Это случилось, когда Саша была маленькой и мама еще не отправилась в царствие цифровое, а выполняла свой долг перед Империей в реальном мире. В тот день солнечная активность была минимальной – штормов не предвиделось и даже шмантафимы попрятались по своим норам, так что губерниям ничего не угрожало. По этому случаю семейный совет клон-династии Вонг разрешил матери и дочери провести выходной за пределами генерал-губернаторства – полюбоваться на чудеса Солнечной системы.

Мама надела на Сашу силовой скафандр. Губерния открыла пешеходный портал. Они шагнули в него и оказались на Меркурии, но не стали задерживаться – переходя из портала в портал, прошлись по главным туристическим местам системы – посмотрели Юпитерианский шестигранник, парящие города Венеры, цветущую Землю, транспортный хаб Япета, подледный мир Европы, постояли на вершине марсианского Олимпа и посетили множество других знаменитых мест. Спустя несколько часов они остановились на комете Герасименко-Чурюмова – перекусить мороженым. Никого рядом не было. Комета улетела далеко от Солнца – сияющие иглы губерний с такого расстояния были не видны. Окружающий пейзаж казался безжизненным и угрюмым.

– Саша, тебе понравилось что-нибудь? – спросила мама.

– Земля.

– А больше ничего?

– Все остальное – унылое.

– Люди веками мечтали увидеть места, в которых мы сегодня побывали. Именно поэтому человечество вышло в космос и расселилось по Солнечной системе.

– Люди – глупые, да? – спросила пятилетняя девочка.

– Почему?

– Они покинули Землю – единственное нормальное место, чтобы их потомки жили во всех этих унылых местах и только и делали, что пытались вернуться.

– Человечество теперь слишком большое. На Земле на всех места не хватает.

– И поэтому мы живем на Солнце, мама?

– Да, поэтому мы живем на Солнце.

Позже, когда они вернулись домой, Саша стояла у силового поля, ограничивавшего детскую, и смотрела вниз – на фотосферу. Отсюда, с высоты трех миллионов километров, были видны факельные поля, неумолимо надвигавшиеся на вавилонские башни губерний. Окруженные факелами, темнели вильсоновские депрессии. Шторм шел к ним в гости. В его центре, пронзающем Солнце копьем магнитного поля, грануляция не могла существовать, а значит, и губернии тоже. Вслед за штормом следовали шмантафимы – их утлые кораблики маячили на горизонте. Умный телескоп, встроенный в обзорное поле детской, показал их – похожие на молочно-белые пилюли, они ждали, пока шторм сделает свое дело – пожрет губернии, как делал уже сотни тысяч раз, чтобы солнечные цыгане поживились тем, что останется.

– Госпожа вице-губернатор, пора уходить, – сообщил Сашиной матери искин, пилотировавший солнечный крейсер, присланный семейным советом для их эвакуации. Царствие цифровое заботилось о своих живых.

Мама потянула Сашу за руку, но та задержалась, чтобы последний раз окинуть взглядом шторм, одетый в алмазные нити спикул, и прошептала далеким кораблям шмантафимов:

– Однажды я стану взрослой и доберусь до вас. Когда мама уйдет в царствие цифровое, чтобы занять свое место в семейном совете, я призову вас к ответу. И генерала Снафкина тоже.

Двадцатикилометровое копье «маузенганда», висевшее у шлюза, казалось крошечным по сравнению с губернией. Три с половиной миллиона километров – такой была ее высота.

Через час-другой губерния погибнет в шторме, но ей на замену уже возвели новые. Это то, чем занимается клон-династия Вонг. То, что им доверила Империя – строить губернии быстрее, чем шторм их пожирает. И Вонги – лучшие в своем деле.

Александра проснулась в тесной кабине своего крейсера. В памяти всплыли детали сна – что-то из детства. Девушка горько усмехнулась. Сейчас ей двадцать два. Три года, как она осталась одна. Мама вырастила ее и ушла в царствие цифровое, как до этого сделала ее мать, а до этого мать ее матери, и так до самой прапрабабки – Вонг Мьен, бежавшей из Сычуаньской диктатуры в Российскую империю. Гениальная ученая, оцифровавшая солнечное ядро и построившая первые губернии.

«Спи в медленности, Прародительница», – мысленно обратилась к ней Александра.

Детские мечты… так и не сбылись. Александра не выяснила, кто такие шмантафимы, и не разобралась с их таинственным предводителем – генералом Снафкиным.

Она мало где была за последние годы – строила новые губернии. Потребности человечества постоянно растут. Девяносто процентов всех вычислений производится на Солнце. Из них три четверти приходится на губернии. Империя – крупнейший поставщик вычислительных мощностей Солнечной системы. И ответственность за них возложена на единственную семью, точнее на единственного ее живого представителя – текущую баронессу Вонг, которая является вице-губернатором Солнца. Ее предшественницы дают ей советы из царствия цифрового. Сто лет прошло с тех пор, как Прародительница Вонг покинула реальный мир, и она по-прежнему считается действующим генералом-губернатором. Из царствия цифрового она следит за развитием губерний, потому что от этого зависит благополучие людей по всей Солнечной системе – почти все вычислительные мощности губерний тратятся на расчет полей и порталов. Поля и порталы – плоть и кровь рода людского, и чтобы их рассчитывать, нужны не только колоссальные вычисления, но и колоссальная энергия на поддержание их в рабочем состоянии. Лишь Солнце может дать столько ресурсов.

Для Александры быть Вонг – не повод для гордыни. Баронский титул – неплохо, особенно для потомка беглой китайской рабыни, трансчеловека к тому же. Вице-губернатор Солнца? Круто… Возможно, при Дворе это и произвело бы впечатление, но она там никогда не была – не может оставить работу. Быть Вонг значит отдать себя труду на благо Империи.

Протерев глаза, девушка села. Солнечный крейсер был нематериален – весь соткан из силовых полей. Пять километров длиной. Крошечный – по сравнению с теми же «маузенгандами». В его центре сияла сфера управляемой термоядерной реакции – Солнце в миниатюре. Собственно, это и был кусок солнечного ядра, бережно поднятый из центра звезды по центральному стволу одной из губерний. Неделями он поднимался через лучистую зону и зону конвекции, обрастая по дороге силовыми полями и порталами, чтобы появиться на вершине губернии готовым кораблем. Ни грамма внешних материалов, все солнечное. Единственным чужеродным объектом была сама Вонг, пилот и капитан. Абсолютно голая, она лежала на силовых полях кабины и вдыхала тропические ароматы. Пахло океаном и пальмами. Наверняка вентиляционный портал был открыт куда-нибудь на Карибы или Багамы. Здесь, в маленьком кораблике над поверхностью невообразимо колоссального Солнца, Саша дышала атмосферой Земли. Благодаря порталу, который просчитывают и поддерживают губернии. Пилоты всех кораблей Солнечной системы точно так же дышат чистым земным воздухом. Едят свежую земную пищу, которую получают через порталы. Вонг провела рукой по прохладному зеркалу силового поля. Если приложить ухо, можно услышать, как шумят углеводороды, прокачиваемые через полости внутри корабля. Эти обжигающе холодные жидкости – метан, этан, азот – корабль берет с планет-гигантов. Даже рядом с Солнцем внутри корабля комфортно, потому что Солнце нагревает не корабль, а атмосферу Юпитера, Урана и Сатурна. Где-нибудь на промерзлом Титане горняки касаются батарей отопления и чувствуют нестерпимый жар – это углеводороды, прошедшие через радиаторы солнечных крейсеров. Спасибо порталам и полям. Спасибо Империи. Спасибо «Красному берегу», откуда сто двадцать лет назад бежала Вонг Мьен, унося в своей гениальной голове не менее гениальные открытия…

– Губернии вызывают «Шойгу», – раздалось в Сашиной голове. Как не вовремя. Она только что получила через портал рыбник и клюквенный кисель. На Земле сейчас пост. Сашиным питанием занимается фермерская семья из-под Костромы. Простая сельская еда. Свежая. Всегда вовремя. Но иногда у них там пост. Александре все равно – она ест, что присылают. Иногда ее зовут в церковь или в гости – кажется, те люди о ней пекутся. Когда она уговаривает себя одеться, то принимает приглашение и ходит к ним через портал. Хорошая семья, приятные места, но слишком много работы, так что Саша ходит через портал крайне редко.

– «Шойгу», ответьте, – это какой-то номерной искин. Говорят, они были людьми, но потом прошли «чистилище» – так в народе звалась многолетняя проверка на человечность, устраиваемая на входе в царствие цифровое. То, что остается от изначальной личности, становится искусственным интеллектом – искином. Без имени и прошлого, только номер. Добровольное забвение… Впрочем, это лишь домыслы и слухи. Происхождение искинов держится Вонгами-Солнечными в секрете – даже от своей единственной живой представительницы.

– Крейсер «Шойгу» на связи, – ответила Саша, закончив с рыбником.

Тактический интерфейс, спроецированный на стены кабины, показывал, что вызов шел через систему порталов от ближайших трех губерний. Все номерные – тут, на Южном полюсе, все губернии были номерными, пятого или шестого ряда. С одними цифрами в названии. До них у Вонгов не доходят руки, потому что даже в царствии цифровом человек лишь человек. Если он будет чем-то заниматься в реальном времени, то постареет и умрет, поэтому Вонги проводят жизнь в медленности, а управленческие функции оставляют именным искинам, заседающим внутри именных губерний. Тут же, вдали от центра генерал-губернаторства, все наперекосяк. Копия на копии. Устаревшие версии к тому же. А если есть что-то именное, то имена непременно дурацкие. Особенно у крейсеров. Хорошо, если не издевательские. Искины придумывают потому что.

– Примите пакет, – сказал искин, прежде чем отключиться. И это не было оборотом речи – через портал протиснулся бумажный пакет и упал на подставку для корреспонденции.

Александра разорвала упаковку и вытряхнула на ладонь кристалл с фамильным иероглифом.

– От семейного совета, – догадалась она и утопила кристалл в стену. Поле отправило его внутрь бортового фантома – крохотного царствия цифрового, способного вместить сознание пилота на время боя.

Пока фантом расшифровывал послание, Саша осмотрелась – за время сна могло что-то произойти. «Шойгу» висел почти над самой поверхностью Солнца – тут не так жарко, как в короне. Да, сила тяжести – двадцать семь джи, но корабль раскрыл под собой «входной» портал, а «выходной» – сверху, так что в кабине полагалось быть невесомости. Портал передавал все – в том числе и гравитацию. Однако сила тяжести все же была – благодаря еще одной паре порталов. Эта пара крала гравитацию с орбиты Солнца – там, на высоте трех миллионов километров, сила тяжести равнялась земной. Именно на этой высоте находились жилые помещения губерний, правда, они зачастую пустовали. На Солнце во плоти гостило не так уж много народу. Если только в царствии цифровом – в основном высокие сановники, которым Церковь разрешила принимать виртуальную форму.

