Глава десятая.

После инцидента с «работорговцами» Нартеп стал еще более раздражительным и нервным. Часто срывал зло на Кхазе и Майхе. Нет, девушку он не трогал, только орал на неё. А вот бесенок зачастую получал тумаков. Поначалу Майха от страха сжималась в маленький комочек, когда колдун кричал на неё. А потом привыкла и совершенно безучастно взирала на брызжущего слюной чернокнижника. К Кхазу она привыкла еще быстрее. Шустрый и сообразительный бесенок, стал для неё настоящей отдушиной. Когда Кхаз не был занят в лаборатории, и колдуна поблизости не было, они болтали часами. Майха поведала ему о своем детстве и юности. Как росла одна, без родителей и какой-либо родни. Часто ей приходилось подворовывать, что не умереть от голода. И о старике фермере, приютившем её два года назад. Он относился к ней вполне сносно, но работать на поле и ухаживать за садом и живностью приходилось от зари до зари. Но, по крайней мере, Майха всегда была сыта. Только в последнее время, дела на ферме шли из рук вон плохо. Пшеницу побило градом. Гуси погибли от какой-то болезни. Часть коз Альсар - так звали старика фермера, вынужден был продать, часть пустить под нож. Но дела все ухудшались. Старик не платил девушке денег. Только предоставлял кров и кормил. Майха старалась изо всех сил, работала не покладая рук, но чтобы исправить положение этого было недостаточно. Вся надежда была на осенний урожай яблок, персиков и ягод. Вот только Майха оказалась здесь. И как это произошло, она не помнила. Кхаз в свою очередь рассказывал девушке о своём мире. О поселениях бесов, страшных демонах и диких инферналах. И конечно о магии.

– Научи меня магии Кхаз – однажды попросила она.

– Кхм – от неожиданности альбинос даже не нашелся с ответом. Прокашлявшись он наконец выдал – К сожалению я не чувствую в тебе Дара. Без него ничего не выйдет.

– А как Вогир стал колдуном?

– Заложил душу в обмен на силу конечно.

– Как это сделать?

– Ты что! – вскинулся Кхаз – Даже не думай об этом! Ты хоть представляешь, на что обрекают себя продавшие душу?

– А у меня есть другой выход? – горько усмехнулась Майха.

Кхаз поджал свои тонкие губы и бросил быстрый взгляд на лестницу ведущую на верх. Его острые уши шевелились, силясь уловить посторонние звуки сверху. Так и не услышав ничего подозрительного, он подался ближе к Майхе.

– Послушай – шепотом зачастил альбинос – Я забрался в комнату Вогира и прочитал дневник его деда, в котором описан один ритуал. Именно для него ты нужна колдуну. Тебе ведь нет семнадцати?

– В конце года… должно исполниться – запнувшись, ответила девушка.

– Вот! Ему для ритуала нужен не инициированный маг.

– Ты хочешь сказать, что я маг? Но магии учить не хочешь?! – гневно воскликнула Майха.

– Тише! – Кхаз схватил её за руку и снова бросил испуганный взгляд на лестницу – Я не знаю, правда это или нет, но если Дар в тебе есть, то он еще не проснулся.

– И как его разбудить?

– Никак. Это произойдет само собой. Вот только…

– Я до этого не доживу.

Кхаз прижал уши к голове и кивнул. Майха склонила голову и звякнув цепью откинулась назад, уперевшись спиной в холодный камень стены.

– Майха…

– Не надо меня успокаивать – зло бросила девушка.

– Я и не собирался…

– Вот и не надо – сквозь слезы выдавила она.

– Я хочу сказать… То есть предложить… Я думаю, что смогу обмануть Вогира.

– Как?

– У меня есть некоторые соображения на этот счет. Но ты должна помочь мне.

Майха какое то время молчала, глядя в голубые глаза беса, а потом сказала:

– Странно, что меня об этом просишь. Я даже не представляю, каким образом смогу это сделать – девушка для наглядности звякнула цепью своего ошейника.

