Глава восьмая.

Ближе к вечеру Аксель, глядя на все еще не пришедшего в себя после устроенной Грифом трепки Гракона, решил, что тому просто жизненно необходима добрая порция вина. Для успокоения нервов. Собрав всю группу, он озвучил свои намерения, добавив, что затраты на «лечение», он берет на себя. Его предложение быстро нашло горячую поддержку у студентов. Даже Эзра в этот раз не отказался составить им компанию. Бэфр тут же сказал, что они с Акселем на днях нашли отличное местечко и вызвался его показать. И вот дружной толпой, они завалилась в трактир со странным названием «Улыбка Тени», который всю дорогу нахваливал Бэфр. Наверно пытаясь оправдать название, внутри всегда царил полумрак. Хотя возможно этому было более прозаичное объяснение, хозяин попросту экономил на свечах и не мыл окна, даром, что жил в столице, да еще не так далеко от Университета Магии. Но по заверению все того же Бэфра, цены на выпивку и еду, а также вполне сносное их качество компенсировали это небольшое неудобство. Для небогатых студентов в самый раз. Юные маги, скопом ввалились внутрь и усаживаясь за столы, потребовали мяса и вина. А затем, забавляясь, налепили на стены светящиеся магические шары, озарившие солнечным светом все помещение. Яркий магический свет, к сожалению, не пошел на пользу внутреннему убранству трактира. Сразу стало видно, что не только окна не видели мокрой тряпки - давно немытые полы, жирные пятна на занавесках и въевшееся в столешницы разлитое вино и пиво. Вот, что предстало взору студентов. Веселье быстро пошло на убыль. После чистой, светлой трапезной Университета, грязный трактир казался загадочной дамой, с которой неожиданно сдернули вуаль, открыв морщинистое лицо древней беззубой старухи.

– Ну и помойка же здесь – Аксель брезгливо оглядывался – и как это в прошлый раз я этого не заметил?

– Наверно потому, что тогда было темно, и мы уже были пьяны – поддержал его Бэфр.

Студенты завертели головами и стали принюхиваться к запахам трактира. К кислому запаху пролитого пива, примешивался слабый запах рвоты, которым тянуло от одного из углов.

– Пойдем отсюда – решительно встал Норт – не хочу сидеть в таком свинарнике.

Все поддержали его одобрительными криками. Хозяин трактира, видя как все двенадцать клиентов разом покидают его заведение, бросился к ним и заламывая руки запричитал:

– Господа, господа! Куда же вы? Вино уже несут! Мясо жарится!

– Сначала вычистите эту конюшню, уважаемый! – бросил Патос, проходя мимо владельца заведения.

Еще какое-то время вслед им неслись обиженные крики трактирщика, вопящего о том, кто же теперь заплатит за готовящееся мясо. Через пару кварталов они нашли другой трактир, под названием «Соловьиная трель» и вошли внутрь. Он разительно отличался от «Улыбки Тени». Большие окна, чистые широкие столы со скамьями стоящие в центре зала. Слева располагалась стойка, за которой стояла пышногрудая женщина в белом фартуке и чепце, а справа была сколочена небольшая сцена, где ссутулившись на трехногом табурете, лениво перебирая струны, сидел старый бард. Когда молодые люди вошли, он поднял голову и повернулся в их сторону. Старик был слеп. Белые бельма глаз выглядели жутковато, и студенты в замешательстве остановились.

– Не бойтесь господа – звонкий голос трактирщицы вывел их из оцепенения – старый Курт не кусается. Он на всех кто видит его в первый раз, так действует. Лучше присаживайтесь и послушайте, как он поёт.

– Всем вина и мяса – Аксель первым шагнул к столу. – А ты Курт, спой нам, что-нибудь, пока несут наш заказ.

Старик выпрямился на стуле и на удивление сильным голосом запел. Баллада повествовала о подвиге юного лучника, служившего на границе земель княжества и степей Уртака, а также о девушке, что ждала его со службы. Песня была красива и печальна, потому, что в конце неё лучник погибал, прикрывая отход разведчиков, спешивших оповестить гарнизон о наступлении кочевников. Слушая песню, Эзра вдруг почувствовал, как комок встал в горле. О нападениях степняков он знал не понаслышке.Принесенное вино, оказалось как нельзя кстати. Сделав жадный глоток, Танн закашлялся. Вино оказалось довольно крепким. Впечатленный песней Аксель встал из-за стола, поднял кружку с вином и чувством произнес:

– Загоним грязных кочевников так далеко в степь, чтобы они не одну сотню лет, боялись подходить к нашей границе! За магию! За нас!

