НОВЫЕ АФИНЫ

Маленький челночный корабль “Колумб” плавно скользил над восточным побережьем Новой Америки.

– Мистер Спок, мы на высоте двадцать тысяч метров! – доложил Чехов. – Перегрузок больше не будет. Скорость 730 километров в час.

Спок посмотрел через лобовое стекло на чистое голубое небо Центавра. Они неслись высоко над облаками среди бескрайнего бирюзового сияния, и ученый, давно не летавший на такой высоте, вдруг осознал, что восхищается этой красотой, будто видит все впервые.

Спок посмотрел на дисплей, который показывал, что командирский “Галилей” на высокой скорости движется много западнее их. Но теперь система слежения оборонного центра планеты воспринимала их уже как “свои” корабли. И полет проходил без осложнений.

Привыкший размышлять над всем и вся, Спок никак не мог понять, что же заставляет оборонный компьютер “мыслить” таким образом. Ведь любой летательный аппарат противника мог повторить их маневр и принести Центавру не меньший вред, чем при атаке из космоса. Впрочем, от сломанной машины нельзя было ожидать многого, и, в конце концов, ученый попытался представить себе возможную картину того, что случилось с компьютерной сетью. В действиях Центра явно выпадало какое-то логическое звено, и он никак не мог его найти, несмотря на то, что еще на борту крейсера посвятил поиску очень много времени. Теперь же Спок лично направлялся в Новые Афины, чтобы разобраться во всем на месте. Капитан Кирк в отличие от него летел в Макивертон на встречу с нынешним правительством Центавра. “Интересно, – думал первый помощник, – что будет сложнее: Кирку общаться с уставшими отчаявшимися людьми или мне разбираться со свихнувшейся электроникой? От лидеров Центавра трудно ожидать адекватного разумного поведения, а я ума не приложу, что еще может выкинуть этот компьютер. Так что, обоим придется несладко. Последствий этого взрыва хватит всем и надолго, и мы даже толком не знаем, с чем в итоге придется столкнуться. А кроме всех этих дел, надо еще суметь выполнить…"

– Мистер Спок! – оторвал его от раздумий голос Чехова. – Минуты через три мы будем уже над космопортом. Будут ли какие-нибудь указания?

– Да, лейтенант. Опуститесь ниже уровня облаков. Хочу посмотреть, что там в целом делается.

"Через пару минут на этой скорости мы будем примерно в тридцати шести километрах от эпицентра взрыва, – быстро подсчитал в уме Спок. – То есть уже будут видны разрушения”.

Чехов сдвинул вперед штурвал, и корабль начал плавно снижаться. Когда “Колумб” вошел в полосу облаков, через иллюминаторы можно было видеть лишь густой белый туман. Но постепенно его цвет изменился на серый.

– Приборы показывают повышение радиации, сэр, – доложил Чехов, – и присутствие в атмосфере большого количества пыли.

– Вижу, лейтенант, – отозвался Спок и развернул кресло в сторону салона, где находились остальные члены экипажа.

– Итак, мы входим в зону последствий взрыва. При разговоре вы будете постоянно слышать различные помехи. Но поскольку мы будем держаться вместе, это не затруднит общение. Еще раз предупреждаю, что все должны оставаться в скафандрах при любых обстоятельствах! Уровень радиации оказался гораздо выше, чем я ожидал. Похоже, что природные условия Центавра не способствуют распространению зараженного воздуха и пыли, а следовательно, и не уменьшают их содержание в эпицентре. Но к северу от него будет немного полегче.

– Мистер Спок, – спросил один из техников по фамилии Роллингз, которому никогда еще не приходилось долго работать в тяжелом скафандре, – есть ли хоть какая-нибудь возможность снять защитный костюм там, где радиация будет в пределах допустимого?

– По-видимому, нет! – сурово ответил ученый. – Центр Обороны находится в непосредственной близости от космопорта, так что надеяться на допустимый уровень не приходится.

