Технология убийств со смертью Сталина усовершествовалась. В 1954-55 гг. был убит представитель НТС в Берлине А. Трушнович; похищены сотрудники НТС В. Треммел (из Линца) и С. Попов (из Тюрингии). Для убийства руководителей НТС Георгия Околовича и Владимира Поремского в Германию прибыл капитан КГБ Николай Хохлов. Вместе с ним над устранением Околовича и Поремского в Германии работал немецкий агент КГБ Вильдпретт.

О Хохлове стоит упомянуть особо. Хохлов родился в 1922 г. в Нижнем Новгороде. Работал в советской разведке. В 1943 г. в Минске, оккупированном германскими войсками, участвовал в операции по ликвидации немецкого гауляйтера в Белоруссии В. Кубе. Затем был нелегалом в Румынии и Австрии. В марте 1952 г. готовился для очередного задания - ликвидации проживавшего за границей бывшего главы Временного правительства России А. Ф. Керенского. Однако после ареста Берии Хохлов был вызван в Москву, где ему сообщили об отмене операции по устранению Керенского и поручили организовать убийства во Франкфуртена-Майне Околовича и Поремского. Однако поручение это Хохлов не выполнил. Вместо этого он явился к Околовичу на квартиру и рассказал ему о том, что прибыл с целью организовать убийство во Франкфурте руководителей НТС. Продолжительная беседа происходила один на один на квартире Околовича. В конце концов собеседники договорились о том, что Хохлов становится перебежчиком и Околович связывает его с ЦРУ. Немецкий сотрудник Хохлова Вильдпретт, названный Хохловым в беседах с американцами, немедленно сдался германским властям. Операция по устранению Околовича и Поремского закончилась провалом. И Хохлов был приговорен в Москве за измену родине к смертной казни.

15 сентября 1957 г., вскоре после публикации своих мемуаров, во время ежегодной политической конференции в Пальменгартене эмигрантского франкфуртского еженедельника "Посев", издающегося НТС, Николай Хохлов потерял сознание. Один из активистов НТС в Бельгии, Евгений Древинский, присутствовавший на конференции, вспоминал позднее, что Хохлов отхлебнул глоток из чашечки с кофе, принесенной по его просьбе кем-то из обслуги, но потом услышал, что началось интересующее его выступление, и побежал в зал, оставив чашку недопитой. Возможно, именно из-за недостаточной дозы принятого яда, Хохлов в конце концов остался жив.

Врач университетской клиники, куда доставили Хохлова, заподозрил отравление. Хохлова рвало, голова кружилась, температура повысилась, начались боли. Были очевидные симптомы желудочного заболевания. Поместили Хохлова в отделение гастроэнтерологии. Поставили диагноз пищевого отравления от употребления несвежих продуктов.

Через пять дней у Хохлова на лице и теле выступили багрово-коричневые полосы, темные пятна и черно-синие опухоли. Из глазниц стала сочиться липкая жидкость, в порах появилась кровь, кожа стала сухой, стянулась и пылала. От малейшего прикосновения выпадали большие клочья волос. Кожа потеряла эластичность и трескалась при малейшем натяжении. В местах, где кожа особенно тонкая, за ушами, под глазами, кровь вообще не успевала засыхать, и Хохлов беспрерывно просушивал ее марлевыми тампонами. Бинтовать его не могли, потому что бинты растирали ссадины и раны. В крови Хохлова шел непонятный для врачей быстрый процесс разрушения. Проведенные 22 сентября анализы показали, что белые кровяные шарики быстро и необратимо уничтожаются, упав до 700 при норме в 7000. Слюнные железы атрофировались. У Хохлова взяли пробу костного мозга. Оказалось, что большая часть кроветворных клеток мертва. Началось отмирание слизистой оболочки рта, горла, пищевода. Стало трудно есть, пить и даже говорить.

Из немецкой клиники Хохлова перевезли в американский военный госпиталь во Франкфурте. Шестеро американских врачей начали заниматься отравленным пациентом. Они круглосуточно вводили Хохлову инъекции кортизона, витаминов, стероидов и других экспериментальных препаратов, одновременно поддерживая его жизнь искусственным питанием, вводя его внутривенно, и почти постоянным переливанием крови. Рядом все время находился анестезиолог, облегчавший страдания Хохлова, готовились растворы для рта Хохлова, в котором совершенно отсутствовала слюна. Для консультаций были вызваны различные специалисты; спешно пересылались во Франкфурт новые лекарственные препараты.

