Глава двадцать первая.

С тех пор, как Кхаз избавился от власти Нартепа, прошло почти три недели. За это время бесенок успел полностью освоиться в роли наставника для Майхи. Он учил девушку основам магической практики и одновременно пытался вбить ей в голову азы алхимической науки. И если с первым дело потихоньку двигалось, то со вторым все было очень плохо. Нет, Майха запоминала все, что рассказывал и показывал ей бес, но вот её отношение к работе с ингредиентами, Кхазу категорически не нравилось. Безалаберность девушки уже дважды доставила им крупные неприятности. Первый раз она, отмерив количество реактива на глазок, вбухала его в кипящий отвар, вызвав излишне бурную реакцию, в результате которой отвар, попав на открытый огонь, превратился в клубы чрезвычайно едкого дыма. К счастью эта неосторожность вылилась лишь невозможностью нормально дышать в лаборатории, по причине ужасающей вони, которая полностью выветрилась лишь через пару дней. Второй инцидент едва не стоил им всего дома. Квасцы для изготовления эликсира «мужской силы», который желала получить Фарида, были весьма горючими. Майха же умудрилась опрокинуть треножник со спиртовкой прямо на миску с приготовленной для использования дозой квасцов. Факел огня в одно мгновение достиг потолка, и пламя начало лизать деревянные балки перекрытий, грозя обрушением первого этажа. Пожар не без помощи магии удалось погасить Кхазу. Но несмотря на скорость с которой ему удалось справиться с возгоранием, лаборатория значительно пострадала. Стол, на котором готовился чудодейственный эликсир, успел прогореть насквозь. Все ингредиенты находившие на нем в тот момент, пришли в полную негодность. Да, что ингредиенты, даже стеклянные колбы оплавились, а керамические чаши потрескались или вовсе полопались от жара. Сама Майха только чудом серьезно не пострадала, заработав лишь, небольшой ожёг правой руки, которой опрокинула спиртовку. Зато успела вдоволь наглотаться дыма после тушения огня. Кхаз сразу заставил её выпить восстанавливающее зелье, и выгнал на свежий воздух, но не смотря принятые меры, она еще пару дней, ходила бледная и квелая. После чего наотрез отказалась обучаться даже основам алхимии. Впрочем, Кхаз и сам решил отказаться от этой затеи, взял всю работу в лаборатории на себя. Майха ежедневно посещала Фариду, проводя с ней достаточно много времени, гуляя по небольшому поселку и болтая о пустяках. Когда она возвращалась домой, альбинос отвлекался от своей работы и уделял время для занятий магией. Всего один раз госпожа Юлдуз, лично посетила их дом, дабы полюбоваться на прислужника своей подруги. Узрев серебристую шерстку Кхаза, она пришла в неописуемый восторг от столь милой зверушки и даже хотела потискать его, но ровно до того момента, как «милая зверушка» улыбнулась ей во все сто клыков. Испуганно икнув, госпожа Юлдуз с завидной скоростью отпрыгнула назад, едва не пробив стену за своей спиной. После чего непринужденно поправив прическу, заявила, что в доме слишком душно и вообще сегодня они с Майхой еще рынок не посетили. Девушка согласна покивала головой, посмотрев на бесенка, сделала большие глаза, а затем поспешила за Фаридой улепетывающей к калитке. Кхаз только пожал плечами и отправился вниз. День проходил за днем. Покупатели зелий и эликсиров приходили и уходили. Тонкий ручеек монет не оскудевал, но и не стремился перерасти в полноводную реку. Впрочем, ни Майха, ни Кхаз не жаловались. Для девушки, выросшей на улице, зачастую обходившейся без крошки во рту, нынешняя жизнь казалась настоящим счастьем. Она с упоением покупала наряды, вкушала изысканные блюда в доме ралиа´яка и с неугасающим интересом слушала и слушала Фариду, чем заслужила прямо таки обожание со стороны госпожи Юлдуз. Бесенок же по вечерам усердно варил зелья, а ночью выходил на улицу и часами любовался звездами. Днем Кхаз перечитывал гримуар Нартепа и дневник его деда, сетуя на нехватку литературы. Майха даже принесла ему исторический трактат, выпрошенный у Фариды, но книга не вызвала у альбиноса особого интереса. И хотя он прочитал её всего за один день, никакого удовольствия от ознакомления с данным трактатом Кхаз не получил. Почти обо всех описанных событиях он уже и так все знал. В обширной библиотеке Хтума, в его родном поселке было полно исторических книг о Сошале. Причем куда более достоверных, ибо написаны они были если не самими участниками тех событий, то их очевидцами. За эти столетия немало бесов побывало в услужении колдунов Хессана. И все что они когда-либо видели или слышали, было тщательно занесено в анналы Нижнего мира. Но ничто не длится вечно, вот и спокойной жизни Майхи и Кхаза настал конец. Когда в дверь их дома постучали, Майха решила, что это очередной посетитель и с улыбкой открыла дверь.

