Лежа в постели, Хелен вспоминала недавний разговор с Мэтью. Что бы это значило? За несколько лет, что они вместе, Мэтью лишь несколько раз нарушал график и приезжал в неурочное время. Интересно, что сейчас стряслось? Вдруг он поссорился с Софи? Хелен нарисовала мысленную картинку: вот Мэтью возвращается домой с кейсом в руках, усталый после рабочего дня (и кое-чего еще). Вот он целует детей… Жена ворчит: опять явился домой поздно! Ужин остыл; взаимные упреки переходят в ссору, супруги срываются на крик. Хотя Хелен никогда не видела Софи, дурой она не была. Она понимала, что Софи вряд ли некрасивая старая карга, у которой все в прошлом, хотя иногда, по понедельникам, средам и четвергам, после того, как Мэтью уходил от нее домой, ей очень хотелось так думать. Если бы Софи была такой, вряд ли Мэтью женился бы на ней. Более того, вряд ли он сейчас каждый раз мчался бы домой, чтобы Софи не заподозрила, что он не так уж долго засиживается в офисе или играет в сквош с одним из своих коллег. Если бы он на самом деле предпочел жене Хелен, о чем он всегда говорил, тогда почему бы ему не остаться на ночь? Черт бы побрал Софи! Если бы только…
Стоп! Хелен одернула себя, прервав привычный ход мыслей, и заставила себя встать. Надо отвлечься. Она натянула мешковатые пижамные штаны и футболку, прошлепала в гостиную и сняла трубку. Надо посоветоваться с Рейчел — устроить обычный «разбор полетов». На Рейчел всегда можно положиться. Где бы подруга ни находилась — даже в пабе или на свидании — она всегда готова была отвлечься ради нее, Хелен. Для этого и существуют друзья. Правда, Хелен никогда не признавалась Рейчел в том, что дружба с ней буквально поддерживает ее на плаву. Карьера у Рейчел складывалась успешнее, чем у Хелен, она была красивее и богаче. И лишь в одном Рейчел уступала. У нее не было мужчины — даже приходящего, как у Хелен. Поэтому Хелен, хотя и не признавалась в том даже самой себе, невольно смотрела на подругу сверху вниз. Каждая женщина нуждается в подруге, по отношению к которой она могла бы чувствовать свое превосходство. Их беседа обычно проходила в таком духе:
— Ты думаешь, он все еще спит с ней?
— Нет, конечно, нет.
— Как ты можешь быть уверена? Она ему уже давно неинтересна как женщина, разве он не говорил тебе об этом сотни раз?
— Да, но ты думаешь, он имел в виду именно секс? Тогда почему он все еще с ней?
Затем Рейчел повторяла давно запасенные ответы:
— Может быть, она угрожает покончить с собой, если он ее бросит. Или у нее неизлечимая болезнь, и он считает, что ему нужно просто подождать. Или она при деньгах, и ему нужно найти способ разбогатеть, прежде чем он сможет уйти. Или она психопатка, и он боится того, что она может натворить.
Их разговоры всегда кончались ничем. И конечно, Рейчел никогда не говорила подруге того, что в самом деле думала: «Ну и дура! Понятно ведь, он все еще любит ее, а ты понапрасну теряешь время». В результате после беседы с Рейчел Хелен укреплялась в чувстве, что Мэтью действительно оказался в ловушке, что он просто тянет лямку и ждет нужного момента, чтобы бросить жену и переехать к ней.
Когда у Хелен разыгрывалось воображение, она представляла: однажды Софи узнает, как именно ее муженек проводит вечера. И вот обезумевшая от горя (и, прямо говоря, уродливая) Софи выбрасывает Мэтью на улицу без всякой надежды на воссоединение, но Мэтью вовсе не расстраивается. Наоборот, он испытывает облегчение оттого, что, наконец, получил возможность жить той жизнью, к которой стремился последние четыре года. Все мечты заканчивались тем, что Мэтью покупал большой красивый загородный особняк, а ей, Хелен, приобретал маленькую компанию по производству керамики (в своих фантазиях Хелен всегда была профессионалом в вещах, которыми в реальности даже не пробовала заниматься). А еще Мэтью без труда забывал о своих дочерях…
Как выяснилось позже, Хелен ошибочно предполагала, будто Софи уже за пятьдесят. Она знала, что жена Мэтью работает, и ей нравилось думать, что, как у нее самой, у Софи скорее работа, чем карьера. Она должна заниматься чем-то очень нудным — например, работать в комиссионном магазине и разбирать чужие старые вещи.
