С тех пор я неоднократно спрашивал себя: сделала ли внешняя разведка КГБ все возможное, чтобы спасти жизнь Юлиуса и его жены, а также сократить срок тюремного заключения Мортона Собелла? Вот и сейчас, возвращаясь воспоминаниями к политической обстановке в США начала 1956 г., накануне суда над Розенбергами и Собеллом, меня неотвязно преследует мысль, что мы сделали далеко не все…

Тогда нашей внешней разведке следовало бы открыто заявить, что Юлиус Розенберг и Мортон Собелл передавали СССР секретную информацию по разработкам в области радиоэлектроники, использовавшуюся в борьбе против фашистской Германии. Далее следовало бы развернуть решительную кампанию, нацеленную на облегчение судьбы наших друзей.

Следовало бы также рассказать, какие именно материалы были получены от Грингласса, и одновременно решительно опровергнуть выдвинутое против Юлиуса Розенберга обвинение в том, что он был организатором атомного шпионажа в США.

Прежде всего внешней разведке КГБ следовало бы оказать всемерное содействие защите Розенбергов. Разве нельзя было найти видных иностранных юристов, создать из их числа группу содействия, которая могла бы помочь защитнику Эммануилу Блоку, не имевшему, как оказалось, достаточного опыта ведения подобных дел?

Ведь тогда существовала прогрессивная Международная ассоциация юристов-демократов, объединявшая юристов-антифашистов. Я был хорошо знаком, например, с выдающимся английским юристом Д. Н. Приттом, который являлся независимым членом британского Парламента, членом Королевского совета адвокатов, а также председателем Международной ассоциации юристов. Он, безусловно, согласился бы помочь нам, тем более, что имел опыт подобной защиты, выступая в качестве главного общественного защитника Георгия Димитрова во время мюнхенского процесса о поджоге рейхстага. Можно было бы создать группу поддержки защиты обвиняемых из числа видных советских юристов-международников.

Признание СССР факта сотрудничества Юлиуса Розенберга и Мортона Собелла с советской разведкой и уточнение истинного характера это сотрудничества смогли бы направить судебный процесс по другому руслу.

Представив Розенбергов и Собелла как американских антифашистов, которые помогали Советскому Союзу сломить хребет фашистской военной машине, мы, тем самым, мобилизовали бы в их поддержку мировое общественное мнение.

Выступление в защиту Розенбергов и Собелла Советского Союза, международный авторитет которого в послевоенный период был очень высок, несомненно, получило бы поддержку Китая, стран народной демократии, третьего мира, многочисленных прогрессивных партий и организаций, например, многомиллионного движения сторонников мира, возглавлявшегося Всемирным Советом Мира, Всемирной организации профсоюзов, Всемирной организации демократической молодежи, Международной демократической федерации женщин и др.

Главное же, открытое признание СССР, а также мощная поддержка со стороны других прогрессивных сил мира способствовали бы созданию благоприятной психологической атмосферы для самих Розенбергов и Собелла. Ведь они передавали секретную информацию, чтобы помочь союзнику США и Англии по антифашистской коалиции.

Квалифицированные консультации видных иностранных юристов-демократов придали бы большую уверенность защите Розенбергов и Собелла. Тогда, вероятнее всего, нашлись бы и свидетели, пожелавшие выступить в защиту обвиняемых. Я уверен, что если бы внешняя разведка КГБ встала на путь активной защиты наших верных другой, жизнь Розенберга, не говоря уже о жизни его жены, была бы спасена.

Я также задавал себе еще два вопроса, которые неотступно преследуют меня до сих пор. Почему Юлиус сам, добровольно, не признал свою вину на суде? Ведь тогда американское правосудие могло бы сохранить жизнь ему и его жене. По-моему, Юлиус не сделал этого в силу своего партизанского синдрома.

Откровенно говоря, я сожалею, что Юлиус так и не признал свою вину. Другой вопрос, который я часто задаю себе: почему внешняя разведка КГБ не выступила с открытым мотивированным заявлением о том, что Юлиус передавал Советскому Союзу секретную информацию в годы войны?

