Глава 1

Зал. Идеально круглый зал. Высокий сводчатый потолок, резные каменные колонны, роскошные ковры на полу и гобелены на стенах, изображавшие деяния великих храмовников. Но самое главное это невысокий пьедестал в центре и мастерски вырезанная каменная чаша на нем.

Это был главный зал цитадели. Ее сердце. Каждый храмовник хотя бы раз бывал в этом зале. Ведь именно здесь послушники становились полноправными храмовниками. Здесь проходили все главные обряды, не предназначенные для чужих глаз. Здесь настоятель сообщал то, что не должно было выйти за пределы замковых стен. Этот зал был наиболее защищенным от магии местом цитадели. Среди послушников даже ходили слухи, что благодаря этому даже обычный храмовник, находясь в этом зале, мог справиться с архимагом в открытом бою. Так это на самом деле или нет, сказать было невозможно, ведь это место было закрыто для посторонних, и организовать подобное столкновение не представлялось возможным. Впрочем, слухам это ни в коей мере не мешало.

Фиар стоял у одной из колонн и смотрел, как зал постепенно заполняется людьми. Многие новоприбывшие были растрепанны или же одеты, как попало. Скорее всего, вызов настоятеля застал их вовремя тренировок и, понимая, что просто так отрывать от тренировки их никто не будет, они спешили прийти в главный зал, чтобы узнать подробности. Но подробностей никто не знал. Все уже находившиеся здесь храмовники точно так же терялись в догадках о причинах столь неожиданного вызова. Впрочем, скоро должен был прийти настоятель и ответить на все вопросы.

Ну а пока этого не произошло, Фиар решил осмотреть висевшие на стенах гобелены. А то когда еще может выдаться подобная возможность? Да и заняться то все равно было больше не чем. Отойдя от колонны, парень медленно двинулся вдоль стены, рассматривая гобелены. Все они изображали знаменитых храмовников в момент самого великого их подвига. Для одних это был последний бой, где они полностью уничтожали своих противников, но и гибли сами. Для других изображаемым символом была не смерть, а наоборот жизнь. Эти храмовники гибли, чтобы спасти других. Хорошим примером мог послужить этот гобелен. Он изображал храмовника по имени Хирл. Его разорвала беснующаяся толпа, когда во время крестьянского бунта он пытался спасти трехлетнего наследника местного аристократа. Надо заметить, что Хирл даже не пытался достать оружие, хотя легко мог расчистить себе дорогу в людском море. Но вместо этого он просто бежал, унося с собой наследника. А когда бежать стало некуда, до последнего закрывал его своим телом. В итоге толпа превратила храмовника буквально кровавое месиво после чего спокойно принялась грабить захваченный замок. Впрочем, это продолжалось не долго, вернувшийся с охоты аристократ обнаружив свой родовой замок в руках черни, пришел в дикую ярость и за пол часа перебил смутьянов. Живого, но потерявшего сознание ребенка обнаружили под кучей мяса некогда бывшей воином Храма. Собственно сам гобелен изображал Хирла в момент, когда он был еще жив, но бежать было уже некуда, и он закрывал собой наследника от гнева толпы. Вообще, этот гобелен был настоящим произведением искусства. Проходя мимо него, Фиар как будто и сам чувствовал каждый удар наносимый храмовнику.

Перейти к следующему гобелену парень не успел, потому что вдруг многоголосый гомон стоявший в зале замолк, и молодой храмовник резко обернулся в поисках причины. И этой причиной оказался настоятель. Храмовники мгновенно разошлись в стороны, пропуская его к алтарю, а затем также быстро сомкнули за ним проход.

– Братья и сестры! – начал он, подойдя к чаше. – Я созвал вас всех, потому что это известие касается нас все. Вы должны услышать его, чтобы потом мы с вами решили, как быть дальше. Родичи…

На секунду настоятель замолк, будто собираясь с силами, а потом продолжил:

– …грядет война. Но не обычная война между государствами или расами. На этот раз орден не сможет остаться в стороне. Мы вынуждены будем вступить в эту войну…

Он хотел сказать что-то еще, но его прервали. Многоголосый гомон разорвал тишину на части. Храмовники, не скрываясь, выказывали свое недоумение, ибо случилось небывалое.

– Война?!! Люди воюют очень часто. Орки не реже. Но одно неизменно – орден никогда не участвует в войнах, – раздался крик с одной стороны.

– Да, да, – соглашались с ним с другой. – Орден вне политики. Мы никогда не принимает ничьей стороны.

– Орден всегда стоит рядом, чтобы помогать! – вторили им другие голоса.

– Сам Основатель завещал это. Орден никогда не участвует в войнах…

Несколько минут настоятель с каменным лицом слушал все это, а затем гаркнул:

– В таком случае орден будет уничтожен!!! Эти слова заставили всех замолкнуть. Такого поворота не ожидал никто.

– Почему же? – задал вопрос, который витал у всех на уме, но никто не спешил его задавать, видно опасаясь услышать ответ.

– Потому что как я уже сказал, это будет необычная война, – степенно ответил настоятель. – Вот уже несколько месяцев я стал замечать, что некто тайно настраивает людей против Храма. Кто-то нанимает шайки разбойников, чтобы они грабили людей во славу Владыки. Кто-то тайно действует от имени Храма и делает все лишь бы смешать имя ордена с грязью. Кто это выяснить мне пока не удалось, но сейчас искать уже поздно. Я чувствую, что скоро что-то должно произойти. Кто-то подготавливает почву для травли Храма, и если мы не возьмемся за оружие, то просто будем уничтожены. И поэтому если мы хотим возрождения Владыки нам необходимо выстоять.

– Но что мы должны сделать? – задал кто-то другой не менее важный вопрос.

– Для начала мне необходимо определить с какой стороны исходит главная угроза. И когда следует ждать первый удар. Для этого я хочу провести ритуал прозрения истины и, раздвинув занавес судьбы, узреть будущее. Но моих сил для него не хватит и поэтому мне необходима ваша помощь. Но предупреждаю сразу. Ритуал требует огромной энергии и если кто-то чувствует себя уставшим, то ему лучше сразу отказаться, иначе их это может просто убить. А мне вы нужны живыми, а не мертвыми. Итак?..

Отказавшихся не нашлось. Правда настоятель лично проверил всех и отстранил несколько человек, на его взгляд слишком измотанных для ритуала. Эти храмовники отошли подальше, чтобы заклятье ненароком не задело их, и настоятель приступил к объяснению технических подробностей.

– Итак, все очень просто, – начал он. – Каждый должен капнуть немного крови в чашу. После этого я начну читать заклинание, и из вас польется сила. Не противьтесь этому, но и не отдавайте слишком много. Я не собираюсь переть всех вас в лазарет. Слишком уж я стар для всего этого.

В зале послышались плохо скрываемые смешки, все знали, что этот «старик» может справиться с десятком молодых храмовников или отрядом наемников. Между тем настоятель не обращая внимания на смех. Достал непонятно откуда нож и полоснул себя по ладони. Струйка крови резво устремилась вниз и упала в черную жидкость, которой была наполнена чаша. После этого он сжал руку и уступил место другим.

Один за другим храмовники подходили к пьедесталу и жертвовали свою кровь. Постепенно те, кто был в первых рядах, сместились назад, а кто стоял сзади, соответственно вышли вперед. Одним из таких людей оказался Фиар. Он едва ли не последним подошел к чаше и полоснул себя ножом по руке. Когда же кровь последнего оказалась в чаше, настоятель вновь оказался рядом с пьедесталом и воздел над ним руки.

В тот же миг Фиар почувствовал, как что-то принялось стремительно вытягивать из него силы. Через несколько секунд весь его магический запас опустел, и теперь парня покидала жизненная энергия. Впрочем, другим приходилось еще хуже. Многие храмовники обладали слабым магическим потенциалом и поэтому жизненную силу из них стали выкачивать практически сразу. Некоторые этого не выдерживали, и падал на пол полностью обессиленные. Фиар же старательно держался, пытаясь наскрести хоть что-нибудь из окружающего пространства. Но ничего не получалось, заклятье настоятеля вытягивало силы не только из храмовников, но и из окружающего мира. В магическом плане парень видел, как от каждого храмовника к чаше тянулся небольшой ручеек силы, а от настоятеля шла целая река. Фиар видел, как все эти потоки закручивались над чашей в колоссальную воронку. От такого огромного скопления силы в одном месте даже в видимом обычному человеку плане воздух начал мерцать. Такого чудовищного скопления энергии молодому храмовнику не приходилось видеть еще никогда. Воздух над чашей буквально бурлил от собранных сил.

Когда Фиару стало казаться, что он сейчас упадет без сил, все вдруг прекратилось. Заклятье вдруг перестало вытягивать силы, и парень кое-как привел себя в вертикальное положение. Взглянув на чашу, храмовник увидел, что энергетическая воронка вытянулась в жгут и в воздухе стали появляться пламенеющие знаки.

Война идей начнется скоро и пораженье мир сулит, Обеим сторонам раскола, в ней даже смерть не победит. Исчезнут все исчезнет каждый, исчезнет мир в кровавой мгле,

И даже демиург не властен над тем, что тонет мир в огне.

Но все же есть одна надежда, чужой, что в мир этот пришел, Он мог бы прекратить ту бойню, когда бы страх свой поборол. Когда поймет он правду эту, то вступит в бой чужих богов,

И растоптав сомненья в сердце, у смерти примет он покров.

Он отдаст жизнь свою чужую, чтобы потомков защитить,

А по…

Дочитать пророчество до конца Фиар не успел, успешно подавляемая до этого момента слабость вдруг взбунтовалась и усилила натиск. Противостоять ей у молодого храмовника не оказалось сил и, покачнувшись, он упал на пол. Спустя пару секунд сознание его покинуло и отправилось путешествовать по далеким мирам.

***

Степь… Бесконечная степь простиралась вокруг… Степь до самого горизонта…

На этот простор, на это воплощение абсолютной свободы можно было смотреть бесконечно. Можно было бы смотреть. Если бы не одна деталь. Единственное, что выбивалось из общей картины – это человек. Невозможно было сказать мужчина это или женщина, стар этот человек или млад, красив или же наоборот уродлив – черный до пят плащ с капюшоном прекрасно скрывал все это от стороннего взгляда.

Впрочем, этот человек заинтересовал Фиара не надолго. Потому что сейчас все его внимание было приковано к иному. А именно к одному очень необычному явлению природы – странным тучам на горизонте. Эти тучи двигались с поразительной скоростью, хотя ветра не было. И двигались они к Фиару. Первое время храмовник даже не понимал насколько это нехорошо, а потом увидел…

Тучи вели за собой смерть. Всюду где проплывали странные облака, трава желтела, земля сохла и стремительно покрывалась трещинами, а деревья яростно корежила неведомая сила, превращая их в изломанные коряги. И сейчас все это «счастье» двигалось на Фиара. Правда, между ними еще стоял неизвестный в плаще, но… «Невелика помеха», – мелькнула в голове парня мысль.

И только сейчас вспомнив о неизнакомце храмовник сообразил, что тучи действительно очень опасны и за лучшее будет поскорее уйти. И хорошо бы не одному…

«Беги! Прочь отсюда!!!» – хотел крикнуть ему Фиар, но не смог вымолвить ни звука.

Тогда он попытался подойти к нему и объяснить знаками, но и здесь потерпел неудачу – тело ему просто не повиновалось. Похоже, таинственный режиссер уготовил парню роль простого зрителя. Хотя и посмотреть тоже было на что.

Тучи словно почувствовав находящуюся впереди добычу, резко ускорили свое продвижение. Через несколько секунд ими затянуло уже половину неба. Вот только неизвестный не был такой уж легкой добычей, как сперва показалось Фиару, и кое-что он все же мог противопоставить разбушевавшейся стихии. И когда расстояние между изуродованной степью и ним сократилось до сотни метров, он (или все же она?) начал действовать. Хотя сперва храмовник этого не понял. Просто в какой-то момент неизвестный выбросил вперед руку и что-то тихо произнес.

– Нет… Я не позволю… – тихо сказал он, но в стоявшей вокруг тишине даже эти слова были подобны грому.

И только услышав голос незнакомца, парень понял, что это все-таки мужчина. А еще он только сейчас понял, какая вокруг стоит тишина. Вернее стояла, потому что слова неизвестного легко смяли ее и превратили с жалкое воспоминание. После этих слов вдруг яростно взвыл ветер, а тучи остановились, будто натолкнулись на незримую стену. Какое-то время ветер просто качал из стороны в сторону траву, а затем собрался и единым кулаком ударил в незнакомца. Радостно взвыв, он сорвал с неизвестного капюшон, и белые волосы разметались на ветру. Но это было не главное, ведь еще ветру удалось заставить незнакомца сделать шаг назад. Этим мгновенно воспользовались тучи. Они стремительно рванулись вперед и…опять уперлись в незримую преграду. Потому что незнакомец также оценил изменившиеся условия и выбросил вперед вторую руку. Теперь стало казаться, что неизвестный упирается руками в невидимую стену. И сейчас храмовник готов был поклясться, что это дается ему очень и очень не просто.

Впрочем, результат был просто отличным. Тучи больше не продвигались вперед, и Фиар был уверен, что чтобы отбросить их не хватает лишь самой малости. Но, похоже, большего незнакомец сделать просто не мог. Хотя даже такое положение дел не устраивало тучи. Ветер стал яростно выть, а в искореженную землю начали бить молнии, будто желая отыграться на ней за свое бессилие. Потому что сделать они действительно ничего не могли.

Но долго так продолжаться не могло. И это было очевидно для обеих сторон. Поэтому неизвестный тяжело вздохнул и бесконечно медленно шагнул вперед, толкая перед собой незримый барьер. Затем он сделал еще один шаг и еще один… Неимоверно медленно тучи стали сдавать позиции и отступать. Пусть это происходило очень медленно, но главное было то, что они действительно отходили. Земля же, избавившись от их давления, начинала восстанавливаться. Вот только они тоже понимали, что если ничего не сделают, то их просто раздавят. И поэтому стали немедленно действовать.

Молнии вдруг перестали бить в землю, и ветер стремительно стих. Несколько секунд тучи безмолвно отступали, наливаясь багровым светом, а затем ударили. Колоссальная по своей мощи молния прорвалась сквозь эфемерный барьер и ударила в незнакомца. Вернее попыталась ударить, но без особого успеха. Молния просто растеклась по окружавшего незнакомца невидимому кокону и пламенеющими каплями пала на землю у его ног.

К сожалению, это был не конец. Коснувшись земли, жидкий огонь мгновенно поджег траву, а налетевший вновь ветер легко раздул пламя. Теперь незнакомец вынужден был идти в этом огненном кошмаре. Точнее стоять, потому что свое наступление он прекратил. И теперь тучи понемногу отвоевывали забранное у них.

Досмотреть это противостояние до конца Фиар не сумел. Потому что огненный вал, наконец, докатился и до него. Последним, что видел храмовник был незнакомец стоящий посреди огненной купели. А потом Фиар потерял себя среди пепла и дыма.

***

На этот раз Фиар осознал себя стоящим на краю большой лесной поляны. По крайней мере, он думал, что стоит на краю. Хотя точно утверждать так это или нет, он не мог. Потому что, как и в степи возможности двигаться неизвестный режиссер ему не оставил. Поэтому молодому храмовнику оставалось лишь смотреть. Но и посмотреть здесь также было на что. Потому что на поляне разместился огромный дракон. Это сам по себе было довольно редким зрелищем, и некоторое время парень любовался величественным ящером. Но это отступало перед тем, как выглядел дракон. А выглядел он очень странно. Во-первых, надо сказать, что гигантский ящер было неподвижен. То есть абсолютно. Словно нечто или некто заставил его просто застыть в момент крайней ярости. А во-вторых, существо покрывала странная блестящая пленка, будто художник покрыл свое творение лаком. Вот только…

«Только дракон – не картина, – подумал Фиар. – И вряд ли сыщется смельчак способный это сделать. Разве что сам Творец спустился на землю и «увековечил» свое создание. Ха, было бы забавно посмотреть, как он это делал!»

Последняя мысль несколько повеселила храмовника, и он мысленно ухмыльнулся. Впрочем, парень тут же забыл об этом, потому что невидимый режиссер, наконец, вспомнил о своем спектакле и заставил актеров вспомнить о своих ролях. Хотя то, что дракон здесь не один Фиар заметил далеко не сразу. Ибо все его внимание сейчас было поглощено развивающимся действом.

Вдруг прямо на глазах у храмовника лес вокруг поляны пожелтел и стремительно сбросил листву. Впрочем, до земли она так и не долетела. Потому что порыв ветра легко подхватил ее и обрушил на застывшего ящера. И какими бы бессильными не выглядели желтые листья в руках ветра, свое дело они сделали. И покрывавшая дракона блестящая пленка пошла мелкими трещинами. Одновременно с этим на деревьях стали стремительно набухать почки, и спустя мгновение лес вновь зеленел листвой. Впрочем, эти листья постигла судьба их предшественников. Они тоже быстро пожелтели и опали, а ветерок подхватил их и вновь обрушил на ящера. Второго удара броня не выдержала и с тихим звоном разлетелась в пыль. Освобожденный дракон яростно заревел и принялся бить вокруг себя хвостом.

Вот только на этом останавливаться никто не собирался. И листья снова проросли, пожелтели и ударили в гигантского ящера. От этого удара он опять бешено заревел, яростно изгибая шею. Но следующий удар заставил его несколько пересмотреть ситуацию и завыть теперь уже от боли. Третьего удара дракон не выдержал. Он просто упал и больше не шевелился. Сухие листья быстро намели вокруг него большую кучу. Не оставалось никаких сомнений, что дракон мертв.

Только после этого Фиар сумел оторвать от него взгляд и более внимательно осмотреть поляну. Почти сразу ему на глаза попался незнакомец, встреченный им в степи. Только теперь он выглядел гораздо хуже. Он стоял, не шевелясь, словно бы и не замечая ударов сухих листьев. Но тремя такими ударами ветер прикончил дракона. Незнакомец же просто не обращал на них внимания, только его одежда после каждого все больше и больше походила на лохмотья последнего попрошайки.

На этот раз незнакомец стоял к храмовнику лицом, но и теперь он никак не мог понять кто это – даже превратившись в жалкую тряпку капюшон, прекрасно скрывал лицо неизвестного от чужих взоров. И как бы Фиар не вглядывался в него, ему никак не удавалось разглядеть хоть что-нибудь под ним, виднелись только длинные белые волосы.

Впрочем, старания храмовника все-таки принесли свои плоды. Конечно не то, что он ожидал, но хоть что-то. Просто в какой-то момент парень почувствовал, что на него тоже смотрят. И взгляд этот шел из-под капюшона.

– Помоги… – прошелестело оттуда, и незнакомец едва заметно шевельнулся.

Раздался отчетливый звон и лишь теперь Фиар разглядел сквозь дырявый плащ кандалы на руках незнакомца.

Фиар попытался что-то спросить, но не смог, да и не успел. Неизвестный режиссер посчитав, что представление пора бы уже завершать, легко подхватил храмовника и поднял его высоко над лесом. Затем он развернул его в воздухе и направил в сторону солнца. Слепяще-яркий шар медленно опускался. Пролетев, таким образом, над несколькими деревнями и парой городов, Фиар вдруг заметил впереди цитадель ордена. Замок стремительно приблизился и неведомая сила, не особо церемонясь, с размаху швырнула парня на землю. От удара о плиты внутреннего двора храмовник проснулся…

***

Удар о землю вышиб Фиара из сна в реальность. Стараясь успокоить бешено колотящееся сердце, парень сел на кровати. Сделав глубокий вдох, храмовник задержал дыхание и постарался унять беснующуюся боль. Как ни странно это удалось практически сразу – боль стремительно истаяла, стоило Фиару лишь сосредоточиться на ней. Справившись с этим, он вновь ровно задышал и огляделся. Надо было понять, где он сейчас находится. То что это уже не главный зал было ясно с первого взгляда. Впрочем, второй взгляд все становилось понятно. Фиар почти сразу узнал необычный интерьер, ряды кроватей и низкий потолок. Парень оказался в лазарете.

Глядя на знакомые стены, молодой храмовник окунулся в воспоминания детства. Собственно говоря, в первые месяцы послушничества именно лазарет становился самым посещаемым местом кроме разве что столовой. Хотя и туда и туда послушники ходили без особого желания, а лишь когда не было другого выбора. В столовую, потому что там готовили точно такие же послушники как они сами. И поэтому подаваемую пищу верхом кулинарного искусства назвать было трудно. В лазарет же, потому что его хозяин, а вернее хозяйка, очень не любила, когда ее отвлекают по всяким мелочам. А переломы, царапины, ожоги, порезы и рваные раны для нее были мелочами, поэтому с приходящими к ней послушниками она не была особо вежлива. Так что к ней шли только, когда не было выхода. Например, при переломах. Согласитесь, довольно проблематично бегать со сломанной ногой. Хотя как-то один бегал и довольно успешно, но это его не спасло, наставник все равно его раскусил и заставил идти в лазарет.

Фиар поморщился, когда вспомнил какой нагоняй ему тогда устроила Лин за ту его выходку. Тогда он целую неделю вынужден был спать на животе. Вспоминать об этом было неприятно, и парень решительно оборвал поток воспоминаний. Откинув покрывало, храмовник встал с кровати и огляделся в поисках своей одежды. Последний годы он здесь был очень редким гостем и поэтому успел подзабыть, куда обычно складывают одежду в подобных случаях. Но, немного подумав, вспомнил, как он на спор забирался на крепостную стену. Спор он тогда проиграл – свалился уже на самом верху. И очнулся уже в лазарете. Ему тогда с недельку полежать пришлось в кровати, пока кости не срослись.

«Я все-таки не Основатель, чтобы вставать на ноги уже на следующий день, – мельком подумал Фиар. – Да и вряд ли кто-то еще сможет повторить этот фокус».

В общем, тогда вещи лежали в небольшом сундуке возле кровати. Значит, и сейчас имело смысл проверить. Этим парень и занялся. Сундук нашелся быстро, а открыть его не составило никакого труда – от кого запираться? Поэтому через несколько минут молодой храмовник уже полностью одетый сидел на кровати и одевал второй сапог. За этим то занятием его и застала вышедшая из лаборатории Лин.

– Чего шумишь? – накинулась она на парня. – Дел что ли больше нет?

– Есть, – неуверенно ответил Фиар.

– Ну так иди ими займись! А не торчи здесь, – прошипела магичка. – Тоже мне больной. Да на тебе камень из каменоломен возить можно. А он в обморок упал! Помоги нам Владыка, до чего пали храмовники, они уже от небольшого упадка сил теряют сознание. А что же тогда будет дальше?! В чьих руках будущее???

Фиар наконец справился с сапогом и поспешил откланяться, характер за годы у Лин не стал слаще и слушать ее у парня не было никакого желания. Поэтому он буркнул нечто нечленораздельное и собрался было уйти. Даже несколько шагов к двери сделал. Но потом, вдруг кое-что вспомнив, поспешил вернуться.

Да уж, хоть внешне магичка оставалась молодой и красивой, но внутренне она изменилась довольно сильно. Во-первых, у нее очень сильно испортился характер. А во-вторых, появилась необычайная любовь к порядку. Поэтому послушники в первые месяцы сильно от нее получали, если этот самый порядок каким-либо образом нарушали. Например, бросали постель смятой или оставляли на кроватях колбы из-под эликсиров. И в-третьих, Лин стала гораздо более вспыльчивой. Поэтому люди вызывающие ее неудовольствие рисковали отправиться в лазарет со множеством переломов. Впрочем, с другой стороны это давало неоценимый (и часто неоцениваемый) опыт борьбы с разъяренными магами. Конечно, победить ее еще никому не удавалось, но зато драпать и уворачиваться от насылаемых заклятий послушники научились здорово.

В общем, собираясь уходить, Фиар все это вспомнил и теперь усердно заправлял постель. Лин же поняв, что парень «одумался», просто фыркнула как кошка и вернулась в лабораторию.

Разобравшись с этим, молодой храмовник опять направился к двери и на этот раз все-таки покинул лазарет. И прямо на пороге нос к носу столкнулся с Крадом.

– С добрым утречком! – широко улыбаясь, поприветствовал он Фиара. – Как спалось?

«Неудачно я вышел», – мельком подумал молодой храмовник и ответил Краду только кислой улыбкой.

Крад был храмовником вот уже много лет. Его все уважали, часто преклонялись, но не очень-то любили. Дело было в его шутках. Этот человек просто обожал подшучивать над собой и в особенности над другими. Поэтому встретить Крада парню было не очень-то приятно, особенно после того как он потерял сознание во время ритуала. Хотя Крад всегда знал, когда остановиться и никогда не доставлял своими шуточками боль другим. Да и вообще сам по себе он был довольно занимательный человек. Чего стоит одно то, что прежде он был наемником. Задумался о бренности жизни и том, что за совершенные поступки придется отплатить Крад лишь на краю гибели. После одного задания наниматель всадил в него десяток болтов и скрылся. Выжил наемник тогда только чудом. Проходивший мимо храмовник заметил его и поделился собственной жизнью, а потом и выходил его. Когда Крад смог без посторонней помощи держаться на ногах, храмовник ушел, а наемник занялся своими делами. Для начала он жестоко отомстил предателю, а после попытался наладить жизнь. Но жить, как раньше уже не получалось – слишком многое осталось на той стороне. Поэтому Крад пришел к цитадели и стал послушником. Это было много лет назад и теперь невозможно было даже представить орден без его постоянных шуточек.

– Да ладно, не огорчайся, – хлопнул парня по плечу бывший наемник. – В тот день многие без сил попадали, особенно из тех, кто к Чаше поближе стоял. Так что не бери в голову, с каждым могло случиться. Фиар опять скривился.

– А знаешь что? – сказал вдруг Крад. – Тебе надо развеяться. Рядом с одним городком на востоке как раз нечисть зашевелилась. Так что давай съездим туда. Поохотимся. А то на тебя жалко смотреть. Храмовник ты или нет?! Ну-ка улыбнись!

Парень честно попытался изобразить на лице улыбку, но получилось лишь ее жалкое подобие. Хотя храмовник действительно очень старался. Впрочем, видеть сквозь маску Крад не мог, поэтому оценивать результат мог лишь по косвенным признакам. Хотя ему и этого было более чем достаточно – опыт был у него просто огромный.

– Мда, – заключил бывший наемник, окидывая результат скептическим взглядом. – Ладно, я пойду – поищу еще кого, а ты пока подумай над моим предложением.

Фиар неопределенно кивнул и провожаемый неодобрительным взглядом Крада двинулся к выходу из подземелья. Правда пока он до него добрался пришлось немного поплутать, все-таки давно он в последний раз был в лазарете. Наверху солнце уже давно поднялось и теперь палило во всю. Выгнать кого-либо из прохладных стен цитадели могла только крайняя необходимость. И таких несчастных во внутреннем дворе было всего двое. Оба были послушниками. В данный момент они занимались тем, что делали вид, будто подметают двор. Хотя на самом деле мели они только в одном месте. В тени. Кроме того, один из них постоянно бросал тоскливые взгляды на замок.

«Скорее всего, очередной шпион», – мельком подумал Фиар, ожидая пока глаза привыкнут к солнечному свету.

Вообще стоит заметить, что к шпионам в храме относились с пониманием и даже некоторой любовью. И на это были свои причины. А именно проблема была в смертности. То есть, как бы хорошо не были храмовники подготовлены к всевозможным опасностям, как бы здорово их не обучали в Храме, но все равно время от времени они все-таки гибли. А поскольку далеко не каждый способен был стать храмовником, то орден нуждался в большом притоке послушников. Собственно основных потоков было три. Во-первых, это были люди, искренне верящие во Владыку и желающие помогать другим. Практически все они, в конце концов, становились храмовниками, хотя иногда случались осечки. Во-вторых, это люди, желавшие что-то получить от своего нового положения: доступ к богатствам Храма, всеобщее уважение, умение сражаться лучше всех. Примерно пятая часть из них становились храмовниками. Остальные же отсеивались в процессе обучения. И в-третьих, это шпионы. Всевозможные шпики, работающие как на страны, так и на отдельных персон. Почему-то все жаждали узнать секреты Храма. Скорее всего, это было следствием того, что в пику абсолютной откровенности со своими членами ко всем остальным орден применял политику полной закрытости. Что собственно послужило почвой для появления всевозможных слухов и домыслов. И многие более-менее значимые люди окружающих стран стремились выведать секреты ордена. И хотя пока это никому не удалось, но все равно в ордене среди послушников постоянно крутилось несколько десятков шпионов. И это несмотря на огромную текучесть. Одних ловили во время попыток что-либо узнать и гнали из цитадели. Другие бежали сами от тягот жизни послушника. И лишь единицы проникались учением храма и отдавали все силы обучению, чтобы через несколько лет стать храмовниками. В общем, к шпикам в ордене относились с пониманием и не гнали их, пока они сами не выдавали себя какой-нибудь глупостью.

Фиар еще раз с подозрением посмотрел на предполагаемого шпиона, заставив его поежиться и утроить усилия в подметании и без того уже чистого участка двора. После этого храмовник отвернулся и уверенным шагом направился в замок. Он хотел найти в библиотеке что-нибудь, способное объяснить его видение. Войдя в холл, Фиар направился к лестнице и привычно глянул на висевшую здесь картину.

Это был портрет. Портрет, написанный одним очень известным художником. Бэндор кив'Вар его звали. Люди болтали, что сам Творец вложил ему в руки кисть. И каждый раз, глядя на этот портрет, Фиар готов был в этом с ними согласиться.

Полотно изображало Основателя. Бэндор никогда не видел его сам, но когда настоятель заказал ему этот портрет, он согласился. Сказав, что это будет вызов его мастерству. Художник переговорил со всеми, с кем Основатель мог говорить когда-то, перечитал все написанное о нем и написал эту картину. Здесь Основатель не спасал невинных, не рубил нечисть, не искоренял несправедливость. Нет, вместо этого он просто сидел в полуразрушенном зале на обломке стены и смотрел в даль. В одной руке он держал книгу, с которой никогда не расставался, хотя никто не мог сказать, что это за книга, а другой устало опирался на воткнутый перед собой меч. Если приглядеться, то в руинах на заднем плане можно было узнать восстановленный ныне главный зал. Но Фиар никогда не приглядывался. Он всегда смотрел только на Основателя, потому что мастерство художника оказалось настолько велико, что изображенный им человек выглядел живым. Даже настоятель признавал поразительное сходство с оригиналом. Как впрочем, и все кто лично знал Основателя. Каждый раз смотря на портрет еще будучи послушником Фиар с затаенной надеждой ждал, что вот сейчас Основатель тяжело вздохнет, спрячет в ножны клинок, встанет и спустится с полотна. Каждый раз, но не сегодня. Сейчас пораженный Фиар во все глаза смотрел на портрет и никак не мог им поверить. Человек на полотне был бесконечно похож на незнакомца из сна. И с каждым мигом это сходство становилось все сильнее…

 

Глава 2

– Не спишь? – незаметно подошедший Крад сказал это прямо в ухо от чего Фиар вздрогнул. После этого бывшему наемнику пришлось отскочить назад, чтобы разминуться с рефлекторно дернувшимся локтем. Весело захохотав, Крад запрыгнул на перила и продолжил. – Так что, ты идешь с нами или нет? Давай, решайся. Чего тебе здесь тухнуть. Там ты развеешься, отдохнешь, наберешься сил. Давай соглашайся, я уже четырех человек нашел. Будет здорово!

Но Фиар на него не обращал внимания, гораздо больше его сейчас занимали собственные мысли.

«Значит, это был Основатель, – думал он. – Но что же тогда может означать мое видение? Что Владыка хотел, чтобы я понял? Что нам может помочь Основатель? Но ведь он давно мертв. Или все-таки нет? Можно ли считать мертвым человека однажды просто исчезнувшего? Скорее всего. Сомневаюсь, что кто-нибудь просто так бросил бы замок, сокровища, людей, что тебе верят. Нет, это невозможно. Значил он либо мертв, либо… пленен? Да возможно дело обстоит именно так. Тогда это объясняет вторую часть видения. Вот при чем здесь дракон не могу понять. Хотя если задуматься, то в жизнеописании упоминалось, что возможно Основатель зачем-то встречался с драконом. Только там не говорилось зачем. Впрочем, сейчас важно не это. Гораздо важнее понять, где искать Основателя. Во сне я летел в сторону солнца, и оно садилось, значит мне надо на восток. Вот только восток большой и искать придется долго. Ну да ничего, главное – это начать. Кстати, Крад вроде бы говорил, что тот городок тоже на востоке. А это значит, что часть пути можно будет пройти вместе с отрядом. Что гораздо безопаснее и быстрее». Фиар отогнал лишние мысли и прислушался к тому, что говорил храмовник.

– А уж после того как мы вышибем оттуда нечисть, – ни на кого не обращая внимания соловьем заливался тот, – тогда можно будет и отдохнуть. Выпьем как следует, с девками погуляем, развеемся. Ах, да ты же не пьешь, ну тогда просто за компанию посидишь, и разомнешься. Наверняка еще ни разу не участвовал в трактирных драках, значит это твой шанс.

Он бы говорил еще очень долго, приводя множество аргументов и примеров стараясь убедить парня идти с ними. Но этого не потребовалось.

– Когда выходим? – коротко спросил Фиар, прервав Крада на полуслове.

– Что? – несколько секунд тот пытался сообразить чего же от него хотят, а затем понял и расплылся в довольной улыбке. – Завтра утром. А то мне еще кое-кого надо уговорить. Так что завтра будет в самый раз. Ладно, я побежал. И не забудь, встречаемся во дворе на рассвете.

После этого бывший наемник махнул рукой и прямо по перилам побежал на второй этаж. Несколько мгновений Фиар задумчиво смотрел на портрет, а потом двинулся по ступенькам вверх. Ему надо было еще зайти в библиотеку за картой и в сокровищницу соответственно за золотом. И то и другое нужно было на всякий случай.

«Мало ли что в дороге может случиться», – временами говаривал его учитель и в этом парень не мог ему не доверять, все-таки он прожил гораздо дольше и обладал большим опытом по части путешествий.

***

Грязный пол под ногами, неровные каменные стены с боков и низкий потолок над головой. Разглядеть все это не составляет никакого труда. Даже несмотря на то, что поблизости нет никаких световых колодцев или же хотя бы простых факелов. Откуда берется свет понять невозможно, складывается такое ощущение, будто он рождается прямо в воздухе. Другого объяснения просто нет. В общем, это коридор. Бесконечно длинный, идеально прямой и поразительно мерзкий коридор.

Шаги. Тихие шаги звучат совсем рядом. Чьи они? Может быть мои, ведь никого другого здесь нет. Или все-таки есть?.. Проклятье ничего не помню! Сколько я уже здесь иду. День? Два?? Неделю??? А может быть… может быть всего лишь пару минут. Черт! Не могу вспомнить, как я сюда попал и за чем иду. Кстати, а кто же этот самый Я??? Да что же это со мной. Будто только что появился и вспоминать просто нечего, поэтому я ничего не помню. Но этого не может быть. Или может?.. Проклятье! Да сколько же можно идти!! Надо как-то отвлечься, иначе это меня убьет. Но как? Может… может… Да, точно! Буду считать шаги.

Один. Два. Три. Четыре… Черт, что это? Развилка? И куда мне теперь идти? Направо или же налево? Впрочем, какая разница. Я все равно не знаю куда иду, а это значит, что не могу прийти не туда. Поэтому пусть будет направо. Кстати, на чем я там остановился… Не помню. Ладно начну с начала.

Один. Два. Три. Четыре… Черт, а что на этот раз то? Стена? Нет. Комната? Похоже, но тоже нет. Тупик? Да, это он. Значит, я все-таки сумел прийти не туда, даже не зная цели. Ну да ладно, всегда можно вернуться, благо ушел-то я не далеко… Проклятье!!! Я ведь только что здесь прошел. Где проход? Где коридор?! Нет, я не хочу! Выпустите меня отсюда!!!

Кулаки с хрустом врезаются в стену и невозможно понять, что именно хрустит. То ли кости, то ли камень. Хотя, скорее всего все-таки камень, ведь если приглядеться, то можно заметить что он крошится… Удар. Еще удар. Проклятье, как больно. Каждый новый удар разрывается в мозгу вспышкой дикой боли. Но и камень тоже поддается, безумно медленно, но поддается. А за ним свобода. Значит можно перетерпеть боль, чтобы достичь свободы. Всего лишь немного потерпеть. Ведь БОЛЬ – ЭТО СВОБОДА…

Руки мелькают в воздухе и обрушивают на казалось бы неприступную стену страшные удары. И я упрямо продолжаю твердить: боль…это…свобода…надо потерпеть…самую малость…всего ничего осталось…

Наконец, когда начинает казаться, что прошла целая вечность, камень передо мной идет трещинами и начинает ломаться. Сквозь трещины пробиваются тонкие лучики света. Свобода! Наконец-то! – бьется в мозгу счастливая мысль.

Но радость моя оказалось преждевременной. Трещина по стене побежала вверх и за короткое мгновение распахала потолок надо мой. А еще через секунду камень не выдержал собственного веса и рухнул вниз, погребая меня под собой. Нет…НЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!!!!!

***

Фиар резко сел на своей импровизированной кровати и судорожно вдохнул, словно ныряльщик за жемчугом, только что поднявшийся с морского дна. Боль из сна предпочитает стремительно отступить, оставив после себя только смутное воспоминание. Но отступает она не навсегда и даже не надолго. Боль уходит лишь до следующей ночи, чтобы в очередном сне впиться своими острыми зубами в душу.

Еще раз глубоко вздохнув, парень заставил себя успокоиться и быстро пробежал взглядом по лагерю, проверяя не разбудил ли он кого. Но все было в порядке: все остальные храмовники мирно спали и только Ирно, стоявший сегодня на часах, цепким взглядом прочесывал ночную тьму. Вернее делал он это раньше, а теперь не мигая смотрел на проснувшегося Фиара. От его немигающего взгляда у парня пробежал холодок по спине, но глаз он не отвел.

Некоторое время храмовники боролись взглядами, а затем Ирно дернул головой, будто отгоняя назойливого комара, и моргнул. Секунду он в недоумении смотрел на собрата по оружию.

– Чего не спишь? – спросил он, быстро оглядываясь по сторонам, но через секунду что-то сообразив, продолжил. – Опять что ли сон дурной приснился? Фиар молча кивнул, говорить не хотелось.

– Может, вернешься в цитадель? – полувопросительно предложил Ирно. – Расскажешь о своих снах Лин или настоятелю. Порви мою душу Бездна, если они не найду причину этих кошмаров и не сумеют ее устранить!

Фиар все так же молча покачал головой, он был уверен, что сны посылает ему Владыка. И как только он сделает то, что он него хотят, кошмары прекратятся. Кроме того, парень не терял надежды встретить во снах какую-нибудь подсказку, способную помочь разыскать Основателя. Но ничего этого парень говорить своему другу по оружию не стал. Он просто покачал головой. Это было его видение и его крест. «Владыка показал мне цель, и я сам должен пройти этот путь!» – думал он.

Ирно и не настаивал. Храмовники предпочитали не лезть в чужие души вопреки воле их хозяев. Пусть даже это была душа брата или сестры по вере. Храмовник неопределенно пожал плечами, мол твое дело, и стал вновь прочесывать округу взглядом. Сам Фиар тоже пожал плечами, будто не зная соглашаться с этим или нет, и лег обратно на плащ. Закрыв глаза, парень попытался уснуть, но сон не шел. Обрывки мыслей крутились в голове, не позволяя упасть в темный омут сна.

«Эти сны. Что они значат? – размышлял молодой храмовник, изредка ворочаясь на плаще. – Может быть, Владыка хочет через них мне что-то сказать. Но что? Никак не могу понять. Чего же ты хочешь, Владыка?!»

Как-то незаметно для себя Фиар сначала погрузился в блаженную полудрему, а потом и в глубокий, крепкий сон. Только на этот раз не было больше никаких видений. Просто тьма и ничего больше.

***

Проснулся Фиар от того, что кто-то аккуратно потряс его за плечо. Первым порывом было сломать эту руку, вскочить и биться. Но это был лишь первый порыв и разум с легкостью его задавил.

«Вряд ли враг, сумевший прикончить часового и, возможно, всех остальных стал бы тебя будить, – сказал внутренний голос. – А если бы и стал, то тем более стоит сначала подумать, а уж после этого действовать».

Рефлексы перед такими аргументами не устояли, поэтому парень спокойно открыл глаза, чтобы посмотреть, кто же его будит. Этим человеком оказался Крад, а вернее его сапог. В общем, Крад надел свой сапог на длинную палку и этим сооружением он тихонько толкал Фиар в плечо. При этом с интересом наблюдал за его реакцией. А вместе с Крадом за реакцией паренька с интересом наблюдал и весь остальной отряд. Когда молодой храмовник открыл глаза, Крад радостно улыбнулся. Фиар точно знал, что он улыбается, потому что за столько лет в Храме он научился видеть настроение человека по глазам. И сейчас он видел, что все остальные наоборот загрустили.

«Похоже, они ставили на несколько иной исход моего пробуждения», – подумал Фиар и тоже улыбнулся. За эти несколько часов парень выспался просто великолепно, поэтому настроение у него сейчас было отличное. Да и воспоминания о сне успели уже несколько померкнуть в памяти. Так что для молодого храмовника начавшийся день был прекрасен и радостен.

«По крайней мере, пока», – мельком подумал Фиар, но поспешил отогнать эту гадкую мыслишку, чтобы она не портила радостное настроение.

Поняв, что никакой бури непонимания, рефлексов и ярости не предвидится, храмовники разбрелись по стоянке и занялись каждый своими делами. Крад же вернул сапог на свое место и подошел парню.

– Вот спасибо дружище! – радостно воскликнул он и от избытка чувств хлопнул Фиара по плечу. – Благодаря тебе я выиграл этот спор. Ты молодец, не подвел меня. Я знал, что голова у тебя работает быстрее рук. Вот и поставил на это.

– А на что вы спорили? – с любопытством спросил молодой храмовник, поднимая с земли плащ и отряхивая его от налипшего мусора.

– А на что мы еще могли спорить? – немного удивился Крад и хохотнул. – Не на золото же в самом-то деле.

«Действительно, – подумал парень. – Как можно спорить на золото, когда любой храмовник имеет доступ к сокровищнице ордена и может взять, сколько ему заблагорассудится. В таких условиях споры на деньги теряют всякий смысл. Обычно ставят боевые трофеи, хотя возможны и гораздо более интересные предметы спора. А если судить по кислым лицам остальных, то здесь наградой победителю вряд ли будут всякие мелкие безделушки. Скорее нечто гораздо более интересное. Но что?»

– На желания мы спорили, – подтвердил догадки Фиара бывший наемник и хищно улыбнулся. – Вот теперь повеселимся.

Теперь парню были понятны кислые лица спутников. Проиграть другому желание было неприятно. Ведь само понятие включало в себя все, что только на ум взбредет заказчику, начиная от месяца работ в замковом саду и заканчивая пляской голым на столе перед Зендором в святом городе. Но гораздо неприятнее было проиграть желание шутнику вроде Крада. Конечно, ничего компрометирующего орден он желать не станет, но и без этого фантазия у него богатая. И вспоминаться проигравшему шутка будет еще очень и очень долго. Например, он вполне может попросить принести ему ночной горшок великого князя Дарроды. А когда получит желаемое, то без зазрения совести скажет, что он имел в виду великого князя, что правил сто лет назад. И ничего с этим не поделаешь, проиграл – расплачивайся. Кроме того, было ясно, почему все ставили против Крада. Благодаря своим шуткам он не то что бы настроил против себя многих. Просто такой уж он человек и когда появилась возможность за все отыграться, желающих нашлось очень много. Вот только на этот раз им немного не повезло.

– Кстати, – оторвался Крад от предвкушения будущих «издевательств» над собратьями, – победил я только благодаря тебе. А это значит, что я тебе должен! В общем, проси чего хочешь. Любое желание. Приложу все силы.

Услышав это, Фиар удивленно поднял брови. Получить в должники одного из лучших храмовников было бы очень полезно. Это дало бы огромные возможности. И любой был бы рад. Любой кроме храмовника. Им это было просто не нужно. А зачем, ведь у них и так все есть. Поэтому парень всего лишь удивился.

– Нет, – покачал он головой. – Я тебе ничем не помогал. Просто так совпало. И поэтому я не могу рассчитывать на какую-либо благодарность. И кроме того, у меня все есть. А если что-то понадобится я и сам смогу это получить.

– Не говори глупостей! – замахал руками бывший наемник. – Хотел ты этого или нет, но выиграл я благодаря тебе. Значит, я тебе должен. И от своего слова я не отступлюсь. А если не знаешь просто о чем попросить, то просто подумай – должно же быть хоть что-то. Можешь думать, сколько хочешь, я тебя не тороплю.

Парень только пожал плечами. Просить ему было нечего, и он сильно сомневался, что когда-нибудь ему что-то понадобится.

Крад посмотрел на него и нахмурился. Похоже, он был несколько разочарован такой реакцией на свое щедрое предложение. Но насильно мил не будешь, поэтому храмовник лишь махнул рукой на непонятливого собрата и ушел к вновь разведенному костру, на котором уже доходила каша.

– Правильно тебя Мертвецом кличут, – уходя, бормотал Крад себе под нос. – Никак не расшевелишь. Хоть кровь пускай, чтобы узнать, а течет ли она у тебя вообще.

Фиар только хмыкнул. Это прозвище прилипло к нему очень давно. В детстве. Когда он впервые встретил храмовника.

***

Первый снег выпал так густо, все жители деревни сейчас занималась тем, что строили снежные крепости, да лепили снеговиков. Все кроме одного идиота. Меня. И дернул же меня кто-то рассказать о приснившемся на кануне кошмаре. Ведь знал же, что не поверят, знал, что будут смеяться, но все равно рассказал. Слишком тяжело было держать ЭТО в себе. И вот теперь вынужден переться по заснеженному лесу к хижине Мертвяка. Нет, на самом деле никакой он не мертвяк, но как еще называть человека, поклоняющегося богу Смерти. Да уж, тогда это виделось хорошей идеей, казалось, что это единственный способ заставить их замолчать. Теперь мне оставалось лишь пенять себя за глупость.

Весь лес был завален снегом, и было бы просто не реально не заметить среди этого белого великолепия черную кляксу плаща. Но как ни странно это произошло. В очередной раз окинув взглядом унылый пейзаж я только сейчас заметил стоящего на коленях человека. Черный полуторник был воткнут в снег перед ним и он… молился?! В голове мгновенно всплыли слова отца:

«…если увидишь ты зверя дикого – не беги, они нападают лишь увидев спину. Если человека чужого – спрячься, кто знает что у него на уме. А ежели ты увидишь молящимся человека из ордена, что мертвому богу поклоны бьет – беги. Спасайся! Ибо молятся они очень редко, но дважды в жизни обязательно, при вступлении в Храм и когда чуют свою кончину. А то что способно убить храмовника не может принести ничего хорошего…».

Вспомнил я это и меня разобрал дикий страх. Надо было предупредить остальных. Не помня себя от ужаса я ломанулся через заснеженный лес, не обращая уже внимания на петляющую меж деревьев тропинку. «Надо спешить!!! – билась в голове мысль. – Надо торопиться!»

Уже на опушке мимо меня пронеслась размытая фигура. Храмовник двигался настолько быстро, что я даже не успел испугаться, как он был уже далеко впереди меня.

Первым что я увидел, добежав до деревни, был мертвый человек. Вернее то, что от него осталось. Вряд ли окровавленные лохмотья можно было назвать человеком. И пожалуй лишь страх за мою семью помешал мне потерять сознание. Поборов тошноту, я заставил себя собраться.

«Надо домой. Найти отца…и мать…и Тамира», – бились в голове очемелые мысли.

Оторвав, наконец, взгляд от останков, я обратил внимание на разгоревшуюся впереди отчаянную схватку. Уже виденный мною сегодня храмовник сейчас отчаянно отбивался от наседавших на него тварей. Больше всего они были похожи на волков с содранной кожей, только при этом еще и заметно подгнили, впрочем, быстро двигаться это им не мешало.