На самом деле Софи было сорок пять. Темноволосая, темноглазая, она чем-то неуловимо походила на Хелен. Конечно, она была старше — непростительная оплошность! Они могли бы даже подружиться, если бы не одна маленькая деталь…
В последние годы Хелен одну за другой теряла подруг. Они меняли пабы на спокойные семейные вечера и ужины вдвоем, а стопки водки — на бокалы «Пино-гри». Примерно раз в год Хелен устраивала званый ужин, на который приглашались четыре — шесть подружек (вернее, две-три подружки и их спутники жизни, потому что, нравилось ей это или нет, теперь они приходили парами). Она вежливо слушала разговоры о детях и кухонных приспособлениях и притворялась, будто ей интересно («Мой-то уже научился ходить в туалет». — «Надо же!» — «Сам надевает штанишки? Ух ты!»). На самом деле она задыхалась от скуки. Она старательно уклонялась от вопросов о Мэтью и Софи; сказать по правде, иногда бывало даже приятно, что он не всегда рядом. В последнее время она начала чувствовать, что подруги начинают осуждать ее, видя в ней потенциальную разлучницу. Как будто ей интересны их противные мужья!
Она редко получала ответные приглашения — одинокая женщина, в отличие от одинокого мужчины, часто не вписывается в компанию, даже если речь идет о подругах. Попробуйте пригласить к себе пару случайных знакомых. Замужней женщине практически не о чем говорить с одинокой гостьей. Если же вдруг окажется, что гостья — любовница женатого мужчины, вечер вообще пойдет наперекосяк. Так что однажды вместо очередных домашних посиделок Хелен и Рейчел выбрались в паб. Они напились, танцевали и напропалую флиртовали с мужчинами, как будто им опять по двадцать лет. Только вот им на самом деле было далеко уже не двадцать, и от этого обеим сделалось грустно.
Хелен налила себе вина и нажала кнопку быстрого набора на трубке радиотелефона. Телефонов, которые можно было набрать одним нажатием, у нее набралось всего шесть: номер один — мобильный Мэтью; номер два — родители; номер три — Рейчел; номер четыре — мобильный Рейчел; номер пять — мамин мобильный; номер шесть — работа. Господи Иисусе, как грустно! Послышались длинные гудки. Рейчел не подходила так долго, что Хелен уже приготовилась повесить трубку. Наконец, подруга все-таки ответила. Голос у нее был какой-то расстроенный.
— Алло.
— Рейч, это я. Представляешь…
— А, Хелен. Привет. Знаешь что… давай я завтра перезвоню. Я сейчас не могу говорить. У меня Нил.
Вот так номер! С Нилом Рейчел познакомилась пару недель назад в клубе. Вроде ничего, работает в сфере информационных технологий. Симпатичный. Хелен знала, что Рейчел с Нилом начали встречаться; подруга все ей подробно рассказывала. Один раз пообедали вместе. Пару раз выпили в пабе. На третьем свидании переспали. На четвертом свидании он остался на ночь. Обычная история с Рейчел. Через неделю он ей надоест. Через две недели она забудет о его существовании.
На памяти Хелен у Рейчел было много таких Нилов — по крайней мере, так она думала. Если Хелен беспомощно вязла в отношениях с Саймоном и Мэтью, романы Рейчел редко превышали пару недель. В последние несколько месяцев она успела бросить пожарного Мартина (слишком старомодный), Йена, владельца книжного магазина (тупой). Ник, двадцатитрехлетний парикмахер, сам бросил ее ради девятнадцатилетнего мальчика. С Нилом наверняка все сложится по испытанному сценарию.
— Да брось! — возразила Хелен. — Он не станет возражать, если ты немного поболтаешь.
— Не могу. Завтра созвонимся, ладно?
— Мэтью только что звонил мне. В половине одиннадцатого вечера, представляешь? Сказал, что приедет в четверг. Избавься от Нила, выпей чайку или сделай себе коктейль, и мы вместе все обсудим. Интересно, что произошло у него дома, чтобы он вдруг так круто все поменял?
— Говорю тебе, я сейчас не могу разговаривать. Послушай, мне с ним хорошо, и я не хочу портить настроение, ясно? Не хочу, чтобы он маялся, пока я болтаю с тобой. Был бы вопрос жизни и смерти, тогда ладно, но ведь это не так. В общем, подожди до завтра. Пока-пока.
Рейчел положила трубку. Хелен в полном замешательстве сжимала в одной руке бокал с вином, в другой — радиотелефон. Впервые за десять лет у Рейчел не нашлось для нее времени. Ни разу ни один мужчина не помешал Рейчел беседовать с Хелен о ее личной жизни! Это могло означать только одно. Нил не такой, как все. Нил собирается избавить Рейчел от клейма одиночества. Хелен больше не сможет жалеть подругу за то, что ей ни с кем не удается наладить отношения. Теперь она ни в чем не превосходит Рейчел! Рейчел более хорошенькая, более успешная, у нее больше денег, чем у Хелен, а теперь у нее есть и мужчина — вдобавок собственный: насколько было известно Хелен, у Нила не было ни жены, ни детей. Рейчел выиграла.
Хелен поняла: конец.
Она посмотрела на часы и решила отправиться спать. В конце концов, сейчас уже без четверти одиннадцать, по телику показывают всякую чушь, а ей утром вставать на работу.
