Совершенно обалдевшая от рассказа Глеба, Лена повела его в свой отсек и разбудила подругу.

– Если бы ты рассказал нам это перед сегодняшней конференцией, я бы прибила тебя, господин полковник, – сонно заявила Катерина, зевая полным ртом.

– И что теперь?

– Будем разбираться с ними.

– Ладно, ребята, давайте спать. Я сделаю вид, что мне это приснилось.

– Хотела бы и я сделать такой вид!

– Ты должен вернуться к своим?

– Нет. Я уже со своими здесь.

– А где ты будешь ночевать?

– А-а-а, можно у тебя? Я не имею в виду интим…

Просто я так соскучился и испугался за вас! С вами же не было связи.

– Аналогично!

– Я просто хочу уснуть рядом с тобой.

– Я – тоже, – призналась, наконец, Лена. Но, если утром Кристина увидит такую картину, она начнёт ревновать…

– А ты не говорила с ней?

– Говорила, и она даже обрадовалась. Но мы не знали, что с тобой…

– Мы найдём решение.

Лена и Кристина спали на широком раскладном диване.

– Я лягу с краю. И Кристи будет тоже с тобой.

Он упал от усталости, обнял свободной рукой невесту и мгновенно заснул.

«Надо же! Трудно даже представить, что она решилась вновь связать свою жизнь с мужчиной! Да еще и в такой момент! Уж от себя она никак не ожидала такого!»

Она вздохнула. Так непривычно было ощущать рядом с собой ладное теплое мужское тело. И оно теперь принадлежало ей. С этим ей еще придется свыкаться. Тяжелая она – не первая любовь!

Утром, Кристина с удивлением обнаружила себя затиснутой под самую стенку. Она приподнялась на локте, пытаясь подвинуть мать, и увидела висящего на краю дивана Глеба. Это было неожиданно. Но ей тоже хотелось перемен в жизни. Особенно сейчас, когда большая часть мира погибла. Поэтому она потихонечку выползла с дивана и на цыпочках пошла в соседний отсек.

Катя уже проснулась и пыталась поднять детей на завтрак.

– А к нам Глеб приехал! – с гордостью похвасталась Кристи.

– Хорошо вам! Вот бы и наш папа приехал! – вздохнула тётя Катя.

– Приедет! – заверила мамину подругу девочка.

– Ой, дитё, дитё! – обняла её за плечи Верховец. – Твои слова – да в Бога уши!

Утром Глеба сразу забрали военные, и он снова куда-то улетел, не успев попрощаться. А подруги, придя на рабочее место, застали показательное выступление Юрия.

– Всё, слышите, всё, против чего я в предыдущие годы боролся с помощью науки, теперь опрокидывается с ног на голову, и оказывается правильным?! Морфогенетические, торсионные поля, которые никто не может доказать, теория струн… Бредятина, выкладываемая непрофессионалами на страницы научно-популярных изданий!.. Биолог по образованию выдвигает теории полей, химик пишет о биоэнергетике, а филолог оценивает пирамиды Теотиуакана!..

Гурин так расходился, что весь покраснел и стал похож на безумного.

– Юра, ты только не волнуйся, – уговаривала его Нина, боявшаяся инфаркта.

– Послушайте, в идеале, ведь, каждая теория имеет право быть гипотезой! Если подходить с такой позиции, то все окажется не так плохо, – пыталась успокоить его и Лена.

Мстислав в глубине души и сам боролся со своими противоречиями, но делал это стойко, не напрягая других. Он взял за плечи своего руководителя и повёл его в кабинет.

– Нет, как вам информация? – взвилась Катя.

– А что? – удивился Ден.

– Значит, ты её проглотил, как-будто так и надо?!

– А что? – удивилась и Кристи.

– Дети, вы чего? Приняли все за правду? Да это просто грандиозная мистификация. Вот только не пойму, для чего. А ты что думаешь?

– Я думаю то, что сказала Юрию – каждая теория имеет право быть гипотезой! Кроме того, ты помнишь, что вчера говорил Глеб?

– Ну да, твои же сны и видения! Понятно, что ты за инопланетян! И твой Глеб – как ты можешь быть уверена, что он говорит правду? Он же военный. Ему приказали так сказать, вот он и повторяет нам.

– Зачем?

– Не знаю. Чтоб оставшиеся люди боялись этих «пришельцев» и не бунтовали! Лично ни во что не поверю, пока не увижу их своими глазами, не потрогаю своими руками!

– Погоди, мы разве сейчас становимся по две стороны? Я пытаюсь разобраться, – спокойно говорила Лена, пытаясь замедлить излишне эмоциональную сейчас подругу.

