Инна и Борис

«Я бы не прочь остаться здесь навсегда, если у нас с Борисом так будет и дальше», — вертя руль, мечтала счастливая Инна. «Когда мы последний раз занимались сексом в машине? Да никогда, это первый раз! Как и во дворе посреди большого города. Все ощущения, чувства, так обострились от состояния неизвестности и опасности…, ах! Мы могли прожить, должны были прожить всю жизнь и не испытать этого, не знать такого острого блаженства. А как он? Чувствовал ли он, то же что и я, или лишь поддался моему настроению, мимолетному очарованию момента. Да плевать, пусть так все и будет, как есть!» — на короткое время из головы Инны выветрились все реальные и предполагаемые невзгоды.

Выветрились, но ненадолго. Она никогда бы не смогла достигнуть таких вершин карьерного роста, а в общественном мнении, женщина занимала более высокое положение в социальной иерархии, нежели её обожаемый муж (сама же она тщательно старалась маскировать это перед Борисом, всеми силами подчеркивала важность и значимость его институтской работы); если бы не способность вовремя сосредотачиваться и направлять все свои усилия для решения текущих, порой, трудновыполнимых задач. Через несколько минут дороги, ехали супруги на этот раз неспешно, она была уже полностью собрана, отложив приятные романтические чувства и мечты на потом. «Надо нам всё сделать правильно и предельно внимательно, что бы еще не раз пережить эти сладостные минуты и острейшие мгновения», — они выезжали на прямую дорогу до моста, и заправка должна была показаться буквально через минуту. Не дожидаясь слов Бориса, Инна остановилась.

— Как дальше? Прямо туда поедем или пешком потихоньку подойдем? — женщина кинула вопросительный взгляд на мужа.

— Пешком — не самый лучший вариант. Заправка стоит на дорожной развязке и съезде на мост, торчит там видимая со всех сторон. На машине поедем, только давай осмотримся вначале. Ты двигатель заглуши, машин полно вдоль дороги стоит, так внимания привлекать не будем. Попробуем в то высотное здание попасть, оно как раз дает обзор выезда из города и заправка с него должна быть видна, — мужчина тоже был уже озабоченно серьезен, но всё же, не смог удержаться от озорной улыбки, и, от того, чтобы не взглянуть на жену, еще разок, далеко не деловым взглядом.

«Помнит, ему тоже было очень хорошо!» — женское начало проиграло в мозгу Инны радостный марш, — Налегке пойдем?

— Ни в коем случае! Где-то тут, возможно, несколько подготовленных боевиков положили в считанные секунды. В этом случае, это место много опаснее того, где мы Олю забрали. Автоматы с собой, без вопросов, снайперскую одну возьму, а пистолеты, даже и думать снимать нечего, вообще нигде. Бинокль, конечно фонарики, в этом здании я не был, по виду, оно офисное, без электричества в коридорах может быть темно.

Здание на самом деле оказалось офисным — НИИ… чего-то там…, АО… какое-то…, вчитываться, не было времени и нужды. Входная дверь была заперта, но обойдя здание сбоку, они увидели на первом этаже слегка приоткрытое окно, на уровне чуть выше человеческого роста. Забравшись на плечи мужа, Инна без труда залезла внутрь — это был большой кабинет, вроде бы, какая-то лаборатория. Помещение было заполнено непонятными приборами и несколькими столами с компьютерами. Через окно Инна приняла у Бориса всё их внушительное снаряжение и помогла, с прыжка подтянувшемуся за раму подоконника мужу, взобраться внутрь.

Дверь из лаборатории в коридор была приотворена: «Кто-то ночью работал. Поэтому и окно не закрыто, нам повезло», — женщина, ткнув пальцем, показала мужу чашку с остатками кофе на дне, и, высохший за два дня, надкусанный бутерброд с сыром на блюдце, на одном из столов.

Прошли по коридору до лифта. Бесцельно потыкали кнопку вызова — чуда не произошло, специально для них свет никто не дал.

