— Слушай, а как ты понял, что ты германец? — Петруха трепался с Гельмутом в ожидании «часа Х»

— Очень просто. Я посмотрел на этого. — Гельмут кивнул в сторону индуса. — Потом на этих, указал он китайцев. — И в памяти восстановилась кое-какая информация о расах и национальностях. Если тот чёрный индус, а эти жёлтые китайцы, то, когда тогда я, белый? А я европеец. Но что я за европеец? Прокрутил в голове все проживающие в Европе нации, никакого понимания. Стал думать. Решил, что отклик должен быть на уровне чувств. Стал чувствовать, понял, что чувствую себя дойчем, германцем. Получил за это +1 к интуиции.

— А ты Гельмут голова. — Петруха уважительно уставился на немца. — Я бы в жисть не додумался.

— Здесь делать было нечего. Вот я сидел и думал. Как оказалось — полезное занятие.

Васёк встал с корточек и потянулся. Знак. Петруха, Питер и Гельмут начали с двух сторон стягиваться к шатру, возле которого тусовался молодой урук-хай. Старый к этому времени уже успел нажраться местной сивухи и теперь отвратительно храпел под тентом, навешенным возле одного из шатров, видимо атаманского. Короче минус один. Справиться с молодым вчетвером это как два пальца об асфальт тем более используя тактику, которую предложил Гельмут.

У предприимчивого дойча нашелся хитрым образом скрученный жгут, достаточной длины для того чтобы сделать удушение. Предполагалось, что пока кто-то, например, Питер, будет отвлекать урук-хая, Гельмут зайдет с тыла, набросит жгут и начнет душить урку, а Петруха ему поможет. АлеКрей должен постараться в это время забрать оружие у старого пьянчуги, прикончить его и броситься на помощь товарищам.

Питер, Гельмут и Петруха вышли на позиции. Васёк подвалил к интеллигентам и с размаху пнул Васисуалия под жопу, тот смешно покатился по земле с противным визгом, а Васёк угорая направился к теткам, смотрите мол, как я его. Тётки заржали, пинок Васька им понравился. Васёк улыбаясь и подмигивая, продолжал приближаться к теткам, а за его спиной угрюмо двигался Эрнест Спиридонович.

— Слышь Васёк, кажись энтеллигент обиделся что ты его «подружку» пнул, сейчас тебе разборку учинит. — презрительно глядя на Спиридоновича сплюнула одна из теток.

— А это мы щас посмотрим. — остановился Васёк возле теток.

Спиридоныч приближался, а сбоку от него также неумолимо двигался Васисуалий. Тетки злорадно поигрывали дубинками, но расслабленно, не по-боевому, рассчитывали посмотреть как Васёк сцепится с интеллигентами, а потом, если что вмешаться. АлеКрей напрягся, сейчас всё начнется. Или пан, или пропал — пути назад нет. Питер улыбаясь двигался на молодого урук-хая, который зачем-то ковырял носком сапога землю возле одного из шатров. Трое против одного. Шансов у урки против внезапного нападения практически не было.

Всё испортили китайцы. Как только интеллигенты бросились в атаку, но не Васька, а на теток, с матом вцепившись им волосы, а сам Васька ловко крутанувшись на месте завладел дубинкой и тут же обрушил её на индуса, двое узкоглазых с криком бросились к молодому урук-хаю. Узкоглазые мерзавцы, прикидывавшиеся дурачками, выкупили план «великолепной пятерки» и теперь спешили с доносом. Понять их было можно, сдав восстание они рассчитывали подняться в иерархии и если не сместить теток, то сильно их потеснить.

Молодой урка, услышав вопли китайцев про бунт, ломанулся к старому, разбудить и совместно привести пленников к порядку. Васёк, выбив индуса, метелил черную Сару, интеллигенты повалили Зинку и душили её, а Нинка лупила их дубиной сверху. Судя по окровавленным рожам Спиридоновича и Васисуалия их единицы жизни стремительно утекали. К ним бросился на помощь Питер, быстро сориентировавшись в ситуации, он решил, что первоначальный план провален.

