Двери маленького придорожного трактира были закрыты. Снаружи, привалившись спиной к косяку, скучали двое рослых парней – старшие сыновья хозяина. Они отворачивали от порога редких прохожих и с завистью поглядывали на закрытые ставни родного дома. Там, внутри, наверняка происходило что-то очень важное и интересное, но раз отец велел…

– Как вилами махать – так мы, – пробубнил один из молодых людей, тщетно выискивая в крепком дереве двери хотя бы одну щель, – а как шептаться…

– Не гундось, Джонни, – добродушно отозвался брат. – Вишь, дело-то непростое… Эвон как батюшка суетится! И не елозь мордой по доскам, без толку – я дверь сам конопатил.

Над их головами хлопнула оконная рама, и озабоченный женский голос позвал:

– Сил! Джонни! Вы тут?

– Да, мама! – хором отозвались братья, задрав головы.

Из окошка на втором этаже высунулась дородная супруга трактирщика:

– Бегом в сарай, принесите торфу!..

– Но папенька не велел от дверей отходить…

– Значит, один останется, второй сходит, – нетерпеливо отмахнулась женщина. – Джонни, торф сложишь у заднего крыльца… И не суйся в кухню! Понял?..

– Да, мама, – разочарованно вздохнул юноша, отлипнув от косяка.

Жена трактирщика удовлетворенно кивнула и отошла от окна.

– Сейчас еще воды накипятим, – сказала она, повернувшись в сторону кровати, на которой лежал могучий брат Даллан. На холме он не пострадал, но в лесу монаху досталось изрядно… Рядом с кроватью, что-то растирая деревянным пестиком в ступке, сидела Нэрис. – Как братец?..

– Обойдется, – улыбнулась девушка. – Раны зашьем, перевяжем, только вот трогать его еще неделю точно нельзя будет. Если б вы были так добры и…

– Да пущай лежит! – всплеснула руками хозяйка. – Нешто он нам помешает?.. Уж приглядим за братцем, вы об том не беспокойтесь, госпожа! Я вон за дочкой пошлю, чтоб помогла мне с кухней… Ох ты, божечки! Кухня! У меня ж ить суп на огне стоит!..

– Бегите скорее, – снова улыбнулась девушка, – я тут побуду. И… сударыня, у вас не найдется какого-нибудь старого платья?..

Ивар с удовольствием отхлебнул из кружки крепкого темного эля и посмотрел на сидящего во главе стола отца Бэннана. Вокруг него черной стайкой сгрудились монахи. Усталые, побитые, в изодранных балахонах… «Скеллиг-Майкл, – снова подумал королевский советник. – Все мог предположить, но это…» Он перевел взгляд на стоящего за спиной аббата жилистого мужчину в темной одежде и недоуменно качнул головой. В монастыри уходят разные люди. И дворяне, и простолюдины, и воины. Но чтобы наемный убийца вдруг все бросил и подался в монахи?.. Да уж, пожалуй, в этом мире еще не все так плохо!..

Годфри, не поднимая глаз, внутренне усмехнулся. Пути Господни неисповедимы… Мог ли он предположить тогда, полтора года назад, чем обернется для него заказ на голову одного излишне любопытного лорда? И уж тем более – мог ли он, Годфри, представить, что нынче утром, на холмах Ирландии, он столкнется с означенным лордом нос к носу?.. «Этой рясой только людей смешить, – краешком губ улыбнулся послушник, – или набожным трактирщикам дурить голову… Да, шустры вы, лорд Мак-Лайон, шустры. Теперь понятно, отчего за вас нашему клану такие деньги сулили!.. Другой вопрос – что вы тут-то делаете? Шотландия с лоскут показалась, за соседей взялись?» Он покосился на сидящего рядом со «священником» Десмонда и едва заметно нахмурился. Пират, хотя определенно не из простых. И в отличие от лорда сюда явился понятно зачем. Непонятно только – почему он все еще здесь? Мог ведь сбежать вместе с Сокровищем. Ну то есть сбежать бы ему все равно не дали, но попытаться-то мог!..

«Доигрался в благородство, – были мысли капитана Ханта. – Ни корабля, ни сундука, ни выкупа. Замечательно! Не удивлюсь, если Чарли пошлет меня ко всем чертям еще до вечера… Напиться, что ли? Пока деньги есть. Ну, адмирал! Попадись ты мне теперь на узкой дороже по темному времени!..» Десмонд скрежетнул зубами и взмахом руки подозвал трактирщика.

– Принеси чего покрепче, – велел он, бросив на стол золотой. – Чарли, будешь?..

– Буду, – мрачно проронил Рваное Ухо, не глядя на друга. Все, что накипело, первый помощник высказал капитану еще по пути в таверну и сейчас только угрюмо молчал, жуя ус.

Трактирщик почтительно поклонился:

– Есть вино крепленое, эль темный, потин, на березовых почках настоянный. Виски имеется, пара бутылок…

– Самогон тащи, – буркнул Чарли. – Да побольше.