— Пешочком, по лестнице, тут всего двенадцать этажей, — бодро шепнул жене Борис. Разговаривать в полный голос они не стали. Здание представляло собой прекрасный наблюдательный пункт за въездом в город; мало ли, вдруг наткнутся на кого-нибудь. Не обязательно на злодеев, а просто на перепуганного человека. Реакция людей, слышавших неоднократно стрельбу, за время «этого», могла быть совершенно непредсказуемой.

Вот и верхний этаж. Здесь их ждало разочарование, все двери комнат с видом в нужную им сторону были на замке. Не нашли они способа и взобраться на крышу. Зато, супруги немного расслабились, похоже, в здании кроме них не было никого.

— Делать нечего. Найдем дверь послабее, и попытаемся её высадить. Зря, что ли, весь путь проделали, — Борис пошел вдоль коридора, пробуя двери. Двери все были новые, недорогие, не особо прочные, открывающиеся внутрь. Выбрав дверь, прислонив к стене мешающую поклажу, Борис взял небольшой разгон…и вместе со слетевшей с петель хлипкой преградой влетел внутрь. Не удержавшись на ногах, по инерции, опрокинул еще и стол, стоявший недалеко от входа.

Инна расхохоталась — зрелище кувыркающегося мужа-тарана, оказалось очень уморительным.

— Ладно, что насквозь не пролетел, тут и до окна недалеко. Достаточно было ногой пнуть дверь хорошенько, — кряхтя и отряхиваясь, ворчал поднявшийся с пола мужчина. Эта комната, в отличие от первой посещённой, была более скромных размеров. Борис, вследствие своей чрезмерной удали миновал добрую её половину.

Вид из окна был то, что надо, большего и нечего было желать. С высоты верхнего этажа, прямо под ними, хорошо просматривалась дорога к мосту, а по линии прямого взгляда, в нескольких сотнях метрах как на ладони виднелась заправочная станция. Заправка горела, дым от нее шел в сторону противоположную институту.

— Давно горит. Тот взрыв после которого мы перестали бой слышать, видимо был взрывом самой заправки. Хорошо, что она одинокая посреди асфальта торчит. Пожар локальный вышел, некуда распространяться. Несколько не таких удачных пожаров, и весь город можно сжечь дотла. Тушить-то некому, — Борис вернулся к оставленному в коридоре снаряжению и, вооружившись биноклем, стал внимательно смотреть на горящую станцию. — Это интересно, — протянул он бинокль жене, — Я в прицел винтовки погляжу, похоже, это она и есть, та самая, где бой шел.

В оптические приборы им предстало зрелище знакомое по многочисленным голливудским боевикам. На фоне догорающей, уже чадящей заправки, хорошо различался силуэт большой обугленной машины, видимо джипа. В поле зрения также четко попадали несколько лежащих тел. Находящиеся ближе к источнику пожара подверглись воздействию огненной стихии. Два тела, лежащие несколько в отдалении, от эпицентра, огнем, вроде бы, были нетронуты. Несколько минут супруги напряженно осматривали саму заправку и прилегающую к ней территорию.

— Чисто кругом, — обратился к жене Борис, — Рискнем, подберемся поближе?

— Стоит ли? Вдруг рванет снова? — Инне совсем не хотелось попусту рисковать, — Поедем, куда собирались, в «Леруа» и дом поищем. Скоро смеркается, времени не так много для поисков. На обратной дороге к девочкам, если будет время, завернем.

— Ты как всегда права, милая, но вот интуиция мне подсказывает, что надо туда заглянуть. Времени на это уйдет не много, вперед-назад — быстрый осмотр. Мы поднимались наверх сюда дольше. Я съезжу, быстренько гляну и вернусь за тобой, а ты прикрывай меня отсюда с винтовкой.

— Не по душе мне всё это, напрасно опасности себя подвергать. Не стоит, может, Боря, а?

