Алекс и Сергей

Алекс очнулся оттого, что его кто-то тряс за плечо: «Молодой человек, молодой человек, очнитесь! Что с Вами!?» верещал визгливый женский голос. «Значит, еще не всё,» — прошелестело по мозгам. Не раскрывая глаз, зажмурил их еще крепче, как перед прыжком в воду, и хлоп, раскрыл, готовый увидеть что угодно.

«Что угодно» оказалось знакомой квартирой, откуда они с Сергеем, вели свое, так неожиданно и больно прерванное наблюдение. Теперь ее было не узнать. Честно говоря, он и не мог бы поручиться, та это квартира или нет. Когда они, двумя бешеными метеорами, заскочили в свой последний наблюдательный пункт, озираться по сторонам и приглядываться, у них просто не было времени. Да и зачем? Любоваться на невзрачные серые, как и всё там, мебель и предметы обихода? Зрелище, увиденное ими за окном, было настолько величественно и пугающе, что поглотило всё их внимание. Животный страх, разбавленный жгучим любопытством, парализовал путешественников.

Не узнать было квартиру, в основном потому, что в нее вернулись все краски. Небо за распахнутым настежь окном было такого замечательного голубого цвета, что к Алексу сразу вернулось ощущение жизни. Какая-то женщина в возрасте, в цветастом летнем сарафане теребила его за руку. Алекс рывком вскочил на ноги. «Все в порядке со мной», — заверил он хлопотливую даму и боковым движением, в стиле одиночного фигурного катания скользнул к окну.

Насчет квартиры он угадал. Именно здесь, разинув рты, таращились они на… что? Что же это было!? Но сейчас вид из окна был такой, какой бы он считал единственно возможным, еще несколько дней назад. Люди, машины, зеленые деревья, лазурное небо с яичным желтком солнца — привычная суета большого города в жаркий летний день. Или очень жаркий весенний.

— Алекс, Алекс, очнулся! Слава богу! Как я испугался, когда тебя током ударило. А мы уже с Тамарой Васильевной хотели скорую вызывать, — вбежавший в комнату Сергей сиял как праздничная люстра из Кремлевского дворца. Не давая Алексу заговорить, незаметно для женщины подмигнул ему, одновременно поднеся палец ко рту.

— Может все же скорую? — нерешительно посмотрев на воскресшего Алекса, спросила женщина.

— Нет, нет, не надо. Мы пойдем немного свежим воздухом подышим, за обоями съездим. Завтра вернемся и с удвоенными силами все упущенное за сегодняшний день наверстаем. Лады, Тамара Васильевна? — Сергей излучал бездну обаяния и уверенности, потихоньку подталкивая Алекса к входной двери.

Алекс, словно сомнамбула, шаркающим шагом двинулся вслед за своим юным другом. Постепенно приходя в себя, он украдкой озирался по сторонам. В квартире происходил ремонт. Вдоль стены коридора неровными рядами лежали стопки плитки, стояла перемазанная стремянка, солидно покоился, в частично снятой упаковке, бело-розовый унитаз. «Что за жуткий цвет», — подумал про трон для мыслителей все еще контуженый Алекс.

— Хорошо, Сереженька, завтра я утром вас жду, здоровых и сильных, — тетенька плотоядно мазнула взглядом по выходящему на лестничную площадку Алексу.

Один лестничный пролет прошли молча. Услышав хлопнувшую дверь, покинутой ими квартиры, Сергей шепнул: «Эл, теперь ходу! На улице тебе все объясню».

Они быстрым шагом миновали квартал. Алекс с жадностью смотрел по сторонам. Людская толпа непрекращающимся ручьем лилась по тротуарам. По знакомому с детства проспекту, запруженной шумной рекой несся нескончаемый поток автомобилей. Все было знакомо, но как то не так. Люди в толпе были одеты в основном некрасиво и довольно однообразно. На Сергея с Алексом, «наряженных» в слегка зауженные джинсы и футболки с рисунками и английскими надписями проходящая молодежь смотрела с нескрываемым интересом. «Машины…, почему так мало «нормальных»? Все «жигули» сплошные, «волг» полно… Откуда они взялись?» — в голове у Алекса черепашьим ходом созревала мысль, до конца оформить которую, из-за слабости в голове, он не мог.

