День закончился быстро. Эван больше со мной не разговаривал, и я чувствовала себя немного разбито. Я попрощалась с Молли, за которой, как и обычно приехала сестра. Мне нравилась эта приятная весёлая девушка.

Я шагала на остановку. День всё ещё был солнечным. Школьный двор постепенно утихал. В такие моменты, когда солнце светит как никогда ярко, ветер щекочет лицо, раздувая волосы, хочется разделить их с кем-то. Раньше мне хотелось сделать это со своими родителями. Мне хотелось обнять маму и папу и просто пешком пройтись с ними до дома. Я хотела делить радостные моменты с ними до встречи с Эваном. Парень, которого я знаю всего полдня, прочно застрял в моей голове. Я просто не могла о нем не думать. Я ни как не ожидала, что со мной может такое произойти. Что-то в нём, и дело было не во внешности, привлекало меня.

Сейчас я хотела просто взять Эвана за руки, и пройтись до этой остановки молча, лишь смотря в его глаза. Я сама себя боялась.

Наконец, я оказалась на остановке и стала ждать автобус. Я смотрела на серый асфальт и старалась ни о чем и ни о ком не думать. До моих ушей донёсся гул мотора мотоцикла, я подняла голову и увидела, как на блестящем "железном коне" едет Рик. Я даже и не знала, что у него есть мотоцикл! Он остановился и посигналил мне. Я быстро вскочила со скамейки и восторженно подбежала к парню. Я просто всегда мечтала покататься на мотоцикле!

— Тебя подвести? — спросил Рик, улыбаясь. Я немного призадумалась, хотя уже хотела ответить да. Позади я увидела машину Митчеллов и без ответа села на мотоцикл. Рик вручил мне тёмно-синий шлем, и мы поехали.

Немного прохладный ветер раздувал мои волосы, мне хотелось закричать от чувства восторга, переполняющего меня. Я посмотрела в зеркало мотоцикла и увидела позади машину Митчеллов. Я покрепче обхватила Рика, как раз в тот момент, когда машина, в которой ехали двойняшки, стала нас обгонять.

Элизара улыбнулась и помахала мне, она сидела на заднем сидении. На водительском месте сидел Куртис, но возле него никого не было. Я удивилась. Машина Митчеллов нас быстро обогнала. Я задумалась над тем, где же Эван. Не вольно глядя в зеркало заднего вида, я увидала крепкого парня за рулём ещё более красивого мотоцикла.

Эван! На нем не было шлема, лишь тёмные очки. Его черные волосы развивались на ветру. У него было сосредоточенное выражение лица. Эван выглядел ещё более красивым в кожаной черной куртке.

Я перестала смотреть на парня. Я попыталась сосредоточиться на дороге и на ветре. Но меня всё равно посещали мысли о нём. Я невольно представила, что еду не с Риком на мотоцикле, а с Эваном. Я вспомнила его аромат, такой притягивающий. Сидя с ним за одной партой, всего в десяти сантиметрах друг от друга мне хотелось его обнять и покрепче к нему прижаться. Я хотела почувствовать его дыхание ближе…

Я покачала головой, чтобы прогнать ненужные видения.

— Всё хорошо? — прокричал громко Рик, но я всё равно плохо слышала его из-за ветра.

— Да, просто замечательно! — восторженно сказала я, поближе пододвинувшись к парню. У Рика был приятная туалетная вода с лёгким ароматом. Но этот запах не мог сравниться с ароматом Эвана.

Я не знаю почему, но я очень брезгливо отношусь к мужской туалетной воде. Парни в школе постоянно выливают на себя литры туалетной воды с ужасным запахом. Иногда, когда какой-нибудь парень проходит мимо меня в школе, меня даже начинает тошнить от резкости запаха.

Я начала задумываться, а как же отнесётся моя Алисия к тому, что я катаюсь с парнем на мотоцикле!? Я невольно улыбнулась. Она, конечно же, меланхоличная, но я чувствовала, что на этот раз она покажет свою взрослую сторону! Наконец-то! Я живу у неё уже шесть лет, а она ни разу на меня не поругалась! Мне, конечно, это в ней нравилось, её вечная отрешенность. Но просто мне было очень любопытно. Я представила себе Алисию ходящую из угла в угол и читающую мне нотации. Я начала смеяться.

— Что смешного? — удивлённо спросил Рик.

— Просто я представила реакцию моей тёти на происходящее! — весело ответила я и невольно взглянула в зеркало заднего вида. Эван немного прибавил скорость и стал идти на обгон. Я решила подключить женское обаяние (очень полезная штука, между прочим).

— Рик, посмотри в зеркало заднего вида, — сказала я, наклонившись к уху парня.

— Да, там ещё одни мотоциклист! Конечно, ему не повезло так, как мне, но всё же, что такого?

