Кладоискатель

Мне всегда нравились такие дома. Старый, построенный еще в царские времена, с крошащейся и потрескавшейся кладкой красного кирпича. Это на центральных улицах местное градоначальство еще как-то пытается навести лоск на древние, полуразрушенные здания, горделиво называя их памятниками культуры. А стоит отойти шагов на двадцать в сторону от бездарно и фальшиво покрашенных фасадов, нырнуть в один из узких переулков и словно окунаешься в прошлое. Настоящее, истинное наше прошлое с большой буквы. Старый кирпич и почерневшее, выцветшее дерево. Буйство серого цвета. Запах цветущей сирени смешанный с запахом тлена и пыли. Эстет, по ошибке забредший в этот уголок города наверняка подожмет губы и прибавит шаг, стараясь побыстрее покинуть это место. Я же наоборот, стараюсь избегать центральных улиц. Улиц пропитанных свинцовым запахом бензина, ревом несущихся мимо автомобилей с озверевшими лицами водителей.

  Я еще раз внимательно смотрю на дом, пытаясь определить возраст. Нет, действительно старый, а значит можно рассчитывать на удачу. Перекидываю в другую руку тяжелый чемоданчик и осторожно стучу в покрытую выцветшей зеленой краской дверь. Ждать приходится долго, старушка подслеповато щурящаяся на меня из темного проема передвигается медленно.

  - Добрый день. Меня зовут Андрей, я представитель фирмы...

  - Торгуешь чем нибудь? Так у меня денег то отродясь не было сынок - перебивает меня со вздохом хозяйка.

  - Нет, нет вы меня не поняли уважаемая э-э...

  - Марь Иванна.

  - Марья Ивановна. - Я напускаю на себя как можно более важный вид и обворожительно улыбаюсь. Улыбка у меня отработанная, безотказно действующая на стариков. - Я представляю фирму "Кладоискатель". Это очень, очень солидная фирма.

  Старушка хмыкает, внимательно осматривая мою одежду. Я лишь улыбаюсь про себя - черный деловой костюм за пятьсот долларов, кожаный дипломат за триста и туфли за шестьсот, обычно производят впечатление. Одет я конечно далеко не по погоде - плюс тридцать в тени располагает больше к легким шортам и тонкой майке, нежели к брюкам и пиджаку. Но работа есть работа.

  - Так ты не торгуешь? - Старушка не торопится сдавать позиции.

  - Нет, нет. Наш род деятельности - поиск различных предметов имеющих историческую, культурную или иную ценность, - ох как долго я отрабатывал и доводил до совершенства эту фразу, - попросту говоря кладов.

  Слово "клад" производит на старуху неизгладимое впечатление, как и на большинство других.

  - Кладов говоришь? А я то тут причем, сынок? Всю жизнь с мужем бедновато жили, больших денег не нажили какие уж тут клады.

  В ответ молча киваю на дом.

  - Скажите Марья Ивановна, сколько лет строению ?

  - Да кто ж его знает, мы когда сюда в пятидесятом поселились, он уже старым был. А что? Думаешь тут клад есть?

  - Все может быть, Марья Ивановна. Вы разрешите пройти? Я вам все объясню.

  - Отчего же не пройти? Проходи, только вот тапочки одень. - Старуха отодвигается, пропуская меня - половина дела сделана.

  Переступаю порог, прислушиваясь к истеричному скрипу половиц под ногами. Аккуратно снимаю ботинки и одеваю разболтанные, дырявые в нитяных махрах тапки и иду вслед за хозяйкой.

  - Присаживайся, сынок - старуха делает приглашающий жест в сторону стола. Осторожно сажусь на потертый стул, пристроив чемоданчик на колени.

  Достаю отпечатанные на хорошей бумаге бланки и раскладываю их на столе.

  - Как я уже говорил, - позволяю себе еще одну улыбку. - Наша фирма занимается поисками кладов. За последние четыре года мы обнаружили более пятидесяти предметов искусства оцененных экспертами в сумму чуть более двадцати миллионов рублей.

  Кидаю взгляд на хозяйку. Та внимательно слушает, подперев рукой подбородок.

  - По статистическим данным, наибольшее количество предметов было найдено в старинных постройках конца позапрошлого века. Смутные времена, как вы понимаете.