— Серега, а ты насколько раньше меня очнулся? — молодому человеку надоело торопливо шагать по асфальту, вдоль и поперек испещренному выбоинами и трещинами. — Мы где вообще? Мы дома, наконец-то? И почему в такой панике оттуда сбежали? Тетка вообще не удивилась мне…

Сергей остановился. Найдя взглядом скамейку, предложил своему старшему другу присесть:

— Дома, Эл, но не совсем, сейчас и сам всё поймешь, уже наверно догадался…

Алекс, откинувшись на спинку старорежимной массивной изогнутой скамейки, посмотрел в сторону проспекта и увидел натянутый через всю улицу транспарант: «Решения XXXIII съезда КПСС в жизнь!»

«О, как! Да… Проездной то тот, выходит, был настоящий…» — вспомнил молодой человек недавнюю находку, выброшенную на время из головы, из-за лавины более драматичных событий. С советской властью Алекс не был знаком, поскольку родился, как раз, когда та умирала. Всё что он о ней слышал, складывалась из отрывочных, невнимательно слушаемых, ностальгических рассказах родителей, старых фильмов; иногда, из любопытства, прочитанных статей и объяснений в интернете. Он знал: в СССР не хватало элементарных товаров и услуг; ограничены были политические свободы; практически невозможно было посетить другую страну; народ жил, в основном, очень небогато — такие вот минусы. Зато не было ненависти к другим национальностям и религиям (религий, по существу и не было), слово «терроризм» звучало абстракцией, отсутствовало сильное имущественное расслоение между людьми; ещё медицина и образование бесплатные. «Плюсов вроде не меньше чем минусов будет», — таков был результат краткого его анализа.

— Расскажи все подробно — что с нами произошло, ты же раньше меня в себя пришел. Последнее что я помню, страшная боль в голове и потеря сознания, — вопрошающе уставился на друга Алекс.

Шумно выдохнув, юноша начал свой рассказ. Вырубившая Алекса боль, почти не оказала своего воздействия на Сергея. Эл, оказывается, почувствовав непонятное излучение, или что там это было, с «корабля», (Сергей предпочитал называть объект-веретено так) сильно оттолкнул парня в сторону (сам Алекс ничего этого не помнил). Растянувшись на полу, болевой удар он принял, но не потерял сознание, в отличие от Эла. Сразу же, буквально в доли секунды, с комнатой стали происходить уже видимые ими ранее изменения, правда, с некоторыми отличиями. Воздух, вновь, стал очень плотным, делающим невозможным любое движение, на сей раз даже к окну. Слегка шевелить руками и ногами Сергею удавалось, а вот сдвинуться с места уже нет; трудностей с дыханием, при этом не ощущалось. Потом, вроде бы, в комнате показался кто-то еще; краем глаза, не будучи в состоянии повернуть голову, он видел что-то вне зоны своей свободной видимости. Будто чьи-то ноги мелькнули на миг, что ли… И еще, было ощущение, будто на него кто-то пристально глядит. Затем, почти сразу же, комната покрылась знакомым густым туманом, менее плотным, чем в прошлый раз — Алекса он на этот раз видел, правда, очень-очень плохо. Как долго это все длилось, он не знает, чувство времени оставило его полностью. Внезапно, он с удивлением понял, что засыпает.

Очнувшись, он увидел себя на полу, рядом лежал бездыханный Алекс. Как бездыханный? Он просто не дышал, и Сергей не смог обнаружить у него пульс. Сергей очень перепугался, что остался один, что Эл умер! Потряс Алекса немного, попробовал искусственное дыхание, и массаж сердца, все что знал. То ли его старания помогли, то ли что ещё, но Эл потеплел, тело стало мягче, а было почти как дерево твердое, дыхание появилось — ура! Услышал городской шум. То есть, он и раньше его услышал, но боялся от Эла отвлечься. Высунулся в окно — жизнь кипит! Достал мобильник — нет сети. Пометался по квартире — никого; ремонт в ней идет, но не по всей квартире, частично. В коридоре увидел стационарный телефон, с проводом — даже не радиотелефон, попробовал с него звонить на известные номера, в первую очередь Софи и Борису, маме еще… — «неправильно набран номер», после первых же цифр, в трубке. 03 набрал — ответила скорая, подумав, повесил трубку… На тумбочке перед входной дверью лежали ключи и сумочка, барсетка старомодная. Осторожно открыл дверь, повертел ключами в замках — подходят. В барсетке еще какие-то ключи, бумажки всякие, деньги. Увидев деньги, офигел окончательно.