Слушая Спока и понимая, что ему самому там будет совершенно нечего делать, Чехов предавался мрачным размышлениям. “Надо было захватить с собой противорадиационную палатку и матрас. Проделать дырку в покрытии, залепить ее прозрачным пластиком и лежать, смотреть, как остальные работают. Большего издевательства, чем целый день ходить в этом резиновом мешке, уже, наверное, не существует! Да и есть хочется, сил нет! Надо было хоть сосиску какую-нибудь в шлем засунуть. И льда бы кусок к глазу приложить. О, Бог мой! Вот счастье-то привалило!"

В облаках появились участки светлого пространства, но окраска самих облаков становилась все темнее.

– Мистер Спок, вижу землю, – снова доложил Чехов. – До космопорта двадцать три километра.

– Хорошо, – коротко бросил первый помощник, не отрываясь от созерцания экрана монитора.

Все остальные – Роллингз, Изихари и специалист-электронщик Хадсон – старательно пытались разглядеть показавшуюся впереди внизу поверхность планеты.

Наконец, “Колумб” вынырнул из зоны облаков и теперь летел на высоте всего в две тысячи метров. Теперь можно было отчетливо видеть землю Центавра. В пределах видимости не осталось никакой зелени. И не только зелени, – кроме черного и пепельно-серого, не было никаких других цветов. Внизу ничего не двигалось, и лишь кое-где еще виднелись отдельные пожары. Все, что там было раньше, сгорело, взорвалось или просто рассыпалось в прах. А ведь когда-то здесь высились здания, пролегали дороги и в парках гуляли люди. Все это в считанные секунды превратилось в руины и радиоактивную пыль. Эта территория находилась за пределами восьмикилометрового круга, внутри которого не осталось вообще ничего. Но и здесь тепловой удар и взрывная волна превратили в сплошное месиво все, что встретилось на их пути. Если даже кому-то и удалось каким-то образом пережить эти страшные минуты, то смерть, несомненно, настигла их в последующие несколько часов. Хотя Спок сильно сомневался, что здесь могло остаться хоть что-нибудь живое после взрыва. “Может быть, кто-то успел воспользоваться флайером? – предполагал он. – Ведь это, кажется, основной местный транспорт. Хотя даже если так, справиться с управлением в таком урагане, какой здесь был, не смог бы никто. А если бы даже повезло, умер бы от облучения, так и не успев нигде приземлиться”. На обычно бесстрастном лице ученого отразилось выражение глубокого сострадания, и он впервые с благодарностью подумал о скафандре, ибо тонированное стекло надежно скрывало его чувства. А равнодушно взирать на застывший внизу ад не смог бы, наверное, никто.

– Двадцать километров до космопорта, – ледяным тоном констатировал Чехов. – И внизу никого. Никакого движения!

Спок справился с минутной слабостью и теперь внимательно изучал карту местности. К сожалению, компьютерный блок, ответственный за планетную картографию на “Энтерпрайзе”, тоже вышел из строя, и теперь ему приходилось разбираться с маленьким бумажным листком, найденным в какой-то книжке у Сидеракиса. Штурман не очень охотно расстался со своей картой, и Спок понимал, что этот листок является частичкой, связывающей его с прошлым, с родным городом. Впрочем, Сидеракис знал, насколько необходима эта карта его товарищам, и не заставил долго себя упрашивать. А Спок дал честное благородное слово, что вернет листок в целости и сохранности.

Ученый бросил быстрый взгляд на навигационные приборы и мысленно спроецировал теперешнее положение челнока на карту. Он ткнул пальцем в правый нижний угол листка и сказал Чехову:

– Сейчас мы вот тут, лейтенант!

Павел взглянул на указанную точку.

– Это что, бывшая лесопарковая зона? – спросил он, рассматривая пустынный выгоревший дотла участок земли, простиравшийся внизу.