– Меня зовут Карисс Тарак. Я ищу Вогира Нартепа – надменно задрав подбородок, на пороге их дома стоял низкорослый бритоголовый человечек, одетый в белоснежную шелковую тунику, поверх которой была накинута белая бархатная безрукавка столь обильно расшитая золотом, что глазам было больно на нее смотреть.

– Сожалею, но дядюшка скоропостижно скончался.

– Дядюшка?

– Да. Я дочь его двоюродной сестры, по материнской линии.

– Хм. Так значит этот ублюдок сдох? – на лице мужчины появилась неприятная усмешка.

Майха изобразила возмущение:

– Да как вы смеете так…

– Побольше уважения девочка – в тоне Тарака звучала неприкрытая угроза, но Майха вздрогнула не от этого, что-то напрягло её в последнем слове, но она не могла понять что именно – Я прощу тебе столь неподобающий тон, только потому, что ты не знаешь с кем имеешь дело. Я к твоему сведению Кес´Туар. Карающий ковена Хессана. Твой «дядюшка» не заплатил налог на практику в этом месяце. За это полагается наказание. Но раз уж он сдох, то налог и штраф заплатишь ты. Если ты не в состоянии этого сделать, ковен заберет в счет долга дом.

– Я заплачу – мрачно сказала Майха – Сколько он должен ковену?

– Пятьдесят золотых налог и еще сотня штрафа.

– Да вы в своем уме?

– Я уже огласил условия. Впрочем, могу сделать тебе одолжение и списать штраф. И даже налог за этот месяц. Ты же в курсе кем был твой дядя?

– Да.

– В качестве компенсации подойдет его гримуар. Я заберу его и дело с концом.

– Не слушайте его Госпожа – в дверях показался Кхаз – этот проходимец лжет.

Увидев говорящего, Тарак изменился в лице. С трудом оторвав взгляд едва не выпавших из орбит глаз от беса, побледневший под цвет своей одежды коротышка, перевел его на девушку.

– Г… Госпожа?

– Моя Госпожа пока не состоит в ковене, и ваша организация не вправе требовать налог с неё. Мы живем продажей зелий, не имеющих никакого отношения к магии. К тому же, думаю руководство ковена заинтересует попытка вымогательства гримуара. Да, уважаемый Кес´Туар? – Кхаз выделил последнее слово.

– Простите Госпожа, я не знал – начал лепетать бледный, покрывшийся испариной Тарак и начавший пятится спиной к калитке, кивая головой, словно игрушечный болванчик – я вас уверяю, что улажу все формальности самостоятельно. Всего доброго, не смею больше тратить ваше время.

Когда неприятный человек скрылся за хлопнувшей калиткой, Майха повернулась к альбиносу за разъяснениями.

– Что это сейчас было?

– Проходимец, пытавшийся выдать себя за Карающего. Он конечно имеет отношение к ковену, но думаю, лишь в роли простого сборщика налогов.

– Нам чем-то грозит его появление?

– Визитом представителя ковена в ближайшем будущем – вздохнул Кхаз – и налогами.

