
Так вот, возвращаясь к вопросу, какого хрена меня сюда понесло. Я, если вы помните, либертарианец. Не путать с анархизмом только – это разные вещи. И к своим убеждениям я отношусь достаточно серьёзно. Не в том плане, что помешан на политике и жить без неё не могу, а в том, что для меня комфортная жизнь без высокого уровня личных свобод невозможна. Понятное дело, что со свободой приходит и ответственность, но этого я не боюсь. Поэтому, например, в Национал-Социалистической Республике Новороссия я себя комфортно чувствовать не буду, это мне заранее понятно. Не из-за социализма в экономике – чёрт бы с ним, если работает пока, то пусть будет. Но из-за зажимов по части свобод. Да, тех самых – слова, собраний и т. д. Кому-то это всё безразлично, но мне нет. А в Новороссии, раз уже начали зажимать, будут зажимать и дальше, гарантия 99%. Власти, если им один раз позволить ступить на этот путь, добровольно с него никогда не сойдут, проверено шестью тысячелетиями человеческой истории. Здесь же, если Ян не врёт (на что я весьма надеюсь), идеал «свободный белый человек на своей земле» воплощён максимально полно. В принципе, в здешнем Техасе тоже неплохо в этом плане, но там, под давлением религиозных долбодятлов, игорку запретили в принципе, а фермерством меня (пока что?) заниматься не тянет.
Бетонная (не бедствуют, значит!) дорога, петляющая вверх по склону, открывает роскошные виды. Даже воды Фулвэс-Бей с расстояния кажутся не мутной бурой жижей, а блестящим столом из полированного красного дерева. Контраст с буйной зеленью джунглей получается очень даже красивым. Примерно на ⅔ пути склон превращается в отвесную стометровую скальную стену, но дорога, изогнувшись петлёй, ныряет в узкое, не более пятидесяти метров наверху и меньше двадцати у дна ущелье.
Резкий переход от жары и света к полумраку (относительному, но всё-таки) и сильному сквозняку ущелья происходит столь внезапно, что я даже вздрагиваю от неожиданности. Крис, заметив это, довольно улыбается.
– Впечатляет, а?
– Да уж! Но прикольно. А ещё дороги сверху вниз есть, или это единственная?
– Есть, конечно, пригодных для автомобилей – четыре, включая эту. Но она самая близкая к порту. Ну, и самая красивая.
Ущелье столь глубоко вдается в «блюдце» Тейбл-Маунтин, что мы выскакиваем наверх почти что в самом центре города. Щурясь от вновь нахлынувшего света, успевая заметить табличку с названием выходящей из расщелины улицы на одном из домов – Дирк-Гордж-Стрит (или как там «dirk» читается, не помню). С интересом оглядываюсь вокруг. Широкая, мощёная камнем улица, по бокам, за тротуарами, одно-двухэтажные дома, в основном побеленные. Симпатично смотрится. Сразу видно разделение – жилые дома, в массе своей, деревянные, отделены от улицы низкими, по пояс высотой каменными заборчиками и небольшими садиками с цветами. А что… ага, понял – дома, как и «погранпост» внизу, подняты на сваях где-то на метр от земли. Здания же магазинов, контор, ресторанчиков и т. п. построены из камня, выходят прямо к тротуарам, и никаких свай под ними нет. По мере продвижения к центру (если я правильно ориентируюсь) таких общественно-деловых зданий становится больше, а жилых домов – меньше.
– Крис, а зачем сваи эти? – в принципе, я догадываюсь, видел такое в старых, колониальной эпохи английских жилых домах в Западной Африке, но спрошу, на всякий случай.
– Чтобы насекомые и змеи не лезли, во-первых. Сваи мажут специальной смолой, которая их отпугивает. Ну и во-вторых, так влажности в доме намного меньше, ветерок там поддувает снизу, очень приятно. Там ещё вентиляция специальным образом сделана. Это сейчас ещё прохладно, а в разгар лета здесь будет примерно так, как сейчас внизу, у моря. Или ещё жарче.
Ну, да, как я и думал. Чёрт, а вот «прогноз погоды» не очень радует. Сейчас-то здесь, наверху, достаточно комфортно – около тридцати, по ощущениям, лёгкий ветерок, душновато только немного. А вот если поднять температуру на пять-семь градусов и добавить влажности – мдя… Ладно, привыкну. Всё лучше, чем в покинутой мной Москве сейчас.
– А эти почему так не сделали? – киваю на бакалейную лавку справа (кстати, только сейчас сообразил – движение тут нормальное, не английский вариант).
– Ну… Не принято как-то. Только жилые дома.
– Ясно… Куда едем-то?
– В «Chamberlain Guest House», это на Лонг-Стрит, с северной стороны. Хороший отель, сам увидишь.
Парень со мной вроде как освоился, интонация изменилась с «Вы» на «ты». Ну, ничего не имею против.
Людей на улицах много, не меньше, чем в Порто-Франко, а вот по количеству машин Кейптаун явно уступает. Народ одет примерно так же, как и в Вольном городе, единственное отличие – если там кобура на поясе была у одного из пяти, примерно, то здесь соотношение строго обратное. Вообще, надо признать, я подсознательно ожидал некой большей архаичности, но ничего подобного нет. Понятно, что размер сказывается, всё-таки, Порто-Франко на порядок больше, но в остальном – вполне цивилизованный городок. Собственно, ничего удивительного – население-то белое (негры встречаются, но почти все в рабочей одежде). Опять же – с Конго и Кенией всё понятно, но ведь здесь и переход из Йобурга есть. А Йобург – очень даже развитый город, не хуже Москвы, на мой взгляд. Ну, если в трущобы не заезжать. Но обитатели трущоб здесь не задерживаются, идут транзитом в Нигер и Дагомею.