— Инночка, не волнуйся за меня, страхи твои излишни, я чувствую, что ничего не случиться, но осмотреть всё внимательно надо. Не идет у меня из головы, все, что мы слышали по телефону во время боя. С кем-то они сражались, с тем, кто оказался их сильнее. Но кого-то все же смогли убить. Мы должны знать, с кем можем столкнуться и кого бояться. Сейчас-то там пусто, мы же с тобой несколько минут все вокруг изучали.

— Езжай. Мы так можем долго препираться, а драгоценное время уходит. Подъедешь, выскочишь, глянешь, и, бегом назад. Если кого увижу рядом с тобой с оружием в руках, выстрелю сразу же, не сомневайся. Ни секунды раздумывать не стану, кто, да зачем. Ты мне дороже всех на свете, я лучше десяток невинных положу, чем волоском на твоей голове рискну. Жаль, связь легла, с мобильными было попроще, — Инна протянула руку, — На вот ключи от «крузака» езжай уже, а то сейчас в шею вцеплюсь, и никуда не отпущу.

Приготовив снайперскую винтовку к стрельбе, Инна напряженно смотрела, как белый красавец джип приближается к догорающему приземистому строению заправки. Бинокль, как и оптический прицел, только мешали полному обзору, поэтому она положилась на остроту своих глаз. Маленькая, такая беззащитная фигурка Бориса, отделилась от машины, в руках появилась короткая палочка — автомат. «Без оптики не обойтись, слишком далеко», — окинув еще раз беглым взглядом примыкающие к очагу пожара дороги, женщина взялась за бинокль. Тут же отложила его и, вооружившись винтовкой, прильнула к прицелу. В случае опасности, доли секунды могли стоить жизни не кому-нибудь, а любимому мужу.

В перекрестье прицела Борис медленно продвигался от одного трупа к другому. Время он, вне всякого сомнения, тянуть не собирался. Осмотрев лежащие на виду тела, он поднял большой палец вверх, а потом помахал рукой жене. Что-то увидел, сменил направление движения, направившись к месту скрытому от глаз Инны стелющимся дымом. Вдвойне плохо видно было, еще и потому, что к черно-серой завесе пожарища добавлялись пресловутые дымки. «Теперь это уже и не «дымки» вовсе, а просто «дымины» — женщина переживала, что муж исчезнет из поля зрения, как же тогда она прикрывать его будет?

Борис заставил поволноваться супругу. Войдя в пелену дыма, он не спешил показываться обратно. На лбу женщины образовалась испарина, сердце бешено колотилось, грозя выскочить из грудной клетки, и рвануть туда, спасать милого родного. Огромным усилием воли женщина смогла удержаться от того, чтобы скатившись кубарем по этажам не кинуться бегом к этой чертовой заправке. Уф, наконец-то! Вздох облегчения, холодный пот можно смахнуть; супруг вынырнул из дымовой завесы, помахал жене рукой — все нормально, возвращаюсь.

Вдруг, что-то темной маленькой тенью, неведомо откуда, скользнуло под машину. «Не уследила! Что это!?» — выругавшись, женщина сняла оружие с предохранителя, положив палец на спусковой крючок. Теперь она сфокусировала свое внимание на темной тени под днищем джипа. Заметил движение и Борис. Сняв автомат с плеча, он резким движением бросился животом на землю. «Сейчас начнется», — Инна готова была открыть огонь, но не видела цели.

Мужчина поднялся с асфальта в полный рост, вновь помахав женщине рукой. И что же это? Ей кажется с перепугу? Нет, не кажется, ее драгоценный обожаемый супруг смеялся. Медленно, маленьким черным комком к нему из-под машины вылезло что-то очень знакомое. Ба! Вот так да! Да это же кошка!

