Подвал я сразу окрестил «приютом сумасшедшего». Его стены были плотно завешены старинными, потрёпанными от времени картами, на которых до сих пор не была обозначена Америка, но зато в огромном количестве присутствовали разномастные чудища, якобы населяющие невиданные земли, и прочая ересь. Конкуренцию картам составляли средневековые гравюры, в основном на мистические сюжеты. Святой Георгий без устали боролся с драконом, инквизиторы жгли ведьм, звери терзали мучеников, крысы дожирали жадного епископа, бесстыдные суккубы и инкубы совращали христиан… Нарисованных скелетов с косами, без кос, без черепов, и черепов без скелетов было предостаточно. Помещение словно было наполнено всякими демонами и дьяволом во всех его ипостасях, однако я не увидел ничего на тему мук Ада, излюбленный сюжет отца Ива. Декоратор также обошёл стороной Страшный суд.
Майкл Квинси встал во главе длинного стола и пригласил всех сесть. Загромыхали массивные стулья.
Я с облегчением отметил, что среди моих соседей не оказалось «бульдога», а место напротив меня вообще никто не занял. Даже гравюра, на которую я был вынужден смотреть, была не самой мерзкой: рыцарь, стоя рядом с поверженным товарищем, защищался от волка. Я осторожно огляделся. Шесть мест никто не занимал, видимо, не все смогли приехать на собрание.
Председатель раскрыл фолиант, на обложке которого красовалось такое же изображение, что и на перстнях — рука, сжимающая стебель цветка. Зашуршал страницами.
— Прежде чем я объявлю собрание открытым, выясним состав присутствующих. Роджер Эпплби!
Никто ему не ответил.
Мистер Квинси невозмутимо сделал пометку в книге чёрным пером, предварительно обмакнув его в чернильницу.
— Дениэл Брук!
— Имею честь находиться здесь, сэр, — откликнулся кто-то в самом конце стола.
— Перси Филдвик!
Опять молчание.
Не успел председатель поднести к бумаге кончик пера, как вдруг непонятно откуда донёсся приятный звонкий голос:
— Я здесь, господа! От всего сердца прошу прощения за своё опоздание. Надеюсь, вы на меня не в обиде?
Все, как школьники, одновременно повернулись, чтобы увидеть опоздавшего. К столу неспешной походкой приближался изысканно одетый молодой человек. Высокий, широкоплечий, с идеально выбритым лицом он создавал впечатление открытого и уверенного в себе джентльмена, который привык быть в центре внимания. Его как будто нисколько не смущало, что остальные могли принять его непунктуальность за намеренный эпатаж. Из всех свободных мест он почему-то выбрал именно то, что было напротив меня. Он изящным движением снял шляпу и провёл рукой по длинным волнистым волосам, отливающим золотом при свете свеч. На пару мгновений он задержал взгляд на мне и почти доброжелательно улыбнулся. Я закусил губу. Бесспорно, этот человек был прекрасен, как статуя Аполлона, и наверняка художники готовы выстроиться в очередь, чтобы изобразить его на портрете, но я не собирался улыбаться ему в ответ. Мне нельзя было терять бдительности.
— Перси Филдвик? — недоверчиво переспросил мистер Квинси.
— Да, это моё имя, — ответил молодой человек без капли вызова. — Я понимаю ваше удивление. Вы ожидали увидеть моего дядю, в честь которого меня и назвали. Увы, дядя уже давно в земле, но перед кончиной он посвятил меня в дела клуба «Рука славы». Теперь я владелец его руки и перстня и, следовательно, я — полноправный член клуба. Я хорошо знаю правила. Вы могли бы увидеть меня ещё раньше, на прошлом собрании в Страсбурге, но мне тогда, к сожалению, было не по пути.
— И всё же, мистер Филдвик, — сказал председатель, так и не сделав ни единой пометки в книге. — Будьте любезны объяснить, как вы сюда попали.
— Вы имеете в виду, как я пробрался в этот тайный подвал, куда не может попасть непросвещенный смертный? Я вас умоляю, это головоломка для трёхлетнего младенца. Найти вещь, приводящую в действие механизм, было проще простого. Статуэтка на каминной полке настолько заметна, будто на ней есть табличка «Вход здесь». Лучше, конечно, было задействовать рога и канделябры, это безопасней, но тогда мне бы пришлось изрядно повозиться, чтобы найти нужное.