— А что с деньгами?

— Что! Это не тысячи и не сотни, и не доллары с евро. Гляди сам, — он протянул черную сумочку приятелю.

Открыв её, Алекс вытащил на белый свет пухлую пачку денег перетянутых резинкой. И впрямь, нулей на дензнаках было маловато. Большую часть пачки составляли купюры достоинством в 3 и 5 рублей. Также было несколько десяток. На зеленых трешках и синих пятерках красовался Кремль, красные десятки украшал Ленин.

— Ты чо, сумку спер? — ошарашено воззрился на паренька Алекс.

— Спер, спер… Ты-то сам, что первым делом сделал, когда ЭТО случилось? Полмагазина себе домой вынес. А еще, помнишь? Мы оружие из полицейского участка забрали!

— Так там это было другое дело, там все люди пропали, а здесь вон их сколько, кишмя кишат. Это же сумка чья-то, не бесхозная, надо вернуть!

— Подожди, Эл, дай дораскажу. Я здесь битый час уже, а ты только ожил. А сумку я машинально прихватил…, когда мы от Тамары Васильевны улепетывали. Вернем…

— А кто она такая, эта Тамара Васильевна?

— Слушай же. Про тебя подумал, когда ты дышать снова стал — скоро очнешься, чего зря скорую беспокоить, и потом, чего мы им скажем. Побежал свою квартиру проведать, мой дом же рядом, вон, мы его прошли.

— И что?

— Дом на месте, квартира тоже, открыла какая-то бабка. Я её: «Такие-то проживают?» — «Нет, не проживают», — она там с детьми и внуками. Трещать начала, еле отвязался. Побежал дом родителей Софи смотреть, тоже не слишком далеко — его нет. Там какое-то здание производственное с проходной, ну, я внутрь и не полез. Да и зачем? В общем, вернулся к тебе, и как раз; дверь ключами открываю — тетка эта появилась. Вначале деру хотел дать, потом думаю, как же тебя оставлю. Гляжу, она вроде и не удивляется. Пока дверь отпирали, по ее словам, (болтала она без умолку, похлеще той бабки), картинку немножко составил. Она, эта тетка, Тамара Васильевна, сестра хозяйки квартиры, живет на другом конце города. Сестра ее с мужем уехали на Черное море отдыхать, а ее попросили за квартирой смотреть и за ходом ремонта. Нас она приняла за строителей, сама их никогда не видела, они молодые тоже, как мы. Барсетка их, наверно, только почему они ее оставили и ключи? Ну, вот, тебя увидела, запричитала, в скорую хотела звонить — я сдуру ляпнул, что тебя током ударило. Боялся, что она хозяевам начнет еще звонить, а, я, что врать дальше, не знаю. Но тут, видимо с мобильной связью напряги, или её нет вовсе, погляди, никто по сотовому не говорит. Хорошо, что ты очнулся, я так обрадовался, просто не знаю как! Ну, и, я быстрее тебя под руку и ходу. Все на эмоциях же, на сплошном нервяке!

— Молодчина ты Серега, махом сориентировался! И спасибо тебе огромное, дружище, если бы не ты, я может, и не очухался! Все правильно ты делал. А деньги…, их наверно у себя оставим пока… Не стоит нам туда возвращаться, что мы скажем? Мы очутились в мире, судя по всему очень похожему на наш, только это Советский Союз, выходит, что ли… Вон на деньгах серп с молотом, герб, все дела… — образца 1992 года написано. А вон и лозунг висит. Если бы там, откуда мы, кто-то появился с такими историями, куда бы он угодил? То-то, что в психушку. А мы еще барсетку с деньгами прихватили, можем в тюрягу загреметь. Рассадят по разным камерам и всё, приплыли. Я от наших приключений реально устал, но отдых в местной «дурке» или КПЗ мне не очень импонирует, — Алекс и в самом деле испытывал искреннюю благодарность к младшему товарищу и был приятно поражён его приспосабливаемостью. — А сколько ты денег-то увел, давай посмотрим? — неожиданно для самого себя выпалил он, и друзья с азартом стали пересчитывать добычу.

