Наталия проснулась первой. То ли от боли в затёкших мышцах, то ли от щелчка в замочной скважине, который в гробовой тишине прозвучал, как пушечный выстрел. Девушка открыла глаза и попыталась выпрямиться, как вдруг обнаружила, что левая рука Ника до сих пор покоится на её талии. Она подняла глаза на молодого человека и встретилась с его, затянутыми поволокой, серыми глазами.

– Доброе утро.

– Доброе, – улыбнулась Наталия. – Кажется, дверь, наконец, открыли.

– Ты уверена?

– Это легко проверить.

Девушка кое-как поднялась с дивана и медленно подошла к двери. Ручка легко поддалась напору, и Наталия с радостью объявила:

– Мы свободны!

Но Ник не торопился подняться с дивана. Он лениво закинул руки за шею и стал растирать затёкшие позвонки.

– Идём? – нетерпеливо спросила девушка.

– А может, побудим ещё немного здесь? Наедине.

– Это было бы здорово, – согласилась Наталия, приблизившись к Нику и беря его за руку, – но мы ведь сегодня уезжаем в куда более романтичное место, где обязательно будет немало времени, когда мы также сможем побыть наедине.

Нику ничего не оставалось, как согласиться, и он, наконец-то, поднялся с дивана.

Они вышли из гримёрки и столкнулись с уборщицей, которая как раз готовилась сделать влажную уборку в подсобных помещениях. Женщина растерянно обвела молодых людей взглядом, и из её открытого рта вылетела пара нечленораздельных звуков.

– Кажется, вы нас заперли вчера. Но лично я Вам только благодарен! – подмигнул Ник, проходя мимо уборщицы.

Наталия скромно улыбнулась растерянной женщине, и парочка исчезла за поворотом.

Миновав заковыристый коридор с подсобными помещениями, Ник и Наталия вышли в актовый зал, где вокруг пушистой красавицы столпились школьники. В отличие от беззвучной гримёрки, здесь стоял весёлый галдёж с шутками и смехом, и чувствовалось настоящее предпраздничная эйфория. Но молодой человек и девушка не стали задерживаться у ёлки и, выйдя из актового зала, они быстрым шагом направились к выходу из учебного центра.

– Надеюсь, мы успеем собраться за час.

– Ну, я-то точно, – усмехнулся Ник.

– На что это ты намекаешь?

– Я не намекаю.

Наталия остановилась и подняла на Ника глаза.

– Если через час меня ещё не будет у центральных ворот, то всю поездку до Альп я буду слушать твою любимую группу.

– А если я проиграю?

– Ты прочитаешь мою любимую книгу.

– А с чего ты взяла, что я её ещё не читал?

– Судя по тому, какую музыку ты предпочитаешь, навряд ли, ты читал что-то информативнее и объёмнее комиксов.

– Ты слишком плохого обо мне мнения, – поморщился Ник.

– Но это ведь тебе на руку, – улыбнулась Наталия.

– Ну да. Ладно, давай поспорим, – пожал плечами молодой человек.

– Отлично.

Наталия повернулась и почти бегом пустилась к женскому пансиону, но через пару минут вдруг развернулась и бросилась обратно к Нику, который спокойно оставался стоять всё на том же месте. Как только девушка приблизилась, молодые люди крепко обняли друг друга и слились в поцелуе. И только после этого разошлись в разные стороны.

* * *

Когда Наталия подошла к центральным школьным воротам, Ника ещё нигде не было видно. Она поставила свой чемоданчик и, сев на него, стала ждать.

Скоро стали медленно подтягиваться остальные школьники. Девушки, звонко цокая каблучками, везли за собой эксклюзивные чемоданы. И даже несмотря на то, что Hideo Wakamatsu и Louis Vuitton выпускают некоторые вещи ограниченными тиражами, перед глазами Наталии ничто не мелькало в единственном экземпляре. У парней был багаж проще, но небрежно перекинутый через плечо адидасовский рюкзак или висевшая на руке спортивная сумка от Mizuno или Reebok были явно недешёвые. И Наталия неосознанно пошире расправила подол своей юбки, прикрывая им свой старенький чемоданчик.

Все вокруг знали точно, куда они едут. Об этом говорила не только упаковка багажа, но и то, во что каждый из них был одет. К школьной форме прибавились меховые шапки, пуховые сапожки, бриллиантовые часы Platinor на запястьях и iPad в руках. Все вокруг Наталии знали, что там, куда они едут, их встретят с такой же амуницией, поэтому не хотели особо отличаться.

Альпы для большинства населения земного шара были не просто курортом, а доказательством своего статуса. Часто люди приезжали туда, чтобы потом говорить в кругу друзей, что в этом году было решено немного покататься на лыжах, выпить горячего шоколада или просто посмотреть на снег. «Ну, в общем, мы были в Альпах» – так обычно заканчивалось предложение, как бы, между прочим. И те из друзей, кто ещё там не был, тут же бегут заказывать билеты, чтобы потом говорить: «Мы тоже там были». Это забавное явление могли разглядеть лишь те люди, кто не мог себе позволить даже мечтать о такой поездке. И таким человеком до сих пор и была Наталия. Она не смела думать о том, что когда-нибудь попадёт в сказочный альпийский оазис. И ей до сих пор с трудом верилось в происходящее, если бы не доносившиеся до её ушей разговоры о горных склонах, шикарном отеле и весёлых каникулах. А пока она с грустной иронией наблюдала за окружающими её людьми, окутанными аурой принадлежности к чему-то возвышенному и божественному. На тех, кто не только верил в происходящее, но и относился к этому, как к само собой разумеющемуся.

