Света опоздала на свой автобус. Теперь предстояло ждать на жаре часа полтора — два. Поездка срывалась — она обещала вернуться сегодня же вечером. Пожалуй, стоило бы побежать на железнодорожную станцию, чтобы успеть на единственную утреннюю электричку, но мысль нестись сломя голову три с лишним километра ее напугала. Светлана села на лавочку, которая вместе с придорожным киоском, торговавшим сигаретами, газировкой и пивом, обозначала автобусную остановку «по требованию».

…Теплое июльское утро обещало вот-вот смениться жарким днем, но пока над полем еще стояла еле заметная дымка. С ближнего луга тянуло запахом цветущих медоносов, лес вдалеке радовал глаз все еще яркой зеленью. Мимо Светланиного носа пролетела белоснежная бабочка, едва не задев крылышком. Жужжали пчелы, вдалеке прогрохотала электричка. «Все равно не успела бы…» — лениво подумала Света. Впервые за много недель она осталась наедине с собой, с природой, со своими мыслями. Они перенесли ее в город, где вскоре ей предстояло пойти на работу, а Пашке — в первый класс. В повседневной суете она гнала от себя все тревоги, но сейчас всерьез задумалась, как она будет все успевать. Продленка начнется в лучшем случае с октября, а то и с ноября. Мечтать о том, что мегера Надежда Александровна пойдет ей навстречу и позволит бегать за ребенком в рабочее время, не приходилось. «Дафна сама бы предложила… Эх, как не вовремя она ушла… Была бы у меня другая работа, другая жизнь».

Погрустив немного о несостоявшейся карьере учительницы младших классов (кстати, и Пашку можно было бы спокойно к себе взять), Света вспомнила о своих библиотечных делах. «Интересно, дадут в библиотеку новый компьютер? Мегера твердо обещала, но кто знает, чего от нее ждать. Вон Ольга говорила, что ей целый компьютерный класс обещали, а как она пару раз поставила эту стерву на место, так и утерлась… А все-таки хочется и компьютер, и дисков побольше — сейчас на них чего только нет. Любые энциклопедии. Они таких жутких денег стоят, а ребята сейчас только их и читают. Надо мне как следует технику осваивать… Может быть, потом куда-нибудь устроилась бы или хотя бы подрабатывала…»

Мысли опять пошли по грустному привычному кругу — где взять денег, как воспитывать одной сына, почему жизнь так сложилась?.. Света снова и снова вспоминала, как познакомилась с Аркадием, как они встречались, как поженились… И как потом любимый когда-то человек превращался в дикого зверя, которого стало невозможно терпеть. Его пьяные выходки, скандалы при Павлике, угрозы, а потом он поднял на нее руку. Это и стало рубежом — дальше невозможно было пытаться сохранять видимость семьи… И как безобразно он вел себя на суде — оскорблял ее, унижал. И ни разу не вспомнил о сыне.

Ей стало до слез жалко себя и Пашку. Никому на свете они не нужны… И вдруг почему-то перед ней встало будто живое бледное и грустное лицо Ани. Света даже вздрогнула — за все лето она ни разу не вспомнила о девочке. Жива ли ее мама? Как они там? И чем можно помочь?

«Первого сентября первым делом с ней поговорю. Нельзя девочку оставлять, она такая одинокая, пропадет совсем…»

* * *

Серая машина, подняв клубы пыли, затормозила прямо напротив лавочки, где сидела Светлана. Чихая и отмахиваясь, Света разглядела, что из авто вылез смутно знакомый человек. Помахивая ключами, он направился к киоску. Поравнявшись со Светланой, скользнул по ней рассеянным взглядом, чуть нахмурился и прошел к окошечку. Пока мужчина разговаривал с киоскершей, Света мучительно ломала голову: где она его видела? С одной стороны, человек казался ей хорошо знакомым, с другой — она не могла восстановить в памяти никаких обстоятельств своей жизни, с ним связанных.

…Это был Сергей. Он-то моментально узнал Светлану, сначала обрадовался, потому что время от времени ее образ всплывал в его памяти. Но потом дала знать о себе старая боль, причиненная ему Катериной. С этой женщиной он не хотел бы иметь ничего общего, а значит, ему ни в коем случае нельзя общаться с ее старшей сестрой. Он уже твердо решил, что сейчас возьмет минералку и сигареты, сядет в машину и уедет, не оглядываясь, но, неожиданно для себя самого, вдруг повернулся на сто восемьдесят градусов и подошел к лавочке:

— Здравствуйте, Света. Вы меня не узнаете?

— Простите, никак не могу припомнить, как вас зовут… Хотя точно знаю, что мы с вами общались. Вы приходили к нам в школу? С проверкой или ваши дети у нас учатся? Или нас познакомил мой бывший муж?

— Ни то, ни другое, ни третье. Меня зовут Сергей, и познакомила нас ваша сестра, Катерина…

— Точно! — Света совершенно по-детски хлопнула себя ладонью по лбу. — Ну как я могла забыть?! Мы же ездили к вам на дачу — с мамой и Павликом… Шашлыки там жарили. Ну что за рассеянный я человек?.. Не обижайтесь на меня, пожалуйста.