Мы выехали на ещё более широкую улицу, и Крис на несколько секунд прижался к обочине.
– Смотри, – сказал он, показывая рукой налево-назад, – это пешеходный участок Лонг-Стрит, вон там дальше Родс-Сквер видна. Видишь?
– Ага. Там центр города?
– Ну, это всё центр считается, но там вроде как самый центр, да. Поразвлечься если – это туда. Плюс, городская ратуша тоже там, и Верховный суд.
– А правительство и Парламент где? – вообще-то я знаю, где, но интересно его версию услышать.
Крис вновь тронул машину с места.
– Они в Солсбери, уж два года, как переехали.
– Хм… а сколько там жителей?
– В Солсбери? – Крис на секунду задумался, – тысяч пять, если с окрестными фермами брать.
– А зачем переехали-то?
Парень явно замялся.
– Ну… там климат лучше… да и надо же Вельд развивать… Вельд – это внутренние горные районы у нас так называются.
– Ясно…
Сдаётся мне, что юный скаут немножко лукавит. Судя по обмолвкам Яна, отношения между САР и Британским Союзом стабильно ухудшаются с каждым годом. В основном на почве налогов и таможенных сборов с торговли с Дагомеей и Нигером, но не только. Слишком разные у облечённых властью людей в Роки-Бей и Солсбери взгляды на то, как должна развиваться САР. Первые её видят, как некий аналог Бомбея, вторых от местной версии «Бостонского чаепития» удерживает только недостаток сил. Это к объяснениям Яна о венгерских «Гепардах», хе-хе. Не очень-то я в них поверил. Возвращаясь к теме переезда органов власти в Солсбери – ИМХО, в значительной мере это было продиктовано именно желанием отдалиться от моря. Ибо местная Британия жаждет править морями ничуть меньше, чем её прародительница на той стороне, и даже прикладывает к этому нешуточные усилия. Один из британских корветов, кстати, базируется в Кейптауне. В порту, правда, его не было – видимо, пошёл гонять сомалийцев на западе. Опять же – по договору о протекторате британцы имеют право держать военную базу в Кейптауне, что они и делают. А держать свои органы власти на дистанции прямого выстрела от весьма серьёзной, по местным меркам, чужой военной силы – целого пехотного батальона, не есть здраво. Разумеется, если собрать в кучу всю-всю армию САР, то она окажется внушительнее этого самого «1-го Новоирландского бальона фузилёров» (раза в три, не больше), но проблема в том, что собрать её нельзя, поскольку она держит четырёхсоткилометровую границу с Нигером и Дагомеей. Так что…
– Ну, вот и всё, приехали.
Пока я предавался размышлениям о геополитике, мы достигли точки назначения. Крис остановил машину на стоянке, протянувшейся вдоль невысокого побеленного заборчика. В разрыве этого самого заборчика два деревянных шеста и деревянная же вывеска «Chamberlain Guest House» образуют входную арку, начинающаяся в которой мощёная красным кирпичом дорожка уходит куда-то в глубину сада. Больше ничего рассмотреть не удаётся, поскольку сад густо засажен кустами в два человеческих роста высотой, полностью блокирующими видимость. Впрочем, сами по себе кусты симпатичные – с мелкими ярко-жёлтыми цветами, испускающими приятный лёгкий запах.
Пройдя по дорожке (оказавшейся совсем короткой, метров десять, не больше) между кустами, мы оказываемся перед белым двухэтажным зданием, деревянным и стоящим на сваях. Для жилья, следовательно, предназначено. Поднимаясь на крыльцо, обращаю внимание на то, как хитро оно сделано – нижняя ступенька не касается земли, а вес распределяется на боковые доски и, через них, всё на те же сваи. Похоже, всяческой ползучей живности тут хватает. Надо постель вечером проверять, а то так вот нырнёшь с разбегу под одеяло, а там… Бывали прецеденты, знаете ли, и ладно ещё если окажется просто не очень симпатичная чёрная горничная.
Белая застеклённая дверь впустила нас внутрь, звякнув колокольчиком. В ответ на звон женский голос откуда-то из глубины дома попросил подождать минутку. Ну, подождём, я лично никуда не тороплюсь. Сам факт того, что под ногами не раскачивающаяся палуба, а устойчивый пол, наполняет жизнь радостью.
В ожидании дальнейшего развития событий, оглядываюсь по сторонам. Просто, но со вкусом оформленная прихожая (ну, не «фойе» или «лобби» же эту небольшую комнату называть). Справа от стойки лестница наверх, за ней недлинный коридор с четырьмя дверьми, видимо, номеров. Слева, за решётчатой перегородкой, столовая. Видны небольшие круглые столики, накрытые скатертями. Что-то во всей этой обстановке есть такое… женское. Или это голос к такому выводу подтолкнул?
Дверь за стойкой, наконец, открылась и оттуда показалась невысокая и стройная дама в возрасте, с любопытством разглядывающая нас сквозь очки. Крис вежливо поздоровался.
– Добрый день, миссис Чемберлен.
О как! Не вдова старика Невилла, надеюсь, хе-хе? Впрочем, тоже здороваюсь.
– Добрый день, джентльмены.