Повисла неловкая пауза.
— Продолжаем, — мистер Квинси сдвинул густые брови и что-то быстро подписал. — Чарльз Гарленд!..
Мистер Филдвик ни разу не повернул голову, чтобы взглянуть на людей из списка. Он всё время смотрел только на меня. Даже не просто смотрел, разглядывал. И это настораживало.
— Родерик Сандерс!
Меня словно окатили ледяным душем. Но я всё же взял себя в руки.
— Родерик Сандерс умер семнадцать лет назад, — сказал я весьма резким тоном. — Я — его наследник.
Неожиданно со всех сторон послышался невнятный шёпот. Мистер Филдвик даже не заинтересовался этим оживлением, он лишь снова загадочно улыбнулся.
— А как похож на Сандерса! — восхитился пожилой джентльмен с конца стола.
— Хм, а действительно похож, — томно произнесла мадам Эмили-Анжела. — Но я его встречала, когда ему было уже…
— Да вы что! — воскликнул «бульдог». — Разве этот молокосос похож на Сандерса? Не смешите меня!
Вот уж от кого, а от него я точно не ожидал подобной реакции. Да, чудеса алкоголя не знают границ.
«Бульдог» не унимался.
— Это же овца в волчьей шкуре! Кто был знаком с Сандерсом, тот должен помнить его глаза, глаза хищника! А это так, жалкое подобие.
Честно, я нисколько не обиделся. «Глаза хищника» для меня не лестный эпитет, а к «овцам» и «баранам» я привык. Да и не должно меня было радовать сходство с человеком, о котором мне даже вспоминать запретили.
Мистер Филдвик слегка, как бы одобрительно, кивнул. То ли согласился со словами «бульдога», то ли сам о чём-то подумал.
На лице мистера Квинси отобразилось страстное желание поубивать всех нарушающих порядок.
— Как бы то ни было, — он уже не пытался скрыть эмоции, — на собрании присутствует преемник Родерика Сандерса, и он так же, как и мы с вами, является членом клуба. Назовите ваше имя, сэр.
Я чувствовал, что мне здесь уже нечего делать, я и так понял, что Родерик был связан с компанией сомнительных личностей. Но уйти, не назвавшись, было бы чересчур нахально с моей стороны.
Я отодвинул тяжёлый стул и встал.
— Моё имя Роберт Сандерс. Только не спешите меня записывать. Мне не нужно членство вашего клуба, я прибыл сюда исключительно из любопытства. И я прошу прощения за то, что отнял у вас столько драгоценного времени.
Мистер Квинси смерил меня снисходительным взглядом.
— Вы не можете уйти просто так. По правилам клуба ваше место должен занять либо ваш наследник, либо посторонний человек, одобренный большинством членов клуба. Поэтому, хотите вы этого или нет, я запишу ваше имя в список. Уверяю вас, вы от этого ничего не потеряете. Ваш предшественник славился своей необязательностью. Разумеется, — он немного поддался вперёд, — вы оскорбляете присутствующих своим непочтением к клубу и его традициям, но, я уверен, многие простят вас, если учтут, что ваш предок был слишком эгоистичной и своевольной натурой. Так же я, как председатель клуба, поступлю великодушно, закрыв глаза на ваше поведение. В память о Родерике Сандерсе.
Отвратительное чувство унижения. Согласен, может, я сделал глупость, но я приехал сюда не за тем, чтобы меня отчитывали, как последнего дурака. Мне всего лишь нужна правда.
Сильно пахло жжёным воском. У меня начинала кружиться голова.
— Единственное, что вы должны сделать, мистер Сандерс, — мистер Квинси уже приближался к концу своей разгромной речи, — это поклясться, что ни одна живая душа не узнает от вас о клубе «Рука славы», ибо главное правило…
— И что же будет, если я нарушу ваше главное правило? Вы меня выследите и убьете? Да и как вы, сэр, поймёте, что я окажусь клятвопреступником, заглянете в свой хрустальный шар?