Быстрый осмотр показал, что внизу ничего не поменялось – мимо дрейфовала группа мелких пятен. Самое большое – тридцать тысяч километров. Полюс был спокоен. Внезапно внимание девушки привлекли две цели, помеченные тактическим интерфейсом – молочно-белые капсулы шмантафимов, тащившиеся по своим делам на электронных парусах. Сверхпроводящие тросы в потоках солнечного ветра давали им скромную тягу. Едва ли бродяжки видели Александру – «Шойгу» умело прятался за порталами.

Интересно, что они делали тут – вдали от разрушенных губерний, которые они восстанавливали, чтобы заселить повторно. Да, шмантафимы не просто следовали за штормом, как их прототипы из сказок – они ждали, что он сделает за них всю работу, превратив прекраснейшие из суперкомпьютеров современности в жалкие развалины, которые более не могут защитить себя от взлома. Слава богу, перед тем, как шторм ударял в стены губерний, вся информация из них удалялась, а их копии – у каждой губернии было несколько двойников – брали нагрузку на себя. Срок жизни губернии измерялся месяцами, если не неделями. Факельные поля и солнечные пятна пожирали губернии одну за другой, но «маузенганды», управляемые имперскими искинами, без устали ныряли в фотосферу, чтобы сплести из полей и порталов тело новой вавилонской башни.

– Гадкие шмантафимы, – проворчала Александра. Руки потянулись проучить падальщиков. В ее власти было открыть два портала. Входной – в центре Солнца, а выходной – напротив бродяжек. Мгновенная смерть. Под чудовищным давлением звездное вещество температурой в миллионы Кельвинов прошло бы через портал и испарило корабли.

Александра открыла портал рядом с шмантафимами. Они бросились наутек, чуть тросы не оборвали. На корме корабликов зажглись крохотные факелы, бившие из микропорталов – не пожалели энергии на солнечную тягу. До ядра они не дотягивались, но вот до лучистой зоны могли. Этого хватило, чтобы улепетывать от «Шойгу» в сторону экватора.

Портал, открытый Сашей, вел в солнечную корону. Пламя, ударившее по шмантафимам, напугало их, не причинив вреда.

– Не знаю, кто вы, но убивать вас – не по-божески, даже если вы уже не люди.

Саша подозревала, что шмантафимы – какой-то сорт постлюдей, вероятно, утративших последние остатки человечности… Несчастные.

«Расшифровка готова», – сообщил бортовой фантом.

Пакет действительно был от семейного совета и состоял из приказа и приложения. Это было что-то новое. Так официально? Первым пунктом семья требовала от Александры заглянуть в приложение. После беглого просмотра сердце заныло от недобрых предчувствий, а глаза округлились от удивления. Это был расчет солнечной активности на ближайшие двадцать четыре часа. Достоверность – три сигма…

Солнце было непредсказуемым. Лишь Прародительница Вонг сто лет назад приблизилась к тому, чтобы создать полную модель Солнца, но так и не закончила ее, уйдя в царствие цифровое, чтобы возглавить генерал-губернаторство. С тех пор она провела в медленности столетие, ускоряя свое время в моменты особой нужды и замедляя, чтобы переждать затишье. Она ушла в царствие цифровое, когда ей было пятьдесят, а сейчас ей шестьдесят пять… Но времени доделать модель у нее не было – она тратила его на управление губерниями. Кроме нее, такую модель никто создать не мог. И дело не в гениальности Вонг Мьен, а в том, что она оцифровала ядро звезды, создав в нем постоянно изменяющуюся композицию из полей и порталов. Нормализация Вонг – так она называлась. Цель – снизить солнечную активность, что позволило строить губернии без опаски, что шторм придет за ними в ближайшие же часы после возведения… Как именно было оцифровано ядро, российская верноподданная никому не сказала. Никто, кроме нее, не знает, как крутятся поля и порталы в центре Солнца. А значит, возводить губернии может только Империя. Они стоят долго. Все, что остается остальным державам – строить маломощные дистрикты, способные в любой момент рассыпаться на ровном месте…

И вот сегодня шмантафимы продали клон-династии Вонг точнейшее предсказание на ближайшие сутки. Выходит, эти падальщики обладают моделью Солнца, которую нельзя создать, не имея знаний Прародительницы.

Более того – их модель предсказывает, что через двадцать три часа на губернии обрушится сверхмассивный шторм, который сметет треть вычислительных мощностей Империи… Потому что Нормализация Вонг – то, что Прародительница сделала с ядром, чтобы умиротворить Солнце, – была лишь отсрочкой перед бурей. Накопленное за столетие напряжение, сконцентрированное в центре звезды, готово вырваться наружу – десятки тысяч гаусс ударят сквозь светило, превращая ровные и красивые супергранулы, на которых стоят губернии – шестигранные столбы ячеек Рэлея-Бернара, – в вильсоновскую депрессию. В общем, в блин раскатают. Это как пушка Дирака, только природного происхождения.

Никаких объяснений, откуда шмантафимы взяли модель Солнца и с чего это они вдруг продали предсказание Вонгам, приложение не содержало. Второй пункт гласил, что Александра должна срочно создать на полюсе кластер губерний повышенной плотности – как было запланировано ранее, но без предварительной разведки недр. И помощников она может не ждать – все «маузенганды» брошены на создание резервных губерний. Давно известно, что губернии изменяют магнитное поле звезды и буквально притягивают шторм, так что на каждую губернию рано или поздно найдется свое пятно-убийца.

Только вот меньше чем через сутки такое произойдет в громадных масштабах. Ударит ли шторм по дистриктам конкурентов? Да, но не так сильно. Их меньше, к тому же они короткоживущие, так что хозяева просто отлетят подальше и, переждав шторм, по-быстрому наклепают новые.

Все «маузенганды» – тяжелые солнечные крейсера – Вонги забирают себе, на экватор. Кто же поможет Саше? Приказ дает решение – привлечь местных подрядчиков на конкурентной основе, заплатив им процентом вычислительных мощностей новых губерний и технологиями их возведения…

Девушка была шокирована. Предполагалось, что у нее пара недель на зондирование почвы и создание локальной модели. Все, что нужно, прежде чем возводить передовые губернии, каждая из которых мощнее обычных в восемь раз…

Казалось бы, треть губерний погибнет – в чем проблема? Они гибнут регулярно. Но это значит, что треть полей и порталов в Солнечной системе разом перестанут обсчитываться и питаться энергией. Куда ведут эти порталы? Что защищают эти поля? Корабли в космосе, жилые купола на планетоидах. Что будет с семьей, в чьем доме закроется портал для дыхания? А если пропадет защитное поле, отделяющее теплый воздух дома от космического вакуума? Сколько людей, доверивших свои жизни Империи, погибнут от разгерметизации или удушья? Или же будут затоплены охлаждающей жидкостью? Или наоборот – сгорят заживо, потеряв поток охладителя…

Вонги-Солнечные – вот кого Империя поставила во главе генерал-губернаторства Солнца, вручив ключи от царствия цифрового, и Александра ответственна более остальных. Она живая представительница рода, пусть даже царствие цифровое – ни разу не смерть, но такая особая часть реальности, и живущие там люди могут вернуться в реальный мир, когда захотят.

Больше ничего в приказе не было. Саша попробовала связаться с семьей. Ей нужны были подробные указания – она никогда не работала сама по себе. Семейный совет приглядывал за ней и подсказывал верные решения. Ей не хватало «маузенгадов» с нормальными названиями и вменяемыми пилотами – настоящих цифровых людей, а не номерных искинов, спрос с которых, как с детей малых.

На панику девушка потратила пятнадцать минут. Это было непростительно много. Семья не отвечала. Помощи не будет. Выйдя из ступора, Александра обратилась ко всем известным ей людям и постлюдям Солнца. Ее предшественницы – мама, бабушка, прабабушка и сама Прародительница – накопили огромный перечень существ, с которыми можно работать. Лишь единицы из них были бессмертны, многие – просто долгожители. Прочие – один Бог знает, что собой представляли… Возможно, некоторые даже не жили в обычном смысле слова, так что и умереть не могли.

Не все постлюди соглашались работать с чиновниками Империи из-за резко-отрицательной позиции Двора и Церкви по отношению к глобальной перестройке человеческого генома, но клон-династия Вонгов считалась трансчеловеческой – один из немногих нечеловеческих дворянских родов Империи, пусть и получивший свой титул на фоне дипломатического скандала с Сычуаньской диктатурой. Так что на протяжении последнего столетия с Вонгами сотрудничали большинство корпораций и частников, осваивавших Солнце. WTF – Всемирная трансгуманистическая фракция – относила Вонгов к эвдемонистам-федоровцам по формальному признаку: воскрешение предков. При этом они закрывали глаза на то, что Вонг Мьен изначально была создана как ученая-рабыня для проекта «Красный берег», то есть стала трансчеловеком против воли.

Саша выбрала несколько десятков адресатов, отдавая предпочтения идеологически близким «анахоретам» – ей вовсе не хотелось иметь дело с аболиционистами или утилитаристами. С гедонистическими фракциями постлюдей было трудно найти общий язык. Они все мерили удовольствием, а Вонги – ответственностью.

Еще двадцать минут прошли в ожидании, но, к ее глубокому разочарованию, никто не откликнулся и даже не подтвердил получение сообщения, хотя Александра была уверена, что ближайшие губернии транслировали запрос по всему Солнцу – через дистрикты дружественных государств и корпораций.

Условия тендера были максимально «жирными», так что те, кого не затронет надвигающийся супершторм, вполне могли прислать свои корабли для возведения губерний – в обмен на часть вычислительных мощностей и новые технологии, но могущественные постлюди, на которых так надеялась Саша – Госпожа Абельмон, Маретул Мади, Гражданин Ноль и другие, – все молчали. Безмолвствовал и семейный совет Вонгов. Поначалу Саша решила, что со связью что-то не так, но проверка показывала, что контакт есть со всеми губерниями. Остальные Вонги были либо в медленности, либо слишком заняты, организовывая эвакуацию. Александра не прекращала попыток связаться – все эти годы она действовала сначала по указке матери, а потом – семейного совета. Прародительница давала ей советы, да и другие представители клон-династии – прабабка Ксения и бабушка Евгения – не оставляли ее без внимания. С мамой Светланой она говорила всякий раз, когда та выходила из медленности.