– Куда ты вчера пропала? – грубо ворвался в мысли Наталии женский голос.

Девушка подняла голову и встретилась с пронзительными глазами четы Карре.

– Промывала глаза в гримёрке…

– А! – устыдилась Мари своего тона и моментально смягчилась. – Ну как ты? Выглядишь отлично!

– И чувствую себя отлично, спасибо, – улыбнулась Наталия. – А как тот парень?

– О!

– Тот несчастный ещё живой, – вместо Мари ответил Серж.

– Я рада, – рассмеялась девушка.

– А почему ты на себя больше ничего не одела? – удивилась Мари. – Мы всё время будем ехать. Переодеться негде будет.

– Я надеялась, что нас недолго продержат на улице…

– А во время остановок разве тебе не захочется выйти из автобуса, размяться? – не унималась девушка.

– Возможно, – пожала плечами Наталия.

Серж и Мари переглянулись, но больше никто ничего говорить не стал по этому поводу. Тема была закрыта, и Наталия с облегчением вздохнула. Ей было неловко объяснять им, что на самом деле, ей нечего было одеть, потому что все её тёплые вещи остались дома.

Спустя пару минут к воротам стали подъезжать огромные комфортабельные автобусы. Они остановились на противоположной улице рядком и затихли. Затем из них вышли водители, которые направились к багажным отделениям, а следом преподаватели, в числе которых был и Максимилиан Кит.

– Через тридцать минут автобусы трогаются с места! – объявил один из учителей, стараясь перекричать общий гвалт. – Каждый автобус предназначен не для одного класса, а разбит по старшинству. Выпускники, например, со своим сопровождающим мистером Китом едут в первом. Багаж сдавайте водителю и не забудьте подписать каждую сумку. На этом пока всё.

Преподаватели разошлись кто куда: кто-то остался помочь водителям, кто-то пошёл искать недостающих учеников, кто-то отправился в тёплую кабину автобуса.

Наталия поднялась со своего чемодана и огляделась.

– Ты кого-то потеряла? – улыбнулась Мари, вытягивая у своего чемоданчика ручку.

– Ник ещё не пришёл. Может пойти его поискать…

– Да придёт, куда он денется, – отмахнулась девушка.

– Он ушёл раньше меня из комнаты, так что наверняка где-то здесь, – пожал плечами Серж, направляясь к выстроившейся очереди у багажного отделения.

Наталия удивилась, но не позволила сомнениям и подозрениям закрасться ей в голову. И девушка вместе с четой Карре пошла к автобусу. Но когда их чемоданы были уже утрамбованы, а Серж и Мари направились в салон, Наталия решительно покачала головой:

– Я всё-таки поищу Ника. Займите нам места, мы скоро придём, – попросила девушка, отходя к носу автобуса.

Наталия внимательно всматривалась в лица и походку каждого человека, но так ни разу не обнаружила хоть кого-то отдалённо напоминающего Ника и уже начала волноваться, как с другой стороны автобуса к ней кто-то подкрался и схватил за руку. Девушка вскрикнула от испуга, но, увидев перед собой знакомый смеющийся взгляд и очаровательную улыбку, заулыбалась:

– Ник! Где ты был? Я уже начала волноваться…

– Правда? – улыбнулся Ники после секундной заминки, пожал плечами. – Кажется, я проиграл…

– Ник, – протянула Наталия, прищурив глаза, – Серж сказал мне, что ты раньше него вышел из комнаты, а он и Мари пришли сюда уже довольно давно.

– Не может быть! Он, наверное, что-то перепутал.

– Ты мне поддался, Ник. Это не честно.

– Последует какое-то наказание? – поинтересовался молодой человек, сверкая глазами и сводя с ума улыбкой.

Его руки плавно скользнули на талию Наталии, затем поднялись к лопаткам, прижимая девушку к своей груди.

– В наказание ты всё-таки прочтёшь мою любимую книгу, а я послушаю твою любимую группу. И мы квиты, – ответила Наталия, закидывая руки Нику за шею.

– Сурово, – прошептал Ник, припадая к сочным девичьим губам.

Их страстный поцелуй нарушил оглушительный рёв и последующий звук клаксона. Ник и Наталия подняли взоры на водителя, который широко улыбался, и на Макса, который наоборот хмурился:

– Долго ещё вас ждать? – произнес он одними губами и ткнул указательным пальцем на дверь.

И как только ребята вошли в салон, автобус тут же тронулся с места, а Наталия и Ник, пошатываясь и посмеиваясь, направились к своим местам, держась за руки.

* * *

Вопросов было море. Но Нику и Наталии было всё равно, что о них думают. Парочка была поглощена друг другом и совершенно никакого внимания не обращала на изредка кидающие вопросительные взгляды окружающих. Всю дорогу они о чём-то говорили, смеялись, целовались и снова смеялись, и вновь говорили. И обоим этого было больше, чем достаточно.