— Он идёт на обгон, давай прибавим скорости, чтобы ему этого не удалось! — воскликнула я в предвкушении ещё более высокой скорости. Рик поднажал, и я увидела, как Эван стал понемногу отдаляться. Я весело рассмеялась! Как же иногда полезно сближаться с людьми!

Я снова взглянула в зеркало, Эван тоже прибавил скорость. Рик понял мои мысли и прибавил ещё. Я уже даже боялась посмотреть, с какой скоростью мы несёмся! Мне было неописуемо хорошо, выброс адреналина подавил всё чувства, испытываемые ранее. Я нашла лекарство от боли — свобода! Свобода, которая достигается с помощью скорости.

Мы начали входить в поворот в форме крючка, Рик сбавил скорость. Но Эван этого не делал. Он начал нас обогнать и выехал на встречную полосу. Рик увидел это и снова стал прибавлять скорость на самом изогнутом месте поворота. Я начала бояться.

Мотоциклы сравнялись и тут, заканчивая поворот, из-за угла дороги, которого не было видно, появилась большая грузовая машина.

Всё произошло в секунды.

Грузовик нёсся прямо на Эвана, у меня замерло сердце, Рик стал резко тормозить, уступая дорогу для манёвра Эвану. Но мой спутник не успел вовремя затормозить и, когда Эван резко направил руль мотоцикла в сторону, его мотоцикл со всей силы врезался в наш и мы втроём полетели на обочину.

Я почувствовала острую боль в левой ноге, казалось, что в неё вонзились тысячи маленьких острых осколков. Я закричала. Мне было невыносимо больно. Но в тот страшный момент я думала о Эване. Боже! Он же без шлема!

Во время полёта на обочину, я оказалась прижатой к мотоциклу Эвана, парень оказался всего в паре сантиметрах от меня, с него слетели очки, я увидела в его глазах огромный страх. Моя левая нога была зажата между двумя машинами. После того, как мы прочертили так несколько метров, Рик слетел с мотоцикла и оказался на земле. Когда мотоцикл врезался в дерево, я почувствовала, как моя левая нога сломалась, я дико взвизгнула. Правую я успела поднять, чтобы она не оказалась между мотоциклом и деревом.

От силы удара Эван отлетел, а я осталась прижатая меж двумя мотоциклами. В глазах потемнело от острой боли. Всё стало темнеть. Мне стало невыносимо страшно, как и в ночь гибели моих родителей.

Я приложила всё усилия, чтобы не потерять сознание, но боль стала утаскивать меня во тьму, я лишь видела Эвана, лежащего не земле. Я не совсем потеряла сознание, я слышала всё, что происходило вокруг. Водитель грузовика резко затормозил. Он выбежал и стал проверять, как Эван и Рик.

Эван был в сознании, он что-то говорил. Водитель грузовика стал вызывать скорую. Рика я не слышала.

Всё было смутно, я просто сидела на мотоцикле Рика, подняв правую ногу, левая была зажата между мотоциклами, я чувствовала, что на голове у меня кровоточит рана. Боль пыталась утянуть меня во тьму, но я чувствовала, что если потеряю сознание, то больше не очнусь, у меня болело всё тело, я ели дышала, голова разлеталась на тысячи осколков. Позже я поняла, что моя голова ударилась о дерево. Руки тоже болели, но не так сильно как голова и нога.

Я вслушивалась, как могла, пыталась заглушить боль. Я искала голос Эвана, я чувствовала, что только он может вытянуть меня из тьмы, так же, как шесть лет назад голос мамы и папы.

Я не разбирала слов, я слышала лишь, как он что-то говорит. Затем голос стал приближаться. Он с каждой долгой секундой был ближе ко мне, где-то вдалеке послышался голос Рика — значит он в порядке. Несмотря на боль, которая окутывала мой разум, я чувствовала себя очень виноватой, ведь я совершенно не беспокоилась о Рике.

Теперь я четко слышала голос Эвана: "Нет! Нет! Нет! Энн! Пожалуйста, не умирай, держись, я себе этого никогда не прощу! Энни, милая, держись!" — говорил мой ангел.

Эван — мой ангел, с которым мне было не страшно, я почувствовала, как боль перестает уносить меня во тьму. Я попыталась открыть глаза или что-то сказать, лишь бы он знал, что я его не покидаю, но я была слишком слаба, а моё прерывистое дыхание не могло утешить его.

Я почувствовала, как он приподнимает мою голову. Его прикосновения, казалось, были лечебные. Я вдруг почувствовала острую боль в ноге. Но я даже закричать не могла! Эван отодвинул мотоцикл, теперь я была у него на руках. Послышались мигалки скорой.

Эван постоянно повторял: "Энни! Держись, умоляю! Пожалуйста!". Я хотела ему ответить, но не могла. "Энни. Пожалуйста, подай знак, у тебя цел позвоночник? Если да, шевельнись, умоляю!" — с болью говорил Эван.