И тут Петруха преподнес сюрприз. Схватив невесть как найденный камень он лихо и, главное, метко метнул его в башку молодому урук-хаю. Тот неуклюже закачался, взмахнул руками, будто пытаясь схватиться за воздух, и гулко рухнул на землю.

АлеКрей со всех ног бежал к старому урке, но опоздал. Видно тот оказался матерым и опытным ветераном, пусть и основательно спившимся. Едва заслышав крики китайцев о бунте пленных, он продрал глаза, вскочил и теперь злобно вертел нагайкой, готовясь расправиться со смутьянами. АлеКрей, жизнь которого, после памятного вчерашнего удара ещё толком не восстановилась, понял что лобовая атака отправит его на перезагрузку, а поэтому сделал самый простой ход — вытянув руки вперед просто рухнул перед уркой на живот, будто каяться собрался в грехах. И пока урук-хай соображал, что ему делать, схватил за ногу, приподнялся и выбросил ноги вперед, переместив центр тяжести. Тело летело назад вместе с ногой урук-хая, который не сумев удержать равновесия стремительно заваливался на спину. А на помощь уже мчался Гельмут.

Однако хитросделанный урка сумел завалиться на бок, выдернуть ногу, вскочить и встретить Гельмута ударом нагайки, отбросив прочь. Ситуация становилась критической. Если урка сменит нагайку на шашку, то всем им грозит одно — быстрый полет на перезагрузку, чего, на самом деле, сильно не хотелось. Неожиданно на урук-хая, уже замахивающегося нагайкой, чтобы выбить дух из АлеКрея, бросился тощий лысый тип, которого, кажется звали Авелий. Он провел весьма странный прием, оттолкнувшись ногами он как бы нырнул головой вперед и в полете протаранил урку головой. Но урук-хай не упал, у тощего не хватило массы, лишь покачнулся, разъярившись ещё больше и взмахнув нагайкой дико и ужасно закричал. АлеКрей понял, что сейчас им точно придёт полный и окончательный.

Всех спас Петруха. Вырубив молодого урку, он не стал терять времени, а подскочив к телу, снял с него шашку и серий быстрых ударов выбил из него все единицы жизни. Затем ринулся на помощь АлеКрею с Гельмутом. АлеКрею он кинул также снятую с молодого урку нагайку и знаками показал — отвлекайте. Гельмут встав на колено, намотал жгут на обе руки и, натянув его как струну, ринулся на урук-хая. Тот снова взмахнул нагайкой, но Гельмут блокировал удар жгутов, а АлеКрей попробовал достать его сбоку. Урка крутанулся, перенацеливаясь на новую угрозу, но охнул, ухнул и стал оседать на землю. Сзади его рубил шашкой Петруха.

— Бляха-муха, сразу 3 уровня дали. — продолжал он лупцевать шашкой уже бездыханное тело старого урук-хая. — Ууу, сволота зеленая, не захотели по-хорошему умирать. Вот тебе, вот тебе.

АлеКрей осторожно опустился на землю. Восстание победило. Увидев расправу над последним урук-хаев китайцы едва не поседев от ужаса, упали на колени и взахлеб запричитали, прося не губить, мол попутали рамсы случайно, косякнули грубо и по понятиям ответят. Только без мочилова. Но их никто не слушал. Полуизбитые тетки вместе с индусом были свалены в кучу. Убить их не убили, но помяли славно. Впрочем, Васёк с Питером и, в особенности, интеллигенты выглядели не лучше. Все в ссадинах и кровоподтеках. Нелегко, ох как нелегко оказалось разобраться с тремя тетками-истеричками.

У мертвых урок помимо шашек и нагаек обнаружилось также пара кривых кинжалов, что позволило всей пятерке вооружиться и даже отдать одну нагайку тощему Авелию, доказавшему лояльность коллективу в реальном боестолкновении. Доспехов как таковых не было, что, с одной стороны помогло пленникам — бронированных урок одолеть было бы на порядок сложнее, а с другой расстраивало, в таящем сюрпризы Беспределье доспехи были бы весьма полезны.