Пару раз делегация останавливалась у придорожного кафе на пару часов. Но чем выше и мощнее становился горный хребет, тем ниже опускалась температура. И уже во второй раз Наталии совсем не хотелось высовываться на улицу, даже чтобы сделать пару шагов и оказаться в тёплом кафетерии. А вот Ник решил сходить в кафе и прикупить что-нибудь вкусненькое.

Через окно Наталия с интересом следила, как Ник идёт к входу в заведение, не забывая при этом о своей фирменной дружелюбной улыбке. Она замечала, какие взгляды на него бросали девушки и как призывно улыбались ему, если глаза Ника случайно скользнут по ним. Видела, что ни один парень не пройдёт мимо него, чтобы не поздороваться или не перекинуться с ним парой фраз. Люди любого возраста и статуса тянулись к нему, несмотря на то, что знали – ничего хорошего это общение не принесёт. Он так часто и умело пользовался людьми, что эта модель поведения прочно засела у него в голове и вряд ли когда-нибудь искоренится. А Наталии оставалось лишь надеяться, потому что она уже не сможет освободиться от его чар и перестать чувствовать безграничное счастье и всепоглощающую тягу к Нику.

А он в это время вышел из кафе с большим целлофановым пакетом и не спеша направился к мистеру Киту, который его окликнул, как только молодой человек оказался на улице. Максимилиан был явно чем-то недоволен. Он стоял прямо, как струнка. Руки его были сложены на груди, а мысок правой ноги быстро отбивал чечётку в нетерпеливом раздражении. Молодой человек подошёл к преподавателю и начал спокойно что-то объяснять. Максимилиан слушал внимательно, но на лице его прочно укоренилась маска скептицизма. В конце концов, он, видимо, сдался, махнул рукой и поспешил отчитывать кого-то другого. А Ник вернулся в автобус.

– О чём вы говорили с мистером Китом? – спросила Наталия.

– Да ни о чём, в общем-то, – отмахнулся молодой человек. – Он просто мне не доверяет.

– Почему?

Ник пожал плечами и сосредоточился на содержимом пакета.

Наталия ясно чувствовала, что Ник ей что-то недоговаривает, но не стала настаивать и прекратила всякие расспросы. За обедом она рассказала Нику о трепетной любви Элизабет Беннет и мистера Дарси – героев её любимой книги «Гордость и предубеждение» Джейн Остин. А молодой человек дал послушать один из своих любимых треков. Песня Serge Gainsbourg «Je t’aime… moi non plus» больше напоминала Наталии саундтрек какого-нибудь порнофильма с постоянными вздохами и ахами, и девушка поклялась самой себе, что больше никогда ни с кем спорить не будет.

* * *

Ещё одну ночь Ник и Наталия провели не в постели. Но на этот раз тело болело уже гораздо меньше, то ли адаптировавшись к неудобным условиям, то ли эти условия были гораздо удобнее, чем жёсткий диван в гримёрке.

Наталия подняла голову с плеча Ника и, протерев глаза, взглянула в окно, за которым перед ней явилась волшебная картина. Массивы гор обняли своими могучими крыльями бескрайнюю снежную равнину. Серые тучи почти соприкоснулись с глазурными пиками, выпуская из своих недр пушистые мерцающие снежинки. Всё вокруг было кристально чистым и непорочным. Каждая частичка представшей картины была живой и прекрасной.

– Красиво, – вздохнул Ник, крепче прижимая к себе Наталию.

– Да.

– Кажется, наши ожидания вознаградились, – улыбнулась Мари, перегибаясь через своё сидение.

– И поезд приехал, – донёсся голос Сержа со своего места.

– Как на счёт того, чтобы, не разбирая вещей, отправиться за покупками?

– Мы – за, – ответил за двоих Ник, провожая скользнувшую на своё место Мари.

А Наталия так и не смогла произнести ни слова из-за нахлынувших чувств. Какже всё-таки приятно было слышать это волшебное слово «мы»!

* * *

Когда автобусы остановились в последний раз, уже смеркалось. Преподаватели и водители вышли первыми. И только потом ребята дружной шеренгой потянулись к выходу.

Наталия вышла одной из последних. У погрузочного отделения образовалась очередь, в которой одним из первых стоял Ник, что было крайне удивительно, ведь он вышел чуть раньше Наталии. А прямо перед девушкой на фоне величественных гор и серо-синего неба возвышался аккуратный четырёхэтажный гостиничный комплекс. Вальмовой крышей и толстым снежным слоем были накрыты деревянные стены, большие окна и широкие двери. Просторные балконы, как брошки, украшали внешний вид в самых неожиданных местах. И не менее прекрасным украшением стали мириады фонариков, подмигивающие вновь прибывшим, и Санта Клаус, восседающий на санях с оленьей упряжкой, у главного входа в гостиницу. В целом представшая перед Наталией картина вызывала довольно уютные и приятные ощущения, напоминая родные стены и вызывая тоску по дому.

Но когда девушка вошла через парадный вход в гостиницу, её первоначальное мнение разлетелось на мелкие кусочки, недолетая до высоких потолков и дальних уголков просторного гостиного холла, но звонко ударяясь о хрустальную необъятную люстру, почти касающуюся макушек людей и о зеркала в узорчатых рамах. Ото всего в помещении веяло роскошью, элегантностью и дороговизной, начиная от бейджиков на лацканах пиджаков у персонала и заканчивая пёстрыми индийскими коврами.

