Тротуар по дороге в школу был покрыт трещинами. Камерин ступала по неровным бетонным прямоугольникам, между которыми росли живучие сорняки. Ходьба доставляла ей удовольствие: если ум застыл на месте, то можно хотя бы заставить двигаться тело и хорошенько размять мускулы.

За прошедшие сутки ни одна проблема не разрешилась: отец остался ночевать в Дюранго, Камерин не смогла поговорить с ним о матери, а убийцу Рейчел, конечно же, еще не нашли. Журналисты сходили с ума. В Сильвертон понаехали репортеры со всей страны, даже из Калифорнии. Ожидали прибытия доктора Джуэла. По улицам грохотали грузовики и фургончики, на крышах которых топорщились антенны; шнуры от микрофонов, как змеи, расползлись по Грин-стрит. В ресторане «Гранда» сбились с ног — Камерин позвонил босс, попросил ее выйти на работу.

«Извините, но я не могу», — сказала она, и он не стал настаивать.

Вечером позвонила Лирик и рассказала, что некоторые жители Сильвертона, которые в жизни с Рейчел словом не перемолвились, после смерти оказались ее лучшими друзьями. «Все просто в очередь выстраиваются, чтобы дать интервью. Единственный, кто не устраивает цирк, это Джуэл — он завтра приезжает! Представляешь, он остановится в «Гранде»! Его показывали в новостях, он заявил, что на этот раз чувствует мощную энергетику. Джуэл найдет преступника, вот увидишь!»

Камерин хотелось побыть одной. Она ушла к себе в комнату и улеглась на кровать, уткнувшись лицом в подушку, чтобы ничего не видеть и не слышать.

Пружины кровати вдруг просели под новым весом. Сильные пальцы принялись разминать спину Камерин.

— Ты ни слова не сказала с тех пор, как вернулась. Ни крошки не съела, — раздался голос бабушки. — Из-за Рейчел?

Камерин кивнула, не оборачиваясь. Ей захотелось вернуться в детство, туда, где никто не уехал и не умер, а горы были сделаны из карамели. Знакомая обстановка и присутствие бабушки действовали успокаивающе. Камерин подняла голову: бабушка, подвязанная красным клетчатым фартуком, улыбнулась ей.

— Что с тобой, девочка моя? Расскажи мне, что тебя мучает.

— Не знаю, смогу ли, — прошептала Камерин.

— Попытайся.

— Ханна… — Камерин сглотнула навернувшиеся слезы. — А если бы это я умерла? Ты могла бы… смогла бы найти ее? Ты знаешь, где она?

— Уж не из-за нового ли помощника шерифа возник такой внезапный интерес к матери? — Бабушка внимательно вглядывалась в лицо Камерин. — Ну-ну, незачем делать удивленный вид. Патрик рассказал мне о встрече с Кроули. У парня есть для тебя весточка от Ханны, и ему не терпится передать ее. Мне это не совсем по душе, но что поделать? Я всегда говорила Патрику, что все тайны, особенно семейные, со временем всплывают на поверхность. Знаю, тебе хочется получить ответы на вопросы, но спрашивать надо не у меня. Отец приедет, с ним и поговоришь.

— А с тобой почему нельзя?

— Потому, — сказала бабушка. — Он сам должен рассказать, что произошло.

Утром Камерин кусок в горло не лез. Бабушка протянула ей чашку кофе — синие вены на старческих руках извивались, как реки на карте, — и завела разговор:

— Надо поесть, Камми. Сколько ни мори себя голодом — толку не будет. На пустой желудок и голова не работает.

— Я не голодна.

Бабушка повела чашкой в сторону Камерин.

— У тебя сейчас — черная полоса в жизни. Не забывай, в тебе течет ирландская кровь, а мы, ирландцы, знаем, как держать удар. Если тебя сбили с ног — встань и продолжай драться!

— А если я не хочу драться? — ответила Камерин.

По дороге в школу она заметила трещину на тротуаре. Вспомнился детский стишок: «На трещину наступишь, мать свою погубишь». Камерин решительно ступила на трещину. Какая разница? Трещины на асфальте — всего лишь трещины. Матери бросают детей неожиданно и так же неожиданно возвращаются.