После победы восставших лагерь пленных оказался разделенным на две части — пятерка победителей с примкнувшими к ним Авелием и интеллигентами и шестерка предателей. Лишь толстая Джинна, да смуглый югоазиат остались в сторонке толи в силу природной трусости, толи по причине какой-то своей хитросделанной личной философии. Петруха назвал их «статистами», мол, вреда от них нет, но так и пользы никакой, и повелел — сидите да не выебывайтесь, плоды победы пройдут мимо вас стороной.

— Урок мы победили дорогие товарищи. Свободу отвоевали, а к ней довеском ещё и трофеев получили нехилых. Делать нам больше в лагере нечего. Неровен час, недобитые нацистами урки обратно в лагерь приползут, а новый бой мы можем и не выдержать, хотя и вооружились слегка. Поэтому предлагаю следующее — сейчас разберемся с предателями, потом быстро прошерстим лагерь, соберем всё что есть полезного, да двинем отсюда. Если часть урок даже и выживет, то им точно будет не до нас, успеем уйти. Как вам моя идея?

— Идея отличная. Можно приступать к реализации.

— Вот и здорово, вот и славненько. — Петруха победно оглядел «солагерников». — Значит сейчас будет суд. Вспомнил, была такая вещь для наказания провинившихся.

— Итак, гниды, падлы и стервы. — обратился Петруха к «капо» и примкнувшим к ним китайцам. — Знаете, что такое суд?

— Не знаем, господин начальник. — завертели головами китайцы и индус-недобиток. — Но очень надеемся, что суд нас не убьет. Мы исправимся, тяжелым трудом искупим свою вину. Всё сделаем что потребуете.

— Суд — это такое место, где толпа пидарасов решала, что делать с человеком. Если у человека были деньги, и деньги немалые, или связи какие среди других пидарасов или их подельников, то пидарасы, которые в суде, решали, что «рафик ни в чём не виноват» и отпускали его. Ну а коли денег было мало, а связи так себе, то его значит «осуждали», то есть отправляли гнить в клетку, типа «исправляться». Дескать хреново что у тебя с деньгами и связями так, давай исправляйся. Если для пидарасов ты морально близок, то срок давали небольшой, мол дозревать немного осталось. А если наоборот, морально чужд, то впаивали на полную катушку — типа если не превратится в пидараса, то пускай сдохнет или здоровье потеряет. Вот такие были суды, когда всем заправляли пидарасы. И у вас в таком суде все нормально бы пошло, легко бы отделались как лица, духовно близкие пидарасам.

Но мы вам другой суд устроим. Военно-полевой трибунал называется. Их в тяжелые времена собирали, чтобы кончать всяких пидарасов, но не абы как, а согласно установленному порядку. И судить вас будем как пособников врагов рода человеческого.

Петруха махнул рукой Гельмуту и АлеКрею, мол, подойдите поближе. Те, не совсем понимая, что задумал их неформальный лидер, тем не менее без разговора встали рядом. Петруха подмигнул и вкратце обрисовал предстоящую процедуру. Совещание было недолгим.

— Итак, военно-полевой трибунал в составе меня, Петрухи, а также Гельмута и АлеКрея, изучив, так сказать, в непосредственной обстановке деятельность сотрудников лагерного «капо» Нинки, Зинки и Сары, их пособника Гуру и предателей «Мирный дракон» и «Защитник востока». — вот как оказывается звали индуса и китайцев, удивился АлеКрей. — Установил их очевидную вину в открытом и добровольном сотрудничестве с врагами рода человеческого, выразившемся в пытках, избиениях, доносах и издевательстве над людьми, создании препятствий в освобождении из плена и прямом пособничестве врагу. Руководствуясь обстоятельствами дела и велениями человеческой совести приговаривает их исключительной мере наказания — смерти через групповой поединок. Ну чо вылупились твари? Рвите друг друга! Победитель получит подарок.

