Неделю спустя, когда мы с Джейком вошли в «Рао», Майк встретил нас песней. На сей раз он подпевал Уилли Нельсону и Хулио Иглесиасу в композиции «Всем моим бывшим девушкам». Увидев нас, он встал с барного стула и подошел.

– Они играют мою песню. Повезло им с музыкальным автоматом.

Джоуи Паломино вышел из кухни и лично поздоровался с нами.

– У вас лучший столик, Джейк. Рад видеть вас обоих.

Крошечный ресторанчик на углу 114-й улицы и Плезант-авеню больше напоминал частный клуб. Случайный посетитель должен заказывать тут столик за полгода вперед, но для постоянных клиентов всегда есть места в те дни, на которые они договаривались с Джоуи. И поскольку столики не расписаны по часам, можно сидеть тут ночи напролет и наслаждаться прекрасной итальянской едой и вином под приятную музыку пятидесятых и шестидесятых. За последние годы мы с Майком частенько захаживали сюда, а Джейк попал в список местных завсегдатаев после того, как засветился на национальном телевидении. Это Майк попросил Джейка сводить меня на ужин, чтобы разогнать хандру и отметить перевод Мерсера из интенсивной терапии в обычную палату. Похоже, его собирались выписать дней через десять. Мы уселись за столик, а Вик, бармен, принес нам вино. Иногда он путал наши имена, но никогда не забывал лица и пристрастия в выпивке. Мы подняли бокалы.

– За выздоровление Мерсера, – сказал Джейк, чокаясь со мной и Майком.

– Значит, теперь ты знаешь, почему Кэкстон собирал вещички? – начал Майк.

– Пожалуйста, давай не будем об этом сейчас, – я умоляюще посмотрела на своих сотрапезников.

– Рано или поздно, блондиночка, тебе придется столкнуться с реальностью.

Всю неделю я старательно избегала разговоров на эту тему, с головой погрузившись в другие дела и бумаги, накопившиеся с того времени, как был обнаружен труп Дениз Кэкстон. Джейк не давил на меня, мирно согласился с тем, что я вернусь в свою квартиру, дав понять друзьям и знакомым, что со мной все в порядке.

К столику подошел Фрэнки Паломино, сын Джоуи, чтобы принять у нас заказ. Его появление отвлекло Майка. Он, несомненно, придумывал, что закажет, с того момента, как я сказала ему про ресторан.

– Значит, для начала жареные перцы, моллюски и салат из морепродуктов. Потом пасту из фузилли с сосисками и капустой. Затем еще курицу в лимонном соусе, телятину с пармезаном, ну и принесите то, что закажет Куп. И бутылку красного вина, и передай Вику, чтобы хорошего.

Майк выбрал лучшие блюда кухни. Фрэнки рассмеялся и спросил, не добавим ли мы с Джейком что-нибудь к заказу. Блюда здесь подавали по-семейному, порции были такие, что и одной хватило бы на пол-участка полицейских.

– Так о чем это я? Ах да, значит, ты слышала про Кэкстона?

Джейк посмотрел на меня и слегка сжал мою руку:

– Он прав. Ты должна справиться с ситуацией.

Я поболтала лед в бокале, глубоко вздохнула и ответила:

– Ким Макфедден звонила мне домой на этой неделе, еще до того, как история попала во все газеты. Федеральная прокуратура предъявила первые обвинения по делу о мошеннических ставках на аукционах. И хотя Лоуэлл Кэкстон не был в числе обвиняемых, ходили слухи, что один из них стал сотрудничать с федералами и готов назвать имена остальных участников подпольных торгов. Лоуэлл начал переводить свои активы из города, очевидно, желая вывезти имущество из страны до того, как правительство наложит на него арест.

– Энтони Бейлор заговорил? – поинтересовался Джейк.

– Соловьем он, конечно, не поет. Когда я допрашивал его в первый раз, в больнице, он так и не назвал имени Ренли. Но как только узнал о его гибели, тут же подтвердил, что работал именно на него. В убийстве Дени он по-прежнему не признается, но тут и не нужно его признание. Это мы и так сможем повесить на него, потому как у нас есть анализы ДНК.

– Это Бейлор пытался устроить Алекс аварию в том гараже?

– Да. Похоже, Ренли запаниковал после статьи Микки Даймонда о том, что мы близки к раскрытию дела. Он проследил за Алекс до Линкольн-центра и вызвал Бейлора, чтобы тот с ней разделался. То же самое и в случае нападения на Алекс и Мерсера. Та убитая девушка подрабатывала у Ренли в свободное время. Следуя его указаниям, она позвонила в участок и оставила сообщение, выдав себя за Марину Сетте. Он заплатил ей, чтобы она впустила вас в галерею. Бейлору же он приказал убить ее, а потом и вас.