Храмовнику приходилось тяжело. Он бегал, прыгал, крутился волчком, рубя на куски атакующих тварей. Но, несмотря на редкое умение, развязка наступила непростительно быстро. Одна из тварей сумела таки ухватить храмовника за руку, и он мгновенно был погребен под горой мерзких тварей. Закончив с воином, карды понеслись ко мне. Тело парализовало страхом, а сознанье начало биться в истерике. Хотелось кричать от ужаса, но выдавить из горла удалось лишь одно слово:

– Помогите…

***

Дальше в памяти зиял провал. Ближайшим событием было его пробуждение уже в цитадели ордена. А вот что происходило между этим, вспомнить парень никак не мог. Даже вся магия Лин оказалась бессильна. Впрочем, храмовники, прибывшие тогда на зов своего собрата, рассказывали, что зрелище было не из приятных. Они говорили, что обнаружили парня среди груды буквально разорванных на куски тварей. В разорванной одежде, с головы до пят покрытого кровью и не подающего признаков жизни.

«Только когда на общий костер тебя собрались волочь обнаружили что ты все еще подозрительно теплый, – вспомнились Фиару слова Зиргела, одного из непосредственных участников тех событий. – Послушали сердце, и оказалось, что оно еще бьется. Ну, мы тогда отнесли тебя в один из пустовавших домов, и стала других проверять…»

И надо сказать не зря. Из селян, к сожалению, никто не выжил, но зато храмовник пытавшийся оборонить деревню еще дышал. Даже несмотря на страшные раны этот удивительный человек продолжал цепляться за жизнь.

«Говаривали, – погрузился в воспоминания парень, – что тогда только кольчуга, одетая под куртку, да мое своевременное появление спасли его. Отвлеклись твари, а не то б порвали на ленточки, как и всех остальных… Всех кроме меня. Тогда настоятель дооолго пытался понять, как же мне все-таки удалось выжить. Только не преуспел даже он – ничего не нашел. Иначе как чудом и назвать нельзя. А ведь им-то и назвали. Рассеянная по миру сила повелителя спасла тогда своего будущего адепта. Именно после того случая появилось прозвище. Впрочем, хватит воспоминаний!!! Надо жить настоящим, а не прошлым».

Фиар закрыл глаза и махнул головой, словно хотел таким образом вытрясти из нее лишние мысли и воспоминания. С большой неохотой, но те все-таки отступили.

«И не высовывайтесь больше!» – мысленно прикрикнул на них парень и, вполне удовлетворенный полученным результатом, направился к остальным. Все-таки каша была уже готова, и Фиар знал, что если не поторопиться, то до самого города ехать придется голодным.

Когда котелок с кашей опустел, Лэнс отправился к ручейку неподалеку, чтобы вымыть его. А остальные храмовники, и Фиар в том числе, занялись сворачиванием лагеря. За считанные минуты костер был надежно затоптан, вещи собраны, а лошади оседланы. Поэтому, как только Лэнс вернулся от ручейка, отряд сразу же смог отправиться в путь.

Храмовники покинул небольшую рощицу, в которой провели ночь и выехали на дорогу. Солнце только-только начало свой путь по небосклону, поэтому ехать было совсем не жарко. Из-за этого отряд предпочел пустить коней в галоп, чтобы добраться до города, пока нет большой жары.

Несколько раз они обгоняли пеших путников, шедших по дороге и один раз телегу какого-то крестьянина, который вез мешки с мукой на продажу. Через пару часов езды впереди показался город. И сразу все переменилось. Крестьян везущих свои нехитрые товары в город на продажу стало гораздо больше. По многочисленным дорожкам они выезжали на основной тракт, подобно ручейкам, вливающимся в могучую реку. Да и количество путников тоже заметно увеличилось. Кого тут только не было и бродячие артисты, и бывшие крестьяне идущие в город в поисках лучшей доли, простые бродяги и даже один странствующий рыцарь затесался.

Впрочем, в последние годы их стало гораздо больше – правление нынешнего короля приносило свои плоды. Нынешний монарх крайне отрицательно относился к людям, не поддержавшим его во время переворота. И поэтому за время правления их количество сильно сократилось. Они гибли на охотах, травились плохим пивом, ломали шеи на лестницах и от других несчастных случаев. Но это была лишь малая часть. В основном люди просто разорялись и вынуждены были продавать свои земли и поместья короне чуть ли не за жалкие медяки. У таких вот обедневших дворян было несколько путей для дальнейшего существования. Некоторые кончали с собой, не вынеся потери. Часть нанимались в дружины других дворян или в городскую стражу. Единицы собирали из отчаявшихся крестьян банды и грабили всех, кто им попадется. Ну а большинство составляли люди, у которых гордость оказалась сильнее голода. Именно эти люди становились странствующими рыцарями, живущими в соответствии со своим кодексом чести. Иногда даже встречались целые отряды таких рыцарей. В народе их называли «благородными наемниками». И это вовсе не потому, что они не брали за свои услуги денег, брали, конечно, да еще как, в данном случае благородство шло по крови. Хотя надо отметить, что от обычных наемников они отличались в лучшую сторону.

Несмотря на то, что из-за этого скорость пришлось снизить, но все равно уже через каких-то пол часа отряд достиг городских ворот. Небольшая очередь собравшаяся на въезде в город мгновенно разошлась в стороны. Нет, люди не боялись, что их стопчут. Просто за прошедшие годы люди успели узнать, что такое орден и крепко уважали его за то, что храмовники всегда помогали, не требуя ничего взамен. Поэтому когда люди видели целый отряд ордена, то предпочитали не мешаться под ногами. Не затопчут, конечно, но из-за спешки могут не заметить и наставить синяков.

Подъехав к подобравшимся вдруг стражникам, Крад лихо осадил коня и крикнул:

– Кто здесь старший? Стражи неуверенно переглянулись и один выступил вперед.

– Я, уважаемый, – осторожно сказал он.

– Прекрасно сержант, – опытным взглядом Крад мгновенно нашел знаки различия. – Пусть кто-нибудь из ваших людей отведет моих родичей в трактир «Давленый хряк», надеюсь, он еще стоит. А вы проводите меня в ратушу, мне необходимо переговорить с градоправителем насчет объявившейся нечестии.

– Сей же момент, уважаемый! – кивнул храмовнику тот и обратился к своим подчиненным, – Фарзул, отведешь уважаемых в трактир и сразу же возвращайся на пост.

После этого он махнул рукой Краду, приглашая его следовать за собой и быстрым шагом направился внутрь города. Бывший наемник, чтобы не смотреть на него «свысока», быстро спешился и последовал за своим провожатым.

– Поспеши Крад! – раздался ему вдогонку женский голос. – А не то мы там без тебя выпьем столько, что ты нас никогда не догонишь.

– Не волнуйся Вирна, – широко улыбнулся тот оборачиваясь. – Сколько бы вы не выпили, я все равно вас догоню. Даже если взять выпитое всеми вами вместе.

В спину негласному командиру отряда ударил радостный смех храмовников. В его умении пить никто не сомневался, ходили даже слухи, что как-то в своей бурной жизни еще будучи наемником Крад перепил целый отряд гномов и с тех пор они затаили на него страшную обиду, потому что таких оскорблений им еще никто не наносил. Правдой была эта байка, ходившая среди послушников или нет, но точно можно было сказать, то с гномами Крад предпочитал не встречаться. И если те зачем-то прибывали в цитадель, он всегда неведомым образом исчезал и появлялся только через несколько дней в жутко изможденном состоянии. Где он был и что с ним происходило, бывший наемник говорить отказывался, ссылаясь на то, что все это его личное дело и касается лишь его одного.

Все еще хохоча, храмовники быстро спешились и последовали за Фарзулом. Где-то с пол часа пропетляв по городу отряд все-таки вышел к трактиру, где каждый храмовник вручил проводнику по серебрушке, чтобы тот как только кончится его смена мог выпить за их здоровье и за возвращение Владыки. Обрадованный таким поворотом событий Фарзул нехотя поплелся обратно к воротам, мысленно уже представляя себе, как будет пить за здоровье храмовников.

– И обязательно каждого в отдельности, – тихонько бормотал себе под нос страж.

А храмовники тем временем отвели лошадей в конюшню, быстро расседлали, насыпали овса и только после этого гурьбой ввалились в трактир.

– Хозяин, комнату и горячую ванну! И поживее!!! – крикнула Вирна, которой не терпелось поскорее смыть с себя грязь путешествия. Сказывалось дворянское воспитание.

– Хозяин, пожрать чего-нибудь сообрази! – подхватил его крик Ирно, изрядный любитель поесть. Хотя почему-то на его внешности это никак не сказывалось.

– Хозяин, выпивки! И побольше! – спустя миг раздался голос Лэнса. Он все еще лелеял в душе мечту перепить Крада.

– Хозяин, принеси мне…

– Хозяин, я хочу…

Полдесятка мало чем похожих друг на друга храмовников принялся наперебой что-то заказывать и требовать, чтобы именно его заказ исполнили первым. Именно из-за этого отряды храмовников всегда считали проклятьем любого трактира. Но еще их считали благословением трактиров, потому что они всегда были ОЧЕНЬ щедры и в случае драки ОЧЕНЬ аккуратны. Поэтому стражи, прибывшие в трактир, чтобы утихомирить разбушевавшихся драчунов всегда удивлялись, обнаруживая гуляющую кампанию храмовников и толпу избитых драчунов среди абсолютно целого трактира.

Трактирщик едва ли не буквально с ног сбился, исполняя прихоти неожиданно свалившегося «счастья». Кроме того, атмосферу вокруг еще сильно нагнетали прочие посетители таверны, на которых хозяин перестал обращать внимание. Впрочем, драки не случилось. И все по одной простой причине, просто было еще слишком рано и в трактире не нашлось никого достаточно пьяного, чтобы затеять драку с храмовниками. Поэтому через некоторое время отряд угомонился и стал тихо дожидаться исполнения их заказов, попивая при этом кто что потребовал. Кто вино, кто пиво, кто брагу. А Фиар просто воду. Больше прямых последователей Основателя среди храмовников не нашлось, поэтому воду парень пил в гордом одиночестве.

***

Где-то через пол часа в трактире появился Крад. Вид у него был далеко не такой радостный как обычно. Поэтому все сразу поняли, что негласный командир или чем-то расстроен или же сильно озадачен. Бывший наемник сообщил трактирщику свой заказ и подсел к остальным.

– Ну что там? – оторвавшись от еды, спросил Ирно Крада как только тот сел.

– Да бездна его поймет что! – сморщился тот и ловким движением увел у соседа его пиво. – Градоначальник ничего толком сказать не может. То есть, конечно, говорил он много, но ничего полезного выловить так и не удалось. Да и вообще все как-то путано.

– Сколько? – коротко спросил Лэнс, которому было все равно какую нечисть резать.

– Ха! – скривился Крад, будто его заставили съесть лимон. – Я не могу даже точно сказать с кем нам придется иметь дело, не то, что их количество.

– А что, ты можешь сказать? – подал голос Визмар, не самый большой любитель поговорить.

– Хм, из полученных описаний я могу предположить, что нам предстоит столкнуться или с обычными мертвяками, или с хорнами. Ума не приложу, как они могли здесь оказаться. Ну, или еще могут быть варганы. А может и все вместе.

– Мертвяки? Хорны?? Варганы??? – удивленно подняла бровь Вирна. – Три абсолютно разных вида. Как можно их спутать?

– Сам удивляюсь, – пожал плечами Крад, «одалживая» жаркое свого другого соседа. – Конечно, информация прошла через несколько человек, но даже это не могло исказить ее настолько. Просто бред какой-то получается. Даже не представляю как эти три вида могли ужиться друг с другом на таком небольшом расстоянии. Странно все это.

– Ну почему же, – в свою очередь пожал плечами Фиар. – Некромант мог бы их себе подчинить и заставить не трогать друг друга.

– Некромант?! – воскликнул Лэнс. – Откуда ему здесь взяться?

– Глупо конечно, – согласился парень. – Но ничего другого я предположить не могу.

– Ладно, некромант или нет, – прервал начавший разгораться спор Крад. – Но проверить что там такое все равно надо. Кто-нибудь хочет туда отправиться? Храмовники быстро переглянулись, ожидая реакции соседей.

– Я поеду, – после короткого раздумья ответил Фиар.

– Отлично! – улыбнулся негласный командир. – Тогда я еду с то… Ар-р-р, Бездна!!!

Храмовники резко повернулись в сторону, куда смотрел бывший наемник. А смотрел он на дверь. И в эту дверь сейчас входила толпа гномов. Прятаться было уже поздно, потому что командир того отряда, заметив храмовников, подошел к их столу.

– Есть ли среди вас проклятый осквернитель традиций и подлец Крад? – грозно насупившись, спросил он у присутствующих.

– Меня зовут Крад, но я не осквернитель и не подлец, – гордо ответил он. – Может быть, вы ищите меня? Неужели опять хотите опозориться? Гном аж дар речи потерял от такой наглости.

– Да как ты смеешь!! – прохрипел он, борясь с подступающей яростью. – Трактирщик!!! Неси самое крепкое пойло, что у тебя есть! Клянусь каменным топором, сегодня мы перепьем этого мерзавца. Или, даю слово, я обреюсь наголо и всю ночь буду голым кукарекать на площади. Ну! Мне долго еще ждать мой заказ!!!

– Проклятье! – сквозь зубы прошипел Крад, пока гном разорялся. – И ведь если откажусь, то смертельно их обижу. Бездна! Придется тебе Фиар ехать без меня. Потому как я просижу здесь еще очень и очень долго, а после этого проку от меня будет не много.

Храмовники в изумлении смотрели то на разоряющегося гнома, то на кислый вид бывшего наемника. Теперь им становилось понятно, куда именно исчезал Крад во время визитов гномов и почему и него после них всегда был такой потрепанный вид. Постепенно недоумение во взглядах стало сменяться уважением.

«Это ж надо! – подумал Лэнс. – Столько лет подряд побеждать гномов в одном из любимейших их занятий».

Между тем трактирщик лично принес здоровенный кувшин, из которого даже через крышку бил мощнейший аромат сивухи. Фиар с сожалением посмотрел на разыгравшуюся в не самом популярном трактире города трагедию под названием «Храмовник побеждает бородатых чудищ с помощью зеленого змия». Посмотреть на финал этой трагедии парню очень хотелось, но поскольку он сам вызвался проверить полученные от градоправителя сведения, то придется довольствоваться потом рассказами очевидцев.

Печально вздохнув, Фиар поднялся из-за стола и направился к двери. Последнее что он услышал, перед тем как дверь отсекла его от шума таверны, были крики:

– Ставлю желание на Крада! – кажется, кричала Вирна.

– Принимаю! – ответил Ирно. – И еще два желания на гномо…

И все. Дверь закрылась, и больше ничего разобрать было невозможно. Фиар еще раз горестно вздохнул, зрелище обещало быть забавным. Парень пошел в конюшню и без особой спешки оседлал своего коня. Выведя его во двор, молодой храмовник отметил, что в трактир стал помаленьку стекаться народ. Видать кто-то из прислуги побежал рассказывать об интересном зрелище и люди спешили увидеть его собственными глазами.

Легко вскочив на коня, Фиар направился к воротам. Заблудиться в незнакомом городе он не опасался, потому что память у него была прекрасная, и он отлично помнил путь. Спустя некоторое время храмовник выехал к воротам, в который раз убеждаясь, что память у него действительно великолепная.

Выехав из города, Фиар огляделся по сторонам, размышляя куда ехать и… выругался. Память у него, конечно, была превосходной, а вот внимательность на этот раз его подвела. Парень просто забыл спросить у Крада, куда надо ехать.

«Проклятье! – думал храмовник. – Как же не вовремя появились эти гномы. Из-за них я теперь не знаю куда ехать. И что же мне теперь делать? Впрочем, сам виноват, надо было сначала подумать, а уж потом бросаться в путь. Вот теперь пожинай плоды своей глупости».

Возвращаться в трактир дико не хотелось. Во-первых, парню не хотелось выглядеть глупо. А во-вторых, уже сейчас солнце начало заметно припекать, а уж через час здесь будет как на сковородке. И того и другого Фиару страшно хотелось избежать.

«Может быть, кто-нибудь из местных знает, где видели тварей?» – подумал Фиар и огляделся в поисках подходящего человека.

Как раз в этот момент из города выезжал мужик на пустой телеге. Молодой храмовник посчитал это знаком судьбы и поспешил к заинтересовавшему его крестьянину. Крестьянин был уже не молод, но и не стар. Скорее это можно было назвать самым соком жизни. Он был одет в грубые штаны подпоясанные веревкой, такую же грубую рубаху и довольно неплохие на вид сапоги. Кроме того, крестьянин был счастливым обладателем роскошной рыжей бороды, длинных волос и простодушного взгляда. Все это цепкий взгляд Фиара ухватил всего лишь за миг, а потом он храмовник начал разговор.

– Уважаемый, – подъехав, обратился к нему парень. – Вы случаем не знаете, где неподалеку отсюда видели нечисть?

– Нечисть? – переспросил тот. – Знаю. А то же как? Это ж совсем рядом с моей деревней. Я ить и сейчас в город приехал, шоб градоправителю пожаловаться. Совсем житься от них не стало – уже и к деревне начали подбираться. А он-то мне и говорит шо цельный отряд ордецев приехал шоб нам помочь. Ты мил человек случаем не из него?

– Да, – кивнул Фиар, радуясь удачному стечению обстоятельств. – Меня послали посмотреть, что и как там. А после этого мы всю эту нечисть под корень изведем.

– Вот ведь счастье-то! – обрадовался мужик. – А я уж думал, шо вещички пора собирать и бежать побыстрее, пока чудища не навалились. Поехали ж быстрее уважаемый, а то народ в деревне очень уж волновался, када я уезжал.

– Ну, тогда поехали скорее, – вернул Фиар мужика к реальности. – А то люди-то разбегутся, пока мы тут с тобою лясы точим.

– И то ж, правда! – согласился крестьянин. – Поедемте уважаемый. Надо людев успокоить. Что б не волновались зазря.

Крестьянин прикрикнул на свою лошадку, и та послушно потащила телегу по дороге. Фиар поехал рядом с ним. Двигались они таким образом довольно неспешно и по мнению парня быстрее ехать было попросту невозможно, потому как старая кляча крестьянина вряд ли способна была идти быстрее без риска издохнуть через десяток метров.

Несколько минут они ехали в молчании. Но крестьянин был не похож на человека способного долго молчать, поэтому, когда он уже в десятый раз пересчитал всех слепней на крупе своей лошади, ему стало невмоготу.

– Собственно, меня Варнаром кличут, – начал он разговор.

– Я Фиар, – коротко отозвался храмовник. Говорить ему не хотелось, но у крестьянина можно было узнать о появившихся в округе деревни тварях. Долю мгновения лень и долг боролись в его душе, а потом долг все-таки взял верх. – Скажи-ка любезный. А давно эти существа появились возле вашей деревни?

– Ась? Чудища-то? – переспросил крестьянин. – Да почитай неделю ужо топчутся.

– Неделю значит? Ясно, – Фиар сделал зарубку в памяти и продолжил. – А сам-то ты их видел? Сможешь рассказать какие они из себя ваши чудища?

– Видел. А то, как же? – кивнул Варнар. – Я ж и говорю, нечисть-то ужо к самой деревне подбирается. Так что их все видели. А сами по себе они разные. Часть так это обычные мертвяки. Мы бы их и сами по одиночке выловили да сожгли. Только ж с ними еще других чудищ не меряно. Высокие такие зеленые. И еще одни, что на волков похожи. Только не на живых, а на тех, что подгнили уже изрядно. А вот еще как-то я увидел других чудищ. Эти вообще страх дикий нагоняют одним видом. Они как…

И дальше шло путанное перечисление и описание целой толпы всевозможных существ. Среди них были как обычные, так и созданные при помощи магии. Уже через пять минут у храмовника стало складываться ощущение, что крестьянин просто где-то раздобыл томик «Живая и неживая природа мира» и сейчас с упоением пересказывает то, что успел там прочитать.

«Мертвяки? Гарпии?? Ичетики??? – все выше поднимались брови Фиара. – Как такое может быть? Эти существа никогда бы не стали не то что действовать вместе, но даже и находится слишком близко друг к другу. Что же их могло заставить? Неужели действительно некромант? Но откуда ему здесь взяться? Да и зачем ему все это, обычна дурная слава охраняет их гораздо лучше всяких монстров. Может все-таки что-то другое?»

– Слушай, Варнар, – прервал Фиар рассказ про очередного монстра. – А у вас рядом с деревней нет ничего ммм… необычного? Древние жальники? Необычные руины? Ну хотя бы домик ведьмы в лесу. «Должно же быть хоть что-то», – уже мысленно добавил храмовник.

– Да нет, вроде ничего такого, – всерьез задумался крестьянин. – Ведьма-то конечно есть. А как же без нее? Только не могла она, ее эти твари еще в самом начале в лес уташили. Мальчишка пастушок видел, как чудища на знахарку деревенскую напали. Несколько она конечно в пепел обратила, но тут же набежали еще да уволокли ее. Хотя вот есть еще…

– В пепел? – не поверил парень. Оно и понятно, чтобы убить нежить обычно использовали заклятья для отделения их псевдоразума от тела. Это было и гораздо легче и меньше требовало сил. Конечно, это действовало только на стихийную нежить. А созданную приходилось бить другими методами. Например, сжечь, как и поступила деревенская знахарка. Только вот сил это забирало много и чтобы применять такие заклятья надо быть хотя бы частично боевым магом. Коим знахарка быть просто не могла.

– В пепел? – все еще не веря, переспросил Фиар. – Ты уверен уважаемый?

– Да, – утвердительно кивнул крестьянин. – Мири сказал, что твари исчезли во вспышке. А когда мы осматривали место, где все произошло, то там были выжженные пятна на траве. А что?

– Да нет, уважаемый. Ничего. Продолжай. Что ты хотел сказать?

– Так это, я грю, шахта есть совсем рядом с деревней. Старая совсем заброшенная. Ее, говорят, еще задолго до моего рожденья выработали. Мы там детьми играть очень любили.

– Детьми? – на секунду храмовник задумался. – А никто из детей там не пропадал за последние две недели?

– Слава богам нет, – облегченно вздохнул Варнар. – Да и как там кто-то мог пропасть ежели гномы там ужо третью недель как окапались и никого не пускают. «Это теперь наша шахта и вам здесь не место» говорят.

– Гномы? Какие гномы???

– Ну так, самые обычные, – удивился крестьянин такому непониманию. – Низкие. С бородами. Они там вроде золото добывать собираются. Только откуда там золото ежели шахту давно выработали. Но мне они не верят и почти каждый день в лес ходют.

– А в лес-то зачем? – не понял Фиар.

– Дык, я же и говорю. Шахта очень старая, вот они и ходют за деревьями для распорок, – принялся терпеливо объяснять мужик. – А то ведь и обвалиться может.

– Ясно. А в лес они ходить не боятся. Все-таки нечисть напасть может.

– А чего им бояться-то? – удивился Варнар. – Их же там почитай три десятка. Да все в броне, да при оружии. Это их клевцов чудищам бояться надо. Жаль только нам они помогать не желают. Бородачи проклятые! Что б их Бездна пожрала!!!

– Тише, тише уважаемый, – поднял руку храмовник. – Мы здесь, значит скоро от нечисти не останется и следа.

– На вас одна надежда, – протянул крестьянин и замолчал. И молчал до самой деревни.

– О боги! – воскликнул Варнар, когда через пару минут деревня показалась из-за холма. – Что же там произошло?!!

Фиар взглянул в ту сторону и удивленно погладил маску. Кроме деревни стало видно еще и десяток крестьян со всех ног бегущих по дороге в нашу сторону.

 

Глава 3

Храмовник пятками ударил коня в бока, от чего тот сразу перешел с шага в галоп. Пара минут и вот он уже резко останавливается перед остолбеневшими крестьянами.

– Что произошло? – звучит резкий, словно удар меча, вопрос.

– Господин! – бухается на колени один из крестьян. – Помогите! Там моя жена. Я ничего не успел сделать. Они появились отовсюду. И если бы я помедлил хоть чуть-чуть, они бы меня разорвали. Умоляю, спасите мою жену…

– Арргх!!! – скрипнул зубами Фиар и прошипел проклятье на одном из древних языков, после чего крикнул. – Прочь с дороги!

Крестьяне, не будь дураками, мгновенно разбежались, освобождая путь. И храмовник вновь пустил коня в галоп. Через несколько минут он на огромной скорости влетел в деревню. К сожалению, для него. Потому что прямо посреди дороги из-под земли вдруг выросли кряжистые, покрытые мхом фигуры. Испугавшись болотников, конь встал на дыбы и скинул седока.

«Проклятье! – промелькнуло в голове у Фиара. – Не знал, что они способны прятаться в настолько твердой почве».

Упав на землю, храмовник мгновенно откатился и, как ни в чем не бывало, вскочил на ноги. Утвердившись в вертикальном положении, парень привычным движением выхватил из-за спины клинок и сосредоточенно посмотрел на тварей. А те, похоже, были изрядно удивлены происходящим. Они словно не понимали, как кто-то может пытаться дать им отпор. Несколько мгновений Фиар и болотники давили друг друга взглядами, а потом, не выдержав, нечисть бросилась бежать. С поразительной скоростью болотники преодолели два десятка метров и скрылись за поворотом.

Подождав немного, храмовник осторожно двинулся следом. Свернув за угол, Фиар в нерешительности остановился. Перед ним была главная улица, шедшая через всю деревню. И она была девственно чиста. Ну, если не считать огромной свиньи, что разлеглась посреди дороги в луже. Ни до храмовника, ни до нашествия нечисти ей не было ровным счетом никакого дела. И это было странно.

«Почему она здесь? – подозрительно уставился на спящую хавронью парень. Она, несомненно, была жива, но тем не менее не реагировала на находящуюся поблизости нечисть. – Как такое может быть, ведь животные гораздо более чутки? Впрочем, этим я займусь позже, а сейчас надо очистить деревню».

Бросив на странную свинью еще один подозрительный взгляд, Фиар медленно двинулся по улице…

***

Полуторачасовое блуждание по опустевшей деревне не принесло ничего нового. Только новые вопросы. Во всей деревне не нашлось ни одной твари.

«Ну не могли же они просто исчезнуть! – раздраженно думал Фиар, осматривая последние дома. – Не могли, но исчезли. Проклятье! И ведь чутье тоже говорит, что здесь действительно никого нет».

Кроме тварей храмовник также не смог найти никого из местных крестьян. Ни живых, ни мертвых. Даже следов крови не было. Ни-где!!! И ни-че-го!!! Даже животные вели себя как обычно. Под конец осмотра у Фиара начало складываться ощущение, словно здесь ничего и не было. Никакой нечисти. А крестьяне просто взяли и ушли.

– Но ведь я сам их видел! Не могли же они сквозь землю провалиться!!! – раздраженно рубанул ладонью воздух молодой храмовник и мгновенно успокоился. – Кстати о земле. Пожалуй, ее надо бы проверить.

Фиар ловким движением вложил меч в ножны и прогулочным шагом отправился к месту, где его сбросил конь. Чудовищ он уже не опасался – любому бы уже стало понятно, что никого здесь нет.

Добравшись до места, храмовник начал искать, в каком именно месте из-под земли вылезли болотники. Найти его оказалось проще простого, потому что совсем рядом с этим местом его лошадь вставала на дыбы и ее копыта хорошо отпечаталась в успевшей просохнуть после недавнего дождя пыли. Присев в этом месте на корточки, парень стал тщательнейшим образом ощупывать землю. Через несколько минут Фиар прекратил это занятие и, встав, принялся отряхивать ладони.

Ничего интересного осмотр не дал. Дорога была такой, какой и должна быть. Мертвая и прочная, как камень, спрессованная тысячами ударами ног. Просто поразительно, как болотники могли спрятаться в ней. Да еще и не потревожить. Храмовник задумчиво погладил маску.

– Что-то здесь не так, – наконец заключил он и стал свистом подзывать лошадь.

Та ответила ржанием и сразу же прискакала к Фиару. Еще один признак, что опасности поблизости нет.

– Впрочем, если уж на нечисть домашняя скотина не реагировала, то спокойствие Луны ни о чем не говорит, – принялся вслух рассуждать парень. – Ее точно также могли обмануть. Хотя кто и как это сделал?

Так ни к чему и не придя, храмовник вскочил на коня и пустил его рысью по дороге обратно, к оставленным крестьянам. Он был уверен, что, по крайней мере, Варнар дождется его. И через несколько минут храмовник смог в этом убедиться. Телега стояла на обочине дороги, а сам он вместе с «беженцами» расположился на траве рядом с ней. Все трое спали. Подъехав к ним, Фиар пару минут просто наблюдал, а затем громко откашлялся, чтобы привлечь к себе внимание. Для крестьян этого оказалось более чем достаточно и они вскочили на ноги, очумело озираясь по сторонам.

– Я осмотрел деревню, – начал разговор храмовник, когда убедился, что его слушают.

– Ты прогнал оттуда тварей?

– Ты нашел мою жену?

Два крестьянина практически одновременно задали свои вопросы и с надеждой посмотрели на стоящего перед ними Фиара.

– Деревня пуста, – сразу двоим ответил тот. – Я не нашел там ни нечисти, ни людей.

– То есть мы спокойно можем туда возвращаться? – деловито спросил парня Варнар.

– Пока не стоит, – покачал головой храмовник. – Я не убил их, а значит они вполне могут вернуться. Поэтому я бы посоветовал вам всем переждать эту ночь и весь следующий день в городе. Кроме того, лично тебя, уважаемый, я прошу доехать сейчас до города и найти там трактир «Давленый хряк». В нем должны проживать мои родичи. Я прошу тебя передать им, что вернусь только завтра, поэтому пусть обо мне не беспокоятся.

– Как скажете господин, – послушно кивнули крестьяне, а Варнар спросил. – Но что вы собираетесь сейчас делать?

– Сейчас? Сейчас я хочу расспросить гномов, – ответил Фиар. – Кстати, где именно находится их лагерь?

– Гномов-то? Так это совсем рядом с деревней. На западе, – принялся объяснять Варнар. – Просто выедьте из деревни на заход и увидишь. Они там старую шахту частоколом обнесли и теперь их трудно не заметить. Странные они, эти коротышки. Будто на них напасть кто-то может. Или может, прячут что? Хотя, что там прятать? Там же почитай наши деревенские все вдоль и поперек излазали и никто ничего не нашел. Ну и боги с ними. Нелюди, что с них возьмешь…

Храмовник кивнул каким-то своим мыслям и развернул кобылу в сторону деревни. Миг – и вот он уже мчится по дороге. Через несколько минут Фиар смог убедиться в правоте слов крестьянина. Частокол действительно был очень хорошо заметен на широком лугу. До него, правда, оказалось не так близко, как говорил Варнар. Но, с другой стороны, к нему вела недавно протоптанная дорога. По которой можно было ехать галопом, не опасаясь, что Луна угодит ногой в какую-нибудь заячью нору и сломает ногу. Еще раз прикинув расстояние, парень ударил пятками лошадь и рванул к старой шахте.

Когда до частокола оставалось рукой подать, храмовник заставил Луну сначала перейти на рысь, а чуть позже на шаг. Медленно подъехав к воротам, Фиар спешился и осмотрелся. Ничего похожего на колотушку или хотя бы колокольчик в пределах видимости не нашлось. Очевидно, предполагалось, что новоприбывшим следует либо кричать, либо громко стучать в ворота, в надежде, что кто-нибудь услышит. Ни того, ни другого делать храмовнику не хотелось, поэтому он просто подвел лошадь вплотную к частоколу, встал во весь рост на ней и без проблем перепрыгнул трехметровый «заборчик».

Надо сказать, что для расположившегося с той стороны ворот гнома появление храмовника стало полной неожиданностью. Скорее всего, его задачей было встречать тех, кто постучится. А поскольку никто в ворота не стучал, то в данный момент он спокойно сидел на небольшом чурбаке и любовно полировал клевец. Вернее спокойно он сидел мгновение назад, но, увидев прилетевший с другой стороны частокола «подарок», чуть не сверзился со своего чурбака. Впрочем, стоит отдать ему должное, уже через секунду гном стоял на ногах и угрожающе помахивал клевцом.

– Успокойтесь, уважаемый, – спокойно произнес Фиар, показывая пустые ладони. – Не надо делать того, о чем позже, скорее всего, будете сожалеть.

– Да? – вызывающе посмотрел он на парня. – И что же это?

– Не надо затевать драк, в которых вам не быть победителем, – любезно пояснил храмовник, откидывая с головы капюшон и открывая тем самым маску для глаз гнома.

Увидев маску, тот раздраженно сплюнул и, сев обратно на чурбак, вернулся к прерванному занятию. Что и говорить, за время своего существования орден успел завоевать хорошую репутацию среди многих разумных рас. И гномы были в их числе. Кроме них, в эту группу входили шивами, горгульи, маараны, даже орки. Ну и, конечно же, люди, хотя и не все. Например, на территории Конфедерации и Зерлина храмовники всегда были не особо желанными гостями. А Талбунд был закрытой страной для большинства чужеземцев. Но как бы там ни было с людьми, гномы орден уважали крепко и старались ему не мешать.

– Уважаемый, где я могу найти главу вашего отряда? – между тем спросил Фиар.

– Там он, – не отрываясь от своего занятия, неопределенно махнул головой часовой. – В шахте, третий поворот направо. И еще напомни ему, что я здесь с самого утра сижу. Пусть кого-нибудь мне в замену пришлет.

– Хорошо, я передам, – кивнул храмовник и направился ко входу в шахту.

В шахте Фиар никого не встретил. Отсчитав в тусклом свете магических светильников третий поворот, парень свернул, и через несколько метров путь ему преградила крепкая на вид деревянная дверь. Остановившись, Фиар трижды стукнул кулаком по двери. Несколько секунд ничего не происходило, а затем послышался звук, словно кто-то уронил на пол ящик с оружием, чуть позже проклятья на языке гномов. Его храмовник знал не настолько хорошо, чтобы понять непереводимую на другие языки игру слов гнома. Но зато то, что последовало за ними, он разобрал.

– Ну наконец-то, – сказал некто с той стороны. – Сколько можно ждать, Рин? Ты должен был привести людей еще утром. Где вы шлялись все это время? Думаешь копать в…

Голос постепенно приближался к двери и когда гном открыл ее, у него просто пропал дар речи. Глазами, способными размерами поспорить с эльфийским империалом, он, не мигая, смотрел на стоящего перед ним храмовника и беззвучно шевелил губами.

– Боюсь, вы обознались уважаемый, – заговорил парень, давая гному возможность прийти в себя. – Я не Рин. Но, тем не менее, мне нужно с вами поговорить. Надеюсь, вас не затруднит уделить мне несколько минут вашего драгоценного времени. Тем более что своих людей сегодня вы можете не ждать. Да и завтра, пожалуй, тоже.

– Почему это? – наконец-то пришел в себя глава отряда.

– Все очень просто, – с улыбкой принялся пояснять Фиар. – Сегодня утром я видел в городе отряд гномов, и мне показалось, что именно их вы и ждете. А когда я видел их в последний раз, они изо всех сил пытались отстоять честь всего гномьего рода, в борьбе с моим братом по вере Крадом. Из всего этого я рискнул предположить, что в себя они придут не раньше, чем через пару дней.

На протяжении всего повествования парень маленькими шажками продвигался вперед, заставляя главу отряда соответственно постепенно отступать, поэтому к концу рассказа они с гномом стояли посреди комнаты. Когда храмовник закончил, его собеседник вновь разразился непереводимыми идиоматическими выражениями в адрес своего подчиненного. Из этого потока Фиар сумел понять лишь то, что неизвестный гном больше никогда не увидит выпивки, если каким-то чудом все-таки сумеет пережить встречу со своим начальником, в чем последний сильно сомневался.

Через несколько минут, когда казавшийся бесконечным поток ругани все же иссяк, гном вспомнил о своем собеседнике и жестом предложил ему сесть.

– Меня зовут Нэр-дэс-Варнит, – сказал он, также устраиваясь в плетеном кресле.

– Мое имя Фиар, – в свою очередь представился храмовник.

– Что привело вас сюда, уважаемый? – полюбопытствовал гном. – Просто проезжали мимо или же где-то в очередной раз подняла голову нечисть?

– Странно, что вы не знаете, – удивился храмовник. – В окрестном лесу появились какие-то твари, и вы их даже не заметили. Вы ведь вроде каждый день туда за лесом для подпорок ходите?

– Ах, вы об этих! – хлопнул себя по голове Нэр. – Две-три твари. Они нас не трогают.

– Две-три? – удивленно переспросил Фиар. – Странно, а крестьяне говорили, что их гораздо больше. Разве может пара тварей напугать крестьян так, что они бегут из деревни, бросив все и вся?

– Вполне, – легко согласился гном. – У страха большие зубы. Вот крестьянам и привиделось невесть что. Я удивлен, что они не сбежали раньше.

– Возможно, – пожал плечами храмовник. – Значит, вы думаете, что они не представляют реальной угрозы для местных?

– Абсолютно никакой! – истово кивнул гном. – Я думаю, что они вылезли только потому, что люди лезли к ним в лес. И как только крестьяне перестанут там бродить, нечисть успокоится. Я абсолютно уверен в этом.

– Может быть, – неопределенно пожал плечами парень. Логика была странной, но только если не сопоставлять с остальными фактами. – В таком случае я пойду. Пройдусь по лесу. Осмотрюсь. Может быть, повезет встретиться с этими «тварями» и решить проблему раз и навсегда.

Фиар специально интонацией выделил слово «тварям», желая намекнуть Нэру, что сильно сомневается в их подлинности. Но гном, словно ничего этого и не заметил. Он сердечно попрощался со своим собеседником, пожелал ему удачи в поисках и максимально корректно выставил за дверь.

– Хм, неужели я ошибся?.. – храмовник задумчиво погладил маску и направился к выходу из шахты.

На пол пути он вдруг что-то вспомнил и вернулся. Стукнув пару раз для проформы, Фиар толкнул дверь. Здесь за эти минуты ничего не изменилось, разве что Нэр переместился к одному из стоящих у стены сундуков и теперь что-то лихорадочно искал в нем. Услышав, что кто-то вошел, он резко обернулся и уставился на храмовника очумевшим взглядом.

– Я только что вспомнил, – между тем заговорил Фиар. – Гном, стоящий на воротах, просил напомнить, что он находится там с самого утра. И еще он просил прислать ему кого-нибудь в замену. Вы пришлете?

Все еще настороженно глядя на парня, начальник экспедиции медленно кивнул.

– Отлично! Я ему передам, – сказал Фиар и вышел, прикрыв за собой дверь. Покинув шахту, храмовник подошел к воротам и остановился.

– Нэр-дэс-Варнит сказал, что он пришлет тебе кого-нибудь на замену. Так что скоро ты сможешь отдохнуть, – обратился парень к занятому полировкой оружия часовому.

– Здорово! – обрадовался тот, прерываясь и, глянув на храмовника, кивнул в сторону ворот. – Открыть? Или так выйдешь?

– Не стоит беспокоиться, – покачал головой Фиар. – Я уж как-нибудь сам.

– Твое дело, – пожал плечами гном, возвращаясь к своему занятию, и уже тише добавил. – Вечно вы, храмовники, все сами да сами, когда-нибудь точно шеи себе посворачиваете. И ведь все ради других…

Фиар только криво усмехнулся под маской и, к чему-то примерившись, ринулся на частокол. Цепляясь руками и ногами неизвестно за что, парень стремительно взлетел по стене и пару секунд балансировал на ней. А затем легко и буднично спрыгнул на землю. Подойдя к лошади, храмовник легко запрыгнул в седло. Пару секунд он размышлял, а затем принялся что-то шептать себе под нос и водить рукой над воротами. Через минут дело было сделано, и парень двинулся в сторону деревни.

Прибыв туда, Фиар выбрал на окраине домик и оставил там Луну, а сам спрятался так, чтобы можно было одновременно следить за лесом и за старой шахтой. Где-то через полчаса бесконечно долгого ожидания из леса показался отряд гномов, везущий в лагерь деревья для подпорок. Некоторое время храмовник наблюдал за ними, а когда те достигли лагеря, на самой грани слышимости донесся перезвон колокольчиков. Фиар удовлетворенно хмыкнул – заклятье действовало как надо и теперь, когда кто-нибудь покинет старую шахту – он будет знать.

Еще раз довольно хмыкнув, храмовник покинул место засады и пошел к облюбованному им домику. Вряд ли хозяева будут против, если он проведет в нем ночь. И уж тем более они не откажутся забрать себе оставленный на столе золотой.

«Им от этого будет только прибыток, – думал парень, идя к дому. – А мне надо хорошенько выспаться, чувствую, завтра будет тяжелый день».

***

Душно…Темно… Почему здесь так темно? Почему я ничего не вижу? Может быть, я ослеп? Или что-то заркывает мне глаза? Например, повязка. Да-да, повязка отделяет меня от света. Надо всего лишь снять ее. Просто протянуть руку и снять…

Не могу… Давит. Неимоверная тяжесть давит. Всюду. Руки, ноги, грудь – все сжимают невидимые во тьме тиски. Почему я не замечал их раньше? Неужели привык? Но разве можно привыкнуть к чему-то подобному?

– Можно, – тихонько шепчет чей-то далекий голос. – Просто обычно для этого не хватает времени. Но привыкнуть можно ко всему. Даже к смерти.

– Что? Кто здесь? Отзовись, прошу тебя. Не оставляй меня одного!!! – еще один голос, только хриплый и надломленный, непохожий на первый. Неужели мой?

Хм, снова тишина. А я уже было начал от нее отвыкать. Видно, зря. Ну что ж, нет – так нет. Интересно, что имел ввиду голос, говоря о времени. Разве я здесь долго? Не знаю. Не могу определить. В голове какая-то муть. Ничего не могу вспомнить. Странно. Где же я?.. И кто…Я? Проклятье, никак не могу вспомнить! Но ведь я могу. Могу, я знаю!!! Надо лишь сосредоточиться. Совсем чуть-чуть…самую малость…сосредоточиться…

Боль… Дикая боль разрывает тело. Откуда она взялась? Может, пришла?.. Но почему именно сейчас?.. А может быть она всегда была здесь, но я ее не видел? Наверное, когда я стал думать, она выскочила из темноты и набросилась на меня. Она не хочет, чтобы я думал…или вспоминал? Возможно, все возможно. Но если это так, то мне надо вспомнить. Я просто обязан. Я обязан все вспомнить… Сейчас. Вот уже. Еще совсем немного…

А-а-а!!! Возвращавшаяся было память, махнула на прощанье хвостиком и безвозвратно исчезла. Причиной тому была боль, с удвоенной силой вгрызавшаяся в тело. Проклятье! Как же все-таки больно. Человек не способен такое вытерпеть! Это же настоящий кошмар… Стоп! Человек?! Значит я человек? Наконец хоть что-то. Значит, начало положено. Теперь остается всего лишь чуть-чуть поднапрячься. Самую малость…

Нет. Не выходит… Слишком душно, слишком темно… И давит. И эта боль… Они все мне мешают! Они не хотят, чтобы я вспомнил!! ОНИ все против меня!!! Но ничего, я все равно вспомню! Пусть не здесь и не сейчас, но все-таки вспомню! А сейчас мне надо выбраться отсюда. Выйти туда, где свет, где воздух, где нет боли… На волю… Я ХОЧУ НА ВОЛЮ!!! Выпустите меня отсюда! ВЫПУСТИТЕ!!!

Волна дикого первозданного гнева прокатывается по груди и выплескивается наружу потоком безумной ярости. Ярости, способной плавить землю и разбивать в песок скалы. Ярости отчаянной и слепой. Ярости, способной пожрать своего же создателя… И сейчас этот поток ярости с диким ревом набросился на тьму, на то, что давит и на боль. Набросился, чтобы откатиться назад и собраться для новой атаки. Еще более яростной и дикой. В который уже раз…

***

– Аргх!!! – застонал от дикой боли Фиар и вылетел из сна, словно бродяга-выпивоха из королевского дворца.

Очередной сон. Очередная боль и еще одно пробуждение. Все как обычно, но что-то все-таки было не так. Что-то такое… Нет, не во сне. В окружающем мире… «Точно! – подумал храмовник. – Что-то не так в окружающем мире. Но что?»

Парень сел на плаще и принялся внимательнейшим взглядом прочесывать сеновал, одновременно изо всех сил напрягая слух и пытаясь уловить, хоть что-то. Потратив на это минуту, храмовник начал было думать, что это ему всего лишь показалось, когда чутье опять взвыло. Чутье смогло предупредить лишь за пару мгновений до происшествия, но и этого Фиару хватило, чтобы, не поднимаясь, отскочить в сторону. А через мгновение земля вздрогнула, дом сильно тряхнуло и на то место, где только что сидел храмовник, рухнули несколько серпов и коса. Парень в который уже раз в своей жизни поблагодарил Владыку за предостережение и хотел было поднять с сена плащ. Но, делая шаг, лишь чудом сумел удержаться на ногах. Потому что земля опять вздрогнула, и дом еще раз тряхнуло. А потом еще, и еще. Старый сеновал дико скрипел и трясся, из щелей сыпалась труха, скопившаяся за долгие годы. Теперь уже забыв о плаще, Фиар счел за лучшее покинуть дом, пока на голову не рухнуло все здание, а не всего лишь пара серпов. Не убьет, конечно, но, тем не менее, приятного в этом мало.

Во дворе наблюдалась та же картина, что и на сеновале. Да, пожалуй, сейчас вся деревня едва ли не буквально ходила ходуном. Дико кричали животные в хлеву, крайне отрицательно реагирую на дрожь земли. Пожалуй, единственным, кто сейчас воспринимал все происходящее, как данность, был дед Кавка. Он просто сидел на лавочке перед домом и смотрел в даль. Никакого землетрясения для него словно и не существовало. Единственное, чем старик показал, что это все-таки не так, была фраза:

– Опять Ррлор гневается, – сумрачно заметил он, взглянув на выскочившего из сеновала храмовника, и снова замолчал, словно этими словами объяснялось происходящее.

Через некоторое время земля успокоилась, и мир вокруг вновь замер. К некоторому удивлению Фиара, ничего вокруг не рухнуло и даже не покосилось. Очевидно, вся деревня обладала изрядным запасом прочности. Это предположение косвенно подтверждали слова Кавки, раз он сказал опять, значит подобное уже случалось. «Интересно, – подумал храмовник. – А кто такой Ррлор?»

Парень с интересом посмотрел на Кавку. Еще вчера Фиар сильно удивился, когда, возвращаясь из засады, обнаружил здесь спокойно сидящего на лавочке старика. На вопрос: что он здесь делает, дед просто и с некоторым достоинством ответил, что он де уже слишком стар, чтобы от всякой нечисти драпать. И поэтому, когда та поперла из всех щелей, старик просто спрятался в подполе и тихонько сидел там, пока, по его мнению, все не успокоилось. Угроза того, что твари могут вернуться, действия на Кавку не возымела. Он просто пожал плечами и сказал, мол, от судьбы не убежишь.

В общем, занятный оказался старичок. Да и расспрашивать его не сложно. Он всегда четко отвечал на вопросы, не скатываясь до обычной крестьянской болтовни. Наверное, не хотел тратить остатки драгоценной жизни на всякие глупости.

– Кто такой Ррлор? – присаживаясь рядом, спросил храмовник.

– Дракон, – коротко ответил Кавка и замолчал на некоторое время. Парень было даже решил, что надо спрашивать дальше, но старик вдруг продолжил. – Не особо приятный собеседник был. Вечно боялся, что каждый пришедший хотел украсть его золото. И поэтому со всеми разговаривал как с ворами: презрительно, злобно. Хотя и это можно было использовать себе на благо. Я, например, когда был помоложе, помогал ему таких визитеров отваживать и за это неплохую вещичку от него получил. Хотя все-таки мерзкая была тварь – скотину у деревенских воровал. А что ему мешало просто купить ее, золота ведь много? Так ведь нет же, все его отвратительный характер. Вот и вышел закономерный финал. Почти…

– А что с ним произошло? – направил Фиар мысли разошедшегося деда.

– А что с ним могло случиться? – удивился старик. – Сами же эти твари редко дохнут. Обычно рыцарь какой, что жаждет подвигов и славы, губит дракона. Ну или еще что. Хотя здесь вышел случай особый. Некий могучий чародей прибил Ррлора. Бают даже, что то король наш был в молодости, хотя так это или нет, не знаю. В общем, не поделили они чего-то. А может, магу просто обращение драконово не понравилось. Кто знает? Свидетелей тому нет, поэтому говорю лишь догадки. Но как бы там на самом деле ни было, осерчал чародей на Ррлора и прибил сгоряча. Ну а вход в подземелье его завалил. Такие вот дела…

И старик замолчал, продолжая смотреть в бесконечную даль. Через несколько минут, так и не дождавшись какого-либо продолжения, храмовник не выдержал и спросил:

– И все? Но почему же тогда земля трясется?

