Замечательная детская песенка была знакома Леше с детства.
Наступил 2008 год. Все проблемы поздней перестройки, наконец, закончились, перестали стрелять на улицах, уже не захватывали бизнес с помощью ОМОНа. Однако экономические проблемы не исчезли. Теперь во всем был виноват на мировой кризис. Но тайная безработица осталась. Вроде и отделы трудоустройства существовали, но устроиться на работу было практически невозможно.
Леша всегда был неплохим исполнителем, однако в каждое частное предприятие стараются взять на работу «своих». А у него богатых друзей не было. Он вообще был одиночка. Хотя выглядел моложаво в свои 60, и на него еще обращали внимание «молоденькие пигалицы», проблемы от этого не исчезли. У него совершенно не было денег, а главное – он не мог предположить, где их взять. Что-либо делать руками он не умел. Начать свое дело без начального капитала всегда было нереально, а кроме маминой пенсии дохода в доме больше не было. Поздно перестраивать свое мышление, когда уже 60.
Последние годы Леша помогал знакомому писателю-переводчику издавать его книги. Это были в основном словари английского. Тогда все повально рвались на Запад, книги раскупались хорошо, соответственно и доход был неплохой. Но после 2006 года продажа словарей резко упала и доход кончился. А деньги имеют свойство растворяться бесследно.
Леша чувствовал себя еще вполне молодым активным мужчиной, потенциальным женихом. Иногда ему на ум приходили слова из миниатюры Аркадия Райкина: «Если меня прислонить к теплой стенке, то со мной еще очень можно поговорить», но он гнал от себя эти глупые мысли.
Женат он был всего один раз, случайно, в далекой молодости. Жена сбежала от него через год после свадьбы с каким-то иностранцем, потому что не представляла в их браке никакого будущего.
И тут он оказался совершенно свободен. Мама всегда выполняла часть «заботы» жены, ну а секс можно было найти при желании.
В первые годы «свободной холостяцкой жизни» он чувствовал себя на подъеме. Еще работали заводы и научные институты. Он получал свою небольшую зарплату и после давящей семейной жизни был совершенно счастлив. Он даже не держал на жену зла, а был ей бесконечно благодарен. Она ведь так спокойно ушла и не делила их общее имущество.
В 2004 году он как-то абсолютно случайно попал в район немецкого посольства и, не имея никаких особенных мыслей, взял чистую анкету на выезд в Германию.
Анкета пролежала у него год, и только в 2005-м он вдруг решил: «А не подать ли мне заявление?»
Неожиданно быстро пришел ответ. О чудо! Его приглашали на ПМЖ.
До 2008 года он и не задумывался об отъезде и постоянно продлевал в посольстве разрешение в надежде: «А там посмотрим». Но снова наступило время кризиса и реально стало нечего есть. Ему снова пришлось сидеть на маминой пенсии. Приличную работу он найти не смог, да и не очень стремился. Он уже просто устал «работать на дядю». Ему не нужно было много, было необходимо следить за своим здоровьем, внешностью, ну еще немножко денег на цветы для дам. И тут вдруг у него случился роман с одной замечательной «куколкой». Она была молода, хороша собой, перспективна и быстро двигалась по карьерной лестнице.
«Ну и дела, – иногда думал он. – Как же поступить? Бросить ее жалко, а вместе быть страшно. Она ведь ждет чего-то, а я пуст во всех смыслах. Получается, что я ее обманываю. Ну не будем об этом думать. И он продолжал исполнять роль мачо, хотя возможностей для этого моральных, физических, а главное, материальных у него становилось все меньше. Единственное, что он мог сделать, показав еще свои возможности, это гордо независимо уехать заграницу, что, конечно, произвело на «куколку» большое впечатление. Он решительно купил билет до Германии, хотя и на последние деньги. Сел в поезд и, гордо помахав рукой, уехал в новую неизвестную жизнь.
В поезде, идущем на Запад, ему снился прекрасный сон. Его встречают на вокзале обязательно с оркестром, большим букетом цветов и, конечно, ключами от новой квартиры. Мало того, руководители города просто счастливы видеть его, не очень молодого, без знания языка, без денег и возможности их заработать. Ему несут блюдечко с деньгами, ключом от новой квартиры и целуют в обе щеки.