– Вот, привёл Вам постояльца. Друг майора Грэма.
Старушка взглянула на меня благожелательно.
– Ян тоже в городе?
– Да, мэм. Передавал привет, сказал, заглянет при первой возможности.
Ага, похоже, меня к какой-то знакомой Яна определили. Ну, вполне разумно, ничего не имею против. Криса она тоже знает, насколько я понял.
– Мистер…
– Чернов, мэм.
– Чернофф. Добро пожаловать в Кейптаун, друзьям майора Грэма здесь всегда рады. Надеюсь, Вам понравится наш город.
– Уверен в этом, мэм.
Блин, чувствую себя персонажем старого английского фильма.
– Комнаты с кондиционером 15 экю, без кондиционера – 12.
– Без, пожалуйста.
Три экю мне не жалко, просто кондиционеры не люблю, один вред от них, в жарком климате особенно. Впрочем, я, кажется, об этом уже говорил.
– Запишитесь в книгу регистрации, пожалуйста. На сколько дней?
– Ну, пока что давайте на неделю, а там видно будет.
Записываясь в огромную, с потёртой обложкой из толстой кожи книгу, бегло просматриваю страницу. Восемь имён, все мужски… а, нет, в одной строчке «мистер и миссис Джейкобсон». Ну, хоть не Смит, и то хлеб. Все фамилии европейские. Хотя, судя по тому, что ID у меня никто не спросил, записаться можно кем угодно.
Пока я портил своими каракулями книгу, миссис Чемберлен принялась расспрашивать юного Криса об успехах на службе, здоровье его матушки и т. п. Парень явно стесняется и мечтает побыстрее смыться отсюда, так что я самоотверженно переключил внимание словоохотливой старушки на себя, поинтересовавшись, где в окрестностях можно прилично перекусить. Молодой скаут, пользуясь устроенной мной дымовой завесой, быстренько попрощался и убежал (не забыв напомнить, что вечером майор Грэм за мной заедет), а я остался выслушивать обстоятельную лекцию по окрестным едальням, с краткими экскурсами в биографию их владельцев.
Осознав, через некоторое время, что сама по себе лекция не закончится никогда, я уже совсем было собрался сослаться на усталость с дороги и подняться наверх, как вдруг ухо выхватило знакомое название.
– «Nelson’s Eye», Вы сказали? Забавно, в том Кейптауне тоже такой есть, отличные стейки делают.
– О, Ви́тали, Вы бывали в том Кейптауне?! – ага, мы уже перешли на «Ви́тали» и «Элис».
Блин, дёрнул меня чёрт за язык. Разошедшаяся старушка поведала, что сама родом из Манчестера, но несколько лет жила с мужем в Кейптауне, и «Nelson’s Eye» был там одним из их любимых ресторанов. Далее я был заверен, что в здешнем стейки ничуть не хуже, а то и лучше – владелец когда-то работал в том. Вино, правда, пока уступает лучшим южноафриканским образцам, но тут уж ничего не поделаешь – становление виноделия процесс длительный, и за три десятка лет его до совершенства не доведёшь, даже со всем опытом старого мира.
Выразив полное согласие с этой глубокой и философской мыслью я, finally, улизнул к себе в номер. Блин, ужас какой-то, как же можно столько разговаривать?
Номер на втором этаже оказался вполне приличным и очень чистым, что главное. Интересно – по стилю получается полная противоположность «La Princesa Inca». Казалось бы, и тут и там простота, но в Порто-Франко всё было солидно, из тяжёлого, тёмного дерева и вызывало ассоциации с конкистадорами, симпатичными монашками и галеонами, а тут дерево светлое, всё сделано как-то легко и изящно, и на ум приходят пробковые шлемы, индийские танцовщицы и чайные клипера. Ну, мне, по крайней мере, у каждого свои ассоциации, конечно. Судя по тому, что тема женщин пришла в голову оба раза, девять дней морской болезни вытравили из организма негатив, поселившийся там после истории с Соле.
Да, кстати – стиль в «La Princesa Inca» мне больше нравится.
***
Новая Земля, Свободная Африканская Республика, Кейптаун, Анкор-Стрит.
– Ага, и говорит мне такой: «Всё по-честному, автомат настроен на 83% выигрыша». Врёт, сукин сын! Я же 100 экю закинул – получается, мне должно тогда 83 вернуться! А эта хреновина всю сотку сожрала!
Мой собеседник эмоционально всплеснул здоровенными ручищами, густо поросшими тёмно-рыжим волосом. Эхе-хе-х, сколько раз я уже этот момент таким вот идиотам объяснял, от Порт-Харкорта до Подмосковья и от Донецка до Порто-Франко, вы и представить себе не можете.
– Понимаешь, Майк, тут не всё так просто…
Вообще-то, всё просто, если немного подумать. 83% – это не значит, что автомат отдаёт обратно 83 из каждых 100 закинутых в него долларов, рублей, экю и прочих найр. Такой показатель в принципе невозможно запрограммировать, если уж на то пошло. Проценты, в данном случае, говорят только и исключительно об отношении выигрышных (для игрока) событий к проигрышным. То есть, устанавливая процент, администрация заведения определяет рисунок игры, да и то примерно, а уж никак не результат. Игрок же обычно сидит, пока не проиграет комфортную для него сумму денег (ну, либо все имеющиеся деньги, если он дебил) или пока не сорвёт достаточно большой куш, чтобы удовольствие от «встать и уйти с деньгами» превысило азарт «ну всё, щас я их порву». Элементарная практическая психология, только и всего. Как я уже не раз говорил, и ещё не раз повторю – игровой бизнес, это набор стандартных технологий, которые просто нужно знать и уметь применять, вот и всё. Не надо здесь никакой «свой путь» искать, он с высокой вероятностью приведёт вас к банкротству.