– Сию минуточку!.. А кушать что будете?

– Его и будем, – в тон старому пирату отозвался Хант. – Неси давай уже.

Трактирщик понятливо кивнул и умчался. Ивар задумчиво посмотрел на хмурую парочку. Пираты, значит. Мило. «Моя дорогая женушка умеет находить себе друзей», – скептически подумал он, оборачиваясь в сторону лестницы. И поднялся с лавки:

– Прошу меня извинить…

Аббат легонько кивнул. Десмонд, проводив взглядом лорда, окончательно упал духом и придвинул к себе пузатую бутыль.

– Плакали мои денежки, – безрадостно пробормотал капитан, набулькав себе в кубок доверху мутного самогона. – Твое здоровье, дружище!..

– Угу. – Чарли махом осушил чарку, скривился и утер губы ладонью. Потом, разлив по второй, исподлобья взглянул на Ханта. – Ну чего? Нажремся, как бывало, а?

– Чарли…

– Дурак ты, кэп, – беззлобно сказал старый пират. – И я дурак, что с тобой связался… Тут вроде северный порт неподалеку? Значит, и в кораблях недостатка нету, и в нашем брате. Золотишко-то еще осталось! Наберем команду, приглядим судно поновей, да и… Ты чего лыбишься? А?..

– Хоть с чем-то мне в этой жизни повезло. – Десмонд опрокинул в себя кубок и, передернувшись, подвинул его другу. – Наливай, старина! Нас еще рано списывать.

– Так ото ж…

Весело забулькала перевернутая бутыль. Аббат Бэннан, со странной улыбкой на лице наблюдающий за пиратами, поднял руку:

– Уважаемый!..

– Да, святой отец? – с готовностью отозвался трактирщик.

Монах нырнул пальцами за ворот балахона, вынимая кошель.

– Принесите-ка и нам с братьями по кружечке пенного. Не повредит.

– Но как же… – залопотал летописец, приоткрыв рот, – нам же надо…

– Уже не надо. – Аббат снял с колен тяжелый сундучок и, бухнув его на стол, одним движением отправил прямо в руки изумленному Ханту. – Вы так жаждали заполучить эту вещь, капитан? Ну что ж… Она ваша.

– Вы с ума сошли, аббат?! – в один голос ахнули брат Колум, Джеральд и Гален.

Десмонд, не притрагиваясь к ларцу, поднял глаза на улыбающееся лицо главы общины:

– И в чем подвох?

– Ни в чем, – развел руками Бэннан. И обвел веселым взглядом взбудораженных монахов. – Тихо, братья, тихо!.. Я сейчас все объясню… Обычно вы исповедовались мне, а теперь пришел мой черед пред вами повиниться. Этот сундук – обманка. Никакого Сокровища там нет и не было.

– Как?.. – опешил Джеральд.

– Так, – хмыкнул в бороду аббат. И, посмотрев на Ханта, добавил: – Но для весу я туда сложил драгоценные оклады, к тому же сам ларец украшен серебром фунта на четыре. Можете взять его себе, капитан. В конечном счете вы заслужили компенсацию за свою храбрость… Нет-нет, я понимаю, что вами двигало! Я не ребенок и не брат Августин. Однако вы, уже заполучив сундук, все-таки повернули назад и отдали Сокровище, хотя понятия не имели, что им там даже не пахнет… Это дорогого стоит.

– Я вернулся не поэтому, – пожал плечами Десмонд.

– Возможно, – отец Бэннан обхватил пальцами принесенную трактирщиком деревянную кружку, – но вы вернулись…

– Бери, остолоп! – прошипел капитану Рваное Ухо. Его маленькие глазки жадно заблестели. – Пока длиннополый не передумал!.. Зазря, что ли, шеями рисковали?!

– Погоди, Чарли… – Хант наморщил брови. – Так что же выходит, аббат, знаменитое Сокровище Скеллига – просто выдумка?

– Отнюдь. – Тот сдул с кружки густую пену и сделал большой глоток. – Иначе стал бы я затевать все это?.. Нет, капитан. Сокровище так же реально, как мы с вами. Оно и правда хранилось на острове, оберегаемое нашей общиной не одну сотню лет. И мы вывезли его оттуда, когда я понял, что дела плохи. Только пряталось оно не в этом сундуке, и вовсе не у меня!..

– Значит, оно все-таки здесь… – Брат Колум успокоенно выдохнул. – Нельзя же так, отче. У меня аж сердце зашлось!

– Простите, брат мой, я не хотел. – Аббат ухмыльнулся. – Однако мне все-таки придется еще раз рискнуть вашим слабым сердцем: Сокровища Скеллига тут нет. Но, уверяю вас, оно в полной безопасности и сейчас очень далеко отсюда… Вместе с братом Лири.