По широкой лестнице ребят проводили на последний этаж до своих номеров. Комната Наталии и Мари была окутана в тёплые желтовато-бежевые тона. Здесь низкие потолки почти нависали над головой, поэтому освящением в комнате служили настенные светильники с восточными рисунками и пара настольных ламп по обе стороны от умывальника. Рядом с одной двуспальной кроватью соседствовали джакузи и камин, что делало обстановку романтичной и томной. Номер был явно рассчитан на влюблённую пару, но под неустанным присмотром преподавателя о совместном проживании никто и думать не смел. Однако Серж и Ник расположились поблизости. Соседний номер был точно таким же, что и у девушек, только выполненный в металлических холодных тонах.

Как ребята и договаривались, они не стали терять время и тут же поспешили к выходу, у которого столкнулись с мистером Китом. Максимилиан стоял у дверей, сложив на груди руки и монотонно покачиваясь взад-вперёд.

– Куда это вы? – поинтересовался он, приподнимая одну бровь.

– Шопинг!

– Нельзя?

– Можно, – кивнул Макс, но как только ребята сделали шаг в сторону двери, заговорил вновь, выделяя интонацией важные, по его мнению, слова. – Но хочу вас предупредить, что прошлогодних выходок я больше не потерплю. Я буду очень пристально за всеми наблюдать. И если хоть что-нибудь мне покажется подозрительным, вы не выйдите из своих номеров до конца каникул.

– Так мы можем идти? – спросил Ник, по-собственнически кладя руку Наталии на плечо и поворачиваясь всем корпусом к двери.

– Если вы всё уяснили, то можете идти.

– Окей, – пропел молодой человек, спеша к выходу.

– Пока, – махнули на прощание ребята и вышли на улицу.

– А что случилось в прошлом году? – поинтересовалась Наталия, оставаясь в полном недоумении от представшей только что сцены, как будто её это вовсе не касалось. Но раньше она никогда не видела Максимилиана таким серьёзным и настороженным. Было видно, что он никому и ничему не верит и был готов к проблемам в любой момент.

– В прошлом году кому-то надоело кататься на лыжах и, вызвав вертолет, этот кто-то упорхнул на Мальдивы кататься на серфинге, – ответила Мари.

– Максу за это сильно досталось, вот он и нервничает, – пояснил Серж.

– Ясно, – кивнула Наталия, на секунду задумавшись. – И кто это был?

Серж и Мари дружно пожали плечами, и Наталия, подняв глаза на Ника, встретилась с его загадочной улыбкой, которая говорила красноречивее любых слов. Девушка нахмурилась, но говорить ничего не стала. Ей было жалко Макса, но она не могла одновременно ни осудить и ни восхититься свободолюбивым нравом Ника, который полагался на сиюминутное «хочу», доставляя радостную эйфорию своему внутреннему себялюбцу и большие неприятности другим, даже не задумываясь об этом.

На улице уже стемнело окончательно. Сильный морозный ветер и тёмное небо с минуты на минуту грозились ледяной метелью. А пока на улице было тихо и спокойно, не считая хруста под ногами и тихих голосов прохожих.

Серж, Мари и Ник точно знали, где находится городской торговый центр и без колебаний двигались в его направлении, не оглядываясь и даже не разговаривая. А вот Наталия, наоборот, с любопытством озиралась по сторонам, стараясь уловить мельчайшую деталь курортного городка. Как оказалось, гостиница, в которой они проведут каникулы, находилась, чуть ли не в самом сердце городка. Недалеко от него была буквально вся инфраструктура, а также торговые центры, рестораны, клубы, оздоровительные и развлекательные центры, музеи и главная площадь, на которой сейчас возвышалась семиметровая ёлка. Время в пути от гостиницы до горнолыжного склона занимало всего десять минут, так что и тут не к чему было придраться. Дирекция школы хорошенько позаботилась об удобных и комфортабельных условиях проживания и возможности для отдыха и развлечения в пределах невероятной близости друг от друга. Но никто не был этому настолько рад, как Наталия, у которой не хватило бы денег даже на билет до курортного городка в один конец.

Торговый центр здесь ничем не отличался от торговых центров где бы то ни было: те же бренды, те же цены, та же недоступность. Поэтому Наталия лишь изредка посматривала в сторону кричаще оформленной витрины, и всё чаще взгляд её падал на ресторанные вывески. И, в конце концов, девушка решилась и, оставив занятых покупками Сержа, Мари и Ника, направилась к кафетерию, из которого веяло чем-то очень сладким, вкусным и горячим.

Наталия осторожными мелкими глоточками отпивала из большой алой кружки фирменный горячий шоколад и небрежно скользила взглядом по снующих мимо её столика прохожих. С удивлением и удовольствием она подмечала, что наравне с модно упакованными в Chanel, Brioni и Dolce&Gabbana людьми были и те, у кого дублёнке было явно лет десять не меньше, а шапка хоть и была меховой, но точно не новой, а, скорее всего, даже маминой. Швейцария испокон веков всегда считалась элитным и дорогим курортом, но ведь и в швейцарском сыре есть дырки.

Ник вернулся к Наталии с двумя огромными пакетами, один из которых он передал ей:

– Это тебе.

