Итак, император Феодор I Ласкарис умер в 1221 или 1222 гг. Верный себе, он, страхуя государство от возможных смут, завещал престол не малолетнему единственному сыну (который вместе с матерью (разведенной женой Феодора) был в Грузии), как следовало бы по традиции, а человеку, таланты которого не вызывали у императора сомнений — зятю Иоанну Дуке Ватацу.

Иоанн III Дука Ватац или Батац (по примеру: Василевс — Басилевс), или Батаци (он же — Батый), родился около 1192 г. «Феодор Ласкарис не ошибся в своем выборе — муж его дочери Ирины, Иоанн Дука Ватац обладал всеми необходимыми василевсу качествами. Однако братья покойного, Алексей и Исаак, считали иначе. Бежав в Константинополь, они весной 1224 или 1225 г. вернулись, ведя с собой западных рыцарей. Попытка свергнуть Иоанна III с престола завершилась для братьев Ласкарисов печально. В битве при малоазиатском местечке Пиманион, Ватац вдребезги разбил латинское войско, Ласкарисов поймали и лишили зрения. Одно за другим владения крестоносцев в Малой Азии сдавались Ватацу, быстро стяжавшему славу грозного полководца. Сразу после победы над Ласкарисами, Иоанн III снарядил флот и отвоевал острова Лесбос, Самос, Хиос и несколько мелких. Окрыленный успехом, он начал было готовиться к походу на Константинополь, но в Никее поднял мятеж племянник императора Андроник Нестонг. Корабли пришлось сжечь, дабы они не достались латинянам, а василевс поспешил в столицу для борьбы с заговорщиками. Нестонга и его сообщников после подавления бунта приговорили к наказанию путем различного рода членовредительства, но всем оставили жизнь. Георгий Акрополит, современник Ватаца, пишет, что император „всегда отличался человеколюбием“». (С. Б. Дашков. «Императоры Византии»)

Трудно сказать, когда в голове императора, родилась идея православного крестового похода. (Возможно, еще Ласкарис лелеял эту мысль). Он не понаслышке знал, что принесли латинянам их крестовые походы. Видел, их ошибки и достижения. Знал их слабости и боевые возможности. Но Ватац понимал, что без необходимой подготовки, ему с Западом не справиться. Силы католичества были «сцементированы» папской тиарой, и пока он не реформирует свою империю, не подготовит «дипломатическую почву», вынашиваемый им план похода, реализовать не получится.

Реформы были проведены с блеском и в кратчайшие сроки. Прежде всего, на «вассальных» землях империи были организованы спецвойска — орды. Их задача — строго следить за сепаратистскими настроениями местных «князьков», помогая им при внешней опасности. Подчинялся этот спецназ непосредственно императору (или члену императорской семьи), содержался — за счет специального налога с данной территории (ордынский выход). Для сравнения, вспомним древнеримские легионы в Галлии, Германии или Британии — система та же. Также, можно провести аналогию с расселением римских легионеров-ветеранов в Румынии и расселением (и укладом жизни!) казаков.

Были проведены также экономическая, налоговая, монетная, агрономическая и военная реформы. Как всегда, у гениального императора — гениальные результаты:

«В результате этих и других реформ Никейская империя при Иоанне III в короткий срок сказочно разбогатела. …„Соединяя с богатством умственных дарований благородство и твердость характера, — хвалит императора Никифор Григора, — он прекрасно вел и устроял дела правления; в короткое время он увеличил и внутреннее благосостояние ромейского царства, и в соответствующей мере военную силу. Он ничего не делал, не обдумав, не оставлял ничего, обдумав; на все у него были своя мера, свое правило и свое время… он… располагал и других, чтобы никто не смел налагать корыстолюбивую руку на людей простых и неимущих“. Ватац не любил пользоваться чьими-либо советами. Щедрый к церкви (император поддерживал деньгами не только свое, но и бедствовавшее духовенство Антиохии, Иерусалима и даже Константинополя), он, тем не менее, не терпел ее вмешательства в свои дела и при случае с ней не церемонился». (С. Б. Дашков. «Императоры Византии») Была, правда, одна слабинка у императора: «Современники находили у Дуки только один недостаток — слабость к женскому полу». (Григора) Забегая вперед, замечу, что возможно, именно эта черта Иоанна III, предопределила трагедию семьи рязанского княжича Федора.

На дипломатическом фронте тоже — полный успех! Ватац подружился с другим выдающимся человеком своей эпохи — императором Фридрихом II. Фридрих II (1194–1250), из рода Гогенштауфенов, — Король Сицилии в 1194–1250 гг. Король Немецкий в 1215–1222,1235—1237 гг. Король Иерусалимский в 1225–1228 гг. Император «Священной Римской империи» в 1215–1250 гг.

«По своим вкусам и по характеру своего образования новый государь походил на сицилийских королей, от которых он унаследовал корону. На его воспитание и формирование мировоззрения большое влияние оказали арабы. Фридрих был одним из образованнейших государей своего времени; он сам признавался позже, что с малых лет любил науку и домогался ее. Владея греческим, латинским, французским, итальянским, немецким и арабским языками, он имел необыкновенные познания по многим предметам, но более всего любил естественные науки и медицину. Всю жизнь Фридрих собирал книги на разных языках и оставил после себя очень большую библиотеку. Он также прославился как покровитель наук и искусств и первым из императоров осознал великую силу просвещения. В Италии он покровительствовал многим учебным заведениям. Его стараниями был основан знаменитый в дальнейшем университет в Неаполе. Подобно восточным монархам, Фридрих имел склонность к изнеженности, обожал женщин и всю жизнь был окружен любовницами. В Лючере он имел настоящий гарем с наложницами и одалисками. Общаясь со многими учеными арабами, император обладал достаточно свободными религиозными взглядами, граничившими с прямым неверием.

При коронации в Аахене, в июле 1215 г., Фридрих торжественно принял крест и обещал в скором времени возглавить поход против неверных. В ноябре 1220 г., Фридрих отправился в Рим, где папа Гонорий III короновал его императорской короной. После этого Гонорий стал требовать от Фридриха исполнения обета: папа хотел, чтобы император немедленно выступил на восток. Но прежде, чем отправиться в крестовый поход, Фридрих хотел утвердить свою власть в южной Италии.