– Я – тоже!

– Только ты – сейчас загорелась опровержением услышанного так, что еще мгновение – и от тебя пожар начнётся! Успокойся. Даже, если то, что нам сказали – неправда, и под видом пришельцев катастрофу устроило чье-то правительство, суть от этого не изменится. Если ИМ надо, чтоб мы занялись исследованием этих торсионных полей…

– Морфогенетических! – поправила её Кристи, записавшая конференцию на диктофон.

– Да чёрт с ними! Неважно, каких полей, значит, для нашего выживания, мы должны это делать. Понимаешь?

– Да, мы никак не можем проконтролировать – правду ли нам нёс этот из «Маджестик», или нет, – заметил Мстислав, вернувшийся от Гурина.

– Ну, как он? Может, вколоть ему успокаивающее? – спросила Нина.

– Да он стал потише. Успокоится.

– Как и то, что мы не можем быть уверенными в том, что нас сейчас не записывают! – едко продолжила Верховец.

– Тут всё автоматически записывается, чтоб не потерять ценную информацию, – кивнул Титов.

– Так что, если нам понадобиться, мы сможем повторить просмотр? – на всякий случай переспросила Дейнеко.

– Да. Но, думаю, что тут установлена двойная запись. Вторая – не ДЛЯ нас, а О нас.

– Само собой!

– А ты что-нибудь знаешь об этих полях?

– Ну. Поверхностно. Я просто не интересовался таким.

– А интернет же работает? Мы можем погуглить? – спохватилась Мария.

– Сейчас погуглим. Отдохните пару минут, а я попытаюсь…

Подруги решили выпить кофе и проведать младших детей.

С младшими всё было хорошо. Только они просились погулять на улицу.

Учёные мамаши теперь сразу же запросили у охраны уровень радиации, температуру, уровень воды внизу и массу других параметров.

– Да посмотрите на камеры наружки – все гуляют, – удивлённо проворчал старший вахтёр.

– Знаете, мне мои дети дороже! – запальчиво ответила Катя.

Дух противоречия охватил её. Теперь она сама поняла, как нестабильно эмоциональное состояние людей, верящих во всякие теории глобального заговора. С одной стороны, на камерах она видела людей на улицах. А с другой – уже подозревала, что это могло быть подмененное изображение. Что, если там никого нет, или – смертельная доза радиации?!

– Я схожу с ума. Мне уже всякие страсти мерещатся, – призналась она подруге.

– Я – тоже.

– Вы можете не переживать, я их за руку буду держать, – уверила их Люся.

– Люся, при всём уважении, мы полностью тебе доверяем. Но и сами хотим выйти на разведку. Так что пойдём все вместе.

– Я – с вами, – решительно сказала Вита.

Лена и Катя понимающе переглянулись. Только теперь они определились с основной функцией своей экономки – слежка за ними.

Охранник без всяких мер предосторожности открыл массивные золотые двери, и группка женщин и детей оказалась на улице.

Все было, как и прежде. Люди сновали по улицам, магазины были открыты. Только теперь покупатели заходили только в продуктовые магазины. Да и лица у людей стали суровыми.

– Айда к обзорной площадке, – скомандовала Лена, и все поспешили в машину.

Хозяйка закрыла верх. Младшие уселись на колени к старшим. Но Лене думалось, что сегодня их никто не станет штрафовать.

– Я не очень помню, Нина, куда сворачивать? – спросила Верховец.

– Сейчас!

Они повернули влево и минутой спустя, оказались в конце зеленой аллеи парка, которая оканчивалась полукруглой обзорной площадкой. Отсюда открывался вид на ущелье между гор. И если бы было сильно присмотреться, то вдалеке можно было бы рассмотреть их плато.

Все кинулись к лепным перилам.

– Уровень вроде немного сходит? – неуверенно констатировала Мария.

Все присмотрелись. Действительно, между поверхностью тяжелой воды и обычных скал виднелась высыхающая полоска сантиметров в десять.

– Слава Богу за это! – воскликнула Мария.

– Что нам делать? Может, хоть здесь не установлены прослушки? Как нам планировать дальнейшее?

«Как быстро формируется у людей подозрительность в такие моменты!» – автоматически отметила про себя Лена.

– Ты имеешь в виду – не попробовать ли нам сбежать отсюда?

– Да. Из всего коллектива, только у нас здесь есть дети. И мы не должны ими рисковать! – горячо принялась их агитировать Катерина.

– А зачем? По всей земле прошлась стихия. В большинстве мест жить невозможно. Как раз здесь, сейчас есть нормальные условия для выживания наших детей.