Когда еще двадцать минут спустя девушка стала впадать в отчаяние, фантом предупредил о гостях. К ней на солнечной тяге мчались два корабля.

Чтобы не принимать гостей в тесной рубке «Шойгу», Саша велела кораблю создать из полей переговорный зал со шлюзами-порталами – все прилетевшие на встречу смогут попасть в общее помещение, чтобы решить вопросы во плоти, а не посредством виртуальной конференции. Вонги предпочитали договариваться с подрядчиками лично, и Александра не стала менять традицию, хоть и ненавидела быть одетой.

Она дала кораблю команду подобрать ей наряд. Фантом открыл портал, и в кабину упал сверток. Это был женский деловой костюм. Перебарывая неприязнь, девушка натянула сначала нижнее белье, затем предметы гардероба. У пиджака были рюши на плечах и сложные застежки на запястьях. При Дворе такое было модным. Хотя одежду только что сшили искины по меркам Александры, ей было в ней неудобно – ткань касалась кожи.

Прибывшие корабли назывались «Великий красный дракон» и «Мудрец, равный небу». Не так глупо, как корабли провинциальных искинов, но так же безвкусно. Пятикилометровый «Шойгу» проигрывал гостям по размеру, но он был солнечным крейсером Империи, собранным в центральных губерниях для одной из Вонг, а это значило больше, чем физические размеры.

Несомненно, к ней прибыли достаточно могущественные существа – такие корабли могли позволить лишь немногие. У «Великого красного дракона» было семь сфер термоядерного синтеза и десять линейных пушек, торчавших словно рога. Стрельчатые антенны связи венчали корабль подобно диадеме. «Мудрец, равный небу» был скромнее и напоминал сучковатое бревно. Все это переливалось полями и чернело порталами. Типичные солнечные корабли.

Саша волновалась. Это была ее первая встреча с живыми иностранцами с тех пор, как она обрела самостоятельность. Девушка время от времени бывала на Земле, но в России практически нет нелюдей.

Интересно, какие они? По рассказам матери, есть очень хорошие постлюди, уважающие и ценящие обычных людей, пусть те и уступают им по многим показателям. Возможно, ей повезет встретить именно таких.

Силовое поле шлюза распахнулось, и в переговорный кокон вошел первый гость.

Увидев, кто пожаловал, Саша испустила мысленный вопль отчаяния.

Хелленмарская элита. Хуже не придумаешь. Если и есть в Солнечной системе ад, то это в Хелленмар и сразу направо. Когда Александре было пятнадцать, она всерьез планировала выкрасть солнечный крейсер и сбежать из дома, чтобы сражаться с Хелленмаром в рядах «Мучеников Япета» или «Сынов Энцелада», да так и не сбежала… С годами она поняла, что такие государства, как Хелленмар, по-своему даже нужны – чтобы показывать всем, что Империя идет правильным путем…

Гостья была двух метров ростом и на свой нечеловеческий лад прекрасна. Ее глаза сияли благодаря бриллиантам, инкрустированным прямо в радужку. Молочно-белая кожа без единого изъяна. За спиной – компактные птичьи крылья. Плечи поросли пуховыми перьями. Талия стиснута кожаным корсетом, подчеркивающим высокую полную грудь. Ноги, обтянутые кружевными панталонами, заканчивались когтистыми птичьими лапами. Тонкий крючковатый нос, маленькие бледные губы и острые звериные уши. Длинные прямые волосы – иссиня-черные, как и перья на плечах.

Женщина-гарпия вошла уверенно – как к себе домой. Осмотрев пустой кокон, незнакомка скривила лицо. Вонг уже опросила чип гостьи и знала, что ту звали Эрнестина Паскаль, и она с Меркурия.

– Я что – первая? – уточнила Эрнестина.

– Типа того, – подтвердила Саша.

Смерив хозяйку взглядом, Паскаль спросила:

– Ты которая по счету?

– Что?

– Вы, Вонги, все на одно лицо. Какая ты по счету?

– Пятая.

– Из ваших я знала третью.

– Бабушку Евгению? Она не оставила записей о постчеловеке с вашим именем и внешностью.

– Меня тогда звали Эрнестом. Я часто меняю пол и внешность, экспериментирую.

– Мужчина с чертами тигра?

– На тот момент – да, – подтвердила Паскаль.

– Действительно, бабушка вас упоминала.

– Еще бы. Мы были любовниками, – без тени смущения поделилась гостья. – Я твой дедушка, если на то пошло.

Саша вздрогнула, шокированная, но быстро нашлась с ответом:

– Генетический материал мужчины никак не влияет на генетику ребенка.

– Да, вы всегда рожаете точную копию себя, но вам все равно нужен осеменитель, – выдала гаденькую улыбочку Эрнестина.

– Так нас запрограммировали создатели «Красного берега».

– Да-да, ученые-рабы в собственности государства. Умные, работоспособные, преданные… – просмаковала Паскаль. – Хозяева «Берега» и не ожидали, что русские хакеры взломают не их хваленые системы безопасности, а поведенческие установки их драгоценной рабыни. Твоя прапрапрабабка сбежала с новейшими разработками. Ты знаешь, что они до сих пор считают вас своей собственностью?

– Кто они?

– Твои узкоглазые соотечественники. ПАКи. Они ведь преемники Сычуаньской диктатуры. Наследники «Красного берега». Более того, раз вы оцифровали Солнце на основе их технологии, то и губернии они считают своими.

– Протуберанец им за воротник, – холодно отозвалась Саша. Она была готова прогнать наглую хелленмарку вместе с ее нотациями.

Эрнестина огляделась:

– Стоило захватить удобства с собой.

– Я могу убрать гравитацию, если нужно, – предложила Александра.

– Мне бы просто задницу прислонить, – бросила гарпия.

Развалившись на появившемся позади нее кресле, меркурианка сказала:

– Ты, наверное, думаешь, мне есть до всего этого дело. Так мне наплевать. Просто Евгения мне все уши в свое время прожужжала, какие вы чудесные. Прародительница то, прародительница се. Как по мне, так беглая рабыня, предательница и воровка.

– Я могу прямо сейчас выкинуть вас за борт, – предупредила Александра. – Если вы не в курсе, я вице-губернатор Солнца и не потерплю такого отношения к моему семейству.

– Прошу прощения, забылась, – широко улыбнулась гостья. Похоже, перспектива прогуляться в космос ее не напугала – едва ли ее такое убьет. Тем не менее она стала вести себя почтительнее:

– Как мне обращаться к вам? Я не сильна в официальной части.

Решив, что не стоит быть слишком строгой, Саша сказала примирительно:

– Тут, вдали от императорского двора, мы довольно демократичны в таких вопросах. На Солнце любой дворянин может рассчитывать на обращение «Ваше сиятельство», ну или по меньшей мере «Ваша светлость». Но раз уж нам плотно работать вместе в ближайшие двадцать часов, предлагаю перейти на «ты». Договорились, Эрнестина?

– Легко, – кивнула та. – Как насчет деталей работы?

– Еще не все собрались. Хочу дождаться других желающих поучаствовать. Кстати, где представитель второго корабля?

– Мой партнер? Подойдет позже – я позову его, когда будет ясность.

Из семейной базы данных Александра знала, что Эрнест Паскаль – времен бабки Евгении – был могущественным постчеловеком, хелленмарским олигархом, вложившим деньги в оцифровку Солнца и, более того – сам принимал участие в создании хелленмарских дистриктов, служивших слабым подобием имперских губерний. В ту пору у него было множество партнеров из околосолнечной тусовки, так что с ним было выгодно строить вместе. К тому же, в отличие от большинства хелленмарской элиты, он был вменяемым. Потом Эрнест пропал из виду почти на полстолетия, чтобы объявиться уже в виде женщины-птицы.

– Тебя давно не было на Солнце, – сказала Александра. – Мы ничего про тебя не слышали. Чем занималась?

– Не думаю, что вас интересовало что-то кроме губерний. Впрочем, зная о медленности, не удивлюсь, что для твоей родни в царствии цифровом с моего отбытия прошел год от силы. Я не скрывалась, но и открыток тоже не посылала. Ваша семейка поприжала мой бизнес, когда вы окрепли и стали продавать вычислительные мощности всем желающим. Мне стало невыгодно строить дистрикты, и я переселился на Меркурий. Это, кстати, тут рядом.

– Слышала, там то еще пекло, – пожала плечами Александра.

– Да ладно! – хмыкнула гостья. На низкой орбите Солнца подобное заявление звучало нелепо, но, судя по всему, Саша имела в виду «по сравнению с другими планетами».

– На полюсах нормально. Даже ледок в кратерах не тает. Там ваши тоже есть – русские.

– Мы есть везде, – пожала плечами Вонг. – С порталами это не проблема.

Это было так. Вычислительные мощности губерний позволяли просчитывать портальные маршруты вплоть до орбиты Плутона. Заселить Солнечную систему – не проблема. Проблема – что делать дальше… Порталы заставили человечество не просто изменить свое представление о перемещениях. Они заставили поменять все, что касалось военных действий и защиты своих территорий и ресурсов. Через удачно открытый портал враг мог перекинуть бомбу прямо в генеральный штаб или, наоборот, выкрасть ценности из самых охраняемых крепостей. Новая наука по защите от угроз портальной войны называлась «портальной безопасностью». Границы государств потеряли смысл. Мир поделился на зоны безопасности, где государство гарантировало защиту граждан от портальных атак, и зоны риска, где сохранность жизни и имущества была под большим вопросом – в любой момент враги могли открыть там портал на Солнце, чтобы сжечь все в доли секунды. Площадь зон безопасности была в тысячи раз меньше зон риска, так что не имело значения, где живут русские – на Меркурии, Япете или Плутоне, – важнее было, защищены ли они от портальных атак. И эту защиту тоже обеспечивали губернии, просчитывая антипортальные поля, блокировавшие открытие чужих порталов. Именно поэтому в царствии цифровом постоянно присутствовали высокопоставленные сановники – посланцы Двора. Вонги управляли генерал-губернаторством Солнца, но за ними тщательно приглядывали с Земли. Это был вопрос выживания Империи.

– Мы тоже есть везде, – Эрнестина, конечно, имела в виду Хелленмар, намекая на конфликт гораздо более глубокий, чем военные конфликты прошлого. Между Империей и Хелленмаром сейчас пролегала черта, делившая население Солнечной системы пополам.

– И что там хорошего на Меркурии? Короткий отопительный сезон, да? – сострила Саша. Как и все Вонги, она не представляла, что Солнце можно было на что-то променять.

– Металлоконструкции, – коротко ответила Паскаль.

– В смысле?