Борис и Инна

Девушки выглядели напуганными. Последовавшее одно за другим: пропадание интернета, мобильной связи, а теперь еще и всей «коммуналки», отозвалось в выражении глаз Софи детской обидой ребенка лишенного любимой игрушки и сладкого десерта. Оля же свернулась в защитный клубочек на диване, с надеждой, время от времени посматривая на свою новую подругу. Истерзанная душевно девочка воспринимала Софи своей защитницей и инстинктивно все время старалась быть рядом.

— Девочки, вы уже знаете, что условия нашего пребывания здесь значительно ухудшились, — «И чего я, таким корявым официальным языком заговорил», — одернул себя Борис, — ТВ, интернет, а теперь и связь со электричеством пропали. Инна, проверь воду с газом. Не, работает? Вполне ожидаемо. Мы тут с Инной коньячку хорошего с шоколадом захватили, взбодримся чуток, должны же мы иметь несколько минут удовольствия.

— Давайте девочки к столу, шоколад и конфеты неплохие должны быть, — добавила его очаровательная жена.

Выпили по рюмке, закусили шоколадом. Борис налил себе еще, Инна с девушками от повтора отказались.

— Я вот что думаю, — просмаковав вкус дорогого напитка, предложил единственный оставшийся в группе мужчина, — Воды в магазинах, в канистрах много, а вот свет, электричество, вообще, и на чем готовить и греть воду — с этим нам надо что-то решать. Давайте так: мы с Инной съездим в «Леруа Мерлен» с «Касторамой», разживемся дизельными генераторами, фонарей с батарейками наберем. Тут, недалеко же от Оли, через реку по мосту. А вы снизу, из магазина, пока питьевой воды натаскайте, ну да — возьмем пример с Алекса, первый порыв его, после ЭТОГО был не так уж глуп. Неплохо, на всякий случай, сделать небольшой запас. Лучше, думаю, брать продукты, не требующие специальных условий хранения: консервы, печенье, и. т. д., круп и макарон немного. Если в магазинах скоропортящиеся товары скоро гнить начнут, представляю, какой начнется в городе запашок.

— Девочки, Боря, а я думаю вот что. У Олечки замечательная квартира, и мы все ей искренне благодарны за радушный прием. Но все же, нам лучше будет перебраться отсюда, куда-нибудь за город, как вы думаете? — Инне не очень нравилась их скученность на небольшой площади. — Да еще, стрельба в городе началась — кто, куда палит?.. На загородных просторах легче будет затеряться. Спокойнее будет.

— За городом было бы здорово, там куча больших красивых домов, я полностью — за. А ты как Оля? — Софи выжидательно посмотрела на девушку.

— Я как вы. Эта квартира была единственным, что я могла предложить, и, если не отключили бы свет, и все остальное… А так, за городом наверно лучше, вода в колодце, дрова, — мысль об еще одном переезде, казалось, нисколько не огорчила девушку, а наоборот придала ей сил. — Я тоже — за.

— Отлично придумано, — Борис несколько досадовал, что такая простая мысль не зародилась у него самого. — В «Леруа» мы все же заедем, и заодно, дом подходящий подыщем. Какую-нибудь виллу уездного олигарха. А вы все же, пока нас ждете, воды и продуктов немного натаскайте. Будет здесь, запасная база. Мы минут десять передохнем еще, да и поедем, — скинув обувь, Борис развалился на сине-зеленом диванчике в зале. — О, он же раскладной, ты не против, Оля? Ляг, полежи немного. — Борис, разложив диван, жестом позвав к себе жену.

Отдыхали не десять минут, а почти полчаса. Положив под голову, предложенную Олей подушку, буквально через несколько мгновений, Борис уснул, оглашая комнату зычным храпом — коньяк и вправду оказался хорошим. Инна, уже привыкшая к такому послеобеденному времяпровождению мужа, сочла за благо, не беспокоить его некоторое время. Софи с Ольгой, поневоле прыснули в кулак — спящий на спине и выводящий звучные рулады «профессор», представлял собой забавное зрелище, удалились в другую комнату. Оля прилегла на кушетку, и, неожиданно для Софи, тоже задремала. Родная квартира подействовала на девушку расслабляюще, лучше всякого успокоительного.

