Сессилия осмотрела роскошно обставленный в стиле Версаля номер, откуда открывался прекрасный вид на ночной Париж, но взор ее остановился на широкой королевских размеров кровати с золотистым балдахином. Сегодня ей предстоит разделить ложе с самым красивым мужчиной в ее жизни.

Она и не заметила, как Анжело вручил ей в руки бокал шампанского и сев напротив нее, посмотрел на нее с нескрываемом желанием. Краска прилила к ее лицу. Когда она училась в школе, то все издевались над ней, обзывая неуклюжей толстушкой. Да, у нее были слишком большая грудь и, как ей казалось, широкие бедра.

Сессилия пригубила чуть шампанского и решилась спросить его:

— А как тебя зовут?

И он… рассмеялся. Его хриплый и завораживающий смех отдался гулом в ее ушах, и Сессилия проглотила нервно слюну.

— Тебе не кажется, что уже поздно спрашивать об имени? — прекратив смеяться, спросил он, поднимаясь и обойдя ее стул, положил руки на плечи девушки. Та вздрогнула, но не сопротивлялась — Я подарю тебе ночь, которую ты никогда не забудешь.

Сессилия чувствовала горячее дыхание возле своего уха, возгораясь так сильно, что капельки пота проступили у нее на лбу.

Она отбросила все сомнения и решила, что вдоволь насладится этой ночью и забудет о нем… Или нет?

Разум утверждал, что она забудет об этом привлекательном незнакомце, а сердце шептало, что вычеркнуть его из памяти — просто невозможность.

— А ты живешь в Париже? — тихо поинтересовалась Сессилия, ощущая, легкие поцелуи на своем обнаженном плече.

— Нет. В Афинах.

— Ты — грек? — выдохнула Сессилия, потому что в этот момент сильные руки обняли ее за талию. Не отрываясь от исследования ее шеи и ключицы поцелуями, Анжело пробормотал:

— Мой отец — грек, а мать — француженка.

— А… — хотела снова спросить Сессилия, но он резко прервал поток ее вопросов:

— Замолчи! Дай мне шанс насладиться тобой, agape mou.

— Мне просто интересно, а как ты оказался во Франции? — не унималась Сессилия. В нем было очень удивительная сочетаемость: французская нежность и греческая дикая страстность — Ты работаешь в Париже?

— Theos! Женщина, ты можешь не задавать вопросы хоть в такую сладкую минуту.

Не давая ей шанса опомниться, Анжело прижался губами к ее, и мир завертелся вокруг Сессилии. Вцепившись в его широкие плечи ногтями, она ответила ему с такой страстью, что у обоих вырвался стон.

Он подхватил ее на руки и понес к кровати. Осторожно опустив ее на нежно — розовые шелковые простыни, Анжело быстро расправился с рубашкой.

Сессилия восторженно ахнула. У него было сильное, мускулистое и могучее тело, способное поставить любую женщину на колени в молении дотронуться до него.

Она потянулась к нему, провела рукой по его подбородку. Кроме страсти, этого ненасытного голода, она увидела в его глазах что-то еще, какую-то боль и томление. Потом его рот расплющил ее губы в жадном поцелуе. Его язык проник в ее рот и принялся дразнить ее, и все ее тело пронизало жаром. Этот поцелуй все длился и длился и не мог прерваться, и на него откликнулись ее чувствительные груди, а сердце забилось гулко и страстно.

Она и сама не поняла, как оказалась раздетой и не смущалась, лежа перед ним полностью обнаженной. А он восхищенно прожигал ее тело страстным взглядом, прежде чем начать ласкать его.

— Господи! — застонала Сессилия, подавшись вперед и обхватив мужчину за плечи, притягивая к себе все ближе и ближе.

Он снова рассмеялся, а в глазах блеснул опасный огонек. Она не знала, что это так прекрасно, не знала, что начнет гореть, но не захочет воды, дабы потушить пламя.