– А что Бейлор говорит о картинах? – спросила я.

– Отпирается. Говорит, что знать ничего не знает про картины. Теперь, когда Ренли мертв, мы так и не узнаем, был ли у него Рембрандт на самом деле.

Я знала, что и полиция, и агенты ФБР обыскали квартиры Ренли и в Нью-Йорке, и во Флориде. Вероятность того, что после десяти лет эти бесценные сокровища вернутся к людям, стала намного призрачнее после убийства Дениз Кэкстон и смерти Фрэнка Ренли. Картины так и не нашли. Была ли моя вина в том, что Ренли унес секрет в могилу, упав с ограждения старой железной дороги?

– Я знаю, о чем ты думаешь, Куп. Он был мерзавцем, который только небо коптил.

– Но если у него были украденные картины, мы могли бы узнать…

– Слушай, малахольные федералы ищут их десять лет. Полотна небось лежат у кого-нибудь под. кроватью и собирают пыль. Или их спрятали на каком-нибудь складе, в сейфе, который откроют лет через пятьдесят и удивят мир неожиданной находкой. Эти воры дурят друг друга так давно, что картины могут быть где угодно. Слишком много человеческих жертв брошено на алтарь этого искусства.

Я подумала о Марко Варелли и о том, почему старику не дали умереть своей смертью: он мог бы связать Ренли и Дениз с украденным Вермеером.

– Федералы только и умеют, что изымать фальшивые деньги и незаконно ввезенные кубинские сигары. Это их призвание, Куп, Пусть этим и занимаются.

Майк заткнул салфетку за ворот рубашки.

– Эй, Джейк, спрячь-ка свой галстук. А то зальешь его соусом и испортишь картинку. Что там нарисовано, Куп? Суслики? Обязательно расскажу Мерсеру, что он снова вырядился в галстук с грызунами. Фрэнки подошел узнать, не нужно ли нам чего-то.

– Видите посетителей за столиком на шестерых? Это исполнительный директор одной крупной рекламной фирмы со своими моделями. Одна из девушек видела вас вчера по телевизору и желает познакомиться.

Я обернулась, уверенная, что Фрэнки обращается к Джейку.

– Расслабься, это не ко мне. Это к Чэпмену.

Высокая рыжеволосая модель ослепительно улыбалась Майку. Должно быть, она видела его в новостях: он давал интервью об успешном завершении расследования убийства Дениз Кэкстон.

– Передай, что я подойду, как только закончу ужин, хорошо, Фрэнки? – Он подобрал кусочком хлеба соус на опустевшей тарелке из-под пасты и подмигнул своей поклоннице. – Так что, ребята, кто-нибудь из вас слышал сегодняшний вопрос?

Когда шел «Последний раунд», мы как раз ехали в ресторан, поэтому хором ответили:

– Нет.

– Он был легким. Проще пареной репы.

– А тема?

– Религия.

– Я никогда не ставлю против тебя по этой теме.

– Ага, но раз уж ты посидела в церкви на прошлой неделе, я подумал, что ты рискнешь. Вопрос такой: церковник семнадцатого века, который изобрел самое известное игристое вино.

Я рассмеялась:

– На это моей религиозности хватит. Дом Периньон, монах, который открыл шампанское.

Майк встал из-за столика и пошел к бару.

– Эй, Вик, у тебя есть шампанское в ведерке? Я вернусь, когда принесут курицу. А пока пойду поболтаю с поклонницами. Вам, мистер Тайлер, подобное желание должно быть понятно, не правда ли? – Он подмигнул мне и положил свою салфетку на стул.

Джейк повернулся ко мне и спросил, все ли нормально. Я улыбнулась и кивнула, потом наклонилась и поцеловала его в шею.

– Спасибо, что терпишь меня. Скоро все наладится.

Он обнял меня и нежно поцеловал. Затем выпрямился на стуле и произнес:

– У меня есть дополнительный вопрос про Дома Периньона. Сейчас я чувствую себя, почти как этот старый удачливый монах. Знаешь, что он сказал, когда впервые попробовал шампанское?

– Понятия не имею.

– «Я пью звезды!» – ответил Джейк, притянул меня к себе и снова поцеловал.

Пробка вылетела из бутылки и ударила в потолок. Музыкальный автомат заиграл «Мою девушку», а Майк вернулся за наш столик, чтобы закончить ужин. Вик разливал всем шампанское. Через каких-то несколько недель события, происшедшие после того, как я встретила Майка у Дьяволовой воды, станут частью истории. Мы поймаем вест-сайдского насильника, а новые дела позволят мне вернуться к любимой работе.

Мы еще раз подняли бокалы за нашего отсутствующего коллегу, а Майк взял с нас слово, что, как только Мерсер сможет, мы приведем его сюда на ужин. Мы снова будем вместе. Всем врагам назло.