Допетровская Русь. Исторические портреты.

Федорова О. П.

РУСЬ В XIV-XVI ВЕКАХ

 

Прав был русский философ И. А. Ильин, когда утверждал: «Вся история России есть борьба между центростремительным, создающим тяготением и центробежным, разлагающим: между жертвенной, дисциплинирующей государственностью и индивидуализирующимся, анархическим инстинктом. Центробежная тяга в известном смысле тоже служила государству, заселяя окраины, отстаивая их от вторжений и постепенно поддаваясь государственно-воспитывающему влиянию Москвы... Однако было бы нелепо думать, что историческая Россия строилась больше всего принуждением, страхом и казнью. Государство вообще держится инстинктом национального самосохранения и правосознания граждан, их полусознательной лояльностью, их чувством долга, их патриотизмом».

Главной национальной задачей XIV-XV вв. являлось освобождение от золотоордынской зависимости. Объединение русских земель, национальная независимость, экономическое развитие зависели от решения главной задачи, В XVI в. уже идёт процесс укрепления и расширения единого централизованного государства.

 

Князь Даниил Александрович и его братья

У Александра Невского было четыре сына: Василий (умер ещё при жизни отца), Дмитрий, Андрей и Даниил. Младшему из них, Даниилу (1261-1303), будет суждено положить начало росту Московского княжества. Н. И. Костомаров отмечал: «Даниил был первый князь, поднявший значение этого города, бывшего до сих пор незначительным пригородом Владимира».

Ему было около двух лет, когда, возвращаясь из Орды во Владимир, 14 ноября 1263 г. умер его отец. Воспитывал Даниила в течение семи лет родной дядя, брат отца, Ярослав Ярославич Тверской (а затем он же — великий князь Владимирский). Даниилу было выделено Московское княжество. Брат Дмитрий ещё при отце получил Переяславское княжество. Андрею Александровичу был завещан Городец, стоявший на левом берегу Волги.

В 1260 г. Александр Невский оставил вместо себя княжить в Новгороде своего сына Андрея. Но после смерти князя Александра новгородцы во главе с посадником Михаилом выгнали Андрея, объясняя это тем, что «мал ещё» Андрей княжить. Его брат Дмитрий Александрович, став великим князем Владимирским в 1280 г., начал войну с Новгородом. Новгородцы, понимая военные преимущества владимирцев, подписали с ними мир, явно невыгодный для Новгорода. В это время городецкий князь Андрей нажаловался на своего старшего брата ордынскому хану и получил с его стороны поддержку. С ним объединили свои силы ярославский, стародубский, ростовский князья и выступили против Дмитрия. Они опустошили окрестности Владимира, Юрьева, Суздаля, Ростова, взяли Муром. Последствия этого напоминали время Батыя. Тогда татары тоже жгли дома и грабили.

Народ бежал в леса. Но это было в декабре, а значит, многие из скрывавшихся там погибали от мороза. Население Переяславля-Залесского пыталось обороняться. Но в результате, по сообщению летописи, там не осталось жителей, которые не оплакивали бы смерть отца, сына или братьев. Сохранилась дата этого страшного кровопролития — 19 декабря 1282 г. В дни Рождества Христова ограбленные храмы были пусты, а в городе звучали стоны и рыдания но погибшим, констатировала летопись.

Великий князь Владимирский Дмитрий Александрович вынужден был бежать в сторону Новгородской земли. Но в сам Новгород он не решился войти: слишком свежи были воспоминания у новгородцев о его недавнем разбойном нападении на их земли. Дмитрий решил уйти в Копорье, но новгородцы преградили князю путь, взяли в заложницы двух его дочерей, а самого Дмитрия изгнали за пределы Новгородской земли. Пригласили же они княжить победителя — князя Андрея, которого ровно двадцать лет назад отправили из Новгорода. Правда, вскоре он снова оказался в своём Городце, очевидно, в очередной раз не поладив со строптивыми новгородцами.

Теперь уже Дмитрий отправился в Орду за помощью против Андрея, и татары ему помогли. Дмитрий решил наказать брата, а заодно и новгородцев. Но новгородцы сами организовали поход против Дмитрия. С ними были военные силы московского князя Даниила и тверского князя Святослава. Позже братья Даниил и Дмитрий помирятся и выступят совместно против тверского князя Михаила Ярославича, своего двоюродного брата. И хотя потом будет примирение московского князя с тверским и даже совместные выступления их против владимирского князя, но ещё позже опять начнутся между ними раздоры. А тверской князь окажется в союзе с владимирским. Усиление великого князя Владимирского не давало Даниилу возможности вести активную политику в этих землях. В 1300 г. Даниил напал на своего восточного соседа — Рязанское княжество — и одержал победу. Рязанский князь Константин Романович был пленён и казнён, а часть Рязанского княжества с городом Коломна была присоединена к Московскому княжеству.

В 1302 г. умер союзник московского князя переяславский князь Иван Дмитриевич, который завещал свое княжество Даниилу. Но в том же году умер и Даниил. А позже сильным московским князем станет один из его сыновей Иван I (Калита). Но это произошло не сразу, а после очередных братоубийственных столкновений. Таким образом, при Данииле к Московскому княжеству присоединяются земли Коломны и Переяславля-Залесского, а значит, было положено начало росту Московского княжества.

Первый московский князь Даниил Александрович к концу своей жизни задумал стать монахом. Он основал на правом берегу реки Москвы монастырь. Данилов монастырь станет главным монастырём Московского княжества, а его настоятель — самым высоким духовным его лицом. Учреждение в Даниловом монастыре архимандритии было важным фактом признания Московского княжества митрополитом, резиденция которого была перенесена к тому времени из Киева во Владимир-на-Клязьме. Стены Данилова монастыря укрепляли южные границы Московского княжества от вражеских набегов.

 

Борьба за ярлык на великое княжение.

 

Иван Калита и его наследие

Политическая раздробленность русских земель усиливается к концу ХШ — началу XIV в. Только из Владимиро-Суздальского образовалось почти полтора десятка княжеств. Наиболее сильными были Суздальское, Городецкое (с Нижним Новгородом), Ростовское, Ярославское, Переяславское, Тверское, Московское княжества.

Смоленская земля разделилась на Можайское, Вяземское, Ржевское и другие княжества. В Черни-гово-Северской земле появились мелкие княжества — Козельское, Тарусское, от которого позже отделились Оболенское, Мосальское и др. От Тверского княжества отделились Микулинский и Каширский уделы, от Рязанского Пронский удел и т. д.

Но одновременно с этим процессом создается особая политическая система Великого княжества Владимирского. Великий князь Владимирский стал не только главой своего княжества, но одновременно и главой русской феодальной иерархии. Ярлык на владимирский стол выдавался в Орде. За него шла ожесточённая борьба между князьями. Первыми претендентами на получение ярлыка на владимирский стол в XIV в. стали наиболее сильные тверские и московские, а также суздальско-нижегородские князья. Писатель-историк Д. Балашов констатирует: «...прямые потомки издавна враждующих родов стали вести борьбу не за лучший кусок, а за то, кто объединит Волго-Окское междуречье, чтобы возглавить сильное и активное государство с наступательной политикой. И бешеная борьба Твери с Москвой шла вовсе не из-за местных интересов. Это была борьба за Великий Стол».

С XIV в. великими князьями (вне зависимости от получения владимирского стола) именовали себя главы наиболее сильных княжеств: Московского, Тверского, Суздальского, Нижегородского, Рязанского. Они являлись главами союзов князей в своих землях. И хотя в XIV в. уже наметилась тенденция политического объединения, борьба за владимирский стол продолжалась. Но она не являлась столкновением противников и сторонников единства; решался вопрос: кто возглавит объединительный процесс?

Сын московского князя Даниила Юрий (1303-1325), которому досталось княжество, значительно расширенное отцом за счёт Коломны и Переяславля, отвоевал у Смоленского княжества и Можайск. Он был женат на сестре хана Узбека и, пользуясь его поддержкой, вступил в борьбу за великое княжение. А великокняжеский стол находился тогда в руках тверского князя Михаила Ярославича. Он не собирался уступать его Юрию по приказу хана Узбека. Началась война между русскими князьями.

В этой войне потерпел поражение московский князь Юрий, а его жена даже попала в плен к тверскому князю. Вскоре она неожиданно умерла. А это уже грозило огромной бедой для Тверского княжества: ведь умерла сестра хана. Юрий объявил тверского князя убийцей своей жены. Михаил был вызван в Орду и там казнён.

Но ярлык на великое княжение достался не Юрию, а сыну князя Михаила, казнённого в Орде, — Дмитрию Грозные Очи. Почему так распорядился татарский хан? Может, был рассержен на Юрия, что тот не смог уберечь свою княгиню от плена. А вероятнее всего, хан был заинтересован в постоянной борьбе русских князей друг с другом. Князь Дмитрий не зря получил прозвище Грозные Очи. Встретив в Орде московского князя Юрия, из-за которого погиб его отважный отец, он яростно набросился на него и убил. Хан казнил Дмитрия. Но ярлык опять достался тверскому князю — брату Дмитрия князю Александру Михайловичу. А московским князем стал брат Юрия — князь Иван Данилович (1325-1340). Позже он получит прозвище Калита.

Великий князь московский Иван Данилович Калита оставил о себе память в истории Русского государства как «собиратель русских земель», основатель могущества Москвы. А Калитой его прозвали, очевидно, за богатство («калита» в переводе с татарского — мешок (кошелёк) с деньгами, который привязывался к поясу).

В борьбе за расширение и могущество Московского княжества он пользовался различными средствами: покупал земли, захватывал их силой и при этом не брезговал помощью ордынцев. Однажды хан Узбек прислал в Тверь своего родственника баскака Чолхана (по-русски его звали Щелканом) с вооружённым отрядом. Собирая дань, татары начали грабить, разорять тверские земли и убивать русских людей. Тверь давно уже не знала таких яростных бесчинств. Вспыхнуло сопротивление, и ордынцы были перебиты. Причём тверской князь Александр Михайлович, опасаясь ещё более жестокой расправы со стороны татарского хана, вначале попытался было успокоить восставших, но вскоре всё же возглавил сопротивление тверичан.

Московский князь Иван Данилович воспользовался этим событием и во главе своей дружины, вместе с вновь пришедшим на Русскую землю, уже пятидесятитысячным, ордынским войском, подавил восстание в Твери. Города и сёла Тверского княжества превратились в руины, множество людей было убито или уведено в рабство. Великий князь Александр бежал в Псков, а затем — в Великое княжество Литовское. Но через двенадцать лет — в 1339 г. — он будет казнён в Орде.

А Иван Данилович стал не только великим князем Московским на основе семейного владения, но и великим князем Владимирским. Он получил право собирать дань с русских княжеств и отвозить её в Орду. При этом он, как поставщик дани, нередко проявлял самовластие, вплоть до наказания отдельных земель за непослушание ему. Так было, например, в 1340 г. со Смоленским княжеством. Естественно, часть дани оседала у великого князя Ивана. Он значительно увеличил свою казну и расширил покупками земель московские владения. Вот тогда он и получил свое прозвище — Калита. При нём в Московском княжестве наступили мир и тишина, оно не подвергалось набегам ордынцев. Сюда стали стекаться люди из других районов Руси. Переезжали в Москву на службу и бояре, дружинники даже с далекого юго-запада — из Киевской, Волынской, Черниговской областей. Они превращались постепенно в надёжную опору государя, великого князя Владимирского. Ведь служба у него становилась более выгодной и почётной, чем служба у других князей.

Содействие духовенства в осуществлении идеи единения русских земель имело огромное значение в деле возвышения Москвы. Митрополит Пётр подолгу находился в Москве. Его связывали дружеские отношения с Иваном Калитой. Посмертно Пётр будет канонизирован. Погребение его состоялось в кафедральном храме Москвы — Успенском соборе. А митрополит Феогност — преемник Петра — уже окончательно поселится в Москве. Она станет церковной столицей всея Руси.

По мере материального, политического, церковного усиления Москвы постепенно исчезнут уделы и вечевое правление городов. А мелкие удельные князья перейдут в разряд служилых. Возможно, тогда стало зарождаться дворянство.

Таким образом, Иван Калита, преследуя личные цели: обогащение и усиление власти московского князя, — объективно способствовал централизации русских земель, их могуществу и накоплению сил для борьбы с Ордой.

Старший сын Ивана Калиты, великий князь Симеон Иванович Гордый (1340-1353), унаследовал от отца не только княжество, но и твёрдый, повелительный характер. Он заключил с братьями особый договор, по которому все они должны были действовать заодно и никогда не поднимать оружие друг против друга. Причём, младшие братья обязаны были подчиняться воле старшего и иметь общих друзей и общих врагов. Симеон Гордый впервые был назван великим князем «всея Руси». Он закрепил хорошие отношения с Ордой, которые сложились при его отце. Получив ярлык на великое княжение, он проявил великое дипломатическое и военное искусство, не допустив литовского князя Ольгерда до союза с татарским ханом. Он укрепил государственные границы как с востока, так и с запада. Умер Симеон от моровой язвы, не оставив наследников. Эпидемия этой страшной болезни пришла на Русь из Западной Европы, где от неё уже вымирали целые города. В 1353 г. она унесла десятки тысяч жизней москвичей, в том числе и великого князя, его сыновей, младшего брата Андрея.

Московское княжество перешло в руки второго сына Ивана Калиты — Ивана Красного (1326-1359). Иногда его в древних документах называют Иваном Кротким, потому что нрава он был тихого и властвовал так, что не был отмечен современниками как жёсткий правитель. Шесть лет он был во главе довольно обширного и сильного европейского государства, которое создали его предки. Умер он в тридцать три года, когда его сыну и наследнику Дмитрию было всего девять лет. Последний вошёл в историю как великий полководец, разгромивший полчища монголо-татар в верховьях Дона, на Куликовом поле, и был назван народом Дмитрием Донским (1350-1389). В годы его княжения Москва утвердила своё руководящее положение в русских землях. Впоследствии Русская православная церковь канонизировала Дмитрия Донского.

Но этот отважный князь повёл на бой с Мамаем людей, которые, благодаря гибкой политике русских князей в отношении татар, уже не знали унижения, не терпели притеснений от ордынских баскаков. Начал эту политику дед князя Дмитрия Иван Калита. Прозвище от народа он имел явно не героическое. Но этот «мешок с деньгами» дал русским людям то, что ни с каким богатством не могло сравниться. При нём начался период покоя и тишины на Русской земле, который продолжился и при его наследниках. Это дало передышку, психологический комфорт населению княжества и способствовало появлению нового поколения людей — поколения победителей.

 

Москва — центр объединения русским сил.

 

Митрополит Алексий. Дмитрий Донской.

Возвышение Москвы как центра национального объединения русских княжеств объяснялось в русской историографии ещё с начала XIV в. особым географическим положением Москвы (она защищена была лесом от врагов, река Москва соединяла её с другими землями, являясь водным путём, и т. д.). Это считалось главным фактором объединения. Так считали Н. М. Карамзин, С. М. Соловьёв, В. О. Ключевский, да и почти все русские и советские историки. Но было и другое мнение, а в последнее время оно всё более уверенно утверждается: возвышение Москвы произошло, в первую очередь, благодаря политическим обстоятельствам. Москве нужно было устранить своих соперников в процессе собирания русских земель. Таким соперником для Москвы было Тверское княжество. Но самое глав-Roe — это то, что для всей Руси было необходимо обвести независимость от Золотой Орды, а также освободить южные и западные русские земли из-под власти княжества Литовского. Таковы были важнейшие политические задачи. Военная сила играла не последнюю роль в создании централизованного государства. Москва её накапливала. Это позволило историку-белоэмигранту П. Н. Милюкову даже назвать Московскую Русь военно-национальным государством.

Создание единого централизованного Российского государства отличалось от процесса централизации в Западной Европе. Там рост городов, процветание торговли стали экономической предпосылкой для преодоления раздробленности и возникновения централизованных государств. Стихия экономического развития не была подавляющей в системе предпосылок становления единой и неделимой России. Хотя изменения в характере экономики и культуры в XIV-XV вв. на Русской земле заметили историки и досоветского времени, и наши недавние современники — начала, середины XX в. (например, С. Б. Веселовский, Л. В. Черепнин, А. А. Зимин и многие другие).

Русская православная церковь стремилась к единению русских земель и сделала немало для создания Русской державы. Она готовилась к великой миссии защиты христианства, и это становилось путеводной звездой в её деятельности. Важное значение имела идея перенесения православного царства на территорию Руси. Если в XIII в. русская церковь представляла Русь как союзницу уже не такой сильной к тому времени Византии, то к концу XIV в. она уже стремилась превратить её в преемницу этого центра православия.

Пока князь Дмитрий Иванович был ребёнком, московское боярство во главе с митрополитом Алексием отстаивало интересы московской династии от претендентов на великое княжение. А это было дело нелёгкое. На какое-то время один из суздальско-нижегородских князей, Дмитрий Константинович, завладел ярлыком, и возвращение его московскому князю было осуществлено во многом благодаря усилиям митрополита Алексия.

Митрополит Алексий был сыном черниговского боярина, который когда-то перешёл на службу к Даниилу Александровичу. Сам Иван Калита был крестным отцом будущего митрополита Алексия. Так что, добиваясь ярлыка на великое княжение для двенадцатилетнего князя Дмитрия Ивановича, он это делал ещё и для внука своего крестного отца. Но в первую очередь он, конечно, защищал интересы Руси как преемницы православной Византии. Алексий пользовался уважением и поддержкой хана Золотой Орды. Когда-то он исцелил ослепшую жену хана Чанибека, и это сыграло немалую роль в улучшении отношений Москвы с Золотой Ордой. Алексий был одним из активных сторонников идеи возвышения именно Москвы как центра объединения русских княжеств, делал всё возможное для предотвращения вторжения татаро-монгольских завоевателей в пределы русских земель. Много сил отдал митрополит Алексий борьбе с притязаниями литовских князей на создание отдельной церковной митрополии в Киеве. Он отстоял единство русской Церкви и поднял её авторитет на небывалую до того времени высоту.

Итак, в 1336 г. великокняжеский стол достаётся московскому князю Дмитрию Ивановичу, который с детства воспитывался как князь-воин. Он, в противовес своему «кроткому» отцу, отличался отважным характером, и ещё в молодости участвовал в сражениях с Тверью, Рязанью, Литвой. Московско-тверская война закончилась договором, по которому владимирский стол был признан наследственным владением московских князей. А Михаил Тверской признал себя «младшим братом» Дмитрия Московского. Статус великого князя Тверского теперь был равен статусу московского удельного князя. Князь Дмитрий Суздальский, когда-то претендовавший на великое княжение, помирился с Москвой и выдал свою дочь замуж за великого князя Московского Дмитрия Ивановича.

Судьба владимирского стола решалась уже на Руси, а не в Орде, в которой с 50-60-х гг. XIV в. всё более усиливалась внутренняя борьба ханов за власть. В 1374 г. на съезде русских князей и бояр было решено вступить в борьбу с Ордой, многочисленные мурзы и «царевичи» которой возглавляли набеги на русские земли. В это время власть в Орде захватил опытный и сильный военачальник Мамай.

Одна из первых встреч объединённых сил москвичей, нижегородцев, владимирцев, муромцев, ярославцев и воинов из других русских княжеств с ордынцами состоялась в 1377 г. на берегу реки Пьяны (у Нижнего Новгорода). Русские потерпели поражение. Но на следующий год на реке Воже русское войско во главе с князем Дмитрием Ивановичем разбило ордынскую рать. Мамай решил отомстить и начал собирать многочисленное войско. Приближалось главное в XIV в. событие на Руси — битва на Куликовом поле, которое находилось далеко от Москвы, в верховьях Дона. Она состоялась 8 сентября 1380 г.

Несмотря на многочисленные древние источники (а они были главным образом художественного, легендарного характера — летописи, жития, сказания, былины), историки пока ещё не знают некоторых подробностей этого события. Например, лишь предположительны данные о численности войск Мамая (от 100 до 250 тысяч). Но точно известно, что в их составе были не только ордынцы, но и полки подчинённых Орде Поволжья, Северного Кавказа, были даже наёмники из Генуи. Древние источники указывают и на конкретных союзников Мамая. Это литовский князь Ягайло и рязанский князь Олег. Но именно от Олега пришло сообщение в Москву о намерениях Мамая. Он даже указал, каким путём движется ордынское войско. И вообще сведения о «союзничестве» Олега с Мамаем требуют ещё уточнения. Рязанское княжество было самым восточным княжеством Руси. И оно первым подвергалось нападению со стороны татар. Когда-то во время похода Батыя на Русь от старой Рязани ничего не осталось. Рязань как центр княжества была заново построена на новом месте. И неоднократно Рязанское княжество будет ещё подвергаться опустошениям со стороны Орды. Вполне возможно, что ко времени Куликовской битвы у Олега не было достаточных сил, чтобы помочь московскому князю Дмитрию в его великом деле. Ягайло также оказался ненадёжным союзником Мамая, хотя и опасался усиления Москвы, —- он не явился на Куликово поле.

