Пробуждение было не из приятных. Тем более, что мое влияние на тело так и осталось ограниченно только вращением глазами. Зато теперь я как никогда раньше ощущала запахи. Казалось, что весь мир состоял только из них, и это сводило с ума. Прикрыв глаза, попыталась понять, что происходит. Судя по всему, здесь уже вовсю работали полицейские. Вдруг ноздрей коснулся знакомый аромат. Мама. Я уже хотела броситься к ней, но получилось все совсем иначе. Дикий голод вновь совершенно лишил меня рассудка. Тело совершенно отказывалось слушаться. Словно со стороны, я наблюдала, как рванула к ней и вцепилась зубами в такую аппетитную шею. Вкус ее крови был по-настоящему потрясающим. М-мм, как вкусно… Крики пришли вместе с болью, по-видимому кто-то ударил меня дубинкой по голове, потому что я отключилась. Мой собственный беспомощный рев не услышал никто. Как же так??? Боль, дикая и беспощадная от нахлынувшего осознания, совершенного проникла глубоко в сердце, мешая дышать и чувствовать. На какое-то время я почти полностью выпала из сознания, освободив место зверю. Судя по тому, как изменилась картинка происходящего, когда я вновь стала наблюдателем, порезвился он на славу. Половина полицейский потирали раны относительной степени тяжести, а к маме и дяде Антону спешили врачи. А потом взгляд волчицы наткнулся на Константина. Глухо рыча она начала отступать, понимая, что этого человека трогать нельзя. Вот только стажер оказался быстрее, спустя несколько секунд на моих запястьях защелкнулись наручники. Дикий рев заставил разбежаться всех белок в лесу, а люди вообще теперь старались держаться от меня подальше.

– Василиса Черная? – Раздался откуда-то сбоку спокойный голос. Повернув голову, я с удивлением заметила, что разговаривающие находятся довольно далеко от меня. Насколько могу судить, рядом с мамой стоит врач. Словно прочитав мои мысли, зверь внутри меня глухо зарычал. Да. Мне тоже не нравится мысль провести время в психиатрической больнице.

– Да.

– Ваша дочь перенесла сильный стресс. Кто знает, что именно она видела. Ей необходима терапия.

– В этом нет необходимости, мы вызовем семейного врача.

– Боюсь я не могу вам этого позволить. Ваша дочь агрессивна, она кинулась на вас! – Начал повышать голос врач, что мне очень не понравилось, и я вся подобралась. Вот только дядя Антон не дал сделать и шага, захватив мое горло в захват.

– Алька, если ты меня еще слышишь, успокойся. Так будет лучше. Посмотри, что ты сделала с Данькой.

– Р-р-р.

Волчица явно не соглашалась с этими доводами, а разлитые по поляне пятна крови и вовсе сводили нас обоих с ума. Вот только запах темно-серого волка, так преследовавший меня последнее время, заставил замереть и принюхаться. Один взгляд на Костю не оставил сомнений, это он. Я попыталась приблизиться к нему, чтобы удостовериться, но мне не дали пошевелиться, схватив за руки. Еще совсем недавно разговаривающий с мамой врач, оказался совсем рядом, и в его руках блеснула игла. Шприц! Резко дернувшись и уронив двоих офицеров на землю, я попыталась убежать, но на беду мой путь лежал мимо Кости. Было видно, стажеру страшно, однако укол все-таки был сделан, а затем разум начал падать в страшную черную воронку. Я извивалась и плакала, но, кажется, меня никто не слышал.

– Вот видите, она опасна. – Довольно прозвучал голос врача.

А потом я почувствовала аромат маминых духов и услышала тихий голос:

– Потерпи, мы тебя вытащим.

Белые мягкие стены, такого же света потолок, прикрученная к полу кровать, тумбочка с минимумом вещей, раковина, зеркало. Больше в этой комнате не было ничего. Да и если честно волчице другого и не надо было. Когда мы очнулись, она сразу же заставила мое тело обежать комнату, заглядывая во все углы. Очевидно, зверь растерялся. Этой мгновенной слабости мне хватило, чтобы остановиться и взглянуть в зеркало. Да-а, вид у меня еще тот. Всклоченные волосы, ярко желтого цвета глаза, окровавленные губы, выступающие из-под верхней губы, клыки. Так вот ты какое, мое личное безумие? Не знаю сколько я так стояла, но в какой-то момент за дверью послышались голоса, и зверь вновь отодвинул меня на место стороннего наблюдателя.

– Как вы себе это представляете? – Голос Константина дрожал. – Да после того, что случилось, я элементарно опасаюсь оставаться с ней наедине.

– Ну вы же мужчина, будущий офицер! К тому же вы единственный человек, которого она подпустила к себе. Вам нужно просто рассказать ей все, что произошло и понаблюдать? Если Аля слышит, она даст знать. К тому же, мы все перед ней виноваты. – Голос мамы звучал глухо, словно она недавно плакала. Странно, никогда не видела, чтобы она сильно лила слезы.

Не знаю, что хотел сделать зверь, но мы притаились за дверью. Правда, когда зашел стажер, расслабились. Вот только ужас, написанный на его лице, заставил меня вздрогнуть, а волчицу ощериться. Не такой реакции хотеться видеть от понравившегося человека.

– Привет. – Не знаю, как начать разговор, проговорил Костя. Я, естественно, промолчала. В нынешнем состоянии максимум, что могла это рычать. Поэтому я просто замерла в ожидании.

– Прости. – О, это что-то новенькое! Костя смутился и покраснел, – ты была права, Диана связана с шантажистом. Мы нашли шприц с отпечатками ее пальцев. (Получив мое одобрение, волчица тихо рыкнула). Правда, где ее искать пока не известно.

Мне хотелось закричать, даже потрясти мужчину, чтобы он поскорее рассказал о Даньке, но изо рта не вырывалось ни звука. Создавалось ощущение, что меня парализовало и движения ограничены. Я помню, дедушка как-то рассказывал об этом состоянии, но я всегда думала, что оно не длится долго. А тут… Между тем, Костя продолжал:

– Эксперты выясняют, что тебе вкололи, твоя мама думает, это нечто вроде стимулятора.

Что с Данькой??? Уже даже мой внутренний зверь понял вопрос, а Костя все никак не мог приступить к главному. Заметив мое волнение, мужчина инстинктивно отступил к двери и уже хотел уйти, но все-таки взял себя в руки и остановился.

– Твой брат жив. Но он находится в очень тяжелом состоянии, у него изуродовано большая часть тела. Эх, если бы я тогда тебя послушал!

Сказав это он ушел, а я заплакала от бессилия. Как же это все несправедливо! Только не Данька! За что??? В какой-то момент, я начала ощущать рядом тепло тела волчицы и тут окончательно поняла, что схожу с ума. Такого единение с зверем не было ни у кого. Сейчас мы обе плакали, не имея возможности изменить ситуацию. Медленно сходящий с ума человек и испуганный зверь, запертый с ним в одном теле…