– Всего-то? – отмахнулась рукой Майха.

– Я бы не был столь оптимистичен – не разделил её беспечности Кхаз, мрачно глядя на калитку за которой исчез визитер.

Сегодня бесенок учил девушку обращаться с руной огня. Тыча когтем в изображенную на странице раскрытого гримуара руну, Кхаз вещал:

– Тебе всего лишь нужно научиться удерживать эту руну перед своим внутренним взором. А затем, не теряя концентрации вливать в нее силу, как я вчера тебе показывал.

– Да поняла я, поняла – Майха злилась. Ей казалось, что волшебство это так просто. Раз и готово. На деле все оказалось куда сложнее. Хоть Кхаз и утверждал, что у неё неплохо получается, она была с ним не согласна. Сначала, альбинос учил её ощущать их духовную связь, а затем черпать из неё силу. Майха освоила эти приемы за несколько дней. Еще два дня ушло на то, чтобы научиться мысленно «рисовать» руну и удерживать этот образ достаточное время. Достаточное, для того, чтобы напитать её силой. Пока же, девушке не удавалось объединить полученные знания. Несколько часов подряд она старалась, вновь и вновь, но пока безрезультатно.

– Давай еще раз.

Майха подняла пальцы перед собой и смотря на раскрытую ладонь мысленно представила себе руну:

– И´льд! – громко произнесла девушка и потянулась к силе. Но пока она пыталась зачерпнуть энергию, рисунок мысленно выстроенный ей, пропал.

– Проклятье! – выкрикнула Майха и… заплакав уселась на пол. Обхватив колени руками, она уткнулась в них лицом. Глядя, как сотрясаются плечи девушки, Кхаз сделал несколько шагов к ней, и было протянул лапу, чтобы погладить её по голове и успокоить, но неожиданно замер. Медленно сжав пальцы в кулак, он опустил лапу и тихим голосом произнес:

– Встань.

– Оставь меня в покое! – пробубнила Майха.

– Тряпка! – жестко выплюнул бес. Девушка от удивления даже плакать перестала, подняв голову и глядя круглыми глазами на бесенка.

– Встала и начала все заново!

– Кхаз…

– ВСТАТЬ! – прорычал бес, ощерив при этом свои клыки. Девушка вздрогнула и поднялась, с опаской смотря на альбиноса.

– Ты собралась сдаться? Да? Ждешь, что все само по себе образуется?

– Да, что с тобой…

– Молчать! Вспомни Нартепа. Он хотел принести тебя в жертву. Ты хочешь и дальше оставаться жертвой? Всю свою жизнь?

Девушка отрицательно замотала головой.

– Тогда подбери свои сопли и представь себе руну. Представь себе Нартепа, зачерпни силу и впечатай эту руну прямо в его ухмыляющуюся рожу!

Майха нахмурилась и широко раздувая ноздри тяжело задышала, вспоминая чернокнижника, вспоминая свой страх, бессилие и гнев. Надменный взгляд Карисса Тарака. Вспомнила свое голодное детство, друзей-беспризорников. Ей вспомнились липкие взгляды мужчин, скользящие по её фигуре, с тех пор как ей исполнилось пятнадцать. Предательство Альсара… Сердце сжала когтистая рука боли. Того, кого она считала чуть ли отцом. Он продал её за долги. Тому самому толстяку, из чистильщиков, предварительно опоив её дурманом. Она вспомнила. Теперь она все вспомнила. И вот эту ненависть которую она испытывала к колдуну, к Альсару, к своей незавидной судьбе она вложила в свой крик:

– И´льд! – это не сила потекла по её венам. Не огонь нижнего мира. Это была сама ярость. Она больше не будет жертвой.

– Вот так девочка. Не отпускай поток. Прочувствуй его.

Глядя на свою пылающую ладонь, на светящиеся сквозь плоть и кожу раскаленные ручейки вен, к Майхе пришло понимание того, что отныне, она сама будет хозяйкой своей судьбы.

– Не называй меня девочкой Кхаз. Никогда больше не называй меня так.