– С кем?! – покачнулся Джеральд. Гален ойкнул. Летописец схватился за грудь. – Негоже так шутить, отец Бэннан! Брат Лири умер, и я…

– …ты ударился в недостойную скорбь и самобичевание, позабыв разум и долг, – прервал его глава общины. – А зря. Сядь, Гален. Брат Колум, выпейте пива и успокойтесь… Брат Лири жив. Весь этот кашель, кровавые плевки и безвременная кончина – обман.

– Но он же испустил дух у меня на руках! Я собственными глазами видел…

– Что? – шевельнул бровью аббат. – Агонию, хрипы и так далее?.. Эх, Джеральд… А знаешь ли ты, кем был наш брат Лири во времена своей молодости?

– Нет, он никогда не говорил. – Послушник непонимающе воззрился на аббата. – Но какое это имеет значение?

– Большое, сын мой. Брат Лири был лицедеем. И очень, надо признаться, талантливым. Он своим кашлем даже меня за душу брал!.. И клюквы, шутник эдакий, где-то раздобыл, чтоб кровохарканье изобразить во всей красе… Конечно, чтобы сымитировать хладный труп не только внешне, но и на ощупь, – тут одного таланта мало. И я наведался в Уотерфорде к одному старому знакомому. Он дал мне настойку, которая помогла брату Лири окончательно войти в роль покойника. Если принять слишком много на голодный желудок… Впрочем, результат вы сами видели. И не надо бледнеть, брат Колум!.. Действие настойки очень непродолжительно, такой эффект держится не более часа. Этого времени как раз хватило, чтобы убедить вас всех в гибели брата Лири. А дальше… В яму я его положил уже теплого и в полном сознании.

– Но вы не просто положили, аббат, – прорезался Годфри. – Вы его закопали!

– Именно, – хитро прищурился отец Бэннан. – Кто его обмывал? Я. Кто в могилу опускал? Опять я. Кто хоронил? Снова я!.. Я один. А вас отправил читать заупокойную. И пока никто не видел, приладил к губам «умершего» полый тростниковый стебель…

Лицо послушника просветлело.

– Воздухоотвод, – одобрительно кивнув, хмыкнул он. – Боевое прошлое, аббат?..

– Не без этого, – потупился глава общины. – Мы, правда, под водой использовали, но чем земля хуже?..

– Только она холодная, – пробормотал летописец, – и тяжелая… Так вот почему вы сразу увели нас дальше, не дав толком передохнуть!

– Угадали, брат мой. И дело даже не в холоде, Лири человек закаленный. Но мог пойти дождь, на могилу могло слететься воронье… Мы и без того слишком рисковали.

– А вы уверены, отче, что все прошло гладко? – тревожно наморщил лоб Джеральд.

Отец Бэннан утвердительно кивнул:

– Да. Помните тот тоскливый крик выпи на болотах?..

– Брат Лири? – улыбнулся Годфри. – Ну конечно, как я не подумал…

– Ты много о чем не подумал, – с укоризной проговорил аббат. – И твое внезапное исчезновение стоило мне дюжины седых волос!.. Я догадывался, что убийца – кто-то из общины, но не мог определить – кто именно…

– Убийца? – раздалось за спинами монахов. – Так вы… вы знали, аббат?!

Отец Бэннан обернулся. На нижней ступеньке лестницы стояла Нэрис. Глаза ее были широко раскрыты от изумления. Спускающийся сверху лорд Мак-Лайон шикнул на несдержанную супругу и проговорил извиняющимся тоном:

– Прошу прощения, святой отец. Мы не хотели подслушивать.

– Пустое, – добродушно отмахнулся глава общины, с любопытством глядя на потупившуюся девушку. – Тем более, как я понял, леди все равно в курсе наших злоключений? Вы ведь были на Скеллиге, да, дитя мое?

– Еще как были, – вполголоса проронил Чарли, любовно поглаживая резной бок сундучка. – А она так вообще там все скалы излазила!.. И монаху плешь проела с этими убийствами. Так-то он, пожалуй, нам добро бы не дал…

– Да вы присаживайтесь!.. – спохватился брат Колум.

Аббат кивнул:

– Конечно. В конце концов, если бы не ваша супруга, лорд, еще неизвестно, чем бы все закончилось…

– Цени момент, дружище, – уже не очень трезво хохотнул Десмонд, пихнув помощника локтем, – обычно наше появление никого не радует!.. Кхм. А закуски все же надо было взять. Пойло крепкое.

– Я схожу, – пообещал Чарли, поднимаясь. И посторонился, пропуская чету Мак-Лайонов к столу. – Кэп, плесни лорду на два пальца! А то он щас как послушает…

– Не волнуйтесь, я уже привык, – отозвался Ивар.

