Под толщей спокойной воды

Пальцы матери удерживают меня за волосы

У фарфорового дна

Она — рябь надо мной

Не женщина

Богиня

Пытается отмыть кровавое пятно

Моя мать, мой якорь

Я закрываю глаза

И делаю вдох

Под толщей спокойной воды

Э вслух читал стихотворение, перекрывая своим голосом булькающие, свистящие звуки, доносящиеся с дивана. Он закрыл книгу и сунул ее обратно в сумку.

— Чертовски люблю работы Наварро, — произнес он, обращаясь к задыхающемуся существу на пропитанном кровью диване. — Он говорит с самым темным сердцем.

Откинувшись на спинку кресла, Э наклонил голову, рассматривая свое последнее творение. Существо получилось удачным. Он удалил все, что делало Кита мужчиной, и художественно разложил это по комнате. На журнальный столик рядом со свечой. На книжную полку возле рамки с фотографией Кита и кого-то еще… любовника… брата… не похер ли?

Он ухмыльнулся. Впрочем, Киту может и не похер.

Булькающие, свистящие звуки продолжались. Руками в латексных перчатках Э пригладил на себе окровавленный мясницкий фартук. Под фартуком он был полностью обнажен. Чтобы не запачкать одежду и, откровенно говоря, быть абсолютно свободным. Он наклонился вперед и копался в сумке, пока его пальцы не нащупали искомое. Он достал беспроводную дрель. Нажал на кнопку питания. Дрель зажужжала, набирая обороты. Он надел сварочные очки, покоившиеся у него на голове, и направился к дивану.

Мертв, не так ли?

Дело закрыто, разве нет?

Бессильные судорожные вдохи зазвучали чаще и отчаянней.

— Пришло время зачитать стихотворение и для меня, — пробормотал Э, опуская дрель.