Точно известно, что в составе войск князя Дмитрия Ивановича на Куликовом поле рядом с москвичами были владимирцы, ростовчане, ярославцы, муромцы, представители северских земель. Были, по некоторым сведениям, и «литовские паны». Привели свои полки брат Ягайло Андрей Полоцкий, княживший в Пскове, Дмитрий Трубецкой, княживший в Брянске, удельный князь Холмский из Тверской земли. По утверждению Л. Н. Гумилёва, воины татарского происхождения, принявшие христианство, составляли «ядро» московской рати. В источниках позднего происхождения говорилось н о новгородцах как составной части войска Дмитрия, которое объединило не только воинов-профессионалов (дружинников), но и народное ополчение. Не было среди них суздальско-нижегородских войнов: их полк был значительно ослаблен поражением на Пьяне.

Собираясь на бой с Мамаем, князь Дмитрий Иванович просил благословения у Сергия Радонежского, основателя Троицкого монастыря. Этот монах имел огромный авторитет на территории русских земель. Его деятельность сыграла не последнюю роль в объединении полков со всей Руси, которые и возглавил московский князь. Литературный памятник «Сказание о Мамаевом побоище» содержит информацию о том, что 18 августа 1380 г. Сергий благословил в своём монастыре князя Дмитрия на «брань» (битву) с татарами и отправил с ним двух богатырей-монахов: Александра Пересвета и Андрея Ослябю. «Сказание» отводит Сергию важную роль вдохновителя судьбоносного в русской истории сражения. Войска князя Дмитрия двинулись навстречу Мамаю, чтобы принять бой подальше от центра русских земель.

8 сентября 1380 г. состоялась битва между объединёнными силами русских княжеств и татарами на поле Куликовом, что находилось на берегу реки Непрядвы — одного из притоков Дона. Пересвет и Ослябя, отправленные Сергием Радонежским, символизировали участие самого Сергия в побоище. Ведь инок-воин — уникальное явление, тем более что один из них, Пересвет, участвовал в поединке с богатырём со стороны татар — Челубеем. Они нанесли друг другу смертельные удары — то было начало. На поединки обычно выходили предводители войска. В качестве примера можно привести Александра Невского, Тимура, Ричарда Львиное Сердце. А здесь — инок-воин, разве это не символично? Подробности событий на Куликовом поле описаны в многочисленных и разнообразных источниках. В этой битве ярко отразилось не только бесстрашие князя Дмитрия и возглавляемого им войска, но опытность и военный талант этого князя, который проявился с самого начала сборов в поход. Отправляясь в него, Дмитрий взял с собой из Москвы десять человек «сурожан гостей» —так называли в то время купцов, торговавших на азовских и черноморских рынках. Сурожанами их называли (по предположению В. О. Ключевского) по имени Сурожа (Судака) — торгового города в Крыму. Эти люди и дорогу хорошо знали, и обычаи тех земель. При подготовке к бою Дмитрий умело использовал природные особенности места битвы: и пространство поля, и заросли вдоль берегов реки, и даже утренний туман. Князь Дмитрий распределил свои силы таким образом, что у него, помимо наступательных полков, были ещё и сторожевые. Сильная рать, находившаяся в засаде, также сыграла не последнюю роль в окончательном разгроме врага. Сняв богатые княжеские одежды, Дмитрий в доспехах простого воина участвовал в битве.

Сохранились имена некоторых отважных участников сражения на поле Куликовом. Это были упомянутые выше воины-монахи Пересвет и Ослябя, воевода Боброк Волынский, князь Владимир Андреевич Серпуховской, некий Юрка-сапожник, разбойник Фома Кацибей — в общем, представители разных слоев общества бились за Отчизну. Русские войска одержали победу дорогой ценой: большая часть воинов пала на поле боя.

Победа на Куликовом поле стала событием огромного исторического значения. Это поняли и её современники. Московский князь Дмитрий будет называться после зтого Дмитрием Донским. И хотя через два года хан Тохтамыш сжёг и разграбил Москву, тем не менее победа на Куликовом поле дала возможность населению Руси поверить, что, объединившись, врага можно одолеть.

Победе на Куликовом поле посвящены литературные произведения нескольких поколений русских людей. 8 сентября 1380 г. стало памятным, священным днём. Это событие завершает первый этап создания единого централизованного русского государства. Как верно отметил Л. Н. Гумилёв, «на Куликово поле вышли жители разных княжеств, а вернулись они оттуда жителями единого Московского государства».

Советский историк М. Н. Тихомиров отмечал, что после Куликовской битвы «ханские ярлыки на великое княжение... сделались почти фикцией, а дань, уплачиваемая в Орду, получила характер откупа от грабительских нападений». То, что ярлыки на великое княжение не имели никакого значения, утверждал и Л. Н. Гумилёв, правда, не называя точного времени, когда это случилось.

 

Сергий Радонежский

Историк XIX в. В. О. Ключевский отмечал: «...Неумирающий наблюдатель рассказал бы, какие люди приходили в течение пятисот лет поклониться гробу преподобного Сергия и с какими помыслами и чувствами возвращались отсюда во все концы Русской земли, и в числе приходивших были и иноки, и князья, и вельможи, и простые люди, "на селе живущие". И в наши дни люди всех классов русского общества притекают к гробу преподобного со своими думами, мольбами и упованиями, государственные деятели приходят в трудные переломы народной жизни, простые люди в печальные дни или радостные минуты...»

В советской литературе если и упоминалось имя Сергия Радонежского (1321-1392), то в большинстве случаев всячески подчеркивалось, что нет оснований преувеличивать значение его личности в истории России, как это делали дореволюционные авторы. А между тем деятельность Сергия Радонежского — составная часть не только истории Церкви, но и истории Русского государства. Об этом стали больше говорить после 600-летнего юбилея Куликовской битвы.

 

Биография Сергия. «Промысел Божий»

Родился Сергий в семье ростовского боярина, переселившегося (около 1328 г.) в город Радонеж. Но имя Сергий он получил в монашестве, при рождении же он был назван Варфоломеем. История русской церкви сохранила немало преданий о «преподобном и Богоносном игумене и чудотворце» Сергии Радонежском. Например, ещё до его рождения «...Промысел Божий указал, что он будет избранным сосудом благодати»: когда его мать Мария слушала литургию в церкви, «младенец закричал во чреве матери». Перескажем ещё одно предание. Обучать грамоте отдали Варфоломея с шести лет. Но как он ни старался, успехов в учёбе не было. Это очень огорчало мальчика. Однажды он увидел недалеко от своего дома молящегося старца-черноризца и попросил помолиться за него Богу, чтобы Он помог одолеть грамоту. Старец успокоил Варфоломея, предсказав не только успех в учёбе, но и то, что ему предстоит в будущем создать обитель Святой Троицы и «привести многих к разумению воли Божией». (Именно этот момент и изобразит Нестеров в своей знаменитой картине «Видение отроку Варфоломею».) Вскоре, как утверждает предание, Варфоломей не только достиг больших успехов в учёбе, но и рано сделался иноком Сергием.

 

Создание монастыря

Оба брата Варфоломея женились, и родители просили его остаться пока при них. Потом они ушли в монастырь и остались там до конца жизни. Похоронив родителей (в Хотьковском монастыре) и оставив меньшему брату Петру отцовское наследство, Сергий вместе с овдовевшим и принявшим иноческий сан братом Стефаном пошли «в пустынное место» искать «убежище от мирских забот». Среди непроходимых лесов недалеко от Радонежа Сергий с братом поставили келью, а затем и небольшую церковь, которая была освящена в честь Троицы. Это и было начало создания Троице-Сергиевой лавры. Вскоре брат ушёл в московский Богоявленский монастырь. А Сергий, молодой инок, в совершенном одиночестве после отъезда брата остался в лесу, что было небезопасно, так как в нём было немало диких зверей. Но существует легенда, что он в лесной чаще даже медведя приручил, угощая его выращенным и испечённым им хлебом. Через два года к Сергию найдут дорогу люди. Сергиева братия постепенно создаст знаменитый монастырь. Позже он будет окружён мощной стеной.

И до Сергия Радонежского были монастыри на Руси. Но до XIV в. они возникали в городах или рядом с ними. Сергий и его последователи создавали монастыри вдали от поселений, в лесных районах. В эти пустынные места переселялись люди. Образовывались рядом с монастырями сёла. Монастыри практически охраняли местных жителей от поборов и разорений монголо-татарских баскаков, которые не имели права грабить церковные владения.

Шло освоение новых земель. На огромном пространстве среди непроходимых костромских, ярославских, вологодских лесов и болот — вплоть до Ледовитого океана — появилось за 1340-1440 гг. сто пятьдесят монастырей, тогда как за столетие до 1340 г. их возникло только тридцать.

Сергий с помощью своих учеников и последователей принимал участие в строительстве таких знаменитых монастырей, как московские Симонов и Андроников на Яузе, ростовский Борисоглебский, Георгиевский на Клязьме, Зачатьевский, Высоцкий близ Серпухова, Голутвинский в Коломне, Дубенский, Успенский в память о Куликовской битве (в сорока верстах от Лавры) и т. д. Сергиевы ученики создали на севере страны Ферапонтов, Кирилло-Белозерский и другие монастыри. Андроников монастырь, куда Сергий направил своего любимого ученика и земляка Андроника, станет вскоре школой иконописи для всей Руси. Он связан с именем Андрея Рублёва.

 

Идеология Сергия

Особый нравственный климат создавался там, где находился Сергий: «Он был первым тем, что был всем слуга», — отмечали историки русской церкви. Он умел делать многое: рубить лес, строить дома, пахать землю, сеять рожь, печь хлеб, шить одежду... Главными подвигами Сергия церковь считает воздержание, смирение и нестяжательство. Он был равнодушен к «внешним удобствам» — к одежде, пище, жилищным условиям. Он долго не соглашался принять сан пресвитера и игумена, о чём упрашивала его братия.

Сергий не любил «празднословящих» — в самом широком смысле слова. Он, например, ire одобрял даже хождения иноков друг к другу из кельи в келью по вечерам. Он считал, что в это время лучше заниматься молитвою или рукоделием каждому в своей келье. Не всем монахам нравились правила общежительства в монастыре, да и не всем было по силам повторить духовный подвиг Сергия. Некоторые удалялись из его обители. Скрытое недовольство он почувствовал в поведении своего брата Стефана, который к тому времени всё же вернулся к Сергию. И когда это явно проявилось, Сергий покинул обитель и удалился в Киржач, где также положил начало строительству нового монастыря. Старцы Троице-Сергиева монастыря умоляли его вернуться. Он не соглашался. И лишь с помощью митрополита Алексия им удалось вернуть своего игумена.

Сергий был убеждённым общинником, и это было одной из главных черт его идеологии. В его обители всё было общим, не разрешалось что-либо называть «своим». По уставу Сергия монахи не имели права единолично владеть каким-либо имуществом, питаться отдельно от монашеской общины, даже если они являлись представителями богатого и знатного рода. Монахи должны были отказаться от любых внешних различий, связанных с социальным происхождением. Сергий считал, что избыток чего-либо влечёт за собою «нерадение и порок». Но «избыток» в монастыре появился, так как он и его братия были великими тружениками. Накормить нищих, подать просящим, дать приют бездомным стали традицией их обители.

Русский философ Г. П. Федотов писал: «Главою и учителем нового пустынножительного иночества был, бесспорно, преподобный Сергий, величайший из святых Древней Руси. Большинство святых XIV и начала XV века являются его учениками или "собеседниками", то есть испытавшими его духовное влияние».

В этой связи невозможно не упомянуть таких великих его последователей, как Нил Сорский и Иосиф Волоцкий. Но, развивая учение Сергия уже столетие спустя после его кончины, они пришли, как это ни странно, к разным выводам по поводу практической деятельности монастырей, которые к тому времени являлись крупными землевладельцами. Многие богатые люди либо дарили при жизни, либо оставляли в наследство «на помин души» свои земельные угодья в известные обители или на создание новых.

Иосиф Волоцкий считал, что укрепление и расширение монастырского землевладения является основой для роста благотворительной деятельности. Чем богаче монастырь, тем больше у него возможность помогать бедным. И они действительно занимались активной благотворительной деятельностью.

Нил Сорский, поминая один из тезисов Сергия Радонежского, что избыток чего-либо влечёт за собою «нерадение и порок», безоговорочно выступал против монастырского землевладения. Монастырские земли можно отдать и в государственную собственность. А у Церкви есть дела и более важные, например, борьба с еретиками различных мастей, которые вдруг стали проявлять свою активность. И вообще, духовность является главным богатством монаха, и в этом отношении он должен служить примером для всего населения Руси. Сторонников Нила Сорского называли «нестяжателями».

 

Церковь и государство

Митрополит Алексий был фактически и главой правительства в период княжения малолетнего князя Дмитрия Ивановича (Донского). Он не только всячески поддерживал князя, но и делал всё возможное для возвышения Московии как центра объединения русских земель. Когда он почувствовал близость смерти, предложил стать митрополитом Сергию. Но тот категорически отказался. А когда всё же стали настаивать на этом, он намекнул, что если ещё раз обратятся к нему с этим предложением, он уйдёт на новое «пустынное» место. И это были не капризы. Он твёрдо знал, что у каждого — своё дело, своё предназначение. Его оставили в покое. Но это не значило, что он был равнодушен к проблеме выбора главы Церкви. Когда великий князь Дмитрий после смерти Алексия пожелал видеть в роли митрополита молодого священника из Коломны Михаила, Сергий Радонежский категорически ему возражал. Он убеждал выдвинуть на эту должность Киприана, управлявшего в то время западными епархиями, так как это, по мнению Сергия, даст возможность избегнуть опасности влияния католицизма и разделения Русской митрополии. Ведь Киприан имел опыт противостояния влиянию католицизма. Это было мнение церковного деятеля, не равнодушного к судьбе Отечества.

Сергий Радонежский, так же как и митрополит Алексий, был истинным патриотом Родины, Его деятельность была ощутимой помощью московским князьям в объединении русских земель. Во время разногласий между удельными князьями лишь Сергию удавалось стать миротворцем — его авторитет был очень высок. Даже патриарх Константинопольский Филофей в знак глубокого уважения отправлял к нему особое посольство с благословенной грамотой, крестом и другими важными предметами культа.

Когда Московский великий князь Дмитрий Иванович собрался в 1380 г. на битву с Мамаем, которая станет главным подвигом его жизни, он пришёл к преподобному Сергию за благословением. По преданию, Сергий, осенив князя крестным знамением, предрёк ему победу над татарами и дал, как уже говорилось выше, двух иноков-богатырей в сподвижники.

Много значило слово и благословение Сергия! Его предсказания не раз сбывались, у него была слава чудотворца. Его авторитет помог князю Дмитрию собрать огромное войско из разных районов Руси и впервые одержать победу над татарами. Хотя эта победа была не окончательной, но она укрепила силы, вдохновляла стремившихся к единению русских князей. Она ускорила освобождение Руси от ордынской зависимости, способствовала и процессу распада Золотой Орды. А московскому князю Дмитрию Ивановичу народ дал имя Дмитрий Донской (по месту битвы). Отважен был князь в том бою. Русская церковь его позже канонизирует.

Верно подметил русский мыслитель Георгий Федотов: «От мистики до политики огромный шаг, но преподобный Сергий сделал его, как сделал шаг от отшельничества к общежитию, отдавая свое духовное благо для братьев своих, для Русской земли. Вмешательство преподобного в судьбу молодого государства московского, благословление им национального дела было, конечно, одним из оснований, почему Москва, а вслед за нею и вся Русь чтила в преподобном Сергии своего небесного покровителя».

 

Память

В 1422 г. Русская православная церковь канонизировала Сергия Радонежского. Мощи его покоятся в серебряной раке в соборном храме Троицкого монастыря. Они стали святыней русской церкви. В 1530 г. великий князь Иван IV Васильевич при крещении в Сергиевой обители был положен в раку преподобного «в знак препоручения покровительству его». Уже будучи царём, Иван Грозный создаст походную церковь во имя святого угодника Сергия Радонежского.

И с того времени в России будет существовать артиллерийская церковь во имя Сергия. Икону преподобного Сергия, писанную на его гробовой доске, брали цари Алексей Михайлович, Пётр I в военные походы. Ею же митрополит Платон благословит Александра I на Отечественную войну 1812 г. с Наполеоном.

В последние десятилетия много пишут о разорении церквей и монастырей в послеоктябрьский период истории страны. Коснулось это и Троице-Сергиева монастыря и даже раки преподобного Сергия. Определённое время пытались принизить роль и значение великих дел Сергия. Но историческая память народа хранит имена своих святых, своих героев.

 

Княжение Василия I

Дмитрий Донской умер на тридцать девятом году жизни. Сохранились различные варианты «Духовной грамоты» князя с его личными печатями. Одна из грамот была составлена им незадолго до смерти — в 1389 г. В документах отразились не только хозяйственные заботы князя — кому что наследовать. Завещание запечатлело новую политическую обстановку в стране. Дмитрий Донской передавал старшему сыну владимирский великокняжеский стол как свою вотчину — о ханском ярлыке на великое княжение даже не упоминалось. Территория владимирских и московских земель представлялась как нечто единое. Определённые имена своим сыновьям Дмитрий дал не случайно. Имя старшего сына — Василий, что с греческого означало «царь». Раньше в княжеских домах на Руси это имя не встречалось. Другого сына Дмитрий назвал Юрием

(так звучало на Руси имя Георгий) — в честь Георгия Победоносца. Наследником Дмитрия Донского будет его сын Василий I (1389-1425). В 1384 г., тринадцатилетним мальчиком, он стал заложником в Орде. Это продолжалось до 1388 г. В восемнадцать лет — он великий князь Московский.

Василий довольно успешно продолжил политику своего отца. При нём значительно расширились московские владения. Через три года после начала своего княжения он отправился в Орду и купил у хана Тохтамыша ярлык на княжение в Нижегородском и Муромском уделах, причём нижегородские бояре явно поддерживали Василия I, потому что нуждались в силе московского князя. Вскоре Василий I присоединил и Тарусское княжество. Но вот новгородцы не желали быть зависимыми от Москвы и не хотели платить пошлины великому князю Московскому. Они стремились уничтожить даже церковную зависимость от московского митрополита, Василий подавил сопротивление Новгорода.

При Василии I Русь испытала два нашествия. Первое было совершено под предводительством Тимура (1336-1405) — в Европе его звали Тамерланом. В довольно короткое время из мелкого среднеазиатского правителя он превратился в крупного завоевателя. Империя великих чингиситов была уничтожена. В Орде Тимура воспринимали как покорителя вселенной. Он разгромил Орду, совершил походы в Персию, Закавказье, Малую Азию, Индию. Там, где проходили его войска, оставались разрушенными города и сёла, умирали десятки тысяч людей. Мучительной смерти не могли избегнуть ни вражеские воины, ни провинившиеся свои, ни мирные жители — даже женщины и дети. Не зря «Тимур» в переводе на русский язык — «железо». Его называли ещё Тимуленк, что означало — «хромой Тимур». Физическое увечье не помешало ему стать удачливым завоевателем и проводить «железную» политику по отношению к покорённым народам. Столицей своей империи он сделал Самарканд.

В 1395 г. войска Тимура подошли к русскому городу Ельцу и разграбили его. Василий I во главе русского войска вышел навстречу врагу. Но битва не состоялась, так как Тимур повернул назад. Это событие историки объясняют по-разному. Большинство из них считают, что войска Тимура просто уже устали к тому времени и не были способны вести долгую борьбу с основными объединёнными силами Руси. Существует и утверждение, что Тимур поспешил домой, узнав о рождении сына. Но в народных преданиях Руси это объясняется по-другому: Богоматерь защитила Русь. В тот день, когда Тимур повернул свое войско с Русской земли, жители Москвы встречали Владимирскую икону Божией Матери. Накануне Василий I велел перенести её из Владимира в Москву. С тех пор она и находится в Москве, став главной её святыней. По выражению Н. И. Костомарова, событие 1395 г. подняло «нравственное значение Москвы».

В Орде начались смуты, и Василий I решил воспользоваться этим: он перестал платить татарам дань. Но эмир Едигей (Идигу), который с 1399 г. стал фактическим правителем Орды, в 1408 г. направил свои войска на русские земли. Выли сожжены и разграблены Нижний Новгород, Ростов, Серпухов и другие города и сёла. Москву удалось спасти. Едигей получил выкуп и вернулся в Орду, где снова начинались смуты. Ордынская зависимость вновь была восстановлена. Но Золотой Орде как единому государству в XV в. будет суждено распасться на Сибирское, Казанское и другие ханства.

Власть великого князя Василия Дмитриевича всё более возрастала на Руси. Даже князья, земли которых ещё сохраняли суверенитет, вынуждены были ему подчиняться. На положение великокняжеских слуг переходили некоторые князья и становились воеводами и наместниками, но княжеские права на свои земли они сохраняли. Их называли «служилыми» князьями. Среди них были стародубские, оболенские, белозерские князья. При Василии I появляются новые административные единицы — уезды. Когда-то они были самостоятельными княжествами, теперь ими управляли великокняжеские наместники.

Московский великий князь стал главой объединённых русских воинских сил. Он же вёл переговоры с Ордой, с великим князем Литовским от имени всей Руси.

Война за великокняжеский стол. Церковь и государство при Василии Тёмном

Во второй четверти XV в. произошла война внутри Русского государства между претендентами на великокняжеский стол. Главными из них были брат умершего Василия I Юрий Дмитриевич, известный как отважный воин, строитель крепостей, храмов, монастырей, и малолетний сын Василия I — Василий II(1415-1462).

