Кто-то тронул меня. Я проснулся и прищурил глаза от яркого солнца.

— Виктор исчез, — сказала мама с тревогой. — Он говорил тебе что-нибудь?

— Нет!

Я вскакиваю. Диван пуст, одежды Виктора нет.

Окно раскрыто. Я влез на карниз и прыгнул. На грядках свежий след. Убежал! Я был огорчён и разочарован. Медленно вернулся в дом. Когда я уже сел за стол завтракать, вдруг раздался звонок.

Я кинулся к двери. Передо мной стоял Виктор.

— Доброе утро! — крикнул он. — Я должен был скорее попасть домой. Ведь это был бы первый раз, когда я утром не поздоровался бы с моим дядей!

У меня точно гора свалилась с плеч, моя мать тоже улыбнулась.

Мы позавтракали вместе, а затем каждый из нас пошёл в свою школу.

Под третьим каштаном меня на этот раз ожидал совсем другой приём. Я дал друзьям точную информацию с «фронта» и пожинал зависть и восхищение. Лишь Аннамари умерила мой пыл, заметив:

— Всё это ужасно волнующе, но было бы лучше, если бы ты своевременно открыл рот.

— Чепуха! — крикнул Альфред. — Зато это был бой! Но неужели ты не мог приземлить его одним хорошим ударом!

В этот день мы были на уроках очень невнимательны. Гансик так влип на математике, что нам стало очень стыдно за него. Иногда он так туго соображает, что не в состоянии подсчитать шестью шесть!

Наконец кончился шестой урок… Мы заторопились.

Виктор пришёл аккуратно. Был серьёзен и задумчив. Для него исход переговоров имел большое значение, это понимали мы все.

— Не бойся, — сказал я. — Без нашего ведома они ничего не могут тебе сделать, ведь, в конце концов, поймали тебя МЫ!

— Парень! — крикнул Гансик. — Ну, а как же с вознаграждением — оно уже подлежит выплате?

— Что? — спросил Виктор. — Деньги вы тоже хотите на мне заработать? Вы — продавцы людей?

Мы засмеялись.

— Посмотрим, во сколько они тебя оценят…

…Дядя Вилли встретил нас с озабоченным видом.

— Представьте себе, — пробормотал он, — здесь мне никто не верит. Они смеются надо мной, говорят, что я попался на вашу удочку. Четырнадцатилетний мальчишка не в состоянии так ловко работать, утверждают они, в этом деле должны быть замешаны специалисты.

Мы оскорбились за Виктора.

— Покажи-ка им! — сказал Гансик. — Они хотят как-нибудь выкрутиться и не платить нам! Двадцать фунтов миндальных конфет, на которые я рассчитываю…

Дядя Вилли ухмыльнулся:

— Сперва мы должны доказать, что это был Виктор!

Он привёл нас в помещение с надписью на двери:

ЗАЛ ЗАСЕДАНИЙ

Там мы застали фрау Вернер разговаривающей с тремя мужчинами. Она познакомила нас. Один из них был работник дирекции, оба других — инженеры: старший — лысый, у молодого — усики, как зубные щёточки.

На нас смотрели с любопытством, в особенности на Виктора, который был внешне спокоен и заинтересованно рассматривал цветные таблицы и модели, висящие на стенах.

— Итак, ты разбираешься в телефонах? — спросил лысый инженер.

Виктор кивнул.

— И ещё как понимает! — воскликнул Гансик, но мы ему быстро заткнули рот.

Мы сели за круглый стол. Оба инженера переглянулись.

— Можем мы тебе задать небольшую задачу? — спросил представитель дирекции, худощавый, бледный человек с добрыми глазами.

Виктор снова молча кивнул.

Инженер с усиками подошёл к шкафу, пошарил там немного и принёс на стол провода, микрофоны, магниты, винты. Затем он обратился к Виктору:

— Здесь лежат детали, из которых состоит телефон. Попробуй собрать его.

Виктор потребовал плоскогубцы и отвёртку и молча принялся за дело.

Потом неожиданно взял несколько деталей и положил их на стол перед инженером с усиками.

— Эти детали к телефону не относятся, например, селеновый элемент от телевизора. Из остальных деталей можно собрать телефон.

Инженеры переглянулись.

— Что ж, собирай! — произнёс «зубная щёточка» не без ехидства. — Делай так, как считаешь правильным.