Сказать, что я был поражён собственной наглости — ничего не сказать. Откуда во мне вдруг взялось столько дерзости, если я обычно все удары принимаю с минимумом сопротивления? А этот бред про хрустальный шар?
В любом случае, эффект был впечатляющий. Мистер Квинси теперь смотрел на меня с таким испугом, будто я задел его за живое.
— И знаете, меня совершенно не прельщает быть частью шайки мелких жуликов, — я не мог остановиться. — Да, именно мелких, потому что никто из вас и рядом не стоял с Сандерсом, с Филдвиком… Среди вас нет по-настоящему достойных.
Господи, а фамилию Филдвика я почему упомянул? Только потому, что его родственник в тот момент находился у меня перед глазами?
Смуглый мужчина, тот самый, которого я принял за цыгана, резко встал из-за стола.
— Щенок! Ты хоть понимаешь, с кем имеешь дело!
— Ладно тебе, Эрни, пусть мальчик порезвиться. Сам ведь когда-то был таким же дурным, — лениво протянула мадам Эмили-Анжела и раскрыла веер. — Боже, как здесь душно…
Не успел я ничего сообразить, как Эрни направил на меня дуло револьвера. Неудивительно, что я тут же пожалел о своей браваде. Я хотел закрыть глаза, но вид оружия меня словно заворожил. Рука Эрни дрожала, с каждой секундой всё сильней. Он щурился, морщил лоб, что-то шептал.
Сердце моё билось так, что пульс неприятно давил на уши. Я ждал выстрела, но Эрни отчего-то медлил.
— Проклятье! — прорычал Эрни. Тяжело дыша, он опустил револьвер.
— Мой дед просто нажал бы на курок, и всё, — ко мне вдруг опять вернулось красноречие. — А всё что делаете вы — пустое позёрство. Конечно, можете попытаться убедить меня в обратном.
Тип в светлом костюме дурашливо зааплодировал, некий Гарленд присвистнул.
— Вот вам и овца в волчьей шкуре! — усмехнулся пожилой джентльмен, чьё имя я так и не узнал.
Председатель смотрел на меня, как Медуза Горгона на очередную жертву. Его некрасивое лицо от этого стало ещё более противным.
У меня не было слов. Уже не думая о том, как выгляжу в глазах этих людей, я просто развернулся и быстро направился к узкому коридору, откуда вела лестница наверх.
— Сандерс! По правилам клуба никто не должен выходить из зала до окончания собрания! Немедленно вернитесь! Филдвик, а вы куда?!
Я услышал, как кто-то отодвинул стул и побежал за мной.
Только этого мне не хватало!
— Не бойтесь, — прошептал молодой человек, когда мы оба оказались у подножия каменной лестницы. — Я не собираюсь вас здесь задерживать. К тому же я и сам искал повод уйти. Гадкие люди, не находите?
— С этим трудно поспорить, — я взглянул наверх. — Как же отсюда выйти?
— Сейчас узнаем.
Мистер Филдвик легонько постучал тростью по стене. Потом, ни секунды не сомневаясь, надавил рукой на один из кирпичей. Тот сразу поддался.
— Ну вот, — сказал мистер Филдвик, когда проход открылся. — Мало того, что все эти трюки стары как мир, так они ещё и примитивные. Старые авантюристы уже не в состоянии придумать что-нибудь новое, а молодёжь слишком ленива. Стыд и позор, на пороге двадцатый век, впереди ещё столько открытий! Только люди уже не те, и это печально. Идите быстрей, этот механизм такой древний, что может закрыться в любую минуту.
Мы поднялись в зал с чучелами. После мрачного подвала они уже больше не вызывали у меня отторжения.
— Так вы удовлетворили своё любопытство, мистер Сандерс?
— Отчасти. Я лишь убедился в том, что мой дед был ненормальным.
— Вы совсем его не знали?
— Мои близкие нелестно о нём отзывались. А так ничего конкретного я не знал. Думаю, у нас в семье вообще мало кто о нём что-то знал, по крайней мере, мне ничего не говорили.
Мистер Филдвик уверенно шёл к выходу, я не отставал. Мы беспрепятственно прошли мимо дремлющего на стуле в коридоре дворецкого.
— Как вы уже, наверное, поняли, — сказал мистер Филдвик, — здесь собрались порядочные негодяи. Следовательно, ваш дед и мой… хм, дядя также не отличались высокими моральными качествами. Вы же были готовы к этому?