Бесенок почтительно склонил голову.

– Как прикажете, Госпожа.

Утро следующего дня принесло Майхе головную боль, слабость и ломоту во всем теле. Стоная при каждом движении, она кое-как сумела сесть на кровати и опустить ноги на пол.

– Кхаааз – простонала девушка.

Бесенок появился буквально через секунду, держа в лапах исходящую паром миску.

– Что со мной? У меня все тело болит – слабым голосом спросила она.

– Вчера ваше тело Госпожа, испытало шок, от прикосновения энергии Нижнего мира. Теперь оно, пытается адаптироваться. Вот – Кхаз поставил миску на стул стоящий возле кровати – это придаст вам сил.

– Это какое-то лекарство?

– Это куриный бульон – ощерил зубы бес.

– Лучше принеси мне целебное зелье – несмотря на то, что Майха сидела на кровати, её покачивало из стороны в сторону.

– Нельзя. Зелье в данном случае, сделает только хуже – покачал головой альбинос – Все, что вам нужно, это немного времени и крепкий сон.

– Принеси мне ложку – покосившись на миску с похлебкой, слабым голосом попросила она.

– Да, Госпожа – бесенок метнулся выполнять приказ.

Поев, Майха вновь почувствовала, как начинают слипаться её глаза. Она уснула, едва успев коснуться головой подушки. Проснулась она уже под самый вечер, с ощущением голода и чувством переполненного мочевого пузыря. Поднявшись с кровати, Майха с удивлением поняла, что чувствует себя вполне сносно. Небольшая скованность, объяснялась скорее долгим сном, чем недомоганием. Спустившись на первый этаж, девушка сразу уловила аромат запекаемого мяса. Кхаз готовил ужин на кухне, изредка громыхая посудой. Сглотнув набежавшую слюну, Майха еще сильнее заторопилась во двор, стремясь в уборную. Затем воспользовавшись рукомойником во дворе, поспешила обратно в дом. Когда они только стали обживаться в доме Нартепа, Майха потратила некоторую сумму денег, чтобы заказать у местного столяра несколько подставок и лесенок, для Кхаза. Со своим ростом, ему было крайне неудобно пользоваться человеческой мебелью. Это касалось, как лаборатории, так и кухни. Вот и сейчас прыгая с одной подставки на другую, Кзаз мурлыча что-то себе под нос, азартно занимался готовкой. Когда Майха показалась на пороге, он стоял к ней спиной. Но прежде, чем девушка успела что-то сказать, острые лисьи уши бесенка, повернулись в её сторону, и мгновением позже Кхаз повернул голову и расплылся в зубастой улыбке.

– Госпожа проголодалась?

Запахи готовящейся пищи с таким напором ударили в нос Майхе, что чуть не довели девушку до умопомрачения, и она смогла только кивнуть в ответ, не в силах открыть переполненный тягучей слюной рот. Быстро сервировав в комнате стол, Кхаз принес из подвала бутылку вина. Отдавая должное ужину и наслаждаясь вином, юная колдунья и её прислужник непринужденно болтали и строили планы на будущее. Неожиданно Кхаз прервался на полуслове и уставился на входную дверь. Настороженно шевеля ушами, бесенок хмурился, силясь понять причину внезапно нахлынувшего чувства опасности. Когда же раздался требовательный стук, Кхаз и вовсе оскалил клыки и впился когтями в столешницу.

– В чем дело Кхаз? – испуганная поведением прислужника Майха, то и дело переводила взгляд с беса на дверь, а затем обратно.

– Я чую сородича – не разжимая зубов, прошипел бес.

Стук повторился, и был еще более нетерпеливым и настойчивым.

– Пойду, открою – неуверенно произнесла девушка и вышла из-за стола. Опасаясь, как бы нежданный посетитель не выломал дверь, громко крикнула – Иду!