Когда длинная стрелка настенных часов, напротив разложенного дивана, описала полукруг, Инна решила, что с благоверного её будет предостаточно. Слегка потрогав его, подув на лицо, пару раз произнеся имя, и увидев бесполезность своих усилий, она перешла к более энергичным действиям. Несколько раз встряхнутый супруг смог вырваться из лап коварно окутавшего сна. Широко зевнув, рискуя порвать свой рот, он недоуменно спросил: «А я что, заснул?»

Стали собираться. Инна, с тяжелым вздохом влезла в ненавистный бронежилет. Куда деваться, за неполные сутки они стали свидетелями двух скоротечных боев. Во втором, к счастью, участвовать не пришлось, иначе бы их, уже, судя по радиотрансляции, наверно не волновали бы проблемы с электроэнергией и прочим.

— Оля заснула, я не стала ее будить, сама потихоньку, пока вы ездите, продуктов натаскаю. Вы наверно захотите ту заправку найти, где бандитов убили. Не рискуйте, я вас очень прошу, не ищите, — просительным тоном, обратилась Софи перед расставанием к супругам.

— Теперь все заправки будем считать опасными, но они нам понадобятся, рано или поздно — ничего не поделаешь. Не беспокойся, Софьюшка, мы будем предельно осторожны. — Инна крепко обняла на прощание девушку. — И ты смотри в оба, когда за водой и прочим вниз пойдешь.

За руль джипа снова села Инна. Если вдруг придется стрелять на ходу, у Бориса это лучше должно получиться.

— Как думаешь, где у них бой был? — одной рукой вращая руль, другой ласково дотронувшись до щеки мужа, спросила Инна.

— По времени, по их маршруту назад в логово, скорее всего это «лукойловская», на развилке рядом с мостом, — Борис поцеловал пальцы гладящей его руки.

— Все происходящее с нами, так меня заводит, ничего не могу с собой поделать, — движения руки Инны стали настойчивее и откровеннее. — Когда ты там давал храпака, я с трудом удерживалась, чтобы не залезть тебе в штаны или не начать самой себя удовлетворять.

— Инна…, я так тебя хочу, прямо сейчас, девочка моя, — тяжело сглотнув моментально образовавшуюся слюну, с придыханием произнёс мужчина, — Давай остановимся, никуда ничего от нас не денется.

Бурный порыв чувственной страсти ошеломил и захватил их обоих. Быстрыми, судорожными движениями освобождаясь от бронежилетов, (нацепили же их все-таки…) и тех элементов одежды, которые препятствовали их соединению — тела, и руки так пылали, что полностью обнажаться им и в голову не пришло, они дали волю своему порыву. Произошло все очень быстро, но наслаждение было настолько острым и сильным, почти болезненным, что оба не смогли удержаться от крика: протяжного женского «а-а-а!», и короткого, больше похожего на звериное рычание, мужского. Правду говорят, для счастливой супружеской жизни иногда необходимо разнообразие — судьба, в их случае, предоставила возможность немонотонного существования с лихвой.

Отдышавшись, с довольной счастливой улыбкой, коротким волнующим смешком, который бывает у женщин только после настоящего, не притворного глубокого удовлетворения, Инна нарушила сладкую идиллию: «Вот теперь мне точно никакие приключения не страшны».

Пришлось вылезти из машины, позволив окружающей весенней природе любоваться их полуголыми телами. Облачаться повторно в свою амуницию в машине было неудобно, а стесняться и бояться тут вроде некого. Осторожнее они станут чуть позже.

Оделись, в том числе и бронежилеты вновь напялили — до искомой заправки с предполагаемым местом столкновения было всего ничего.

— Смотри сюда, Боря, те дымочки совсем странные. — Инна ткнула пальцем на три дымка, располагающихся почти впритык друг к другу в полусотне шагов от них.

Борис повернулся в сторону указанную супругой. Непонятные дымки резко контрастировали с привычными как цветом, так и формой. Больше всего они напоминали мини гейзеры серовато желтого цвета, почти в человеческий рост. Раньше все дымы были полупрозрачные, а эти не позволяли видеть предметы скрываемые за собой. Плотные и большие.

 Цвет у них такой же, как в окне у Сережи, — отметил Борис, — Поедем, родная, нас ждут более насущные вопросы. Эти чертовы дымы хоть и напрягают, но ни пользы, ни вреда нам от них пока никакого. Но ты полностью права, дорогая, что обратила внимание; надо за ними посматривать, они вполне могут преподнести сюрприз.