— Да. Но в последнее время меня интересует, чем же именно занимался мой предок, раз заслужил такую славу.
— Как видите, ничем хорошим. Я с удовольствием расскажу вам о клубе, чтобы вас больше не мучили вопросы. Уверяю, это не займёт много времени.
На тёмной улице не было ни души. Меня расстроило, что попасть обратно в гостиницу будет затруднительно, но я попытался утешиться тем, что у меня появился информатор.
— Буду вам очень признателен.
Мистер Филдвик улыбнулся и неспешно направился вдоль улицы. И я с ним.
— Клуб «Рука славы» в начале века основали люди, которые мнили себя великими авантюристами. Им хотелось общаться с себеподобными, делиться идеями, обсуждать новости. В общем, клуб как клуб, только контингент специфический.
Поначалу в клуб входили действительно талантливые люди, непризнанные обществом гении, если можно так выразиться. В клубе собирались настоящие охотники за приключениями: мастера обмана, стремящиеся прожить красивую яркую жизнь, не лишённую притягательных опасностей. Согласитесь, ведь достойное приключение всегда связано с чем-то греховным? Можно солгать, присвоить себе чужое, убить, в конце концов.
— Как это низко.
— Поэтому в клубе никогда не было порядочных людей. Всё изначально основано на больной самовлюблённости и неуважении к чужим интересам. Я удивляюсь, почему клуб до сих пор существует, пусть и в таком жалком виде? Была бы возможность, эти негодяи давно бы друг друга сожрали с потрохами, извиняюсь за грубый оборот. Получить много и не дать взамен ничего — вот их главный принцип общения. Собрания последних лет — всего лишь дань традиции, бестолковое сборище тех, кто захотел похвастаться каким-нибудь своим достижением. О неудачах и раньше не любили говорить, а теперь это вроде как моветон. Да и, что уж скрывать, нынешние достижения это полная ерунда, по сравнению с тем, что творили их предшественники. Вы были правы, когда назвали их мелкими жуликами…
— Честное слово, понятия не имею, почему я так сказал! Как-то само с языка сорвалось.
— Не скромничайте, вы просто сразу поняли что к чему. И про хрустальный шар вы сказали очень кстати. Члены клуба обожают всё мистическое, ведь чем же можно легко задурить доверчивых жертв, если не мистикой? Сейчас, например, опять в моде проводить спиритические сеансы.
— Это когда духов вызывают?
— Абсолютно верно. За денежное вознаграждение особо ловкий проходимец вызовет вам с того света Энциклопедистов в полном составе да ещё и выведает у мёртвого родственника, где тот спрятал клад. Естественно, это всё обман, умелая иллюзия. Давайте продолжим наш путь в экипаже, всё-таки уже ночь.
— Не возражаю, — сказал я, не успев обдумать предложение.
— Вот и славно.
Не знаю, сколько мы ехали. Несколько минут, час… Не могу точно сказать. Я просто потерялся во времени. На часы я не смотрел. Во-первых, это было бы невежливо по отношению к моему попутчику, и во-вторых, меня гораздо больше занимали мысли о клубе, чем о времени.
Мистер Филдвик много чего рассказал мне о тех членах клуба, которые присутствовали на собрании. Угрожавший мне расправой Эрнест Кемп последние несколько лет путешествовал по Индии, якобы чтобы изучить местные яды. Мадам Эмили-Анжела, которая в далёкой юности носила имя Мери Смит, оказалась брачной аферисткой. Раньше она выходила замуж по три, а то и по четыре раза в год, а теперь, утратив былую привлекательность, довольствуется лишь подарками от нескольких преданных ухажёров. «Бульдог», Фредерик Спенсер, когда не пьёт, весьма удачно управляется с цифрами, и поэтому занимается не особо крупными, но регулярными финансовыми преступлениями.
— Вы совершенно не похожи ни на злодея, ни на никчёмного прожигателя жизни, — мистер Филдвик закинул одну ногу на другую. — Вам не место среди этих людей. Но уже поздно, отныне вы член клуба «Рука славы». Как же так получилось? Скажите, почему же вы зашли так далеко?
