— Еще минута, и я умру от неизвестности! — вскричала Селина, меряя шагами небольшую, но уютную комнату в доме на улице Сен-Гранд.

— Успокойтесь, мадемуазель — сказала Лили, — вы и так слишком много нервничали сегодня.

— Мадам Арси права, — согласился Томас Мастерс. — Вы прошли не меньше мили и скоро устанете так, что не сможете сделать и шагу, а это, как я полагаю, не входит в планы его величества.

— Может быть, что-нибудь случилось? — продолжала вопрошать Селина. — Почему их так долго нет?

— Процедура освобождения требует времени, — наставительно заметил Мастерс. — Да и прошло всего лишь около получаса.

Бернар внимательно посмотрел на Селину.

— В чем дело, госпожа? Вы боитесь, что напрасно поверили его величеству?

— Нет, Бернар, я верю королю, и несколько минут ожидания не смогут поколебать этой уверенности в нем. Но у его величества есть враги, и я опасаюсь, что они обнаружили его исчезновение и догадались, что он решил освободить Габриэля и Софи.

Бывший конюх покачал головой.

— Не могу поверить, что эти люди, кто бы они не были, оказались настолько умны, что смогли предусмотреть и ваш приход, и итог разговора с его величеством, и решение короля отпустить пленников.

— Да, это маловероятно, — согласилась Селина. — Но мне в голову приходит бесчисленное множество других несчастий, которые могли бы свалиться на голову его величества и моих друзей. Ну почему их так долго нет?

Неожиданно внизу хлопнула дверь, послышался грохот колес подъезжающего экипажа, а затем голос Лорана:

— Они приехали!

Селина замерла посреди комнаты, а Лили, Бернар и Томас Мастерс уставились на дверь.

Через минуту на первом этаже послышался голос герцога де Лодвиль:

— Куда нас привезли? Почему вдруг они решили изменить наше местопребывание?

Ему ответила Софи:

— Не знаю, но у меня странное чувство, что в этом доме я уже была. Однако здесь так темно, что я не могу сказать наверняка.

Селина улыбнулась; она догадалась, что король решил сделать сюрприз ее друзьям и предоставить ей право самой объявить им о вновь обретенной свободе.

Бывшие пленники медленно приближались к комнате, где находились истомленные ожиданием заговорщики. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем дверь, наконец, распахнулась, и взору Селины и остальных предстал герцог де Лодвиль, а из-за его плеча осторожно выглядывала мадемуазель де Ревиньи. Софи тотчас же заметила подругу и остолбенела. По-видимому, чувство изумления охватило и Габриэля, так как он на некоторое время потерял дар речи.

— Боже мой, — первой опомнилась Софи. — Селина! Не может быть!

Девушки бросились друг другу в объятья и расплакались. Габриэль, увидев Мастерса, мгновенно пришел в себя, поняв, что все это не сон, и юная смеющаяся и плачущая одновременно особа перед ним — действительно его племянница. Помотав головой, он шагнул вперед и заключил Селину в объятья.

— Габриэль, — только и смогла она проговорить.

— Господи, Селина, не могу поверить, что вижу тебя снова! Я полагал, что «Голубая звезда» с тобой на борту благополучно пристала к берегам Англии!

Селина покачала головой.

— Ты же не мог всерьез думать, что я брошу тебя и Софи в беде и уплыву под крылышко английской королевы. Я должна была непременно освободить вас, и мне это удалось!

— Я была уверена, что ты не уедешь в Англию, — вмешалась Софи, сердечно приветствуя всех слуг и Томаса Мастерса. — И я говорила, что той, кому однажды удалось обвести вокруг пальца самого короля, удастся сделать это и во второй раз. Я никогда не сомневалась в тебе, подружка! Расскажи, как тебе снова удалось так ловко обмануть его величество?

— Мадемуазель де Лодвиль обладает даром убеждения, — ответил Людовик, появляясь на пороге. — Правда, на этот раз использовались и более радикальные методы.