– Я сейчас объясню…

– Сначала ответь мне на один вопрос – перебила его Майха.

– Слушаю тебя.

– Почему ты хочешь мне помочь? Какая для тебя выгода?

Кхаз поскреб когтями макушку и вздохнув сел, собираясь с мыслями.

– Причин несколько. Как я тебе рассказывал, там дома, я изгой. Неправильный бес. Поэтому возвращаться назад я не сильно стремлюсь.

– Звучит не слишком убедительно.

– Знаю. Но это не основная причина. Как я и сказал, мне нужна будет твоя помощь.

– Пока ты не ответил на мой вопрос – скривилась Майха.

– После ритуала Нартеп вряд ли оставит меня в живых. Зачем ему живой свидетель?

– Вот это больше похоже на правду. Теперь объясни, в чем подвох? Чем я могу тебе помочь? Что у тебя за план?

– Мы должны дать Нартепу совершить ритуал.

– Ха. Ты меня за дуру держишь? Только пусть ко мне подойдет! Я ему глаза выцарапаю! – глаза девушки сверкали, а ноздри широко раздувались.

– Он, скорее всего опоит тебя дурманом, чтобы этого избежать – терпеливо пояснил бесенок, глядя на разъяренную его словами Майху – Мой план состоит в том, чтобы помешать ему закончить ритуал.

– А может быть твой Хозяин приказал тебе втереться ко мне в доверие и усыпить мою бдительность перед жертвоприношением?! И ты все это время только прикидывался добреньким!

– Да тише ты! – Кхаз опять с испугом повернулся к лестнице на первый этаж – Я рискую не меньше тебя, между прочим!

– Интересно чем?

– Своей жизнью! – в конце концов разозлился Кхаз. Его хвост то и дело стегал по полу – Если ты не хочешь помогать мне, помоги себе!

– Как будто у меня есть какой-то выбор – глотая вновь навернувшиеся на глаза слезы ответила Майха.

– Я правда не собираюсь тебя обманывать – остыл Кхаз, и взяв девушку за руку – Я спасу нас. Но ты должна мне кое-что пообещать.

– Чего ты хочешь?

– Дай мне согласие привязать свою душу к твоей.

Девушка удивленно посмотрела на бесенка.

– Зачем?

Кхаз замялся, не зная с чего начать.

– Видишь ли, когда колдун призывает прислужника, заключается магический контракт, который ставит на астральную оболочку беса «Печать служения». Она превращает прислужника в послушного раба, одновременно являясь якорем, который удерживает его в этом плане.

– Плане?

– Так называются пласты реальности этого мира. Мой родной план – это нижний мир.

– Я поняла… – тут девушка вскинулась – Постой-ка! Если печать превращает тебя в послушного раба, то все, что ты сказал, не имеет смысла. Как ты собираешься мне помочь?

Бесенок широко улыбнулся, заставив Майху передернуть плечами. Вид его острых зубов, мог вызвать оторопь даже у взрослого мужчины, что уж говорить о молодой девушке.

– Мне удалось повредить печать. Иногда я способен ослушаться приказов Хозяина. Правда, делать это мучительно больно. Но у меня появилась некоторая свобода действий. Ну, более-менее.

– Это не объясняет твою просьбу.

– Со смертью колдуна, действие контракта, а соответственно «печати» прекратиться. И она перестанет удерживать меня в этом плане. А ритуал привязки души, станет новым якорем для меня. Пока жива ты – я остаюсь здесь. Рассматривай это, как гарантию моей лояльности.

Майха думала недолго. Бесенок на самом деле ей нравился. Первый испуг от вида инфернальной твари давно прошел. Теперь он воспринимался ей скорее как домашняя зверюшка, нежели чудовище. К тому, же сейчас, он был её единственным другом. Который, кстати предложил альтернативу бессмысленной смерти. Поэтому она согласилась. К разочарованию девушки, Кхаз сказал, что для проведения ритуала, им придется ждать отлучки колдуна из дома. Тот время от времени уходил по своим делам. Правда, после нападения чистильщиков, его отлучки стали более редкими и короткими. Но все же ему приходилось раз в два-три дня выходить из дома, чтобы пополнять запасы пищи.