И он опрокинул кружку себе в горло, под дружный рев одобрения остальных студентов. Затем шумно выдохнул и заорал:

– Еще вина! И где наше мясо!? Курт! Спой нам, что-нибудь веселое!

Постепенно, зал наполнялся завсегдатаями. Они с легким удивлением косились на компанию молодежи, одетую в мантии студентов Университета Магии и перешептывались между собой. Студенческая пьянка продолжалась почти до полуночи. Курт к концу вечера совсем охрип и не мог больше петь. Студенты же требовали еще песен и вина. В конце концов, хозяйка выставила изрядно напившихся студентов вон, нещадно ругаясь и хлеща их полотенцем, потому как Бэфр ущипнул её за пышный зад. Правда ругалась она больше для проформы, а полотенцем старалась не попасть в лицо, так как чаевые студенты оставили более чем хорошие. Так хохоча, они вывалились из трактира. Пошатываясь и петляя, в обнимку друг с дружкой, во всю смеясь и горланя непристойности, временами пытаясь нестройным хором, что-то петь, они направились в сторону Университета. Вот только путь их быстро был прерван патрулем ночной стражи.

– Так-с, господа. Почему нарушаем городской указ, за номером восемьсот семьдесят два, о соблюдении тишины в ночное время в жилых кварталах столицы? А ну-ка предъявите бумаги, удостоверяющие ваши личности – заложив руки за спину, словно из ниоткуда вырос перед студентами здоровенный усатый амбал, в начищенной до блеска кирасе и мечом на боку. Из прорезей остроконечного шлема, наполовину закрывающего верхнюю половину лица, холодно с прищуром на них посмотрели стального цвета глаза.

– Если конечно у вас таковые имеются – после небольшой паузы добавил он с ехидством.

За его спиной мгновением позже выступили из темноты боковой аллеи четверо солдат с короткими копьями.

– Гспдин, стражник… ик – мы всего лишь… ик..мир… ик ..ные стуэнты… – заплетающимся языком попытался объясниться Бэфр, отчаянно держась за плечо Гракона.

– Разве вы не видите, мы маги! – медленно выговаривая слова, поддержал приятеля Аксель и гордо задрал подбородок.

– Вижу только пьяных в стельку юнцов, нарушающих покой благопристойных горожан.

– Юнцов?! – вперил гневный взгляд в стражника Фикт и покачиваясь шагнул вперед.

Командир патруля презрительно скривил губы и демонстративно положил ладонь на рукоять меча. Остальные стражники разошлись в стороны и не смотря на численное преимущество студентов, довольно ловко взяли их в полукольцо и направили на них копья.

– Пройдемте-ка с нами господа… маги.

В ответ студенты с мрачными лицами сгрудились еще плотнее. Сжатые кулаки и хмурые взгляды ясно говорили о том, что без боя они сдаваться, не намерены. Обстановка стремительно накалялась. Но до того как началась драка, в конфликт вмешалась третья сторона.

– Добрый вечер сержант. Благодарю вас, но дальше я сам займусь этими оболтусами.

За спиной у солдат появился щеголеватый учитель пятой группы. Стражники недоуменно уставились на пришельца.

– Господин…?

– Магистр Раск.

– Простите магистр Раск – с легким поклоном ответил сержант стражи – но я вынужден задержать ваших студентов.

– Для чего?

– Э-э… – растерялся сержант, но быстро собрался и выпалил – за нарушение общественно порядка!

– Я спросил, с какой целью вы собрались их задержать, – покачал головой магистр – а не за, что.

– Они должны понести наказание, за свой поступок – отчеканил стражник.

– С этим, я пожалуй смогу помочь – с ироничной улыбкой сказал маг и шагнув вперед, сделал хитрый пасс пальцами в сторону студентов.