Она хотела его! Полностью.

— Пусть эта ночь не кончается никогда — внезапно услышала она хриплый голос и не сразу узнала, что эти постыдные слова вылетели с ее уст.

— Это только начало, моя милая — хищно уверил Сессилию он, накрывая ее тело своим. Она покорно обвила его шею руками, прошептав прямо в губы:

— Кажется, это сон. Прекрасный сон.

— Тебе не следовало провоцировать меня, — пробормотал он с нежной усмешкой. — Он наклонился и поцеловал ее. Сессилия ответила поцелуем и улыбнулась. Когда она была ребенком, ее предупреждали, чтобы она держалась подальше от огня. Но нет, не сегодня. Сегодня она была согласна обжечься и даже сгореть.

Их разгоряченные тела слились в обжигающем танце страсти, и только громкий вскрик подтверждал, что девушка рассталась со своей невинностью. А луна стыдливо освещала другую половину комнаты, пока любовники продолжали погружаться в мир удовольствия.

* * *

Солнце осветило спальню, и Сессилия, распахнув глаза, лениво потянулась в постели. Ее тело изнывало от усталости, но это было настолько сладко, что ее губы невольно расплылись в удовлетворенной улыбке.

И темно — шоколадные глаза встретились с обжигающими черными. Этот сказочный мужчина сидел на кресле в одном белом махровом халате и смотрел на нее… с легким укором и лукавостью. Утром он отличался особой красотой: такой, что влечет женщин, словно магнитом.

Ее бросило в краску от воспоминаний прошлой ночи, и Сессилия натянула простыню, почти до подбородка. Что вчера она вытворяла? Она сама и не ожидала от себя такой вспышки страсти. По — крайне мере раньше с ней такого не происходило.

— Брось, уже поздно стесняться — Она ощутила, как холодные пальцы вытягивают из ее рук простынь, и она смущено потупила взгляд.

— Раньше со мной такого не случалось — тихо, будто оправдываясь за свое непристойное поведение, прошептала Сессилия.

Послышался хмурый смешок, и он сипло сказал:

— Я это доказал опытным путем.

Сессилия вспыхнула и прикусила губу, но Анжело приподнял ее за подбородок, заставляя посмотреть на него:

— Как твое имя?

Эта была лучшая ночь в его жизни. Он никогда еще не испытывал такую силу страсти и удовольствия. Удивительно, но несмотря на то, что она оказалась девственницей, ее невинные ласки сводили его с ума намного быстрее, чем ласки его бывших любовниц и даже… жены. Марина не была невинной, так как до него у нее уже имелись воздыхатели.

Это единственное, что не отдала ему жена, а остальное — все принадлежало ему: ее мысли, сердце и жизнь.

Отбросив воспоминания о жене, Анжело провел подушечкой указательного пальца по бьющейся жилке на шее девушки и услышал тихий выдох:

— Сессилия.

— Глупо получается — чуть улыбнулся он — Обычно, люди знакомятся, прежде чем провести вместе ночь, а не наоборот. Анжело.

— Что — Анжело? — удивилась девушка и подняла на него глаза. В утренних лучах обнаженная с распущенными длинными шелковыми темно — каштановыми волосами, струившимися по ее груди, она выглядела так привлекательно, что он мгновенно отреагировал на нее.

— Мое имя — сдерживая смех от ее любопытного лица, повторил он — Анжело.

Сессилия проклинала свою растерянность от его вида и прикосновений, но ничего не могла поделать с ускоренным ритмом сердца. Он действовал на нее похуже любого гипноза.

— Ну…. я хотела бы освежиться — намекнула Сессилия, мечтая снять усталость в теле теплой водой — Можно мне в душ?

— Конечно — пожал плечами Анжело, подходя к телефону и набирая чей-то номер — Закажу завтрак.