С одной стороны, внешняя разведка КГБ неадекватно оценила ответную реакцию американского правосудия. Она рассчитывала на хваленую беспристрастность и независимость американской Фемиды, ее верность духу и букве закона. Руководство разведки также надеялось, что Юлиус Розенберг получит меньшее наказание, чем Клаус Фукс, приговоренный Верховным судом Великобритании за передачу СССР важнейших атомных секретов к 14 годам тюремного заключения и освобожденный после отбытия 9 лет заключения. Что касается Этели Розенберг, то все рассчитывали, что она будет оправдана за отсутствием состава преступления. Однако американская Фемида повела себя скорее как инквизиция. Приговорив Юлиуса и его жену к американской форме сожжения — казни на электрическом стуле, она осудила их не за реально совершенное ими, а за отказ признать свою вину.

С другой стороны, в те годы давала о себе знать строгая железная дисциплина недавнего военного времени, когда все мало-мальски важные решения, особенно по внешнеполитическим вопросам, принимались лишь непосредственно Политбюро ЦК КПСС. В тот период руководство разведки КГБ по указанию Лаврентия Берия выясняло причины произошедшего провала и искало виновных среди сотрудников разведки.

Я еще думаю: а что, если бы наше руководство напрямую обратилось к Сталину? Ведь он так ценил в то время разведку за помощь в годы войны, в создании атомной бомбы. Но нашему руководству не хватило смелости.

Нынешнее поколение разведчиков должно сделать из этого полувековой давности провала серьезнее выводы: не бросать наших верных друзей, попавших в беду, а смело, всеми доступными средствами, бороться за их освобождение. Такая политика, несомненно, принесет свои нравственные дивиденды, повысит авторитет нашей службы.

Документальный фильм о Розенбергах.

С 27 августа по 4 сентября 1996 г. — по приглашению «Дискавери коммуникейшн, ТВ» и «Глобал Американ Телевижн I», я приехал в Нью-Йорк, чтобы дать телевизионное интервью о Юлиусе Розенберге. На второй день моего пребывания в телевизионной студии состоялось шестичасовое интервью, проведено продюсером Джен Легнитто. На следующих день вместе с продюсером и его командой мы объезжали и осмотрели места, где более полувека назад я работал, жил и встречался с Юлиусом. Оказалось, что здания Генконсульства СССР уже нет. На его месте стоит многоэтажный красивый жилой дом.

Большинства кафетериев и небольших ресторанов, в которых мы с Юлиусом обычно по вечерам встречались, уже нет. В частности, нет сейчас в Нью-Йорке существовавших в мою бытность многочисленных дешевых ресторанов фирмы «Чайлдс». Нет также автомата-кафетерия «Ховард энд Харт» на углу 41-й стрит и Бродвея. Хотя кафетерий — солидное здание, на первом этаже которого — банковское учреждение. Не существует и венгерского ресторана «Золотая скрипка» на углу 77-й улицы и Бродвея, где состоялась наша последняя встреча с Юлиусом перед моим объездом на Родину. Но это здание сохранилось. И там, где был ресторан, теперь молодежное общежитие.

Особенно взволновало меня посещение и съемки в Никербокер Виллидж, где проживала семья Розенбергов, Когда мы вошли во двор и я увидел подъезд, в котором жили Розенберги, у меня забилось сердце.

Был прекрасный, безоблачный день, на лавочках в большом благоустроенном дворе сидели пожилые женщины и мужчины. Наслаждаясь теплыми, ласковыми лучами осеннего солнца, неторопливо беседовали. Кругом цвели газоны и цветники, росли деревья и кустарники, которые дворник поливал из шланга с разбрызгивателем.

Сопровождавшая нас зав. сектором Института США и Канады Светлана Черванная подошла к пожилым женщинам, сидевшим на лавочке, и спросила у них, не знали ли они семью Розенбергов. Двое их них ответили: «Как же, мы хорошо знали их. Они жили в этом подъезде. Особенно мы хорошо знали Этель, которая каждый день гуляла с детьми во дворе и разговаривала с нами. Мы видели, как ее арестовали сотрудники ФБР и уводили из дома».

