Я был соавтором двух книг, опередивших время на шесть лет. Первую — «ФСБ взрывает Россию» — я написал в 2000 году с Александром Литвиненко. И хотя книга получила известность в России и даже была частично опубликована в Москве спецвыпуском «Новой газеты» в августе 2001 года, за пределами России этой книге не поверили: слишком густыми черными красками было описано происходившее в «демократическом» ельцинско-путинском государстве. Мы писали о том, как Федеральная служба безопасности успешно саботировала демократические реформы в стране, как умело через организованные спецслужбами теракты были спровоцированы сначала так называемая первая чеченская война, а затем и вторая, начатая в сентябре 1999 года. Мы подробнейшим образом проанализировали произошедшие в сентябре 1999 года в нескольких российских городах теракты и пришли к выводу, что за этими терактами, приведшими ко второй чеченской войне, стояли российские спецслужбы, ставившие своей целью привод к власти своего человека — директора ФСБ Владимира Путина.
Но в 2001 году во все это трудно было поверить. Прошло пять лет. В ноябре 2006 года в Лондоне был отравлен Александр Литвиненко. Причины, по которым было совершено это убийство и его история — отдельный детективный сюжет. Но сейчас нам важно подчеркнуть другое: именно после отравления Литвиненко в Лондоне смертельным радиоактивным ядом западное общественное мнение, не только в Великобритании, но и во всем мире, поверило содержанию книги «ФСБ взрывает Россию». Все описанное там теперь стало казаться банальной истиной; и даже странно было, что раньше ее не замечали. В 2007 году книга была опубликована в двадцати странах.
В 2008 году вместе с моим российским коллегой Владимиром Прибыловским я написал фундаментальный труд «Корпорация: Россия и КГБ во времена президента Путина». В книге рассказывалось о том, как в течение 10 лет, с 1991-го по 2000 годы, КГБ, переименованное в ФСБ, пыталось захватить власть и контроль над всей Россией, включая недра, финансы и экономику этой огромной страны, как провалились первые две попытки захвата власти, предпринятые в августе 1991 года (так называемый августовский путч) и в марте 1996 года (заговор руководителя СБП президента Ельцина генерала Александра Коржакова); как в результате этих двух провалов КГБ/ФСБ радикально изменило тактику, поставив задачей захват в стане не власти, через переворот, путч или заговор, а должности — законно, через общегосударственные выборы. Должность нужно было захватить только одну. Но это была должность президента России. И для этого умело и высокопрофессионально дряхлеющему и морально уничтоженному двумя чеченскими войнами Ельцину в обмен на полный иммунитет и неприкосновенность ему и членам его семьи были подложены на выбор три кандидата: Евгений Примаков, старый агент КГБ и бывший директор Службы внешней разведки России; Сергей Степашин, бывший директор Федеральной службы контрразведки, один из организаторов первой чеченской войны; и Владимир Путин — директор Федеральной службы безопасности Российской Федерации. На ком бы ни остановил свой выбор Ельцин, власть все равно оказалась бы в руках спецслужб (бывшего КГБ). Повезло Путину. Так легла карта, что Ельцин отказал Примакову, торопившемуся скинуть Ельцина с престола еще до истечения его срока через сговор с антиельцинским парламентом; и Степашину, вступившему в сговор (или только так показалось руководителю президентской администрации Александру Волошину) с претендующим на пост президента России мэром Москвы Юрием Лужковым. Путин в списке был последним. На нем и остановился Ельцин. В августе 1999 года Путин был передвинут с должности директора ФСБ на должность премьер-министра России. А в сентябре были произведены теракты, в результате которых погибли почти 300 человек и была начата вторая чеченская война; 31 декабря 1999 года Ельцин добровольно и преждевременно ушел в отставку, сделав Путина исполняющим обязанности президента страны; т.е. действующим президентом — еще до общероссийских выборов; и 26 марта 2000 года Путин, как было объявлено, победил на формальных президентских выборах, получив чуть больше 50% голосов избирателей (если верить официальным данным).