Я рассказал ему всё. О письме, о дневнике отца, о том, как собственноручно разрыл могилу и таким образом заполучил перстень. Говорил я с потрясающей лёгкостью и смелостью, которой мне так не хватало, чтобы поделиться своими переживаниями с близкими. Я не жалел о своих словах, мне было всё равно. Тем более, мистер Филдвик слушал меня с интересом и разорение могилы воспринял с восторгом, а не с осуждением.
— Можете сколько угодно это отрицать, но вам по наследству передалась страсть к приключениям. Кровь не вода, — усмехнулся мистер Филдвик.
— Не знаю… А вы можете что-нибудь рассказать о Родерике? Или хотя бы о своём дяде?
На миг мне показалось, что он нахмурился. На самом деле это был ничего не значащий прищур.
— У меня есть для вас одна история.
— С удовольствием послушаю.
— О, а мы уже приехали. Не волнуйтесь, я вас не брошу.
Я был не против пешей прогулки. Более того, я полностью доверял мистеру Филдвику. Безбоязненно я шёл рядом с ним по незнакомым улицам незнакомого города.
После небольшой паузы он вновь заговорил.
— Родерик Сандерс и Перси Филдвик дружили в молодости. Они многое делали вместе и были превосходными напарниками. Редко среди авантюристов можно было встретить такой тандем: Сандерс и Филдвик дополняли друг друга, как две половинки одного целого. Филдвик был основным источником идей, он всегда разрабатывал планы афер. А Сандерс занимался исполнением. Всё у них шло замечательно до тех пор, пока их дружбе не пришёл конец. И знаете, из-за чего?
— Из-за чего? — эхом повторил я.
— В один прекрасный день ваш предок решил, что Филдвик для него обуза, — он остановился и послал мне недобрый взгляд. — Сандерс не постеснялся сказать ему это прямо в лицо. Он его просто использовал. Сволочь. Ненавижу.
Такого поворота событий я не ожидал. Я не знал куда деться от стыда.
— Мне… Мне очень жаль, — с трудом выговорил я. — Я не буду оправдывать моего деда за то, что он сделал.
— Как мило — ему жаль. А мне вот жаль, что не я загнал Сандерса в гроб.
Мне было не по себе от такой резкой смены настроения мистера Филдвика. Я понимал, что даже если он успокоится, я всё равно не смогу с ним дальше общаться.
Я сделал шаг назад.
— Ну, ничего, — вкрадчиво сказал мистер Филдвик. — Хотя бы на его внуке отыграюсь.
Я сделал ещё шаг назад.
— Вы хотите отомстить? Но это же глупо! Я вам ничего не сделал.
— Сандерс сделал достаточно за вас обоих.
— Но вы его даже не знали!
Он подошёл ко мне вплотную.
Хочу убежать, но не могу. Трудно дышать.
— Знал. Ещё как знал, — он заглянул мне в глаза. — Я тот самый Перси Филдвик.
— Невозможно. Вы слишком…
Договорить я не смог, потому что он с силой схватил меня за горло.
Я слышал, что с сумасшедшими иметь дело опасно. Только и подумать не мог, что настолько опасно!
— Люди очень ограниченные существа, они не верят в то, что не могут объяснить научно, — прошептав это, он неожиданно отпустил меня.
Едва почувствовав свободу, я развернулся и уже хотел было бежать без оглядки, как вдруг застыл на месте, не сдержав крик.
Передо мной раскинулось кладбище. Даже в темноте надгробные камни нельзя было ни с чем спутать.
Как я здесь оказался? Как мог не заметить, куда меня привели? Господи, каким же надо было быть идиотом, чтобы позволить ему заманить меня в ловушку! Почему я побежал за ним, как крыса за дудочником? Я же был таким осторожным! Почему я раньше ничего не заподозрил? В клубе же нет ни одного порядочного человека! Как я мог довериться первому встречному? Что мне теперь делать?!
Мистер Филдвик появился передо мной так внезапно, что я снова вскрикнул.
— Надо же, сколько мыслей, — с притворным сочувствием вздохнул он. — Голова не треснет?