Когда Мэтью и Хелен на следующий день мельком увиделись в офисе, она испытала прилив нежных чувств. Ради того, чтобы повидаться с ней, он изменил свои планы, потому что он любит ее, потому что он нарушил график свиданий на следующую неделю, потому что ей удалось не сорваться — это всегда приятно. Оба закончили рабочую неделю с радостью.
Хелен удалось умыкнуть Рейчел у Нила, и в субботу днем они прогулялись по магазинам. Несмотря на то, что Хелен пришлось выслушать подробнейший рассказ об истинной любви, они вместе посмеялись, и ей удалось обсудить с подругой новый поворот в развитии своих отношений с Мэтью. Вечер субботы и воскресенье ей пришлось провести в одиночестве, но она заполнила время, обходя магазины и бродя по Интернету в поисках великолепного рождественского подарка для мужчины, у которого все есть — в том числе жена, способная поинтересоваться, где он раздобыл новый кашемировый джемпер. Непросто отыскать такой подарок, какой Мэтью с удовольствием купил бы себе сам. При этом подарок должен был быть таким, чтобы Мэтью все же не купил его сам до Рождества — ну, в общем, дело непростое… Она остановилась на кейсе от Пола Смита.
В понедельник Мэтью целый день был на совещании, как и Лора, так что Хелен провела день неплохо: печатала дурацкие документы, читала журналы и слушала радио. Она решила, было позвонить Рейчел узнать последние сплетни, но потом передумала.
Мэтью пришел к ней, как обычно, в полседьмого. Принес бутылку вина и ведерко мороженого. Все шло как всегда — быстрый обмен репликами о том, как идут дела на работе, выпивка, затем вялые объятия в постели и — с облегчением — сон.
В пять минут девятого Мэтью посмотрел на часы у прикроватного столика и начал подниматься.
— Увидимся утром, — сказал он, выключая будильник, не успевший прозвенеть.
Когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, Хелен обвила его шею руками.
— Может быть, завтра вечером освободишься пораньше? Я ужин приготовлю. Или ты собираешься, есть дома?
Мэтью явно смутился.
— Завтра? — Он медленно соображал, что к чему. — Разве мы договаривались на завтра? — Он стряхнул с пиджака пылинку. — Знаешь, завтра не получится… кое-что случилось.
Все ее надежды рушились.
— Что ты хочешь сказать?
— Да так, всякие семейные дела, понимаешь…
— Ты позабыл обо мне, разве не так? Сам обещал приехать, а потом договорился о чем-то с женой! Черт!
— Успокойся, — снисходительно сказал он.
— Успокоиться?! Тебе плевать, что я все вечера просиживаю дома одна?!
— В таком случае продолжай. Я тебя не останавливаю.
— Мне даже в свет выйти не с кем! Подруг растеряла! Никто не хочет дружить с любовницей женатого мужчины.
— Значит, я во всем виноват? Мне приходится постоянно лгать, чтобы быть с тобой. Ты хоть представляешь, как это трудно?
— Я не прошу тебя лгать.
— Нет, просишь. Постоянно. Ты просишь меня прийти, ты хочешь видеть меня за обедом. Господи, я сбился со счета, сколько раз ты пыталась убедить меня сказать Софи, что я уезжаю на конференцию, чтобы я мог провести с тобой выходные.
— Верно, но ты ни разу меня не послушал.
— Потому что я не хочу, чтобы нас засекли. Мы ведь договорились…
— Черт бы побрал все договоренности. Меня уже просто тошнит! Я постоянно на втором плане, мной постоянно пренебрегают…
— Извини, что так получилось — насчет завтра. Мне, правда, очень жаль. Но ведь ты и сама, наверное, поняла, что я просто перепутал…
— Ничего подобного, — вызывающе сказала Хелен. — Я не шучу.
— По-твоему, мне нужно объявить жене и дочкам, что я не прихожу домой пораньше, потому что провожу время с подружкой?
— Почему бы и нет?
— Ты что, спятила?
— Нет, не спятила. Я просто не понимаю, что такого, черт возьми, ужасного в том, чтобы через четыре года сказать, наконец, своей паршивой безупречной жене правду!
Молчание.
Эту тему Хелен и Мэтью всегда избегали обсуждать, кроме тех случаев, когда они ссорились. Почему Мэтью не бросает жену и не уходит к ней? Теперь Хелен поставила вопрос ребром, и отступать было уже поздно.
— Оставь Софи в покое, черт возьми!
— Почему ты всегда ее защищаешь?
— Потому что она моя жена, и она ни в чем не виновата. Кстати, ты ведь знала, что я женат, когда связывалась со мной. — Мэтью надел пиджак. — Я опаздываю. Мне пора идти, а то она забеспокоится.
Но Хелен не собиралась уступать.
— Скажи ей обо мне, ради бога. Понимаешь, с меня хватит! Просто скажи Софи обо мне, вот и все. Причем сегодня. Иначе между нами все кончено.
— Вот и отлично.
На прощание он громко хлопнул дверью.