Войдя в должность, Путин кардинально и радикально изменил систему государственной власти в России: фактически распустил верхнюю палату парламента, Совет Федерации; фактически уничтожил самостоятельность и выборность губернаторов; вернулся к советской системе жесткого контроля центра (Кремля); провозгласил так называемую «вертикаль власти»; взял под свой контроль основные средства массовой информации; постепенно ликвидировал свободу слова; сделал контролируемыми все ступени выборов; сделал абсолютно послушным парламент, ставший всего лишь штампом для заготовленных в Кремле указов.
Но поскольку период правления Путина пришелся на неслыханный в истории рост цен на сырье и полезные ископаемые, Путин поднял уровень благосостояния в стране, позволил развиваться и расцветать рыночной экономике; сформулировал определенный кодекс, правила игры, которые должны были усвоить и принять все ее участники — так называемая элита. Кодекс этот был очень прост: те, кто планировал конкурировать за власть с Кремлем, подлежали уничтожению (экономическому и даже физическому). Тем, кто хотел всего лишь разбогатеть, разрешено было со временем стать членом корпорации «Россия», во главе которой стоял председатель Совета директоров корпорации — Владимир Путин. Вот только состав Совета директоров корпорации и количество акций, принадлежащих каждому его члену, оставались строжайшей государственной тайной, о которой можно было только догадываться.
Настораживающим фактором было то, что с момента прихода к власти в 2000 году Путин стал назначать на высшие государственные должности бывших и действующих сотрудников силовых ведомств, либо людей, про которых было известно (или были серьезные основания считать), что они являются агентами спецслужб. Формально говоря, никаких законов при этом Путин не нарушал. И в результате через несколько лет страна оказалась в прямом и переносном смысле в руках ФСБ. Бывшие офицеры КГБ занимали теперь не только высшие государственные должности, но и входили в советы директоров или даже руководили крупнейшими российскими экономическими структурами, прежде всего в сырьевом и финансовом секторах.
Тем не менее до 2008 года в вину Путину можно было поставить главным образом желание узурпировать власть, чтобы несметно обогатить пайщиков корпорации «Россия». И пока за пределы страны, известной миру как Российская Федерация, не устремлялись взоры маленького диктатора, США и Европа не готовы были видеть в нем угрозу в том классическом смысле, каковую представляли для цивилизованного мира Ленин, Сталин, Хрущев или Брежнев. Путин мерещился самым прогрессивным, самым предсказуемым и даже самым проамериканским лидером, с которым когда-либо приходилось иметь дело иностранным правительствам, за исключением Михаила Горбачева и Ельцина в начале его правления. Путин казался человеком, с которым всегда можно договориться. Так было, пока в августе 2008 года российские войска не начали военные действия против Грузии.
История российско-грузинской войны запутанна и сложна, и задействованные в дезинформационной войне российские средства массовой информации сделали многое для того, чтобы перекричать всю мировую прессу. С большим трудом находя на карте даже Грузию, не говоря уже об Абхазии и Южной Осетии, западное общественное мнение не в состоянии было разобраться в этом действительно сложном противостоянии небольших кавказских народов, то мирно сосуществующих, то враждующих друг с другом. Когда в том же августе стало понятно, что у российской армии нет планов войти в Тбилиси и захватить всю Грузию, западные державы вздохнули спокойно и убрали географические карты на полки. Постепенно российско-грузинский конфликт отошел в прошлое и был предан забвению. Абхазия и Южная Осетия, в которой остались российские войска, провели референдумы и провозгласили независимость, признанную из значимых государств только Россией. А Грузия в знак протеста разорвала с Россией дипломатические отношения.
На этом фоне и была издана в 2008 году книга «Корпорация: Россия и КГБ во времена президента Путина». Нечего и говорить, для своего времени, как и «ФСБ взрывает Россию», она оказалась абсолютно некстати. Про несостоявшуюся большую войну России с Грузией все как раз пытались забыть, и жесткая коллективная биография Путина и КГБ, в котором Путин проработал всю жизнь, очень мешала этой удобной забывчивости.