Борис открыл дверь машины, и кошка не дожидаясь приглашения, пулей проскочила мимо забиравшегося в джип мужа. Всё, поехал назад! Но женщина не расслаблялась. Не отрывая щеки, от нагретой за несколько коротких минут снайперки, она вела автомобиль до самого здания института. Теперь вниз, они с мужем договорились, что подниматься повторно он не будет. Спускаясь на разведку, Борис захватил с собой все лишнее снаряжение, оставив Инну на боевом посту налегке.

Вот и первый этаж, покинутая лаборатория. Скорее, назад через окно, в сильные, крепкие мужнины объятия.

— Кошка, ты представляешь кошка! Мяукает все время, — Борис поспешил показать свою находку.

Счастливая оттого, что все так хорошо закончилось, Инна, радостно улыбающаяся в унисон мужу, с любопытством заглянула в просторный салон внедорожника. Завидев женщину, кошка замяукала с удвоенной силой, кубарем скатившись под ноги; заходила, вокруг задрав голову, обтираясь о ноги маленьким тельцом. Инна взяла ее на руки, засюсюкала, поглаживая черного зверька. Кошка терлась головой о руки женщины, требуя еще больше ласки.

— Наверно домашняя, не боится, соскучилась по людям. Только это не кошка, а кот, ты на мордочку взгляни, типичная рожа кота, — оглядев животное дотошнее, женщина констатировала, — Точно, кот. Вот девчонки обрадуются, затискают. Кошачьего корма надо не забыть, захватить. Как же тебя называть, Васька? — кот громко мяукнул в ответ, выражая восторг новым именем, — Не, надо как-то оригинальнее… О, придумала! — остановив взгляд на обуви мужа, обрадовалась Инна, — Будешь кот Адидас, сокращенно Ади! Как тебе такое имя? Ади, Ади!

Кот промяукал несколько раз подряд — он был согласен на любое имя, лишь бы только эти два существа с таким привычным людским запахом, несколько подзабытым кошачьим разумом, за два дня скитаний, не бросали его, взяли с собой.

— А ты чего там так долго возился, мне за дымом тебя совсем не видно было, на гавно изошлась вся. Там что, полсотни мертвяков, валяется? — вернулась женщина к недавним неприятным переживаниям.

 Извини, не подумал, что ты меня не видишь. Я-то видел тебя хорошо, и прицел на солнышке сверкал, — мужчина почесал в затылке. — Труп — не бандитский, там всего один, но он не такой как остальные. Тебе надо самой увидеть. Поехали, еще раз туда заскочим, посмотришь, а потом и по хозяйственным делам.

Алекс и Сергей

Денег оказалось 460 рублей. Для советского периода, как смутно представлял Алекс, это была приличная сумма.

— Заныкаем, Эл? Чо мы тут без башлей и грева делать будем? — озорно глядя на старшего товарища, спросил Сергей.

«О, мы уже по фене говорить начали! Как бы паренек не увлекся!» — от непрекращающихся приключений хотелось отдохнуть, а пускаться в новые, тем более криминальные, не стоило и вовсе.

— Ты прекращай из себя «правильного, по понятиям» строить. Захватил сгоряча эту сумку, так ладно уж… Больше не вздумай ничего такого делать. При Советах, милиция была не нашей полиции чета — по фильмам… С этим-то подвигом, последствий нежелательных избежать бы…, - Алекс, сделав грозное лицо, имитировал отеческий подзатыльник Сергею.

— Эл, а что мы дальше делать будем? У меня дома какая-то бабка, и еще кто-то там живет. Твою квартиру проверим, Софи, Бориса с Инной?

— Проверим. Пока в голову ничего лучшего не приходит, — Алекс озабоченно поскреб над ухом. — Гляди, киоск «Союзпечать», надо газет купить, быстренько посмотреть что тут, да как. В продовольственный магазин зайдем, приценимся, поймем хоть, сколько денег у нас.

Путешественники по параллельным мирам, — «А как еще нас называть? Другого названия в голову не приходит,» — хмыкнул про себя Алекс. Они перебежали через дорогу на мигающий желтый, перешедший в уверенный красный, под возмущенные гудки начавших свое движение автомобилей. «Блин, окончить жизнь под колесами машины в Советском Союзе, для полного счастья не хватало! Поспокойнее, сэр!» — призвал он сам себя к дисциплинированности.