– Что-то, хозяйка ты не торопилась впустить меня. Или не рада гостю? – на пороге стоял пожилой высокий мужчина в темных одеждах, с изрядно поседевшей жиденькой козлиной бородкой на обтянутом смуглой кожей лице и опираясь на черный лакированный посох, довольно бесцеремонно рассматривал Майху, сильно щурясь при этом, отчего в уголках его глаз собралось множество мелких морщинок. Взгляд его темных глаз, вызвал у девушки, весьма неприятные ощущения. Так охотник смотрит на добычу. На улице уже к тому моменту стемнело, и Майха не сразу обратила внимание, что рядом с незнакомцем есть кто-то еще. Она испуганно вскрикнула, когда нечто сгорбленное покрытое бурым мехом протиснулось в дверь, вскользь задев её ногу.

– Шракс! – сухим, похожим на кашель смехом рассмеялся незнакомец – Разве не нужно было сначала спросить разрешения войти?

– Обойдется – глухим грубым голосом ответило существо и обернувшись к Майхе зло зыркнуло на неё красными, горящими как уголья глазами. Рассмотрев страхолюдину в неровном свете свечей, девушка инстинктивно отпрянула назад, но наткнулась на стоявшего у неё за спиной старика.

– Может впустишь наконец усталого путника в дом? – незнакомец поднял голову и с иронией посмотрел девушке в глаза.

Майха стиснув зубы посторонилась, пропуская гостя внутрь. Тот едва шагнув за порог, одним движением скинул покрытый пылью дорожный плащ и походя бросил его Майхе. Постукивая посохом, старик уверенным шагом направился к столу с остатками ужина.

– Горячая еда и хорошее вино. Что еще нужно усталому путнику после длинной дороги?

По хозяйски усевшись на стул, где до него сидела девушка, старик прислонил свой посох к столу, наполнил из бутыли керамическую чашку и принялся поедать мясо, разрывая его руками и запивая вином. С любопытством поглядывая, как его бес медленно загоняет в угол шипящего и хлещущего из стороны в сторону хвостом Кхаза. Шракс, как его назвал хозяин, был гораздо массивнее альбиноса и несмотря на сгорбленную походку, возвышался над ним на целую голову. Сломанное левое ухо и большое количество шрамов на морде, говорило о множестве схваток, в которых ему довелось побывать.

– Ну, что же ты стоишь деточка? – облизывая пальцы, спросил старик – Присаживайся. Поговорим.

– Кто вы? Что вам от нас надо? – Майха подошла к столу, но даже бровью не повела, на его приглашение, продолжая стоять и напряженно наблюдать за бесами.

– А сама то, как думаешь? – хитро прищурив правый глаз, задал он встречный вопрос.

– Кес´Туар?

– Браво – старик пару раз хлопнул в ладоши – А здесь я, за тем, чтобы выяснить, что на самом деле произошло с Вогиром Нартепом.

В этот момент, в углу комнаты грохнуло, сверкнул огонь и… раздался хрип придавленного к полу, более тяжелым соперником Кхаза.

– А вот сопротивляться мне не стоит – вкрадчиво произнес чернокнижник, наградив Майху таким взглядом, что она тут же села за стол, напротив Карающего. Тот в свою очередь белозубо улыбнулся и добавил – Кстати, пытаться что-либо скрыть от меня тоже бесполезно.

Сказал он это, настолько добродушно, что девушка от страха клацнула зубами. Шракс подтащил Кхаза ближе к своему хозяину, сжимая правой лапой горло альбиноса. Колдун слегка шевельнул левой рукой и посох прислоненный к столу сам прыгнул ему в ладонь. Не вставая с места, Карающий направил набалдашник посоха на девушку, и едва шевеля губами, стал что-то бормотать. Из посоха к Майхе потянулось облако то ли пыли, то ли грязноватого тумана, сперва накрыв её с головы до ног, оно начало медленно оседать на пол. Затем, то же самое колдун проделал и с Кхазом.

– Теперь если, кто-то из вас солжет мне, я сразу об этом узнаю – стукнув посохом об пол, довольно осклабился чернокнижник – И накажу обоих. Итак. Как умер Вогир Нартеп?

– Какая вам разница? – насупилась девушка.