Майк внимательно выслушал моё объяснение, но, похоже, не проникся. Да и хрен с ним, собственно. Тут другое интересно – процент, установленный хозяином «The Verge», единственного городского казино. Или человек не разбирается в автоматах от слова совсем, или он тут зажрался без конкуренции. Скорее первое, потому как автоматы есть не только у него, но в нескольких барах и ночных клубах. Почему 83% это плохо? Игра неинтересная получается, клиент уходит. На самом деле, разница между 83% и 86% получается капитальная, хотя, казалось бы, да? А вот так. Рисунок и динамика игры получается абсолютно разной. Здесь примерно та же история, что и с деноминацией: уйдёшь в одну крайность – все от тебя разбегутся, уйдёшь в другую – все автоматы круглосуточно будут заняты дрочерами, и никакой прибыли не получишь. Я у Андрея заказал настройку ⅔ машин на 85%, ⅓ на 86%, плюс один «Игрософт» на 87% и один «Геминатор» на 84%, для разнообразия. Нет, я не утверждаю категорически, что самый лучший вариант. В конце концов, набор технологий набором технологий, но и некоторое пространство для творчества в нашем деле тоже есть, иначе им просто не имело бы смысл заниматься. В общем, я вот так распределил, а если кому не нравится – вам на улицу Ермакова Роща, договаривайтесь с Димоном о переброске на Новую Землю и открывайте свой зал, не препятствую.
– Все вы, блин, жулики! – добродушно подытожил здоровяк.
– Ну, не без этого. Но ты пойми – люди не приходят в казино, чтобы разбогатеть, они приходят в казино развлечься. Если ты идёшь в казино, чтоб стать богатым, ты уйдёшь из него нищим.
– Хм… Хорошая мысль! За это надо выпить!
– И это тоже правильная мысль…
Майк лихо закинул в себя двойную порцию виски, а я отпил половину своей, одинарной. Не люблю я нажираться, да и вообще, никогда не видел смысла вот так залпом пить алкоголь. Где же здесь наслаждение процессом? А если его нет, зачем тогда пить? Видимо, потому я водку и не люблю – её особо не посмакуешь.
Вечеринка в саду кейптаунского пристанища Яна (основное, напомню, у него под Солсбери, а это служебное жильё) уже достигла той стадии, когда народ находится в состоянии умеренно-крепкого подпития, и рассасывается на полуслучайные группы по интересам. Я вот, например, засел на дальнем крае стола с Майком Фланаганом, которого вы уже знаете, и Томом Харрисом (ага, ещё один Том). Майк, в свободное от выпивки, азартных игр и баб время, занимается торговлей и политикой. И тем и другим весьма успешно – по словам Яна, он один из крупнейших поставщиков всяческой машинерии, от небольших домашних дизель-генераторов до строительной техники в Нигер и Дагомею. С политикой у рыжего уроженца Бостона тоже неплохо получается – одновременно член Городского Совета Кейптауна и депутат Парламента САР. Видимо, не слишком обременительные обязанности, раз он умудряется их с бизнесом совмещать.
А вот и Том …мм… пожалуй, буду его Харрисом называть, а то как-то многовато вокруг Томов. В похожей ситуации в Африке я просто нумеровал Мохаммедов: Намба-Ван, Намба-Ту и т.д., до Намба-Севен включительно, но здесь не поймут, наверное. Дикари-с.
Харрис вернулся за наш уголок стола после посещения белого друга. Мм… надо бы тоже сходить, кстати. Ладно, попозже, сначала Тома представлю, раз уж начал. Внешность, в противоположность яркому ирландцу, совершенно невпечатляющая. Средние рост и телосложение, довольно тёмные волосы с обширной залысиной у лба, возраст где-то между сорока и пятьюдесятью (Майк чуть моложе). В общем, сколько раз такого на улице встретишь, столько раз мимо и пройдёшь, не задержав взгляда. А зря, потому как перед вами основатель, владелец и генеральный директор крупнейшего в САР банка, RCFB, начальник штаба Милиции и, как неожиданно поэтично выразился Ян, «один из грёбаных пяти лучших снайперов к югу от устья Амазонки». Ах да, чуть не забыл – тоже депутат Парламента. Интересно, как часто у них сессии проходят? Впрочем, с учётом того, что в основу деятельности госаппарата САР совершенно официально положен принцип «главная задача – не мешать людям и быть как можно незаметнее», ничего удивительного…
– Ну, что, Ви́тали, объяснил ты нашему ирландскому другу, что ещё богаче он в казино не станет?
– Не вижу вреда в попытках. Кто-то точно станет богаче в процессе…
Все дружно ржём. Вообще, интересные у Яна друзья, да. И, сдаётся мне, совсем не случайно он меня, вроде как невзначай, посадил к ним поближе. Шон «Молот» Брюер, покойся с миром, ты пораскинул мозгами не зря, хе-хе.