— Да за что ж тут обижаться? Наоборот, я очень рад, что вас встретил. А что вы тут делаете?

— Жду автобус. Хотя на самом деле он будет не раньше, чем часа через полтора. А мне тогда уже поздно в город ехать — я обещала сегодня вернуться… На даче мама и Павлик, они будут меня ждать… Вот опоздала и сижу, — вздохнула Света, и Сергей вдруг ощутил такую нежность к этой женщине, что у него буквально перехватило дыхание.

— Садитесь скорее ко мне в машину. Я довезу вас до города, а вечером, если нужно, доставлю назад. Ну что, согласны?

— Спасибо вам большое. Вы меня, если можно, только до трамвайного кольца довезите, а там я сама. И вечером тоже, разумеется, я сама доберусь. Зачем вам лишние хлопоты?

— Что значит «лишние хлопоты»?.. Нет, нет, не спорьте — будет по-моему. А то «я сама» да «я сама» — что это за эмансипация такая? И слушать не хочу.

* * *

Новая иномарка ровно ехала по дороге, в окне мелькали поля, леса, дачные поселки — привычная летняя картина средней полосы России. Света прикрыла глаза, ей нравились запах сигарет Сергея, тихая музыка из магнитолы, его присутствие рядом. Очень хорошо, что она его встретила, все-таки попадет сегодня в город. Только одно ее немного смущало — она плохо представляла, как говорить с Сергеем. Ведь неизвестно, почему Катя с ним рассталась — вроде она была беременна, а потом вскоре вернулась домой, злая как ведьма… «Кто кого бросил? В любом случае не похоже, чтобы они расстались друзьями. И все-таки он сам ко мне подошел…»

«Не отрекаются, любя, ведь жизнь кончается не завтра», — пел низкий и проникновенный женский голос в приемнике. Сергей протянул руку, чтобы переключиться на другую волну, повеселее, но передумал, взглянув на свою спутницу, которая, прикрыв глаза, чуть слышно подпевала старому шлягеру. Какие у нее отношения с бывшим мужем? Может быть — «не отрекаются, любя…». Все-таки у них ребенок. А развод… Что развод? Сейчас многие так укрепляют брак. У Сергея был приятель, который уверял его, что только после развода у него началась нормальная семейная жизнь. Оба поняли, что штампа в паспорте больше нет, и стали ценить свои отношения. Хотя она ведь четко назвала его «бывшим мужем». Значит, все-таки расстались по-настоящему. Ну и что? С тем она, допустим, рассталась, а потом нашла нового. Почему нет? Такая милая женщина не будет одна. Но она сказала, что на даче ее ждут мама и сын. Значит, мужчины там нет… Тоже мне Штирлиц, одернул себя Сергей. Нашел себе информацию к размышлению.

Сергей понял, что ему надоело попусту ломать голову. «Действительно, довезу ее до трамвая, и все. Ну приятно мне было ее увидеть — так что теперь? Мало мне одной сестрицы, повторения захотелось? Конечно, с виду она здорово от Катерины отличается, но все-таки они родные сестры…»

* * *

— Сережа, спасибо огромное, что вы меня довезли. Остановите, пожалуйста, здесь.

— Пожалуйста.

На трамвайном кольце никого не было. Больше того, трамваев тоже не наблюдалось. Света с тоской прикинула, что она может простоять здесь минут сорок, а потом еще час трястись в раздолбанном вагоне. А ей ведь столько надо купить…

Машина затормозила у тротуара, вспугнув трех раскормленных голубей. Сергей представил, что сейчас Света выйдет и они больше не встретятся… Нет, он на это не согласен.

— Свет, вы же сами видите, что отсюда еще сто лет не уедешь. Я еду в город, скажите, куда вам надо?

— На школьный базар, если вам не трудно. Спасибо вам большое.

Что-то изменилось. Сергей окончательно растерялся — он не привык так часто менять свои решения. Ему не нравилось, что он ведет себя как мальчишка, смущается, теряется. Ну, допустим, она ему нравится… Значит, надо ее куда-нибудь пригласить. И может быть, она все-таки согласится вечером поехать с ним обратно на дачу. И если будет не очень поздно, может быть, даже пригласит в гости?

* * *

Света тащила домой два объемистых пакета. Всякая канцелярская мелочь, тетради, три недостающих учебника… А еще попутно — всякие стиральные порошки, шампунь, красивые домашние тапки, попавшиеся на распродаже, — вся эта ерунда тянула руки к земле. После почти трех с лишним месяцев на свежем воздухе раскаленный асфальт, казалось, прожигал подошвы босоножек, машины чадили, как в аду.

«И почему я так решительно отказалась от его помощи? Испугалась? Привыкла все „сама“… Кажется, он даже обиделся. Я его, наверное, больше не увижу, — с тоской подумала Светлана и тут же пристыдила сама себя: — Конечно, не увидишь! Он чужой человек, бывший возлюбленный твоей сестры. Воспитание хорошее — вот и пожалел, подвез до города. А ты уж губы раскатала… Забудь».