Софи и Габриэль, услышав голос короля, обернулись и замерли, потрясенные. Через мгновение они пришли в себя и вспомнили об этикете: герцог поклонился, а мадемуазель де Ревиньи сделала реверанс.

Увидев короля, слуги и Томас Мастерс извинились и постарались незаметно исчезнуть. Когда дверь за ними закрылась, Людовик продолжил:

— Я должен принести свои извинения вам, мадемуазель де Ревиньи, и вам, герцог, за арест на длительное время. Признаюсь, что целью этого было мое намерение не позволить мадемуазель де Лодвиль покинуть Францию без моего ведома, а так как вы содействовали ей в этом, мне пришлось применить силу, хотя приказ арестовать вас и был отдан не мной.

Софи не могла поверить своим ушам и беспомощно оглянулась на подругу.

— Господи, что происходит? Сир, вы отпускаете и нас, и Селину?

Людовик улыбнулся и покачал головой.

— Вас — да, а Селину — ни в коем случае. Теперь она останется со мной навсегда.

— В Бастилии? — спросила Софи, уже совсем ничего не понимая.

— Нет, я предпочитаю другие апартаменты, — усмехнулся король.

— Кажется, я схожу с ума, — пробормотал Габриэль. — Что происходит?

Селина вздохнула и снова начала пересказывать сегодняшний разговор с королем. На этот раз это заняло у нее гораздо больше времени, так как и герцог, и Софи требовали подробностей. Людовик благоразумно отошел подальше и, скрестив руки на груди, уставился в окно. Софи бросила на него осторожный взгляд и прошептала:

— Значит, его величество и в самом деле полагал, что ты убила короля Карла?

— Да, мы оба заблуждались, — кивнула Селина.

— И что же вы намерены предпринять теперь? — поинтересовался герцог.

— Сейчас мы отправимся к королевскому портному, чтобы разузнать все о том злополучном костюме. Ваше величество, — обратилась она к королю.

— Людовик, — устало произнес он.

— Людовик, — покорно согласилась девушка к великому удивлению Габриэля и Софи. — Герцог де Лодвиль и мадемуазель де Ревиньи все знают.

— Это верно, — согласился Габриэль. — И теперь, когда нам известна правда, мы готовы сделать все, что в наших силах, чтобы отыскать убийцу короля Карла. Мои люди и все, чем я владею, в полном вашем распоряжении, сир.

— Рад слышать это, — ответил король. — Однако в данный момент ваша помощь не понадобится: к портному отправимся только мы с Селиной. Впрочем, мы возьмем с собой Бернара. Вас же я прошу остаться в этом доме, чтобы в случае необходимости мы могли обратиться за помощью именно сюда или связаться через вас с ее высочеством Жанной Арагонской.

Селина, внимательно вслушивающаяся в разговор двух мужчин, поняла, что беседа окончена и теперь пора заняться делом. Сняв со спинки стула оставленный там плащ, девушка накинула его на плечи и застегнула. Внезапно она повернулась к подруге, взиравшей на нее с улыбкой, и проговорила:

— Как жаль, Софи, что у нас совсем нет времени обсудить все, что произошло за эти дни. А ведь я еще не поблагодарила тебя за участие в организации моего побега.

Софи счастливо засмеялась и увлекла Селину вглубь комнаты, подальше от ушей короля и герцога и прошептала:

— О чем ты говоришь! Ты ничем мне не обязана, наоборот, сделала все, чтобы счастье пришло и ко мне! Спасибо тебе!

Селина понимающе улыбнулась:

— Габриэль?

Софи покраснела и порывисто зашептала:

— Знаешь, когда он бросился освобождать меня от людей моего отца, я поняла, что он тот человек, о котором я мечтала. Когда меня представили графу де Мон, я решила, что возможность стать счастливой безнадежно утеряна для меня. Конечно, Альфред милый, но Габриэль…

— Подожди, — прервала ее Селина, — ты упоминала, что сначала тебя схватили люди твоего отца. Как же ты вместе с герцогом очутилась в Бастилии? Людовик поклялся, что не он отдал приказ заточить вас туда.