  Старуха согласно кивает. - Ну а мне-то, какой прок с того?

  - Хозяева домов, в которых найдены предметы представляющие для нас интерес, получают не менее пятидесяти процентов их стоимости.

  - Шестьдесят, - ого, бойкая старуха.

Глубоко вздыхаю и делаю печальное лицо.

  - Марья Ивановна, поймите, мы тоже несем определенные расходы. И немалые, поверьте. Поэтому пятьдесят процентов очень хорошее... Щедрое предложение. Согласитесь, вы ведь никогда не задумывались, что в вашем доме может быть скрыто нечто ценное. А если у клада окажутся наследники? Это тоже расходы, юридическая волокита, которые мы, несомненно, целиком и полностью берем на себя.

  - Да какие там наследники, сынок, - старуха с досадой машет рукой, не собираясь уступать позиции - Почитай уж полтора века прошло.

   Хм, значит возраст дома она все таки знает.

  - Всякое бывает, - говорю я с нажимом и чтобы развить успех, добавляю, - согласитесь, Марья Ивановна, пятьдесят процентов это лучше чем совсем ничего.

  Она задумчиво вздыхает. Мысленно усмехаюсь - всегда одно и тоже: недоверие, радость, сменяемая проявлением жадности вплоть до откровенной агрессии. Такова уж натура человека, любит он поделить шкуру неубитого медведя.

  - Ну что ж, сынок, может ты и прав.

  Что-то не так. Слишком быстро она сдалась и это настораживает. Пододвигаю к ней бумаги.

  - Вот, стандартный договор. Ознакомьтесь и если согласны с условиями, подпишите.

  Добавляю к бумагам ручку. Хорошую, дорогую, призванную производить впечатление.

  Старуха нацепляет на нос дешевые пластиковые очки и внимательно читает, шамкая губами. Потом перечитывает еще раз.

  - Где мне подписаться? - Я показываю и она неторопливо подписывает документ, закрепляя наши потенциальные отношения. Убираю свой экземпляр в дипломат. - Что ж. Если вы не против Марья Ивановеа, я приступлю к осмотру.

  Хозяйка согласно кивает, и я встаю со стула. Выхожу в центр комнаты. Аккуратно складываю и отодвигаю в сторону пыльный коврик. Конечно он мне не помеха, но необходимо создать определенный антураж. Достаю из внутреннего кармана пиджака портативный сканер. В этом тоже нет необходимости, но таков порядок. Сканер тихо, чуть слышно попискивает, настраиваясь на объем помещения. Осторожно, скашивая глаза, смотрю на старуху. Ловлю ее нетерпеливый, с примесью жадности взгляд и чуть улыбаясь, смотрю на сканер. Операционная система уже загрузилась и быстрыми штрихами рисует трехмерную картинку дома, отмечая красными тонами точки с малым объемом и наибольшей массой. Хозяйку сканер помечает розовым, меня ярким, пылающим алым. Закрываю глаза и быстро обшариваю помещение.

  Тайник находится сразу, неглубоко, прямо под тем местом, куда я сдвинул ковер.

  Открываю глаза и выжидаю пару минут, глядя на старающийся сканер.

  - Ломик у вас найдется, Марья Ивановна?

  - Неужто... Неужто нашел?! - Хозяйка приподнимается со стула.

  Пожимаю плечами, кладу сканер в карман и начинаю выкладывать из чемоданчика инструменты. К тому времени как старуха приносит старый, погнутый с одного конца и заржавленный лом, я успеваю вырезать в досках аккуратный квадрат. Расковыриваю серый, крошащийся от легкого удара бетон, чувствуя спиной горячее дыхание. Сгребаю щеточкой осколки и вытаскиваю небольшой, покрытый пылью и наростами окислов металлический ящик. Еще пару минут вожусь с примитивным, но упорным от старости замком и откидываю крышку. Дыхание за спиной становится хриплым. Отодвигаюсь, предоставляя хозяйке дома осмотреть богатое содержимое. С десяток золотых монет, несколько чеканных браслетов и нанизанные на цепочку кольца. С доброжелательной улыбкой наблюдаю, как непроизвольно тянется ее рука и останавливается на полпути в боязни коснуться сокровища.