– Поговаривают, – вновь заговорил Кавка, – что плохой, не правильной смертью дракон умер. И теперь сидит он там, мертвый, под землей на своих сокровищах, а выбраться не может. Вот и воет от тоски. Да на стены с горя бросается – выбраться хочет. Только он так уже почитай четыре десятка лет мучается, но так ничего и не смог сделать. Сильно могучий был чародей, и сломать его заклятья мертвому не под силу. Да-а… Как только старик закончил свой рассказ, мысли в голове Фиара забегали.

«Дракон…На западе… – думал храмовник. – Убит могучим чародеем… Сны… Основатель… Дрожь земли… Владыка, спасибо, что подсказал мне!»

Парень вскочил на ноги, как ужаленный, и понесся прочь от деревни. Но, не сделав и десятка шагов, вдруг выругался и пробежал к сеновалу. Через несколько секунд, уже в плаще, Фиар выскочил оттуда и снова бросился прочь от деревни. К лесу.

***

Где-то после часа безрезультатных блужданий по лесу, Фиар стал склоняться к мысли, что первая мысль не всегда самая верная.

«Вот, например, сейчас, – думал он, бродя по лесу. – Я хотел помочь Основателю и, ни секунды не раздумывая, бросился в лес искать его. А зачем? Мало того, что найти примерное месторасположения пещеры Ррлора одному, без проводника не удастся. Так еще и что я там буду делать? Основатель заперт под землей. Как мне его вынимать оттуда без лопаты и кирки? Можно, конечно, воспользоваться старой доброй магией, но хозяйственных чар я не знаю, а боевыми только землю в еще более прочную корку спеку. М-дя, и почему я никак не научусь сначала думать, а потом лишь действовать. Вот у Основателя все всегда гладко получалось. Жаль только, я не он».

Устало, остановившись около дерева, храмовник внимательно осмотрелся по сторонам. Но ничего необычного вокруг не было. Шансы найти в одиночку место виденное Фиаром во сне стремительно близились к нулю. Да он и сам это понимал. Поэтому и задумался над поисками проводника. Только вот где его взять?

«Не Кавку же брать в проводники, – невесело усмехнулся храмовник. – Он, конечно, скорее всего, знает место, куда мне надо. Только я сильно сомневаюсь, что старик выдержит переход через лес. Но никого другого поблизости нет. Хм, может он хотя бы на словах сможет объяснить, где нужная мне поляна?»

Быстро сориентировавшись по солнцу, Фиар легким шагом направился в сторону деревни. Однако воплотить в жизнь свое намерение он не успел. Только-только парень достиг опушки, как на самой грани слышимости возник звук колокольчиков.

– Бездна! – выругался он. – А я уже совсем о вас забыл. Хм, куда же вы направились в таком количестве? Судя по звону, вас там должно быть не меньше двух десятков. А ведь это весь лагерь. Неужели действительно деревья валите? Или…нет?..

Оценив ближайшее дерево на высоту и прочность, парень перешел к другому. Затем к следующему и так далее. Найдя наконец подходящее, храмовник словно белка взбежал на него и непринужденно устроился на ветке. Повернув голову в сторону старой шахты, Фиар действительно обнаружил на пути к лесу приличный отряд гномов. Выглядели они как угодно, но только не как лесорубы.

– Вот и поглядим, куда вы так упорно ходите каждый день, – буркнул себе под нос храмовник, поудобнее устраиваясь на ветке.

Примерно через полчаса гномы шумно вломились в лес и промаршировали прямо под деревом, на котором сидел Фиар. Никто из них даже не догадался посмотреть наверх. Да что там наверх, гномы даже по сторонам смотрели не часто. Похоже, они были полностью уверены, что чудища отбили охоту ходить в лес у всякого. Храмовнику это было только на руку – он без проблем мог проследить за отрядом. Чем, собственно, он сейчас и занялся.

Пропустив гномов немного вперед, Фиар осторожно соскользнул с дерева и прислушался. Гномы ломились через лес где-то впереди, а больше никого в округе не ощущалось. Это было еще одним доказательством в пользу того, что нечисть поддельная. Хотя полностью в этом парень уверен пока не был. «Ну да ничего, – подумал он. – Скоро и с этим разберусь. Очень скоро».

Оторвавшись от дерева, храмовник осторожно двинулся вперед. Вряд ли, конечно, гномы могли оставить за собой «сюрприз» для возможных преследователей, но в силу привычки он предпочитал двигаться очень осторожно.

Проследить за гномами оказалось проще простого. Те ломились через лес так, словно не боялись вообще ничего. И действительно, чего бояться в лесу, нечисть в котором появляется по твоей воле? Волков? Волки нападают только зимой, когда очень голодны. Но если все же кто-то да нападет, то отряд справится ними без проблем. Так чего им боятся? Примерно так думали и гномы впереди, поэтому шли через лес, не скрываясь. И когда вдруг треск вперед прекратился, Фиар сначала изумился, а потом сообразил, что они, похоже, пришли на место.

Осторожно пройдя вперед, храмовник выглянул из-за кустов. И едва не вывалился к гномам от удивления. Именно эту поляну Фиар видел во время ритуала.

«Значит, Основатель заключен где-то здесь» – решил парень и стал осматриваться.

От этого занятия его отвлекла волна магии, прокатившаяся по поляне. Точно такая же была в деревне, только ее храмовник не смог почувствовать из-за того, что его в этот момент сбросила лошадь. А источником этой магии оказался небольшой амулет в руках одного из гномов. В то время, как все остальные или копались в какой-то яме, или валили деревья, этот просто стоял на месте и смотрел на висящий на веревочке желтый камень. Так он стоял довольно долго, минут десять, а затем вдруг застонал и начал шататься, будто пьяный. Впрочем, делу это не помешало – прямо из воздуха на поляне стали появляться разнообразные монстры. Не обращая на гномов никакого внимания, они стали быстро разбредаться по лесу.

«Хм, иллюзии? – с интересом посмотрел на появившуюся нечисть храмовник, но, увидев, как те ломают кусты, чтобы пройти, передумал. – Впрочем нет, не иллюзии. Те обычно не материальны. Скорее подобия. Правда, не высокого уровня, иначе бы не сгорели после слабых заклятий деревенской ведьмы. Что ж, все становится на свои места. Теперь только осталось убедить гномов, что так поступать не следует. И неплохо бы заручиться их помощью, иначе сам я буду долго рыть землю. Хорошо бы получить какой-нибудь аргумент убеждения. Например, тот же амулет. На него как раз никто не смотрит».

Маг как раз отложил амулет на камень, а сам двинулся к сложенным на земле вещам. Очевидно, чтобы подкрепиться после колдовства. Еще раз убедившись, что артефакт остался без присмотра, Фиар направил на камушек руку и сосредоточился. Сила тонкой струйкой потекла к артефакту и осторожно его коснулась. Затем будто стесняясь своей первой осторожности, лихо охватила камень и аккуратно приподняла его в воздух. Парень развернул ладонь к себя, заставляя артефакт двигаться в нужном направлении. Струйка пота медленно выползла из-под маски. Телекинез никогда не был сильной стороной Фиара и поэтому всегда требовал ментального напряжения и, самое главное, огромных затрат силы. Энергия просто уходила в окружающий мир, словно просачиваясь сквозь пальцы. И этот неконтролируемый расход легко мог засечь даже ученик, при должном внимании конечно.

У гномьего мага с вниманием оказалось все в порядке. Поэтому неладное он заметил довольно быстро, хоть и не сразу. И это позволило парню закончить начатое.

«Аргх, Бездна! – выругался храмовник, сообразив, что его заметили. – Ну ничего. Я так просто не сдамся. Заберу амулет и, поди-поймай меня в лесу».

Быстро накопив энергию позади артефакта, он дождался, пока маг, ругаясь, добежит до камня, и резко высвободил ее в одном импульсы. Сила ударила во все стороны небольшим и абсолютно безвредным взрывом и отправила гнома в очень недолгий полет, а артефакт – Фиару прямо в руки. Удовлетворенно хмыкнув, парень спрятал камень в карман и благоразумно скрылся в лесу.

***

Вернувшись в деревню, храмовник оседлал лошадь и отправился к старой шахте. Здесь все было спокойно. По крайней мере – пока. А вот что будет, когда Нэр узнает, что их раскрыли, не знал никто. Впрочем, парню предстояло это узнать.

На этот раз Фиар решил войти как все и несколько раз пнул ворота. Некоторое время там было тихо, а потом часовой спросил:

– Кого это там демоны принесли? – голос был незнакомый.

– Значит, его все-таки сменили? – тихонько удивился парень и громко ответил. – Меня зовут Фиар. Я храмовник. Мне нужно поговорить с вашим главой.

– Как же! Держи карман шире! – загоготал некто с той стороны. – Так я тебе и поверил. Из храмовников он, видите ли. Ты меня совсем за дурака держишь? Да что орденцы могут здесь делать? Не знаешь? Вот и я не знаю. Так что вали-ка отсюда, крестьянин, по добру по здорову. А не то выйду сейчас и пинками тебя погоню.

«И действительно, что здесь делать храмовникам? – пожал плечами Фиар. – Вы просто пугаете крестьян. Гоните их из деревни. Зачем я тут?!! Ладно, войдем по-другому».

Чуток подумав, парень вынул из кармана совсем недавно «одолженный» артефакт и посмотрел на него как великий князь Дарроды на мышь в супе – эдак пристально и с недоумением. К сожалению, ничего это не дало, камень упорно отказывался так быстро раскрывать свои тайны.

– Нет – так нет, – не особо расстроившись, заключил храмовник. – Но попробовать стоило. Значит, буду действовать опытным путем».

После чего, парень сжал в руке артефакт, представил внутри частокола дракона и пустил в камень силу. Через секунду с той стороны донесся дикий вопль, означавший, что первая же попытка окончилась полным и безоговорочным успехом. Подняв глаза, Фиар впервые в жизни увидел гнома, сидящего верхом на трехметровом частоколе. К сожалению, тот прочувствовал всю важность момента и не дал насладиться зрелищем. Соскочив вниз, часовой дико огляделся и со всех ног рванул к деревне. Храмовник даже присвистнул, глядя какую скорость сумел развить гном.

«Не всякая лошадь догонит», – сделал вывод парень и, вспомнив клячу Варнара, весело усмехнулся.

Еще раз хмыкнув, Фиар легко взбежал на частокол и осмотрелся. Первым что, а вернее кто ему попался на глаза, был дракон. Ящер очень внимательно смотрел на вход в шахту, будто ждал чего-то.

– Зря, – сообщил ему свое мнение храмовник. – Если бы ты убежал, то жи…существовал бы, пока я о тебе не вспомнил. А так уж извини…

Парень взмахнул рукой, заставляя дракона исчезнуть, и спрыгнул с частокола. Уже знакомым путем он прошел к комнате Нэра и вежливо постучал. Практически сразу послышались шаги, и дверь открылась. На пороге стоял, естественно, Нэр-дэс-Варнит. Сообразив, кто к нему пожаловал, глава экспедиции махнул рукой, приглашая войти, а сам как и в тот раз, пошел и уселся в плетеное кресло.

– Ну? – решил сразу взять быка за рога гном. – Зачем пришел?

Храмовник разжал ладонь и показал гному артефакт. Нэр побледнел и хотел было начать оправдываться, но Фиар его прервал:

– Меня не волнует, что вы роете сокровища давно мертвого дракона. Ты должен знать, что орден золото не интересует. Но вы пугали жителей. Это плохо, но никто не пострадал. Кстати, не забудь вернуть деревенскую знахарку и возместить ущерб крестьянам. Вы не сделали ничего очень уж плохого и поэтому я поеду в город и скажу своим родичам, что здесь нет никакой нечисти. Только мне нужна от вас небольшая услуга. Гном некоторое время молчал, а потом раздраженно спросил:

– Почему ты думаешь, что я стану тебе помогать?

– Потому что я прошу о помощи, – пожал плечами Фиар, о том, что за подстрекательство к бунту полагается повешение, он решил не упоминать. Нэр пару секунд думал, а потом сказал:

– Бездна с тобой! Говори, чем мы может тебе помочь?

– Только то, что вы делаете лучше всего, – улыбнулся под маской храмовник. – Вы должны будете копать. И ничего больше.

***

С тех пор, как Фиар договорился с Нэром и убедил храмовников вернуться обратно в цитадель, проша уже неделя. И всю эту неделю парень провел в лесу на месте раскопок, с надеждой ожидая добрых вестей. Но день проходил за днем, гномы все больше углублялись в скальную породу под ногами, а место заточения Основателя обнаружить так и не удалось. Надо ли говорить, что целая неделя пустого ожидания сильно повлияла на Фиара. Он стал гораздо более нервным и замкнутым, постепенно начиная терять надежду. Еще больше настроение храмовнику подпортили слова одного гнома, услышанные день назад. Что мол, они натолкнулись на какую-то необычайно прочную породу и теперь продвигаться будут еще медленнее.

«Как будто раньше они сильно торопились, – мрачно думал парень, наблюдая за поднимаемой из шахты щебенкой. – Владыка! Что я не так сделал? Скажи мне! Ведь я нашел то место, я пытаюсь выполнить твою волю и найти Основателя. Почему же у меня ничего не получается? Неужели я неверно понял ниспосланное тобой видение??? Или, может, мне надо было сначала переговорить об этом с настоятелем и спросить его совета?»

Ответов на вопросы не последовало. Впрочем, Фиар и не ждал их. Как и большинство храмовников, он привык рассчитывать только на свои силы и поэтому ответь ему сейчас Владыка, парень бы очень сильно удивился. Нет, Фиару просто надо было выговориться. А поскольку никого, кроме гномов, поблизости не было, слушать его пришлось богу.

Все интересующие храмовника вопросы были заданы, но ответов на них не появилось. Поэтому Фиар просто смотрел на работающих гномов и старался ни о чем не думать. Именно в таком состояние ответы приходят сами, а, кроме того, так было проще всего отвлечься от грустных мыслей. Собственно, именно благодаря этому парень почти сразу заметил, что что-то в действиях гномов изменилось.

«Что-то сбило их с привычного ритма, – через некоторое время сообразил храмовник. – Интересно что? Пожалуй, стоит пойти и посмотреть, на что они там наткнулись».

Похоже, точно такой же точки зрения придерживались и гномы, потому что не успел Фиар подняться на ноги, как к нему подбежал один из гномов, занимавшихся подъемом мешающей породы, и быстро заговорил:

– Там! Мы что-то нашли! Тебе обязательно надо это увидеть. Пошли. Быстрее!

Парень был полностью с ним согласен. Раз уж они так заволновались, то нашли действительно что-то очень необычное. «Жаль что-то, а не кого-то» – мельком подумал он, спускаясь вниз.

Здесь была довольно широкая площадка, большую часть которой в обычное время занимали работающие гномы. Впрочем, сейчас места было много, потому что в данный момент они не работали, а столпились вокруг чего-то интересного.

«Что же они там такое нашли? – раздумывал Фиар, проталкиваясь вперед. – Обычно их от работы за бороды не оттащишь. Тем более, когда они копают золото. Сейчас же они пытаются докопаться до драконьей сокровищницы, а не до какой-то там золотой жилы. Но все равно они оторвались от работы. Почему? Впрочем, сейчас сам увижу».

Растолкав гномов, храмовник вышел немного вперед и присел на корточки, чтобы получше разглядеть гномью находку. Первые секунды Фиар никак не мог сообразить, что же работяг тут так заинтересовало. «Ну, дыра в камне, – раздраженно подумал парень. – И что в ней такого?»

Но вместо того чтобы требовать объяснений, чисто интуитивно храмовник несколькими взмахами руки разбросал находящуюся нам щебенку и… остолбенел. Из камня на Фиара смотрело искаженное яростью лицо.

«Мертвец? – удивился храмовник, но тут же понял что ошибся. – Неужели статуя? Или… Проклятье!!! Быть не может! Это МАСКА?!!»

– Вы! – парень поднял взгляд на столпившихся вокруг гномов. – Немедленно взяли инструмент в руки и освободили его. И аккуратнее, Бездна вас забери! Что б его даже не коснулись или вас здесь же и похоронят. Быстрее, чего встали?!!

Пораженные странным поведением храмовника работяги, осторожно оттеснили его в сторону и взялись за кирки. Работа длилась целый час. И все это время Фиар проклинал «неуклюжих коротышек», когда ему казалось, что кирки вгрызались в скрытое камнем тело. Впрочем, ему это только казалось. Гномы же проделали поистине колоссальную работу. Сначала они какими-то одним им известными способами определили расположение тела под камнем. А потом с филигранной точностью вырубили камень в определенных местах так, что теперь его можно было снять, словно крышку с саркофага. Что, собственно, они и сделали спустя пару мгновений.

Увидев изуродованное тоннами камня тело, храмовник ужаснулся. Торчащие кости, пергаментная кожа, страшные струпья на теле. Парень смотрел на это и не мог понять, как он мог верить, что Основатель каким-то чудом сумел выжить.

«Но почему, Владыка? Почему??? Ради чего тогда ты ниспослал мне то видение?»

Фиар был подавлен, но не уходил. Ему оставалось сделать еще кое-что. Так сказать, последняя надежда. Правило, появившееся вместе с приходом самого Фиара в орден. Суть его состояла в том, что как бы ни был храмовник плох на первый взгляд, всегда надо проверить более тщательно – хотя бы просто послушать сердце. Здесь, конечно, надеяться было не на что – слишком много прошло времени. Но все-таки…

Храмовник наклонился над телом и приложил ухо к его груди. Несколько секунд Фиар напряженно вслушивался, а потом отчаянно отшатнулся в сторону, не в силах поверить в происходящее. Лежащий перед ним человек, как ни странно все еще был ЖИВ…

 

Интерлюдия 1

Фантар по кличке Мясник приметил эту парочку сразу. И неудивительно: на фоне трущоб портового района славного города Истамана выглядели они несколько чуждо. И дело тут было вовсе не в одежде, потому что их костюмы не представляли из себя ничего особенного. Дело было в том, как они себя вели. А вели себя приезжие неправильно. Мясник сразу понял, что они приезжие, потому что только сумасшедший или чужеземец мог сунуться в портовый район и разгуливать здесь настолько беспечно. Сумасшедших Фатар не любил – брать с них нечего. А вот приезжим он завсегда был рад, тем более, когда у них имелось что-то ценное. А сейчас бандит буквально нюхом чуял, что это самое «что-то» у них есть. Правда, одновременно с этим нюх предупреждал о возможных неприятностях. Но запах поживы затмил главарю шайки разум и он скомандовал подельникам окружать беспечных дурачков.

***

– Ты уверен, что мы не заблудились? – в который уже раз за сегодня спросила женщина своего спутника.

О ней можно было сказать, что она молода, красива и совершенно не похожа на большинство представительниц ее пола, проживающих здесь, в Зерлине.

– Ну, конечно же, уверен, – раздраженный этим вопросом, принялся бурчать мужчина. – Сама подумай. Мы в Зерлине. В Истамане. В порту. Нам нужно лишь выйти на пристань и считай, что мы прибыли. А ты говоришь – заблудились.

– Согласна, – терпеливо кивнула она. – Только мы уже добрых полчаса плутаем среди каких-то лачуг. Может, спросим у кого-нибудь дорогу?

– У кого? За все время мы так никого и не встретили.

– Например, хотя бы у них.

Женщина указывала на появившихся в конце улицы мужиков. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы начать хвататься за голову и диким воем подзывать стражу. Если конечно ты не опытный наемник или не переодетый капитан стражи, у которого в засаде сидят три десятка отчаянных рубак. Ни тем, ни другим мужчина не был, но, тем не менее, за голову хвататься не спешил.

– Уважаемые, – обратился он к ним. – Вы, случаем, не проводите нас к пристани?

– Легко! – сказал самый здоровый из них. – Только сначала вам придется заплатить за проход по нашей территории.

– И сколько же вы хотите? – уточнил мужчина.

– Ты давай все, а мы потом сами разберемся, – сказал здоровяк и засмеялся собственной шутке. Товарищи его поддержали.

– Я почему-то именно так и думал, – сокрушенно покачал головой мужчина.

– Правильно. И смотри без шуток, а не то…

Для мира так и останется загадкой, что именно собирался сделать с чужестранцами Фатар по кличке Мясник, потому что внезапно его речь превратилась в невнятное бульканье. А сам он свалился на землю с разрубленным горлом. Никто из бандитов не успел заметить, откуда у незнакомца в руках появился клинок. Да и отомстить за павшего предводителя они не успели. Потому что женщина вдруг хлопнула в ладоши и метнула в застывших бандитов молнию. Та, страшно шипя, врезалась в одного, перескочила на другого, затем на третьего. В итоге через пару минут в обугленные трупы превратились все, кроме странной парочки.

– Ну зачем ты так, Лин, – укоризненно произнес мужчина, убирая клинок обратно в личный пространственный карман. – Они бы и так сбежали.

– Извини. Совсем я от людей отвыкла. Слишком много времени провела в цитадели.

Мужчина обреченно махнул рукой, и они отправились дальше. Через несколько минут им все-таки удалось выйти к пристани и мужчина внимательно осмотрел стоявшие у причала корабли.

***

Мужчина отлепился от борта и, развернувшись, медленно пошел обратно в каюту. Этот человек был не похож на моряка. Во-первых, он был закутан с ног до головы в одежду. А во-вторых, в отличии от большинства моряков, шел по палубе не раскачиваясь.

Впрочем, кем бы он ни был, но до каюты ему дойти было не суждено. Примерно на середине пути к нему подскочила размытая фигура и опытным движением вогнала под левую лопатку нож. Любой другой на его месте уже упал бы на палубу харкая кровью и суча ногами. Но этот и тут отличился от серой массы. Вместо того, чтобы спокойно умереть, странный моряк развернулся к нападавшему и спокойным голосом произнес:

– И зачем ты это сделал? Думаешь, у меня так много одежды?

– Да ладно тебе, Храв, – сказала поднявшаяся по трапу женщина. – Одной дыркой больше, одной меньше. Какая разница? У тебя и так их там целая куча.

– Мне есть разница, – ледяным тоном отрезал Храв, и все так же негостеприимно продолжил. – Зачем пришли?

– Да вот хотели тебя попросить устроить небольшую заварушку в Зерлине. А то они что-то в последнее время они как-то косо смотрят на Орден. Думаю, собираются устроить поход против «еретиков». Все к этому идет. И надо бы их чем-то отвлечь.

– У тебя своя задача, а у меня своя. Мы все обсудили еще много лет назад. Тогда, на развалинах храма. Помнишь?

– Помню, – после некоторого молчания сказал нападавший. – Значит, ты не поможешь?

– Нет, Рангар, – покачал Храв головой. – Это твоя игрушка, поэтому сам с ней разбирайся.

– Ну, тогда хотя бы сообщи ему, – настоятель сделал ударение на слове «ему». – Ты ведь можешь с ним связаться, я знаю.

– Хорошо, я расскажу ему то, что услышал от тебя. А теперь уходи. Из-за вас двоих здесь скоро будет полно полуденников и мне придется отдать на маскировку все силы.

 

Глава 4

Фиар никак не мог поверить происходящему. То, что Основатель жив, казалось полным абсурдом.

«Как такое возможно, – лихорадочно размышлял молодой храмовник. – Человек не может после такого выжить! Да что там человек. Никто не может!!! Даже немертвый уже просто бы сгнил. О, Владыка! Как такое возможно?! Ведь прошло уже больше тридцати лет! Этого просто не может быть!»

Но тем не менее это было. Лежащий перед Фиаром человек несомненно был жив. Но поверить в это храмовник не мог. Да, он надеялся, что Основатель жив. Да, он гнал прочь реальность, не желая соглашаться с доводами разума. Да, в глубине души он понимал, что это невозможно, но все равно продолжал надеяться. И теперь, когда его надежды сбылись, парень отказывался верить происходящему. Просто потому, что никак не мог этого объяснить. Сейчас в душе Фиара вера боролась с разумом. Разум не желал верить случившемуся, а вера отвергала любые доводы рассудка. И когда эта борьба достигла наивысшей точки, храмовник закрыл глаза и потряс головой, изгоняя все мысли.

«В Бездну все! – зло подумал он, когда сознание несколько прояснилось. – Об этом можно подумать позже, а сейчас надо доставить тело… то есть Основателя, в цитадель. Настоятель наверняка сумеет во всем разобраться».

Поставив, наконец, перед собой определенную цель, храмовник, не медля, приступил к ее достижению. Расстегнув фибулу, Фиар снял плащ и расстелил его на земле. Затем подошел к телу и с максимальной осторожностью перенес его на плащ. С сомнением посмотрев на результат, парень быстро поднялся из продолбленной гномами шахты и через несколько минут вернулся с двумя длинными палками. Присмотревшись легко можно было понять, что еще несколько минут назад они были молодыми деревцами.

Немного помучавшись, Фиар собрал из палок и плаща нечто, очень отдаленно напоминающее носилки. Но одному нести их было как-то несподручно.

– Эй, кто-нибудь! Помогите поднять, – обратился он к стоявшим вокруг гномам храмовник. После этих слов сразу несколько здоровяков сделали шаг вперед и неуверенно заозирались друг на друга. Храмовник сразу же взял ситуацию в свои руки. – Вы двое беритесь с той стороны, а вы двое с этой. И аккуратнее, задери вас Бездна!

Гномы подняли носилки и с необычной для них осторожностью понесли к подъему. Фиар последовал за ними следя, чтобы с Основателем ничего не приключилось. Остальные же гномы постепенно стали возвращаться к работе.

– Клянусь бородой Хозяина гор! – донесся из шахты крик, когда они были уже наверху. Обернувшись, Фиар увидел, что гномы вновь собираются вокруг места, где несколько минут назад лежал Основатель. – Это же золото!!!

***

Фиар медленно шел по дороге к городу. Медленно вовсе не потому, что не мог быстрее. Мог, да еще как, при желании он смел бы бежать наравне с лошадью. Правда, не долго, но все-таки мог. Нет, дело было в другом. Просто двигаться быстрее он опасался из-за Основателя.

«А вдруг он не выдержит? – думал молодой храмовник. – Конечно, до этого его еще ничто не смогло прикончить, но вдруг именно это станет той самой медной монеткой, что в басне переломила хребет жадному демону. Зачем рисковать?»

Рисковать Фиар не хотел и именно потому в данный момент медленно шел по дороге, ведя в поводу двух лошадей, между которыми расположились носилки с Основателем. Одной была его Луна, а вторую храмовник купил у предводителя отряда гномов. В ином случае тот ни за что не согласился бы ее продать. Но Фиар помог им найти место, где нужно было копать, и Нэр был очень признателен за это. Хотя данный факт не помешал ему содрать за обычную кобылку, как за целый табун лучших скакунов. Впрочем, парень его понимал. Все-таки теперь, когда найдена сокровищница дракона, для гномов лошади были очень важны. Согласитесь, не на своем же горбу все нести.

Фиара же золото не интересовало. Сокровищница ордена хранила гораздо большие богатства, чем большинство из королевских, поэтому к желтому металлу Храм всегда относился с прохладцей. Что всегда удивляло окружающих.

Многие просто не могли понять, на какие средства орден существует. Слухов на этот счет ходило очень много. Например, говорили, что в подвалах цитадели хранятся сокровища, полученные Основателем от короля за спасение одного города. Крупица истины в этом, как ни странно, была. Конечно, ничего за спасение города, кроме славы, Основатель тогда не получил. Но после себя кое-что все же оставил. И, надо заметить, очень много «кое-чего». Просто в какой-то момент посреди двора появилась гора золота, драгоценного оружия и доспехов. Откуда все это взялось – никто точно не знал, а спросить было не у кого – из цитадели Основатель ушел еще за несколько часов до того и больше не возвращался. Поэтому сокровища просто перетаскали в подвалы и стали использовать по мере необходимости.

Но каким бы огромным ни было наследство Основателя, оно не могло поддерживать орден бесконечно. Тем более что храм жил на широкую ногу. Многие это понимали. И настоятель в том числе. Он сознавал, что сокровища когда-нибудь кончатся и храм может прийти в упадок. И поэтому сделал все, чтобы этого не произошло. А именно он придумал способ пополнения сокровищницы Ордена. Об этом знал каждый храмовник и почти никто за пределами храма. Просто в силу своей специфики храмовники часто сталкивались со всевозможной нечистью, и настоятель решил использовать это обстоятельство с максимальной выгодой. Он попросил, чтобы тела убитых тварей храмовники доставляли в цитадель. Здесь с них снимали шкуру, выбивали зубы, срезали мясо, забирали кости. В общем, разбирали на составляющие. После чего шкуры расходились по кожевниками или портным, зубы, кровь и прочая дрянь продавалась магам, а мясо сбывалось на рынках различных городов и частенько оказывалось даже на столе короля. Кроме того, храмовники неплохо разбирались в травах и при случае собирали их. Да и в саду цитадели росло множество редчайших растений.

Все это приносило Храму впечатляющий доход и позволило не только выжить, но и значительно пополнить сокровищницу за минувшие годы. Именно поэтому Фиар отказался от предложенного золота, но взамен потребовав взамен останки дракона, если гномы их обнаружат. Нэр спорить не стал, хотя немного поскрежетал зубами. Все-таки чешуя дракона ценилась очень высоко. А ведь кроме нее есть еще зубы, когти и, наконец, кости. Но спорить гном не решился. В основном, как он сказал, «из уважения к ордену». И еще потому, что Храм официально являлся подданным короны, а гномы были просто гостями страны. Поэтому Орден мог выгнать гномов и оставить все себе. Нэр это понимал. Храмовник догадывался, что гному в голову даже закралась мыслишка прикончить лишнего свидетеля и спокойно копать дальше. Но руководитель экспедиции не зря был руководителем, поэтому он быстро от этой соблазнительной мыслишки избавился. Как бы золото не застилало ему взор, он понимал, что парень вполне может уйти, и тогда гномам не поздоровится. Да и если не уйдет, то сколько его подчиненных погибнет, пока сумеют совладать с человеком? Так думал Нэр-дэс-Варнит, и ему ничего не оставалось, кроме как скрежетать зубами и соглашаться на не такие уж страшные с точки зрения парня условия. Правда, с точки зрения гнома они были «драконовыми», но все равно он на них согласился. А что еще ему оставалось делать?

Фиар оторвал взгляд от дороги и посмотрел на небо. Солнце медленно спускалось к горизонту. Прикинув свою скорость и примерное расстояние до города, храмовник пришел к выводу, что едва-едва успеет к закрытию ворот. А уж говорить о том, чтобы успеть в город до закрытия Гильдии, и речи не могло быть. Маги всегда предпочитали открываться попозже и закрываться еще до захода солнца. Что поделать, магия, конечно, воспитывает дисциплину и ум, но взамен тоже кое-что берет.

«Например, трудолюбие в определенных делах, – думал парень, мерно шагая по дороге. – И правда, зачем что-то делать самому, когда магия сделает все гораздо быстрее и лучше. Зачем готовить еду, когда есть магия? Зачем писать самому, когда есть магия? Постепенно мелкая лень становится больше и окутывает всю жизнь мага. И чем могущественнее они становятся, тем меньше делают что-то сами, и тем больше перекладывают на магию и созданные с ее помощью артефакты. А ведь со временем это убивает. Со временем маги перестают быть самими собой и становятся всего лишь придатками окружающей их магии. Хотя с другой стороны – далеко не все, и далеко не всегда. Некоторые не желают себе подобной участи и стараются всеми силами ее избежать. Эти люди четко знают свою цель, и движутся к ней, невзирая ни на какие препятствия. Но встретить такого мага довольно трудно. Они редко сидят на одном месте и почти никогда не состоят в Гильдии. Такие люди не терпят силы над собой, и поэтому сила не терпит их. Как жаль, что не все маги такие. Тогда не пришлось бы ждать утра, и я мог бы сразу отправиться к цитадели. Впрочем, с другой стороны они вряд ли бы отпустили меня, не узнав сначала, кого я везу. А узнав, не отпустили бы точно. Потому что такие люди по-настоящему ценят знание. В общем, пусть лучше все остается как есть, так как это и есть равновесие».

Посмотрев вперед, Фиар заметно прибавил шагу. Потому что впереди показался город и храмовник хотел успеть до закрытия врат. Через полтора часа парень добрался до ворот. Здесь была небольшая очередь из крестьян и просто странников, которые хотели попасть в город, пока солнце еще не село. Стражники же наоборот не особо спешили, намекая на то, что неплохо бы подкинуть лишнюю монетку для ускорения процесса. Люди ворчали на них за это, делали непонимающие лица, но исправно платили. Потому что солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, а в город попасть хотелось всем.

Фиар пристроился в самый конец очереди и стал терпеливо ждать. Впрочем, не долго. Почти сразу его заметил один из стражников и громко крикнул:

– Пшло прочь, отребье! Дайте дорогу храмовнику!!!

Люди в очереди удивленно заозирались и ворча, разошлись в стороны, пропуская Фиара. Тот двинулся вперед и не глядя, вытащил из кошеля первую попавшуюся монету. Монета оказалась золотым, который уже через пару секунд перекочевал в руки стража. Увидев, ЧТО ему попало в руки, тот удивленно заморгал и принялся благодарить:

– Спасибо, уважаемый. Вы очень щедры. Будьте уверены, всей сменой пить за ваше здо… – страж не договорил, потому что увидел лежащего на носилках человека. В ту же секунду он переменился в лице, очевидно представляя, что за тварь могла сделать с храмовником такое.

– Может, мне послать за лекарем? – неуверенно спросил он, наконец.

– Не надо, – чуть подумав, ответил Фиар, он сильно сомневался, что обычный костоправ сможет в данной ситуации хоть чем-нибудь помочь. – Лучше пропустите остальных, а то солнце уже почти зашло. Не бросать же их за воротами.

После чего храмовник снова двинулся вперед, ведя в поводу лошадей. Страж же в свою очередь, переварив желание парня, оглядел оставшихся людей и закричал:

– Чего стоите и ушами хлопаете! Не слышали что ли, что сказал господин храмовник?! А ну живо в город, солнце уже почти село! Радуйтесь доброте Храма.

Народ довольно загудел и ломанулся через ворота. Страж едва успел отскочить в сторону, иначе его просто затоптали бы. Теперь страж стоял в сторонке и под смех напарников проклинал неблагодарных детей бездны. Впрочем, разорялся он не долго, потому что подошел конец его смены и он отправился с друзьями в любимый трактир пропивать полученный золотой. И, как страж и обещал, первый кубок подняли за Храм:

– Выпьем за Владыку и орден! – провозгласил страж. – Благодаря их щедрости у нас сейчас есть это славное вино!

Другие с радостью его поддержали. Большинству было все равно, за кого пить. А остальные поддержали сослуживца от чистого сердца. Да, Храм действительно успел набрать большое влияние на людей. Влияние, которое многим не нравилось…

***

Тем временем Фиар ровным шагом шел по пустеющим улицам и пытался отыскать «Давленого хряка». Не то чтобы ему был нужен именно этот трактир. Просто существовала некоторая вероятность встретить там кого-нибудь из родичей. Они вроде собирались побыть в городе еще несколько дней. Но если их там не будет, то все равно ничего страшного. «Просто дождусь утра и пойду в Гильдию», – додумал Фиар.

Вскоре молодой храмовник вышел к знакомым местам и быстро сообразил, куда надо идти. Через полчаса он стоял перед нужным трактиром, что явно свидетельствовало – память его не подвела. Оставив лошадей на попечение конюху, Фиар осторожно поднял на руки жутко истощенного человека и понес его в трактир. В зале на храмовника мгновенно обратили внимание и замолчали.

– Чего желаете, уважаемый? – тут же подскочил к парню хозяин. – Ужин? Комнату? Лекаря для вашего друга?

– Комнату с двумя кроватями и ужин для меня, – сразу же ответил Фиар. – Лекаря не надо, он ничем не поможет.

– Сию секунду, уважаемый. Позвольте, я вас провожу в комнату. Думаю, вашему другу надо отдохнуть. Дорога, наверное, была неблизкой?

Молодой храмовник неопределенно пожал плечами. Трактирщик с досадой посмотрел на неразговорчивого парня и двинулся к лестнице. На втором этаже он прошел несколько дверей и остановился. После этого снял с пояса связку с ключами и, выбрав один из них, вставил его в замок на двери. Один поворот ключа в скважине и замок с тихим щелчком открывается. Хозяин взял его и повесил на специальную петлю рядом с дверью. После чего закрыл – наверное, чтобы не украли.

– Прошу, уважаемый, – трактирщик открыл перед храмовником дверь, приглашая войти в комнату.

Фиар последовал приглашению и, повернувшись боком, чтобы не ударить Основателем о косяк, осторожно прошел. Окинув комнату быстрым взглядом, парень не заметил ничего особенного. Две кровати, стол, табуреты, шкаф. Обычная гостиница. Что здесь может быть особенного?

Подойдя к одной из кроватей, храмовник опустил собрата на нее и отошел. Со стороны Основатель казался абсолютно мертвым. И Фиару вдруг безумно захотелось удостовериться, что он все еще жив.

«А вдруг он умер во время путешествия??? – мелькнула в голове шальная мысль. – Вдруг для него все это оказалось слишком, и он не выдержал?»

Надо было удостовериться в том, что Основатель жив. Но делать что-либо при посторонних храмовнику не хотелось. Поэтому для начала он решил выпроводить из комнаты трактирщика, а уж после этого проверить дышит ли еще собрат.

– Спасибо что проводили, уважаемый, – сказал Фиар, оборачиваясь к вошедшему в комнаты хозяину. – Подайте мне что-нибудь поесть на ваше усмотрение. И кувшин воды вместо вина. Я сейчас спущусь.

– Все будет готово через пол часа, уважаемый, – ответил трактирщик и пошел выполнять заказ постояльца. Ключ от комнаты он, перед тем как выйти, положил на стол.

Спровадив трактирщика, молодой храмовник закрыл дверь на засов и только убедившись, что просто так сюда не войти, повернулся к лежащему на кровати человеку. Несколько стремительных шагов вперед и вот он уже стоит рядом с ним. Опустившись на одно колено, Фиар наклонился к Основателю и прижал ухо к его груди. Несколько секунд он безуспешно пытался услышать сердце, а затем сообразил, что слушает не с той стороны. Беззвучно выругавшись, парень передвинул голову и вновь прислушался. На этот раз сердце удалось услышать практически сразу. Оно, конечно, стучало довольно тихо, но все равно вполне отчетливо.

Убедившись, что человек перед ним жив, Фиар облегченно вздохнул и вытер внезапно вспотевшие ладони. Теперь храмовник спокойно мог заняться собой, а именно плотно поесть, потому что желудок уже давно подавал трубные призывы. Парень взял со стола ключ, отодвинул засов и вышел в коридор. Здесь он немного помучался, пока сумел снять навесной замок со специальной петли, а затем повесить его на дверь. Победа все-таки осталась за храмовником и, проверив еще раз надежность замка, он спустился в обеденный зал. Здесь, как и в любом трактире в подобное время, было очень шумно. Основными источниками шума являлись большая компания мастеровых и сильно уступавшая первой в численности компания стражей. И хотя вторая компания была едва ли не вдвое меньше первой, но шуму от них было едва ли не больше. Впрочем, Фиару шум не мешал, в данный момент его гораздо больше интересовало, где же он будет есть. Важный вопрос, но как на него ответить – храмовник не знал. Все столы были заняты.

«Хотя нет, – сообразил вдруг парень, еще раз обегая зал взглядом. – Вон небольшой столик в углу свободен. Даже странно. Хм, и рядом с ним стоит трактирщик. Неужели он освободил стол для меня?»

И мир ответил на невысказанный вопрос. Хозяин вдруг заметил спускающегося постояльца и замахал руками, стараясь привлечь внимание. Когда же он убедился, что на него смотрят, то что-то крикнул. Разобрать, что именно, в таком гуле не представлялось возможным. Но все и так было ясно. Скорее всего, он звал его к себе.

Фиар спустился по лестнице и легко скользнул сквозь толпу. У стороннего наблюдателя могло сложиться впечатление, что он прошел прямо сквозь людей, настолько легко и быстро все произошло. Но никто не смотрел в этот момент на храмовника и потому ничего подобного не подумать. Парень же, проскочив сквозь толпу, внезапно возник рядом с трактирщиком, напугав его при этом до полу смерти.

– Вечно вы, храмовники, с вашими шуточками. Сначала друзья ваши гномов споили и пошли буянить по городу, а теперь вы пугаете. Разве ж так можно? – он с укором посмотрел на стоявшего перед ним молодого человека.

Тот на прочувствованную речь трактирщика не отреагировал, лишь пожал плечами и сел за стол. Хозяин от досады аж сплюнул под ноги и пошел проверять, как готовится ужин для постояльца. Фиар же остался в полном одиночестве, если такое можно сказать про трактир, забитый пьяными горожанами. Чтобы не скучать, молодой храмовник решил послушать, о чем говорят люди вокруг, и напряг слух. Первые секунды ему слышался только многоголосый гомон, который потом стал распадаться на отдельные голоса.

– …вот я и говорю, выпил-то я тогда всего пару стаканчиков, а она меня сковород…

– …не-е, ты не понимаешь. Это ведь тебе не книжки читать умные. Это САПОГ…

– …а король ведь недавно пошлины снизил на оружие…

– …уговорил. Завтра же иду свататься. Только напомни-ка мне еще раз. У нее точ…

Голоса звучали и звучали, а храмовник силился найти что-нибудь интересное. Но вокруг говорили только о том, до чего Фиару не было никакого дела. Разве что… «А вот это что-то интересное», – мелькнула мысль, и он прислушался.

– …он у меня все забрал, демоново отродье! – жаловался кто-то своему собеседнику. – Ты слышишь? Все! Как мне теперь жить? Как??? Что я могу, кроме как ковать? Ничего. А как мне ковать без моей кузни и инструментов? Никак! Вот и скажи, что мне теперь делать. Как семье своей в глаза смотреть? Жене?? Детишкам??? Как нам ЖИТЬ? У-у-у, кровопийцы, ненавижу!!! Они выжимают из нас последнее.

Служанка принесла храмовнику блюдо с жареным мясом и кувшин воды. Получив взамен золотой, она удалилась, а Фиар взялся за еду, не пропуская, тем не менее, ни слова.

– Ничего, – успокоил друга невидимый собеседник. – Скоро все это изменится. Скоро простой народ сможет поднять голову и вздохнуть полной грудью. Скоро мы свергнем подлого тирана и вернем прежнего короля. Ты ведь помнишь, раньше у нас был справедливый король. Не чета этому самозванцу.

Голос звучал плавно и чисто. У фиара мгновенно сложилось впечатление, что его обладатель к простому народу имеет точно такое же отношение, как племенной скакун к деревенским клячам. Обладатель плавного голоса определенно был не простым человеком. Но его пьяный собеседник ничего не замечал. Он был поглощен выпивкой и обрисованными картинами.

– Да, прежний король был справедливым. И жилось при нем гораздо лучше, – мечтательно вспомнил кузнец. – Хотя и тогда были эти напыщенные дворянчики. Может быть, их вместе с королем прихлопнем?

– И их тоже, – успокоил его мягкий голос. – И их тоже

– Всех, – забубнил пьяный кузнец. – Всех под самый корень!!!

Эти слова он уже выкрикивал на всю таверну. Веселившиеся неподалеку стражи недовольно посмотрели на него и попросили заткнуться. Но его, похоже, было уже не остановить. Кузнец встал в полный рост и набрал воздуху в грудь.

– И вас всех тоже вырежем, упыри проклятые! – закричал он. – И короля вашего, кровопийцу! И дворян, вурдалаков! Всех! Всех под корень!!!

Теперь уже запахло изменой, и стражи решили разобраться во всем при помощи палача. Но сначала следовало схватить смутьяна. Поэтому стражи мигом повскакивали на ноги и двинулись на него.

– Бей упырей! Спасай народ!!! – и с таким кличем кузнец кинулся на стражей, и вместе с ним еще несколько человек. А через несколько секунд началась всеобщая свалка.

Фиар в ней не участвовал. Вместо этого он вскочил на свой стол и попытался увидеть обладателя мягкого голоса. Но к его великому сожалению, стол кузнеца был уже давно пуст.

«Похоже, он ушел, когда тот еще только начал цеплять стражей. Ничего не скажешь, умно. Даже очень умно», – подумал храмовник, окидывая зал цепким взглядом, но, не заметив ничего странного, сел обратно за стол, чтобы продолжить прерванный ужин.

Теперь Фиар вяло доедал остатки еды, пытаясь понять, почему все это произошло.

«Странно, – думал он. – Кузнец сказал, что они все забрали. Кто они? Хм, возможно, сборщики налогов или кто-то подобный. Иначе, почему бы он обозлился на короля и его людей? Так, с ним все более-менее ясно. А вот второй меня беспокоит. Он явно не простой человек. Но почему тогда поддакивал кузнецу? Хотел спровоцировать его на эту драку? Возможно. Но зачем??? Нет, не понимаю».

Чтобы думать нормально, храмовнику нужно было сосредоточиться. Но сделать он этого не мог, поскольку его постоянно отвлекали дерущиеся. То и дело кто-то слишком пьяный, чтобы понять, ЧТО он делает, пытался впечатать кулак в черную маску. Но каждый раз с удивлением осознавал, что почему-то летит прочь от нее. Когда Фиару надоело разбрасывать нападающих силовыми толчками, он встал из-за стола и направился к лестнице наверх. По пути он просто уклонялся от ударов, а если драчун оказывался излишне настойчивым, то молодой храмовник отправлял его в недолгий, но зато очень стремительный полет до ближайшей стены. Таким способом парень добрался до лестницы и, наконец, смог перевести дух. Смог, потому что пробиться сюда пока никто не пытался. А зачем? Ведь там никого нет, а значит драться не с кем. Только через некоторое время, когда прибудут стражи и начнут силой успокаивать драчунов, те в едином порыве устремятся наверх. Но пока стражи не прибыли, здесь было спокойно. Пока.

Еще раз осмотрев обеденный зал, Фиар обнаружил кузнеца, гонявшего стражей лавкой по залу. Те уже давно оставили всякие попытки до него добраться и теперь просто метались по залу, стараясь не угодить под удар. Немного понаблюдав за ними, храмовник пришел к выводу, что если помощь не прибудет через полчаса, то спасать здесь будет уже некого. Хмыкнув, Фиар отвернулся и двинулся по лестнице. Сегодня ему очень хотелось нормально выспаться.

***

Боль? Тяжесть? Темнота? Где они? Почему их больше нет? Неужели мне удалось вырваться? Но как и… когда? Почему я ничего не помню? Или не удалось? А вдруг они просто отступили ненадолго и как только у меня появится хоть какая-то надежда вновь накинутся и будут снова терзать меня! Вдруг они все еще рядом?! Надо проверить

Я попытался ощутить себя и мир. И сразу же понял, что боль действительно не ушла, а лишь затаилась. Теперь я четко ощущал ее. Да, она стала слабее, но все же была. И темнота тоже. Она больше не была беспросветной тьмой, но и светом не стала. Это была просто темнота. Обычная темнота. Пожалуй, из всех лучше всего замаскировалась тяжесть. И как бы я ни напрягался, мне не удалось ощутить ни малейшего признака ее присутствия.

Твари! Пытались обмануть меня. Но вам это не удастся. На этот раз я ударю первым и теперь вам уже не выстоять! Нате! Получайте!! Жрите твари!!! Ярость выплеснулась из груди и огненной волной побежала вперед. Я-Я-Я-А-А-А Н-Е-Е-Е ВА-А-А-АШ!!!!!!!!!!!!!!!!

***

Фиар вскочил на кровати еще не понимая, почему, собственно, проснулся. А спустя мгновение он услышал дикий рев пламени и почувствовал волну жара. Повернув голову, храмовник почувствовал, что его бросает в холод, хотя в комнате было очень жарко.

– Этого не может быть…– только и смог проговорить Фиар.