Чернокнижник наклонил голову набок и укоризненно посмотрел на Майху. Затем легонько стукнул пяткой посоха по полу и девушка упала со стула от скрутившей её тело судороги. Рядом с ней выгибался дугой Кхаз, оставляя когтями глубокие царапины на досках пола. Подождав пару секунд, старик вновь поднял и опустил древко посоха, без всякой жалости разглядывая залитое слезами лицо девушки и игнорируя полный ненависти взгляд бесенка.

– Запомните – он немного наклонился вперед – Я задаю вопрос, вы на него отвечаете. Максимально быстро и четко. Понятно?

Майха нашла в себе силы кивнуть, чтобы не испытать боль вновь. Кхаз в ответ оскалился. Наказание последовало незамедлительно. После того, как боль ушла, альбинос встретился с полным страдания взглядом своей Госпожи и сдался:

– Я все понял! – закричал он, опасаясь повторения урока. Боялся он не за себя. За Майху. Сам он, был способен выдержать куда более сильную боль.

– Вот и хорошо – удовлетворенно выпрямился на стуле колдун – Надеюсь, вы оба уяснили, что право спрашивать имею только я. Тем не менее, я все же отвечу на твой вопрос, дитя. Нартеп состоял в ковене. А ковен не любит, когда его члены гибнут при невыясненных обстоятельствах. Это, знаешь ли, может плохо сказаться на репутации. Теперь я хочу услышать подробный и правдивый рассказ кончины Вогира Нартепа. Кто начнет?

– Я – прохрипел Кхаз – если Шракс отпустит мое горло.

Бес покосился на своего хозяина. Тот на мгновение прикрыл веки.

– Начнешь дурить – убью – пообещал сородичу прислужник Карающего, прежде, чем разжать свою лапу. Кхаз пару раз кашлянул и потер шею. Майха вновь села за стол, а альбинос поерзав на полу, начал рассказ с момента своего призыва. Чернокнижник слушал бесенка полтора часа, ни разу не перебив. Лишь однажды он судорожно вдохнул. В тот момент речь зашла о ритуале, описанном в дневнике деда Нартепа. И только когда охрипший после долгого повествования бесенок замолчал, Карающий срывающимся от волнения голосом спросил:

– Где дневник сейчас?

– В спальне на втором этаже. В сундучке у кровати.

– Принеси мне его.

Кхаз покосился на Майху. И прежде чем выполнить приказ колдуна, бросил:

– Она больше не подойдет для ритуала.

Колдун молча активировал заклятье. Когда Майха и Кхаз закончили корчиться от боли, он тихо произнес:

– Я все еще жду.

Альбинос опрометью бросился на второй этаж. Буквально через пол минуты потертая книжица, оказалась в руках Карающего. Мельком взглянув на её содержимое, колдун вытащил из-под фалды своей накидки поясную сумку, и убрал дневник в неё. Встав со стула, он гаркнул заклинание, разом парализовав Майху и Кхаза. Девушка безвольно упала лицом на стол, а бесенок завалился на бок.

– Принеси аймет´клак и позови Надира – велел он прислужнику.

– Только один? – переспросил Шракс.

– Один. На неё у меня другие планы – вновь прислонив посох к столу, колдун полез в поясную сумку, пристегнутую к ремню с другой стороны и пошарив в ней, начал доставать баночки с краской и несколько кисточек.

Через пару минут в дом вернулся бес, неся в лапах закрытую шкатулку обитую бархатом. Следом за ним, вошел черноволосый воин в начищенной кольчуге с коротким рукавом, с ятаганом на поясе и шишаком на сгибе руки.

– Слушаю вас господин Яхмат – уважительно склонил голову воин.

– Обыщите дом. Все ценное и её одежду – колдун кивнул на неподвижную девушку – в мою повозку. Все остальное – сжечь. Да, вот еще что – принесите мне гримуар.