  - Сколько... Сколько здесь?! - Дрожащий, хриплый голос подстать дыханию.

  Неторопливо вытираю руки тряпкой, задумчиво поглядывая на горку золота.

  - Сложно сразу сказать. А так ... Навскидку. Клад не очень большой. Весу... Килограмма три, три с половиной. Исторической ценности вряд ли не имеет, но я не эксперт.

  Рука старухи, наконец-то дотягивается до золота, сжимается, сгребая в ладонь монеты. Кажется она плачет - на полу появляется несколько влажных точек. Пыль всегда охотно принимает слезы.

  Кидаю тряпку в небольшую кучку мусора и поворачиваюсь к столу. Подобные сцены я наблюдал не раз и не два. Можно сказать, что такое поведение присуще любому человеку, обретшему внезапное и негаданное богатство. Радость, жадность и слезы сплетаются воедино.

  - Марья Ивановна. Поставьте пожалуйста здесь еще одну подпись. Наша компания поздравляет вас и желает... - Оборачиваюсь к старухе. Вовремя чтобы увидеть быстрое движение руки и почувствовать, как тонкое лезвие подобранного с пола ножа входит в мое тело в районе солнечного сплетения.

  - Это мое. Слышишь, мое... - Я пытаюсь освободиться, дернуться назад, но съехавшая с катушек старуха лишь усиливает нажим, проталкивая лезвие глубже в плоть.

  - Всю жизнь... В бедности. Всю жизнь. - Она судорожно всхлипывает, глядя, как расползается по рубашке алое пятно. Поднимает на меня полные слез глаза, ловя мой взгляд.

  - Я.. кх.. э.. - в груди булькает а голосовые связки отказываются сокращаться. С трудом проталкиваю сквозь себя слова. - А .. ведь.. это .. даже... красиво.

  Смотрю, как меняется ее лицо. Непонимание... Ужас...Страх.

  Поднимаю руки и отталкиваю старуху от себя. Вместе с недовольно хлюпнувшим ножом, который она все еще сжимает в руке. Росчерк алых брызг ложится на пол. Пыль принимает кровь так же охотно, как и слезы.

  Ноги отказывают моей убийце и она садится на пол не сводя с меня непонимающего взгляда. Я оглядываю набухший, напитанный кровью разрез на рубашке.

  - Действительно. Это даже красиво. - Голосовые связки уже восстановились а рана подернулась розовым желе, застывающем на глазах.

  - Ты... Ты... - Ее голос еще хрипит, но в глазах уже страх понимания. - Ты робот!

  Я склоняю голову в шутливом поклоне.

  - Проклятая железка! Урод! - Старуха пытается подняться с пола, но я мягко толкаю ее обратно, вынимая из ослабевшей руки нож.

  - Не стоит Марья Ивановна. Не стоит. - Кидаю покрытый кровью кусок острой стали в сторону ящика с золотом. - Повторная попытка лишь усугубит вашу вину. Как вы понимаете, я уже известил власти о случившемся.

  - Урод. Какой же ты урод. - Она уже не кричит. Губы еле шевелятся выплевывая ругательства.

  - И я не робот, Марья Ивановна. Квазиживые организмы моего класса обладают всеми правами наряду с человеком. Напомнить вам номер закона?

  Она не снисходит до ответа. В глазах ненависть и страх.

  Пожимаю плечами и сажусь на стул. В том, что она не повторит попытку я практически уверен, но и слишком расслабляться тоже не стоит.

  Так мы и сидим, до тех пор, пока ее не уводят, а я не подписываю необходимые бумаги. Целую кипу бумаг - бюрократия во властных структурах ничуть не изменилась за последние годы. Затем я аккуратно складываю инструменты в чемоданчик, поднимаю с пола ящичек с кладом и выхожу на улицу. Вздыхаю полной грудью тяжелый, пропитанный стариной воздух и передаю ящичек представителю фирмы. Согласно закону, введенному несколько лет назад, имущество убийцы передается жертве или ее родственникам. Очень правильный закон, если подумать. Разумный.

  Выдыхаю. Окидываю прощальным взглядом древние здания и сажусь в машину. Все-таки разгуливать по городу с кровавым пятном на животе не самое благодарное и эстетичное занятие.