Катарина, рослая и крупная блондинка, лучшая половинка (скорее лучшие ⅔, хе-хе) Яна, поставила перед нами большую тарелку с разнообразными жареностями, которые её супруг ударными темпами готовит на гриле. Вернее, не на гриле, а на браай, как тут принято говорить. Аппетит после алкоголя и правда разбушевался не на шутку, так что мы шустро расхватали пышущие жаром, шипящие бурворсы, острые сосаати и нежнейших (под панцирем) крифов. Вообще, это всё южноафриканские эквиваленты колбасок для гриля, кебаба и лобстеров, но в таком произношении оно ещё вкуснее звучит. Юаровцы в мясе и морепродуктах вообще знают толк, это я ещё во время обитания в том Кейпатуне понял. Приятно, что новоземельский тёзка в этом плане никак не отстаёт, а то и превосходит, ум-ум-ум…. Объедение! Единственное, я бы со всей этой вкуснятиной вино предпочёл, но все присутствующие мужики пьют виски, так что, решил не выделяться.
Майк, с урчанием растерзав пару бурворсов, временно насытился, плеснул себе ещё виски и расслабленно откинулся на стуле.
– Фуф, хорошо… Слушай, Ви́тали, а как там Бродвей в Порто-Франко поживает? Три года уже в тех краях не бывал.
Ну, вот, а я-то всё думал, когда же до «темы сисег» доберёмся. Ещё пара раундов, и до политики дойдём, наверное.
***
Новая Земля, Свободная Африканская Республика, Кейптаун, Си-Пойнт-Сквер.
Размещать игровые залы нужно там, где высокая проходимость. Очевидный, казалось бы, факт, не правда ли? Но, как всегда, есть тонкости. Надо внимательно изучить не просто сколько людей проходит мимо, но и как они проходят. «Как» в смысле куда, когда, откуда и зачем. Если вы в этом вопросе не разберётесь, то толку от высокой проходимости может и не быть. То есть, проходить мимо люди будут, но они будут именно проходить мимо.
Ну вот, например. В Москве (той, не здешней) наибольшую прибыль приносили залы, открытые возле станций метро. Все знали, что там можно отбить вложения за пару месяцев, в итоге в этот бизнес попёрли родственнички разнообразных московских чиновников и силовиков. Ну, нарубил какой-нибудь помощник заместителя префекта или майор в ОБЭПе пару миллионов баксов, нижние этажи пирамиды Маслоу заполнил, значит, и вот захотелось ему «вложиться в бизнес». Все же знают, что казино никогда не банкротятся, правда? Да и вообще, игорка – это круто! Посему, на имя какой-нибудь троюродной тёти близкого друга его соседа берётся в аренду помещение у станции «Краснопресненская», делается ремонт, покупаются и приводятся в порядок автоматы, ставится на руководство всем этим делом любовница нашего героя, которая во времена суровой юности подрабатывала в лучшем игровом зале Бердичева оператором (на самом деле – официанткой). Все нужные структуры промасливаются, зал открывается, начинает работать… и приносит 50 000$ в месяц выручки. Всё бы ничего, но вот только за аренду наш герой ежемесячно отдаёт 60 000$, а ведь ещё есть зарплата персонала, электричество, промасливание и т. п.
Как же так? Ведь наш герой точно знает, что абсолютно аналогичный зал на «Орехово», открытый его сослуживцем, приносит владельцу не менее 50 000$ в месяц чистыми, и это при том, что за аренду он платит столько же. Казалось бы, какое-то Орехово, которое уже почти Замкадье, и Красная Пресня. Опять же, проходимость на «Краснопресненской» вдвое выше. WTF?
Ларчик, между тем, открывается просто. Да, на «Краснопресненской» проходит больше людей, на эти люди спешат с работы в метро, ведь им предстоит долгий путь домой, аж до «Орехово». А вот поднявшись на поверхность с «Орехово», они уже не спешат, потому что до дома осталось совсем немного, и чего туда спешить… С точки зрения чистой логики, смысла в этом ни малейшего, разумеется. Ну вот какая разница, где потратить час времени и три тысячи рублей, если всё равно это произойдёт на пути с работы домой, и время прибытия в гнездо никак не изменится? Только логика здесь не работает, а работает психология.
И только один из примеров. Ещё один? Перенос зала с первого этажа на второй, в том же самом здании, снижает выручку на 25–30% как минимум. Да, всего на один этаж, и вот так… Короче, много тонкостей в этом деле.
Собственно, всё это я рассказываю к тому, что сейчас занят как раз поисками подходящего помещения под зал. В принципе, более-менее местная топография в этом плане ясна. Злачные заведения сосредоточены на Вууртреккерс-Бульвар (который, по причине неудобновыговариваемости, все называют просто The Mile, «Миля») и на проходящем вдоль обращенного к океану обрыва Санрайз-Бульвар, называемом также The Verge, «Грань». Центральная часть Лонг-Стрит тоже весьма оживлённая, но она больше по части контор и магазинов. В месте пересечения Мили с Гранью находится весьма симпатичная площадь Си-Пойнт, на которой стоит единственное в городе казино «The Verge» (мда, без особой фантазии назвали), а ещё на этой площади, в данный конкретный момент времени, стою я, и озадаченно чешу в затылке.
