Утро как утро, нормальное теплое утро середины лета. Проснулся вроде бы рано, а на двор вышел… Ан нет, сплю до хрена и маленький вагон в придачу. Есть такое дело, а ежели еще вечером засидеться до первых петухов, то сам себе удивляюсь, что вскочил в такую рань. Народ уже копошиться и гоношится по своим нехитрым крестьянским делам. С крыльца видно как проехала скрипучая телега с двумя человеками. Пробежала стайка ребятишек, это могу точно сказать — на пруд за карасем, один несет на плече свернутый бредень, а у двоих в руках деревянные бадейки с веревочными ручками. Буквально следом за ними, в туже сторону, две девчушки лет пяти — шести, ухватившись за лыковую вервицу тянут блеющую дурниной козу. Чего упираться, дура костлявая, там трава сочнее… Одна из пигалиц, нагнувшись, подобрала с земли корявый сук и со всего размаху треснула по тощему заду рогатой товарки, и сопроводила сие действие хлесткой тирадой, в которой только две буквы были приличными.

Вот мерзавка — воскликнул в восхищении от мастерского загиба и, спустившись с крыльца, пошел на конюшню проведать свое транспортное средство. Нет, ехать никуда не собирался, ходить за ним есть кому. Так, проведать посмотреть, себя показать…

Через полчаса возвращаюсь обратно, потирая укушенную филейную часть и матерясь не хуже той девицы. Бабай скотина копытная, отомстил за то, что я его неделю не выгуливал, оборзел мерин.

Я ему — здравствуй бабаюшка, как поживаешь… А он мне круп показывает.

Почистил стойло (в кои века сподобился) принес воды, задал сена, поставил в уголок ведерко с его любимым овсом. Потрепал по холке и уже почти вышел, когда почувствовал за спиной движение и потом резкую боль в ягодице. С проклятием отскочил, разворачиваюсь, чтоб дать отпор, а он стоит с таким обиженным видом и тянется ко мне…

Приласкал, поговорил с ним немного, извинился, что не могу долго с ним быть. Он все понял и я был милостиво отпущен восвояси. Так что я больше злился на себя, чем на мерина, он-то, в чем виноват?

Который раз хвалю сам себя и глажу по голове — Идея с централизованным питанием классная вещь. Экономит кучу времени и оставляет время для размышлений. Вот и сейчас Глафира поставила на стол предо мной миску с едой, а мысли ползут в неизведанные дали…

Бдзамс — бдзынь, — Чтоб тебя… Словесный пируэт, выданный юношеским, начинающим ломаться голоском выдергивает из туманной дымки и возвращает к реальности.

Смотрю через плечо, это Симка, младший сын поварихи отличился. Она видимо попросила его переставить, передвинуть котел с водой для щей, а это непутевое чадо грохнуло его оземь. Стоит мокрый с головы до ног и материться. Матерился, у Глаши не забалуешь, фонтан сквернословия мастерски заткнут затрещиной и добрыми словами, — Я же те рукосуй, что молвила — Задвинь его. А ты, за каким лешим его таскать удумал? Что мамка, я те дам мамка, — И прекратила дискуссию шлепком мокрой тряпки по костлявой спине.

— Ставь на огонь и неси воды. Токмо котел ополосни сначала, горе ты мое луковое. — Отрок подхватил котел с земли и поволок к колодцу, поставил на небольшую лавочку рядом с ним и вылил первое ведро.

Толи криво стояло, али еще что, когда он отвернулся, коварная железяка сползла и упала точно на донышко, вода плеснулась вверх и окатила несчастного по второму разу. Опять крик, вопли…

Глядя на сие действо, в голове забрезжила слабенькая идейка и, пока доедал завтрак. Она вполне созрела и стала нарезать круги, требуя воплощения. (Странно как, идея рождается в голове, а болит потом попа)

Возвратившись домой, поковырялся в куче кухонной утвари и выволок на свет божий, чугунный котел литров эдак пять, может даже и больше. Прихватил запал, клубок бечевы и пошел на кузницу к Даниле. По пути забрал с килограмм картечи, наглым образом экспроприировал, три кило пороха, в патронной избе. Парни проводили меня заинтересованными взглядами, а от стрельца из охраны просто отмахнулся.

