1

— Гаюн! Просыпайся, парень!

Молодой повстанец испуганно вздрогнул. Одним прыжком он вскочил на ноги и отчаянно затряс головой, прогоняя страх.

— Господин?

Къельт недовольно глядел на Гаюна сверху вниз. Мальчик — еще совсем дитя, и для него тяжело стоять на посту среди ночи. Неудивительно, что он уснул.

Къельт покачал головой и пообещал себе, что завтра же утром поговорит с начальником стражи. Такого больше не должно повториться.

Гаюн молчал, потупив взгляд, ожидая наказания. Он не справился, и ему было ужасно стыдно. И надо же было такому случиться, что на этом его поймал сам предводитель повстанческой армии!

Но, к его безграничному удивлению, наказания не последовало.

Вместо этого Къельт отеческим жестом положил руку на плечо мальчика.

— Иди спать, парень! — сказал он непривычно мягким голосом. — Я совершенно не устал и подежурю за тебя.

— Спасибо, господин! — Гаюн сглотнул. От такой щедрости слова застряли у него в горле. И, как и в самый первый день, он почувствовал, как сердце его наполняется счастьем и гордостью служить под началом такого удивительного человека.

— Обещаю, что такое больше не повторится, господин! — Гаюн вытянулся и честно посмотрел предводителю, который годился ему в отцы, в глаза.

Къельт улыбнулся.

— В этом я уверен, Гаюн. — сказал он и напомнил: — Мы находимся в постоянной опасности. Невнимательность на посту означает смерть.

Гаюн серьезно кивнул.

— Такое больше не повторится, — уверенно подтвердил он. Потом неловко отдал честь, повернулся и отправился обратно в пещеру, которая уже много дней служила повстанцам домом.

Къельт смотрел мальчику вслед, пока тот не скрылся за холмом. Потом нашел себе местечко поудобнее меж двух маленьких колючих кустов, повсюду покрывавших склон горы чуть ниже пещеры, и медленно обвел взглядом залитый лунным светом ландшафт. И, как часто бывало на дежурстве, он унесся мыслями далеко в прошлое. Он тосковал о своей большой любви, которая была так жестоко убита воинами Ан-Рукхбара.

Илайя! Знакомое имя разбередило старые раны и заставило ненависть вспыхнуть с новой силой. Он мрачно проглотил подступившие слезы и подавил поднимающийся в душе огонь. Позволить себе слабость было нельзя. Опасность, что однажды он позволит ненависти и страданию принять решение за него, была слишком велика.

Къельт обернулся и бросил короткий взгляд в направлении скрытой пещеры, ставшей ему домом с самой весны. При этом к нему вернулось осознание возложенной на него огромной ответственности. Многие сотни людей, присоединившиеся к его армии с прошлого лета, верили в него и безоглядно отдали свои жизни в его руки. Он не имеет права разочаровывать их.

Неожиданно он услышал, как позади него хрустнула ветка и настороженно обернулся.

— Къельт? — этот нежный голос принадлежал Ройане, давней спутнице. Она села рядом. Несмотря на холодный горный воздух, она была босиком, пальто небрежно наброшено на плечи. Густые русые волосы свободно спадали до самых бедер.

— Никак не могу уснуть, — сказала она.

Къельт заколебался. Он не ждал ее, и ему нужно было время, чтобы прогнать непрошеные мысли.

Ройана искоса взглянула на него. Она знала о его горе, о неутолимой жажде мести. А еще она знала, что он никогда добровольно не станет говорить с ней об этом, и не настаивала. За многие годы, которые она делила ложе с этим мужчиной, которого любила. Ройана сумела смириться с тем, что он никогда не будет принадлежать ей полностью. Но справиться с этим она могла только потому, что девушка, по которой тосковал Къельт, была давно мертва и никакой опасности для нее не представляла.

— У тебя все в порядке? — заботливо спросила она.

Къельт кивнул, но потом покачал головой.

— Туманной эльфийки что-то слишком долго нет, — пояснил он. — И мы давно уже не получали от нее никаких вестей. Боюсь, что с ней что-то случилось.

— Эльфы очень осторожны, — заметила Ройана. — А еще находчивы. Эти тупицы из Нимрода никогда не сумеют ее поймать.

— Но у нас не так много времени, — сказал Къельт. — Если мы будем и дальше ждать, то мы не доберемся до Нимрода до конца лета. А нападать потом — сплошное безумие. Дождь, грязь и холод задушат нашу атаку в самом зародыше, и мы не дойдем даже до городских стен.

— Ты ведь говорил, что Наэми советовала подождать со штурмом до тех пор, пока Избранная не будет готова биться с нами, — напомнила ему Ройана.

— Избранная! Конечно! — Къельт внезапно повысил голос. — Ты ее хоть раз видела, эту Избранную?

Ройана промолчала. Она знала, как тяжко было Къельту поверить в то, что пророчество Анторка все же исполнилось. И даже рассказы Наэми, которая утверждала, что видела Избранную своими глазами, не могли его в этом убедить. Эльфийке с большим трудом удалось отговорить Къельта от нападения на Нимрод прошлой зимой, как только сойдут снега.

— Нет, не видела, — примирительно ответила Ройана, ласково прижавшись к широкому плечу своего спутника. — Но я верю словам эльфийки. А еще я боюсь потерять тебя, если ты решишься штурмовать Нимрод сейчас. Стены крепости высоки, а у Ан-Рукхбара огромное войско. Нам может понадобиться любая помощь.

Къельт презрительно засопел.

— Еще три дня, — мрачно ответил он, словно не слыша увещеваний Ройаны. — Если до тех пор я не получу от Наэми никаких известий, мы выступаем!

— Наэми! Сзади! — среди ночи Вейт подскочил, указывая на что-то, скрывавшееся в тени деревьев. Туманная эльфийка мгновенно проснулась. Резким прыжком она вскочила на ноги, вынула свой короткий охотничий нож, пытаясь в темноте разглядеть причину беспокойства Вейта. Сначала она ничего не увидела, но потом ее взгляд остановился на паре светящихся точек, глядевших из тени прямо на нее.

— Я пришла с миром, эльфийка! — слова, раздавшиеся в голове туманной эльфийки, звучали несколько чужеродно. На поляну вышла крупная серая волчица.

Файола, сидевшая у костра, испуганно перевела дух, но не решилась даже пошевелиться, потому что на руках у нее спала Алани. Сама же Наэми страха не чувствовала.

— Кто ты? — громко спросила она.

— Друг! — последовал беззвучный ответ.

— Между эльфами и волками никогда не существовало дружбы, — мысленно ответила ей Наэми, не спуская с волчицы глаз.

— В таком случае настало время это исправить, — ласковый голос волчицы совершенно не соответствовал ее внешнему виду. — В эти мрачные времена даже эльфийка должна быть готова пройти нехоженой тропой, чтобы совместными усилиями достичь цели.

— Чего ты от нас хочешь? — Наэми все еще крепко сжимала охотничий нож.

— Я пришла, чтобы помочь встретиться тем, кто не должен быть врозь, — таинственно сообщила волчица. — Неподалеку отсюда, у подножия водопада — лагерь Служительницы с мечом, которая…

— Сунниваа! — неожиданная новость заставила Наэми на секунду позабыть о своем недоверии. — Она жива! У нее все-таки получилось! Что с ней, как?..

— Следуйте за мной, — перебила волчица. — И Служительница ответит на ваши вопросы сама.

И, не дожидаясь ответа эльфийки, она развернулась и покинула поляну.

— Сунниваа жива! — крикнула остальным Наэми. Быстрыми шагами она подошла к огню и потушила его. — Волчица пришла, чтобы отвести нас к ней. Буди Алани, Файола, мы немедленно отправляемся.

Ранним утром Тарек вошел в покои мастера-волшебника, и Аско-Бахрран поспешил ему навстречу. По его бледному и осунувшемуся лицу можно было предположить, что прошедшей ночью он не сомкнул глаз.

— Вы пришли как раз вовремя, — приветствовал его Аско-Бахрран. — Мы закончили все приготовления, для того чтобы отправить ищеек на охоту.

Он указал в центр комнаты, где стояли еще шестеро магов. У каждого была железная цепь, к которой было приковано странное крылатое существо. От коричневых блестящих тел созданий исходил отвратительный кисловатый запах, и Тарек поморщился.

— Вот это, значит, и есть ваши так называемые ищейки, — презрительно сказал он, пнув одну из тварей носком сапога. Худое существо, зашипев, взвилось, возмущенно расправляя крылья, напоминающие крылья летучей мыши. Раскрыв клюв, оно обнажило двойной ряд острых, словно ножи, зубов, и воинственно метнулось к Тареку. Крошечные птичьи глаза, злобно сверкая, глядели на верховного главнокомандующего.

— Я бы посоветовал вам не злить его больше, — сказал Аско-Бахрран. — Хотя по ним и не скажешь, они невероятно сильны. Если бы он действительно хотел напасть на вас, цепь его не сдержала бы.

Тарек откашлялся и немного отступил.

— А вы уверены в том, что они не будут представлять опасности для моих воинов, когда вы выпустите их? — Мысль о том, что эти отвратительные существа будут беспрепятственно летать по стране, ему совершенно не нравилась. Тем более что на рассвете он отправил дюжину патрулей по всем направлениям, дав солдатам задание найти Вейта и женщин.

— В этом вы можете быть совершенно уверены, — Аско-Бахрран, очевидно, изо всех сил пытался переубедить Тарека. Он выбрал на столике за спиной несколько предметов, обернулся к Тареку и протянул верховному главнокомандующему лоскут ткани, найденный в туннеле, кожаную ленту и серебряную пряжку, принадлежавшую некогда, без сомнения, Вейту. Тарек нахмурился и хотел уже было спросить, каким образом к нему попала пряжка, как мастер-волшебник снова заговорил.

— Один из этих предметов я дал понюхать паре ищеек. Пока они будут пребывать в нашем измерении, их единственной целью будет найти тех, кому принадлежат эти вещи, и обезвредить их. Они не станут ни на кого нападать и не уснут, пока не выполнят задачу.

— Как вы можете быть настолько уверены? — спросил Тарек.

— Ну, — на лице мастера-волшебника появилось довольное выражение, — я обещал им свободу, если они найдут то, что ищут, — пояснил он. — Вы должны знать, что ищейки пришли сюда не совсем по своей воле. Я их, так сказать, погрузил сюда. Это было нелегко, но я не стану отнимать у вас время подробностями. Будьте уверены, что они ни для кого не представляют опасности. Их первоочередной целью является покинуть наше измерение как можно скорее.

Тарек на первое время решил удовлетвориться этим.

— Чего вы ждете? — нетерпеливо спросил он. Вонь, исходившая от существ, становилась совершенно невыносимой. — Пусть летят!

— Они давно уже пустились бы в путь, если бы вы не задерживали нас своими сомнениями, — колко ответил Аско-Бахрран. Маг отвернулся, подал знак остальным и огромными прыжками поспешил к потайной дверце, скрытой в стене.

Заржавевшие шарниры этого редко используемого выхода открывались медленно-медленно, при этом отчаянно скрипя. За дверью было темно. В комнату потянулся прохладный влажный воздух, принеся с собой затхлый запах, знакомый Тареку по темницам. Маги спустили ищеек с цепей и по одной выпустили через дверь. Обрадованные тем, что наконец-то свободны, твари с громкими криками бросились в находившуюся за дверью шахту и мгновенно скрылись из виду. Когда вылетела последняя из ищеек, маги тщательно закрыли дверь и молча вышли.

Тарек собирался последовать за ними, но мастер-волшебник удержал его.

— Я не сомневаюсь, что ищейки найдут вора, — уверенно начал он. — Вскоре Жезл снова будет у нас.

Но тут он нахмурился и добавил:

— Но есть еще кое-что, что беспокоит меня.

— Что? — Тареку было достаточно тревог.

— Туманная эльфийка! — Аско-Бахрран ненадолго замолчал. Тарек чувствовал, что его собеседнику было очень неприятно об этом говорить. Он удивленно поднял бровь, ожидая продолжения.

— От волнения я не сразу заметил, — нерешительно продолжал маг. — И только сегодня утром я обнаружил, что туманная эльфийка меня обокрала.

— Обокрала? — удивленно спросил Тарек. — Каким образом? Разве вы не говорили, что эльфийка не могла уйти из своей магической клетки в крепость?

Аско-Бахрран с сожалением покачал головой.

— Я до сих пор не могу объяснить этого, — признался он. — Но следы, которые она оставила, не позволяют сомневаться в воровстве.

— И что же она у вас украла? — поинтересовался Тарек.

— Редкий магический порошок огромной магической силы, — пояснил мастер-волшебник. — Он способен превратить любую магию в ее противоположность. Мы создали его после битвы за Нимрод из когтей мертвых гигантских птиц. Никто, кроме меня, не знал о разрушительной силе этого порошка.

Мастер-волшебник снова заколебался, меряя Тарека долгим тяжелым взглядом.

— Поскольку мне нужна ваша помощь, чтобы получить его обратно, я расскажу вам о нем все. Но вы должны поклясться, что о нем никто больше не узнает.

— Слово чести! — кивнул Тарек.

Аско-Бахрран набрал в легкие побольше воздуха и сказал:

— Эта единственная в своем роде и очень редкая субстанция, будь ее очень много, — чего, как вы понимаете, не наблюдается — способна серьезно повредить власти Великого.

Аско-Бахрран многозначительно поглядел на Тарека. Верховный главнокомандующий мгновенно оценил весь ужас этого известия. Одна мысль о том, что одно из ближайших к Ан-Рукхбару лиц все это время обладало средством, которое было опасно для самого Великого, заставила его вздрогнуть. И тут же ему стало ясно, что откровенность Аско-Бахррана автоматически делает его сообщником.

— Я непременно обязан получить этот порошок обратно, — пояснил Аско-Бахрран. — Если он попадет в руки повстанцев, это может иметь для нас ужасные последствия. Вы понимаете меня?

Слова мастера-волшебника настойчиво пробивались через водоворот мыслей Тарека.

— Я предполагаю, что эльфийка знала о существовании этого порошка. Поэтому я хочу сделать все от меня зависящее, чтобы вернуть его! — он замолчал и вопросительно поглядел на Тарека. — Вы мне в этом поможете?

Тарек был настроен скептически.

— Вы же знаете, что мы поймали туманную эльфийку совершенно случайно, — напомнил он. — Их тайные тропы закрыты для моих воинов. Кроме того, они способны становиться невидимыми. Если существует хоть какая-то возможность, вы должны мне об этом сказать.

— Я до сих пор не решался на него, но один способ есть, — мастер-волшебник перешел на шепот. — После того как мы захватили Нимрод, в самых глубоких темницах крепости появился кварлин. Он — последний в своем роде, и ему не менее пятисот лет. Раньше эти опасные животные жили в болотах Нумарка. И были они тогда злейшими врагами эльфов. Но эльфов было намного больше, и им удалось искоренить популяцию кварлинов. Всех, кроме этого.

— И что вы собираетесь с ним делать?

— Кварлины обладают низшим уровнем разума. Не считая эльфов, они — единственные существа, способные перемещаться по междумирью. Я попытаюсь уговорить кварлина отправиться туда и поймать эльфийку.

Мастер-волшебник подошел к столу и вернулся к Тареку со стрелой.

— Вот. Это стрела нашей эльфийки. С ее помощью кварлин сумеет взять след. Сама эльфийка нам не нужна, пусть достанется кварлину. Меня интересует исключительно порошок, он ни в коем случае не должен пропасть, а для этого мне нужна помощь ваших воинов. Как минимум четверо из них должны сопровождать кварлина, чтобы по крайней мере один из них вернулся с порошком.

— Один? — спросил Тарек. — А остальные?

Мастер-волшебник смущенно покрутил стрелу в пальцах.

— Как вам сказать… Междумирье очень опасно для людей, если хотите знать, — пояснил он. — Кроме того, поведение кварлина предсказать невозможно. Хотя он и обладает зачатками разума, я никогда не стал бы полагаться на его слово.

— То есть команда смерти! — Тарек остался спокойным. — Четверо воинов, вы говорите?

— Лучше больше, — ответил мастер-волшебник. — И это должны быть опытные воины. Не слабаки. Иначе в живых не останется никого.

Тарек долго молчал. Потом резко развернулся и пошел к двери.

— Я подумаю об этом и сообщу вам о своем решении, — заявил он, закрывая двери.

Мастер-волшебник мрачно поглядел ему вслед. То, что ему пришлось посвятить верховного главнокомандующего в свою самую большую тайну, очень не нравилось Аско-Бахррану. Это могло иметь фатальные последствия для его столь тщательно лелеемых планов, в которых не было места для Тарека.

— Ну, в этом случае я просто вынужден прибегнуть к его помощи. Ничего не поделаешь, — пробормотал Аско-Бахрран, возвращая стрелу на место.

Внезапно он усмехнулся. Все ведь так просто! Ему непременно нужно исключить Тарека из игры прежде, чем тот станет опасен. И он уже даже знал, как это сделает.

 

2

Темные тени отвесных скал медленно исчезали в первых лучах солнца, которые заливали собой поляну, где устроились на ночной отдых спутники.

Пятеро людей расположились вокруг небольшого костра, а серая волчица, охраняя их, кружила по поляне. Она была довольна. Около полуночи ей удалось заставить туманную эльфийку и ее спутников отправиться за ней. По дороге волчица отчетливо чувствовала, что ни один из них ей до конца не доверяет, но недоверие ушло, как только они увидели спящую Сунниваа. После радостной встречи люди долго и оживленно разговаривали, но потом все же уснули.

Волчица опустилась на задние лапы и позволила себе немного отдохнуть, в то время как ее чуткий нос постоянно принюхивался к тому, что приносил ветер. Ее задачей было охранять спящих людей. И только когда на рассвете спутники стали, потягиваясь, просыпаться, она бесшумно скользнула в лес, чтобы поохотиться.

— Чертовски холодно без одеяла! — Файола зябко поежилась. Свою накидку она еще вечером отдала Алани, которая жутко мерзла в своей тоненькой сорочке.

— Кто же думал, что нам придется провести ночь в горах? — ледяными пальцами Сунниваа выбрала ветку и подбросила в тлеющие угли. Потом встала, чтобы разогнать кровь и прогнать из тела холод.

Вейт тоже поднялся и длинной палкой стал ворошить угли, подбрасывая в разгорающийся костер все новые и новые ветки и поленья.

Когда вскоре огонь, приятно потрескивая и выбрасывая искры, разгорелся, вернулась волчица. В пасти у нее был кролик, которого она положила к костру, словно это было само собой разумеющимся, а потом сонно свернулась клубочком под кустом.

Вейт наблюдал за тем, как зверь устраивается на отдых.

— Никогда бы не подумал, что когда-либо еще встречусь с этим волком, — сказал он. — Я был твердо уверен, что он был частью моего бреда.

— Это волчица! — с улыбкой сказала Сунниваа. Она уселась у костра рядом с воином и протянула руки к живительному теплу. Взгляд ее тоже устремился к спящему животному.

— В ней есть что-то особенное, хотя я никак не пойму, что же это, — она резко повернулась и внимательно поглядела на молодого воина. — А где ты с ней встречался? — с любопытством спросила она. Вейт заколебался, но потом кратко рассказал о своем странном переживании в Темных Пределах. При этом он сознательно ничего не сказал о тех обстоятельствах, которые завели его так глубоко в эти негостеприимные земли, умолчал он и о дальнейших событиях.

— Ну, в любом случае, ты ей, кажется, по душе, — заметила Наэми, когда он закончил. Она содрала с кролика шкуру и как раз собиралась его потрошить. Туманная эльфийка чувствовала, что воин что-то утаил, и задумчиво поглядела на него.

Вейт спокойно выдержал этот взгляд. Наверняка у судьбы были свои причины свести его с этими женщинами, теперь он был в этом совершенно уверен. Но он продолжал быть настороже и не говорил о себе больше, чем нужно.

Наэми поймала на лету муху и снова занялась кроликом.

— Как только поедим, я уведу Алани отсюда! — заявила она, не поднимая головы.

— Почему? — Файола обняла свою подопечную и удивленно поглядела на эльфийку.

— Потому что это не самое лучшее место для нее! — Наэми отложила нож в сторону, насадила тело кролика на ветку в палец толщиной и повесила его над огнем. — Я знаю, ты спасла Алани жизнь и чувствуешь себя ответственной за нее, — миролюбиво сказала она, обращаясь к Файоле. — Но того, что ей нужно, там, куда мы отправляемся, нет.

Файола еще крепче прижала Алани к себе и провела рукой по волосам девочки. Хотя сердце ее противилось этому, воительница понимала, что Наэми права. Еще когда вчера вечером Сунниваа сообщила им, какое задание дал ей друид, она догадывалась, что дело к тому идет. Алани была слишком слаба, чтобы идти с ними дальше, но расстаться с девочкой было для Файолы слишком тяжело.

— Куда ты отведешь ее? — расстроенно спросила она.

— К Мино-Тей, Даранской целительнице, — ответила Наэми. — Мы можем ей доверять. Она верный друг Сунниваа и будет как следует заботиться об Алани.

— Наэми права, — сказала Сунниваа. — Алани не может пойти с нами. А у Мино-Тей она будет в безопасности.

Файола не стала спорить.

— Не нужно бояться, — тихонько сказала она Алани. — Наэми отведет тебя в безопасное место, где ты сможешь отдохнуть и набраться сил. Когда все закончится, я приду за тобой и отведу домой.

Дело близилось к полудню, настало время прощаться. Наэми стояла в центре пентаграммы, тихонько разговаривая с Сунниваа. Алани по-прежнему сидела у костра, худенькой рукой обняв Файолу за шею. Девочка молчала, но по ее щекам бежали слезы, а умоляющее выражение нежного детского лица говорило воительнице, что она ошиблась.

Алани не хотела уходить.

Хотя она один раз уже побывала с эльфийкой в междумирье, теперь она боялась ступить в пентаграмму без Файолы. Все попытки успокоить девочку разбивались о стену страха, которой окружила себя Алани, и воительница начала впадать в отчаяние. Она не могла пойти с Алани. Ее помощь все еще нужна была Сунниваа. С другой стороны, ее сердце разрывалось при виде того, как страдала Алани от предстоящей разлуки. Вдруг под рукой она почувствовала мягкий мех волчицы. Она удивленно опустила взгляд и увидела, что рядом с ней стоит серый зверь. Но волчица смотрела не на нее. Все ее внимание было сконцентрировано на Алани, и настойчивый взгляд ее волчьих глаз зачаровал девочку.

Глядя волчице в глаза, Алани встала и пошла за ней к пентаграмме. Наэми обрадованно протянула ей руку, улыбнулась, что-то сказала девочке, но Файола не расслышала слов. Алани улыбнулась в ответ. Без всякого сопротивления девочка взяла протянутую руку туманной эльфийки и вошла внутрь пентаграммы. Файола увидела, как зашевелились губы Наэми, а потом обе фигуры побледнели, а затем и вовсе исчезли с поляны.

Файола вздохнула.

— И долго ее не будет? — спросила она, обращаясь к Сунниваа, собиравшейся принести свежей воды из ручья.

— Недолго. Наэми собиралась вернуться, как только соберет все необходимое для нашего путешествия.

— Надеюсь, ты права. — Файола бросила быстрый взгляд на небо. — Идея провести еще одну ночь в непосредственной близости от крепости мне совершенно не нравится.

Она подошла к Вейту, который сидел немного в стороне и точил о камень нож.

— А как насчет тебя? — спросила она. Ее недоверие к молодому воину хотя и не исчезло полностью, но все же было намного меньше, чем в штольнях под крепостью. — Ты пойдешь с нами к Небесной Башне добровольно?

Вейт знал, что выбора у него нет. Вчера вечером Сунниваа даже не пыталась как-то скрыть от него то, что рассказывала своим друзьям. Благодаря этому ему удалось кое-что узнать о намерениях женщин, хотя некоторые вопросы по-прежнему оставались невыясненными. То, что они собирались сделать, казалось ему настолько невыполнимым и безнадежным, что его удивляла уверенность, с которой три женщины намеревались воплотить свой план в жизнь. Выло очевидно, что они крепко верили в то, что им удастся вернуть изгнанной Богине ее Жезл Мудрости. По его мнению, все это мероприятие не имело ни малейшего шанса на успех. Вероятнее всего, им даже не удастся живыми добраться до Небесной Башни. Но он предпочел держать свое мнение при себе и не принимал участия в сборах.

Поэтому вопрос Файолы его не удивил.

Прошлой ночью он долго не мог уснуть, все лежал и думал, что ему делать дальше. Он довольно быстро понял, что, в принципе, у него есть всего две возможности: либо пойти вместе с женщинами, либо оставить их. Но куда пойти? Дорога в крепость ему заказана, потому что там его считают вором. Его ищут повсюду, и возможности доказать свою невиновность у него нет. Он медленно отложил камень и нож в сторону и поглядел на Файолу.

— Я пойду с вами! — твердо сказал он и прочел в глазах воительницы, что она ожидала от него именно такого ответа.

— Хорошо, — бросила она. — Пока что ты не давал мне повода сомневаться в своей искренности, — продолжала она, и глаза ее сузились и угрожающе засверкали. — Но ты должен знать, что я, не колеблясь, убью тебя, если ты попытаешься бежать или восстанешь против нас.

Затем она поднялась и обернулась к потухшим углям костра, собираясь разворошить их.

— Я знала, что ты на нашей стороне, — Сунниваа положила наполненную водой флягу в траву и села рядом с Вейтом. Удивленный взгляд молодого воина она выдержала без тени недоверия и улыбнулась ему. — Нам может понадобиться любая помощь. Путь, по которому нам придется пройти, очень опасен.

Она снова улыбнулась, и глаза ее засветились.

— Как насчет того, чтобы для разнообразия рассказать немного о себе? — спросила она. — Мы ведь о тебе практически ничего не знаем.

Вейт промолчал. Он не привык говорить о себе, но понимал, что на этот раз ему не отвертеться, если он хочет завоевать доверие женщин. Он должен сказать им правду. Некоторое время он не знал, с чего начать, а потом заговорил. Он не умолчал ни о том, что является сыном верховного главнокомандующего, ни о том, какие события предшествовали его разрыву с отцом.

Наэми вернулась незадолго до захода солнца. С собой она принесла одеяла, рюкзаки и провизию, которой должно было хватить на несколько дней, и, к огромному удивлению Сунниваа, даже меч для Вейта. Очевидно, туманная эльфийка гораздо лучше, чем Файола и Сунниваа, понимала роль Вейта, которую он должен будет сыграть в их маленькой компании.

— У меня есть еще два подарка от Мино-Тей для тебя, — сказала Наэми, протянув Сунниваа маленький флакончик из прозрачного стекла и пару кожаных перчаток на меху.

— Что это? — Сунниваа разглядывала флакончик на солнце, заставляя содержимое переливаться. Внутри лениво плескалась красная жидкость. Если бы не цвет, можно было бы подумать, что во флакончике подсолнечное масло. Сунниваа нахмурилась, потому что понятия не имела, зачем он может ей понадобиться.

— Это очень действенное средство от холода, — пояснила Наэми, заметившая выражение лица девушки. — Мино-Тей посчитала, что он может пригодиться, когда ты станешь подыматься на Небесную Башню.

— Но ведь на дворе лето! Даже в горах уже совсем не холодно, — сказала Сунниваа. — Милая Мино-Тей, она чересчур печется обо мне, — она улыбнулась и положила перчатки и флакончик в свой рюкзак. Потом спутники перераспределили остальные вещи, которые принесла Наэми, и наконец уселись к костру, чтобы посоветоваться, что делать дальше.

— Прежде чем я отведу вас к Небесной Башне через междумирье, мне придется покинуть вас еще раз, — заявила Наэми.

— Зачем? — голос Файолы звучал подавленно. Она надеялась, что скоро они смогут убраться с этой поляны. С самого утра ее мучило какое-то странное беспокойство, становившееся тем сильнее, чем ниже опускалось солнце. Теперь, когда день клонился к закату, жуткое ощущение надвигающейся опасности было почти невыносимым.

— Войско повстанцев находится в Вальдорских горах и собирается вот-вот выступить на Нимрод, — серьезно сказала Наэми. — Отчасти в этом виновата я. Из-за своего пленения и событий в крепости я совершенно забыла о своем обещании, данном предводителю повстанцев. Если поторопиться, я еще сумею предотвратить самое худшее. Повстанцы ни в коем случае не должны нападать на Нимрод, прежде чем Жезл снова будет в руках Богини, в противном случае у них нет ни малейшего шанса.

Файола была категорически против того, чтобы откладывать выступление.

— Если тебе так необходимо идти, то иди сейчас же, — попросила она. — Чем скорее мы уйдем отсюда, тем лучше. У меня нехорошее предчувствие: мы подвергаемся большой опасности.

В покоях магов тоже все было готово.

На каменном полу слуги нарисовали огромную пентаграмму. Она была настолько велика, что кроме кварлина в ней могли поместиться еще восемь воинов.

Напряжение висело в воздухе и было настолько ощутимым, что становилось трудно дышать. И только кварлин спокойно сидел себе среди воинов, его хищные глаза жадно поблескивали в свете факелов, освещавших помещение. Несмотря на свое длительное пленение и преклонный возраст, кварлин по-прежнему внушал страх.

Тарек, которому это существо было известно только по легендам, не мог не удивляться мощи и красоте, шелковистой шерсти мускулистого животного и старался держаться на почтительном расстоянии от длинных саблевидных клыков кварлина и его когтистых лап, задаваясь вопросом, каково же восьмерым воинам, которые нетерпеливо ждали, когда можно наконец отправляться выполнять задание, стоять прямо рядом с ним.

Ни один из солдат не подозревал, насколько опасно сидящее рядом с ними существо. Они даже не догадывались о том, что, вероятнее всего, в крепость вернется только один из них. Все попались на великодушные обещания, розданные Тареком исключительно для того, чтобы они согласились принять участие в плане верховного главнокомандующего.

Тарек читал это в их глазах. Воинам не терпелось поймать эльфийку, и они надеялись, что вскоре сумеют вернуться, чтобы потом жить в достатке, пропивая обещанное богатство.

Наконец Аско-Бахрран поднял руку и произнес магические слова. Воины и кварлин стали таять в воздухе, а через несколько мгновений пентаграмма опустела.

— Это продлится недолго, я обещаю. — Наэми нарисовала на остриях пентаграммы новые символы и ступила в центр пятиконечной звезды. Но она отправилась в путь не сразу. Повинуясь внезапному порыву, она опустила руку в рюкзак и протянула Сунниваа маленький коричневый мешочек.

— Что это? — удивленно спросила она. — Это не тот мешочек, который ты…

— Сейчас это не важно, — перебила ее Наэми. — Но содержимое мешочка очень ценно, и поэтому я прошу тебя присмотреть за ним, пока меня не будет.

— Можешь на меня положиться! — Сунниваа крепко сжала мешочек в руке.

Наэми кивнула и приготовилась. Она знала, что ей будет намного проще уговорить повстанцев подождать еще немного, если Сунниваа пойдет с ней. Но она считала нецелесообразным позволить им встретиться именно сейчас. Сунниваа была как две капли воды похожа на свою мать, и можно было опасаться, что Къельт не отпустит ее, если увидит. Предводитель повстанцев не догадывался о том, что у него есть дочь, а Сунниваа никогда не спрашивала о своем отце. И пусть пока так все и будет.

Эльфийка тихо прошептала слова, которые должны были перенести ее через междумирье в лагерь повстанцев, и тут же почувствовала знакомое приятное покалывание на коже — признак того, что врата в междумирье открыты. Ее тело медленно растворилось для внешнего мира, и, четко видя перед собой цель, она скользнула через прохладу междумирья в открытые ворота.

Наэми ушла недалеко, когда вдруг по спине ее пробежал ледяной холодок и все ее тонкие эльфийские чувства забили тревогу. Она внимательно огляделась по сторонам, но в междумирье было настолько темно, что разглядеть что-либо было практически невозможно. Мгновение она размышляла о возвращении, но тут же отбросила эту мысль.