– Да, господин Яхмат – еще один поклон и воин вышел наружу. С улицы через открытую дверь, донеслись приказы, отдаваемые вышедшим командиром, и уже через минуту внутри хозяйничало около дюжины солдат. Одни рылись в шкафах, другие таскали вещи на улицу. Еще несколько спустились в подвал. Единственным островком спокойствия в творившемся бедламе, был стол на котором полулежала Майха. Карающий сбросил на пол всю посуду, и принялся расставлять баночки с различного цвета красками, предварительно открывая каждую. Закончив, чернокнижник обошел Майху сзади и одним рывком разорвал её платье от ворота до пояса, оголив спину. Взяв одну из кисточек, он обмакнул её в банку с красной краской и стал точными выверенными движениями наносить на кожу девушки основу будущей печати. Одновременно со своим хозяином, Шракс достал из шкатулки два латунных полукольца, с отчеканенными по ободу рунами. Наклонившись над альбиносом, прислужник колдуна сложив обе половинки вокруг его шеи прорычал заклинание. Половинки слились в одно целое и туго стянули горло бесенка. При этом, в лапах беса Карающего остались два крупных сапфира. Довольно рыкнув, бес положил камни в специальные выемки в шкатулке, и напоследок пнув парализованного, но все чувствующего Кхаза, захлопнул крышку и обернулся к колдуну в ожидании дальнейших распоряжений. Тем временем закончив рисунок, Яхмат тщательно протёр каждую кисточку, плотно закрыл все баночки с красками и убрал свой инвентарь обратно в сумку. Затем колдун встал строго за спиной Майхи и вытянув обе руки к ней, держа свой посох строго вертикально, стал зачитывать заклинание, постепенно повышая голос. С последним выкрикнутым словом, Карающий стукнул посохом об пол. Рисунок на спине девушки вспыхнул багровым, постепенно становясь малиновым, а потом и вовсе полыхнул ослепительно-белым и в следующее мгновение с шипением погас, оставив после себя разноцветную татуировку. Во время заклинания Майха чувствовала, будто её каленым железом прижигают, при этом была не способна даже моргнуть, не то, что закричать. Лишь слезы обильно текли из глаз девушки. Пару секунд полюбовавшись проделанной работой, Карающий повернулся к Надиру, уже какое-то время терпеливо ожидающего, когда колдун соизволит обратить на него внимание.

– Вот найденный нами гримуар, как вы и просили – воин с лёгким поклоном протянул чернокнижнику фолиант.

– Превосходно – взвесив в руке книгу, констатировал Карающий – Девушку и беса в мою повозку. И заканчивайте уже здесь.

– Да господин Яхмат – командир вновь поклонился и принялся отдавать распоряжения. Майха почувствовала, как её подхватили под руки, а затем кто-то еще обхватил её лодыжки. Куда-то несут. Сознание девушки то меркло, то немного прояснялось. Вот её приподнимают и словно мешок с зерном кидают спиной на доски. Тело отзывается яркой вспышкой боли и сознание девушки отправляется в глубины беспамятства. Придя в себя, Майха первым делом попыталась открыть глаза, о чем немедленно пожалела. Судя по яркому солнечному свету, пробивавшемуся даже через плотную ткань крытой повозки, был уже день. Спина девушки горела огнем и она сделала попытку перевернуться на бок, чтобы хоть немного облегчить страдания. К её удивлению это удалось сделать без проблем. Щурясь, она вновь попыталась осмотреться. Прямо рядом с ней лежал Кхаз. Выглядел бесенок неважно. Глаза глубоко запали, шерсть местами была подпалена, он с трудом дышал, будто на него давила незримая тяжесть.

– Куда нас везут? – едва слышно прошептала Майха.

– В Белтэйн – Майха с трудом смогла расслышать ответ альбиноса.

– Зачем? – удивилась она. Белтэйн, был вторым по величине городом Хессана и находился далеко на юге. На побережье.

– Там находится Базилика Отчаяния – раздался рядом голос Яхмата. Задрав голову вверх, Майха увидела сидящего на подушках чернокнижника. Тот, встретившись с ней глазами, улыбнулся – Если ты не в курсе, так называется главная обитель ковена.