– Я уже давно занялся приготовлением к ритуалу единения душ – принеся в очередной раз еду для Майхи, прошептал Кхаз – Мне удалось найти почти все ингредиенты. Кроме одного. У Нартепа нет толченых костей. В своей алхимической лаборатории, он не изготовляет ни одного зелья, в котором используется костная мука.

– Нужна какая-то конкретная кость?

– В общем-то, нет. Подойдет любая.

– Уговори колдуна купить птицы на ужин. Думаю в птице достаточно костей.

– Да – согласился Кхаз – думаю костей хватит. Осталось только придумать, как заставить Вогира принести птицу.

К радости альбиноса, ничего придумывать не пришлось. Как по заказу колдун, на следующий день принес тушку упитанной пустынной крысы. Размером с небольшую собаку, этот грызун обитал в южных засушливых областях Хессана. Иногда их даже разводили в домашних условиях. Но из-за довольно пресного вкуса и жесткого мяса, особой популярностью они не пользовались. Кхаз выпросил у хозяина кости животного, якобы для того, чтобы погрызть их.

– Полезно для зубов – сказал альбинос и улыбнулся от всей души. Незаметно сглотнув, колдун великодушно отдал отходы прислужнику. Довольный Кхаз не побрезговал даже порыться в помойном ведре, чтобы забрать все косточки, оставшиеся от ужина колдуна. Несколько дней альбинос усердно трудился, перетирая кости в пыль. Кхаз был чрезвычайно рад, что проблема с костной мукой, так необходимой для изготовления особых свечей разрешилась сама собой. И вдвойне был рад, что крыса была достаточно большой. Птичьих костей на такое количество порошка, явно бы не хватило. В дело пошло все: кости, позвонки и череп. Несмотря на это, порошка едва хватило для задумки бесенка. Завершив все приготовления, сообщникам оставалось только ждать отлучки колдуна из дома. Как назло Нартеп в последний раз принес довольно много продуктов и не собирался никуда уходить. Вдобавок ко всему, совершенно неожиданно для беса и Майхи, чернокнижник стал проводить довольно много времени в подвалах. Постоянно что-то делал в зале призыва, закрыв деревянную дверь, которая всегда раньше оставалась распахнутой и запретив теперь входить туда бесу. Кхаз постоянно ощущал всплески тёмной магии оттуда. Приближался день равноденствия. Колдун тоже готовился к ритуалу. С каждым днем, Кхаз нервничал, все сильнее. Что уж говорить о Майхе. Девушка часто плакала. Альбинос как мог, успокаивал её. Старался приободрить, даже рассмешить пытался. А сам вздрагивал каждый раз, чувствуя очередной всплеск магии за тонкой подвальной дверью. И терялся в догадках. Что же Вогир там делает? Нет, что он готовит ритуал, это понятно. Но в прочитанных Кхазом записях, не упоминалась столь интенсивная работа с магией. За время, проведенное в подвале, чернокнижник мог уже с десяток раз подготовить ритуальную пентаграмму и соответственный магический инвентарь. Снедаемый любопытством и беспокойством бесенок, буквально шерсть рвал на голове. Уходя из подвала, Нартеп каждый раз накладывал на дверь сигнальные чары. Кхаз и не подозревал, что тот умеет их создавать. Все заклинания, что создавал Нартеп, были довольно грубыми, небрежными. А сигнальные чары довольно тонкая работа. Поэтому альбинос был несказанно удивлен, когда увидел чары в исполнении колдуна. Нет, как раз, разрушить их, для беса проблемы не составляло. Он бы так давно и поступил. Если бы не их особенность. Единственной целью таких чар, являлось сообщить их владельцу, что к охраняемому объекту проник нарушитель. Причем, не важно, открыл он дверь, или развеял чары. Поэтому, бесенку оставалось только строить предположения, чем же все это время занимался чернокнижник. Ближе к полудню очередного дня, дверь ведущая в лабораторию из комнаты призыва отворилась и на пороге появился сияющий словно новая монета колдун. Довольная улыбка говорила, о том, что ему удалось закончить, то, чем бы он там не занимался. А плотоядный взгляд, брошенный им на девушку, заставил Майху задрожать от страха. Нартеп наложил чары на дверь и насвистывая что-то под нос удалился наверх. Через какое-то время, чуткие уши Кхаза уловили стук закрываемой входной двери, скрежет ключа в замке и всплеск магии, накладываемой на дверь. Колдун ушел. Бесенок лихорадочно бросился к заготовленным предметам для ритуала, завернутым в холщовую тряпку, спрятанную за одним из шкафов с ингредиентами.