Ещё по завещанию Дмитрия Донского стол должен был перейти после смерти Василия Юрию. Он владел подмосковным Звенигородом, Галичем в Костромской земле. В завещании Дмитрия Донского ничего не было сказано, какой порядок наследования будет после рождения сына у Василия.

Василий I назначил опекуном своего сына — Василия II — великого князя Литовского Витовта, так как тот был женат на его дочери Софье. Она с помощью отца и стала после смерти мужа фактической правительницей при малолетнем сыне. Юрий Дмитриевич понял, что не сможет противостоять сильному Витовту, и признал в 1428 г. Василия II как великого князя. Василию II было тогда тринадцать лет. Но через два года Витовт умер, и Юрий в 1433 г. выступил против Москвы и разбил войска юного великого князя. Юрий занял Москву и стал великим князем Московским, а своему племяннику отдал в удел Коломну. Но московские бояре явно поддерживали Василия II. Юрий понял надвигавшуюся опасность и покинул Москву. Через год он вернётся в Москву и снова станет великим князем, но будет им лишь два с половиной месяца. 5 июня 1434 г, он умрёт, но борьба за великокняжеский стол продолжится.

Младшие сыновья Юрия Дмитрий Шемяка и Дмитрий Красный вначале признали Василия великим князем, но их старший брат Василий Косой решил бороться за великокняжеский стол. Вскоре к нему присоединились и младшие братья. Началась братоубийственная война, которая длилась тридцать лет и сопровождалась жестокостью и с той, и с другой стороны. Для подавления противника привлекалось, как и в далёкие времена, татарское войско. Власть оказывалась то в руках Василия Васильевича, то в руках Шемяки. Однажды Василий II попал в руки Шемяки, был им ослеплён и отправлен в Углич. С тех пор его стали называть Василий Тёмный. Но ведь и он в своё время ослепил за предательство боярина Ивана Всеволожского и своего двоюродного брата Василия (Косого). Борьба за власть не знала предела жестокости даже по отношению к своим соотечественникам или родственникам.

Через год после ослепления Василий II (Тёмный) победил своего врага и снова стал великим князем. Ему помог тверской князь, да и москвичи всё же были на его стороне. Княжение Василия II (1425-1462) сопровождалось не только сложностями политического междоусобного характера, но и напряжённой обстановкой в церковной жизни.

В 1431 г. после смерти митрополита Фотия патриарх Константинопольский назначил русским митрополитом грека Исидора, хотя в Москве желали видеть митрополитом рязанского епископа Иону. В это время Константинопольская церковь была в тяжёлом положении (надвигалась турецкая опасность). Пытаясь найти помощь на католическом Западе, в 1439 г. на Флорентийском соборе она заключила унию с Западной церковью — согласилась признать верховную власть римского папы, и русский митрополит Исидор, присутствовавший на этом соборе, тоже подписал акт унии. Он вернулся в Москву уже в качестве папского уполномоченного для всех «северных стран» в сане римского кардинала. Исидор ещё по дороге в Москву всюду объявлял о соединении католической и православной церквей как о реальном факте. Он даже провёл целую зиму 1440-1441 г. в Киеве. Но киевляне, очевидно вначале оторопев от такой новости, хотя и не сразу, но всё же выгнали его за пределы города, не потерпев вероотступничества.

Исидору пришлось столкнуться также с возмущением как московского правительства, так и духовенства. Они категорически отказались присоединиться к унии. «Латинским ересным прелестником» назвал великий князь Исидора. А летописец определит его поступок как «богомерзкий». Исидор — последний русский митрополит из греков. Он был даже заточён в Чудовом монастыре, но вскоре бежал в Тверь. Исидор надеялся, что та, бывшая политическая соперница Москвы, претендовавшая когда-то на великокняжеский стол, уж точно поддержит его. Но он просчитался. Его и там лишили свободы, но ему опять удалось бежать от возмущения православных. Исидор отправился на русские земли, находившиеся тогда под властью Польши и Литвы. Там его проповеди тоже не имели особого успеха.

5 декабря 1448 г. собор русских пастырей возвёл на стол митрополита Киевского и всея Руси Иону. Папа Пий II объявил Иону «нечестивым отступником». В 1458 г. уже ученик Исидора, Григорий, был назначен в Риме митрополитом Русской земли. Тогда же произошло административное разделение русской церкви на две митрополии: Московскую и Киевскую. И этому разделению единой церкви будет положен конец лишь в 1654 г., когда произойдёт воссоединение Украины с Россией. Отказ Василия II признать союз (унию) католической и православной церкви под главенством папы Римского красноречиво говорит об уже значительном усилении великокняжеской власти и постепенном становлении Руси как единого государства. И хотя этот «союз» двух церквей глава католической церкви навязывал Руси под предлогом спасения Византийской империи, его усилия по окатоличиванию русского населения оказались напрасны. Очередная агрессия католицизма не увенчалась полным успехом. И всё же разделение русской церкви на две митрополии произошло. Но этот конфликт середины XV в. неожиданно возродится в какой-то степени в конце XX — начале XXI в., в так называемый «постперестроечный» период после развала СССР и болезненно отразится на отношениях братских народов.

Отношения Василия II с татарами были неоднозначными. И хотя хан признавал его великим князем с самого начала, в 1445 г. татарский отряд на Московской земле разбил военное окружение князя и взял его в плен. Почти через год князя отпустили, за что он должен был отдать татарам огромный выкуп. Помог выкупить Василия II боярин Салтыков, Но именно Василий II стал принимать на московскую службу татар. За это они получали землю и «кормления». Так, татарский князь Касим получил в 1452 г. землю в нижнем течении Оки с Город-цом Мещёрским, который стал называться Касимов. Таким образом, на восточной окраине Московской земли появилось вассальное Касимовское татарское царство. С тех пор составной частью вооружённых сил Москвы стали и вспомогательные татарские отряды. Тогда уже не существовало былого могущества Золотой Орды: она постепенно распадалась. Появилось уже Крымское ханство, а в 1445 г. в Среднем Поволжье образовалось Казанское ханство (его называли и царством).

Н. И. Костомаров с сарказмом отметил: «Долгое время и в Москве происходила безурядица... Пользуясь зрением, Василий был самым ничтожным государем, но с тех пор, как он потерял глаза, всё остальное правление его отличается твёрдостью, умом и решительностью». При этом Костомаров уточнил: «Очевидно, что от имени князя управляли умные и деятельные люди. Таковы были бояре: князья Патрикеевы, Ряполовские, Кошкины, Плещеевы, Морозовы; славные воеводы: Стрига-Оболенский и Фёдор Басенок; но более всех — митрополит Иона». Так что политическая, военная, церковная элита была на стороне Василия II.

В Русском государстве высшим сословием феодалов с IX по XVII в. были бояре. Как потомки родо-племенной знати, они в период раздробленности Руси являлись богатейшими людьми, политическими соперниками князей (а в Новгородской земле они долгое время фактически управляли государством). Поэтому с XIV в. князья постепенно ограничивали права бояр. Но потом боярам поручалось управление отдельными отраслями великокняжеского хозяйства. При Василии II, его сыне Иване III они продолжали быть крупными землевладельцами и влиятельной политической силой — то есть уже и в период утверждения единого централизованного государства.

Рядовые служилые люди, получившие наименование «дети боярские», становятся главной боевой силой государева двора. Он складывался десятилетиями и был социальной основой власти московских великих князей в XV в. Именно из него выходили наиболее видные русские военачальники, там черпались кадры для замещения важнейших административных должностей. В государев двор входили: князья, находившиеся на московской службе с XIV в. (Гедиминовичи, Оболенские, Ряполовские); бояре, связанные так или иначе с Москвой (Кошкины, Морозовы, Челяднины, Хромые и др.); «дети боярские» (боковых боярских ветвей); местные землевладельцы, выдвинувшиеся благодаря службе; выходцы из-за рубежа, а также представители других сословий, вплоть до «поповичей» (детей служителей Церкви) и «холопов», связавших свою судьбу со службой московскому государю. Из верхушки государева двора вырастет Боярская дума — совет при великом князе.

Власть великого князя всё более усиливалась. Главы Суздальско-Нижегородского, Рязанского княжеств стали просто наместниками Василия II; ростовские, ярославские князья также подчинялись ему. В 1456 г. Василий Тёмный заключил с новгородцами договор, по которому Новгород лишился прав внешних сношений, и высшей судебной инстанцией для новгородцев стал сам Василий II, а не вече. Наместник великого князя Московского был и в Пскове. Союз великого московского князя и тверского князя Бориса Александровича был закреплён обручением сына Василия II Ивана (будущий Иван III) и тверской княжны Марии. Этому способствовал игумен Кирилло-Белозерского монастыря. Церковь всеми силами стремилась остановить усобицу. Молодых обвенчали. Жениху исполнилось тогда двенадцать, а невесте — десять лет. Но женатый князь — значит, взрослый, значит, имеет право управлять государством. Итак, при Василии II Тёмном закончился второй этап создания единого централизованного государства.

 

Великий князь и государь Иван Васильевич.

 

Внешняя политика

В 1462 г. началось княжение Ивана III. А в христианскую Европу девять лет назад пришло страшное известие: Византия завоёвана Турцией. Византийский император был убит, а семья его бежала в Рим под защиту папы. У него воспитывалась племянница убитого императора София Палеолог. Она и была выдана замуж в 1472 г. эа великого князя Московского Ивана III (1440-1505). Первая жена Ивана III Мария к тому времени умерла. Римский папа надеялся, что новый брак Ивана III поможет ему распространить своё влияние на Москву. Но София, по словам Н. И. Костомарова, «заслужила укор и порицание папы и его сторонников, которые очень ошиблись в ней, рассчитывая через её посредство ввести в Московскую Русь флорентийскую унию».

Напрасно папа Римский укорял «неблагодарную» Софию Палеолог. Эти надежды его были неосуществимы. Иван III был к тому времени уже главой единого, сильного, огромного государства. Навязать ему чужую волю было невозможно, тем более в вопросах веры.

Великий князь Иван III был настолько силён, что смог присоединить к Московии почти все земли Северо-Восточной Руси, а также и независимый Новгород. В 1471 г. Иван III наносит решительный удар по Новгороду в битве при Шелони. Тем самым был положен конец московско-новгородской конфронтации, всё более возраставшей после перенесения общерусской столицы из Владимира в Москву ещё в 1426 г. А в 1478 г. вообще было ликвидировано новгородское вечевое правление. По этому поводу Н. М. Карамзин в повести о Марфе-посаднице писал: «Вечевой колокол был снят с древней башни и отвезён в Москву: народ и некоторые знаменитые горожане далеко провожали его. Они шли за ним с безмолвною горестью и слезами, как нежные дети за гробом отца своего».

В противовес сочувствию Карамзина, да и некоторых современных авторов, судьбе покорённого Новгорода В. В. Похлёбкин отмечает, что основой политического статуса Новгорода с его «демократией» являлась внешняя торговля. «...Новгородские вольности получили в целом плохую репутацию у русского народа остальной Руси, т. к. "предприимчивость" новгородцев по отношению к ним носила "извращённый характер" — торговый обман, фальсификация продуктов, обвес, обсчёт». Тем более что в другие регионы Руси от новгородцев поступали «заграничные изделия с наценкой и нередко с ухудшением их качества». Особенно остро эта проблема проявлялась в связи с перепродажей инструментов. Построение экономики исключительно на базе внешнеторгового обмена и привело к стагнации Новгорода. Упрекали новгородцев и за то, что они поставляли на Запад ценные сырьевые ресурсы «в обмен на эфемерные товары — предметы роскоши и обычный хлеб». Именно поэтому так легко — лишь с помощью небольшого карательного отряда — пал Новгород *при общем равнодушии» остальной Руси, подчёркивал В. В. Похлёбкин.

Таким образом, вечевой колокол — символ вольного города — был привезён униженным пленником в столицу утверждавшегося централизованного государства. Многие авторитетные бояре были насильно переселены из Новгорода в другие земли—в глубь Московского государства. Около двадцати тысяч семей депортированы. Масштаб события для того времени огромен.

Князья западнорусских областей: Вяземские, Белёвские, Новосильские, Одоевские, Воротынские, Мозецкие, а также князья Черниговские и Новго-род-Северские — признали над собой верховную власть московского государя. Войны с Литвой (1492-1494 и 1500-1503) оказались успешными для Ивана III. Было возвращено девятнадцать городов и семьдесят волостей. При Иване III русские земли избавились от золотоордынской зависимости, от более чем двухвековой даннической кабалы. Всё это дало Ивану III возможность присвоить себе титул «самодержца», что означало тогда внешнюю независимость князя и страны.

В течение долгого периода русские великие князья имели дипломатические отношения только с золотоордынскими ханами и с великими ханами Монголии. Со времени Ивана III начинают налаживаться связи с Западом: с германским императором, венгерским королём, с Данией, Венецией, особенно с Италией, откуда прибыла в Россию жена московского самодержца. Как полушутливо отмечал С. М. Соловьёв, Западная Европа открыла Московское государство (Московию) в одно время с Америкой.

В Европе в период до Ивана III знали о существовании Руси, но как о стране, подвластной Литве, и о «Татарии», как о её восточном опасном соседе. В 1489 г. в Москву в качестве посла германского императора Фридриха III явился уже побывавший ранее в Москве рыцарь Николай Поппель с предложением дружбы, союза и королевского титула. Иван III ответил, что жить в дружбе с «цесарским величеством» он рад, но от королевского титула вежливо отказался и с достоинством пояснил: «...Мы Божиею милостью государи на своей земле изначала, от своих прародителей, а поставление имеем от Бога, как наши прародители, так и мы; и просим Бога, чтоб нам и детям нашим всегда дал так быть, как мы теперь государи на своей земле, а поставления как прежде мы не хотели ни от кого, так и теперь не хотим».

В то время, когда во главе России был Иван III, западноевропейские крестовые походы сменились поисками новых земель, богатых золотом и драгоценными камнями. В 1492 г. Колумб открыл Америку, а Васко да Гама, обогнув с юга Африку, подошёл к Индии и вернулся в Лиссабон. Так впервые был проложен морской путь из Европы в Южную Азию. (Почти на тридцать лет раньше тверской купец Афанасий Никитин открыл путь из России в Индию.) Об обострённом интересе Европы к новым землям Ивану Ш было известно. Поэтому, когда король Максимилиан прислал в Москву немца Снупса с письменной просьбой оказать ему помощь в изучении территорий северо-восточных земель России, он получил отказ. Иван III ласково объяснил Снупсу, что путь туда очень труден и он опасается за жизнь иностранного гостя. Эти земли были недавно приобретены Россией, и уже тогда было ясно, что они богаты дарами природы. Государь твёрдо соблюдал интересы страны и не собирался рисковать ими.

Несмотря на многочисленные войны, сложные политические и социальные преобразования Руси в период сорокатрёхлетнего правления Ивана III, это было самое спокойное время для Московского государства. Прекратились княжеские усобицы на его территории. Не могли уже приходить в центральные районы страны татары и грабить население. Но, как отмечал венецианский дипломат Амброджо Контарини, жители приграничных мест ещё «были в ужасном страхе перед татарами». Он сам попал к ним в плен, возвращаясь на родину из Персии. И помог ему выкупиться из плена посол Ивана III, с которым венецианец успел познакомиться в Персии.

Необходимо иметь в виду, что почти все московские великие князья от Даниила до Ивана III были на высоте поставленных перед ними исторических задач. Среди них одной из главных было единение русских земель. Все эти князья вынуждены были владеть определённым методом ведения такой внешней политики, «которая требовала скрытности и даже сверхскрытности в ту весьма скрытную и недоверчивую эпоху», как верно отметил В. В. Похлёбкин. Ведь вплоть до XV в. окружавшие великого князя бояре могли перейти из одного княжества в другое, а иногда и за границы русских земель, унося туда известные им секреты. Как указывал В. В. Похлёбкин, это создавало условия «для вызревания, терпеливого вынашивания и осуществления самых смелых ... требующих усилий нескольких поколений династии внешнеполитических планов». Именно поэтому сверхсекретная московская дипломатия была сконцентрирована и персонифицирована в лице самого князя. Не было даже специального внешнеполитического органа управления, необходимость существования которого понимал ещё Дмитрий Донской. Эти обстоятельства накладывали свою печать на личность великих князей и воспринимаются теперь лишь как странность характера, самодурство, излишний деспотизм.

Много писали о жестокости Ивана IV, но известны случаи, когда и его дед — Иван III — безжалостно расправлялся с непослушными боярами. Сохранилось предание, что женщины, встречаясь глазами с гневным взглядом государя, падали в обморок. Ведь одним его недругам, в зависимости от рода преступления, отрубались головы, других секли на площади, третьих могли насильно постричь в монахи. Бывали случаи казни и иностранцев, например врачей, не сумевших спасти от смерти заболевших знатных людей.

Говорят, что эти события навели ужас на служившего тогда в Москве архитектора Аристотеля Фиораванти. Он стал просить государя отпустить его на родину. Но Иван III распорядился захватить имущество архитектора и продержать какое-то время в заключении, чтоб неповадно было думать об отъезде. Пришлось архитектору продолжать свою службу в Москве. Возможно, что это лишь один из анекдотов XV в. Но они появлялись не на пустом месте — на то имелись основания.

В России тогда, как и во многих странах, иностранный посол рассматривался как потенциальный шпион, что было недалеко от истины. Соответственно, организовывалась и тайная слежка за наиболее подозрительными из них. По этикету послу нельзя было являться перед государем с оружием. А в наказе государя русским послам предписывалось не становиться на колени ни перед одним из глав государства, хотя в Турции, например, это считалось обязательным по придворному этикету.

При Иване Ш появляются придворные византийские обычаи. Были пышными приёмы иностранных послов, во время которых государь торжественно, в богатом уборе со всеми полагающимися ему регалиями восседал на троне. Обильны были и придворные пиры. Еда подавалась на роскошных блюдах не последовательно, а сразу вся ставилась на стол. Великолепны были и кубки, ёмкости для заморских и отечественных вин. Посуда создавалась руками искусных мастеров (некоторыми образцами её можно сегодня полюбоваться в музее).

Существовал обычай, по которому главы государств обменивались друг с другом подарками через послов. При этом дары России обязательно были более ценными — за этим строго следило дипломатическое окружение русского государя. Долго сохранялся обычай дарить прибывшим послам шубы из драгоценных российских мехов. Это очень нравилось и азиатским, и европейским гостям.

Есть предположение, что именно при Иване III был установлен обычай целования руки государя. А бояре, обращаясь к нему, называли себя его холопами, рабами и уменьшительными именами: вместо Фёдора — Федорец, вместо Ивана — Иванец, вместо Василия — Васюк и т. д. — издержки устанавливаемой централизованной власти и восточных традиций.

 

Внутренняя политика России

Угроза крепостной зависимости заставила некоторых крестьян спасаться бегством на окраины страны — на берега рек Дон, Днепр, Яик (Урал). Они становились составной частью казаков — вольных людей, которые появились приблизительно в XIV в. Чаще всего предполагают, что слово «казак» татарского происхождения и переводится как «вольный наездник». С XV в. казаков начнут привлекать (пока ещё не в массовом порядке) к особой сторожевой службе на границах государства.

В 1497 г. был принят первый великокняжеский Судебник, который вводил единообразный порядок суда и управления по всей России. Он юридически закреплял централизацию русских земель. А благодаря браку с Софией Палеолог Иван III присоединил к своему гербу с изображением Георгия Победоносца (герб Московского княжества) двуглавого орла (герб Византии). Это свидетельствовало о том, что Россия становилась преемницей православной Византии.

В Русском централизованном государстве уже с конца XV в. деятельность Боярской думы носила законосовещательный характер. Она обслуживала все важнейшие вопросы внутренней и внешней политики государства. Боярская дума во второй половине XV — первой трети XVI в. состояла из двух думных чинов: бояр и окольничих.

Окольничий — придворный чин и должность в Русском государстве XIII — начала XVIII в. Окольничий возглавлял приказы, полки. С середины XVI в. — второй думный чин Боярской думы. Происхождение слова «окольничий» и сегодня не очень ясно. «Этимологически термин восходит к слову "около", а отсюда "окольничий", в смысле "приближённый"» — так считал А. А. Зимин. Впервые «окольничий» встречается в грамоте смоленского князя в конце XIII в., а в Северо-Восточной Руси — в 40-50-х гг. XVI в. При Иване III их было лишь трое.

Боярская дума, выросшая из верхушки «государева двора», становится постоянным сословно-представительным органом аристократии при великом князе (позже — царе). В состав Боярской думы вошли потомки великих и удельных князей. Это было одно из следствий объединения русских земель в единое государство. Ещё в XIV в. в Думу вошли старомосковские княжата — потомки княжеских родов, которые не имели прочных удельных традиций. В конце XV — начале XVI в. вошли княжата Северо-Восточной Руси, которые долго стремились сохранить хотя бы остатки своих суверенных прав, и княжата недавно присоединённых к Москве Твери, Рязани. А на рубеже 20-30-х годов XVI в. в Боярскую думу войдут служилые князья Юго-Западной Руси, которые до этого находились в промежуточном положении между удельными князьями и княжатами, потерявшими свои суверенные права. Таким образом, княжеская аристократия Руси, попав в подчинение московским государям, превращалась в великокняжеских советников. С одной стороны, это был шаг по пути изживания остатков раздробленности Руси. Но с другой — в Думе создавались иногда острые, противоречивые ситуации. «Княжата» с высокомерием относились к нетитулованному старомосковскому боярству и ещё долго сохраняли традиции удельной вольницы.

