Вся внутренность фургона была завалена плетеными корзинами, мешками с овсом для мула, мотками веревок, кухонной утварью и еще бог знает чем. В углу, например, имелась даже клетка с двумя печальными курицами. Видимо, к поездке испанка готовилась обстоятельно… Сидя на запасном деревянном колесе, товарищи за обе щеки наворачивали черствые булочки, хрустели яблоками и слушали.

– …я как раз пыталась узнать у трактирщика, где можно найти лекаря, и тут краем уха слышу, как этот противный торгаш со своими головорезами за крайним столом шушукаются, – рассказывала Кармен, накручивая на палец блестящий темный локон. – Они сначала тихо говорили, но потом перестали обращать на меня внимание… И вот их главный тогда спросил про мешок… Говорит: не забыли драный подложить? Те кивают и ухмыляются. А он: заплатку не слишком крепко пришили? А то, мол, платить придется…

У Хайдена кусок яблока встал поперек горла.

– Так он нас надул?!

– Да! – Девушка привстала со свернутого соломенного тюфяка и похлопала гостя по спине. – Я так поняла, что они этот фокус везде проворачивают…

– Вот проходимец! – Прокашлявшись, барон топнул здоровой ногой так, что фургон закачался. – Да если бы я знал…

– А если бы я знал! – рассвирепел Аркаша. – Мне же больше всех всыпали! Ну погоди, волчара тряпичный… Хайд, ты со мной?!

– Разумеется, сэр!

– Постойте! – всполошилась Кармен, видя, что оба товарища, стряхнув с колен крошки, решительно поднялись. – Куда вы?! Зачем?!

– Морды бить! – сурово ответил Аркадий, отдергивая полог фургона.

– Спасибо за то, что накормили, леди, но у нас есть одно неотложное дело. – Хайден поправил висящий на поясе меч.

Девушка всплеснула руками:

– А охрана?! Они же вон какие здоровые! Не надо!

– Ничего, мы тоже не школьницы в розовых бантиках…

– Но…

– Да забить мне не перезабить на всю эту публику! – разозлился Ильин. – Я еще понял бы, если б они нам за дело шеи намылили! А получается, мы спину гнули за просто так, да нам еще за это и накостыляли?! Вон, на Хайдена посмотри – родная мама не поверит, что она его родила!

– И нога, – добавил барон. – А у меня их всего две! За мной, сэр!

– Стойте! – вскочила испанка. – Да стойте же, забияки! Ну куда вы сейчас пойдете?! Вы даже не знаете, куда он сбежал!

– Спросим у трактирщика, – пожал плечами Хайден. – Я видел, он с ним у прилавка лясы точил, значит, дружбу между собой водят!

– И получите еще! – Девушка тяжело вздохнула. – Ну почему вы меня не слушаете? Если трактирщик и торговец – одна… э-э…

– Малина? – подсказал Аркадий, уже понимая, куда она клонит. – Тогда нас действительно совсем пришибут без лишних разговоров… Но ведь как вспомню эту рожу подлую!

– Дайте ему денег, и он сам все расскажет, – посоветовала она. – Зачем лишний раз на тумаки напрашиваться?

– Леди, – тяжко вздохнул барон, снова опускаясь на колесо, – если бы у нас были деньги, как вы думаете, мы взялись бы за эти мешки?

– О…

Помолчали. Вирусолог хмуро посмотрел сквозь прореху в потолке фургона на чистое звездное ночное небо и передернул плечами:

– Ладно. Потом расквитаемся… Ты права, у него чуть ли не банда, а у нас – полтора инвалида… Давай-ка покажи свою ногу, старик. Будем надеяться, что обошлось легким испугом! – Он присел. – Задери штанину… Ну-ка, ну-ка… Темнотища. Карменсита, а огоньку никакого нет? Я на ощупь как-то не привык диагнозы ставить.

– Если здесь лучину зажжем, боюсь, как бы фургон не спалить, – заметил Хайден, закатывая штанину и морщась.

– Там, на заднем дворе, путники у костра сидят! – вспомнила девушка. – Пойдемте к ним! Они не прогонят. Это не трактирщик, у дорожных людей свои правила…

– Хорошая мысль! – улыбнулся вирусолог, помогая барону подняться. – Похромали, дружище! Кстати, Кармен, а ты не боишься повозку без присмотра оставлять? Тут, я гляжу, народец тот еще!