— Ничего не понимаю. Как вы…
— Я могу слышать чужие мысли. И даже управлять ими. Помнишь, что ты говорил на собрании? Это были мои слова. Я их всего лишь вложил в твои уста, как чревовещатель в куклу. Однако мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы заставить тебя пойти со мной. Твои истинные мысли мешали мне. Ты слишком много думаешь о своей безопасности и о каком-то Франсуа.
С одной стороны, это было логичное объяснение моего вызывающего поведения и потери ориентира, но с другой… Чёрт! Такого же не может быть!
— Понятия не имею, как вы это делаете, но я вас очень прошу, давайте разойдёмся с миром, — я чувствовал, что вот-вот растеряю остатки храбрости. — Мы друг другу ничего не должны.
Я больше не делал попыток убежать. Страх или ещё какая-то невиданная сила сковал меня не хуже цепей. Мне не удавалось даже пошевелиться.
Сбежать. Скрыться от него.
Но нет.
Почему?!
— Бедный мальчик, — мистер Филдвик коснулся моей щеки, но я даже не смог скинуть его руку. — Никак не может поверить в то, что с ним происходит что-то неестественное с научной точки зрения. Рациональный разум отвергает очевидное. И это тот, в чьих жилах течёт кровь Родерика Сандерса?
Его рука плавно скользнула мне на грудь.
— Как бьется твоё сердце. Такое глупое и наивное. Так и хочется его вырвать.
Я задыхался.
— Отпустите меня…
— Конечно, отпущу. Дам мышке побегать, прежде чем сгинуть в кошачьих лапах.
В этот момент моё тело вновь обрело гибкость. Я откинулся назад и тут же, обо что-то споткнувшись, позорно упал на траву.
Мистер Филдвик тихо рассмеялся, и от этого я почувствовал себя полным ничтожеством. Наверное, он и об этом узнал, раз его смех стал громче.
— Ты меня разочаровываешь. От наследника Сандерса я ожидал большего.
Я немного попятился и почти сразу упёрся спиной в плоское надгробие. Надо было срочно искать другие пути отступления, но я не мог оторвать взгляд от приближающегося ко мне мистера Филдвика, возомнившего себя ангелом возмездия.
— Забавно получается, правда? Твоё приключение началось на кладбище и там же закончится. Прошу прощения за то, что это не точная копия.
Он опустился передо мной на колени.
И я решил, что мне терять нечего.
— Да что тебе от меня нужно! — с вызовом воскликнул я.
— Сам же догадываешься — твоя жизнь.
— Зачем брать такой грех на душу?
— Зачем? — мистер Филдвик сделал вид, будто крепко задумался. — Ещё один маленький грешок мне не повредит. А чтобы ты в полной мере ощутил ужас неминуемой смерти, я раскрою тебе свой секрет. Знай же, я не какой-то там жалкий гипнотизёр.
От увиденного я сильней прижался к надгробному камню — его глаза засветились красным светом, как у ночного хищника, а зубы заострились! Я был готов к тому, что в следующую же секунду это чудовище вонзит в меня свои клыки, и я умру, мучаясь от невыносимой боли, однако всё произошло иначе. Мистер Филдвик принял свой обычный облик.
— Нет, это было бы слишком просто. Я не убью тебя прямо сейчас, — сказал он доброжелательным тоном. — У нас впереди целая ночь. Можешь начинать молить меня о пощаде, я заставлю тебя замолчать, когда мне надоест.
Я не хотел, чтобы эта ночь стала для меня последней, но ещё больше я не хотел напрасно унижаться. Если и стоит погибнуть, то пускай это будет более или менее достойно.
С ужасом я ждал худшего.
— Хм, и всё же у тебя есть гордость, — с этими словами мистер Филдвик жестом фокусника продемонстрировал мне небольшой нож. Его лезвие угрожающе блеснуло в звёздном свете. — Мне приходилось ломать по-настоящему гордых людей, а уж поставить на место мальчишку, который вздумал напоследок покуражиться, для меня сущий пустяк.
Не успел я и глазом моргнуть, как он вцепился мне в правую руку и одним движением разрезал рукав.
— Отныне ты моя собственность.
— Нет! — я попытался вырваться, но у меня ничего не вышло.
Мистер Филдвик сделал надрез на моём запястье. Я старался не закричать от боли, но так и не сдержал короткий стон. На руке, казавшейся в тусклом свете почти белой, стало расти чёрное пятно.