Должно быть, показалось. Туманные эльфы были единственными существами, способными передвигаться по междумирью. Здесь никакая опасность ей не угрожала. Наэми энергично встряхнула головой, стараясь прогнать удручающее чувство, одновременно уходя все глубже в междумирье.

Кварлин напал без всякого предупреждения.

Его огромные лапы обрушились на плечи Наэми и сильно толкнули ее вперед. В падении ей удалось повернуться, но времени схватиться за нож не хватило. Кварлин был опытным охотником. Его когтистые лапы больно прижали руки Наэми к полу, а когда он встал над ней, вес его тела парализовал эльфийку.

Наэми была в ужасе. Ничего не понимающим взглядом она глядела на огромное животное. Этого просто быть не могло! Последнего кварлина убили сотни лет назад!

А кварлин раскрыл свою огромную пасть, и в темноте междумирья раздался его ликующий вой. Длинные саблевидные зубы хищно блеснули, несмотря на отсутствие света, а от оглушительного рыка задрожал пол. Наэми закрыла глаза и стала ждать невыносимой боли, когда острые, как ножи, зубы вопьются ей в горло, но кварлин не стал ее убивать.

— Где порошок? — грубый мужской голос заглушил хриплое дыхание кварлина. В сфере междумирья он казался очень низким и на удивление приглушенным, но, тем не менее, слова были понятны.

Наэми удивленно открыла глаза и увидела перед собой бородатое лицо воина, бесстрашно сидевшего рядом с кварлином и безжалостно смотревшего на нее.

— Говори, где ты его спрятала, эльфийка, — нетерпеливо повторил он и угрожающе вынул кинжал.

Кварлин зарычал, но воин не стал обращать на него внимание и приставил кинжал к горлу Наэми.

Наэми судорожно сглотнула. Как же хорошо, что она отдала мешочек Сунниваа!

— С собой его у меня нет, — выдавила она из себя.

— Нет с собой, говоришь? — раздраженно поинтересовался воин. — Это мы еще посмотрим! — он отнял кинжал от горла Наэми и положил его на пол Затем стал обыскивать Наэми своими огромными руками, причем кварлин, стоявший рядом, ему очень сильно мешал.

— Убирайся, скотина, — сердито проворчал воин. — Ты ее поймал. На этом твоя миссия окончена, — очевидно, он совершенно не осознавал опасности, исходившей от непредсказуемого зверя, потому что попытался, кроме всего прочего, оттолкнуть его плечом.

Кварлин настороженно прижал уши и сердито зашипел. Туманная эльфийка принадлежит ему! Он играючи поднял лапу и нанес короткий сильный удар. Когда удар кварлина разорвал горло воина, во все стороны брызнула кровь. Издав булькающий звук, он сложился пополам и рухнул на землю рядом с Наэми.

Воин умирал очень медленно. С каждым ударом сердца из рваной раны вытекало все больше крови. В глазах его стоял ужас, но кричать он не мог, потому что там, где когда-то было его горло, теперь были кровоточащие лохмотья мяса. Он мог всего лишь булькать. Потом он обессиленно вздрогнул, и свет в его глазах угас.

Не выпуская Наэми, кварлин стал слизывать с пола теплую кровь воина, кинжал которого по-прежнему лежал на расстоянии вытянутой руки от Наэми. Туманная эльфийка предприняла отчаянную попытку дотянуться до него, но лапа кварлина железно держала ее, не давая ни малейшего шанса. Вдруг в темноте раздались новые голоса. Очевидно, воин был не один.

И тут же в массивное тело кварлина попала стрела, заставив его вскрикнуть от боли. С невероятной для своих размеров скоростью он обернулся и прыгнул на воинов.

Наэми услышала, как закричали воины, как зарычал кварлин, но не стала дожидаться исхода битвы. Она с трудом поднялась. В правой руке пульсировала адская боль. Рука плетью висела вдоль тела, и двигать ею было просто невозможно. Вероятнее всего, рука была сломана. Наэми ненадолго закрыла глаза и изгнала боль из сознания. Потом она обернулась, схватила кинжал мертвого воина здоровой левой рукой и выпрямилась.

Нужно было убираться отсюда! Момент был подходящим.

За спиной у нее кипел бой не на жизнь, а на смерть.

Она поспешно заставила себя успокоиться, чтобы как следует вспомнить место назначения. Но когда картинка отчетливо стала у нее перед глазами, кварлин обнаружил ее попытку к бегству. Забыв о нападающих, он вернулся к своей жертве и, словно демон, возник прямо перед ней. Наэми вздрогнула, ледяной ужас охватил ее, картинка тут же пропала.

Кварлин сердито рычал и шипел. Готовый к прыжку, он сидел перед эльфийкой, вытянувшей вперед свой крошечный кинжал. На фоне огромного хищника кинжал выглядел очень смешно, но до своего длинного охотничьего ножа левой рукой дотянуться Наэми не могла, поэтому для защиты у нее оставался только кинжал.

— Ну, давай уже, — выкрикнула она, готовая продать свою жизнь как можно дороже.

Кварлин прыгнул, но не достал ее.

Прямо посредине прыжка в незащищенный бок животного попало три стрелы. Они отняли у него силы, и зверь камнем упал на землю, где и остался лежать, оглушенный падением. Стрелы не могли сильно ранить его, но Наэми сумела выиграть время, чтобы исчезнуть.

— А теперь ты! — кто-то совершенно неожиданно схватил ее сзади и выбил кинжал из руки.

Наэми почувствовала, как стальное острие ножа уперлось ей в спину, а рука обхватила ее за шею так, что дышать было практически невозможно. Воинов было трое. Их доспехи были изорваны и забрызганы кровью, но сами они были не ранены. Двое держали ее сзади, а третий нетерпеливо расхаживал перед ней взад-вперед.

— Где порошок, который ты украла? — нервно спросил он, а взгляд его блуждал от лежавшего без сознания хищника к эльфийке и обратно.

Наэми молчала.

Воин сделал шаг, схватил ее раненую руку и с ледяной усмешкой стал выворачивать ее. Наэми повезло. Барьер, поставленный ею вокруг сознания, держался крепко, и боли она не почувствовала.

— Во имя врат! — вырвалось у воина. — Да это просто колдовство! Но я заставлю тебя говорить, — он отступил на несколько шагов назад, вынул стрелу из колчана за спиной, приложил ее к тетиве и направил натянутый лук прямо на Наэми.

— Мертвая ты мне не нужна, — сказал он с жуткой ухмылкой и выпустил стрелу. Острая боль пронзила ногу Наэми, и она громко закричала.

— Вот видишь! — воин удовлетворенно усмехнулся и достал новую стрелу. — Если ты скажешь мне, где спрятала порошок, я тут же перестану! — пообещал он, выжидающе глядя на Наэми. — Ну что, с тебя хватит?

Наэми не собиралась отвечать воину. В голове настойчиво билась только одна мысль: нужно убираться отсюда. И хотя боль в ноге мучила ее просто невыносимо, собрав всю волю в кулак, ей все же удалось снова вызвать в памяти изображение лагеря повстанцев. Эльфийка собралась с мыслями.

Спустя несколько мгновений фигура воина, стоявшего перед ней, стала расплываться, и до нее донесся слабый крик удивления. Зато оба воина все еще были рядом. Наэми чувствовала нож под лопаткой и руку на горле, но ей было все равно. В своем отчаянном мужестве она держала перед глазами образ лагеря повстанцев. Она бросилась к нему так быстро, как только могла, унося с собой озадаченных воинов.

В лагере царила суматоха сборов.

Три тысячи повстанцев, у которых было всего пять сотен лошадей, за прошедшие дни покинули свои разбросанные по горам укрытия и собрались здесь, вокруг своего предводителя.

В воздухе висело напряжение, потому что через два дня войско наконец-то собиралось выступить на Нимрод. Повсюду было слышно, как точат оружие, проверяют подпруги, пакуют провиант и связывают тюки.

И посреди всей этой суматохи появилась эльфийка с двумя воинами. Никто не заметил легкого дрожания воздуха, возвестившего ее приближение. Словно из ниоткуда, она возникла прямо посреди огромной пещеры, заставив повстанцев, сидевших рядом с тем местом, испуганно отскочить. Оба воина, которых Наэми притащила с собой, удивились не меньше, а то и больше, чем повстанцы, и не сумели вовремя отреагировать.

Это мгновение Наэми использовала.

Одним быстрым движением она вырвала нож у первого воина и ткнула локтем в подложечную ямку. Одновременно с этим она ударила коленом другого воина в пах, и рука, сжимавшая горло, отпустила ее.

— Где предводитель? — закричала Наэми удивленным повстанцам, поспешно отскакивая от воинов, которые, скрючившись, лежали на полу пещеры. — Да чего же вы ждете? Схватите их! — возмущенно воскликнула она, указав на солдат. Наконец отреагировали и остальные. Некоторые обнажили мечи, другие принесли веревки, которыми связали обоих воинов.

Тем временем вокруг собралось много народу. Все возбужденно переговаривались. Большинство не видело, что произошло, и им было интересно узнать, откуда в их лагере взялись воины Ан-Рукхбара.

Наэми прикрыла глаза. У нее болело все, и она была вымотана до предела. Постепенно шум вокруг нее превратился в монотонное бормотание, и она почувствовала, как сознание медленно проваливается в глубокий сон. Наэми не сопротивлялась. Здесь она была в безопасности и встретила сон с распростертыми объятиями.

Наэми не вернулась.

Когда стало смеркаться, трое спутников в нерешительности сидели у небольшого костра и совещались, что теперь делать. Никто из них не предполагал, что туманной эльфийки не будет так долго.

— Мы не можем уйти отсюда, пока не получим вестей от Наэми, — объявила Сунниваа. — Да и куда нам идти? Я так думаю, что вся эта местность кишмя кишит воинами Ан-Рукхбара, которые ищут нас.

Она покачала головой.

— Если хотите знать мое мнение, то нам нужно подождать по крайней мере до завтра. А для этих целей это место ничем не хуже всякого другого.

— Но у нас не так много времени! — Файола указала на небо, где над кронами елей сияли почти полные диски лун-близнецов.

— Ночь Огней уже близка. У нас остается самое большее пять дней, чтобы добраться до Небесной Башни.

— Ты верно говоришь, Файола, — сказала Сунниваа. — Но именно потому, что времени у нас так мало, нам и стоит подождать. Через междумирье путешествие продлится всего лишь несколько мгновений.

— Но ведь может быть и такое, что с Наэми что-то случилось, — заметила Файола. — Она ведь не отвечает на твои призывы.

Она сделала паузу, потому что ей было трудно высказать то, что могло означать это молчание. Потом она потупилась и тихо проговорила:

— Может быть, она вообще мертва.

Сунниваа хотела что-то возразить, но Вейт опередил ее.

— Это всего лишь одна из возможностей. Молчанию могут быть и другие причины. Я думаю, Сунниваа права. Только если до завтра от Наэми не будет никаких вестей, мы выступаем.

— Куда? — Сунниваа удивленно взглянула на спутников. — А ты знаешь, каково расстояние до Небесной Башни? Без лошадей нам ни за что не успеть вовремя.

— Лошадей предоставь мне, — многозначительно улыбнулся Вейт. — Но, может быть, они нам и не понадобятся. Со своей стороны, я предпочту быстрые пути Наэми долгой и утомительной езде. Поэтому нам лучше подождать.

Решение было принято.

Файола, ворча, поднялась, взяла лук Наэми, пару стрел и пошла в ближайший лесок, чтобы принести что-нибудь на ужин. Тем временем беспокойство стало просто невыносимым, и ей срочно нужно было чем-нибудь занять себя, чтобы отвлечься.

Дорога вела ее мимо того места, где спала волчица. Поравнявшись с логовом, воительница обнаружила, что там никого нет. Вероятно, волчица решила использовать вечерние сумерки, чтобы поохотиться. Файола осторожно вошла в подлесок в тень высокой кристальной ели, эти деревья росли только здесь, на возвышенностях Вальдорского кряжа. Повсюду, где солнечный свет проникал через вечнозеленые кроны деревьев, росли папоротники и дикая малина. А в остальных местах земля была устлана толстым слоем старой хвои кристальных елей.

Чем глубже она уходила в лес, тем тише становилось вокруг. Поначалу Файола этого не замечала, потому что шум водопада заглушал все остальные звуки, а потом она услышала тишину даже слишком отчетливо. Стихло пение птиц, в верхушках елей не резвились белки. Даже обычно деловитые мыши как-то странно притихли.

Что-то было не так!

Файола напряженно прислушалась. Долгое время она ничего не слышала, а потом ее слуха достиг крик, от которого у нее кровь застыла в жилах. Высокие кроны таили угрозу.

Где-то в вышине над ветвями кристальных елей скрывалась опасность.

Воительница задержала дыхание. Первый крик раздался довольно далеко, но почти сразу последовал второй, и уже намного ближе.

Времени оставалось мало!

Файола побежала обратно. Нужно было предупредить остальных! Что бы ни было там, наверху, оно приближалось к лагерю с огромной скоростью, и это был не друг.

Она чуть-чуть опоздала.

Не добежав до края поляны, воительница услышала звуки битвы. Файола остановилась и, наложив стрелу, натянула тетиву.

Крадучись, она подобралась к месту сражения и, укрывшись за одной из толстых елей, бросила взгляд на поляну, где Сунниваа и Вейт спина к спине вели безысходный бой с шипящими и громко орущими крылатыми существами.

Твари окружали со всех сторон. То и дело на оборонявшихся пикировали одновременно четверо жутких существ, и от острых когтей удавалось отбиваться с большим трупом.

Файола не колебалась. И вот уже первая стрела выпущена в одного из нападающих. Не задумываясь о том, достигла ли она цели, воительница наложила на тетиву вторую. Стрела с убийственной точностью поразила одно из существ, и бездыханная тварь грянулась оземь.

Файола стреляла без передышки, ранив в крыло еще одного врага. Тот упал, однако через мгновение взлетел и снова ринулся в атаку Вероятно, он был настолько поглощен битвой, что совершенно не обращал внимания на торчащую из крыла стрелу. Крылатая тварь упрямо бросалась под ноги Сунниваа, пытаясь свалить ее.

Несмотря на потери, существа, способные летать, упорно продолжали бой. Они раз за разом пикировали на Вейта и Сунниваа, пока одно из них не совершило ошибку, подлетев слишком близко к мечу Вейта. Такое легкомыслие стоило нападавшему головы. Во все стороны брызнула зеленая кровь, и обезглавленная туша камнем рухнула в траву, где и замерла.

Сунниваа, воспользовавшись короткой передышкой, добила нападавшего на нее врага, с отвращением вонзив меч в трепыхающееся тело. Тварь в последний раз щелкнула клювом, и над поляной раздался отвратительный крик. Чудовище обмякло. Мощным рывком девушка освободила меч и повернулась к Венту, все еще сражавшемуся с последним врагом. Тот довольно ловко уворачивался, и, несмотря на все усилия, Вейт не мог достать его мечом.

Сунниваа заколебалась. С мечом в руке она не решалась вмешаться, опасаясь ранить товарища.

Файола исчерпала запас стрел. Выругавшись, она отбросила лук и помчалась через поляну на помощь. Но не успела она пробежать и половины пути, как вдруг Вейт упал. Стрелой метнувшись к нему, крылатая тварь нацелилась клювом в незащищенное горло.

Файола понимала, что не успеет. Она услышала испуганный крик Сунниваа, увидела, как та взмахнула мечом. Но и у девушки не было шансов опередить нападавшего.

Неожиданно над поляной пронеслась серая тень. Она выскочила из леса, словно порыв ветра, и бросилась на визжавшее существо, успевшее глубоко вонзить когти в доспехи Вейта.

В тот самый миг, когда клюв чудовища почти коснулся шеи Вейта, тень схватила его, унося с собой. Когда неожиданный спаситель вернулся на поляну, остановившись в нескольких локтях от воина, враг уже не дышал. Он безжизненно повис в зубах у волчицы, а из его разорванного горла рекой лилась зеленая кровь. Серый зверь подтащил жертву к костру и сильным рывком швырнул тело в огонь. Затем волчица вернулась и, подхватив зубастой пастью противника, обезглавленного Вейтом, тоже бросила его в костер.

Огонь жадно охватил трупы и через несколько мгновений вспыхнул, распространяя невыносимый запах горелого мяса. В небо устремился столб черного дыма. Казалось, это совершенно не заботило волчицу, которая как раз собиралась отправить третий труп вслед за остальными.

— Прекрати! — в ужасе воскликнула Сунниваа. — Огонь может нас выдать.

Зверь остановился и поглядел на небо.

— Слишком поздно, — прозвучали его слова в мыслях девушки. Сунниваа удивленно запрокинула голову. Проследив за взглядом волчицы, она заметила высоко в небе на фоне первых звезд две черные тени, быстро удалявшиеся в направлении Нимрода.

— Ищейки, — снова раздался голос волчицы. — Их было шестеро. Эти двое прилетели позже остальных. Они наблюдали за боем и не вмешивались, а теперь летят в Нимрод, чтобы доложить о вас. Вы должны убираться отсюда как можно скорее.

 

3

Наэми проснулась от необычайного холода: кто-то положил ей на лоб влажный платок. Она часто-часто заморгала, пытаясь хоть что-то разглядеть в размытых цветовых пятнах, плывших перед глазами. Но как сильно она ни старалась, картинка не становилась четче. Утомившись, Наэми прекратила попытки.

Вскоре она услышала женский голос: кто-то к ней обращался. Из-за шума в ушах она не разбирала слов, но эльфийке было приятно, что она не одна. Ласковые руки сна снова охватили ее, но, прежде чем погрузиться в его объятия, эльфийка отметила, что боль превратилась в глухую пульсацию.

— Наэми!

Когда эльфийка открыла глаза, вокруг было темно и тихо. На миг она задумалась: что могло ее разбудить? Но неожиданно в сознании раздался голос, видимо, уже давно звавший ее по имени.

Шари? Наэми была удивлена. Голос был удивительно похож, но сестра давным-давно умерла. Кто еще мог ее звать? Нужно вспомнить! Память возвращалась очень медленно, и наконец эльфийка поняла, кому принадлежит голос. И ее охватил ужас. Ее друзья! Наэми понятия не имела, сколько времени прошло с момента ее бегства из междумирья, и с ужасом спрашивала себя, сколько же она валяется здесь без дела.

— Сунниваа!

Первая попытка установить мысленный контакт провалилась — она была еще слишком слаба. Но Наэми не сдавалась. Сунниваа должна узнать, что эльфийка не успеет вернуться и тронуться в путь к Небесной Башне друзьям придется без нее.

— Сунниваа!

— Наэми? Слава Богине, ты жива! — мысли Сунниваа были похожи на крик. — Мы уже думали, что ты…

— Сунниваа, послушай, — перебила Наэми спутницу и поспешно, без всяких объяснений послала Сунниваа все, что считала важным. — Я в лагере повстанцев тяжело ранена… в междумирье небезопасно… к Небесной Башне придется идти без меня.

Она хотела что-то добавить, но силы покинули ее. Эльфийка еще слышала, как Сунниваа звала ее, что-то спрашивая, но потом связь между ними окончательно прервалась, и Наэми обессиленно сдалась на милость сна, наполненного странными сновидениями.

— Ты дозвалась Наэми? — Файола с надеждой взглянула на Сунниваа, когда та вернулась к костру. Девушка села рядом и молча кивнула.

— Где она? Почему не возвращается? — спросила Файола, потерявшая надежду, что туманная эльфийка жива. Сунниваа прижала ладони к вискам. Она достигла Наэми ценой страшного напряжения, отозвавшегося жуткой головной болью, и девушка была просто не в состоянии ответить Файоле.

— Не трогай ее, — сказал Вейт. — Не видишь, как она измотана? — Он заботливо протянул Сунниваа флягу. Прохладная вода освежила девушку. Она серьезно поглядела на друзей.

— Наэми жива, — пробормотала Сунниваа. Девушка почти шептала, и шум водопада почти заглушал ее слова. — Ее было трудно понять — голос был очень слаб. Я разобрала, что она в лагере повстанцев и что не придет — кто-то ранил ее, а еще — что в междумирье теперь небезопасно. Что она хотела этим сказать, я не понимаю. — Сунниваа сделала небольшую паузу и глотнула воды, поглядела сначала на Вейта, а затем на Файолу. — Ясно только, что к Небесной Башне придется отправляться одним, — сказала она.

Файола вздохнула. Вейт промолчал.

Наконец Файола поднялась и бросила один из уже упакованных рюкзаков Вейту.

— В таком случае вперед, — сказала она. — Нам срочно нужны три лошади.

Молодой капитан ловко поймал рюкзак, поднялся, закинув груз за плечи, и зашагал по направлению к лесу. Потом неожиданно остановился, взглянув на женщин.

— В чем дело? — тихо спросил он. — Разве вы не идете?

Охотнее всего Сунниваа отдохнула бы немного, но, тем не менее, подхватив рюкзак и Жезл, присоединилась к Файоле, которая уже завязала узел на своем рюкзаке. Не сказав ни слова, они последовали за Вейтом по ночному лесу.

Как отметила Файола, дорога спускалась прямо к Нимроду. Молодая воительница по-прежнему не доверяла Вейту и, несмотря на усталость, была настороже, не выпуская из рук короткий меч.

— Если он заведет нас в ловушку, я, по крайней мере, сумею защититься, — прошептала она Сунниваа, которая, впрочем, подозрений подруги не разделяла.

Тихий хруст веток в подлеске напомнил Сунниваа — волчица совсем рядом. Девушка не понимала, почему присутствие большого серого зверя успокаивало ее. Она чувствовала, что в волчице было что-то особенное, и, хотя она часто отлучалась по каким-то своим неведомым делам, в трудную минуту всегда оказывалась рядом.

— Как же тяжко! Неужели дороге не будет конца? — тихо ругалась Файола, но в ночной тиши слова звучали пугающе громко. Втайне Сунниваа признавала — воительница права. Ей тоже было тяжело нести рюкзак, борясь со свинцовой усталостью и сном.

— Да смотри же под ноги! — прямо рядом с ней прошипел Вейт. Вероятно, на какой-то миг девушка все же закрыла глаза и не заметила, что он остановился. Сунниваа открыла было рот, пытаясь что-то сказать, но Вейт приложил палец к губам и указал куда-то вперед.

Среди деревьев, всего в сотне шагов от путников, расположился лагерем патруль из Нимрода. Большинство воинов спало вокруг костра, завернувшись в плащи и пытаясь укрыться от ночного холода. Неподалеку на залитой лунным светом поляне мирно паслись шесть лошадей. Охранял их один-единственный воин.

— Нам действительно повезло, — пробормотал Вейт, опуская рюкзак на землю. — Я попытаюсь раздобыть трех лошадей.

— Ты ошибаешься, если думаешь, что я отпущу тебя одного, чтобы ты нас выдал, — прорычала Файола, и ее рюкзак занял место рядом с рюкзаком Вейта. — Лучше ты оставайся здесь, а я приведу лошадей, — и, не дожидаясь ответа, воительница бросилась вперед.

— Вот дурочка! — вырвалось у Вейта. И молодой воин тоже исчез в лесу.

Сунниваа последовала за ним секундой позже.

Они еще не смогли подобраться к лошадям достаточно близко — животные стали нервно всхрапывать. Сунниваа укрылась в густых зарослях кустарника. Вскоре в слабом свете луны она заметила стройную фигуру Файолы. Воительница, пригнувшись, медленно двигалась среди животных. Она уже собиралась отвязывать лошадь, когда ее обнаружил часовой. Пригнувшись, он подобрался к воительнице сзади и занес сверкающий клинок для смертельного удара. Шансов выжить у Файолы не было. Зажатая между телами лошадей, она не успела бы даже обнажить меч.

Сунниваа была слишком далеко, чтобы помочь, но Вейт, немного опередивший девушку, не терял времени. Он пронесся через подлесок, не обращая внимания на вызванный этим шум, и, оказавшись за спиной у часового, зажал удивленному воину рот ладонью, и, обхватив его руку с занесенным мечом, заставил опустить оружие.

Файола, не колеблясь ни секунды, выхватила нож. Быстрый удар оборвал жизнь воина. Его предсмертный крик заглушила ладонь Вейта. В последний миг часовой выгнулся, небо отразилось в его широко раскрытых глазах, и он безжизненно опустился на траву.

— Спасибо, — прошептала дрогнувшим голосом Файола. Она хотела что-то добавить, но Вейт знаком велел ей молчать. Он поспешно отвязал двух лошадей и повел их через поляну, в то время как Файола позаботилась о третьей.

Сунниваа присоединилась к товарищам. Ей не очень понравилось то, что произошло на поляне, но она решила промолчать. Она прошла воинскую подготовку, но ей не так часто доводилось встречаться со смертью — вынести страдание в глазах воина девушке было тяжело.

Вдруг серая тень, промелькнув в неясном свете меж деревьев, метнулась к лагерю. Вейт и Файола ничего не заметили, но лошади, почуяв волка, начали вырываться. Каурая кобылка, испуганно заржав, встала на дыбы, а две другие то и дело нервно всхрапывали. Вейт, тихо бранясь, ускорил шаг, стремясь убраться от лагеря, пока их не заметили.

Им не удалось уйти достаточно далеко, как вдруг тишину леса пронзил длинный протяжный вой. Сунниваа услышала топот множества копыт и увидела, как повскакали воины у костра.

Но было слишком поздно! Лошади сорвались с места и помчались в противоположную сторону. Кто-то пытался отдавать приказы, а испуганные крики говорили о том, что солдаты обнаружили мертвого часового.

Трое товарищей неслись напролом по ночному лесу без всякой осторожности — погони не было. Солдаты пытались собрать разбежавшихся животных.

— Они не станут преследовать вас, — услышала Сунниваа мысль волчицы. Девушка удивленно обернулась. Прямо перед ней, сверкая глазами, возник серый зверь. С носа капала кровь, передние лапы тоже были в крови.

— И никто не поймет, что часовой погиб от удара ножом, — сказала волчица, слизывая с шерсти кровь. — Они подумают, что на него напал дикий зверь. Лошади разбежались. И если трое из них не вернутся, никто ничего не заподозрит.

Сунниваа подивилась мудрости волчицы. Это был особенный зверь. Словно это было само собой разумеющимся, он принимал участие в событиях и обеспечил им побег.

Вскоре спутники добрались до того места, где оставили вещи. Вейт привязал лошадей и удивленно огляделся.

— Солдаты куда-то подевались, — сказал он. — Погони нет. Я все спрашиваю себя, что там произошло.

— Волчица навела воинов на ложный след, — пояснила Сунниваа. — Они все еще пытаются поймать лошадей.

Вейт удивленно поднял брови.

— Если это действительно так, нам нужно использовать шанс и как можно скорее убираться отсюда, — сказал он и направился было к лошадям, но Файола удержала его.

— Я обязана тебе жизнью, — тихо сказала она. — Мне жаль, что я так долго не доверяла тебе. Теперь я знаю, что была не права.

Она молча подняла правую руку по обычаю воинов и подошла к Вейту. Тот, недолго думая, поднял свою в ответном жесте. Его мускулистая рука в знак братства обхватила изящную руку воительницы.

— Брат, — торжественно сказала она. — Я у тебя в долгу.

Вскоре после восхода солнца в покоях магов раздался яростный визг, разрывая тишину длинных подземных коридоров.

Слуги Аско-Бахррана, заковав обоих ищеек в цепи, отвели их обратно в темницу, после того как те передали медиуму мастера-волшебника увиденные образы.

Это было не так-то легко, поскольку крылатые твари, чувствуя себя обманутыми, сопротивлялись изо всех сил. Существа злобно кусались и царапались, и слуги с огромным трудом уворачивались от острых зубов и когтей.

— Почему бы вам не отпустить их? — прокричал Тарек, пытаясь перекрыть их визг.

— Они не справились с заданием! — злобно ответил мастер-волшебник, убирая со стола предметы для допроса ищеек.

— Перед ними стояла задача найти предателей и сообщить мне, где они находятся. Никто не приказывал им ввязываться в бой. Теперь четверо ищеек погибли, и если мы не обнаружим предателей, то исключительно по их вине.

Тяжелая дверь темницы захлопнулась, и визг тварей немного утих.

Тарек вздохнул. Рано утром он получил известие о том, что Вейт все еще жив, и с тех пор смятенные чувства главнокомандующего метались между облегчением и гневом, который душил воина из-за того, что Вейт в открытую связался с предателями и восстал против него. Тарек решительно тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли, и, откашлявшись, сказал:

— Получив ваше сообщение, я немедленно выслал воинов и к обеду жду их обратно.

— Боюсь, что они никого не обнаружат, — Аско-Бахрран раздраженно покачал головой. — Эти безголовые существа все испортили. Теперь предателям известно, что они обнаружены, и они не стали сидеть на месте.

Чтобы Тарек не заметил его наигранную злость, маг стукнул кулаком по столу.

— Почему они не могут придерживаться моих указаний? Нам без труда удалось бы поймать предателей и отобрать у них Жезл.

Хотя внешне мастер-волшебник был раздражен, в душе он ликовал. Конечно, он не рассчитывал на такие потери среди ищеек, но его план сработал. Предатели были предупреждены, и воины не сумеют их поймать.

Ан-Рукхбар, несомненно, будет недоволен.

— Я думаю, стоит подождать доклада моих ребят, — настаивал Тарек, украдкой рассматривая склонившегося за столом в углу худого медиума, устремившего в пустоту невидящий взгляд. — Если я правильно понял вашего медиума, лошадей у предателей нет. Они не могли далеко уйти. Уверен — воины найдут их.

Главнокомандующий медленно подошел к пентаграмме, очертания которой все еще просматривались на полу, и принялся ее разглядывать.

— А что с кварлином? — спросил он наконец. — Вы уже располагаете информацией о том, насколько успешной была его вылазка?

Аско-Бахрран покачал головой.

— К сожалению, не в моей власти заставить эльфийку войти в междумирье, — пояснил он. — Но сегодня утром мне удалось полностью заглушить помехами частоту, на которой эльфы общаются между собой при помощи языка мыслей. И на расстоянии трех дней пути никому не удастся ни послать, ни принять какое-либо сообщение.

Лицо мастера-волшебника выражало удовлетворение.

— Надеюсь, что это обстоятельство заставит эльфийку отправиться по путям междумирья.

Неожиданно дверь отворилась, и в комнату вошел молодой воин. Он поднял руку для приветствия и обратился к Тареку.

— Господин, только что вернулся один из патрулей, — сказал он, и в его голосе ясно слышалось волнение. — Командир группы ожидает в ваших покоях, — он заколебался, словно хотел что-то добавить, но сомневался, имеет ли на это право. Потом, видимо набравшись смелости, торопливо сказал:

— Воины говорят, что ночью на них напало какое-то чудовище. Один воин убит, — он отсалютовал и поспешно вышел.

Тарек нахмурился и недоверчиво взглянул на мастера-волшебника.

— Вы же говорили, что ни одно из ваших странных созданий не представляет опасности для моих солдат, — мрачно заметил он. — Как вы объясните это происшествие?

Аско-Бахрран сам, казалось, был удивлен.

— Этого не может быть. Ни одно из моих созданий, как вы их называете, не напало бы на ваших воинов, — торопливо ответил он. — Клянусь, что никаких чужеродных существ, кроме кварлина, в Тале сейчас нет.

— Допустим, — Тарек подошел к двери. — Возможно, это так, но откуда вам известно, что кварлин все еще в междумирье? Мне кажется, что существа, помощью которых вы так охотно пользуетесь, начинают слишком часто своевольничать.

Тарек бросил на мастера-волшебника колкий взгляд и вышел, бесшумно прикрыв дверь.

Аско-Бахрран растянул губы в спокойной улыбке. Слова верховного главнокомандующего совершенно не взволновали его. Мастер-волшебник не спеша подошел к небольшой дверце, за которой находился один из рабочих кабинетов его магов, и тихонько приоткрыл ее.

— Долго еще? — спросил он.

Маг Аким вскинул удивленный взгляд, отрываясь от толстенной книги с пожелтевшими страницами.

— Не беспокойтесь, — в его голосе звучала уверенность. — Я почти закончил. Дождь вот-вот пойдет.