– Скорее – торопила бесенка Майха, в голосе девушки слышались нотки ужаса.

– Не беспокойся, ритуал не займет много времени – попытался успокоить пленницу Кхаз.

Но девушку сотрясала крупная дрожь. Тогда альбинос положил сверток на пол и подойдя к девушке вплотную, взял своими лапами её левую рук и произнес:

– Посмотри на меня.

– Мне страшно – заплакала Майха.

– Все будет хорошо. Поверь мне. У нас все получиться. А теперь ты должна успокоиться и дать мне провести ритуал единения душ.

Глотая слезы, девушка интенсивно закивала. Несколько раз глубоко вздохнула и закрыла глаза. Просидев так некоторое время, она открыла глаза и заявила:

– Я готова. Что мне нужно делать?

– Сейчас я начерчу пентаграмму, заключу её в двойной круг, расставлю и зажгу свечи. Затем мы оба встанем в неё. Вот здесь – Кхаз показал Майхе обрывок пергамента – написана формула заклятия. Мы должны будем прочитать его одновременно.

– Хорошо.

Пока Кхаз сноровисто вычерчивал магический рисунок, Майхе оставалось от волнения, только покусывать нижнюю губу, да прислушиваться к звукам наверху. Вдруг колдун неожиданно вернется. Но все обошлось. Бесенок зажег свечи. Пламя потрескивало и немного чадило. От запаха дыма, который шел от этих свечей, у Майхи начала кружиться голова. О чём она немедленно сообщила Кхазу. Но тот заверил её, что головокружение быстро пройдет. И действительно, через минуту голова девушки прояснилась.

– Теперь встаем в центр рисунка – скомандовал бес. Майхааккуратно шагнула внутрь магической схемы, стараясь не наступить на начерченные мелом символы.

– Приложи свою руку к моей – сказал альбинос, протягивая свою лапу с растопыренными пальцами в сторону Майхи. Девушка приложила свою ладонь к маленькой, словно детской ладони беса и тот переплетя пальцы с пальцами девушки довольно крепко сжал их. Девушка поступила точно, также.

– Повторяй за мной – глядя на обрывок пергамента, велел Кхаз.

– Тарру… –- начал бесенок.

– Тарру – послушно повторила Майха.

– Ритис Нахак Висгар Талук…

– Ритис Нахак Висгар Талук… – эхом откликнулась девушка.

– Огапе Манву Саттарра.

– Огапе Манву Саттарра – с произнесенным последним словом, Кхаза и Майху охватило голубое сияние и они оказались в центре маленького смерча. Сильный ветер разметал густые волосы пленницы и вздыбил шерсть беса. Сияние превратилось в россыпь голубых светящихся шариков, размером с горошину, которые немедленно были подхвачены магическим вихрем, и закружили хоровод вокруг колдующей парочки. На секунду Майха увидела себя глазами Кхаза, а он с удивлением смотрел на себя с высоты её роста. Вихрь достиг апогея и с тихим хлопком развеялся, задув при этом свечи, разметав голубые искры в стороны и погасив их.