Занятый этими делами, Фридрих постоянно откладывал свой крестовый поход. Чтобы смягчить гнев папы, император старался идти ему навстречу в других вопросах: он освободил духовенство от податей, объявил, что отлученные от церкви будут подвергаться преследованию светской власти как мятежники, установил более суровые наказания еретикам. Этими важными уступками, а также признанием Тосканы собственностью папского престола, Фридрих выторговывал у Гонория новые отсрочки. Наконец, на конгрессе в Ферентино он дал клятву, что отправится в крестовый поход на Иванов день (24 июня) 1225 г. Нельзя было сомневаться в его искренности, так как к этому побуждала его и личная выгода. После смерти первой жены Фридрих собирался жениться на принцессе Иоланте, наследнице иерусалимского престола. Таким образом, воюя с мусульманами, он защищал бы от них свои собственные владения. Однако, когда установленный срок наступил, крестоносцев собралось так мало, что Фридрих стал просить новой отсрочки. С глубоким огорчением Гонорий позволил отложить поход на два года.

В марте 1227 г. Гонорий III умер. На сцене европейской политики появился „железный“ папа Григорий IX, который все свои силы направил на подготовку крестового похода и непреклонно требовал от Фридриха исполнения его обета.

Летом для участия в Шестом крестовом походе в Апулии собрались толпы пилигримов со всей Европы. Из-за большого скопления людей и страшной жары в лагере вскоре начались повальные болезни, от которых умерли тысячи людей. Наконец, в начале сентября, Фридрих отправил в Сирию большой флот с частью войска под предводительством Генриха Лимбургского. Сам он вскоре двинулся следом, но уже больной. В пути болезнь усилилась. Император вынужден был высадиться на берегу Отранто. Состояние его ухудшилось, и он должен был на некоторое время оставить мысль о продолжении путешествия. Раздраженный новой задержкой похода, Григорий, не обращая никакого внимания на многократные попытки Фридриха оправдаться, 29 сентября в Ананьи произнес над ним отлучение от церкви. В своем окружном послании он перед лицом всего христианского мира обвинил императора в упорном стремлении избежать исполнения обета. Он писал, что по вине Фридриха была потеряна для христиан Дамиетта, что он специально задерживал войско пилигримов в Бриндизи до тех пор, пока оно не стало жертвой повальной болезни и что недуг, которым он старался оправдать нарушение своего слова, был притворным. Во всем этом папа был совершенно не прав. Сначала Фридрих с большим достоинством держался против этих оскорбительных нападок, но потом страстной опрометчивостью еще более увеличил пламя раздора. Он опять отобрал у папы Анконскую марку и стал поддерживать врагов Григория в Риме. Папа отвечал ему новым проклятьем. В марте 1228 г. он повторил отлучение против Фридриха и прибавил к нему еще интердикт на каждую местность, где находился император. Он даже запретил гордому Гогенштауфену начинать крестовый поход прежде, чем он не склонится в покаянии перед волею церкви. Фридрих не обратил на это внимания и в июне 1228 г. отплыл из Бриндизи в Сирию.

7 сентября он пристал к Аккону и стал прилагать усилия к тому, чтобы возвратить христианам Иерусалим. Но, в отличие от своих предшественников, он старался достигнуть этой цели не оружием, а искусными переговорами.» («Все монархи мира. Западная Европа» Константин Рыжов. Москва, 1999 г.)

Итак, император Фридрих втянулся в сложный клубок политики Ближнего Востока.

Вел переговоры с египетским султаном Алькамилом (и предложил ему союз против его племянника Анназира Дауда, владевшего Дамаском), императором Ватацем и др. Два императора подружились. Это явно видно по их переписке, так как на расстоянии такой дружбы не возникает.

«В одном из писем Фридрих, отметив, что он движим не только своим личным расположением к Ватацу, но и своим общим стремлением поддержать принципы монархического управления, писал следующее: „Все мы, земные короли и князья, особенно же ревнители православной (orthodoxe) религии и веры, питаем вражду к епископам и внутреннюю оппозицию к главным представителям церкви“. Затем, выставив упрек западному духовенству за его злоупотребления свободой и привилегиями, император восклицал: „О, счастливая Азия! О, счастливые государства Востока! Они не боятся оружия подданных и не страшатся вмешательства пап“. Несмотря на официальную принадлежность к католической вере, Фридрих замечательно хорошо относился к восточному православию». (А.А. Васильев «История Византийской империи»)

Их союз, сыгравший огромную роль, в дальнейших событиях, зародился именно тогда. А как же ему (союзу) было не зародиться, когда папа Григорий IX вел себя как взбесившийся зверь! Фридрих мирным путем возвращает христианам Иерусалим, а папа пересылает акт отлучения Фридриха от церкви вместе с запрещением повиноваться его приказаниям. Фридрих договорился, что кроме Иерусалима, султан уступает христианам Вифлеем, Назарет и весь путь от Иерусалима к Яффе и Акре. Но вместо благодарности и признания, Гогенштауфен получил только высокомерное и презрительное порицание. 19 марта в Иерусалим явился архиепископ Цезарейский и наложил на Святые места интердикт. Пилигримов охватила ярость, что «был отлучен город, в котором Господь Иисус Христос был замучен и погребен». Патриарх Иерусалимский Герольд отверг «ложный мир» и призвал крестоносцев к продолжению войны. Когда Фридрих запретил это, Герольд проклял тех, кто исполнял приказания императора и наложил на Аккон интердикт. В то же время фанатичные монахи со своих кафедр изрекали страшные проклятья против развратного сына церкви. Фридрих этим договором достигал того, чего не могли достигнуть участники Третьего похода, что не удалось ни Фридриху I, ни папе Иннокентию III! Того, чего напрасно добивались христиане более сорока лет! Взамен — папские войска начали войну в Апулии, взяли Гаэту и Беневент. Иоанн Бриенн, поставленный во главе папской армии, блокировал все приморские города Апулии. Как не прийти в ярость?

Фридрих поспешил с возвращением в Европу и высадился в Бриндизи.