Солнце начало свой путь по затянутому тучами небосклону, когда Наэми, вскрикнув, проснулась. Она вся дрожала, а сердце стучало, словно сумасшедшее. Кошмарный сон по-прежнему стоял перед глазами, и забыть его не удавалось. Услышав крик Наэми, Ройана, дежурившая у ее ложа, испуганно подскочила. Она ласково глядела своими темными глазами на раненую, а рука гладила ладонь туманной эльфийки.

— Успокойтесь, — тихо сказала она. — Это всего лишь страшный сон, — Ройана ненадолго исчезла, но вскоре вернулась. Она протянула Наэми наполненную свежей водой деревянную кружку.

— Спасибо, Ройана, — хрипло сказала эльфийка. Увидев воду, она поняла, насколько сильно ей хочется пить. Осушив кружку, эльфийка протянула ее Ройане, и та, улыбнувшись, снова наполнила ее.

— Хорошо, что вам лучше, — приветливо сказала она и исчезла. На этот раз она отсутствовала долго, и Наэми решила оглядеться.

Узкая, без окон комната даже не заслуживала своего названия. Это была ниша в скале, отделенная от пещеры тремя слоями шкур. Освещение составляла единственная небольшая свеча. Наэми прислушалась. Судя по звукам, в обширной пещере за шкурами царило оживление. Голоса множества мужчин и женщин отдавались эхом, усиленным голыми стенами. Звенел металл, шуршали ткани, слышались обрывки разговоров — все это заставляло Наэми предположить, что повстанцы готовились выступать.

Внезапно полог из шкур раздвинулся — вернулась Ройана. За ней вошел высокий широкоплечий мужчина, грустное лицо которого наполовину скрывала темная борода. Увидев Наэми, он улыбнулся.

— Мы очень беспокоились о тебе, эльфийка, — приветливо сказал он. — Что произошло? Что послужило причиной твоих ран и откуда взялись те воины?

Наэми с наслаждением выпила третью кружку и, опершись на здоровую руку, попыталась поменять положение. Ройана мгновенно оказалась рядом, помогая Наэми более или менее удобно устроиться на постели.

— Я тоже рада видеть тебя в добром здравии, Къельт, — поприветствовала она мужчину, жестом приглашая его присесть. — Я принесла важные известия о Служительнице с мечом, — она начала доклад. — С тех пор как мы расстались весной, произошло много событий.

Закончив, Наэми почувствовала, что совершенно вымоталась. Ройана помогла Наэми улечься.

Къельт долго молчал. И только подрагивание мускулов выдавало его напряжение.

Текли бесконечные мгновения, тишину нарушал только шум, доносившийся из-за полога. Наэми, дожидаясь ответа Къельта, закрыла глаза, отчаянно борясь со сном. Внезапно она почувствовала, как предводитель повстанцев потянулся и вздохнул.

— На этот раз ты должна была привести Служительницу с мечом с собой, Наэми! Всего лишь один-единственный раз, чтобы я мог увидеть ее. — Къельт непонимающе покачал головой. — Как я смогу рассчитывать свои действия, ориентируясь на кого-то, кого я даже не видел? Для меня это было очень важно. Но ты скрываешь ее от нас, требуя, чтобы мы выжидали. — в голосе Къельта отчетливо слышался гнев.

— Если Сунниваа и ее спутникам удастся раздобыть лошадей, то мне понадобится всего три-четыре дня, о большем я тебя не прошу, — сказала Наэми. — Ты ждал много лет, какая теперь разница, выступите вы на четыре дня раньше или позже?

— А если они не достанут лошадей? — напомнил ей Къельт. — Тогда им предстоит долгий и трудный пеший переход, который может длиться целых полмесяца. Если, конечно, их прежде не поймают воины Тарека, — он взволнованно зашагал взад-вперед. — Ты вправе думать, что это глупо и безответственно, — продолжал он, — но я не могу больше ждать. Мы уже свернули лагерь, и приготовления к отъезду практически завершены. Нет, эльфийка, больше я ждать не могу. Мое решение окончательно и бесповоротно. Завтра после восхода солнца мы выступаем, — сказал Къельт и, не прощаясь, вышел из комнаты.

— Ты должна понять его, — тихо сказала Ройана. — Он боится потерять лицо, если снова изменит свой приказ. Кроме того, — она умолкла и, украдкой бросив взгляд на шкуры, за которыми только что скрылся ее спутник, продолжала: — Он просто одержим мыслью о битве. Боль гложет его слишком долго. Думаю, даже Служительнице с мечом не удалось бы переубедить его.

Наэми не слушала слов Ройаны. Впервые в жизни она была расстроена тем, как развиваются события: кварлин в междумирье, она ранена и привязана к месту, где все отказываются от ее помощи… Эльфийка вздохнула, положила голову на подушку и закрыла глаза.

Ройана решила, что Наэми утомлена беседой, и вышла. Но туманная эльфийка вовсе не устала. Все ее мысли были о друзьях, которым предстояло отправляться к Небесной Башне без нее. Ладно, пусть. Но в таком случае необходимо попытаться поддерживать девушку отсюда, с горечью думала Наэми, пытаясь мысленно связаться с Сунниваа. Ей были знакомы шипение и потрескивание, раздавшиеся при этом. Но на этот раз шум был просто невыносимым, громким, намного громче тех звуков, которые мешали установить связь с Сунниваа в штольнях под крепостью, и Наэми была вынуждена немедленно прекратить попытки дотянуться до девушки.

 

4

Сунниваа, Файола и Вейт медленно ехали по светлому лиственному лесу, в который углубились на рассвете. С утра небо затянули тучи, и казалось, вот-вот пойдет дождь.

Настроение Сунниваа было ужасное! Только дождя им не хватало. И она, и ее спутники очень устали и с трудом боролись со сном — всю ночь никто не смыкал глаз. Но об отдыхе не могло быть и речи. Нужно было как можно скорее покинуть эти места: опасность наткнуться на воинов Нимрода была очень высока. Им не раз удавалось проскользнуть мимо патрульных отрядов или незаметно обойти лагерь стражников у дорожной заставы. Удача пока была на их стороне. Сунниваа спрашивала себя, сколько времени может длиться такое везение. Она мельком взглянула на друзей. Вейт и Файола с трудом держались в седле. Сунниваа придержала лошадь и поравнялась с Вейтом.

— Нам обязательно нужно остановиться на отдых и немного поспать, — тихо сказала она, с трудом сдерживая зевоту. — Я уже не могу, глаза сами закрываются.

Вейт покачал головой.

— Не здесь! Слишком опасно! — отрезал он. — В этом лесу нам не спрятаться, — он указал вперед. — Сама посмотри, как далеко видно. Кроме того, здесь кишмя кишит воинами. Я тоже смертельно устал, но мы не сможем по-настоящему отдохнуть.

Незадолго до полудня пошел дождь. Сначала редкие капли пробивались сквозь густую листву, но затем дождь усилился, а потом хлынул такой ливень, что путникам стало казаться, что они едут в чистом поле. В кронах, вначале служивших путникам защитой, собралась дождевая вода, срывавшаяся большими тяжелыми каплями, и вскоре друзья совершенно промокли.

— Слиток золота за укрытие, — Файола напрасно промокала лицо. — Мы просто умрем, если и дальше будем ехать под дождем.

Сунниваа была с ней согласна. Под тонкой, продуваемой всеми ветрами накидкой она страшно замерзла и в отчаянии сетовала на Наэми, которая не позаботилась кроме всего остального о плащах. Единственный плюс, недовольно думала она, ощущая, как вода тоненькой струйкой течет по спине, — что патрули перестали сновать повсюду.

— Так мы далеко не уйдем, Вейт, — сказала она. — Нам срочно нужно найти пристанище, чтобы просушить вещи. Может, здесь есть какая-нибудь хижина, где можно переждать дождь?

— Хижины нет… — Вейт ненадолго задумался. — Но на Даранской дороге есть трактир, который принадлежит родителям моего друга. Только там не совсем безопасно. В трактир частенько захаживают воины, а хозяин наверняка знает, что меня разыскивают. Не уверен, что он согласится помочь.

— Опасно, не опасно… Главное, что мы наконец-то обсохнем, — Файола была решительно настроена рискнуть.

Сунниваа тоже очень хотелось оказаться в тепле.

— Давай, по крайней мере, попытаемся, — сказала она.

А дождь, похоже, не знал пощады. К вечеру лило как из ведра. Кроме того, поднялся сильный ветер. Он хлестал спутников холодными каплями по лицу, насквозь продувая одежду. Ливень превратил лесные дороги в сплошное скользкое месиво из грязи и листьев, и измученные лошади вязли в этом болоте. Не раз они просто останавливались, и путники с трудом заставляли их двигаться дальше.

Когда совсем стемнело, друзья наконец добрались до постоялого двора. Это было обширное строение: в большом доме располагался трактир, а две длинные пристройки по обе стороны служили стойлами. Трактир выглядел солидно и ухоженно: высокая крыша укрыта деревянной щепой, каменный фундамент, стены сложены из огромных бревен.

Перед входом лошадей не было, в стойлах тоже было темно. Зато в трактире горел свет. Изнутри доносились приглушенные голоса, похоже, всего пара постояльцев нашла здесь укрытие от дождя. Из приоткрытого окна доносился запах жаркого, и Сунниваа вспомнила, что с самого утра ничего не ела.

Трое спутников спешились на обочине и стали наблюдать за домом.

— Подождите здесь, — широкий капюшон промок насквозь, по щекам Файолы текли тонкие струи дождя, но молодая воительница все же опустила его пониже, чтобы ее никто не узнал. — Я попытаюсь заглянуть в окно, — пробормотала она и перебежала через дорогу.

Сунниваа и Вейт видели, как она подкралась к одному из освещенных окон, осторожно заглянула внутрь и почти сразу вернулась к товарищам.

— Там несколько лесорубов и хозяин, — сообщила она. — Воинов нет.

— Хорошо. — Вейт потянулся. — Сначала войду я и поговорю с хозяином. Если он согласится помочь — подам вам знак, — и с этими словами он отправился к дому для гостей. У двери он остановился и огляделся по сторонам. Двор был пуст. Вейт решительно толкнул тяжелую дверь и вошел.

Множество свечей на столах освещали большую комнату, а в открытом камине у дальней стены горел огонь. Длинные деревянные столы окружали стулья с высокими спинками, а у стен располагалось множество лавок для отдыха гостей.

По поводу посетителей Файола не ошиблась. Кроме нескольких мужчин у стойки, действительно похожих на лесорубов, в комнате никого не было. Хозяина тоже не было видно.

Когда Вейт подошел к стойке и огляделся, посетители замолчали и с нескрываемым интересом уставились на него. Вейт приветливо кивнул и тут же забыл об их существовании. Вскоре с тарелками в обеих руках из кухни появился хозяин — седой полноватый мужчина преклонного возраста, безбородое лицо которого казалось добродушным даже тогда, когда он не смеялся. Он поставил дымящуюся еду на стойку перед лесорубами. Обернувшись, чтобы поздороваться с новым посетителем, он внезапно застыл.

— Что… Чем могу вам помочь, воин? — хозяин быстро нашелся и дал понять, что не выдаст Вейта.

— Я проделал долгий путь, — заявил Вейт, указывая на свою мокрую одежду. — Мне срочно нужны теплая комната, где можно просушиться, и стойло.

Хозяин откашлялся.

— Вам повезло, воин. В такую погоду мало кто отваживается пуститься в путь, — его лицо приняло заговорщическое выражение. — Хотя за последнее время у меня в гостях побывало немало воинов.

Вейт не ответил, но понял, что хозяин осведомлен о последних событиях.

Один из посетителей подозвал хозяина, но тот отмахнулся.

— Сейчас, — сказал он. — Я должен сперва показать воину, где поставить лошадь.

Он велел Вейту следовать за ним. Но прежде чем они вышли на дождь. Вейт положил руку хозяину на плечо, придерживая его.

— Там, на улице, две воительницы. Они сопровождают меня, — прошептал он. — С ними то же, что и со мной… Они устали, замерзли и промокли, и… нельзя, чтобы их узнали.

Хозяин удивленно поднял брови, но потом кивнул и тихо сказал:

— Не беспокойся, Вейт. Я же говорил — стойла пустуют, и по такой погоде не думаю, что что-нибудь изменится.

Спустя некоторое время Сунниваа, Файола и Вейт наслаждались теплом, завернувшись в грубые одеяла, их насквозь промокшая одежда была развешана по всей комнате, а дождь ожесточенно барабанил по крыше. Ветер с силой швырял в стекло небольшого оконца тяжелые дождевые капли.

— Мы действительно можем ему доверять? — спросила Файола. Она устроилась на одной из четырех грубо сколоченных кроватей у стены и, не отрываясь, смотрела в окно. Хозяин уверял, что здесь они в полной безопасности, но юная воительница продолжала сомневаться.

— Прошлым летом я спас жизнь его сыну, — коротко ответил Вейт. Подвинув стул к небольшой печи, он отогревал ладони у огня. — Хозяин в благодарность предложил свою помощь, если вдруг у меня возникнут трудности.

Он покачал головой и горько усмехнулся.

— Тогда я втайне посмеялся нал этим предложением. Какую службу мог сослужить простой хозяин трактира капитану из Нимрода? Кто мог подумать, что все так обернется?

— Опасно… или нет, — пробормотала Сунниваа из-под груды одеял. — Я… рада… что мы в тепле, — ей было плохо. Стуча зубами, лежа в постели, она укуталась во все имевшиеся в комнате одеяла, но это не принесло ожидаемого результата — она по-прежнему жутко мерзла.

Неожиданно в двери постучали.

— Я принесла поесть, — раздался из коридора женский голос. Вейт открыл. Вошла полная женщина. Из под ее простого платка выбивались седые волосы, а скромный халат был покрыт разноцветными пятнами — женщина, видимо, работала на кухне. Она держала большой поднос с жарким и кружками ячменного пива.

— Мы ничего не просили, — с сожалением пояснил Вейт, но женщина молча поставила поднос на стол.

— Заберите его, — сказала Файола, тоскующим взглядом проводив еду. — Мы не можем за это заплатить.

— Это за счет хозяина, — ответила женщина, широко улыбнувшись. — Он сам велел. Думаю, он очень расстроится, если вы не примете угощения.

Она мельком взглянула на Сунниваа, и ее лоб прорезала глубокая морщина. Женщина подошла к постели молодой воительницы и положила руку ей на лоб.

— И давно она заболела? — поинтересовалась она.

— Заболела? — Файола даже подпрыгнула. — Я и не думала, что дело настолько плохо.

— У нее сильный жар, — заметила женщина. — Надо бы послать мальчика за целительницей.

— Нет, пожалуйста, не надо, — дрожащим голосом попросила Сунниваа. — Мне нужно всего лишь немного поспать… Завтра я… смогу ехать дальше.

Она не хотела, чтобы кто-нибудь узнал, где они. Женщина неодобрительно взглянула на Сунниваа.

— Твое дело, девочка, — сказала она, всем видом показывая, что считает просьбу Сунниваа неразумной. — Тогда позволь хотя бы приготовить тебе чай, он собьет жар, и ты сможешь уснуть.

— Спасибо, это очень мило с вашей стороны, — слабо улыбнулась Сунниваа, и женщина вышла из комнаты.

— Почему ты не сказала, что тебе плохо? — упрекнула подругу Файола, но ответа не получила. Покачав головой, воительница присоединилась к Вейту, сидевшему за столом, и принялась за еду.

Сунниваа не чувствовала голода. Ее знобило, она плотнее завернулась в одеяла, пытаясь уснуть. Но сон не шел. Девушка ждала, когда принесут чай. Наконец в дверь снова постучали. Вошла женщина, держа в руках до краев наполненную кружку, она помогла Сунниваа сесть.

— Пей, девочка, — мягко сказала она, протягивая напиток Сунниваа. Он был очень крепкий и горячий, и девушка принялась пить маленькими глотками. Опустошив половину кружки, она почувствовала, как по всему телу разлилась приятная усталость. Сунниваа поспешно допила и опустилась на набитую соломой подушку. Комната стала расплываться у нее перед глазами, и мягкие волны сна окутали девушку.

Сунниваа плыла в его ласковых волнах, и вокруг царила полная темнота. Ее окружали мир, покой, и девушка чувствовала, как ее тело медленно расслабляется. Неожиданно она почувствовала, что больше не одна в кромешной темноте. Сунниваа уловила отголоски какого-то странно знакомого ощущения. Казалось, из темноты на нее смотрят светящиеся оранжевые глаза, и она вроде заметила мелькнувшую фигуру волчицы. Девушка хотела окликнуть ее, но обнаружила, что голос пропал. Но почему-то это не обеспокоило ее, и страха Сунниваа не чувствовала.

— Приветствую тебя, Служительница с мечом! — раздался в темноте мелодичный женский голос. — Приветствую тебя и прошу внимательно выслушать, дочь моя. То, что я сообщу тебе сейчас, я не смогу больше повторить.

Напрасно пыталась Сунниваа, вглядываясь в темноту, различить, кто с ней говорит. Голос продолжал.

— Ты должна спешить, чтобы попасть на Небесную Башню как можно скорее, — сообщил он. — Времени не так уж много. У подножия горы ты должна оставить своих спутников и подняться наверх одна. За твоими плечами останутся горные леса и граница, где лето встречается с вечными снегами. Высоко на северном склоне есть скала, которая вздымается к звездам, словно перст. На эту скалу ты должна взобраться в Ночь Огней. Дождись, когда То и Ю поднимутся над горизонтом. Когда к тебе потянутся их лучи, протяни им навстречу Жезл Мудрости. Ты увидишь в небе свет, который люди называют Эльфийским Огнем, и почувствуешь его касание на своей коже, и тогда можешь отпустить Жезл, — голос умолк. Сунниваа хотела о чем-то спросить, но вспомнила, что не может вымолвить ни слова. И она только кивнула в знак того, что все поняла. — Благословляю тебя, Служительница с мечом.

Сунниваа почувствовала чье-то дыхание на своем лице.

— Будь осторожна, дочь моя. Темные силы стремятся остановить тебя, — голос стал тише.

И вдруг раздался громкий треск.

Сунниваа вздрогнула и открыла глаза. Все исчезло. Она лежала под одеялами в комнате на постоялом дворе, а перед ней маячило испуганное лицо подруги. Файола собиралась было открыть окно, чтобы проветрить, но внезапно сквозняком у нее из рук вырвало деревянную щеколду, и окно с такой силой захлопнулось, что два из четырех небольших стекол вывалились и упали на пол.

— Что это было? — Файола удивленно поглядела сначала на осколки, а потом на улицу. — Ведь буря уже закончилась.

Тут она заметила, что Сунниваа проснулась.

— Сунниваа! — обрадованно сказала она. — Мы уже думали, ты проспишь весь день. Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо! Кажется, жар спал, — Сунниваа поглядела в окно. Комнату заливал яркий солнечный свет, и она поняла, что, должно быть, сейчас раннее утро. — А где Вейт?

— Внизу, с лошадьми, — пояснила Файола. — Хочет уехать, прежде чем здесь снова объявятся воины. Сможешь держаться в седле?

Сунниваа кивнула. Затем подошла к столу, на котором еще стояла тарелка с остывшим жарким. Слова женщины из сна отчетливо звучали у нее в голове. Осталось совсем мало времени… Вдруг она заторопилась.

— Мне кажется, я совершенно здорова, — сказала она с полным ртом. — Поем, и можем отправляться.

 

5

— Если ты еще раз доложишь мне о неудаче, то до конца своих дней будешь гнить в самых темных подземельях крепости! И будь уверен, что скоро ты будешь об этом мечтать!

Часовые у дверей тронного зала Нимрода вздрогнули, услышав гневные слова Великого. Никому из них не хотелось оказаться на месте троих, кого в этот ранний час вызвал Великий.

Вскоре одна из створок тяжелой двери распахнулась. Часовые сразу же стали по стойке «смирно», глядя в никуда. Первым в слабо освещенный коридор вышел верховный главнокомандующий, за ним последовали мастер-волшебник и молодой маг Аким.

— Если бы не сильный ливень, мои ребята давным-давно нашли бы их, — пробормотал Тарек, когда они отошли от тронного зала на приличное расстояние. После аудиенции он испытывал странное беспокойство. Ему никогда прежде не доводилось видеть Ан-Рукхбара в таком гневе.

— Да уж. Даже погода против нас, — с сожалением заметил Аско-Бахрран, бросив при этом заговорщический взгляд на своего спутника. — Может быть, вы, мастер Аким, можете объяснить, почему все попытки остановить дождь вплоть до сегодняшнего утра терпели неудачу?

Тот покачал головой. Скованный невыразимым ужасом маг чувствовал, что не в силах вымолвить ни слова. Тарек не обращал на магов внимания, у него были дела поважнее, чем размышления о погоде.

— Войско повстанцев двигается на Нимрод. Через четыре дня под стенами города будет пятитысячное войско вооруженных крестьян, — и Тарек ударил кулаком по деревянной двери, мимо которой проходил. — Черт возьми! Мне нужно защищать город, и я не могу пожертвовать ни единым воином ради поисков предателей. Кроме того, вокруг Небесной Башни огромная территория. Даже если я пошлю всех солдат, все равно остается риск их не обнаружить. Наш единственный шанс — это брод на Юнктуне. Но они уже слишком далеко, мы не можем догнать их.

В подавленном настроении он продолжал свой путь.

— Как вы смотрите на то, чтобы снова отправить ищеек на поиски? — наконец обратился он к мастеру-волшебнику. Но Аско-Бахрран с сожалением покачал головой.

— Нет смысла. Боюсь, что они не вернутся. На этот раз придется обойтись своими силами.

— А нет ли других магических существ, которые могли бы помочь нам в поисках магического жезла? — поинтересовался Тарек.

— Нет! — мастер-волшебник бросил нетерпеливый взгляд на Акима.

— А как… как насчет ха-гуррлинов?

— Ха-гуррлинов? — Тарек остановился. — Кто или что это такое?

— Ха-гуррлины — это полуживые, — Аско-Бахрран старательно подготовился к этому разговору. Он незаметно перехватил инициативу у Акима и пустился в объяснения. — В битве за Нимрод они сражались на стороне Великого. Он сам привел их в наш мир. Ха-гуррлины кровожадны и не знают пощады. Когда они нападают, в живых не остается никого. Эти создания убивают всех на своем пути. Им неведом страх. В те времена они были самыми сильными союзниками Ан-Рукхбара. Но после битвы за Нимрод выжившие ха-гуррлины отказались вернуться в свое измерение. Ан-Рукхбар позволил им остаться в нашем мире и подарил безлюдную местность, где они и живут по сей день, — за границами Темных Пределов.

— А почему никто ничего об этом не знает? — нахмурился Тарек. Конечно, ему было известно о том, что Великий смог завоевать Нимрод только потому, что в его войске сражалось множество существ из других миров. Но до этого момента он считал, что полуживые вернулись в свое измерение.

— Но ведь, — протянул Аско-Бахрран, — не станете же вы утверждать, что никогда не слышали о страшных и ужасных существах, живущих за границей Темных Пределов?

— Конечно, слышал, — ответил Тарек. — Все знают эти бабушкины сказки. Никогда не думал, что ха-гуррлины действительно там обитают!

— Ну, тогда нам казалось разумным заставить испуганных людишек поверить в то, что жуткие воины Ан-Рукхбара вернулись в свои миры, — с извиняющейся улыбкой пояснил мастер-волшебник. — После трагической смерти секвестора и мастера Семпаса Аким и я — единственные, кому известно об их существовании.

Тарек пробормотал что-то невнятное, шагая по коридору и не обращая внимания на то, успевают ли за ним маги. Едва троица достигла той части крепости, где располагались покои верховного главнокомандующего, как к Тареку подбежал воин с докладом.

— Только что вернулись соглядатаи, — отрапортовал он. — Они ждут в ваших покоях.

— Иду, — Тарек отпустил воина и обернулся к магам, как раз догнавшим его. — Вы считаете, что ха-гуррлины помогут нам? — спросил он.

Аско-Бахрран кивнул.

— Местность, в которой они живут, очень скудна. Они во многом терпят лишения, но Ан-Рукхбар запретил им покидать свои земли до тех пор, пока их не позовут. Думаю, за хорошую плату они немедленно отправятся в путь.

— Они поспеют к броду вовремя?

— Время не имеет для ха-гуррлинов значения. Они путешествуют с северным ветром и без усилий пересекают огромные расстояния за очень короткое время.

— И вам известно, как с ними связаться?

— Конечно!

— В таком случае действуйте! — сознание того, что его собственный сын попадет в лапы этих жутких существ, угнетало Тарека. Но время поджимало, и другого выхода просто не было. Ан-Рукхбар требовал Жезл. — Свяжитесь с ними. Думаю, десятерых ха-гуррлинов достаточно, чтобы вернуть Жезл. Они должны охранять брод через Юнктун и схватить предателей. Жезл и пленники должны быть немедленно доставлены в Нимрод.

Мастер-волшебник кивнул. Но Тарек еще не закончил. Подойдя вплотную к Аско-Бахррану, он тихо сказал:

— Вам известно, что среди разыскиваемых находится Вейт. Я хочу, чтобы он выжил. Вы меня понимаете?

— Само собой!

— Хорошо! — Тарек снова заговорил громче. — Для нас очень важно вернуть Жезл. Обещайте за услуги ха-гуррлинам все, чего они ни попросят, однако не будьте чересчур щедры.

— Можете на меня положиться, — заверил Аско-Бахрран и слегка поклонился. Все идет по плану, с удовлетворением отметил он, получишь ты десятерых ха-гуррлинов, Тарек. Даже если не все из них будут биться. И он вместе с магом Акимом стал подниматься по лестнице, ведущей в покои магов.

Тарек мрачно поглядел им вслед. События давно уже развивались не так, как ему хотелось. Ан-Рукхбар велел вернуть Жезл и одновременно поручил защищать Нимрод. Каждая из этих миссий была более чем сложна. Справиться с обеими было практически невозможно. Казалось бы, он должен радоваться такому помощнику, как мастер-волшебник, но по какой-то непонятной причине поддержка Аско-Бахррана вызывала у него противоречивые чувства. Тарек протер глаза, отгоняя мрачные мысли. Без магической помощи ему ни за что не вернуть Жезл Мудрости. Нужно довериться ему. Но ощущение, что Аско-Бахрран замышляет что-то против него, не оставляло воина.

Тарек вздохнул. Его ведь ждут. В голове у него и сейчас звучал голос Ан-Рукхбара, презрительно назвавшего войско повстанцев всего лишь надоедливым роем жалких насекомых, которых можно растоптать без всяких усилий. Я велел обучать воинов, а они не могут расправиться даже с какой-то жалкой кучкой трусливых крестьян. Таковы были последние слова Ан-Рукхбара. Тарек пытался возразить, что войско повстанцев далеко не кучка крестьян, но Великий не дал ему сказать ни слова, аудиенция была закончена. Верховный главнокомандующий понимал, что ответственность за оборону Нимрода целиком и полностью ложится на его плечи.

Оказавшись в своих покоях, Тарек обнаружил, что его дожидаются воины из отряда разведчиков. Воины были измучены, и выражение их лиц не предвещало ничего хорошего. Тарек понял — в ближайшие ночи спать ему не придется.

День был жарким и душным. Влажный воздух предвещал вечером небольшую грозу, а значит, и прохладу. Но, несмотря на жару, Сунниваа, Файола и Вейт двигались к цели. Солнце не проникало сквозь густой покров листвы. Чем дальше уходили путники от Нимрода, тем реже им попадались отряды, а дорожных застав, которыми кишели окрестности города, здесь вообще не было.

Сегодня волчица не показывалась, но Сунниваа время от времени чувствовала на себе ее взгляд.

Ближе к полудню друзья услышали громкий топот копыт — приближалась большая группа всадников. Путники скрылись в подлеске. На полном скаку мимо пронеслись добрых три десятка воинов. Тяжело вооруженные солдаты направлялись в Нимрод и, по всей видимости, очень торопились.

— Вероятно, они получили более важное задание, чем поиски предателей, — заметила Файола, глядя вслед всадникам.

— Может, это как-то связано с повстанцами, — предположила Сунниваа. — Когда мы остановимся на отдых, я попробую дотянуться до Наэми. Она наверняка знает планы повстанцев.

Трое друзей покинули укрытие и пустились вскачь.

— Если мы будем держать такой темп, то доберемся до Юнктуна прежде, чем зайдет солнце, — крикнул Вейт, перекрывая топот копыт. — Может, даже доберемся до брода и перейдем реку еще сегодня.

— Было бы неплохо, — ответила Файола. — Мне бы очень не хотелось ночевать на этом берегу реки. На другом берегу в необжитых землях спокойнее.

Когда солнце перевалило за полдень, Сунниваа обнаружила в стороне от дороги поляну с небольшим прудиком. Путники спешились, чтобы напоить лошадей.

Ни ветерка, ни пения птиц. Воздух над прудом дрожал, в сухой траве одиноко трещал кузнечик. Сунниваа, Файола и Вейт спрятались от удушающей жары в тени под деревьями.

— Так бы и проспала до самого вечера, — Файола отложила флягу и с наслаждением вытянулась, прикрывая глаза. — Эта жара просто невыносима. Охотнее всего я бы…

— Тихо!

Файола удивленно поглядела на Вейта. Он замер, прислонясь к дереву и приложив палец к губам, другой рукой указывая на Сунниваа, которая сидела в нескольких шагах от них, закрыв глаза и скрестив ноги. Неожиданно она закачалась. Только что ее лицо было расслабленно и спокойно, но внезапно оно исказилось от боли, и девушка обеими руками схватилась за голову. Файола испуганно вскочила и, желая поддержать подругу, положила руку ей на плечо.

— Что случилось, Сунниваа? — обеспокоенно спросила она.

— Я… я не могу дотянуться до Наэми!

— Почему?

— Это как в переходах под крепостью, только еще хуже. Слышу только шум, потрескивание и свист, — Сунниваа замолчала и вздохнула.

— Что это за звуки? — спросила Файола.

Сунниваа пожала плечами.

— Понятия не имею, — призналась она. — Я сталкиваюсь с этим второй раз в жизни. Наэми говорила, что, когда мы потеряли друг друга из виду в подземельях Нимрода, кто-то специально мешал нам.

— Аско-Бахрран! — сердито пробормотал Вейт.

— Ты действительно думаешь, что мастер-волшебник может сделать что-то подобное? — спросила Файола.

Вейт кивнул.

— Он самый лучший маг!

— В таком случае эти звуки — из Нимрода! — подытожила Файола и обернулась к Сунниваа. — Попытайся еще раз, когда мы перейдем Юнктун, — предложила она. — Может, тогда мы будем на достаточном расстоянии от города, и помехи туда не достанут.

— Возможно, ты и права, — Сунниваа заморгала. Жуткая головная боль постепенно отпускала, и девушка смогла полностью раскрыть глаза. — Попозже я попробую еще раз.

Она устало опустилась в траву.

— Я немного отдохну, — попросила она. — А потом поедем дальше.

В первой половине дня даже в лесу было душно. Ни малейшего дуновения ветерка. Лес и дорога словно вымерли от жары. Они не повстречали никого — ни торговцев, ни крестьян, ни воинов. Файола заподозрила неладное, но Вейт только смеялся и говорил, что нужно радоваться возможности так быстро двигаться к цели. И действительно — за день им удалось пройти приличное расстояние, и, когда спустился вечер, впереди между деревьев блеснула широкая серебристая лента Юнктуна.

— Юнктун! — Вейт придержал коня и махнул рукой вперед. — До брода недалеко. Когда стемнеет, мы оставим реку позади.

— Не радуйся слишком рано, — заметила Файола. — Может, брод уже кишмя кишит воинами и у нас возникнут большие проблемы…

— Я — на разведку, — предложил Вейт.

Файола хотела что-то сказать, но Сунниваа опередила ее.

— Идея хорошая, только будь осторожен, чтобы тебя не обнаружили. Если брод и вправду охраняется, то нам придется проехать вверх по течению и перейти Юнктун в другом месте под покровом ночи.