— Спасибо! — воскликнула Сессилия, вскочив и замотавшись в простыню, побежала в сторону в ванной, как остановилась и не думая, выпалила: — А можно побольше круассанов с шоколадом?

Краска прилила к ее лицу. Она — ужасная сладкоежка, заглушающая проблемы шоколадом, радостные события — пирожными, но больше всего Сессилия любила круассаны. Будучи истинной француженкой, она умела печь горячую и мягкую выпечку, что вызывало восторг у брата и соседей.

Анжело ухмыльнулся, гадая, она вправду такая искренняя и наивная, как показывается со стороны, или просто делает вид. Интерес узнать о ней все завладело им. Женщины никогда не делились с ним своими переживаниями или желаниями, соблюдая правила. Личная жизнь на то и личная, чтобы о ней не говорить.

Приняв все водный процедуры, Сессилия решила оставить волосы мокрыми и, надев махровый халат, точно такой же, как у Анжело, вернулась к нему. Он сидел и медленно, с удовольствием, потягивал горячий кофе, пристально осматривая ее. Она снова покраснела и села рядом. Зеркальный столик ломился от еды: круассаны, омлет, яичница, тосты и напитки. Сессилия потянулась за круассаном и с блаженством откусила кусочек, не обращая внимание на теплый шоколад, стекающий ей на губы.

Однако это не укрылось от Анжело, который вмиг поставил чашку на стол и тяжело сглотнул. Она облизнула нижнюю губу, чем вызвала у него стон. Сессилия удивленно перевела на него взгляд. Он стал продвигаться к ее рту, и она безвольно повернула голову, откровенно ища его губ, вызвав у него полусмех, полустон. Почувствовав сладкую податливость ее губ, он впился в них жарким, требовательным поцелуем. Вдруг он взял ее на руки и опустил к себе на колено, потом прислонил к спинке дивана и, склонившись над ней, снова жадно приник к ее рту. Волна примитивной страсти прокатилась по ее телу, она закинула руки ему на плечи и, поддавшись яростному натиску, раскрыла губы, не осознавая, что, утоляя его голод, все больше распаляет его желание.

— А что ты делаешь… сейчас? — выдохнула Сессилия, напрягшись в его руках. Анжело приподнял брови и, оторвавшись, усадил ее поудобнее к себе на колени.

— Я очень хочу заняться с тобой любовью — гладя ее по мокрым волосам и любуясь их блеском, он потянулся ее снова поцеловать, но она прикрыла рот ладошкой.

— Как можно?.. — тихо ахнула Сессилия — Утром?

Анжело, запрокинув голову, расхохотался. Боже, она в действительности была весьма наивной девушкой двадцать первого века, да и еще невинная.

— Сколько тебе лет? — сквозь смех пробормотал Анжело.

— Двадцать — смутилась она.

Анжело перестал смеяться. Он был старше ее на шестнадцать лет, но не чувствовал угрызений совести. Обычно, он предпочитал женщин — ровесниц, опытных и искусных. Но не каждый же день у него в постели были девственницы?!

Подхватив ее на руки, Анжело уложил ее на кровать и, развязав пояс ее халата, нежно провел по внутренней стороне ее бедра, от чего приятное тепло разлилось по ее телу.

— Это можно делать в любое время суток — хрипло выдохнул ей в лицо Анжело, легко чмокнув ее в нос, а руки его сжали ее бедра. Сессилия откликнулась на его призыв, и ее пальчики медленно пробрались к поясу его халата. Она закусила губу, прежде чем скинуть его с ее плеч и провести рукой по горячей мускулистой груди.

— Анжело — застонала Сессилия, когда он медленно овладел ею, вызывая в ней ответное желание необузданное и дикое, подчиняя ее своей воле.

Спустя несколько часов обессиленная, но счастливая Сессилия положила голову ему на грудь, а он прижался губами к ее макушке.

— Я не думала, что может быть так хорошо — подняв на него восторженные глаза, откровенно призналась Сессилия.