С удовлетворением взглянув на меня, мистер Филдвик поднял потемневший нож.
— Мне нравится такой расклад: Сандерс — мертвец, а я — продолжаю жить в обличье вампира. Жаль, он не видит, как я расправляюсь с его отродьем, — негодяй, подобно зверю, лизнул лезвие. — М-м-м… Какой приятный сюрприз. Твоя кровь гораздо вкуснее, чем я предполагал. Даже странно, что в таком гнилом человеке как Сандерс было хоть что-то хорошее.
— Лучше бы Кемп меня тогда застрелил.
— Чтобы я лишился этого удовольствия? А ты коварный. Но я не дал ему выстрелить, поэтому добыча досталась мне.
Он снова стал резать мне руку, в этот раз сильнее. Я уже не мог терпеть боль, и с каждой секундой мои стоны становились всё громче и громче. Меня безумно пугало, что до утра ещё долго, а фантазия мстительного Перси Филдвика может не ограничиться маленькими порезами. Я всей душой желал сбежать и больше никогда с ним не встречаться. Но как можно убежать от того, кто бесцеремонно читает твои мысли и держит тебя под строгим контролем?
Наконец пытка прекратилась. Мистер Филдвик поднялся с колен и немного отошёл назад.
— Давай поступим вот как, — сказал он. — Ты попробуешь ещё раз сбежать, а я, если хочешь, могу даже на минутку отвернуться.
— Это же издевательство, — прошептал я, пытаясь хоть как-то остановить кровотечение. От любого прикосновения к ране мне было ещё больней, поэтому здесь успехов я не достиг. Что уж говорить о побеге.
— Так что, не воспользуешься шансом?
— Ты ведь знаешь, что я не смогу.
— Знаю, но на твоём месте люди обычно любыми способами цепляются за жизнь. Или тебе сейчас смерть милей?
Он улыбнулся, обнажив длинные клыки.
Я опёрся на здоровую руку и, слегка пошатываясь, поднялся с земли.
Я выбираю жизнь, даже если смерть кажется неминуемой. Обидно только, что этот гад получит удовольствие от моих мучений.
Бежать по кладбищу было жутко неудобно. Скорее всего, до меня никто подобным не занимался, и слава Богу. Несколько раз я чуть было не врезался в надгробия, на которые смотрел с такой надеждой.
Я нигде не мог найти ни одного креста! Может, они и были где-то выдолблены, но в темноте их совершенно невозможно было разглядеть. А что же ещё спасает от вампиров? Да, я думал об этом, потому что я был не в том состоянии, чтобы отрицать существование всяких чудищ. Господи, ну почему я не прислушивался к байкам Жака? Он бы способов сто придумал, с его-то багажом знаний о призраках и демонах!
Как назло ни одна молитва не лезла в голову. Да и откуда ей там взяться, если все мысли были направлены на то, чтобы найти выход и нигде не навернуться. И ещё рука болела невыносимо.
— Бегай, бегай, маленький Сандерс, — услышал я совсем рядом, — всё равно ты мой.
Я чувствовал, что слабею, но продолжал бежать. Лишь бы не свалиться!
Кованые ворота были открыты. Я даже не поверил своему счастью, мне всюду мерещился подвох. Однако я не остановился.
Выбиваясь из сил, я выбежал на освещённую фонарями улицу.
Там меня и ждало большое разочарование.
Напротив меня, на небольшом отдалении, стоял Перси Филдвик. Со скучающим видом он вертел в руках трость.
Я не мог отдышаться. У меня кружилась голова. В глазах то и дело темнело.
— Хорошая была попытка, хвалю. Теперь мы с тобой вернёмся назад. Мне уже не терпится полакомиться твоей кровью. Люблю таких отчаянных…
Голос Филдвика потонул в диком шуме.
Я повернулся на звук и обомлел.
Прямо на нас неслась карета, запряжённая двойкой чёрных лошадей с длинными развивающимися на ветру гривами. Из-под копыт во все стороны летели искры. Не боясь быть задавленными, карету сопровождала свора чёрных, неистово лающих собак.
Последнее, что я увидел — жёлтый череп кучера со светящимися глазницами.