На следующее утро в конторе царит сверхъестественная тишина. Не пойму, чего я ожидала. Что Лорна бешено кинется на меня с ножницами в руках или Джошуа вызовет в кабинет и объявит, что на сей раз я действительно переступила границу? С виду все нормально. Глаза у Лорны красноватые, будто она не выспалась, мы ходим по приемной, не заговаривая и даже не встречаясь взглядами, что меня вполне устраивает.

Настал великий день переезда в новый кабинет. Мелани, попросила меня помочь собрать вещи, я повиновалась и принялась как одержимая совать все в коробки. Чем скорей Лорна свалит, тем лучше. К ленчу она перебралась.

Сегодня отберу подходящие кандидатуры из претендентов, подавших заявки на место ассистента. Мне нужен союзник. Уже рассортировала бумаги, отбросив совсем безнадежных, но оставшаяся стопка все равно большая. Сидя в блаженном одиночестве, внимательно читаю, отыскивая знаковые подсказки. Самовлюбленные мигом отправляются в кучу отвергнутых. Слишком амбициозные тоже. Джошуа и Мелани требуется постоянный сотрудник, который охотно прослужит помощником как минимум три-четыре года, а не станет использовать нас как лестничную ступеньку на пути к крупным свершениям. Приходится постоянно напоминать себе, что кандидаты должны понравиться не только мне, но и Джошуа с Мелани. Нужен человек со светлой головой, трезво мыслящий, трудолюбивый, дружелюбный, готовый учиться, умеющий слушать, с индексом массы тела выше двадцати двух. К концу дня я выбрала пятерых и всех обзвонила, приглашая на собеседование.

По идее, сама предварительно с ними поговорю, формально объясняя принципы и детали (выполнение общих конторских обязанностей, телефонные звонки, обслуживание исключительно злой ведьмы в соседней комнате), а фактически, конечно, посмотрю, кто есть кто. Потом пошлю к Джошуа, Мелани и, естественно, к Лорне. По телефону все кандидаты говорят очень мило, и я на мгновение почувствовала себя виноватой, что кто-то будет обречен на сотрудничество с боссом из преисподней, но быстро избавилась от сожалений. Ушла вечером, полная оптимизма. Чего еще желать — мы с Лорной умудрились за весь день не обменяться ни единым словом, и агентство не развалилось, Джошуа с Мелани вообще ничего не заметили, все дела сделаны.

Отчаянно хочется знать, что было вчера вечером, поссорились ли Лорна с Алексом из-за взорванной мной бомбы, или мой выпад лишь подтвердил их право объединиться против меня, или ему удалось убедить ее, что я все выдумала, но спросить никогда не удастся.

Я совершенно забыла, что сегодня у Уильяма знаменательный день. Впервые с тех пор, как сын пошел в школу, он пригласил домой друга. Они с Сэмом занимались на кухне какими-то химическими экспериментами, а Зоя, взбешенная тем, что из школы ей пришлось идти с двумя придурками, по ее выражению, вместо одного, спряталась у себя в комнате, лихорадочно набирая тексты сообщений.

— Привет, — обратилась я к Сэму. — Я мама Уильяма.

— Приятно познакомиться, — сказал он, неловко протягивая окостеневшую руку, которую я пожала. Не зная, что еще сказать, ограничилась просьбой не устраивать слишком большой беспорядок и ушла, предоставив им портить прелестную столешницу из итальянского мрамора.

Лишенная детей и кухни, не имея возможности приготовить еду, я уселась в гостиной, поджидая Дэна. Не особо люблю оставаться одна, когда тяжело на душе. Есть у меня тенденция к мрачным мыслям, к разбору своих промахов и неудач, к размышлению о разнообразных событиях, способных подорвать мое зачарованное существование. К той минуте, как Дэн вошел в дверь, я безнадежно гадала, к какой катастрофе приведет стычка с Лорной.

— Ты сегодня с Алексом разговаривал? — спросила я максимально обыденным и беспечным тоном, заставив себя дождаться, пока Дэн переоденется и достанет из холодильника банку пива (в приоткрытую дверь кухни видны двое мальчишек, с головы до ног перепачканные чем-то вроде муки, и слышно, как что-то зловеще булькает в кастрюльке).

— Нет, — ответил он, щелчком открыл банку, закинул ноги на журнальный столик, взял газету и начал читать.

Значит, вот как. На данный момент.