— Я очень рад, что тебе понравилось, моя маленькая художница — прошептал Анжело, прижав ее к себе. Она положила ему руку на грудь и, перебирая темные пряди, проговорила:

— Я хочу еще нарисовать тебя.

— Прекрасно — прозвучал его веселый ответ — Сейчас я займу удобную позу.

Она шутливо ударила его кулачком в бок:

— Не издевайся. Я только учусь.

— Кстати, а чем тебя вдохновило художество? — Он жаждал узнать подробности ее личной жизни, характера. Раньше у него был закон: постель и ничего личного, но не в этом случае.

Сессилия остановилась, и внезапно ее осенило. Она хочет ему рассказать обо всем, что с ней происходило. Она хотела его внимания, сочувствия и ласки.

Она… полюбила.

Осознание этого факта повергло Сессилию в шок. Нет, она не могла влюбиться в него. Она была убеждена, что когда полюбит, то мир станет вертеться вокруг нее цветными красками, а бабочки будут порхать внизу живота.

Но ведь вышеперечисленные признаки совпали, то есть Сессилия отдала сердце незнакомцу, о котором почти ничего не знает. Кроме факта, что он чертовски хороший любовник.

Разве неизвестность любви помеха? — кричало ее сердце, а внутренний голос предупреждал, что она совершает ошибку.

Сессилия устроила голову на его плече и начала рассказ:

— После того, как мои родители погибли в автокатастрофе, а мне было только три года, вся ответственность легла на брата. Он только начинал экономическую карьеру, а тут я, но он не отказался от меня. А… я чувствовала все равно себя очень одинокой. Он оставлял меня у соседки, идя по своим делам, а когда я пошла в школу, то стал следить за каждым моим шагом. В моих картинах отражается боль моей души. Каждый раз, беря в руки кисточку, я представляю свою маму.

— Не говори, если тебе неприятно — тихо сказал он, поцеловав ее в лоб, но Сессилия покачала головой и выдавила улыбку:

— Прошло уже много лет. Раны постепенно затянулись, и я не ощущаю уже былую боль, Анжело. Я занимаюсь тем, что люблю. Разве это не прекрасно?

Ее хотелось защитить, ее хотелось унести и спрятать в уютном безопасном доме — его доме! — под крепкие запоры и охранять ее до последнего вздоха. Уберечь от этого мира, от опасностей жизни, жадных взглядов, нечестивых помыслов других мужчин — а он не сомневался, что мужчины всего мира не устоят перед обаянием этого нежного французского цветка.

Он не ожидал от себя, что с этой женщиной ему будет спокойно и весело, словно не было никаких больше проблем, давней ссоры с отцом, а только она… Ее чистая улыбка и наивные принципы жизни вселили в нем неуверенность: правильно ли он поступил, забрав ее невинность? Он мог остановиться, но не стал, захотев познать новизну ощущений, не заботясь ней.

Неожиданно Сессилия вскрикнула и резко села в постели, бросив взгляд на часы.

— Двенадцатый час — ахнула от испуга девушка — Я опоздаю в галерею.

— Сегодня — воскресенье — беззаботно ответил Анжело. Впервые ему не хотелось расставаться с представительницей женского пола после проведенной ночи.

Ее карие глаза лукаво заблестели и, повернувшись к нему, она положила ладони ему на грудь и, склонившись над ним, прошептала:

— А у вас, господин Анжело, есть на сегодня неотложные дела?

Аромат ее волос и горячее дыхание вызвали усиленное бурление крови в его жилах, и он, обхватив руками ее податливое обнаженное нежное тело, дернул ее на себя, и Сессилия с радостным смехом оказалась лежачей на нем, слушая его учащенное сердцебиение.

— Сессилия, перестань — вяло приказал Анжело, когда девушка начала покрывать поцелуями его шею.

— Почему? — неподдельно удивилась она — Ты же проделываешь эти вещи со мной.