– Ядро Меркурия металлическое. Практически чистое железо. К тому же расплавленное. Догадываешься?

– Нет, – пожала плечами Саша.

– Металлоконструкции любой формы, любой сложности, любого размера, в любой точке Солнечной системы. Портальная экструзия. Рассчитываем порталы и открываем их одновременно в ядро Меркурия и в атмосферу Юпитера. Из меркурианского портала бьет струя жидкого железа, проходит через слой жидких углеводородов с Юпитера и тут же застывает. Причем снаружи это закаленная сталь, а внутри мягкое железо. Зонная закалка. Фактически ноу-хау, причем себестоимость – сущие гроши, – пояснила Паскаль.

– Как я понимаю, бизнес выстрелил?

– Да, первые двадцать лет я гребла деньги лопатой.

– А потом?

– Конкуренты. Наловчились то же самое делать, только из полимеров. Смешивают через порталы разнообразные углеводороды с планет-гигантов, греют через солнечные порталы, а на выходе сверхпрочный полимер. Заметно легче металлоконструкций. Дороже – да. Но легче. Точки Лагранджа – не резиновые, легкость там в почете. В конце концов я решила вернуться на Солнце. Возводить дистрикты по-прежнему выгодно. Не так, как раньше, конечно, но не все хотят держать свои данные в хранилищах Российской империи. Клиенты у меня будут всегда.

Александру позабавило, что собеседница назвала Империю «Российской». Последние годы это уточнение зачастую стали упускать, потому что Российская империя была единственной – других не было. В свое время так же опускали уточнение «Америки» и говорили «Соединенные Штаты» или даже просто «Штаты». С тех пор как Хелленмар занял непримиримую позицию по отношению к обычным людям, многие из них подали прошение и получили российское гражданство. Империя людей – так между собой называли они свой новый дом. Тем не менее Империя была именно Российской – вне зависимости от того, нравилось это кому-то или нет.

– Тридцать лет назад твой бизнес металлоконструкций перестал приносить сверхприбыль. Чем же ты занималась еще три десятка лет? – решила уточнить Саша.

– Путешествовала по системе. Прибилась к кавалькаде кометопроходцев. Они называли себя Пятимильным цирком.

– Цирк уродов? – вспомнила Вонг.

– Они называли себя экстремальными постлюдьми. В общем, с ними я посмотрела систему. Долетела до гелиопаузы, шагнула за край великой ударной волны, вдохнула межзвездный ветер свободы и повернула назад.

От слов Паскаль Александру пробрало холодом. Она не могла без содрогания думать, что даже там – в безумной дали от Солнца – живут люди… Люди ли? В бесконечном мраке и пустоте, среди летающих льдов, недостижимые для порталов, они лежат в своих крионических гробах, спя сном, что крепче смерти, чтобы за десятилетия преодолевать гигантские расстояния от одного смерзшегося куска углеводородов до следующего – на химической тяге, как какие-то дикари из двадцатого века… Несчастные. Впрочем, они сами выбрали такую жизнь.

– Представляю, сколько ты натерпелась, – поежившись, сказала Вонг.

– Даже не представляешь, – мрачно отозвалась Эрнестина. – Можно сказать, я вернулась другим человеком.

Они поговорили еще полчаса – Эрнестина была интересным собеседником, так что Вонг невольно прониклась к ней симпатией, а потом стало не до бесед. Начали прибывать остальные желающие поучаствовать в создании кластера губерний.

Первыми появились ПАКи на крейсере «Тянчень» – сразу человек десять. Пан-Азиатская Коалиция гордилась тем, что смогла объединить всю монголоидную расу, но среди ПАКов ожидаемо заправлял японец – мистер Такамура. ПАКи мельтешили по кокону с какими-то приборами – измеряли поля, гомонили и косились на Вонг. Создатели «Красного берега» постарались на славу, улучшая китайский геном для своих целей, – Вонг была высокой, метр семьдесят пять, стройной и прямоногой. Картину дополняла копна белоснежных волос и золотые глаза. Вонг не была альбиносом – брови были черные как смоль, но вот волосы на голове – белее снега. Радужку глаз покрывало настоящее золото – отличительная черта «цонминьну», ученых-рабов тогдашнего китайского режима.

Мистер Такамура был почтителен и надменен одновременно. Как и сказала Эрнестина, ПАКи считали Вонгов своей законной собственностью. Пришлось поставить на место и их тоже. Тем не менее Саше ПАКи понравились – они люди, а значит, практически свои.

Затем к кокону причалило «Приключение». Это был огромный – сорока километров в длину – пузатый солнечный крейсер, разительно напоминавший «маузенганды» времен Прародительницы Вонг. Пять независимых ядер. Прямоточная пушка Дирака во всю длину корпуса. Из такой можно снести губернию одним выстрелом. И где только откопали подобный раритет?

Александру скрутило от нехорошего предчувствия. Она словно вернулась в детство, в комнату на вершине губернии, чтобы смотреть, как приближается шторм, готовый пожрать целый кластер, и мама тянула ее за руку – на борт присланного за ними крейсера…

Двери раскрылись, и в помещение вошел он – такой, как его описывали слухи. Одного с Сашей роста, в зеленой шляпе и просторном дождевике, скрывавшем фигуру. За спиной – вещмешок на лямках. Следом плыли над полом нелепо колыхавшиеся шмантафимы. Они были как белые сосиски с руками и глазами и создавали впечатление голограмм, а не живых существ.

– Генерал Снафкин, – приветствовала гостя Вонг. Шмантафимы стали разбредаться по помещению, уже заполненному ПАКами, так что стало тесно.

Снафкин подошел вплотную – его лицо закрывала квазикерамическая маска, передававшая изменения мимики владельца, но не позволявшая его опознать. Меняла она и голос. Идеальная маскировка для печально известного авантюриста.

– Госпожа Александра, – гость приложил пальцы к полям шляпы.

– Как вы посмели появиться? – Вонг чувствовала, как растет гнев. Вот кого она с удовольствием отправила бы на Солнце голышом. Снафкин годами терроризировал ее семью, всюду представляясь как «чрезвычайный тайный советник и особо доверенное лицо генерал-губернаторов Солнца, баронесс Вонг-Солнечных». Для банального проходимца у Снафкина было слишком много знакомств среди знатных родов Империи. Он утверждал, что имеет баронский патент, полученный лично от Государя за особые заслуги перед Отечеством, но ни заслуг, ни патента никто в глаза не видел. Тем не менее авантюрист год за годом дурил людям голову и оказывал сомнительные услуги там, где его посредничество не требовалось. Бог бы с ним – авантюристов всегда хватало, но генерал Снафкин постоянно намекал, что ему покровительствуют сами Вонги, а уж действующий вице-губернатор – и вовсе у него в неоплатном долгу… И этот враль сейчас стоял перед ней.

– Я прибыл участвовать в тендере. У меня отличные Г3П на «Приключении», а корабли моих подчиненных прошли модернизацию для установки порталов в лучистой зоне, – генерал кинул на шмантафимов, бродивших по помещению.

– Вашим миньонам тут тоже не рады, – осталась непреклонной Александра. – Шмантафимы должны покинуть помещение.

– Прошу вас не называть их этим словом. Говори мы на иврите, оно было бы уместным, но по-русски они зовутся «хатифнатты».

– Я не намерена вам потакать, генерал. Неприятным существам – неприятные имена.

– Не мы вызываем штормы, госпожа Александра. Мы просто следуем за ними, – констатировал Снафкин, и шмантафимы-хатифнатты согласно затрепетали.

– Вы присваиваете себе полуразрушенные губернии.

– Так и есть, – самодовольно улыбнулся генерал, и это так задело Сашу, что ей захотелось сорвать маску, чтобы разоблачить его. Но она знала, что подобную маску можно оторвать только вместе с лицом – так она была сделана.

– Не будем тратить время на вражду, – предложил авантюрист. – Высылаю вам наши спецификации. Я и мои хатифнатты готовы участвовать.

– Посмотрим, – буркнула Вонг и отошла от Снафкина. Ее трясло от злости, но сильнее ее бесило то, что генерал был прав – она уже не девочка, чтобы верить, будто шмантафимы насылают штормы на губернии – само Солнце пытается разрушить чужеродный элемент, которым являются губернии. Хаос против порядка в чистом виде.

Она подошла к Эрнестине, которую в едином порыве слепого поклонения обступили хатифнатты и ПАКи – гарпия была прекрасна и знала это. Постлюди готовы поменять в своем теле все, чтобы приблизиться к сверхчеловеческому идеалу. Беда в том, что хелленмарская знать решила, что их собственный народ должен оттенять их красоту. Стать постчеловеком по собственному желанию – это одно. Быть расчеловеченным против своей воли – совершенно другое.

– Вашему компаньону пора бы спуститься к нам, – бросила Саша, протиснувшись между мелких мужчин и парящих сосисок с руками. – Вряд ли кто-то еще прилетит, а нам пора начинать.

– Ты права, – царственно кивнула Паскаль. – Думаю, он уже закончил собирать свое тело из атомов, так что может присоединиться к нам во плоти.

– Надеюсь, результат будет стоить потраченных атомов, – съехидничала Вонг. Она была анахореткой, и все эти мельтешения ее уже утомили, зато вот аболиционистка Паскаль, похоже, получала от происходящего удовольствие.

«Где нормальные участники? Где старые союзники среди транслюдей? Где солнечные корпорации из умеренных широт? Почему не отвечает семейный совет?» – изводила себя Саша.

Когда последний участник вошел в кокон, Вонг невольно перекрестилась. Мало ей было Эрнестины, ПАКов и Снафкина с его шмантафимами… Существо было двухметровым гориллоидом со слишком вытянутой – практически крокодильей – мордой.

– Где ты откопала эту образину? – шепнула Вонг Эрнестине.

– Ближе, чем ты думаешь…

– Надо закопать обратно.

– Мне твой цисгуманистический шовинизм неприятен, – скривилась Паскаль. – Я думала, ты свободных взглядов, раз сама трансчеловек.

– Значит, не настолько свободных, – успела сказать Саша до того, как к ним подошел гориллоид.

– Меня зовут Хануман, – представился он. – Я царь обезьян. Мудрец, равный небу.

Саша была слегка подкована в таких вопросах. Знай своего врага! Хануман – анаграмма слова «анхуман», то есть «нечеловек», ну или «античеловек». Анхуманы – сатанисты, хотя необязательно. Они слишком радикальные, чтобы их терпела в своих рядах даже хелленмарская знать.

– И сразу нет, – твердо сказала Александра. – Участники тендера получат долю вычислительных мощностей в будущих губерниях – в соответствии с их вкладом в строительство. Я не позволю, чтобы враги рода человеческого крутили свои задачи на наших мощностях.