Столько лет Камерин молилась о возвращении матери — все без толку. И вдруг мать появляется — когда про нее уже и думать забыли! Ничего не разберешь в этой жизни…

Ранним утром воздух был по-зимнему холодным, и по дороге к дому Лирик Камерин плотнее запахнула ворот куртки.

Возле дома Лирик Камерин с удивлением увидела обшарпанный синий грузовичок. Из окна водителя вилась струйка дыма. В кабине, сгорбившись над рулем, сидела темная фигура — Адам! Лирик, стоявшая у грузовика, оживленно замахала, завидев Камерин.

— Опаздываешь! — крикнула она. — Мы тебя заждались. Сегодня нас Адам в школу отвезет, ладно? Давай быстрее — поможешь мне сережки выбрать.

Камерин поняла намек: они с Лирик часть разговоров вели с подтекстом.

— Конечно, помогу. — Камерин сухо кивнула Адаму и спросила: — Какие есть варианты?

— Кольца или бусинки, — ответила Лирик.

На ней была цветастая юбка с оборками по моде шестидесятых, широченное зеленое пончо вместо пальто и светло-коричневые башмаки на деревянной подошве. Камерин, как обычно, надела джинсы и простую блузку. Из украшений она носила только бирюзовое колечко на среднем пальце и сережки в виде играющего на дудочке индейца навахо.

Под пристальным взглядом Адама Камерин наклонилась к Лирик и прошипела:

— Адам-то что здесь делает?

— Не знаю, — прошептала в ответ Лирик. — Он позвонил вчера поздно вечером, сказал, что расстроен убийством Рейчел. Он же был в нее по уши влюблен. Вообще, у него куча каких-то проблем по жизни, и ему хочется о них поговорить. Он едва не разрыдался, а потом предложил подвезти меня, то есть нас, в школу… Ну, я не смогла отказать… — Лирик протянула ей две пары сережек. — Какие больше подходят?

— Кольца. — Камерин ткнула пальцем в кольца размером с браслет и тихонько добавила: — Я же с тобой поговорить хотела. Джастин…

— Да-да, поговорим обязательно, но не сейчас! Поехали, а то Адам на нас смотрит. Не хочу, чтобы он догадался, что мы его обсуждаем.

Бросив сережки с бусинками в рюкзак, Лирик закинула его на плечо и с трудом взобралась в кабину грузовичка. Камерин ничего не оставалось, как последовать за подругой, и она втиснулась на оставшееся место, вплотную прижавшись рукой к дверной ручке. Внутри было грязно: на приборном щитке — слой пыли, на полу — пустые жестянки, везде засохшие пятна краски, словно в кабине порезвился перемазанный красками ребенок.

Адам выбросил сигарету за окно и закрыл его.

— Это твой грузовик? — спросила Камерин.

— Отцовский. Отца нет в городе.

Под глазами Адама темнели круги, будто он неделю не спал.

— Адам, что стряслось? — спросила Лирик.

— Плохи мои дела, — сказал он, давая задний ход и выезжая со двора. — Очень плохи. Не знаю, что и делать.

— Ты о чем? Не стесняйся, нам ты все можешь рассказать, правда, Камерин?

Камерин нехотя кивнула.

— Черт, не знаю даже… Мне не к кому обратиться, вот я и подумал, что вы…

— Конечно! — заверила его Лирик. — Мы на твоей стороне.

— Мой босс, — едва слышно выдавил Адам. — Он не понимает…

Сквозь кроны деревьев над дорогой свет пятнами падал на лицо Адама. Он обернулся, и Камерин поняла, что впервые видит его таким напуганным. Адам боялся — чего именно, она не знала, однако страх был непритворным. Машину потряхивало, череп на кожаном шнурке подпрыгивал на груди Адама, и у Камерин появилось нехорошее чувство, что им с Лирик здесь не место. Впрочем, подруга ее опасений не разделяла.

— Так что там с твоим боссом? — Лирик коснулась руки Адама. — Что стряслось-то?

— Ну, в общем, ты же знаешь, я… — Он сглотнул. — Мне нравилась Рейчел.

Лирик кивнула.

— Мы все ее любили.