Ассортимент киоска впечатлял. Здесь был широкий выбор советской периодики, и вообще, газет и журналов было много, они лежали большими плотными пачками на витрине. «С интернетом, как и с мобильной связью, здесь тоже видать напряги, вон, печатных изданий немеряно», — ещё, за время их недолгой прогулки, внимательный Алекс заметил несколько телефонных будок. Почти все они были заняты.

— Мне «Известия», «Комсомольскую правду», журнал «Огонёк», и «Экономическую газету», — просунув в окошко киоска зеленую трешку, бодро проорал бабульке-киоскёрше Алекс, — «Хватит трех рублей или нет?» Названия большинства изданий были знакомы, существовали они и в его мире, правда, остались от них, с советских времен, только названия. «Экономическая газета» — ему ни о чем не говорило, но он надеялся, что это вроде «Коммерсанта».

— Чего орешь, не глухая чай! — киоскерша, неласково оглядев парочку, просунула в маленькое неудобное оконце киоска, согнувшемуся в три погибели парню, прессу (почему-то в любое время газетные ларьки оставались неудобны для покупателя). — Эй, куда пошел, а сдача, не нужна, что ли? — Бабулька выдала, отошедшему было Алексу, две желтых рублевых бумажки и маленькую кучку мелочи.

«Три рубля здесь деньги, это понятно теперь. А почему деньги такие…, как в старом кино — странно. Немножко вроде отличаются чем-то… А какие же они должны быть-то, в конце концов!?» — поблагодарив и забрав сдачу, поразмыслил он. Еще раз, рассмотрев купюры, он увидел на пятерках и десятках полоски. Кроме того, некоторые элементы их меняли цвет, когда их поворачивали. Трешки и рубли были защищены попроще. «Тут, может, перестройки никакой не было и всего остального, поэтому деньги и не изменились. Американские доллары тоже почти не меняются внешним видом уже долго, только средства защиты усиливают и все».

Впритык к киоску стоял холодильник с напитками. Пить на жаре давно хотелось обоим, и друзья с интересом уставились на знакомый агрегат. Здесь ассортимент тоже сильно отличался от привычного им. Кока-кола и пепси, а также вся их линейка типа фанты и миринды, была представлена, в привычных жестяных банках. Но в отличие от их реальности, всё, даже названия, написано только на русском языке — Пепси, а не Pepsi. Также в банках, были и другие напитки, остальные, сплошь отечественные: «Байкал», «Саяны», «Колокольчик», «Буратино». В маленьких прозрачных пластиковых бутылочках стояла питьевая вода «Ручеёк» и «Горный источник».

— Дайте нам еще две банки «Байкала» и две «Буратино», — протянул в окошко рубль Алекс. Ценники в холодильнике были таковы: 25 копеек — «Байкал», 15 копеек — «Буратино». Получив, от почему-то подобревшей киоскерши, запотевшие банки, друзья, вооружившись материалом для изучения этой эпохи, потопали к одной из многочисленных скамеек, которыми была заставлена вся зеленая аллея вдоль проспекта.

— В принципе, уровень цен примерно ясен, денег у нас хватает, — усаживаясь на деревянную скамейку, удачно расположенную в густой тени деревьев проронил Сергей. — Эл, гляди, по мобильнику говорят, — он показал в сторону соседней скамейки напротив.

Там сидела парочка: хорошо одетый, даже по стандартам их мира, мужчина лет 30-35ти, и очень привлекательная молодая девушка, лет на десять младше его. Мужчина беседовал недолго, минуты две. Грубовато оборвав собеседника словами: «Ну, хорош, объяснять, я понял, при встрече подробно расскажешь», — он закончил разговор, — «Этот Олег мне чуть весь дневной лимит не кончал. Себе носимый телефон слабо завести, а трепаться впустую горазд», — процедил он восторженно глядящей на него спутнице.