— Да? — откликнулся Виктор тоже не без насмешки. — Только предупреждаю, это будет довольно странный прибор. Ведь детали, которые вы мне дали, от разных систем.

— Чёрт возьми! — вырвалось у старшего инженера. А Гансик захлопал в ладоши, причём мы все усердно помогали ему.

Улыбаясь, я смотрел, на дядю Вилли. Его озабоченное лицо прояснилось.

«Зубная щёточка» засмеялся:

— Первый раз попал в такую историю.

Все заинтересованно следили за работой Виктора. Наконец он сказал:

— Пожалуйста, готово!

Гансик облегчённо вздохнул.

— Безупречно! — сказал лысый инженер с ноткой уважения в голосе.

— У тебя только практические знания или также и теоретические? Я имею в виду физику и математику…

— О да! — быстро ответил Виктор, — математику я очень люблю, а по физике я главным образом интересовался электричеством. Моим учителем был дядя.

— Ну, а как с такой задачей? — спросил худощавый и протянул Виктору бумажку, в которой было что-то написано.

Виктор взглянул.

— Уравнение с тремя неизвестными? Но ведь это очень просто!

Он попросил карандаш.

— Возьми мой! — воскликнул я.

В несколько минут Виктор справился и с этим.

— Правильно!

Полное признание!

— Но вот истории с предохранительным устройством мы всё же не верим, — сказал «зубная щёточка». — Кто его отключал?

— Предохранительное устройство очень плохое, — ответил Виктор, схватил карандаш и на обратной стороне записки набросал эскиз. — Здесь эта крышка должна быть четырёхугольной, тогда никто не сможет отключить предохранительное устройство без того, чтобы оно не сработало. Почему вы не сделаете так?

Три связиста посмотрели эскиз, а затем молча глянули друг на друга. Потом лысый спросил:

— Скажи-ка, мой мальчик, кем ты хотел бы быть?

— Инженером, — спокойно ответил Виктор.

— А по какой специальности?

Виктор бросил взгляд на меня.

— Этого я не скажу, — он засмеялся. Мне стало жарко от гордости за моего друга.

— Но при всех обстоятельствах электричество я хочу изучить основательно, — добавил он.

— Это очень хорошо, — согласился худощавый. — Но мы должны обсудить с тобой ещё один вопрос. Знаешь ли ты о том, что ты причинил почте, являющейся собственностью государства, большой убыток?

— Да, я знаю это, — сказал Виктор, — но я обязательно возмещу убыток. — Он вытащил из кармана курточки тетрадь. — У меня всё записано, это примерно составляет две тысячи марок.

Худощавый открыл папку с актами и посмотрел на нас посерьёзневшими глазами.

— А испорченные аппараты? Это одно даёт десятки тысяч…

— Запишите всё на мой счёт. Я оплачу, как только сделаю моё первое изобретение, — ответил Виктор, протягивая свою тетрадь.

— Ну, а аппараты, которыми мы заменим сломанные? И это обойдётся в десятки тысяч, ты там так нахозяйничал!

— Я вынужден был всегда торопиться, — смущённо пробормотал Виктор, — вот мне и приходилось часто разрывать провода и ломать детали, запишите это тоже на мой счёт.

— Ну, а техники, которые, вместо того чтобы делать полезную работу, теряли время на исправление сломанных тобой аппаратов? А ущерб, причинённый тем, что использованные при ремонте материалы отсутствовали там, где они срочно были нужны?

— А заботы и хлопоты, причиной которых ты был? — продолжала фрау Вернер. — Разве можно это компенсировать деньгами? Об этом ты никогда не думал?

Виктор опустил голову. Я сочувствовал ему, но фрау Вернер была права, в этом нечего сомневаться.

— А досада, которую испытывают люди, стоящие перед испорченными аппаратами, когда надо срочно куда-нибудь позвонить?

— Деньгами этого не исправишь. Так обстоит дело, — добавил дядя Вилли.

Наступило молчание.

— Я очень жалею об этом, — хрипло сказал Виктор.

— И как же ты намерен исправить сделанное тобою? — серьёзно спросила фрау Вернер.

«Он полетит на Луну! Мы исследуем космическое пространство! Разве это ничто?» — хотелось мне крикнуть.

Виктор сидел на стуле молчаливый и пристыжённый и всё время старался поставить карандаш на маленькую круглую поверхность. Карандаш опрокидывался.

— Это можно исправить, — сказала фрау Вернер, — только изменив самого себя, прекратив жить обособленно от других и думать только о себе.