– Получилось? – с волнением спросила девушка.

– Определенно – улыбнулся Кхаз и в этот раз, глядя на его улыбку Майха не испугалась.

– Теперь нужно скорее все убрать – вид испуганной мордочки беса неожиданно насмешил Майху и она рассмеялась. Звонко и душевно. Кхаз несколько секунд недоумевая смотрел на Майху, а потом вновь улыбнулся. Сначала робко, а затем показав всю сотню своих зубов. Что насмешило Майху еще больше. Кхаз понял, что так девушка скидывает эмоциональное напряжение и подмигнув ей, он принялся за уборку. Вернувшийся через несколько часов колдун ничего не заметил. В тот день, он больше не спускался в подвал. Прошло еще двое томительных суток. Поздним утром третьего дня, Вогир спустился в лабораторию и велел Кхазу принести наверх несколько зелий. Бес послушно собрал нужные пузырьки и понес их на первый этаж. Когда он поднялся, колдун велел отнести их на кухню. Кхаз удивился такому приказу, но спорить не стал. Чернокнижник последовал за ним.

– Вот туда ставь – Нартеп указал на дальний шкаф, в котором хранились продукты. Альбинос удивился еще сильнее и хотя у него возникло нехорошее предчувствие, все же опять повиновался. Как только он подошел к шкафу, Нартеп выскользнул из маленькой кухоньки и захлопнув дверь, запер её на засов.

– Хозяин! – стрелой метнулся к двери Кхаз – Что происходит? – воскликнул он, уже зная ответ. Настал день равноденствия. День жертвоприношения.

– Посиди пока там – усмехнувшись, ответил колдун и бес услышал удаляющиеся шаги. Кхаз спокойно поставил пузырьки с ненужными зельями на стол. И подошел к двери и толкнул её. Она была закрыта снаружи на толстый деревянный засов, которого раньше на двери не было. Значит, колдун подготовил эту ловушку заранее. Кхаз удивился его наивности. Неужели Нартеп полагал, что его сможет остановить хлипкая деревянная дверь? Осталось только выждать нужный момент. Не нужно торопиться. Чернокнижник не должен ничего заподозрить, до последнего момента. Тут до Кхаза докатился отголосок заклинания. Альбинос встрепенулся. Что делает Нартеп? Кхаз полагал, что колдун подмешает дурман в еду девушки. И тут его озарило. Вот дурак! Колдун парализовал девушку заклинанием! Все пошло кувырком. Майхе нужна немедленная помощь, а он заперт здесь. Кхаз зарычал от злости. Вцепившись когтями в сухие доски двери, он из всех сил рванул их на себя. Крупные щепки так и брызнули в разные стороны. Еще, и еще. Раз, за разом он вонзал когти в неподатливую древесину. Пока в двери не образовалась дыра. Оторвав два нижних обломка досок, альбинос выскользнул в образовавшуюся щель. В несколько прыжков пересек комнату первого этажа, и уже находясь на ступенях лестницы ведущей в подвал, ощутил мощный всплеск магии. Неужели опоздал!? – мелькнула мысль и бес замер прислушиваясь к своим чувствам. И с облегчением осознал, что девушка по-прежнему жива. После ритуала единения душ, он мог сказать это с уверенностью. Бросившись вниз, Кхаз убедился, что колдун забрал пленницу в комнату призыва. Цепь с расстегнутым ошейником, лежала у стены. Альбинос пересек лабораторию и у двери выпрямился. Потянул её за ручку и она отворилась, предательски заскрипев петлями. Чернокнижник выпучил глаза на появившегося в дверном проеме прислужника. Альбинос зло сверкнул глазами, увидев у ног Нартепа распростертую на пентаграмме Майху.