– Да что у меня брать? – звонко рассмеялась она. – Юбки? Или кувшины?

– Ну мало ли… – Ильин пожал плечами и спрыгнул на землю, подавая руку Хайдену. – Тебе виднее, конечно. Вот, помню, был у одного парниши с нашего потока «мерс» – умереть не встать! Из Германии гнали, кожаный салон, все на автоматике, сиденья с подогревом… Как он трясся над ним! Сигнализацию поставил крутейшую – реагировала даже на появление пятен на солнце… И все равно сперли! Потому как охота пуще неволи… Но это, конечно, не фургон…

На небольшом пятачке земли, окруженный повозками, жарко горел костер, выпуская искры в черное небо. Пахло печеной картошкой. Вокруг огня, подстелив под себя что придется, сидели люди. Разные – здесь были и изможденные работой крестьяне в лохмотьях, и пара седых странников с корявыми посохами, и торговый люд – солидный, при бородах и сапогах. Но отсюда никого не гнали прочь – двигались, пропуская к огню, угощали, чем могли… Видно, даже людям с деньгами не очень хотелось останавливаться на ночлег в трактире.

Какой-то старичок в драной рубахе негромко тренькал то ли на гуслях, то ли на балалайке – Аркаша не разглядел, на чем именно, но треньканье это слух не резало, наоборот – настраивало на мирный лад… Кармен раздобыла где-то несколько картофелин, с молчаливого разрешения остальных зарыла их в угли и время от времени ворошила длинной хворостиной.

– Ну-с… – Медик внимательно разглядывал опухшую ногу барона. – Хорошего, конечно, я ничего тут не вижу…

– Уй!

– Терпи, я кость прощупываю… Так… Ага… Ну перелома у тебя нет! Но ушиб неслабый. Надо бы что-то холодное приложить, тогда к утру полегчает и ходить вполне сможешь.

– Меч подойдет?

– Попробуй, – кивнул Ильин.

Хайден снял с пояса меч и приложил холодный клинок к больному месту.

– Да ведь лезвие узкое, – повернулся к нему сидящий рядом мужчина, судя по запыленным доспехам – воин. – Вот, держи! Щит побольше будет! Тоже металл…

– Спасибо, – благодарно кивнул барон, беря в руки тяжелый круглый щит, изрисованный непонятными крючками и загогулинами.

Аркаша уселся, по-турецки скрестив ноги, прямо на землю. От костра несло жаром, негромкие голоса путников убаюкивали. Кармен выкатила из углей одну картофелину и потыкала ее палочкой.

– Готово! – весело сказала она. – Хочешь?

– Давай, – кивнул медик. – И Хайду кинь! Он у нас раненый, ему положено в первую очередь…

Старичок с гуслями, глядя на оранжевое пламя, снова тронул пальцами струны.

– Далеко-далеко, – негромко, напевно начал он, – на далеком Востоке, есть страна вечного счастья. Там нет ни холодной зимы, ни жаркого лета, нет там ни холмов, ни долин, а одна только сверкающая равнина простирается на многие мили… Ни болезней, ни старости, ни слез, ни горя нет в этой стране, ни одно злодеяние не оскверняло никогда эту благословенную землю… Нет там ни людского гнева, ни нищеты, ни голода. И есть в той стране роща, где растут высокие деревья, приносящие райские плоды, которые никогда не гниют и не падают на землю. И живет в той роще всего одна птица, и имя ее – Феникс…

Путники затихли, вслушиваясь в негромкий голос сказителя. Аркаша протянул барону свою картофелину и взял у девушки другую, обжигаясь и дуя на ладони.

– …оперенье его пылает, подобно огню, рыжим и алым – как солнце, что породило его, – продолжал старик. – И нет у него хозяев, нет сородичей и потомков – он один такой во всем мире. Совсем один. И в одиночестве живет Феникс пять сотен лет среди деревьев священной рощи, ведая все тайны бытия, смерти и бессмертия… но пятьсот лет проходят, и время становится в тягость чудесной птице. И чтобы обновить старое и вернуть к новой жизни умершее, Феникс покидает благословенную страну счастья и летит в этот мир, полный скорби и смерти, и ищет между гор тихую рощицу, ищет самое высокое дерево и вьет там гнездо, что послужит ему погребальным костром…

– Еще один самоубийца, – тихо хмыкнул Аркадий. – А говорят, что животные этим не страдают!