— Чел крутой местный — констатировал Сергей. — Тут, выходит, мобилу как у нас, в 90х, мало кто, позволить себе может. Я то, это, конечно, видеть не мог, но по фильмам, и вообще, по инету, знаю хорошо.

— И называется он здесь «носимый», за речью надо следить, нечего зря внимание привлекать, — добавил Алекс. — Теперь давай газеты читать.

Примерно через час внимательного штудирования, картина этого мира, в общих чертах, для пары друзей стала ясна. Мир этот почти не отличался по своей структуре от 80х годов XX-го века. СССР в отличие от их реальности не распался, толком понять, насколько тутошняя история отличалась от их, исходя из прочитанного, было трудно.

Политическую системой возглавляла старая добрая КПСС, во главе со своим секретарем Андреем Ивановичем Занегиным. Руководил страной он уже давно, не то с 80х, не то с 90х годов. Ни о каких перестройках или о чем-то подобном вычитать тоже не удалось. В стране царил конкретный социализм с легкими вкраплениями частной инициативы — что-то вроде забытой Югославии 80х, здесь, последняя, сохранила свою целостность. Похоже, но не совсем; в отличие от Югославии, выехать из страны было почти невозможно. Разве, если только, по путевкам, и то в соцстраны (как и СССР, соцлагерь сохранился практически в неизменном виде. Греция теперь тоже каким-то макаром оказалась социалистической, и стала, как было понятно из подтекста газет, основной отпускной мечтой советских граждан).

Две мировых системы вяло враждовали друг с другом: с одной стороны возглавляемая СССР ОКБ — Организация коллективной безопасности, с другой неизменный НАТО и США. Структура Западной Европы претерпела значительные изменения. Большая часть стран континентальной Европы входила в ОЕС (Объединенный Европейский Союз) или UEU (United Europe Union). Объединение это, по всей видимости, было федеральным государством или конфедерацией с широкими полномочиями автономий (Франции, Германии, и.т.д.), со столицей опять же в Брюсселе. Британия как всегда держалась особняком, входя лишь в НАТО, скандинавские страны тоже никуда не присоединялись. Швейцария, как и всегда, была гордая, богатая и независимая. СССР с ОКБ и Запад с опасением поглядывали на Китай, который и здесь пошел независимым путем, смешивая социалистические и капиталистические тенденции, добившись отличных экономических результатов, и, пугая оба противостоящих лагеря своей военной мощью и растущими амбициями. Огромное любопытство вызвало у друзей несколько раз встреченное название — Республика Антарктида. Похоже, там было что-то вроде самоуправляемого государства, возглавлял которое совет независимых ученых.

С терроризмом боролись и здесь, однако ситуация радикально отличалась от знакомой им. Никакое «Исламское государство» или что-то похожее не упоминалось, как и нескончаемый поток беженцев в Европу. Ливию и Ирак недолюбливали, там также были у власти одиозные диктаторы, но лезть туда с победоносной войной никто не стремился. В Афганистане была монархия, и, похоже, в этой жизни, туда не вторгались ни советы, ни америкосы.

Космические корабли бороздили…, ну это привычно. Но вот! — активно осваивалась Луна! На ней «лунились» три станции: советская, американо — европейская и китайская.

Заводы и фабрики оставались в СССР государственными — «Ударным трудом встретим эпохальное 100-летие Великой Октябрьской Социалистической Революции», как и земля — колхозы и совхозы рапортовали о перевыполненном сборе урожая. Инфляция этому обществу была незнакома, так говорилось в печати, но существовала нехватка некоторых товаров (видимо был сплошной дефицит, на самом деле), а также благоденствовал клеймимый прессой черный рынок, и, судя по всему, развитая преступность, в том числе и организованная. Средняя зарплата была, как можно было вычислить из газет, 150–200 рублей, печатался курс валют, 1 доллар, к примеру, стоил 73 копейки. Насколько он соответствовал действительности, было непонятно, как и то, можно ли купить свободно валюту или нет.