При Иване III в Русском государстве появляются определённые придворные чины. Так, с 1496 г. конюший как придворная должность стал высшим думским чином. Позже, со второй половины XVI в., конюший возглавлял Конюшенный приказ. Постельничий в XV-XVII вв. ведал в России «постельной казной», внутренним распорядком великокняжеских (позже — царских) покоев. Он управлял мастерской по изготовлению белья, платья семьи великого князя. У него же хранилась личная печать главы государства, он зачастую заведовал его канцелярией, управлял слободами дворцовых ткачей. Ясельничий как придворная должность и чин в Русском государстве появился в конце XV в. и просуществовал до XVII в. Он был помощником конюшего. С начала XVII в. ясельничий ведал лошадьми и царской охотой. На все эти должности, как правило, назначались бояре.

Приблизительно тогда же были введены приказы (или палаты) — органы центрального управления, где дьяки и подьячие, занимавшиеся письменной работой, фактически имели большие возможности при решении тех или иных вопросов. Приказы просуществуют до эпохи Петра I. Их заменят коллегиями, а ещё позже — министерствами и губернскими учреждениями. А Сибирский приказ просуществует до 1755 г.

При Иване III начинается юридическое оформление крепостного права в общегосударственном масштабе. Судебник 1497 г. устанавливал для всех крестьян единое время перехода от одного владельца земли (а это были бояре, церковные учреждения или князья) к другому: две недели около Юрьева дня осеннего (26 ноября), когда заканчивались полевые работы. Крестьянин при этом должен был рассчитаться с долгами и заплатить «пожилое» за пользование двором. В это время в Западной и Центральной Европе тоже существовало крепостное право.

Постепенно восстанавливалась и крепла экономика страны, росло благосостояние россиян, развивалась торговля. Это было заметно даже иностранцам. Некоторые из них оставили очень интересные сведения о России. Так, венецианец Контарини с изумлением отмечал изобилие московских рынков. А итальянец Иосиф Барбаро говорил, что мясных и зерновых продуктов было так много, что их часто продавали даже не на вес, а на глаз.

«Писцовая книга», составленная при Иване III, содержала информацию о количестве земли, принадлежавшей каждому её владельцу. Это давало возможность определить размер подати от каждого из них. Подати брали и со всех горожан в зависимости от зажиточности их двора и за каждый вид товара. Здоровье и нравственность россиян также были в поле зрения государства. Чтобы не были занесены в страну заразные болезни, все иностранцы, приезжающие из-за границы, подвергались тщательному осмотру. А чтобы не разрасталось пьянство, производство хмельных напитков (пиво, мёд) было собственностью государственной казны.

Иностранец Михаил Литвин, побывавший в России в XVI в., написал мемуары под названием «О нравах татар, литовцев и москвитян», где, сравнивая их, отметил: «В Московии же нет шинков (кабаков, где продавались обычно алкогольные напитки "в розлив". — О. Ф.), если у какого-нибудь домохозяина найдут хоть каплю вина, то весь его дом разоряется, имения конфискуются, прислуга и соседи, живущие на той же улице, наказываются, а сам (хозяин) навсегда сажается в тюрьму. С соседями потом поступают так строго, что они, даже не зная о преступлении, считаются заражёнными...»

При Иване III вербовали заграничных мастеров, «умеющих находить руду золотую и серебряную», «золото и серебро отделять от земли». При нём нашли в Печерском крае серебряную и медную руду. А в Москве стали чеканить мелкую монету из русского серебра.

 

Развитие культуры

Москвичи активно интересовались всем новым, что появлялось в столице. Когда стали изготовлять кирпичи для вновь возводимого Кремля (на смену старому, белокаменному), наиболее любознательные наблюдали за изготовлением этого ранее неизвестного строительного материала, особенно за его обжигом. Остывший кирпич иногда давали одному из присутствующих в руки, чтобы поближе его рассмотреть и проверить на прочность — ковырнуть, царапнуть его поверхность под одобрительными взглядами собравшихся зевак. Но красный цвет построенного Кремля москвичей разочаровал: слишком мрачным он показался. Долгое время его потом красили в белый цвет.

Из Европы приглашаются в Москву архитекторы, живописцы, доктора; появляются новые книги. Прибыл и строитель, родом из Болоньи, Аристотель Фиораванти, которого называли в России чаще всего просто Аристотелем. Он умел ещё и лить пушки, колокола, чеканить монету. За четыре года под его руководством русскими мастерами на территории Кремля был построен Успенский собор — чудо архитектурного искусства. По повелению Ивана III ещё до строительства Успенского собора Фиораванти, так же как и другие приглашённые иностранные специалисты, изучал русскую архитектуру. Он побывал во Владимире, Новгороде, поэтому в декоративной отделке Успенского собора Московского Кремля появляются особенности владимиро-суздальской и новгородской архитектуры. Успенский собор стал главным собором Русского государства. В нём оглашали государственные акты, приносили присяги. Успенский собор будет местом венчания на царство русских царей и коронования императоров. Успенский собор — усыпальница московских митрополитов и патриархов.

При Иване III появляется на территории Кремля и Благовещенский собор, построенный псковскими мастерами и сочетавший в себе стройность архитектурных форм с изяществом узорной отделки. Этот собор имел значение домовой церкви великого князя.

Архангельский собор был построен под руководством итальянского архитектора Алевиза Фрязина Нового на самом живописном месте кремлевского холма. Начиная с XVI в. и до петровского времени он служил родовой усыпальницей московских князей и царей.

Площадь Кремля, на которой стоят эти каменные соборы, называется Соборной. Они знамениты теперь уже старинными великолепными иконами, богаты настенными росписями, резьбой по дереву, предметами декоративного прикладного искусства (литейные изделия, шитьё и др.) и являются историческими памятниками русской национальной культуры.

Раньше московские князья жили и принимали гостей в деревянных домах. Теперь, помимо церквей, на территории Кремля появляются и гражданские сооружения из камня. Грановитая палата, построенная итальянскими зодчими Марко и Пьетро Антонио Солари в качестве главного тронного зала великокняжеского дворца, предназначалась для торжественных собраний и приёмов иностранных послов. Здесь праздновались военные победы, устраивались царские свадьбы. Здесь будут позже собираться Земские соборы. Грановитая палата построена из кирпича и облицована белым камнем, обтёсанным на четыре грани по главному, восточному её фасаду. Поэтому она и называется Грановитая.

Здесь же появляются дворец великого князя, дома родовитых бояр. В начале XVI в. было построено главное украшение Кремля — колокольня Ивана Великого. Она играла роль сторожевой сигнальной башни. На десятилетие раньше возводятся и кирпичные стены Кремля с великолепными башнями и воротами. Таким образом, с ростом могущества Русского государства при Иване III идёт грандиозное каменное строительство среди деревянной Москвы. Роскошь великокняжеской резиденции должна была соответствовать значению Москвы — столицы России.

 

Семейные отношения Ивана III

Доставалось и близким людям государя. Обычно его супруга София не скупилась на подарки своим родным за счёт великокняжеской казны. Но однажды она подарила жемчужное украшение, принадлежавшее ранее первой жене Ивана III, своей племяннице, гречанке Марии, вышедшей замуж за Василия Михайловича Верейского. Иван III обнаружил исчезновение украшения, когда захотел подарить его жене своего сына от первого брака, родившей ему внука Дмитрия. Государь разгневался на князя Верейского и приказал отнять у него всё приданое его жены, а самого его взять под стражу. Князь Василий бежал в Литву вместе с женой. Его отец вымолил пощаду для себя, отрёкшись от сына, и составил документ, по которому он завещал свои владения: Ярославец, Верею, Белоозеро — великому князю. Вскоре он умер. Так переплетались родственные и государственные дела. Иван III, радовавшийся появлению на свет внука Дмитрия, сам же будет способствовать его заточению, так как Дмитрия пытались представить одним из претендентов на трон вопреки воле государя. Та же участь постигла и Андрея, родного брата царя. Государь Иван Васильевич подозревал родственников в связях с католиками-миссионерами, и не без основания. Наследником стола Иван III определил в конце концов Василия — своего сына от второго брака. Никто и ничто не должно было встать на его пути.

***

В заключение приведём слова Н. М. Карамзина о России периода правления Ивана III: «Россия около трёх веков находилась вне круга европейской политической деятельности... но Россия при Иване III как бы вышла из сумрака теней, где ещё не имела ни твёрдого образа, ни полного бытия государственного... Иоанн, рождённый и воспитанный данником степной Орды... сделался одним из самых знаменитых государей в Европе, чтимых, ласкаемых от Рима до Царьграда, Вены и Копенгагена, не уступая первенства ни императорам, ни гордым султанам; без учения, без наставлений, руководствуемый только природным умом, дал себе мудрые правила в политике внешней и внутренней, силой и хитростью восстановляя свободу и целость России...» Ему вторил и Н. И. Костомаров: «Эпоха великого князя Ивана Васильевича составляет перелом в русской истории. Эта эпоха завершает собою всё, что выработали условия предшествующих столетий, и открывает путь тому, что должно было выработаться в последующие столетия. С этой эпохи начинается бытие самостоятельного монархического Русского государства».

 

Взаимоотношения правителей Руси и Литвы

 

Создание Литовского государства

Литовские племена жемайты (жмудь), аукштайты, ятвяги, курши и др. жили в Прибалтике по берегам реки Неман и её притока Вилии. Рядом жили латыши и пруссы. Государственные отношения у них стали складываться гораздо позже, чем у восточных славян. В то время как Русь принимала христианство, у литовцев-язычников ещё два с половиной столетия не будет государства. В XII в. немцы покорили племена пруссов и некоторые литовские племена — жмудь. От набегов кочевников литовцев спасали болота и леса, окружавшие их селения, а также и особая тактика боя. Малыми отрядами они внезапно нападали из леса на врага. То же было и во время нашествия монголо-татар. Если татары всё же приближались к их посёлкам, жители, предупреждённые заранее теми, кто был в засаде, прятались от кочевников в непроходимые чащи леса. В некоторых городах существовали даже подземные ходы к лесу.

Основателем Литовского государства был Миндовг (Миндаугас). В русской летописи он впервые упоминается в 1219 г. В кровавой борьбе с другими литовскими племенами Миндовг объединил под своей властью литовские земли. Миндовг поддерживал дружеские связи с некоторыми русскими князьями, например с Александром Невским. Его дочь была женой галицкого князя Даниила Романовича.

Литва испытывала явное давление с Запада: её" теснили крестоносцы с целью окатоличивания литовцев-язычников. На Востоке находилась православная Русь, которая соперничала с Польшей и Тевтонским орденом за право христианизации Литвы.

В 1251 г. Миндовг принял христианство в католическом варианте, но вскоре вернулся к язычеству. Он вёл довольно успешную борьбу с Тевтонским орденом за независимость Литвы, в 1252-1253 гг. захватил земли в Полоцком, Витебском, Смоленском княжествах, а погиб в результате борьбы с литовскими князьями, которых он когда-то заставил признать себя главой государства.

 

Образование Великого княжества Литовского

После монголо-татарского нашествия целые потоки русских беженцев хлынули в Литву. Для них Литва стала второй родиной. Они принесли с собой православную культуру. Постепенно, в течение столетия, большое число исконно русских земель (Киевское, Волынское, Черниговское, Новгород-Север-ское княжества) вошло в образовавшееся Великое княжество Литовское. Литва составляла около одной десятой части этого конфедеративного государства. Русский язык был его государственным языком. Литовцы переняли у русских систему судостро-ительства, законы, искусство ведения военных действий. Феодальная знать Литовского государства состояла в основном из русских князей.

Расцвет Великого княжества Литовского наступил при князе Гедимине (1316-1341). Он, а также его сын Ольгерд, внуки Витовт и Ягайло приняли христианство в православном варианте. В этом, несомненно, проявилось влияние православной Руси. После смерти Гедимина началась междоусобная борьба, которая, конечно, ослабляла государство.

 

Объединение Речи Послолитой и Великого княжества Литовского

Соседним с Великим княжеством Литовским было польское государство Речь Посполита. В Польше государственной религией было католичество. Но, несмотря на это, она, так же как и Литва, страдала от нападений Тевтонского ордена. В XIV в. появилась возможность для объединения Речи Посполитой и Великого княжества Литовского. В 1385 г. между ними была заключена уния. Литовский православный князь Ягайло, владевший восточной частью Литвы, принял католичество и женился на наследнице польского стола королеве Ядвиге. Это дало ему возможность стать и польским королём, и великим князем Литовским. Но его соперник, князь Витовт, не хотел подчиняться этой унии, так как претендовал на владение западной частью Литвы. Это был сын князя Кейстута, которого Ягайло заманил на переговоры и убил. Витовт заключает союз с Московским княжеством. Он выдаёт свою дочь за московского великого князя Василия Дмитриевича (сына Дмитрия Донского). Витовт в 1385 г. добивается независимости и становится наместником Ягайло в западной части Литвы. Он даже именует себя великим князем Литовским. Но мир был необходим, и это понимали и Ягайло (после принятия католичества он стал Владиславом), и православный Витовт, так как рыцари Ливонского ордена наступали на литовские и польские земли.

15 июля 1410 г. в селении Грюнвальд в северной Польше произошла решающая битва Великой войны королевства Польского и Великого княжества Литовского с Тевтонским орденом. Шестьдесят тысяч человек принимали участие в этой битве. Польские войска возглавлял Владислав (Ягайло). Во главе литовско-русского войска был Витовт. Общее командование осуществлял Владислав. Тевтонский орден потерпел поражение в этой битве, что способствовало усилению Великого княжества Литовского.

В 1413 г. была заключена новая, Городельская уния. Закрепилась независимость Великого княжества Литовского. Но требовалось взаимное согласие литовских и польских феодалов при выборе и польского короля, и великого князя Литовского. В 1430 г. Витовт умирает. К Польше переходит часть Западного Подолья — украинские земли.

Во главе Великого княжества Литовского был господарь (великий князь). Его власть была ограничена советом (сейм) крупных феодалов-панов. Это были нетитулованные феодалы, но в феодальной иерархии они шли вслед за князьями. Следующий феодальный слой (аналогичный русскому дворянству) составляла шляхта. С XIV в. в Литве распространяется закрепощение крестьян.

До середины XV в. в состав Рады входили и русские князья и бояре. Но позже Рада будет состоять только из католиков. Попытки установить самостоятельную литовскую православную митрополию не имели успеха. Некоторые феодалы русского происхождения приняли католичество. Великое княжество Литовское не было раздробленным государством. Оно создавалось на базе объединения уже раздробленных русских княжеств с литовскими землями. В этом государстве с середины XV в. происходило окатоличивание главным образом феодальной верхушки бывших русских княжеств. Основная часть населения — украинцы, белорусы — оставались православными. Но и литовцы-католики находились в явном подчинении у поляков.

Д. М. Балашов справедливо отмечает: «Литва, принявшая католичество, оттолкнула от себя православное население — а оно составляло 4/5, если не 9/10 от Великого княжества Литовского. Это было действительно одной из главных причин развернувшейся позже борьбы русского населения с Литвой. И уже никогда не будет суждено Литве добиться того величия, которого она достигла в XIII — начале XIVb.».

 

Результат Люблинской унии 1569 года

Флорентийская уния 1439 г., признавшая духовную власть римского папы над Константинопольской церковью, для большей части русского населения была неприемлемой. Православные князья постепенно стали переходить вместе со своими вотчинами в Московское государство. Так, в конце XV в. к нему присоединятся земли верхнеокских областей: новосельские, Одоевские, воротынские, белевские, вяземские; в 1500 г. — владения князей Черниговских, Новго-род-Северских; в начале XVI в. — десятки русских городов, в том числе и Смоленск. Среди населения южнорусских земель зрело стремление к воссоединению с Россией.

В 1569 г. в результате Люблинской унии Великое княжество Литовское было объединено с Польским королевством, и возникшее новое государство — Речь Посполита — по форме правления было похоже на республику, хотя во главе её был король (королевская власть — выборная). Таким образом, земли бывшей Киевской Руси — Подляшье, Волынь, Подолия, Киевское воеводство — стали частью Польши. Позже, в XVIII в., они будут переданы России в результате первого раздела Польши между Австрией, Пруссией и Россией.

С. М. Соловьёв верно отметил, что Литовское государство состояло «...преимущественно из областей Руси Юго-Западной. Польша соединяется с Литвою под одной династией, но соединяется внешним соединением, ибо внутреннему препятствует разность вероисповеданий», что станет одной из главных причин развала этого государства.

 

Последний собиратель русских земель

 

Семейная жизнь Василия lll

Иван III, женившийся на византийской царевне Софии Палеолог, предполагал и в дальнейшем совершение династических браков представителей российского и европейских правящих домов. Но, предчувствуя свою скорую кончину и не имея времени искать за границей невесту наследнику стола, государь решил женить его на россиянке. Говорят, что на это решение повлиял приближённый к великокняжескому дому боярин греческого происхождения Юрий Малый. Он надеялся выдать замуж свою дочь за сына Ивана III. Но Василий выбрал из тысячи пятисот молодых девушек, представленных на смотрины ко двору великого князя, дочь незнатного сановника, но зато прекрасную собой Соломонию Сабурову. Её предок Мурза Чет, выходец из Орды, принял христианскую веру и поступил на службу к московскому князю ещё в XIV в.

Нередко семейные отношения в доме правителя становились составной частью политической жизни страны. Так, Иван III, оставляя государство в наследие старшему сыну Василию, младшим сыновьям оставил небольшие уделы, угрожая им проклятием в случае неповиновения наследнику. А к проклятиям тогда относились серьёзно.

Василий запрещал своим родным братьям жениться, боясь, что их сыновья станут соперниками его будущему сыну-наследнику. Эти запреты великого князя, да и уничтожение удельной системы станут причинами династических смут в государстве. Но особенно взбудоражат общественность некоторые подробности семейной жизни самого великого князя. За двадцать лет супружества красавица Со-ломония не смогла родить ребёнка самодержцу. Их моления Богу о наследнике не помогали. Летописец отмечал, что, увидев однажды на дереве птичье гнездо, Василий заплакал со словами: «Птицы счастливее меня: у них дети!»

С разрешения митрополита Даниила Василий III развёлся с женой. Летописец описывает грустную сцену их прощания — со слезами государя, опечаленного необходимостью разлуки. Соломонию отправляют в суздальский Покровский монастырь. Предания сохранили некоторые подробности последующих событий. Пострижение было насильственным. Сопротивляющуюся Соломонию даже ударили плетью, когда она отказывалась произносить монашеский обет. Позже появились слухи, что уже в монастыре Соломония родила сына. Расследованием этих слухов занимались люди Василия III, но ничего конкретного им узнать не удалось. Спрятала ли Соломония сына с помощью преданных ей друзей, умер ли он, как она тогда уверяла посланца Василия, или его вовсе не было, мы теперь, наверное, не узнаем. Многие историки считают это вымыслом Соломонии — монахини поневоле. Хотя позже появится человек, который будет себя называть сыном великого князя Василия III и Соломонии и станет смущать народ опасными речами и «лихими» делами . Но это будет уже при царе Иване IV. А Василий III сразу же после развода женился вновь (в 1526), хотя по закону не имел на это права. По церковному уставу, если жена с согласия мужа становилась монахиней, он тоже должен отказаться от светской жизни. Об этом откровенно говорили некоторые смельчаки, и не только духовного звания; их наказывали.

Новой супругой государя стала Елена Васильевна Глинская. Она была из богатого и знатного рода Глинских, так же как и первая его жена, татарского происхождения. Её предки, ордынские князья, в XV в. ушли в Литву к Витовту. По преданию, они были сыновьями Мамая, потерпевшего поражение на Куликовом поле и погибшего уже в Орде от рук своего соперника Тохтамыша. Воспитывалась Елена в доме своего дяди Михаила Глинского, который получил образование в Германии, успешно служил в Саксонии и Италии, затем вернулся в Литву, а уж потом появился при дворе Василия III. Бояре считали Глинских чужеземцами — ещё и поэтому некоторые из них осуждали второй брак государя.

Рассказывали, что Василий III дорожил любовью молодой супруги, стремился нравиться ей. Тщательно следил за своим внешним видом, даже бороду стриг, чтобы казаться моложе. Но и этот брак три года был бездетным. Опять были моления Богу о наследнике, посещение снятых мест, дальних монастырей, богатые милостыни нищим... Наконец 25 августа 1530 г. родился долгожданный наследник — Иван IV. Потом будут говорить: в эти минуты земля и небо «потряслися» от мощных громовых ударов. Они сопровождались непрерывной молнией. Возможно, эти «сведения» были домыслами людей, враждебно настроенных к новой семье Василия III, а позднее — и к Ивану IV.

Если предположения о происхождении матери новорождённого верны, то он был одновременно потомком и Дмитрия Донского (со стороны отца), и Мамая (со стороны матери).

