Ванна, в которую погрузилась Пруденс в завершение сеанса массажа, свободно могла бы вместить человек шесть, но в данный момент ее благословенную прохладу разделяла с Пруденс одна-единственная дама, правда, весьма внушительная по габаритам, но все же только одна.

Что-то в ней показалось Пруденс знакомым. Она не сразу вспомнила, где могла видеть это мокрое существо, едва приоткрывшее глаза, чтобы взглянуть на нее. Но так же, как Пруденс взбудоражила спокойную гладь воды в ванне, ступив в нее, неожиданно обрушившийся на нее поток воспоминаний взбудоражил спокойное течение ее мыслей: Чарльз Рэмси и его брат, стоящие на ступеньках перед входом в бани, рука, свесившаяся из-под простыни, – свидетельство того, что под простыней на носилках, которые, пыхтя, несли шестеро мужчин, лежало человеческое тело, душераздирающий крик, раздавшийся из остановившегося посреди улицы экипажа.

Под наплывом воспоминаний сознание Пруденс подсказало ответ на вопрос, кем была ее соседка по ванной. Это была женщина из экипажа. Почувствовав, что на нее смотрят, женщина внезапно открыла глаза.

Пруденс не стала притворяться, что не смотрела на нее.

– Как вы себя чувствуете? – тихо спросила она.

– Не очень хорошо, – ответила женщина, – иначе я не лежала бы тут. А вы как?

Пруденс ответила не сразу. Как она себя чувствовала? Ей не часто задавали этот вопрос, еще реже она честно на него отвечала. Но на этот раз она ответила без обмана:

– Я чувствую себя так, будто меня переехал экипаж, запряженный четверкой лошадей.

Женщина усмехнулась.

– Вы здесь первый раз?

– Это моя первая неделя здесь. Меня зовут Пруденс Стэнхоуп. – Она протянула мокрую руку.

Женщина с минуту удивленно взирала на протянутую руку, потом быстро пожала ее, проговорив:

– Роза Торгуд.

Роза, подумала Пруденс, не эту ли розу она только что обнаружила в своем саду? Женщина пробормотала что-то неразборчивое насчет того, что хуже недели у нее в жизни не было.

Пруденс посмотрела на нее с искренней симпатией.

– Я понимаю даже больше, чем вы можете себе представить. Я проходила здесь свой первый сеанс массажа в тот день, когда умерла ваша сестра.

Лицо Розы Торгуд сморщилось.

– Правда? Потом в глазах засветилась надежда. – Может, вы разговаривали с ней?

– Нет. Мне очень жаль, но нет. Но я прекрасно понимаю, как вы себя чувствуете.

– Правда, понимаете? – Миссис Торгуд горестно вздохнула и погрузилась поглубже в воду. – Вы тоже потеряли человека, столь же для вас дорогого, как дорога мне моя сестра… была дорога?

Пруденс кивнула.

– У меня нет ни сестер, ни братьев, но шесть лет назад я потеряла родителей. Они погибли, когда перевернулся экипаж, в котором они ехали. Я была в отчаянии.

Миссис Торгуд закрыла глаза и потерла лоб, отчего на нос ей потекли струйки воды.

– Сразу оба. Как это ужасно!

– Да. Не знаю, что бы со мной стало, если бы меня не взяла к себе моя кузина. Сейчас она сама переживает страшную трагедию, лишившись ребенка.

– Боже мой! – печально откликнулась Роза. – Жизнь может быть такой жестокой. Неожиданная смерть Эстер совершенно выбила меня из колеи. Мы собирались путешествовать вместе, собрать хорошую… – она заплакала и не закончила фразу.

Пруденс попыталась помочь женщине преодолеть боль и смущение, которое та, наверное, испытывала, утратив самообладание перед незнакомым человеком. С неподдельным интересом она спросила:

– А куда вы собирались поехать?

Роза Торгуд жалобно шмыгнула носом.

– В Китай. Возможно, с заездом в Тибет. Теперь мне придется остаться здесь одной, дышать кирпичной пылью и запахом краски, пока будут достраивать мой дом.

Пруденс погладила женщину по руке.

– Как это для вас ужасно! Ваша сестра наверняка не хотела, чтобы так случилось.

Миссис Торгуд плеснула водой в покрасневшие глаза.

– Нет, не хотела, – согласилась она – Эстер-то и предложила, чтобы мы отправились в путешествие. Она такая милая… была. – Роза Торгуд замолчала, пытаясь побороть вновь подступившие слезы. – Сестра предложила, чтобы мы поехали в Китай. Я собиралась обставить дом в китайском стиле. Эстер сказала, что мы могли бы поехать и сами выбрать лаковую мебель, которая мне нравится, и всевозможные вещицы из фарфора и керамики.

– Тогда вы должны ехать, – убежденно сказала Пруденс.

Роза Торгуд грустно на нее посмотрела.

– Ехать? Я не могу. Что подумают обо мне люди, если я не подожду, пока закончится траур.

– Они могут подумать, что вы чтите память сестры, отправившись одна в поездку, которую вы намеревались совершить вдвоем.

На миг в глазах Розы засветился интерес, который тут же угас. Она покачала головой.

– Я не могу ехать одна в совершенно незнакомое место. У меня не хватит сил.

– Возьмите с собой какую-нибудь другую родственницу или подругу.

Роза снова покачала головой.

– В отличие от Эстер, ни одна из них не любит путешествовать.

– Вы могли бы нанять кого-нибудь?

– Незнакомого человека? – Миссис Торгуд нахмурилась. – Мне это не по душе. Нет-Нет, совсем не по душе. Остается кирпичная пыль.

Пруденс ничем не выдала своего разочарования.

– Что ж, если передумаете, дайте мне знать, Я ни за что не упущу возможность исследовать дальние страны. Я люблю путешествовать и, хотя я, конечно, ни в коей мере не смогу заменить вам сестру, должна заметить, что я говорю на нескольких языках…

Миссис Торгуд опять разрыдалась. Пруденс почувствовала себя ужасно. Ей нужно было держать рот на замке. И как она могла навязывать свои планы женщине, недавно потерявшей близкого человека?

– Простите. – Она погладила трясущееся плечо женщины. – Глупо с моей стороны предлагать вам нечто подобное в такой момент. Пожалуйста, простите меня.

Женщина продолжала рыдать.

– Ну-ну, – проговорила успокаивающе Пруденс. – Вы должны поступать так, как считаете правильным. Если вам кажется, что для вас лучше остаться и присматривать за строительством дома, значит, так вы и сделаете. Я бы могла познакомить вас с одним очень добрым и заслуживающим доверия джентльменом, который недавно вернулся из поездки в Индию и на Восток и привез оттуда прекрасный фарфор и текстильные изделия. Думаю, у него есть связи и он сможет устроить, чтобы вам доставили из Китая лакированную мебель, о которой вы говорили.

В глазах Розы вновь появился интерес, она схватила полотенце и вытерла слезы.

– Как любезно с вашей стороны. Кто же этот джентльмен?