– Тихо! – сердито пихнула его локтем Кармен. – Дай послушать!

– Да этой легенде уже лет, как… Ее же все знают!

– А я не знаю! Не мешай!

– Как хочешь… – Молодой человек пожал плечами и зевнул.

– …готовясь к смерти, он собирает погребальные масла и благовония, устилает свое гнездо ароматными листьями, окропляет себя маслом и, справив собственные похороны, расстается с жизнью…

– Зачем? – не утерпела испанка. Вирусолог закатил глаза.

Старик на секунду оторвался от гуслей и кротко улыбнулся девушке:

– Феникс умирает, ибо, не утратив жизнь – не сохранишь ее и не воскреснешь, если не умрешь!

– Да, глубоко копнул, глубоко… – проронил Аркаша, зевая. В отличие от впечатлительной Кармен, его сказки никогда особенно не увлекали. Разве что, может быть, в далеком детстве…

– Тело Феникса, поверженное смертью, от солнечных лучей греется и становится настолько горячим, что жар порождает пламя, – снова заговорил-засопел дед. – И птица исчезает, объятая огнем, и на ее месте остается только яйцо, из которого по прошествии времени появляется новый, молодой Феникс! О, он прекрасен, как ни одно существо на земле! Цвет его оперения ал, как алы спелые гранаты, на хвосте алый смешивается со вспышками желтого, глаза его светятся, как два гиацинта, а на голове – сверкающая корона, отражение славы солнца… И чудное создание это покидает свое гнездо, чтобы вернуться в страну вечного счастья, но говорят, что перед этим Феникс прилетает на священную гору Галлит, что находится за тремя перевалами к югу от нашей столицы, и встречает там рассвет, восхождение на престол отца своего – великого Солнца. И тот, кто увидит замершего на самом высоком утесе Феникса, тот, сказывают, познает счастье…

Все притихли, молча глядя на огонь. Старик медленно перебирал струны. И каждому, наверное, в изгибающихся языках оранжевого пламени виделась прекрасная сказочная птица, горделиво расправившая свои пылающие золотом крылья…

Кармен тихонько вздохнула, притулившись между Аркашей и Хайденом:

– Я бы хотела его увидеть.

– Феникса? – Ильин улыбнулся. – Карменсита, это же детские сказки! Таких птиц не существует в природе.

– А страна вечного счастья?

– Это вообще из области фантастики… Ты мне еще про фей давай расскажи, про перемещения во времени…

– Но перемещения ведь есть! – улыбнулась девушка. – Например, Ворота!

– Чего?

– Ну наши Ворота! Ты думаешь, как я сюда попала? Разве не заметил, что моего языка здесь не знают?

– Почему? Я знаю… немного. А если со словарем, то и…

– Так ты разве здешний? – фыркнула она.

Вирусолог подумал и покачал головой.

– Вот видишь! Ты, наверное, тоже откуда-нибудь пришел. И, наверное, тоже через Ворота?

– Нет. Меня из озера достали… А при чем здесь ворота?!

– Как тебе объяснить… – задумалась испанка. – Понимаешь, в моей стране, к востоку от Большого Каньона, есть такое место… Называется Ветряная Башня! Старые люди твердят, что место проклятое, нехорошее и ходить туда не стоит. Но некоторые смельчаки ходят! И говорят, ничего такого ужасного там вовсе нет. Только всякие странные вещи иногда происходят. Например, в сильную грозу, когда молния ударяет в самую верхушку Башни, напротив старого колодца появляются Ворота! Они такие… знаешь, похожи на полукруглую арку, совсем как ворота, только без створок! А внутри – темнота. Если в них зайти, очутишься в этом мире. Далеко отсюда, на заброшенной мельнице.

– А обратно как же?

– Очень просто, – пояснила девушка. – Надо опять на эту мельницу вернуться, дождаться грозы и, когда Ворота снова откроются, – прыгать! Сразу возле Ветряной Башни и окажешься. У нас многие так путешествуют.