А счастливый отец, державший младенца на руках, радостно слушал предсказателей, которые говорили о великом предназначении его наследника, о процветании России. Но за стенами великокняжеского дворца упорно пророчили кровавые деяния будущего тирана. В одном из сборников московской Синодальной библиотеки помещена «Выпись из грамоты, что прислана к великому князю Василию Ивановичу о разлучении первого брака и сочетании второго брака чадородия ради. Творение Паисиево, старца Ферапонтова монастыря». В нём указывалось, что Василий, просивший разрешения на новый брак у восточных патриархов, настоятелей Афонского монастыря, получил от всех отказ. А патриарх Иерусалимский Марко предупреждал, что если он всё же вступит в этот брак, то будет иметь сына, который удивит мир жестокостью. Но, самое главное, уже тогда, очевидно, зародились слухи, что Василий не был отцом родившегося Ивана. О них станет известно будущему царю, и это мучило его с детских лет в течение всей жизни. И лишь исследования останков Ивана IV советскими учёными, в том числе антропологом, скульптором М. М. Герасимовым, докажут отцовство Василия III.

 

Василий III — глава государства

Н. М. Карамзин, сравнивая результаты правления трёх российских самодержцев — Ивана III, Василия III и Ивана IV, пришёл к выводу, что Василий III (1478-1533) уступал отцу в «обширном, плодотворном уме государственном», а сыну — Ивану IV — «в особой живости ума», опасной, правда, «без твёрдых правил добродетели». Но зато оа «не оставил преемникам ни обязанностей, ни славы исправлять его ошибки; был не гением, но добрым правителем: любил государство более собственного имени... Иоанны III творят, Иоанны IV прославляют и нередко губят; Василии сохраняют, утверждают державы...».

Ещё в 1510 г. Василий III без кровопролития присоединил Псков: государь, воспользовавшись одной из смут в городе, просто запретил псковское вече. Он приказал вывезти из города многих бояр и поселить в Пскове бояр московских. Таким образом, окончательно исчез на Русской земле и этот островок вечевого правления.

Василия III называют «последним собирателем русских земель». Когда Василию стало известно, что рязанский князь договорился с крымским ханом о союзе против Москвы, он пригласил князя к себе, отправил его в тюрьму и овладел его землями. В 1520 г. была присоединена Рязань. То же стало и с землями Северского княжества. При Василии III России был возвращён Смоленск, а он уже более ста лет не был в составе Русского государства. Это была крупнейшая не только военная, но и дипломатическая победа России. Причём отвоевать у Великого княжества Литовского смоленские земли помогли усилия М. Л. Глинского — одного из ярких авантюристов Европы того времени, будущего родственника Василия III, дяди Елены Глинской. Правда, он рассчитывал стать князем Смоленским, но, когда понял, что этого не будет, начал тайные переговоры на этот счёт с врагом России королём Сигизмундом. Михаил Глинский был разоблачён, чуть не погиб, во был помилован и позже занял заметное место при дворе Василия III.

Историк Н. И. Костомаров отметил: «Историки называют царствование Василия продолжением Иванова. В самом деле, мало в истории примеров, когда бы царствование государя могло назваться продолжением предшествовавшего в такой степени, как это. Василий Иванович шёл во всём по пути, указанном его родителем, доканчивал то, на чем остановился предшественник, и продолжал то, что было начато последним».

Василий III уничтожил удельную систему и установил единодержавную власть над всеми областями государства, не допуская со стороны бояр ни малейшего противоречия. Он даже мог позволить себе объявить провинившемуся смертный приговор за «негожие речи» о государе. По этой причине и был казнён его придворный Берсень Беклемишев. Не зря Н. И. Костомаров утверждал: «Самовластие шагнуло далее при Василии».

Церковный писатель XV — начала XVI в. Иосиф Волоцкий называл Василия Ш «всем Русской земли государям государь», т. е. «царь царей». И действительно, под его властью находились многие «государи» тех территорий, которые вошли в состав России, и теперь эти «государи» стали лишь мелкими вотчинниками, лишёнными былой власти.

Но политическое объединение не было равнозначно централизации. «Кормленщики» не могли исполнять роль аппарата великокняжеской власти яа местах. Да и в получении «кормлений» порядка не было. Централизованная власть появится лишь в середине — второй половине XVI в.

К концу княжения Василия III ещё существовали два удельных княжества, принадлежавшие его младшим братьям. Юрий владел Дмитровом и Звенигородом, а в удел Андрея входили Старица (в Тверской земле) и Верея, на юго-западе от Москвы.

Василий III оставил память и в истории русской культуры. При нём было построено немало прекрасных храмов, украшен живописью Успенский собор, расписана церковь Благовещения. Василий III выделил из собственной казны три тысячи рублей на Новодевичий монастырь, основанный в честь возвращения России древнего города Смоленска.

А когда у государя родился сын Иван, в великокняжеском селе Коломенском возвели церковь Вознесения, которая и поныне украшает Московскую землю. А в Кирилло-Белозерском монастыре была построена церковь Иоанна Предтечи — небесного покровителя новорождённого. Тогда же там — на севере от столицы, в Ферапонтовом монастыре, возникла и церковь Благовещения. Кроме того, по распоряжению митрополита Макария в Новгороде был отлит колокол огромного размера — как рассказывали, с каким-то особым, тревожным звуком.

Ещё в первые дни своего правления, осматривая наследство, Василий обратил пристальное внимание на огромное скопление книг в государевых помещениях. От отца он перенял уважение к книге. Часть литературы собиралась в течение веков великими князьями, часть была привезена Софией Па-леолог. Василий тщательно выбирал человека, который мог бы разобрать книги, систематизировать библиотеку, перевести на русский язык произведения иностранных авторов. Для этой цели и был приглашён из Греции высокообразованный монах Максим (1480-1556, родом из Албании, но пострижен в 1507 г. на Афоне), владевший несколькими иностранными языками. Он стал переводчиком «Псалтири» и вошёл в историю русской культуры под именем Максим Грек, не только как литературный переводчик, но и как богослов, талантливый публицист, философ, автор ярких, незабываемых проповедей, статей по фонетике, грамматике, лексикографии. Он исправил ошибки не одной, когда-то много раз переписанной, церковной книги.

Характера Максим Грек был независимого. В вопросе о монастырских вотчинах он был сторонником Нила Сорского — нестяжателя. Максим отличался резкостью обличений и близостью к несправедливо, по его мнению, опальным боярам, выступавшим против великого князя и митрополита Даниила. Они осуждали развод великого князя Василия с Соломонией и новый его брак (не по Уставу!) с Еленой. Это, конечно, не могло нравиться Василию. Кроме того, Максим Грек уже начал раздражать некоторых представителей русского духовенства, в том числе и митрополита Даниила, независимостью мнений, да и безапелляционным исправлением текстов церковных книг. На Соборах 1525, 1531, 1533 гг. его обвиняли в ереси. Максим Грек был отлучён от Церкви, более двенадцати лет находился в заточении — вплоть до самой смерти митрополита Даниила и великого князя Василия III, при которых был осуждён. В 1545 г. он был переведён в Троицкую лавру. Максим Грек, отлучённый от Церкви, позже будет той же Церковью канонизирован.

 

Елена Глинская — правительница России

Не только красотой пленила когда-то Елена Глинская Василия III. Она явно отличалась от застенчивых, скромного поведения русских барышень европейской манерой общения, которую получила в доме своего знаменитого дяди. Но она не была любима народом, как женщина нерусского нрава. Елена родит государю двух сыновей: Ивана (будущего грозного царя) и глухонемого Юрия, который в условиях Средневековья не мог нормально развиваться. Характеризуя его, говорили: «умом прост». Поэтому он никогда не был претендентом на трон.

После смерти Василия III Елена Глинская становится правительницей России (1533-1538), бескомпромиссно защищавшей интересы страны. В 1536 г. она заставила Сигизмунда Польского заключить выгодный для России мир, Швецию обязала не помогать Ливонии и Литве, как потенциальным противникам России.

Елена энергично подавила олигархические стремления родовитых бояр. И этого они ей не простят, не забудут своих обид. Великая княгиня, чтобы обезопасить себя и обеспечить интересы малолетнего сына Ивана, отправила в тюрьму брата Василия III — дмитровского князя Юрия Ивановича, который был всего на один год младше покойного государя и который еще раньше долгие годы, когда был бездетным его брат, надеялся стать правителем России. Теперь осуществлению его мечты мешали трёхлетний племянник и вдова брата — иноземка из Литвы. Елена безжалостно расправилась даже со своим дядей Михаилом Глинским, которого государь, умирая, просил оказать ей помощь. Но Михаил Глинский посмел после смерти Василия III слишком уж активно вмешиваться в её личную жизнь и особенно энергично — в государственные дела. Возможно, исходя из своего богатого опыта политической жизни, Михаил Глинский искренне хотел предостеречь Елену от опасности, указывая на границы дозволенного в её поведении. Но и до власти он был великий охотник, хотя, конечно, не ожидал, что окажется в тюрьме, уверенный в живой памяти и благодарности Елены за несомненные заслуги семьи Глинских в такой успешной жизни своей родственницы. Не понял он, не учёл, что она уже ощутила себя не воспитанницей в доме богатого дяди, а правительницей России. Он не скрывал недовольства и по поводу появления у вдовы государя нового советника — Ивана Фёдоровича Овчины-Телепнёва-Оболенского. М. Л. Глинский окончит свою жизнь в темнице.

В 1538 г. Елена Глинская внезапно умрёт. Иван IV не без оснований будет подозревать бояр в гибели матери. При перезахоронении останков Елены Глинской в середине XX в. в её костях, благодаря биохимическому анализу, обнаружат следы яда.

 

Иван IV

 

Внутренняя политика первого российского царя

Ивану IV (1530-1584) было три года, когда умер его отец. Пятилетнее правление его матери, вдовствующей Елены Глинской, прошло в непрерывных смутах, в которых были замешаны её ближайшая родня, родственники покойного государя, знатные бояре. Доходило даже до открытого восстания против правительства. Наказание виновных было настолько решительным и жестоким, что некоторым представителям княжеско-боярской элиты пришлось бежать в Литву. Ивану IV было восемь лет, когда его мать умерла. Ходили слухи, что её отравили. Наступило время самовластия бояр. Позже Иван IV будет рассказывать, как в отроческие годы ему и его младшему брату Юрию недоставало элементарного ухода, необходимого детям. Некому было их приласкать, утешить, даже вовремя накормить. Зато уже тогда он привык к сценам произвола и насилия. Иван видел безобразные ссоры родовитых бояр и князей. Ребёнка не стеснялись, оскорбляя покойную мать, намекая ему, что он не сын Василия III, а его цепкая память сохранила многое из услышанного и увиденного, и его будут мучить сомнения. Может, поэтому стала рано проявляться у него недетская жестокость в наказаниях за проступки некоторых представителей окружавшей его придворной знати. Так, в тринадцать лет, возмущённый дерзостью князя Шуйского, он велел отдать его на расправу псарям.

Но одновременно по поведению Ивана было заметно, что подрастает умный, явно одарённый человек. Он жадно учился, много читал. Книги богатой дворцовой библиотеки познакомили его со священной, церковной, римской историей, с отечественными летописями. Митрополит Макарий стремился воспитать будущего царя глубоко верующим православным человеком. Он помог Ивану IV рано узнать, что после падения Константинополя Москва считала своим великим предназначением стать оплотом православия, и царь воспримет как аксиому философскую теорию «Москва — Третий Рим», вызревавшую ещё с XV в. и окончательно сформулированную старцем Филофеем в письме к Василию III. Она служила идеологическим обоснованием исторического значения столицы Русского государства, Москвы, как всемирного политического и церковного центра, защитницы православия. Филофей доказывал незаконность претензий латинян на вселенскую власть Рима, так как она перешла к нему от языческих императоров. А гибель Византии объяснял тем, что греки ради своего спасения от турецких завоеваний пытались вступить в унию с католиками, отступив от истинного православия, но обещанной помощи от них так и не получили. Роль Константинополя как оплота православия и центра политической независимости перешла к Москве. Москва стала «Третьим Римом», а четвёртому «не бывать». Московские цари будут провозглашаться преемниками византийских императоров.

В конце XV в., когда Иван III принял титул великого князя «всея Руси», он дал понять, что конечная цель Москвы — объединение всех русских земель, входивших ранее в состав Киевской Руси. Задачей Ивана IV было укрепление единого государства, усиление власти государя. Во времена Ивана III термин «самодержец» обозначал монарха, не платившего никому дани. При Иване IV он обозначал монарха абсолютного, которому принадлежит вся полнота верховной власти.

Разработал ритуал венчания на царство московский митрополит Макарий, к которому в стране проявлялось огромное уважение. От него принял Иван IV шапку Мономаха и другие регалии царской власти. Теперь великий князь Московский стал называться царём. Утверждалось божественное происхождение царской власти (царь — помазанник Божий). Одновременно всё более усиливался авторитет Церкви.

К Ивану IV рано приходит осознание значения царской власти. Ему не было ещё семнадцати лет, когда он стал царём. Иван IV — первый венценосный самодержец в России. А был он во главе государства пятьдесят лет, из них тридцать семь лет царствовал.

Молодой царь энергично взялся вывести государство из затянувшегося политического кризиса — времени смут, боярско-дворянских распрей, народных бунтов, проявлений остатков феодальной раздробленности страны. После московского восстания и пожара 1547 г. существенно изменился состав его правительства. При царе был создан особый совет, который князь Андрей Курбский в своих записях назвал «Избранная рада», состоявший из представителей крупной боярской знати и лидеров дворянства. Среди них ближайшими помощниками царя были яркий политик Алексей Адашев, священник придворного Благовещенского собора Сильвестр, глава русской церкви митрополит Мака-рий. Они заметно влияли на политику Ивана IV.

Процесс образования централизованного государства не мог быть кратковременным. Он, начинаясь с XIV в., явно обозначился во времена Ивана III, Василия Ш. И даже проявившееся в годы правления матери малолетнего Ивана IV боярское самоуправство с 1538 по 1547 г. всё же не нарушало единства государственной территории Великого княжества Московского. Борьба велась за овладение ключевыми позициями в управлении Русью. То же самое было и в первые годы царствования Ивана Грозного. Но сам процесс развития централизации ставил на очередь дня проблему определения степени участия ведущих социальных сил страны в управлении государством, политической роли Церкви, создания социальной базы монархии.

Политическая элита была настроена на то, чтобы царь делился своими полномочиями с верхними слоями общества. Причём некоторые историки настаивают на мнении, что это касалось лишь боярства. Но есть основания утверждать, что уже и приближённые к царю дворяне, исполнявшие его ответственные поручения, командовавшие армиями и т. д., были также подвержены этим стремлениям. Да и вообще, служилыми людьми становились с течением времени не только дворяне, но и бояре, бывшие удельные князья.

Необходимость реформы понимали многие прогрессивные люди в государстве. Началась разработка нового — царского — Судебника, который был принят Боярской думой и утверждён Стоглавым собором в 1551 г. По новому Судебнику усиливалась роль центральных органов, резко ограничивалась власть на местах. Одновременно назначались строгие наказания правителям и судьям, обвинённым в неправедном суде и взяточничестве.

Именно при Иване IV появилось сословно-представительное учреждение — Земский собор. В нём были делегаты от Церкви, бояр, дворян, горожан. Земские соборы предназначались для решения важнейших государственных вопросов.

Создавались новые местные органы управления — приказы. Так, Адашеву был поручен высший орган контроля — Челобитный приказ. Там принимали жалобы, адресованные царю, и шло расследование но ним. Были отменены «кормления» которые не поддавались контролю сверху. Вместо этого был определён общегосударственный налог — «кормленичий откуп». Шла централизация денежной системы и мер вместимости. Рубль стал состоять из копеек. «Копейкой» называли новгородскую «деньгу», на которой был изображён всадник с копьём. А вместо новгородского «коробья» мерой вместимости для сыпучей продукции, например зерна, стали новые медные эталоны, разосланные по всей стране,

Было упорядочено «местничество». Наиболее высокое место занимали в этой иерархии потомки русских и литовских великих князей: Рюриковичи и Гедиминовичи. Это было введено ещё XIV-XV вв. При Иване IV больше, чем раньше стали учитываться личные заслуги в государственном и военном деле.

И церковное управление подвергалось централизации. Многие «местночтимые» святые были признаны общерусскими; унифицировались церковные обряды. Для поднятия авторитета церковнослужителей были приняты меры против проявлений безнравственности некоторыми представителями духовенства. Им было запрещено сквернословить, драться, пить крепкие напитки (разрешались только виноградные вина, пиво, мёд). Но судить провинившихся «духовных людей» имели право, как и раньше, лишь епископы, а не государство.

Изменения коснулись и армии. Летописец сообщает, что в 1550 г. «учинил у себя царь выборных стрельцов... три тысячи человек, а велел им жити в Воробьёвой слободе». Это была русская пехота. Гость царя англичанин Джером Горсей (? — ум. не ранее 1626) отмечал в своих воспоминаниях, что стрельцы «очень опрятно одеты в бархатные, разноцветные шёлковые одежды». А защитное снаряжение у них было такое же, как и у всадников поместной конницы.

В 1556 г. появилось специальное «Уложение о службе». Оно законодательно закрепило порядок службы войска и его комплектования. Все годные к службе владельцы поместий должны были выступать в поход «конными, людными и оружными», т. е. со своим вооружением, снаряжением и вооружёнными слугами. А это было довольно дорого. Полные доспехи стоили двенадцать с половиной рублей. А за двенадцать рублей можно было тогда купить половину небольшой деревни. Поместное войско достигало в тот период пятидесяти — семидесяти тысяч человек.

 

Внешняя политика

Зародившееся на Руси в 80-х гг. XV в. особое положение руководителя внешней политики дипломата-профессионала (посольского дьяка) превращается при Иване IV в постоянную государственную должность. Но лишь в конце 40-х гг. XVI в. образуется специальное внешнеполитическое ведомство — Посольский приказ.

Иван IV сохранил во внешней политике основные направления предыдущего периода. По-прежнему наибольшей опасности подвергались южные и восточные границы государства. Он стал использовать для их защиты и казачьи войска, которые раньше рассматривались как противозаконные формирования, состоящие из беглых людей.

С XV в. Московский великий князь участвовал в борьбе за наследство слабеющей и всё более дробящейся на отдельные государственные образования Золотой Орды не только с помощью военных действий, но и развивая с ними дипломатические и торговые СВЯЗИ.

При Иване IV русские земли были избавлены от вторжения казанских, астраханских ханских войск. 2 октября 1552 г. штурмом была взята Казань. Русский религиозный философ А. Ильин в ответ на высказывания некоторых иммигрантов-авторов, осуждающих завоевание Казани при Иване IV, приводит конкретные факты, доказывающие необходимость этой акции: «тотчас же после завоевания Казань выдала русских пленников... общее число освобожденных из одной Казани, наверное, доходило до 100 ООО человек. Это означает, что татары искореняли Русь не только грабежом, огнем и боевым мечом; они низводили ее и рабством плена». Хан Едигер Ядигир-Магмет оказался в русском плену. Позже он крестился, и называли его уже Симеон Касаевич. Он стал активным союзником царя, и за хорошую службу государь сделал его владельцем Звенигорода. В 1556 г. сравнительно легко была присоединена Астрахань. Вошли в состав России Чувашия и почти вся Башкирия. Признала зависимость от России и Ногайская Орда. Таким образом, -плодородные земли Поволжья (которые, правда, нужно было ещё осваивать), торговый путь по Волге теперь оказались в пределах России.

При Иване IV шло освоение и Дикого поля — плодородной земли к югу от Тулы, покинутой русскими людьми после вторжения монгольского войска. Теперь встала задача построения оборонительной линии от набегов крымских татар. Тульская засечная линия строилась из завалов леса (засек). Между засеками ставились крепости-остроги. Всё это должно было служить препятствием для продвижения татарской конницы.

Присоединение Казани и Астрахани дало возможность расширить связи России с народами Северного Кавказа и Средней Азии, а также войти в Сибирь. Что эта малозаселённая территория таила в себе огромные природные богатства, предполагали и раньше. Грамоты царя Ивана IV на владение землями по реке Тобол получили богатые купцы-промышленники Строгановы. Они смогли на свои средства сформировать отряд казаков под руководством Ермака Тимофеевича. В отряде насчитывалось, по одним сведениям — 840, по другим — 600 человек. Они в 1582 г. разбили войска сибирского хана Кучума, взяв его столицу Кашлык (Искер) ценой многих жизней отряда казаков. Сам Ермак позже был убит во время ночного нападения людей Кучума на его лагерь.

Но присоединение Поволжья и Сибири стало уже необратимым явлением. Оно сыграет большую роль в развитии деловой жизни России, расширит её экономическое и политическое влияние на огромной территории. А вхождение Сибири в состав России не зря будут называть «освоением». Оно будет продолжаться не одно столетие. Малочисленные народы-язычники Сибири познакомятся с земледелием, христианской культурой, более обустроенным бытом. Вольнолюбивые русские мужчины, рискнувшие прибыть в Сибирь, осваивали её просторы. Они будут создавать семьи, женившись на местных девушках, принявших обряд крещения. Их дети станут русскими жителями-христианами. Россия явится связующим звеном между европейской и азиатской цивилизациями.