— Переплыть? Думаешь, лошади смогут? — засомневалась Файола. — Пусть даже в это время года Юнктун не так полноводен, все равно здесь очень сильное течение. Если у лошадей не хватит сил добраться до другого берега, то река отнесет нас прямо в руки воинов.

— Время не терпит, — решительно сказала Сунниваа. — Если брод охраняется, то нам придется перебираться вплавь. Другого выбора нет.

— Я пойду разведаю обстановку, — Вейт пришпорил коня и умчался прочь, а Сунниваа и Файола медленно направились следом.

Вскоре показался просвет между деревьями. Огромный лес остался позади. По обе стороны дороги потянулись непролазные кусты, между которыми кое-где попадались участки травы. Низкие заросли не скрывали величественный силуэт Ильмазурского хребта, позволяя рассмотреть его покрытые снегом вершины, уже окрашенные кроваво-красными лучами заката.

Девушки с нетерпением ожидали Вейта, но их спутника и след простыл. Файола начала немного нервничать.

— Может быть, он там, у брода, друга своего встретил, — сердито буркнула она, искоса взглянув на Сунниваа, которая тоже начинала волноваться, но виду не подавала. В отличие от подруги она ни капли не сомневалась в Вейте, но серьезно беспокоилась за него. Мысль о том, что с ним могло что-то случиться, тревожила ее сильнее, чем она могла себе в этом признаться. Сила чувства, поднявшегося в ней, испугала девушку.

Наконец на дороге послышался топот копыт. Девушки отвели лошадей на обочину и практически одновременно вынули из ножен мечи. Но, увидев того, кто приближается к ним по дороге, с облегчением опустили оружие.

— Брод свободен! — еще издалека услышали они крик Вейта. — И воинов нигде не видно.

Запыхавшись, он остановил коня рядом с Сунниваа.

— Я проехал немного вверх и вниз по течению, даже дошел до середины брода, — сказал он. — Нигде ни малейшего признака присутствия воинов. Ни единого отпечатка копыт на песке.

— Я просто поверить не могу, что Ан-Рукхбар так просто может нас выпустить, — сказала Файола. — Он ведь должен знать, что в Ночь Огней появляется связь с местом заточения Богини. Если хотите знать мое мнение, то как-то все слишком хорошо. Я просто уверена в том, что где-то здесь нас поджидает ловушка.

— Может быть, ты и права, — согласился Вейт. — А может быть, войско повстанцев уже стоит под стенами Нимрода, и они не могут отправить воинов на поиски. Так что если и есть где-то ловушка, то уж никак не у брода. Там все спокойно.

— Да, чересчур уж спокойно, — пробормотала Файола, но предпочла замолчать и предоставить Сунниваа решать, что делать дальше.

— Лошади устали, но времени мало, — сказала Сунниваа. — И нам не остается ничего другого, кроме как пересечь Юнктун вброд. И еще надеяться, что Вейт не ошибся.

Не договорив, она повернула лошадь к реке.

Гигантский альп смотрел на отвесные склоны Ильмазурского хребта. Он нетерпеливо ожидал заката, то и дело вскидывая свою большую голову, чтобы взглянуть, высоко ли солнце. Но еще было слишком рано. Светило еще не скрылось, хотя вечер уже окрасил небо и скалы в мягкие красноватые цвета.

Гигантский альп вздохнул. Вот уже много ночей подряд с приходом темноты он отправляется в полет. Но сегодня все будет иначе. На этот раз ему известна цель. Вчера вечером он обнаружил огромное войско, медленно, но неотвратимо приближающееся к Нимроду. Он полетит туда и будет наблюдать. Гигантский альп знал, что эти воины — его друзья. И он страстно желал изменить судьбу этих людей. Слишком живы были воспоминания о той битве у ворот города-крепости и о том страшном страдании, обрушившемся на прекрасную страну и ее жителей.

А еще ему было известно, что бой, на который решились повстанцы, — безнадежен, и от этого на сердце у него было тяжело. Как должны отчаяться эти люди, печально думал он, чтобы отдать свои жизни за безнадежное дело.

И вдруг его перья обдало ледяным ветром.

Гигантский альп удивленно взглянул на деревья в долине, кроны которых согнуло сильным порывом. Но холод, принесенный ветром, не уходил, и не ветер был его источником. Альп ощутил опасность, все вокруг наполнилось предчувствием беды. Но спустя несколько мгновений воздух снова потеплел и летний вечер опустился в долину.

Но крылатый странник забеспокоился. Ледяной ветер, пришедший с севера, не предвещал ничего хорошего. Он должен все выяснить.

Огромная птица решительно поднялась, встряхнулась и замерла у входа в пещеру. Сильный взмах — и вот уже крылья несут гигантского альпа. Он устремился к Юнктуну, следуя тем же путем, которым пронесся ветер.

 

6

— Кажется, действительно тихо, — Файола осторожно вывела коня из укрытия на широкий песчаный берег. Она не спускала глаз с прибрежных зарослей, но нигде не было видно ничего подозрительного.

— Я же говорил, — с улыбкой сказал Вейт. — Брод свободен.

— Ну хорошо. Признаю, я ошиблась, — отмахнулась Файола. — Но мне по-прежнему кажется, что все складывается слишком уж гладко.

— Мне тоже станет легче, когда брод окажется между нами и городом-крепостью, — Сунниваа поглядела на реку, которая медленно несла свои воды, скрывая опасные стремнины под зеркальной гладью.

Внезапно на другом берегу по кустам прошел сильный порыв ветра, сгибая чуть не до земли высокую траву. На сухом мелком песке заплясали небольшие смерчи, а воды Юнктуна на краткий миг завихрились, образуя большой водоворот. Ветер стих так же быстро, как и возник, так и не коснувшись путников. Ни Файола, ни Вейт ничего не заметили.

— Странно, — пробормотала Сунниваа, проведя ладонью по волосам. Должно быть, показалось. — Ну, где брод? — спросила она.

— Там! — махнул рукой Вейт, указывая вперед. — Там, где из воды торчат камни.

— Тогда пошли, пока еще светло, — сказала Сунниваа, мягко направив лошадь к воде. Девушка почти добралась до брода, но неожиданно ощутила, как что-то коснулось ее разума.

Сунниваа остановила лошадь, пытаясь установить мысленный контакт, но помехи стали еще сильнее и мешали принять послание. А потом контакт прервался. Сунниваа устало потерла глаза и снова пришпорила лошадь. Но прежде чем копыта животного коснулись воды, из леса раздался протяжный волчий вой.

Предупреждение? Сунниваа задумалась.

— Что с тобой? — Файола вопросительно поглядела на подругу. Но той не хотелось беспокоить девушку, и она только покачала головой.

— Уже все прошло, — сказала она, заставив себя улыбнуться. — Просто немного закружилась голова.

— Правда? — по лицу Файолы было отчетливо видно, что она не поверила подруге.

— Да, со мной все в порядке! — Сунниваа решительно пришпорила коня, направляя его в воду. Файола последовала за ней, завершал процессию Вейт. В этом месте река была не более двадцати локтей в длину, и в чистой воде было хорошо видно брод.

И вдруг у ног лошади Сунниваа пронеслась серая тень, и волчица, щелкнув зубами, преградила ей дорогу. Животное испуганно отпрянуло и встало на дыбы.

— Что это тебе в голову взбрело так пугать лошадей? — сердито закричала Сунниваа, пытаясь обойти волчицу. Но та была быстрее и снова преградила путь.

— Эй, да прекрати же! — Сунниваа не на шутку разозлилась. Зверь вел себя очень странно. — Уйди с дороги, — велела она. — Здесь единственное место, где мы сможем перейти. Нам нужно на ту сторону!

Девушка снова попыталась обойти волчицу, но та запрыгала перед ней, и лошадь снова поднялась на дыбы.

— Да убирайся же! — закричала сзади Файола. — Ты что, не видишь, что тут мы — просто замечательная мишень?

Но волчица и не думала отойти. Она без устали прыгала то вправо, то влево, не давая путникам войти в воду.

Наконец Файоле надоело. Она сердито обогнала Сунниваа и попыталась обойти волчицу. Ее лошадь тоже поднялась на дыбы, но воительница, крепко держа поводья, заставляла ее двигаться вперед. Лошадь фыркала, нервно пританцовывая, разворачиваясь на месте, и Файоле стоило больших усилий не свалиться. Выругавшись, она пришпорила, рванула поводья, животное заржало, отчаянно брыкаясь. Окованные железом копыта ударили волчицу в бок и опрокинули в реку.

— Файола, нет! — Сунниваа беспомощно наблюдала за тем, как тело серого животного течением унесло за поворот.

— О, нет! Я не хотела! — Файола была потрясена. Она знала, что волчица — их друг. Девушки беспомощно глядели на реку.

— Многие волки — очень хорошие пловцы, — сказал Вейт, прервав молчание. — Я уверен, что ей удалось выбраться на берег.

— Надеюсь, что ты прав, — прошептала Сунниваа. Загадочная волчица значила для нее очень много. — И почему она так вела себя? — вслух подумала она, глядя на противоположный берег. — Ведь там ничего нет!

— Кто знает, что происходит в голове у волка, — виновато ответила Файола. — Можно только надеяться, что Вейт прав.

Она взяла себя в руки и сказала:

— Нет смысла стоять тут и ждать. Нужно двигаться.

Они дошли до середины брода, когда лошадь Сунниваа вдруг остановилась как вкопанная и отказалась двигаться дальше.

— Да что опять стряслось? — услышала Сунниваа позади голос Файолы. Девушка хотела что-то сказать, но в этот миг ледяной порыв ветра, подхватив мелкий песок, понес его через реку. Крошечные песчинки заставили спутников зажмуриться. Ветер стих так же внезапно, и снова над рекой воцарился покой теплого летнего вечера.

— Что, во имя трех врат… — сердито начала Файола, протирая глаза, но, едва она лишь взглянула на противоположный берег, у нее перехватило дыхание. Путь им преграждала добрая дюжина исполинских тяжело вооруженных воинов, одетых в черную сталь. — Ловушка! — в ужасе воскликнула она.

— Назад! — Сунниваа тоже увидела воинов. Она пришпорила коня и тут же застыла от ужаса. В центре брода, обнажив клинки, по колено в воде, тоже стояли воины, и красное заходящее солнце отражалось в холодной стали.

— Вейт, берегись, сзади! — предупреждение прозвучало вовремя — в тот же миг воины бросились в атаку.

— Я возьму их на себя! — Вейт натянул поводья коня, вынул из ножен меч и понесся на воинов. Файола хотела броситься на помощь, но развернуть беспокойную лошадь на узком броде оказалось не так-то просто. Ей это почти удалось, но черная стрела с противоположного берега едва не попала в нее. За первой последовала вторая, угодив лошади в бок. Обезумевшее от боли животное поднялось на дыбы, и Файола вылетела из седла. Падение было болезненным, однако довольно мягким. Девушка вскочила, вынимая из ножен меч. Но лошади и след простыл. В безудержной ярости воительница бросилась к другому берегу, и в это же мгновение двое из воинов ступили в воду. Один из них, сверкая обоюдоострым топором, двинулся к Файоле, а второй стал приближаться к Сунниваа. По их медлительным, с показной ленцой движениям Сунниваа поняла, что воины рассчитывают на легкую победу. Решив продать свою жизнь как можно дороже, она вынула меч из ножен и приготовилась сражаться.

Первый удар черного клинка пришелся на ноги лошади. Девушке просто повезло — в этот миг кобыла встала на дыбы, уходя от удара. Но остановить лошадь было уже невозможно. Чувствуя смертельную опасность, она в ярости стремилась сбросить седока.

Попытки успокоить взбесившееся животное при помощи мысленного общения не удались из-за помех. Не растерявшись, девушка выбрала удобный момент и выпрыгнула из седла. В тот же миг она потянулась к Жезлу Мудрости, притороченному к седлу, но лошадь взбрыкнула и умчалась прочь.

Воины на берегу напрасно пытались поймать животное. Гонимая страхом, лошадь совершила невероятный прыжок и, пролетев над ними, исчезла в спасительных зарослях. У Сунниваа и Файолы не было времени сожалеть о потере Жезла и лошадей. Бок о бок стояли они по колено в воде посреди реки, ожидая нападения. За их спинами раздался всплеск, и кобыла Вейта пронеслась мимо.

— Внимание, Сунниваа, — Файола отразила первый удар обоюдоострого топора так ловко, что распорола доспехи противника в районе бедра. Когда острый, словно бритва, клинок глубоко впился в его плоть, воин скрючился в три погибели, зарычав от боли. Решив использовать этот миг с пользой для себя, Файола прыгнула вперед и ловким движением отрубила раненому ноги. Воин завопил от боли и рухнул в воду. Темно-красная кровь окрасила воды Юнктуна, а отрубленные части тела уносило течением прочь.

Сунниваа было потруднее. Черный воин неутомимо наносил удары своим широким мечом, не давая возможности парировать удары. О нападении нечего было и думать. Сунниваа оставалось только защищаться, и вскоре ее руки заболели.

— Файола, сзади! — хриплый голос Вейта был почти не слышен среди звона клинков, но Файола отреагировала немедленно. Она ловко развернулась и, оказавшись лицом к лицу с новым противником, стала выбирать удобный момент для нападения.

Но черный исполин не собирался ждать, пока Файола подготовится. Яростно рыча, он бросился на молодую воительницу и нанес удар невероятной силы. Файола ожесточенно отражала удар за ударом, но силы оставляли ее. Промокшая одежда мешала двигаться. Она то и дело оскальзывалась, и то, что ей до сих пор удавалось избежать смертельного удара, было чистой случайностью.

Но наконец она обнаружила брешь в обороне воина и ударила. Однако противник, заметив приближающийся меч, ловко ушел от него. Файола потеряла равновесие и, двигаясь по инерции, споткнулась. Труп убитого воина помешал ей устоять на ногах, и девушка упала. События развивались с ужасающей быстротой. Прежде чем она успела подняться, воин подскочил, занес меч и ударил.

— Файола!

В глазах Файолы отразился неописуемый ужас, когда она обнаружила клинок, торчащий из своего тела. Девушка понимала, что смерть близка, но все же попыталась вырвать окровавленную сталь. Воин заворчал и резким движением провернул меч. Файола замерла. Изо рта потекла струйка крови, руки опустились, и она рухнула в воду.

— Файола, нет! — словно фурия, обрушилась Сунниваа на воина, по-прежнему теснившего ее, одновременно пытаясь дотянуться до умирающей подруги. Слишком поздно! Уголком глаза она увидела, как воин поднял безжизненное тело Файолы и ликующе швырнул его далеко в реку.

— Не-е-е-е-е-ет!

Слезы отчаяния застлали Сунниваа глаза. Это едва не стоило ей жизни: она споткнулась о тело убитого воина, и клинок просвистел так близко над головой, что она почувствовала движение воздуха.

Сунниваа неосознанно подняла меч, попав теснившему ее врагу в ногу и опрокидывая его. Тот упал, брызги воды и ила застлали девушке взор. Но ей удалось подняться на ноги первой. Тыльной стороной ладони она отерла лицо и занесла клинок для решающего удара, но не сумела завершить его. Воин, убивший Файолу, бросился к ней, заставляя обороняться, в то время как его раненый товарищ сумел достичь берега.

В отличие от предыдущего противника Сунниваа этот был очень осторожен. У него была особая тактика. Первый удар Сунниваа скорее предвосхитила, чем увидела. С полуоборота она сумела парировать его. Второй удар последовал немедленно, но и на этот раз ей удалось отбиться. Противник не спешил, кружа вокруг Сунниваа, словно хищник вокруг своей жертвы.

Вдруг Сунниваа услышала крик Вейта. Ее спутнику было не легче, чем ей. Но в отличие от Сунниваа ему приходилось сражаться с двумя нападающими. И держать их на расстоянии молодому воину удавалось с большим трудом. Кроме того, Вейт был ранен и шатался от усталости. Движения его казались вялыми и плохо скоординированными.

Их просто-напросто слишком много, с горечью подумала Сунниваа, а перед глазами у нее стояло лицо умирающей Файолы. Мы все умрем здесь!

Гигантский альп быстро летел над кронами. Он искусно использовал лесной шатер, чтобы с земли его не сразу заметили. Он был совсем близко от Юнктуна и чувствовал присутствие чужих существ.

Подлетая к реке, гигантский альп заметил двух лошадей без седоков. За ними мчалась третья, но она двигалась медленно, словно раненая. Вскоре птица услышала звуки битвы, доносившиеся от реки. Расправив мощные крылья, альп полетел на звук. Оставив лес позади, он увидел, как два воина из Нимрода бьются не на жизнь, а на смерть с тремя черными исполинами.

Ха-гуррлины! У гигантского альпа перехватило дыхание. Жуткие картины, которые он, казалось, успел забыть, ожили при виде ненавистных слуг Ан-Рукхбара. Он заново пережил смерть любимых братьев и сестер, падавших под градом черных стрел, где их безжалостно добивали полуживые. Ненависть вспыхнула, заставив забыть об осторожности. Вот она — возможность отомстить за смерть своих и отплатить ненавистным черным воинам.

Сражающиеся еще не заметили его, но альп знал, что должен действовать быстро. Если ха-гуррлины победят, они отправятся на свою мрачную родину, в Темные Пределы, и станут для него недосягаемы. Он решительно сложил крылья и молнией понесся на врагов.

Схватив ха-гуррлина в когти, он взмыл в небо. Это случилось настолько быстро, что полуживой выронил от неожиданности меч. Он беспомощно висел в когтях птицы, взмывавшей все выше.

Застыв в сотне локтей над Юнктуном на несколько мгновений, огромная птица разжала когти. Долгий предсмертный крик воина доставил альпу горькое удовольствие. Он снова напал. С пронзительным криком он ринулся вниз, чтобы продолжить кровавую расправу. Когда ха-гуррлины заметили нового участника схватки, двое полуживых, опустившись на колено, натянули луки высотой в человеческий рост.

И сразу две стрелы просвистели мимо, в волоске от птицы. Ха-гуррлины зарычали от ярости и разочарования, поспешно вытаскивая новые стрелы. Но времени оставалось немного — альп приближался, и вот один из лучников у него в когтях.

На этот раз альп полетел не над рекой. Он приземлился среди скал, возвышающихся неподалеку, и прижал дрожащее тело ха-гуррлина к камням. Птица пустила в ход клюв, крик ха-гуррлина перешел в бульканье и стих. Скалы окрасились темной кровью, собираясь в блестящие лужицы в углублениях, когда птица оборвала жизнь ха-гуррлина. Мгновенно забыв о погибшем, гигантский альп оставил тело врага и снова поднялся в воздух, упиваясь местью.

Вдруг один из воинов Нимрода упал. Обезоруженный, он стоял по колено в воде, отчаянно уворачиваясь от ударов. Не помня себя от ярости, ха-гуррлин молотил топором, не обращая внимания на птицу. А когда полуживой наконец заметил ее, было слишком поздно. Гигантская птица схватила клювом топор, а сам ха-гуррлин угодил в когти. Альп снова взвился в воздух и опустился выше по течению, где река была намного глубже. Птица погрузила врага под воду, не выпуская, пока тот не захлебнулся.

Внезапно шестеро ха-гуррлинов как по команде бросились бежать. В несколько прыжков полуживые достигли берега и исчезли во внезапно налетевшем вихре.

Разочарованный тем, что ха-гуррлинам удалось избежать справедливой расправы, гигантский альп обернулся к воинам Нимрода. Юноша опустил меч и неуверенно глядел на огромную птицу. Что-то в его взгляде заставило альпа остановиться. Он был преисполнен решимости убить обоих, но что-то его удерживало. Этот измученный и промокший воин был тем самым юношей, которого он несколько месяцев назад оставил в Темных Пределах, предоставив воле судьбы. И он выжил! Сама Богиня решила так. Гигантский альп взлетел и скрылся на фоне заката.

Ничего не понимающая Сунниваа глядела вслед огромной птице, пока та не превратилась в крохотную черную точку над Ильмазурским хребтом. Затем выбралась на берег и без сил опустилась на теплый песок. Вейт последовал ее примеру. Отбросив меч, он сел рядом.

— Как ты это сделал?

Вейт пожал плечами.

— Думаю, он просто узнал меня.

— Вы друзья? — Сунниваа удивленно поглядела на него. Ей еще не доводилось видеть таких огромных птиц, и она даже не представляла, как можно завязать с ними дружбу.

— Он поэтому и помог нам?

— Нет. Это точно. Мы с ним враги, — пояснил Вейт. — Эта птица — гигантский альп. Он сражается на стороне повстанцев и прошлым летом убил многих из моих ребят, — Вейт умолк и вытер рукавом кровь со лба.

— Но это долгая история, — сказал он. — Нам срочно нужно найти укромное место, разжечь костер и обсушиться. Скоро стемнеет.

Сунниваа кивнула и хотела подняться, но тут события этого вечера обрушились на нее со всей своей ужасающей силой. Файола умерла! При мысли о верной подруге сердце ее сжалось, а глаза наполнились слезами. Ничего не видя перед собой, она следовала за Вейтом по зарослям, но не могла помочь спутнику. Все ее мысли были о Файоле, и она не могла найти ответа на вопрос «почему?».

И только когда То и Ю поднялись в черное небо, друзья отыскали место для костра. Они принялись собирать дрова, хотя в темноте это было нелегко. Наконец Вейту удалось найти сухое дерево. Они наломали веток, и вскоре в небо поднялись веселые маленькие искорки.

— Ну почему Файола? — Сунниваа опустилась на землю рядом с костром, распустила косу, чтобы просушить волосы, и печально глядела в огонь.

— Такова судьба каждого воина — смерть, — тихо ответил Вейт. Он тоже сел близко к костру, чтобы просушить одежду и отогнать ночной холод. Эти слова — первое, что сказала Сунниваа с тех пор, как они отправились искать место для стоянки. И юноша понял, что для нее смерть подруги. Вейт не решался заговорить об этом, чувствуя себя беспомощным, зная, что никакие слова не смогут утолить эту боль. Сам он боли не чувствовал. За долгие годы он научился сдерживаться при виде смерти, даже если умирал его друг.

Вейт поглядел на Сунниваа поверх костра. Густые рыжие волосы скрывали ее лицо, в свете костра она казалась объятой пламенем.

Как она прекрасна! Мысль была совершенно неожиданной, и Вейт устыдился своего чувства, возникшего в такой неподходящий момент. Чтобы отвлечься, он подбросил толстую ветку в огонь и стал наблюдать за языками пламени. Юноше хотелось утешить Сунниваа, но он боялся, что выберет не те слова, потому что, в сущности, он не разделял ее горя.

— Я уверен, Файола знала, что однажды это случится, — осторожно начал он. — Раньше или позже это происходит с каждым. Немногим воинам суждено дожить до зрелого возраста. Нужно научиться жить с мыслью, что следующий день может стать последним.

— Если бы она не встретилась со мной, — всхлипнула Сунниваа, — она была бы все еще жива и…

— Прекрати, Сунниваа! — в голосе Вейта внезапно послышалась сталь. — Файола не оживет от твоих бессмысленных терзаний.

Он энергично поднялся, обошел костер и сел рядом с девушкой.

— Файола пошла за тобой, потому что верила в тебя. Она отдала жизнь, чтобы ты достигла цели. И теперь в твоей власти сделать так, чтобы ее смерть не оказалась бессмысленной, — и выполнить свою задачу.

— Но как? — Сунниваа убрала прядь волос, упавшую на глаза. — Лошади убежали, Жезл потерян. Без него моя миссия провалена!

— Наверняка лошади убежали недалеко, — уверенно сказал Вейт. — Как только достаточно рассветет, мы отправимся на поиски.

Он взглянул на небо и указал на диски лун-близнецов.

— До Ночи Огней остается всего несколько дней. Если повезет, мы успеем.

Он уверенно положил руки девушке на плечи, пристально глядя ей в глаза.

— Мы найдем их, вот увидишь, — уверенно повторил он, словно его желания было достаточно для того, чтобы вернуть лошадей. Сунниваа выдержала взгляд, но ничего не ответила.

— А теперь нужно немного поспать, — сказал Вейт, выпуская девушку. — Завтра тяжелый день.

Поспать! Это было последнее, на что сейчас была способна Сунниваа. Горе, страдание, смерть завладели ее мыслями, неуверенность в завтрашнем дне не давала ей уснуть. Она молча глядела в огонь, а Вейт пытался поудобнее устроиться на ночлег на жесткой земле.

Время тянулось ужасно медленно. Вейт крепко уснул, где-то среди деревьев в ночи кричал сыч. Одежда почти высохла, но Сунниваа очень скучала по теплым одеялам, да и голод давал о себе знать. Зябко поежившись, девушка пододвинулась к огню, обхватив колени руками и крепко прижав их к подбородку.

Неожиданно что-то хрустнуло. Мягкие шаги и жуткое сопение раздались прямо за спиной, к лагерю приближалось что-то огромное.

— Вейт! — Сунниваа вскочила, обнажая меч. Что-то приближалось в открытую, не таясь.

— Вейт! Да проснись же! — Сунниваа нетерпеливо ткнула спящего. Вейт что-то пробурчал и повернулся на другой бок. Сунниваа напряженно вглядывалась туда, откуда доносились звуки. Ночной посетитель мог оказаться в свете костра в любую минуту.

— Вейт! — Сунниваа почти кричала, и тот наконец проснулся. Он заспанно потянулся и протер глаза.

— Что?..

— Тихо, — прошептала Сунниваа, указав в направлении подлеска, где, как она предполагала, скрывался непрошеный гость. — Возьми меч.

Дальнейших объяснений не потребовалось — теперь и Вейт услышал, что к ним приближается что-то крупное. Сон мгновенно слетел, юноша вскочил, времени вынуть меч не оставалось, потому что в тот же миг кусты раздвинулись и из них выпрыгнуло что-то серое и мохнатое.

В первую секунду Сунниваа испугалась, но потом поняла, кто перед ней, и опустила меч.

— Слава Богине, ты жива! — с облегчением воскликнула она и, едва не плача от счастья, обхватила волчицу за мягкую шею.

— Я так и знал, что ничего там страшного нет! — Вейт тоже подошел ближе, чтобы погладить волчицу. Он мягко провел рукой по спине животного.

Вдруг в зарослях снова что-то затрещало. Вейт испуганно вздрогнул, но тут же сообразил, что опасность им не угрожает. Из сплетения веток вынырнула лошадь Сунниваа, а за ней и каурая кобылка Вейта.

— Наши лошади! — даже в слабом свете луны отчетливо видна была улыбка Сунниваа. На мгновение она даже забыла о своем горе.

— Где ты их нашла? — обернулась она к волчице, но та ничего не ответила. Несколько шагов — и Сунниваа оказалась рядом со своей лошадью и, ухватив поводья, повела ее к мягкой сочной траве. Привязав кобылу к дереву, она стала осматривать вещи. С бинтами и сумкой с едой в одной руке и Жезлом Мудрости в другой она вернулась к Вейту, который как раз осматривал свою лошадь, проверяя, не ранена ли она.

— Ты прав, — твердо сказала девушка. — Смерть Файолы была не напрасной, — и она решительно протянула спутнику Жезл. — Он не пропал. Завтра мы отправимся к Небесной Башне.

 

7

— Верховный главнокомандующий?

Тарек удивленно отложил планы укреплений Нимрода и взглянул на высоких широкоплечих воинов, без доклада вошедших в его личные покои.

— Капитан, — резко сказал он. — Надеюсь, у вас есть достаточно веская причина для столь неуместного поведения.

Капитан и не подумал отвечать.

— Верховный главнокомандующий, у меня приказ отвести вас в темницу, — сказал он, и лицо его не выражало при этом абсолютно ничего. Тарек взволнованно вскочил и с угрожающим видом подошел к капитану. Воины обнажили мечи. Поведение Тарека не произвело на капитана впечатления. Он спокойно выдержал взгляд разъяренного верховного главнокомандующего и сказал:

— На случай если вы откажетесь подчиниться, у меня есть приказ заковать вас в цепи.

— Кто осмелился отдать такой приказ? — строго спросил Тарек, но его уверенность покачнулась: что происходит?

Капитан промолчал. Тарек вдохнул поглубже, заставляя себя успокоиться. Сохранить спокойствие ему удалось с большим трудом.

— Говорите же! Кто отдал вам столь абсурдный приказ?

В этот миг дверь отворилась. В комнату ворвался холодный ветер, и, несмотря на теплый летний день, солдаты вздрогнули. В проеме двери показалась темная фигура исполинского воина. Он был с ног до головы одет в странные темные доспехи. Пригнувшись, воин вошел. Его огромную голову скрывал черный шлем, украшенный рогами. В узких прорезях сверкали жутким красноватым светом глаза.

Тарек выпрямился и бесстрашно подошел к исполину.

— Кто вы? — спросил он, с вызовом глядя на воина.

— Я никому не обязан отдавать отчет, — ответил воин глухим голосом. — Сам Великий велел мне бросить тебя в темницу. Отныне приказы здесь отдаю я!

Он нетерпеливо махнул на Тарека рукой.

— Уведите его!

Теперь и капитан вынул меч из ножен. Он поспешно зашел Тареку за спину и подтолкнул клинком.

— Следуйте за мной, господин, пока я не применил силу, — прошептал он ему. Но Тарек не собирался так быстро сдаваться.

— Погоди!

Приказ верховного заставил командира застыть на месте. Он неуверенно переводил взгляд с Тарека на черного воина.

— В чем меня обвиняют? — спросил Тарек.

— В неудаче! — исполин медленно обошел стол и демонстративно уселся в массивное кресло Тарека. — А теперь уберите наконец этого жалкого неудачника с глаз моих, — сказал он. Стражи повиновались. Обнажив мечи, они схватили Тарека и заставили покинуть покои. В коридоре ждали еще несколько воинов, немедленно заковавших Тарека в цепи.

— Во имя врат! — закричал он воинам, оставшимся в комнате. — Вы не можете этого сделать! Великий допустит непростительную ошибку, если… — но в этот миг один из воинов захлопнул дверь в кабинет, и ха-гуррлин остался один.

Мастер-волшебник ждал этого момента. Он открыл узкую дверь и вышел из спальни Тарека, в которой прятался все это время.

— Именно так, как мы и договаривались, — сказал он с довольной улыбкой.

Все шло по плану. Даже ранняя аудиенция у Великого сегодня утром прошла так, как он надеялся. Было непросто скрыть все от Тарека, зато потом все пошло как по маслу. Ему без усилий удалось убедить Ан-Рукхбара в том, что вся ответственность за неудачу ха-гуррлинов у брода лежит на Тареке, который, очевидно, побоялся присутствовать на аудиенции, боясь гнева Великого.

Раздосадованный неспособностью своего верховного главнокомандующего, Ан-Рукхбар отдал приказ о немедленном заточении Тарека и по совету мастера-волшебника назначил начальником обороны Нимрода предводителя ха-гуррлинов. Аско-Бахрран был просто счастлив исходом аудиенции. Если ему удастся вернуть Жезл, он может рассчитывать на вечную милость Великого.

— Твои воины готовы? — вопрос Аско-Бахррана был адресован ха-гуррлину, и тот кивнул.

— Это хорошо, очень хорошо! — улыбнулся мастер-волшебник. — Я полагаю, что вы разгромите эту кучку взбунтовавшихся крестьян!

Воин снова кивнул.

— Отлично. Я лично позабочусь о предателях. Самое время отобрать у них Жезл.

— А как насчет магии, которую вы обещали? — спросил ха-гуррлин.

— Не переживай Мастер Аким и дюжина других магов почти закончили, — пояснил мастер волшебник. — Как только начнется атака, магия будет в полном распоряжении твоих воинов.

— А земли?

Мастер-волшебник вздохнул.

— Откуда столько недоверия? Ты что, боишься, что я забуду о нашем уговоре? Если вы победите, вся земля к востоку от Вальдорского кряжа будет принадлежать ха-гуррлинам. Я обещаю.