«Как только весть об этом распространилась по Италии, приспешники папы поспешно отступили на север. Иоанн Бриенн удержался только в Сан-Джермано. Прежде чем начинать войну, Фридрих сделал попытку примириться с папой. Но Григорий, живший тогда в Перуджи, отвечал на это новым отлучением и обратился ко всем государям и народам с просьбой о помощи против врага церкви и веры. Он составил и распространил по Европе грамоту, в которой доказывал, что император коварно действовал в Палестине. В Германии он возбуждал князей восстать против ненавистного рода Гогенштауфенов, „гонителей церкви“. Но его хлопоты были напрасны. Папские легаты повсюду в Германии встречали плохой прием, князья сохраняли верность императору. Государи Англии, Испании и Франции тоже ничем не помогли папе. Даже в Ломбардии, Григорий не добился никакой поддержки. Между тем к Фридриху собрались апулийцы. Рыцари, проделавшие с ним крестовый поход, взялись помогать ему в войне с папой». («Все монархи мира. Западная Европа» Константин Рыжов. Москва, 1999 г.)

Папе пришлось подчиниться. 23 июня 1230 г. был заключен мир в Сан-Джермано, по которому Григорий IX освобождал Фридриха от церковного отлучения и признавал его заслуги в деле крестового похода. Со своей стороны, император отказался от своих завоеваний в римской области и предоставил духовенству сицилийского королевства свободу выборов на епископские кафедры. Это дало некоторую передышку, но затаенная ненависть хуже открытой вражды. Папа формировал свой блок — гвельфов. Фридрих свой — гибеллинов. А мы вернемся в Византию.

Ватац продолжает укреплять свою империю. Экономика 13 в. требует контроля торговых путей и император в 1235 году берет г. Булгар. Важнейшая торговая артерия — р. Волга теперь в его руках. Перед ним русские княжества, которые он считает по праву своими. Но так ли считают сами русские князья. Оказывается — далеко не все! Присмотримся к событиям на Руси и около нее в то время.

Готовилась ли католическая экспансия на Русь? Ответ положительный — да, готовилась. Все ли княжества являлись врагами папства? Нет, не все. Часть князей готова признать верховенство за папой.

Еще в 1841 году вышла в Петербурге книга А. И. Тургенева «Акты исторические, относящиеся к истории России, извлеченные из архивов и библиотек иностранных» с подборкой документов на латыни. Все ватиканские выписки засвидетельствованы подписью начальника «Тайного Архива» графом Марино Марини и архивной печатью. Первый том содержит выписки из Ватиканского закрытого архива и из других римских библиотек и архивов, с 1075 по 1584 год. Выписки эти были составлены в конце XVIII века аббатом Альбетранди для польского короля Станислава Понятовского. Ими пользовался историк Нарушевич, а затем отчасти и Карамзин. Экземпляр выписок был подарен польским королем русскому посланнику в Варшаве Я. И. Булгакову, а от него перешел к опубликовавшему их камергеру А. И. Тургеневу. В дальнейшем Тургенев собрал, кроме того, богатую коллекцию актов в Германии, Италии, Франции, Англии, Дании и Швеции.

Папских посланий к русским князьям, которые приведены Тургеневым, вполне достаточно для того, чтобы показать: в Ватикане считали русские княжества униатско-католическими, отпадавшими по временам, по наущению греческого духовенства, к православию, за что их и подвергали карательным экспедициям при помощи рыцарских орденов.

С 1216 года послания направлялись орденам Госпитальеров и Тевтонскому с требованием обращения в католицизм, а затем и закрепления за папой Ливонии, Эстонии и Пруссии. Папой устанавливается новая область Семигаллия, считаемая за часть Курляндского герцогства, причем с 1231 года епископ Семигалльский назначается папским легатом в Семигаллии, Ливонии, Готландии, Винландии, Эстонии, Курляндии и в других провинциях новообращенных и язычников.

О русинах (Rutheni) говорится в ряде посланий с 1222 года или как о католиках, или как о греческих сектантах. Из посланий папы Гонория III (1216–1227) видно, что в России были тогда католические епископы, подчиненные легату Семигалльскому.

С 1226 года Ливонскому ордену (Магистру и братьям Христового воинства в Ливонии) дано разрешение принимать миссионеров, прибывающих для защиты веры и ее распространения, и оставлять их на службе. Затем опять странное, если стоять на точке зрения «монгольского ига», послание от февраля 1227 года папы Гонория III «ко всем царям России» (Universis regihus Russiae). В нём говорится о посылке легата для утверждения их в католической вере, если они признают свои ошибки и готовы будут от них отречься, а также предлагается этим «русским царям» сохранять прочный мир с католиками Ливонии и Эстонии. В письме также заявлено:

«Ваши послы, отправленные к нашему достопочтенному легату, епископу Моденскому, униженно просили его, чтобы он лично посетил ваши страны».

Через четыре года, в 1231 году папа Григорий IX (1227–1241) пишет Георгию (Юрию), «преславному царю России» увещание, чтобы и он «отказался от греческих и русинских обычаев, спас свою душу и ввел у себя христианство по латинскому обряду». Что это значит? Это значит, что Георгий (Юрий) колебался тогда между греческим и латинским влияниями, за что в дальнейшем и пострадал.

В Прибалтике вовсю идет подготовка к вторжению. Объединяются Ливонский и Тевтонский ордена. На юге, в Чехии и Венгрии, появляется новый орден — орден Святого Креста с красной звездой. Этот орден, в 1238 году, стараниями чешской принцессы Анежки Пршемысловны, дочери короля Пршемысла Отакара I, был утвержден папой Григорием IX, как орден братьев-крестоносцев «для основания Славы святых и права Христа», то есть получил право на самостоятельную деятельность как надгосударственное вооруженное религиозное объединение. Причем важно, что Орден был в личном подчинении папы. Также, на Руси активно работает орден проповедников-доминиканцев.

Даниил Галицкий уже признал власть папы и принял из его рук корону.

Тут появляется Ватац и требует подчинения и десятину. Многие из князей, вообще не понимают кто он такой? В Царьграде сидит другой император и другой патриарх. Они в подчинении папы. И они десятины не требуют. А это что за царь такой?

Без «пятой колонны» императору было бы невозможно выполнить задуманное — нужны люди, провиант, фураж и знание местности. И он находит союзников в лице князя суздальского Ярослава и его сыновей. Один из них — Александр (Невский), впоследствии (в 1239 г.), даже женился на полоцкой княжне Александре. А полоцкие князья были родственниками византийского императорского дома! Таким образом, Ярослав через сына, стал свояком Ватаца и, именно поэтому: «В 1239 г. отец Александра Ярослав должен был лично ехать в Орду для выражения покорности. Батый принял его с „великою честью“ и сказал: „Ярославе! буди ты старей всем князем в русском языце (народе)“». (Вернадский Г.В. «Два подвига св. Александра Невского») И именно поэтому, Невский был «любимчиком» Батыя!