Пару дней мы с Лорной провели в том же духе, отрицая не существующую между нами проблему, а само существование друг друга. Разговариваем, только когда я ее с кем-нибудь соединяю по телефону. Она говорит: «Алло», а я говорю: «Звонит такой-то». Даже не слушаю, хочет она отвечать или нет, прямо переключаю. Почти ее не вижу. Теперь, когда у нее собственный кабинет, она редко оттуда выходит, разве что к Джошуа, к Мелани или, как я полагаю, на ленч. Понятно, все вопросы о разделении между нами обязанностей в обеденный перерыв, пока нет другого ассистента, отпали: для этого необходимо общаться, о чем в ближайшее время не может быть речи. Поэтому я оставляю телефоны на голосовой почте, бегу за угол в магазин в переулке, покупаю сандвич и ем за рабочим столом. Знаю, конец близок.

Сегодня день собеседований. Пять женщин и один мужчина идут испытывать судьбу. Компания разношерстная: мать, возвращающаяся к работе; недавние выпускники — юноша и девушка; финансовая консультантка, желающая ступить на другой путь; секретарша, уволенная по сокращению штатов; женщина старшего возраста, младший сын которой отправился в университет, после чего она себя чувствует одинокой и неприкаянной в этом мире. Фактически не знаю, зачем она может понадобиться Джошуа и Мелани. По-моему, они ждут кого-нибудь помоложе, кого можно сформировать подобающим образом. Но я твердо верю, что каждому надо дать честный шанс, независимо от возраста и опыта. Никогда не знаешь, какие бесценные качества вдруг обнаружатся.

Первая, Мария, несколько разочаровала. Дочь пошла в школу, мать хочет снова пойти на работу — ситуация настолько схожа с моей, что я изо всех сил старалась почувствовать к ней симпатию, но у нее оказалось гнусавое юго-восточное произношение с добавочным псевдоавстралийским оттенком — вопросительным знаком в конце каждого предложения, и это за пару часов свело бы меня с ума. Она показалась довольно сообразительной, но слегка скучноватой. У меня возникло ощущение, что эта женщина могла бы с одинаковым успехом служить как в бухгалтерии, так и в театрально-литературном агентстве, а по-моему, важно, чтобы наш сотрудник любил зрелищный мир по-особому, как мы его любим. Отправляя Марию на встречу с триумвиратом, я мысленно вычеркнула ее имя из списка.

Потом пришла Энни, финансовый консультант, довольно высокомерная — сомнительно, снизойдет ли она до того, чтобы подать чашку чаю, — а потом секретарша Амита, недавно попавшая под сокращение (личная секретарша, о чем она не раз мне напомнила, как бы для того, чтобы я усвоила разницу), которая, видимо, знает все обо всем. Должно быть, разработала свод законов, определяющий, что входит, а что не входит в служебные обязанности (в перспективе Вторая телефонная война). Двадцать раз повторила, что «у Макриди (в страховой компании, где она раньше служила) так не делают», и я с трудом удержалась от заявления, что мне глубоко плевать на Макриди. Когда я показала ей архивную систему, которая, может быть, в самом деле оставляет желать лучшего, она сразу же объявила, что займется реорганизацией, и я ее возненавидела. Постаралась втолковать, что дело ведется так, как нам нравится.

Зазвонил телефон. Беседуя с кандидатами, мне приходится одновременно отвечать на звонки, и в каком-то смысле это хорошо: они получают более четкое представление о работе. В их присутствии я назначила прослушивание; поговорила с каким-то редактором из сериала «Дорога на Реддингтон», который сообщил, что в связи с тяжелой болезнью одного из авторов они решили поручить Крейгу написать настоящий эпизод (это значит, что они в отчаянном положении, а все прочие сценаристы заняты); решительно оборвала разговор с секретаршей из бюллетеня по кастингу, где с наших актеров дерут деньги за совершенно бесполезную информацию о проектах, которые еще даже не начали разрабатываться, не говоря уже о подборе исполнителей. Нет, говорю, ни у кого из наших авторов и режиссеров нет пока ничего интересного. Только намекни, оброни преждевременно хоть кроху информации, и обнадеженные актеры и актрисы неделями будут заваливать офис фотоснимками и резюме, стремясь получить несуществующую работу. После каждого звонка объясняю кандидатам, о чем говорила и с кем и как лучше с ним обращаться. Четвертый звонок принес облегчение: можно не слушать Амиту, которая рассуждает о том, как у нас безобразно поставлено дело.

— Послушаем, кто это, — прервала ее я, наслаждаясь ролью ментора, и самым звучным тоном пропела в трубку: — «Мортимер и Шиди»…

— Ну, довольна теперь? — рявкнул мужской голос так агрессивно, что я его не сразу узнала. Алекс. Опешив от злобного тона, ничего не ответила. Вижу: Амита за мной наблюдает.