Бедолаг тотчас же буквально вывернуло на мостовую, многие попадали на колени, судорожно изрыгая содержимое желудков. Моментально побледневшие стражники, опустив копья, наблюдали за экзекуцией. В их глазах даже читалась жалость к нарушителям. Через несколько минут абсолютно трезвые студенты, слегка пошатываясь от слабости стали один за другим подниматься с мостовой.

– Еще один маленький штрих – магистр взмахнул руками и что-то буркнул себе под нос. Все дружно повернули головы на непонятный хлюпающий звук. Из аллеи, откуда появились стражники, выползло нечто. Больше всего оно походило на полупрозрачного слизня. Только огромного, размером не уступающего взрослому мужчине. Магистр пробормотал что-то еще, и слизень устремился к студентам, и стал вбирать в себя все нечистоты исторгнутые студентами. При этом, существо тщательно огибало их обувь. Меньше чем за минуту закончив уборку, изрядно помутневший «слизень», все с тем же хлюпающим звуком, довольно шустро уполз обратно в темноту аллеи.

– Надеюсь, вы удовлетворены сержант? – дождавшись кивка ошарашенного блюстителя порядка, магистр продолжил – за сим, предлагаю считать наказание полученным. Я лично препровожу господ студентов до Университета.

– Конечно магистр – не посмел возразить стражник, отвесив быстрый поклон, он рявкнул на своих подчиненных и поспешил ретироваться. Солдаты не заставили себя долго уговаривать и дружно бросились, за своим командиром, с неподобающей их статусу быстротой. Пары демонстраций магической силы со стороны магистра хватило, чтобы стражникам самим захотелось убраться как можно дальше от магов. На простых людей магия всегда производила неизгладимое впечатление. Да и сами студенты, подвергшиеся ее воздействию, выглядели довольно ошарашенными. Широко раскрытыми глазами они продолжали таращиться в сторону аллеи, в которую уполз слизень.

– За мной – скучным обыденным голосом сказал преподаватель и не оглядываясь двинулся в сторону Университета Магии. Пристыженные и униженные студенты, в полной тишине последовали за своим экзекутором, все еще обливаясь холодным потом и с дрожащими от слабости коленями. Дойдя до университетских ворот, кивком поприветствовав двух стражников охранявших вход на территорию учебного городка, магистр встал у правой створки ворот и обернулся к понуро опустившим головы студентам.

– Надеюсь, этот случай станет для вас уроком, который вы запомните на всю свою жизнь – начал магистр, похлопывая зажатыми в правой руке перчатками по левой ладони – для мага, слова «честь» и «достоинство» не пустой звук. И если вы сами падаете в грязь лицом, вы оставляете грязь на облике всего Университета. Подумайте над этим на досуге. Так как это ваш первый проступок, то магистру Нотелю – при звуке имени своего куратора все двенадцать студентов одновременно вздрогнули, чем вызвали кривую ухмылку магистра Раска – мы сообщать ничего не будем. И еще. Вам просто несказанно повезло, что я оказался рядом. Последствия могли быть самыми непредсказуемыми – магистр сделал паузу, глядя на не верящих, что отделались легким испугом великовозрастных балбесов, рассмеявшись, прикрикнул на них – А, ну марш по своим кроватям!

Группа номер четыре не заставила просить себя дважды, со всех ног почти в полном составе бросилась выполнять его указание. Только Эзра остановился рядом с магистром и проникновенно выдохнул:

– Спасибо Вам – чем заработал снисходительный хлопок по плечу. Маг уже прошел несколько шагов, как вдруг повернулся к студенту смотрящему ему в спину, словно почувствовав его взгляд и спросил:

– Что-то еще?

– Почему вы решили не сообщать ничего магистру Нотелю? Разве это не нарушение Устава Университета?

Хех… – усмехнулся Раск – Я такой же преподаватель как и он, и вправе принимать самостоятельные решения – немного помолчав добавил – и в отличии от него, я еще не забыл, что значит быть молодым – затем отвернулся и направился по своим делам. Эзра еще какое-то время смотрел ему вслед, обдумывая слова магистра, в который раз сожалея, что ему достался в преподаватели не Раск или Довен, а затем развернулся и проследовал к своему домику.

Следующим утром Эзра поднялся раньше всех. Для начала ополовинив кувшин с водой, стоявший у изголовья кровати, а затем с трудом растолкал Магрила.

– Дружище, ты не мог бы одолжить мне серебрушку?