Нэрис сердито покосилась на ухмыляющихся мужчин и примостилась на краешке лавки. Подняла глаза на Бэннана и повторила:

– Значит, вы обо всем догадались? А я так боялась, что вас застанут врасплох…

– Меня и застали врасплох, – помрачнел аббат. – До сих пор никто не осмеливался творить такое на Скеллиге! Да, были норманны. Но это…

Он опустил голову. Монахи притихли. Даже Хант оставил в покое бутылку и лорда, которому настойчиво пихал в руки свою чарку… В маленькой таверне, кажется, стало еще темнее.

– Сначала я думал, что смерть Гэбриэла – трагическая случайность, – снова заговорил святой отец, – и когда Мэлейн подавился за обедом, я тоже счел это несчастным случаем. Но кончина Ниалла, ужасная гибель Антония (простите, что напоминаю, брат Колум!) и, наконец, внезапная смерть Эдриана заставили меня крепко задуматься. Каюсь, поначалу я счел это карой небесной. И, возможно, долго еще пребывал бы в опасном заблуждении, однако…

– Что? – не утерпела Нэрис. Ивар сделал страшное лицо и ущипнул жену за руку. Леди пискнула, покаянно пробормотав: – Ох, простите… Я больше не буду!

– Сомневаюсь, – хмыкнул капитан. И все-таки подсунул королевскому советнику полную чашу.

Ивар, вздохнув, подумал и взял… Аббат Бэннан печально улыбнулся.

– Злодей перестарался, вот в чем дело, – пояснил он. – Может, убийства и сошли б ему с рук, но он замахнулся уж слишком высоко! Я не рассказывал вам, братья, о голосе, что услышал во время молитвы на Южном пике. Голосе, который приказал мне покинуть Скеллиг-Майкл и увезти с собой Сокровище… Глупо! Невероятно глупо и самонадеянно!.. Выдать себя за… Это уму непостижимо! – Святой отец задохнулся от негодования. – Да, я монах! И вера моя сильна… Но я же не идиот, в конце концов! И я прекрасно знаю, где на Южном пике находится сквозная расщелина, которая, если вставить туда свернутый особым образом лист жести, невероятно усиливает звук человеческого голоса. Один раз, когда я еще не был аббатом, мы даже воспользовались этим приспособлением во время норманнского набега… И этот мерзавец думал, что такая липа меня впечатлит?!

Он перевел дух, сделал паузу, чтобы успокоиться, и сказал:

– В общем, услышанное только подтвердило мои смутные подозрения. И я понял, что кто-то задался целью выжить нас с острова. А еще я понял, что этот «кто-то» не остановится ни перед чем: он сведет в могилу всех до одного, а потом перевернет на Скеллиге каждый камень, сунет нос в каждую расщелину – и найдет, что искал. Этого нельзя было допустить… И я сделал вид, что проникся так называемой Господней волей. Собрал общину, забрал из тайника Сокровище, передал его брату Лири, а сам носился вот с этим сундуком как с писаной торбой – для отвода глаз. Мы добрались до большой земли, наш с Лири план был благополучно приведен в исполнение… – Аббат сердито взглянул на Годфри. – И тут ты пропадаешь!.. Ну что я еще мог подумать?!

– Вы решили, что искомый убийца – я? – хмыкнул послушник. – Тогда почему все-таки оставили могилу? Это было очень неосмотрительно.

– Знаю. – Аббат задумчиво покачал головой. – Наверное, я никогда до конца не верил в эту догадку, Годфри. Хотя бы потому, что убийце не было резона сигать в ледяную воду за Джеральдом, да еще и в шторм!.. Ему было чем меньше, тем лучше…

– Пожалуй, – согласился тот. И развел руками. – Ну что же, мы оба ошибались, аббат! Я-то грешил на вас.

– На меня?!

– Всем известно, как ревностно вы храните тайну Скеллига. А это лекарство… Вы уверяли, что среди целебных настоек брата Эдриана нет ничего подходящего. Но в торбе была полная склянка настойки от кашля. Целых полпинты…

– Понятно, – криво улыбнулся глава общины. – Сам отравил, сам же и зарыл?

– Простите, аббат. Но я ни в чем уже не был уверен. Потому и ушел, чтоб иметь возможность контролировать ситуацию. – Взгляд Годфри затуманился. – Алби! Такой славный парень… Имя, конечно, не настоящее. Не удивлюсь, если он и к деревне никакого отношения не имел.

– Удивляйтесь, – подал голос лорд Мак-Лайон. – Имел, и еще какое!

– Что? – поднял голову послушник.

Ивар пожал плечами:

– Он действительно крестьянин, сын пахаря из Саффолка. Да-да, капитан Хант, ваш соотечественник.

– Ну конечно, – ехидно проронил Десмонд, – чуть что, так сразу англичане во всем виноваты… Постойте, лорд! Вы его знали?!

– К счастью, не близко, – Ивар улыбнулся, – так, по службе. Один раз даже чуть лично не познакомились… Не свезло, почти что из самых рук ушел. С другой стороны, оно, может, и к лучшему – Пирси был опасным противником.

– Кто? – поднял брови аббат.