Завоевав Казанское ханство, со стороны которого постоянно существовала опасность грабительских набегов, Россия впервые покорила суверенное мусульманское государство во главе с исламской элитой. Некоторые люди из ближайшего окружения царя, в том числе и митрополит Макарий, задумали было провозгласить завоевание Казани крестовым походом «против басурман». Такие намерения ничего, кроме сопротивления со стороны татар, вызвать не могли. Значит, продолжались бы военные конфликты, а России необходима была стабильность, чтобы мирно жить с мусульманами в едином государстве. Это понял Иван IV. Кроме того, в отличие от Византии, которая пала под натиском турок и которая всегда воспринимала мусульманство как враждебную религию, Русь уже имела почти трёхсотлетний опыт мирного сосуществования православия в мусульманства.

С 1555 г. в отношении мусульман Поволжья и Приуралья проводилась политика гибкой дипломатии. Ни о какой насильственной христианизации, миссионерской деятельности в этих районах не могло быть и речи. В документах Посольского приказа прямо оговаривалось, что христианизация завоёванных областей не являлась государственной задачей. Царь не настаивал на крещении мусульман: «их ничем от их веры не нудит и мольбищ их не рушит». Но, безусловно, поощрялось добровольное решение перейти в православие бывших ханских подданных, поступивших на царскую службу. В наказе архиепископу Гурию, поставленному в Казань в 1555 г., говорилось: «Всякими обычаи, как возможно... татар к себе приучати и приводити их любовию на крещение, а страхом их ко крещению никак не приводити». Было создано Казанское архиепископство. Новая должность в русской церковной иерархии занимала третье по значимости положение. Сохранилась дипломатическая переписка московского правительства 1565 г. с ногайцами: «У нас в книгах хрестьянских писано: никому не велено силою приводити к нашей вере; но кто какову веру захочет, тот такову веру и верует. А тому Бог судит в будущий век, кто верует право или неправо; а человеком того судити не дано. А и у нас в нашей земле много мусульманского закону людей нам служит, а живут по своему закону». Здесь проявляется и определённая философия: не человеку, а Богу судить, кто верует правильно или неправильно.

Документы XV-XVI вв. свидетельствуют, что между Москвой и исламскими соседями стали преобладать интенсивные торговые и дипломатические взаимоотношения. Совершались браки крещёных высокородных татар с дочерьми русских бояр. В Москве оказывали должное уважение мусульманским аристократам, поступившим на службу к российскому государю. Касимовские царевичи и ногайские мурзы занимали почётное место среди московских дворян и за верную службу даже получали имения с русскими крестьянами. При этом русским дворянам запрещалось иметь мусульманских крестьян в крепостной зависимости.

Прагматическая политика Москвы в XV-XVI вв. в отношении мусульман во многом отличалась от действий государств Центральной и Западной Европы, особенно Испании, где всё более активизировалась нетерпимость к присутствию в них мусульман.

Но, естественно, практика русской администрации на местах не сразу и не всегда соответствовала тогда указам центра. Ещё свежи были в памяти события, когда русские территории подвергались насилию, а их правители в течение столетий вынуждены были проводить политику оборонительного характера. Тем более что опасность агрессии татар с юга оставалась реальностью. В 1571 г. был совершён грабительский набег крымских татар на Москву. Он сопровождался страшным пожаром, который уничтожил полностью московский посад. И всё же с давних времён в Русском государстве постепенно укоренялись традиции мирного сосуществования с мусульманами. Причём веротерпимость проявлялась и с той, и с другой стороны. Она получит своё развитие и в будущем. Принцип терпимости — и национальной, и религиозной — был центральным в формировании российской государственности.

Иван IV понимал геополитическую необходимость для России выхода к морям. Важно было обезопасить западные границы от вражеских вторжений, а также установить тесные связи с Западной Европой. А это было легче всего осуществить через Балтийское море. Иван IV двадцать пять лет пытался выйти к Балтийскому морю. Это была изнурительная война. Поводом к ней послужила невыплата Ливонией дани в течение последних пятидесяти лет за город Юрьев с окрестностями, а также задержка Ливонским орденом ста двадцати трёх западных специалистов, приглашённых на службу в Россию.

Начало войны с Ливонией (с 1558) было победным для русских войск: взяты более двадцати городов. В 1560 г. ливонские войска потерпели поражение, даже магистр ордена попал в плен. В руках России оказались такие крупные города, как Нарва,

Юрьев и др. Взятие Полоцка в 1563 г. стало последней военной победой русских войск. Ливонский орден в 1561 г. распался, а земли его отошли Польше, Дании, Швеции. Новый магистр получил во владение Курляндию и признал зависимость от польского короля. Но в войну были втянуты несколько европейских государств. Затяжной характер, да и сами цели ведения войны вызвали сопротивление действиям царя со стороны некоторых русских бояр. Они считали более необходимым укрепление и защиту южных границ. Против политики Ивана IV выступали даже люди из ближайшего его окружения, в том числе, по некоторым сведениям, и сын царя Иван Иванович, что раздражала его отца. В 1569 г. Польша и Литва объединились в одно государство — Речь Посполиту. Её войска, а также шведская армия успешно воевали против России. Ливонская война окончилась поражением России. Выхода в Балтийское море она не получила. Даже земли, которые когда-то доблестно защитил Александр Невский, остались, как и до Ливонской войны, за пределами России.

 

Опричнина

Уже три века не утихают споры по поводу оценки первого русского царя как личности, и эти дискуссии особенно накаляются, когда речь идёт об опричнине. Большинство историков осуждает введение опричнины за, как они считают, жестокость и бессмысленность её проведения. В 1565-1572 гг. опричниной назывались и удел Ивана IV, и одновременно система внутриполитических мер для борьбы с предполагаемой изменой.

Ещё в период «Избранной рады» царь стал подозревать бояр в тайных от него помыслах. В 1553 г.

он, заболев и ожидая смерти, потребовал, чтобы знать присягнула его малолетнему сыну, но бояре предпочли видеть на столе князя Владимира Андреевича Старицкого (двоюродного брата царя), и при этом были «...брань велика и крик и шум велик и слова многие бранные...». Среди тех, кто не поддерживал волю царя, были и члены «Избранной рады». В конце концов бояре нехотя подчинились Ивану IV, и внешне отношения между ними и царём сохранялись нормальными, но тяжёлое впечатление от происшедшего государя не покидало. В том же году умер митрополит Макарий, нравственный авторитет которого смягчал и сдерживал проявления резких выступлений царя.

О причинах возникновения опричнины существуют разные предположения. Одно из распространённых мнений: реформы, начатые соратниками Ивана IV, рассчитывались на длительный период времени. А царь требовал немедленных результатов. Ему казалось, что с помощью террора он ускорит процесс окончательной централизации страны. К тому же с 60-х гг. по разным причинам и военные победы сменяются неудачами на разных фронтах: на реке Урал, под Оршей. Обозначилось откровенное недовольство знати внешней политикой царя на западе страны. Скорой была расправа над некоторыми выявленными оппозиционерами и предводителями военных походов, потерпевших поражение.

Существует и несколько иной угол видения этих событий. Бояр вполне устраивало приобретение, освоение плодородных земель южных районов Дикого ноля и охрана их границ от крымских татар. Ведь земля — главное богатство в период феодализма. Иван IV ещё с начала 50-х гг. стал ясно осознавать, Что значительная часть политической элиты саботировала его начинания, не соглашалась с необходимостью войны с Ливонским орденом за балтийское побережье. Кроме того, знатная аристократия сопротивлялась принуждению к участию в утверждении нового титула Ивана IV на международной арене. Охлаждение отношений по этим причинам произойдёт у царя даже с Алексеем Адашевым и священником Сильвестром. Он отдалит от себя этих бывших соратников. В 1564 г., опасаясь репрессий, сбежит в Литву князь Андрей Курбский. А ведь он был потомком древнего знатного рода, одним из ближайших друзей Ивана IV ещё в молодые годы, участником казанских походов, воеводой в Ливонской войне. А стал вскоре после побега за рубеж членом королевской рады (сейма) Речи Посполитой, а главное — участником войны с Россией, чего не простят ему его соотечественники. Курбский — автор «Истории о великом князе Московском», писем к Ивану IV, которые потом будут использоваться как исторический источник. В них он со страстью обвинял царя во всех смертных грехах и защищал права и привилегии бояр, проявляя незаурядные публицистические способности. Ведь князь был одним из образованнейших людей своего времени. Побег этого ближайшего соратника, одного из лучших его полководцев, окончательно подвёл Ивана IV к решению о начале радикальных действий против бояр. Тем более что он подозревал их в отравлении своей первой, любимой, жены Анастасии Романовой (Анастасии Романовны Захарьиной), которая в некоторых преданиях представлена как добрая, разумная подруга царя, способная даже иногда остановить его гнев и раздражение. Курбский, характеризуя Ивана IV в своих сочинениях, поделил его правление на два периода: положительный — время реформ и отрицательный — опричный. Вслед за ним и большая часть историков будет придерживаться того же мнения.

В январе 1565 г. Иван IV выехал в Александровскую слободу (ныне — город Александров) и отправил в столицу два послания. В первом из них он, обращаясь к духовенству и Боярской думе, сообщал об отказе от власти по причине измены бояр и просил выделить ему особый удел. А в послании, обращенном к посадским людям, царь информировал их о принятом решении; при этом добавил, что к ним у него претензий нет. Его упрашивали вернуться на трон и те, и другие, а он продиктовал свои условия. Верный политический манёвр Ивана Васильевича принёс ему победу. Страна была разделена на две части: опричнину и земщину. Иван IV определил себе удел в центре страны, в него вошли также поморские города, наиболее экономически развитые районы, где обитала и знать с подневольными крестьянами, и простые небогатые семьи. А на этой территории были земли и знатных, и простых небогатых семей. Их переселение на новые земли, часто ещё не освоенные, не имеющие жилых домов, сопровождалось массовыми репрессиями, казнями, земельными конфискациями. На земли переселенцев переезжали дворяне, входившие в опричное войско. Земщина должна была его содержать.

Задача опричнины состояла в том, чтобы ликвидировать сепаратизм — остатки феодальной раздробленности. Царь осуществлял её жестокими методами средневекового времени, но боярско-княжеское землевладение окончательно не было уничтожено, хотя мощь его ослабла. Не столь значительной стала и политическая роль боярской аристократии в государстве. Но опричнина могла дать лишь временный эффект. Действовали объективные экономические законы феодального государства, и невозможно было их изменить только репрессиями. Да и самим Иваном IV и в его окружении слово «опричнина» позже не употреблялось. Более того, вотчины, конфискованные у бояр и князей в период опричнины, частично возвращались прежним владельцам или их наследникам, оставшимся в живых.

В последние годы жизни Ивану IV придётся пережить страшную трагедию, от которой он не сможет оправиться до конца своих дней. Умер его сын, образованный, подготовленный с юных лет наследник русского стола Иван, мать которого Анастасия Романовна Захарьина была первой и любимейшей супругой грозного царя. О причинах смерти наследника до сих пор ведутся дискуссии.

18 марта 1584 г. московские колокола известили о кончине царя Ивана Васильевича Грозного.

 

Образ Ивана IV в исторических документах, литературе и искусстве

Много парадоксального в поведении Ивана IV отмечали его современники. Участие в пытках, казнях чередовалось у него с молитвой. Говорят, он пел в церковном хоре. Иван IV обладал красивым голосом и проявлял композиторский дар, создавая церковные песнопения. Он был автором канона и молитвы архангелу Михаилу — одному из трёх архангелов (Михаил, Гавриил, Рафаил), которых, в соответствии с ортодоксальной традицией, называют по имени. Архангел Михаил считается небесным архистратигом (военачальником) в бескомпромиссной войне с врагами Бога, ангелом-хранителем всех верующих во Христа. Некоторые исследователи полагают, что Иван IV, борясь с врагами централизации государства, отождествлял себя с небесным архистратигом.

Безусловно, он имел безукоризненный художественный вкус: понял бесценность иконописи Андрея

Рублёва, создавшего свои произведения более ста лет назад. Именно при нём изображение «Троицы» Рублёва стало эталоном для написания новых икон на эту тему. Но дело было не только в эстетике, аив понимании символа «Троицы» как выражения триединого Бога — Отца, Сына, Святого Духа.

Иван IV имел и большой литературный дар. Его ответы на письма бежавшего из России князя Андрея Курбского являются ярким публицистическим произведением, которое изучают сегодня филологи как выдающийся памятник литературы XVI в.

Именно при Иване IV началось книгопечатание в стране. Причём первопечатник Иван Фёдоров со своим помощником Петром Мстиславцем выпускал книги высочайшего качества. Фёдоров был ещё и прекрасным редактором и переводчиком. Существует мнение, что он покинул Москву, обидевшись на недопонимание своей деятельности. Однако наиболее убедительно следующее предположение: Иван IV, оценив высокий уровень православного просветительства первопечатника, специально отправил его в западные земли, где всё более усиливалась тогда пропаганда католической церкви. Конечно, православный царь был противником создания униатской церкви на бывших русских землях. Естественно, не мог он принять и идей протестантизма, утверждавшегося на западе Европы.

Характерен случай из жизни Ивана Грозного, упомянутый В. О. Ключевским: «В 1577 г. на улице в завоёванном ливонском городе Кокенгаузене он благодушно беседовал с пастором о любимых своих богословских предметах, но едва не приказал его казнить, когда тот неосторожно сравнил Лютера с апостолом Павлом, ударил пастора хлыстом по голове и ускакал прочь со словами: "Поди ты к чёрту со своим Лютером!" »

Иван IV был глубоко религиозным человеком, нередко путешествовал по святым местам. Особенно часто он посещал Тронце-Сергиев монастырь — место своего крещения. Именно при нём стали сооружать серебряную раку для мощей Сергия Радонежского. Царь пожертвовал двадцать тысяч рублей на строительство этого монастыря, когда он пострадал от пожара. При Иване IV троицкий игумен получил сан архимандрита и возглавил русскую монашескую иерархию. Как православный верующий, царь с глубоким душевным трепетом и благоговением относился к юродивым, что являлось особенностью традиций Древней Руси.

Английский дипломат Горсей, который прожил в России почти двадцать лет, отмечал, что «...эа время своего правления Иоанн Грозный возвёл свыше сорока прекрасных каменных церквей, богато украшенных куполами, укрытыми чистым золотом. Он основал свыше шестидесяти монастырей, подарив им колокола и украшения и пожертвовав вклады, чтобы молиться за его душу». При Иване IV были канонизированы более тридцати русских святых, в том числе князь Александр Невский. Царь делал огромные вклады в церковь на помин души казнённых за различные преступления, и эти заупокойные службы воспринимались тогда как проявление заповеданной всем христианам любви к врагам.

Если доверять информации сохранившихся источников, религиозность Ивана IV сочеталась с суеверием, что вообще было свойственно человеку Средневековья. О многочисленных предсказаниях, полученным царём, сообщают в своих мемуарах его современники. И царь, образованный, умный, наделённый властью человек, воспринимал и предсказания, и колдовство, ворожбу как реальность, впрочем так же, как и сам мемуарист, который об этом писал, — это свойственно средневековому мировоззрению. Так, когда Иван IV в письме Курбскому обвинял его в наведении порчи на царицу Анастасию, князь, оправдываясь, не упрекая Ивана Васильевича в безрассудном суеверии, убеждал его, что не посмел бы этого сделать, т.к. Анастасия являлась родственницей Курбского.

Царь готов был наказывать за неосуществлённые предсказания и астрологические прогнозы, за колдовство и наведение порчи. Многие историки эти сведения о царе, почерпнутые из мемуарного и эпистолярного наследия иностранцев, так же как и информацию о страшных подробностях казней в период опричнины, оценивали глазами нашей современности. Поведение Ивана IV воспринималось как свидетельство его психического нездоровья. А некоторые откровенно характеризовали его как полоумного тирана. Психопатологи помогали историкам «уточнить диагноз» болезни Ивана IV — «паранойя» (однопредметное помешательство), «дегенеративная психопатия» (неистовое умопомешательство). По этому поводу ещё историк С. Ф. Платонов говорил; «Нет оснований верить медикам, когда они через триста лет по смерти пациента, по непроверенным слухам и мнениям... ведут нас к тому, чтобы признать Грозного больным и совершенно невменяемым человеком... Медики сочли Грозного помешанным выродком, тогда как современные ему политики считали его крупной политической силой даже в самые последние годы его жизни».

В мемуарах современников Ивана Г/ указывалось на излишнюю подозрительность его, на опасения быть отравленным. И это тоже некоторые историки считали проявлением его нервных заболеваний. Но предчувствия Ивана IV не были беспочвенны. В 1963 г. в связи с реставрационными работами в Архангельском соборе Московского Кремля вскрывались гробницы Ивана IV и его сыновей Ивана и Фёдора. Выяснилось, что и сам царь, и его сын Иван подвергались отравлению неоднократно. В их костях обнаружено большое количество ртути.

Грозным называли в России не только Ивана IV, но и его деда — Ивана III. Об этом прочно забыли потому, что, как отмечал Н. М. Карамзин, Иван III был Грозным для врагов и умел подавлять свою «природную жестокость во нраве... силою разума». По мнению Н. М. Карамзина, Иван IV не умел её «подавлять».

Н. И. Костомаров считал Ивана IV во второй половине его правления просто явным тираном, но С. М. Соловьёв, историк так называемой государственной школы, настаивал на мнении, что Иван IV был первым царём не только потому, что первый принял царский титул, но и потому, что осознал всё значение царской власти. Политика Ивана IV была прогрессивным явлением и способствовала укреплению Русского государства.

В иконографии XVT-XVH вв. царь изображался с нимбом, например на фреске Грановитой палаты Московского Кремля, на фреске Новоспасского монастыря. Существует предположение, правда, во многом гипотетическое, что на огромной (144X396 см) картине-иконе «Благословенно воинство небесного царя» (1550, из Успенского собора Московского Кремля) в центре изображён Иван IV. Он отождествляется с образом «Небесного царя». Есть свидетельства, что Пётр I принимал Ивана IV «за образец благоразумия и храбрости» и почитал его за «великие заслуги» в государственной деятельности.

Современные историки отмечают, что в сталинский период образ Ивана IV идеализировался. Это заметно не только в научной и учебной литературе, но и в киноискусстве. Режиссёр С. М. Эйзенштейн талантливой рукой мастера показал образ мудрого царя в борьбе с врагами России. И всё же и в России, и за рубежом Иван Грозный, как правило, ассоциируется с образом тирана, беспощадного деспота и убийцы — даже собственного сына (в Третьяковской галерее у картины И. Е. Репина можно в этом убедиться), хотя достоверных источников по этому поводу нет.

Но именно Н. М. Карамзин — убеждённый монархист, придворный историограф и при этом честнейший человек, автор многотомного труда «История государства Российского», первым из исследователей посмел живописать ужасы тирании русского монарха (!) — Ивана IV. Александр I так доверял Карамзину, что его «История...» не подвергалась цензуре. Она стала заметным явлением в русской культуре. А. С. Пушкин, сам увлечённый «Историей...» Карамзина (что, как известно, отразилось на его творчестве), не случайно назвал её автора «последним русским летописцем», создавшим не строго научное, а историко-литературное произведение. Карамзин действительно не пренебрегал «преданьями старины глубокой» в качестве исторического источника. Весьма важны для оценки его труда и другие слова Пушкина: «Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка Колумбом». Были и до него известные историки, но карамзинский труд был написан живым, образным, доступным для понимания широкого круга читателей языком, с опорой на большое количество источников, включая и иностранные свидетельства описываемых событий. Все, кто был грамотным в тогдашней России, с таким интересом и усердием читали каждый очередной том этого труда, что пустели улицы городов.

А в то время, когда вышел том, посвященный Ивану IV опричного периода, уже существовали тайные общества будущих декабристов, где созревали протествые антимонархические порывы.

А. Н. Радищева считают первым революционным идеологом России. «Бунтовщик хуже Пугачева», — характеризовала его Екатерина II, прочитав «Путешествие из Петербурга в Москву». Но описания казней периода опричнины были не меньшей опасностью для идеологии монархизма. Они не могли не запечатлеться в памяти всех читателей Карамзина, и не одного поколения. И хотя Н. М. Карамзин и восклицал в своём труде: «...Иоанн, столь славный добром и злом в нашей истории...», сочетание слов «добрый царь» было привычно для русского человека, а слово «зло» в качестве характеристики не употреблялось рядом со словами «русский монарх», «русский царь», по крайней мере, для широкого круга читателей. И теперь это впечатляло, запоминалось. Карамзинский образ тирана стал привычным для характеристики Ивана IV.

В 1862 г. на территории Новгородского кремля был сооружён грандиозный памятник (высотой 16, диаметром 9 метров) «Тысячелетие России» группой скульпторов под руководством М, О. Микешина — победителя конкурса проектов этого памятника, объявленного правительством. По замыслу автора памятник состоит из трёх частей. Верхняя символизирует православную веру как основу российского самодержавия. Средняя персонифицирует историю в образах государственных деятелей от Рюрика до Петра I (6 архитектурных групп). Нижняя — двадцатисемиметровый горельеф (129 фигур) с изображением правителей России, представителей Церкви, национальных героев, деятелей культуры и т. д. времени от образования государства до первой половины XIX в. Многие персонажи даны с большим портретным сходством, а некоторые даже дважды — ив скульптуре, и в горельефе: Иван III и Пётр I. Но нет среди них Ивана IV.