Такой прыти от китайцев не ожидал никто. «Мирный дракон» и «Защитник востока» как саранча на пшеницу набросились на полудохлых теток и контуженного Гуру и довольно быстро их заколбасили, выбив оставшиеся единицы жизни. Тела предателей словно оледенели, потом заклубились и тут же исчезли, словно осыпались. Китайцы остались одни. На секунду их взгляды встретились, после чего они с ещё большим рвением вцепились в глотки друг другу. «Мирный дракон», толи изначально имевший лучшую форму, толи умудрившийся как-то случайно прокачать силу, уверенно побеждал. Железными тисками сжимал он руки на горле «Защитника востока», который побагровел и выпучил глазами ввиду нехватки цифрового кислорода. Петрухе, наблюдавшем с кислым видом поединок китайцев, это надоело, он подошел к дерущимся и двумя мощными ударами шашки отправил обоих на перезагрузку.

— Подарок делится на двоих. Благородная смерть от прославленной урук-хайской стали. Но вот ведь бляди! Могли бы как «День победы» (имя смуглого югоазиата) отсидеться в сторонке и потом бы шли себе на все четыре стороны, ну или так бы и сидели, как раньше, если бы нам не повезло. Нет же, зависть их чёрная сгубила, сами захотели «капо» стать, да котлом распоряжаться. Ну что ж, свинье — свинячая смерть. Короче, 10 минут на обыск лагеря и рвем отсюда когти. Как говорится, погостили и хватит.

У урок нашли несколько удобных заплечных мешков в которые и сгрузили весь найденный и пригодный к транспортировке скарб: куски вяленого мяса, куски хлеба, несколько мешочков с непонятным порошком внутри, пару кожаных бутылей с водой и чем-то напоминающим пиво, упаковка серой ткани, глянцевый журнал с изображением кошачьей лапы, струнный инструмент похожий на мандолину, миски, ложки, кружки, три лесорубных топора, несколько котелков, ну и всякого-прочего добра, которое обычно бывает в походном лагере, по мелочи. Была ещё раздолбанная шестиколесная грузовая повозка, которую хотели сначала взять с собой, чтобы побольше груза накидать — одеял к примеру. Но потом затею бросили, возни много и в случае погони она их сильно затормозит. Петруха вспомнил что по такому поводу существует поговорка «Жадность фраера сгубила». С народной доцифровой мудростью все согласились.

Когда всё уже было готово, Петруха отозвал Гельмута и АлеКрея в сторонку.

— Короче, мужики, мы впятером, ну и Авелий ещё, раз уж вовремя ввязался на нашей стороне, двигаем на восток. Что там нас ждёт — хрен его знает, гадать не будем, нам надо оторваться от возможной погони. Чем дальше успеем уйти — тем выше шансы. А вот интеллигентов и отмолчавшихся с собой брать не будем, это балласт, да вы и сами это видите. Но и бросать их здесь тоже не по-людски. Я думаю так сделать, дать им немножко припасов из тех, что в лагере нашли, да убедить идти на юг. Дескать мы пойдем в другую сторону, чтобы погоню на себя оттянуть, а вы двигайте к лесу, спрячетесь там, обустроитесь, ещё может людей встретите. А мы как всё успокоится вас потом оттуда вытащим. Пусть один из шатров с собой прихватят, я им топор и огниво ещё выделю. Для выживания в лесу хватит, а если не выживут ну так сами виноваты. Чего думаете, нормальный план?

— Шикарный. Лучше и не придумаешь. С нами им действительно не по пути, а оставлять их тут не резон. Не урки так нацисты найдут, допросят, да узнают кто мы, куда пошли и чем вооружены. Прячься потом от погони. Так что Петруха, всё правильно придумал.

— Ну и отлично, пошёл я со Спиридоновичем добазариваться, а вы время не теряйте — двигайте уже. Я вас быстренько догоню. Я в выносливость 7 баллов бросил, так что бодрость у меня теперь повыше будет.

Петруха побежал к интеллигентам, а АлеКрей, закинув мешок на плечи, двинул вслед за Гельмутом. Целеустремленный германец уже стоял на краю походного лагеря урук-хаев. Следом бежали Васёк, Питер и новый компаньон, Авелий. Стихийно сложившийся отряд отправлялся навстречу новых приключениям.