– А здешние про это знают? – ухмыльнулся Аркаша.

– Может быть… – неопределенно пожала плечами Кармен.

– Звучит сомнительно, – коротко высказался прислушивающийся к разговору барон.

– И ты не веришь? Но я же здесь!

– Ты – да… Может, и Ворота тоже существуют. Но что касается конкретно феникса…

– Вот и я говорю! – согласно поддакнул медик.

– Но это правда! – рассердилась девушка.

– Это сказки! – фыркнул Аркадий. – А я, красавица, реалист! И чего я не вижу, того – нет!

– Но ведь всего глазами не увидишь! А душа? Ее что, тоже нет?!

– Есть человек и человеческий разум, – отмахнулся вирусолог. – А все остальное – это люди придумали, чтобы жить легче было… Хайд, как нога?

– Ничего.

– Надо на ночь компресс поставить.

Сидящий напротив них мужчина поднял голову:

– Вы – лекарь, господин?

– Ну в некотором роде… – кивнул Аркадий. – А что?

– Сынок у меня приболел в дороге, – ответил мужчина. – В жару лежит, мечется уже сутки. А здесь нет докторов. Я не бог весть какой богач, господин, но если бы вы согласились… – Он потянулся за тощим кошельком на поясе. – Я мог бы…

– Да уберите вы свои деньги! – Аркаша встал. – Что сразу-то не сказали? Уберите, говорю, а то обижусь! Где ваш сын? – Он обернулся к своим: – Ребята, я отойду на пару минут. Тут вот – сами слышали! Так что… Уважаемый, перестаньте мне свои миллионы втюхивать, я сказал! Детей лечим бесплатно, тем более я не гарантирую, что всенепременно смогу ему помочь. Я все-таки микробиолог… Пойдемте.

Кармен задумчиво посмотрела на удаляющегося Аркадия, все еще сердито отбрыкивающегося от благодарного папаши, и улыбнулась:

– Он честный человек. Только ни во что не верит, а это плохо.

– Верит, – качнул головой барон. – В науку верит. Они, ученые люди, верят только в науку.

– А в бога?!

– Он атеист.

– Кто?

– Я точно не знаю, но они, по-моему, некрещеные и Библию не читают… Зря он денег не взял. Пригодились бы.

– У меня есть немного…

– Оставьте, – нахмурил брови Хайден, что-то сосредоточенно обдумывая. – Это ваши деньги… Эх, раздобыть бы где-нибудь лошадь! Рыцари всегда и везде нужны, я бы нанялся…

– Ты – рыцарь?

– Да, – в задумчивости кивнул барон. Перед его глазами на какую-то долю секунды встала картина королевского турнира. Песок, летящее прямо на тебя полосатое копье, ревущие трибуны… – Я был рыцарем. Рыцарем Золотого Щита… Когда-то. Теперь уже все это в прошлом.

– Почему?

– Не помню, – привычно пожал плечами Хайден. – Да это и неважно. Важно то, что нам нечем заплатить за ужин и мы не знаем, где находимся. И с этим надо что-то делать… Сэр, что вы на меня так смотрите?

Сидящий рядом воин, одолживший Хайдену свой щит, с нескрываемым интересом разглядывал барона.

– Я что-то не так сказал?

– Вы были рыцарем Золотого Щита? – недоверчиво проговорил боец. – Давно?

– Да уж… лет пять тому, наверное! – неожиданно вспомнил Хайден. – А вы… вы меня знаете?!

– Не уверен, – покачал головой мужчина. – Да я и в Эндлессе был только раз, на шестом ежегодном турнире. Моя страна заняла всего лишь двенадцатое место, и за это меня лишили титула…

– Почему? – удивилась Кармен.

Вояка вздохнул и развел руками:

– Я представлял наше государство как лучший рыцарь. И я не смог даже выйти в пятерку лучших. Кому такие нужны?

– Шестой ежегодный турнир… – забормотал барон. – Я там был! Клянусь всем святым – был! Сэр! Имя Хайден Эйгон вам ни о чем не говорит? Я понимаю, на турнире был не один десяток рыцарей, но…

– Хайден Эйгон?! – Воин выпрямился, впившись взглядом в лицо барона. – Победитель?! Вы?!