— Да-да, знаю, но для меня все было по-другому. Она хорошо ко мне относилась, искренне. В общем, у отца есть фотоаппарат, и я… короче, мистер Мелендес попросил меня помочь в подготовке альбома выпускников. Я сделал несколько снимков Рейчел. Что в этом плохого? Ведь это же просто фотки, верно?

— Погоди-ка, — бесцеремонно вмешалась Камерин. — Ты фотографировал Рейчел, не спросив у нее разрешения?

Смертельно побледнев, Адам кивнул.

— Я не сделал ничего плохого! Это для альбома!

— Глупости! — возразила Камерин. — Рейчел окончила школу в прошлом году.

Адам притормозил на перекрестке.

— Она пришла в школу недели две назад, пообедать с девчонками. Я сфотографировал Рейчел вместе с остальными — не знаю, как их зовут. Вот и все, честное слово! Я художник. Хотел сделать Рейчел подарок — написать ее портрет, а она стала меня отшивать. Не нравился я ей, что поделать…

— Хорошо, ты сфотографировал Рейчел, — сказала Камерин. — А при чем здесь твой босс?

— В подвале сувенирного магазина есть темная комната. Если выключить синюю лампу, там ни зги не видно, для фотолаборатории лучше не придумаешь. Старик Эндрюс разрешил мне ею пользоваться. Вчера он туда спустился, нашел на стене фотки, и у него крыша съехала. Он меня уволил и собрался звонить шерифу.

— Ты повесил на стену фотографии Рейчел? — воскликнула Камерин. — Как в алтаре?

Адам нажал на газ и выехал на Грин-стрит.

— Ничего подобного! Я художник, собирался ее портрет написать!

— Камми! — Лирик предостерегающе посмотрела на подругу. — Подумаешь, сделал он фотографии, ну и что?

Она повернулась к Адаму:

— По-моему, ты зря волнуешься.

— В моем случае — не зря. — Он ударил кулаком по рулю. — Я ведь знаю, что люди обо мне говорят — чучелом называют. Пускай я чучело, но никогда в жизни мухи не обидел и убивать никого не стал бы!

Адам проехал мимо здания школы и поставил грузовик на задней площадке, как можно дальше от других машин. Тяжело дыша, он выключил двигатель. Бравада, которую Адам носил как доспехи, вдруг дала трещину. Камерин никогда не видела его таким беззащитным. Откуда-то изнутри к ней пришла уверенность, что тощий подросток, который прячется за черными одеждами и серебряным черепом на шнурке, не мог причинить вреда ни Рейчел, ни кому-либо еще.

— Камерин, объясни Адаму, что Рейчел стала жертвой убийцы с медальоном. Других девушек нашли в самых разных местах — в Виргинии и еще где-то, я не помню. Адам, при чем здесь ты? Не убивал же ты девушек по всей стране, верно?

Адама это, похоже, не убедило.

Камерин взглянула на часы — пять минут до звонка. Уйти бы, но Лирик, очевидно, собиралась остаться.

— Ты поддаешься негативной энергии, — успокаивала Лирик Адама.

Перехватив взгляд подруги, Камерин показала на часы и одними губами прошептала: «Мне пора».

«Иди», — так же беззвучно ответила Лирик.

— Пока, увидимся позже, — сказала Камерин вслух.

Адам поднял голову и с благодарностью посмотрел на Камерин.

— Спасибо. Ты классная девчонка.

— До скорого, — сухо ответила Камерин. Не очень-то ей хотелось, чтобы Адам втерся в их компанию: особого доверия он не вызывал. Тем не менее на убийство Адам вряд ли способен — с приветом парень, только и всего.

Камерин подошла к школе. На ступеньках, сбившись тесной кучкой, толпа учеников гудела, словно пчелиный рой. Настороженно озираясь, они обсуждали происшествие с Рейчел. Камерин всегда удавалось незаметно проскользнуть в школу, но сегодня этот номер не прошел: пчелы были наготове.

— Смотрите, вот она! Эй, Камерин! — Джессика, похожая на беспризорницу девчонка из класса Камерин, помахала ей. — Ты была на вскрытии? Это очень противно?