Заполучив союзников, Ватац начал военные компании против непокорных русских княжеств. Каков был этнический состав имперских войск? Несомненно — тюрки, русские, булгары, половцы и греки. Также несомненно, что ядро его (Ватаца) войск составляли западные рыцари. Его тесть Ласкарис, в битве с сельджуками имел 800 латинских наемников. Полагаю, что у Ватаца их было не меньше. А, скорее всего, учитывая возросшую экономическую мощь Византии и союз с Фридрихом, гораздо больше.

Они играли немаловажную роль в военных и административных вопросах.

Бесермен — (от немецкого слова Besteuermann) — сборщик налогов.

Татары — (латынь) — tutori, tutors — защитник, защитники. (Надо полагать — защитники веры).

Я не буду здесь подробно останавливаться на сражениях и осадах. Это, во-первых, тема для отдельной статьи (или книги), а во-вторых — общеизвестно.

Отмечу только, что снабжение армии, пополнение и переписка осуществлялись посредством византийского и генуэзского флотов по Черному морю и рекам. Так же «сплавлялись» и трофеи.

Заключенный накануне союзный договор Ватаца и Генуи, считается антивенецианским, но я не нашел ничего, что говорило бы о сражениях Венеции и Генуи в это время. Скорее всего, генуэзцы нужны были императору как финансисты и торговцы для этого похода. А расплачивался он с ними трофеями и льготами на торговлю в империи. Не просто так расцвели генуэзские фактории в Крыму! И не просто так, впоследствии, Генуя имела мощное влияние в Константинополе! Отголоски этого договора мы видим в эпопее о Куликовской битве.

Возьмем «Сказание о Мамаевом побоище» в варианте Никоновской летописи.

Одно из названий «Сказания…»:

«…о брани благоверного князя Димитрия Ивановича с нечестивым Мамаем еллинским».

В самом тексте:

«Попущением божиим за грехи наша, от навождениа диавола въздвижется князь от въесточныа страны, имянем Мамай еллинъ верою, идоложрец и иконоборец, злый христьянский укоритель».

Некоторые комментаторы поясняют, что еллин значит язычник, не православный. Так ли это? Ведь язычник — это поганый (от латинского поганин). Случайно ли применение эпитета еллинъ наряду с поганым, нет ли здесь дополнительного смысла? И как соотнести с этими утверждениями, серебряный диск из православного монастыря в Гелати (Грузия), на котором изображен св. Мамай с крестом в руке и нимбом над головой?

Кстати (малоизвестный факт), Мамай — это ХРИСТИАНСКОЕ ИМЯ, до сих пор присутствующее в наших святцах в форме Мамий.

Мое мнение — генуэзцы «пролоббировали» в Константинополе свои торговые интересы и ордынский (византийский) военачальник Мамай, получив в Кафе императорский приказ и генуэзскую пехоту, начал военные эскапады, перекрыв Дон — главную торговую артерию Москвы. Князь Дмитрий Иванович не мог этого стерпеть (еще бы, Царьград залез в его карман!) и, при поддержке сурожских купцов, дал «безбожному Мамаю» по голове. А потом, как не раз бывало, и в древнем Риме и в Византии и Стамбуле, неудачливый военачальник умер.

Вернемся к «нашествию». То, что князь Ярослав знал о планах и целях Ватаца, свидетельствуют письма-донесения венгерского монаха-миссионера, доминиканца Юлиана: «Многие передают за верное, и князь суздальский передал словесно через меня королю венгерскому, что татары днём и ночью совещаются, как бы прийти и захватить королевство венгров-христиан. Ибо у них, говорят, есть намерение идти на завоевание Рима и дальнейшего…» Похоже, Ярослав пытался «усидеть на двух стульях»! Сам вроде бы за императора, но организовал «утечку информации» через доминиканцев! Остается непонятным, какой Рим здесь имеется в виду — папежский итальянский, или ромейский Царьград.

Кстати, Ярослав и впоследствии, продолжал свою «многовекторную» политику, за что, видимо, и пострадал. Вот послание папы Иннокентия IV князю Александру Ярославичу:

«Ибо, как стало нам известно из сообщения возлюбленного сына, брата Иоанна де Плано Карпини из Ордена миноритов, поверенного нашего, отправленного к народу татарскому, отец твой, страстно вожделев обратиться в нового человека, смиренно и благочестиво отдал себя послушанию Римской церкви, матери своей, через этого брата, в присутствии Емера, военного советника. И вскоре бы о том проведали все люди, если бы смерть столь неожиданно и счастливо не вырвала его из жизни». (В.И. Матузова, Е.Л. Назарова Крестоносцы и Русь. М., 2002.) То есть, если верить папе, Великий князь Ярослав собирался переметнуться в католицизм. Тогда неудивительно, что он был отравлен в Орде! Как мы убедимся в дальнейшем, все, кто перебегал к папистам, подвергались удару татар!

Итак, с 1237 по 1239 гг. идет подчинение отдельных княжеств Руси византийскому престолу. Совершенно не пострадали Новгород, Смоленск, а также города Полоцкого и Турово-Пинского княжеств. В общем, родственников и союзников, Ватац не трогал.

В начале 1240 года войско во главе с Мунке вышло на левый берег Днепра напротив Киева. В город было отправлено посольство с предложением о сдаче, но было уничтожено (у киевлян, видимо, было нездоровое пристрастие к убийству послов!). Киевский князь Михаил Всеволодович уехал в Венгрию с тем, чтобы сосватать дочь короля Белы IV Анну за своего старшего сына Ростислава. То есть побежал к папскому союзнику за помощью! Даниил Галицкий захватил в Киеве попытавшегося занять великое княжение смоленского князя Ростислава Мстиславича и посадил в городе своего тысяцкого Дмитрия (Димитрия). Еще один «папист» сунулся в Киев. Как император мог это стерпеть? И не стерпел — 5 сентября 1240 года «монгольское» войско во главе с Батыем осадило Киев и только 19 ноября (по другим данным, 6 декабря; возможно, именно 6 декабря пал последний оплот защитников — Десятинная церковь) взяло его. Тысяцкий Дмитрий взят на службу Иоанном. Дмитрий посоветовал императору оставить Галицию и идти на угров не задерживаясь: «Не задерживайся в земле этой долго, время тебе на угров уже идти. Если же медлить будешь, земля та сильная, соберутся на тебя и не пустят тебя в землю свою». («Жизнеописание Даниила Галицкого»)

Взятие Киева монголами в 1240 году. Миниатюра из русской летописи

Ватац послушал Дмитрия и его войска, возглавляемые Йамой, Салпианом, Байдаром, Бурундаем, Олексой Неврюем и тысяцким Дмитрием, двумя колоннами вторглись в Польшу и Венгрию. Надо отметить, что Болховские князья предоставили имперской армии фураж и избежали разорения своих земель.