В пакете лежал свернутый мех, так что и нельзя было определить, то ли это можно было носить, то ли только смотреть. И так как Наталия не стала вытаскивать из пакета подарок, то Ник решил пояснить:

– Там комплект. Шапка и варежки, унты и жилетка. Все из натурального баргузинского соболиного меха. А себе я купил…

– Ник, спасибо, но я не могу это принять.

– Почему это?

– Это слишком дорогой подарок. Мне и не снилось столько денег, сколько ты потратил…

– Откуда ты знаешь, сколько я потратил?

– Натуральный мех никогда не был дешёвым.

– Для кого как, – пожал плечами Ник.

– Не для меня.

– Поэтому я тебе это и дарю, – молодой человек говорил ровным спокойным голосом, но Наталия чувствовала каждой клеточкой, что его эта тема сильно раздражает. Да и она сама понимала, что сейчас в меньшей степени отказывается от подарка, но в большей – считает его финансы, куда она вообще не имела право лезть.

– Ник, я не…

– Неужели ты хочешь, чтобы я это всё носил? – усмехнулся Ник, подзывая к себе официантку. – В конце концов, позволь мне сделать тебе рождественский подарок.

– Ник, этот подарок с лихвой окупает все подарки до конца жизни, в то время как я и за две жизни не смогу окупить его стоимость.

– Ты преувеличиваешь, – закатил глаза молодой человек и сосредоточился на заказе ужина себе и Наталии, из-за чего девушка нахмурилась ещё сильнее. И как только официантка ушла, возобновила больную тему:

– Ник, я не хочу чувствовать себя твоей должницей.

– О каком долге ты говоришь? Мы же встречаемся! Мы пара. Всё моё – твоё и наоборот…

– Но у меня ничего нет, – тихо произнесла Наталия, перегибаясь через стол. – Я ничего не могу тебе дать.

– Мне достаточно тебя, а всего чего мне не хватает, я могу купить. Да и в пакете всего-то…

– Не надо, – перебила девушка, вскидывая руки вперёд, чтобы закрыть Нику рот. – Ты хочешь, чтобы я поседела?

– Просто возьми мой подарок себе и закроем эту тему, – ответил молодой человек, сжимая холодные ладошки девушки в своих руках.

Наталия ничего не успела ответить, да и ответ бы Нику совершенно не понравился бы. К столику подошли Серж и Мари. Они побросали на соседние стулья свои многочисленные пакеты с именитыми логотипами на лицевой стороне и уселись напротив Наталии и Ника, который быстро пересел к своей девушке, как только на горизонте появилась чета Карре. С появлением парочки разговор плавно ушёл от мучившей Наталию темы и пакет с дорогим подарком так и остался жечь ей руки. А небрежно кинутые слова Ника о том, что он может купить что угодно, если ему будет чего-то недоставать, накрепко засели у неё в голове и разжигали подозрения, а не решил ли он что-то купить у неё… а возможно, и её.

* * *

Кто-то любит зиму за то, что можно с чистой совестью посидеть дома, развалившись на любимом диване под пушистым пледом в обнимку с интересной книжкой в руках или перед телевизором, зачарованно наблюдая за очередным закрученным сюжетом любимого сериала. А кто-то ждёт зиму, потому что, когда земля окутана белой периной толстого слоя снега, только тогда можно насладиться прогулкой на лыжах, быстрой ездой на сноуборде и головокружительным спуском с горки на санках. Зимой обычные будни приобретают совершенно иной оттенок: неповторимый, радужный с привкусом морозного, колющего лицо ветра, запахом ели и имбиря, и предчувствием волшебства. Только зимой можно почувствовать, что жизнь вокруг приобретает совершенно иной смысл, ведь её сопровождают море увлекательных и удивительных мгновений предстоящих чудес.

Будни ребят были наполнены множеством событий. Они не следили за временем и делали только то, что хотелось в данную минуту. Позавтракав, за десять минут ребята добирались до горного склона, за три минуты они преодолевали расстояние в четыре с лишним тысячи метров на высокогорном метро и оказывались на вершине гор, укрытой плотной шапкой ледника. Они катались на лыжах, сноуборде, снегоступах, по бобслейной трассе или на тобогганах. Посещали занесённый в «Книгу рекордов Гиннеса» ледяной грот, где из толщи льда выбиты подсвеченные разноцветными огнями залы и галереи, детский лабиринт и скульптуры зверей, сценка, где упавшего в трещину альпиниста пытаются вытянуть наверх и ледяная часовня, где совершаются обряды бракосочетания. Обедали в высокогорном вращающемся ресторане, и пока ребята наслаждались стейком из лосося с овощами и запивали его белым вином Кортон Шарлемань, мимо них медленно проплывала самая высокая горная цепь Швейцарии и прекраснейший вид на всю долину, на смену которым приходили Бернские Альпы. Полный оборот вокруг своей оси ресторан совершал за один час, но иногда ребята проводили там гораздо больше времени, наслаждаясь уютной атмосферой и захватывающей панорамой из окна. В городе их ждало не меньше развлечений. Для них были открыты двери всех клубов, ресторанов и даже баров. В развлекательных центрах их ждали шары для боулинга и площадки для керлинга. Круглосуточно был открыт вход в бассейн, сауну, баню. Но чаще всего по вечерам для ребят стало огромным удовольствием просто прогуляться по живописным пешеходным тропам, покататься на коньках на открытом катке или просто поиграть в снежки.