Камерин промолчала. Ученики в Сильвертоне ничем не отличались от обычных школьников, просто их было не так много. В начальных классах каждый нашел себе нишу и сидел в ней, как окаменелость, погребенная под слоями осадков. Камерин же всегда предпочитала быть той кошкой, которая гуляет сама по себе. Ребята, окружившие ее плотным кольцом, принадлежали к элите — в их среде Камерин никогда не чувствовала себя своей, да и Рейчел в этот круг не входила.

— Извините, — сказала Камерин. — Мне пора, а то на биологию опоздаю.

Джессика выставила вперед костлявое бедро.

— Камерин, мы тоже друзья Рейчел. Мы расстроены. Расскажи, что произошло.

Правдивое заявление, но лишь отчасти. В школе — от подготовительного до выпускного класса — насчитывалось несколько сотен учеников. Они учились в одном здании, знали друг друга, и в некотором смысле это делало их одной семьей, хотя и не очень дружной. В старших классах училось около шестидесяти человек; семеро из них разговаривали с Камерин только тогда, когда им было что-то от нее нужно. Шестеро из семерых сейчас стояли на ступеньках, дрожа от нетерпения и любопытства, в надежде услышать что-нибудь интересненькое про убийство.

— Камерин, ты присутствовала на вскрытии. Кто ее убил?

— Откуда ей знать — убийцей может оказаться кто угодно!

— Тоже верно. Может, он из Сильвертона…

— Или все еще в Сильвертоне!

— Кто сказал, что это мужчина? Вдруг убийца — женщина? Слыхали про тетку, которая своих детей утопила?

— Не болтайте глупостей! — сказала Джессика. — Камми, не обращай на них внимания.

Приобняв Камерин за плечи, Джессика протолкнула ее вперед. Остальные послушно расступились, пропуская их к дверям.

— После первого урока я иду к психотерапевту: я так расстроена, у меня с Рейчел был общий шкафчик!

— Когда это было — в седьмом классе?

— Я все равно страдаю! — с надрывом заявила Джессика.

Камерин с грустью подумала, что большинство настоящих друзей Рейчел окончили школу. Этим же любопытствующим позерам хотелось выудить нечто новенькое и попасть в объектив телекамеры.

Джессика толкнула дверь, и они вошли в полутемный вестибюль. Пахло сыростью — школу Сильвертона построили почти одновременно с городом, и стоило ненадолго закрыть двери, как воздух в помещении становился затхлым. В старинном здании царила мрачная торжественность: запыленные высокие потолки, стрельчатые окна, которые отбрасывали на стены крошечные радуги.

Вдали пулеметной очередью захлопали дверцы шкафчиков — две девчушки побежали в туалет. Увидев Камерин, учителя умолкали, не сводя с нее глаз, и расходились.

Проходя мимо фонтанчика для питья, Джессика заговорщически произнесла:

— Наконец-то мы одни! Ты интервью давать собираешься? Могу пойти с тобой.

— Не буду я давать никаких интервью, — ответила Камерин.

— Ладно, чего ты злишься, я помочь хотела. Тут такое творится… Слухи всякие ходят. Весь город с ума сошел.

Камерин насторожилась.

— Ты о чем? Какие слухи?

— Одни говорят, что это дальнобойщик, который ездит из Дюранго в Юри; другие — что бывший священник. А еще болтают, что убийца — Адам. — Джессика оглядела коридор. — Мы его ищем, но пока он не появлялся. Интересно, придет он сегодня в школу или нет.

У Камерин сердце гулко стукнуло о ребра.

— Кому могло прийти в голову, что виноват Адам?

— Так ведь все знают, что он чокнутый! Говорят, его уволили. В общем, если передумаешь насчет интервью — звони, — сказала на прощание Джессика.

Ошеломленная Камерин вошла в сто первый кабинет. Усевшись на свое место за столик, уставленный пустыми мензурками, она привычно заложила ногу за нижнюю перекладину табурета.

Неужели стало известно про фотографии Рейчел, сделанные Адамом? В маленьком городке слухи распространяются со скоростью лесного пожара, так что на парня вполне могли навешать всех собак, чего он и боялся.

Камерин пришла в голову зловещая мысль, от которой бросало в дрожь: а что, если Адам виновен?