Светлана попросила их поподробнее рассказать, как выглядела Этель. Одна старушка ответила: «Не расспрашивайте меня об этом. Я сейчас заплачу». Из ее глаз полились слезы. Она начала задыхаться, с трудом встала и опираясь на костыль, медленно направилась к подъезду. Другая старушка рассказала: «Этель была заботливая мать, замечательная, простая женщина, с которой было приятно беседовать. Никаких атомных бомб они не воровали. Их убили ни за что. Они невиновны». Сидевшие вокруг женщины в знак согласия кивали головами.

Находясь в Нью-Йорке, я не мог не поклониться праху моего наилучшего американского друга и его мужественной жены.

Юлиус и Этель Розенберги похоронены на большом еврейском кладбище Wellwood Cemetery at Pine Lawn, near Farmingdale Long Island в 80 км от Нью-Йорка. Мы поехали туда 2 сентября. Это был Лейбор дей — праздничный, нерабочий день. Контора кладбища была закрыта, и нам никто не мог сообщить местонахождение могилы Розенбергов. После долгих поисков нам все же удалось ее найти.

Несколько минут я неподвижно стоял со склоненной головой.

Могила Розенбергов ничем не выделялась на фоне этого кладбища. В ее изголовье стоит чуть более метра высотой и шириной цементная плита, наверху большими черными буквами написано «Розенберг». Фамилия заключена в черную рамку. На могиле в виде прямоугольника растет низкорослый хорошо ухоженный кустарник, видимо, самшит. У подножия могилы врыты в землю две небольшие плиты. На левой плите надпись: «Этель. Родилась 25 сентября 1915. Умерла 19 июня 1953 г.». На правой плите написано: «Юлиус. Родился 12 мая 1918 г. Умер 19 июня 1953 г.».

«Они умерли в один день», — подумал я.

У каждой из этих плит я положил по букету красных и белых гвоздик, и трижды поклонился.

Перед отлетом в США я взял на своей даче из-под яблони четыре горсти земли и привез их в Нью-Йорк. Как положено по русскому обычаю, при похоронах родного человека, я аккуратно рассыпал эту землю на могиле Юлиуса и Этели.

Перед тем, как покинуть могилу моего верного друга и товарища и его горячо любимой жены, я тихо простоял пять минут как бы в почетном карауле. Затем я сказал следующие слова:

«Незабвенные Юлиус и Этель, наконец-то мне удалось прийти к вашей могиле и поклониться вашему праху. Я еще раз выражаю вам огромную благодарность от советских людей, от моих друзей-соратников и от себя лично за вашу большую, благородную помощь Советскому Союзу во время кровавой войны против нашего врага, фашистской Германии, и ее сателлитов.

Простите меня и моих товарищей за то, что мы не сумели спасти ваши жизни. Вы герои, а герои не умирают. Вечная вам добрая память и слава. Мир вашему праху…»

По прибытии из Нью-Йорка в Москву 5 сентября 1996 г. меня постоянно заботили три вопроса. Первый — удастся ли исполнительному продюсеру Эдуарду Вержбовскому создать фильм, показывающий, что суд над Розенбергами был несправедливым? Второй — как руководство внешней разведки отнесется к этому фильму? Третий — как воспримут фильм зрители в России, США и других странах?

Начиная с ноября 1996 г. я просил Вержбовского, президента «Глобал Америкэн телевижн К°», держать меня в курсе создания фильма, присылать мне его сценарий для ознакомления и, возможно, моих замечаний. Однако под надуманными предлогами он не выполнил мои просьбы. Меня это очень встревожило. Когда же я узнал, что фильм будет называться «Досье Розенбергов. Дело закрыто», это привело меня в крайнее раздражение. Я возражал против такого названия фильма и предлагал несколько других, утверждая при этом, что «дело Розенбергов» не будет закрыто до тех пор, пока они не будут реабилитированы. Но Вержбовский не соглашался, молчал. Я же тогда окончательно понял, что Эдуард втихомолку, втайне от меня, со своей командой делает не тот фильм, который обещал сделать при заключении договора.

За шесть дней до показа фильма в США и за две недели до его показа в России я встретился с ответственным представителем Службы внешней разведки РФ и рассказал ему о своей поездке в США и участии в съемках фильма. В конце беседы я попросил, чтобы СВР помогла организовать после показа фильма в России публикацию выгодных нашей стране откликов в СМИ, а также помочь. устроить мое выступление по ТВ. Беседовавший со мной представитель никакой оценки моим действиям не дал. Он обещал доложить содержание беседы руководству СВР и о его решении сообщить мне.