Даниил Галицкий уехал в Венгрию, пытаясь сосватать дочь венгерского короля Белы IV Констанцию за своего сына Льва (неудачно). Брат Даниила, Василько Волынский уехал в Польшу к Конраду Мазовецкому. Заметим, что оба побежали в страны гвельфского (папского) блока, который в это время возобновил борьбу с блоком гибеллинов императора Фридриха. Война велась в северной Италии, куда и стремились войска Ватаца. (Кстати, интересное название — гиб-эллины!)

Папа объявил Ватаца врагом Бога и Церкви! Уж он то точно знал, кто идет и зачем. (Знали об этом и венецианцы, но так как они занимали нейтральную позицию, то не боялись «диких монголов»!) Сначала «…Григорий IX отправил ему полное оскорблений письмо, угрожая крестовым походом. Иоанн III ответил мудрым и очень язвительным посланием, недвусмысленно указывая западному духовенству на то, что, как всегда, „благовидными предлогами прикрывают… жажду власти и золота“». (С. Б. Дашков. «Императоры Византии»).

Потом пытался контратаковать — «Летом 1240 г. в районе р. Невы, высаживается шведский десант во главе с ярлом Биргером Фольконунгом, лидером наиболее влиятельного шведского аристократического рода (с 1250 — королевского), с целью войны с Новгородом и Псковом согласно папским призывам. Его отряд ожидал подкрепления от Ливонских рыцарей, когда 15 июля 1240 г., Александр Ярославич, князь Новгородский (с 1236 г), не собирая войска по Новгородской волости и не дожидаясь помощи от отца, В.к. Ярослава, неожиданным нападением разбил этот отряд, за что и получил прозвище Невский. … В 1240 г войну со Псковом начал Ливонский Орден. Рыцари взяли Изборск, Псков и построили крепость Копорье». (Опаловский В.А. «Русь и Орда: как это было? 265 лет вместе (1237–1502)»)

«Подогрел» ситуацию и Фридрих: «…в одном письме его, дошедшем до нас как на греческом, так и на латинском языке к тому же Ватацу, мы находим такое место: „Как! Этот, так называемый, великий архиерей (т. е. папа; в лат. тексте sacerdotum princeps), ежедневно предающий отлучению перед лицом всех твое величество по имени и всех подвластных тебе ромеев (в лат. тексте graecos), бесстыдно называющий еретиками православнейших ромеев, от которых христианская вера дошла до крайних пределов вселенной….“» (А.А. Васильев «История Византийской империи»)

Ответ императора не заставил себя ждать — в январе 1241 года имперские войска вторглись в Польшу. Они заняли Люблин и Завихост, разгромили малопольское ополчение под Турском 13 февраля и захватили Сандомир. Краковские войска воеводы Владислава Клеменса и сандомирские — воеводы Пакослава и кастеляна Якуба Ратиборовича пытались закрыть путь на Краков, но были разбиты соответственно под Хмельником (Шидловце) 18 марта и под Торчком 19 марта. 22 марта монголы заняли Краков. В начале апреля корпус через Рацибуж и Ополе прорвался к Вроцлаву. А 9 апреля под Легницей состоялось генеральное сражение между ними и польско-германо-тевтонскими войсками под командованием герцога Силезского Генриха II. Болеслав, сын моравского маркграфа Дипольда, предводительствовал иностранным отрядом, куда входили среди прочих французские тамплиеры, горняки из Злотой Гожи и немецкие рыцари.

Сначала был обоюдный дистанционный обстрел, при котором монгольские войска использовали дымовую завесу, и этим самым, запутав европейских стрелков, атаковали с флангов конными лучниками. Рыцари начали атаку вслепую, при этом, ударив в авангард, состоящий из легкой конницы, и смяли его. Однако, через некоторое время в бой были направлены главные силы монголов — тяжеловооруженные всадники(!), которые нанесли удар с правого фланга, крича на польском языке: «Спасайся, спасайся!»(!). Объединенные войска поляков, тамплиеров и тевтонцев оказались в замешательстве и начали отступать, а затем и вовсе обратились в паническое бегство. Войско Генриха было разбито, а сам он пал в битве. Его голову насадили на копьё и принесли к воротам Легницы.

Битва при Легнице. Миниатюра XIV в.

Другая колонна византийских войск, вторглась в Венгрию. Причин для вторжения было несколько: во-первых, Венгрия (как и Польша) — страны папского (гвельфского) блока, которые могли угрожать как союзнику Фридриху, так и вассальной (теперь) Руси. Во-вторых, это единственные страны (в тот момент), которые могли оказать военную помощь латинянам Константинополя. А в-третьих, что было немаловажно для Ватаца — «Бела IV принял к себе половецкую орду хана Котяна. Половцы, согласно договору, крестились в католичество и составили крепкую силу, подчиненную королю». (Опаловский В.А. «Русь и Орда: как это было? 265 лет вместе (1237–1502)»). А Котян, как мы помним, был личным врагом императора, за этнические чистки! Кроме того, половцы Котяна, в 1237 г., осадили и взяли, совместно с болгарами и латинянами, город Цурул, пронадлежащий Иоанну (Ватацу)! В-четвертых, необходимо было добраться до северной Италии, где решался спор Фридриха с папой. Ну и, пятое — нужно было нейтрализовать рыцарей ордена Святого Креста!

Итак, разорив венгерские города Варадин, Арад, Перг, Егрес, Темешвар и др., две армии — византийская и венгерская встретились в битве на реке Шайо.