Ученики рассаживались по местам. Учитель что-то говорил, и Камерин попыталась сосредоточиться на его словах… Мистер Уорд, высокий, тощий, с короткой полувоенной стрижкой, повторял то же, что говорят взрослые в таких случаях: если вам что-то известно или нужна помощь, подойдите к любому преподавателю или сотруднику школы. Прозвенел звонок, а мистер Уорд все нудил.

Мысли Камерин снова вернулись к Адаму. К горлу подкатила тошнота: может, не стоило торопиться с выводами и снимать с него подозрения? И тем более оставлять Лирик в грузовике наедине с Адамом! Что, если подруга в опасности? Знакомые маньяка, как правило, готовы поклясться в его невиновности. Серийный убийца Джон Уэйн Гейси одевался клоуном, заманивая свои жертвы, — и жестоко убил больше тридцати человек…

Минуточку! Адам не мог разъезжать по стране, оставляя трупы на своем пути. Если только…

Камерин осенила новая идея: Адам мог подражать настоящему убийце!

Подражатель… Вполне возможно. Убийца с медальоном целый год не сходил со страниц газет и журналов. Подробности преступлений узнать несложно. В голове Камерин, как паучки в темноте, закопошились мысли. Адам — фотограф и работал с химическими реактивами. Может быть, один из них и вызвал едва заметные пятна на ладонях Рейчел? Похоже, это ниточка. Надо проверить!

Камерин подняла руку.

— Мистер Уорд, можно выйти?

— Подождите, пожалуйста. Сейчас будет сообщение директора.

— Но…

Крякнул селектор, и комнату наполнил чопорный голос директора, миссис Келлог.

— Доброе утро. У меня краткая информация. Как вы знаете, погиб близкий нам человек. Мы всегда будем помнить то хорошее, что сделала Рейчел Геллер для своей семьи, школы и города.

Мистер Уорд слушал, молитвенно склонив голову.

Камерин оглядела класс: девочки нахохлились, будто готовясь заплакать, а мальчики сидели с непроницаемыми лицами, уставившись перед собой. Игги, большая игуана в стеклянном аквариуме, подняла голову к обогревательной лампочке. Камерин показалось, что одним глазом ящерица смотрит на нее. Моргнув, Игги вытянула морщинистую шею к искусственному солнцу. Позади аквариума стояли три компьютера, подсоединенных к Интернету.

Камерин снова подняла руку.

— Мистер Уорд? — громко прошептала она. — Можно на минутку зайти в Интернет?

Она хотела проверить, какие химикаты используются в фотолабораториях. Учитель помотал головой и прижал палец к губам.

— …это происшествие так ужасно, что я решила отменить занятия сегодня и завтра.

Из коридора раздался шум, в классе тоже завопили и захлопали в ладоши. Из распахнутой двери соседнего класса донеслось: «Заткнитесь, дайте послушать!»

Прозвенел звонок, занятия закончились, учеников распустили по домам.

Камерин торопливо выскочила из школы и помчалась к уединенному местечку на стоянке, где поставил машину Адам. Слава богу, грузовик на месте! По-прежнему стоит под сенью сосновой рощицы, и за мусорными баками его почти не видно. Камерин бросилась к пассажирской дверце и постучала в окно.

— О господи! Ты меня до смерти напугала! — вскрикнула Лирик. — Не подкрадывайся так больше, меня чуть удар не хватил. Что случилось? Уроки отменили?

— С тобой все в порядке? — спросила Камерин, пропустив вопрос подруги мимо ушей.

— Конечно, — нахмурилась Лирик. — Что со мной сделается? Давай скорее, залезай в кабину. Мы с Адамом поговорили, и, кажется, у меня есть план — гениальный!

Бледный до прозрачности Адам затравленно взглянул на Камерин.

— Лирик утверждает, что все получится, — сказал он. — Но я не уверен.

— Еще как получится! — заявила Лирик. — Единственный способ доказать невиновность Адама — найти настоящего убийцу. И человек, который может это сделать, сейчас находится в «Гранде». Доктор Джуэл говорил с духом Рейчел. Я знаю, как это делается. И Адам знает. Рейчел обязательно захочет с нами пообщаться и назовет имя убийцы.

Камерин отпрянула.

— Да вы с ума сошли!

— Я обо всем договорилась! — Лирик чуть не прыгала от нетерпения. — Завтра утром мы идем на сеанс к доктору Джуэлу!