Кузнец сначала никак не мог понять — зачем портить такую хорошую вещь и даже отыскал среди хлама почти такой же, только с трещиной на боку. Я умею иногда быть настойчивым и, поворчав еще немного для приличия, Данила запалил горн. Пока он готовил инструменты, занялся полезным делом, колотил второй чугунок на кучу мелких осколков. Закончили почти одновременно, он приклепывать две изогнутые пластины для крепления, я готовить сечку. Перемешал ее со свинцом и увязал в плотный тючок, пороховой заряд пересыпал в шелковый мешок(не пожалел свои старые трусы на это дело), уложил на дно мины. Сверху расположил свое народное творчество. Вытряхнул кульки на верстак и попросил кузнеца сделать еще одно отверстие, на этот раз для крепления запала. Хрень полная. Торчит прыщ на ровном месте того гляди обломаешь ненароком. Дальнейший осмотр расстроил — для таких вещей нужен взрыватель другого типа. У этого слишком длинная предохранительная скоба и при выдергивании чеки будет цепляться за корпус. Пришлось уродовать хорошую вещь. Начал сборку — порох, картечь, тряпичная прокладка, сухой песок, крышка прикручена проволокой к котелку. На крышке были сделаны подмастерьями насечки, чтоб разрыв произошел в нужном направлении, должна будет открыться шестью лепестками, почти как ромашка… А что так и назовем — Ромашка.

Выпросил две прямые железяки непонятного назначения, вставил в приклепанные петли и отошел в сторонку посмотреть на дело рук своих. Будьте нати, прошу любить и жаловать мина направленного действия из подручных материалов. Почти красиво, если бы не уродливый прыщ торчащий из задницы. Чем больше смотрел, тем больше мрачнел. Такую штуку надо рвать бикфордом или на крайний случай стопином, первого нет второй есть. И снова минусы. Давно уже решил для себя, что никакого открытого огня не будет, воду с небес и лужи на земле, еще никто не отменял.

Здесь по уму провода нужны и запал электрический. Провод не проблема, накатать можно хоть пару километров. Изоляция тоже возможна, смола и бумага. Батарею из чего делать, не собирать же вольтов столб в цать килограммов веса. Был бы цинк, давно уже эту проблему решил или на крайняк магнит какой ни какой. Конденсатор сделать хоть сейчас могу из оловянной фольги, а вот чем его голубчика зарядить? Во. Это и есть главный вопрос.