Список персонажей памятника утверждал сам царь Александр II. И не забыты им были ни Я. Ф- Долгорукий — сподвижник Петра I, ни композитор Д. С. Бортнянский, ни архитектор А. Ф. Кокоринов, ни украинский гетман Богдан Хмельницкий, ни многие другие знаменитости, но не столь знаковые исторические личности, не столь масштабные, как Иван IV. Можно предположить, что, устанавливая памятник в Великом Новгороде, не хотели увековечивать имя царя, совершившего погром в этом городе, не забытый новгородцами и через века. При Иване III были, возможно, не менее трагические события при переселении на новое место жительства семей тех новгородцев, кто противился присоединению «вольного города» к Московии. Но Иван III и даже его идеологическая «оппозиционерка» Марфа Посадница, изображённая плачущей над вечевым колоколом, были представлены в списке «либерального» царя-освободителя. Был в нём также и покоритель Сибири казак Ермак, причём не только на горельефе, но и в скульптурном изображении окружения Ивана III. Фигура, поддерживающая шар-державу (символ освоения Сибири), может быть не кем иным, как Ермаком Тимофеевичем. Но это же было при Иване IV!

На горельефе также присутствует и киевский князь, воевода К. К. Острожский, много сделавший для образования и печатного дела (создал типографию). Он изображён у печатного станка. Но почему не Иван Фёдоров — хотя бы в качестве помощника князя? Ведь именно Фёдоров издал в 1580-1581 гг. в Остроге первую полную славянскую Библию (Острожскую Библию). А немного раньше — в 1554 г. — он вместе с Петром Мстиславцем в Москве опубликовал первую русскую датированную печатную книгу «Апостол» в условиях благожелательного отношения Ивана IV к печатному делу, способствовавшего православному образованию. Может, это и стало причиной умолчания о достоинствах Ивана Фёдорова? Решили лишний раз не упоминать об Иване IV?

И ещё одна из загадок памятника. Великий князь Московский Иван III и в скульптурной группе, и на горельефе представлен с царскими регалиями: на голове шапка Мономаха, в руках скипетр и держава. Но так мог выглядеть и Иван IV. А среди аллегорических изображений покорённых земель при Иване III представлена и Золотая Орда. При этом поистине великом князе Россия перестала платить дань татарам, что стало огромным достижением политики Ивана III, прилагавшего немалые усилия в борьбе за независимость страны, в собирании русских земель в единое государство. Но всё-таки взятие Казани, победа над сибирским ханом Ку-чумом, над Астраханским ханством произошли при Иване IV. Разве это не было известно историкам того периода? Конечно, было известно. Однако, очевидно, никакие доводы последующих после Н. М. Карамзина историков — о необходимости объективно оценивать деятельность первого русского царя — практически не имели успеха. Объективно оценивать, конечно, стремились, но образ тирана довлел над выводами самого положительного характера при характеристике роли Ивана IV как исторической личности.

Ныне покойный митрополит Ладожский и Петербургский Иоанн упрекал Н. М. Карамзина в том, что он при создании «Истории государства Российского» излишне доверял иностранным источникам, авторы которых писали с враждебных позиций о России и её правителях. А у Карамзина не было возможности пополнить свой архив русскими документами (см. далее). При Иване IV казнили виновных по законам того времени, по решению суда, — пояснял митрополит, — а цифры жертв репрессий зачастую завышены. И действительно, значительно завышены и в мемуарной, и в исторической литературе — митрополит прав. Это доказывает, например, Р. Г. Скрынников, специализирующийся на изучении времён Ивана Грозного. По его подсчётам, было казнено четыре тысячи человек. То же число указано и историком Р. Ю. Виппером (еще в 20-е годы прошлого века).

Некоторые исследователи, и не одного поколения, обращали внимание на тот факт, что в воспоминаниях иностранцев, действительно, много противоречий. Они путают и время, и последовательность событий, указывают цифры казнённых при Иване IV явно фантастические. Так, Горсей говорил о том, что в Новгороде царь с помощью тридцати тысяч татар и десяти тысяч стрельцов уничтожил семьсот тысяч человек. В Новгороде всего проживало двадцать шесть тысяч человек, а в самой столице, в Москве, тогда было стотысячное население.

Итак, называют и сегодня разное количество казнённых за тридцать семь лет царствования Ивана IV: Р. Г. Скрынников — 4 тысячи (максимум). В. Б. Кобрин настаивал: 20-30 тысяч. Сравним русского царя с другими правителями — его современниками. Во времена английской королевы Елизаветы I было приговорено «повесить за шею» 72 тысячи человек (а всего при ней с 1558 по 1603 г. казнено 89 тысяч человек). Во Франции в Варфоломеевскую ночь погибло 20 тысяч человек, а вообще уничтожено 30 тысяч гугенотов, В маленькой Саксонии с 1547 по 1584 г, было казнено 20 тысяч человек. Не менее кровавыми в Европе были времена Людовика XI, Ричарда III, Генриха VIII и др. Интересно высказывание по этому поводу А. Горянина, И. Белкина — авторов статьи «Русская демократия — не новодел» («Эксперт», № 22, 2005): «Мы (россияне. — О.Ф.) можем гордиться своей нравственной планкой: англичане легко простили своей Елизавете I умерщвление 89 тыс. человек, а мы не прощаем и не простим царю Ивану загубленные четыре тысячи».

Как православный, Иван IV каялся в своих грехах. На этой основе некоторые делают вывод по принципу: «сам сознался, что злодей». Количество подвергшихся репрессиям в его правление историки узнали по «Синодику загубленных» (его ещё называют «Синодик опальных»), в который по приказу царя заносили имена казнённых — для совершения заупокойной службы. Вот по этому документу и получается четыре тысячи человек.

Опасность искажения действительности таят в себе поздние компилятивные памятники, в которых содержатся вольные пересказы событий кем-то когда-то «услышанных», «увиденных». Ещё историк конца XIX — первой трети XX в. С. Ф. Платонов предупреждал, что с XVI в. в Западной Европе появились «измышления» о диких московских нравах и деспотизме Ивана Грозного и что «серьёзный историк должен всегда иметь в виду опасность повторить политическую клевету, принять её за объективный исторический источник».

Великое множество противоречивых сведений об Иване IV содержат научные работы, специально посвященные ему и его времени, учебники, художественные произведения, журнальная и газетная публицистика различных рангов, вплоть до так называемой «жёлтой» прессы, но исторических источников того времени сохранилось мало. Большая часть документов XVI в. погибла в пожарах 1546 г., во время «прихода крымского царя» в 1571 г. и во время польской интервенции начала XVII в. Особенно пострадал архив в 1626 г. Вот что по этому поводу говорил историк М. Н. Тихомиров: «Громадное количество актов в московских архивах, существовавших ещё до пожара 1626 г., переживших занятие Кремля поляками, сгорело в 1626 г., и 1626 г. сделался своего рода памятной датой. Всякие акты, неизданные и датированные до 1626 г., как правило, редкость». Таким образом, значительная часть документов XVI в. известна только по названиям из архива Посольского приказа 1614 г. А многие памятники публицистики, авторами которых были Иван Грозный, Андрей Курбский, Иван Пересветов и др., известны лишь в поздних списках.

Это, очевидно, является одной из главных причин появления различных гипотез при оценке событий в период правления Ивана IV, причём некоторые из этих гипотез (порой даже и недостаточно обоснованные) постепенно приобретали статус аксиомы и кочевали из одной книги в другую — особенно сюжеты проявления жестокости, нравственной непристойности монарха.

По мнению некоторых известных историков, например В. О. Ключевского, С. Ф. Платонова, при оценке политических деятелей ушедших эпох опираться на нравственные критерии нельзя: это антинаучно. В противовес такому мнению, наш современник В. Б. Кобрин в своей книге «Иван Грозный», написанной великолепным литературным языком с привлечением разнообразных источников, даёт отвратительный образ коварного царя-душегубца. Но на основе тех же источников другие исследователи делают противоположные выводы. А некоторые даже считают его святым. Появились иконы месточтимого святого царя Ивана IV, составлены молитвы, к нему обращенные. По этому поводу архимандрит Макарий (Веретенников) в «Журнале Московской Патриархии» (2002) заметил: «Появление же икон Иоанна Грозного в наше время свидетельствует лишь о нетвердости канонического сознания у людей, которые себе это позволяют», называя прославляющих «тирана» «псевдоревнителями православия и самодержавия».

Совершенно иное мнение прозвучало в книге одного из авторитетных иерархов Русской православной церкви, митрополита Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычёва) «Самодержавие духа» (1994). Митрополит в начале 90-х гг. XX в. был объектом повышенного внимания и уважения среди мирян. Он был прост в общении и в условиях свободы слова неожиданно откровенен в своём неприятии увлечённости демократией, либерализмом, экуменизмом и прочими животрепещущими и широко обсуждаемыми тогда идеями. Его книга всем своим содержанием с бескомпромиссной убеждённостью заявляла о необходимости переосмысления русской истории, в том числе и переоценки личности Ивана Грозного, особенно периода опричнины. Свидетельства иностранцев, ранее использованные в качестве исторических источников, митрополит считал продуктом русофобских настроений, а живописание ужасов опричной эпохи в трудах отечественных историков — результатом некритического подхода к документам, в том числе и российского происхождения, если они созданы явными недругами царя. Что ж, не каждый документ эпохи может являться историческим источником, однако информация об Иване IV в основе своей у многих авторов сходна. Но митрополит убеждал: не было «тирана на троне», а «был первый русский царь, строивший Русь — Дом Пресвятой Богородицы и считавший себя в этом Доме не хозяином, а слугой». Нередко негативная информация об Иване IV пересказывалась отнюдь не очевидцами.

Книги теперь уже покойного митрополита Иоанна открыли шлюзы для потока печатной продукции определённого круга лиц, высказываний на конференциях, похожих на митинги по характеру всплеска эмоций на них. Говорилось о необходимости пересмотра «мифов» в истории, о, как минимум, восстановлении истинного образа первого русского царя Ивана IV и о, как максимум, его канонизации.

Так, статьи и небольшие книги (менее ста страниц) В. Г. Манягива (2002, 2003) «Апология грозного царя», «Вождь воинствующей церкви» направлены на опровержение мнений о жестокости Ивана IV. Автор перечисляет по пунктам суть претензий, предъявляемых к моральному облику царя (причастность к смерти святителя Филиппа, убийство собственного сына царевича Ивана, собственноручное убийство святого Корнилия Печерского и др.), и каждую в отдельности объявляет не только не обоснованной, но и утверждает, что именно при Иване IV Московская Русь достигла наивысшего расцвета в своём социально-политическом устройстве. Работу этого автора «Апология грозного царя» критикуют за слабость источниковедческой базы, но она основана хотя и на немногочисленных документах, но на конкретной историографии темы (из неё черпалась большая часть информации), на изучении произведений известных историков, занимавшихся исследованием эпохи Ивана IV.

Разные авторы, доказывая «святость» царя Ивана и опровергая информацию о его жестокости, не имеют единой теоретической базы. Одни справедливо указывают на завышенные цифровые данные о казнях, другие тоже правы, когда говорят, что они совершались по законам того времени, а потому не являются преступлением. Но есть и такие высказывания, которые похожи на провокацию: казни и пытки совершались «во спасение жизни вечной» самих преступников, да ещё и приравниваются они к казням католической инквизиции и поэтому тоже могут быть оправданы. Получается, что, в противовес литературе, которая была похожа на следственные дела современного суда над Иваном Грозным и совершенно не учитывала менталитет Средневековья, теперь другое поколение определённых авторов пытается доказать святость царя, но некоторые их аргументы, приводимые в качестве доказательств, могут вызвать лишь недоумение или неприязнь к реконструированному ими образу царя не только у церковнослужителей, но и у мирян. Имеются в виду заявления о необходимости воссоздания некоторых элементов действительности времён Ивана IV, например, организаций типа опричного войска — рудимент Средневековья, чтобы беспощадно искоренить негативные явления в современной жизни: коррупцию, криминалитет, растление молодёжи. Большая часть этих работ далека от фундаментальности научного исследования. Они противоречивы, лишены профессионального академического лоска, чаще всего написаны в жанре статьи, в них больше риторики, чем доказательств. Но само появление их, так же как и книг уважаемого многими в России и ныне, к сожалению, покойного митрополита Иоанна (Снычёва), весьма симптоматично. Они являются реакцией на происходящее сегодня в стране. Интерес к теме «Иван IV» вдруг снова становится частью не только исторических, но и идейных, политических поисков наших современников.

Таким образом, оценки личности Ивана IV противоречивы, но не может быть такого, что каждая из интерпретаций является единственно верной. Если одни исследователи оценивают факты прошлого с либеральных позиций защиты прав человека, а другие — с позиций определённой классовой идеологии или интересов государства и т. д., то в итоге проявится только борьба мнений. Тем более что количество интерпретаций может увеличиваться в зависимости, например, от политической конъюнктуры. Контакт с историческим источником не может дать положительных результатов в сфере познания, если исследователь видит в этих древних текстах лишь реалии сегодняшнего дня, не замечая таких объективных факторов, как особенности правовой системы, приоритет тех или иных общественных ценностей, сущности цивилизационных процессов в жизни того или иного народа, государства в конкретном времени и пространстве.

 

Приложение

 

ЗАДОНЩИНА

{148}

(извлечение)

<...>Тогда как орлы слетелись со всей северной страны. Это не орлы слетелись — съехались все князья русские к великому князю Дмитрию Ивановичу и брату его, князю Владимиру Андреевичу, говоря им так: «Господин князь великий, уж поганые татары на поля наши наступают, а отчину нашу у нас отнимают, стоят между Доном и Днепром, на реке на Мече. И мы, господин, пойдём за быструю реку Дон... а в реку Дон кровь прольём за землю Русскую, за веру христианскую»...

Для нас земля Русская подобна милому младенцу у матери своей... И помиловал Господь Бог, человеколюбимец, князей русских: великого князя Дмитрия Ивановича и брата его, князя Владимира Андреевича, меж Доном и Днепром, на поле Куликовом, на речке Непрядве.

Остановился князь великий со своим братом, князем Владимиром Андреевичем, и со своими воеводами на костях. «Страшно ведь, брат, было в то время смотреть: лежат трупы христианские, как стоги сена, а Дон-река три дня кровью текла. Считайте, братья, скольких воевод нет, сколький молодых людей нет». И говорит Михаил Андреевич, московский боярин, князю Дмитрию Ивановичу: «Господин князь великий Дмитрий Иванович, нет тут у нас 40 боярин о в больших московских, да 12 князей белозерских, да 20 бояринов коломенских, да 40 бояри-нов серпуховских, да 25 бояринов костромских, да 35 бояринов владимирских, да 50 бояринов суздальских, да 70 бояринов рязанских, да 40 бояринов муромских, да 30 бояринов ростовских, да 23 бояринов дмитровских, да 60 бояринов можайских, да 60 бояринов звенигородских, да 15 бояринов углецких, а погибло у нас всей дружины 250 тысяч». И помиловал бог Русскую землю, а татар пало бесчисленное множество...

 

ГРАМОТА МИТРОПОЛИТА ГЕРОНТИЯ, АРХИЕПИСКОПОВ ВАССИАНА И ПАИСИЯ, ИГУМЕНА ТРОИЦКОГО

{151}

МОНАСТЫРЯ КНЯЗЮ ИВАНУ III

{152}

(извлечения)

...Государь послал боярина, Ивана Фёдоровича Товаркова, с мирными предложениями к Ахматуи князю Ординскому, Темиру. Но царь не хотел слушать их, отвергнул дары и сказал боярину: «Я пришёл сюда наказать Ивана за его неправду, за то что он не едет ко мне... и уже девять лет не платит дани. Пусть сам явится предо мной... Иоанн должен... вымолить себе прощение. Великий князь не мог унизиться... Переговоры кончились.

...Митрополит Геронтий, архиепископы Вассиан и Паисий, игумен Троицкий... напомнили Великому князю обет его стоять крепко за отечество и веру. Старец Вассиан писал так: «Наше дело говорить царям истину... Что же слышим: Ахмат приближается, губит христианство, грозит тебе и отечеству: ты же... молишь о мире и шлёшь к нему послов... Господь мертвит и живит: он даст силу твоим воинам. Язычник, философ Демокрит, в числе главных царских доблестей ставит... твердость и мужество... вспомни Игоря, Святослава, Владимира, коих данники были цари греческие, и Владимира

Мономаха, ужасного для половцев; а прадед твой великий хвалы достойный Димитрий, не сих' ли неверных татар победил за Доном? Презирая опасность, сражался впереди... Неужели скажешь, что ты обязан клятвою своих предков не поднимать руки на ханов? Но Димитрий поднял... Радуемся и веселимся, слыша о доблести твоей и Богом данного тебе сына: уже вы поразили неверных.

...Прочитав сиеписьмо, Иоанн, как сказано в летописи, исполнился веселия, мужества и крепости; не мыслил более о средствах мира, но мыслил единственно о средствах победы и готовился к битве. Скоро прибыли к нему братья его, Андрей и Борис, с их многочисленною дружиною: не было ни упрёков, ни извинений, ни условий; едивокровные обнялись с видом искренней любви, чтобы вместе служить отечеству и христианству...

 

«ХОЖЕНИЕ

{157}

ЗА ТРИ МОРЯ» АФАНАСИЯ НИКИТИНА

{158}

"

(извлечения)

...И есть тут Индийская страна, и люди ходят все голые: голова не покрыта, груди голы, волосы в одну косу плетены... детей родят каждый год, и детей у них много. Мужи и жёны — все черны. Куда бы я ни пошел, так за мной людей много — дивятся белому человеку.

А князь их — фата на голове, а другая — на бёдрах; бояре у них ходят — фата на плече, а другая на бёдрах; княгини ходят — фатой плечи обёрнуты, а другой — бёдра. Слуги же княжие и боярские — фата на бёдрах обогнута, щит да меч в руках, а другие с копьями, или с ножками, или с саблями, пли с луками и стрелами. И все голые, босые и сильные. А женки ходят с непокрытой головой в голыми грудями; мальчики же и девочки ходят голыми до семи лет, и срам у них не покрыт.

...Тут познакомился со многими индийцами и объявил им, что я христианин, а не басурманин, и имя моё Афанасий, по-басурмански же ходжа Исуф Хорасани. Они не стали от меня таиться ни в чём, аи в еде, ни в торговле, ни в молитве, ни в иных вещах, жён своих также не скрывали.

Я расспросил всё о их вере... Всех же вер в Индии 84, и все веруют в Бута. Вера с верою не пьёт, не ест, не женится...

Индийцы совсем не едят мяса... Едят же они два раза в день, а ночью не едят... вина не пьют... А когда едят, то некоторые накрываются платком, чтобы никто не видел...

...И тут я много плакал по вере христианской. ...Господи, Боже мой, на Тебя уповаю, спаси меня, Господи, Боже мой!..

 

АМБРОДЖО КОНТАРИНИ

[161]

ПУТЕШЕСТВИЕ В ПЕРСИЮ (извлечения)

Край Московия чрезвычайно богат всякими хлебными злаками. Когда я там жил, можно было получить более десяти наших стаийев пшеницы за один дукат, а так же соответственно, и другого зерна.

Русские продают огромное количество коровьего и свиного мяса; думаю, что за один маркет его можно получить более трех фунтов. Сотню кур отдают за дукат; за эту же цену — сорок уток, а гуси стоят по три маркета за каждого...

Ежедневно на льду реки (Москвы) находится громадное количество зерна, пшеницы, говядины, свинины, дров, сена и всяких других необходимых товаров. В течение всей зимы эти товары не иссякают...

 

МИХАИЛ ЛИТВИН

[164]

О НРАВАХ ТАТАР, ЛИТОВЦЕВ И МОСКВИТЯН (извлечение)

Москвитяне и татары далеко уступают литовцам в силе, но превосходят их деятельностью, воздержанностью, храбростью и другими качествами, которыми утверждаются государства...

Москвитяне всякую весну получают от... татар многие тысячи лошадей, годных для войны, платят за них одеждой и другими дешёвыми вещами.

Москвитяне, ливонцы и пруссы бережно носят одно платье, тогда как у нас (литовцев) много различной дорогой одежды...

Хотя москвитяне одни только изобилуют соболями и другими зверями, но дорогих соболей запросто не носят, а посылают их в Литву — нежные нежным — и получают на них золото. Носят же они на своих шерстяных шапках золотые пластинки и дорогие каменья, которых не портит ни солнце, ни дождь, ни моль, как соболей...

Пряностей они (москвитяне) не употребляют и на пирах пасхальных довольствуются следующими припасами: солью, не чисто вымытой, горчицей, чесноком, луком и (другими) плодами своей земли; не только простолюдины, но и вельможи и государь их, разоритель наших городов, коих он хвастливо насчитывает уже 73. На обеденном столе царском, между золотыми сосудами и домашними блюдами, ставят немного перцу, но не варёного, который никто не трогает... Впрочем, мосхи... хотя и владеют землями, на которых растёт виноград, но вина сами не пьют, а продают христианам, получая на вырученные за него деньги средства для войны...

В Московии же нет нигде шинков, если у какого-нибудь домохозяина найдут хоть каплю вина, то весь его дом разоряется, имения конфискуются, прислуга и соседи, живущие на той же улице, наказываются, а сам (хозяин) навсегда сажается в тюрьму. С соседями потом поступают так строго, что они, даже не зная о преступлении, считаются заражёнными...