Как историк по образованию и профессии, я привык измерять сроки годами, десятилетиями, веками. Хорошая книга от плохой отличается тем, что выдерживает испытание временем. Написанные мною книги не устаревают. Должен добавить: к сожалению. Я бы очень хотел, чтобы устарела «ФСБ взрывает Россию», и даже «Корпорация». Но прошли все те же шесть лет, и оказалось, что нарисованный в 2008 году в книге «Корпорация» портрет Путина и созданной им системы вовсе не гротеск и не преувеличение, а сильно смягченная действительность.
Мы стеснялись называть Путина Гитлером. Не потому, что он родился и жил в другой стране, то дружившей, то воевавшей с нацистским лидером. Мы считали, что Путин не тянет на Гитлера, потому что до марта 2014 года ему было важно оставаться членом европейского сообщества: несмотря на подрывы домов в сентябре 1999 года в России, несмотря на новую войну в Чечне, на подавление свобод собственных подданных, на войну 2008 года против крошечной Грузии.
В марте 2014 года Путин перешел Рубикон. Он вычеркнул себя из европейского и мирового сообщества; он показал, что корпоративные финансовые интересы страны отходят на второй план перед национальными, точнее, националистскими и геополитическими интересами России, как видит их Путин. А видит Путин Россию исключительно как новою поднимающуюся из руин империю. Причем возрождает эту империю он: Владимир Путин.
Путин — безответственный и необразованный упрощенец. Он очень плохо знает историю, и не случайно канцлер Германии Меркель (которая свою историю хорошо знает) сказала, что президент России живет в другом мире. Она не имела в виду, что Путин сошел с ума. Она имела в виду, что Путин оперирует понятиями, давно отжившими — из XIX и первой половины ХХ веков, когда все мыслили в формате захвата территорий и объединения наций.
Россия уже вела войну в Крыму в 1853—1856 годах, и Россия эту войну проиграла. Путин разговаривает сегодня с миром с позиции силы — как в свое время Гитлер. Но Гитлер все-таки опирался на блок с Италией и Японией, а с августа 1939 года еще и на союз со Сталиным — и все равно проиграл. Россия в деле захвата Крыма оказалась в абсолютной изоляции. Ее не поддержала ни одна страна (кроме пары африканских). Даже Китай ограничился вежливым нейтралитетом.
Аналогия между мартом 1938 года, когда Гитлер сначала захватил Австрию, а затем, в сентябре того же года, Судеты, и Путиным, оккупировавшим в марте 2014 года Крым, настолько очевидна, что сравнение Путина с Гитлером не сходит с газетных полос и уст политических и общественных деятелей. Даже Хиллари Клинтон сравнила Путина с Гитлером. Но вопрос не в том, является ли Путин Гитлером и идет ли он по его стопам (является и идет). Вопрос, что делать и чего ждать всем нам, знающим историю гитлеризма. Если бы Гитлер остановился в марте или сентябре 1938-го, или даже в марте 1939-го, после оккупации Чехословакии, он вошел бы в историю Германии как выдающийся политический деятель и остался бы в памяти немецкого народа фюрером, объединившим этнических немцев в границах новой германской империи. Но он не остановился, потому что немцев нужно было «спасать» и «объединять» во всей Европе. 1 сентября 1939 года он начал военные действия против Польши, не сознавая, что начинает войну, которая войдет в историю как Вторая мировая, искренне не желая и не планируя вести большую войну.
Путин тоже не остановится. Как и Гитлер, Путин не может остановиться. Потому что русских «притесняют» не только в Украине. Крым не может стать концом националистических и имперских устремлений российского пожизненного президента. Пожизненного — потому что по новой российской конституции Путин имеет право остаться президентом сначала до 2018 года, до следующих президентских выборов, а затем еще и переизбраться на следующие шесть лет — до 2024 года (к концу этого срока он как раз достигнет возраста Сталина).