Нечеловек издал глухое угрожающее ворчание, и Саша невольно обратилась к бортовому фантому «Шойгу». Тот уловил команду и незаметно для окружающих накинул на девушку следящий кокон силового скафандра. Стоит кому-то напасть, и кокон станет полноценным полем за микросекунду. Только когда твой противник – отродье, даже это – слишком медленно.

Хануман каким-то образом почувствовал контур ее скафандра и тут же сменил рык на дружескую ухмылку.

– Ваше сиятельство, я лишь скромный меценат с окраин системы. Пусть я постчеловек, но сердце мое открыто для имперского цисгуманизма. Мне нужны вычислительные мощности исключительно для добрых дел.

– Каких это?

– Я покажу, – он сделал шаг в сторону и вытянул руки – из них посыпался песок, складываясь в трехмерную фигуру.

«Наноматы – здесь!» – мысленно воскликнула Саша и отдала приказ запечатать скафандр. Тут же зеркальный слой закрыл ее ото всех, потом стал прозрачным, но это была лишь иллюзия прозрачности. В носу зачесалось от запаха разнотравья – скафандр открыл дыхательный портал в какой-то заповедник на Земле.

Тем временем песок принял форму ребенка, скорчившегося на полу. Статуя идеально повторяла живого человека… И тут она открыла глаза.

Ребенок был одет в обтрепанный первопроходческий скафандр прошлого века – такие еще донашивают нищие потомки кометных фермеров и горняки на спутниках планет-гигантов. Забрало треснуло. На бледном лице следы авитаминоза. Мальчик с мольбой смотрел на Сашу. Он протянул к ней руки.

– Тетя, я хочу жить. Пожалуйста! Разве я не могу жить? Маму и папу убили… Дай мне жизни, хоть крошечку! – Призрак ребенка метнулся к ней, но был рассыпан ударом поля – защитная система скафандра отреагировала на смертельный ужас владельца.

Разлетевшийся песок стал собираться снова – теперь он воссоздавал маленькую девочку в порванном платье. Кожа ее была зеленой, а за ушами вспухли нежные рубцы жабр. Гидропонические сферы вольнопоселенцев Лагранжии-5 – вот откуда она, поняла Саша.

Девочка открыла глаза и тут же стала плакать, под ней быстро натекла лужа крови. Она была в шоке и ничего не говорила, лишь скулила и раскачивалась.

– Я собираю малых сих по самым ужасным уголкам системы, – пояснил Хануман. – Мальчика я спас сорок лет назад с Весты – супрематисты Пояса бомбили горняцкие поселки в глубине Реясильвии. Я снял цифровую копию. Оригинал умер от удушья неделю спустя – не хотел уходить от останков родителей… Девочку я скопировал в одной из сфер «Милости спирулины». Я мирный человек, так что мне пришлось дождаться, когда солдаты Венерианского фронта надругаются над ней и уйдут в следующую флоросферу. Оригинал погиб час спустя, когда лазерный залп с фрегата разнес на куски всю кладку «Милости».

– Зачем ты мне их показываешь?

– Они были лишены жизни против своей воли. Злые люди надругались над ними. Не нелюди, но обычные люди. Малые сии достойны лучшей жизни. Я хочу им лишь добра – в виртуальной среде я излечу их раны и отведу к свету постгуманизма. Для этого мне нужно немного места в губерниях, чтобы развернуть там виртуальность для моих воспитанников…

– Отдай их мне. Я отведу их в царствие цифровое, – сказала Вонг.

– Нет, – тут же отказался Хануман, сделав такой жест, словно защищает кого-то дорогого, но на месте девочки остался лишь песчаный холмик.

– Почему?

– Они только мои.

Саша сняла с груди нательный крестик, и тот стал расти, пока не стал размером с ладонь. Этот крест она направила на Ханумана, и тот попятился.

– Ты знаешь, что это, – сказала она. Он невольно кивнул. В ее руках был ключ в царствие цифровое, только вот никто не мог попасть туда непроверенным. Сразу после оцифровки человек оказывался в изолированном пространстве, где вся его жизнь просматривалась в ретроспективе – событие за событием извлекалось из глубин памяти и переживалось заново – посредством постановки-реконструкции. Субъективно процесс занимал годы, хотя длился не дольше часа – благодаря ускорению времени. В ходе процедуры решалось, достоин ли человек войти в царствие цифровое. Безопасен ли он для Империи, ведь ему позволят попасть в самое сердце губерний. Побочным эффектом такой проверки становились душевные муки невообразимой силы. Некоторым требовалось очень много времени, чтобы пройти процедуру, осознав и приняв все свои жизненные ошибки. Тем не менее человек, как бы мерзко он ни жил, рано или поздно пройдет процедуру, а вот нечеловек – никогда.

– Иди сюда, коллекционер, – сказала Саша, шагая к анхуману. – Попадешь в царствие цифровое вместе со всеми своими воспитанниками.

Тот кинулся прочь, причем на удивление шустро. Уже у выхода он оглянулся и, видя, что его не преследуют, оскалился. Песок из его ладоней соткался в подобие оружия с коротким стволом. Вскинув пистолет, Хануман направил его… на генерала. Обезьяньи губы натянулись, оголив клыки.

У Саши не было времени на переговоры. По ее команде линейный ускоритель «Шойгу» зарядил в ствол килограммовую осмиевую болванку – самую маленькую из возможных. В то мгновение, как она начала свой разбег по стволу, перед дулом орудия открылся входной портал сантиметрового диаметра. Выходной портал появился точно перед зрачком Саши. На скорости десяти километров в секунду болванка вылетела из Сашиного глаза, разнесла в пыль оружие Ханумана и покинула переговорный кокон через своевременно открытую брешь.

Едва ли кто-то заметил, что произошло – Саша подстраховала присутствующих силовыми полями, так что ударной волны не было. Выстрел был беззвучным.

Хануман кинулся через портал на свой корабль – поврежденная рука болталась плетью.

Саша огляделась. Снафкин лыбился, подняв большой палец.

ПАКи, похоже, ничего не поняли. Шмантафимам было вроде как параллельно. Только Эрнестина сокрушенно покачала головой – как постчеловек она могла замечать вещи, обычным людям недоступные.

– Ты только что прогнала моего генерального субподрядчика.

– Скатертью дорога. Он весь пропах цифровой проказой, да и в тех несчастных детей ее напихал – они теперь имитации, лишь внешне похожие на свои прототипы. Отродья – вот кто они.

– Не стоило пугать его вашим чистилищем.

– Это называется не чистилище, а Проверка.

– Как бы ни называлось… Он такое не прощает.

По долям договорились быстро. После ухода Ханумана участники представили свои спецификации – значение имела суммарная мощность Г3П каждой из сторон. Генератор-Постановщик Полей и Порталов, он же ГППП, ну или Г3П – единственный инструмент при создании губерний. Его задача – быстро создавать множество сложных полей и порталов в толще звезды – там, где укажет Александра, чтобы имперские губернии могли взять их себе на обеспечение – с этого момента поля и порталы просчитывались ими, а корабль был волен ставить новые.

Самые мощные Г3П были на «Великом красном драконе», потом шли ПАКи – к их крейсеру прилагалось с дюжину корветов серии «квэймао». Дальше шла Саша с ее «Шойгу» – у малютки-крейсера был впечатляющий генератор-постановщик. Замыкало рейтинг «Приключение» Снафкина во главе сотни шмантафимских лодок. Интрига была в том, что генерал обещал, что их мощности каждый час будут возрастать в геометрической прогрессии. Прямо сейчас со всего Солнца хатифнаттские клиперы держат путь к полюсу. Они будут прибывать волнами и вливаться в работу.

В глубь фотосферы «пилюли» нырнуть не могли – перегревались, поэтому кружили над стройплощадкой, прыгая «блинчиком», чтобы чередовать работу и охлаждение. Если генерал не врал, то через сутки тут будут десятки тысяч хатифнаттских лодок, чья суммарная производительность превзойдет возможности остальных участников в несколько раз… Саша не повелась на такое и выставила Снафкину долю прибыли соразмерно его текущим мощностям. Она опасалась, что даже этого ему много – кораблики шмантафимов слишком часто ломались, чтобы поддерживать свое количество на прежнем уровне все время строительства.

Когда дележ вычислительных мощностей и технологий закончился, началась работа – сборка кластера губерний. «Мудреца», на котором прилетел Хануман, нигде не было видно. Он нырнул в фотосферу сразу после бегства хозяина. Саша искренне надеялась, что анхуман использовал этот трюк, чтобы убраться куда подальше.

Час проходил за часом. Внизу кипело бескрайнее Солнце. Под ударами Г3П начал вырисовываться фундамент будущего кластера – поля и порталы солнечного ядра, установленные Прародительницей Вонг, вошли в зацепление с новыми структурами, которые корабли ткали в зоне лучистого переноса. Опоры для будущих границ «термиков», завязи постоянных колонн конвекции и управляемая грануляция – все это сплеталось, прорастая вавилонскими башнями губерний. Ячейки Рэлея-Бернара не жили дольше нескольких минут – на Солнце не было ничего постоянного, но ячейки Бернара-Вонг проживут долгие месяцы, пока их не сметет шторм… Саша не находила себе места – семья упорно молчала, доверенные искины из центральных губерний – тоже. К месту строительства нового кластера никто не подлетал – «опоздавших», как ни странно, не было. Все шло в рабочем порядке, и только Эрнестина время от времени пыталась наладить контакт, но на деле только досаждала Вонг своими расспросами:

– Как это вообще – подчиняться покойникам, а?

– Чего?

– Ну, у вас – Вонгов – фактически некрократия. Власть мертвецов. Все твои предки – мертвы. Лишь искины, запертые в виртуальности.

– Вообще-то они живее всех живых, – возмутилась Саша.

– Да ладно!

– Царствие цифровое не какая-то там дешевая виртуальность. Это субатомная модель реальности, за вычетом квантовой спутанности, конечно. Попадая в царствие цифровое, человек остается собой – пьет, ест, спит.

– Но скорость течения времени внутри этой симуляции выбирает он сам?

– Это единственное разрешенное Церковью отличие от реального мира.

– И как священники к этому относятся?

– Нормально относятся. Они условились считать царствие цифровое особой частью реального мира. Все в руках Божьих, а значит, и царствие цифровое. К тому же священство пользуется силовыми полями и порталами наравне с мирянами. Собственно, порталы – это то, как верующие попадают в земные храмы с других планет, кораблей и орбитальных станций. Это то, как священники ходят по всей системе, достигая самых дальних наших форпостов. А они ходят очень активно. И они понимают, что силовые поля и транспортные порталы кто-то должен обсчитывать. Собственно, восемьдесят процентов вычислительных мощностей губерний тратятся именно на это.