Ха-гуррлин пробормотал что-то невнятное, и Аско-Бахрран поспешил из комнаты. За многие лета, которые он общался с ха-гуррлннами, ему частенько доводилось видеть, насколько непредсказуемы эти существа. Он обладал несомненным преимуществом — полуживые боялись Ан-Рукхбара. Иначе бы они давным-давно напали на Тале. Ведь та земля, которую отдал им Великий, была настолько скудной, что даже неприхотливые ха-гуррлины поддерживали существование только благодаря тайной поддержке мастера-волшебника. И только поэтому предводитель этих созданий пошел на переговоры. Заманчивая перспектива получить в награду за труд цветущие земли превратила их в верных союзников.

Прежде чем отправиться к себе, Аско-Бахрран решил еще раз проверить, не получил ли медиум сообщений от кварлина и не перехватил ли разговор предателей. И хотя он знал, что те уже где-то у подножия Небесной Башни, вчера вечером он велел прекратить помехи в сфере мыслей. Местность вокруг высочайшей в Тале горы была настолько обширной, что ее затруднительно было прочесать. Снимая помехи, волшебник надеялся, что предатели сами сообщат о том, где находятся. Тогда, если повезет, он сможет использовать магию целенаправленно, не растрачивая времени попусту.

Сухой пожилой мужчина, которого Аско-Бахрран использовал в качестве медиума, апатично лежал на грязном ложе, с которого не вставал уже много лет. Даже когда мастер-волшебник положил руку ему на лоб, чтобы проверить, нет ли у того сообщений, медиум не пошевелился. Долгое время было тихо. Потом Аско-Бахрран отнял руку и выругался. Мысли медиума были пусты. Ни единого сообщения от кварлина. Никакого указания на местонахождение туманной эльфийки и ее товарищей. Ничего! И уже не впервые мастера-волшебника посетила неприятная мысль, что кварлин перехитрил его. Возможно, воины давным-давно мертвы, а кварлин сбежал, так и не выполнив задания.

Аско-Бахрран сердито хлопнул полуразвалившейся дверью и помчался по длинным темным коридорам. Как он мог допустить такую страшную ошибку? Ему даже в кошмарном сне не могло присниться, что туманной эльфийке известно назначение порошка и что она попытается его украсть. Но теперь слишком поздно что-либо предпринимать. Неожиданно мастер-волшебник улыбнулся. Чего переживать? Цель находится прямо у него перед носом. Если он завладеет Жезлом, даже эльфийка не сумеет остановить его и он станет единственным властелином Тале.

Ройана из-под руки глядела на зеленую равнину. Только что золотой диск солнца скрылся за далеким Ильмазурским хребтом, но было еще светло, и женщина видела: широкая равнина совершенно безлюдна.

Темная, напоенная недавним дождем земля парила в прозрачном вечернем воздухе. Поднимающийся пар сгущался в прозрачные облачка, плывшие над землей, и очертания крепостных стен Нимрода расплывались вдали. В воздухе висело напряженное ожидание, и, оглядывая высокие стены города, Ройана неожиданно почувствовала, что их наверняка ждут.

Все было так, как и предсказывал утром Къельт. Воины Нимрода, отступив за высокие неприступные стены, ожидали нападения.

Сумерки сгущались. Небольшие полевые птицы смолкли, и воцарилось спокойствие, нарушаемое только звуками, доносившимися из лагеря. Ройане стало зябко, но не от прохладного ветра, летящего с заснеженных вершин Вальдорского кряжа. Женщина набросила пальто и плотнее закуталась. Холод шел изнутри. Перед мысленным взором мелькали жуткие картины проигранного сражения.

Неожиданно пустая равнина исчезла. Она увидела размякшую развороченную землю, а солнце высоко в небе отражалось в сотнях мечей, разбросанных по всему полю. Мечей, принадлежавших некогда повстанцам. Сломанное оружие и разбитые щиты, части кожаных и стальных доспехов. А между ними — мертвецы. Тела покрывали собой равнину. Многие были настолько изувечены, что в них было трудно узнать людей. Глубоко увязнув в мягкой земле, они напоминали сломанных кукол, которых дети оставили без присмотра.

— Ройана, любимая, что с тобой?

Знакомый голос отогнал жуткое видение и вернул Ройану к действительности. Къельт обнял женщину за плечи и крепко прижал к себе.

— Ты волнуешься, да? — тихо спросил Къельт.

Ройана сглотнула. Жуткие картины того, что совсем скоро может стать реальностью, не исчезали, мешая говорить. Ройана знала, что ее дар предвидения ненадежен, хотя видения приходили довольно часто. Но она часто ошибалась, поэтому предпочла промолчать и не беспокоить любимого лишний раз. Сейчас ему нужно быть сильным. Мужчины и женщины огромного войска за его спиной безоглядно верили в своего предводителя, от него зависело их мужество. Они пришли из различных уголков Тале, чтобы сражаться с ним бок о бок, вложив свои жизни в его руки. Мужчины и женщины, молодежь и старики, крестьяне и ремесленники — всех их объединяли его железная воля и страстное желание покончить с жестоким правлением Ан-Рукхбара. Ради этого они пошли бы за Къельтом на край света и даже на смерть.

Ройане оставалось надеяться на то, что ее видение было результатом собственных тревог и страхов.

— Все прошло, — сдержанно сказала она, не сводя глаз с равнины. — Но ты прав, я действительно переживаю.

Вдруг она обняла его за шею, крепко прижавшись.

— Какая женщина не будет волноваться за своего любимого за день до сражения? Нимрод — мощная крепость. Она построена людьми, но защищать ее будут не только люди.

Она вздрогнула, словно от холода.

— Многие наши друзья встретят здесь завтра смерть, может быть, даже ты. Этого я боюсь.

Къельт нежно прикоснулся к ее лицу и заглянул в глаза. В его глазах пылали страсть и неутоленная месть, и Ройана поняла, как он жаждет этой битвы. Завтра свершится то, к чему он шел многие годы.

— Мы будем штурмовать Нимрод, Ройана, — уверенно ответил Къельт. — У нас сильная армия. Нас объединяет вера в Благую Богиню, она придает нам силы. Мы победим, вот увидишь, — и он страстно поцеловал женщину.

Неожиданно видение вернулось Ройана закрыла глаза, пытаясь прогнать жуткие картины. Руки дрожали, нервно скользя по стальному доспеху любимого.

— Будь осторожен. — тихо попросила она, проглотив подступившие к горлу слезы. Ей не хотелось, чтобы он видел, как она плачет, и она спрятала голову у него на груди. Так, тесно прижавшись друг к другу, они и вернулись в лагерь. Оба знали, что эта ночь может стать последней, но оба молчали.

У подножия Небесной Башни светало.

Задолго до того, как взошло солнце, одиноко запела овсянка, выводя затейливые рулады, стократным эхом отражавшиеся от склонов. Вейт проснулся. Он еще дрожал от жуткого кошмара, подробностей которого, правда, не помнил, но обрывки картин, несущих разрушение и смерть, не шли из головы. Подлесок, где они вчера разбили лагерь, был окутан сумерками. Со склонов Небесной Башни дул прохладный ветерок, теребя листву.

Вейт замерз. Он спал очень беспокойно, одеяло оказалось отброшено, пальто распахнуто, и утренний холод пробрал его. Юноша запахнулся, отыскал одеяло и завернулся в грубую ткань до самого подбородка, собираясь еще немного поспать. Когда он взглянул на Сунниваа, его захлестнула волна тоски и страсти. Густые рыжие волосы девушки растрепались, и в этот миг она была прекрасна. Сунниваа казалась такой беспомощной рядом с огромной безмолвной горой. Ему хотелось одного — сопровождать и защищать ее. Но он знал — она не позволит. Вчера вечером они сильно спорили из-за этого. Сунниваа была решительно настроена идти одна и уступать не собиралась.

Рука Вейта непроизвольно потянулась и убрала прядь волос, упавшую на лицо Сунниваа и щекочущую губы. Девушка вздохнула и улыбнулась во сне. От ее улыбки чувства Вейта вспыхнули. Он с бесконечной нежностью провел рукой по ее щеке, но Сунниваа повернулась на другой бок, отвернувшись от него. Неожиданно Вейта обдало жаром стыда. У него не было права на подобные чувства. Скоро их пути разойдутся. И если Сунниваа не сумеет… Но об этом думать ему не хотелось. Он решительно отбросил одеяло и пошел к лошадям. Нужно отвлечься, отогнать мрачные мысли. Лошади стояли там, где их вчера привязали. Вейт повел их к ручью напиться, затем оставил пастись среди мягкой травы, росшей здесь и изобилии.

Наблюдая за животными, он снова почувствовал отчаяние неизвестности. Но ему не хотелось думать о будущем. Вейт решил собрать дров для костра, и вскоре на остывших углях вчерашнего костра запылал новый огонь. Юноша некоторое время сидел у костра, задумчиво разглядывая спящую спутницу.

Словно почувствовав на себе взгляд, Сунниваа заворочалась под одеялом, села, заспанно протирая глаза, откинула с лица волосы и огляделась.

— Уже поздно? — испуганно спросила она, увидев Вейта у костра.

— Солнце еще не поднялось над вершинами, — сказал он, махнув рукой за спину, где разгорался восход. — Но я думаю, что скоро рассвет.

— Уже так поздно? — Сунниваа взглянула на небо, встала и на минуту исчезла в подлеске. Вейт молча поглядел ей вслед и стал искать в рюкзаке припасы. Когда Сунниваа вернулась, он уже разложил сухари и вяленое мясо.

Сунниваа подсела к костру напротив юноши, натянула пальто на плечи и принялась за еду. Вейт тоже ел, тайком наблюдая за ней: в растрепанных волосах блестят крошечные капли, наверное, бегала к ручью умыться. Сунниваа молча глядела на небо, но в лице — ни тени страха, однако Вейт чувствовал, как она напряжена, и спрашивал себя, о чем она думает. И снова он страстно захотел сопровождать ее.

— Тебе действительно не стоит идти одной, — продолжил он вчерашний разговор. Но, заговорив, понял, что совершил ошибку. Сунниваа приняла твердое решение идти одна, и новый спор не заставит ее передумать. Девушка отреагировала раздраженно.

— Оставь это, Вейт, — начала она. — Ты же знаешь, что я должна идти одна. Я не хочу снова спорить с тобой, — и вдруг взгляд ее смягчился. — Мне не хотелось бы, чтобы мы расстались в ссоре, — умоляющим тоном сказала она. — Хорошо знать, что здесь, когда я вернусь, меня будет ждать друг.

Внезапно ей захотелось, чтобы Вейт обнял ее. Мысль оказалась совершенно неожиданной и до глубины души удивила девушку. Потребность искать утешения и защиты в объятиях мужчины была нова для нее, ей стало стыдно из-за своей слабости.

В тот же миг над горами взошло солнце, и стоянка утонула в волнах утреннего света.

— Пора! — Сунниваа с облегчением ухватилась за возможность прекратить спор. Она решительно встала и стала складывать одеяла. Она уже собиралась забросить на плечо рюкзак и вдруг остановилась. Рюкзак был открыт. Девушка могла поклясться, что вчера завязала его. Она украдкой взглянула на Вейта, который складывал свои вещи. Зачем он копался в ее сумке? Она открыла рот, чтобы спросить, но передумала. Не было смысла ссориться. Наверняка он всего лишь искал что-нибудь на завтрак. Сунниваа, завязав тесемки и подхватив Жезл, забросила рюкзак за плечи. Она была готова.

— Если все будет в порядке, я вернусь еще до завтрашнего рассвета, — коротко заявила она, избегая глядеть Вейту в глаза. Тот подошел, девушка хотела попрощаться и застыла. Вейт был на расстоянии вытянутой руки и не сводил с нее глаз. Он казался серьезным и обеспокоенным, но взгляд его был настолько мягким и теплым — такого ей никогда еще не доводилось видеть. На дне его глаз отражались чувства, которые невозможно было выразить словами.

Сунниваа была смущена. Она хотела что-то сказать, но Вейт опередил. Он нежно обхватил ее сильными руками, и это сказало больше всяких слов. Сунниваа не сопротивлялась. Оглушенная волной незнакомых и волнующих чувств, заставлявших ее мысли путаться, пускаясь в пляс, она не понимала, как себя вести. Наконец заставив себя поднять руки, девушка нерешительно ответила на объятие.

— Будь осторожна! — услышала она тихий голос Вейта. — Я буду ждать тебя.

В последний раз обнял он девушку, отнял руки, и волшебство угасло.

— Я вернусь, — Сунниваа проглотила подступивший к горлу комок. В глазах стояли слезы. Она поспешно повернулась к Небесной Башне и начала подниматься, чувствуя, что Вейт следит за ней взглядом. Но она, не оборачиваясь, шла вперед. Втайне Сунниваа надеялась, что волчица последует за ней, но серого зверя и след простыл. Вероятно, он чувствовал, что девушка должна идти одна. Может быть, когда-нибудь он снова появится.

— Сунниваа! — голос Наэми отчетливо раздался в мыслях девушки. Все шорохи исчезли.

— Наэми, слава Богине, — ответила Сунниваа. — Я уже думала, что никогда не услышу твоего голоса.

— Сунниваа, где ты? — послышался нетерпеливый голос туманной эльфийки. — Я много раз пыталась до тебя дотянуться, но все время были какие-то помехи.

— Я на Небесной Башне, начала подъем, — ответила Сунниваа, но потом понизила голос. — Перейдя Юнктун, мы оказались в ловушке. Файола погибла.

Наэми замолчала, и Сунниваа почувствовала, что та потрясена.

— Она была мужественной воительницей, — сказала наконец эльфийка. — Что с Вейтом?

— У него пара легких ранений, но с ним все в порядке. Нам повезло — на помощь пришла огромная птица, она прогнала нападающих. Иначе нас с Вейтом тоже не было бы в живых.

— Что это за птица? Гигантский альп?

— Я точно не знаю. Я никогда прежде не видела таких, — призналась Сунниваа. — Но, кажется, Вейт с ней знаком. Он сказал, что эта птица сражается на стороне повстанцев.

— Вот как, — Наэми задумалась. После непродолжительного молчания она сменила тему и спросила:

— Ты видишь цель?

— Нет! — Сунниваа подняла голову и поглядела на вершину. — Граница снега в сотнях локтей надо мной. Мне остается только надеяться, что я найду эту скалу до наступления темноты.

— Ты должна сделать это! — серьезно сказала Наэми. — Ты не имеешь права проиграть, Сунниваа! Повстанцы уже у ворот Нимрода. Я пыталась остановить их, но предводитель отказался ждать. Они начнут штурм уже сегодня.

В коридорах крепости царила неразбериха. Все войско Ан-Рукхбара собралось в стенах Нимрода, ожидая предстоящего штурма. Немногие знали, какая судьба постигла верховного главнокомандующего, и те, кто знал, молчали, не задавая вопросов из страха, что с ними поступят так же, как и с Тареком. Они безропотно подчинялись приказам верховного ха-гуррлина, опасаясь вызвать гнев непредсказуемого существа.

В покоях магов работали не покладая рук.

Задолго до того, как солнце оказалось в зените, маг Аким предоставил мастеру-волшебнику результаты своего труда.

— Двадцать кристаллов!

Аско-Бахрран усмехнулся Перед ним в корзине лежало множество матово-зеленых, гладко отшлифованных камней.

— Вы проделали действительно огромную работу, мастер Аким, — сказал волшебник, взвесив один из кристаллов в ладони. Затем подошел к одной из печей, обогревавших его мастерскую в холодные зимы. Держа кристалл в ладони, он указал рукой на угли.

— Набар кун ремаркадиш! — прозвучали магические слова, и кристалл засветился. Зеленое сияние разгоралось все сильнее, пока полностью не скрыло мастера-волшебника.

— Рабурн!

Из кристалла вылетел луч яркою света, с громким треском поджигая уголья. Аско-Бахрран был доволен. Левой рукой он накрыл кристалл, тихо бормоча слова, заставившие его угаснуть. Потом вернул камень в корзину, потирая заболевшую руку.

— Действительно прекрасная работа, — снова сказал он. — Мощнейшее заклинание, рассчитанное не на людей.

— Но хватит ли двадцати кристаллов? — неуверенно спросил молодой маг. — Насколько мне известно, уже почти все ха-гуррлины собрались в городе крепости.

Аско-Бахрран отмахнулся.

— Ха-гуррлины пусть считают, что им повезло, когда мы решили создать для них это оружие, — сказал он. — Двадцати должно хватить.

Он протянул корзину мастеру Акиму.

— Отнесите предводителю ха-гуррлинов. Пусть отберет двадцать воинов, которых нужно научить обращаться с этим оружием.

Мастер Аким побледнел.

— Я думал, вы сами…

— Планы изменились, Аким, — коротко пояснил Аско-Бахрран. — Сегодня утром мой медиум принес очень важные новости, которые заставляют меня действовать иначе.

Он сделал небольшую паузу, по-приятельски обнял Акима за плечи и подтолкнул мага к двери.

— После трагической гибели мастера Семпаса вы — мой самый способный маг и ближайший поверенный, мастер Аким, — с улыбкой сказал он. — Поэтому я поручаю вам это почетное задание — научить ха-гуррлинов обращаться с кристаллами.

— Но я неуверен…

— Ничего страшного, — Аско-Бахрран внезапно заторопился. — Предводителя вы найдете в покоях Тарека. И поторопитесь, повстанцы вот-вот начнут штурм, — и с этими словами он распахнул двери перед мастером Акимом.

— Можете на меня положиться, мастер, — голос молодого мага дрогнул. Он неохотно вышел из комнаты. Едва дверь закрылась, мастер-волшебник вернулся к столу, на котором ждало своего завершения заклятие. Оно будет одним из самых мощных, которые он когда-либо сплетал. Момент был удачен, успех гарантирован. Предательница одна на Небесной Башне. Эта дурочка действительно думает, что она так просто поднимется туда и передаст Богине Жезл. Непростительная глупость. Мастер-волшебник рассмеялся. Он осторожно поднял миску с кровью девственницы и стал рисовать на полу рисунок в виде спирали, а по краям его — сплетенные между собой руны.

Он как раз закончил, когда шорох крыльев возвестил о возвращении посланника. Аско-Бахрран открыл маленькую деревянную дверцу, ведшую в узкую шахту. Оттуда в комнату влетело маленькое мохнатое создание, неописуемо уродливое, и распласталось на столе. В его красном крючковатом клюве был тяжелый кожаный мешочек, содержимое которого оставляло на столе мокрые пятна.

— Хорошо сработано, — пробормотал Аско-Бахрран, запирая жалобно причитающее существо в клетку и просовывая в награду дохлую крысу. Теперь уже недолго. Ему нужно только закончить заклятие, прежде чем снег, который принесло животное, растает.

Кровь и вода, огонь и лед, буря и снег. Заклятие, равного которому нет. Против него предательница бессильна. Скоро Жезл будет принадлежать ему!

 

8

Земля дрожала под ногами тысяч и тысяч людей и лошадей, которых наездникам едва удавалось сдерживать. Войско повстанцев приблизилось к Нимроду ближе, чем на сотню локтей. Впереди ехал Къельт. Глядя прямо вперед, он ожидал, когда из утренней дымки поднимутся стены Нимрода.

Его мерин, впрочем, оставался спокойным и не заразился нервозностью, которую испытывало все войско. Животное шло вперед с гордо поднятой головой, словно он сам и был предводителем войска. Ройана ехала рядом с любимым. Вопреки воле мужа она решила быть с ним рядом. Ройана не сумела бы высидеть в лагере, слишком сильно она его любила, хотя и догадывалась, что его мысли были о другой. По лицу Къельта пробежала тень тоски, горечи и ненависти. Он был у цели.

Ройана знала: Къельт ждал этого момента с тех пор, как семнадцать лет назад предал огню безжизненное тело своей любимой Илайи. Женщина отметила, что не испытывает ревности, надеясь только, что неукротимая ненависть Къельта и его безграничное горе наконец-то улягутся, — если, конечно, он выживет.

Внезапно Къельт придержал коня и велел командирам остановить войско. Он смотрел на город-крепость. Ройана отогнала мрачные мысли и проследила за его взглядом.

Войско добралось до середины обширной равнины, но все еще находилось вне досягаемости огромных заряженных пращей, видневшихся за зубцами крепостных стен. Солнце выглянуло из-за вершин Вальдорского кряжа и позолотило высокие башни Нимрода, каменными пальцами упиравшиеся в небо над повисшей над городом дымкой.

Солнце поднималось быстро, прогоняя туман и медленно открывая панораму принадлежавшей некогда друидам крепости. Ройана и в этот раз поразилась — как прекрасен Нимрод. Даже на таком расстоянии он был красив. Краем уха женщина слышала, как Къельт переговаривается с командирами. На его лице не отражалось и тени волнения, но руки так крепко вцепились в узду, словно хотели разорвать ее. Ройана поправила лук за спиной и подвела коня поближе, чтобы слышать слова Къельта.

— Что-то здесь не так, — говорил он. Командиры одобрительно загудели, но никто не мог объяснить причины.

— А что может быть не так? — спросила Ройана. — Тарек вместе со своими воинами спрятался за спасительными стенами и ждет штурма. По правилам ведения войны он поступает совершенно верно.

— Это все слишком легко, — ответил Къельт, глядя на город. — Хотя они уже давно знают, что мы хотим напасть, они не устроили ловушек на равнине, которые могли бы нас задержать. Они не сделали ни единого выстрела, чтобы напугать, — он покачал головой. — Тарек — опытный воин. Он знает, что нельзя подпускать нас так близко к городу.

— Мы можем послать вперед разведчиков, — предложил один из командиров, но Къельт покачал головой.

— Это не поможет, — пояснил он. — Их начинят стрелами задолго до того, как они выполнят свою задачу. Нет, мы…

Позади раздался топот копыт. Къельт умолк и удивленно обернулся. Ряды повстанцев разомкнулись, и от фаланги отделилась фигура. Она сломя голову неслась прямо к небольшой группе, собравшейся вокруг предводителя. Наэми! Когда Ройана узнала ее, она испуганно задержала дыхание. Туманная эльфийка еще не оправилась от ран, и ей было строго-настрого велено оставаться в постели. Каким-то образом Наэми удалось, раздобыв коня, последовать за войском. Наэми неслась во весь опор, удерживая поводья здоровой левой рукой. Должно быть, каждое движение лошади доставляло эльфийке невыносимую боль, и по ее лицу было видно, какие муки она испытывает.

— Остановитесь, во имя Богини! — закричала она. — Мне удалось связаться со Служительницей! Она уже на Небесной Башне и начала подъем.

Неожиданное известие внесло смятение в ряды воинов. Пятеро командиров стали оживленно переговариваться, но Къельт, казалось, не слышал слов туманной эльфийки. Он неподвижно глядел на город. И только уголки рта беспокойно подрагивали, выдавая работу мысли.

— Къельт! — снова раздался голос Наэми. Она отпустила поводья и подъехала к предводителю повстанцев. — Подожди, не нападай, пока Служительница не выполнит свою задачу, иначе твои люди погибнут зря. Всего один день!

— Нет! — Къельт гордо поднял голову. Он сердито глядел на туманную эльфийку. — Время расплаты пришло. Мои ребята готовы погибнуть, если так суждено. Ты отказалась привести Служительницу с мечом ко мне. А теперь слишком поздно. Я принял решение и не стану больше ждать. Для меня «позже» больше не существует. Мы атакуем!

И энергичным движением он пустил коня в галоп к ожидавшему в отдалении войску, а за ним понеслись командиры.

Женщины остались одни.

— Вот глупец, — сказала Наэми. — Месть ослепила его. Неужели же он не чувствует, что за стенами притаились темные силы, которые только и ждут момента, чтобы уничтожить его?

— Он чувствует! — вздохнула Ройана. — Но жажда мести чересчур сильна, — лицо ее подернулось печалью. — Боюсь, ему совершенно безразличен исход сражения и то, выживет ли он. Ему просто необходимо наконец сражаться.

— В таком случае нам остается только надеяться на то, что Сунниваа успеет, — пробормотала Наэми, разворачивая коня. Она сражаться не станет. Даже если бы она не была ранена, принимать участие в таком безумии эльфийка не собиралась. Нужно разработать план, как помочь Сунниваа, используя язык мыслей. Думая об этом, Наэми прокляла кварлина, засевшего в междумирье и мешающего ей броситься на помощь девушке.

— Да сохранит тебя Богиня, Ройана, — тихо сказала эльфийка.

Ройана кивнула. Она верила туманной эльфийке, но не видела возможности переубедить Къельта.

Сунниваа прошла половину пути к вершине, когда погода внезапно испортилась. Она была настолько занята тем, чтобы удержаться на обледенелых камнях, что не заметила, как потемнело небо. Становилось все холоднее, ветер усилился, но Сунниваа не почувствовала и этого.

Она отчаянно продвигалась вперед с помощью негнущихся пальцев и непослушных ног вдоль отвесного склона, который вел к выдававшейся далеко вперед скале. Несмотря на плотные рукавицы, пальцы сильно болели, но девушке было все равно, пока она могла взяться за острый камень, чтобы продвинуться еще хоть немного вперед.

В ущелье за ее спиной клубился туман, не давая разглядеть, насколько глубока пропасть. Втайне Сунниваа даже радовалась этому. Туман давал ей обманчивое чувство, что она идет прямо над землей, и мешал взглянуть в бездонную пропасть. Потом она позволила себе короткую передышку и поглядела вперед.

Оставалось уже совсем недалеко. Всего в тридцати шагах от нее кромка оканчивалась, переходя в слегка подымавшееся вверх плато, по которому можно было спокойно идти дальше. Сунниваа прикрыла глаза и послала мыслеобраз Наэми, которая следила за ее подъемом из лагеря повстанцев. Затем отпустила руку и стала искать, за что бы ухватиться.

Вдруг пошел снег. Белые мерцающие звезды оседали в волосах Сунниваа, таяли на лице ледяными поцелуями. Поначалу их было мало, но потом их стало больше, и вскоре воздух уже кишмя кишел белыми хлопьями, летевшими по ветру, словно стая мерзких насекомых. Ветер и снег разогнали туман, открывая вид на бездонную черную пропасть, словно жадная черная пасть, глотавшую снежинки.

Сунниваа остановилась. У нее закружилась голова, и ей стоило больших усилий удержаться на скале. Она поспешно вернула руку на место и ухватилась за выступ скалы. Почувствовав под перчаткой скалу, она облегченно закрыла глаза. Но сознание того, что она висит над пропастью, не хотело уходить.

И вот за жутким воем ветра она услышала мягкий теплый голос, звавший ее со дна пропасти. Это было не более чем легкое дуновение, мысленно звавшее Сунниваа позволить себе упасть, перестать истязать усталые мышцы. Это было так легко. Нужно было просто отпустить руки от скалы и нырнуть в спасительную темноту. Часть сознания Сунниваа чувствовала, как манит ее этот голос, но она распознала опасность и изо всех сил стала сопротивляться. Наконец ей удалось открыть глаза и посмотреть вверх, чтобы снова направить свои мысли на цель.

Теперь ветер нес снежинки прямо ей в лицо. Они кололи кожу, словно маленькие ледяные кристаллики, в глазах стояли слезы. Сунниваа заморгала, прогоняя их, но увидеть что-либо ей все равно не удалось. Мир исчез за пеленой белых снежных хлопьев, и узкая кромка, по которой она шла, практически оказалась засыпана снегом. Сунниваа уже не чувствовала ни рук, ни ног. Лицо онемело, мышцы на руках, казалось, вот-вот порвутся. С каждым вдохом в легкие проникал холод, напоминая удар меча.

Ты устала, Сунниваа, ты так устала. Иди ко мне. Отдохни, шептал голос из пропасти. Да, она устала. Ей было больно. А мелодичный голос был так нежен. Зачем мучиться здесь? Она снова закрыла глаза и отдалась на волю убаюкивающих слов, мягко опутавших ее обещаниями и парализовавших ее волю. Медленно, очень медленно ее пальцы стали отделяться от скалы.

— Сунниваа, проснись!

Испуганный голос Наэми раздался в мыслях Сунниваа, вырвав ее из смертельного забытья. Ее пальцы снова инстинктивно вцепились в скалу, но сознание сопротивлялось выходу из мягкого сладкого сна.

— Сунниваа, проснись! Не сдавайся! — настаивала туманная эльфийка. — Соберись, уже недалеко. Еще несколько локтей — и ты на плато.

Слова эльфийки наконец-то достигли ее сознания, пробились через мягкую паутину, опутавшую девушку, и пробудили в ней желание продолжать путь. Нечеловеческим усилием воли Сунниваа удалось прогнать ласковый голос смерти из своего сознания и стряхнуть с себя наваждение. Она осторожно продолжала путь. Из-за снега камни сделались скользкими, и часто рукам и ногам не за что было ухватиться. Сунниваа боролась с отчаянным мужеством, шаг за шагом продвигаясь к спасительному плато.

Теперь ветер выл, словно раздразненный зверь, у которого отобрали верную добычу, и со всей силой обрушился на нее. Чтобы уйти от его силы, Сунниваа изо всех сил прижалась к скале, но порывы ветра то и дело угрожали сбросить ее со скалы в пропасть. Воздух стал тем временем настолько ледяным, что девушка вот-вот могла примерзнуть к скале. Забыв о боли, Сунниваа переставляла руки и ноги, молясь о том, чтобы плато как можно скорее показалось у нее перед глазами. Когда все наконец закончилось, она сначала даже не заметила этого. И вдруг ее руки схватились за пустоту, а нога уткнулась в скалу. Сунниваа была так удивлена, что потеряла равновесие. Она непроизвольно переместила вес на одну сторону, чтобы не рухнуть в пропасть, и больно ударилась о камни плато. Боли, сопровождавшей падение, она почти не ощутила. Обрадованная тем, что трудное позади, она некоторое время лежала на холодной скале, пытаясь собраться с силами.

Получилось!

Ее послание было адресовано Наэми, которая боролась за ее жизнь где-то на равнине под стенами Нимрода. На долгое послание времени у девушки не было, потому что вокруг с неубывающей силой бушевала буря. Сунниваа была измучена и срочно пыталась найти место для отдыха. На четвереньках поползла она вперед, отчаянно сопротивляясь буре. Снег мешал смотреть. Сунниваа напряженно сконцентрировалась на том, куда ставить руки и ноги, чтобы не упасть в какую-нибудь расщелину. В мыслях она слышала встревоженные крики Наэми, но сил отвечать туманной эльфийке у нее не было.

Милостивая Богиня, отчаянно взмолилась она. Позволь мне найти защищенное место. Я так устала. В этот миг шторм на мгновение разогнал снежные хлопья, и ее взору открылось небольшое скопление скал, стоявших у подножия отвесной стены. Сделать несколько шагов, остававшихся, чтобы дойти туда, оказалось невероятно трудно. Из последних сил она спряталась за скалой. Тут переносить шторм было намного легче. Не чувствуя ледяного ветра, ослабленное тело Сунниваа оказалось охвачено обманчивым теплом, которого на самом деле не было. Она чувствовала себя в безопасности, и ей не хотелось ничего, кроме как иметь возможность отдохнуть здесь. Она обессиленно закрыла глаза и полностью отдалась на волю приятного чувства защищенности.

— Сунниваа, почему ты не отвечаешь? — настойчивые крики Наэми мешали Сунниваа погрузиться в пучину сна.

— Оставь меня в покое, Наэми, пожалуйста! Я устала, мне нужно поспать, — бесцветным голосом ответила она.

— Нет, тебе нельзя этого делать! — в голосе туманной эльфийки сквозила паника. — Если ты уснешь, то непременно замерзнешь. Ты слышишь меня, Сунниваа?

— Да, — образы цветущей лесной поляны плясали перед глазами Сунниваа, а мягкие лучи солнца согревали ее озябшее лицо. — Наэми, ты только посмотри! Здесь такая чудесная поляна, столько цветов, столько солнца, столько…

— Сунниваа, ты не должна ступать на эту поляну! Ты меня слышишь? — призывы Наэми едва не захлебнулись. Она снова и снова звала девушку по имени, но та даже не подозревала об опасности, которой подвергалась. Единственное, что она чувствовала, — это раздражение из-за постоянных криков Наэми, которые мешали ей ступить на заманчивую полянку.