Видя навязчивую аналогию, зная историю Второй мировой войны, задним числом оглядываясь на 1938 год, что могли и должны были сделать западные демократические страны? Начать войну с Гитлером в 1938 году? Заключить глобальные антигерманские международные соглашения и изолировать Германию, введя против нее всевозможные санкции? Выжидать, ничего не делая, надеясь, что пронесет? В 1938 году Европа выбрала последний вариант: выжидать и ничего не делать. Через полтора года, по дороге отдав еще и остатки Чехословакии, она все равно оказалась вовлеченной в войну, начатую Гитлером, причем даже возможности капитулировать Гитлер никому не предоставил. Он предоставил возможность умереть или победить. Мы знаем, кто победил в этой войне и как закончили Гитлер, Германия и немцы — поражением, разоренной страной и Нюрнбергским процессом.
Я думаю, что Нюрнбергский процесс над Путиным будет проходить в Севастополе. Все подсудимые, кроме тех, что покончат с собой, доживут до дня, когда им будет зачитан приговор. Я хочу, чтобы эти будущие подсудимые (по крайней мере, некоторые из них) услышали свои имена уже сейчас: это министр иностранных дел России Сергей Лавров, исполняющий сегодня при Путине функции Риббентропа, повешенного по приговору Нюрнбергского трибунала; это министр обороны России Сергей Шойгу; это Вячеслав Сурков, политический и идеологический автор проекта «Захват Украины»; это бывший директор ФСБ и нынешний секретарь Совета Безопасности Николай Патрушев, ответственный за силовые и карательные операции в войне с Украиной; это русский фашист Дмитрий Рогозин; это средневековый мракобес-националист Александр Проханов и душитель свободы на российском телевидении Константин Эрнст; это и те, кто по долгу службы остаются за кадром: генералы КГБ/ФСБ Сергей и Виктор Ивановы и Игорь Сечин. Это все члены российского парламента и Совета федерации, сначала давшие санкцию на ввод российских войск в Украину, затем на аннексию Крыма.
Мы вспомним и молчание Анатолия Чубайса, послушного раба, ни в чем не возражающего начальству; и стыдливое полуоправдательное заявление Александра Волошина — одного из создателей нынешней путинской «вертикали власти»; и всегда лавирующего Владимира Познера, выпущенного на западные каналы точно так же, как выпускали его в начале 1980-го, когда советская армия вошла в Афганистан, и он объяснял на родном английском — ни капельки не краснея — что речь идет об «ограниченном контингенте» и «освободительной миссии». Мы вспомним всех, но это будет чуть позже — когда демократия одержит свою очередную победу.
В марте 2014 года демократический мир стоял перед сложной дилеммой, точно так же, как это было в 1938-м: начинать войну с Путиным в 2014 году? Заключить глобальные антироссийские международные соглашения и изолировать Россию, введя против нее всевозможные санкции? Выжидать, ничего не делая, надеясь, что пронесет? К сожалению, не пронесет. Я делаю два прогноза, один из которых сбудется. Они отличаются только годом календаря. Первый основан на истории Германии: сентябрь 2015-го. Второй исходит из судьбы моих книг («ФСБ взрывает Россию» и «Корпорация: Россия и КГБ во времена президента Путина»), опередивших время на шесть лет: сентябрь 2020-го. Мир может разделиться на пессимистов и оптимистов и выбрать одну из этих дат начала Третьей мировой войны.
Европа победит в этой войне, потому что Россия не в состоянии вести ее против всего человечества. Результатом этой войны будет распад Российской Федерации, на фоне которого развал Советского Союза в 1991 году покажется скромной репетицией перед премьерой. Я далек от мысли, что у России сегодня хватит внутренних сил для того, чтобы остановить надвигающуюся катастрофу. Путин — агрессор и поджигатель войны. Эта война принесет России позор, разорение и смерть. Украинцы доказали на Майдане, что готовы умереть за свою свободу. Неочевидно, что русские готовы умереть за имперские амбиции Путина. К тому же за всю историю демократический мир не проиграл ни одной схватки. Он выходил победителем из всех битв.
Юрий Фельштинский
Бостон, 2014