Софи кивнула:

— Да, верно. Я не знаю, каким образом отцу стало известно о моем побеге, возможно, он просто заметил мое отсутствие — этого я не знаю.

Селина удивленно посмотрела на подругу.

— Не знаешь? Разве ты не встречалась с отцом после этого?

— Нет, — покачала головой девушка. — Когда Габриэль и его люди стали сражаться с людьми моего отца, неожиданно появился целый отряд всадников, которые именем короля велели герцогу сдаться, а когда он отказался, схватили его и увезли с собой.

— А ты?

— Мы продолжили свой путь, но конечной остановкой оказался не особняк графов де Ревиньи, а Бастилия.

— Но, может быть, те всадники вовсе не были людьми графа де Ревиньи?

— Нет, это были его люди, — возразила девушка. — Многих из них я знала.

Селина удивленно посмотрела на нее:

— Но не мог же твой отец в самом деле отдать нелепый приказ препроводить тебя в Бастилию только за твое неповиновение? Он мог посадить тебя под домашний арест, но Бастилия — это уже слишком!

— Да, я понимаю, но все было именно так, как я рассказываю.

Селина задумалась. Почему граф де Ревиньи распорядился заточить свою дочь в Бастилию? Он не мог отдать такой приказ — просто не имел права.

— Людовик, — она повернулась к королю. — Кто в действительности отдал приказ арестовать герцога и Софи?

— По всей видимости, герцог де Шалон, — ответил он. — Однако, не исключено, что к этому приложил руку герцог Руанский — к сожалению, я не знаю точно. Когда я вернулся во дворец, мне доложили о том, что и герцог де Лодвиль, и мадемуазель де Ревиньи арестованы за организацию твоего побега. Это было мне выгодно, а так как прозвучало из уст герцога де Шалон и Эдуарда Руанского почти одновременно, я не стал допытываться, кто отдал этот приказ.

— Все было сделано очень быстро, — вмешался герцог де Лодвиль. — Софи была схвачена во время побега Селины. Так как ее препроводили в Бастилию, сомнительно, что всем руководил именно граф де Ревиньи. Судя по тому, что там присутствовали его люди, следует предположить, что приказ об аресте мадемуазель де Ревиньи был отдан тем, кто близко знал ее отца и мог распоряжаться его людьми.

Обе юные дамы и герцог де Лодвиль обратили свои взоры на короля.

— Насколько я знаю, — начал Людовик, — у графа де Ревиньи довольно обширные связи, и кому в действительности он позволил руководить своими людьми и судьбой дочери — сказать трудно. Что касается вас, герцог, то здесь нет никаких тайн — когда я отправился искать людей для погони за Селиной, любой — и Филипп де Шалон, и Эдуард Руанский — мог отдать приказ задержать вас, ведь ваше участие в побеге мадемуазель де Лодвиль было очевидно. Возможно, они послали людей вслед за вами, и, отправившись освобождать мадемуазель Софи, вы привели за собой и королевскую стражу.

Габриэль оторопел.

— Сир, вы хотите сказать, что Софи арестовали только потому, что именно я попытался помочь ей избавиться от чрезмерной родительской заботы?!

— Мы не можем совершенно исключить эту возможность, — ответил король. — Однако было бы глупо наставать на этом. Возможно, кто-то знал, что мадемуазель де Ревиньи причастна к побегу Селины. Это мог предположить тот, кому было известно, что мадемуазель Софи посещала Селину в Бастилии, а об этом знали немногие. Возможно, кто-то отдал людям графа приказ отправить мадемуазель де Ревиньи в Бастилию еще до побега Селины. Тогда этот человек опасался, что она сможет оказать реальную помощь своей подруге. А возможно, услышав о том, что герцога де Лодвиль арестовывают за участие в судьбе своей родственницы, один из людей графа де Ревиньи, если заранее получил подобные инструкции, мог изменить конечный пункт своего путешествия: вместо дома графа он отвез мадемуазель в Бастилию.