— Сунниваа! Ты должна выпить сока из того флакона, что подарила тебе Мино-Тей! — кричала эльфийка. — Немедленно!

— Какого еще флакона? — зевнула Сунниваа.

— Флакончик, Сунниваа, скорее!

Флакон? Мино-Тей? Ах да! Не отрывая взгляда от прелестных цветов, Сунниваа зубами сняла оледеневшую перчатку. Потом нащупала в рюкзаке флакончик, который эльфийка давала ей целую вечность назад. Может быть, тогда она от нее наконец-то отстанет? Когда она ее наконец обнаружила, пальцы ее совершенно обледенели.

— Нашла?

Сунниваа не ответила. Она никак не могла открыть флакончик.

— Сунниваа, ты должна выпить это!

— Да я же пытаюсь.

Наконец крышка поддалась. Сунниваа неохотно поднесла флакон к губам и глотнула горькой жидкости. Она обожгла желудок, распространяя по всему телу приятное тепло. Усталость исчезла без следа, а прелестная картина перед глазами стала таять. Полянка исчезла. Разум снова работал ясно. Вдруг Сунниваа осознала, что едва избежала смерти.

— Спасибо, Наэми!

— Во имя Богини, Сунниваа! Я уже думала, что потеряла тебя, — в голосе Наэми звучало облегчение. — Тебе лучше?

— Я чувствую себя хорошо, — заверила ее Сунниваа. И действительно, откуда-то взялись новые силы, по рукам и ногам разлилось приятное настоящее тепло. Она понятия не имела, сколько времени уже прошло, но буря по-прежнему бушевала за спасительными скалами. Снежные хлопья то и дело обрушивались на скалы, дул холодный ветер, Сунниваа было холодно. Ничто не могло ее заставить вылезти отсюда еще раз.

И вдруг она осознала, что не сумеет увидеть свою цель, если погода не прояснится. Сунниваа вздохнула и съела кусок сухого хлеба, который нашла в сумке. Покончив с ним, девушка стала искать в сумке перчатки. Они упали на землю, и их до половины присыпало снегом. Хотя ей было не холодно, сколько продлится действие напитка на травах, она не знала. Поэтому она тщательно отряхнула снег с мягкого меха и просунула руки внутрь. Потом прислонилась спиной к скале, закрыла глаза и стала ждать.

Сунниваа пыталась дотянуться до Наэми, но ничего, кроме странного свиста, от которого заболели уши, не услышала. Этот свист мешал установить мысленную связь. Девушка вздохнула. Если бы только эта снежная буря наконец угомонилась!

И тут что-то произошло.

Может быть, улегшийся снегопад, а может быть, изменения в реве ветра заставили Сунниваа прислушаться. Она выпрямилась, насколько позволяла буря, и напряженно вгляделась в пляшущие хлопья. Снег, ветер, холод, больше ничего. Но все ее чувства отчетливо ощущали угрожающую опасность. Затем снегопад и ветер стали стихать.

Примерно в двадцати локтях от скопления скал, там, где плато граничило с пропастью, Сунниваа увидела небольшой белый вихрь, становившийся все больше и больше. С ужасающей скоростью он втягивал в себя снежные хлопья, пока не превратился в огромную воронку. Она все увеличивалась и увеличивалась, пока наконец не превратилась в мощный циклон. За ним небо было ясным. Казалось, воронка вобрала в себя все снежные хлопья, не пощадив при этом и туч. Даже ветер стих — и его поймала бушующая воронка из снега и льда.

Сунниваа осторожно выпрямилась, запрокинула голову и поглядела на небо, туда, где конец циклона терялся где-то в бесконечной дали. Она понимала: эта воронка — не явление природы. Магическое потрескивание окружало ее, словно невидимая оболочка, а внутри сверкали зеленые молнии. И вдруг от злорадного хохота, эхо которого многократно отразилось от скал, содрогнулось все плато.

Сунниваа испуганно вздрогнула.

— Да, дрожи, служанка бессильной Богини! — от этого жуткого голоса по спине девушки пробежал холодок. Но Сунниваа сжала зубы, подавила подымающийся страх и решительно подняла взгляд наверх.

— Покажись! — с вызовом крикнула она. — Я тебя не боюсь!

Вероятно, создатель циклона подозревал, что Сунниваа была далеко не так уверена, как хотела казаться, произнося столь мужественные слова, потому что вместо ответа раздался только злорадный смех.

Но потом молнии в центре циклона усилились, и на белом снежном фоне появилась жуткая фигура мага. Под широким темно-синим капюшоном магического плаща черты лица его разглядеть Сунниваа не удалось. Только глаза горели ледяным огнем.

— Кто ты? — крикнула Сунниваа, пытаясь перекричать рев циклона. — Ты так боишься, что прячешься за силами стихий, вместо того, чтобы выйти против меня?

— Я не боюсь тебя, предательница, потому что ты проиграла! — ликовал маг. — Ты прошла так далеко только потому, что я так хотел. Это я привел тебя сюда. Но тут и окончится твоя глупая попытка противостоять великому Властителю Тале! Я буду держать тебя здесь до тех пор, пока ты не отдашь мне то, что украла!

— Никогда! — голос Сунниваа не дрогнул.

— Ты глупа, — словно плюнул ей в лицо маг. — Если я отпущу силы, сдерживающие бурю, твои жалкие останки в течение нескольких мгновений окажутся погребены под слоем снега высотою в человеческий рост. Жалкая узкая могила для маленькой глупой служанки!

И, чтобы подтвердить свои слова, он послал снежную лавину к тому месту, где стояла Сунниваа. Нападение было совершенно неожиданным, оно опрокинуло Сунниваа. Закашлявшись, она выбралась из-под снега и встала.

— Ты ничтожество, неудачница. Нет ничего опаснее, чем глупый ребенок, — насмехался маг. — Ты никогда не была настолько серьезной опасностью для Великого, чтобы он принимал тебя в расчет. Твои жалкие попытки противостоять ему забавляли меня, но теперь мне надоела эта игра. Я растопчу тебя, как надоедливое насекомое, и отберу у тебя то, что ты украла.

После этих слов циклон стал надвигаться на Сунниваа. Она чувствовала страшную силу, с которой он втягивал все в себя, и изо всех сил стала сопротивляться. Она решительным движением вынула Жезл Богини из рюкзака и угрожающе вытянула вперед.

— Предупреждаю тебя, старик! — отчаянно закричала она. — Не смей приближаться!

Голос Сунниваа не дрогнул, но маг знал о ее неуверенности, и от его громового смеха задрожала гора.

— Глупышка! Никто, кроме Изгнанницы, не может воспользоваться Жезлом! — легкомысленно ответил он. — Мне с тобой скучно!

Вихрь снова пришел в движение. Сунниваа опустила Жезл и спряталась за скалу. Попытка обмануть мага не увенчалась успехом, и она знала, что теперь только вопрос времени, когда жуткий вихрь поглотит ее последнее прибежище. Она проиграла. Анторк ошибся в ней. Надежды Наэми не оправдались, Файола погибла напрасно. У повстанцев ничего не выйдет, и единственное, что останется в памяти людей о Служительнице с мечом, — только бессмысленная смерть многих тысяч людей. На глаза девушки навернулись слезы. Нет, не может так все закончиться. Не должно, после всего, что ей пришлось пережить, после того как другие принесли столько жертв!

И вдруг мимо нее пронеслась тень.

Сунниваа удивленно подняла голову и увидела, что на скале, прижавшись к земле, стоит волчица. Шерсть ее колыхалась под ветром. Казалось чудом, что вихрь не унес ее, и Сунниваа спрашивала себя, каким образом попал сюда бесстрашный зверь.

— Когда я прыгну, беги! — слова волчицы едва пробились в мысли Сунниваа через свист и завывание ветра в сфере. Сунниваа понятия не имела, что собирается противопоставить волчица вихрю, но она верила ей и приготовилась бежать.

Появление волчицы, казалось, не впечатлило мага. Циклон продолжал свой путь к скалам, сопровождаемый жутким звуком, напоминавшим хруст костей.

— Твоя мохнатая дворняжка не спасет тебя, смертная! — продолжал насмехаться он, а зеленые молнии внутри вихря все набирали и набирали силу. — Умрете вместе.

То, что случилось вслед за этим, длилось всего несколько мгновений, показавшихся Сунниваа вечностью. Очень медленно, так, по крайней мере, казалось ей, устрашающая белая колонна, внутри которой, словно два зеленых огонька, светились глаза мага, преодолела последние шаги, остававшиеся до скал. Одновременно с этим волчица вплотную прижалась к холодному камню, чтобы вихрь не снес ее. Только сейчас заметила Сунниваа, что у серого животного что-то зажато меж зубов. Но, как она ни старалась, разглядеть, что это, она не могла.

Теперь циклон от спасительных скал отделял всего локоть. Первые камни уже начали вырываться из земли и исчезать внутри белой стены кружащегося снега, в то время как хруст и треск стали просто невыносимыми.

И в этот миг волчица прыгнула. Прыжок ее длился не более нескольких мгновений, но этого хватило, чтобы фигура волчицы изменилась. На глазах у удивленной Сунниваа исчезла серая шерсть — она превратилась в длинную белую накидку. Затем волчица окончательно преобразилась в прекрасную молодую женщину с длинными черными волосами, которая, держа в руках маленький коричневый мешочек, бесстрашно двигалась навстречу стихии.

Когда маг понял, кто перед ним, он зарычал от ярости и ужаса. Он то и дело посылал свои зеленые молнии, пытаясь поразить молодую женщину, помешать ей оказаться внутри вихря. С каждой молнией, попадавшей в нее, бесстрашная женщина сгибалась, словно от боли, но не сдавалась. Захваченная силой притяжения циклона, она неуклонно приближалась к его центру.

Чем дальше она шла, тем больше молний поражало ее, и вскоре она вся уже была охвачена зеленым сплетением. Нежный образ мигал, вот-вот угрожая погаснуть под натиском мага. Но она по-прежнему крепко сжимала в руках мешочек. Затем в ее тело попала последняя зеленая молния. Раздался громкий крик, и женщина исчезла. Мешочек выпал у нее из рук, поднялся вихрем вверх и исчез в водовороте. Сунниваа услышала, как испуганно вскричал маг, и увидела, как циклон стал удаляться от нее. Жуткий вихрь стал слабеть, и она смогла выпрямиться. Держа Жезл в одной руке и рюкзак в другой, она покинула скалы, давшие ей приют, и поспешила вверх по плато. Там больше не было укрытий, но буря осталась позади, и она неуклонно продвигалась вперед.

Она ушла еще не так далеко, когда небо озарила яркая молния. За ней последовал раскат грома, от которого содрогнулась вся гора, и девушка упала навзничь. Со склонов горы сорвалось множество камней, и они с грохотом понеслись в пропасть. Всего в нескольких шагах от Сунниваа через все плато прошла широкая трещина, расколов его на две половины. Девушка легла на землю, прижавшись животом к обледеневшим скалам, молясь, чтобы в нее не попал ни один из огромных обломков скалы, по-прежнему летевших в пропасть.

Ее терпение быстро истощалось. Гора все дрожала и дрожала и, похоже, успокаиваться не собиралась. Один раз Сунниваа подняла голову и увидела краем глаза, как часть узкой кромки, по которой она взобралась на плато, с грохотом обрушилась в пропасть. Удивительно, но сознание того, что обратный путь теперь закрыт, не обеспокоило ее, и она не позволяла себе даже думать об этом.

Наконец все стихло, отгрохотали последние раскаты обвала. Облегченно вздохнув, девушка поднялась, дрожащими руками убрала волосы с лица и огляделась.

Послеполуденное солнце уже низко висело над горами, зато по-прежнему тепло светило с ясного, безоблачного неба. Снег, ветер, тучи — все исчезло, словно их никогда и не было, а там, где еще недавно вращался жуткий циклон, на мокрой скале валялись обрывки маленького кожаного мешочка. Сунниваа подняла голову и поглядела вверх, на крутые скалистые склоны Небесной Башни. Где-то там, вверху, должна находиться скала, которая ей и нужна.

Времени оставалось совсем мало.

Все тело болело, но Сунниваа выпрямилась, взяла в руку Жезл, забросила за спину рюкзак и снова тронулась в путь. Все ее мысли были о волчице, которая, прежде чем погибнуть, превратилась в служанку Благой Богини, тем самым открыв для Сунниваа свою сущность. Девушка спрашивала себя, может ли вообще умереть такое существо. И, поскольку ответа на этот вопрос у нее не было, она утешала себя мыслью, что, вполне вероятно, такого случиться не может.

Теперь она продвигалась вперед довольно быстро. Поскольку девушка не знала, высоко ли ей еще карабкаться, она часто оборачивалась, чтобы посмотреть, высоко ли еще солнце, золотисто-красноватый диск которого неотвратимо склонялся к закату. Потом ее взгляд снова устремлялся вперед — она боялась, что света будет недостаточно, чтобы хоть что-то разглядеть.

— Сунниваа?

Завывание и свист исчезли, и в ее мыслях прозвучал чистый голос Наэми.

— Наэми! — знакомый голос подействовал на нее успокаивающе.

— Я не могла дотянуться до тебя. Что там произошло? — обеспокоенно спросила туманная эльфийка.

Сунниваа коротко описала события и свое спасение благодаря волчице.

— Ты думаешь, что волчица была служанкой Благой Богини? — Сунниваа почувствовала, что даже Наэми с трудом верит в то, что она сказала. Но тут эльфийка сменила тему. — Может быть, ты и права. Ведь никто, кроме меня, не знал, сколь сильным является тот порошок и…

— Наэми, я вижу ее! — взволнованно перебила ее Сунниваа. — Там, наверху, скала, похожая на вытянутый палец!

— Я знала, что у тебя получится! — голос Наэми внезапно стал тише. — Повстанцы уже пошли на приступ, и, может быть, нам еще удастся предотвратить самое худшее.

 

9

Над Нимродом висели густые тучи дыма. Высокие стены города-крепости гудели от шума битвы, звона стали и жутких криков раненых. Широкая равнина у стен города в течение нескольких мгновений превратилась в кипящее поле битвы. Такого страна не видела со времен вторжения Ан-Рукхбара. Земля была красна от крови убитых.

После полудня тысячи повстанцев по знаку своего предводителя начали штурмовать стены, и, хотя земля уже была черна от тел павших, они все нападали и нападали, и число их, казалось, не убывало. Они с отчаянным мужеством пытались поставить принесенные с собой лестницы, надеясь найти какую-нибудь брешь в плотных рядах защитников крепости.

Никому из повстанцев не удалось достичь цели. Воинам Ан-Рукхбара было практически нечего делать. Они то и дело опрокидывали лестницы при помощи длинных палок или выливали на головы нападающих кипящее масло из огромных котлов, а огромные пращи сеяли в рядах подступающих повстанцев смерть и разрушение.

Наконец, когда было уже почти совсем поздно, повстанцы подтащили осадные башни и установили их вне досягаемости камней, выпускаемых пращами. И когда внизу люди еще занимались укреплением осадных башен, повстанцы, находившиеся наверху, начали с помощью специально построенных для этого катапульт швырять в направлении города-крепости обломки скал и горящие, пропитанные смолой тряпки.

Вскоре это принесло свои первые плоды. Ряды защитников на стенах города поредели, и там, где брешь закрывалась не сразу, первым повстанцам удалось забраться на стены города.

В рядах нападающих пробежал возглас ликования. Зародилась новая надежда, и это помогло им собраться с силами. Но крик еще не успел стихнуть, когда он внезапно перешел в вопль ужаса. На стенах крепости появились три десятка исполинских воинов, одетых в черные доспехи. У них не было оружия, но стрелы и удары мечей нападающих отскакивали от доспехов, не причиняя воинам ни малейшего вреда. Не колеблясь ни минуты, они стали хватать нападающих и швырять их со стен, словно кукол.

Когда на стенах не осталось больше ни одного повстанца, воины собрались в группы по трое. Словно по команде, они подняли правые руки, указав на осадные башни. Вспыхнуло зеленое пламя, из него вырвался луч энергии и устремился к деревянным башням. На полпути лучи объединились в одну пышущую искрами зеленую молнию, которая с силой врезалась в осадную башню и разбила ее на тысячу частей.

Горящие осколки посыпались прямо на головы повстанцев, отовсюду повалил едкий дым, застилая им глаза. В течение всего нескольких мгновений черным воинам удалось уничтожить самое сильное оружие повстанцев. Когда дым рассеялся, от гордых башен остались только дымящиеся обуглившиеся кучи, они, тлея, возвышались над массой атакующих, словно маяки в наступающей темноте.

Неожиданная потеря башен повергла нападающих в шок. Многие повстанцы в ужасе отступили. Но Къельт не собирался так быстро сдаваться. Он отчаянно пытался навести порядок в рядах своих ребят. Но когда ему это не удалось, он сам спрыгнул с коня, вырвал у одного из повстанцев лестницу и бросился в одиночку на стены. Ройана, ехавшая на лошади рядом с ним, тоже спешилась, схватила другой конец лестницы и тоже побежала к стенам крепости. Если уж суждено мне умереть, то пусть это будет здесь, рядом с ним, решительно подумала она. И хотя она понимала, что смерть ее будет напрасной, в данный момент ей было важно только отнять жизнь хотя бы у одного из ненавистных воинов Ан-Рукхбара.

Пример Къельта вдохнул в повстанцев мужество, и они с Ройаной уже не были единственными, кто бежал к стенам города. С громкими криками повстанцы снова устремились к стенам города. Началась новая волна наступления.

— Мастер-волшебник, да ответьте же!

Молодой маг самозабвенно стучал кулаками в дверь.

— Мастер Аско-Бахрран. что с вами? — кричал он так громко, как только мог, его крик призрачным эхом отдавался в пустых коридорах. — Нам срочно нужна ваша помощь! Мастер Аким мертв, магия кристаллов уходит. Вы — единственный, кто может ее обновить.

Но за тяжелой дубовой дверью молчали.

Маг испуганно продолжал барабанить в твердое дерево, пока не заболели руки. Наконец он сдался. Он, задыхаясь, побежал по длинному коридору, надеясь где-нибудь по дороге наткнуться на воинов, которые могли бы открыть дверь силой. Наконец ему удалось найти троих, которые согласились помочь. Все вместе отправились они в покои магов. Перед дверью комнаты Аско-Бахррана молодой маг остановился.

— Здесь, — задыхаясь от быстрого бега, сказал он и указал на двери. — Выбивайте дверь.

Воины нерешительно переглянулись. А что, если маг ошибается? Что, если окажется, что мастер-волшебник где-то не у себя? Ошибка может стоить им головы.

— Ну, давайте же! — нетерпеливо приказал молодой маг. — Чего вы ждете?

— Ты действительно уверен в том, что мастер-волшебник находится у себя, за этой дверью? — спросил один из воинов.

— А зачем мне иначе просить вас выбивать двери? — сердито ответил маг. — Он заперся здесь примерно в полдень и с тех пор не покидал своих покоев. Я боюсь, что с ним что-то стряслось. А теперь поспешите. Ха-гуррлинам, которые находятся на крепостных стенах, срочно нужна его помощь.

С громким треском топоры воинов вонзились в двери. Щепки брызнули во все стороны, от железных шарниров под сильными ударами посыпались искры. И все же потребовалось довольно много времени, прежде чем толстая дверь сломалась и молодому магу удалось добраться до запора с внутренней стороны Дверь была открыта.

На полу, скрючившись, лежал мастер-волшебник. Его лицо было бело как мел, и, хотя никаких признаков внешних повреждений не было, дыхание его было прерывистым и едва слышным. Маг увидел, что мастер-волшебник лежал в центре нарисованного на полу узора в виде спирали, внешняя сторона которого была вся испещрена знаками. Вероятнее всего, он пал жертвой неудачного заклинания. Тихо выругавшись, молодой маг поднялся и подозвал к себе одного из воинов.

— Скорее отнесите его к целительницам, — велел он. — Пусть позаботятся о нем.

Воины тут же бросились выполнять приказание. Они осторожно подняли потерявшего сознание мага и унесли прочь.

Молодой маг снова оглядел знаки, узор, нарисованный на полу, но его знаний магии было недостаточно, чтобы понять смысл заклинания. Вдруг он вспомнил, что должен отчитаться перед предводителем ха-гуррлинов, и поспешно вышел из комнаты.

Сунниваа добралась до цели, когда ночь распахнула над Ильмазурским хребтом свой черный плащ. Последний участок подъема отнял у нее все силы, и она чувствовала, что истощена до предела. Дрожащими пальцами девушка сняла рюкзак и поставила его на камни рядом с собой. Не выпуская Жезла Мудрости из рук, она обессиленно прислонилась к огромному, отшлифованному ветрами и дождями камню, словно перст указывавшему прямо в небо, и стала ждать, когда круглые диски лун-близнецов покажутся из-за пиков Ильмазурского хребта.

Ей казалось, прошла целая вечность, пока это наконец произошло. Сунниваа использовала это время для того, чтобы передохнуть и собраться с силами. И наконец на горизонте показались две так быстро увеличивавшиеся узкие полоски света, словно То и Ю не могли дождаться, когда можно будет начать свой ночной путь.

Ну вот и все. Тьма бежала от серебристого лунного света, и Сунниваа приготовилась преодолеть последний отрезок своего пути. Встав на четвереньки, держа Жезл Мудрости в одной руке, она осторожно выпрямилась. Скалы были круглыми, гладкими, словно отполированный мрамор. Нигде не было ничего, за что можно было бы удержаться. Внизу был отвесный северный склон Небесной Башни, и девушке пришлось приложить немало усилий, чтобы, ползя вверх по скале, заставить себя не думать о зияющей пропасти. Наконец Сунниваа добралась до внешнего края скалы. Сердце стучало словно сумасшедшее, и она не решалась даже вздохнуть. Она знала, что, чтобы занять более уверенную позицию, ей придется немного переместиться. Но прошло некоторое время, прежде чем девушка отважилась на этот шаг. Она медленно позволила ногам сползти по обе стороны скалы до тех пор, пока они не обхватили холодную скалу, словно бока лошади. И только обретя чувство уверенности, Сунниваа подняла голову и огляделась.

То и Ю давно уже поднялись высоко над горизонтом, представая во всей своей красе. Но хотя То уже искупал скалу в своем мягком свете, тень отвесной скалы по другую сторону ущелья мешала Ю тоже окутать ее своим светом. Тень медленно ползла по скале, и Сунниваа с нетерпением ждала момента, когда она наконец совсем исчезнет. И вот тень уступила лунному свету, и из глубин ущелья раздался тихий мелодичный перезвон неописуемой красоты.

Сунниваа не колебалась ни минуты.

Схватив Жезл Богини обеими руками, она протянула его навстречу лунам-близнецам.

— О Благая Богиня! — ясным голосом воскликнула она. — Твоя Служительница с мечом выполнила свое задание. И теперь ее смертные руки возвращают тебе то, что злые силы отняли у законной властительницы Тале.

Сунниваа покорно опустила голову и стала ждать.

Мелодичный перезвон, доносившийся из глубины ущелья, набирал силы и вскоре совсем окутал Сунниваа. Легкий ветерок погладил ее по волосам, заплясал рядом. Ветер играл с Жезлом, наклоняя его то в одну, то в другую сторону, но Сунниваа не выпускала его из рук. Ее руки крепко сжимали отполированное дерево, с нетерпением ожидая подходящего момента. Когда она начала уже думать, что ее скромных сил не хватит на то, чтобы удерживать Жезл, перезвон изменил звучание и превратился в мягкое манящее жужжание. Эти звуки напомнили Сунниваа о песне, которую всегда пели служительницы Ин-Гвана-Тхсе в честь Богини в Ночь Огней, и подарили ей чувство защищенности.

Теплый ветер тоже изменился, внезапно превратившись в сильный ураган, вырывавший Жезл из рук Сунниваа. Жезл засветился и начал вырываться из цепкой хватки девушки, словно пытаясь освободиться. Потом откуда-то из-за звезд подобно комете, но все же удивительно медленно стало приближаться полыхавшее ярким пламенем облако. Казалось, оно состоит полностью из звездной пыли, а за ним тянулся длинный огненный шлейф. И все это почти что бесшумно опустилось на Сунниваа. Горящие искры ласкали кожу Сунниваа своим крошечным пламенем, а жужжание окутывало ее душу. Девушку охватило не испытанное доселе чувство счастья, а мягкое тепло огня придало ей новых сил. Она чувствовала себя отдохнувшей и сильной, все тревоги прошедших дней были забыты. Сунниваа подняла голову и увидела, что мнимое облако огненным шлейфом тянулось к звездам, теряясь где-то в бесконечности.

Эльфийский Огонь! Хотя Сунниваа знала об этом редком явлении природы только по рассказам служительниц, она тут же поняла, что не ошиблась. Только раз в сто лет можно было наблюдать это роскошное явление с вершин Ильмазурского хребта. Говорили, что с этим огнем на землю ненадолго возвращаются души погибших эльфов, чтобы погасить горечь в сердцах тех, кто остался. Было им, что забрать с собой в бесконечное путешествие, и на этот раз.

Ну вот и все Руки Сунниваа отпустили Жезл Мудрости. Он пролетел через светящуюся пыль, словно оранжевая звезда, и, сопровождаемый миллионами пылающих искр, скрылся во тьме.

Жужжание смолкло. Тепло ушло. Ураган стих, с ним ушли и последние следы Эльфийского Огня, словно их никогда и не было.

И вдруг из темноты раздался голос Благой Богини.

— Благодарю тебя. Служительница с мечом.

Слова мягко, без всяких помех отозвались в мыслях Сунниваа.

— Я знала, что ты не подведешь меня. Но твое задание еще не окончено. Повстанцы попали у ворот Нимрода в ловушку, их теснят, им нужна твоя помощь прямо сейчас!

И, прежде чем Сунниваа успела что-либо ответить, прямо перед ней в воздухе появился оранжевый шар. Он неподвижно засел на расстоянии вытянутой руки от скалы, словно ожидая, что Сунниваа возьмет его с собой.

— Я даю тебе мощное оружие огромной сокрушительной силы, — услышала она голос Богини. — Отнеси его в Нимрод за меня и помоги повстанцам. Но знай — использовать его ты можешь только один раз. Поэтому действуй с умом, дочь моя, и вы победите.

— Но Нимрод так далеко, мне ни за что не успеть вовремя! — закричала Сунниваа лунам, но Богиня, не слушая ее, продолжала: — И есть еще кое-что, что ты должна сделать, Служительница с мечом. В тронном зале находятся единственные ворота в измерение Ан-Рукхбара. Ты должна заставить Повелителя тьмы открыть ворота, только так тебе удастся изгнать его отсюда навечно!

— Но как?

— Ты не одна, дочь моя, — ответила Богиня. — Вместе у вас все получится.

Голос Богини становился все тише и тише, и Сунниваа поняла, что больше она не ответит ей.

Оружие! Сунниваа осторожно отняла пальцы от скалы, чтобы повернуться, но удержаться не смогла. Движение заставило ее сместить весь вес на одну сторону, и, хотя она все еще держалась ногами за скалу, Сунниваа почувствовала, как она медленно и неотвратимо скользит вниз. Падение было неминуемо, и ее громкий крик многократным эхом отразился от скал. Сунниваа падала в зияющую пропасть.

Гигантский альп проспал целый лень, чтобы собраться с силами для наступающей ночи. Теперь он чувствовал, что бодр и полон жажды действий — совсем как в юности Пора было отправляться в путь. Наверняка повстанцы, за лагерем которых он наблюдал до самого рассвета, уже начали штурм Нимрода. Окончательное решение поддерживать повстанцев в этой безысходной битве он откладывал до самого последнего момента, но, едва открыв глаза, он понял, что и на этот раз поможет повстанцам. Альп решительно поднялся, подошел к выходу из пещеры и поглядел на небо. Словно усыпанный драгоценными камнями ковер, над Ильмазурским хребтом раскинулось ночное небо, украшенное мириадами мерцающих звезд.

Ночь Огней, подумал гигантский альп Она носит свое имя по праву. Нет ни одной другой такой ночи, чтобы небо казалось таким ярким и таким близким.

Пора в путь, подумал гигантский альп, расправил крылья, немного присел, чтобы оттолкнуться от скалы и оказаться в воздухе. Но в тот миг, когда он уже готов был лететь, в прохладной ночной тиши его слуха достигли странные звуки, заставившие его изменить свои планы. Где-то совсем рядом гигантский альп услышал мелодичный звон, происхождение которого объяснить он не мог. Птице стало любопытно, поэтому она оттолкнулась от края скалы и окунулась в теплые воздушные течения, поднимавшиеся из долин. Описав круг, он быстро набрал высоту, одновременно оглядывая крутые склоны Небесной Башни, пытаясь отыскать причину столь приятных звуков. Некоторое время он не мог ничего разглядеть, но звон становился все громче и громче с каждым облетом горы. Незадолго до того, как он достиг северного склона горы, гигантского альпа захватил сильный поток восходящего воздуха, на секунду заставивший его потерять равновесие и отлететь в сторону. Да что творится-то? Сделав несколько сильных взмахов, гигантский альп вырвался из-под власти воздушного течения и полетел вверх вдоль склона горы.

Вдруг у него перехватило дыхание. Всего в нескольких локтях от себя, на высокой скале, сильно выступавшей над ущельем, он увидел молодую воительницу, одной рукой прижимавшую к себе огненный шар. Она отчаянно пыталась удержаться ногами за скалу и схватиться за что-нибудь свободной рукой.

Гигантский альп не поверил своим глазам. Сходство воительницы с женщиной из его снов было просто невероятным! Но как такое могло быть? Женщина, которая умоляла его о помощи в снах более шестнадцати лет назад, давным-давно мертва. Он впервые засомневался. Может быть, он ошибся тогда? Нужно непременно взглянуть ей в лицо. Гигантский альп сложил крылья и стал спускаться. Но прежде чем он успел долететь до воительницы, она соскользнула со скалы. Громкий крик прорезал ночную тьму, когда девушка, не выпуская шар из рук, сорвалась и упала в бездонную пропасть.

Нет! О нет!

Гигантского альпа сковал леденящий ужас. Инстинктивно он догадался, что непременно должен спасти воительницу. Но времени у него оставалось немного. Скоро ее тело вдребезги разобьется о камни ущелья. Охваченная отчаянием птица еще теснее прижала крылья к телу и устремилась вниз с такой скоростью, на какую не отваживалась даже в юности.

Сознания Сунниваа не теряла. Крепко прижав к себе огненный шар, она свободно летела навстречу своей смерти. Это все было похоже на сон, но девушка понимала, что на этот раз она не проснется до того, как упадет на землю.

Вот и все. Перед глазами девушки проносились картины событий, портреты людей, сыгравших в ее жизни какую-то роль, а на фоне всего этого до Сунниваа доносился слабый голос Наэми, отчаянно звавший ее по имени.

Вот так, оказывается, и умирают, думала Сунниваа. Вот-вот раздастся глухой удар, думала она, закрыв глаза в ожидании этого мгновения. Когда это произошло, у нее появилось странное чувство, что она рухнула в кучу перьев. Ни боли, ни муки, смерть мягко приняла ее в свои объятия. Сунниваа не открывала глаз, чувствуя, как ее душа улетает на крыльях смерти.

Она с грустью вспомнила о Вейте, который напрасно будет ждать ее возвращения у подножия горы. И повстанцам она тоже не сумеет помочь, и голоса Наэми уже совсем не слышно…

— Сунниваа?

— Наэми?

— Сунниваа, что стряслось? Я звала тебя, но ты не отзывалась!

— Я умерла, Наэми!

— Как? Нет, этого не может быть. В противном случае я не смогла бы услышать тебя.

Она не умерла? Сунниваа удивленно открыла глаза. Над ней действительно расстилалось знакомое ночное небо Тале.

— Наэми! Я жива! — Сунниваа удивленно глядела на огненный шар, который держала в руках. — Но я ведь сорвалась со скалы, как же…

— Я… спас тебя! — в мыслях Сунниваа раздался низкий чужой голос, да так громко, что девушка вздрогнула.

— Кто… кто ты? — удивленно спросила она.