Так как москвитяне воздерживаются от пьянства, то города их изобилуют прилежными в разных родах мастерами, которые, посылая нам деревянные чаши и палки для опоры слабым, старым и пьяным, сёдла, копья, украшения и различное оружие, грабят у нас золото...

 

ДЖОВАННИ ПАОЛО КОМПАНИ

{167}

МОСКОВСКОЕ ПОСОЛЬСТВО (извлечение)

.. .В праздничные дни московиты не освобождаются от занятий и телесного труда, они считают, что в эти дни запрещается не труд, а греховные поступки. По крайней мере, по их словам, почитание праздничных дней пошло от иноземных обычаев и восходит к иудеям, а их обряды у них запрещены. Прекращение работы подобает богатым и духовным лицам, бедные же, так как они живут одним днём, не могут прекратить работу. Таким образом, всегда, будь это день Пасхи или Рождества, они трудятся. Исключение составляет только день Благовещенья, который они очень чтут и считают священным.

Уважение к иконам у них чрезвычайно велико, им они жертвуют, из чувства благочестия или по обету, золотые монеты, кресты, свечи и другие небольшие дары. Но особое уважение воздается кресту Господа Бога нашего Христа. Куда ни посмотришь, везде: на перекрёстках дорог, над дверями и крышами храмов — видны многочисленные его изображения. Увидя их издали, они, склонив голову, крестятся; как принято у московитов, колени в таких случаях они не преклоняют; если же оказывают, поблизости от него, из почтения сходят с коней.

И более всего характеризует благочестие народа, что, начиная всякое дело, они осеняют себя крестом. Мы заметили, когда были в Старице, что строители стен, возводившие крепость, начинали работу не раньше, чем вернувшись к крестам, воздвигнутым на храмах, почтили их должным образом. Войдя в дом, они сначала, по обычаю, крестятся на крест или икону, а их принято помещать во всех домах на самом почётном месте, а только потом приветствуют остальных. Обычая обмениваться поцелуями у них вообще нет.

Лики святых они пишут с исключительной скромностью и строгостью, гнушаясь тех икон, которые лишены славянской надписи, и тех, на которых есть непристойные изображения обнажённых частей тела. А ведь это может служить известным упрёком нашим живописцам, которые, чтобы показать своё искусство, на картинах до предела обнажают грудь, ноги и прочие части тела и скорее пишут легкомысленные, чем святые картины...

По всей Московии насчитывается огромное количество монастырей, так что в двух городах — Москве и Новгороде можно насчитать 144 монашеских общины. В этих общинах большое количество монахов, в одной 100, в другой 200, в третьей 300. Говорят, в Троицком монастыре... живут 350 монахов.

Храмы строятся в форме креста, как бы с двумя крыльями, выдающимися с обеих сторон, что мы наблюдаем в древних храмах. Их обычно называют «ковчегами». В середине храма стена отделяет духовенство от публики. Передняя часть этой стены имеет две двери: из них та, что называется царской, открывается только во время богослужения, когда выносят хлеб, приготовленный для освящения. В алтарь не разрешается входить никому, кроме духовных лиц. Там вдали от мирских взглядов совершается святое таинство. Все пространство между дверями покрыто иконами с изображениями святых. В храмах нет ни кафедр, ни органа. Однако у них есть мальчики, обученные пению, которые мелодичными голосами ноют во время богослужения. Духовные лица всё время стоят и, чередуясь друг с другом, читают молитвы.

Входя в храм, московиты колен не преклоняют, но опускают голову и плечи и часто крестятся. Святую воду хранят только в храме, однако дают её как испытанное средство больным для питья...

 

ИЗ .ЛЕТОПИСНОЙ КНИГИ», ПРИПИСЫВАЕМОЙ И. М. КАТЫРЕВУ-РОСТОВСКОМУ.ОПИСАНИЕ КРАТКОЕ ЦАРЕЙ МОСКОВСКИХ, ИХ ВНЕШНОСТИ И НРАВА

Царь Иван был некрасив, глаза у него были серые, нос длинный и крючком; ростом был высок, сухощав, плечи имел высокие, грудь широкую, мышцы крепкие. Человек удивительного ума, изучивший хорошо книжную науку, красноречивый, в сражениях смел и за отечество своё мог постоять. К подданным своим, от Бога ему данным, был очень жесток и в пролитии крови и убийстве решителен и неумолим. Множество народа от мала и до велика в царствование своё погубил и многие народы попленил, многих людей святительского чина заточил и смертью жестокою погубил. И много другое сотворил над подданными своими... Этот же царь Иван много и хорошего делал, воинов очень любил и все требующееся им от казны своей щедро раздавал. Таков был царь Иван.

 

ПЕРЕПИСКА ИВАНА ГРОЗНОГО

[169]

С КНЯЗЕМ АНДРЕЕМ КУРБСКИМ

[170]

.ПОСЛАНИЕ КНЯЗЯ АНДРЕЯ КУРБСКОГО, НАПИСАННОЕ ЦАРЮ И ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ МОСКОВСКОМУ ИЗ-ЗА ПРЕЛЮТОГО ЕГО ГОНЕНИЯ

Царю пресветлому, в православии Богом прославленному, ныне же из-за грехов наших против Бога и православия обратившемуся. Умный поймёт, что совесть у него прокажённая и что такого не сыщешь и среди безбожных народов. Не позволял я себе говорить об этом; из-за изгнания горького из земли твоей и из-за многих горестей теперь постараюсь кратко сказать тебе.

За что, о царь, сильных во Израиле побил и воевод, Богом данных тебе, различным смертям предал? За что победоносную и святую кровь их в церквах Божьих пролил и их мученическою кровью обагрил церковные пороги? И на доброжелателей твоих, душу за тебя полагающих, неслыханные мучения, и гонения, и смерть замыслил и, обвинив без вины православных в измене, чародействе (колдовстве)... пытался белое за чёрное и сладкое за горькое выдать! В чём провинились перед тобою, о царь, чем прогневали тебя, христианский заступник?.. Не их ли усилиями неприступные немецкие города были даны тебе Богом?

Или думаешь, что ты бессмертен, царь?., не хочешь уже предстать перед неподкупным судьёй, Богоначалькым Иисусом, который будет судить мир по правде, и являешься прегордым мучителем и истязаешь людей, не доказав их вины? Он есть — Христос мой, сидящий на столе херувимском по правую руку от вышнего судии, — судья между мной и тобоё...

***

Не думай, царь, не представляй мысленно, что мы, убитые, заточенные и изгнанные тобой без вины, уже погибли. Не радуйся этому, мнимой силой хвалясь: убитые тобою, стоя у стола Господня, просят отмщения; заточенные же и несправедливо изгнанные в другие края, взываем мы к Богу день и ночь. Злом похваляешься в гордости своей в этой временной и быстротекущей жизни, замышляя на христиан мучительные кары, надругаясь даже над иночеством и попирая его, согласуешь это со льстецами н прихлебателями, согласными с тобой во всём боярами, губителями души твоей и тела, которые толкают тебя на распутство, и действуешь против своих детей хуже Кроновых' жрецов. Послание это, слезами омытое, велю положить с собою в гроб, идя на суд с тобою Бога моего Иисуса Христа. Аминь. Писано в Во ль мере, граде государя моего, короля Августа Сигизмунда, который помогает мне, кроме Бога; милостью его государевой, надеюсь, буду обласкан и утешен в моих скорбях.

Читал в Священном Писании, что будет пущен губитель на род человеческий, богоборный антихрист... : ныне же видел сановника, всем известного... шепчущего ложь аа ухо царю и льющего кровь христианскую, как воду, и погубившего уже сильных и благородных... пособника антихриста...

 

ЦАРЁВО ГОСУДАРЕВО ПОСЛАНИЕ ВО ВСЁ ЕГО РОССИЙСКОЕ ЦАРСТВО ОБ ИЗМЕНЕ КЛЯТВОПРЕСТУПНИКОВ — КНЯЗЯ АНДРЕЯ КУРБСКОГО С ТОВАРИЩАМИ

...Зачем ты, о князь, отверг свою единородную душу?.. Чем ты заменишь её в день Страшного суда? Даже если ты приобретёшь весь мир, смерть всё равно похитит тебя...

Ты же ради тела погубил душу, презрел вечную славу ради мимотекущей и, на человека разъярившись, на Бога восстал. Пойми, бедный, с какой высоты в какую пропасть ты низвергся' душой и телом! Сбылись на тебе слова: «Кто думает, что он имеет, всего лишится». ...ты погубил себя не во имя Бога, а из себялюбия? Могут и там понять твоё злодейство те, кто поумнее: ты бежал не от смерти, а желая мимотекущей славы и богатства. Если же ты, по твоим словам, праведен... зачем ты убоялся мученической смерти, которая не есть смерть, но приобретение? В конце концов всё равно умрёшь. Если же ты убоялся смертного приговора из-за лжи и клеветы твоих друзей, слуг саганы, то это показывает только ваши всегдашние изменнические умыслы! Зачем ты преарел апостола Павла, говорящего: «Всякая душа да повинуется властям; нет власти не от Бога; тот, кто противится власти, противится Божьему повелению»? Смотри и разумей: кто противится власти — противится Богу; а кто противится Богу, тот называется отступником, а это — наихудший грех. А ведь это сказано о всякой власти, даже о власти, приобретённой кровью и войной. Вспомни же сказанное выше, что мы ни у кого не похитили стола, — кто противится такой власти, тем более противится Богу!..

Писание твоё принято и прочитано внимательно. Змеиный яд у тебя под языком и поэтому, хоть письмо твоё и наполнено мёдом и сотами, но на вкус оно горше полыни, как сказал пророк: уста их мягче елея, но в них — стрелы. Так ли обучен ты, христианин, служить христианскому государю? Так ли следует воздавать честь владыке, от Бога данному, как делаешь ты, изрыгая бесовский яд?

Что ты, собака, совершив такое злодейство, пишешь и жалуешься!..

Мук, гонений и различных казней мы ни для кого не придумываем, если же ты говоришь об изменниках и чародеях, так ведь таких собак везде казнят.

***

...Я обещал подробно рассказать, как жестоко я страдал из-за вас от юности до последнего времени.

Когда же Божьей судьбой родительница наша, благочестивая царица Елена, переселилась из земного царства в небесное, остались мы с покойным братом Георгием круглыми сиротами — никто нам не помогал; осталась нам надежда только на Бога, Пречистую Богородицу, на всех святых и на родительское благословение. Было мне в это время восемь лет, подданные наши достигли осуществления своих желаний — получили царство без правителя, об нас, государях своих, заботиться не стали, бросились добывать богатство и славу и напали при этом друг на друга. И чего только они не наделали! Сколько бояр и воевод, доброжелателей нашего отца, перебили! Дворы, села и имения наших дядей взяли себе и водворились в них! Казну матери перенесли в Большую казну и при этом неистово пихали её ногами и кололи палками (концами трости), а остальное разделили между собой. А ведь делал это дед твой, Михайло Тучков. Тем временем князья Василий и Иван Шуйские самовольно заняли при мне первые места и стали вместо царя, тех же, кто больше всех изменяли нашему отцу и матери, выпустили из заточения и привлекли на свою сторону...

Когда же мы достигли 15 лет, то взялись сами управлять своим царством, и, слава Богу, управление наше началось благополучно. Но так как человеческие грехи всегда раздражают Бога, то случился за наши грехи по Божьему гневу в Москве пожар, и ваши изменники — бояре, те, которых ты называешь мучениками (назову их имена, когда найду нужным), как бы улучшив благоприятное время для своей измены, убедили скудоумных людей, что будто наша бабка, княгиня Анна Глинская, со своими детьми и слугами вынимала человеческие сердца и колдовала и таким образом спалила Москву, и что будто мы знали об этом их замысле...

***

А что, по твоим безумным словам, твоя кровь, пролитая от рук иноплеменников ради нас, вопиет на нас к Богу, то, раз она не нами пролита, это достойно смеха: кровь вопиет на того, кем она пролита, а ты выполнял свой долг перед отечеством; ведь если бы ты этого не сделал, то был бы не христианин, но варвар...

Ты пишешь, что ждёшь воздаяния от Бога, — поистине, время справедливо воздаёт за всякие дела — добрые и злые, но только следует каждому человеку рассудить:кто какого воздаяния заслуживает за свои дела? Пишешь, что мы не увидим твоего лица до дня Страшного суда, — видно, ты дорого ценить свое лицо. Но кому же нужно такое эфиопское лицо видеть?.. А если ты своё писание хочешь с собою в гроб положить, значит, ты уже окончательно отпал от христианства. Господь повелел не противиться злу, ты же и перед смертью не хочешь простить врагам...

 

ДЖЕРОМ ГОРСЕЙ

[175]

СОКРАЩЁННЫЙ РАССКАЗ, ИЛИ МЕМОРИАЛ ПУТЕШЕСТВИЙ (извлечение)

...Царьв ярости, сильно расстроенный и мучимый разными сомнениями, послал за колдуньями на северный берег, где жили многие из них, между Холмогорами и Лаплавдиею. Их привезли на почтовых в Москву, поместили под стражей и давали постную пищу. Любимец царя Богдан Бельскийежедневно ходил с ними совещаться; царь ему одному только доверял выслушивать и передавать их откровения и предсказания на предложенные вопросы. Преданность этого любимца поколебалась: он утомился наблюдать и следить за поворотами солнечного восхода...

Вещуньисообщили ему, что важнейшие «созвездия», могущественнейшие небесные планеты — против царя и приключится ему смерть в такой день. Но Вельский не осмелился передать это царю и с гневом сказал им, что именно в этот день все они будут наверно сами сожжены. Царь и в самом деле стал страшно пухнуть...

Каждый день его приносили на креслах в ту комнату, где находились его сокровища. Однажды Борис Фёдоровичсделал мне знак следовать за собой. Я... слышал, как царь называл дорогие камни и драгоценности. Он объяснял царевичуи присутствующим боярам свойство такого и такого-то камня; я следил за ним и передам его слова... как помню; прошу извинения, если не по порядку: «Вы все знаете, что в магните великая и тайная сила; без него нельзя было бы плавать по морям, окружающим мир...»

...Тут царь приказал слугам принести цепь из намагниченных иголок, висевших цепью одна за другой... «Видите этот прекрасный коралл и эту прекрасную бирюзу... Возьмите этот прекрасный коралл и эту прекрасную бирюзу, возьмите их в руку; восточные ожерелья делаются из них. Теперь положите мие их в руку; я отравлен болезнью: вы видите, они теряют своё свойство, переменяют свой яркий цвет на бледный; они предсказывают мне смерть...

Взгляните теперь на эти драгоценные камни. Вот алмаз, самый драгоценный из восточных камней. Я никогда не любил его; он удерживает ярость и сластолюбие и даёт воздержание и целомудрие; малейшая частица его может отравить лошадь, если дать его в питье, а тем более человека». Указывая на рубин, он добавил: «О, как этот камень оживляет сердце, мозг, даёт бодрость и память человеку, очищает застывшую, испорченную кровь!»

...Иван прочитал своё завещание; но ещё не думал умирать; его несколько раз околдовывали и расколдовывали... Иван приказал своему главному аптекарю и медикам приготовить баню ему в облегчение и послал снова своего любимца к колдуньям узнать об их вычислениях. Бельский пришёл к ним и сказал: «Царь зароет вас всех в землю живьём или сожжёт за ложные предсказания и обман. День наступил, а царь так же крепок и невредим, как прежде был». — «Боярин, не гневайся, — отвечали колдуньи, — день только что наступил...» Около третьего часа царь пошёл в баню, мылся в свое удовольствие... Вышел он оттуда около семи часов и чувствовал себя свежее; его привели и усадили на постель. Иван подозвал Родиона Биркена, дворянина, которого он любил, приказал ему принести шахматный столик и стал сам расставлять шахматы. Главный любимец его, Борис Фёдорович Годунов, и другие стояли кругом стола. Царь был в широком платье... Вдруг он ослабел и упал... Поднялся крик, смятение... Митрополиты, епископы и бояре собрались во дворец... присягнуть на верность новому царю — Фёдору Ивановичу...

Царь Иван Васильевич царствовал около шестидесяти лет. Он покорил Полоцк, Смоленск и много других городов. Он завоевал царства Казанское и Астраханское... Иван покорил царство Сибирское и... прилежащие к северу земли... и, таким образом, значительно расширил свои владения и государство на все стороны; старался заселить его и завёл обширную торговлю... Этот же царь установил и обнародовал одно всеобщее вероисповедание, вероучение и церковный порядок... Он и его предшественники, признавая, что первоначальные и основные правила христианской религии опираются на греческую церковь, производили древность собственной церкви от апостола Андрея и святого Николая, своего покровителя...

При этом царь окончательно отверг и порицал учение папы, утверждая, что из всех христианских церквей оно самое ошибочное; что папы заботятся о своём честолюбии, прибегают к выдумкам, чтобы поддержать незаконно присвоенную иерархию, и удивлялся, как это христианские государи признают за папой какое-либо первенство и светскую власть...

Иван построил в своё время до сорока каменных церквей, богато убранных и украшенных внутри, с позолоченными чистым золотом верхами. Он основал около шестидесяти мужских и женских монастырей и, одарив их колоколами и украшениями, назначил всем содержание ради молитв за его душу.

Кроме подобных дел, царь в своё время построил 155 крепостей в разных частях своего государства и снабдил их орудиями и гарнизоном. Он построил 300 городов в пустых и диких местах... каждому жителю в городе дал участок земли с тем, чтобы он мог содержать столько лошадей, сколько потребуется. Самую Москву царь обвёл крепкою, широкою и красивою стеною, снабдив орудиями; учредил начальство над стражею.

Этим я кончу о царе Иване Васильевиче. Он был хорош собой, стройно сложен, с высоким лбом, с пронзительным голосом, настоящий скиф — остроумен, жесток, кровожаден, безжалостен; его собственная опытность помогала ему в управлении государством и общественными делами...

 

СТЕФАН ГЕЙС (ГИЗЕН)

[186]

ОПИСАНИЕ ПУТЕШЕСТВИЯ В МОСКВУ ПОСЛА РИМСКОГО ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ ВАРКОЧА 1593 г., июня 22

(извлечение)

Москва — прекрасный и большой город, в Московии, лежащий на ровной местности, в котором имеет своё место пребывание великий князь и государь всех русских Фёдор Иванович.

Это могущественный город, куда приезжают в большом количестве (числе) туземные и иностранные купцы из очень дальних краёв: аз Турции, Татарии, Персии, Туркмении, Кабардинской, Грузинской, Сибирской, Черкасской и других земель — и ведут большую торговлю многими превосходными товарами: соболями, куницами н разными (другими) мехами; также воском, львом, салом и другими товарами, которые в великом множестве привозятся (сюда) в удобное время года.

 

ЖАК МАРЖЕРЕТ

[187]

СОСТОЯНИЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ И ВЕЛИКОГО КНЯЖЕСТВА МОСКОВИИ (извлечения)

Во всей Европе нельзя найти лучших и более разнообразных пород пресноводных рыб, чем есть у них... и задёшево, как и всевозможные другие съестные припасы... я купил в дороге при моём отъезде ягнёнка такого большого, как барану нас во Франции, за 10 деннингов. ...Причина столь большой дешевизны в том, что каждая овца приносит обычно двух или трёх ягнят, а на следующий год эти ягнята становятся матерями стольких же ягнят. Что касается быков и коров, то они размножаются так же поразительно... Притом они ежегодно соблюдают пост пятнадцать недель, также каждую среду и пятницу, что составляет около полугода. Это делает мясо дешёвым, так же как и хлеб, которого очень много...

...Они (русские) во многом следуют древности, как, например, в ведении бумаг, так как их реестры, докладные и жалобы или прошения свёрнуты в свитки, а не переплетены или сложены, как у нас, и так все их бумаги, в чём они подражают древним, а также Святому Писанию... Так же, как и в их способе приглашать на пир или на обед. Сам император, приглашая послов, говорит: поешьте со мною хлеба; и самый большой упрёк, который можно сделать неблагодарному, — это сказать: ты забыл мой хлеб и соль. Даже если император совершает какое-либо путешествие, или если избирают императора, или он женится, или присутствует при крещении, ему всякий раз преподнесут среди других подарков хлеб и соль. При поклоне они снимают шапки и кланяются не на манер турков или персов и прочих магометан, прикладывая руку к голове или к груди, но опуская правую руку до земли или не так низко, смотря какой почёт хотят оказать. Но если подчинённый хочет чего-либо добиться от вышестоящего, то он простирается ниц на земле, так жекак и при молитве перед иконами. Иных поклонов не знают и не преклоняют колен, потому что это (как они говорят) обычай магометан, поскольку те обыкновенно опускаются на колени, садясь на землю; женщины поступают при этом так же.

Среди них много людей пожилых, 80-, 100- либо 120-летних. Только в этом возрасте они подвержены болезням. Они не знают, что такое врач, разве только император и некоторые главные вельможи. Они даже считают нечистым многое из того, что используется в медицине, среди прочего неохотно принимают пилюли; что касается промывательных средств, то они их ненавидят... как и мускус, цибет и тому подобное. Но если простолюдины заболевают, они берут обычно водки на хороший глоток и засыпают туда заряд... пороха или же головку толчёного чеснока, размешивают это, выпивают и тотчас идут в парильню, столь жаркую, что почти невозможно вытерпеть, и остаются там, пока не попотеют час или два, и так поступают при всякой болезни...