Через три дня я передал через руководителя Бюро по связям с общественностью и СМИ СВР Ю. Кобаладзе кассету с фильмом о Розенбергах. Сам Кобаладзе в своих беседах с журналистами отказался комментировать, мое участие в фильме.

Когда я соглашался участвовать в фильме, я хотел правдиво рассказать о моей работе с Юлиусом Розенбергом и о несправедливом суде над ним и его женой Этель.

Я полностью подтвердил невиновность Этель Розенберг, так как она разведку не вела. Показал, что Юлиус не передавал нам «секрет атомной бомбы», в чем он обвинялся. Два грубых чертежика и две короткие бессодержательные записки, переданные его родственником Д. Гринглассом, как утверждали многие видные ученые, участвовавшие в создании американской атомной бомбы, были никчемными и бесполезными.

Я показал, что Юлиус и его друзья были антифашистами и не могли стоять в стороне от жестокой борьбы со злейшим врагом человечества — гитлеровской военной машиной, уничтожившей десятки миллионов славян и 6 миллионов евреев. От них была получена только информация по радиоэлектронике и авиации.

Я напомнил нынешнему поколению людей в США, России и других странах, что миллионы людей в мире протестовали против незаконного, жесточайшего приговора Этель и Юлиусу Розенбергам.

Посмотрев первый раз кассету с фильмом, я обратил внимание, что он сделан в стиле Хичкока, создатели картины старались навести ужас на зрителя, поиграть на его нервах, запугать Советским Союзом. В ходе фильма шесть раз показывали здание Генконсульства СССР в Нью-Йорке, пять раз — пустой зал суда и пять раз — пустой электрический стул.

Я был удивлен, что в фильм не были включены важнейшие моменты моего телеинтервью, а именно:

— государственный обвинитель Ирвинг Сейпол в своей речи обещал, что на суде в качестве свидетелей обвинения будут участвовать более 100 известных ученых-атомщиков, однако на суде не присутствовало ни одного видного атомщика;

— за смягчение приговора выступали миллионы людей, в том числе гениальный Альберт Эйнштейн, знаменитые ученые-атомщики Джордж Кистяковский, Гарольд Юри и другие, Папа Римский, 10 кардиналов католической церкви, 23 000 священнослужителей США и многие другие политики и деятели культуры;

— было вырезано заявление советского атомщика, лауреата Нобелевской премии Андрея Сахарова, который имел доступ к материалам советской разведки. Сахаров сказал: «Казнь Розенбергов — это месть за Клауса Фукса, который во время войны и после нее передавал важную информацию по атомной бомбе советской разведке».

Но обо всем этом в фильме нет ни слова, ни кадра.

Зато в конце фильма показаны выступления президента США Эйзенхауэра, директора ФБР Эдгара Гувера, которые лживо оправдывали жесточайший приговор. А ведь тот же Гувер раньше написал меморандум президенту и рекомендовал не приговаривать Этель к смертной казни. У ФБР против Этель и Юлиуса не было улик, кроме устных показаний свидетелей-заложников Д. и Р. Грингласс и Г. Голда. Вместе с тем с фильм было включено много материалов, не относящихся к основной теме.

Тридцать первого марта 1997 г. Эд. Вержбовский позвонил мне и поинтересовался, как фильм был воспринят в России. Я, в свою очередь, спросил его о реакции американцев. Он сказал, что фильм смотрели миллионы, и что некоторые СМИ заявили: «Это антиамериканский фильм. Это проделки коммунистов».

Позднее я лично ознакомился с некоторыми откликами американской прессы на фильм. В основном, они плохие. Но что можно ожидать от СМИ, находящихся в руках военно-промышленного комплекса? Однако я обратил внимание, что в большинстве статей все же не говорится, что Ю. Розенберг передавал Советскому Союзу секреты атомной бомбы, за что его вместе с женой и приговорили к смертной казни, а только утверждается, что он сотрудничал с советской разведкой. Это, по-моему, уже признание несправедливого приговора.