– Я? – еще больше, чем сам вопрошающий, поразился барон.

Кармен изумленно приоткрыла рот.

– И снова здравствуйте! – весело прозвучало за их спинами. Улыбающийся вирусолог продемонстрировал узелок, зажатый в левой руке. – Пирожки на завтрак! Очень уговаривали, пришлось взять… Хорошо хоть от денег отвертелся. И так видно, что у них в кармане негусто…

– А что с ребенком? – поинтересовалась девушка.

– Все тип-топ. – Аркаша уселся на свое место. – Обычное дело – у семи нянек дитя без глазу! Пищевое отравление, ягодок в лесу наелся, каких – не помнит. Желудок промыли, так что жить будет… А что лица такие загадочные, а? Вы таки имеете шо-то мне сказать?

Тяжелый золотой кубок мелькнул в воздухе и угодил прямо в жаровню. Красные угли зашипели, вино вспыхнуло.

– Как вы это допустили?! – рявкнул приземистый человек в острозубой короне. Его темное от загара лицо, почти квадратное и словно высеченное из камня, нервно подергивалось.

– Господин наш! – Распластавшийся перед троном седой длинноволосый мужчина дрожащими руками прикрывал голову. – Но… просто так вышло, что…

– Какая от вас польза, если вы даже птицу поймать не можете?!

– Но это не просто птица! – отползая в сторону, потому как повелитель потянулся за очередным кубком, пролепетал седовласый. – Это же сам…

– Молчать!! – завопил король, в ярости запуская в придворного советника серебряным кувшином. Тот многоопытно юркнул за резную скамью. – Если у тебя не хватает на это ума, так найди того, у кого его больше! Мне нужен феникс!

– Но, ваше величество… это всего лишь легенда! – неосторожно брякнули из-за мраморной колонны.

Правитель взвыл и, вырвав у стоящего рядом воина копье, метнул его на голос.

– Виноват, ваше величество, дурак, исправлюсь!

– Самуй, ты?!

– Я, ваше величество! – бодро, хоть и с некоторой опаской подтвердили из-за колонны.

– А что прячешься?

– Так вы кидаетесь…

– Что?!

– Виноват, ваше величество! – Рослый глава дворцовой стражи, храбро втянув голову в плечи, шагнул вперед. – К вашим услугам, ваше величество!

– У, ужи бесхребетные… – проворчал господин. – Ничего сделать не можете, о чем ни попроси… Где начальник разведки?

– Здесь, мой господин! – робко отозвались из дальнего угла.

Когда правитель Тайгета пребывал во гневе, на глаза ему лучше было не попадаться…

– Где – здесь?!

Крышка обитого железом большого сундука приподнялась, и в темной щели показалась бритая голова начальника королевской разведки.

Диктатор страдальчески возвел глаза к потолку:

– И эти идиоты мне служат! Вылезай немедленно!

– Как вам будет угодно, мессир… – Бритый незаметно мигнул второму копьеносцу, стоящему у трона, и тот неслышно отступил в сторону на шаг. – Я в вашем распоряжении… Дальше, остолоп! Дотянется же…

– Что-что? – изумился господин.

– Это я сам с собой, ваше величество! – натужно заулыбался мужчина, выбирающийся из сундука, склоняясь в низком поклоне. Стражник у трона понятливо кивнул и отодвинулся от государя еще на метр. – Слушаю и заранее повинуюсь!

– Да что мне твое повиновение, – вновь вскипел правитель, – когда толку от него никакого?! Вы нашли феникса?

– Н-ну…

– Нашли или нет?!

– Нашли, господин!

– И где он?!

– Я не знаю…

– Что-о?! – Диктатор зашарил пальцами по левую руку от себя, но до копья не достал. – Как это понимать, прохиндей?! Я за что тебе жалованье плачу?! За то, чтоб ты «ничего не знал»?!

– Ваше величество! – привычно заголосил начальник разведки, бухаясь на колени перед троном. – Не велите казнить, велите слово молвить!

– По делу? – скрипнул зубами король, зло косясь на невозмутимого и – увы! – недосягаемого в данный момент копьеносца.

– Да!

– Говори… но без всяких этих «не знаю, не помню, не видел»!