– Убирайся вон! – гневно закричал колдун. Но бесенок продолжает медленно приближаться к ненавистному человеку. Вся его поза, сгорбленная спина, напряженные плечи и взгляд исподлобья, все буквально кричит об угрозе. Нартеп непроизвольно сделал шаг назад. Это словно служит сигналом для нападения. Кхаз со страшным рычанием, от которого стынет в жилах кровь, совершает стремительный прыжок и… ударившись о возникший в воздухе рунный рисунок, падает на пол. Вогир чувствуя свою неуязвимость смеется. Долго и злорадно. Кхаз потряс головой и встав на все четыре лапы злобно ощерился.

– Я с тобой позже разберусь. А сейчас убирайся, я сказал! – процедил колдун презрительно. «Печать служения» попробовала было напомнить о себе жжением, но тут же угасла. Бес только недовольно тряхнул головой и вновь попробовал преграду на прочность. На этот раз полоснув по ней когтями. Снова в воздухе вспыхнули символы. Кхаз почувствовал при этом, будто по каменной стене ударил. В раздражении ходя вдоль невидимой преграды, он стегал воздух хвостом. Колдуна поведение прислужника нервировало и он опять закричал на беса:

– Я приказываю тебе уйти! Немедленно! – Кхаз на секунду замер, прикрыв глаза и вывернув шею, а затем вперил полный злобы взгляд в ничего не понимающего чернокнижника. А все было просто. Когда колдун впервые привел девушку в подвал, он велел бесу поить, кормить и охранять её. А слово охранять, можно истолковать и, как защищать. Парализованная заклинанием девушка, беспомощно лежащая у ног Вогира, явно нуждалась в помощи. В руке у Нартепа острый, как нож кристалл. Кхаз же не может оставить в беде ту, которую призван защитить. Приказы колдуна противоречили друг другу. Потому-то «печать» была фактически бесполезна в данном случае. «Нужно тщательнее формулировать приказы» - подумал альбинос, расплываясь в злорадной усмешке. И тут его взгляд упал на невзрачный с виду обломок обсидиана, увитый цепью из черного металла и вплавленным в него куском нефрита, лежащий рядом с пентаграммой. Сразу все встало на свои места. Так вот что делал колдун все это время. Нартеп создавал артефакт! Грубый, одноразовый, но действенный. Полог Хашры! Вот чем отгородился от него чернокнижник. Активированный артефакт способен создать, мощнейший односторонний щит, словно стаканом накрывающий небольшой участок вокруг себя. Правда действует он недолго, всего около получаса. Вот только у Майхи нет этого получаса. Вогир тем временем, встал перед девушкой на колени, и крепко обхватив кристалл обеими руками, воздел его над своей беспомощной жертвой. Кхаз заметался. Через полог ему не пробиться, по крайней мере быстро. Хвост мечущегося бесенка задел массивный пюпитр, на котором лежал фолиант колдуна. Вот оно! С этого момента события начинают нестись вскачь. Колдун начал на распев произносить первую часть заклинания. Кхаз схватил тяжелую раскрытую книгу и буквально припечатал её страницами к пологу. Нартеп вонзил острый кристалл в живот девушки, чем вызвал вопль ярости у альбиноса. Он в свою очередь на мгновение отвлекает колдуна от жертвы. Кхаз одним движением рвёт гримуар пополам. Теперь от ярости кричит Нартеп. Гримуар представляет огромную ценность для любого колдуна. Забыв про Майху, он вскакивает и скороговоркой выкрикивает заклинание, швыряя в беса «стрелу тьмы», благо полог Хашры позволяет сделать это. Кхаз в ответ выставляет «щит тьмы». Вогир тем временем в ярости швырял одну за другой темные вытянутые сгустки клубящейся тьмы, но защита Кхаза легко справляется с ними. Ну, надо же быть столь тупым – подумал бес – чтобы пытаться пробить щит, сотканный из тьмы, заклинаниями той же природы. И тут колдун, словно прочитав его мысли, осознал свою ошибку. Прекратив тратить силы на бесполезные «стрелы», воздев руки к потолку и задрав голову, он начинает читать какое-то длинное заклинание. Кхаз узнал это заклинание и пришел в ужас. Он, что правда не понимает последствий? Или его вера в свой артефактный щит так велика? Метеор разнесет в дребезги его дом, оставив на его месте глубокую воронку. От них троих даже мокрого места не останется. Решение приходит мгновенно. Заклинание «Метеора» достаточно длинное. Альбинос снимает свой щит и вытянув лапы в сторону Нартепа, укрытого «пологом Хашры» и рычит заклинание огненного конуса. Широкая струя огня скрывает противников друг от друга. «Глупый бес» мелькает мысль в голове колдуна. Вогир торжествует. Его губы искажает злорадная усмешка. В голосе, произносящем слова заклинания, звучит торжество. Вот только не замечает он при этом, как артефакт «полога Хашры» начинает нагреваться и слегка дымиться. А Кхаз вкладывает всю свою силу, ярость и отчаяние в одно единственное заклинание. От прилагаемых им усилий и ужасающей температуры, шерсть на пальцах в мгновение ока сгорает, а кожа покрывается волдырями от ожогов. Счет идет на секунды. Самодельный артефакт не выдерживает первым. Обсидиан со звоном лопается, острыми осколками раня колдуна и заставляя его от неожиданной боли прервать заклинание. А в следующий миг, ревущий поток пламени отбрасывает его тело к дальней стене. Кхаз заваливается вперед и плашмя падает на пол. С трудом поднимает голову и смотрит на девушку. Взгляд его прикован к кристаллу, наполовину торчащему из живота Майхи. Она еще жива. Но альбинос чувствует, что жизнь едва теплится в ней. Он должен закончить ритуал. Колдун мертв. Жертва принесена. Теперь ему нужно сдержать свое обещание и спасти Майху. Цепляясь за остатки ускользающего сознания, Кхаз упорно пополз к ней, впиваясь в каменный пол когтями. Майха лежит лицом вверх, широко раскинув руки, в луже собственной крови. Ею пропитано почти все платье девушки. Её глаза закрыты, и тонкая струйка крови сочится из слегка приоткрытых губ. Он должен доползти. Еще немного, и бес наконец-то смог дотянуться до её ладони. Бережно сжимает тонкие девичьи пальцы.