[Хоть бери и делай багдадскую батарейку… А вообще-то это мысль. Для тех, кто не знает, загадка древних, глиняный кувшинчик грамм на триста объемом, центральный штырь из железа, второй медный, заливалось все виноградным уксусом. Современные ученые сорвали голоса, пытаясь перекричать, друг друга, доказывая каждый свою версию, что это такое и для чего оно надо. Договорились до того что это нечто лечебное, но большая часть все-таки сходится во мнении что это батарейка. Что они могли бы сказать пропади им руки элемент типа три А. Некто умный покрутил бы в руках засунул в ноздрю и сказал с важным видом — раствор минеральных солей сбалансирован таким образом, что благотворно действует на слизистую оболочку, снимая посттравматический эффект после ушиба. Способствует ускоренному заживлению мягких тканей. Или насморк лечит, а может и геморрой, если вставить правильным концом… // Нашли наши мудрецы это, построили аналог, получили электричество и ломают мозг — для чего оно надобно. Одна здравая мысль проскочила — использовали для гальванопластики. Но там споры пошли, маленькое напряжение, всего один- два вольта. Да что она может… Люди вы что охренели, предки не такие уж… Плохие были, если до такого дотумкали. Если уж сделали одну. Нет, если уж вы нашли одну, это не значит, что это было изготовлено в единственном экземпляре. Всего одна найдена, все остальное утрачено за давностью лет. Отсутствие соединительных шин из сплава свинца и олова говорят,(есть следы) что это могло соединяться в большие батареи с очень большим напряжением, вполне достаточным не только, чтоб мухлевать с серебром покрывая его золотом. Провода не нашли, сопутствующего оборудования… Отговорка мягко говоря не ахти. А это ничего, что медь и железо в то время были дефицитом и эквивалентом денег. У нас в глубинке не то что проводов, столбов из под них не найдешь. Зато теперь можно смело утверждать — Россия настолько велика и необъятна, требуется много лет для электрификации. Воров идущих следом за монтажниками, не останавливает ничто, ни дождь и ветер, ни высокое напряжение… Древнюю проводку просто напросто растащили и переплавили в нужные вещи. // Хотят проверить подлинность древней утвари на предмет подделки. Господин Архимед уже бегал по городу в чем мать родила, именно из-за того что нашел способ — как отличить золото от серебра и вывести на чистую воду вороватых продавцов ювелиров из славного города Багдада. Вам уже не надо повторять его подвиг. // Багдад, Сиракузы… Средиземное море, белые пляжи кварцевого песка, кучи водорослей выброшенных на берег, высушенных и потом сожженных на кострах. По одной из легенд именно так было открыто стекло. Здесь не хватает еще одной страны. Археологов и Египтологов до сих пор волнует вопрос — как можно было расписать стены и потолки фресками, не закоптив их факелами, светильниками и прочим, дающих открытое чадящее пламя. Вроде как нашли некое подобие рисунка, якобы изображающее лампу… // И начинают жаться как телка перед первой дойкой. А может это и не то… А вот и не похоже… // Просто подумать слабо? Древние поняли причину появления стекла. Отработали примитивную и довольно сложную систему очистки стекольной шихты от примесей и научились изготавливать предметы. Так что могло помещать соединить эти две вещи — Багдадскую батарейку, Египетское стекло и сделать лампочку. Источник электричества есть, материал для колбы, есть. Подобрать уголь или нечто иное, которое может достаточно долго светиться в вакууме лампы… Думаю, смогли бы.]

А вот если сбацать из кувшина литра на три, нечто подобное, завернуть спиралью, отперфорировать катод и анод, для лучшего прохождения жидкости, и с десяток соединить в батарею. Какое напряжение можно получить? Как долго будет держать заряд? Сделать электрозапал легче легкого, витая серебряная проволочка в пороховой мякоти, а может и, медной обойдусь… Черт, не электрик я ни разу. Знаю, что оно живет в розетке и бегает по проводам и если засунуть ножницы в розетку, будет маленький бум с большими искрами. Омы-фигомы, квадраты-фигаты, амперы и вольты… Господи расплодили нечисти… Точно знаю одно — при последовательном соединении, дурь возрастает.

— Ты чего нечистого поминаешь? — Тихо спросил Силантий, появившийся как тот черт, которого не надо поминать в суе.

— Задумка есть одна, боюсь, что помешать может, — Хоть и вздрогнул. Но постарался удержаться, чтоб не дать по любопытной сопатке, выглядывающей из-за плеча.

Да он уже не слушал, обошел стороной и рассматривал стоящий на верстаке образец минно-взрывного творчества — Федор и ко.

— Нравиться? — С некоторой толикой гордости за свою работу, спросил у него.

— Федор, а за каким лядом, ты хороший котел спортил?

— Ничего не испортил, — Обижено засопел и стал куском ветоши стирать сбоку мины грязь. — Это супротив ляхов али другой вражьей живности, ставишь у дороги, бабах и все, иди, собирай барахлишко.