– Ах, ну да, – спохватился лорд. – Надо было начать сначала… Имя вашего послушника, святой отец, на самом деле было Калеб Джошуа Пирси. И в последний раз я видел его совсем недавно – здесь же, в Ирландии, в портовом трактире. Лица не разглядел, потому и не узнал, а жаль. Все было бы гораздо проще… Пирси англичанин, я уже говорил. О возрасте говорить затрудняюсь – он умел выглядеть и на двадцать, и на пятьдесят. Хитрый, умный, самонадеянный, как вы верно подметили, аббат, просто до наглости… И жадный. Вероятно, нищее детство в отцовской лачуге всю жизнь ему покоя не давало. Несмотря на то что награбить он успел столько, что по сравнению с этим меркнет казна Англии и Шотландии вместе взятых!.. Однако, как вы все имели несчастье убедиться, ему всегда было мало. Поэтому он и появился на Скеллиге.

– Но Алби прожил с нами два года! – поразился брат Колум. – И за это время…

– Он умел ждать, – пожал плечами лорд Мак-Лайон. – Недаром в своих кругах Пирси был известен как Паук. Неоригинально, да, но эта кличка целиком и полностью отражает его суть… Однако, несмотря на все его терпение, я, признаться, тоже удивлен. Остров маленький, община и того меньше. Он мог бы управиться быстрее, убрав вас всех с дороги одним махом. Вы ведь ели из одного котла, братья?..

– Да… – прошелестел Филип, вспомнив погибшего кашевара.

– Тем более, – развел руками глава Тайной службы, – Пирси в ядах разбирался. Это было, так скажем, его маленькое увлечение… Отчего он вас не отравил спустя неделю после прибытия, я не знаю. И уже не узнаю, никто не узнает. Паук всегда все делал сам и планами не делился ни с кем. Семьи у него, понятно, тоже не было.

– Может, в том и дело? – пробормотал Годфри, задумчиво глядя на юного послушника. – Алби возился с Галеном, как с младшим братишкой… Сомнительно, что такой человек может вдруг проникнуться любовью к ребенку, но других объяснений я не вижу.

– Тоже вариант, – поразмыслив, кивнул Ивар. – Паук был, конечно, отъявленный мерзавец, и руки у него были по локоть в крови, но… ничто человеческое не чуждо даже убийце, так ведь?..

– Возможно, – криво усмехнулся Годфри, прекрасно поняв, на что намекает лорд. – В любом случае, как вы изволили заметить, мы уже об этом не узнаем. Паук мертв.

– Вы точно уверены?.. – пискнула из-под локтя мужа Нэрис, с опаской косясь на дверной засов.

Послушник коротко хмыкнул:

– Не беспокойтесь, леди. Я не промахиваюсь.

– А я проверил, на всякий случай, – добавил королевский советник. – Мертв, мертвее не бывает. И зарыт на совесть, безо всяких тростниковых трубок. Так что, братья, теперь вы можете спать спокойно… М-да. В отличие от меня.

– А что так? – посочувствовал аббат.

Ивар скорчил недовольную гримасу:

– Служба, отче. Правда, я никак не думал, что все это зайдет так далеко… Хотите знать, почему ваш Алби все-таки решился на такие крайние меры? Его перекупили. То есть заказчик так думал, конечно… Пирси был жаден до предела. И если в довесок к Сокровищу Скеллига он получит еще и кругленькую сумму – то почему бы и нет?.. Тех разбойников, которые напали на вас нынче утром, я уже встречал. В более значительном составе, но тем не менее… Предполагаю, что у Паука была договоренность с заказчиком – доставить вас с Сокровищем сюда. А на месте, как я понимаю, он намеревался воспользоваться поддержкой чужих бойцов, прибрать к рукам сундук и дать деру. И деньги, скорее всего, взял вперед… Пирси не учел только одного – известного фактора неожиданности в лице наших доблестных мореходов и… кхм! – Он бросил взгляд на Годфри. – И вас.

Лорд Мак-Лайон сделал паузу, окинул взглядом булькающих самогоном пиратов, посмотрел на бывшего наемного убийцу и наконец решился:

– Заказчик ждет то, за что заплатил. Ему нужен ларец, а мне – он сам. И, раз уж Сокровища здесь нет, а сундук вы, отче, щедро подарили… То не могу ли я попросить вас, капитан, о небольшой услуге?

– Перебьесся, – быстро отреагировал Чарли, сграбастав ларец со стола.

Десмонд вопросительно поднял брови.

– Мне нужен этот сундучок, – пояснил Ивар. – На время, не волнуйтесь.

– Угу… Щас!

– Да погоди, Чарли, – поморщился Хант. – Ну, допустим, я вам поверю, лорд. И даже одолжу сундук… Чарли, тихо, я сказал!.. Но у меня один вопрос – что я с этого буду иметь?

Советник короля Шотландии даже бровью не повел.