— Не прикидывайся, будто не слушаешь, — буркнул он, помолчав.

Я сразу вернулась к жизни.

— Алекс, я занята.

— Добилась, чего хотела, да? Лорна со мной порвала.

Надо бы ликовать. Безусловно, это ответ на все мои молитвы. Только мне никогда не хотелось быть главной движущей силой. Не хочется брать на себя вину за исполнившееся желание.

— Слушай, мне очень жаль, — начала я, понизив тон, но моя роль в беседе не интересовала его.

— Ты мстительная сука, Ребекка. Надеюсь, сумеешь ужиться с собой.

Я хотела сказать: «Постой, разве не ты мне в любви объяснялся в тот день, когда Лорне впервые свидание назначил? Разве связался с ней не затем, чтобы мне насолить? Поэтому не уверяй, будто я положила конец величайшей любовной истории», — но под любопытным и выжидающим взглядом Амиты, естественно, не сказала.

Вместо этого говорю:

— Я сейчас не могу разговаривать. Обсудим, когда ты немного остынешь, — и положила трубку.

— У вас в офисе разрешаются личные телефонные разговоры? У Макриди никогда. И по-моему, вполне правильно. Это непрофессионально, — торжественно объявила Амита, и я ее возненавидела еще больше.

Попыталась вернуться к насущной задаче, но злобный выпад Алекса настолько выбил меня из колеи, что трудно было сосредоточиться. К счастью, из кабинета вышла Энни. Мелани проводила ее, я представила ей Амиту и села в ожидании следующего посетителя. Мы с Мелани разработали изощренный ритуал, поднимая и опуская большой палец за спиной каждого кандидата, и в данном случае я несколько раз ткнула им вниз на манер жестокого римского императора, сигнализируя, что кандидатура в высшей степени нежелательна.

За Амитой последовал выпускник Надым, который признался в страстном желании пробиться в нашу сферу. Любит театр, благоговейно обожает. Он мне понравился. И другая выпускница, Карла, тоже. Спокойная, сдержанная, готовая учиться. Пока не уверена в выборе жизненного пути, но заинтересована нашим делом — положительный знак, подтвержденный вибрациями ауры. У обоих выпускников опыта никакого, но оба, входя в кабинет, получили поднятый палец.

А вот к Кей я прониклась поистине теплыми чувствами. Оказала ей плохую услугу, предполагая, что она почти в пенсионном возрасте. Вошедшей в приемную женщине лет сорок пять, она просто рано родила детей. В двадцать лет, до рождения первого сына, недолго работала в театральной кассе. Призналась, что служба не очень-то нравилась, но радовала возможность пробираться на каждую новую постановку. О карьере по-настоящему никогда не задумывалась, потому что хотела детей, с радостью сидела дома, растила их и лелеяла. Теперь, кажется, потеряла цель жизни. Мать им больше не нужна, брак давно распался. Сразу решила поискать работу в излюбленной области. Плевать, что должность незначительная, просто хочется снова чем-то заняться, чувствовать себя к чему-то причастной. Она покладистая, сообразительная… Я чуть не расплакалась, безнадежно желая довериться ей и признаться, в какую мерзкую кашу вляпала себя и прочих. Кажется, можно с ней подружиться. Кажется, я с большим удовольствием разделю с ней приемную. Вздернула оба больших пальца, когда Кей еще не успела повернуться спиной.

После ее ухода Мелани и Джошуа с Лорной остались за плотно закрытой дверью, и я с трудом удерживалась, чтобы не подслушивать, приложив стакан к створке. Отчаянно хочется, чтоб они пожелали узнать мое мнение. К счастью, Мелани до сих пор меня ценит. Вышла из кабинета и говорит:

— Мы колеблемся между Кей и Амитой. Может, поможете принять решение? Наверняка об обеих составили твердое мнение.

Ох, боже, Амита прошла собеседование? Как это могло случиться? Я направилась в соседний кабинет. Лорна даже на меня не взглянула. Я, нервничая после разговора с Алексом, тоже старалась на нее не смотреть, атмосфера наэлектризовалась больше прежнего.

— Ну? — сказал Джошуа. — Что думаете?

Надо тщательно подбирать слова.

— Мне понравилась Кей. У нее светлый ум, мотивация. Думаю, мы поладим, — добавила я. Разумеется, им не захочется брать ассистентку, с которой у меня опять разгорятся феодальные войны.

— Как я понимаю, Амита не произвела на вас столь благоприятного впечатления, — вставила Мелани.

Я кивнула. Необходимо, чтобы все оценки звучали негативно, а не позитивно.