«Монгольское войско, выступившее против Венгрии, насчитывало от 20 до 40 тысяч человек. Венгерско-хорватское войско насчитывало от 30 до 60 тысяч воинов». (Р.П. Храпачевский «Военная держава Чингихана»)

План сражения

Ночью основные силы монгольского войска во главе с Йамой (Субэдэем), переправились через реку на левом фланге, обойдя венгерский лагерь с юга. Другая часть монголов, предводимая Ватацем, захватила мост через реку, оттеснив венгерский охранительный отряд.

Битва на реке Шайо. Миниатюра XIII в.

На вышеприведенной гравюре, художник (современник, на минуточку!) изобразил византийский отряд сражающийся с рыцарями ордена Св. Креста, охраняющими мост.

Утром монголы начали обстрел расположенного в долине венгерского лагеря с окружающих холмов из луков и камнемётных машин(!), затем ворвались в лагерь. Монголы не замкнули кольцо окружения. Венгерское войско обратилось в бегство, монголы постепенно уничтожали его в ходе преследования на протяжении 6 дней и на плечах бегущих ворвались в Пешт. Чтобы хоть как-то смягчить гнев императора, «венгерские магнаты, …предательски убили в Пеште Котяна и других неофитов. Узнав об этом, половцы восстали и ушли на Балканы. Позднее уцелевшие половцы поступили на службу к императору Никеи Иоанну III Ватацу.(!!!)» (Опаловский В.А. «Русь и Орда: как это было? 265 лет вместе (1237–1502)»)

Интересно закончилась эпопея половцев Котяна, не правда ли? Круг замкнулся. Не знаю другой версии, где бы более внятно объяснялось отношение половцев и «монголов». Кстати, история о том, как разбитые «монголами» государи, шли в союз с Ватацем, повториться еще не раз! Но об этом чуть позже.

«После этого монголы захватывают крупные венгерские города и в течение года фактически оккупируют всю страну. Король Бела вынужден спасаться от них на островах Адриатического моря. Также, монголы захватывают и часть Польши, включая и столицу — Краков. Также война прошлась по Словакии, Хорватии и Восточной Чехии». (Опаловский В.А. «Русь и Орда: как это было? 265 лет вместе (1237–1502)»)

Замечу от себя, что после этого, орден Св. Креста с красной звездой заглох. Сейчас ордену принадлежит лишь один монастырь.

«О составе войск Батыя оставлены записки венгерского короля и письмо к папе… „Когда, — писал король, — государство Венгрии от вторжения монгол, как от чумы, в большей части было обращено в пустыню, и как овчарня была окружена различными племенами неверных, именно, русскими, бродниками с востока, болгарами и другими еретиками с юга“…» (Гордеев А.А. «История казаков»)

Бела бежал. Причем бежал очень быстро. «Отряд Кадана на Рождество 1242 г. по льду перешел Дунай и, идя по следам Белы, с необыкновенной быстротой прошел Славонию и Хорватию, где был взят Загреб, откуда успел бежать король, и обложил далматинскую крепость Клиссу (близ теперешнего Сплита), полагая, что в ней скрывается бежавший король, между тем он был в соседней крепости Трогир, окруженной тогда водой. Монголы послали к крепости гласника, который по-хорватски (ого!!! „монголы“, оказывается, не только по-польски кричали и по-венгерски писали! И хорватский был им не чужд!) им крикнул, очевидно, с целью разложения: „Передает вам хан Бату, вождь непобедимого войска, чтобы не защищали чужих вам по крови короля и его людей, а передали неприятеля в наши руки, тогда избегнете его участи и не погибнете напрасно.“

Тем временем король, не считая себя на материке в безопасности, успел отплыть из Сплита на корабле и едва нашел убежище на маленьких островах Адриатического моря, далее от материка под именем острова Кралевац, а затем на острове Рабе.» (Эренжен Хара-Даван (1883–1942) «Чингисхан как полководец и его наследие»)

Как видим, венгерский король бегал от «монголов» как заяц. Даже острова менял! Зачем? Ведь у «монголов» нет флота? А если это византийцы, тогда понятно, зачем менял острова Бела — Ватац мог его достать и на островах — скрывался от имперской разведки.

Тут необходимо сделать маленькое отступление и посмотреть, что происходило во время монгольского похода в Европе. А в это время, латинский запад наводняют «письма — страшилки» про ужасный неведомый народ. Вот одно из наиболее ранних описаний «монголов», преподнесенных Европе в XIII столетии и подсказанное страхом:

«Для того, чтобы человеческие радости не могли быть особенно продолжительными и чтобы мировое благополучие не длилось слишком долго без „воплей“ — писал Матье Парис в 1240 г. — отвратительные порождения самого сатаны, то есть бесчисленные полчища татар, прорвавшись, ринулись из пределов своих, горами окруженных, стойбищ.

Стелясь наподобие саранчи по земной поверхности, они причинили ужасные опустошения в восточных частях Европы и обратили их с помощью огня и меча в пустыню. Они бесчеловечны и звероподобны, представляют из себя скорее чудовищ, нежели людей, всегда жаждут крови, которой и упиваются, рвут на части и пожирают собачье и человечье мясо. Одеваются в бычьи шкуры, вооружены железными пластинами, малорослы, дородны, дюжи, сильны, непобедимы, с незащищенными ничем спинами и грудями, покрытыми доспехами. Они с наслаждением пьют чистую кровь животных своих стад; лошади их толсты, сильны и едят сучья и даже деревья; на этих лошадей им приходится взлезать с помощью трех ступенек, ввиду короткости их бедер… Они не знают человеческих законов, совершенно не имеют понятия о комфорте и отличаются большей свирепостью, нежели львы или медведи…»

Ну и конечно, здесь поусердствовал союзник Фридрих:

«Народ, — писал император, — вышедший из крайних пределов света, где он долгое время скрывался в обстановке ужасающего климата, вдруг жестоко обрушился на северные страны и усеял их наподобие саранчи. Никто не знает, откуда эта свирепая раса получила свое наименование татар, но несомненно одно, что не без явного промысла Божия последние были сохранены с незапамятных времен в качестве орудия для наказания людей за их прегрешения и, может быть, даже на гибель христианства. Эта свирепая и варварская нация не имеет ни малейшего понятия о законах человечества. Они, однако, имеют вождя, которого чтут и приказанию которого слепо подчиняются, называя его земным богом. …Татары ездят верхом на прекрасных лошадях и в настоящее время отъедаются самыми лакомыми кушаньями и одеваются богато и изысканно. Они бесподобные стрелки, говорят, что их лошади в тех случаях, когда не имеется под руками иного корма, могут питаться листьями, корой и корнями деревьев и, несмотря на это, сохранять свою бодрость, силы и проворство».