— Когда-то друиды называли нас гигантскими альпами. Но это было давно. Не нужно бояться меня. Я последний в своем роде, и я — твой друг.

Только теперь Сунниваа отважилась повернуть голову. По обе стороны от нее поднимались и опускались огромные серые крылья, и от их взмахов раздавался мягкий шорох.

— Гигантский альп? — Наэми слышала весь их разговор, с трудом веря в то, что спаситель Сунниваа и есть та самая птица, с которой она встречалась много лет назад.

— Сунниваа, что произошло? Расскажи мне, что там было?

Запинаясь, Сунниваа начала рассказывать. Ей с трудом удалось рассказывать по порядку, но в конце концов Наэми тоже смогла составить себе представление о происшедшем.

— …Богиня поручила мне отнести огненный шар в Нимрод, — сказала под конец Сунниваа. — Она сказала, что это очень мощное оружие, предназначенное помочь повстанцам.

— В таком случае ты должна немедленно отправляться в путь, — взволнованно ответила Наэми. — Здесь события развиваются не очень хорошо. Крепость защищают черные воины, они применяют магию. Повстанцы понесли большие потери. Все осадные башни разрушены. Если ты не вмешаешься, битва будет проиграна.

— Но Нимрод так далеко! Как я успею добраться туда вовремя? — беспомощно спросила Сунниваа.

— Я отнесу тебя туда! — гигантский альп горел желанием действовать. Прошло много лет, но только сейчас он нашел рыжеволосую девушку из своих снов. На этот раз он не оставит ее в беде.

 

10

Оба бестелесных стражника медленно плыли вокруг огромной фосфоресцирующей сферы. Еще было не время приступать к очередному обходу, поэтому они молча парили в бесконечности чуждого им измерения.

Их единственной задачей было следить за шаром и его обитателями, поэтому они не обратили никакого внимания на оранжевую звезду, приближавшуюся к ним с невероятной скоростью откуда-то из глубин комнаты. Она без всяких препятствий проникла сквозь внешнюю оболочку сферы и с шипением исчезла внутри. Этот звук пробудил стражников от летаргического сна. Но едва они начали искать причину, как шар содрогнулся от сильного взрыва и в пространстве образовался огромный огненный шар. На свободу вырвались энергии невероятной силы. Волна захлестнула удивленных стражников и выбросила их далеко во тьму. Осталось только колышущееся облако светящейся звездной пыли.

Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее из кружащихся частиц образовалась светившаяся серебристым светом женская фигура необычайной красоты и изящества. Казалось, ее платье соткано из звезд, а волосы были подобны расплавленному золоту. В правой руке она держала Жезл Мудрости, а на губах ее играла счастливая улыбка. Теперь ничто не могло ее удержать от того, чтобы покинуть это жуткое место.

Она была свободна!

Звук, издаваемый огромными крыльями, пробудил Вейта от беспокойного сна, заставив его вздрогнуть от испуга. В лунном свете сверкнул клинок его меча, быстрым движением вылетевший из ножен, а Вейт тем временем оглядывался, пытаясь понять, чем вызван этот странный звук. Но небо над маленькой полянкой было чистым, да и звуки уже стихли. Вейт напряженно вслушивался и вглядывался в ночную тьму, но не обнаружил ничего необычного.

Когда он уже совсем было удостоверился в том, что все звуки ему послышались, громкий шорох и треск веток в кустах за его спиной заставил его подскочить. Казалось, к поляне приближалось какое-то большое животное, и Вейт отошел на несколько шагов назад, чтобы занять наиболее выгодную позицию для ведения боя.

Первое, что он увидел, была голова гигантского альпа, вынырнувшая из кустов. В несколько шагов серая птица оказалась прямо перед ним, она шла прямо через кусты малины, не обращая внимания на колючие ветки.

— Что тебе от меня нужно? — крикнул Вейт гигантскому альпу, угрожающе поднимая меч. Но птица, казалось, не обращала на него ни малейшего внимания. Как только когти альпа коснулись мягкой травы, он опустился на землю, и на его спине Вейт увидел знакомую фигуру Сунниваа.

— Убери меч, Вейт! — крикнула она ему и помахала рукой. — Он наш друг.

— Сунниваа! — Вейт был настолько удивлен, что слова застряли у него в горле.

— Скорее, Вейт, собирай вещи и подымайся ко мне, — нетерпеливо крикнула Сунниваа. — Мы не можем терять времени!

Вейт сначала колебался, но потом подчинился требованию девушки. Не спуская глаз с гигантского альпа, равнодушно смотревшего на него, он подошел к своему ложу и сложил одеяла. Когда все вещи были собраны, он подошел к птице и нерешительно взглянул на Сунниваа, сидевшую между крыльями гигантского альпа. Только теперь он увидел, что девушка что-то держала в руках. Это был огненный шар, светившийся настолько сильным светом, что Вейт удивился, как это Сунниваа не обожглась.

— Что это? — спросил он, указывая на шар.

— Позже расскажу, — ответила Сунниваа. — Отпусти лошадей и забирайся сюда.

Вейт поставил свой рюкзак рядом с птицей и отпустил лошадей. Потом забросил вещи за спину и стал искать возможность забраться наверх.

И вдруг гигантский альп протянул ему крыло.

— Это приглашение, — улыбнувшись, сказала Сунниваа. — Взбирайся на крыло, не бойся.

Первые попытки Къельта взобраться на лестницу окончились плачевно. Его лестницу то и дело сбрасывали воины, стоящие наверху, и он мог только радоваться тому, что до сих пор все обошлось несколькими ушибами и синяками. И хотя уже было далеко за полночь и он знал, что в рядах его воинов насчитываются огромные потери, Къельт даже не думал о том, чтобы сдаться. Словно можно было взять Нимрод только одной его волей, он все подставлял и подставлял лестницу к стенам крепости, вскарабкиваясь на нее снова и снова.

Когда он поднялся по лестнице до середины, плотный слой облаков внезапно расступился и воздух наполнился странным шумом. И нападающие, и защитники застыли в невероятном изумлении, обернувшись к огромному крылатому существу, которое неслось к ним из-за облаков, озаренное ярким светом луны. Когда оно подлетело поближе, оказалось, что зверь — это та самая гигантская птица, которая помогала им уже не раз, и они приветствовали ее громкими криками радости.

Но птица была не одна. На спине ее сидели два человека. У одного из них в руках был горящий огненный шар. Гигантский альп пронесся над полем битвы, устремившись прямо к огромным воротам крепости. Черные воины, стоявшие на стенах, тут же начали стрелять в неожиданных гостей смертоносными молниями. Но зеленые лучи давно потеряли свою силу, с которой они еще сегодня вечером так успешно уничтожили осадные башни, и не попали в птицу.

Гигантский альп подлетал все ближе к стенам, потом вдруг остановился. Одна из фигур на его спине поднялась и швырнула огненный шар прямо в ворота крепости. Сначала ничего не происходило, но потом грянул страшный взрыв, и в стене крепости образовалась огромная дыра. Одним прыжком Къельт спрыгнул с лестницы. Его люди тоже немедленно отреагировали. Не обращая никакого внимания на лучников и смертоносные стрелы, которые выпускали в них черные воины, они с ликованием устремились в городские ворота.

Гигантский альп описал большой круг и снова направился к городу-крепости. Ему понадобилась вся его ловкость, чтобы удержать равновесие во время взрыва и не дать упасть людям, сидевшим у него на спине.

— Куда мне теперь лететь? — беззвучный вопрос был адресован Сунниваа.

— Мне нужно в тронный зал, — Сунниваа выпрямилась, пытаясь в слабом свете разглядеть, сможет ли огромная птица сесть где-то неподалеку от крепости. Но на улицах города уже шла ожесточенная борьба. Горели дома, жители отчаянно пытались где-нибудь спрятаться. Места для посадки не было нигде.

— Вейт? — позвала Сунниваа, и сильный порыв ветра сорвал слова с ее губ. — Мне нужно как можно скорее попасть в тронный зал. Ты не знаешь, где можно было бы приземлиться?

Вейт понял ее.

— Старые пещеры птиц-курьеров, — прокричал он. — Они расположены в скале по другую сторону крепости, и оттуда есть прямой вход в тронный зал.

— Именно то, что нам нужно!

— Тебе известно о старых пещерах птиц-курьеров, друг? — неслышный вопрос Сунниваа был адресован на этот раз гигантскому альпу.

— Я никогда там не был, — ответил тот. — Но я знаю, где они находятся.

— Тогда отнеси нас туда, — попросила Сунниваа.

Гигантский альп расправил крылья и начал набирать высоту. Он описал над крепостью огромный круг и взял курс на массивные отвесные скалы, к краю которых прилегала задняя стена крепости. Здесь еще не было боев, но бежавшие люди запрудили узкие улочки, и продвижение вперед было невозможно. Сунниваа оставалось только надеяться, что Вейт был прав. Если им придется воспользоваться улицами города, то она не успеет попасть в тронный зал вовремя.

— В какой из них мне приземлиться? — спросил гигантский альп. Сунниваа подняла голову и высоко на скале увидела несколько неравных отверстий, находившихся на одной линии друг с другом прямо в скале.

— В какую пещеру нам нужно попасть? — передала она вопрос Вейту, чувствуя, что молодой воин за ее спиной выпрямился, чтобы бросить взгляд за ее плечо.

— В левую! — Сунниваа тут же передала ответ гигантскому альпу, и несколько мгновений спустя огромная птица оказалась в темноте пещеры. Сложив крылья, она остановилась, но не смогла сделать так, чтобы огромные когти не поцарапали гладкого пола пещеры. Звук получился предательски громким, и голые стены пещеры еще больше усилили его эхом.

— По крайней мере никто не сможет упрекнуть нас в том, что мы пробрались тихо, словно воры, — пробормотал Вейт, осторожно спускаясь по крылу птицы вслед за Сунниваа.

— Тише! — Сунниваа приложила палец к губам и огляделась.

— Не беспокойся, Сунниваа, — ответил Вейт. — Здесь никого нет. С тех пор как Ан-Рукхбар правит Тале, эти пещеры ни разу не использовались. Всем строжайше запрещено входить сюда.

— Тогда откуда ты знаешь об их существовании? — Сунниваа по-прежнему внимательно осматривала стены пещеры.

— Ну… — улыбнулся Вейт. — Я всегда был склонен пускаться в авантюры, и запреты интересовали меня очень мало.

Сунниваа тоже улыбнулась, но не стала вдаваться в подробности.

— Куда теперь нам? — спросила она, вынимая из ножен короткий меч.

— Туда! — Вейт указал на самую дальнюю часть пещеры. — Надеюсь, где-нибудь на стенах нам удастся обнаружить факел.

— В таком случае не будем терять времени, — Сунниваа решительно тронулась в путь. Потом, словно вспомнив что-то, обернулась.

— Спасибо, друг, — мысленно обратилась она к гигантскому альпу. — Ты очень помог, но остаток пути я должна пройти без тебя. Не жди меня здесь. Да сохранит тебя Богиня, друг мой.

Гигантский альп склонил голову и моргнул глазом.

— Желаю тебе счастья, Сунниваа.

Его слова прозвучали в мозгу девушки очень тихо, почти печально. Затем птица обернулась, выползла из пещеры и, махнув крыльями, исчезла в ночи.

— Сунниваа, я нашел что-то вроде факела! — раздался приглушенный голос Вейта откуда-то из глубины пещеры. Там периодически вспыхивал небольшой огонек, по которому Сунниваа удалось легко найти своего спутника. Наконец у Вейта получилось зажечь длинную трухлявую палку, и он обрадованно поднял ее над головой.

— Хотя это и не настоящий факел, но все же легче, чем бродить во тьме. Нам хватит.

Первые впечатления, появившиеся в мозгу Аско-Бахррана, не очень способствовали тому, чтобы успокоить боль, стучавшую у него в висках. Комната, в которой находилась его постель, была заполнена сильными шумами, часто прерывавшимися стонами раненых мужчин и женщин. Воздух был затхлым и спертым. Каждый вдох приносил с собой неприятный запах пота, крови и едкого аромата трав, на который пустой желудок мастера-волшебника немедленно отреагировал. Он не знал, ни где он находится, ни как туда попал. Единственное, что он понимал, это то, что никогда в жизни он так плохо себя не чувствовал. Казалось, из его тела ушла вся сила. Ни рук, ни ног он почти не чувствовал, и ему стоило больших усилий открыть глаза.

— О мастер-волшебник, вы наконец-то проснулись! — высокий мелодичный голос принадлежал молодой женщине, одетой в простую одежду целительницы, которая, очевидно, дежурила у его ложа. Аско-Бахрран хотел было ответить, но в горле у него пересохло, и вместо слов раздалось какое-то странное хрипение.

— Погодите, я дам вам немного воды. — Аско-Бахрран почувствовал, как целительница осторожно приподняла его голову и поднесла к губам кружку воды. Прохладная жидкость помогла мастеру-волшебнику ощутить желание жить. Еще прежде, чем он осушил вторую кружку, он сумел сесть без посторонней помощи. Взгляд его также прояснился, и он понял, где находится.

Большой зал целительниц был до отказа заполнен ранеными воинами. Повсюду сидели, стояли и лежали раненые, между которых суетились целительницы, то меняя повязки, то раздавая лекарственные травы, то поддерживая умирающих. Четверо воинов были заняты исключительно тем, что выносили мертвых из зала, чтобы освободить место для новых раненых.

Битва! Внезапно Аско-Бахрран вспомнил, что произошло. И Жезл! Он по-прежнему находится у предательницы! Странное существо — наполовину волк, наполовину человек — напало на него и разрушило все его мощное заклятие при помощи порошка из когтей гигантских альпов. Сколько же времени прошло? Во имя врат! Как можно валяться здесь?! Он должен помешать Богине получить Жезл обратно! И битва. Он должен позаботиться об исходе битвы. Аско-Бахрран поспешно отбросил одеяло и соскочил было с постели, но ноги отказались служить ему, и он не упал на пол только благодаря хорошей реакции целительницы.

— Мастер-волшебник, вы в своем уме? — испуганно воскликнула целительницы. — Что на вас нашло?

Аско-Бахрран не удостоил ее ответом. Он обессиленно опустился на ложе и тихо пробормотал:

— Пошлите немедленно мастера Акима, пусть…

— Но мастер Аким мертв! — перебила его целительница. — Стрела повстанца пробила его сердце, когда он был там, на крепостной стене. Мы ничего не смогли для него сделать.

Мертв? Неожиданное известие спутало все планы мастера-волшебника, но он не стал задумываться над этим и сказал:

— Тогда пришлите сюда двух других магов. И скажите им, пусть приведут с собой медиума, — сказал он и мысленно добавил: — Я немедленно должен узнать, что произошло, пока я был без сознания.

— Наэми, ты слышишь меня?

— Сунниваа! — туманная эльфийка так удивилась, что отставила в сторону кружку с водой, которую протянула раненому. Хотя из-за своего тяжелого ранения в ногу она не могла как следует ходить, она старалась сделать все возможное, чтобы помочь женщинам, оставшимся в лагере войска, заботиться о раненых. Это была ужасная гонка наперегонки с временем, которую они слишком часто проигрывали. Чем дольше длился бой, тем более жуткими становились ранения у поступавших к ним раненых. Наэми даже думать не решалась о том, сколько мужественных воинов погибло по пути в лагерь, а также о тех, кому они уже не успевали помочь.

Голос Сунниваа показался Наэми солнечным лучиком среди темной ночи. Она тут же отошла в спокойное место, чтобы ей никто не мешал.

— Наэми, я в крепости, — сообщила Сунниваа. — Вейт ведет меня к тронному залу.

— Что ты собираешься делать? — поинтересовалась Наэми.

— Я и сама пока не знаю, — честно ответила девушка. — Богиня поручила мне пойти в тронный зал. Там я должна открыть ворота в измерение Ан-Рукхбара.

Тронный зал! Вдруг Наэми стало очень жаль, что приходится сидеть здесь практически без дела. Сунниваа нужна была ее помощь. Эльфийка закрыла глаза и прогнала надоедливую боль в ноге в самый дальний угол своего сознания. И снова рассерженно подумала она о том, что из-за кварлина она не может теперь решиться войти в междумирье. Это очень облегчило бы ей путь.

О кварлине она позаботится потом. Эльфийка решительно отогнала грустные мысли прочь и взяла свое оружие. Затем украла одну из вьючных лошадей и понеслась к городу-крепости.

Мастер-волшебник раздосадованно отнял руку от лба медиума. Он отчетливо чувствовал, что тот принял новое, вероятно очень важное сообщение, но не мог прочесть его. Порошок из когтей гигантских альпов не только разрушил его заклинание, но и отнял у него магические способности. Аско-Бахрран был в отчаянии. Даже в самом страшном сне он не рассчитывал, что может произойти нечто подобное.

— Плохие вести? — обеспокоенный вопрос мага навел мастера-волшебника на интересную мысль. Если он не станет притворяться слишком очевидно, то никто не узнает, сколь страшная неудача постигла его.

— Нужно немедленно усилить охрану у дверей тронного зала, — велел он. — Есть подозрение, что повстанцы предпримут попытку напасть на самого Великого!

К такому выводу несложно было прийти, пусть даже мысли медиума оставались для него закрыты. Маг кивнул и вышел из комнаты.

— А что с кристаллами? — второй маг поднял корзину с погасшими кристаллами и вопросительно поглядел на мастера-волшебника. Аско-Бахрран попытался придать своему лицу опечаленное выражение и устало вздохнул.

— Передайте предводителю ха-гуррлинов, что я слишком ослаблен, чтобы снова сплести столь сложное заклинание, — и он утомленно опустился на подушки.

— Но повстанцы уже у ворот внутренней крепости, — воскликнул маг. — Без магической поддержки нашим воинам с трудом удается сдерживать натиск.

Аско-Бахрран снова преувеличенно тяжело вздохнул и, не открывая глаз, сказал:

— Передай предводителю ха-гуррлинов, что я полностью полагаюсь на способности его воинов. Кроме того, я велю каждому магу оказывать посильную помощь в защите крепости.

Молодой маг разочарованно поглядел на погасшие камни, лежавшие в корзине.

— Но нам срочно нужно…

— Мастеру волшебнику нужен покой, — перебила его целительница, решительно подтолкнув мага к двери. Затем она подозвала двоих воинов и велела им отнести медиума обратно в покои магов. — Вам тоже нужно поберечь себя, — напомнила она, вернувшись к ложу Аско-Бахррана.

Поберечься! Об этом не могло быть и речи. Голова мастера-волшебника кипела от мыслей. Он должен как можно скорее вернуться в свои покои и подготовить побег. Если предательнице действительно удалось вернуть Жезл Богине, то скоро в Тале не останется места для него. Внезапно скупая земля к северу от Темных Пределов показалась ему не такой уж и отвратительной, как раньше. Вне власти Благой Богини он будет в безопасности.

Не обращая внимания на протесты целительницы, мастер волшебник поднялся и маленькими осторожными шагами вышел из комнаты.

 

11

— Мы у цели! — импровизированным факелом, а точнее, тем, что от него осталось, Вейт указал на затянутую паутиной дверь, находившуюся в конце коридора. — За этой дверью находится тронный зал.

— Похоже на то, что ею давно уже не пользуются, — шепотом сказала Сунниваа.

— Так и есть, уже двадцать пять лет. Думаю, Великий даже не подозревает о существовании этой двери, — тихо сказал Вейт. — Она настолько искусно спрятана в стене, что из тронного зала ее совершенно не видно.

Он подошел к двери и сжег паутину при помощи факела.

— Что будем делать теперь?

Лицо Сунниваа выразило беспокойство, и она пожала плечами.

— Я не знаю, — тихо сказала она. — Богиня поручила мне заставить Ан-Рукхбара открыть ворота в свое измерение. Но я не имею ни малейшего понятия, как это сделать.

Она беспомощно оглянулась на Вейта, но молодой воин тоже беспомощно покачал головой.

— Богиня больше ничего не говорила? — снова спросил он.

— Нет. Она сказала только, что вместе у нас все получится.

— Доверие Богини делает мне честь, — прошептал Вейт. — Но я не вижу иного выхода, кроме как просто войти в тронный зал.

— Ты что, с ума сошел? — испуганно спросила Сунниваа. — У ворот крепости идет бой. Я уверена, что темный Властелин находится в тронном зале. Он заметит нас, едва мы откроем двери.

— Ну хорошо, — ответил Вейт и уселся на каменный пол. — Ты же Избранная Я сделаю так, как ты посчитаешь нужным.

Никто не останавливал ее, и Наэми беспрепятственно удалось достичь внешних стен Нимрода. Боя на равнине уже не было. Широкая равнина теперь была полностью во власти целительниц, которые отыскивали раненых среди мертвецов, мародеров и воронов, которые стаями летали над полем, уже принявшись за свою жуткую трапезу.

У разрушенных ворот туманная эльфийка оставила свою вьючную лошадь и пешком поспешила в город. Здесь тоже практически прекратилась битва, поскольку центр ее теперь был перед воротами внутренней крепости. Повстанцы отвоевывали улицу за улицей, пока не пробились к хорошо укрепленным стенам и не остановились там. Защитники были хорошо подготовлены. С поддержкой черных воинов им без труда удавалось защищать стены от повстанцев, и на этот раз не было никого, кто бы помог им.

Используя эльфийскую магию. Наэми пробиралась по разрушенному городу совершенно не замеченной. Погибшие и раненые из обоих лагерей сотнями лежали по обочинам дороги, а страдания множества людей разбивали ей сердце. Это сумасшествие должно было закончиться! Туманная эльфийка, словно тень, пробиралась по узким кривым улочкам Нимрода и наконец пробралась к внутренним воротам крепости.

Здесь шел ожесточенный бой. Пламя горящих зданий освещало поле боя. Улицы были красны от крови.

У нее над головой на красных зубцах раздался страшный крик, и Наэми увидела, как черный воин, утыканный дюжиной стрел, рухнул вниз со стены. Ха-гуррлин! При виде черного воина в душе Наэми пробудились жуткие воспоминания. Она ненавидела ха-гуррлинов. В битве за Нимрод многие эльфы сложили свои головы от их мечей. И все же она не станет ввязываться в битву. То, что ей нужно было, находилось по ту сторону стен, и она лихорадочно соображала, как преодолеть это огромное препятствие.

Наконец ей на помощь пришла случайность. Внезапно черные воины исчезли со стены, и в воротах крепости появилась щель. С громкими криками ярости ха-гуррлины устремились в ворота, просто сметая на своем пути попадавшихся под ноги повстанцев. Многим это стоило жизни, прежде чем предводителю удалось отреагировать на неожиданное нападение.

Наэми поняла, что это ее единственный шанс, и не колебалась ни минуты. Ей потребовались все ее эльфийские чувства, чтобы целой и невредимой выбраться из разгоревшейся с новой силой битвы. На пороге одного из домов она решила отдышаться, наблюдая, как последний ха-гуррлин снова вернулся в крепость и ворота снова закрылись.

Наэми огляделась. Если память ей не изменяет, тронный зал находится справа от того места, где она находится. Она осторожно сошла с крыльца и, использовав в качестве поддержки эльфийскую магию, осторожно стала пробираться дальше по узким улочкам крепости.

— Нам повезло, тронный зал пуст, — прошептал Вейт так тихо, что Сунниваа едва услышала его. Бросив в щель короткий взгляд, он снова закрыл двери и вернулся к девушке.

— Пуст? — Сунниваа даже подумать не могла о том, что Ан-Рукхбар не следил лично за защитой Нимрода.

После долгих колебаний она наконец решилась приоткрыть двери, но то, что увидел Вейт в тронном зале, превосходило все ее ожидания.

— Посмотри сама! — Вейт указал на двери. — В зале горит пара факелов, там совершенно пусто.

Сунниваа послушалась его и сама заглянула в приоткрытую дверь. Все факелы на стенах горели, но в тронном зале не было ни души. Девушка осторожно открыла двери, чтобы лучше видеть черный трон. Он тоже был пуст. И хотя теперь не было причин сидеть в узком коридоре, Сунниваа колебалась. Что-то удерживало ее от того, чтобы войти в зал.

— Чего ты ждешь, Сунниваа? — раздался у нее за спиной голос Вейта. — Если мы будем стоять тут, нам никогда не удастся ничего сделать. Тронный зал пуст. О лучшем мы и мечтать не могли. Давай используем эту возможность и войдем.

Вейт был прав. То, за чем они сюда пришли, находилось внутри. Если она будет продолжать колебаться, возрастает опасность, что их обнаружат. И, не обращая внимания на свой внутренний голос, Сунниваа вынула из ножен свой короткий меч и открыла двери. Решительно переступив порог тронного зала, она вошла внутрь и огляделась. Они не ошиблись. Кроме Вейта, вошедшего в зал сразу следом за ней, в огромном зале не было никого. Сунниваа осторожно стала пробираться вдоль стены к черному трону. Вейт следовал за ней, держа в руке обнаженный меч. Когда оба находились на полпути к трону, маленькая деревянная дверь с тихим щелчком захлопнулась.

Сквозняк?

Сунниваа испуганно огляделась. Но двери и след простыл. Узор богато украшенных стен сошелся без всякого следа, и ни единая щель не выдавала теперь того места, где была дверь. И хотя Сунниваа не так сильно удалилась от того места, где вошла в тронный зал, найти дверцу снова она бы не смогла. Девушка услышала, как стоявший рядом с ней Вейт негромко выругался, и ей стало ясно, что надежное отступление им заказано.

Вдруг в воздухе повеяло холодом. Дыхание Сунниваа стало напоминать туман, и девушка задрожала. В тронном зале потемнело, по комнате пронеслись бесформенные тени. Прямо над троном появился светящийся круг, но вместо света в зал пролилась непроглядная тьма, принеся с собой жуткий холод. Но все быстро исчезло. Чернота испарилась, и над троном появилась светящаяся колонна зеленого света, достигавшая пола. И в центре ее появилась укутанная в синие одежды фигура Ан-Рукхбара.

— Глупцы! — пророкотал он, и его светящиеся зеленым глаза под широким капюшоном злобно сверкнули. — На колени, предатели, покоритесь своему истинному Властелину!

Сунниваа и Вейт стояли словно громом пораженные. Впервые в жизни стояли они лицом к лицу с Великим, чувствовали бездонную злобу, окутывавшую его, словно плащ.

— На колени, ничтожные! — велел Ан-Рукхбар. Быстрым взмахом руки он убрал пол у них из-под ног и заставил упасть. Оказавшись на четвереньках, с ноющими суставами, Сунниваа и Вейт стояли на твердом холодном полу, не решаясь шевельнуться. Из пальцев Ан-Рукхбара вылетели два зеленых луча, они с шипением попали на клинки, заставив сталь оплавиться. И от них не осталось ничего, кроме двух дымящихся кусков металла.

Вейт недоверчиво поглядел на остатки своего меча. Разозлившись, он вскочил и вынул свой охотничий нож.

— Я не стану… — Он не успел договорить. Едва он поднялся, малейшего жеста Ан-Рукхбара оказалось достаточно, чтобы заставить молодого воина застыть, словно изваяние.

— Вейт! О нет! — ничего не понимая, Сунниваа глядела на неподвижную фигуру своего спутника.

— А теперь разберемся с тобой, Служительница с мечом, — презрительно выплюнул слова Ан-Рукхбар. — Ты, ничтожная маленькая воришка, ты осмелилась восстать против меня и украсть Жезл Мудрости. Жаль только, что без своего драгоценного амулета тебе нечего, абсолютно нечего мне противопоставить!

Хотя Сунниваа не видела его лица, она была уверена, что Ан-Рукхбар улыбался.

— А теперь ты поплатишься за свое непочтение, смертная! — пригрозил он. — Ты будешь страдать. Страдать так долго, сколько не страдал еще ни один смертный, пока не станешь умолять меня о смерти.

Он медленно поднял руки. Воздух затрещал, и на Сунниваа обрушился поток молний. Каждое их касание причиняло невыносимую боль, заставляя тело непроизвольно вздрагивать. Сунниваа нечем было защититься от нападения Ан-Рукхбара. Она больше не могла контролировать свои мышцы и беспомощно опустилась на ледяной пол у подножия трона. Ан-Рукхбар захохотал, наслаждаясь ее муками.

— Ну и каково проигрывать, Служительница с мечом? — насмешливо поинтересовался он. — Вы, смертные, настолько слабы, а ваши тела так хрупки. Я мог бы уничтожить тебя одним движением пальца, но это было бы слишком просто.

В тело Сунниваа впивалось все больше молний, и она чувствовала, как уходят силы. Но она молчала. Девушка знала, что Ан-Рукхбар только того и ждет, чтобы она закричала, но этого удовольствия она ему не доставит. Она отчаянно сжала губы, пытаясь противостоять нападению. И где-то по ту сторону боли до ее слуха донеслись насмешливые слова Ан-Рукхбара.

— Да, ты будешь страдать. А смерть не придет. Еще долго не придет.

Следующее нападение сломило сопротивление Сунниваа. Быстрая очередь зеленых молний окутала ее тело и, казалось, вот-вот разорвет его на части.

Сунниваа закричала. Никогда раньше не испытывала она такой боли и не хотела ничего больше, кроме как того, чтобы сознание наконец оставило ее. И вдруг все прекратилось. Сунниваа, дрожа, лежала у подножия трона, не решаясь пошевелиться.

— О нет. Я не допущу, чтобы ты погрузилась в сон, — услышала она слова Ан-Рукхбара. — Ты останешься в сознании, ты заплатишь за свою дерзость.

Воздух снова затрещал, и новая волна молний обрушилась на тело Сунниваа. Она умрет. Слезы отчаяния подступили к глазам, а ее громкий крик эхом отразился от стен тронного зала.

Словно тень, неслась Наэми по пустым коридорам крепости. Звуки битвы остались далеко позади, и тишина крепости казалась какой-то зловещей. Каждый воин, еще способный держать оружие в руках, был на стенах внутренней крепости, а те немногие люди, которые попадались ей по пути, были исключительно слугами или целительницами, спешившими по коридорам крепости.

Оказавшись поблизости от тронного зала, она внезапно услышала крики. Где-то там невыносимо страдала женщина. Сунниваа? Туманная эльфийка ускорила шаг, устремившись навстречу крикам. Внезапно она оказалась в коридорах, ведущих к тронному залу. Крики доносились оттуда! Она осторожно приблизилась к коридору, в дальнем конце которого находились двери в тронный зал. Пройдя последний поворот, Наэми остановилась и выглянула из-за угла.

У двустворчатой двери тронного зала стояло больше десятка вооруженных воинов, не позволяя ей пробраться в зал незамеченной. Эльфийская магия тут тоже не поможет. Вдруг отчаянный крик заставил Наэми вздрогнуть. Сунниваа! Сомнений не оставалось. Это действительно был голос Сунниваа! Она должна помочь подруге. Но как?

— Сунниваа? — ее осторожный зов остался без ответа. Вторая попытка тоже не увенчалась успехом. Энергетическое потрескивание мешало достучаться до Сунниваа.

Что же там происходит?

Жуткие крики стихли, и Наэми почувствовала, что не может больше терять ни минуты. Она поспешно заглянула в мешочек, висевший у нее на поясе, чтобы проверить, есть ли там огненные шары, но их оказалось всего три. Остальные она использовала в пещерах под крепостью, пытаясь отвлечь стража от Сунниваа. В отчаянии она подумала о том, что следовало тогда быть экономнее. Огненные шары были большой редкостью, и даже эльфам было трудно достать их. Наэми задумчиво взвесила их в руке. Три шара для тех воинов у двери — это просто-напросто слишком мало. Наконец она отбросила прочь сомнения. Нужно попытаться.

С мечом в одной руке и с шарами в другой она вылетела в коридор. Эльфийская магия пока еще защищала ее от взглядов воинов, но ее не хватит, чтобы добраться до тронного зала. Бой был неизбежен, но было очень важно как следует спланировать свои действия.

Магический огонь молний погас. Ан-Рукхбар медленно опустил руки и насмешливо поглядел на Сунниваа.