– То, что куда дороже серебра, драгоценных окладов и даже Сокровища Скеллига, – ровно ответил он. – К чему вы стремились все эти годы, капитан. Я не волшебник, но, чтобы прижать одного вашего знакомого, мне много сил не понадобится.

– Она рассказала?.. – стремительно трезвея, выдохнул Десмонд.

Ивар пожал плечами:

– Естественно. И про ваши совместные похождения, и про свое обещание. Моя жена не подарок, капитан, но она умеет держать слово. А я умею быть благодарным… Ну так что, по рукам?

Десмонд скосил глаза на своего первого помощника и после паузы сказал:

– Чарли, тебе решать.

– А я-то чего?.. – изумился старый пират.

Хант ухмыльнулся:

– А чтобы потом дураком да размазней не ругался. Ну?..

– Хм… – задумался Чарли. – От я так и знал, от этой девчонки ничего хорошего не жди!.. Тока вздохнули спокойно, и на тебе – снова здорово…

Он пожевал спутанный ус, решительно тяпнул еще чарку и рубанул воздух ладонью:

– А, чего уж там!.. Ладно! Тока у меня условие: ежели выгорит, сундук – мой! Договорились?

– Договорились. – Капитан широко улыбнулся. – Мы в вашем распоряжении, лорд Мак-Лайон.

– Вообще-то мне нужен был только ларец…

– Не сомневаюсь. Но я на всякий случай хотел бы присмотреть за ним лично. Если он второй раз от нас уйдет, Чарли меня своими руками на рее вздернет!..

– Резонно, – усмехнулся Ивар, скользнув взглядом по совершенно бандитской физиономии старого пирата. – Ну что ж, выбирать не приходится. Я согласен… Эй, любезный! – Он обернулся к трактирщику. – Как там наш товарищ, который не товарищ?

– Вы об разбойнике, сударь? – Хозяин таверны хлопнул себя по бедру, где висела связка ключей. – В погребе сидит, куды ж ему деться!.. Орет, грозит, веревки гложет…

– Значит, очухался, – удовлетворенно кивнул лорд. И посмотрел на аббата. – Святой отец, это, конечно, нахальство с моей стороны, но не могли бы вы отпустить со мной на часок одного из ваших послушников? И брата Колума, если можно. В жизни не видел такой смелости!..

– Разумеется, – глава общины обратил взор к летописцу, – если брат Колум не против. То же касается и Годфри… Вы ведь его имели в виду?

– Я схожу, – кротко кивнул монах. – Только вот как быть с крестом? Смелость смелостью, а я его еще тогда, в лесу, об чей-то хребет переломил!.. Вам же, лорд, не только духовная поддержка нужна?

– Придумаем что-нибудь, – отозвался королевский советник. – У аббата, к примеру, крест нательный не меньше вашего, да еще и серебряный. Я, конечно, не настаиваю…

– Берите. – Отец Бэннан нагнул голову и стянул с шеи массивный крест. – На благое дело. Вы ведь, как я понял, разбойника трясти будете, лорд Мак-Лайон?

– Я буду допрашивать, – ответил Ивар. – А трясти…

– Трясти, вероятно, буду я, – усмехнулся Годфри, машинально проводя ладонью по своему поясу. – При участии добрейшего брата Колума и его несокрушимого духа. Я ничего не имею против, лорд, пойдемте… А серебро – это правильно. Оборотня матерого так просто к стенке не прижмешь.

– Кого?! – оторопел аббат.

Остальные братья хором ахнули. Летописец тихонько вздохнул:

– Выходит, так оно и есть, отче… Нет у меня в руках вашей силы, разве смог бы я так вдарить, чтоб у безбожника этого крест на лице отпечатался?..

– Боже, боже! – опечаленно качнул головой Бэннан. – Что творится в этом мире?.. Ну что ж… Идите, брат мой! И да пребудет с вами сила Господня. Если мы понадобимся, лорд, зовите.

– Обязательно, – пообещал королевский советник, поднимаясь с лавки. – Нэрис, побудь здесь.

– Хорошо, – послушно отозвалась супруга, подумав про себя: «Мог бы не утруждаться. Я же не сумасшедшая – к оборотню-то в зубы лезть! Это, может, Ивар привыкший… А мне и дарг-ду довольно было, нет уж, спасибо, хватит!»

Пока трактирщик, звеня ключами, отпирал погреб, Ивар обернулся к молчаливому послушнику:

– Откуда вы узнали, что он оборотень? Кроме нашего храбрейшего брата Колума, я об этом никому не говорил.

– А если б даже и сказали, я все равно не услышал бы. – Губы Годфри тронула ностальгическая улыбка. – Вы ведь знаете, кто я? И знаете, как дороги услуги мастеров нашего клана?

– О да, – усмехнулся лорд. – Ножи никогда не мелочились…

– Ну так вот, моя работа стоила втрое больше, чем работа кого-либо еще из наших бойцов. Это к вопросу о перевертышах и другой погани.