– А остальные двадцать?

– На царствие цифровое.

– Где время может течь в сто раз медленнее. Это ведь фактически бессмертие.

– Субъективно – нет. Люди там стареют и умирают. Хотя чаще всего умирать они возвращаются в реальный мир.

– Никогда не могла понять Империю, – сказала Эрнестина. – Вы присвоили себе технологии Сычуаньской диктатуры, оцифровали Солнце и теперь ставите свои условия всем, кто хочет путешествовать по системе, но по-прежнему держитесь за такие архаичные вещи, как вера, государство, семья, деторождение… Даже за свою устаревшую забагованную ДНК.

– Такова наша роль – катехон, удерживающий человечество от падения в пропасть расчеловечивания, ибо сказано – царство Антихриста суть царство нелюдей.

Эрнестина издала горький смешок:

– Вы, Вонги-Солнечные, меня удивляете. Прародительница была величайшим ученым своей эпохи. Вы превосходите людей, но вместо того, чтобы примкнуть к нам на пути к полной свободе, стали главным орудием закрепощения. Вы куете здесь цепи, что тянут нас всех назад – в вонючее болото цис-гуманизма.

– Я верю в особую роль Императора, – честно ответила Вонг. – Верю, что он мост связующий.

– Благодаря той штуке на его голове? Верь сколько хочешь. Они бросили тебя здесь – разбираться со всем этим. Кто была ваша Прародительница и кто ты? Девочка на побегушках, не знающая ничего, кроме работы. Не интересующаяся ничем. Не решающая ничего. Придет день – тебе будет двадцать пять. Сейчас ты не озабочена половыми отношениями, ибо так запрограммирована. Но когда программа сработает, ты переспишь с первым подвернувшимся мужиком и родишь дочь… Мне уже жаль эту девочку. Она будет еще более несвободна, чем ты. Начали как рабы – закончите рабами.

– Заткнись, Паскаль! – рявкнула Александра и отключила связь. Эрнестина знала слишком много. К тому же она была из Хелленмарской республики, простые жители которой были расчеловечены без их согласия – с помощью массовой генной терапии. Теперь они не могут иметь потомства с обычными людьми, а земная атмосфера и пища для них смертельны. Элита Хелленмара обрубила последние связи с Землей, сожгла все мосты, заодно сделав выбор и за остальное население республики. Причем преимущества нового хелленмарского генома достались лишь верхушке – они получили передаваемую по наследству вечную молодость, а вот народ… Народ получил свиные уши и пятачки. Чтобы лучше слышать в разреженной атмосфере и оперативно обнаруживать проникновение почвенных газов в жилые тоннели… Очень символично. Что бы ни говорила Паскаль, она была из нелюдей, а значит – затаившимся врагом.

Первые десять часов строительства прошли без происшествий – Саше хотелось верить, что, если все пойдет так и дальше, она сможет ввести кластер в строй за пару часов до того, как супершторм ударит по экваториальным районам, критически снижая вычислительные мощности Империи. Был реальный шанс избежать тотальной катастрофы, при которой губернии не смогут поддерживать поля и порталы, обеспечивающие выживание сотен миллионов людей – не только российских верноподданных, но и всех тех, кто доверился Империи. Вонг надеялась, что семья не отвечает потому, что они заняты перемещением губерний в зоны безопасности и настолько доверяют своей наследнице, что не тревожат ее лишними директивами… Но время шло, и Александру все чаще посещали дурные предчувствия.

В одиннадцатом часу началось. Похоже, все только этого и ждали. Уже потом Саша поняла, что никто из участников и не планировал доводить строительство до конца. Будь на их месте другие – те, кого она изначально дожидалась, то они бы сделали все без сучка без задоринки и разлетелись по домам. Но – как выяснилось впоследствии – эти участники так и не получили приглашения, отправленного через сеть губерний. Получили послание только потенциально проблемные. Некоторые из таких проблемных ждали этого предложения годами и готовились к нему. Но никто не ожидал, что все ненормальные Солнца и его окрестностей соберутся вместе. Это ломало планы каждому по отдельности, потому что когда безумцы планируют свои злодеяния… они редко принимают в расчет других безумцев.

Можно сказать, что к одиннадцатому часу все участники поняли, что уже не могут играть паинек и честно исполнять свои обязательства по контракту. План «А» провалился – у каждого по отдельности и у всех вместе. Эрнестина поняла, что Вонг не читает ее воззваний. До ПАКов дошло, что добровольно никто не удовлетворит их претензий по передаче им губерний в счет украденного из «Красного берега». Что думал генерал Снафкин, не знал никто – как он и обещал, с каждым часом к стройплощадке прибывало все больше шмантафимских клиперов. Многие из них быстро ломались и уходили на высокую орбиту, подхваченные собратьями, чтобы там, в короне, спешно подлатать корпус и отправиться караваном к ближайшим «развалинам» – губерниям, пережившим шторм и частично восстановленным хатифнаттами… Тем не менее количество лодок росло как на дрожжах. В какой-то момент над будущим кластером стало не протолкнуться. Автопилоты кораблей легко могли развести корабли без особого риска, если не считать парадокса Бернсайда, когда чужие порталы перекрывались и законы физики сходили с ума.

Но люди и нелюди нервничали. Кто-то мог сорваться. Кто-то хотел сорваться. Кто-то считал себя морским леопардом, заплывшим в рыбий косяк. Шмантафимы были беззащитны, презренны и мельтешили перед глазами. Даже постлюди держали их… за людей.

В этом хаосе Саша давно потеряла контроль над происходящим. Она лишь надеялась на профессионализм и порядочность своих партнеров, а также на Бога и русское «авось»… А потом сразу несколько кораблей шмантафимов посыпались на Солнце.

Двадцать семь джи – это очень быстро, так что их буквально сдернуло в конвективную зону и испарило. Через оптику корабля Саша видела, как в спектре горящих клиперов зажглись линии сложной органики. Кем бы ни были шмантафимы, они были из плоти и крови. Их смерть ее шокировала. Девушка вызвала генерала, чтобы принести соболезнования, но тот выставил циничный статус «Лес рубят – щепки летят» и проигнорировал видеовызов. Когда через десять минут, на очередном витке шмантафимского хоровода, еще несколько лодок сошло с дистанции, Вонг уже не могла быть простым свидетелем. Она перестала выдавать информацию по новым порталам и полям, которые нужно выставить «Приключению».

Снафкин тут же вышел на связь:

– В чем дело?

– Ваши подчиненные гибнут. Это я должна спросить, в чем дело?

– Неизбежные потери, – его лицо было непроницаемо, хотя маска, по идее, передавала все эмоции.

– Я отстраню вас от работ. Гибнут живые существа.

– Пусть гибнут.

– Что?

– Хатифнатты знают, на что идут, – вздохнул генерал. – Их гибель – часть нашего договора. Кто умрет без страха, возродится без боли… Я делаю так, чтобы они расстались с призраками прошлого и простили себя. Они слабы – я делаю их сильными.

– Бред какой-то.

– Ты не знаешь, как устроен мир, девочка.

– Еще раз назовешь меня… – угрожающе начала Саша, но генерал перебил ее:

– Проклятье! Чертова обезьяна все еще внизу.

– Я не понимаю. Какая обезь… – и тут до девушки дошло.

– Палит по моим ребятам из пушки Дирака, когда мимо пролетают ПАКи, – пояснил генерал. – Со стороны Солнца такая засветка, что выстрелы не видны. Всем будет казаться, что это делают азиаты, которым стало тесно.

– Вот ведь гад!

– Не больше, чем его напарница Паскаль, – покачал головой Снафкин. – Клянусь своей губной гармошкой, они боятся, что мы сделаем всю работу и потребуем пересмотра начальных договоренностей.

– Этого не будет – Вонги держат слово, и они это знают!

– Тогда у них на уме что-то похуже. ПАКи тоже не дураки – они уже поняли, что кто-то сшибает поля и порталы с клиперов. Смотри в оба. Они тебе не друзья – ПАКи спят и видят губернии в руинах, чтобы скупить все за сто юаней.

– А вы и рады – будет что грабить.

– Все несколько сложнее, – генерал отключился.

Вонг не могла стрелять своим «дираком» вниз – там было основание будущего кластера. Залп снес бы поля и порталы, нарушив тонкую структуру колонн управляемой конвекции и квантовую механизацию центрального ствола… Надо спускаться и дать обезьяне жару в ближнем бою. Переложив свою часть работы на прибывающих шмантафимов, Саша перевела крейсер в режим отвесного падения – можно сказать, с этого момента все сошли с ума.

ПАКи решили, что «Шойгу» сбит пушкой Дирака и у них очень мало времени, чтобы провернуть свой план «Б» – Саша получила входящий вызов от мистера Такамуры: картинку и текст, которые закоротили ей мозг – спасибо «Красному берегу», предусмотревшему генетические лазейки в психике своих умных рабов «цонминьну». Они берегли это знание почти сто лет, дожидаясь удобного случая. Команда была незамысловатой – немедленно переправить им схемы новейших губерний из банков данных «Шойгу». Александра, занятая выслеживанием Ханумана, и сама не поняла, как разрешила доступ. Девушка была сбита с толку коварной атакой. Она уже была близка к тому, чтобы разобраться с анхуманом – «Мудрец, равный небу» висел в перекрестии электронного прицела, и фантом «Шойгу» ждал команду открыть огонь, но Саша замешкалась, и стало поздно стрелять – столкновения это бы не отвратило.

Заметив стремительно приближающийся легкий крейсер, Хануман понял – будет таран. Увернуться он уже не успевал. Саша видела, как растет полоска скачивания файлов. Она понимала, что должна отвернуть, чтобы спасти свою жизнь, но это означало бы, что ПАКи получат новейшие технологии имперских губерний – все сразу, а не те подачки, что были обещаны за работу. Это означало конец имперской монополии на Солнце. У девушки не было времени прикидывать шансы, и она сделала то, что требовал долг. Наследница Вонг могла умереть – такой риск всегда существовал. Из медленности в реальность вернется кто-то из ее предков и родит новую Вонг. Саша отстранилась от управления.