Хотя создатели фильма пытались закрыть дело Розенбергов, как показала действительность, их потуги оказались напрасными. Телезрители поняли, что над антифашистами, друзьями Советского Союза в период «холодной войны» был совершен не праведный суд, а дикая, жестокая расправа правящих кругов США.

Российские зрители смотрели фильм 30 марта 1997 г. с большим волнением и переживанием, некоторые плакали.

Со мной разговаривали минимум 40–50 бывших и действующих сотрудников разведки. Они одобряли мой поступок. Кроме того, человек 20 наших знакомых звонили мне и мое жене, глубоко переживая казнь Розенбергов. Одна знакомая сказала: «Я смотрела фильм, затаив дыхание. Как жаль, что эти звери убили Этель и Юлиуса».

Некоторые мои знакомые, проживающие вдали от Москвы, прислали мне свои отзывы о фильме. Вот выдержки из двух писем.

Г. И. Иванов, г. Арзамас:

«Фильм потряс. По понятным причинам, не знал о вашем близком, непосредственном участии в этом деле. Предыдущие публикации запутали дело. Показанный за несколько месяцев до этого по ТВ фильм «Атомные шпионы», сделанный американцами, добавил путаницы. Ваш телефильм поставил точки над «i», показал, кто был Юлиус, кто была Этель. Хорошо, что вы сами успели сказать о них — мужественных, чистых, замечательных людях. И с Вашей души упал тяжелый груз. Не позволили загавкать их память подлыми вымыслами. Это хорошо. Ну и хваленые демократы-американцы, которые послали безвинную мать двоих детей на электрический стул… Для острастки и от своего бессилия. Где же она, хваленая «цивилизация»?».

Выдержка из письма А. В. Ассанова, г. Сочи:

«Недавно я видел Вас (Феклисова) в передаче по ТВ. Не могу не выразить своего восхищения вашей высоконравственной позицией и справедливостью в оценке событий вокруг супругов Розенбергов и их судьбы. Какой же вы молодец, что стали на защиту чести и воздали должное памяти этих мужественных и благородных людей».

Когда я думаю о судьбе Этели Розенберг, мне всегда на память приходит образ французской героини Жанны д'Арк, боровшейся против английских захватчиков за независимость своей Родины. Предатели выдали ее англичанам. В 1431 г. Жанна д'Арк была сожжена на костре. Спустя десятилетия ее реабилитировали, а почти через пятьсот лет, в 1920 г., католическая церковь канонизировала Жанну д'Арк, т. е. причислила ее к лику святых.

Я думаю, что честные, мужественные американцы и люди в других странах еще будут продолжать борьбу всеми доступными им средствами, используя СМИ, литературные произведения и различные формы искусства, за отмену инквизиторского приговора и реабилитацию Этели и Юлиуса Розенбергов.

В 1999 году в США вышла книга «Лес с призраками», рассказывающая о деятельности советской разведки в этой стране. Одни из ее авторов, Аллен Вайнштейн, известный своей близкой связью с ФБР и ЦРУ, а также рядом книг о бывшем КГБ, пишет:

«По крайней мере, в одном случае наказание значительно превысило преступление. Даже большинство из тех, кто был склонен считать, что Юлиус Розенберг привлек своего шурина Дэвида Грингласса к атомному шпионажу и что Розенберг долгое время был советским агентом, признают, что смертный приговор ему никогда не должен был выноситься или приводиться в исполнение. Что же касается Этель Розенберг, то материалы, полученные из архивов КГБ, наряду со ставшей ранее доступной информацией, наводят на мысль, что, хотя она знала о работе своего мужа на советскую разведку, сама Этель играла только незначительную вспомогательную роль в этой работе. При менее довлеющий судебной и политической обстановке ее деятельность максимум могла бы привести к краткосрочному тюремному заключению, а, возможно, она даже не должна была быть арестована». Эти выдержки говорят о том, что даже у американца, не очень дружески настроенного к нашей стране, пробудилась совесть, и он набрался смелости сказать правду о суде над Ю. и Э. Розенбергами.

Я сам читал в американской прессе, что несколько кинодеятелей США намереваются снять фильмы: один — о деле Розенбергов, а другой — только о трагедии Этель, в которых будет показывать неправедный суд над ними.