– М-да… Я все больше понимаю капитана Ханта. Мне бы в отряд такого умельца!

– У вас хватает своих, лорд. – Глаза послушника весело блеснули. – Сомневаюсь, что я бы там прижился… К тому же та жизнь для меня – в прошлом. Если б не крайние обстоятельства, я не вернулся бы к профессии даже на пять минут.

– Жаль.

– Напрасно, – фыркнул, не сдержавшись, Годфри, глядя на свою искренне опечаленную «посылку» полуторагодичной давности. – Бывших наемных убийц не бывает. И держать такого рядом с собой – чревато.

– Знаю. Я видел… Ну да ладно. Мое дело – предложить!.. В конце концов, выбор у каждого свой. Брат Колум, осторожнее на ступеньках, не отставайте!.. Но и вперед тоже не лезьте, как в подвале окажемся. Он связан, конечно, но лучше не рисковать попусту.

– Я все понял, – кивнул летописец. Крепко зажал в ладони крест аббата и, держась свободной рукой за перекладину, начал спускаться вниз, следом за Иваром и Годфри. Было ли ему страшно?.. Пожалуй, да. Жалел ли он, что вообще согласился?

Определенно – нет.

Творимир сидел у костра, ожидая ночной смены караула. Время было позднее, семейство О’Нейллов уже давно отужинало и разошлось по своим спальням, в чистом небе одна за другой зажигались звезды. Русич протяжно вздохнул и, мельком оглянувшись на спящий дом, уставился в огонь. Уж четвертые сутки на исходе, а от командира ни весточки!.. Как-то он там? Не ранен ли?

В героическую смерть друга воевода, само собой, не поверил. Тем более что лорд все равно собирался исчезнуть, а та затея с кораблями как нельзя более способствовала исполнению его плана… Разумеется, когда Морда нашел Творимира на руинах поместья О’Кэтейнов и с трагическим лицом вручил тому кинжал, русич не подкачал – изобразил такое потрясение, что у сурового наемника даже слеза на глаз навернулась! Творимир, для пущей убедительности последовав его примеру, забрал дрогнувшей рукой «последнюю память» и ушел, не оглядываясь, скорбеть о павшем. И усиленно «скорбел» который день, демонстративно отказываясь от еды и опустошая по ночам кладовую рачительной кухарки. Это все как раз было очень просто… Но вот то, что королевский советник до сих пор не дал о себе знать, русича беспокоило уже не на шутку.

Сзади послышались легкие шаги. Мэдок, догадался бывший воевода. Опять небось с утешениями… Творимир поморщился. Такое внимание со стороны безутешного друга покойного Ласера заставляло его чувствовать себя последним брехлом и сволочью. Мэдок-то, понятно, в нем товарища по несчастью видит, сочувствует, как может… И ведь приходится соответствовать, чтоб все, к лешему, не провалить!.. Стыдобища!

– Ужинать будешь? – спросил лучник, присев на чурбак рядом с Творимиром.

Тот отрицательно ухнул, хотя, по совести, есть хотелось зверски – кухарка, обнаружившая вчера пропажу целого круга сыра, весь день голосила насчет обнаглевших крыс и на ночь заперла в каморке кота. Кот был не помеха, но снять увесистый замок, не наделав шума, русичу оказалось не под силу…

– Тебе ж в караул, – проговорил Мэдок, суя Творимиру принесенную с собой миску, – может, хоть пару ложек сьешь?

– Эх, – тот качнул головой, втянул носом сытный дух мясной каши и издал такой тяжкий вздох, что у лучника аж в носу защипало от сострадания.

– Ну как знаешь, – тихо сказал он, пристроив миску на камни возле костра. – Тут не простынет, если вдруг потом передумаешь. Адэйр просил напомнить, что его сменять пора… А то хочешь, я за тебя сегодня постою?..

Воевода отрицательно ухнул. Он справедливо опасался, что еще минута наедине с манящей миской, полной наваристой крупяной похлебки на курдючном сале, – и вся маскировка пойдет к черту.

– Держись, – сказал Мэдок. – Такая уж наша доля… Я видел вчера, как ты по ночи бродил. Сон не идет, да?

Творимир неопределенно пожал плечами, про себя с досадой плюнув – подловили! Совсем с голодухи чутье растерял!..

– Мне Морда настойки сонной от травника привез, – продолжал лучник, – хорошая! Я ведь, ты знаешь, в том же порядке… Еще осталось полфляжки – хочешь, отолью? В секунду захрапишь, на себе проверено!

– Эх. – Состроив постную мину, русич отрицательно помотал головой. Потом благодарно хлопнул бойца по плечу, встал и направился к воротам. Лучший способ забыть о голоде да тревоге – это заняться делом! Хоть вокруг дома кругами ходить, хоть татей со стен в ночи высматривать… Только бы в окна кухонные не пялиться и слюни голодные на миску не пускать!..