Когда сближение стало критическим, Хануман сделал то единственное, на что у него хватало времени – пушка Дирака, как назло, перезаряжалась, так что он дал залп из линейных ускорителей – тем, что было заряжено по умолчанию, то есть самыми простыми антиосмиевыми болванками…

Сознание возвращалось медленно. В воздухе пахло свежескошенным сеном. Голова гудела, как колокол. Все тело болело. Жужжали насекомые. Сквозь закрытые веки пробивались теплые лучи… Солнца? Раскрыв глаза, Саша медленно села на койке. На ней была льняная сорочка. Босые ноги холодил ветерок. Рядом стояла сестра милосердия – немолодая, но красивая, со спокойными умными глазами. Койка стояла на веранде сельского дома – с нее открывался волшебный вид на луга и пашни.

– Я умерла? – спросила Саша.

– Нет. В последнюю микросекунду до гибели корабль успел продернуть вас через спасательный портал в ближайшую губернию.

– Почему мне так плохо?

– Вас протащило через портал на сверхзвуковой скорости. Это вредно для здоровья.

– Не знала, что у «Шойгу» есть такая опция.

– Она не афишируется – ради вашей же безопасности. Так вы меньше склонны к самоубийственным атакам.

– Что с моим кораблем?

– Сгорел.

– А «Мудрец»?

– Выстрелил антивеществом.

– Дилетант, – буркнула Саша.

Ханумана погубило незнание местной специфики. Снаряды из антиматерии были обычным делом для космических баталий с тех пор, как губернии наладили ее производство в промышленных масштабах, но вблизи Солнца ею не стреляли – хромосфера была достаточно плотной, чтобы аннигилировать снаряд сразу после его вылета из ствола. Саша понимала, что едва ли гориллоид осчастливил ее своей окончательной смертью – высшие анхуманы были очень живучими, потому что бессмертие – их главный фетиш. Однако прямо сейчас ее противник потерял свой корабль и, возможно, развоплотился на продолжительное время.

Прихрамывая, Саша подошла к перилам и облокотилась.

Пахарь шел за плугом, который тянула лохматая лошадка. На холме высилась белокаменная церковь. От реки доносилось женское пение – Вонг понимала, что все это – пастораль, но замысел происходящего от нее ускользал.

– Я что – в царствии цифровом? – спросила она.

– Нет, для этого пришлось бы пройти Проверку. Вы внутри проекции, – объяснила медсестра.

– Ясно, – Саша кивнула. Губернии обладали такими чудовищными вычислительными мощностями, что могли воспроизвести кусочек себя в реальности – из настоящей материи.

– Противник успел скопировать пакет технологий?

– Частично. Данные упакованы так, что неполная загрузка делает их нечитаемыми.

– Слава богу, – облегченно вздохнула Вонг. – Я обязана вернуться и закончить. Мне нужен новый корабль.

Медсестра кивнула:

– Для вас готовят нового «Шойгу» – из универсальной заготовки. Он уже поднимается по стволу. Обвешиваем его последними полями.

– Что сейчас на экваторе? У вас есть новости про моих родных?

– Наша система связи была скомпрометирована неизвестными. Достоверных данных нет.

– Мне нужна помощь на месте строительства новых губерний. Вы можете прислать «маузенганды» из вашего кластера?

– Да, я организую их прибытие. Это займет какое-то время.

– Мне нужны именные корабли и пилоты. Кто-то из настоящих людей, причем с боевым опытом, – настояла девушка.

– Постараюсь организовать, – замялась сестра милосердия. – У нас тут провинция. Вариантов не так уж много.

– Кто ты на самом деле? – внезапно спросила ее Саша.

– Тактический искин этой губернии, – ответила женщина.

– Ты была когда-то человеком?

– Мы все когда-то были. Я плохо помню себя до Проверки. Я выбрала забыть, – женщина виновато улыбнулась.

Саша не стала пытать ее дальше.

Когда «Шойгу» вынырнул из портала вблизи стройплощадки, Саша сразу поняла, что тут и без нее всем есть чем заняться.

Происходящее напоминало старинную игру «данмаку», она же «bullet hell». Пространство было расчерчено пылающими трассами выстрелов.

Поначалу ей казалось, что все сражаются против всех. «Великий красный дракон» поливал огнем крейсер и корветы ПАКов. Те в ответ огрызались гигантскими столбами огня, открывая рядом с «Драконом» порталы в центр Солнца, но «Дракон» закрывался от таких выбросов собственными порталами, направляя их обратно на «Тянчень» и окружавшие его «квэймао». Разбираясь между собой, Паскаль и Такамура не забывали методически выкашивать шмантафимские лодки, количество которых переросло все разумные пределы. Как ни странно, шмантафимы продолжали возводить кластер – многие из клиперов гибли, закрывая уже построенное от залпов «дираков». Вокруг стройплощадки нарезало круги «Приключение» – его, сменяясь, прикрывали тысячи клиперов, разрежая свой строй только для того, чтобы позволить крейсеру возможность дать залп из «дираков». Генерал Снафкин стрелял по тому, кто окажется ближе – похоже, ему было все равно, «Дракон» это или «Тянчень». Шмантафимские лодки упорно пилили противников концентрированными пучками OMG-протонов – подобная стратегия работала, только когда таких пучков много, а цель – одна.

Понимая, что строительством занимаются один только авантюрист Снафкин и компания, Вонг вызвала его:

– Генерал, что происходит?

– Нормальный рабочий процесс, – пожал тот плечами. – Рад, что вы в добром здравии, ваше сиятельство… Это ведь вы, а не копия какая-нибудь?

– Да, я. Почему все воюют?

– Не поделили чего-то.

– В смысле?

– Кажется, у них были какие-то договоренности между собой – как распределить ваши технологии, если у кого-то получится их забрать. Но что-то не задалось, и теперь каждый считает виноватым другого.

– Почему они атакуют вас?

– Потому что я работаю. Вы передали мне свою часть работ перед атакой на Ханумана, так что они думают, что мы с вами заодно, раз уж я знаю, как строить дальше.

– А мы действительно заодно? – спросила Александра.

– Пока нет, – ухмыльнулся генерал. – Как вы видите, из всей команды только я и мои помощники могут доделать кластер, причем в срок – до того, как супершторм обрушится на экваториальные губернии. Не думаю, что сейчас там все гладко.

– К чему вы клоните, Снафкин?

– Тарифы изменились. Теперь – пятьдесят на пятьдесят. Половину мощностей нового кластера забираю я.

– Не бывать этому, – отрезала Вонг.

– Я могу увести свои корабли прямо сейчас. Оставайтесь в компании с ПАКами и женщиной-вороной. Вы уже говорили с мистером Такамурой? Предлагали ему варианты?

– Я заблокировала с ним связь. Он шлет картинки, от которых я сама не своя.

– Может, стоит поговорить с Паскаль, чьего возлюбленного вы только что отправили в ад, где ему самое место? Возможно, она войдет в ваше положение и сделает скидки.

– Сто метеоритов вам в корму, Снафкин. Чего вы хотите?

– В сложившихся обстоятельствах я ваш единственный друг, вице-губернатор, – развязная улыбка авантюриста не сулила ничего хорошего.

– Доли останутся прежними, – сказала Александра сухо. – Работайте. Я решу вопрос с остальными участниками.

– А что с долями тех, кто выйдет из игры до конца строительства?

– Я еще не решила.

– Решайте быстрей. Мои маленькие герои – не бесконечные. Слишком высока цена, которую я плачу за те жалкие крохи производительности, что были мне обещаны. Я могу и улететь.

– Как пожелаете, генерал, – ответила Александра и отключилась.

Снафкин явно недоговаривал, и Саша не удивилась бы, узнав, что он тоже был в сговоре с остальными участниками, причем еще до начала тендера. Именно шмантафимы продали Вонгам роковой прогноз, предвещавший супершторм в ближайшие 24 часа.

Тактический искин губернии обещал, что пришлет крейсера, и не обманул. На дисплее зажглись точки прибывавших сквозь порталы «маузенгандов».

– Слава богу, – прошептала Саша, когда увидела, что это именные корабли, а не номерные – был шанс, что ими управляют опытные пилоты, когда-то бывшие настоящими людьми и прошедшие Проверку, чтобы нести свою службу уже в виде искинов. Там, в царствии цифровом, у них были человеческие тела, но они могли ускорять свое время, так что по скорости реакции не уступали компьютерным интеллектам.

Первая радость быстро угасла, когда Саша вчиталась в список прибывшей подмоги:

– крейсер «Князь Владимир», капитан «Красное солнышко»;

– крейсер «ШБ МНК», капитан «ЫМБШ БЫНКМ»;

– крейсер «Центростремительный», капитан «Крюк».

Обманула медсестра. Все те же искины, сделанные непонятно из кого. Отдав крейсерам поддержки команду оттеснять воюющих из зоны строительства, Александра ринулась в бой.

– Я родилась в мире, где робот завязывает тебе шнурки, если ты богат. И где ты завязываешь шнурки роботу, если ты беден. Я родилась обычным человеком, а значит, по законам Хелленмара, у меня не было гражданства и за мое убийство не полагалось наказания…

Тихий голос Эрнестины плыл в воздухе. Космический бой не предназначен для человеческих рефлексов. Искины могут реагировать в сто раз быстрее людей, поэтому Саша загрузила себя в фантом – крохотное бортовое царствие цифровое, в которое вмещалась только модель ее физического тела. Ее собственное тело лежало без сознания в кабине, пристегнутое к стенке. В фантоме она дышала и чувствовала все так, как если бы осталась в реальности, но это была лишь субатомная модель. А значит, та усталость, что она накопила за последние пятнадцать часов бодрствования, давила на нее. Сколько она могла протянуть без сна? Часов пять. Чтобы участвовать в бою, ей придется ускорить скорость течения времени внутри модели в сто раз. Значит, в реальном времени она сможет вести бой лишь три минуты, а потом отрубится из-за усталости и должна будет проспать внутри модели хотя бы часов шесть, то есть на 4 минуты она доверит бой искусственному интеллекту… Хуже не придумаешь, особенно когда перевес в кораблях не на твоей стороне.

– Я узнала, что такое секс в четыре года. Понятное дело, не по своей воле. У меня была очень богатая половая жизнь – до восьми лет. Когда он подобрал меня, от меня осталась только оболочка, но он сказал, что так даже лучше, что во мне осталось так мало от человека, потому что он уберет оставшееся. Он переделал меня в постчеловека, дав способности, которые людям и не снились. И он знал, что все, что со мной делали в детстве, делали не какие-то нелюди, а самые обычные цисчеловеки, иные из которых были мне родней…

Когда вы оба ускорены, прелесть в том, что можно поговорить без спешки, пока идет битва и корабли лавируют среди водопадов звездного вещества, бьющих со всех сторон из порталов, а ракеты с боеголовками из антивещества ищут бреши в полях и порталах вокруг крейсеров.