– Да. Новоафинский заповедник. Насколько я помню, здесь был дом доктора Маккоя. Но теперь он живет уже не здесь, – Спок спохватился, понимая, что сказал лишнее и быстро добавил. – Теперь здесь уже никто не будет жить.

Он снова углубился в чтение карты.

– Так, мы примерно в двух километрах от южной окраины космопорта. Радиационный уровень очень высок, но нам это не помешает. Температура за бортом двадцать три стандартных градуса. С севера дует довольно сильный ветер, но во время полета трудно определить его скорость. Мистер Чехов, давайте помедленнее пролетим над космопортом, посмотрим, что там осталось.

– Есть, сэр. Хотя не думаю, что там осталось хоть что-нибудь. Мы приближаемся к месту, где было самое пекло!

И он оказался прав. На протяжении трех километров под ними не было ничего, кроме оплавленной до стеклянного блеска почти ровной поверхности. В тысячную долю секунды отсюда все буквально испарилось. Теперь на месте космопорта зиял громадный кратер с ровными пологими краями. Он был настолько огромен, что мысль об искусственном его происхождении не укладывалась в сознании. В центре глубина составляла, наверное, несколько сотен метров, и дно кратера уже начало заполняться водой. Когда-нибудь, по-видимому, довольно скоро в эпицентре взрыва появится идеально круглое озеро с оплавленными берегами. Но не будет в нем ни рыбы, ни других животных, и долго еще будет исходить от него смертельная опасность всему живому.

Когда “Колумб” подлетел к берегу кратера на северо-востоке, Спок начал с удвоенным вниманием вглядываться в поверхность планеты. Где-то здесь поблизости должен был располагаться Центр Противовоздушной Обороны Центавра. Во время сеансов связи с Макивертоном министр обороны заверил Кирка, что в Центр посылались несколько ремонтных отрядов, чтобы попытаться отключить систему. Но сейчас Спок отчетливо поймал себя на мысли, что не верит этому. Там внизу была ровная гладкая поверхность, и никаких признаков того, что здесь кто-то уже побывал, видно не было. Невозможно даже было понять, где хотя бы находится вход в этот загадочный подземный бункер. От этого ученому делалось еще больше не по себе. Будь там внизу хоть бы флайер ремонтников или следы какой-нибудь деятельности, Спок мог бы уже через некоторое время приступить к работе. Но теперь…

Он очень не хотел, чтобы члены его отряда хоть сколько-то времени провели на поверхности, почти в самом эпицентре взрыва. Пусть даже облаченные в скафандры, они все равно подвергались опасности. Под землей радиация уже не так страшна, и, кроме того, нужно как можно быстрее заняться компьютером оборонительной системы. Но для этого необходимо еще отыскать вход.

На поверхности нельзя было опознать ни одного ориентира, хоть как-то указывающего на наличие здесь стратегического сооружения. Сплошная мертвая пустыня.

Спок снова взглянул на дисплей, высвечивающий их координаты, и попробовал сопоставить их со своей картой. Судя по всему, Центр находился где-то рядом, не более чем в трехстах метрах от них.

– Мистер Чехов. – обратился он к Павлу. – Мы можем остановиться и повисеть некоторое время вот над этим местом? Мы практически у цели, но я никак не могу определить конкретное ее расположение.

– Сделаем, сэр, – ответил Чехов.

"Колумб” тут же сбросил скорость и завис в воздухе, а Спок снова погрузился в размышления. Внизу сплошным слоем лежала оплавленная поверхность, пыль и мелкая галька, так что глазу не за что было зацепиться. Однако метрах в двухстах от них гальки было чуть меньше, чем везде. Ученый никак не мог прийти к какому-то выводу. Может, в этом месте более чистое пространство образовалось случайно. Может, пыль просто разогнало ветром, а оборонный центр уничтожен дотла, как и все остальное.

Оставалась только одна возможность проверить правильность предположений.

– Видите, мистер Чехов? Вон там! – указал Спок на более чистую площадку. – Подлетим ближе к этому месту. Только помедленнее.