– Рехнулся? – дыхнул ему в лицо перегаром тот – Ты и так считай, разбогател на свитках. И вообще имей совесть, дай поспать!

– Да, но вчера я потратил рути на вино в компании своих друзей – не унимался Танн – И теперь мне не хватает серебряной на… одну вещь. Очень важную для меня вещь. Пожалуйста. Я же все верну.

– Ладно – почти сразу сдался Магрил, поняв, что чем быстрее тот получит желаемое, тем быстрее отстанет от него – сейчас посмотрю, что там осталось после вчерашней попойки.

Несмотря на мучавшее его похмелье, Эзра улыбнулся. Вчера они действительно хорошенько набрались. Даже он решил, изменить своим привычкам, о чем не жалел. Воспоминания от того, что вчера повеселились от души и от знакомства с магистром Раском, пусть мимолетного и несколько необычного, отставили после себя все же благоприятное впечатление.

– Вот держи – серебряная монета перекочевал в ладонь Эзры.

– Спасибо друг – проникновенно поблагодарил он Магрила.

– А-а… – отмахнулся тот, жадно припав к кувшину с водой, затем со стоном вновь повалился на кровать – проклятье, все вино же вышло, отчего похмелье то осталось?

– Ум-м – поддержал его разбуженный их препирательствами, со своей кровати Трувен.

– Пожалуй, нужно как можно скорее попросить Грифа научить нас заклинанию, избавляющему от похмелья – выдал Эзра. Синхронным мычанием с ним согласились оба его соседа. Тщательно осмотрев свою униформу, он пришел к выводу, что она выглядит вполне пристойно и почти не мятая. После чего оделся. С кряхтением натянув сапоги, он разогнулся и шумно выдохнув, поднялся на ноги. От резкого движения он покачнулся и поморщился. Любое, даже самое легкое напряжение отдавалось в голове ударами кузнечного молота. Выйдя на улицу, Эзра почувствовал себя немного лучше. Все же по комплекции он превосходил и худосочного Магрила и не отличавшегося ростом Трувена, поэтому похмелье переносил немного легче них. К тому же ему не терпелось получить свой заказ. Потому на секунду прикрыв глаза и глубоко вздохнув, он решительно зашагал в сторону ювелирной лавки.

– Здравствуйте, молодой человек – узнав его, расплылся в улыбке ювелир, и сразу поинтересовался – вы принесли оговоренную сумму?

– Могу я увидеть результат ваших трудов? – звякнув кошельком, задал встречный вопрос Эзра.

– Естественно – делано возмутился лавочник, не отрывая жадного взгляда от кошеля студента.

Танн выжидающе приподнял левую бровь.

– Ах, ну, что за клиент пошел – отработанным жестом всплеснул руками ювелир и достал из-под прилавка небольшую бархатную подушечку, на которой лежал кулон из горного хрусталя в серебряной оправе. Дав Эзре увидеть его, толстяк быстро накрыл изделие ладошкой и выразительно посмотрел на кошель покупателя. Эзра покорно развязал его и осторожно высыпал его содержимое на прилавок. Облизнув губы, лавочник поставил подушечке сбоку и принялся пересчитывать монеты.

– По-до-жди-и-ите, молодой человек – одернул он студента, протянувшего было руку за кулоном – деньги любят счет!

– Вы думаете, я вас надуть хочу? – вспыхнул Танн.

– Что вы, что вы – замахал руками ювелир – но все же – наставительно поднял он палец – доверяй, но проверяй!

Эзре пришлось терпеливо дождаться, пока лавочник, шевеля толстыми губами, пересчитает все монеты и только после этого получил в руки свой кулон. Осмотрев его, он удовлетворенно крякнул и убрал в свой опустевший кошель.

– Благодарю – кивнул он лавочнику и повернулся к выходу.

– Приходите еще – довольно улыбаясь, ювелир сгреб монеты в свою ладонь и зажмурился от удовольствия, слушая их звон, когда ссыпал их в свой кошель.

В приподнятом настроении Эзра возвращался в университет, даже головная боль отошла на второй план. По дороге он мысленно успел прокрутить ритуал наложения чар сотню раз. И вот теперь он буквально в одном шаге от воплощения своей идеи в реальность. Приятная дрожь охватила его тело, и он ускорил шаг.