– А здесь уцелевших возьмут под тотальный колпак!

– Кет, ты наивная! Та думаешь, что мы раньше не были под колпаком? – сказала ей Дейнеко.

– Но не под таким же?! Ты думаешь, что в эпоху спутников можно скрыться?

– А, если – под землёй?

– У этих… драгов? Успокойся. С чего у тебя такая паника?

– Не знаю, – призналась Катерина, – Только меня аж всю колотит!

– Ты же всегда была такая … железобетонная! Возьми себя в руки. Именно здесь мы в безопасности.

– Я теперь себя не чувствую нигде в безопасности. Разве – на Крайнем севере? Стоп! Мы же можем махнуть к Мишке!

– Как? Украдем грузовой вертолет?

– Хотя бы!

– Ладно, давай дождёмся, пока хоть что-то проясниться. А, чтоб обменяться мнениями, будем выезжать сюда, или в людное место.

– Поехали, а то нас уже хватились, наверное.

Взбудораженная группка вернулась в здание Центра и столкнулась с расспросами охранников.

– Вы были правы. На улицах – нормально, – скупо ответили на их реплики мамы и поторопились в своё подземное поселение.

– Вы никогда не задумывалась над тем, чем занимаются люди в надземных этажах? – неожиданно для всех, спросила Дейнеко.

– Нет. Наверное, администрированием?

– Или менее секретными делами?

– Настолько «менее», что их даже не пригласили на интернет-конференцию? А, может, они вообще не имеют отношения к Центру?

– Может! Не заморачивайся! Зачем это тебе? – раздраженно ответила Катя.

– Слушай, возьми себя уже в руки. Детей пугаешь! – прошептала ей подруга.

Двери лифта открылись. Они отправили детей заниматься с Люсей, а сами вернулись в морг.

– Славик, как Гурин? – первым делом они поинтересовались у Титова.

– Приходит в себя.

Эксперты покрутили головами.

– Ну, как вам объяснить. Это – всё равно, как если бы убежденному дарвинисту сообщили, что нас сотворил дедушка-Бог или инопланетяне.

– Мы сейчас все в шоке. Но он же – руководитель!

– Мы все оказались не готовы к такому.

– Ладно, ребята, кончай спор. Давайте думать, что с этими полями. Мстислав, ты что-нибудь узнал?

– Согласно почерпнутым из Гугла сведениям, «морфогенетическое поле – это шаблон, хранящий форму, с помощью которого формируется материя, и проявляются события. Мысль создает отпечаток морфогенетического поля в сознании. Потом этот отпечаток притягивает в себя частоты, расширяется и достраивается, становясь материей».

– Ага, мыслеформы, – пробормотала Лена.

– Ты что-нибудь об этом знаешь? – быстро спросила у неё Кет.

– Читала когда-то об энергоинформационном обмене.

– Так как само существование морфогенетических полей тесно увязывается с существованием и функционированием биологических структур, то подразумевается, что при гибели биологической структуры должно исчезнуть и морфогенетическое поле. Теория предполагает, что если жива, хотя бы одна клеточка организма, то морфогенетическое поле существует.

Таким образом, теория морфогенетических полей имеет локальную концепцию, привязанную к конкретной живой единице.

И вот тут возникает очень интересный вопрос для вас, как морфологов. Так ли это? Потому что, впоследствии, теория была расширена предположением о том, что эти внеклеточные информационные структуры имеют более широкую природу. И человек, в каком-то смысле, мыслит всем телом…

– Как Вам такое?

– А вообще, в этом есть определённый смысл. Я читала труды трансплантологов, – спохватилась Лена, – и кто-то писал, что у удачно прооперированных появляются не свойственные им ранее наклонности.

– Точно! Я такой фильм видела! – беспечно поддержала её Катя.

– Мы сейчас будем по художественным фильмам создавать научное понимание, или займемся наукой? – свирепо встрял в разговор, неожиданно появившийся в комнате, Гурин.

– А я уже не знаю, на чем строить научное понимание. После выступления этого «Маджестика», мы не знаем – верить ли нам в фантастику, в научные или околонаучные данные.

– Давайте, будем воспринимать информацию целостно, – примирительно сказал Мстислав.

Вот уж кто, действительно, был невозмутим и спокоен. А трезвый ум отлично способствует научным изысканиям.

– Я прочитал про теорию некоего Шелдрейка. Он считал, что при определённой психологической настройке, мозг высшего существа может уловить из общего морфогенетического поля информацию, которую мы могли не знать, или основательно забыть, информацию, включавшую опыт другого индивидуума или общества!

– А вот это интересно!

– Это мы и называем «интуицией»?