— Ох, Сессилия — простонал Анжело и одним мощным движением перевернул ее так, что она лежала под ним, а он прижался губами к ее груди, заставляя ее обвить его шею тонкими руками. Он принялся лакать ее грудь так страстно, что тихие вскрики срывались с ее губ.

— Я не хочу с тобой расставаться, Сессилия — признался Анжело после того, как они откинулись на подушки и улыбались друг другу.

Сессилия покраснела. Ей, казалось, что этого всего не существует. Это сон, который рассеется, но разве следы его поцелуев не доказательство реальности?

— Я тоже не хочу — шепнула Сессилия, проведя рукой по его щеке. Анжело прикрыл глаза и что-то промурлыкал в ответ. Она прислушалась, ожидая предложения о свиданиях, но вместо этого прозвучало совсем иное:

— Будешь моей любовницей.

Сессилия почувствовала, будто ее ударили кнутом. Она открыла рот, чтобы потребовать объяснения, но мужчина уже заснул.

Эти жестокие слова больно задели Сессилию, ранили ее в самое сердце. Так значит, никаких чувств? Вот оно как!

Девушка на одну ночь.

Сессилия осторожно, чтобы не разбудить его встала с постели и, нагнувшись, подобрала одежду.

Она винила в первую очередь себя. Невинно полагая, что сможет заинтересовать такого мужчину, как он, и стать его верной спутницей по жизни, она вселила в свое сердце семя любви.

Какая же она глупая! Но ей так хотелось верить, что он ошибся. Что он имел в виду совсем другое, однако сейчас розовые мечты, подобно утреннему туману, стали сгорать, открывая жестокую реальность.

Любовница. Не подруга, а женщина, к которой приходят за плотским наслаждением.

Быстро переодевшись, Сессилия собиралась уйти, но не удержалась и, взяв в руки его пальто, впитала в себя мужественный запах. Она совершила ошибку, расставшись с невинностью и отдав ему свое сердце.

Незнакомцу, покорившему ее своей неотразимой красотой.

Сессилия только положила пальто обратно на стул, как услышала звук вывалившейся вещи. Опустившись на корточки, она подняла его раскрытое портмоне и еле сумела подавить ужасающий крик.

Она увидела фотографию, на которой изображена стройная красивая блондинка в пышном свадебном платье, обнимающая Анжело в черном смокинге. Они так отлично подходили друг другу, что у нее сжалось сердце и, положив портмоне обратно в карман пальто, она встала и остановилась возле стола.

Она полюбила женатого. У него есть жена, поэтому он и предложил ей стать его любовницей. Все гораздо проще, чем можно было представить. Для него эта ночь была всего лишь мимолетным развлечением, а для нее — открытие новых ощущений.

Сессилия вытерла струившиеся слезы по щекам и, взяв бумагу с ручкой, решила, что прежде, чем уйдет она попросит его забыть обо всем.

Дорогой Анжело,

Сегодняшняя ночь — большая ошибка. Мы не должны были подаваться искушению, но это случилось. Я не жалею о произошедшем, но, прошу, только не пытайся найти меня. Вспоминай обо мне, когда сердце ласки просит. Вспоминай обо мне, когда тоска уносит прочь. Вспоминай обо мне, когда душа плачет… Только тогда.

P.S. Лучше забудь обо всем.

Оставив письмо на столе, Сессилия в последний раз кинула взгляд на мирно спящего мужчину, горюю о том, что больше никогда не встретится с ним. Никогда не окажется в водовороте страсти и любви. Ей нужно было остановиться и порвать письмо, но глупая девочка внутри нее мечтала о том, чтобы он вспоминал о ней иногда.

А ей говорили, что первая любовь может предать, но она не верила. И зря.

Тихо прикрыв за собой дверь, Сессилия пошла по пустому коридору, вытирая льющиеся слезы и проглатывая рыдания.