– Акар Су Ладжна Рнак Вирос Каджи – успевает прохрипеть бес, вторую часть заклинания, вкладывая в него остатки своих истощенных магическим поединком сил, после чего его сознание погружается во тьму. Он не видит как, начинает пульсировать багровым кристалл, пронзивший живот девушки. Как кровь, повинуясь этой пульсации, начинает втягиваться обратно в тело. Не видит, как абсолютно чистый кристалл выходит из раны и зависает в метре над телом Майхи. Как от обгоревшего колдуна к кристаллу извиваясь, словно змея протягивается багровый поток энергии, который едва коснувшись его поверхности, начинает впитываться в кварц, заставляя его разгораться ярче и пульсировать все быстрее. Когда поток энергии полностью входит в кристалл, с его нижней части в рану девушки ударяет багровый луч и за несколько секунд исчезает. Со стеклянным звоном кристалл рассыпается в невесомую пыль. Крови больше нет. Рана девушки на глазах затягивается. Майха выгибается дугой и широко отрыв рот хрипит, делая глубокий вдох. Девушка опускается обратно на пол, но в себя так и не приходит. Пыль медленно оседает на все вокруг, её лицо, брови, ресницы, роскошные черные волосы - теперь все белое от осевшей на них пыли. Кхаз первым приходит в себя. Он садится рядом с ней, продолжая держать её за руку. Смотря на её ровное дыхание, он улыбается всей сотней своих тонких и острых как иглы зубов. Затем в порыве чувств, прижимает её ладонь к своей груди и говорит:

– Теперь все будет хорошо… Госпожа.