Зрелище действительно впечатляло. На соседней кровати лежал человек и кричал. Его дикий крик можно было услышать даже через рев пламени. Но не это так поразило храмовника. Совсем не это. В ступор его ввело пламя. Сверкающе-белыми каплями оно выползало из-под маски и лохмотьев, некогда бывших одеждой. После чего светящиеся капельки сливались в единый поток пламени, который фонтаном бил вверх. Этот поток давно уже пробил потолок и крышу и, скорее всего, теперь был виден всему городу.

***

Что-то не так… Почему они не отвечают? Почему не набрасываются на меня? Неужели мне удалось их прогнать? Неужели я наконец-то свободен. Я наконец-то… Я… свободен…

Поток ярости мгновенно иссяк, оставив после себя дикую опустошенность и слабость. Впрочем, как всегда. Только на этот раз я все равно был счастлив. Ведь теперь я был свободен. Свободен от боли и тьмы. Свободен навсегда…

***

Внезапно пламя исчезло и в комнате стало заметно темней. Фиару показалось, что все это длилось целую вечность, но на самом деле не прошло и десяти секунд. Понять это можно было по тому, что пожар на этажах только начался и еще не успел перерасти во всесокрушающий шторм. Сейчас его еще можно было побороть в зародыше. Пока еще можно. Но упускать момент храмовник не собирался. Он быстро вскочил с кровати и подошел ко второй кровати. Секунду помедлив, он аккуратно подвинул Основателя и встал точно под прожженной дырой. Это было нужно, чтобы погасить огонь на всех этажах. К сожалению, кроме боевой магии никакой больше Фиар не владел, но сейчас достаточно было и ее. Сложив вместе запястья, молодой храмовник поднял руки раскрытыми ладонями вверх и сосредоточился. Сейчас он очень четко представлял холод. Холод настолько лютый, что даже земля трескается. Холод, убивающий все живое. В том числе и живой пока еще огонь. Представив его достаточно ярко, парень направил тонкую струйку силы. А когда почувствовал слабенький холодок на кончиках пальцев, убрал плотину и вложил в заклятье большую часть запаса сил.

Всего лишь на миг вверх ударил широкий столб мертвенного холода, но и этого мига оказалось достаточно, чтобы полностью уничтожить разгоравшееся пламя. Теперь Фиар бессильно опустил руки и вернулся в свою кровать. Ему дико хотелось спать, но засыпать было нельзя. Пока. Сначала храмовнику предстояло решить, стоит ли объяснять местным произошедшее или нет. А если все-таки стоит, то как. Ведь даже сам парень не знал, что же здесь произошло.

– Проклятье! – произнес он от всей души, и ему сразу стало легче. – Как же это все могло произойти? Как??? Фиар глубоко задумался и незаметно для себя погрузился в сон.

***

– Господин храмовник откройте, пожалуйста! – крики доносились из-за двери, и первую секунду Фиар с недоумением смотрел на нее, пытаясь сообразить, где он находится.

После краткого волевого усилия память сдалась и охотно поделилась с хозяином последними событиями. Недоверчиво посмотрев на дырку в потолке и убедившись, что это все был не сон, храмовник только за голову схватился. Потому что до сих пор не знал, как объяснить ее появление. Тем более прибывшим магам. А в их прибытии Фиар ни на секунду не сомневался. Не заметить такой выброс было просто невозможно.

– А жаль… – горестно вздохнул храмовник и пошел открывать дверь.

Подойдя к двери, Фиар решительно отодвинул засов. На пороге с ноги на ногу переминался трактирщик. А у него за спиной стояли два странно одетых человека. Ядовито желтые мантии, поставленные панковским гребнем волосы и целая куча всевозможных побрякушек, начиная от всяких колечек и браслетиков и заканчивая человеческим черепом на веревочке – все это была лишь малая часть того, что отличало их от обычных горожан. Но и этого молодому храмовнику было более чем достаточно, чтобы сделать соответствующие выводы. Вообще выглядеть так могли только два типа людей. Во-первых – это могли быть городские сумасшедшие. Но Фиар не видел ни одной причины, которая могла бы заставить хозяина трактира разбудить его, чтобы просто показать пару безумцев. Это означало, что стоящие позади трактирщика ни кто иные как…

– Господа маги проверяют округу из-за случившегося, – пролепетал хозяин, стараясь не смотреть на храмовника. – Я не хотел вас будить, но они очень настаивали. И я… Фиар только махнул рукой. Раз уж разбудили, то можно не оправдываться.

«Маги. Даже странно, что они прибыли так поздно, – быстро думал парень, не пропуская пока никого в комнату. – Или это просто для отвода глаз послали, а на самом деле осторожно прощупывают трактир? Хм, вполне вероятно. Тем более что эти двое меньше всего похожи на настоящих магов, уж больно на балаганных шутов смахивают.

А те бы никогда так не вырядились. Скорее всего, пару бездарей действительно послали для отвлечения внимания. Ну что ж, посмотрим, что будет дальше».

– Чем обязан вашему визиту, уважаемые? – ледяным тоном спросил Фиар, когда пауза стала излишне затянутой. – Что заставило вас разбудить меня в столь ранний час?

– Меня зову Арно, я мастер пятой ступени. А это мой коллега – мастер Зар. – ответил тот, что стоял справа. – Мы бы хотели осмотреть вашу комнату.

– Зачем? – храмовник даже не сделал попытки представиться, а льда в его голосе хватило бы, чтобы заморозить весь город, появись у него такое желание.

– Гм, видите ли, уважаемый, – тот же человек отодвинул трактирщика в сторону и сделал шаг вперед. – Вчера нашими наблюдателями где-то здесь был зафиксирован мощнейший выброс силы. Мы считаем, что кто-то из постояльцев воспользовался незарегистрированным артефактом. И мы хотели бы осмотреть вашу комнату.

– Я не являюсь подданным республики Фейро, и поэтому на меня не распространяются никакие ваши законы. В том числе и закон «О регистрации особо мощных артефактов», – отчеканил Фиар и уже мягче добавил. – Но поскольку орден не враждует с Гильдией, я вам скажу, что у меня в комнате нет ни одного излишне мощного артефакта. Только мелочи. Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство.

– Боюсь, я вынужден настаивать на осмотре комнаты, – покачал головой маг.

– Вы не верите моим словам? – в голос Фиара вновь вернулся прежний холод. – В таком случае, что вы предпримите, если я откажусь?

– Мы войдем силой! – зло бросил второй маг; похоже, он не отличался терпением.

Парень негромко хмыкнул, показывая, что оценил шутку. А Арно с укоризной посмотрел на коллегу.

– Нет, конечно, никто не ставит под сомнение правдивость ваших слов, уважаемый, – вновь заговорил маг. – И тем более никто не собирается врываться к вам без вашего согласия. Но ведь вы должны понимать, что незарегистрированные артефакты такой мощи являются крайне опасными в неумелых руках. И не только для окружающих, но и для самого их владельца. Мы просто обязаны найти его и остановить, пока никто не погиб. А осмотрев вашу комнату мы, возможно, найдем след артефакта. Вы ведь не хотите, чтобы кто-нибудь пострадал? Фиар ненадолго задумался.

«Они действительно хотят что-то обнаружить в комнате. Но что? Ведь у меня ничего такого нет. А Основатель в магическом диапазоне ничем не отличается от простого человека. Но что же им тогда нужно, если они пошли на этот дурацкий маскарад?! – теперь храмовник был уверен, что они не те, за кого себя выдают. – Как же, пятый уровень! А то я не знаю, как они себя ведут. Нет, господа, у вас уровень гораздо выше, чем вы говорите. Где-то второй-первый. Только зачем вы врете? Хотя какая разница, в любом случае их придется пустить. Иначе мое упрямство будет выглядеть слишком подозрительно. И до цитадели я уже никогда не доберусь».

Поняв, что отвязаться от магов так просто не удастся, Фиар отошел в сторону, пропуская незваных гостей в комнату, и негромко заметил:

– Только тише. Мой брат ранен, и я не хочу, чтобы вы его потревожили.

Маги молча кивнули и прошли в комнату. Первой на глаза им попалась здоровенная обгоревшая дыра в потолке. Сами объяснись ее появление они не смогли и, естественно, повернулись за пояснениями к храмовнику.

– Сам теряюсь догадках, – пожал он плечами. – Наверное, Владыка решил помочь своему последователю и направил на него силу небес.

И магам пришлось довольствоваться таким объяснением. Во-первых, потому, что храмовники никогда не лгут. А во-вторых, потому, что другого им никто давать не собирался. Арно лишь скривился, услышав этот фанатичный бред, а Зар заскрежетал зубами и хотел было сплюнуть на пол, но поостерегся. Вместо этого он просто вернулся к обыску.

Два чародея ураганом пронеслись по комнате в поисках неизвестного артефакта. Впрочем, скорее всего эта деятельность проводилась исключительно для видимости. А настоящий обыск шел в магических планах. Фиар едва ли не физически ощущал метавшиеся по комнате магические щупы. Но ничего, даже приблизительно похожего на таинственный артефакт они не нашли. Тогда Арно сунул руку в один из бесчисленных карманов мантии и извлек оттуда какое-то странное приспособление, что-то вроде крысиного черепа на веревочке. Встав посреди комнаты, он начал что-то скороговоркой читать над черепом. Зар увидев, чем занят его спутник, только глаза закатил.

«И что он собирается делать с этой игрушкой? – храмовник был настроен не менее скептически, чем второй маг. – Интересно, а шамана гоблинов они с собой не привели? Так, на всякий случай – чтобы значит, наверняка».

Последняя мысль несколько позабавила Фиара и он улыбнулся под маской, представляя шамана, танцующего ритуальный танец. Впрочем, вера других в эту черепушку Арно была не нужна. Хватало и того, что он сам верит в ее силу. И надо сказать верил не зря. Как только отзвучали последние слова, череп на нитке дернулся и уверено потянулся в сторону. В сторону лежащего на кровати человека.

Храмовник и Зар мгновенно подобрались. У парня, словно по волшебству, в руках появился нож, а у мага на кончиках пальцев заплясала молния. Оба подозрительно уставились друг на друга. Через пару секунд смотреть друг на друга им надоело, и они скосили глаз на медленно идущего по комнате Арно. Он уверенно двигался к кровати и храмовник уже стал прикидывать, метнуть ему нож в противника и рвануть к мечу или прикончить его ножом. У обоих вариантов были свои положительные и отрицательные стороны. Но дальнейшие события лишили Фиара этого выбора.

Пройдя мимо стола, маг вдруг остановился. Причина была проста, череп на веревочке отклонился в сторону и теперь указывал на нечто, лежавшее слева от мага. Арно повернул голову и с удивлением уставился на висящую на спинке стула кожаную куртку.

– У вас есть какие-то спящие артефакты? – спросил он, поворачиваясь к храмовнику.

Нож в руках храмовника исчез так же быстро, как и появился. Поэтому когда чародей полностью обернулся, Фиар стоял перед ним безоружный и мило улыбался. Ну и что с того, что маг не мог видеть его лица через маску? Согласитесь, главное ведь сам факт.

– Конечно, у меня есть артефакты, – кивнул парень. – Но что вы имеете ввиду под спящими? К сожалению, я вас не понимаю.

– Кхм, спящие артефакт – это… – похоже, Арно просто не знал, как объяснить стоявшему перед ним человеку очевидные для самого мага вещи.

– Давайте я просто покажу вам все, что у меня есть, а вы сами определите нужное, – пришел к нему на помощь Фиар. Поняв, что Основатель в безопасности, он хотел поскорее избавиться от чародеев и уйти через портал в цитадель посредством филиала Гильдии.

Храмовник спокойно подошел к столу и принялся ловко опустошать карманы куртки. На столе стала стремительно расти горка разнообразных предметов. Когда Фиар закончил, Арно приступил к изучению выложенного. Часть из них он откладывал в сторону, едва взяв в руки. Другие же по нескольку минут вертел перед собой, пытаясь понять их назначение, и тоже откладывал в сторону. Фиар даже не сомневался, что все их маг почувствовал еще во время первого обыска, а сейчас рассматривает только чтобы убедиться, что не ошибся и попытаться понять принцип действия. Все же в ордене умели делать артефакты ничуть не хуже, и Гильдию это несколько задевало.

Тем временем чародей постепенно добрался до реквизированного у гномов талисмана и долго держал его в руках.

– Что это? – наконец, обратился он парню, не сумев разобраться сам.

– Создатель подобий, – коротко пояснил он в ответ.

– Да? – маг еще несколько секунд всматривался в камень. – А почему тогда я его не чувствую? Если это не секрет Храма, конечно.

– Гномья игрушка, – пояснил Фиар, потому что секретом Храма это не являлось.

Арно понимающе кивнул и отложил артефакт в сторону. Больше мага из этой кучи ничего не заинтересовало. На всякий случай проведя ритуал поиска еще раз и ничего больше не обнаружив, чародей попросил прощения за причиненные неудобства и откланялся.

А храмовник решил здесь больше не задерживаться и, расплатившись с хозяином за продырявленные этажи и крышу, отправился седлать лошадей. На улице парень привычно осмотрелся и с удивлением обнаружил неподалеку вчерашнего зачинщика драки. То ли в пылу сражения все забыли, с чего все началось, то ли к моменту прибытия стражи просто больше некому было рассказывать о причинах. Но как бы то ни было, забияка сейчас сидел на земле, прислонившись спиной к стене, и невидящим взглядом смотрел перед собой. Кузнец был в отчаянии, но денег на выпивку, чтобы заглушить это отчаяние у него больше не было. Поэтому он просто сидел и ждал следующего хода судьбы. И она его уже сделала.

Храмовник несколько секунд смотрел на кузнеца, а потом снял с пояса кошель. Немного покопавшись в нем Фиар извлек оттуда пять золотых и, прикинув что-то в уме, бросил кошель перед отчаявшимся человеком. Монеты глухо звякнули, и кузнец опустил глаза вниз. За пару мгновений обреченность во взгляде сменилась удивлением. Онемев, он заворожено смотрел на поразительную щедрость.

– Живи как раньше, – посоветовал кузнецу храмовник, а затем добавил. – Или, если хочешь, приезжай в цитадель вместе с семьей. Там всегда найдется работа для доброго мастера. Тем более накануне войны.

Последние слова парень произнес едва слышно, поэтому кузнец его не услышал.

Оставив горожанина размышлять над его словами, Фиар направился в конюшню. Там он быстро оседлал лошадей и пристроил между ними носилки. Убедившись, что те держатся нормально, парень вывел лошадей на улицу. Кузнеца здесь уже не было.

Пожав плечами, храмовник вернулся в трактир и договорился с хозяином, что тот заберет себе лошадей, когда он покинет город. Для этого трактирщик дал Фиару в проводники одного из своих сыновей, который покажет ему дорогу до Гильдии и заберет лошадей. Обоих это устраивало, поэтому они хлопнули по рукам, и храмовник отправился наверх за Основателем. Когда он спустился вниз, проводник уже ждал. Им оказался очень стеснительный паренек немногим младше самого Фиара. Впрочем, стеснительность ему не мешала отлично знать город, поэтому уже через полчаса храмовник с братом на руках вошел в небольшой дом, в котором располагалось представительство Гильдии.

Других клиентов, несмотря на давно вставшее солнце, здесь не было, поэтому на храмовника мгновенно обратили внимание.

– Чем могу помочь? – подошел к нему маг в неброской мантии.

– Вторая-третья ступень мастера, – про себя определил Фиар, а вслух сказал. – Портал в цитадель и как можно скорее. Чародей посмотрел на оборванного Основателя и коротко ответил:

– Три золотых.

Храмовник кивнул и ловким движением бросил на стол зажатые в кулаке монеты. Несмотря на несколько метров, разделявших их, ни одна монета не скатилась на пол. Маг быстро посмотрел на деньги и сказал:

– Прошу в круг.

Повинуясь просьбе, Фиар встал в очерченный на полу круг и принялся ждать. Чародей сделал несколько пассов руками и начал читать заклинание. Когда он закончил, в глазах у храмовника потемнело, а спустя мгновение он оказался в ближайшей к цитадели деревне. Отсюда до нее было рукой подать.

Храмовник поудобнее перехватил тело Основателя и бодрым шагом двинулся к броду, в это время вода как раз должна была пойти на спад.

 

Глава 5

Тупая, ноющая боль ленивыми волнами разбегалась по телу, вырывая сознание из пучины беспамятства. Боль беспрепятственно гуляла по всему телу, заставляя разум брезгливо морщиться при каждой ее выходке. Боль не позволяла вновь забыться. Боль крушил любые препятствия. Боль заставляла думать…

«Проклятье!!! – не выдержало этих издевательств сознание, и было вынуждено вернуться в реальный мир. – Ну почему я никак не сдохну! За что мне все это? Неужели я действительно заслужил такую жизнь?! За что?!!!»

Впрочем, теперь, когда я проснулся и стал гораздо лучше чувствовать окружающий мир, боль нехотя отступила. Словно она была здесь незваным гостем, и возвращение хозяина заставило ее покинуть теплое местечко. Да, теперь боль была вполне терпимой, и бурчал я сейчас, скорее, просто по инерции.

«О, боги, почему же все так болит? Такое чувство, будто меня долго и упорно пытались раздавить, но по какой-то нелепой случайности я все-таки выжил и теперь пожинаю плоды своей неосмотрительности. Черт, что ж я все-таки не сдох, хоть не так мучался бы. И вообще, кто мог меня так отделать???»

Я попытался напрячь память и вспомнить что-нибудь из своего ближайшего прошлого, но ничего не вышло. Тогда я напрягся еще раз в попытке вспомнить хоть что-нибудь. Но результат оказался тем же – моя память была девственно чиста. Словно прежде меня никогда и не было. И появился я лишь несколько минут назад вместе со всей этой дикой болью.

«Идиотизм!!! – тут же отреагировала логика. – Такого не может быть. Просто потому… что быть такого не может».

Несмотря на слабую аргументацию, здесь я вынужден был с самим собой согласиться. Мне почему-то казалось, что такого действительно не может быть, но почему это так – память говорить не желала. Она вообще была крайне молчалива.

«Но что ж все-таки произошло? – я не терял надежды все вспомнить. – В самом-то деле, не мог же я действительно просто взять и появиться здесь… Кстати, а где я?»

Последний вопрос был задан очень своевременно. И уже через пару мгновений я пришел к выводу, что прояснив его, я, несомненно, приближусь к разрешению других гораздо более важных вопросов. Только оставалась одна небольшая проблема.

«А как узнать, где я? – промелькнув в голове еще один жизненно важный вопрос, и я глубоко над ним задумался. – Хм, будем думать логически. Чтобы понять, где я нахожусь надо… надо… надо… Осмотреться! Точно, надо осмотреться. Только вот как. Ведь вокруг слишком темно. Хм, проблемка. Может, я что-то упустил? Точно! Надо сначала открыть глаза, а уж после этого смотреть по сторонам. И как я сразу не догадался? Идиот!»

Наградив себя этим не особо лестным титулом, я попытался открыть глаза. Это оказалось совсем не так трудно, как выглядело сначала. Повинуясь моему желанию, веки медленно поползли вверх, и в глаза хлынул яркий свет.

– Твою мать!!! – язык, похоже, помнил свое дело очень хорошо, потому что я даже не успел сообразить, что именно хочу сказать, а он уже произнес это.

Из-за яростного света пришлось зажмуриться, и теперь я с интересом наблюдал за плавающими передо мной разноцветными кругами. Но, к сожалению, не долго. Такие красивые круги вскоре исчезли, и я опять остался наедине с темнотой. Это было не то что бы неприятно, но грустно. Поэтому я снова вернулся к мысли осмотреться вокруг.

«Вдруг найду что-нибудь такое же забавное, как и те круги? – подумал я. – Вот было бы здорово. А то здесь как-то скучно».

Но для этого надо было сначала открыть глаза. Чем я собственно и занялся. Только на этот раз я поднимал веки очень-очень медленно. Не знаю, почему, но мне казалось, что так будет правильно. И, как показало будущее, я оказался прав. Свет, конечно, доставлял некоторую боль, но больше не жалил так яростно и я смог к нему привыкнуть. Только это ничего не дало. Вместо чего-то понятного перед собой я видел лишь непонятную серую муть. Сообразить, что это такое не получалось. Да и чувствовал я себя как-то необычно. Будто смотрел не так как раньше. «Что-то странное» – подумал я и рефлекторно моргнул.

И лишь после этого я сообразил, что открыл только один глаз, поэтому чувствовал себя так необычно. Пришлось повторять тот же фокус и со вторым глазом. Спустя какое-то время мир стал видеться гораздо более полноценно. Теперь я сообразил, что вижу над собой низкий потолок, и сердце в груди сразу защемило. Мне стало казаться, что сейчас потолок начнет медленно опускаться и раздавит меня. Или же просто обвалится неровными глыбами, не убивая, а лишь хороня заживо. А еще у меня появилось такое чувство, будто это уже со мной происходило когда-то давно. Целую вечность назад… Вдруг я услышал какой-то звук, и он приближался.

«Шаги», – неохотно подсказала мне память, и я был ей благодарен даже за это.

Шаги быстро приблизились, и надо мной склонилось какое-то существо. Оно было черно лицом, но мне почему-то казалось, что на самом деле это не так. Что это просто небольшой обман. Мираж. Иллюзия. Маска…

«Маска?!! – отчего-то ужаснулся я, и память охотно подтвердила. – Маска…» Теперь я понял, что надо мной склонился человек.

«Человек», – беззвучно повторил я, и обрывки воспоминаний посыпались на меня, словно из рога изобилия. А вместе с собой они принесли боль. Дикую боль, от которой голова просто раскалывалась. От нее жутко хотелось выть и кричать. Хотя почему только хотелось? Я, собственно, это и делал…

***

Лэнс склонился над Основателем и попытался заглянуть ему в глаза. Удалось это без труда. Вот только смотрел он как-то странно, словно бы не понимая чего-то. А потом что-то мелькнуло в его глазах, и Основатель закричал. Дико, отчаянно, с надрывом. Так кричат люди, попавшие в молочный туман Плевка Бездны, когда плоть на костях начинает пузыриться и отрываться кусками. Однажды храмовник уже видел, как это все происходит, и с тех пор никак не мог забыть. А крики обреченных солдат до сих пор будили его по ночам.

От неожиданности Лэнс отскочил в сторону и схватился за оружие. Он бросил быстрый взгляд по сторонам, проверяя, нет ли здесь кого-то еще. Но больше в комнате никого не было. И храмовник никак не мог понять, что могло привести к подобному. А через мгновение в лазарет вбежал Фиар. Он был в одних штанах, но зато при оружии. Окинув быстрым взглядом помещение, парень также не обнаружил ничего подозрительного и быстро подошел к Лэнсу.

– Что здесь произошло?!! – громко спросил он, пытаясь перекричать дикий вой.

– А я знаю? – огрызнулся тот. – Я пришел поменять ему тряпку на лбу. Только я наклонился, а он как заорет. Чуть к Владыке раньше времени не отправился.

Фиар не знал, что и думать. Вдвоем они смотрели, как тело Основателя билось в конвульсиях. В какой-то момент тот не удержался на кровати и свалился на пол. Теперь, держась за голову, человек катался по полу и выл. Складывалось такое ощущение, что его изнутри пожирают огненные муравьи. Фиар хотел поднять Основателя обратно на кровать. Но не смог. Когда он подошел и попытался дотронуться, нечто страшное ударило его в грудь и отбросило к стене. Сам Фиар ничего не успел понять, а вот Лэнс кое-что разобрал. Он увидел лишь смазанное движение и только через пару секунд сумел его осознать. Храмовник не верил случившемуся. Прямо на его глазах жутко истощенный человек одним ударом отшвырнул другого и сделал это походя, будто отгонял муху.

«Слава Владыке, удар пришелся по касательной, – мелькнули у Лэнса в голове мысли, когда он подбегал к Фиару. – Иначе бы его просто убило. И я еще сомневался, что этот человек и есть Основатель. Как же сильно я, оказывается, ошибался!»

Фиар очумело тряс головой, пытаясь сообразить, что это с ним вдруг произошло. Подбежавший Лэнс быстро осмотрел товарища и с облегчением отметил, что тот отделался очень легко.

«Ничего не сломано. Только синяк и останется напоминанием о случившемся».

– Что произошло? – спросил Фиар, когда способность мыслить к нему вернулась.

– Я точно не разглядел, – неуверенно ответил Лэнс. – Но, по-моему, Основатель решил не прибегать к твоей помощи и…хм, оттолкнул тебя.

– Оттолкнул, говоришь? – парень поморщился, потирая грудь. – Значит, будем ждать пока он сам не справится с этим. Проклятье, как же не вовремя настоятель покинул цитадель. Да и Лин с собой взял. Зачем только?

Ответа этот вопрос не требовал. Раз взял, значит надо, и теперь ордену пока придется обойтись без целителя. Впрочем, не впервой, магичка частенько уходила на несколько дней в ближайшие чащобы за особо редкими травами. Так что цитадель без нее и в этот раз не рухнет. Наверное. Ведь никто не ожидал ничего подобного.

Храмовники неуверенно принялись следить за дергающимся Основателем. Впрочем, следили они недолго. Уже через минуту человек на полу стал затихать и вскоре вновь, как и несколько часов назад, лежал не шевелясь. Словно ничего и не происходило. Едва человек на полу замер, Фиар рванулся к нему и спешно осмотрел. Но ничего странного не обнаружил: сердце стучало ровно, дыхание было глубоким. Храмовнику даже на миг показалось, что вовсе не этот человек всего пару мгновений назад катался по полу от боли.

«Хотя чего еще ожидать, – мельком подумал парень, перенося уснувшего обратно на кровать. – Все-таки это Основатель. А он всегда умел удивлять других».

Аккуратно опустив спящего человека на кровать, Фиар подобрал брошенный в спешке меч и уселся на единственный стул в комнате. Больше покидать Основателя храмовник не собирался. Он был готов защищать его даже от ночных кошмаров, если бы знал, как это сделать. «Если бы я только знал», – промелькнуло у него в мозгу.

***

Второе пробуждение оказалось ничуть не лучше первого. Разве что тело болело не так сильно, как в первый раз. Но зато с другой стороны роль дежурного мучителя на себя взяла голова. И она просто раскалывалась от боли.

«Боги и демоны, ну за что?!!» – думать было неприятно, но это позволяло хоть как-то скоротать время в надежде, что боль скоро пройдет и я смогу опять погрузиться в небытие. К сожалению, столь радужные ожидания не оправдались, и я вынужден был вернуться в реальный мир.

– Ну, за что?!! – попытался я повторить те же слова, только на этот раз уже вслух. Однако вместо крика души из горла вырвался лишь жалкий хрип умирающего от жажды верблюда.

Ситуация оказалась тупиковой. Потому что, чтобы продолжить свои стенания, мне надо было хоть чуть-чуть промочить горло. Но чтобы промочить горло следовало либо встать и отправиться на поиски воды самому, либо лежать, как и раньше, и стенать в надежде, что кто-нибудь услышит и сжалится надо мной. Найти в себе силы, встать и куда-то идти я не сумел, по мне так проще было просто лежать на месте и спокойно умереть. А второй вариант казался мне невозможным, поскольку стенать я не мог по описанным выше причинам.

«Замкнутый круг», – философски заключил внутренний голос и тут я был с ним полностью согласен. К счастью, то, что было невозможно для меня легко решалось кем-то другим.

И в этом я убедился через некоторое время, когда кто-то осторожно приподнял мою голову, и тоненькая струйка живительной воды полилась в рот.

«О блаженство!!!» – мысленно радовался я. А мысленно, потому что в тот момент я жадно глотал воду и никак не мог напиться.

Я пил, пил, пил и никак не мог напиться. Будто до этого не пил воды уже целую вечность. Может, это было так на самом деле. Но вспомнить я не мог. Впрочем, не особо и старался. Весь мой разум сейчас был поглощен наслаждением от воды…

***

Фиар мгновенно повернул голову в сторону возникшего только что звука. И увидел, как Основатель на кровати едва заметно дернулся и тихонько захрипел. Первые секунды храмовник не понимал, что происходит, а потом сообразил.

«Он же уже давно ничего не пил! – мельком пронеслось в голове. – Воды. Скорее!»

Парень вскочил со стула и подошел к кровати. На тумбочке рядом с ней стоял большой кувшин с водой и кружка. Фиар быстро перелил часть воды в кружку и осторожно приподнял голову Основателя. Поднеся кружку ко рту, храмовник осторожно наклонил ее, стараясь попасть струйкой воды в прорезь маски напротив рта. К счастью, это удалось сразу же, и Основатель принялся жадно глотать воду. Когда вода в кружке закончилась, Фиар быстро наполнил ее снова и продолжил поить лежащего на кровати человека. Вскоре кувшин опустел. А довольный Основатель открыл глаза. Некоторое время он смотрел в пустоту, словно размышляя о чем-то, а потом перевел взгляд на храмовника.

– Здравствуй, – тихо произнес он.

***

Я пил воду наслаждаясь каждым глотком. Время от времени, правда, струя прерывалась, но каждый раз спустя несколько секунд снова возвращалась вновь. И я опять пил, пил, и пил. Пил до тех пор, пока вдруг не почувствовал, что больше не могу. Просто не осталось больше места. Можно было, конечно, набрать воды еще и в рот, и подождать, пока оно не освободиться, но мне хотелось поблагодарить своего благодетеля. А с водой во рту это было бы невозможно. Да и, кроме того, вода, похоже, закончилась.

Несколько секунд я лежал и наслаждался прошедшей головной болью, а затем открыл глаза. Первым, кого я увидел, был странный человек. Почему он видится мне странным, понять я не мог. Просто мне упорно казалось, что обычно люди не носят на лице черную маску. Впрочем, настаивать на этом я бы не стал, потому что вспомнить образ «нормального» человека не удавалось. Как не удавалось вспомнить вообще ничего. «Черт, а сам-то я кто?!» – вдруг вспыхнула в мозгу дикая мысль.

Но ответа не последовало. И как бы я не напрягал память, в голову не пришло ничего, способного ответить на мой вопрос. Собственно, в голову вообще ничего не пришло, одни лишь смутные картины и очень много тумана.

«Вот это сюрприз, – подумал я, бросая бесплодные попытки. – Вот это радость. Кто ж меня так по голове стукнул, что я вообще ничего не помню? Кого же это мне благодарить за такую «услугу»? Черт! И что теперь делать? Как жить если я ничего не помни? Хм, может, спросить у кого-нибудь, а вдруг они знают?»

Кто такие эти пресловутые ОНИ я не думал. В данный момент меня полностью занимало желание узнать кто я. И поэтому, оторвавшись от своих мыслей, я снова посмотрел на стоящего надо мой человека.

– Здравствуй, – негромко произнес я, радуясь, что снова могу говорить.

– И вы тоже здравствуйте, Основатель, – странным голосом отозвался человек в маске и посмотрел на меня не менее странно. – Хорошо ли вы себя чувствуете?

«Основатель? – безмолвно удивился я. – И что же я основал? Кружок кройки и шитья? Вряд ли, смотрит он на меня так, словно живого бога увидел. Вот только почему я себя богом не чувствую?»

– Не так хорошо, как хотелось бы, но и не так плохо, как могло бы, – тем временем рефлекторно ответил я.

– Может быть, вы что-нибудь хотите? – заботливо спросил он.

Ответить я не успел. За меня это сделал мой живот, яростным урчанием сообщивший миру, что давненько в нем ничего съедобного не было. Столь прозрачный намек не понять мог только идиот. А склонившийся надо мной незнакомец идиотом определенно не был. Поэтому он попросил подождать несколько минут и выскочил из комнаты. Теперь я остался в ней один на один со своим склерозом.

«Кто же я такой? – принялся усилено вспоминать я, пока было время. – Он назвал меня основателем. Что это – имя, титул или должность? Черт его знает. А еще он заботился обо мне, будто я его умирающий отец, который еще не написал завещания. Но ведь этого не может быть».

Почему – обосновать я не смог, но даже после этого в голове не перестала биться мысль, что я слишком молод для этого. Да и то, что детей у меня нет, я не сомневался.

«Ладно, отложим пока это в сторону и перейдем к следующим вопросам, – решил я после безуспешных раздумий. – Итак, попытаемся выяснить хоть что-нибудь с помощью логики. Что мы имеем? Меня. Я не знаю, кто я, но меня называют основателем. Я не знаю, где я, но здесь обо мне заботятся. Напрашивается вопрос: почему? И ответа на него у меня нет. Но что-то подсказывает, что это не принесет мне ничего хорошего. Почему-то мне кажется, что если человек просыпается в незнакомом месте и ничего не помнит, то скоро у него будут большие неприятности. Интересно, почему мне так кажется?»

На этот вопрос ответа также не последовало. Просто возникло стойкое ощущение, что все так и есть в большинстве случаев, но откуда я это взял, память решила не сообщать. Впрочем, возможно мне просто не хватило времени, чтобы как следует ее растрясти. Потому что едва я решил хорошенько ее напрячь, как вернулся незнакомец в маске. Да не один, а с целым подносом еды. И больше думать я ни о чем не мог – голод взял меня под полный и безоговорочный контроль. Я попытался сесть на кровати, но мышцы почти не слушались. Пришлось ждать, когда неизвестный поставит поднос на столик рядом с кроватью и поможет мне сесть. Потом этого он переставил поднос мне на колени. Только после этого я накинулся на еду. Вернее, попытался. Но не очень-то успешно. Руки просто отказывались держать принесенные вместе с едой столовые приборы. И после нескольких попыток я бросил их и стал есть руками. Только и здесь меня ждал очередной сюрприз. Поднося кусочек мяса ко рту, я с удивлением обнаружил какое-то препятствие. Нечто полностью закрывало мое лицо, оставляя лишь небольшой свободный участок напротив рта. Но желудок и думать не желал о том, чтобы прямо сейчас во всем разобраться. В данный момент он хотел только наполниться, и никакие отговорки его не интересовали. Пришлось работать с тем, что есть.

Как ни странно, но даже с трудом двигая руками, я умудрился освободить поднос от еды поразительно быстро. Даже сам не заметил, как это произошло. Просто в какой-то момент осознал, что пальцы скребут по пустому подносу. Осознав это, я немедленно прекратил и устало откинулся на кровать. Незнакомец быстро убрал поднос на стоящий рядом столик и посмотрел на меня. И хотя лицо под маской разглядеть было нельзя, мне почему-то казалось, что оно не менее бесстрастно, чем маска на нем. А еще мне почему-то казалось, что он на меня как-то странно смотрит. Будто влюбленными глазами. И понять причины этого взора я не мог.

– Могу ли я вам еще чем-нибудь помочь? – спросил он после недолгого молчания.

– Кхе-кхе, – откашлялся я, под этим взглядом я чувствовал себя крайне неуютно. – Да. Я бы не отказался от некоторой помощи.

– Все что угодно Основатель! – счастливым голосом произнес он. – Чем я могу вам помочь?

– Гм, не могли бы вы мне рассказать, что со мной произошло, – не очень уверенно ответил я. – А то я вообще ничего не помню.

– К сожалению, тут я ничем не могу вам помочь, – горестно развел он руками. – Вы покинули орден задолго до моего появления здесь, и с тех пор никто вас больше не видел. Я могу лишь догадываться, что с вами произошло.

– Нет, ты меня не понял. Я вообще ничего не помню, и хотелось бы знать, кто я такой. И кстати, представьтесь, а то как-то неудобно обращаться все время на вы.

– Да, – покачал он головой. – Даже неудивительно, что вы что-то забыли – очень уж долго вы провалялись под толщей камня. Что же касается моего имени, то меня зовут Фиар. Я храмовник вашего ордена.

– Моего ордена?!!

– Да. Вы основали наш орден и исчезли. С тех пор прошло более трех десятков лет. Многое произошло за это время. И рассказывать все было бы очень долго. Да и не люблю я много говорить. Но если хотите, я принесу вам летопись Храма. Ее начали вести примерно в одно с вашим появлением. Возможно, она поможет вам вспомнить. А если нет, то скоро должна вернуться Лин, и уж она-то легко вернет вам память. Я согласился. Спорить не хотелось, поэтому я согласился.

«А, кроме того, – подумал я, когда за Фиаром закрылась дверь. – Летописцы народ дотошный и в этой книжке наверняка будет написано много того, о чем людская память бессовестно умолчала бы в виду своей дырявости. Правда, кто знает. А вдруг я забыл, как читать тоже? Тогда у меня появится некоторая проблема. Решаемая проблема. Но все равно неприятная. О которой, впрочем, можно будет подумать позже».

На этом я оборвал поток мыслей и с нетерпением посмотрел на дверь. Просто удивительно, как мне хотелось поскорее вспомнить хоть что-то. Потому что эта пустота в голове заставляла чувствовать себя калекой. А быть калекой мне не хотелось. «Ну что так долго?!!» – раздраженно подумал я, сверля дверь глазами.

И словно отвечая на мой немой призыв, дверь в комнату распахнулась, и на пороге возник мой недавний знакомый. В руках он держал здоровенную книгу, ударом которой вполне можно было бы выбить ворота какой-нибудь захудалой крепости. Или же наоборот пришибить несколько десятков нападающих. Слова «Знание – сила» определенно были об этом титане местного книгопроизводства. Храмовник прошел в комнату и аккуратно опустил том мне на колени.

«Килограммов двадцать», – автоматически предположил я, а потом начал думать, что такое килограмм и почему именно двадцать.

Как ни странно, но на эти вопросы ответы пришли мгновенно. Будто у меня в голове сидел какой-то человечек и решал, что мне можно вспомнить, а что нельзя. Например, когда я попытался развить цепочку воспоминаний и понять, откуда я узнал об этой мере веса, то этот некто тут же перекрыл поток памяти, оставляя меня с легкой головной болью.

– Дерьмо, – буркнул я себе под нос, а Фиару сказал. – Спасибо. Ты не оставишь меня одного на некоторое время? Я бы хотел почитать, когда никого нет рядом.

– Конечно, Основатель. Ваша воля, – ответил он и вышел за дверь.

Теперь можно было заняться памятью. Я расстегнул застежки на книге и с некоторым трудом открыл ее. Быстро пробежав глазами первый лист, с облегчением понял, что как читать я помню. И теперь уже с большим вниманием я стал вчитываться в ровные строчки.

Летопись времен от 4093 года о.п. Составлена последователем Владыки Гордом, дабы сохранить и донести произошедшие события до будущих поколений в их истинном виде. А не измененными, в угоду правящей династии…

***

В дверь негромко постучали. Я оторвал взгляд от книги и в недоумении посмотрел на нее, пытаясь сообразить, что это значит. Но безуспешно. Человек, писавший эту летопись был поистине мастером своего дела. Он писал настолько живо и интересно, что я не заметил, как зачитался и проглотил за один присест почти все. Оставались лишь несколько страничек. А еще на мастерство летописца указывало то, что я никак не мог вырвать себя из плена встававших перед глазами картин прошлого. Они захватили меня настолько, что я даже не обратил внимания на повторный стук в дверь. После чего в комнату заглянул смущенный молчанием Фиар. Увидев, что я поглощен чтением, он бесшумно скользнул в комнату и, оставив поднос с едой на столике, так же бесшумно покинул комнату.

Примерно через полчаса я закончил читать и оторвал от книги пустой взгляд. Сейчас я видел вовсе не комнату, в которой находился. Нет, сейчас у меня перед глазами стояли различные картины прошлого, участником которых был хотя бы один храмовник. Теперь я понимал суть и назначение ордена. Храмовники были героями, которые не раздумывая бросались на защиту людей, эльфов, гномов – в общем, любой разумной расы. Они всегда были готовы защитить их от всевозможных опасностей и в том числе от самих себя. Но с другой стороны орден никогда ни с кем не воевал. Конечно же, это не значит, что он не участвовал в войнах. Участвовал, но только в качестве лекарей, посредников при переговорах или миротворцев. Храмовники не часто проливали кровь разумных. Обычно только когда не было другого выхода. Например, когда точно знали, что эта смерть спасет множество жизней. Хотя гораздо чаще они жертвовали собой, чем другими.

Храм оставался вне политики. Он не отрицал никаких взглядов на мир и никогда не вмешивался в чужие дела без спроса. И стать храмовником мог лишь человек, готовый полностью отказаться от своей жизни и посвятить ее другим. Человек, который при необходимости не раздумывая, пожертвует собой во благо других. Человек, думающий о себе в последнюю очередь. Хотя собственно, почему именно человек? Орден никогда не ставил ограничений по расам или же видам. Храмовником мог стать любой желающий, доказавший, что он действительно достоин. Просто за все время существования ордена только люди становились храмовниками. Эльфы слишком дорожили своей вечной жизнью. Гномы не особо жаловали человечество и не желали жертвовать собой ради него. Орки обретались слишком далеко, и им было проблематично добраться до цитадели. Да и жизненные ценности у них были иными. В общем, все расы уважали и ценили орден, но имели определенные причины делать это на расстояние. И только среди людей было достаточно безумцев, готовых положить свою жизнь на эфемерный алтарь всеобщего блага.

И создал все это Основатель. Великий герой. Защитник угнетенных. Бич немертвых. Спаситель городов. Безликий… Множество прозвищ, которые обычно превозносят ничтожество. Но в данном случае они лишь преуменьшали истину. Этот человек за очень короткое время сумел сделать больше, чем многие храмовники. К сожалению, рассказывая о нем, автор не указывал никаких дат, и поэтому мне было трудно оценить точный срок его «деятельности». Однако в тексте часто упоминалось, что срок этот был крайне мал, и я не видел оснований ему не верить. Скорее, я мог не верить написанному об Основателе. Потому что его дела просто не укладывались в голове. Он метался по стране без всякой видимой причины и всеми силами помогал окружающим. А потом вдруг просто исчез, оставив после себя указания по созданию ордена и средства для него. По написанному выходило, что этот человек был настоящим героем. И Фиар считал, что Основатель – это я…

«Вот только почему я себя не чувствую героем? – я принялся обдумывать полученные сведения. – И почему память никак не откликается на прочитанное? Может, это действительно не я? Но почему тогда тот храмовник был настолько в этом уверен? Хм, возможно, он знает что-то, чего не записано в летописи. В таком случае его надо будет хорошенько расспросить на эту тему, когда он опять придет. А сейчас стоит перекусить».

Утвердившись в этой мысли, я закрыл книгу и попытался переложить ее с кровати, но не преуспел. Силы моих рук просто не хватало, чтобы хотя бы приподнять этого мастодонта, а уж его перенос казался вообще невозможным подвигом. Пришлось оставить все как есть, и ставить поднос прямо на книгу. Надо заметить, что на словах это оказалось гораздо проще, чем на деле. И мне потребовалось напрячь все мои предположительно героические силы, чтобы дотащить его до кровати. Как назло, поднос был не деревянный, что значительно облегчило бы мою задачу, а литой, из серебристого металла. И мне почему-то казалось, что это серебро.

«Ничего не скажешь, – думал я, обливаясь потом. – Уважили гостя – подали все на серебряной посуде. А то, что он едва руками шевелит, так фиг с ним. Захочет есть – переборет слабость. А не переборет – так туда ему и дорога. Зачем такой герой нужен?»

Впрочем, ворчал я скорее просто, чтобы тащить было легче. На самом деле я, конечно, понимал, что ничего плохого Фиар не хотел и, возможно, просто не думал, что все настолько плохо. Но от этого мне было не легче, поэтому я предпочитал разжигать в себе злость и на этой самой злости тащил поднос на кровать. И между прочим эффект оказался просто поразительным. Правда, понял я это только, когда уже дотащил еду и облегченно вздохнул. Но согласитесь, разве не удивительно, что человек, несколько часов назад едва шевеливший руками сумел перенести не самый легкий поднос? «И откуда только силы взялись? – удивился я. – А ну-ка!»

Я опять взялся за эту серебряную бандуру и попытался ее приподнять. Несколько секунд пыхтел, напрягался, собирал все резервы. Но даже краешек приподнять не сумел. Словно не я, а кто-то другой только что тащил его сюда.

– Что за черт! – выругался я, бросая безрезультатные попытки. – Но ведь как-то же я его сюда донес? Тогда почему сейчас не могу даже приподнять этот чертов поднос?!!

Пара минут усиленного размышления над этой проблемой не принесли ничего, и я решил сначала подкрепить силы, а уже после этого вернуться к данной проблеме. Начав есть, я вдруг вспомнил о еще одном вопросе, к которому я собирался вернуться, но совсем о нем забыл. Я вспомнил о маске на лице. Благодаря летописцу я теперь знал, что храмовники носили маски в честь Основателя, то есть меня. Но откуда маска у меня, там не говорилось. Зато говорилось о том, что Основатель никогда ее не снимал. И вскоре я понял почему. Попытавшись стащить со своего лица маску, я был неприятно удивлен тем, что это оказалось невозможным. Маска крепилась с помощью целой кучи тончайших цепочек, и снять ее, не порвав их, не представлялось возможным. Вот только порвать цепочки оказалось не так просто, как думалось мне сначала. Несмотря на толщину, они оказались необычайно крепкими и я так и не смог справиться ни с одной.

Пришлось признать свою несостоятельность в данном вопросе и отложить дело до лучших времен. И поэтому есть опять пришлось через маску. Правда, больше руки у меня не дрожали, и столовые приборы я тоже больше не ронял. Так что, вполне уверенно орудуя ножом и острой железной спицей, довольно быстро разобрался со своим ужином и откинулся на подушку. Я собирался дождаться возвращения Фиара, но просто так лежать было скучно, и уже через пару минут мой взгляд заметался по комнате в поисках какого-нибудь занятия.

Не найдя в пределах досягаемости ничего подходящего, я обратился к оставленным на потом проблемам. И первой что пришло мне в голову, была проблема маски.

«Хм, интересно. А как я теперь буду бриться?» – сама собой пришла в голову странная мысль. И вместе с собой они принесла странное ощущение схожести. Будто бы все это уже когда-то было и сейчас лишь повторяется.

– Дежавю, – непроизвольно произнес я и не успел удивиться, как пришло понимание слова. – Действительно, стойкое ощущение дежавю. Только откуда? Неужели прежде я уже сталкивался с этой же проблемой? И нашел ли решение?

Некоторое время я пытался заставить память ответить на мои вопросы, но не преуспел. Рефлекторно я потянулся к лицу. Очевидно, прежде у меня была привычка тереть подбородок. Но сейчас пальцы вместо привычной плоти напоролись на теплый металл, и я отдернул руку.

– Жаль, что тебя нельзя убрать хотя бы на время, – раздраженно произнес я вслух и начал представлять, как маска плавится, словно воск и освобождает мое лицо.

Думать об этом было приятно, и я мечтательно закрыл глаза. Через несколько секунд я совсем замечтался, и рука опять потянулась к лицу. И уже через мгновение пальцы привычно гладили подбородок, а я продолжал мечтать. Только через несколько минут происходящее сумело достучаться до моего сознания. И я от этого чуть с кровати не свалился. Благо книга меня вполне успешно вмяла в постель, и чтобы из-под нее выбраться требовалось приложить некоторые усилия.

Я открыл глаза и теперь уже осознанно ощупал лицо руками. Маски на нем не обнаружилось, зато обнаружился странный нарост на лбу.

«Словно маска перетекла туда», – подумал я и мой взгляд заметался по комнате в поисках зеркала.

Искомого предмета в помещении не обнаружилось. Но с другой стороны передо мной было прекрасное серебряное блюдо и отполированные до блеска серебряные же тарелки. Они то и могли послужить мне прекрасным зеркалом.

Я взял первую попавшуюся под руку тарелку и ножом счистил с нее остатки ужина. Поднеся импровизированное зеркало к лицу, я попытался разглядеть в нем себя. Ну что можно было сказать. Зеркало из тарелки получилось не ахти: мутное, кривоватое, с потеками жира. Но все-таки в нем можно было кое-что увидеть. И я увидел. Увидел длинные белые волосы, обрамлявшие лицо с двух сторон. Увидел собственный колючий взгляд, острые скулы, запавшие щеки и черную блямбу на лбу.

«Вот и все, что осталось от моей маски», – отстраненно подумал я, потому что мои мысли в данный момент были заняты другим.

Я никак не мог понять, почему у меня не было хотя бы щетины. Из зазеркалья на меня смотрел гладко выбритый молодой человек, словно только сегодня сбривший лишнюю растительность с лица.

– Может, меня побрили, пока я был без сознания? – после нескольких минут безуспешных раздумий выдвинул я самое идиотское предположение, а потом предположил еще более глупое. – Или, может, у меня вообще волосы на лице не растут?