— А теперь, маленькая дурочка, я покажу тебе, что…

От последовавших друг за другом взрывов от дверей полетели щепки. Стали слышны звуки битвы, и в зал проник едкий дым. Тут же через порог перевалился залитый кровью воин, да так и остался лежать на гладком полу.

Рассерженный Ан-Рукхбар обратил свое внимание на двери.

— Кто отваживается беспокоить Великого Властителя Тале? — закричал он, но ответом ему были только предсмертные крики воинов.

— Стража? — нетерпеливо прорычал Ан-Рукхбар. — Что там происходит?

Никто не ответил. Звон клинков смолк, и в дымящемся проеме двери показались три фигуры.

Сунниваа заморгала. Красный туман, медленно расступавшийся перед ее взором, не давал увидеть, что происходит. Сунниваа снова заморгала. Нужно увидеть, что происходит в тронном зале. Но у нее не получалось даже поднять головы. Каждая мышца ее тела горела словно в огне, и она чувствовала, что невыносимо слаба.

— Что там случилось? — сердитый вопрос Ан-Рукхбара был адресован обоим стражам, вошедшим в тронный зал. Между ними стояла высокая стройная женщина, смотревшая на Ан-Рукхбара, несмотря на приставленный к ее горлу клинок, исполненным ненависти взглядом.

— Она напала на нас, пыталась проникнуть в тронный зал, Великий, — пояснил один из воинов, потупив взгляд.

— Ах! Туманная эльфийка, как интересно, — заметил Ан-Рукхбар. — Я думал, мы давно уничтожили вас. Может быть, ты тоже из числа этих предателей?

Наэми молчала. Она чувствовала, что глаза Ан-Рукхбара поймали ее взгляд и не отпускали его. В поисках ответа на вопрос ее сознания коснулся ледяной холод. Но туманная эльфийка была готова к этому, и барьеры, которые она возвела вокруг своего сознания, выдержали атаку. Ан-Рукхбару узнать ничего не удастся.

— Вот как, ты отказываешься отвечать мне, — подытожил Ан-Рукхбар. — Ну, тогда мы спросим эту маленькую предательницу, — и его палец указал на Сунниваа.

Внезапно Сунниваа почувствовала, что ее подняли. Захваченная магией Ан-Рукхбара, она беспомощно висела в воздухе на расстоянии локтя от пола.

— Говори! Ты знаешь эту эльфийку? — Сунниваа не хотела выдавать Наэми. Все ее существо отчаянно сопротивлялось, но тело было безвольным инструментом Ан-Рукхбара и отказывалось ей повиноваться.

— Наэми! — имя сорвалось с ее губ словно само собой.

— То есть тоже предательница, — холодно усмехнулся Ан-Рукхбар. — Добро пожаловать.

Продолжая держать Сунниваа. он другой рукой указал на Вейта.

— Ты! — прояснившийся взгляд Вейта оказался направленным на вытянутый палец Ан-Рукхбара. — Вставай!

Молодой воин поднялся и поглядел на трон.

— Встань на колени, повинись перед своим хозяином.

Вейт покорно опустился на колени.

— Чем могу вам служить. Великий? — его голос звучал до неузнаваемости глухо.

Ан-Рукхбар указал на Наэми.

— Принеси мне ее сердце, — холодно велел он.

Сунниваа в ужасе застыла, вынужденная наблюдать за тем, как Вейт медленно поднялся. Сжимая нож в руке, он пошел прямо к Наэми. Туманная эльфийка увидела это и стала отчаянно вырываться, но стражи крепко держали ее, а нож, приставленный к ее горлу, оставил на коже кровавый надрез.

Сунниваа охватила паника. Она хотела помочь Наэми, но мышцы ее тела не подчинялись ей больше.

— Смотри хорошенько, предательница, — велел Ан-Рукхбар, и Сунниваа почувствовала, что застыла, как изваяние. Любая попытка отвернуться, чтобы не видеть ужасной сцены, была напрасна.

Одним сильным движением руки Вейт обнажил грудь эльфийки, переставшей к тому времени сопротивляться. С ее губ не слетело ни единого звука. Казалось. Наэми застыла перед лицом смерти. Гордо подняв голову, глядя прямо перед собой, она стояла между двух стражников и ждала. Вейт держал нож в руке, но ударить не решался. Все его тело дрожало.

— Убей ее! — нетерпеливо прошипел Ан-Рукхбар. Жуткий голос Великого сломил последнее сопротивление Вейта, и, когда он занес руку для решающего удара, клинок охотничьего ножа сверкнул в свете факелов.

Сунниваа охватил невыразимый ужас. Она была вынуждена беспомощно наблюдать за тем, как острый нож неумолимо приближался к коже эльфийки.

— Янтора линкуа сум!

Прямо перед черным троном из ниоткуда появилась прозрачная фигура друида Анторка. Вейт застыл, не завершив движение.

— Ты? — дрожа от ярости, Ан-Рукхбар повернулся к своему противнику. В его глазах засверкал зеленый огонь, и, прежде чем друид успел что-либо сделать, его тело пронзили две огромные молнии.

— Ты забыл, что давно уже убил меня, демон, — засмеялся друид. — На пороге смерти кончается даже твоя власть.

— Вот как, ты так думаешь? — сердито зарычал Ан-Рукхбар, и в его руке появился горячий огненный шар, которым он швырнул в друида. На мгновение прозрачная фигура Анторка замигала, но потом снова, невредимая, возникла перед черным троном.

— Ты ее узнал? — спросил он, предвкушая победу, указывая на Сунниваа. — Я подготовил путь, а Богиня наполнила сосуд. Избранная пришла, чтобы уничтожить тебя.

Ан-Рукхбар захохотал. Он хохотал, словно чудовище, демон пытки, и от ликования в его голосе задрожал пол тронного зала.

— Никогда! — зелеными глазами, полными ненависти, он взглянул на друида. — Ты — только тень, Анторк, и ничего больше. И только твое дурацкое проклятие держит тебя в этом мире. Ты слеп. Неужели ты не видишь, что она в моей власти, твоя Избранная? Отныне она будет делать все, что я прикажу.

— Бойся меня, демон, — предупредил друид, подняв руки. — Я не так слаб, как ты думаешь. Небуран-тоадимо-за! — его властные слова эхом отразились от стен тронного зала и сломали неподвижность, в которую черной волей были закованы Сунниваа и Вейт. И еще когда Сунниваа только падала на пол, Вейт использовал клинок, который держал в руке, чтобы напасть на одного из стражников, державших Наэми. Туманная эльфийка тоже действовала быстро и, набросившись на другого, разорвала ему горло хорошим ударом кре-ан-сора.

— Вы осмеливаетесь восстать против меня, смертные? — зарычал темный властитель со своего трона. — Глупцы! Вам не уйти от меня.

По мановению его руки Наэми и Вейт были отброшены к дальней стене тронного зала. Со звуком, напоминавшим хруст костей, их тела ударились о стену и осели на пол, где и остались лежать в неподвижности.

— Я, я один являюсь средоточием власти! — вокруг трона появилось огненное кольцо, и зеленая аура Ан-Рукхбара внезапно превратилась в бушующую огненную бурю. Вокруг трона бушевало пламя, оно взметнулось прямо до потолка, и вся жара, порожденная, казалось, самыми бездонными пропастями, устремилась на Сунниваа. Мощь темного Властителя превосходила все, что она когда-либо видела.

Теперь Ан-Рукхбар, выпрямившись во весь рост, стоял на троне, вытянув руки, чтобы принять мощные потоки из своего измерения.

— Ах, власть, власть! — кричал он сладострастным голосом, а пламя съедало его одежды, заставляя его постепенно превращаться в жуткую фигуру, размытые контуры которой напоминали о грядущей катастрофе.

Бежать Сунниваа не могла, и она чувствовала, как затягивает ее эта огненная буря. Девушка неуклонно скользила по гладкому полу прямо к жуткой фигуре, в облике которой больше не было ничего человеческого.

— Смотри, друид! — прокричал он, перекрикивая рев бури, и в глубине его глаз заплясали красные огоньки. Потом он запрокинул голову назад, словно у него была сломана шея, и от его жуткого невыносимого смеха по стенам тронного зала побежали трещины. — Она идет ко мне, твоя Избранная. Моя воля — приказ для нее. А моя воля — смерть.

— Служительница, врата! — услышала Сунниваа крик Анторка, но было слишком поздно. Захваченная огненным взглядом Ан-Рукхбара, она чувствовала, что парализована. И вдруг из руки друида вылетел какой-то маленький предмет, описал большую дугу и словно сам по себе оказался в руках девушки. Едва Сунниваа коснулась его, как почувствовала знакомое тепло в пальцах. Амулет! Собрав всю волю в кулак, ее пальцы обхватили камень, но огненный вихрь уже охватил ее одежду, затягивая ее в огненную пучину.

А над вершинами Вальдорского кряжа первые розовые облачка уже предвещали наступление утра. Быстро занимающийся день осветил панораму битвы, какой не было в Тале вот уже двадцать пять лет. Мир оплакивал многие сотни погибших и раненых, и, в то время как люди на равнине перед крепостью уже начали сжигать мертвецов на огромных кострах, внутри крепости все еще с неугасающей силой продолжался бой.

Неподалеку от стен внутренней крепости Ройана стояла рядом с перевернутой телегой, держа за руку умирающего мальчика.

— Я… я ведь не разочаровал его… правда? — ему с трудом удавалось держать глаза открытыми.

— Нет, Гаюн, — сказала Ройана, проглотив слезы и мужественно улыбаясь. — Ты сражался как мужчина. Къельт гордится тобой.

Она мягко провела рукой по щеке мальчика. Дыхание Гаюна стало прерывистым. Из уголка рта потекла темная струйка крови. Он в последний раз собрался с силами и умоляюще поглядел на Ройану.

— Скажите ему… пожалуйста, скажите ему… что… что я… тогда на вахте… правда не собирался спать, — с последним вздохом он договорил, затем глаза его подернулись пеленой, а тело обмякло.

Ройана вздохнула, закрыла мальчику глаза и печально поглядела на небо. Она очень любила Гаюна. И все же она никогда не догадывалась о том, насколько важно было для мальчика признание Къельта. Къельт! Ах, Къельт! Она не знала даже, жив ли ее любимый. В какой-то момент они потеряли друг друга из виду. С тех пор погибли сотни людей. Неужели же цена свободы настолько высока? Внезапно Ройане захотелось, чтобы они не начинали этой битвы, и впервые в жизни она стала молиться.

Она еще не договорила до конца, когда небо на востоке окрасилось красным. Потом красный свет сменился мягким оранжевым, потянувшимся над горами, словно облака, под конец оранжевым светом оказалось затянуто все небо. Перед стенами внутренней крепости сражение прекратилось. Атакующие и защитники испуганно подняли головы вверх. Шум битвы стих, и в воздухе раздался мягкий звенящий звук. Потом пошел дождь. Но этот дождь, струившийся из оранжевых туч, был не похож ни на что, когда-либо виденное Ройаной. Словно искрящаяся пыль опустилась на воинов и повстанцев, да так и осталась на их доспехах.

Что бы это могло быть? Ройана не решалась пошевелиться. Она просто стояла и смотрела, как сверкающая пыль все засыпает и засыпает покрытые кровью доспехи. И вдруг она почувствовала, как гнев и ненависть словно улетучились. Почему она сражается? Ведь те воины, что на стенах, — ведь это же братья! Пусть они руководствовались злобой Ан-Рукхбара и выполняли его злую волю — они по-прежнему оставались детьми этой прекрасной страны. Ройана медленно опустила меч. Тут ее взгляд упал на Гаюна, бледное, забывшее о боли лицо которого покоилось на ее коленях. Внезапно ей стало стыдно. Ведь и она убивала этой ночью. Многие мужчины и женщины, на доспехах которых были знаки Ан-Рукхбара, полегли сегодня от ее меча. На глаза женщины навернулись слезы. Я всего лишь человек, пронеслось в голове у Ройаны. У меня нет права распоряжаться жизнью и смертью. Она с отвращением отбросила прочь окровавленный меч. Он с грохотом ударился о стену дома, и эхо многократно повторило этот звук.

Ройана вытерла слезы с лица и огляделась. Эхо все еще звучало на улицах города, и она поняла, что этот бесконечный звон вызван не только ее мечом. Повстанцы у крепостных стен тоже отшвыривали оружие прочь, воины на стенах тоже одновременно роняли свои мечи и луки. Битва прекратилась. Повсюду друг напротив друга стояли обезоруженные противники, которые еще совсем недавно ожесточенно дрались, а теперь удивленно глядели друг на друга.

Рядом с черными воинами пыль сыпалась особенно густо, но полуживые не обращали на нее никакого внимания. Смягчающее действие не достигало их черных душ, но толстый сверкающий слой мешал им двигаться. И все же они ожесточенно продолжали сражаться. И только когда было уже слишком поздно, воины поняли, что происходит, и стали стряхивать пыль со своих доспехов. Но все их старания пропали втуне. Движения их становились все слабее и слабее, пока наконец не прекратились совсем. Словно сверкающие статуи, замерли они на стенах города-крепости, превратившись в груды сверкающего золота.

Так же внезапно, как и начался, странный дождь прекратился, и на улицах Нимрода раздались крики радости.

Первая мысль Ройаны была о своем любимом. Къельт! Где он может быть? Жив ли он еще? Она должна найти его! Ее колени дрожали, когда она выпрямилась и отправилась к внутренней крепости, потому что думала найти его именно там.

Ан-Рукхбар открыл врата в свое измерение. Чистая магия темного мира, находившегося по ту сторону туннеля, струилась через них, окутывая фигуру темного Властителя огненным покрывалом. Сунниваа стояла в нескольких шагах от него внутри огненного вихря, удивляясь, как это она может дышать. На ее коже плясали огоньки пламени, словно маленькие существа, перебираясь на волосы. Она стояла напротив Великого, не чувствуя ни страха, ни удивления. Неужели это смерть?

— Сражайся, Служительница с мечом! — слова Ан-Рукхбара не достигали ее. — Здесь, в центре моей власти, жалкие заклятия друида не помогут тебе. А теперь сражайся!

Сражаться? Верный ли это путь? Ан-Рукхбар ждал, что в этом неравном бою она нанесет первый удар, но Сунниваа чувствовала, что не сможет сделать этого. Долгие годы служения Богине наложили свой отпечаток на ее характер и сделали нападение невозможным.

— Я не могу, — сказала она так тихо, что даже сама себя едва услышала. Но Ан-Рукхбар понял ее.

— Сражайся, говорю я тебе!

Пурпурный взгляд его глаз, казалось, проникал на самое дно ее души. В нем поднималась злая разрушительная сила, требуя выхода. Казалось, все тело Ан-Рукхбара состоит из чистой энергии, разразившейся в одной молнии, нацеленной в Сунниваа.

Возможности отразить нападение у нее не было, равно как и уклониться. Луч коснулся ее, и от взрыва, казалось, мясо отделится от костей. Но она даже не покачнулась. Ни одним движением не выдала она всей испытанной боли. Когда боль наконец стихла, она почувствовала себя странным образом немного сильнее, словно луч, который должен был ее уничтожить, придал ей новых сил.

— Нет! — услышала она рычание Ан-Рукхбара. Он с недоверием глядел на бесстрастное лицо Сунниваа, и гнев его превратился в необузданную ярость. Он, не останавливаясь, стал бить по Сунниваа. Удар за ударом, все быстрее и быстрее. И даже когда он понял, что не может уничтожить ее, он не остановился. Слишком уж бушевала в нем ярость.

— Я уничтожу тебя! — грохотал его голос, но с каждым ударом сил у него все убывало и убывало, однако он продолжал атаковать, потому что сдаться ей было для Ан-Рукхбара невозможным.

И только когда бушующий огненный вихрь стал понемногу терять силу и за огненными стенами вновь стали проступать очертания тронного зала, Ан-Рукхбар заметил оранжевую пульсацию в сжатых кулачках Сунниваа.

— Нет, НЕТ! — закричал он, и жуткая гримаса, исказившая его и без того уродливое лицо, выдавала ужас и страх.

— Да! — решительно ответила Сунниваа. Голова ее болела, кожа горела, словно от ожогов, но на ее губах заиграла слабая улыбка. Удар за ударом собирала она силу темного Властителя в маленький амулет. И теперь, когда силы Ан-Рукхбара истощились, она подняла руку и направила амулет на огненное кольцо над черным троном.

— Неранбарс-кар-нум. Сорлум-диза! — Кто научил ее древним словам? Они просто сами собой выплыли откуда-то из глубин ее души, словно были многие лета заперты в каком-то отдаленном уголке ее сознания, ожидая этого мгновения. Мощный оранжевый свет вылетел из амулета, объединяясь со слабым красноватым свечением вокруг трона.

Когда Ан-Рукхбар понял, что вся энергия, которую он бросил на уничтожение Сунниваа, внезапно обернулась против него, он сделал последнюю отчаянную попытку предотвратить неминуемое. Ужасным жестом он поднял руки и обрушил на Сунниваа всю свою ненависть и злобу. Из-за энергий, брошенных на это действие, его образ на мгновение померк. Но они не достигли Сунниваа, мягко поглощенные амулетом.

— Адонна-сидо Сарумма, — губы Сунниваа легко произносили незнакомые звуки, словно она никогда не пользовалась другим языком. Подымающийся вихрь охватил Ан-Рукхбара. Его фигура съежилась, потом вытянулась, словно он изо всех сил боролся против сильного течения, но у него больше не было сил противостоять вихрю. Его тело все глубже засасывало в открытые врата, но ноги его все висели над черным троном, словно застыли в камне. Наконец он исчез, остался только последний пронзительный крик, эхом зазвучавший в тронном зале. Потом и эти последние остатки его силы исчезли, и вихрь унес его с собой.

Амулет тоже вырвался из рук Сунниваа. Она испуганно вскрикнула, пытаясь удержать его, но рука ее схватила пустоту. Затаив дыхание, она наблюдала за тем, как ее талисман несется к вратам, чтобы оказаться поглощенным огненным кольцом. Но до этого дело не дошло. На расстоянии ладони от потолка тронного зала амулет застыл, и из него полился луч мягкого света. Сияние становилось все больше, пока не стало равно величине огненного кольца и, словно крышка, закрыло отверстие в потолке, а вместе с ним и то измерение. Сунниваа как зачарованная глядела, как отверстие становилось все меньше и меньше, пока наконец не исчезло совсем. Потом тронный зал закружился вокруг него. В глазах замелькали разноцветные полосы, голова закружилась, и девушка обессиленно осела на пол.

— Возьми его, он твой! — слова Анторка пробились через пульсирующий шум в ушах. Сунниваа заморгала и открыла глаза. Первое, что она увидела, был ее амулет, лежавший на полу на расстоянии вытянутой руки от нее. Дрожащими руками схватила его Сунниваа, но камень был холоден как лед.

— Холод обманчив. Сила камня не погасла! — казалось, Анторк читает ее мысли. — Ему потребовалось много силы на то, чтобы закрыть врата, но его ожидает еще одно задание. Возьми его, Служительница с мечом, и храни как следует!

— Я буду… беречь его, — выдавила из себя Сунниваа, с трудом успевая следить за словами друида. Еще одно задание? Она хотела спросить друида об этом, но ее голос настолько охрип, что говорить она не могла. Сила огня оставила после себя сильную жажду, и горло ее словно высохло. Придется подождать с вопросами, пока ей не станет лучше. Она осторожно поднялась и поглядела на друида, парившего в нескольких локтях от трона.

— Спасибо за заклинания… — Сунниваа закашлялась. — Без них…

— Ты не должна благодарить меня за это, — перебил ее друид, подняв руки, словно защищаясь. — Даже я не знал слов, которые пробуждают магию амулета. Нет, за все это ты должна благодарить только Благую Богиню, которая дала тебе эти слова в дорогу, избранную ею для тебя, — он улыбнулся Сунниваа. — Никто, кроме тебя, не смог бы сделать этого, Служительница, — торжественно сказал он.

Сунниваа слабо кивнула и медленно оглядела тронный зал. В широко распахнутых дверях тронного зала собралось огромное количество народа, не решавшегося войти внутрь. Их почтительные взгляды были устремлены на Сунниваа. Они молча стояли и чего-то ждали.

Продолжая оглядываться по сторонам, она снова вспомнила все. Ее друзья! Ради Богини! Живы ли они? И хотя ее ноги подкашивались от слабости, она поднялась и поспешила к тому месту, где лежали Наэми и Вейт. Уже издалека увидела она, что молодой командир как раз собирается подняться.

— Вейт, слава Богине, с тобой ничего не случилось, — облегченно вздохнув, сказала она. Ее товарищ только отмахнулся.

— Со мной все в порядке, — тяжело ответил он, но нахмуренный лоб выдавал, что молодой человек немного преувеличивает.

Сунниваа обратила все свое внимание на неподвижное тело Наэми, лежавшее неподалеку у стены.

— Наэми? — но, несмотря на то что она мягко коснулась ее плеча, туманная эльфийка не пошевелилась. На лбу у нее выступил холодный пот, а дыхание было прерывистым и неровным.

— Боюсь, ей досталось больше, чем мне, — Вейт подошел к девушке, указывая на ногу эльфийки. Снова открылась не успевшая зажить рана, началось сильное кровотечение. Правая рука тоже была неестественно вывернута, и ее положение не предвещало ничего хорошего.

— Нужно немедленно отнести ее к целительницам, — решила Сунниваа и подозвала двоих воинов, находившихся среди любопытных, которые столпились в дверях.

— Принесите носилки и отнесите эльфийку к целительницам, — велела она мужчинам, которые еще утром были ее врагами. Воины повиновались, не раздумывая, и поспешно вышли из зала, чтобы как можно скорее принести носилки.

— Тебе лучше тоже пойти к целительницам, Вейт, — заметила Сунниваа, когда из зала вынесли Наэми. Она обеспокоенно провела по напухшему плечу своего товарища. Даже от ее мягкого прикосновения он вздрогнул.

— Да, пожалуй, стоит, — улыбка получилась вымученной. — Но в таком случае ты должна сопровождать меня, — сказал он, указав на множество ожогов, всюду покрывавших кожу Сунниваа там, где она не была защищена от огня Ан-Рукхбара.

Девушка поглядела на свои руки и ноги и испугалась. Заботясь о своих спутниках, она совершенно забыла о собственных ранах. Она и сейчас не ощущала боли, хотя ожоги выглядели довольно серьезно.

— Ты прав, — сказала она. — Нам действительно стоит пойти к целительницам.

Опираясь на здоровую руку Вейта, Сунниваа встала. Она по-прежнему чувствовала слабость, и даже от небольшого усилия, потребовавшегося ей, чтобы встать, у девушки закружилась голова. Обрадованная тем, что Вейт находится рядом, она приняла его помощь. И вдруг она вспомнила. А где Анторк? Она огляделась по сторонам, но друида и след простыл.

Когда Вейт вывел Сунниваа из тронного зала, люди почтительно расступились перед ними. Многие из них видели поединок Сунниваа с Ан-Рукхбаром и теперь удивленно смотрели на стройную фигуру воительницы, которая, опираясь на руку сына верховного главнокомандующего, покачиваясь, шла мимо них. Несмотря на слабость, она приветливо улыбалась людям, сбрасывая с себя таким образом оцепенение, охватившее ее. Раздалось одно-единственное несмелое «ура!», подхваченное всеми. Вся крепость ликовала, затем ликование вылилось на улицы города. Тале свободен!

Къельт не знал, происходит ли все наяву или же он перенесся куда-то в другое место. Он то и дело моргал, но картина у него перед глазами не менялась. Над ним склонилось любимое лицо в обрамлении медно-рыжих волос, и оно улыбалось ему. Илайя! Во имя Богини! За все эти годы она ни капли не постарела и была так же прекрасна, как в его воспоминаниях. Къельт не мог этого понять. Не обращая внимания на пульсирующую боль в руке, он поднял руку, чтобы коснуться лица возлюбленной. Она снова улыбнулась ему, и ее тонкие пальцы взяли его за руку. Губы ее шевелились, что-то говоря ему, но слов он не понимал. Потом видение исчезло, и мягкие волны сна унесли его прочь.

Когда он снова открыл глаза, видение исчезло.

— Илайя? — все его тело было охвачено страхом. Паническим страхом, что все это было только сном. — Илайя! — снова позвал он. И вдруг она вернулась. Такая молодая, прекрасная, словно пришла прямо из его воспоминаний, она подошла к его ложу и улыбнулась ему.

— Тебе нужно поберечь себя, отец! — сказала она, и глаза ее засветились от счастья. Отец? Как так отец? Къельт удивленно поднял голову и огляделся.

— Илайя? — снова спросил он. Но на этот раз ему ответила Ройана.

— Это не Илайя, — тихо пояснила она, мягко, но настойчиво укладывая его обратно в постель. — Это Сунниваа, Избранная Богиней. Дочь твоя и Илайи.

Невероятность ее слов огорошила Къельта, но на этот раз он справился с подступившей слабостью. У него есть дочь! Это не Илайя стоит перед ним, а ее дочь! Горечь и счастье были в этот миг так близко друг от друга, что он сам не знал, отчего на глаза у него навернулись слезы.

Сунниваа увидела предательский блеск в глазах тяжело раненного бородатого повстанца и взяла его за руку.

— Наэми все мне рассказала, — сказала она. — Я так счастлива, что нашла тебя, отец!

Ближе к вечеру Сунниваа вышла из переполненных покоев целительниц. Къельт и Наэми спали. Къельту придется полежать в постели еще несколько дней, пока не заживут его раны. И даже Наэми, которая горела желанием немедленно отправиться на поиски последних разбросанных по всему миру туманных эльфов, тоже была вынуждена покориться целительницам.

Окрыленная счастливым поворотом событий, Сунниваа шла по городу-крепости. Она нашла своего отца. Даже победа над Ан-Рукхбаром померкла на фоне личного счастья. Девушка чувствовала легкое опьянение, в голове роились сотни вопросов, которые она собиралась задать завтра отцу. Вообще-то она отправилась на поиски Вейта, но ноги сами привели ее в тронный зал. Сунниваа настолько погрузилась в свои мысли, что поначалу даже не заметила, как оказалась перед поврежденными огненными шарами Наэми дверьми. Затем взгляд ее упал на черный трон, и утренние события снова захватили ее.

Сунниваа нерешительно, очень неохотно снова вошла в тронный зал, привлеченная застывшими в безымянном ужасе изваяниями, окружавшими черного монстра.

Войдя в разрушенный тронный зал, она внезапно услышала легкое гудение. Оно было очень слабым и тихим, но таким бесконечно печальным и одиноким, что сердце девушки сжалось от боли.

Помоги нам, отчаянно кричали они. Приди, приди же, избавь нас от этих мук!

Сунниваа огляделась по сторонам. Голоса, должно быть, доносились из-за трона. Она нерешительно подошла ближе. Теперь голоса стали намного громче и внятнее. Приди, Служительница с мечом, подари нам мир, умоляли они. Сунниваа колебалась. Что ей нужно сделать?

Камень, камень, продолжали шептать голоса. О, дай нам его, нам нужно его тепло!

Сунниваа пристально вгляделась в трон. Он стоял перед ней, черный и сверкающий, и, если бы не изображения истязаемых людей, она приняла бы его за обыкновенный черный трон, вырезанный из камня. Его темная страшная аура исчезла, потому что вместе с Ан-Рукхбаром исчезла и мрачная злоба, окружавшая жуткий камень.

Взгляд Сунниваа упал на то место, откуда много дней назад она вынула голову змеи. И вдруг она поняла, что зеленый камень имел ту же форму, что и камень амулета. Она нерешительно протянула руку, сняла амулет с шеи и положила камень в углубление, оставленное камнем.

Свободны, свободны, свободны…

Многоголосый вздох облегчения, словно глухое ворчание, наполнил тронный зал, когда черный трон вокруг амулета стал изменяться. Слабое оранжевое мерцание окутало трон, и там, где оно касалось застывших человеческих тел, он начинал изменяться. Страдание исчезло с их лиц, а их тела рассыпались в прах. Каждый раз из черного камня вылетало маленькое белое облачко и застывало над ним. Под конец от огромного трона осталась только небольшая горстка пыли, в центре которой мерцал амулет.

Воздух над амулетом засверкал, и появилась прозрачная фигура друида. Он улыбался.

— Ты дала им покой, — Анторк указал на нежные прозрачные облачка, все еще неподвижно висевшие в воздухе над разрушенным троном. — И ты выполнила свою задачу!

В его голосе звучала гордость. Он взмахнул рукой, и амулет поднялся над руинами трона и поплыл к Сунниваа, которая обрадованно протянула к нему руку. Крепко прижав камень к груди, она улыбнулась друиду. Фигура замерцала и начала таять в воздухе. Друид поднял руки, поглядел на нежное облачко над троном и сказал:

— Пора! Идите ко мне, дети мои! — прозрачные облачка медленно пришли в движение и собрались между рук друида. Когда последнее из них оказалось рядом с Анторком, в отверстие в стене упал широкий луч света и окутал собой друида.

Сунниваа молча наблюдала за тем, как его фигура поднималась в луче света, при этом растворяясь в воздухе. Последний друид Тале обрел наконец свой покой.

— Спасибо за все, — тихо сказала она.

— Не грусти! — Сунниваа и не заметила, что Вейт шел за ней. Он видел все, что только что произошло. Когда луч солнца погас, молодой человек подошел к Сунниваа, и девушка почувствовала, как он обнял ее за плечи. — Они так долго страдали. Ты освободила их.

— Я не грущу, — возразила Сунниваа, поспешно вытирая слезу. — Я рада, что все наконец закончилось. Я искала тебя. Где ты был?

— Целительница рассказала мне, что несколько дней назад Ан-Рукхбар заточил моего отца в темницу, — ответил Вейт. — Ты была так рада встретить своего отца, что я не хотел тебе мешать. Поэтому я отправился на его поиски один.

— Ты нашел его?

— Да, с ним все в порядке, — Вейт улыбнулся, когда вспомнил удивленное лицо отца, который все никак не мог поверить, что его собственный сын, которого он давно считал погибшим, вызволил его из темницы.

— Я рада за тебя, — внезапно Сунниваа покачнулась и потерла глаза.

— Как ты себя чувствуешь? — в голосе Вейта слышалась неподдельная тревога.

— Я устала, — ответила Сунниваа. — Ужасно устала, и охотнее всего я проспала бы следующие несколько дней.

— Наверняка так будет лучше для тебя, но вряд ли получится, по крайней мере сразу.

— А почему нет?

— Ты что, не слышишь? — Вейт приложил палец к губам, велев девушке замолчать. И вдруг она тоже услышала. Услышала приглушенные крики людей, доносившиеся с улицы даже до тронного зала.

— Что они кричат? — удивленно спросила Сунниваа.

— Они выкрикивают твое имя! — улыбнулся Вейт. — Они хотят своими глазами увидеть Избранную, которая изгнала тьму из Тале и вернула им мир.

— И что мне теперь делать? — неуверенно спросила Сунниваа.

— Выйди на улицу, покажись им, — улыбнулся Вейт. — Только не бойся. Они уже любят тебя. А когда они увидят тебя, то полюбят еще сильнее, — тут он подошел к ней ближе и нежно обнял. — Так, как я!

Сунниваа ничего не сказала. Она молча поглядела на него, и в глазах ее он прочел, что его чувства взаимны. Зачарованные магией, которая не подвластна ни одному волшебнику, их губы сблизились. Но тут она заколебалась.

— Ты пойдешь со мной, если я выйду к ним? — попросила она, не сводя с него взгляда.

— Я пойду за тобой повсюду, Служительница с мечом, — торжественно сказал он. — Если ты хочешь, так будет всегда.

— Да, я хочу, — невнятно пробормотала Сунниваа, ее губы слились с губами Вейта.

Некоторое время спустя Сунниваа нерешительно высвободилась из его объятий.

— А сейчас нам лучше пойти к ним, — задыхаясь, сказала она.

— Да, пойдем! — Вейт крепко обнял ее за плечи и повел к двери. — Но в одном мы обманулись, — с улыбкой сказал он. Сунниваа испуганно остановилась, и Вейт поспешил продолжить свою мысль:

— Твое задание не окончено, оно еще только начинается!