Но когда дни наполнены событиями и часы заполняются радостными мгновениями, часто не замечаешь, как проносится время. Лишь календарь напоминает о промчавшихся днях и намекает о предстоящих.

* * *

Традиционно в Швейцарии отмечают Новый год тихо небольшим застольем в кругу семьи и без подарков. А вот Рождеству уделяется огромное внимание. Уже с начала декабря каждый дом украшается гирляндами и мириадами лампочек. И на каждом углу вырастают ёлочки совершенно разного размера и формы, структуры и цвета. По улицам начинают ходить Сайты Клаусы, звоня в колокольчик в такт рождественским песенным хорам. Рождественский базар является ещё одним ярким символом Рождества в Швейцарии. Люди приходят туда не только, чтобы что-то приобрести, но и для того, чтобы просто попробовать блюда всех областей Швейцарии, и, конечно, традиционный швейцарский ликёр Ретели. Во всех магазинах начинаются зимние распродажи, и люди охотно скупают весь ассортимент, чтобы что-то кому-то подарить в Сочельник.

В Рождество швейцарские семьи накрывают праздничный стол, обмениваются подарками, поют рождественские песни, читают вслух рождественские истории. После празднования в семейном кругу существует обычай встречаться с друзьями и всем вместе посетить рождественскую мессу. И несмотря на то, что во всём мире Рождество празднуют по-разному и предаётся ему различное значение, всё же есть кое-что, что делает все страны похожими друг на друга лишь в этот один единственный день. Рождество объединяет всех людей и делает их немножко счастливее и добрее, чем обычно, даруя веру и надежду. Только в Сочельник в церквях и часовнях можно увидеть тех людей, которые в обычные дни обходят такие места стороной и у которых либо не было времени, либо желания для молитвы.

Но для тех, кто находился вдали от семьи, на одну ночь семьёй становились находившиеся рядом люди. Подопечные мистера Кита собрались в гостином зале отеля. В комнате царил полумрак. Единственным источником света были горящие свечи и разгорающийся огонь в камине. Кто-то из ребят сидел на диване, кто-то за барной стойкой, кто-то на пушистом ковре. Но всем было одинаково удобно и комфортно. В эту ночь рушились все запреты и закрывались глаза на любые слова. В руках у кого-то был стакан с апельсиновым соком, у кого-то бокал шампанского, а кто-то допивал вторую бутылку ликёра. Но всем было одинаково весело и приятно. За окном медленно плыли пушистые снежинки, устилая землю новым чистым покрывалом. На небе сквозь проплывающие тучи виднелся сверкающий серп луны, отражаясь в огромном синем шаре, висевшем на ёлке.

Макс стоял у окна и задумчиво вглядывался в расстилающийся перед ним заснеженный пейзаж. В руках он крутил гранёный стакан, в котором был явно не чай, но и сегодня была необычная ночь. И несмотря на то, что в комнате стоял ровный тихий гул от беспрерывных разговоров ребят, он моментально прекратился, как только Макс заговорил:

– Однажды один мой друг сказал: «Живи настоящим, ведь прошлое уже прошло и его не исправить, а будущее ещё не наступило, и ты не знаешь, что случится с тобой через год». А я постоянно оглядываюсь назад в надежде, что ещё могу что-то исправить. И каждый день строю планы на будущее. У меня не получается следовать совету друга, даже когда я вспоминаю улыбку на его лице в день похорон. Он жил одним днём и умер, улыбаясь. А у меня не получается следовать его совету, и я постоянно думаю, с каким выражением на лице умру.

– С улыбкой, – ответил кто-то из учеников.

Максимилиан перевёл удивлённый взгляд от окна на собравшихся в гостином зале людей и произнёс прерывистым голосом:

– Почему?

– Вы же пытаетесь, верно?

Макс долго раздумывал над ответом, но, в конце концов, улыбнулся и, подняв свой стакан, тихо произнёс:

– С Рождеством.

Ребята ответили на тост, после чего в комнате вновь воцарилась непринуждённая атмосфера.

Ник допил ликёр и, отодвинув стакан и пустую бутылку, подсел поближе к Наталии, которая сидела у ёлки и что-то с интересом разглядывала.

– Что это? – спросил молодой человек, заглядывая к ней через плечо.

– Похоже на ласточку. Красивая, правда? – Наталия, улыбаясь, передала хрустальное украшение Нику.

Птица была небольшой. Её крылья были раскинуты для полета. Глаза устремлены вперёд. В приглушённом свете гостиной её тельце приобрело тёплое золотистое сияние. И хоть она не была живой, но в эту волшебную ночь хотелось, чтобы её сердечко забилось в бешеном ритме и, взмахнув крыльями, она бы улетела далеко ввысь.

Ник покрутил игрушку в руках и, в конце концов, кивнул:

– Да, красивая.

– В восточной мифологии ласточки считаются символом дружбы, – сказала Мари, наклоняясь поближе к объекту разговора.

– Если быть точнее, то в корейской мифологии ласточка рядом с бамбуком является символом вечной дружбы, – уточнил Серж, открывая новую бутылку с ликёром Ретели.