Не мудрено, что после таких вот «писем страха», под Легницей хватило криков «Спасайся»!

А какова была реакция на эти письма? «После получения новостей о поражении Венгрии император Фридрих II, со своей стороны, послал циркулярное письмо ко всем западноевропейским монархам, побуждая их помочь Венгрии, Богемии и Польше. Папа Григорий IX также призвал к крестовому походу против монголов. Поскольку вражда между императором и папой продолжалась, их обращения произвели меньший эффект, нежели могли. Фридрих предупредил французского короля „о папской хитрости и жадности“, „поскольку в своих ненасытных амбициях он (папа) теперь имеет целью подчинить себе все христианские королевства, принимая в качестве примера то, как он наступил на корону Англии; и теперь он пытается с большими поспешностью и самонадеянностью заставить имперское величие сгибаться при его кивке“. С другой стороны, поддерживающие папу распространили слухи, „что император по соглашению с татарами организовал это нападение, и что этим умным письмом он, в основном, прикрыл свое гнусное преступление, и что своими неуемными амбициями он схож с Люцифером или Антихристом, организуя заговор против монархии во всем мире, ведущий к окончательному крушению христианской веры“.

Естественным результатом всего этого было то, что король Бела не получил сколь-нибудь существенной помощи с Запада. Единственным крестовым походом, который действительно имел место, был поход тевтонских рыцарей против Пскова и Новгорода. Несмотря на свои потери в битве при Лигнице, тевтонский орден мог теперь поддержать ливонский натиск. Псков был взят в 1241 г., и в марте 1242 г. рыцари двинулись против Новгорода. Но они не ушли далеко. Князь Александр встретил и разбил их на льду Чудского озера в знаменитом „Ледовом побоище“ (5 апреля 1242 г.)».

(Г.В. Вернадский «Монголы и Русь»)

Другими словами, еще современники прямо обвиняли Фридриха в организации похода татар в Европу! Еще бы! С одной стороны, он пишет такое вот письмо, а с другой — блокирует армию крестоносцев в Ломбардии! А его (похода) руководителя (Балдуина II) бросает в тюрьму! Закрывает гавани Южной Италии для крестоносцев! Да и от обвинений в соглашении с татарами, не отнекивается, оправдываясь лишь тем, что папа сам во всем виноват! Только под давлением короля Франции, Балдуин II был освобожден, и крестоносцы продолжили свой путь. Это, почему-то, очень не понравилось Батыю. Почему? Ведь Балдуин двигался к Константинополю! И он (Батый) пишет угрожающее письмо Людовику:

«Именем Бога Вседержителя повелеваю тебе, королю Людовику, быть мне послушным и торжественно объявить, чего желаешь: мира или войны, Когда воля Небес исполнится и весь мир признает меня своим повелителем, тогда воцарится на земле блаженное спокойствие и счастливые народы увидят, что мы для них сделали! Но если дерзнешь отвергнуть повеление божественное и скажешь, что земля твоя отдаленная, горы неприступные, моря глубокие и нас не боишься, то Всесильный, облегчая трудное и приближая отдаленное, покажет тебе, что мы можем сделать.»

Как видим из этого письма, Батый — христианин. Ведь не призывает же он в свидетели бога огня или грома! И еще, он считает себя законным повелителем мира и беспокоится о будущем счастье и спокойствии народов! Неужели, неграмотный кочевник-скотовод?!

Теперь переходим к самому интересному — поведению «монголов» в северной Италии.

Э. Лависс и А. Рамбо в своей книге «Всеобщая История с IV столетия до нашего времени» задают несколько вопросов, на которые невозможно получить ответ, в рамках теории о приходе в Европу диких скотоводов из пустыни Гоби:

«Монголы произвели нашествие на Венгрию, Польшу, Богемию, Силезию, Моравию и Иллирию до Адриатического моря. Они дошли до Удине. Но венецианцы, владения которых так близко граничат с Удине, не обнаружили ни малейшего беспокойства, они знали, чего ищут монголы (Вот тебе и на! Кто же осведомил венецианских папистов о планах азиатов? Думаю, я дал ответ на этот вопрос).

Но почему же не тронулись при виде врагов с места ни папа, ни германский император? (Тоже разобрали!) Почему монголы не пошли на Вену, почему между ними и императорскими войсками произошло лишь несколько мелких схваток, как будто происшедших по сговору заранее, причем великий татарский полководец, попавший в плен, оказался АНГЛИЙСКИМ РЫЦАРЕМ-ХРАМОВНИКОМ — это загадка, которую мы предоставляем решить охотнику». Надеюсь, я достаточно аргументировал свою версию, чтобы считаться тем «охотником», который решил «загадку» Лависса и Рамбо.

Вот, что делали «монголы» в северной Италии:

«Отношения между Фридрихом и Иоанном Ватацем были настолько тесными, что уже в конце тридцатых годов греческие войска сражались в Италии в войске Фридриха». (А.А. Васильев «История Византийской империи»)

«Итак, уже в 1238 году византийские… контингенты уже были в Италии в распоряжении Фридриха II, который предпринял ряд серьезных шагов в борьбе с Константинополем. Балдуин II был извещен, что Фридрих II желает передать Константинополь своему союзнику, Иоанну III Ватацу. Гавани Южной Италии были закрыты для крестоносцев. Армия Балдуина II была блокирована в Ломбардии, а ее командующий был арестован Фридрихом II и брошен в тюрьму. В этот скандал вмешались третьи стороны: король Франции Людовик IX заставил Фридриха II пропустить армию Балдуина II через свои владения, а папа Григорий IX отлучил его от церкви». (Виталий Киселев)

Неизвестно, сколько и чего бы наделали союзники, если бы не смерть Григория IX.

Папскую тиару сначала (на две недели) надел Целестин IV (миланец, Гоффредо Кастильони), потом (через 19 месяцев) Иннокентий IV (генуэзец, Синибальдо Фиески).

Ватац не вмешивался в эти «латинянские» дела — хватало своих забот. Тем более что в 1241 г. умер болгарский царь Асень. И что мы видим?