– Я не обижаюсь, что ты его распылила. Однажды я сделала это сама – порой он невыносим. Но он не может умереть. Слишком многие зависят от него. Такие, как я, – его воспитанники. Мы зовем себя «асурами», ибо мы новые боги этого мира. Очень надеюсь, что ты станешь одной из нас, потому что ты такая же, как мы. Ты не человек. В тебе нет ничего человеческого. Они используют тебя. Ты функция при губерниях. Ты даже ничего не решаешь. Но тебе многое дано. У тебя есть «ключ от бездны» – шифр, которым ваша Прародительница оцифровала ядро. Залог стабильности губерний… Я не могу обещать тебя всех сокровищ мира, потому что для таких, как ты и я, – они лишь прах. Я не могу обещать тебе всех царств, потому что все царства падут перед нами… Но я могу обещать, что ты займешь видное место в нашем пантеоне. Тебе даже не нужно раскрывать сам шифр ядра. Просто поставляй данные для строительства наших собственных губерний. Будь с нами. Пора сменить сторону снова. Сто лет назад твоя Прародительница предала «Красный берег» и отдала технологии оцифровки Солнца Российской империи. Для тебя пришла пора повторить ее поступок. Пойми, это не про Хелленмар и Империю. Это нечто большее. Нет русских и хелленмарских. Есть люди и сверхлюди. Люди – скот, которому не важно, кто гонит его на убой. Люди – глина. Мы лепим из них, что захотим, а не понравится – переделаем. Идем с нами. Ты не представляешь, как это прекрасно – перестать быть человеком и получить бесконечную свободу.

Когда бой длится уже третью минуту, думать становится тяжело. Хочется спать. Не хочется спорить или кому-то что-то доказывать.

– Я думала об этом, и, знаешь, ты права. Я не русская по происхождению. Я раба по рождению и призванию. У меня забрали часть человеческого и дали часть нечеловеческого. Моя родня правит мною из царствия цифрового – некрократия, как ты и сказала. Я никогда не видела Императора вживую. Не была при Дворе. Я редко покидаю Солнце. Я не видела и миллионной части Империи. Я не знаю людей, а они не знают меня. Иногда, когда я собираюсь в церковь, я спрашиваю себя, во что я верю и верю ли я. Кто я? Почему именно я? Почему я держусь за то, чего не понимаю и не знаю? Я не могу найти ответы на все эти вопросы. Ты была права, когда говорила, что мы, Вонги, тупеем здесь, на Солнце, – каждая следующая из нас все больше напоминает человека-функцию. И знаешь что, Эрнестина? Мне не нужны рациональные доводы, чтобы любить то, что я люблю, и верить в то, во что я верю. Поэтому просто проваливай в ад – вслед за своим мохнатым другом!

– Я боялась, что ты останешься непреклонна. Я знаю, ты уже хочешь спать. Я сама хочу, так что мне уже не одолеть все те крейсера, что ты привела за собой, поэтому я лучше пойду за своим учителем и воспитателем. Я, как и он, бессмертна в своих резервных копиях. А тебе оставлю свой прощальный подарок. Десять тонн антиматерии. Принимай гостинец.

Аннигиляционный взрыв мощностью четыреста гигатонн обрушился на стройплощадку, испепеляя все на своем пути. В секунды весь недостроенный кластер был разрушен. Электромагнитный импульс чудовищной силы, превосходящий самые грандиозные штормы, стал распространяться по Солнцу. Он затих через какой-нибудь миллион-другой километров, но электромагнитное поле звезды отреагировало по-своему…

Тихая река несла ее. Кто-то держал ее под руки. Тянул по водной глади. Голоса в темноте шептали:

– Великий красный дракон, пожирающий солнце, низвергнут в озеро огненное и серное. Жена, облаченная в солнце, хранительница ключа от бездны, подательница губерний, мать отверженных, восстань…

Александра открыла глаза. Голубое небо разваливалось. Рассыпалось на куски, открывая холодные звезды. Двое хатифнаттов тащили ее по обмелевшей реке, срывавшейся в бездонную пропасть по правую руку. Крестьянки стояли вдоль реки и открывали рты в беззвучной песне. Безголовый пахарь шел за плугом, и лошадь горела. Полуразрушенная усадьба дымилась на холме. Церковные купола висели в воздухе безо всякой опоры.

Шмантафимы вынесли Александру на берег, где ее ждал генерал Снафкин.

– Где мы? – спросила Саша.

– В одной из отреставрированных нами губернии. Прошлый шторм пощадил ее. Как видишь, все почти целое.

– Тут мерзко.

– Нам и так нормально. Есть вычислительные мощности, и ладно, – сказал Снафкин.

– Почему я здесь?

– Когда корабль гибнет, он пытается отправить пилота через портал в ближайшую губернию.

– Но это не губерния, а… развалины. Мы вычищаем все данные из губернии, когда бросаем ее перед штормом.

Генерал Снафкин мерзко хихикает в ответ. Саша освобождается от поддержки шмантафимов и хватает Снафкина за лицо, неожиданно легко срывая маску. Там ее собственное лицо, словно собранное из кусочков. Недостающие места розовеют пластиковыми заплатками.

– Кто ты?

– Все понемногу. По большей части – Прародительница, но есть немного от твоих прабабки и бабки, а также чуть-чуть матери. Что смогли раскопать в развалинах, все пошло в дело.

– Так у тебя есть наши коды, – поняла Саша.

– Не все, конечно.

– И ты смог нарушить коммуникацию губерний? С помощью вот таких губерний-развалин? Они принимали сигнал вместо нормальных? Поэтому родные меня не слышали?

– Так и есть.

– Зачем? – Саша впилась пальцами в дождевик генерала, заглянула в глаза, так похожие на ее собственные.

– Я закончила модель Солнца, – ответила «копия». – Доделала то, что не смогла Прародительница. Сеть хатифнаттов – вот что она создала. Они собирали для нее информацию о штормах. Они гнездились в развалинах, но однажды они нашли в них куски меня и собрали их вместе. По наказу Прародительницы я стала очищать несчастных, что свозили ко мне со всей системы – очищать через служение и смерть и даровать им забвение – только так они могут пройти Проверку, ваше самодельное чистилище на входе в царствие цифровое. Думаешь, откуда берутся номерные иксины? Кто их вам поставлял все эти годы?

– Хочешь сказать, семейный совет про тебя знал?

Снафкин смеется:

– Они используют меня для всего, что замарало бы их руки. Но я больше не хочу быть на подхвате. У меня есть модель штормов, а у вас нет. Так и передай им – я хочу место в Совете.

– А как же супершторм? – дернулась вдруг Александра.

– Он уже не супер, – пожала плечами «сборная солянка». – Эта дурочка Паскаль взорвала столько антиматерии, что изменила электромагнитное поле Солнца. Супершторм теперь просто шторм. Вам повезло. Точнее, нам повезло. Я ведь на вашей стороне.

– Ты практически сдала нас нелюдям.

– Были разные варианты, – пожала плечами «копия». – Семейный совет годами подписывал меня на всякие махинации. Я привыкла к интригам.

– Зато я – нет… Отправь меня домой, – устало сказала Александра.

Генерал Снафкин милосердно открыл портал до нормальной губернии, где была кровать.

Современная военная мода отвратительна. Белоснежный облегающий китель и брюки. Крупные черные элементы с серебряной окантовкой. Саша чувствует, как одежда впивается в кожу. Чеканя шаг, входит в приемный зал. Государь император на троне. Вокруг сиятельные сановники, большая часть из которых – манифестация царствия цифрового. Ленятся прибывать во плоти или недосуг. Придворные смотрят на нее, шепчутся:

– Похожа на мать.

– Нет, на бабку.

– На свою будущую дочь похожа, – это уже остряки подтянулись.

«Баронесса Александра Вонг-Солнечная, вице-губернатор Солнца», объявляют ее. Государь – обычный человек, без изменений, но корона на его голове – экзокортекс, наделяющий его остротой ума, не уступающей самым продвинутым из постлюдей и искусственных интеллектов. Именно благодаря экзокортексу Государь выступает как мост между цислюдьми Империи и постлюдьми Солнечной системы. Гарант того, что между этими лагерями пока еще возможен конструктивный диалог, пусть пропасть и ширится по мере того, как все сильнее расчеловечиваются постгуманисты.

Император встает с трона и спускается к Вонг, чтобы сердечно ее поприветствовать и поздравить с заслуженной наградой. Он предлагает пройтись для приватной беседы, и силовые поля выгораживают им коридор, по которому они следуют в сад. Государь не ходит вокруг да около:

– Прямо сейчас к Альфе Центавра летят корабли нескольких держав. Когда они долетят и смогут запитаться от одной из трех звезд, то откроют портал к нам в Солнечную систему. Кто первый оцифрует ядра тех звезд, тот и будет диктовать условия по распределению вычислительных мощностей. Это должна быть Империя. Я предлагаю возглавить оцифровку вам, Александра. Вы станете тамошней Прародительницей Вонг. Основателем клон-династии Вонг-Центавра. Что скажете?

– Я согласна.

Государь улыбается.

– Но это еще не скоро случится – через несколько лет. Пока что я предлагаю вам стать фрейлиной Государыни. Что скажете?

Саша знает, что фрейлине положен фрейлинский шифр. Фрейлинский шифр – не просто бриллиантовая брошь, он отличается феноменальной криптографической стойкостью, уступая только шифрам самого Императора и Государыни. Бабка Евгения была фрейлиной, так что созданные при ней губернии были закодированы фрейлинским шифром, и никто – ни хелленмарцы, ни отродья, ни враждебные искины, так и не смогли их взломать. Большинство тех губерний гордо сгинули в солнечных штормах, ни разу не захваченные… Получить такой шифр – о, это была не просто великая честь, но и весьма ценное приобретение. Однако у монеты была и другая сторона. Быть фрейлиной означало постоянно присутствовать при дворе, а не возводить губернии… Кроме того, судя по слухам, император мог сделать фрейлину своей фавориткой… Говорят, именно поэтому клон-династия Вонг до сих пор сохраняет за собой эксклюзивное право на солнечные губернии – потому что, опять же, если верить молве, две из рода в свое время были фаворитками императоров. Красивые девушки с необычной внешностью… Почему бы и нет?

– Солнце – моя страсть и мой долг, – говорит Александра.

– Это значит «нет»?

– Это значит, такие вещи мы, Вонги, решаем на семейном совете.

Император улыбается себе в бороду и отпускает ее кивком:

– Тогда вы свободны.

Саша прощается и уходит. Уходя, она готова поклясться, что Государь разглядывает ее обтянутую формой фигуру… Она и не против.