– Осторожно! – раздался предостерегающий девичий голос, но было поздно. Замечтавшись, он с размаху налетел на рыжеволосую девушку с ученической сумкой, перекинутой через плечо, выходившую из ворот университетского городка. От столкновения с превосходящим её по комплекции Эзрой, девушка отлетела к кованой створке, от души приложившись об неё спиной. Видимо от удара из нее вышибло весь воздух, потому как она, выпучив глаза и чуть согнувшись, судорожно пыталась сделать вдох, широко открывая рот.

– Богиня милосердная! Прошу простить меня – бросился к ней Эзра, и протянул было руки, чтобы поддержать хрупкую девичью фигурку, как натолкнулся на полный ярости взгляд пострадавшей.

– Суна Арк Тамина Кайго Литир – скороговоркой выкрикнула девушка, одновременно вытянув в сторону Танна растопыренные пальцы, с которых немедленно сорвался поток обжигающе холодных снежинок. Эзра с ужасом почувствовал, как его тело отказалось ему повиноваться. Мышцы словно замерзли, превратив его в ледяную скульптуру, местами покрытую тонкой корочкой льда и инеем, застывшую в нелепой позе. Он мог только вращать глазами, медленно моргать, да с трудом дышать. Тело полностью одеревенело. Даже пошевелить пальцами не получалось.

– Похож на замороженную ворону – пару секунд спустя прокомментировал кто-то ехидным девичьим голоском сбоку. Скосив глаза влево, Эзра узрел еще двух девушек в форме университета – Заводишь друзей Белка?

Рыжеволосая сощурив глаза, резко повернулась к говорившей и процедила:

– Не твоё дело Трисса.

– Ну, если ты всегда делаешь это таким образом – продолжила Трисса прежним тоном – то неудивительно, что до сих пор их у тебя нет – и весело рассмеялась вместе с подругой. Названная Белкой рыжеволосая студентка побагровела и сжала кулаки, так, что костяшки побелели.

– Идем, Пьела, оставим влюбленных наедине – со смехом произнесла Трисса, и Эзра услышал звук удаляющихся шагов.

– Ты! – взгляд повернувшейся к нему Белки не предвещал ничего хорошего. Она воздела указательный палец вверх, почти уперев его в кончик носа Танна и сощурив глаза, сначала выдавила сквозь зубы – Из-за тебя… – но потом, все же сорвавшись на крик – Идиот!

Эзра же не в силах пошевелиться, думал совсем о другом. Надо же было так глупо подставиться под заклинание. Хотя, что он мог ему противопоставить? У него «светлячка» то не выходит вызвать. Да и не ожидал он от хрупкой девушки такой реакции. Затем мелькнула мысль о том, что девчонка то ничего, симпатичная даже. Когда она приблизилась к нему, он ощутил аромат ромашки, исходивший от её волос. Еще он заметил вышитого серебряной нитью грифона на ее воротнике – такая нашивка означала, что Белка учится уже на третьем курсе университета. Девушка же тем временем обошла его и направилась в город. Тут голос подал один из стражников охраняющих ворота, до этого не вмешивающихся в происходящее:

– Госпожа, постойте!

– Что еще? – послышался раздраженный голос Белки.

– А, что с молодым человеком делать нам?

– Ничего. Этот осел, скоро сам оттает – последовал ответ и постукивая каблучками по мостовой, девушка удалилась.

– Ну, ты парень и попал – в поле зрения Эзры появилась ухмыляющаяся рожа стражника.