Интернет и мобильная связь существовали и ими активно пользовались. Бесплатно эти услуги предоставлялись определенной категории госслужащих, для остальных удовольствие было платное: если интернет, находящийся под строгим надзором и цензурой государства был доступен всем, то мобильная связь влетала простым гражданам в копеечку. В экономической газете публиковались новые «скорректированные» расценки на мобильную связь, единственного оператора, именовавшегося дико и длинно — «Государственная компания по предоставлению услуг связи для носимых телефонных устройств — сокращенно ГК НТ». Тариф на мобильную связь был предельно прост — минута разговора по городу стоила 15 копеек, по Союзу 30. О каком дневном лимите говорил местный крутняга, было непонятно. В разговорной речи местные мобильники именовались «носимыми», под этим названием устройства и проходили в газетных и журнальных статьях, но уже без всяких кавычек. Мини карту доступа, то бишь, надо понимать, «симку», можно было купить, вроде бы относительно свободно (заявление рассматривалось в течении месяца, паспорт обязателен) — стоила она 2 рубля 70 коп. Цена самих носимых оставалась загадкой.

Пресса, в отличие от изданий «их» советских времен изменилась в лучшую сторону. Алекс с Сергеем по интернету помнили, пару раз из любопытства просмотренные, передовицы и заголовки старых газет советского периода. Уменьшилось количество официоза, лозунгов и прочей скукоты. Мало того, статьи стало интересно читать, журналистом здесь видимо было быть очень престижно, и уровень напечатанного выгодно отличался от интернет изданий их реальности…Тут друзья могли и ошибаться; газетами, в том числе и интернет версиями, дома они оба не очень интересовались, довольствуясь беглым просмотром новостей в поисковиках.

— Что теперь Эл, в универсам заглянем? Я читал, раньше продукты были по талонам. Как здесь в реале обстоит, жутко интересно! — Сергей отложил в сторону журнал. — А то так до вечера на скамейке просидим. Потом к тебе и к Софи, да? Прикинь, приходим туда, а там твой двойник, или Софи собственной персоной!

Свалив прочитанную периодику в стоящую рядом со скамейкой урну, они пошли к знакомому супермаркету, красующемуся здесь под скромной вывеской «Универсам»

— Замечательно! — воскликнул Алекс у дверей продмага. На раздвигающихся дверях висела надпись: «Сегодня, до 17 часов магазин закрыт на переучет». Ниже еще одна: «Напоминаем что с 1 июня 2017года, в связи с неуклонным ростом экономики СССР, вступают новые повышенные нормы отпуска товаров. Цены на большую группу товаров снижены на 10–20 %». Рядом висел небольшой, преобладающе красных тонов плакатик: «Работники торговли! Ударным трудом встретим 100-летие Великого Октября!» Полюбовавшись на вечно молодого Ильича, (насчет того что революцию здесь устроил тоже он, сомнений не было давно — чеканный профиль красовался на красных червонцах из «позаимствованной» сумки), друзья отошли от дверей негостеприимного универсама.

— Теперь посмотрим, что у меня дома творится. К Софи, по дороге бы заехать, да мы только подъезд знаем, а квартиру нет. Не шататься же по всем соседям с расспросами или как горе-коллекторам в укрытие торчать, ожидая неизвестно чего. Отложим на потом.

Поездка в новеньком троллейбусе обошлась друзьям в 10 копеек. Ехать было недолго, всего четыре остановки. Всю поездку они жадно смотрели на такой знакомый им город. Не совсем такой. Почти все старые дома их реальности сохранились и здесь, но во многих местах, вместо старых хрущевок высились десяти-пятнадцати этажные здания. Новых домов было довольно много, но все они были не очень красивы и похожи друг на друга. Видимо, местная советская власть запустила большую серию слегка осовремененных домов средней этажности.