И в то, и в другое мне верилось с большим трудом. Причем смутное предчувствие говорило, что это действительно не так. Но другого объяснения я придумать не смог. Поэтому пришлось отложить эту загадку в кучу точно таких же не разгаданных, и собираемых мною, в надежде, что я когда-нибудь с ними разберусь. Верилось в это, конечно, слабо, слишком уж быстро росло количество вопросов без ответов, но…

«Надежда умирает последней», – всплыло у меня в мозгу чье-то изречение, и в данном случае я был с ним согласен. Теперь я обратил свои мысли к маске.

«Интересно, что заставило ее сдвинуться?» – подумал я и стал вспоминать свои действия, предшествовавшие видоизменению маски. И после некоторых раздумий пришел к выводу, что она действовала в соответствии вместе с моими желаниями.

Поняв примерно, как это происходит, я перешел к экспериментам. Сначала ничего не получалось, но через несколько минут и пару сотен мысленных приказов я разобрался в механизме изменения и черное пятно на лбу поплыло. Согласно моему желанию оно сначала вновь стало маской, а затем стало перетекать из одной формы в другую. Меня так захватил этот процесс, что я перестал обращать внимание на окружающую действительность, выдумывая и воплощая в жизнь всевозможные формы железяки у меня на лице.

За этим занятием меня и застал вошедший в комнату Фиар. Скорее всего, он, как и в прошлый раз, стучал, но опять не получив на свой стук никакого ответа, вошел. Заметив его, я немедленно прекратил развлекаться и заставил маску принять обычную форму.

– Я вижу, вы дочитали летопись, – сказал он, когда я обратил на него внимание.

– Да, – кивнул я в ответ. – Но она ответила мне далеко не на все вопросы. Может быть, ты все-таки согласишься заполнить некоторые пробелы?

– Спрашивайте, Основатель. Постараюсь ответить как можно более полно.

– Отлично. Тогда скажи, что со мной произошло, – решил я повторить попытку.

– Никто не знает, – тут же ответил он, проходя в комнату и садясь на стул. – Вы исчезли очень внезапно, никому ничего не сказав.

– И меня не искали? – удивился я.

– Искали, конечно же! – истово ответил храмовник. – Все тридцать лет орден прочесывал близлежащие страны в поисках ваших следов. Настоятель даже назначил награду. И любой, сообщивший о вашем местонахождении, получил бы золота по своему весу. Многие пытались получить эти деньги, но каждый раз их слова оказывались ложью.

– Ясно, – я задумчиво сплел пальцы. – Но как же вы меня нашли тогда?

– Это все благодаря Владыке, – пояснил Фиар. – Он ниспослал мне видение, в котором я увидел вас плененным. Видение также указало и место. Поэтому я немедленно отправился туда и разыскал вас.

– Это где же я был, если меня не могли найти три десятилетия???

– Похоронены, – коротко ответил храмовник, и после небольшой паузы пояснил. – Местные говорили, что вы пришли биться с драконом, и вас обоих завалило в той пещере. Лишь благодаря чуду и благословению Владыки вы не погибли.

Я пораженно молчал. Сил, чтобы поверить в этот бред, у меня не было. Но Фиар в него верил и считал его безоговорочной истиной. И другого объяснения предложить не мог. Я же не мог поверить в это. Ну хоть убейте меня, но я нутром чуял, что подобное невозможно. Хотя… Перед глазами вдруг всплыла картина прошлого.

***

…каменный зал. Кучи золота вокруг. И кровь, выступающая из каждой поры моего тела. А вместе с кровью уходила и жизнь… Драгоценный камень в руках. И голос. Что он говорит?

– …оя цена принята… О чем это?.. Туман… Боль… И…

Снова пещера… Мир вокруг трясется… вдруг раздается громкий хруст, и на меня навалилась огромная тяжесть, словно само небо рухнуло мне на голову…

***

– …раз вопросов ко мне у вас больше нет, то я пойду, – голос храмовника вырвал меня из плена воспоминаний. – И вот еще. Настоятель вам письмо прислал.

После чего Фиар ловким движением подхватил с постели поднос с посудой и книгу. А вместо них положил запечатанный конверт и скрылся за дверью. В себя я пришел только после того, как за ним закрылась дверь. И поскольку расспрашивать было больше некого, я решил узнать, что же мне пишут. Легко сломав печать, я развернул письмо и начал читать.

Приветствую вас дорогой друг! Отрадно знать, что после трех десятилетий вашего отсутствия вы все-таки вернулись. Надеюсь, вы достигли цели ваших поисков и теперь сможете уделить время созданному вами же ордену. Также верю, что вам понравится то, как воплотилась ваша идея. А если нет, то мы всегда сможем обсудить это при личной встрече.

Пока же я бы попросил вас о небольшом одолжении. Я понимаю, что вы еще не здоровы. Но противники храма не ждут. И если вы не поторопитесь в столицу, то позже вам потребуется много сил, чтобы вернуть себе титул и земли. Видите ли кто-то из наших соседей желает получить их, и этот некто добился того, что суд признал вас мертвым. И теперь необходимо это опровергнуть, чтобы сохранить за собой титул. Воистину в недобрый час вы вернулись, но теперь я верю, что вы сумеете все наладить. Ведь еще до основания вы доказали, что для вас не существует ничего невозможного. Еще раз прошу прощения за эту просьбу. Но надеюсь, вы не откажитесь помочь своим последователям.

С нетерпением ожидаю нашей встречи и вашего рассказа о результатах поисков. Подписи не было. Но зато была небольшая приписка в конце. «За всем необходимым обращайся к Фиару или Краду», – значилось там.

– Вот и завертелись события, – грустно произнес я; почему-то мне казалось, что скоро все будет очень плохо. И отогнать это предчувствие не получалось.

 

Глава 6

– …после чего из Финора мы прямой дорогой двинемся в Эрдан, – закончил описывать предполагаемый маршрут Крад и посмотрел на меня, ожидая вопросов. И они не заставили себя ждать.

– Что нам мешает отправиться в столицу прямым порталом? – спросил я, найдя на карте этот самый Финор. – Ведь так мы потратим несколько дней впустую.

– На то существуют определенные обстоятельства, – принялся объяснять бывший наемник. – Во-первых, открытие портала на такие расстояния довольно опасно и лучше не рисковать лишний раз. Тем более что время терпит. Во-вторых, телепортация в любое место города, кроме территории Гильдии магов, запрещена специальным королевским указом. А на территорию Гильдии открыть портал мы не можем – очень уж ревностно они блюдут свои границы. И в-третьих, телепортироваться прямо в столицу просто невозможно. Вследствие неизвестных причин после переворота любой объект, входящий в портал или же наоборот выходящий из оного, безжалостно сминается неведомой силой. Поэтому никто и ничто не может покинуть Эрдан посредством магии, сохранив при этом свою целостность.

– Весело живете, – разочарованно покачал я головой и без особой надежды в голосе спросил. – Значит, все-таки придется тащиться на лошадях?

– Боюсь, что так, – ответил Крад. – Хотя с другой стороны – вы могли бы воспользоваться своей силой и просто долететь до города. А уж мы бы вас догнали.

Уголки губ моей маски дрогнули и растянулись в подобии улыбки. Этим я показывал, что оценил юмор. Не знаю, улыбнулся ли он мне в ответ, но глаза его смеялись.

«Вот ведь гад, – мельком подумал я. – И ведь сам проверял меня на сохранившиеся рефлексы и навыки. Знает же, что чудо я могу совершить только находясь непосредственно перед лицом крупной опасности. И ведь все равно подкалывает. Да уж, а ведь тогда ее было хоть отбавляй».

В памяти всплыло, как опытный храмовник пригласил меня немного размяться и вспомнить боевые навыки.

– Не хотите немного потренироваться перед дорогой? – спросил он.

– А почему бы и нет? – ответил я ему, и мы пошли в тренировочный зал.

О том, что это была непростительная ошибка, я узнал, только когда мы начали бой. Но за те несколько секунд, что мы «бились», я успел сотни раз проклясть свою глупость. Впрочем, бились это слишком громко сказано. Гораздо больше это было похоже на избиение. И избивали там меня. К счастью, не очень долго, но зато на глазах чуть ли не у всего ордена. Несколькими быстрыми ударами сбив меня в ног, бывший наемник сначала сильно удивился, а потом произнес:

– Тоже не любите эти глупые деревяшки? Эй, принесите настоящее оружие! – последние слова были обращены к следившим за поединком послушникам.

И эти гады мгновенно доставили требуемое. Спустя пару минут мы вновь стояли друг против друга, только на этот раз держа в руках боевое оружие. В тот момент мне казалось, что сейчас меня будут убивать. Да и не сильно я ошибся в своих предположениях. Первым же ударом Крад едва не снес мне голову. Вторым чуть не распахал кончиком клинка грудь. А третий удар…

«А третий удар я отбил, – вспомнил я, заново переживая произошедшие события. – Отбил, да так, что храмовник сам едва не лишился головы. Теперь тело двигалось само, а слабосильный разум не мешал противостоянию рефлексов». Через пару минут Крад отскочил назад и опустил оружие.

– Отлично, – радостно произнес он, похоже, бой действительно ему понравился. – А теперь проверим, как вы пользуетесь силой.

После чего бывший наемник встал в позицию и взмахом руки запустил в меня огненный шар. Тогда мне едва удалось от него увернуться. Но за первым последовал второй, а за вторым третий. С ними я кое-как разминулся, однако четвертый меня все-таки настиг. И мне не пришло в голову ничего лучше как отмахнуться от него голой рукой. Рефлекс, что поделаешь. Впрочем, результат оказался впечатляющим. Огненный сгусток, словно обычный мячик, полетел обратно и подпалил одежду Крада.

После этого происшествия тренировка, к моей вящей радости, закончилась, и мы разошлись. А радовался я потому, что был не уверен, смогу ли повторить этот фокус еще раз. Наверное, мне просто не хватало веры в свои силы.

– Я же тебе говорил, что он просто играет, – шептались у меня за спиной послушники. – Видел, как он огненный шар отбил.

– Походя, – подтвердил его собеседник. – Настоящий мастер.

– Мне бы твою уверенность, – буркнул я себе под нос, покидая зал.

Недавние события мельком пронеслись у меня в голове и я уже был готов задать следующий вопрос.

– Ну да ладно. В любом случае местную географию ты знаешь гораздо лучше. Так что спрашивал я это просто из любопытства, – заговорил я. – Но что действительно меня интересует, так это эскорт. Неужели действительно необходимо отправлять вместе со мной едва ли не пол сотни храмовников. Почему я не могу отправиться вместе с тобой и Фиаром? Ведь так было бы быстрее, проще, да и незаметнее.

– Все так, – покорно согласился Крад и принялся объяснять мне словно ребенку. – Просто вы…

На слове «вы» меня перекосило. Не знаю почему, но меня всегда корежило, когда ко мне обращались на вы. Но все попытки убедить храмовников говорить мне «ты» потерпели неудачу. Они попросту пожимали плечами и опять обращались на вы, будто и не замечая моих гримас. Впрочем, может, действительно не замечали.

«Все-таки через маску увидеть лицо довольно трудно», – подобная мысль только сейчас пришла мне в голову, и я мысленно обматерил себя за глупость.

– …мало понимаете в придворном люде, – между тем говорил бывший наемник, не замечая моих мысленных самобичеваний. – В большинстве своем они очень заносчивы и довольно трудно заставить их уважать себя. Ведь уважают они только за родовитость, богатство, силу и, конечно же, власть. И если первым вы похвастаться не можете, а со вторым и третьим можно добиться далеко не всего, то власть будет очень кстати. Показав свою власть, вы добьетесь уважения и легко отстоите свои права на титул и земли. В противном же случае спесивые дворянчики могу изрядно попортить вам кровь.

– Угу, – кивнул я. – Но разве у них самих личная гвардия не больше?

– Больше, – подтвердил Крад, еще не понимая, к чему я клоню.

– В таком случае разве эскорт из полусотни человек многое изменит?

– Кхе, да уж, – храмовник от такого поворота событий аж дар речи потерял и стал смотреть на меня как на идиота. Через несколько секунд речь к нему вернулась и он продолжил:

– Видите ли, Основатель, в последние годы созданный вами орден набрал большое влияние, как среди простого люда, так и среди дворянства. И если крестьяне ценят нас за безвозмездную помощь, то дворяне уважают орден за редкостный талант убивать. Собственно, именно благодаря этому таланту храмовников достаточно редко видят в количестве больше двух. Случаи, когда мы собираемся в большие группы – редки. Обычно это происходит, когда обнаруживается какая-нибудь крайне опасная нечисть. Или случается что-нибудь еще из ряда вон выходящее. Например, вырвавшиеся на свободу экспериментальные образцы нежити одного некроманта. Тогда все находящиеся в тот момент в цитадели храмовники были переброшены к границе, чтобы не позволить тварям достичь ближайших поселений.

– Интересная информация, но все-таки прейдем ближе к сути, – попросил я.

– Действительно, что-то я заболтался, – согласился он. – Наверное, старею. Итак, как я уже сказал, за пределами цитадели храмовники редко собираются большими группами. Поэтому нетрудно предсказать насколько удивятся в городе, когда туда прибудет некто с десятой частью ордена в качестве охраны. Слухи быстро достигнут дворца и это заставит придворных уважать вас и побаиваться.

– Понятно, – теперь до меня стало доходить, какую глупость я брякнул.

«Вот ведь кретин, – пенял я на себя. – И ведь совсем недавно читал летопись ордена, а все равно спросил. Это ведь надо быть таким идиотом».

– Если это все, что вы хотели узнать, то я пожалуй пойду, проверю, как там ваш эскорт, – после некоторого молчания произнес Крад и, дождавшись моего кивка, покинул комнату.

Оставшись в одиночестве, я глубоко задумался. Будущее виделось крайне туманным, а прошлое все так же оставалось сокрытым. Несмотря на приложенные усилия, мне так и не удалось что-либо узнать об Основателе. Для подавляющего большинства он оставался символом. Мифической фигурой, некогда основавшей орден и исчезнувшей задолго до его расцвета. Практически никто из нынешних храмовников не сталкивался с Основателем вживую. А с теми, кто видел, поговорить я не мог – их просто не было в цитадели на данный момент. Но это не мешало всем остальным быть свято уверенными, что Основатель – это я. На вопрос «почему» они отвечали просто:

– Вы именно такой, каким вас описывал настоятель. И кроме того, один в один с портретом. Вы Основатель, сомнений быть не может.

«Да уж, видел я ту картинку. Сходство, несомненно, есть. Но разве можно утверждать что-то так категорично, не сравнивая лиц? Хотя в данном случае это невозможно».

Я никак не мог поверить в то, что я и есть знаменитый Основатель. И причина была проста – я ничего не мог вспомнить из своего прошлого, а описанные в летописи события не вызывали даже смутного отзвука в пустоте, заменявшей мне память. Впрочем, существовали и другие причины. Например, ответственность. Орден нравился мне, нравились и его стремления. И я боялся все это испортить. Я боялся, что не смогу вынести такую ответственность как управление храмом. Боялся, что своим неумелым управлением завести орден в тупик. А еще я безумно боялся не оправдать возложенных на меня надежд.

– Почему же тогда я не ухожу? – уже не в первый раз задал я сам себе вопрос и сам же на него ответил. – Потому что боюсь. Боюсь, что они все правы, и тогда окажется, что я бросил орден в трудную минут. Что я предал их всех – всех, кто мне доверился. Ведь если я действительно знаменитый герой, то никогда не прощу себе этого. Поэтому я должен остаться. По крайне мере до тех пор, пока не буду абсолютно уверен в обратном.

Это я решил для себя еще в первый день. А сейчас мне просто хотелось убедить себя, что я сделал правильный выбор. Но почему-то вместо уверенности сохранялось какое-то странное ощущение. Не ошибки. Нет. Что-то другое, словно я забыл о чем-то бесконечно важном для себя. О чем никогда нельзя забывать, иначе будет очень больно. В первый день это чувство было настолько острым, что я разве что головой о стену не бился, пытаясь вспомнить. И остановило меня от подобного шага вовсе не болезненность процесса или сомнительная эффективность. А просто невозможность его воплощения. У меня на тот момент еще не было достаточно сил, чтобы без чьей-либо помощи подняться на ноги. Поэтому этот способ возвращения памяти пришлось отложить до лучших времен. А потом и вовсе отказаться от него. Тому имелись две причины. Во-первых, странное ощущение резко ослабло и теперь напоминало лишь слабенькую головную боль. А во-вторых, Крад, узнав, что мне отшибло память, предложил после возвращения титула зайти к какому-нибудь практикующему магу и попросить восстановить ее. На мой резонный вопрос, почему именно после, он сказал:

– Не стоит давать нашим противникам ни единого шанса нанести ответный удар.

И понимай его как хочешь. Впрочем, у меня и без этого проблем хватало. Например, я не представлял, каким образом буду доказывать свои права на титул. Крад на этот вопрос жизнерадостно заявил, что от меня практически ничего не потребуется, и я могу не волноваться. Развивать дальше тему я не стал и успокоился, но через некоторое время червячок сомнений вновь принялся меня грызть. И теперь я пожалел, что не расспросил его тогда подробнее, но повторно спрашивать не хотелось.

– Все будет хорошо! – радостно заявил я, сам себе не веря.

Как ни странно, но сомнения мне поверили и немного отступили, позволяя вздохнуть посвободнее. Что я, собственно, и сделал. То есть с огромным удовольствием сделал несколько глубоких вдохов. Мог бы дышать так и дальше, но на пятом вдохе в дверь вежливо постучали, и я чуть не подавился воздухом.

– Войдите, – раздраженно буркнул я, откашлявшись, и про себя добавил. – Это ж надо было испортить такой кайф. Дверь немедленно открылась, и в комнату вошел паренек лет двенадцати.

– Храмовник Крад просил передать вам, что они готовы отправиться в путь, – сказал он. – И еще он просил проводить вас к порталу, после того как вы соберетесь.

Я окинул предоставленную мне комнату беглым взглядом. Ничего моего здесь, естественно, не было. Разве что одежда, подаренная мне, когда я смог самостоятельно передвигаться. Но она сейчас вся на мне, поэтому собирался я не долго. Только подхватил с кровати плащ и накинул его на плечи. Это вообще была очень полезная вещь. Хотя поначалу я этого не понял и никак не мог понять, почему все храмовники в такую жару поголовно ходят в черных плащах. Только через пару дней Фиар, удивленный моим нежеланием носить бесполезную, по моему тогдашнему мнению, тряпку, рассказал, что плащ прекрасно защищает от жары и холода. Тогда-то я и оценил преимущества «бесполезной тряпки» и с тех пор считал плащ самой полезной из имеющихся у меня вещей.

«Наверное, потому, что больше у тебя почти ничего нет», – ехидно заметил внутренний голос, за что в ответ о себе много нового.

– Ну что ж, я готов. Веди, – сказал я мнущемуся в дверях послушнику. Тот как-то странно посмотрел на меня и, немного помявшись, спросил:

– А меч вы с собой не возьмете?

– А зачем мне меч? – правдоподобно удивился я.

В душе шевельнулось смутное воспоминание, что меч – это вещь очень полезная. Но я все-таки решил не заморачиваться. Во-первых, потому что не хотел таскать на себе лишнюю тяжесть. А во-вторых, потому что у меня его просто не было. Так что ответ был очевиден.

– Ну да, действительно, – бурчал себе под нос послушник. – Это ведь сам Основатель. Он ведь при необходимости любого голыми руками узлом завяжет. Зачем ему оружие?

И продолжая бормотать себе под нос похожую чушь, он развернулся и покинул комнату. Я последовал за ним. Спустившись на первый этаж, мы немного побродили по коридорам и все-таки вышли к своей цели – небольшому круглому залу в самом центре цитадели. Кроме того, что этот зал был круглым, от любого другого помещения замка его отличало еще и полное отсутствие крыши. То есть здесь ее вообще не было. Не могу себе даже представить, о чем думал архитектор, когда проектировал его. Но отсутствие сего важного элемента архитектуры создавало молодым послушникам множество проблем. Весной здесь приходилось очищать все от грязи и воды. Зимой – от снега и льда. Осенью – от опавших листьев (даже не представляю, как они могли сюда попасть). Пожалуй, только летом можно было не особо напрягаться. Хотя и тут имелись свои нюансы. Обо всем этом мне рассказал молодой послушник, пока мы шли. И еще, не слишком-то стесняясь «ожившего мифа», он наградил неизвестного архитектора целой кучей не самых лестных эпитетов.

Наслушавшись его рассказов, я приблизительно представлял себе это место. Но, попав туда, оказалось, что вся моя фантазия меркла в сравнении с действительностью. Представьте себе глубокий колодец тридцати метров в диаметре. Стены колодца покрыты сетью непередаваемо красивых узоров, которые на солнце играют всеми цветами радуги. Я был поражен открывшейся красотой. Но самым интересным было не это. Самое интересное расположилось в центре зала. Оно представляло собой круг, состоящий из семи разноцветных колец. Получалось по одному кольцу на каждый цвет радуги. И все эти кольца одновременно вращались каждое в своем направлении. При этом если не приглядываться или смотреть лишь краем глаза, то казалось, будто в пол наполовину погружен сияющий шар, переливающийся всеми цветами радуги. Зрелище получалось завораживающее.

Я смотрел на шар и постепенно у меня начало складывать странное ощущение родства. Будто я уже когда-то сталкивался с чем-то близким этому чуду.

«С чем-то…» – мысленно произнес я, и вдруг перед глазами стала появляться картина.

Зал. Довольно большой зал, истинные размеры которого невозможно оценить из-за царившего вокруг мрака. И единственным источником света среди этого мрака был гигантский кристалл, расположенный в центре зала. Кристалл испускал мягкое свечение, отгонявшее тьму на добрый десяток шагов. Но это был не просто светильник. Не знаю, откуда, но ко мне вдруг пришло знание, что это тюрьма. Тюрьма, стоящая вот уже тысячи лет. Сквозь матовую поверхность невозможно было разглядеть подробностей, но мне этого и не требовалось. Я и так точно знал, что там заключен не человек.

– Тюрьма, – прошептал я, видя перед собой огромный кристалл вместо привычного мира. И вдруг видение стало меняться.

Подземный грот подернулся дымкой, и вместо него появилось слабо освещенный подвал. Вокруг стояло множество сундуков, но я смотрел не на них. Я смотрел на стоявший передо мной прозрачный янтарно-желтый камень. И, как и кристалл из предыдущего видения, он тоже был чьей-то тюрьмой. Туман медленно рассеивался и на меня, как и несколько дней назад, вдруг накатило такое чувство, будто я что-то должен сделать. Глядя на камень, я уже начал вспоминать, что именно. Но…

– Правда, красиво? – раздался рядом знакомый голос.

Я попытался удержать видение, но все мои усилия были тщетны. Плохо освещенный подвал растворялся, возвращая меня к действительности. А так и не вернувшаяся память спустилась обратно в глубины разума. До следующего раза.

От такого невезения дико захотелось взвыть. А еще очень захотелось выбить зубы доброхоту, который все испортил. Резко обернувшись, я наткнулся взглядом на своего проводника. Он смотрел на сияющую сферу. И лицо у него в этот момент было настолько одухотворенное, что ругаться мне моментально расхотелось. Я повернулся обратно к центру зала и пару секунд всматривался в сферу, пытаясь вернуть то видение.

– Да, – ответил я, поняв, что ничего уже не вернуть, и теперь просто наслаждаясь красотой этого место. – Здесь действительно очень красиво.

Так вдвоем мы стояли и любовались радужными переливами, пока стоявшую здесь тишину не нарушил топот десятков ног. Очарование места спало, и я предпочел отойти от двери, чтобы меня не стоптал собственный эскорт.

Через минуту я убедился, что моя предосторожность оказалась не лишней. Двери распахнулись, в зал хлынул людской поток. И если бы я стоял там же где и стоял, то меня бы, скорее всего, просто бы затоптали. Хотя… «Хотя послушника вон аккуратно обходят», – заметил я.

Все храмовники были одеты одинаково: черные сапоги, черные штаны, черные куртки и черные же плащи. А из-под опущенных капюшонов на солнце тускло поблескивали маски. И, конечно же, все они были вооружены. Опять же однотипно: полуторный пламенеющий клинок за спиной.

«Прямо не люди, а куча отражений», – подумалось мне, настолько похожи они были. Вдруг один из них отделился от основного потока и подошел ко мне.

– Еще раз приветствую, Основатель! – сказал этот некто голосом Крада. – Не думал, что вы окажетесь здесь раньше нас. Впрочем, сам виноват. Надо было поторопить этих лентяев. Надеюсь, вы тут не заскучали без нас?

– Нет, – покачал головой я. – Было довольно интересно понаблюдать за этим. Я махнул рукой в сторону шара. Крад бросил на него короткий взгляд.

– Да, – согласился он оборачиваясь. – Портал завораживает. Но мы любоваться им сейчас не будем, потому что время подходит, и если мы его упустим, то ждать придется еще целые сутки.

– Какое время? – ничего не понимая, спросил я.

Вместо ответа бывший наемник просто махнул рукой в сторону шара, предлагая просто посмотреть. Я перевел взгляд на сияющую сферу и стал смотреть. Первые минуты ничего не происходило, и я даже хотел обернуться к храмовнику за разъяснениями. Но не успел, потому что то, о чем говорил Крад началось. С неба в шар, словно столб света ударил. От этого сфера засверкала еще ярче. А через пару секунд над ней разлилось сияющее марево. Это марево дрожало и колебалось, будто воздух в жаркий день. «Портал открылся», – сообразил я.

– Не ждем! – крикнул Крад столпившимся вокруг шара храмовниками, словно подтверждая мою догадку. – Становимся в очередь и отправляемся в Финор! И не допусти Владыка, мы не успеем переправиться сейчас. Тогда в качестве сопровождения Основателю я наберу другую полусотню, а вас всех отправлю на переподготовку. Так что живее!!!

Храмовники весело посмеялись над такой перспективой, но в очередь действительно выстроились. Я же стал с любопытством наблюдать, что будет происходить дальше. Однако ничего интересного увидеть не довелось. С первого раза я даже не успел ничего понять. Просто один из храмовников что-то крикнул и без разбега прыгнул в висящее над шаром марево. Надо ли говорить, что в нем он исчез. За следующим я наблюдал гораздо более внимательно и сумел разобрать, что он крикнул.

– Финор! – крикнул второй и сиганул в портал. Я обернулся за разъяснениями к бывшему наемнику.

– Портал отправляет людей в наиболее ярко представляемое ими на момент перехода место, – принялся объяснять тот в ответ на мой вопросительный взгляд. – Но к сожалению, далеко не всегда можно отвлечься от иных забот и сосредоточиться на каком-то конкретном месте. Поэтому раньше порталом пользовались не часто. Ведь не очистив голову от мыслей должным образом, вполне можно было оказаться совсем не там, куда собирался. Согласитесь, это крайне неудобно. Но бросать из-за такой мелочи столь удобную вещь было бы глупо. Поэтому настоятель некоторое время подумал над проблемой и нашел решение. Он создал специальный артефакт, чтобы перемещением можно было управлять. Суть его действия заключается в том, что когда человек выкрикивает название какого-то места – города, деревни или хотя бы поля. То артефакт создает образ этого места и направляет его в разум кричавшего. Этот образ специально делается настолько мощным, чтобы перебить любые мысли. Хотя бы на несколько секунд.

– То есть я могу отправиться куда угодно, просто выкрикнув название этого места? – с любопытством уточнил я.

– Не совсем так, – покачал головой Крад, было видно, что в этом вопросе он разбирается очень даже неплохо. – Прежде необходимо очень четко представить нужное место, усилить с помощью магии получившийся образ и впаять его в артефакт. Только после этого возможно будет использование портала без риска попасть в Бездну вместо сокровищницы короны. Но с другой стороны все основные города окружающих стран уже внесены туда. Хотя до абсолютного покрытия страны еще очень и очень далеко. Слишком уж трудная это работа, чтобы тратить силы на точки, которыми вряд ли воспользуешься в текущем столетии. Но, пожалуй, хватит уже разговоров. Родичи уже почти все переправились, а значит и нам пора готовиться.

Крад замолчал и двинулся к порталу. Я последовал за ним. Подойдя к еще не ушедшим храмовникам, мы остановились. А когда последний из них исчез в мареве портала, бывший наемник обернулся ко мне.

– По традиции командир всегда уходит последним, – быстро заговорил он. – А поскольку командир вы, то сейчас иду я. Как только я исчезну, прыгайте вслед за мной. Главное не забудьте крикнуть «Финор». Иначе мы вас еще три десятилетия искать будем.

Дав последний совет и дождавшись утвердительного кивка в ответ, Крад развернулся и, выкрикнув название города, исчез в мареве портала.

– Финор! – гаркнул я как можно громче, чтобы быть уверенным наверняка и прыгнул вперед. Марево портала без проблем поглотило меня, и я очутился в переливающемся всеми цветами радуги туннеле.

Несколько секунд я наслаждался чувством свободного полета, а потом туннель исчез в яркой вспышке. И я оказался…прямо в грязной луже. Встав на ноги я обнаружил, что меня с ног до головы покрывает ровный слой грязи.

– Твою мать! Да что же это за ху… – такого западла я от мира не ожидал и поэтому сильно расстроился. Ну а память услужливо стала подсовывать мне наиболее подходящие эпитеты для описания произошедшего. И этих эпитетов оказалось поразительно много.

Когда даже небо, казалось, немного покраснело то ли от стыда то ли от гнева, поток матов постепенно пошел на убыль. И вскоре совсем иссяк. Выговорившись, я в сердцах сплюнул в лужу, в которой до сих пор стоял и пошел к оторопевшим храмовникам. Видимо, ТАКИХ слов от воскресшего кумира они не ожидали.

– Ничего себе! – восхищенно протянул Крад, и остальные его поддержали. – Не знал, что грязь настолько боится ругательств, иначе бы учил послушников не как лучше всего очистить одежду в пути, а как покрепче ее обматерить. Я в недоумении посмотрел на него, не понимая, о чем идет речь.

«Ну, свалился немного в грязь. Что тут такого?» – недоумевал я и на всякий случай еще раз оглядел себя. И не зря.

Тогда как все храмовники благодаря их завидной реакции сумели извернуться и упасть на ноги, изгваздав при этом только сапоги и часть плаща, я рухнул в лужу полностью, но сейчас сторонний наблюдатель вряд ли поверил бы мне на слово. Потому что сейчас моя одежда была чиста как никогда. Пожалуй, в грязи оставались лишь немного сапоги, да нижняя часть плаща. Но их я испачкал, когда выбирался из лужи. Все остальное же было чистым, как в первый день творения, и не сверкало лишь по причине черного цвета.

– Научите? – спросил кто-то из храмовников, Вирна кажется.

– Как только сам пойму, как у меня это вышло, так сразу и отвечу на твой вопрос.

– Ландо, отдохнули немного и хватит! – взял дело в свои руки Крад. – Нам еще до города тащиться, покупать там лошадей и несколько дней ехать до Эрдана. Так что чем быстрее мы пойдем, тем раньше закончим. А значит пошли, а еще лучше – побежали!!!

Храмовники недовольно забурчали, но все-таки неохотно пошли в нужную сторону, постепенно переходя на бег. Я последовал за ними. Сначала пешком, а затем бегом. Боги, знал бы, что храмовники ТАК бегают, никогда бы не согласился с приказом Крада, а потребовал ме-е-е-едленной пешей прогулки. Но момент был упущен, и ничего не оставалось кроме как бежать наравне с остальными.

«Боги, и ради этого я выздоравливал?! – думал я, стараясь тем самым хоть чуть-чуть отвлечься от протестующе вопящих мышц. – Неужели только для того, чтобы сдохнуть сейчас? Нет, хватит с меня этого! Сейчас остановлюсь и спокойненько пойду пешочком. А они, если так спешат, пусть бегут хоть до бесконечности».

Но совершать задуманное я не спешил. Просто отчего-то безумно не хотелось показывать кому бы то ни было свою слабость. И поэтому стиснув зубы я продолжал бежать. А на смену усталости и лени приходили совсем другие мысли. Злые.

«Хрен вам! – осатанев, думал я. – Если храмовники правы, то я – Основатель, и этот бег для меня мелочь. Значит, когда-то в прошлом я не боялся выйти против армии орков. И поэтому сейчас не имею права уступить. И я не уступлю никому и ничему. Никогда! Я – символ ордена. Его знамя. И я не имею права на слабость. Потому что это моя судьба. И моя жизнь. А значит, я не уступлю».

Так думать было гораздо легче и приятнее. Боль и слабость под давлением самовнушения отступили и теперь я чувствовал лишь неземную легкость во всем теле. Казалось, что сейчас я смогу добежать до края света и не запыхаться. Сейчас любые проблемы виделись мне мелкими и незначительными. Для их решения хватит слабого сосредоточения. Я чувствовал себя всесильным. И от этого чувства хотелось смеяться и плакать одновременно. Но я лишь улыбался, чувствуя себя бесконечно счастливым и готовым на любые подвиги. «А почему бы и нет?» – мелькнула озорная мысль.

И для начала я легко догнал отряд. Пробежав несколько десятков метров наравнее со всеми, я несколько заскучал и рванулся вперед, обгоняя храмовников. Сейчас бежать было легко и приятно. Ветер озорно трепал мою одежду и волосы. А я радовался вместе с ним. Я был счастлив, но, к сожалению, не долго. Да и вообще, счастье обычно не длится долго. Всегда найдется что-нибудь или кто-нибудь, кто испортит любую радость. В моем случае этим чем-то оказались городские ворота. Словно из-под земли они выскочили передо мной, и я вынужден был затормозить. Сапоги заскребли дорожную пыль, и еще пару метров я двигался без собственного желания на одной лишь инерции. Набранная мной скорость во время бега оказалась приличной, так что остановиться я сумел лишь перед самым носом очумевшего от такого зрелища стража.

Но прийти в себя и задать интересовавшие его на тот момент вопросы он не успел. Потому что когда он уже почти справился с собой, то неосторожно бросил взгляд в сторону, откуда я прибежал и опять застыл как громом пораженный. Похоже, видеть пол сотни несущихся по дороге во весь опор храмовников ему еще не доводилось.

– Все когда-то приходится видеть впервые, – философски заметил я и отошел к стене.

Оперевшись о каменную кладку, я тяжело вздохнул. После остановки чувство эйфории прошло. И возвращение в привычный мир оказалось до того мерзким, что безумно захотелось сплюнуть иллюзорную горечь, ощущавшуюся во рту. Нет, бег не отнял у меня всех сил и не заставил болеть натруженные мышцы. Просто сам по себе столь резкий переход от безудержного восторга к повседневной тягомотине оказался едва ли не физически болезненным. И теперь мне требовалось время, чтобы прийти в себя.

Через пару минут отряд храмовников успешно достиг ворот. На мой взгляд, именно сейчас можно было приблизительно сказать, кто насколько давно уже в ордене. И для этого не надо быть провидцем или магом. Достаточно просто немного присмотреться. Присмотреться к тому, как выглядели храмовники. А выглядели они по-разному. Некоторые стояли сложив руки на груди всем своим видом показывая, что для них это не более чем легкая разминка и они хоть сейчас готовы пробежать еще десять раз по столько.

«Несомненно, это ветераны, – подумал я. – Элита Храма. Те, кто отдал ордену не одно десятилетие своей жизни. Возможно, они пришли в орден вскоре после его основания».

Но таких здесь было не много. Большинство составляли храмовники, которые просто переговаривались друг с другом. Они немного подустали и сейчас выравнивали дыхание, но при необходимости тоже могли бежать дальше.

«Середнячки, – мысленно обозначил я, но мгновенно поправился. – Хотя можно ли применять это слово к храмовникам? Ведь каждый из них намного превосходит простых воинов и тоже довольно сильно элитных. Даже самый слабый храмовник в честном бою способен справиться с отрядом из десятка наемников или же солдат любой из армий. Владыка – это бог Смерти, а его последователи – ее земные воплощения. Так что скорее они – костяк ордена. Именно на таких стоит Орден».

Разобравшись с «костьми» Ордена, я перенес свое внимание на последнюю, третью группу. Они устали и запыхались. Они пытались унять бешено колотящиеся сердца. Этих было даже меньше, чем героев. И не удивительно. Орден не терпел слабых. Однако они все равно были храмовниками. Почем? Ответ прост.

«По какой-то причине природа обделила их силой, выносливостью или, может, ловкостью, – отстраненно размышлял я, наблюдая за храмовниками. – Но взамен она одарила их бешеным упорством и силой воли. Поэтому никакие недостатки не смогли остановить их на пути к цели. И хотя в чем-то – или даже во многом – они были слабее своих родичей, но эта особенность поднимала их на ступень выше остальных. И если я сейчас продолжу бег, то они побегут. И будут бежать через «не могу» пока не упадут и не умрут. Именно такие люди являются самой сутью ордена. Его душой «.

Тем временем часть храмовников отделилась от основной группы, и проскользнула в город мимо пытающихся прийти в себя стражей. Я не обратил на них внимания. Сейчас мне было не до них. Я уже успел несколько прийти в себя, и теперь мир больше не казался мне огромной кучей навоза. Но все-таки он все еще не был таким, как хотелось бы. Мир все еще оставался не идеальным, но идеальным он быть не мог в принципе. Сейчас мне просто хотелось заново привыкнуть к его несовершенству. К сожалению, моего состояния Крад не понимал, и давать так необходимое мне время не собирался.

– А вы очень быстро восстановились после истощения, – заметил бывший наемник, подходя ко мне. – Просто не верится, что всего лишь пять дней назад с трудом могли держать ложку. А сейчас вон легко обогнали нас всех.

Вместо ответа я только пожал плечами. Говорить не хотелось. Звуки голоса почему-то казались грубыми. В мозгу у меня до сих пор звучали отголоски песни ветра, а по сравнению с ней любая речь звучит грубо и нещадно режет слух. Собственно сейчас даже думать было немного неприятно. Но храмовник этого не знал и поэтому продолжал издеваться над моим мироощущением.

– Я послал братьев за лошадьми для отряда, – между тем продолжал Крад. – Где-то через час они вернуться, и мы сможем продолжить путь.

Я снова пожал плечами. В данный момент мне было глубоко наплевать, когда и куда мы отправимся. Гораздо важнее было привести чувства в порядок, чтобы хоть смотреть на мир было не так противно.

«Проклятье! Как же все-таки хреново жить-то!!!» – борьба с восприятием шла не особо успешно. Поэтому я решил пойти другим путем.

Закрыв глаза, я сжал кулаки и изо всех сил напряг каждую мышцу. Постепенно тело наполнилось болью, которая без труда вытеснила из разума гадливость. Подождав на всякий случай еще минуту, я расслабился и открыл глаза. Теперь мир вокруг выглядел как обычно и не вызывал тошноты. Теперь можно было жить дальше.

Все это время Крад наблюдал за мной. А когда я открыл глаза, он просто отошел в сторону, так ничего и не сказав.

«Интересно, что он подумал? – отстраненно думал я. – Впрочем, какая разница! Каждый имеет право на собственные причуды. При условии, конечно, что они не мешают жить другим. А мои не мешают, так что пусть думают, что хотят».

Я устало навалился на городскую стену и попытался расслабиться. Удалось мне это практически сразу, но долго так простоять не удалось. Посланные за лошадьми храмовники вернулись гораздо раньше, чем ожидалось. И уже через несколько минут мы пустили лошадей в галоп по дороге.

Весь остальной путь мне запомнился плохо. А вернее сказать – вообще не запомнился. Потому что днем я тратил все силы, чтобы не свалиться с лошади. А ночью старался унять боль в ноющих мышцам. Вообще, очень интересно получалось: как-то так вышло, что ездить на лошади я не умел. Хотя может и умел, но просто никак не мог вспомнить. Потому что временами, когда я погружался в свои мысли и переставал следить за телом, оно рефлекторно садилось в нужную позу, и я мог нормально ехать. По крайней мере, до тех пор, пока не замечал это. А уж после того как замечал – мои мучения начинались сначала. Первое время я даже хотел бежать наравне с отрядом, к счастью, прежде чем высказать эту гениальную идею другим решил потренироваться на привале. Результат оказался неутешительным: вызвать состояние неземной легкости так и не удалось. Поэтому мне пришлось и дальше трястись в седле.

К счастью, ехали мы всего лишь четыре ужасных дня. Могли бы и побыстрее доехать, но тогда в качестве доказательств храмовникам пришлось предъявлять мой хладный труп. В том, что суд согласиться обменять титул герцога на несколько десятков килограмм не слишком свежего, но достаточно благородного мяса, я сомневался. И, по-моему, Крад мои сомнения разделял, потому что старался особо не гнать.

«А может, настоятель просил его поберечь немного меня до его появления, чтобы, значит, лично меня прикончить», – выдвинул внутренний голос более оригинальную идею.

Но как бы там ни было на самом деле, меня это не волновало. Потому что сейчас, увидев вдалеке стены города, я был счастлив. Даже едва не пустил скупую мужскую слезу, когда осознал, что это конец пути и пытка, наконец-то, закончится. Настолько радостно мне тогда было. Я смотрел на приближающиеся стены столицы и был счастлив. Потому что всю дорогу меня грела еще одна мысль.

«Уже скоро, – думал я, жестоко трясясь в седле. – Уже очень скоро я найду хорошего мага и верну себе память. Еще совсем чуть-чуть…»

 

Интерлюдия 2

– Итак? – глава Полуденной службы Зерлина испытующе посмотрел на Марциуса.

– После долгого молчания поступили интересные сведения от нашего агента, внедренного в орден, – коротко ответил личный помощник Торэно.

– И что же он сообщает? – Альдруиз действительно заинтересовался.

– Недавно в цитадель вернулся некий Основатель. И агент считает, что он может помешать нашему делу.

– Почему он так считает?

– Весь орден крайне воодушевлен его возвращением. Основатель – легенда. Он – знамя, за которым пойдут. И если он ринется против нас, то спокойного уничтожения, которое мы планировали, не получится. Храмовники будут драться до конца, если он прикажет. Поэтому наш человек советует избавиться от него.

– Каким образом? Может ли он сделать это сам?

– Нет, к сожалению, это невозможно. Граница вокруг Кивалира мешает даже общаться, а не то, что делать нечто более сложное. Агент просит, чтобы мы выслали братьев для этого дела.

– Чтобы храмовники их поймали и сразу поняли, откуда ветер дует? – саркастически хмыкнул Торэно. – Нет уж. Мы пока не будет его трогать, просто понаблюдаем. Передай нашему человеку, чтобы он внимательно следил за ним. И еще сообщи Нирно, чтобы он привел войска в боевую готовность. Зарит должен скоро вернуться, а я не хочу терять ни дня на подготовку. Мы должны будем выступить немедленно.

– Может быть, тогда стоит перевести войска поближе к границе, – осторожно заметил Марциус. – Например, под предлогом учений.

– Хм, неплохая идея. Так и сделаем. Сообщи о ней Нирно, – похвалил его Альдруиз, ставя заметку в памяти, что его надо будет поставить на руководящую должность.

«Куда-нибудь в провинцию, – размышлял глава Полуденной службы. – Чтобы не было возможности воткнуть нож в спину».

– Я могу идти? – оторвал Торэно от размышлений помощник.

– Да, иди, и передай мои распоряжения…

 

Глава 7

– А вот и Эрдан, – удовлетворенно произнес Крад, глядя на видневшийся вдали город. – Итак, объявляю час привала. За это время вы должны привести себя в порядок, чтобы при въезде в город выглядеть, как свита Основателя, а не как шайка бродяг.

Храмовники, перешучиваясь между собой, спешились и принялись умело расседлывать лошадей. Я действовал вместе со всеми. За время путешествия необходимые навыки вспомнились сами собой. Правда, действовал я далеко не так ловко как остальные, но тут сказывалось скорее длительное отсутствие практики. Расседлав лошадей, мы направились к протекавшей неподалеку речке и хорошенько их вычистили. Как сказал Крад: «выглядеть, как свита Основателя» – поэтому вслед за лошадьми настал наш черед залезать в реку. Благо сейчас стояла страшная жара, так что все с огромным удовольствием избавились от пропыленной одежды и отправились смывать грязь и пот. Я вместе со всеми не пошел. Не могу сказать почему, но мне не хотелось, чтобы меня видели голым. И я никак не мог найти ни одной четкой причины подобного нежелания. Их просто не было, и все.

– Черт с тобой! – в сердцах сплюнул я, но все-таки отправился мыться вверх по течению, чтобы не плавать среди смытой храмовниками грязи.

Быстро ополоснувшись в речке, я выбрался на берег и, немного обсушившись на солнышке, оделся. Надо отметить, что после того случая с приземлением в лужу и моим волшебным «очищением», одежда вообще перестала пачкаться. И в какую бы грязь я не умудрялся попасть в течение путешествия, через несколько минут мой костюм опять сиял чистотой. Чего нельзя было сказать обо мне самом. Получалось довольно комичное зрелище: грязный как последний нищий я, в идеально чистом дорожном костюме храмовника. Могу поспорить, – у большинства встреченных мной людей складывалось впечатление, будто некий бродяга прикончил каким-то чудом храмовника и нарядился в его одежду и маску.

«По крайней мере, могло бы сложиться, – улыбнувшись, подумал я. – Если бы не толпа храмовников вокруг. Наверняка они настолько поражались увиденному, что едва ли могли разглядеть такого незаметного меня».

Прикидывая в уме, что могли подумать встреченные нами путники, я отправился обратно к отряду. Подойдя поближе, я стал наблюдать за крайне любопытным зрелищем. Ввиду того, что Крад приказал выглядеть достойно, храмовники решили почисть также и свою одежду. Но поскольку магией их одежда не обладала, то действовать пришлось вручную. Впрочем, храмовники работы никогда не боялись и быстро прополоскали все свои вещи в реке. Вот тут-то и возникла небольшая проблемка. После полоскания одежда, соответственно, стала мокрой. Конечно, это не страшно, ведь солнце светило крепко. Но отпущенный командиром час подходил к концу, и высохнуть она не успевала никак. Ехать в мокрой одежде не улыбалось никому. Вот тут-то ради шутки кто-то предложил высушить ее с помощью магии. Видно, все еще был под впечатлением от моего фокуса. Но бытовой магией никто не обладал. Поэтому к проблеме решили подойти творчески, со всей душой. В общем, кто во что горазд. И после недолгого, но очень бурного обсуждения решили сушить боевой магией.

Зрелище, представшее перед моим взором и показывавшее всю смекалку воинов храма, еще долго после этого вспоминалось мне и заставляло безудержно хохотать. В общем, выйдя к своим, я увидел следующее. Примерно треть отряда с помощью телекинеза поддерживали всю мокрую одежду в воздухе. Другая треть…

– Ну вы, блин, даете! – восхитился я, сообразив, отчего вдруг запахло дымом.

Так вот другая треть развернула под одеждой низенькую стену огня и старательно эту одежду сушила. Чем занимались третьи, я сначала не понял, но потом мне объяснили.

– Они следят, чтобы вещи только сушились. Но не сгорели, – на секунду отвлекся стоявший рядом со мной храмовник.

Он, кстати, как я понял, относился к наименьшей из всех группе. Как я их назвал «уклонистам». Это были храмовники, которым либо не нашлось места в задуманном действе, либо они не были согласны с самой идеей. К примеру, двое таких несогласных сейчас пытались воплотить в жизнь свою собственную идею. Они стояли друг против друга, а их вещи висели в воздухе между ними. Таким аккуратным блинчиком висели. Суть идее состояла в том, чтобы выдавить лишнюю воду с помощью направленных силовых полей.

Храмовники, для которых не нашлось места ни в одном из планов, в данный момент занимались, кому что в голову пришло. Один, например, нанизал кусок мяса на раздобытую где-то палку и сейчас разогревал его над магическим огнем. Эта идея показалась заманчивой, и я решил заняться тем же.

– А где ты мясо взял? – подойдя, спросил я его.

– Там целая сумка, – махнул он рукой в нужную сторону. – Я подумал, что раз мы уже приехали, то не пропадать же добру. Все равно на обратную дорогу заново запасать.

– Верно мыслишь, – согласился я с ним и отправился в указанном направлении.

Потратив несколько минут на поиски, я вооружился длинной палкой с куском мяса и пошел обратно. У импровизированного костерка я выбрал место почище и сел скрестив ноги. Почему-то эта поза казалась мне наиболее подходящей. Теперь я сосредоточенно разогревал вчерашнее мясо. Постепенно к нам стали присоединяться и остальные храмовники. Они уже давно высушили одежду, но костер почему-то не гасили. Возможно, тоже хотели перекусить. Или просто посидеть за компанию.