Я сделала усилие и открыла глаза, я увидела его тёмно-синие глаза, наполненные болью, горечью и печалью. Я подняла руку и с большим трудом коснулась его гладкой щеки, по всему лицу у него были кровавые ссадины.

Я знала, что могу умереть. Мне было слишком плохо. Я провела рукой по его щеке и немного улыбнулась. Это отняло у меня последние силы… Я почувствовала, как проваливаюсь во тьму, напоследок я услышала несколько встревоженных голосов — врачи. Меня окутала пелена боли, к которой я, казалось, уже привыкла. Изображение Эвана растворилось, я закрыла глаза и ушла во тьму…

Я почувствовала острую боль, которая вернула меня. Я не могла открыть глаза — было невыносимо больно. Каждая клеточка моего тела болела. Но эта боль была уже не такой острой.

Я постаралась глубоко вдохнуть ртом, но мне стало очень больно — сильно жгло горло. На мне была кислородная маска, поэтому мне не приходилось, глубоко дышать. Это было хорошо, так как каждый вдох сопровождался острой болью в грудной клетке.

Я осталась жива. Я хотела открыть глаза, но у меня не получалось. Мне казалось, что я не в своём теле. Я не могла управлять движениями, всё слишком сильно болело. Моя грудь ели поднималась в дыхании, поэтому, вероятно, лишь постоянно пикающие приборы помогали окружающим понять, что я всё ещё жива. Я услышала, как в комнату, где я находилась, кто-то вошёл.

— Она всё ещё без сознания, — пояснил хриплый мужской голос кому-то. Вероятно врач. Кто-то ко мне подошёл и погладил меня по лбу, это была нежная женская рука — Алисия. Я слышала, как она ели сдерживает слёзы. Мне стало больно за неё. Я не хотела никого заставлять страдать. Я приложила все усилия и пошевелила рукой. Врач это заметил.

— Смотрите! Она подаёт вам знак! Девушка очнулась! — воскликнул врач. Алисия быстро схватила меня за руку, даже не смотря на неё, я знала, какое сейчас у неё выражение лица.

— Энни, милая! Ты меня слышишь? — ели слышно спросила тётя. Я легонько сжала её руку, это было всё, на что я была способна.

— Ах, детка, я так беспокоилась! — сказала тётя и поцеловала меня в лоб, он был забинтован. Я немного поморщилась от боли, вызванной поцелуем.

— Прости! — извинилась Алисия.

— Мисс, ей нужно отдыхать! — тонко намекнул врач и прокашлялся. — К тому же, у неё ещё много посетителей!

— Да, конечно! Прости милая, мне пора идти, всё будет хорошо! — сказала Алисия и я услышала, как хлопнула дверь. Через минуту в палату постучали.

— Заходи, только тихо! — шепотом сказал доктор, думавший, что я сплю. Послышались тихие шаги, кто-то наклонился надо мной. Нежная рука коснулась моей щеки, мой пульс немного участился, об этом свидетельствовал прибор. Эван.

— Как она, доктор? — тихо и с болью спросил Эван. Он чувствовал себя виноватым. Я была виновата во всём — хорошо, что он в порядке. Эта мысль сделала меня сильнее.

— Состояние ещё неизвестно…Я не знаю, может она сейчас в коме. А может быть в сознании! Она сильно ушибла внутренние органы!

— Ах… — горько вздохнул Эван. Откуда такая забота о девушке, которую он знает всего полдня? Наверное, поэтому он сразу мне понравился, я почувствовала в нем доброту.

— У меня вызов, пожалуйста, не задерживайся около своей девушки долго! — пояснил доктор и вышел. Почему он назвал меня девушкой Эвана? Почему Эван этого не отрицал?

— Прости меня, Энни! Я такой…ах! Я всего несколько часов тебя знаю, а уже причинил тебе боль! — убито прошептал Эван, и я почувствовала, как он взял меня за руку.

— Я не знаю, слышишь ли ты меня сейчас. Прости меня, умоляю! Ты обязательно поправишься, я верю! А тогда, в знак извинений, я буду делать всё, что ты только захочешь! — говорил он бархатным голосом, полным горечи. Но я ведь всё ещё жива, к чему так убиваться!? Я сжала его руку как можно сильнее.

— Ты меня слышишь!? — пораженно сказал он, я представила себе выражение его лица и на моём лице появилась улыбка.

— У тебя очень красивая улыбка, — сказал он. Мой пульс снова подскочил. Но вдруг я почувствовала слабость.

— Сестра, что вы вводите в капельницу? — спросил Эван. Я не слышала, как в палату зашла медсестра.

— Это обезболивающее, она уснёт.

— Хорошо, — сказал Эван и начал вставать, я не выпустила его руку, пока не погрузилась во тьму.