— Но кто мог дать ему такие инструкции? — спросил Габриэль. — Все это очень странно, ведь если бы Софи действительно подозревали, ее арестовали бы не в день казни, а раньше, хотя бы на несколько часов. И почему тогда не арестовали меня — ведь я тоже приходил к Селине в Бастилию и у меня было куда больше возможностей помочь ей.

— Только если они действительно верили в то, что мы готовим побег Селины, — вдруг вмешалась Софи. — Конечно же, они могли это подозревать, но не отправлять же нас в тюрьму только по подозрению, безо всяких доказательств.

Селина покачала головой.

— И все же они не слишком раздумывали, когда после моего исчезновения с площади схватили и Габриэля, и тебя. Они знали, что вы замешаны в этом, но были настолько уверены, что у вас ничего не выйдет, что, хотя и приняли меры безопасности в отношении тебя, Софи, решили не перестраховываться. Да и как они могли заранее отдать приказ об аресте, если король все это время находился во дворце, и кто знал, как он к этому отнесется.

— Да, это верно, — согласился Габриэль. — Доказать преступность наших замыслов можно было только позволив нам их осуществить. Они знали, что мы попытаемся, но, как справедливо заметила Селина, были уверены в провале нашей операции, иначе похитили бы нас или сделали что-нибудь еще.

— Подождите, — снова встряла Софи, — почему вы говорите о них, как о преступниках? Ведь если они были уверены, что мы помогаем осужденной на казнь, их действия были вполне разумны. Единственное, что мне не понятно — почему они не обратились к королю и не посоветовали принять меры? Мы забыли, что один из двух — или герцог де Шалон, или герцог Руанский — приказали заточить нас в Бастилию, значит, именно у них были сведения о наших возможных приготовлениях к побегу Селины.

Внезапная догадка озарила лицо Людовика. Он посмотрел на Селину и прошептал: «О, Боже!», а затем громко произнес:

— Ну конечно же, он знал об этом! Только он знал, что Селина не получит обещанной помощи на площади и не сможет скрыться в нужный момент. Именно он мог отдать оба приказа об аресте, когда я отправился в погоню.

Селина в ужасе покачала головой.

— Господи, это Альфред! Но это невозможно, он оказался в лесу намного раньше тебя и не мог ничего приказать своим людям.

— Значит, он сделал это раньше или же ему помог герцог Руанский.

— Вы говорите об Альфреде де Мон? — нахмурился Габриэль. — Об этом молодом человеке, который не только не оказал помощи своей невесте в вызволении ее из тюрьмы, но даже способствовал тому, чтобы она там оказалась?

— Именно так, — подтвердила Селина.

— Что?! — удивлению короля не было предела. — Альфред и мадемуазель де Ревиньи помолвлены?

Селина озадаченно посмотрела на него.

— А это стало для тебя неожиданностью?

— И еще какой! Значит, граф и был тем женихом, ради свадьбы с которым отец забрал вас из монастыря? — он посмотрел на Софи.

— Да, сир, отец именно так мне это объяснил.

Людовик в задумчивости потер подбородок.

— Странно, что Альфред ничего не сказал мне.

— Если он совершил все то, в чем мы его подозреваем, то это совсем не кажется мне странным, — возразила Селина.

Софи бросила быстрый взгляд на подругу:

— А в чем вы подозреваете графа де Мон?

— О, это слишком длинная история, — заметила Селина, — а у нас так мало времени. Если наши подозрения подтвердятся после разговора с портным, мы обязательно все расскажем.

Людовик натянул перчатки и поправил на боку ножны, а Селина быстро спрятала длинные волосы под шляпу и, поцеловав Софи, шагнула к двери.

— Удачи вам, — сказал Габриэль. — Если понадобится наша помощь — только позовите.

Людовик загадочно улыбнулся.

— От помощи будущего родственника не откажусь, — заверил он.

— Да хранит вас Господь, — пробормотала Софи и тайком перекрестила и Селину, и короля.

Когда дверь за ними закрылась, Габриэль спросил, пряча улыбку:

— Интересно, что его величество имел в виду, называя меня своим будущим родственником?

— Только то, что ваша племянница скоро станет королевой, — совершенно серьезно ответила ему Софи.