– Хорошо сидите, – раздался у меня за спиной немного раздраженный голос.

– Да, душевно, – согласился я с ним и только после этого оглянулся. За мной стоял Крад, с интересом обозревая необычное зрелище.

– Отправляемся? – спросил я у него.

– Да, – как-то рассеяно ответил бывший наемник, удивляясь необычному использованию боевой магии.

– Значит, закругляемся, – подвел итог я и щелкнул пальцами.

Вообще жест получился сам собой, и я сомневаюсь, что в моем прошлом он что-то значил. Скорее, это было простое, ничего не значащее движение, которых так много в нашей жизни. Вроде почесывания головы. Никто же на самом деле не думает, что это действительно помогает думать, но почему-то все чешут. Так и сейчас – я просто щелкнул пальцами, но, судя по общему удивленному вздоху, получилось что-то еще, помимо обычного щелчка. Обернувшись обратно к импровизированному костру, я чуть не заорал. И было от чего. Любой бы испугался, увидев, как бушевавшее несколько секунд назад пламя сейчас стремительно втягивается ему в руку.

Вот и мне сейчас едва удалось удержаться от того, чтобы отдернуть руку в сторону. Но все-таки удалось, и я стал делать вид, что все идет согласно моему плану.

– Так мы отправляемся? – спросил я, когда пламя полностью исчезло.

– Конечно же, отправляемся! – мгновенно ответил Крад; похоже, его такой «мелочью» пронять было невозможно. – Седлать лошадей! Через десять минут выступаем. Кто не успеет, будет бежать до города на своих двоих. Зато мой фокус пронял других.

– Как вам удалось так легко сбить огненную стену? – вместо ответа спросил один из храмовников. – Ведь для этого требуется масса сил, а тут… Пух – и все.

– Вот так, – просто ответил я и опять щелкнул пальцами, только на этот раз ничего не произошло. Если не считать чем-то особенным появление у меня в руке огненного сгустка.

Не особо с ним церемонясь, я бросил его в сторону реки и отправился седлать лошадь. Через пару секунд раздался взрыв, а вскоре меня нагнала волна пара.

– Гениально, – раздался чей-то голос у меня за спиной. – Прятать чужую магию в подпространство, чтобы при необходимости ею же и атаковать. Хотя для этого необходима поразительная концентрация. Но все равно гениально. Надо будет в цитадели потренироваться. И как я до этого сам не додумался?

– Никто, кроме Основателя не додумался, – ответил ему кто-то. – Никто.

Но развить тему Крад не позволил. Он радостным голосом напомнил, что у них осталось восемь минут. И что он с радостью посмотрит, как они бегают. На разошедшихся было храмовников это подействовало и, бешено ругаясь, они побежали седлать коней. Уже через семь минут мы отправились в город.

Разделявшее нас с городом расстояние мы преодолели минут за двадцать. Да, не быстро. Но мы никуда и не спешили, ведь цель путешествия была почти достигнута. В воротах произошла небольшая заминка. Люди застывали столбом, видя ТАКОЕ количество храмовников. Вероятно, решали куда бежать: то ли в город, то ли, наоборот, от города. Потому что от напасти, против которой собралось СТОЛЬКО воинов Храма, бежать нужно было очень быстро и без оглядки.

Проехать через образовавшийся в воротах затор не представлялось возможным. Для начала требовалось разогнать люд. И Фиар с этой задачей справился великолепно.

– Дорогу величайшему среди героев! – громко крикнул он. – Дорогу Основателю!!!

«Дорогу Основателю, – про себя повторил я, а дальше на ум пришло что-то совсем дикое. – Землю – крестьянам. Заводы – рабочим. Фабрики – звездам…Тьфу, откуда это взялось?! Что за глупость в голову лезет?!!»

Тем временем крики храмовника принесли свои плоды. Люди сопоставили сказки о первом храмовнике с колоссальной наградой за помощь в его поиске. И быстро сообразили, что человек это не простой. Тем более, если для его охраны отпустили такую толпу храмовников.

– Или защиты от него, – высказал кто-то в толпе общую догадку.

Как известно, озвученная мысль сразу обретает плоть и силу. Вот и здесь, услышав собственные мысли из чужих уст, люди в них утвердились. А утвердившись, поступили в соответствии со здравым смыслом. В общем, через минуту ворота были свободны. А крики убегающих крестьян еще долго слышались по городу. Впрочем, надо отдать должное стражам. Они общему настрою не поддались и остались на своих местах.

– Цель прибытия в город? – согласно правилам спросил главный, хотя в данный момент предпочел бы оказаться как можно дальше отсюда.

Крад незаметно толкнул меня в спину, как бы говоря, что я здесь главный и мне отвечать на вопросы. Я не спорил. Выехав немного вперед, коротко ответил:

– Посещение дворца, – от чего храмовники тихо захихикали.

– З-зачем? – страж сразу с лица спал, уже представляя толпу храмовников, бегающих по дворцу и с жутким хохотом режущих первых встречных.

– Прояснить некоторые вопросы наследования, – покорно ответил я.

После этого у меня за спиной раздался уже не скрываемый хохот полусотни человек. А страж побелел, как мел, и судорожно вцепился в алебарду, понимая, что сейчас его будут убивать. Потому что оставлять свидетеля этим смысла не было.

«Это ж надо было именно мне напороться на неизвестного наследника прошлой династии, – грустно думал страж. – И как ему удалось убедить орден помочь ему? Ведь они же не вмешиваются в политику».

Дальнейшего издевательства над человеком Крад допустить не мог. Он как никто другой хорошо знал, когда шутить можно, а когда лучше оставаться серьезным. И сейчас шутить было нельзя ни в коем случае. Выехав из толпы, он остановился рядом со мной.

– Мы прибыли в город, чтобы обсудить вопрос касательно герцогства Мара, – сообщил он напрягшемуся стражу и, понизив голос, добавил. – Какой-то умник решил отобрать у ордена цитадель и нам очень хочется с ним переговорить.

Страж представил себя на месте этого идиота и ему опять стало нехорошо. Поэтому, не смея больше задерживать воинов Храма, он отошел в сторону и нашел еще в себе силы произнести:

– Добро пожаловать в город, – и уже шепотом добавил. – Надеюсь, вы его найдете.

О богатствах ордена ходили легенды, и никто не хотел, чтобы эти богатства заполучил кто-то другой. Такова природа людской жадности.

– Найдем, – успокоил его бывший наемник. – Обязательно найдем.

Тяжелый кошелек рухнул к ногам стража. В нем была въездная пошлина, о которой тот совсем забыл. И поток одетых во все черное храмовников устремился в город через ворота. А ведь день только начинался…

***

А ведь день еще только начинался и уже успел подложить Чурсену на редкость откормленную свинью. Теперь трактирщик горько жалел, что не поддался на уговоры родных и все-таки покинул родину. На чужбину Чурсен отправился в поисках лучшей доли. Будучи одним из сыновей владельца нескольких весьма доходных трактиров в своем городе, он частенько слышал рассказы купцов о том, что в столице Кивалира множество возможностей и при должном везении за пару лет можно легко сколотить целое состояние. Чурсен считал себя человеком, не обделенным вниманием госпожи Удачи, и поэтому в один прекрасный день собрал вещи, распродал большую часть своего имущества и отправился в путь вместе с парой крепких рабов.

Преодолев по пути множество препятствий и потеряв одного из рабов, сын трактирщика достиг цели своего путешествия. И немедленно отправился воплощать свои планы в жизнь. А именно – нашел в высоком городе подходящий трактир, хозяин которого порядком поиздержался и был рад продать не приносящее более дохода заведение. После чего Чурсен оставил своего раба приводить трактир в порядок, а сам отправился на рынок. Вернулся он уже через полчаса, но за это время успел договориться о поставке свежих продуктов и нанял всех необходимых работников. Часть из которых занялась приведением постоялого двора в порядок. К вечеру все было закончено. И теперь пребывал в радостном расположении духа, уже подсчитывая в уме будущие барыши. Но недолго он радовался. Потому что как обычно нашелся человек, который все испортил. Этим человеком оказался худощавый тип с крысиным лицом, который пришел на следующее утро и сказал, что до конца недели молодому трактирщику надо заплатить за защиту, иначе его трактир запылает. В тот момент Чурсен не осознал всей серьезности ситуации и теперь сильно об этом жалел. А еще он жалел, что приказал рабу просто вышвырнуть наглеца, а не прикончить его.

– Тогда бы я избежал множества проблем, – горестно вздыхал он.

А все потому, что через некоторое время крысолицый вернулся, да не один а вместе с парой здоровяков. Эти двое избили Чурсена и его раба. После чего их командир предупредил трактирщика, что деньги придется отдать уже к вечеру или…

– … трактир запылает, – сообщил бандит. – И ты вместе с ним.

Когда они ушли, Чурсен собрался с силами и отправился к начальнику городской стражи. К самому начальнику трактирщика, естественно, не пустили, но один из его помощников все-таки выслушал историю Чурсена. И дал ему от ворот поворот. И только после этого начинающий трактирщик сообразил, почему бандиты вели себя так нагло.

«Они подкупили стражей», – горестно подумал он и поплелся обратно в трактир.

Что делать дальше, Чурсен не знал. Обращаться за помощью было не к кому, а денег, чтобы заплатить, не хватало. Конечно, еще можно было сбежать, но бросать недавно приобретенное имущество не хотелось. Кроме того, до вечера время еще было, и трактирщик пока что мог надеяться на чудо. И оно не заставило себя долго ждать.

Дверь в трактир распахнулась, и на пороге возник некто, с ног до головы закутанный в черные одеяния. Даже его лицо скрывалось под черной маской. Незнакомец обвел взглядом пустой зал и остановил его на мрачном Чурсене.

– Немного у тебя сегодня посетителей, хозяин, – обратился странный человек к нему. Трактирщик не ответил. Он был полностью погружен в свои мысли.

– Да и не больно ты разговорчив, – продолжил незнакомец, так и не дождавшись ответа. – Но я здесь не для того чтобы разговаривать. Мне нужно пол сотни свободных кроватей. Плачу за неделю вперед.

В подтверждение своих слов незнакомец достал из-под плаща руку и показал упитанный кошелек. Тонкий на звуки денег слух Чурсена моментально уловил знакомое дребезжание и поспешил вывести хозяина из ступора. Трактирщик поднял глаза и уставился на лежащий на ладони кошелек. Если слух его не подводил, а он его не подводил никогда, то в кошеле было золото. Очень много золота.

– Для вас все что угодно, о свет очей моих, – сейчас все внимание Чурсена было приковано к кошелю, и он как-то упустил из виду необычный облик собеседника, но его это не волновало. – Сам Шарах направил ваши стопы в мой скромный трактир, о солнцеликий! У меня как раз есть достаточно свободных комнат. И я готов выполнить любой ваш каприз, о мудрейший из всех мудрецов! И нет в этом мире ничего…

– Я понял, – не дал ему договорить незнакомец. – Тогда готовь комнаты, потому что я сейчас вернусь с товарищами. А это тебе за скорость.

Кошель вдруг исчез в недрах плаща, а вместо него в руке появилась золотая монета. Несколько мгновений незнакомец смотрел на нее, а потом кинул трактирщику и вышел. Чурсен отточенным с детства движением поймал монету и сразу понял, что она настоящая – определять это на ощупь его научил отец. Теперь все мрачные мысли откатились на задний план – жажда золота взяла свое.

– Харим!!! – разнесся крик по пустому залу. – Где ты сын ослицы и хромого шакала?!

И трактирщик забегал по залу от нетерпения, ожидая, пока раб явится на зов. Через несколько секунд он не вытерпел и бросился разыскивать его сам. Надо было спешить, потому что незнакомец обещал скоро вернуться.

***

Едва миновав ворота, Крад сразу же отправил несколько человек в Высокий город на поиски места, где отряд мог бы остановиться весь. А мы медленно отправились вслед за ними. Медленно, чтобы горожане могли максимально полно насладиться зрелищем. И чтобы слухи по городу разбежались как можно быстрее. В общем, мы еле ползли по улицам до тех пор, пока не вернулся один из поисковиков с хорошей новостью: он нашел подходящий трактир. Только после этого Крад дал команду прибавить ходу и уже через десять минут я с огромным удовольствием сбросил с себя сапоги и рухнул на кровать. Теперь я понимал, чего мне так не хватало все эти дни. А не хватало мне лишь мягкой постели. И все.

«Хрен вы меня отсюда вытяните в ближайшие часы, – блаженно думал я, потягиваясь на кровати. – Я здесь обосновался всерьез и надолго».

К сожалению, Крад моих планов не разделял. И только я начал радоваться свалившемуся счастью, как он пришел со своей ложкой дегтя.

– Основатель, мне надо обсудить с вами наши следующие действия, – заговорил он о деле, едва войдя в комнату.

Я поморщился. Упоминание о том, что мы здесь не для развлечения мгновенно сбило с меня все благостное настроение.

«Надеюсь, проблем с возвращением титула не будет, – про себя принялся бурчать я. – А то меня что-то уже не радует роль, которую мне здесь приписали».

Впрочем, ворчал я, образно говоря, просто для души. Мне так было гораздо легче принимать любые проблемы и справляться с ними. Сам не знаю почему.

– Я внимательно слушаю, – между тем вслух ответил я.

– Сейчас я отправлюсь во дворец, чтобы договориться с верховным судьей о том, когда он сможет вас принять, – принялся говорить бывший наемник, устраиваясь в единственном имевшемся в комнате кресле. – Не думаю, что он станет с этим слишком тянуть. Во-первых, дело важное и не терпящее отлагательств. А во-вторых, он тоже человек и ему наверняка будет крайне любопытно посмотреть на человека, которого охраняют столь тщательно. Так что я бы попросил вас быть готовым к моему возвращению. Вполне возможно, что судья захочет увидеть вас немедленно. Крад замолчал, словно что-то перебирая в памяти, а потом сказал:

– Что ж, это все, что я хотел вам сказать. И теперь я, пожалуй, пойду, – он собрался подняться из кресла и уйти, но не успел.

– Нет уж, еще немного задержись, – мой ответ остановил его на середине подъема из кресла, и он был вынужден сесть обратно. – Раз уж мы заговорили о суде и о том, что я должен отстоять свое право на землю, то хотелось бы узнать каким образом мне предстоит это сделать. Ведь как ты, должно быть, помнишь у меня некоторые проблемы с памятью. По-твоему это не станет препятствием на пути к цели?

– Нет, – секунду поразмыслив, ответил Крад. – Дело очень старое, и сказать, что герцог кив'Мара не вы, никто не может. Кроме того, наш противник не может предъявить никаких доказательств вашей смерти.

– Но ведь и обратного мы доказать не можем, – резонно заметил я.

– Это так, – согласился храмовник. – И обычно в таких случаях спор решается либо королем лично, либо, если одна из сторон настоит, посредством поединка. Я бы посоветовал вам настоять на нем. Сомневаюсь, что он сможет выставить достойного соперника. Тем более против вас. Ведь вы прекрасно показали себя в бою со мной. А я без ложной скромности могу считать себя четвертым клинком ордена.

– Правда, – заинтересовался я. – А кто первые три?

– Третий клинок – это храмовник Арлис. Вы вспомните его, когда к вам вернется память, потому что когда-то точно были знакомы, – стал рассказывать Крад. – Вторым клинком является настоятель. На заре ордена он лично обучал будущих храмовников бою. И пока еще никому не удалось его превзойти.

– А первый кто? – скорее для проформы спросил я, потому что, по-моему, ответ был очевиден.

– А первым клинком традиционно считается Основатель, то есть вы, – сказал храмовник, полностью оправдывая мои ожидания. – Собственно, раньше я считал, что это всего лишь дань уважения былым заслугам. Но скрестив с вами оружие понял, что сильно ошибался. Даже будучи ослабленным заточением, вы все равно вышли против меня и сдержали мой натиск. Не скажу, что я бился в полную силу, но и того хватило бы, чтобы справиться со многими храмовниками. И стиль у вас очень необычный. С подобным я сталкивался только раз, в далекой молодости, когда судьба поставила меня под знамена старого герцога кив'Архол. Впрочем, не важно.

– Нет, почему же, – не согласился я. – Расскажи, мне интересно.

– Ладно, – сдался он и продолжил рассказ. – Тогда я участвовал в карательной экспедиции против орков. И командовал той экспедицией какой-то граф, дальний родственник самого герцога, имени я уже не помню. В общем, я был в резерве; в какой-то момент основные силы увлеклись погоней и оказались непозволительно далеко от нас. Именно в этот момент ударил отряд орков. Не меньше трех сотен. Они тогда налетели на нас и стали забрасывать стрелами. Граф едва успел прикрыть нас магическим щитом, иначе бы в миг перебили. Через некоторое время дикари сообразили, что так нас не достать, и бросились врукопашную. Собственно твари, на которых они ездили, идти на щит отказывались, и оркам пришлось спешиться. Да и нам тоже, потому что выехать за пределы щита мы не могли, а передвинуть его было невозможно. Поэтому мы также спешились, построились и стали смотреть пройдут ли орки. Но, к сожалению, против живых существ щит был бессилен, и нам пришлось драться. Ребята тогда со мной были что надо, но дикарей против нас стояло гораздо больше, в какой-то момент они прорвали строй и добрались до графа. Вот тогда-то я и увидел впервые этот стиль. Правда, у графа по сравнению с вашим он был убогим. Но тоже весьма действенным. Хотя орков все равно было слишком много.

– И все? Как же вы тогда выжили?

– Нет, не все, – Крад задумался, вспоминая былые дни. – Тогда нам просто повезло. Основным силам наскучила погоня, и они решили вернуться. Очень вовремя решили – мы тогда держались из последних сил. Ну а после, когда мы уже вернулись из степей, то все кто после этой бойни выжил, завалились в трактир и отчаянно напились. Именно тогда я расспросил графа насчет его стиля боя. Оба мы уже изрядно пьяные были, и помню я только, что так бились только истинные герцоги. Вот я и удивился несколько, увидев ваш стиль. Никак не могу понять, откуда вы его знаете.

– А разве я не могу быть кем-то из истинных герцогов? – с любопытством спросил я.

– Разве что очень далеким родственником, – усмехнулся Крад и пояснил. – Герцогских родов было всего семь. Один из них прекратил свое существование незадолго до смены династии. Три других отказались признать нового короля, и были уничтожены. Ну а оставшиеся присягнули на верность, но вместе со старым королем исчезла и их сила. Кив'Крилы этого не перенесли и быстро потеряли все свое влияние, земли и власть. На данный момент остались только два рода: кив'Черро и кив'Вийарден. Первый является ярым сторонником нынешнего короля и соответственно обладает огромной властью. А второй давно отошел от политики и безвылазно сидит в своих землях.

– И разве это доказывает, что я не могу быть истинным герцогом?

– Нет, конечно, – покачал головой храмовник. – Этим я хотел показать вам, что их очень мало. Поэтому несложно сравнить вас с каждым представителем всех родов и прийти к выводу, что ни под одно из описаний вы не подходите.

– Ну, нет – так нет, – не сильно расстроился я. – Это все что я хотел узнать.

– В таком случае я пойду, – Крад поднялся из кресла и пошел к выходу, но у самой двери вдруг остановился и, повернувшись ко мне, заметил. – Я пошлю кого-нибудь за портным. А то ваша одежда несколько не подходит для предстоящего визита.

В ответ я лишь пожал плечами. Мне было все равно, в какой одежде идти. Но раз уж храмовник считает, что мне надо переодеться, пусть будет так. «Ему лучше знать»,– отстраненно подумал я.

Крада вполне удовлетворила и такая реакция, поэтому он поклонился и вышел из комнаты. Наконец-то я снова остался один.

«Интересно, надолго ли? – мелькнула в голове обеспокоенная мысль. – А то почему-то каждый раз, едва я начинаю расслабляться, как что-нибудь происходит и мне опять приходится собирать в кучку растекающееся сознание. Может хоть сейчас повезет?»

Я несколько минут настороженно вслушивался в окружающий мир. Тот подозрительно затаился, не желая выдавать свои намерения раньше времени. Вскоре мне это надоело и, плюнув на все, я закрыл глаза и попытался уснуть. Таинственный режиссер, будто лишь этого и ждал. И только я успел закрыть глаза, как внизу раздались крики, а потом все смолкло. Подгоняемый любопытством, я соскреб себя с кровати и отправился посмотреть, что же там произошло.

***

День у Кабана не задался с самого начала. Сначала Крыс поднял его ни свет, ни заря и пришлось тащиться к какому-то наглому трактирщику. Дурь из него Кабан выбил быстро, но даже это не смогло поднять ему настроения. А потом еще какой-то воришка обчистил его на улице и Кабану вместо холодного пива пришлось довольствоваться воображаемым. Поэтому когда Крысу взбрело в голову отправить его покараулить того трактирщика, чтобы он не сбежал. То и без того отвратительное настроение громилы опустилось на дно Бездны. Но возражать было нельзя и Кабан, прихватив с собой приятеля, чтобы тому жизнь медом не казалась, вторично отправился к иноземному дурню.

Постепенно мысли громилы от более-менее добродушных «просто посижу там и прослежу, чтоб не сбежал» постепенно под влияние жары трансформировались во все более озлобленные «гнида, он там сидит пиво пьет, а я здесь на жаре мучаюсь». В итоге, прибыв к трактиру, Кабан был четко настроен переломать заезжему дураку ноги. Чтобы, во-первых, не радовался жизни, когда другие страдают. Во-вторых, не делал больше подобных глупостей. И, в-третьих, никуда не убежал. Все-таки Кабан был очень исполнительным человеком. Хотя иногда его исполнительность обретала несколько странные формы. Например, как в этот раз. Ведь громиле даже в голову не пришло, что со сломанными ногами довольно проблематично работать. Однако этот факт Кабана не волновал.

Войдя в трактир, громила быстро осмотрелся в поисках опасности. Но ничего не обнаружил. В пустом зале сидела лишь группа из трех человек, которые о чем-то тихо между собой переговаривались. Угрозы в них Кабан не почуял, поэтому стал выискивать взглядом трактирщика. И практически сразу нашел – тот как раз выходил из кухни. Громила радостно ощерился и направился к нему, чтобы осуществить задуманное. Чурсен же, увидев Кабана, побледнел и затрясся. Это распалило громилу еще больше, и он даже хотел сказать что-то вроде «конец тебе пивопийца». Но не успел.

– Ты ведь не собираешься сделать чего-то, о чем позднее будешь жалеть, – раздался чей-то голос слева от него.

Повернув голову, Кабан сообразил, что стоит рядом с незнакомцами в черных плащах. Он был опытным боевиком и знал, что никогда не надо оставлять у себя за спиной противника, поэтому решил сначала прояснить ситуацию с ними.

– Нет, – коротко ответил Кабан и положил руку на плечо сидевшего спиной к нему человека в плаще. Далее предполагалось раздавить ему кости, после этого обычно больше не было желающих вмешаться.

Но сегодня у громилы определенно выдался неудачный день. Сегодня все шло не так. Вот и в сейчас все пошло совсем не так, как обычно. Неведомая сила вдруг подхватила Кабана с пола и куда-то понесла.

– Чтоб мне!.. – только и успел крикнуть он.

***

Покинув свою комнату и спустившись вниз, я оказался свидетелем довольно занимательной картины. Я увидел как толпа храмовников, обступив нечто, лежащее на полу, о чем-то негромко переговаривалась.

«И когда они только успели понабежать, – про себя хмыкнул я. – Вроде бы все разбрелись по своим комнатам – «дабы вкусить заслуженный отдых». Или они тоже спустились посмотреть на источник криков? Надеюсь, он хотя бы еще дышит».

Спустившись в зал, я прогулочным шагом прошел по мгновенно образовавшемуся в толпе коридору к центру. Я подозревал, что там лежит нечто любопытное, но реальность превзошла все мои фантазии.

– Однако, – только и сумел вымолвить я, поняв, ЧТО храмовники разглядывали на полу. И моему удивлению имелась веская причина. Килограмм эдак на сто двадцать.

Я еще раз удивленно крякнул, разглядывая лежащего на полу человека. Он, несомненно, находился в сознании и очень хотел встать. Это было видно по его вытаращенным глазам и дергающимся конечностям. Но не вставал. Почему? Все очень просто – не мог. Ему мешали два кинжала, воткнутые под углом в пол с двух сторон от шеи. Благодаря им любая попытка подняться окончилась бы крайне плачевно. Через несколько секунд я пришел в себя настолько, что, наконец, смог задать вполне резонный вопрос.

– Кто это и что он здесь делает?

– Человек, – сказал кто-то и после некоторого молчания добавил. – Лежит.

– С этим тяжело спорить, – согласился я. – Но почему он здесь лежит?

– Так устал, наверное, – отозвался все тот же голос. – Вот и прилег отдохнуть.

– А почему… – хотел было продолжить расспросы я, но сообразил, что такими темпам говорить мы будем еще очень и очень долго. – Ну да ладно. Освободите его, что ли. Пока он тут вечным сном не уснул. А я что ли опять спать пойду.

Сказав это, я развернулся и отправился обратно в комнату. В душе у меня все еще теплилась надежда, что мне дадут хоть немного поспать. К сожалению, этой надежде не суждено было оправдаться. Не успел я даже устроиться на кровати, как в дверь вежливо постучали. И пришлось мне собирать волю в кулак, чтобы дать отпор гадким мыслишкам типа «притворюсь спящим, или лучше мертвым». Биться с этими мыслями было тяжело, потому что неофициально я сам целиком и полностью находился на их стороне. Но воля и чувство долга в который раз оказались сильнее. «Чтобы вас! – ругался я про себя. – Предали вы меня, гады! Убью!!!»

Но делать было нечего, и я в который уже раз собрал себя в кучку и потащил к двери. За это можно было сказать «спасибо» только самому себе. Именно я, а не кто другой, закрыл дверь на засов, и теперь приходилось расплачиваться за свою глупость.

«А ведь так мог бы просто сказать: «Войдите», – корил я себя, отодвигая засов. – Так ведь нет же! Понадобилось зачем-то запираться от мира. Что ж, впредь будет урок. Никогда ничего не делай, ибо любое твое действие тебе же придется исправлять. Впрочем, с другой стороны, потом точно так же придется исправлять результаты собственного бездействия. Какой отсюда вывод? Хреновый. Получается: живи, как хочешь, потому что в любом случае ты окажешься в глубокой жопе. Как-то не очень оптимистично получается. Значит, я плохой оптимист, но меня это не волнует. А вот кто это, уже интересно».

Передо мной стоял человек явно не дворянского происхождения. Откуда у меня взялась такая уверенность, я не знал, но она упрямо настаивала на своем: этот человек не дворянин. Впрочем, мне было все равно так это или нет, а также мне было глубоко наплевать на то, с чего мне это вдруг мерещится. Наверное, слишком уж сильно я вымотался за последние дни, а отдохнуть нормально никакой возможности не было.

«Не считать же отдыхом сон на земле рядом с костром», – думал я о своем, разглядывая своего нежданного гостя.

Хотя собственно смотреть было особо не на что. Обычный еще крепкий на вид старик. Седые волосы, аккуратные усы и бородка. Одет опрятно, можно даже сказать богато. Но что тут такого? Так выглядит половина жителей города. Все-таки столица. Но что делает этот средний горожанин перед моей дверью, я не мог понять.

– Вы стучали? – решил прервать я уже порядком затянувшуюся паузу.

– Да, – не стал спорить он.

– Зачем? – задал я очень сильно интересовавший меня вопрос. – Если за тем, чтобы убедиться, что в комнате кто-то есть, то можете считать, что убедились. Здесь есть я. И в другие тоже можете не стучать – вся гостиница занята. Странно, что хозяин вам об этом не сказал. Впрочем, теперь уже все равно. Это сказал я, и теперь вы спокойно можете идти в другой трактир и стучать там.

– Нет, – как-то невпопад ответил мой гость, сильно ошарашенный таким приемом.

– Что нет? Нет – вы не можете идти? Или нет – вы здесь за чем-то другим?

– Нет, – упрямо повторил тот, все еще не придя в себя от шока.

– Хорошо, давайте вспоминать вместе. Итак, вы пришли сюда и стали стучать в дверь, – произнес я и, дождавшись в ответ медленного кивка, продолжил. – Прекрасно. Теперь внимание, самый важный момент. Собрались? А теперь скажите мне. НА ФИГА???

Стоящего передо мной человека пробило на нервный тик, и я начал подозревать, что он не тот, кем вырядился. Слишком уж необычно он реагировал на мои слова.

«Нормального человека так просто не прошибить, – думал я, ожидая, пока тот придет в себя. – А этот будто впервые в жизни столкнулся с подобным отношением. Подозрительно как-то. Зачем бы ему выдавать себя за кого-то другого? Даже не могу предположить».

Но, похоже, гость уже пришел в себя и был готов ответить на мой вопрос. Он настороженно глянул по сторонам, проверяя, нет ли кого поблизости, и обратился ко мне.

– Имею ли я честь видеть человека известного как Основатель? – почему-то шепотом спросил он, продолжая коситься по сторонам.

– Возможно, – пожал плечами я. – Я вашу честь не расспрашивал, так что не знаю в насколько близких вы с ней отношениях. Но да – меня так называют.

От моего ответа старик чуть опять не впал в ступор, но кое-как все-таки удержался.

– Вас желает видеть одна очень влиятельная персона.

– Я не против, – согласно кивнул я. – Пусть приходит. Только не слишком поздно, иначе эта персона рискует не застать меня здесь.

– Мой господин хотел бы, чтобы вы навестили его как можно скорее, – натянуто закончил он, делая ударение на слове «вы».

– Я в городе по срочным делам, – холодно ответил я. – И если ваш господин желает встретиться со мной, то пусть приходит сюда. Или же ждет, когда у меня появится свободная минутка, которую я решу потратить на беседу с ним.

– Вы не понимаете, О КОМ идет речь! – умудрился шепотом взвизгнуть он, от чеого чуть у меня самого не начался нервный тик. – ОН не любит, когда ему отказывают.

– Это похоже вы не понимаете, С КЕМ говорите. Я не люблю, когда меня пытаются заставить. Родичи! – последнее слово я произнес, чуть повысив голос.

Как я и думал, храмовники меня здесь сторожили, и сторожили преотлично. Только я выговорил последний слог, как коридор, словно по волшебству заполнился храмовниками. И лишь миг спустя я сообразил, что они всего лишь повыскакивали из своих комнат.

«Да уж, «всего лишь», – принялся ворчать внутренний голос. – Ты сам сначала попробуй такой же фокус провернуть, а потом уже говори. Тоже мне, критик нашелся».

Собственно, с внутренним голосом я был согласен. Скорость действительно поражала.

– Проводите, пожалуйста, старичка из трактира, – между тем обратился я к ним. – И постарайтесь, чтобы он больше не путал наш трактир с борделем, а меня с мальчиком по вызову. И… спасибо родичи. Вы моя семья.

Эти слова сами собой сорвались с языка. Но сказав их я понял, что все они – чистая правда. Кроме них у меня больше никого нет. Почти никого… Боль острой иглой впилась в сердце, и я поспешил спрятаться в комнате, чтобы никто не мог видеть меня таким.

– Символ не имеет права на слабость, – жестко прошептал я сам себе и провел пальцами по закрытым глазам. Но слез на глазах не было. Впрочем, как всегда…

«Как всегда? – мозг мгновенно уцепился за эти слова. – Почему? Почему как всегда?»

Разум вцепился в эту мысль, как гончая в добычу. И принялся аккуратно тянуть за появившуюся ниточку. Медленно-медленно передо мной забрезжило что-то неопределенное. Я попытался осторожно притянуть это к себе…

Раздался стук в дверь, и память опять скользнуло прочь от моих рук. Я чуть не взвыл от досады. В ярости я развернулся и рванул дверь на себя.

– Ну что на этот раз?!! – раздражение во мне уже плескалось через край.

– Я привел портного, – несколько смущенный таким приемом ответил храмовник.

Рядом с ним действительно стоял какой-то человек. И было в нем нечто такое, что я понял – это действительно прекрасный портной. Сделав глубокий вдох я пинками загнал раздражение поглубже и на этот раз уже спокойным голосом сказал:

– Проходите, мастер. И извините, что накричал. День сегодня нехороший.

– Да, денек сегодня жаркий, – по-своему понял меня портной, заходя в комнату. – Итак, молодой человек. Что будем шить?

Я пропустил мимо ушей молодого человека, хотя, может, он действительно был старше меня. Немного…

– Сегодня или завтра я собираюсь идти во дворец, – принялся объяснять я. – Там у меня важная встреча. И хотелось бы, так сказать, не ударить в грязь лицом.

– Ясненько. Это я сделаю в лучшем виде, – ответил мастер, черкая что-то в появившемся у него вдруг блокноте. – А какую цветовую гамму вы бы предпочли?

Я несколько секунд смотрел на него, а затем молча показал на свою одежду.

– А, ну да, ну да, – сообразил он, делая новые пометки. – Ну-с, тогда приступим.

В руках у портного появилась веревочка с узелками и я тяжело вздохнув, принялся скидывать с себя лишнюю одежду.

Обмер меня любимого длился полчаса. За это время портной успел вдоль и попрек обмерить меня своей веревочкой и перенести полученные данные в блокнот. И хотя вроде бы от меня требовалось лишь стоять и ждать, пока мастер снимет мерку, но за это время я успел так вымотаться, что был готов придушить мастера, а труп спрятать, если он сейчас же не прекратит это «издевательство» надо мной. Я не понимал, зачем столько мерок, чтобы сшить костюм, который я одену всего один раз. Впрочем, по моему глубокому мнению, портному знать было лучше, поэтому я терпел. Хотя с каждой минутой держаться становилось все труднее. К счастью, мастер оказался опытным, и даже не видя моего лица под маской, он все равно каким-то чудом догадался, что мне все это уже порядком поднадоело. И когда я был готов сорваться, портной объявил, что закончил и костюм будет готов через два часа. Эта новость поразительным образом изменило мое скверное настроение на диаметрально противоположное. Теперь я был готов расцеловать мастера. Таким счастливым я не чувствовал себя никогда. Кроме разве что эйфории бега, несколько дней назад.

Проводив портного к двери и сердечно попрощавшись с ним, я наконец-то остался один на один с самим собой. Даже как-то не верилось в такое чудо. И первые минуты я ожидал, что придет еще кто-то или что-нибудь случится. Что угодно: пожар, наводнение, чума, нападение соседей, – все это лишь бы помешать мне отдохнуть по-человечески.

– Прямо проклятье какое-то, – бормотал я себе под нос. – Почему – только я собираюсь расслабиться, как происходит какая-нибудь пакость? То этот бандит-неудачник, пригвожденный к полу. То посыльный влиятельного лорда. Кстати, может зря я так с ним? Впрочем, сам виноват. Не со слугой разговаривал. Ладно, как бы там ни было, но прав я был в этом или нет, мы увидим только со временем. А сейчас неплохо бы поспать. Надеюсь, на этот раз больше ничего не произойдет.

С такими мыслями я залез в кровать и мгновенно заснул. Все-таки слишком уж много сегодня разнообразных событий произошло.

 

Глава 8

Проснулся я от настойчивого стука в дверь. Неудивительно – сам бы я ни за что не встал. Но этот проклятый стук не только наглым образом разбудил меня, так еще и упорно не желал прекращаться. Данное обстоятельство не позволяло погрузиться обратно в счастливую дремоту и приходилось ждать, пока оно не исчезнет. Но как назло некто с той стороны двери как словно и не собирался никуда уходить. Вместо этого он тупо и монотонно продолжал долбить в дверь, тем самым, доводя меня до бешенства.

– Да когда ж ты успокоишься, гад! – зло прошипел я, сбрасывая остатки сна.

И неизвестный визитер сразу же прекратил стучать. Но обрадовался я рано, позволить мне вернуться к блаженным снам в его планы не входило. По крайней мере, мне так показалось, потому что, прекратив долбить в дверь, этот проклятый дятел начал говорить.

– Я могу войти, Основатель? – спросил с той стороны голос, до боли напоминавший голос Крада. И теперь я понял, что моему сну конец.

– А то тебя это остановит, если я скажу свое категорическое «нет», – пробормотал я. – Ты ж не успокоишься, пока своего не добьешься.

– Может быть, я не вовремя? – продолжало доноситься из-за двери. – Надеюсь, я вас не разбудил? Но мне нужно с вами поговорить.

– А когда ты приходил вовремя… И плохого же ты мнения о своих способностях. Твой долбеж мертвого поднимет, не то что меня, – еще немного покомментировал я реплики храмовника, а потом ответил ему. – Заходи! Я уже не сплю. Твоими стараниями.

Последние слова я сказал очень тихо. Только для себя. Поэтому вошедший в комнату Крад их не услышал. Как и в прошлый раз, он оккупировал единственное в комнате кресло и заговорил, едва только сев.

– Простите, что разбудил вас, Основатель, – извинился он. – Но мне срочно надо сообщить вам интересные новости.

– Чего уж теперь, – поморщился я; не нравилось мне, когда у меня просили прощенья, почему-то я чувствовал себя при этом виноватым. – Говори, что хотел.

– Я только что имел беседу с верховным судьей Аррандо кив'Жар, – стал степенно отвечать бывший наемник. – Судья настроен благожелательно и сказал, что сам был удивлен столь глупым требованием. Но это не противоречило закону и он не смог отказать. Кстати, вашу землю хотел забрать себе граф Имро кив'Арунг. И это странно. Его земли не только не граничат с вашими, но еще и находятся совсем в другой части страны. Не могу понять, зачем ему это понадобилось. Хотя уважаемый Аррандо говорил, что в последние годы дела у графа шли неважно – он продал часть земель, влез в долги. Возможно, это подвигло его на подобный шаг. Хотя с другой стороны судья также сказал, что с долгами он недавно расплатился и даже стал выкупать понемногу земли. Странно все это. Но, в общем, судья сказал, что скорее всего дело решится в вашу пользу.

– Отлично, – я действительно был рад, ведь чем раньше я со всем этим закончу, тем быстрее смогу обратиться к квалифицированному магу за помощью. – Когда я смогу с ним встретиться, чтобы все обсудить?

– Где-то через час, – ответил храмовник на секунду задумавшись. – Верховный судья пригласил вас на ужин. И за ужином он обсудит с вами все имеющиеся вопросы. Собственно, именно поэтому я вас и разбудил. Сейчас самое подходящее время, чтобы начать собираться. Кстати, вот ваш камзол для ужина.

И действительно, я только сейчас заметил, что Крад держал в руках какой-то матерчатый сверток. Очевидно с одеждой. Храмовник поднялся из кресла и, подойдя к кровати, опустил сверток на нее. После этого бывший наемник откланялся, сказав, что ему еще надо поднять остальных. И я почему-то не сомневался, что их поднимать он будет не в пример менее ласково, нежели меня. От мысли, каково сейчас придется храмовникам, я поежился.

Но собираться действительно было надо и я, стряхнув с себя остатки сна, потянулся к свертку. В нем обнаружились новый камзол, рубашка и штаны. Все радикально черного цвета. И все, несмотря на кажущуюся простоту, выглядело внушительно.

– В общем, то, что надо, – заключил я. – Простенько и со вкусом.

Быстро одевшись, я походил по комнате, привыкая к обновкам. Поразительно, но все сидело словно влитое: нигде не жало и не висело мешком. Все было сделано тютелька в тютельку, и теперь я понимал, зачем потребовалось столько обмеров. Скорее даже странно, что при таком мизере данных и отсутствии меня портной сумел за столь короткий срок сделать такую хорошие вещи.

– Великолепно! – наконец заключил я и направился к выходу из комнаты.

Спустившись в зал, я обнаружил, что все уже в сборе. Правда, некоторые храмовники выглядели несколько нервно. Но по моему сугубо личному мнению, это были те, кто решил немного отоспаться, но не сумел вовремя проснуться. И соответственно заметить Крада, пришедшего с «побудкой».

«Интересно, как он их будил? – размышлял я, поглядывая на наиболее раздраженных храмовников. – Хм, вот у этого немного мокрые волосы. Похоже, ему Крад организовал ванну прямо во время сна… Прямо в постели. Хе-хе. А вот этот то и дело потирает маску. Скорее всего, он успел вовремя проснуться, но не разобрался в ситуации. Что ж не повезло человеку. Что тут еще скажешь? Это ж надо было кинуться на Крада с оружием. Могу поспорить, он его за это несколько раз о стены приложил. Чтобы, значит, быстрее соображал в следующий раз. Мда, видать не у одного меня сегодня был плохой день. Впрочем, он еще не закончился, а значит имеет все шансы перерасти из плохого в отвратительный». На этой «оптимистичной» мысли в зал вошел Крад.

– Итак, – сказал он. – Сейчас мы сопроводим Основателя до особняка верховного судьи. Знаю. Это не так интересно, как гонять нечисть по лесам. И не настолько весело, как надираться в придорожном трактире, а потом пьяным на спор голыми руками отрывать голову упырю. И не надо прятать глаза, Лэнс. Думаешь, я забыл про этот случай? Так вот – нет, не забыл. Я все прекрасно помню.

– Так ведь все получилось тогда, – смущенно ответил вышеназванный Лэнс.

– Получилось, – не стал спорить бывший наемник. – Только после того случая в каждом трактире меня упорно пытаются споить и натравить на какую-нибудь особо опасную мерзость. На которую трезвым бы я не пошел. Впрочем, мы отвлеклись. Итак, сейчас мы отправляемся. Поэтому внимательно смотрите по сторонам. Конечно, вряд ли что-нибудь произойдет, ну а вдруг. И еще. Пока будем ехать постарайтесь выглядеть позначительней что ли. А то о нас каких только историй не ходит. И почему-то в основном смешные.

Крад в упор посмотрел на храмовников и те почему-то смущенно опускали глаза. Похоже, большинство историй возникали не на пустом месте, а некоторые их непосредственные участники находились прямо здесь. И их было поразительно много.

«Однако неплохо они наследили в истории, – с некоторым восхищением подумал я. – Не знаю, что будет дальше, но в памяти людей орден останется надолго».

Между тем Крад закончил рассматривать своих товарищей и отправил их седлать коней. Я отправился вместе со всеми. А сам он просто вышел на улицу и стал ждать. Потому что сам Крад недавно вернулся и лошадь свою не расседлывал.

Через пятнадцать минут мы выехали. Двигались плотной группой. Я ехал в центре, а вокруг меня было несколько рядов конных храмовников. И еще примерно четверть отряда шла пешком. Эта было сделано по двум причинам. Во-первых, пешие храмовники могли гораздо быстрее среагировать на любую угрозу. А во-вторых, это должно было производить дополнительный эффект. И, собственно говоря, производило. На протяжении всего пути за отрядом на почтительном расстояние следовала толпа любопытных горожан. Причем она постоянно увеличивалась.

Скорее всего, господин Аррандо с нетерпением ожидал нас, потому что едва отряд подъехал к особняку верховного судьи его ворота распахнулись, и мы смогли проехать не сбавляя хода. Как только последний храмовник оказался внутри ограды, слуги быстро закрыли ворота, отрезая тем самым нас от толпы любопытствующих.

Оказавшись во дворе, храмовники спешились, после чего выстроились в живой коридор до двери. Я спокойно прошел по нему и постучал в дверь, воспользовавшись специальной колотушкой. Дверь открылась мгновенно.

– Добро пожаловать, – поприветствовал меня дворецкий и, поклонившись, продолжил. – Будьте любезны проследовать за мной. Господин Аррандо с нетерпением ожидает вас.

Сказав это, слуга судья развернулся и прошествовал в холл. Я, как он и просил, «проследовал» за ним. Проследовал один. Все храмовники остались снаружи. Еще по пути Крад объяснил мне, что таким образом я выкажу свое уважение и доверие верховному судье. Ведь отказаться от охраны, считалось знаком очень высокого доверия. А дворяне всегда были к этому не равнодушны. Так почему бы и не сделать человеку приятное, если есть возможность. Тем более…

– Тем более что в случае чего много времени, чтобы попасть в дом нам не понадобится, – сообщил мне бывший наемник. – Так что если почувствуете опасность, то немедленно дайте нам знать и в течение минуты мы будем там. Главное продержитесь.

Я нисколько не сомневался в способностях воинов Храма, но не мог понять, почему вдруг что-то может случиться. И неужели для этого есть какие-то причины.

– А что может произойти? – прямо спросил я. – Разве орден не уважают? И разве найдется самоубийца готовый сложить голову ради убийства одного меня?

– Вы правы, храмовников очень уважают все: начиная от крестьян и заканчивая королем, – тщательно подбирая слова, стал объяснять Крад. – Но также есть и люди, которым не нравится орден. Например, это дворяне с чьими землями соседствует цитадель. Им не нравится, что от них к нам бегут крестьяне. Да и сокровища Храма многим покоя не дают.

– А при чем здесь я? Разве ко мне хоть что-то из этого имеет отношение?

– Видите ли, Основатель. Кто-то уже некоторое время пытается настроить людей против Храма. Но мы никак не можем понять кто и зачем. А убить вас им может быть очень нужно. Потому что вы символ ордена. Многие родичи бесстрашно шли навстречу своей гибели, думая о вас. Вы знамя ордена и любой храмовник, не раздумывая, отдаст жизнь по вашему приказу. А теперь представьте, что будет, если вдруг – не приведи Владыка – вы погибните. Не успев обрести, храм вновь потеряет своего Основателя. Только на этот раз последствия будут иными. Потеря символа может обернуться катастрофой. Ведь далеко не каждый вынесет потерю своего идеала. И орден рискует потерять большую часть своих воинов. В грядущей войне это было бы на руку нашим противникам.

– Какой войне? – не понял я. – Ведь орден не вмешивается в войны.

– Это так, но здесь особенная ситуация. Пророчество говорило о том, что скоро должна начаться война. И что для нее ордену понадобятся все силы.

– Пророчество?

– Да, настоятель проводил ритуал Прозрения истины. И кроме картин будущего он дал очень туманное пророчество, – Крад быстро огляделся по сторонам и закончил. – Но позвольте мы поговорим об этом позднее, потому что мы почти приехали. А заставлять судью ждать, пожалуй, все-таки не стоит.

Тогда я согласился. И теперь, следуя за дворецким, я вспоминал незаконченный разговор. При этом в голове крутились не самые приятные мысли.

«Значит, меня могут попытаться убить, – размышлял я. – Интересно кто. Кому орден мог наступить на хвост так, что от него теперь пытаются избавиться? Дворянам? Очень сомнительно. Но тогда кому? Фиг знает. Проклятье! Черт бы побрал всю эту политику!!! Теперь из-за нее придется ходить с оглядкой».

Мысли были не слишком-то оптимистичные, но я не боялся. Не боялся, даже несмотря на то, что за пару секунд в памяти всплыли несколько десятков самых разнообразных способов незаметно убить человека.

«Бурное, оказывается, у меня прошлое, – хмыкнул я. – И откуда только взялись?»

Ответа, естественно, не последовало, но я и не надеялся. Успел уже привыкнуть, что отвечать на мои вопросы память не собирается. А если каким-то чудом и отвечает, то эти ответы порождают лишь новые вопросы. Впрочем…

«Скорее этому придет конец, – с облегчением думал я. – Сегодня-завтра разберусь со спорными землями и смогу заняться собой. Обращусь к хорошему магу. И память будет просто обязана ответить мне. Скоро. Уже очень скоро».

Тем временем из холла мы прошли в коридор и примерно на середине остановились возле двери. Привычным движением слуга распахнул сразу обе створки и, отступив на пару шагов назад, приглащающе взмахнул рукой.

– Прошу, – сказал он и поклонился. – Господин Аррандо ожидает.

– Я помню, – автоматически заметил я и вошел в открытую передо мной дверь.

Это был обеденный зал. На полу здесь лежал прекрасный ковер. На стенах висел роскошные гобелены. А у стен стояли вазы с живыми цветами. На потолке висели огромные люстры с магическими шариками вместо свечей. А в центре зала расположился гигантский стол, за которым хозяин мог бы разместить не одну сотню гостей во время какого-нибудь бала. Но сейчас бала не было и за столом сидел всего один человек. Это был еще довольно на вид крепкий старик с длинной бородой. Очевидно, его работа часто заставляла рвать на себе волосы, потому что сидящий человек был абсолютно лыс. «Или все волосы ушли в бороду», – про себя хмыкнул я.