«В 1241 г. умер Асень. Его сын Коломан I Асень (1241–1246) утвердил мир с Ватацем. Положение в Болгарии к этому времени ухудшитесь. Вокруг малолетнего царя кипели смуты. С севера Болгарии постоянно угрожали монголы, данником которых она скоро стала» («История Византии» т. 3 академик Сказкин С.Д. (отв. редактор)). После чего Коломан заключил с Ватацем союз!

То есть, другими словами, платят дань «монголам» (вассалитет) и вступают в союз с Ватацем! Почему бы болгарам не использовать войска своих сюзеренов («монголов») для господства на Балканах? Зачем Асеню союз с «карликовой» Никеей?

«Ватац взял крепость Рентину и опустошил окрестности Фессалоники. Одновременно к Фессалонике прибыл и флот Ватаца. Но осада не состоялась. Из Пиг от сына Ватаца, Феодора Ласкариса, было получено известие, что монголы разгромили турецкие войска. Страшась нападения монголов на восточные владения империи, Ватац поспешил обратно. Перед своим уходом он отправил к Иоанну его отца Феодора, потребовав от правителя Фессалоники отказа от императорского титула и признания суверенитета никейского императора. Иоанн принял условия ультиматума Ватаца и получил титул деспота.

Разбитый монголами турецкий султан предлагал союз Ватацу. Ватац встретился с султаном на Меандре. Союз был заключен. Но монголы, сделав султана своим данником, как и правителя Трапезундской империи, на время остановили свое продвижение на запад, отправившись на Багдад, и Ватац снова занялся европейскими делами». ((«История Византии» академик Сказкин С.Д. (отв. редактор))

Остановимся, задумаемся… Перечитаем снова. Что получается: Ватац осаждает в 1242 г. Фессалонику. В это время турецкий султан, решивший, видимо, поиграть в какие-то свои политические игры, терпит поражение от «монголов» и просит Ватаца о союзе. Союз заключен и «монголы» уходят. То есть снова и снова повторяется одна и та же история — дань «монголам», союз с Ватацем!

Вот бы, султану вместе с «монголами» отобрать что-то у Ватаца, так нет — просит о союзе!

А что сделал султан такого, чтобы вызвать гнев татар (защитников)? Ответ мы найдем у Ф. И. Успенского («История Византийской империи»):

«Не надеясь уже на собственные средства, Балдуин, ранее имевший помощь половцев и болгар, ныне ищет союза у турок. (Еще бы! Половцы и болгары уже „под рукой“ Ватаца!)

Султан Гиас ад-дин Кейхозрев II охотно пошел навстречу желанию Балдуина и предложил наступательный и оборонительный союз, скрепив его, по обычаю, браком. Он гарантировал своей будущей невесте свободное исповедание христианской веры (сам Гиас ад-дин был сыном гречанки). Он обещал выстроить и содержать христианские церкви в городах своего государства и подчинить Римскому престолу всех живущих в султанате греческих и армянских епископов».

То есть, султан стал заигрывать с папой и латинским императором! Даже обещал подчинить католикам православных епископов! Не удивительно, что сразу-же получил по голове от «монголов» и побежал к Ватацу!

«Действительно, татары отступили, прослышав о союзе султана Рум в Иконии и греческого царя в Никее».

«Иконийский султанат стал управляться монгольским наместником, хотя на престоле Конии сидели до конца XIII в. потомки Кейхозрева, большей частью малолетние».

И Фессалоники никуда не делись — признали Иоанна III сувереном! Вообщем, как и всегда — полный успех!

Иоанн III Дука Ватац умер весной 1254 г. в палатке, которую приказал поставить в дворцовом саду, после 33 лет царствования, на 62-м году от роду. Как провел почти всю свою жизнь в походной палатке, так и умер… До сих пор он почитается в Турции как святой. Остался лишь один вопрос, который он не успел решить в своей жизни — возврат Константинополя. Почему? Почему он, прошедший огнем и мечем Малую Азию, Кавказ, Русь, Балканы и Восточную Европу не получил свою древнюю столицу? Дело в том, что ему всегда приходилось оглядываться на своих союзников, прежде всего, Фридриха. А Германский император играл в свою игру, держа Царьград как приманку. Ссора с Фридрихом (или его объединение с папой), могла привести к катастрофе. Да и с генуэзцами приходилось считаться. Константинополь был возвращен в 1261 г.

«Результаты долгого и счастливого правления Ватаци громадны. То, что он унаследовал от Феодора Ласкаря, было сильно в идее и скорее слабо в действительности. Будучи вполне реальным политиком и неуклонно, хотя и осторожно, идя по верному пути укрепления национального греческого, вместе с тем самодержавного и народолюбивого царства… Скорее случайность, что он не овладел древней столицей. Сил у него было достаточно и не менее чем у Михаила Палеолога, которому приходилось на первых порах бороться с сильной партией Ласкаридов. Внутри своего царства Ватаци справился с аристократией, и его воля была законом во всех делах, кроме вероисповедных. Народ встретил в нем отца и защитника. Он умел выбирать средства, выжидать или не медлить, смотря по обстоятельствам. Цель у него была одна: держать царское имя грозно и честно по старине, а для того восстановить древнюю Ромейскую державу в ее исконной столице. Для достижения этой цели он не только провел в походах свое долгое правление, содержал большую армию с наемной латинской и тюркской конницей, превосходящую в открытом поле силы каждого из соседей…» (Ф. И. Успенский «История Византийской империи»)

Его сын Феодор, продолжил дело отца, но прожил недолго.

«Заветной целью Феодора было создать национальную „эллинскую“ армию, „подвижной город, охрану прочих городов“». (Ф. И. Успенский. «История Византийской империи»)

То есть, мы видим (на примере Сарая Золотой орды), что идея эта византийская. И что она была воплощена в жизнь.

Александр Ярославович Невский умер в ноябре 1263 г. Причислен к лику святых, сначала Константинопольским патриархом (!), потом и Русской Православной Церковью.

Фридрих II Гогенштауфен умер в 1250 г. Род Гогенштауфенов был уничтожен папами полностью. Под корень! Последний его (рода) представитель — шестнадцатилетний Конрадин, был казнен на рыночной площади в Неаполе (29 октября 1268).

«В продолжение своего долгого правления, Фридрих губил на Востоке латинское дело, и притом, большею частью не питая такого намерения». (Ф. И. Успенский «История Византийской империи»)