– Символ вечной дружбы… – произнесла Наталия, как заклинание, и отвернулась к окну.

Девушка вспомнила, что не все могут быть счастливы в эту ночь. Кто-то сейчас совсем один, кто-то чувствует себя несчастным, кто-то как бы не торопился, всё равно куда-то не успеет, кто-то работает и не чувствует дух Рождества. Это замкнутый круг, который невозможно разрушить, если рядом не окажется кто-то…

Наталия скользнула взглядом по стеклу и возле своего отражения увидела расплывчатое лицо и знакомый приветствующий взмах руки. Укутанная в огромную меховую шапку, как раньше носили казаки, теплую дутую куртку до колен, болоньевые штаны, меховые сапоги и варежки, девушка сверкнула белозубой улыбкой и ещё раз помахала. Наталия резко обернулась и только тогда поверила своим глазам – на фоне неясно освещённого холла, действительно, стояла Сэния, а рядом с ней пара больших чемоданов. Наталия поднялась на ноги и подошла к подруге. Они некоторое время просто молча смотрели друг на друга и улыбались. Но, в конце концов, Сэния не выдержала, и её красное от мороза лицо покраснело ещё сильнее.

– После Майами здесь оказалось невообразимо холодно, – с широкой улыбкой на устах сказала она, обводя свою персону красноречивым жестом.

Наталия рассмеялась и приобняла подругу.

– Я очень рада, что ты приехала, – быстро шепнула она Сэнии на ухо.

Когда девушки отстранились друг от друга, к ним подошёл Ник, до этого наблюдавший за этой сценой в сторонке.

– Не хочешь согреться Ретели?

– Заманчивое предложение, – хмыкнула девушка. – Но сначала ты мне поможешь перенести багаж в мой номер.

Ник пожал плечами и послушно взял оба чемодана за ручки.

– А куда нести-то?

– В свой номер, конечно же!

– Прости, детка, но ты опоздала, – покачал головой Ник, подмигивая.

– О, какая жалость, – театрально всплеснула руками Сэния. – Тогда неси в номер Наталии, если знаешь, где он.

– Примерно, – усмехнулся молодой человек и быстро пошёл вверх по лестнице, как будто нёс не тяжёлые чемоданы, а пустые целлофановые пакеты.

– Я что-то пропустила? – обратилась Сэния к Наталии, как только Ник исчез из их поля зрения.

Наталия, таинственно улыбаясь, повела подругу к ёлке, где лежали подушки, на которых они с Ником сидели. Проходя мимо своих одноклассников, Сэния радостно всех приветствовала, но всё оставшееся время общалась только с Ником и Наталией в тесной дружеской обстановке. Они медленно смаковали швейцарский ликёр и с таким же упоением наслаждались общением. А по сияющим глазам и непринуждённой улыбке Сэнии Наталия поняла, что подруга наконец-таки узнала всю прелесть рождественской мистерии.

В эту ночь все ребята могли с уверенностью сказать, что они счастливы. А в будущем вспомнят о нынешней рождественской ночи, как о волшебном и волнующем мгновении в жизни, когда они по-настоящему наслаждались каждой секундой. И в эту минуту никто не думал ни о прошлом, ни о будущем. Все вкушали необыкновенный момент настоящего.

* * *

Трудно остаться наедине с самим собой, когда ты популярен. Тебя постоянно окружают люди, кто-то всегда находится рядом, кто-то неустанно следит за каждым шагом, кому-то непременно надо перекинуться хотя бы парой фраз… Но в те редкие минуты одиночества Ник непрестанно думал о том, как остаться хоть на секунду наедине с Наталией. Его всё время терзала мысль о том, что хоть она ни на мгновение не ускользала из поля его зрения и всегда находилась где-то поблизости, но на самом деле была недосягаема. Несмотря на то что она улыбалась ему, ту же улыбку через секунду девушка дарила и родителям детишек, пронёсшихся мимо на санках, и забавному щеночку, дожидающегося своего хозяина у дверей магазина, и пожилой паре, которая просто посмотрела в её сторону… Она смотрела на Ника, но её взгляд падал и на узорчатые от мороза окна, и на подмигивающие в ночном небе звёзды, и на поскользнувшегося на льду парня… Их руки были сцеплены вместе, когда они прогуливались по улочкам городка тихими вечерами, но с той же мягкостью и осторожностью девушка держала в руках и ёлочную игрушку, и прикасалась к витрине магазина… Она говорила с молодым человеком, но с той же нежностью в голосе она могла часами болтать и с Сэнией, и перекинуться парой слов с продавцом в сувенирной лавке… А Ник хотел, чтобы всё её внимание было приковано только к нему: чтобы Наталия смотрела и видела только его, говорила только с ним, улыбалась только ему, крепко держала его за руку и трепетала в его руках. И с каждым днём его желание лишь возрастало. Но чем скорее приближался момент их отъезда из курортного городка, тем призрачнее и безнадёжнее становились его надежды. И Ник уже перестал искать повод или момент для уединения с Наталией, как возможность неожиданно представилась сама.