Покинув троллейбус, путешественники не преминули заглянуть в продовольственный и промтоварный магазины. Большой продмаг походил на знакомые им супермаркеты, за исключение одного — привычного изобилия товаров не наблюдалось. Так, например, на мясо-колбасной витрине было всего несколько сортов продукции, а мяса, так и не было вовсе. Зато красовалась табличка-напоминание о нормах отпуска по талонам — одному человеку в месяц полагалось 3 кг колбасных изделий и (или) мяса. Рыбная витрина была сплошь заставлена консервами, еще можно было купить без талонов соленую селедку, не более двух штук в руки. С фруктами тоже была беда: присутствовали лишь пожухлого вида яблоки да многочисленные коробки с бананами — привет из братских стран Латинской Америки. Остальное вроде более-менее было, в том числе широкий выбор алкоголя по совсем не слабым ценам. Людей в магазине было немного — день в разгаре.

В соседнем доме располагался, как они поняли, небольшой частный магазинчик, незатейливо именуемый «Мясо-Птица-Рыба. Колбасы» — всесоюзного общества инвалидов. Два работающих там молодых продавца цветущей наружности инвалидов напоминали слабо. Внимательно оглядев прикид друзей, они, разулыбавшись, стали предлагать свой товар. Здесь в отличие от госмагазина прилавки были заполнены, но цены кусались о-го-го! Колбаса стоила в три раза дороже совершенно идентичной из соседнего магазина «Продукты», но зато без всяких талонов. Покупка мяса, рыбы, птицы здесь тоже была рассчитана явно не на средний кошелек. Обменявшись радостными, дружелюбными улыбками с продавцами и пообещав зайти еще, друзья ничего не купив, отправились продолжать свою экскурсию по этому советскому зазеркалью.

Бегло оглядели небольшой, не то универмаг, не то еще что в этом роде, под бодрым названием «Юность». Скучающие молоденькие продавщицы, в отделах завешанных какой-то ужасной одеждой, строили симпатичным, модно одетым молодым людям глазки. В глубине промтоварного клубилась и нервничала приличная очередь — в обувном продавали без талонов чехословацкие кроссовки.

— Мы тут с девочками без проблем познакомиться можем! Вон как они на нас смотрят. Здесь наши шмотки круче некуда — видал, очередь за кроссовками, надо же! — новизна ощущений заворожила Сергея, а самое главное — в родном мире…не сказать, чтобы он был не интересен девчонкам…, но так, чтобы на него смотрели почти все…

— Погоди девочками интересоваться. Нам бы думать, как свалить отсюда быстрее. И, потом, не забудь, у нас с тобой никаких документов нет, случись что, будем в местной милиции куковать, да небылицы разные плести в надежде что отпустят, — и Алекс, вдруг, с неожиданным острым чувством испытал страх, что никогда больше не увидит озорных глаз Софи, её ладной сильной спортивной фигурки. — «Похоже, я втрескался», — улыбнулся он, — «Нельзя думать об этом слишком много — не хватало здесь ещё и раскиснуть».

— Пошли уже, Серый, my home, sweet home проверим. Как там он, миленький, без меня? — улыбнувшись на прощание одной, совсем уж хорошенькой продавщице, Алекс потянул на выход из магазина, разомлевшего от девичьего внимания друга.

Посещение родных пенатов имело довольно неожиданный результат. Два первых этажа жилого дома, в этом мире занимал отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности — ОБХСС Пролетарского района. Искать друзьям здесь было точно нечего, но ситуация во многом для них прояснилась — в этом мире, все совсем не так как в их, и кроме того, вряд ли они наткнутся на своих двойников или знакомых.

— Эл, точно, надо выбираться отсюда поживее, — тоскливо произнес упавшим голосом Сергей, — Тут чужое все нам. Я даже в том пустом городе чувствовал себя лучше. А здесь… Эти магазины пустые, и, вообще…

 Легко сказать! Может у тебя план, какой есть?