Эзра мысленно застонал. Корочка льда тем временем действительно начала подтаивать и трескаться. К мышцам стала возвращаться чувствительность. Ощущения при этом были весьма болезненными. Через пару минут, неуклюже переставляя затекшие ноги и стуча зубами от холода, сопровождаемый смешками стражников Эзра все-таки смог продолжить свой путь. Одежда от растаявшего льда и инея промокла насквозь, и Танн теперь всем телом чувствовал каждое дуновение ветерка. Добравшись до своего домика, он первым делом сменил мокрую ученическую форму на свою простую одежду, ту в которой прибыл в университет из Акто. На недоуменные взгляды своих соседей по комнате, он не обратил внимания, те все еще не совсем отойдя от похмелья вопросов задавать не стали. Магрил лишь, глянул в сторону окна, увидев за ним ясный день, покосился на натекшую с одежды приятеля лужу, пожал плечами и вновь откинулся на подушку. Эзра тем временем, сложил все приготовленные для ритуала вещи в свою сумку. Выйдя в коридор домика, он украдкой огляделся - не идет ли кто, и осторожно стараясь не шуметь, забрался на чердак по неприметной лесенке в дальнем углу коридора. Тихонько опустив крышку люка на место, он подошел ближе к круглому духовому оконцу. Смахнув пыль с пола, начал выкладывать из сумки свои заготовки. Мелом принялся чертить прямо на досках пентаграмму и немедленно столкнулся с проблемой. Доски хоть и были изначально достаточно плотно подогнаны друг к другу, рассохлись и теперь имели между собой зазоры, тем самым нарушая целостность рисунка. Пришлось частично пожертвовать одной из свечей, при помощи воска в нужных местах замазывать щели. Потом измазавшись в чердачной пыли, замазывать в свою очередь воск, по которому мелок упорно скользил и переставал писать уже и на дереве. Правда, это тоже помогло слабо. В итоге пришлось на месте залепленных воском щелей, сыпать соскобленную ножом с мела крошку замыкая контур пентаграммы. Работая Эзра весь покрылся испариной, то и дело утирая катившийся градом со лба пот. Совсем некстати вновь разболелась прошедшая, было голова. Но Эзра был полон решимости закончить задуманное, во чтобы то ни стало. Его упорство через пятнадцать минут было вознаграждено, довольно таки неплохо начерченной магической пентаграммой. Расставив свечи в нужно порядке, периодически сверяясь для этого с рисунком на скопированном им пергаменте, приготовил кремень и кресало, проверил, не отсырел ли трут в глиняной чашке с плотной крышкой. Теперь осталось дождаться, когда все обитатели домика пойдут на обед. Ритуал подразумевал четкое и громкое произнесение заклинания, и ему не хотелось выдать свой маленький секрет, привлекая к чердаку ненужное внимание. Через какое-то время захлопали двери по всему дому. В небольшое оконце Эзра с нетерпением наблюдал как медленно, волоча ноги, идут студенты в сторону трапезной.Еле дождавшись, когда на дорожке проходящей мимо их домика никого не осталось, юноша зажег свечи. Положил кулон в центр начертанной пентаграммы и усевшись на колени подле неё закрыл глаза и начал делать серию глубоких вдохов, дабы успокоиться перед предстоящим действием. Получалось из рук вон плохо, сильное волнение перешло в настоящий мандраж, в крови бурлил адреналин, как будто перед смертельной схваткой. Руки тряслись, со лба скатывались тяжелые капли пота. У него даже мелькнула малодушная мысль, бросить эту затею. Но Танн тут же отмел её прочь. На то чтобы окончательно успокоить расшалившиеся нервы, Эзре понадобилось несколько минут. Наконец пододвинув ближе к себе свиток с нужным заклинанием, он приступил к задуманному. Вытянул руки над кулоном, мысленно коснулся знакомого тепла в груди и усилием воли послал его по обеим рукам к ладоням. Затем он следуя инструкциям свитка, с максимальной четкостью представил себе кулон лежащий на полу, мысленно создавая его астральную проекцию, и начал произносить заученную формулу заклинания. Следуя рекомендации учебника, из которого Эзра сделал выписку ритуала, он заставил пустую оболочку представленного им кулона наполняться магией, словно кувшин в который наливают воду. Как следовало из того же учебника, заполненный сосуд немедленно следовало запечатать соответствующей руной. Это была самая важная и самая сложная, часть процесса. К сожалению Танну в этом не мог помочь опыт зачарования свитков. Сейчас требовалось сделать нечто большее. Колдуя над свитком, он просто заполнял магией уже начертанную руну и этим собственно и ограничивался. Это можно было сравнить с тем, как если бы какую-то форму, заполняли горячим воском. Вобрав в себя достаточное количество магической силы, руна на свитке «застывала». Чтобы высвободить эту силу, нужно было лишь прочесть формулу, написанную на нем. В данном же случае, ему предстояло одновременно совместить физическое тело и поддерживая при этом созданную астральную проекцию предмета напитанную магией, совместить их и запечатать руной, получив образом таким артефакт. Громко и отчетливо стал он произносить слова заклинания, постепенно повышая голос, ощущая, как поток тепла направленный из груди в ладони перешел к кончикам пальцев и теплой волной ушел из его рук. В пальцах осталось приятное покалывание, по коже пробежали мурашки, а источник тепла в груди радостно пульсировал, становясь все горячее и кажется, стал немного увеличиваться. Внезапно, в пару ударов сердца источник остыл и в груди поселился холод. Эзру охватила такая слабость, что если бы он не успел выставить вперед руки, то упал бы прямо на свою пентаграмму. С трудом разлепив веки, Танн уставился на слабо светящийся хрусталь.