После трех недель болезни состояние Хохлова стало улучшаться. Вскоре он покинул госпиталь, хотя еще многие месяцы оставался совершенно лысым и покрытым шрамами. Диагноз был поставлен уже тогда: отравление таллием. Несколько позже, в Нью-Йорке, один из известных американских токсикологов, изучив историю болезни Хохлова, пришел к выводу, что Хохлов был отравлен радиоактивным таллием. Это было первое упоминание о радиоактивном яде, используемом советской разведкой.

Бегство Хохолова в 1954 г. и неудачная попытка его отравления были не единственными провалами КГБ за границей. Точнее, работа заграничных групп КГБ всегда была сочетанием побед и поражений. 9 октября 1957 г. в Мюнхене сотрудник КГБ Богдан Сташинский в подъезде дома выстрелил из специальной трубки капсулой с синильной кислотой в лицо одного из руководителей украинской эмиграции Льва Ребеты. Ребет скончался на месте. Вскрытие показало, что он умер от сердечного приступа. Через два года, 15 октября 1959 г., в Мюнхене, Сташинский повторил операцию, выстрелив капсулой с цианистым калием в лицо лидеру украинских националистов Степану Бендере. Тот тоже скончался на месте. Обе эти операции следовало бы назвать успешными. Но еще через два года Сташинский, влюбившись в гражданку ФРГ, стал перебежчиком, сдался западногерманской контрразведке и все рассказал.

В 1960- е гг. наступила волна травли писателей (в буквальном смысле этого слова). 3 ноября 1961 г. в Буэнос-Айресе отравили эмигрантского журналиста и писателя Михаила Байкова. Вскоре уже в СССР были предприняты попытки отравления писателей-диссидентов -Александра Солженицына и Владимира Войновича. Обе попытки увенчались провалом для КГБ и удачей для писателей - писатели остались живы. В духе средневековой традиции вторично не вешать сорвавшегося с петли, КГБ решило обоих писателей оставить в живых. Солженицына выслали, а Войновича попросили эмигрировать из Советского Союза.

В 1978 г. в Лондоне был убит болгарский диссидент 49-летний Георгий Марков. Он был отравлен ядом рицин, изготовленным в СССР в "Лаборатории № 12". Кроме яда сотрудники болгарской госбезопасности получили от своих советских коллег специально сконструированный зонтик, стреляющий ядовитой капсулой. 7 сентября 1978 г. Марков возвращался на работу после обеда. Подходя к автобусной остановке у моста Ватерлоо, он почувствовал резкую боль в правой ноге. Обернувшись, он увидел мужчину лет сорока, наклонившегося над упавшим зонтиком. Подобрав зонтик, мужчина уехал в поджидавшем его такси. А Марков стал задыхаться, у него начала кружиться голова, а под штаниной он обнаружил кровоточащую рану. Добравшись до редакции Би-би-си, в болгарской студии которой работал Марков, он рассказал сослуживцам об истории с зонтиком. Вскоре Маркову совсем стало плохо, его увезли домой. Через четыре дня он умер, как тогда считалось - от сердечной недостаточности.

За пару недель до убийства Маркова агенты "Дуржавной сигурности" (болгарской госбезопасности) пытались ликвидировать еще одного болгарского диссидента - Владимира Костова, получившего политическое убежище в Париже. Спускаясь по эскалатору в метро, Костов почувствовал легкую колющую боль в ягодице. Вечером у него резко подскочила температура. Со следующего дня начались ежедневные лихорадки. Костов обратился к врачам, но те не могли поставить диагноз (был август, в Париже все солидные врачи были в отпусках, врач, осматривавший Костова оказался практикантом). Только после внезапной смерти Маркова, о которой стало известно в Париже, при повторном внимательном осмотре Костова у него обнаружили и удалили из мягких тканей микроскопическую капсулу, подобную той, что обнаружили в ноге у Маркова. Оболочка капсулы на 90% состояла из платины, на 10% - из иридия. Внутри капсулы находился яд рицин.

В 1980 г. советский гражданин, двойной агент ЦРУ Борис Коржак, в магазине в Вирджинии - в пригороде Вашингтона - почувствовал укол, как укус комара. У него поднялась температура, а через несколько дней началось внутреннее кровотечение и аритмия. Врач извлек из "комариного укуса" капсулу. Как и в Париже, и в Лондоне, в капсуле были сделаны два небольших отверстия, залепленные воском. В теле воск растворялся, и яд попадал в организм. Ни Костов, ни Коржак точно не понимали, как именно капсулы попали в тело. Прошли годы. Рухнул Советский Союз. Заговорили участники тех далеких спецопераций. И сегодня нам известны все подробности убийства Маркова и покушений на Костова и Коржака.