Несомненно, это и был верховный судья Кивалира Аррандо кив'Жар. Впрочем, кроме нас в зале были еще люди. Например, за спиной у судьи стоял один из них. У ног слуги расположился большой плетеный короб. И как я сообразил позднее, в обязанности этого слуги входило наполнять бокал господина тем, чего ему вдруг захочется. Именно для этого и был нужен короб – в нем хранились десятки разнообразнейших напитков. Также обычно этот слуга всюду ходил за своим господином, нося короб за спиной. Увидев меня, верховный судья поднял бокал в приветствии.

– Рад вас видеть, уважаемый, – сказал он и, указав на другой конец стола, продолжил. – Садитесь, прошу вас. Надеюсь, вы любите дарродскую кухню. Потому что сегодня я решил побаловать себя именно ею. Впрочем, если она вам не по вкусу, то я прикажу подать более привычные для вас блюда.

– С моей стороны было бы невежливо доставить какие-либо хлопоты столь радушному хозяину, – вежливо отказался я, направляясь к своему месту. – Поэтому я не откажусь испробовать что-нибудь экзотическое.

– Ну что вы! О каких хлопотах может идти речь?! Я специально приказал поварам приготовить блюда разных стран, чтобы удовлетворить даже самый взыскательный вкус.

Тем временем я подошел к другому концу стола. Отделившийся от стены слуга быстро отодвинул для меня стул, предлагая сесть. Я не стал отказываться и послушно стал садиться. Слуга ловко пододвинут под меня стул, так чтобы мне было удобно. После этого его место занял виночерпий и стоявший на столе бокал мгновенно наполнился вином.

– Все-таки я рискну попробовать иноземную кухню. Ведь познавая чуждые культуры, мы познаем людей, которые их создали, – ответил я и взял в руки бокал.

Поднеся его к лицу, я втянул носом исходящий от вина аромат. Не было никаких сомнений, что вино в бокале одно из самых лучших и дорогих. Но от его аромата меня почему-то начало подташнивать. И хотя разумом я понимал, что аромат прекрасен, но тело с этим соглашаться не желало. Мне с трудом удалось подавить призыв к рвоте. Подобное уже происходило со мной и в цитадели, но тогда я списывал это на то, что еще не до конца восстановился. Сейчас же объяснений я не находил. «Мне просто отвратительно вино», – сделал вывод я и отставил бокал.

– Вы абсолютно правы, – согласился со мной Аррандо и щелкнул пальцами.

Немедленно двери распахнулись, и слуги стали вносить в зал разнообразные блюда. Пока они расставляли их на столе, я обернулся к своему виночерпию:

– Принеси мне просто воды.

Его такое пожелание удивило, но виду он не подал. Ловким движением взвалив на спину свой короб, слуга выбежал из зала.

«Интересно, почему он не оставил его здесь? – подумал я, провожая виночерпия взглядом. – Может, привык все время носить с собой? Или боялся, что украдут?»

Последнее предположение меня развеселило. Как наяву я представил себе, как виночерпий уходит и в зал врывается целая армия. С одной только целью – завладеть вожделенным коробом.

«Впрочем, даже тут, скорее всего, есть доля истины, – сам себе заметил я. – Все-таки лежащие в нем вина наверняка стоят действительно ОЧЕНЬ дорого. Так что вероятность, что его украдет кто-то из слуг соблазнится не такая уж и маленькая».

К тому времени как вернулся виночерпий, слуги уже заканчивали расставлять блюда на столе. Подойдя ко мне, он привычно скинул короб к ногам, и ловким движением достал из него прозрачную бутылку. И взяв со стола новый бокал, набулькал в него до краев чистейшей воды. Забрав у него бокал, я с удовольствием сделал большой глоток и обнаружил, что вода была холодной. Похоже, эти короба еще и охлаждали содержимое. «Хорошо!» – подумал я и окинул стол взглядом, решая с чего бы начать.

– Что же вы не едите? – словно прочитав мои мысли, удивился кив'Жар. – Попробуйте хотя бы сердце вепря. Заверяю вас – вкус просто неописуемый. «Почему бы и нет?» – подумал я и кивнул одному из слуг.

Тот взял чистую тарелку и быстрым шагом отправился выполнять пожелания «дорогого гостя». Спустя пару минут на тарелке передо мной дымился здоровенный шмат, чем-то отдаленно напоминающий кусок сердца. Правда, необычайно большого.

– В Дарроде этот деликатес очень любят князья, – стал пояснять верховный судья. – Правда, у них высшим удовольствием считается лично убить на охоте вепря и вырезать из него сердце. Но надеюсь, вы простите мне такое отступление от традиций. Слишком уж я стар для того, чтобы по буреломам за кабанами бегать. Да и не водятся они у нас. Этого мне в подарок привезли купцы светлого княжества.

– Очень интересный вкус, – заметил я. – Горячий, острый и будто…

Я не закончил не в силах выразить свои ощущения. Но старик и так меня понял.

– Будто заставляет кровь быстрее бежать по жилам, – за меня продолжил он.

– Именно! – подтвердил я.

– Поэтому я и люблю дарродскую кухню, – продолжил судья. – Она позволяет мне чувствовать себя моложе своего возраста. А для меня это очень важно. Впрочем, мы заболтались. Не пора ли нам перейти к делу?

– Действительно, – согласился я. – Давайте поговорим о моих землях.

– Да, – своим мыслям ответил Аррандо и вновь посмотрел на меня. – Я уже сказал вашему брату, что с возвратом земель проблем не будет. Но тогда я еще не все знал.

– О чем вы?

– Дело в том, – принялся объяснять кив'Жар, – что через некоторое время после ухода уважаемого храмовника Крада ко мне пришел граф Имро кув'Арунг. Он потребовал проведения поединка в качестве доказательства своих притязаний. И согласно закону я не могу ему отказать. В общем, поединок назначен на завтра. Граф настаивал, чтобы он проходил на рассвете. Надеюсь, вам это удобно. А то я могу перенести его на любое другое удобное вам время.

– Да нет, меня и это время вполне устраивает, – пожал я плечами. – Но мне интересно другое. Вы не знаете, почему он так поступил? Неужели он великий фехтовальщик? В противном случае это больше смахивает на изощренный способ самоубийства.

– Насколько я знаю, граф посредственный боец. И для меня также остаются загадкой причины его поведения, – огорченно вздохнул Аррандо.

– Жаль, ну да ладно. В любом случае благодарю за помощь, – я вернулся к прерванной трапезе, но вдруг кое-что вспомнив, спросил. – Кстати, а где будет проходить бой.

– Как обычно, в зале Справедливости, – несколько ошарашенный таким вопросом ответил кив'Жар.

– Угу, – глубокомысленно кивнул я, всем своим видом показывая, что это мне говорит о многом. Хотя на самом деле я не понял ничего, но еще больше удивлять старика глупыми вопросами не хотелось.

Больше о делах в этот вечер мы не говорили. Я отдал должное прекрасной кухне забытой мною страны Дарроды, развлек судью вдруг пришедшим на ум стихотворением и просто с удовольствием поговорил на отвлеченные темы. В общем, вечер прошел великолепно. Прощаясь с хозяином, я получил приглашение заходить еще, когда только вздумается и искреннее пожелание победы в предстоящем поединке. Впрочем, последнее скорее было данью традиции. Потому что ни он, ни Крад ни секунды не сомневались в моей победе. И только у меня было смутное предчувствие крупных неприятностей. Хотя может, это просто было из-за необычной пищи.

«Фиг его знает, – думал я, возвращаясь обратно в трактир в окружении храмовников. – Может, действительно все будет очень плохо, а может, съел что-то не то. Черт его знает, что из этого вернее. Поживем – увидим. И, возможно, даже выживем».

– Как все прошло? – спросил Крад, прерывая мои размышления.

– Прекрасно, – бодрым голосом ответил я. – Попробовал дарродскую кухню. Поговорил с интересным собеседником. Узнал много нового.

– А что насчет земель? – уточнил храмовник момент, упущенный мной.

– Нормально, – все так же бодро сказал я. – Выиграю завтра дуэль в зале Справедливости и можно считать, что земли снова мои.

– Вы потребовали дуэли? – немного удивился Крад. – Вроде уважаемый Аррандо говорил, что земля и так перейдет к вам. Или появились какие-то осложнения?

– Почти так, – кивнул я. – Только это ОН потребовал поединка. Некоторое время храмовник ехал молча, о чем-то усилено размышляя.

– Плохо, – наконец произнес он.

– Почему? – удивился я. – Ведь ты сам говорил, что я легко с ним справлюсь. И уважаемый кив'Жар тоже так считает. Что же тут плохого?

– Плохо то, что и граф это тоже должен знать, но, тем не менее, все равно потребовал поединка. И я никак не могу понять, зачем ему это понадобилось.

– Действительно, – я глубоко задумался, но ничего интересного не придумал.

– Он почему-то уверен в своих силах, – тем временем продолжал вслух рассуждать храмовник. – Но почему? Граф может быть прекрасным бойцом и скрывать это. Конечно вряд ли, но и этот вариант сбрасывать со счетов не стоит. С другой стороны, возможно, какая-то вещь является основой его уверенности. Вероятно какой-нибудь артефакт. Это наиболее вероятно из всего, что сейчас приходит мне в голову. Я, конечно, еще подумаю на досуге, но сомневаюсь, что придет что-нибудь путное. Поэтому разберемся с тем, что есть сейчас. Итак, если он хороший боец, то я бы посоветовал, вам сначала протянуть поединок и заставить его раскрыться. И только выяснив истинный потенциал атаковать в полную силу. Второй же вариант… Крад на минуту замолчал, собираясь с мыслями, и продолжил.

– Второй же вариант гораздо более опасный и непредсказуемый, нежели первый. Артефактом может быть все что угодно. И воздействие он также может оказывать любое. Угадать, что именно у графа может быть невозможно. Хотя могу сказать, что это нечто очень мощное. Иначе он бы просто не рискнул потребовать поединка. Крад опять замолчал, и молчал на этот раз гораздо дольше.

– Проклятье!!! – выругался он. – Неизвестность – это всегда самое опасное. Я не могу позволить вам умереть. Может, вы позволите мне выйти вместо вас? Правила позволяют при определенных обстоятельствах выставлять замену. А ведь вы еще не оправились от плена.

– Нет, – покачал я головой. – Я не могу на это согласиться. Это моя земля и мой бой.

– Жаль. Я был уверен, что вы откажетесь. В историях вы всегда все делали без чьей-либо помощи. Даже будучи раненым, – тяжело вздохнул он и повторил. – Жаль. Но попробовать все-таки стоило.

– Извини, но я должен сделать все сам, – ответил я Краду.

В ответ он лишь тяжело вздохнул. Похоже, он действительно очень волновался за меня. И готов был отдать за меня жизнь… как и любой храмовник. Только я не был готов принять такую жертву на алтарь своего будущего.

«Извини, – мысленно повторил я. – Но символ не имеет права на слабость. И еще я не могу позволить, чтобы из-за меня гибли другие. Я все должен сделать сам. Я буду защищать вас изо всех сил. Потому что вы моя семья. Вы мои потомки. И я не отступлюсь никогда, потому что я Основатель. И я до самого конца буду защищать то, что создал когда-то. До самой смерти и после нее. Потому что я – Основатель и это мой крест». Ураган мыслей пронесся в голове, но ни одной я не высказал вслух.

– Нет, – еще раз повторил я, скорее для себя, чем для храмовника. – Я сам. Все сам.

– Это ваше право, – буркнул Крад. – Значит, завтра все решится.

Больше он не сказал ни слова, да и мне сейчас не хотелось говорить. Так в молчании мы добрались до трактира и я, не раздеваясь, завалился спать. Этот день сумел стать не просто плохим, а по-настоящему отвратительным. Впрочем, завтрашний обещал стать достойным преемником нынешнего. И причина была в поединке. Нет, я не боялся умереть. Смерть казалась мне чем-то весьма отдаленным. Почему-то мне не нравилась сама идея поединка. Мне просто не хотелось никого убивать, да и драться вообще не хотелось. Но я знал, что я буду завтра драться, и если понадобится, то убью без колебаний.

«Потому что это необходимо, – убеждал меня внутренний голос. – Не из ненависти или алчности. Не из злобы или зависти. А просто, потому что это необходимо».

Кому и зачем голос не говорил. Он только повторял одни и те же слова, изредка меняя их местами. Я убеждал сам себя и чувствовал, что начинаю с этим соглашаться. Почти… Под монотонность собственных мыслей я заснул.

***

Утро не принесло мне ничего нового. Я все так же не хотел драться, но был к этому готов. Крад разбудил меня задолго до рассвета и еще раз попытался отговорить меня биться лично. Как и вчера, тут он потерпел сокрушительное поражение. Смирившись с этим, храмовник поднял на ноги мой эскорт, и все вместе мы отправились на главную площадь во дворец Правосудия.

– Я не знаю, почему вы не носите оружия, – обратился ко мне Крад, как только мы вышли на площадь. – Но по-моему клинок вам пригодился бы. Хотя бы только на время поединка. И если вы со мной согласны, то возьмите мой меч. Он вам поможет…

Отказываться я не стал. Действительно, без оружия идти на дуэль как-то глупо. Но как-то я упустил это из виду и теперь был благодарен сообразительности храмовника.

Подойдя ко дворцу Правосудия, отряд остановился. Собственно, войти должен был я один. Поэтому храмовники остались у входа ожидать результатов поединка, а я решительно вошел во дворец, дабы свершилось правосудие. А проще говоря – чье-то узаконенное убийство.

Изнутри дворец правосудия представлял собой гигантский пустой зал со множеством колонн вдоль стен. Возможно, в обычные дни здесь предусматривались места для судей, обвиняемых и обвинителей. Но сейчас этот зал был пуст. И единственными кто в нем находился, были три человека: я, верховный судья и некто, закутанный в зеленый балахон.

«Граф Имро кув'Арунг?» – предположил я, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь слои такни. Но безуспешно.

– Итак, господа, – заговорил Аррандо, как только я подошел. Но почему-то при слове «господа» он как-то странно покосился на стоявшего рядом с ним графа. – Перед тем как объявить начало поединка и удалиться, я должен сообщить, что ввиду определенных обстоятельств граф потребовал замены на время поединка и выставил своего поединщика. То есть вместо графа Имро будет сражаться вот этот…господин. Бой будет вестись до тех пор, пока одна из сторон не сдастся или не погибнет. Если нет вопросов, то это все. Можете начинать, как только я покину зал.

Не дождавшись вопросов ни от одной из сторон, старик тяжело вздохнул и поплелся к выходу. Я проследил его путь до самой двери и лишь после этого взглянул на своего противника. Теперь посмотреть действительно было на что. Потому что он почему-то решил снять свой балахон и драться так.

«Или просто решил немного меня попугать, – мелькнула озорная мысль. – Впрочем, зря. Ящериц я не боюсь. Даже гигантских».

А существо, представшее передо мной, несомненно имело некоторое отношение к ящерицам. Как только он скинуло тряпки, скрывавшие его голову, мне открылось незабываемый вид. Драконья вытянутая морда, покрытая красно-желтой чешуей. Желтые глаза без белков с вертикальными зрачками. И шикарный набор клыков, которые ящер мне продемонстрировал в неком подобии улыбки. Спустя несколько секунд стало еще интереснее. Существо сбросило с себя хламиду, оставшись лишь в набедренной повязке. Теперь моему взору открылось покрытое красно-желтой чешуей тело и мощный хвост сзади.

– Ис-свини меня челоф-фек, – прошипело существо. – Я не ш-шелаю тф-фоей смерти. Отс-ступис-сь и я не трону тебя.

– Не могу, – покачал головой я, извлекая из ножен меч.

– Тогда ты умреш-шь, – ответило оно. – Мне жаль, но это мой долг.

– Та же фигня, – отозвался я и встал в позицию.

Сам нападать я не спешил. Дело в том, что ящер стоявший передо мной был безоружен, и я никак не мог заставить себя напасть первым. Что-то во мне отчаянно сопротивлялось нападению на безоружного, и я решил не тратить силы еще и на борьбу с самим собой. Впрочем, спустя пару мгновений оказалось, что мой противник и не нуждается в дополнительном оружии. Ему вполне хватало того, что было дано ему от природы. И первым же своим ударом он едва не снес мне голову. Лишь чудом мне удалось в самый последний момент отдернуть голову и разминуться с когтистой лапой. Но за первым ударом последовал второй. А за вторым третий. И еще, и еще…

Ящер двигался с потрясающей скоростью – лишь чудом мне удавалось уворачиваться от ударов. О том, чтобы перейти в наступление и речи быть не могло. Я только кое-как отбивался от сыпавшихся на меня ударов. И не скажу, что всегда успешно. Потому что уже на второй минуте боя моя одежда превратилась в живописные лохмотья. И мне это ОЧЕНЬ не понравилось. Постепенно я начинал звереть.

«До чего я докатился?! – мелькали в мозгу бешеные мысли. – Меня гоняет какая-то ящерица-переросток. А ведь когда-то я справлялся и с гораздо более опасными противниками. Почему я не бьюсь? Ведь мое поражение фатально для ордена. Моя смерть разрушит орден. Хочу ли я этого? НЕТ!!! Так какого черта я не бьюсь за свою семью???»

Ярость зародилась где-то в районе сердца и горячей волной побежала по венам. И я почувствовал, что воздух вокруг меня вдруг стал густым словно кисель. Теперь, чтобы продирать сквозь него меч, приходилось прикладывать некоторые усилия. Но с другой стороны, мой противник тоже стал двигаться заметно медленнее. Теперь я без труда отражал все его удары и даже мог атаковать в ответ. Чем, собственно, и занялся. Уклонившись от очередного удара лапой, я отскочил назад и попытался вспороть ящеру брюхо кончиком клинка. Как же! Тварь с легкостью уклонилась и, разорвав на миг дистанцию, вновь накинулась на меня. Только теперь она опять двигалась по-настоящему стремительно.

«Похоже, игры кончились, – мельком подумал я. – Теперь оба будем выкладываться по полной. Что ж, посмотрим кто кого!»

И еще одну бесконечно долгую минуту мы обменивались молниеносными ударами. Но ни он, ни я ничего не достигли. От его выпадов я уклонялся. А мои удары он в большинстве своем принимал на покрытые роговыми наростами предплечья. Силы оказались примерно равны. Ситуация получалась патовая: ни я, ни он не могли достать другого. Только у меня был еще один козырь в рукаве. Надеюсь, что был…

Поняв, что таким образом мне ничего не добиться, я решил сменить тактику. Отскочив на значительное расстояние, я щелкнул пальцами. И как я надеялся, в левой руке появился сгусток пламени. Теперь оставалось только использовать его по назначению. Что я не преминул сделать – то есть метнул его в ринувшегося на меня ящера. Увернуться тот не успел, и комок пламени врезался ему в грудь. Но ничего выдающегося не произошло. Огонь просто расползся по чешуе и быстро погас. Впрочем, кое-какой результат все-таки был. Понадеявшись на магию, я не успел вовремя уклониться, и следующий удар пришлось блокировать мечом. «Господа, мы в глубокой жопе», – обрадовал меня внутренний голос.

И он был абсолютно прав, поскольку силы у этой гнусной твари было дай бог каждому. А ставить прямой блок против такой мощи – полный идиотизм. Я поставил, и теперь пожинал плоды своей глупости. А конкретнее – наблюдал за отправившимся в далекий полет оружием. Впрочем, недолго, потому что ящер не собирался давать мне и минуты роздыху. Не мешкая ни секунды, противник ринулся на меня и принялся с удвоенной скоростью наносить удары. И если раньше мне удавалось держать его на некотором расстоянии. То сейчас это стало невозможным, и итог оказался вполне закономерен. Выяснилось, что кулачный боец из меня гораздо хуже фехтовальщика, так что вскоре я пропустил один из ударов и жестоко за это поплатился. Хотя надо заметить, что опоздал я совсем чуть-чуть, и задело меня лишь по касательной. Впрочем, и этого было более чем достаточно. Даже такой «слабый» удар вышиб из меня дух. Всего лишь на какое-то мгновение, но своего шанса мой противник не упустил. И уже через миг я почувствовал, как нечто схватило меня за шею и оторвало от земли. Только сейчас я сообразил, что он на целую голову выше меня.

– С-сдаеш-шься? – спросил ящер меня.

Надо сказать, что держал меня противник так крепко, что доступ воздуха в легкие прекратился. В какой-то момент мне даже послышался хруст шейных позвонков. И как оказалось, все эти обстоятельства очень способствуют скорости мышления. По крайней мере, мне они очень помогли. Едва он договорил, как я щелкнул сразу обеими руками и резко хлопнул ящера по ушам. К счастью, в отличие от обычных ящериц и змей уши у моего противника имелись, и не маленькие.

– Сссшшххрррр… – кое-как выдавил я из своего горла, хотя по идее предполагалось сказать нечто вроде: «Захлебнись моей кровью тварь!». Но не получилось.

Впрочем, и без этих слов результат оказался неплохим. Ящер взвизгнул от боли и выпустил мою многострадальную шею. Почти выпустил… Нет, отпустить-то он меня отпустил, только кроме этого еще и отправил ударом свободной руки в полет. Получив этот удар, я вдруг понял, каково приходится стали, пока из нее куют добрый клинок. Хотя в отличие от стали, мне за глаза хватило и одного удара. На секунду мне даже показалось, что ящер переломил мне позвоночник, поскольку первые секунд после приземления никак не мог даже пошевелиться. Но потом волна ярости затопила сознание. «Уничтожу! Разорву!! Сотру в порошок!!!» – бились в мозгу злые мысли.

Теперь уже не просто тепло, а настоящий жидкий огонь кипел у меня в венах. И боль мгновенно отступила перед ним. Легким движением я вскочил на ноги и разыскал глазами своего врага. Тот тоже уже успел прийти в себя и с недоумением смотрел на никак не желающего умирать человека.

– Сдохни!!! – каким-то чудом вытолкнул я через искалеченную гортань.

И вместе с «дружеским» пожеланием изо рта вылетел поток белого пламени. Ящер едва успел отскочить в сторону. И поток огня, с легкостью проплавив дыру в стене зала, отправился странствовать по городу. Но мне было все равно, сколько жизней он погубит, прежде чем исчезнет. Сейчас я бешено хотел прикончить своего противника. И поняв, что этот удар не достиг цели, я ринулся на него с голыми руками.

Первые секунды ящер даже мог кое-что мне противопоставить. И надо сказать, что его удары частенько находили цель. Вот только боли я не чувствовал и практически даже не замечал их. А потом мои движения стали настолько быстры, что он уже не мог сопротивляться. А может, просто не захотел. Потому что за секунду до того, как пропустить роковой удар ящер взглянул мне в глаза и… вздрогнул? Но осознать это я не успел, потому что мой удар отшвырнул его на несколько метров и буквально впечатал в стену. Хотя нельзя сказать, что ему это сильно повредило. Потому как уже через секунду он преспокойно поднялся на ноги и… «Что он делает?» – не понял я, потому что это казалось полным абсурдом. А между тем ящер уже встал на колени и склонил голову.

– Прос-сти меня Хааш-ши. Я не прис-снал тебя, – покорным голосом произнес он. – Прими мою ш-шизнь и ш-шмерть в кач-шес-стве из-свинений за мою глупос-сть. Прош-шу тебя не дерш-ши с-сла на мой народ. Я ис-ск-хой и они не повинны в моей ош-шибке. Не накас-сывай их. Этой вс-се моя вина, поэтому нак-хаж-ши меня. Я в твоей влас-сти.

От такого зрелища вся ярость вдруг куда-то подевалась. Мне опять больше не хотелось никого убивать. Вместо этого мне стало жалко ящера и противно от того, что чуть не произошло.

«Вот такие «стойкие» у меня убеждения, – с некоторой брезгливостью подумал я. – Только чуть вышел из себя и уже готов крушить направо и налево. А ведь совсем еще недавно не хотел никого убивать. И кто ты после этого?»

Ответов на этот вопрос появилось более чем достаточно, но все они почему-то все в непечатных выражениях. Разобраться, почему именно такие, я решил позже, а сейчас надо было заняться противником. Потому что он терпеливо ждал моего решения.

– С-сдае…гхшся? – кое-как протолкнул я через изуродованную гортань.

Сначала он меня не понял. Очевидно, ему и так было не просто понимать человеческую речь, а уж тем более настолько искаженную. Но все-таки после еще четырех надругательств нам моим горлом, он уяснил суть вопроса.

– Да, о велик-хий, – покорно ответил ящер, не поднимая головы.

Больше ничего мне от него и не было нужно. Поискав глазами меч, я прихрамывая на обе ногу двинулся к нему. Сейчас, когда меня покинул жар ярости, боль с удвоенной силой набросилась на меня. И теперь я четко осознал, как МНОГО ударов я пропустил. Даже складывалось такое ощущение, что в бою ящер переломал мне все кости.

«Глупости! – оборвал меня здравый смысл. – Иначе ты не смог бы даже шевелиться. А сейчас мне, конечно, ОЧЕНЬ неприятно двигаться, но ведь все-таки могу».

Со здравым смыслом спорить было трудно, поэтому я решил не тратить на него силы. А просто остаться при своем мнении. Подойдя к мечу и стараясь не слишком громко скрипеть зубами, я кое-как нагнулся и подобрал его с пола. Но чтобы спрятать с ножны сил уже не хватило. Поэтому пришлось нести так. Не слишком сильно раскачиваясь, я направился к выходу из зала. Каждый шаг давался мне с огромным трудом, и приходилось напрягать все силы, чтобы не закричать от боли. Мотив у меня был до нельзя меркантильный – кричать через раздробленное горло было бы крайне болезненно. А ведь мне и так приходилось не сладко – я постоянно боялся просто упасть на следующем шагу.

«Еще не время, – твердил я себе. – Вот выйду к своим – там и брякнусь. Там будет можно. А пока терпи. Терпи казак, атаманом будешь».

Последние мысли пришли откуда-то из глубин памяти, и от них стало заметно легче. Какое-то бесконечно доброе и светлое воспоминание было связано с ними. Воспоминание из самого детства. Но боль мешала нормально сосредоточиться и вспомнить.

– А делать ш-што мне, к-хас-спадин? – раздалось мне в спину удивленное шипение.

«Станцуй. Спой. Нарисуй гениальную картину или сочини боевой гимн. Делай что хочешь! Мне то какая разница!!!» – очень хотелось закричать мне в ответ, выпуская всю накопившуюся боль в одном крике. Но… я этого не сделал – горло-то не железное.

Вместо этого я просто махнул рукой. В смысле делай, что хочешь, только меня не трогай. Оборачиваться и смотреть, понял ли меня ящер, я не стал. Не было ни сил, ни желания. Хотелось просто выйти наружу и с чистой совестью умереть.

Каким-то чудом добравшись до двери, я навалился на нее всем весом и… не смог сдвинуть ни на миллиметр. Эта дверь открывалась в другую сторону. в отличие от обычных, она словно была поставлена согласно словам «вход – монета, выход – три». Но чтобы потянуть дверь на себя сил уже не было. Я чуть не заплакал от бессилия. Но все-таки не заплакал. Видать, разучился.

– Пас-своль мне, к-хас-спатин, – прошипел некто рядом со мной.

Хотя почему же некто? Конечно же это был ящер. Он незаметно последовал за мной и сейчас горел желанием услужить «к-хас-спатину». Осторожно отодвинув меня в сторону, он потянул дверь на себя, позволяя мне выйти. Борясь с дикой болью, я отлепился от второй створки и вышел из дворца Справедливости. Последние силы ушли на то чтобы идти к по ступеням вниз достаточно прямо и не слишком шатаясь.

Впрочем, весь десяток ступеней мне преодолевать не пришлось. Уже на третьей ступеньке ко мне подбежали Фиар с Крадом и, осторожно подхватив меня под локти, повели к лошадям. Я хотел было воспользоваться ситуацией и беззастенчиво на них повиснуть, но гордость не позволила.

«Символ не имеет права на слабость», – в сотый уже раз напомнила она мне.

Так что я был вынужден отстранить родичей и идти самому. Как же я ненавидел свою гордость в этот момент. Как же мне хотелось просто потерять сознание. Кто бы знал. Но ничего такого я не сделал и на одной воле упрямо двигался к своей лошади. Хотя, кажется, она была не совсем моей, но разглядеть точнее сквозь завесу боли не получалось. И я просто взгромоздился на ближайшую. Это потребовало от меня чрезмерных усилий, и я вдруг почувствовал, что начинаю заваливаться на другую сторону. Мостовая вдруг начала стремительно приближаться, но столкнуться я с ней не успел. Просто потому, что незадолго до того, наконец, потерял сознание от боли.

 

Глава 9

Сознание вернулось как-то разом. Не было никакого долгого висения в полусне. Просто в какой-то момент вдруг осознал, что уже с минуту тупо пялюсь в потолок. Поняв это, я окончательно пришел в себя. Это было бы хорошо, если бы вместе с сознанием не пришла боль. Не скажу, что все было так уж плохо. Но удовольствия от тупой ноющей боли я как-то не испытывал.

«Черт! Почему мне настолько хреново? – думал я. – Такое ощущение, будто по мне недавно проехала рота наемников. Предварительно использовав в качестве манекена для отработки ударов. Что же такое произошло?»

Я принялся усиленно напрягать память, но положительных результатов не добился. Последним четким воспоминанием было то, как я вернулся от верховного судьи и завалился спать. И больше ничего осмысленного.

«Хм, судя по моему состоянию, дуэль все-таки состоялась, – принялся логически рассуждать я. – Только вот кто кого? И почему я ничего не помню? Проклятье! Что за жизнь?! Теперь даже недавние события вспомнить не могу. Что же будет дальше? Начну забывать, что я ел на завтрак? Или день своего рождения… Впрочем, его я и так не помню. Но не будем отвлекаться. Мне нужно узнать, чем закончилась дружеская встреча. И для этого мне нужен очевидец. Например, Крад. Что ж осталось только его найти».

Определившись с дальнейшими планами, я приступил к их воплощению. Для начала собрался с силами и рывком сел на кровати. Голова от резкого движения закружилась. Но на самом деле все оказалось гораздо лучше, чем казалось на первый взгляд. То есть хоть все тело и жестоко ныло, но управлять я им мог вполне сносно. Поэтому я не спеша опустил ноги на пол и оперся спиной о стену. Теперь можно было немного передохнуть. А заодно и осмотреться. Пробежав округ глазами, я обнаружил, что нахожусь в своей комнате на постоялом дворе. А еще на столике рядом с кроватью стоял большой глиняный кувшин.

«А вот это будет очень кстати», – подумал я, вдруг понимая, что зверски хочу пить.

Подвинувшись на кровати, я наклонился вперед и вцепился в кувшин. Глиняный сосуд показался неожиданно тяжелым, но пить хотелось очень сильно и напрячь все силы ради того, чтобы утолить жажду, я не посчитал зазорным. Аккуратно подтянув его к краю столика, я собрался и направленным рывком перекинул кувшин себе на колени. При этом маневре часть содержимого расплескалась, но и того, что оставшегося было вполне достаточно. Наклонившись, я принюхался.

«Вода», – не уловив никакого особенного запаха, сообразил я и приник к кувшину.

Сначала удавалось пить просто немного наклонив кувшин, но потом уровень воды упал настолько, что делать это стало крайне неудобно. Пришлось поднимать сосуд. Впрочем, вместе с падением уровня воды заметно упал и вес самого кувшина, так что поднятие оного не стало для меня проблемой вселенского масштаба.

Поразительно, но за небольшой отрезок времени я умудрился выпить все содержимое кувшина. Хотя по прикидкам там умещалось не меньше трех литров. Но еще поразительнее тот факт, что я не напился и готов был выпить еще как минимум столько же.

«И куда в меня только лезет», – поразился я, с сожалением переставляя пустой кувшин обратно на стол.

Вернее хотел переставить, но в последний момент рука дрогнула, и глиняный сосуд отправился в недолгое путешествие с печальным финалом. А финал был таким: кувшин наглым образом пролетел мимо рук, пытавшихся его перехватить, и грянул об пол. Сразу позволив должным образом оценить качество посуды в трактире. И надо заметить, качество это было просто отвратным. Подтверждением сему факту послужил вышеупомянутый кувшин. Грохнувшись об пол, он разлетелся на куски с такой легкостью, будто падал не с метровой высоты, а как минимум с десятиметровой. В общем, от него осталась лишь горстка мелких черепков.

Впрочем, такой не слишком-то героической гибелью он сделал доброе дело. Последнее в своей не особо яркой жизни. Так что можно сказать, что кувшин ушел из этого мира громко хлопнув дверью. Правда, «хлопком» этот звук можно было назвать с большой натяжкой. Скорее нечто вроде жалобного хруста. С другой стороны, и это достаточно далеко от истины. Но я просто не могу точнее описать звук, когда толпа храмовников в едином порыве выламывает дверь вместе с косяком, после чего замирает на пороге, не обнаружив противника. Ничего не скажешь – пышные проводы устроил себе обычный глиняный кувшин. А ведь по виду и не догадаешься, каким известным деятелем общепита он был.

«Вон какая куча народу пришла проводить его в последний путь, – думал я, с любопытством глядя на застывших храмовников. – Никак прямо под дверью стояли».

Другого объяснения столь быстрому появлению воинов Храма я просто не находил.

– С добрым утором! – решил поздороваться я, когда пауза начала слишком уж затягиваться.

– Вообще-то, сейчас уже вечер, – заметил кто-то из храмовников.

– В таком случае добрый вечер, – произнес я, бросая быстрый взгляд в сторону окна и убеждаясь в его правоте. – Какими судьбами здесь? По делу или просто так зашли?

– Мы услышали какой-то шум и подумали, что с вами что-то случилось, – ответил уже другой храмовник, продолжая изучать комнату. – Но как я вижу, мы ошиблись.

– Да. На самом деле все в порядке. Просто кувшин нечаянно уронил. Но все равно спасибо за заботу, – покачав головой, ответил я и продолжил. – Хотя раз уж вы все равно заскочили, то не мог бы кто-нибудь из вас позвать Крада. Мне надо с ним поговорить.

– Хорошо, Основатель, – кивнул он и развернулся, чтобы уйти. Остальные храмовники последовали его примеру.

– И дверь на место поставьте! – крикнул я вслед.

Пара воинов храма, те, что были на острие живого тарана, замедлили ход. Без лишних разговоров они спокойно подняли косяк вместе с дверью и поставили его обратно в дверной проем. Несколько сильных ударов и все сооружение вновь стоит на своем месте. Но храмовникам этого показалось мало, и они для надежности вогнали в косяк сквозь бревенчатую стену по ножу с каждой стороны двери. Подергав косяк и убедившись в его надежности, воины Храма поспешили откланяться.

Впрочем, я недолго пребывал в одиночестве. Едва закрывшаяся за храмовниками дверь спустя пару секунд вновь распахнулась, и в комнату вошел Крад.

– Рад видеть вас в добром здравии! – поприветствовал меня храмовник, занимая свое обычное место, и по его голосу я почувствовал, что он действительно рад.

– Не такое оно и доброе, – поморщился я, но через маску он этого видеть не мог и я поспешил сменить тему. – Не напомнишь мне последние события? А то у меня, похоже, опять провал в памяти случился. Ничего не помню с того момента, как вернулся от Аррандо.

– В общем, сегодня утром состоялся поединок, – предельно коротко ответил он.

– И?.. –такого ответа мне было мало. – Кто кого?..

– Вы победили выставленного графом бойца, – пояснил Крад.

– Граф выставил вместо себя кого-то другого? – на секунду удивился я и вдруг все вспомнил. События этого утра молнией пронеслись в голове, и я заскрежетал зубами от фантомной боли. Впрочем, с ней быстро удалось справиться. – Черт, точно ведь! Эта проклятая ящерица оказалась очень сильна.

– Да, – кивну храмовник. – Драконоиды или как их чаще называют просто драки, чрезвычайно опасные противники. Они во много раз превосходят человека в скорости реакции, силе и ловкости. Кроме того, их чешую довольно проблематично пробить как простым оружием, так и магией. Один на один человек не может справиться с воином драков, каким бы хорошим бойцом он не был. Даже храмовник с трудом может противостоять одному простому воину. Вы же победили вождя.

– С чего ты взял, что это был вождь? – заинтересовался я.

– Определил по расцветке чешуи, – пояснил он. – Согласно ей драки делятся на касты. Зеленый – охотники. Коричневый – воины. Синий – мудрецы. А красный – вожди. Конечно, они далеко не всегда имеют чешую одного цвета. Довольно часто встречаются сочетания близких друг другу цветов. Например, как у вашего противника – красный с желтым. Но общая направленность этих четырех цветов всегда сохраняется.

– И откуда ты столько всего знаешь? – поразился я. – О чем бы я ни спросил, у тебя всегда припасен какой-нибудь ответ или даже история из жизни.

– Все очень просто, – под маской хмыкнул Крад. – Довольно продолжительную часть жизни я путешествовал, и на своем пути повидал очень много. А кроме того, для того чтобы стать храмовником нужно выучить наизусть ОЧЕНЬ много всего. Например, географию, политику, несколько языков, большую энциклопедию живых и неживых созданий, том «Описание разумных рас» и еще многое другое. И если не сумеешь все это без запинки выложить экзаменатором, то останешься простым послушником. Пока не выучишь.

– Серьезно у вас все организовано, – оценил я размах и вдруг кое-что вспомнил. – В таком случае ты, вероятно, знаешь, каким образом графу удалось протолкнуть вместо себя это существо?

– Это моя вина, Основатель, – склонил голову храмовник. – Я знал, что при сильном неравенстве разрешается выставить вместо себя другого бойца. В нашем случае граф использовал то, что вы владеете магией, а он нет. Я знал, что такой вариант возможен, но не предполагал, что ему каким-то образом удастся выставить вместо себя драка. Этих существ в принципе невозможно к чему-либо принудить – если они не хотят чего-то, то и не будут этого делать. Драться с заведомо более слабым противником с их точки зрения – недостойно. А всех людей они считают гораздо слабее себя. Надо сказать, вполне заслуженно. И понять, каким образом графу удалось убедить драка, я не могу.

– Ясно, – кивнул я, но решил еще подумать об этом на досуге. – Значит, больше никто не станет оспаривать владений ордена?

– Вряд ли, – ответил Крад и мне почему-то казалось, что он улыбался. – Сегодня вы совершили невозможное. Победить одного из вождей драков в честном бою не удавалось еще никому. Так что теперь мало кто захочет выступать против человека, способного на ТАКОЕ. Тем более вы и так ожившая легенда – сомневаюсь, что кто-то захочет бросить вам вызов. Разве что только сумасшедший.

Высказав последнее предположение, храмовник захохотал. Очевидно, представил себе нескончаемый поток безумцев, идущих к цитадели с единственно целью – бросить непобедимому Основателю вызов и погибнуть от его руки. Меня эта картина тоже позабавила. Но не настолько, чтобы забыть о деле.

– Значит, скоро обратно в орден? – спросил я, когда Крад отсмеялся.

– Да, – кивнул он, все еще похохатывая. – Как только вы почувствуете себя достаточно выздоровевшим, чтобы без труда сидеть в седле, отправился в обратный путь.

– То есть без меня вы могли бы отправиться хоть сейчас? – уточнил я.

– Да, – утвердительно кивнул храмовник, а потом вдруг сообразил. – Что значит без вас? Мы не можем оставить вас без охраны. Это слишком опасно!

– А придется, – стальным голосом произнес я. – Я при… кхе, прошу: уезжайте без меня. Мне надо побыть одному некоторое время.

– Но это слишком опасно, – продолжал настаивать он. – Да и зачем???

Врать я не мог. А молчать не хотел. Все-таки он был чем-то вроде моего потомка.

– Я не хочу, чтобы кто-нибудь из родичей был со мной рядом, когда ко мне вернется память, – прямо ответил я, глядя Краду в глаза.

– Но почему??? – он действительно не мог понять моего решения.

«Как жаль, что ты не понимаешь, – подумал я. – Значит, придется идти другим путем. Хотя… Хотя лучше все-таки попробую объяснить».

– Сначала ответь: где я был все эти годы?

– Не знаю, – пожал плечами он. – Думаю, заточен под толщей камня.

– Да? – саркастически спросил я. – И сколько человек может прожить в таком состоянии? Даже с помощью бога – сколько? Неделю? Месяц? Может год. Но уж никак не три с лишним десятилетия. А если так, то куда я исчез на эти долгие годы? Я не хочу, чтобы рядом со мной кто-то был, потому что вы единственные, кто у меня сейчас есть. Вы моя семья и я… Я боюсь, что не смогу смотреть вам в глаза после того, как все вспомню. Поэтому я хочу быть один. Чтобы иметь время привыкнуть и все обдумать.

– Орден примет вас, что бы ни скрывалось в вашем прошлом, – убежденно произнес Крад. Он действительно в это верил.

– А я? Смогу ли я сам принять себя? Этого храмовник не знал, однако сдаваться так легко не собирался.

– Но это все равно слишком опасно, – принялся настаивать он. – Если наш противник сумел подчинить себе одного из вождей драков, то он крайне опасен, и нам нельзя рисковать, оставляя вас без надлежащей защиты.

«Он все-таки не понимает, – печально подумал я. – Он действительно готов принять любое мое прошлое. Но я не он. Я не смогу спокойно жить рядом с ними, зная, что когда-то просто бросил их. Что все это время жил в спокойствии и достатке».

– Я могу изменить внешность так, что никто меня не узнает, – продолжал настаивать я, надеясь, что он все-таки поймет и отпустит… сам.

В подтверждение своих слов я заставил маску исчезнуть с лица. Она просто втянулась под кожу лица, став незаметной глазу. Незаметной потому, что покорно повторяла любую мою мимику. Ну а то, что лицо от этого стало выглядеть несколько более полным, было мне только на руку.

«Хоть теперь не буду так похож на мертвяка» – буркнул я, проделав этот фокус в первый раз.

– А волосы легко перекрасить, – развил я тему, не давая Краду возразить.

– А если вас все-таки узнают?

– Переоденем кого-нибудь из храмовников в мой плащ и все будут уверены, что я уехал вместе с остальными, – выкладывал я уже некоторое время назад придуманный план.

– Нет, – покачал он головой. – Я не могу допустить, чтобы с вами что-то случилось.

– Хорошо, – покорно опустил я голову, а через секунду вдруг опять вскинул ее и задал совершенно неожиданный вопрос. – Какова первая заповедь ордена, Крад?

– «Живите своим умом и не позволяйте решать за себя никому – ни человеку, ни богу», – машинально процитировал храмовник. – А что?

– Так почему ты пытаешься решать за меня, Крад?

– Я…я… – он пытался найти слова, но не мог. – Это ваше право. Я выполню вашу просьбу. Если вы так этого хотите, то мы уедем завтра утром. И… не забывайте: орден всегда готов вас принять. Что бы ни скрывалось у вас за спиной. После этого Крад резко встал и, не прощаясь, вышел.

Я остался один. Солнце медленно скатывалось за горизонт, уступая место ночной прохладе. Я сидел на кровати и наблюдал за тем, как багровый шар постепенно скрывается за близлежащими домами. Мыслей не было никаких. Голова напоминала кошелек проигравшегося в карты аристократа. Я и сам был пуст. Противно отталкивать протянутую дружескую руку. Но я знал, что если они останутся сейчас, то потом я уже не найду в себе сил уйти от них… Уйти, чтобы исправить совершенные в прошлом ошибки.

– Так надо, – упрямо стал твердить я, не понимая кого, хочу обмануть этими словами. – Так надо. Потому что иначе у меня не будет выбора. Значит так надо.

С этими словами я лег и уставился в потолок. Не знаю, зачем. Может, надеялся найти хотя бы там подтверждение правильности выбора. Но даже не найдя, все равно продолжал испытующе разглядывать потолочные доски. Через некоторое время солнце окончательно скрылось за домами, и комната погрузилась во мрак. Неизвестно, сколько я еще продолжал рассматривать сквозь темноту деревянный потолок, пока вдруг неожиданно не заснул. А точнее просто провалился в черную яму беспамятства.

***

Сегодня я проснулся мгновенно, без какого-либо перехода. Вот я спокойно сплю – и вдруг, словно некто вышвыривает меня из сна, дав для ускорения хорошего пинка. В общем, я проснулся. А проснувшись, сразу почувствовал чье-то присутствие. Вокруг не раздавалось ни одного постороннего звука, но я был абсолютно уверен, что в комнате кроме меня кто-то есть. И чтобы убедиться, я осторожно приподнял ресницы. Самую малость приподнял, так чтобы различать хотя бы свет и тень. Впрочем, и этого оказалось достаточно, чтобы увидеть двигавшуюся по комнате фигуру. Но разобрать, кто именно это был, я не мог. Пришлось приоткрыть глаза еще немного. Это позволило определить личность гостя. Им оказался Крад. Он бесшумно прошел в открытую дверь и так же бесшумно расставилял что-то на столе. После чего он бросил прощальный взгляд на меня и, так и не издав ни звука, покинул комнату.

Я же, полежав еще чуть-чуть, встал посмотреть, что он тут мне оставил. На столике рядом с кроватью обнаружился поднос с завтраком, пара каких-то коробочек, два глиняных кувшина, тазик и записка. В первую очередь я обратил внимание на записку:

«Основатель. Вы всегда шли по своему пути один. Вы никогда не желали подвергать других опасности. Вчера вы помогли отстоять цитадель, а мы даже не можем вам ничем отплатить. Жаль, что вы не принимаете чужую помощь. Хотя в данной ситуации она бы не пригодилась. Я понимаю ваше желание самому бороться со своим прошлым. И не буду мешать. Но все-таки повторяю вам еще раз то, что уже говорил. Возвращайтесь! И что бы ни таила ваша память, мы всегда готовы принять вас.

Да, и еще. Вы говорили об изменении внешности. И я раздобыл все необходимое. В желтой коробочке краска для кожи. Она позволит вам выглядеть более загорелым. А в коричневой коробочке краска для волос. Просто добавьте ее в воду, намажьте на волосы, а потом смойте. Новая одежда лежит в свертке рядом с кроватью. На этом я с вами прощаюсь. Но верю, что ненадолго. Возвращайтесь. Мы будем ждать вас хоть целую вечность. Ваш верный последователь и друг, Крад». Я отложил записку в сторону…

***

Крад поставил принесенный поднос на столик рядом с кроватью и еще раз посмотрел на Основателя.

«О, Владыка, как же он все-таки еще молод! – подумал храмовник, рассматривая спящего на кровати человека. – Но какие тяжкие испытания выпали на его долю. Помоги ему. Пусть он найдет то, что ищет, и справится со своим прошлым. Помоги. Прошу тебя».

После этого Крад развернулся и покинул комнату, бесшумно притворив за собой дверь. Быстро спустившись по лестнице в зал, храмовник оставил на стойке кошелек для трактирщика и вышел на улицу. Здесь его дожидался уже давно оседланный конь. Вскочив на него, Крад бросил прощальный взгляд на трактир и увидел замершего возле окна Основателя. Присмотревшись, бывший наемник увидел, что он что-то говорит. Но слов слышно не было. В прощальном жесте Крад поднял кулак и пустил коня рысью по мостовой. Благо сейчас еще слишком рано и улицы не успели заполниться народом.

***

– Я вернусь, – шептал я, глядя вслед несущемуся по улице всаднику. – Я обязательно вернусь. Может через неделю, а может через десять лет. Но вернусь обязательно.

Когда Крад скрылся за домами, я отошел от окна и решил заняться собой. Для начала я наскоро перекусил тем, что напоследок оставил храмовник. Есть, надо сказать, хотелось просто зверски. Поэтому за несколько минут я умял тарелку мяса, миску тушеных овощей и каравай белого хлеба. Странно, но голод унять не удалось. Я прислушался к своему организму и только сейчас сообразил, что тело больше не болит. По крайней мере, по сравнению со вчерашними ощущениями.

– Удивительно, – вслух заметил я. – А ведь ящерица меня вчера знатно отметелила. Однако чувствую себя, как ни в чем не бывало. Мышцы, конечно, немного побаливают, но, по-моему, это не совсем то, что должно быть. Кстати, и горло восстановилось. Странно все это. Впрочем, скоро все должно проясниться. Сейчас переоденусь, загримируюсь и можно будет искать мага.