Айда, вон туда. — Кивнул в сторону джунглей растущих за кузницей. Там уж точно никого не будет и не надо мишени готовить, по сбитым ветка и сучьям можно будет определить эффективность. И не дожидаясь согласия, выкрутил взрыватель и поднатужившись (килограмм десять точно стала весить) взял в охапку и потащил к загородке. (вторую надо в половину меньше делать, с такой ерундовиной по лесу не набегаешься) Перелез через оградку и топая как слон углубился в чащу. Мне нужен крепкий ствол и небольшая полянка. Сухая трава шуршит, под ногами хрустят сучья, с треском обламываются ветки, а упертый носорог прет на пролом невзирая ни на что. Впереди нарисовалась маленькая полянка, вроде как подходит. Пару саженей длиной и в одну шириной, пара осинок сросшихся вместе. То что дохтур прописал. Установить мину, ввернуть взрыватель и отойти, разматывая бечеву, дело трех минут.

Веревки хватило на тридцать метров, присел на корточки, оглянулся на своих невольных ассистентов, — Силантий, Илья, вы бы пригнулись, стоите как… В последний момент протянул конец деду.

— Дергай, чего уж там.

Он даже не задумывался и не спросил ничего, дернул со всей дури, аж на зад опустился. Открыл рот чтоб поздравить меня, как рядышком (относительно) глухо рявкнуло и на нас сверху посыпалась листва и мелкий сор. Отряхнулись и пошли посмотреть, что и как. Я иду позади, у меня почетная миссия, шнурок смотать. Клим же не даст второй, занудит но не даст. Когда добрался, они уже были на противоположной стороне полянки, она ощутимо раздвинулась. Котел выдержал и был целым, можно по второму разу снаряжать… Хрен там, под копотью не видно, когда перевернул, вот она трещина.

Вот зараза. Закончив рассматривать, расстроено поворачиваюсь, чтоб заценить — что здесь картечь настригла по кустам. Хм, довольно ничего я бы сказал. Градусов так сто шестьдесят по фронту и на глубину сажени четыре и по высоте… На метр выше стоящего в самом конце просеки Силантия будет. Вон обернулся, машет… Чего они там увидели?

— Твою мать… — А что еще можно сказать, рассматривая ногу, обутую в истертый лапоть торчавшую из под груды наваленных веток, срубленных чугунной сечкой. В четыре руки… пять, Силантий тоже внес свою лепту, откинул пару сучьев, откопали мужика. Да уж, досталось бедолаге по самое не балуй, вся грудь разворочена, а вторая нога перебита в двух местах, кровищи натекло… Меня пробил холодный пот. Хиханьки хаханьки, а вот жмурик, свеженький.

— Илья, глянь, может у него туточки лежка где была. — Силантий послал стрельца осмотреть окрестности. А сам даже не поморщившись принялся шмонать. Улов не богатый — медный крестик на шнурке, источенный до некуда засопожник, мошна с полтиной денег, с виду похожая на костяную иголку какая то штучка и собственно все, что нашел стрелец. Я присел рядом. Совершенно машинально приложил два пальца к шее, проверить пульс. Увы. В двух шагах под мусором заметил шапку. Ее сорвало с головы и закидало опавшей листвой, полез за ней.

Не достать, оглядевшись, выбрал подходящую ветку. Оборвал сучки, листья и потихоньку подтащил находку ближе. Пока я лазил по кустам, Илья вернулся с добычей. Принес обычный сидор, мешок с привязанными за углы веревкой, делаешь петлю, накидываешь на горловину, и примитивный рюкзак готов. Распотрошили — хлеб, кусок сала в тряпице, пара луковиц, пяток зубчиков чеснока, соль с черными крупинками перца и собственно ничего боле не нашли. Я стою рядышком, а эти двое не успокаиваются, продолжают чего-то искать.

— Силантий, чего вы там копаетесь, это беглый на Волгу шел, — И добавил уже про себя: «Да не дошел».

— Нет, соглядатай это, — не поворачиваясь ко мне, ответил дед, продолжая потрошить одежку, а вот Илья протянул руку: «Дай».

Отдал ему свою добычу и он ощупав ее радостно осклабился и жестом фокусника из под отворота вытащил кусок бересты и протянул Силантию. Тот близоруко щурясь и шевеля губами прочитал. Встал на ноги, убрал находку в свой кошель. — Илья, останься здесь, я ребятишек пришлю, этого прикопайте али в болотине утопите. Как сделаете, не мешкай, бегом на двор.