Ладно, немного приврал – я не стою, а сижу на уютной деревянной скамейке под цветущей жакарандой (ну, или каким-то очень на неё похожим деревом, я не ботаник). Задумчивость же вызвана необходимостью выбора из двух найденных вариантов помещения. С одной стороны, маловато, конечно, с другой – что вы хотите от пятнадцатитысячного городка. Чудо уже, что столько нашлось. Я бы даже сказал, сфера развлечений в Кейптауне развита на удивление хорошо для такого количества жителей. Впрочем, никаких чудес здесь нет, сплошные логистика и экономика – больше половины клиентов составляют не сами горожане, а съезжающиеся сюда состоятельные обитатели Нигера и Дагомеи – полевые командиры, вожди племён и кланов, торговцы, старейшины поселений, хаваладары, высокопоставленные чиновники и так далее. Иногда заносит даже гостей из Великого Исламского Халифата, но не так часто – далековато, всё-таки. Вся эта публика пребывает сюда морем, потому как на остальную территорию САР чёрным, кроме обладателей временных рабочих виз, ступать запрещено в принципе.
Ах да, чуть не забыл – некоторые, наиболее состоятельные, прибывают на вертолётах. Через пару-тройку месяцев, кстати, ожидается открытие нормального гражданского аэродрома, способного принимать самолёты, что вызывает у всех владельцев злачных заведений лёгкое слюнотечение (у меня тоже, честно говоря). Потому как прямые рейсы из Кадиза (а через него – и из Мекки), Малколм-Экс, Мандела-Сити и Лумумбы сулят рост бизнеса не на проценты, а в разы. Понятно, что большинство там нищие, но и людей (?) с деньгами хватает. Что? Ну разумеется, ещё в Порто-Франко знал, иначе зачем бы я всё это затеял?
Так вот, возвращаясь к конкретике. Оба найденных места находятся на Миле. На Грани, увы, всё занято. Первое замечательно абсолютно всем: первый этаж, выход прямо на бульвар, большая парковка. Единственный минус – расположено оно в самом конце Мили, далеко от Си-Пойнта. Понятно, что народ и там есть, центр же, всё-таки, но немного не то… Второе совсем неподалёку от моего текущего местонахождения, так что, можно сказать, в самой гуще движухи. Но, разумеется, есть и минусы. Во-первых, это полуподвал. Что в принципе не есть хорошо (хоть и не так плохо, как второй этаж), а уж с учётом влажности местного климата – особенно. Во-вторых, находится не на самом бульваре, а в переулке. Да, до бульвара всего двадцать метров, но иногда двадцать метров при размещении зала – это разница между «купаюсь в деньгах» и «ну, не в минус, и то хорошо». Бывали прецеденты, ага. В-третьих, в самом переулке парковки нет. Понятно, что клиент в основном приезжает на такси либо приходит пешком, но…
В общем, каждый из этих минусов вроде как и ничего страшного из себя не представляет, но вот все вместе… Есть над чем подумать, короче. Аренда во втором тоже чуть выше. И за два года сразу хотят (как и в первом, впрочем). Так что думать, думать и ещё раз думать…
***
Новая Земля, Свободная Африканская Республика, Кейптаун, Лонг-Стрит, банк «RCFB».
– … документы на аренду, два года, с правом продления, 10 000 экю в год, итого 20 000. Затраты на ремонт я оцениваю в 3 000 экю.
Толстая, крашенная в рыжину тётка за большим полированным столом внимательно просмотрела каждый документ. Договор с Агентством по закупкам, заверенный в местном отделении оного, она изучила ещё раньше, равно как и выписку с моего счёта в Банке Ордена.
– Очень хорошо, мистер Чернофф… Но Вы просите кредит в 35 000 экю, а планируемые расходы – чуть больше 28 000…
– Оставшаяся сумма пойдёт в страховой фонд. Это же игорный бизнес – кто-то может сорвать куш в первый же день.
– Понимаю…
Мисс Блэк (в перевод своей фамилии я её посвящать не стал, но забавно, тем не менее) быстро пробарабанила длинными ногтями по клавиатуре. В принципе, на 99% уверен, что в кредите мне не откажут, в конце концов, я же с Харрисом предварительно всё обсудил. Но всякое бывает – может, он специально меня к этой толстой клуше, начальнице кредитного отдела, отправил, чтоб она отказала. А потом отмажется – мол, есть правила, не могу нарушать, сам понимаешь, и всё такое.
– Мистер Чернофф, в нашем банке действует специальная программа поддержки малого бизнеса, в рамках которой мы предлагаем кредиты в размере до 50 000 экю по льготной ставке – пять процентов годовых. Для того, чтобы удовлетворять её условиям, Вы должны открыть расчётный счёт вашей фирмы у нас. Кроме того, сумма арендной платы будет перечислена напрямую арендодателю. Вы хотели бы стать участником программы? Выгода весьма ощутимая – стандартная кредитная ставка это восемь процентов.
– Да, конечно.
Ну, а с чего бы я отказывался? Счёт всё равно открывать где-то надо, условия здесь такие же, как и Банке Ордена – сто экю в год за обслуживание. Только Банк Ордена кредиты частным лицам и предприятиям не выдаёт уж лет пять как – продавили его власти всех территорий. Вернее, местные банкиры через них продавили. Но вот сами они кредиты в нём получать могут – и власти, и банкиры. Что-то типа Центробанка получается, только в нём ещё и расчётные и сберегательные счета можно держать. Lo siento, отвлёкся. Тьфу, блин, опять испанский в голову лезет. Это потому, что фильмов на нём набрал, и по одному в день смотрю, дабы не забывался. Ну, или потому, что Соле иногда вспоминается, эхе-хе-х…
– …оформлю, и уже завтра всё будет готово. Деньги за аренду тоже будут перечислены мистеру Гооссенсу завтра.
Принтер на тумбочке слева от неё выплюнул несколько листов бумаги.