– Мы… почти поймали его, – быстро заговорил бритый, – ваши шпионы в Эндлессе вас не обманули, птица действительно пряталась в расщелине священной горы… Но когда мы взяли вашего феникса в кольцо, он… улетел! Ваше величество, вы только не…

– А-а-а!! – вне себя завопил диктатор, срывая с головы корону и метко запуская ее начальнику разведки прямо в лоб. – Никакого от вас толку! На что вы надеялись?! Это же птица! А птицы летают!! Идиоты-ы… О, духи полей, какие идиоты-ы-ы…

– Что случилось, супруг мой? – прозвучал мелодичный женский голос.

Тяжелый занавес позади трона раздвинулся, и в зал вошла красивая молодая женщина в длинном бархатном платье. В ней нетрудно было узнать троюродную племянницу старой колдуньи… Государь махнул рукой в сторону пришибленных подданных:

– Как всегда, душа моя! Разве от этих балбесов можно ожидать чего-нибудь путного?!

– Но, ваше величество… – начал было глава королевской охраны и умолк под холодным взглядом королевы.

– Оставьте нас! – Одно движение изогнутой подчерненной брови – и все присутствующие, кланяясь, попятились к выходу. Королева недовольно проводила их глазами и обернулась к мужу: – Чем они досадили вам на этот раз, мой господин?

– Они упустили феникса!

– Упустили?! – ахнула венценосная супруга. – Да как они посмели?!

– Вот об этом я их и спрашивал… – Государь поднялся с трона и подошел к распахнутому окну. – Как можно править страной, где даже высшие чины – последние неудачники?! Потому нам никогда и не победить Эндлесс…

– Вы опять за свое? – поморщилась королева. – Успокойтесь, Наорд. Тетушка обещала, что, как только она получит птицу, Сигизмунду конец! Она великая колдунья…

– Я знаю, слышал, – кивнул король. – Ну в таком случае вы больше не будете волноваться за меня, дорогая. Без своего правителя Эндлесс потеряет силу, а наследников у Сигизмунда пока нет. Когда Белая Колдунья расправится с ним, мне не понадобится даже воевать. И тогда Эндлесс будет…

– …наш! – прошептала королева. Губы ее сложились в алчную улыбку. – Я порой слишком часто попрекала вас этим королевством… я была неправа, мой господин! Надеюсь, вы простите меня? Вы же знаете, женщины совсем не разбираются в таких вопросах! Ваш ум… – Пускай, в отличие от мужа, особым умом королева и не блистала, но она прекрасно знала все слабые места своего супруга и умела этим знанием пользоваться.

– Мой ум, дорогая Гатта, мне не поможет. – Диктатор раздраженно сдвинул брови. – Потому что мои, с позволения сказать, слуги никогда не поймают этого распроклятого феникса!

Королева нахмурилась, на ее красивое лицо легла тень. Жене тайгетского диктатора Наорда было всего двадцать пять, но своим мужем, что был на добрый десяток лет ее старше, она распоряжалась как хотела. Единственное, в чем ей так и не удалось его переубедить, был Эндлесс. И уж конечно дело было не в том (и Наорд об этом догадывался), что она боялась потерять своего, прямо скажем, далеко не любимого супруга… Она боялась, что Тайгет падет под рукой Сигизмунда и царствование Наорда – то есть и ее, разумеется, – в одночасье закончится. Красавица Гатта не могла похвастаться ни знатным происхождением, ни народной любовью. Судьба дала ей шанс выбиться «из грязи в князи» и стать королевой благодаря внешности, умелым интригам и банальному приворотному зелью своей прославленной тетушки, и теперь, взлетев так высоко, снова возвращаться в захудалое поместье отца, где и без нее нахлебников хватало, ей совсем не хотелось! Но ведь с помощью колдуньи Эндлесс останется без правителя и, соответственно, сильно ослабеет? Тогда ее будущему уж точно ничто не будет угрожать! Плохо только, что весь успех предприятия целиком и полностью зависит от какой-то ожившей легенды с крыльями…

– Дорогой, – улыбнулась королева, наклоняясь к уху сердитого супруга. – Если твои придворные не могут выполнить твоего приказа, то, может быть, мы наймем для этого дела кого-то более подходящего? Например…

– Меня, – раздался из-за дверного занавеса вкрадчивый мужской голос.