– Получилось! – тихо, одними губами выдохнул он. Слабость постепенно начала проходить, холод вцепившийся в его грудь ледяными пальцами стал его отпускать. Он подобрал с пола новорожденный артефакт, и принялся его рассматривать. В его руке и без того слабое свечение кулона очень быстро стало пропадать. Эзра в недоумении нахмурился, пытаясь понять, что это может означать. Он прислушался к своим ощущениям, и сразу почувствовал заключенную в кулоне силу. Свечение тем временем окончательно погасло. Подняв с пола свиток с чертежом и формулой, пробежал глазами все пояснения на нем. Но ничего об эффекте свечения артефакта и его угасании там не обнаружил. Зажав кулон между большим и указательным пальцем, Танн поднял его уровень глаз и развернувшись в сторону окна посмотрел на него на просвет. Неожиданно кулон ярко вспыхнул, ослепив юношу. Одновременно с этим в груди полыхнул огнем источник силы, к которому Эзра обращался, когда пытался производить магические действия. С проклятьем на устах он тут же выронил кулон и схватился за глаза. Они слезились и их нещадно щипало. Ругаясь не хуже сапожника, Эзра с остервенением принялся их тереть. Наконец щурясь и усиленно моргая, он попробовал сфокусировать взгляд. Перед глазами тут же заплясали разноцветные пятна. Жжение в груди тоже понемногу утихло. Через пару минут, зрение полностью пришло в норму, и Эзра вновь обратил взгляд на кулон. С опаской протянул к нему руку и осторожно ткнул его пальцем, тут же зажмурившись. Но ничего не произошло. Почувствовав себя немного увереннее, взял его в руку и вновь зажмурился, опасаясь подвоха. Опять ничего страшного не произошло. Открыв сначала один глаз, покосился им на кулон. Слабое свечение, исходящее от кулона заставило изумленно распахнуть и второй. Его удивлению не было предела, когда он увидел, что свечение исходит от магической руны, находящейся внутри кулона. Почему раньше он её не увидел? Рассматривая её, он поворачивал кулон и так и этак, но руна всегда оставалась на месте, строго вертикально, как будто нарисованная на листе пергамента. Хлопнувшая внизу дверь, заставила Эзру вздрогнуть от неожиданности. Увлекшись, он не заметил, как пролетело время, и обитатели домика начали возвращаться обратно. Да и у него самого, засосало под ложечкой. Он то, обедать, еще не ходил. Сунув кулон в кошель, Танн лихорадочно принялся убирать свои вещи и заметать следы ритуала. Прислушиваясь к звукам снизу, он осторожно поднял крышку чердачного люка и высунул в него голову. Никого в коридоре не обнаружив, быстро спустился вниз. Пройдя в свою комнату, и тут никого не застав, закинул сумку с вещами под кровать. Повернулся к зеркалу, чтобы привести себя в порядок и ужаснулся. Он явно недооценил запыленность чердака. Выглядел он сейчас так, что любое огородное пугало обзавидовалось бы. Пришлось немедленно, скидывать одежду. Полив на руки остатки воды из кувшина ополоснул лицо, затемвытер его о внутреннюю подкладку куртки. Приближавшиеся голоса в коридоре, заставили его спешно облачиться в сырую, но чистую форму университета. Когда Магрил и Трувен зашли в комнату, Эзра уже застегивал ремень.

– Ты чего на обед не пошел?

– Да, вот уже бегу. Немного задержался – шагнул за порог Танн.

– Беги, беги. Может еще, что-то осталось – со смехом вдогонку ему крикнул Трувен.