Лейтенант кивнул, и “Колумб”, снизившись, неторопливо двинулся к указанному месту на высоте всего двух метров от изучаемой поверхности.

Роллингз, Хадсон и Изихари, забыв о предупреждении капитана, отстегнули ремни и подошли ближе к креслу пилота, чтобы рассмотреть все получше.

Так прошло несколько минут, и вдруг Хадсон воскликнул:

– Вон! Вон там! – указывал он пальцем куда-то влево.

И тут же все остальные увидели невдалеке, скрытую возвышением рельефа, зияющую воронку с дырой в центре. Несомненно, это отверстие и являлось останками сверхпрочных ворот, ведущих в подземный бункер компьютерной системы. Через минуту “Колумб” опустился прямо напротив входа в подземелье.

***

Массивные двери, призванные защищать вход в святая святых оборонительного центра, не исчезли и не испарились, как все остальное. Сделанные из сверхпрочного сплава, рассчитанного противостоять любому воздействию, они по-прежнему были на месте, но теперь представляли из себя лишь два огромных куска искореженного, оплывшего металла, приплавленного к стенам по обе стороны от входа.

Спок и остальные члены экипажа “Колумба” вошли вовнутрь. Свет мощного фонаря, который ученый держал в руке, то и дело высвечивал в темноте кучи камней и искореженного металла. По мере продвижения в глубь на пути все чаще стали попадаться обуглившиеся трупы людей с остатками униформы. Для этих людей взрыв тоже явился полной неожиданностью, и на них одновременно обрушились тепловая и ударная волны, а затем еще и страшной силы радиация. Пятерка смельчаков с “Энтерпрайза” видела перед собой первые жертвы катастрофы. Ими оказались работники Оборонительного Центра планеты.

– Как вы думаете… – запинаясь спросила Изихари, – здесь мог кто-нибудь остаться в живых?

Спок в неуверенности немного помолчал, прежде чем ответить:

– Если только там… В самом низу, – сказал он, – хотя вряд ли. Но у них тут могли быть и какие-то особо защищенные участки. И в то же время вы сами видели, что даже двери не выдержали.

– А может быть такое, что при взрыве они устояли и их уничтожили уже после, чтобы войти сюда? – предположил Роллингз.

– Не думаю, – покачал головой Спок. – Обе створки одномоментно подверглись воздействию сверхвысоких температур, и внутри все завалено обломками. Их могло занести только ударной волной.

– Похоже, что так.

– Если это так, – подал голос Хадсон, – то в каком же состоянии мы обнаружим оборудование? А я-то надеялся, что мы сможем воспользоваться хоть чем-нибудь, что здесь осталось, для ремонта на “Энтерпрайзе”.

Ученый помолчал, заинтересовавшись мыслью своего помощника, затем медленно произнес:

– Может, что-то еще и осталось. Электроника – вещь довольно хрупкая, но думаю, что здесь использовалось то, что должно работать в условиях военного времени. Кроме того, уверен, что электронный мозг Оборонного Центра был оснащен более высокими уровнями защиты. Хотя не могу сказать, оказались ли они эффективными.

– А сколько тут могло находиться людей, когда случился взрыв? – задумчиво произнес Павел Чехов.

– Затрудняюсь даже предположить, лейтенант. Впрочем, однажды мне пришлось побывать на Большом Куполе и видеть, как работает их система. Она наверняка попроще этой, но и там было задействовано около сорока офицеров и свыше пятисот человек гражданских.

В это время Изихари водила из стороны в сторону медицинским био-трикодером.

– Мистер Спок, – сказала она, – из-за высокой ионизации нельзя получить точные данные, но могу сказать, что в пределах пятидесяти метров, кроме нас, никаких живых существ нет.

– Вполне логично, сестра. Вряд ли кто-то здесь остался в живых.

Все пятеро молча двинулись вниз, в самое сердце Центра Обороны Центавра.