– Вроде того. По его версии, в поле есть навсегда «встроенные» формы, которые он назвал «привычками» или «инстинктами». Но он считает, что структуру поля можно изменить, специально воздействуя на неё.

– Ага, об этой опасности говорил «Маджестик».

– А насколько опасными могут быть реально эти изменения? Что, вместо красного цвета я полюблю синий? Так я не вижу большой проблемы в этом, – заявила Нина.

– Я думаю, что идёт не об этом. По автору, Вселенная не живёт постоянно по незыблемому шаблону, а изменяется сама, повинуясь формам (или мыслеформам), в общей природной форме жизни. «Привычки», ответственные за строение молекул и взаимосвязь атомов, функционирование гравитационных и прочих полей, за атмосферы планет и прочее относительно стабильны. Но могут меняться, о чем свидетельствует, хотя бы, изменение климата на планетах.

– А вы знаете, пока что все звучит реально, как по мне, – сделала неожиданное заявление Лена. – А, если они, действительно, изменятся так, что жизнь для людей станет невозможной?

– Ладно, перед нами поставлена конкретная задача. Завтра и займемся ею, – сказал в заключение Юрий.

– Ты знаешь, если бы мне ещё сутки назад сказали, что я всерьёз буду рассматривать подобный бред, я бы расхохоталась, не глядя на предыдущий ужас, – призналась Катерина.

– И я – тоже, – отозвалась Мария.

– А мне всегда почему-то казалось, что я буду когда-то вникать в такие проблемы, девочки.

– Ну, ты мать и даёшь! Я никогда бы не подумала, что ты склонна к фантастике.

– Кто и что может о нас подумать, если мы ничего не знаем?

Разговор с коллегами настроил Лену на соответственную беседу с дочкой.

– Кристи, ты – самое дорогое, что у меня есть. И я всегда буду помогать тебе.

– И я, мамочка!

– Но, у меня простые человеческие силы. И силы над нами могут оказаться сильней наших личных сил.

– Мам, не говори такого! Ты меня пугаешь!

– Нет, я просто пытаюсь открыть тебе «зрение» на реальные вещи. Ты должна быть готова ко всему. Я считала, что готова ко всему. А, оказалось, что к такому – не была готова. Теперь я верю и в то, что людей похищали…. Ты понимаешь, что такое может случиться и с … нами?

– А как быть готовой к такому, мам?

– Честно – я не знаю. Но думаю, что мы, ни в коем случае не должны показывать им вида, что боимся, заявлять протест. Говорят, есть какой-то вселенский Закон, по которому они не имеют права насилия над нами, если мы сопротивляемся.

– А как же можно им сопротивляться?

– Может, хотя бы – громко заявлять об этом?

– Разве крик может считаться сопротивлением?

– Да, может! – спохватилась Лена, вспомнив статью их уголовного кодекса. – Если ты кричишь – это уже сопротивление! – даже по человеческим законам. Дай Бог, чтоб тебе это не понадобилось.

– А, если они заткнут рот? – продолжала допытываться Кристина.

– Тогда сопротивляться надо мысленно!

– А, почему же тогда, они воровали людей? Неужели никто не сопротивлялся?

– Сопротивлялись! Я читала об этом в Интернете, но не знала, можно ли доверять таким сведениям. Теперь думаю, что – да. Так вот, они таких людей отпускали. А кто пассивно молчал – того и брали.

– Надеюсь, что до такого не дойдёт, мамочка!

– Да, солнышко! Не пугайся. Это я – на всякий случай.

Вот где сейчас был Глеб, такой нужный им сейчас? Если он служил в Космических войсках, то мог бы им рассказать всё подробно. А его нет!

Катя в это время тоже не теряла времени. Она застала детей, ссорившихся из-за игры на планшете. Мать принялась втолковывать своим, что они должны стоять друг за друга горой.

– Может так случиться, что в этом мире останетесь только вы, без взрослых. Поэтому, у вас не должно быть вражды. Вокруг нас – такое горе. Миллиарды людей погибли, а вы ругаетесь из-за планшета!

Деня и Маша виновато опустили головы.

– И вы должны дружить с другими детьми.

– Ты всегда нам говорила, что мы должны быть напористыми, занимать первые места.

– Да. Говорила. Но это было в том мире. И в нём осталось. Возможно, приходит новый мир. И в нём вы должны действовать по обстоятельствам. Со своими надо вести себя мягче. Наших и так мало осталось. А с чужими…

– Воевать? – спросил Ден, понимая, кого имела в виду мать под словом «чужие».

– Пока не знаю. Но я бы не доверяла им. Это – точно.