Сменив зевающего Адэйра, воевода заступил в караул и размеренным шагом двинулся вдоль дома. Он думал о командире, о бессовестно обманутом бедняге Мэдоке и еще о том, где же все-таки разжиться хоть краюшкой хлеба? Хорошо, полнолуние миновало, а то зверь внутри с голодухи взбесился бы как пить дать!.. Оборотню, в отличие от человека, и сил вдвое больше требуется, и пищи. Ведь этак случись что – даже перекинуться тяжело будет… Еще и весна, как назло! Была б осень – там тебе и ягодки, и корешки сладкие, и орехи!.. А тут хоть опухни… ну не листву же щипать, право слово?!

Русич с сомнением покосился на темный сад. В животе урчало так, что мысль о древесной зелени уже не казалась такой бредовой. Тут уж хоть чем пузо набить, лишь бы до утра дотерпеть как-нибудь! А там, в крайнем случае, можно рискнуть через окошко у кухарки из-под носа хотя бы брюквину стянуть, когда отвернется… Творимир воровато оглянулся, никого поблизости не приметил и тенью скользнул под пышные кроны яблонь. Отошел подальше, принюхался… И, сверкнув глазами, подпрыгнул на месте: мед! Ну к бабке не ходи, где-то тут пчелиный улей имеется!.. Вот уж свезло так свезло! Он хищно повел носом, метнулся от одного ствола к другому и, обнаружив в самом конце сада вожделенное дупло, запустил туда руку. Потревоженные пчелы загудели, в ладонь впились болючие жала, но Творимир на это даже внимания не обратил… На языке стало липко и сладко, желудок умиротворенно притих, а что до покусов – дак сойдут, не смертельно!

За спиной блаженно чавкающего русича раздался короткий смешок и чей-то вежливый голос:

– Приятного аппетита!.. Вы кушайте, кушайте, я подожду.

– Эх?! – выпучил глаза Творимир, чудом не подавившись. И, выхватив из ножен меч, завертел головой по сторонам. Никого. Сад спал, как и минуту назад. Но голос… Не мог же он ему почудиться?.. Кроме того, звериный нюх уже вовсю бил тревогу: в ноздри ударил знакомый запах стали.

– Ну, ну… – успокаивающе проговорил все тот же голос, – не стоит так сразу-то! Желай я вас убить, вы бы уже не дышали, сударь. Голод не тетка, понимаю… Не крутите головой, вы себе шею свернете. Я наверху.

– Эх! – подумав, потребовал воевода, ткнув пальцем в землю.

– Нет уж, благодарю, – снова усмехнулся невидимка. – Я наслышан о ваших ратных подвигах. Да и лорд Мак-Лайон предупреждал, что вы сначала бьете, а только потом спрашиваете…

– Эх?!

– Да, я от него. Вот, держите.

Прямо в руки русича мягко шлепнулся свиток пергамента. Творимир подозрительно скосил глаза на печать – да, она принадлежала Ивару. Но это еще ничего не значит…

– Можете прочесть хоть сейчас, я не тороплюсь, – сказал голос. – И сигать на вас сверху тоже не буду. Не затем пришел.

– Эх… – Поколебавшись, Творимир все-таки сунул клинок обратно в ножны и сломал печать на свитке. В темноте он видел прекрасно. И почерк друга, благодаря бесконечным протоколам, знал как свой собственный… Да, невидимый гость не соврал – письмо было от Ивара. Русич пробежал короткий текст глазами несколько раз, улыбнулся, потом задумчиво кивнул и задрал голову кверху: – Эх.

– Ну вот и славно. Лорд просил передать, чтоб вы не беспокоились, конец уже близок… Однако сюда идут. Мне пора. Следуйте предписаниям… и не увлекайтесь медом!.. – В голосе невидимки мелькнула улыбка. – Сладкое портит зубы, а они вам еще понадобятся завтра. До встречи, сударь!..

Листва едва слышно зашуршала – и вокруг снова стало тихо. Творимир, скорчив недовольную гримасу, быстро сунул свиток за пазуху и вытер липкие пальцы о траву. Оглянулся в сторону тропинки, ведущей к дому. Насмешник был прав – заросший сад, как вскоре оказалось, манил не только оголодавшего воеводу… Спрятавшись за широким стволом яблони, русич разглядел два темных силуэта, проплывших чуть в стороне, за невысокими кустами шиповника. Он узнал обоих – не столько по лицу, скрытому во мраке ночи, сколько по голосам. Узнал – и недоверчиво хмыкнул в бороду. Глава дружины – оно понятно, ему сам бог велел поместье с дозором обходить, в каждый угол заглядывать!.. Но Кара О’Нейлл?! Среди ночи, да еще и в таком месте… Ей-то что тут понадобилось?.. Уж не сам Грихар ли?

Творимир нахмурился. Он был человек холостой и менять образ жизни не собирался, но супружеские измены осуждал строго. И то, что он увидел, ему совсем не понравилось.