— Пошли Федор.

Мы уже подходили к казарме (идти всего пять минут) когда Силантий задал мучивший его вопрос, — ты почто его за выю хватал?

— Ежели здесь перстами коснутся, то почуешь, как жилка бьется — Показал на себе, где надо пульс искать. Удовлетворив свое любопытство, стрелец прибавил шагу, и мы на третьей скорости подлетели к казарме. Притормозили на пару командных рыков и умчались дальше, на свое подворье, оставив позади бегающих тараканов. И поехали к сторожке, сунулся было следом, да вовремя вспомнил о последствиях, остановился у колодца. Вернулся к воротам и присел на бревнышко. Не ведаю как насчет мордобоя с кровопусканием, не видел — не знаю, но то что избушка вспухла от внутреннего взрыва и с крыши посыпалась солома, могу смело утверждать, да так оно и было. Через секунду, со стуком распахнулась дверь, смазанные от ускорения силуэты охранников просвистели мимо и на бреющем, топоча по утоптанной земле сапожищами, умчались в сторону кузницы.

От созерцания этого действия оторвал окрик. — Федька, чума на твою голову, иди сюда.

— Иду, иду, чертова перечница, — проворчал вполголоса, преувеличенно тяжело оторвал зад от нагретого места и лениво потащился через двор.

Хотел воды напиться, — Да идиш ты скорей, в избе напьешься, — Дед, чуть ли не приплясывает от недержания.

Говорил пеньку старому, — надобно округ деревни на двадцать саженей все вырубить и очистить.

— На кой, на сухой траве татя далече слыхать, как он скрадывается.

Подошел ближе и был огорошен его заявлением. — Я с робятами на седмицу отъеду. Этих, — последовал кивок в сторону казармы, — за болото выгони, пущай там посидят. Ты им токмо еды подвези, али сами вечером придут. Но здесь их быть не должно без меня. И старосту сваво не посылай, нет у меня к нему веры. Когда оружье будет?

— Патроны есть, а к твоему приезду… Думаю десяток, может и более, будет.

— Что так мало…

— Плотники ложи не дают, медленно делают. Завтра Клима к ним пошлю… А… Этих тоже забираешь? — кивнул на избу-сторожку.

— Нет, эти засранцы здесь останутся. Я у них токмо пистоли заберу и это, патронов дай кажному по десятку.

— А не мало будет, возьми двадцать. Они же еще из них не умеют стрелять,-

— Чай не на войну едем, хватит и… — Немного смущенно попросил, — ты это, в сундучок доложи малость.

В караулке моими стараниями был сооружен здоровенный комодище, в одной половине лежали боеприпасы, в другой пистолеты, третью планировал под гранаты с отдельной коробочкой для запалов.

— Сколько?

— Почитай половину…

— Хрена вы повеселились и когда только успели… Хорошо.

Дальше стало не до разговоров, во двор въехали стрельцы, и закрутилась круговерть сборов. Действуя слаженно и организованно (мастерство не пропьешь) они принялись навьючивать запасных лошадей вьюками, эдаким аналогом дежурного чемоданчика. Минут через тридцать маленький отряд, в шесть человек и четырнадцать лошадей, был готов к выдвижению.

Инструктирование занимало все это время и, у меня даже голова вспухла, от обилия всяких премудростей.

— Ты токмо с дьяками не ругайся ежели какие сюда нагрянут… Препятствий не чини, показывай все что надобно будет…

И все остальное в том же духе. Под конец выдали кожаную сумку, — Федор, туточки грамотка на землю, на людишек кои здесь живут…

Ежели со мной что случиться… Пущай они у тебя будут, Никодиму передашь, а на словах…

Ладно, сам ему поведаю при встрече. Агрипу не забижай, смотри мне, — И в нос уперся не хилых размеров кулак.

Без гиканья и свиста молодецкого, на рысях, из деревни уезжала моя крыша, самая натуральная и настоящая. Я успел одним глазком заглянуть в грамоту…