— Амита довольно… — Какая? Деловитая? Опытная? Добросовестная?.. — По-моему, она о себе довольно высокого мнения. — Лучше ничего не придумала. — Я не совсем уверена, что будет охотно со всеми сотрудничать и делать, что требуется.

Взаимному сотрудничеству в агентстве «Мортимер и Шиди» всегда придается большое значение.

— М-м-м… мы тоже засомневались, — признал Джошуа, имея в виду, как я понимаю, себя и Мелани, которая кивнула. — Хотя вам Амита пришлась по душе, правда, Лорна?

Боже мой, я нежданно-негаданно запустила очередной фейерверк. Впрочем, неудивительно, что Амита понравилась Лорне. Ей нужна могучая и властная помощница для повышения своего статуса.

— Да, — подтвердила она, и я была вынуждена на нее посмотреть, чтобы не выглядеть грубой и невоспитанной. Увиденное потрясло меня до глубины души. Я привыкла к покрасневшим глазам вновь оставшейся в одиночестве Лорны, но сейчас кажется, что она плакала не один день подряд. Под глазами темные круги то ли от слез, то ли от бессонницы. Она не накрашена и не причесана. Чувствуя себя виноватой, я отвернулась.

— Думаю, мы должны идти в ногу со временем. Необходимы определенные новшества, — продолжала Лорна. — Пока у нас не все эффективно.

Не особенно тонкий намек абсолютно понятен: я просто дерьмо, в контору надо взять ассистента, который меня превзойдет. Впрочем, она свои доводы не продумала. Нет ничего хуже, чем сказать Джошуа, что агентство «Мортимер и Шиди» должно идти в ногу с двадцать первым веком. У него нет даже собственного мобильника. Я хранила молчание, чтобы не заводить ее еще больше, и выжидала.

— А по-моему, мы неплохо справляемся, — возразил Джошуа, и мне стало ясно, что боссы примут правильное решение. Во всяком случае, правильное с моей точки зрения. На самом деле, если агентство встряхнуть, оно, может быть, заработало бы эффективнее, получало больше денег, но в нем уже не было бы так приятно служить.

— Давайте возьмем Кей на месячный испытательный срок, — предложил Джошуа. — Лорна, если не возражаете, позвоните и сообщите хорошую новость.

Я облегченно выдохнула. Иногда заботливо-отеческие манеры Джошуа приходятся как нельзя более кстати.

Можно уходить. Лорна бросила на меня такой ненавидящий взгляд, что я чуть не споткнулась в дверях.

Вернувшись в приемную, я вновь осмыслила произошедшее. По правде сказать, удивительно, что Лорна бросила Алекса. Знаю, я ее очень больно обидела, причем, пожалуй, понимала — если совсем честно, в тот момент, может быть, даже надеялась, — что после этого между ними возникнут проблемы, но уж никак не думала, что она с ним порвет. Всегда приписывала красные глаза тому, что тот или иной мужчина, с которым она встречается в то или иное время, прозрел, понял правду, слинял, пока не поздно. По-моему, она никогда не питала к Алексу таких сильных чувств, как пыталась изобразить. Если все пойдет обычным порядком, пару дней будет кукситься, потом найдет другого. Будем надеяться, Кей, приступив к работе на следующей неделе, станет живым буфером между нами, дело довольно быстро уладится, положение нормализуется.

С Алексом перспективы другие. Не знаю, есть ли способ восстановить нашу прежнюю дружбу, и даже не знаю, хочу ли я этого. За пару последних месяцев увидела его с таких сторон, которые мне не понравились. О которых я даже не подозревала. Практически ничего похожего на забавного и веселого, неотразимого шутника, с которым мы так долго были близки. Понятно, он сердится на меня, и понятно за что. Я его выдала, рассказав о любовном признании, когда он наверняка был уверен, что я навсегда сохраню это в тайне. Ничего, переживет. Другой вопрос — переживу ли я удар, который он мне первым нанес, и его обращение со мной в последнее время. Не говоря о его обращении с Изабелл. Кое-каких высказываний никогда не забуду. Он коварно планировал месть, приглашая Лорну на свидание, скармливая обо мне сплетни, реально подрывая мое служебное положение. Не знаю, может быть, мы никогда не дружили по-настоящему, если он так со мной обошелся. Теперь, когда все кончено, я слишком возбудилась. Хочется плакать. Будто все это время меня где-то насильно удерживали, а теперь выпустили на свободу. Впрочем, в отличие от некоторых, не собираюсь сидеть за рабочим столом и шмыгать носом в ожидании, когда кто-то осведомится, все ли в порядке. По крайней мере, постараюсь не следовать этому примеру. Хотя иногда легче сказать, чем сделать.