– Подпишите, пожалуйста, оба экземпляра договора…
Подписывать – это я могу, ага. Итак, вопрос с деньгами решён. Нет, в принципе, я бы и своими обошёлся, на крайний случай, но зачем тратить свои, когда можно работать на кредитных?
Что? «Берёшь чужие и на время, а отдаёшь свои и навсегда»? Мм… Не совсем так. Мысль верная, если речь идёт о потребительском кредите. Но их я никогда не брал, не собираюсь, и вам не советую. А вот когда мы говорим о развитии бизнеса, это уже совсем другой коленкор. Во-первых, зачем рисковать своими деньгами? Тем более, последними? Намного лучше рисковать деньгами банка. В конце концов, у банка их много, и в долговую яму вас не посадят, если вдруг что-то пойдёт не так. Оформите реструктуризацию, перезаймёте где-то ещё, будете потихоньку отдавать, короче, выкрутитесь как-то. Во-вторых, пока у вас есть свои деньги, вам и кредит дадут намного охотнее. Если же вы остались с пустыми карманами, то найти дураков, которые дадут вам кредит, будет весьма проблематично. Ну вот, допустим, не пошёл я к Харрису, а решил обойтись своими ресурсами. Оплатил аренду, ремонт, расставил аппараты, набрал и обучил персонал… и тут деньги закончились. Я вас уверяю, найти десять тысяч при таком раскладе мне было бы куда сложнее, чем сейчас тридцать пять. Хотя сейчас у меня ничего нет, кроме бумаг и суммы в Банке Ордена, примерно равной сумме кредита, а тогда был бы готовый к запуску зал. Гримасы капитализма, хе-хе. Но, вообще-то, это правильно.
***
Новая Земля, Свободная Африканская Республика, Кейптаун, Бенд-Лэйн.
Гооссенс-младший, здоровенный красномордый детина в районе тридцатника, закончил отмерять нужную дистанцию и неожиданно ловко и аккуратно забил гвоздь в цементный пол.
– Значит, чёрная плитка отсюда и до стены, а тёмно-серая на проходе от двери и в центре, так, Ви́тали?
– Да, Поль. Но смотри, чтоб нормально положили – людей будет ходить много, мне трещины не нужны.
Сын арендодателя, счастливо оказавшийся владельцем маленькой строительной фирмы, солидно кивнул.
– Не волнуйся, Обиква отличный плиточник, сам увидишь. Если что и треснет, я за свой счёт поменяю, не проблема. Так, теперь, насчёт заземления. Ты хочешь медный штырь и…
Готовлюсь к ремонту, как вы уже догадались, наверное. До меня здесь был какой-то бар, но не выдержал конкуренции и прогорел. Что и немудрено – баров и пабов в округе немеряно. Помещение неплохое, в общем-то, но и изменить нужно многое. Для начала – полы. Испускавшие не самое приятное амбре старые доски рабочие Поля уже отодрали и вынесли, теперь плитку положат. Вообще, самое лучшее для игрового зала – нормальный ковролин, но не в этом климате. Того и гляди, живность какая заведётся.
Самый важный вопрос – электрика. Пусть каждый отдельный аппарат жрёт электронов не сильно больше обычного ПК, тридцать пять «Игрософтов» и двадцать пять «Геминаторов» дадут приличную нагрузку, это даже не считая кондиционеров, освещения, вентиляции, кулеров, холодильников и т. д. Кроме того, машины обладают дурной привычкой накапливать на себе напряжение и потом легонько (а то и не очень) бить игроков током, что последним не очень нравится, мягко говоря. Так что этот вопрос тоже надо предусмотреть. Собственно, самое простое средство от этой напасти – соединять корпуса рядом стоящих машин проволокой – дёшево и сердито, но работает.
– Кондиционеры где устанавливать?
– По центру обоих помещений. Ничего, что вывод наружу длинный такой получается?
– Не, нормально.
Да, помещение у меня разделено капитальной стеной на две примерно равные части. В этом есть как плюсы, так и минусы, но, в рамках выбранной мной концепции двух игровых зон, плюсов больше. В первом от входа зале будут «Игрософты» для игроков попроще, во втором – «Геминаторы» для тех, кто побогаче. Основной минус – придётся делать два бара. Если сделать один, то либо «дорогие» клиенты будут сбегать на дешёвые автоматы, либо всякая шушера будет толпиться возле играющих по-крупному. Ладно, место есть, сделаем два бара, не проблема.
В первом зале чёрную барменшу поставлю, наверное, чтоб по зарплате в бюджет укладываться. Хотя, это ещё надо обдумать – возможно, белая привлечёт клиентов. Тут пытаться угадать – дело достаточно рискованное. По своему опыту могу сказать, что раз на раз не приходится. Некоторые чёрные белых стесняются, не могут при них расслабиться, соответственно, в такие заведения не ходят. Ладно, пройдусь послезавтра по барам, обращу внимание на этот вопрос.
Почему не сегодня? А сегодня «гостей столицы» там не будет. Совсем. Методом проб и ошибок, горожане выработали весьма практичную систему, позволяющую и получать выгоду от статуса местного «Парижа», и не превращать город в клоаку. По вторникам и средам чёрным (ну, кроме рабочих, разумеется) находиться на территории города запрещено. Соответственно, они здесь и не укореняются. Многие увеселительные заведения вообще в эти два дня закрыты.
– Эскиз баров Доол завтра принесёт, посмотришь, всё ли устраивает.