За день до отъезда, когда ребята собрались в комнате девушек, чтобы собрать вещи, молодому человеку в какой-то момент надоело вместе с остальными решать, как закрыть очередную молнию на чемодане. Ник сидел в кресле, закинув ноги на небольшой столик, стоящий поблизости, а голову откинув на узкую спинку. Глаза его были устремлены в тёмное небо за окном, но были пусты, так как в голове не было ни единой мысли. Но, вопреки этому, он всё-таки не заметил, как в комнате стало слишком тихо и пусто. Из состояния усердного старания сосредоточиться хоть на чём-нибудь его вывел резкий хлопок. Ник перевёл взгляд на Наталию, которая, сидя на корточках возле кровати, собирала рассыпанные леденцы.

– Оставь это, завтра утром уберут, – предложил Ник, поднимаясь с кресла.

– Мне нетрудно. У меня почему-то сегодня всё валится из рук, – виновато улыбнулась девушка, бросая на Ника мимолётный взгляд через плечо.

И Ник замер. Её улыбка была, как обычно, милой и приятной, но было в ней и ещё что-то, что предназначалось только ему одному, то, что мог понять только он. Волна удовольствия пронзила молодого человека. И совершенно потеряв над собой контроль, он стоял посреди комнаты с безумной улыбкой на лице, яростным блеском в глазах, частым тяжёлым дыханием и бешено колотящимся сердцем в груди, не зная то ли ему бежать закрывать дверь, то ли прижать Наталию к себе и не отпускать до тех пор, пока его насильно от неё не оторвут.

– Мари не понравится, что я рассыпала её конфеты, – произнесла Наталия, нагибаясь ниже к полу, чтобы достать леденцы, закатившиеся под кровать.

– А куда все подевались? – на удивление ровным голосом спросил Ник.

– Серж и Мари пошли прикупить Ретели. Они хотят его с собой взять в качестве сувенира, – долетел до молодого человека приглушённый голос девушки из-под кровати. – Но, наверное, у них это не получится, если только мистер Кит передумает проверять…

– А Сэния? – нетерпеливо перебил Ник.

– Вышла позвонить, – ответила Наталия, вставая с пола с заполненным леденцами пакетиком в руках.

Ник подошёл к столу, взял табличку с надписью «Не беспокоить» и направился к двери. Открыв её, он нос к носу столкнулся с Сэнией, которая как раз собиралась войти в комнату. Но Ник ей не позволил, перегородив собой проход.

– В чём дело? – аккуратно подведённые бровки девушки недоумённо взметнулись вверх.

– Иди, погуляй, – просто ответил Ник.

Он быстро нацепил табличку на дверную ручку и осторожно притворил дверь прямо перед носом возмущённой Сэнии.

– Что ты делаешь? – удивилась Наталия, которая каким-то чудесным образом оказалась за его спиной и всё видела и слышала.

Ник пожал плечами.

– Я просто хочу побыть немного с тобой.

– Но мы и так всегда вместе.

– Наедине. Ты, я и больше ни души.

Девушка смутилась. И хоть она кивнула, но быстро разделила пространство на две части, в которой существовала она, стоя перед диваном и обороняясь сложенными на груди руками, и Ник, беспомощно топтавшийся у двери и удивлённо наблюдавший, как Наталия прямо на глазах становилась невероятно далёкой и неприступной.

– Ты хотел о чём-то поговорить? – задала вопрос Наталия с таким видом, как будто тут же заткнёт уши, как только Ник откроет рот, чтобы ответить ей.

Но она спокойно продолжала стоять на месте, внимательно выслушивая, как считал Ник, более привлекательное и приносящее больше удовольствия, предложение. И даже когда он замолчал, Наталия оставалась совершенно невозмутимой, впрочем, как и её непреклонное «нет». А вот молодой человек собрал всю волю в кулак, чтобы не показать девушке, как сильно задел его её ответ. И лишь спустя пару минут долгого томительного молчания, он смог выдавить из себя хоть что-то:

– Почему «нет»?

Прежде чем ответить, Наталия глубоко вздохнула, набираясь мужества. По-видимому, для неё это был не просто вопрос желания или потребности, а сугубо запретный, интимный аспект её личной жизни.

– Я не занимаюсь сексом. Но я могла бы заняться любовью, если бы полюбила. Ты понимаешь?

Сколько раз он боялся услышать от девушек слово «люблю» и никогда не думал, что почувствует, когда услышит «не люблю». Это оказалось больно. Напоминало чувство одиночества и тоску. Как будто целый мир отвернулся от тебя и единственную молчаливую компанию составляет темнота, пустота и холод. Но Ник продолжал видеть Наталию даже сейчас. Её глаза были печальными, губы подрагивали от напряжения. Руки уже не казались оборонительной стеной, а произнесённые слова кинжалами. «Если бы полюбила» поменяли в его сознании тональность и теперь звучали, как намёк, предупреждение, надежда. Поэтому Ник понял и принял её решение, как если бы оно было его собственным. Единственное, что он не мог понять, как в одном человеке могло быть столько чистоты, доброты и нежности. И остаток ночи, крепко прижимая Наталию к своей груди, касаясь губами шёлка её волос и вдыхая пленительный аромат её тела, молодой человек пытался осознать, какими поступками заслужил держать столь невинное создание в своих руках. И достоин ли он этого. В его душе вновь стало разгораться пламя страха, которое давило, неустанно твердя, что Нику надо ответить на все мучавшие его вопросы быстрее, чем Наталия полюбит его… или кого бы то ни было.