Поезд остановился в Ганновере, и наш Леша проснулся.
«Странный сон», – подумал он.
Лагерь в городке Фридланд был не очень уютным. Поселок находился довольно далеко от городской жизни, магазинов, банков, театров. Перед ним была группа жилых двухэтажных корпусов, расположенных в лесной зоне. Здесь были комнаты с двухъярусными кроватями, столовая, учебный корпус, приемная для вновь прибывших, камера хранения, почта. Было все, что необходимо для новой жизни.
Здесь принимали только немцев-переселенцев или беженцев из Пакистана, Ирака, Сирии, Палестины. Но еврейских эмигрантов – никогда. И тут к ним приехал один интеллигент, вызвавший у местного начальства полное недоумение. Они совершенно не знали, что с ним делать.
– Вообще все вновь приехавшие должны учить язык, потом искать квартиру, – сказал руководитель лагеря при встрече.
– Я не хочу, у вас здесь нет удобств. Я не могу жить в таких условиях, – отвечал Леша.
– Странно, это для меня впервые, – удивился руководитель, – ну поступайте как хотите.
– Ну и пожалуйста, я уезжаю! У меня друзья в Кёльне. Я все сам решу.
И он поехал к друзьям. А те уже жили в Германии более десяти лет и совершенно забыли, как это было.
– Послушай, Леша, пойдем в синагогу. Там есть социальный работник, он знает, куда тебе идти, – сказал друг Петя.
И они пошли. Социальный работник был строг и важен. Он предложил друзьям сесть и попросил у Леши паспорт.
Когда он заглянул на ту страницу, где должна быть виза, то сказал:
– Считайте, что я вас не видел. Поезжайте немедленно обратно. Ваша виза закончилась два дня назад. До свидания!
Лицо соцработника выражало сильное волнение. Глаза его просто вылезали из орбит.
На лицах друзей, вышедших на улицу, можно было прочесть полное недоумение.
Пришлось нашему герою возвращаться в нелюбимый лагерь. А что дальше. Он совершенно не ожидал такого приема.
В лагере на него посмотрели как на нарушителя немецкого «орднунга» и попросили прийти недели через две. Им займутся, когда будет время. Но он не привык так жить, его бурная натура очень возмущалась.
Он начал бегать по лагерю, искать хоть кого-нибудь, кто смог бы ускорить процесс оформления его документов.
Но увы, никто не мог ничего подсказать, и у Леши опустились руки. Самое время было напиться, но он не пил.
Прошел месяц. Он жил вдали от цивилизации, среди иракских беженок. Ему казалось, что он не в Германии, а на Ближнем Востоке.
Но всему на свете приходит конец, и его ожиданию тоже. Он снова воспрянул духом, паспорт был у него в руках. Можно было начинать новую жизнь, но как?
Нужно найти кого-то, кто мог бы ходить с ним и озвучивать все его желания.
Оказывается, что в том городе, куда он попал, он никому не был нужен. Тут он понял, что в этом городе все говорят по-немецки.
А его школьных знаний ни на что не хватало. На все вопросы он отвечал: «я-а, я-а». Многоуважаемые бюрократы думали, что человек со всем согласен. Они не знали, что он совсем ничего не понимает.
Так, перемещаясь от бюрократа к бюрократу, Леша получил дешевую квартиру, правда на чердаке. Из окна спальни ему был виден автобан, по которому сплошным потоком шли автомобили.
А потом появилась масса документов, нужных и не очень. И пришлось учить этот язык. Оказывается, что сумма, выделяемая безработным, совершенно мизерная. Многие расходы, возникающие попутно, превращают всю сумму в воздух. Денег становится все меньше и меньше. Где взять еще пару копеек? Эта задача становится перед каждым из въехавших.
Каждый ищет свой «черный» приработок, но Леша был интеллигентом, он мог продавать свои мысли. Жаль, что его мысли никому не были нужны.
Прошло шесть месяцев. Сидя у окна с видом на автобан, Леша думал о своей покинутой родине, о тех друзьях, которые вполне уверены, что он стал настоящим «бюргером». «Что же им писать? – думал Леша. – Про нищенскую помощь от государства, квартиру с видом на автобан?.. Стыдно».