В фирме Гооссенса-младшего, кроме него самого, работают ещё двое белых, и с дюжину негров. Распределение обязанностей, думаю, понятно. Что любопытно, так это то, что оба белых тоже африканеры. И вообще, как я уже в курсе, африканеры здесь держатся наособицу от англоязычного большинства. Хотя изначально САР основывалась белыми южноафриканцами без разделения на буров и англичан, со временем старые трещины дали о себе знать. Собственно, дело уже дошло до того, что наиболее радикальные африканеры основали собственную колонию, Фолькстаат, далеко на юге, где между гигантским массивом джунглей и пустыней к берегу выходит полоса саванны. Впрочем, переселилось туда, за три года, всего пара тысяч человек, что вполне объяснимо – ни малейших экономических перспектив у колонии нет и не будет ещё очень долго, при текущем уровне развития логистики. Так что, перебираются туда только те, кто реально готов жить как в XIX веке, ради удовольствия не слышать вокруг никакого языка, кроме африкаанса. Хотя, находятся и такие. Вон, пару дней назад туда отправилось судно с десятком бурских семей на борту. Не местных, правда, а только что прошедших через Ворота.
***
Новая Земля, Свободная Африканская Республика, Кейптаун, База по приёму переселенцев и грузов «Sub-Saharan Africa».
Охранник в орденской «песочке» и малиновом берете провёл сканером по моему ID, перевёл взгляд на монитор, удовлетворённо кивнул и нажал на кнопку. Высокие металлические ворота медленно поползли в сторону.
– Проезжайте прямо и налево, там будет указатель «Cargo Terminal».
– Спасибо.
База «Sub-Saharan Africa» ничуть не меньше той, через которую я прошёл в этот мир. Грузовой терминал так и явно побольше. Впрочем, ничего удивительного – в окрестностях Порто-Франко их шесть, а здесь одна. Но вот стиль сразу узнаваем, даже таблички одинаковые. Вежливо уступив дорогу битком набитому автобусу, к стёклам которого прижимаются изнутри любопытные чёрные физиономии, проезжаю вдоль длинной гофрированной стены какого-то ангара к воротам с заветной надписью. А? Да, машину купил. Подержанный «Дефендер» популярного здесь цвета хаки, в пять штук обошёлся. Нет, зачем мне открытый? А в дождь как? Я ж пулемётную турель устанавливать не планирую. Окна просто открыл, и нормально, никакого кондиционера не надо.
Слева от ворот грузового терминала прямо на заборе установлена будка, с охранником внутри, но мной он не интересуется – стоит подъехать, ворота открываются. За ними обширная, с футбольное поле размером бетонная площадка, в шахматном беспорядке уставленная контейнерами, между которыми разъезжают два погрузчика.
УУУ!!!
Млять, засмотрелся. Извини, мужик. Спохватившись, поворачиваю направо, куда указывает стрелка, и освобождаю выезд для грузовика с установленным на него сорокафутовиком. Ну и сигнал у него, однако. Как будто с парохода снял.
Припарковавшись на стоянке для легковушек, вылезаю из машины. Передо мной обшитое сайдингом двухэтажное здание, с большой бело-голубой вывеской «Logistics». Мне туда, как легко догадаться.
Замотанного вида женщина с некрасивым костистым лицом и бейджем «Tamarashvili», сидящая за стеклянной перегородкой, быстро и без лишних вопросов просмотрела бумаги на груз, заставила один раз посмотреть в сканер сетчатки и два раза подписать документы («ознакомлен с правилами ввоза» и «обязуюсь вывезти контейнер с площадки в течение двух суток»), после чего распечатала кассовый документ и монотонным, механическим голосом порекомендовала с ним внимательно ознакомиться.
Та-а-ак… Уплачен взнос за пользование услугами Агентства 20 000 экю… было дело, да… заморожена на счёте 91 000 экю… реальная сумма контракта составила 87 562 экю 19 центов согласно прилагаемому Перечню… потом посмотрю, один хрен сейчас уже ничего не изменится… таможенная пошлина САР 876 экю… таможенная пошлина Британского Союза 1 985 экю 33 цента… остаток аванса, подлежащий возврату клиенту (мне, то есть) – 576 экю 48 центов. Ну, по крайней мере, доплачивать ничего не надо. Не, ну вот британцы козлы, а? Сами в двух с лишним тысячах миль отсюда, а таможенную пошлину дерут только так. «Протекторат», видите ли. Неудивительно, что их здесь терпеть не могут.
– Мистер Чернов, Вы со всем согласны? – нетерпеливо осведомилась некрасивая женщина за стеклом.
– Да.
– Тогда подписывайте, и давайте мне обратно.
Получив желаемое, логистка распечатала ещё один лист, подписала, поставила печать и положила в лоток.
– Это накладная на получение. Ваш контейнер уже прошёл Ворота, до конца дня инспектора его проверят, и завтра с утра можно получать. Вам на телефон смс придёт. Спасибо за то, что воспользовались услугами Агентства.
Заключительная фраза прозвучала как «Следующий!», так что я не стал дальше отнимать время у мадам Тамарашвили и отошёл от окошка. Тем более, за мной вон ещё двое грузополучателей стоят.
Так, ремонт, в основном, закончен, осталось только освещение и кондёры смонтировать, но этим Гооссенс-младший и его ребята займутся. Расставлю аппараты, включу, проверю, ещё неделя на набор и обучение персонала – и вперёд!