Цель была поставлена, и я перевел свое внимание на то, что мне оставил Крад помимо еды. Пару секунд поразмыслив, решил в первую очередь перекрасить волосы. Взяв коричневую коробочку, я с сомнением принялся ее разглядывать. В сопроводительной записке Крад написал, что ее надо всего лишь развести в воде. Но я не спешил. Появилось смутное ощущение, что не все тут так просто, но оформить его в четкое понимание никак не получалось. Помучавшись в раздумьях с минуту, я со вздохом отложил в сторону коробочку с краской и взял в руки кувшин с водой. Набулькав примерно полтазика, я вернул на место кувшин и вновь взял краску для волос. Открыв коробочку, я с интересом принялся рассматривать содержимое – черного цвета порошок, очень-очень мелкий, без запаха. За отсутствие вкуса я поручиться не мог, потому что идея попробовать показалась мне недостаточно бредовой, дабы воплощать ее в жизнь.

Еще с секунду посмотрев на краску для волос, я, недолго думая, высыпал всю ее в воду. Только вот тут возникла небольшая проблемка. Краска попросту отказывалась тонуть, и теперь я наблюдал за тем, как она гордым айсбергом дрейфует в воде.

– Однако, – сделал я вывод после пяти минут наблюдения и принялся возвращать все на круги своя, то есть топить краску в воде.

Не размениваясь на мелочи, я просто сунул правую руку в воду и побултыхал ею. Когда на мой взгляд краска достаточно растворилась, я вынул руку и поразился произошедшим с ней изменениям. Оказалось, данная краска подходила для перекрашивания не только волос, но и всего остального. Например, рук, ног, лица и иже с ними. Конечно при условии, что кому-нибудь вдруг придет это в голову. Мне вот пришло, что теперь я мог щеголять по столице с кистью аспидно-черного цвета. Правда, почему-то не хотелось этого делать. Интересно почему?..

– Мда, зря Крад не оставил более точную инструкцию по использованию, – хмыкнул я, разглядывая поменявшую цвет конечность. – Надо бы отмыть, пока краска не схватилась. А то как-то это слишком уж новаторски даже для меня.

Я пробежал взглядом по комнате, ища, что можно было бы использовать вместо полотенца. Ничего похожего не обнаружилось, но зато я увидел свой «непачкающийся» костюм и решил на время предоставить эту роль ему.

«Он все равно через несколько минут опять чистым станет, – думал я, беря в руки рубашку. – А вот я, в отличие от него, чистым сам собой не стану».

Оправдавшись в своих глазах за этот поступок, я принялся усиленно тереть покрашенную конечность. Через минуту я убедился, что краска сходит на ура, и некоторое время любовался вернувшей себе естественный цвет кистью. Впрочем, радость моя быстро увяла, когда я сообразил, что на волосах эта краска будет держаться тоже лишь до первого дождя. А потом придется краситься заново.

– Впрочем, вряд ли понадобится много времени, чтобы сходить к магу и разобраться с воспоминаниями, – тут же успокоил я себя. – Так что и этого будет достаточно.

Отложив рубашку в сторону, я наклонился над тазиком и медленно опустил в него волосы. Поворачивая голову под разными углами, я сумел добился того, что каждая прядь хотя бы по разу окунулась в воду. После этого я отодвинул голову от тазика и подождал, пока лишняя краска стечет. Когда же капать с головы практически перестало, я взял уже неплохо послужившую мне рубашку и обернул голову. Теперь можно было спокойно разогнуться. По моим прикидкам, через несколько минут краска должна была впитаться в импровизированное полотенце и можно будет не опасаться перекрасить еще и плечи.

– Должно быть, оригинальное я из себя сейчас зрелище представляю, – неопределенно хмыкнув, я занялся другими делами.

А именно распотрошил сверток с одеждой. Там обнаружился темно-зеленый камзол, точно такого же цвета штаны и белая рубашка с кружевными манжетами. Рассматривая оставленную мне Крадом одежду, я вдруг поймал себя на мысли, что она мне что-то напоминает. Что-то очень знакомое… Глубоко задумавшись, я принялся скользить взглядом по комнате. Внезапно он зацепился за сшитый недавно «выходной» костюм. Я перевел глаза обратно на вещи в руках. Общий стиль между ними угадывался.

– Хороший все-таки мастер, – заключил я и принялся переодеваться.

Одев в новый костюм, я неосознанным для себя жестом расправил кружевные манжеты и принялся разматывать «полотенце» на голове. Волосы рассыпались по плечам и я аккуратно пригладил их руками. Они оказались еще влажными, но уже не красились.

– Сами высохнут, – махнул я рукой и огляделся в поисках «ничего ли не забыл».

Взгляд наткнулся на вторую коробочку. Раздеваться, чтобы изменить цвет кожи было лень, и я решил не использовать второе средство. Поэтому взгляд заскользил дальше, но практически сразу замер вновь. На этот раз мое внимание привлек толстый кожаный кошель. Он нерешительно приютился среди старой одежды и теперь ласково подмигивал мне блеском золота.

– Черт! И как я мог о нем забыть?! Ведь без денег мое пребывание здесь теряет всякий смысл. Сомневаюсь, что маг согласился бы помогать в кредит. А ведь я мог уйти без него, – вслух размышлял я. – Вот был бы сюрприз служанке, когда бы она пришла убирать комнату за съехавшим постояльцем.

Эта мысль несколько меня развеселила, поэтому, прихватив кошель и набросив на плечи плащ, я в приподнятом настроении покинул комнату. Весело насвистывая пришедшую вдруг в голову мелодию, я спустился в зал. Здесь пока никого не было и только хозяин заведения в ступоре замер перед стойкой. Его взгляд был прикован к вальяжно расположившемуся на ней кошелю. Не составляло особого труда понять, что тот оставлен храмовниками и что в нем золото. Первое подсказывал здравый смысл. Сами подумайте, кто кроме них в здравом уме станет разбрасываться кошелями. А на второе старательно намекала небольшая дырочка в кожаном вместилище, через которую неплохо просматривалась одна из монет. Именно ее созерцанием и был сейчас поглощен Чурсен. На меня же, ввиду моего недостаточно золотого цвета, он не обращал никакого внимания. И я решил не отвлекать его понапрасну, а просто тихонько вышел на улицу.

Выйдя на улицу, я осмотрелся по сторонам. Вокруг не было ни души, и я решил погулять по городу, пока не встрече кого-нибудь кто подскажет, как найти хорошего мага. Идти я предпочел пешком, потому что воспоминания о пути сюда были еще слишком свежи, и я не хотел, чтобы хоть что-то о нем напоминало. Немного поколебавшись, я решил двигаться в сторону противоположную той, куда ускакал Крад. Просто потому что там я уже проезжал и ничего нужного мне не заметил.

Добрых четверть часа я бодро вышагивал по мостовой, ожидая встретить хоть кого-нибудь. Но улицы словно вымерли.

«Неужели сейчас настолько рано? – удивлялся я, время от времени поглаживая свободное от маски лицо. – Или это просто мне так не везет? Черт его знает!»

Я продолжал движение в выбранном направлении и спустя еще пять минут впереди послышался стук копыт и еще какой-то грохот. Не успел я даже предположить, что это, как из-за домов показалась карета, запряженная четверкой лошадей. Я предусмотрительно прижался к дому, не желая, чтобы на меня наехали.

«Мне-то от этого ничего не будет, – думал я, ожидая, пока экипаж проедет мимо. – А вот трупов здесь прибавится».

Однако карета почему-то замедлила ход и встала, немного не доехав до меня. Откуда-то из подворотни выскочил человек и, подбежав к карете, принялся что-то говорить ее пассажирам.

«Вот ведь судьба, – думал я, наблюдая за ним. – То я иду полчаса и никого. А то вдруг сразу такая толпа. И почему мне всегда ТАК везет?»

Впрочем, вопрос был риторическим, потому что ответить на него могла только сама госпожа Судьба. Она же, ясное дело, ничего говорить она не станет. И заставить нет никакой возможности. А даже если бы и была, то долго бы такой умник не прожил. Все-таки слишком уж вольная птица – Судьба. И требовать от нее чего-то себе дороже.

Тем временем человек из подворотни сообщил все, что хотел, и, опять же бегом, исчез в своей подворотне. Карета же вновь тронулась с места, я тоже собрался было двигаться дальше. Но как оказалось, совершенно зря. Потому что экипаж медленным ходом прокатился по улице и остановился рядом со мной.

«Вот будет смешно, если они спросят меня, как куда-то проехать», – подумал я.

Вглядываясь в зашторенное окошко, я улыбался своим мыслям. Вдруг шторка отодвинулась, и на меня уставился полуседой мужчина. Первые секунды он просто смотрел на меня, затем в его глазах поочередно сменились узнавание, гнев и ледяное спокойствие.

– Не составите ли мне компанию? – наконец спросил он.

– Вряд ли, – на мгновение задумавшись, ответил я. – У меня важное дело и мне не хотелось бы тратить время понапрасну.

– Странно, – притворно изумился он, впрочем, сделано это было настолько мастерски, что я едва не поверил. – А я думал, что храмовники всегда держат данное ими слово.

– Это так, – кивнул я, соглашаясь. – Но, во-первых, я не храмовник. А во-вторых, никогда не давал вам подобного слова.

– Что ж, с первым я могу согласиться. Вы действительно не храмовник, а Основатель, – на последнем слове его голос упал до шепота, так что услышать его мог только я. Но дальше он говорил уже нормальным голосом. – А что до второго… Так вы давали слово моему слуге. Вспомните. Вы сказали, что поговорите со мной, если я сам к вам приеду. Итак, я здесь. Сможете ли вы найти для меня несколько минут своего драгоценного времени?

Пока он говорил, я напряг память и мгновенно вспомнил странного старика, уговаривавшего меня встретиться неизвестно с кем. За долю секунды у меня пронесся наш с ним недолгий разговор, и я убедился, что действительно обещал. «Значит, сдержу обещание, – подумал я. – Заодно доберусь до мага».

– Отвезите меня к лучшему практикующему магу этого города, – ответил я. – И пока будем ехать, мы сможем поговорить. Вы согласны?

– Вполне, – кивнул он и приглащающе распахнул дверцу.

– К Лоргу Пламени! – крикнул он вознице, как только я забрался. Снаружи щелкнули кнутом, и карета тронулась с места.

– Как вы меня узнали? – прямо спросил я, едва экипаж начал набирать скорость.

– Это было не слишком трудно, – пожал он плечами. – Один из моих слуг следил за трактиром, в котором вы остановились, и он видел, как вы перекрашивали волосы. Позже он следовал за вами и указал мне вас. Хотя то, что вы сняли маску, стало для меня полной неожиданностью. Я думал, вы никогда ее не снимаете. Впрочем, можете не отвечать.

«Как все просто и гениально», – подумал я, вспомнив человека из подворотни.

– Прекрасно! – произнес я уже вслух. – Вы знаете, кто я. Значит, пришло время представиться вам самому. Итак, кто же вы и зачем хотели меня видеть?

– Я хотел поговорить с вами о взаимовыгодном сотрудничестве, – мгновенно ответил мой собеседник. – А о том, кто я такой, мне не хотелось бы распространяться.

– В таком случае нам с вами не по пути, – пожав плечами, я потянулся к двери.

Вообще-то я хотел крикнуть кучеру, чтобы он тормозил. Но старик, похоже, решил, что я собираюсь спрыгнуть прямо на ходу. По мне так это было бы полным идиотизмом. Но сидящий напротив меня человек считал это возможным.

– Не горячитесь! – поспешно схватил он меня за рукав. – Я же не сержусь на вас за то, что вы мне когда-то дали в морду. Просто я думал, что вы меня сами вспомните. Впрочем, наша прошлая встреча была весьма скоротечна. Но не будем о прошлом. Итак, позвольте представиться. Меня зовут Филар герцог Черро. Правая рука всемилостивого короля.

– Прекрасно, – заключил я. – Так о чем вы хотели со мной поговорить?

– Сначала я хотел бы попросить вас, чтобы вы не распространялись о нашем разговоре, – начал он, но, видя, что я собираюсь возразить, быстро поправился. – Нет-нет, вы можете посвятить в наш разговор любого храмовника. Я абсолютно уверен в ордене и не сомневаюсь, что за его пределы это не выйдет. Я прошу вас не пересказывать нашу беседу всем остальным. Потому что это меня погубит.

– Вы меня заинтересовали. И это я могу вам обещать.

– Отлично! – обрадовался Филар, нисколько не сомневаясь, что я сдержу обещание. Впрочем, я тоже в этом не сомневался. А между тем он продолжил. – Для начала я хотел спросить у вас. Вы знаете, что король вас предал? Предал весь орден. Неделю назад из дворца отъехал специальный гонец главы полуденной службы Зерлина. Он выторговывал у нашего короля разрешение для их войск вступить на наши земли, дабы покарать мерзких еретиков. И под еретиками он подразумевал Храм. Король не долго упирался и уже через час продал вас за пересмотр договоров «О торговле» и «О границах». Это значит, что как только гонец достигнет границ своих земель, он подаст сигнал о наступлении.

– А что мешает ему сделать это прямо сейчас?

– С тех пор, как сменилась династия, вокруг Кивалира стоит магическая блокада прямой магии. То есть обычный магический контакт невозможен. Странно, что вы об этом не знали. Впрочем, мало кто об этом знает вообще. Лишь те, кому приходилось сталкиваться с этим непосредственно. Например, маги или те же гонцы.

– Ясно, – кивнул я. – Но что же заставило вас, правую руку короля, рассказать мне об этом? Уж простите, но в бескорыстность ваших намерений я не верю.

– И правильно делаете. У меня в этом деле сугубо меркантильный интерес, – усмехнулся кив'Черро. – Впрочем, к делу. Видите ли, все эти годы наш король вел очень жесткую, я бы даже сказал – жестокую политику. Он повышал налоги, лишал народ определенных прав и свобод, расправляясь с неугодными ему родами. Не скажу, что это была плохая политика – по-другому просто-напросто не удалось бы удержать страну. Но теперь, когда после смены династии прошло уже немногим больше четырех десятилетий, его величество даже и не помышляет о том, чтобы дать хоть какие-то послабления…

– Ближе к делу, – ледяным голосом заметил я.

– Это важные подробности, которые позволят вам уловить подоплеку происходящего, – наставительно возразил он. – Впрочем, если желаете, то перейду прямо к сути. Сейчас появилось очень много недовольных. Части он, конечно, рот заткнул, но со всеми такое проделать не удастся при всем желании – их действительно ОЧЕНЬ много. И с каждым днем это недовольство растет. Не хватает лишь толчка, чтобы вспыхнули бунты по всей стране. Мой собеседник сделал многозначительную паузу.

– Орден вне политики, – мгновенно среагировал я. – Он не станет воевать ни на одной из сторон. Хоть короля, хоть бунтовщиков.

– Не сомневаюсь, – в ответ пожал он плечами. – Но в данном случае очень важно КОГО именно он поддержит. Ведь большая часть населения пока не готова выступить ни на чьей стороне. Они колеблются и необходим толчок, чтобы заставить людей определиться.

– И вы хотите… – начал я очень медленно; кусочки мозаики стремительно складывались в голове, – …чтобы орден поддержал бунтующих?

– Именно! – человек передо мной хищно улыбнулся. – Я не сомневался, что вы меня поймете правильно.

– Но зачем это вам? Ведь вы и так правая рука короля.

– Все далеко не так хорошо, как хотелось бы, – с неподдельным сожалением покачал головой Филар. – Дэмаго держит все нити управления единолично. И у меня гораздо больше реальных проблем, нежели реальной власти.

– Зачем вы пытались отобрать мои земли? – после некоторого раздумья, спросил я. – Только не отпирайтесь – граф Имро кув'Арунг действовал не по вашей указке?

– Не стану; когда все это организовывалось, я еще не знал, что вы вернулись, – кив'Черро поморщился, словно от зубной боли. – Я хотел забрать земли и подарить их ордену, чтобы он владел ими уже на законных основаниях.

– И чтобы он был вам обязан? – хмыкнул я. – Ну-ну. Но тогда зачем вы продолжили этот спектакль уже после моего приезда в город? Неужели вы хотели иметь дополнительный аргумент при разговоре со мной?

– Нет, тут граф действовал исключительно по собственной инициативе. Я даже представить себе не могу, где он умудрился раздобыть драка.

Прозвучало весьма правдоподобно, но я почему-то сразу понял, что он врет. Впрочем, мне было все равно. Потому как карета остановилась, и кучер объявил, что мы приехали. Значит, разговор можно было не продолжать.

– Я подумаю над вашим предложением, господин герцог, – кивнул я на прощанье, покидая экипаж. – Обязательно подумаю.

– Только не медлите! – донеслось из кареты. – Времени осталось мало.

После чего Филар крикнул кучеру «Трогай!» и они уехали прочь. Я же тем временем осмотрелся по сторонам. Из увиденного следовали два вывода, то ли мы с герцогом довольно долго катались по городу, то ли люди предпочитали обходить стороной трактир, занятый храмовниками. Потому что сейчас вокруг меня кипела жизнь. Люди спешили каждый по своим делам, кто пешим, а кто и конным. Это несколько не вязалось с тем запустением на улицах, которое наблюдалось некоторое время назад.

– Парадокс, однако, – вырвалось у меня, и я поспешил отловить одного из прохожих.

– Уважаемый, вы не подскажете, где здесь дом Лорга Пламени? – спросил я у проходившего мимо дворянина.

– Вот этот, – рукой указал он на здание, расположившееся на другой стороне улицы и спокойно пошел дальше по своим делам.

– Благодарю! – кивнул я ему вслед и двинулся в указанном направлении.

Подойдя к дому, я уверенно несколько раз стукнул в дверь. Некоторое время пришлось подождать, а потом она распахнулась, и на пороге показался человек в дорогой ливрее с безукоризненно каменным лицом. «Дворецкий», – сразу сообразил я.

– Проходите, господин, – тем временем сказал он, отступая в сторону и позволяя мне войти. – Его могущество Лорг Пламя уже ждет вас.

Я не стал говорить ему, что ждать он меня не может и это, скорее всего, просто ошибка. Вместо этого я послушно прошел в дом. Зачем кому-то что-то доказывать, ведь когда придет время – они сами все пойму.

Проследовав за дворецким по коридору и отдав ему свой плащ, я вошел в гостиную и принялся изучать расположившегося там человека. Вне всяких сомнений сидящий в кресле был магом. Об этом говорили две вещи. Во-первых, переливающаяся мантия, создававшая впечатление, что маг облачен прямо в кипящее пламя. И во-вторых, небольшие сгустки огня, которые тот неосознанно создавал щелчками пальцев. Сам чародей с данный момент смотрел куда-то вдаль, и сейчас уже с десяток огненных шариков кружилось вокруг ушедшего глубоко в свои мысли волшебника.

– Может, мне уйти? – исключительно из любопытства спросил я, потому что на самом деле никуда уходить не собирался.

При звуках моего голоса маг вздрогнул и в недоумении посмотрел на меня, не понимая, откуда я тут взялся. Сгустки же пламени, оставшись без контроля, упали на мантию и буквально впитались в нее. Чародей же еще пару секунд в недоумении смотрел на меня, а потом в его взгляде мелькнуло узнавание.

– Нет-нет, – быстро ответил он Лорг. – Я предвидел, что вы придете, и ждал вас.

– Вы способны провидеть будущее? – заинтересовался я.

– До Проклятого мне, конечно, еще очень и очень далеко, но кое-что увидеть я способен, – несколько смутившись, ответил чародей.

– Значит, вы знаете, зачем я пришел, – скорее утвердительно произнес я.

– Боюсь, что нет. Предвидение очень тяжелая и неоднозначная вещь. И в основном я вижу то, что мне показывает Судьба, а не то, что хочу видеть сам.

«Ну-ну, – мысленно хмыкнул я. – Будем надеяться, что во всем остальном он профи».

– Мне нужна ваша помощь, – уже вслух произнес я. – После одного неудачного происшествия я потерял память. И теперь мне очень хотелось бы ее вернуть.

– О! Это совсем не трудно, – оживился Пламя. – Правда, займет пару часов. Но ведь вы никуда не торопитесь?..

***

Пошатываясь, я медленно шел по улице. Головная боль была просто дикой, но Лорг сказал, что это нормально. Он объяснил, что мой разум должен привыкнуть к вернувшейся памяти. И временя разным людям на это требовалось разное. От нескольких часов до нескольких недель. От чего этот срок зависит, чародей не знал и поэтому только пожал плечами. Впрочем, я мог потерпеть. Все-таки и не такое терпел.

В очередной раз едва не споткнувшись, я понял, что пора бы немного передохнуть. Привалившись спиной к стене, я глубоко задышал, стараясь унять боль. Удавалось это из рук вон плохо, но попыток я не бросал.

Именно в момент, когда я пытался убедить себя, что головная боль проходит до меня долетели крики.

– Дорогу Его Величеству! Дорогу королю Дэмаго!!!

«Дэмаго», – мысленно повторил я, и память ухватилось за услышанное имя как утопающий за протянутую руку помощи.

С этим именем было связано мое прошлое. Что-то очень-очень важное. Я чувствовал это, но вспомнить не мог. По крайней мере, пока не мог. Вместо отчетливого воспоминания приходило только смутное ощущение запредельного страдания. Воспоминание о дикой боли, рвущей тело и душу. Вспоминание о предательстве…

– Предатель?.. – прошептал я, и память подтвердила. – Предатель!!!

Первый из сопровождающих отрядов проскакал мимо и я, наконец, увидел королевскую карету. Ее окружали еще всадники, но я не боялся. Пришедшая из глубин памяти ненависть жгла меня. Я выскочил на середину улицы, преграждая путь карете. Всадники и не подумали останавливаться, очевидно, намереваясь просто стоптать меня. Но так просто отступать я не собирался. Волна дикой ярости уже поднялась в груди, и мне надо было лишь подпустить их поближе. Когда расстояние сократилось до десяти метров, я перестал сдержать гнев.

– ПРЕДАТЕЛЬ!!!!!

Крик вырвался из груди, и вместе с ним вырвалась бушевавшая внутри ярость. Призрачной волной она преодолела разделявшее нас расстояние и словно детские куклы разбросала всадников. Карете особого вреда волна не причинила, лишь заставила остановиться. Впрочем, это было только начало. Новый крик и новая волна обрушились на карету. Только на этот раз она не била, а жгла. Будто настоящее пламя, но только черное, окутало экипаж. Однако сразу повредить ему не удалось. За миг до столкновения карета укрылась за радужной пленкой, и огонь вынужден был бессильно метаться вокруг.

– УМРИ!!! – еще один дикий вопль и из горла вырывается поток на этот раз слепяще-белого пламени.

Перед ним радужная защита не устояла и с тихим треском лопнула, будто обычный мыльный пузырь. Расправившись с защитой, пламя без труда снесло верхнюю половину кареты и ударило в сидевшего там человека. Его тоже окутывала радужная пленка, но долго сопротивляться и ей не удалось. Уже через три секунды белое пламя пробило защиту и вгрызлось в самого человека.

Но я этого не видел, потому что внезапно ощутил за спиной опасность и отпрыгнул в сторону. К сожалению, не слишком удачно – и разминувшись с мечом, угодил прямо под копыта лошади. Скакун не пожелал меня топтать и вместо этого просто встал на дыбы. Очень неудачно для меня встал – одно из копыт врезалось мне точно в лоб. На мгновение почудилось, что от удара у меня посыпались искры из глаз, и я погрузился во тьму.

 

Интерлюдия 3

Человек стоял в небольшом проулке, прислонившись спиной к стене. Отсюда ему открывался прекрасный вид на разворачивающиеся события. Собственно, именно поэтому он сюда и встал. И теперь тщательно фиксировал в памяти все происходящее. Человек внимательно смотрел, как черноволосый аристократ прижался к стене, пропуская мимо себя передовой отряд телохранителей. Как лицо его исказила дикая ярость, и он выскочил на дорогу перед королевской каретой. Наблюдатель слышал бешеный крик аристократа и видел, как охрану короля разметало призрачной волной. Он видел, как аристократ пробил магическую защиту и атаковал монарха. Он видел, как черноволосого оглушило, и как подоспевшие телохранители связали его. Наблюдатель стоял в тени недвижимо и внимательно следил за тем, как телохранители привели в сознание оглушенных товарищей. Как они окружили короля плотным кольцом и быстро ретировались в замок. И еще человек видел, как оглушенного аристократа повезли в королевскую темницу.

И только когда стук копыт затих вдали, настоятель отлип от стены и принялся разминать затекшие мышцы.

– Странно. Очень странно, – бормотал он себе под нос. – Странная магия и очень знакомая. Если бы я не знал, где ее носитель сейчас, то подумал бы, что это сейчас был он. Но он не мог выбраться сам… Или мог? Нет, я сам все проверял и ставил сдерживающие заклятья. Выбраться без посторонней помощи он не мог никак…

Внезапная догадка пронзила сознание Рангара, но он задвинул ее подальше, до поры до времени.

– Впрочем, с ним можно будет разобраться позже – время терпит. Сейчас надо думать о другом. Пророчество пророчеством, но и самому нельзя сидеть сложа руки. Настоятель бесшумно скрылся в переулке.

***

– Странно.

– Что, мой господин? – не расслышав, переспросил кив'Черро.

– Странно все это, – повторил король. – И само нападение, и этот человек. Почему он назвал меня предателем? Я уверен, что сегодня видел его впервые. Хотя есть какое-то смутное ощущение, но я никак не могу его разобрать. Впрочем, неважно. Потом само придет. Гораздо важнее понять, почему он напал.

– Очевидно, он хотел убить вас, – уверенно сказал первый советник.

– Возможно, – неопределенно ответил король, а затем тряхнул головой, отгоняя лишние мысли прочь. – Его уже допросили?

– Вы не приказывали.

– В таком случае только что приказал, – поморщился король. – Вытяните из него все. Можете использовать любые средства. Но не до смерти. Возможно, у меня позже возникнут вопросы. И должен быть кто-то кому я смогу их задать.

– Будет исполнено, Ваше Величество, – поклонился герцог, но уходить не спешил.

– Что еще? – скривился Дэмаго, он привык, что его приказы исполняются мгновенно.

– Мой господин, вы уверены, что не стоит приглашать мага? – осторожно спросил кив'Черро. – Проклятия могут быть очень коварны.

– Ты забываешь, что я тоже маг. Этому недоучке силы не занимать, а вот умения очень мало. Так что мне без труда удалось отразить его проклятье, – отмахнулся король. – А сейчас оставь меня. Я хочу побыть один.

– Да, мой король, – низко поклонился советник и удалился.

Оставшись наедине с самим собой, Дэмаго проверил магическую защиту кабинета. И только убедившись в ее целостности, позволил себе избавиться от камзола и рубашки. Подойдя к ростовому зеркалу, король принялся внимательно рассматривать свое отражение. И увиденное ему нисколечко не нравилось. А именно Дэмаго не нравилось темное пятнышко, появившееся на груди после нападения. Еще больше короля злило то, что от него никак не удавалось избавиться. Но самым отвратительным было то, что это пятнышко, похоже, постепенно становилось больше…

 

Глава 10

Щелкнул замок, и дверь яростно заскрипела. Этот мерзкий, пробирающий до самой глубины души, звук заставил прийти в себя. Чьи-то грубые руки ухватили меня за лицо и резким движением вырвали изо рта какую-то тряпку. Кое-как разлепив веки, я попытался протереть глаза руками, но не смог. И лишь глухо звякнули цепи.

– Не трепыхайтесь, милейший, – посоветовал мне хриплый голос. – Эти цепи не порвет даже горный тролль. А стены камеры сделаны из мельра. Дороговато, конечно, но ведь надо где-то подобных умников держать. Так что можешь даже не пытаться колдовать.

Я не знал, что такое мельр, но в одном был готов согласиться с неизвестным советчиком. Спеленали меня действительно знатно. Подергавшись еще немного, я обнаружил, что меня подвесили на цепях толщиной в руку. Сами руки жесточайшим способом вывернули из суставов. А на кисти надели что-то не позволяющее даже пальцами шевелить. В общем, ничего приятного в моем положении не было.

– Итак, милейший, – вновь достиг моего сознания тот же голос. – Назовите ваше полное имя и общий вид вашей деятельности.

Я принялся крутить головой в поисках источника голоса. Очень быстро я обнаружил его. Им оказался мужчина средних лет, подтянутый, крепкий, с посеребренными сединой висками. В данный момент он сидел за небольшим столиком, на котором расположились лист бумаги и перо с чернильницей. Только вот сидел он как-то странно. Почему-то на… потолке.

«Впрочем, может это со мной что-то не так? – подумал я и внимательно осмотрелся. В глаза сразу бросился клок соломы, валявшийся «на потолке». И пара стражей, расположившихся по обе стороны от следователя. – Так и есть. Они еще и подвесили меня вверх ногами. Что же я такого натворил?» Я быстро перебрал в памяти последние события и закусил губу.

«Это ж надо было кинуться на короля, – морщась от своего идиотизма, думал я. – И что только на меня нашло тогда? С чего это я на него так накинулся?»

Я попытался найти ответ на эти вопросы, но память легко проскальзывала между пальцами и гаденько хихикала в ответ на мои попытки.

– Значит, вы отказываетесь отвечать? – решил уточнить следователь, по-своему истолковав мое молчание. – Учтите, в вашем положении лучше всего ничего не скрывать. Лишь в этом случае у вас появится хоть какой-то шанс.

– В чем меня обвиняют? – чужим голосом спросил я. И не удивительно – во рту было сухо, как в пустыне. Разве что только песка не было.

– Весьма интересно, – следователь буквально впился в меня глазами. – Вы что, сами ничего не помните?

– Смутно. Очень смутно.

– Что ж, если угодно, – он пожал плечами и казенным голосом принялся говорить. – Вы обвиняетесь в нападении на королевский эскорт, нанесении тяжких повреждений двум десяткам телохранителей, уничтожении королевского имущества и самое главное – попытке проклясть Его Величество Дэмаго Первого. Всего этого более чем достаточно, чтобы отправить вас на эшафот без суда и следствия. Но Его Величество – милостивый государь, и он решил дать вам шанс оправдаться. Он позволил вам объяснить свои действия.

«Ясно, – сообразил я. – Значит, сначала они хотят понять, зачем и как, а потом спокойно отправят на эшафот. Эх, самому бы знать, что тогда произошло».

– Я не помню.

– Что не помните? – не понял меня следователь.

– Я не помню, кто я и откуда, – любезно пояснил я

– Значит, вы не хотите себе помогать, – раздраженно бросил он в ответ. Похоже, подобная ситуация, когда преступники притворялись склеротиками, была ему не в новинку.

– Хочу, – не согласился с ним я. – Но действительно ничего не помню. Я специально ходил сегодня к магу по имени Лорг Пламя, чтобы он вернул мне память.

Рассказывая это, я ничем не рисковал, поскольку перед самым моим уходом маг сообщил, что чует неприятности и собирается сегодня же покинуть город на некоторое время. Так что найдут они его вряд ли. А если и найдут, то по крайней мере на поиски уйдет довольно много времени. Оно-то мне и было нужно. Нужно, чтобы прийти в себя и придумать, как покинуть сей не слишком гостеприимный кров.

– Хм, мы проверим это, – хмуро кивнул следователь, делая какие-то пометки на бумаге. – Но само нападение вы помните!

– Смутно, – совершенно искренне ответил я. – Все словно в тумане.

– Но сказать, почему вы это сделали, можете? – продолжил допрос он.

– Нет, просто в какой-то момент я почувствовал дикую ярость и кинулся на него.

– Хватит! – следователь грянул кулаком о стол. – Это уж слишком. Ты применял магию, а маг, потерявший память, не может колдовать. Нет, элементарные заклятья еще возможны. Но ты применял высшую магию! Ничего не помнящий архимаг вдруг нападает на короля! Неужели ты думаешь, что я поверю в подобный бред?!! Хватит! Немедленно говори, кто тебя послал, иначе палач тебе в этом поможет!

Следователь продолжал разоряться, а я в этот момент внезапно подумал: дежавю. Словно когда-то подобное уже случалось, и когда-то мне уже угрожали палачом.

«А я, оказывается, частый гость в подобных заведениях», – мысленно хмыкнул я и, несмотря на уже заволакивающую глаза розоватую пелену из-за прилива крови к голове, весело улыбнулся. Зря я это сделал. Увидев мою улыбку, следователь вдруг сразу успокоился.

– Иди скажи Харну, чтобы шел сюда вместе со всеми своими игрушками, – бросил он одному из стражей, и добавил уже для меня. – Посмотрим, как ты будешь улыбаться, когда тебе вырвут все зубы. Один за другим.

Я понял, что игры кончились, и пора отсюда выбираться. Иначе я рискую остаться без некоторых горячо любимых мною частей тела. Но едва я принялся быстро прикидывать возможные варианты, как события стали развиваться стремительно и, главное, без моего участия. Страж, которому следователь поручил сходить за палачом, вышел из камеры, почти в тот же момент из-за закрывающейся двери донесся странный звук – словно упал мешок картошки с зачем-то надетой на него кольчугой. Разумеется, его услышали, но ничего предпринять не успели.

Не успели, потому что мгновение спустя в камеру ворвался черный вихрь. Двумя ударами – в горло и в висок – незнакомец оглушил второго стража. И одновременно впечатал подошву сапога в лицо следователю. Тот отлетел к стене, однако не отключился.

– Тревога!!! – вместе с осколками зубов успел выплюнуть он, сползая на пол, и замолчал, потому что ворвавшийся в камеру храмовник вторым ударом все-таки отправил следователя смотреть сны. Впрочем, свое дело тот сделал – и теперь набирал силу жуткий, пробирающий до костей вой.

Обыскав следователя, храмовник перевел взгляд на меня и… грязно выругался.

– Основатель, я не могу снять с вас цепи, – выговорившись, произнес Фиар (я, наконец, узнал его). – Ключей нет. А сами цепи слишком толстые, чтобы их разрубить. И магию…

– Ты тоже использовать не можешь, – закончил я за него. – Знаю. Не волнуйся – из цепей я уж как-нибудь сам выберусь. Просто дай мне немного времени.

Юноша кивнул и вышел из камеры. Очевидно, для того, чтобы встретить тюремщиков еще на подходе. Я же сосредоточился и заставил маску выйти наружу. А затем превратил ее в длинный жгут. Дотянувшись им до ближайшей цепи, я аккуратно охватил одно из звеньев петлей и заставил ее сжиматься. Через мгновение звено спокойно распалось на две неравные части. После четвертой цепи я полетел на пол, потому что держать меня было больше нечему.

Каким-то чудом мне удалось приземлиться на плечо, а не на голову. Впрочем, удача оказалась сомнительной. Потому что приземление на выдернутые из суставов плечи немногим приятнее приземление на голову. Яростно зашипев сквозь зубы, я превратил маску в тончайшее лезвие и срезал стальные «варежки» у себя на руках.

Вернув маску на лицо, я принялся подниматься на ноги. Получалось с трудом, так как при любом неловком движении в мозгу взрывалась вспышка боли, и приходилось стискивать зубы, чтобы не заорать. С огромным трудом, чуть ли не цепляясь бровями за стену, я встал на ноги и, пошатываясь, вышел из камеры.

В коридоре обнаружилось, что пока я боролся то с цепями, то с силой притяжения, к нам успели наведаться в гости несколько мелких групп стражи.

«Ну, или одна большая», – выдвинул я иное предположение, глядя на полтора десятка стражников, валявшихся в живописном беспорядке на полу.

Впрочем, для Фиара встреча также не прошла бесследно. В данный момент он тяжело опирался на стену и пытался отдышаться. И это было странно, потому что обычно храмовник мог сражаться очень долго. Подойдя ближе, я понял причину его тяжелого дыхания – незримая тяжесть упала мне на плечи и попыталась вдавить в землю. Устоять на ногах удалось с большим трудом.

– Что это? – прохрипел я, имея в виду, конечно же, аномалию.

– Магический пресс, – часто-часто дыша, ответил юноша. – Для предотвращения побегов из тюрьмы. Активизирован по сигналу тревоги.

– А как же тюремщики? – уточнил я.

– Они каким-то образом защищены. Храм никогда этим не интересовался. Так что теперь ничего сказать не могу. Но это точно не амулет. Потому что я уже успел обыскать их, и ничего не нашел.

– Есть идеи, что делать? – с затаенной надеждой спросил я.

– Можно отойти к камере. Там зона безмагии и, соответственно, пресс не действует. Только это не выход. Они просто пригонят сюда пару сотен солдат. А с таким количеством мне не справиться. Я и сам это понимал. Но другого выхода не было. Или все-таки был?..

«Какого черта! – усиленно размышлял я. – Почему нельзя просто открыть портал и уйти через него! Мало ли что говорят, будто в городе невозможно телепортироваться. А вдруг получится? Раньше ведь очень многое получалось!»

Я закрыл глаза и попытался вызвать в себе то состояние ярости, в котором мне удавалось творить всевозможные чудеса. Однако ни одно из воспоминаний не было достаточно сильно, чтобы довести до бешенства. Несколько минут я мучался, пытаясь всерьез разозлиться, но не смог и пришлось сменить тактику.

«Я всегда очень сильно злился, когда меня били, – припомнил я. – Почему бы не попробовать самому…».

Делать этого безумно не хотелось, но попробовать стоило. Поэтому я подошел к стене и ткнулся в нее плечом. Боль мгновенно напомнила, что оно до сих пор выбито из сустава, но я только скрипнул зубами и стукнулся о стену еще раз. А потом еще, и еще…

Боль в плече заставляла скрипеть зубами, но к цели так и не приблизила. Чудеса упорно отказывались мне повиноваться. Неудача вызвала глухое раздражение на самого себя.

«Червяк! Ты ничего не можешь! Какой после этого ты Основатель?! Посмотри, твой последователь пришел сюда за тобой, и теперь он умрет, спасая твою шкуру. А чем ему платишь ты? Не можешь даже какой-то портал жалкий открыть. Слабак!»

Я ругал себя и раззадоривал. Осознание собственного бессилия и неспособности спасти родича делали свое дело. Ярость постепенно поднималась в душе, и когда она достигла пика, почувствовал, как суставы сами встают на место, а боль уходит. Я снова ощущал себя всемогущим, как тогда, во время бега до города или в бою с драком. Только теперь уже сам управлял этой силой, а не она повелевала мной.

Я страстно пожелал оказаться вместе с Фиаром в цитадели, и мои ладони загорелись черным пламенем. Повинуясь интуиции, я поднял руки над головой и принялся двигать ими, будто рисовал большую арку. Прямо в воздухе оставался черный след. И за пару секунд я успел нарисовать половину арки, но потом дело пошло гораздо труднее. Руки словно в густой кисель попали, и с каждым мгновением двигать их становилось все труднее и труднее. Это еще больше распалило меня, и ярость бешеным потоком понеслась на преграду. Понеслась, чтобы отхлынуть назад и обрушиться вновь.

Волны моего гнева раз за разом бились в незримую стену, чтобы опять отступить. Возможно, через несколько часов удалось бы пробиться. Но, к сожалению, времени не было. Во-первых, с минуты на минуту стражи могли собраться с силами и предпринять новую атаку. А во-вторых, Фиар все больше слабел. Ничего поделать с этим я не мог.

– Пусти же!.. – в отчаянии сквозь зубы прошипел я. «Проходи…» – раздался у меня в голове равнодушный голос.

Или мне это лишь показалось от напряжения. Но преграда вдруг исчезла, и я последним рывком завершил арку. Контур портала мгновенно изменил цвет с черного на желтый и внутри арки завертелся вихрь разноцветных искр.

– В портал! Живо! – крикнул я Фиару, не зная, сколько он еще простоит.

Надо отдать парню должное. Несмотря на явную слабость, он сумел перебороть себя и, отлепившись от стены, рванулся к арке. Скорости, которую он при этом развил, я мог только позавидовать. Но позже, а сейчас надо быстрее уходить. Еще раз оглядев неподвижных стражей, я шагнул вперед и исчез в круговерти вихря. Сам портах схлопнулся пару секунд спустя.

***

Мы сидели в библиотеке и я рассказывал Краду о своих злоключениях, прерываясь время от времени, чтобы промочить горло.

– Просто невероятно, как вам удалось открыть портал из города, – поразился Крад когда я закончил свой рассказ. – После смены династии это не удавалось никому. Хотя пытались многие и часто. Все-таки вы полны сюрпризов.

– Мне повезло, – пожал я плечами. – Но давайте не будем отходить от темы. Вы можете объяснить, что там делал Фиар?

– Он сам решил остаться и убедиться, что с вами все будет в порядке, – немного смущенно, но достаточно твердо ответил храмовник. – Я тоже считал, что так просто уезжать нельзя, и если бы он не подошел, сам попросил бы его остаться.

Ладно, черт с вами, – махнул я рукой. – Того, что произошло, уже не изменить. Лучше скажи, что ты думаешь насчет предупреждения герцога.

– Его слова подтверждают мои догадки. Я практически уверен, что он не врал. А это значит, нам нужно собирать родичей и готовиться к обороне. Потому что понадобятся все силы, чтобы устоять… или немного везения. Если пророчество не ошибается, конечно.

– Кстати, – вспомнил я. – Что это за пророчество? А то уже не в первый раз слышу о нем, но так и не узнал сути.

– В общем, ничего особенного, – пожал Крад плечами. – Около двух недель назад настоятель вместе с частью храмовников провел ритуал провидения будущего, чтобы понять, кто наш враг и как следует действовать. В итоге все удалось, хотя точного ответа мы не получили. Через пару дней настоятель уехал, чтобы найти союзников в будущей войне.

– А пророчество тут каким боком? – все еще не понимал я.

– Кроме самого провидения будущего ритуал дал еще два неожиданных результата. Один – это видение Фиара, показавшее вашу темницу. А второй – собственно пророчество. Правда, не все его видели. Многие потеряли сознание задолго до его появления.

– А ты?

– А я нет. Владыка помог продержаться мне до самого конца ритуала.

– И о чем же оно было? – полюбопытствовал я.

На несколько секунд храмовник задумался, а потом продекламировал наизусть:

Война идей начнется скоро и пораженье мир сулит, Обеим сторонам раскола, в ней даже смерть не победит. Исчезнут все исчезнет каждый, исчезнет мир в кровавой мгле, И даже демиург не властен над тем, что тонет мир в огне.

Но все же есть одна надежда, чужой, что в мир этот пришел, Он мог бы прекратить ту бойню, коль, если б страх свой поборол. Когда поймет он правду эту, то вступит в бой чужих богов, И растоптав сомненья в сердце, у смерти примет он покров.

Он отдаст жизнь свою чужую, чтобы потомков защитить, А после…

Договорить он не успел. Его прервал послушник, ворвавшийся в библиотеку.

– Простоите, что отвлекаю, – зачастил он. – Но Основатель просил позвать кого-нибудь из родичей. А вы говорили, чтобы я всегда звал именно ва…

Послушник тоже не смог договорить, потому что в ходе повествования его взгляд скользнул по собеседнику Крада (то есть по мне) и он внезапно разучился говорить от удивления. Я мог его понять – все-таки получить поручение от самого Основателя и вдруг узнать, что то был самозванец, далеко не каждый выдержит.

– Основатель говоришь? – нехорошим голосом протянул бывший наемник. – Ну пойдем, посмотрим на твоего Основателя.

– Можете не утруждаться, – ответил ему чей-то голос. – Я сам пришел.

Стремительным шагом в библиотеку вошел человек в черном плаще и маске храмовника. Почему-то он показался мне смутно знакомым. А потом я сообразил. Белые волосы, клинок за спиной, книга в специальной сумке на поясе. Человек был точной копией изображенного на картине в холе. Точной копией меня…

Крад сообразил это гораздо быстрее меня. При первых же словах неизвестного он вскочил и схватился за оружие. Незнакомец же, увидев вооруженного храмовника, только весело хмыкнул. Не обращая больше внимания на Крада, он скользящим шагом подошел ко мне и, опустившись на одно колено, склонил голову.

– Наконец-то я вас нашел, мой господин, – негромко произнес он. Я поморщился от такого обращения, будто только что сжевал лимон.

– Барон, – неожиданно для самого себя произнес я. – Я же вас просил не называть меня так. Я – Виктор. И прошу больше не ошибаться.

– Простите, это было так давно, что я уже успел забыть.

– Я тоже, – со вздохом ответил я. – Тоже успел забыть, но теперь вспомнил. Все вспомнил. Поднимитесь, барон, я не люблю смотреть сверху вниз. И вообще, садитесь. И ты, Крад, тоже садись. Я хмыкнул, а храмовник смущенно убрал оружие в ножны.

– Рассказывайте, барон, – попросил я, когда все расселись.

– Что рассказывать? – удивился он.

– Все. Все, что можете вспомнить. Все, что я пропустил. Все-таки больше сорока лет провел в каменном гробу.

– Сорок два, если совсем точно.

– Вот и рассказывайте про все сорок два года, что я пропустил.

– Простите, что прерываю, – подал голос Крад. – Но кто это?

– А я разве не сказал? – удивился я. – Странно, не успел вернуть память, как опять начал все забывать. Впрочем, потом с этим разберусь. А сейчас позволь представить: барон Фандар кив'Руун. Бывший также до моего возвращения герцогом Мара. Но гораздо лучше он известен тебе под именем… Основатель. Прошу любить и жаловать!

Барон смущенно хмыкнул. А Крад выругался, да так изящно и красиво, что я понял: храмовник действительно прочувствовал всю важность момента.

 

Глава 1

Дождавшись, когда Крад утихнет, я вновь обратился Фандару:

– Не тяни, друг мой. Я сорок лет провел под грудой камней и теперь хочу знать все, что произошло за эти годы. Где вы все это время были? Почему оставили орден?..

– Но рассказ может затянуться надолго, – попытался отвертеться барон.

– А куда нам спешить? – философски заметил я. – Времени у нас предостаточно.

– Что ж, тогда слушайте, – кив'Руун на секунду прикрыл глаза, вспоминая события почти полувековой давности, и продолжил. – После освобождения от проклятья гобелена, я страстно желал отправиться вместе с вами, чтобы служить вам. Но тогда вы были против. Вы хотели, чтобы прежде я занялся приведением собственных дел в порядок. И я не смел противиться вашему желанию. Единственное, что я мог сделать – это исполнить его как можно быстрее, чтобы после сопровождать вас.

Фандар смотрел перед собой невидящим взором. В данный момент он был не здесь, с нами, а в далеком прошлом, заново переживая те давние события.

– Несмотря на все усилия, – продолжал он. – Процесс затянулся на целых три месяца. За это время я успел лично объехать остатки своих земель. Осмотреть, как живут в принадлежащих мне деревнях. Набрать из крестьян прислугу. Хотя, скажу я вам, это было не просто. Мужичье начинало дрожать от ужаса при одном упоминании моего имени. А уж о том, чтобы отправиться служить в замок, и речи быть не могло. Крестьяне, услышав такое предложение, попросту разбегались кто куда. Поэтому первых слуг мне пришлось отлавливать по одному и насильно тащить в замок. То еще было занятие. Но к счастью через некоторое время первые мои «охотничьи трофеи» поняли, что я никого не собираюсь убивать или мучить, и перестали сбегать из замка. После этого мне удалось нанять в ближайшем городе строителей, за совершенно немыслимую сумму. Они должны были привести сам замок в порядок. Вернувшись вместе с ними обратно, я вдруг понял, что больше мне здесь пока нечем заняться и вновь обратил взор на свои земли.

Я с интересом слушал своего вассала – он оказался на редкость хорошим рассказчиком. Его жизнь вставала перед моим внутренним взором, и я смотрел ее будто фильм в кинотеатре.

– За время моего… гм, отсутствия, – между тем говорил Фандар, – запуганные во времена начала моего падения соседи вновь подняли голову. Сначала они обгрызали мои земля совсем по чуть-чуть. Но через некоторое время сообразили, что я никак не реагирую, и принялись рвать мои владения на части, словно стая волков заблудившуюся в лесу корову. Как я узнал от крестьян, эти свиньи не просто расширяли свои владения, но и воевали между собой за МОЮ землю. Услышав это впервые, я пришел в неописуемую ярость, но все-таки тогда мне хватило благоразумия, не рвануть сломя голову в одиночку возвращать принадлежащее мне. Нет, вместо этого я некоторое время думал, а затем отправил в разные города своих людей. Благодаря накопленным сокровищам, я мог позволить себе нанять армию даже для войны с кем-то из соседних государств. Но воевать с ними не было никакой нужды, и поэтому я ограничимся пятью сотнями отборных наемников. Тайно переправив их в остатки своих земель, я обрушился на зарвавшихся соседей. Удар был столь неожиданным, что они даже не смогли мне ничего противопоставить. Впрочем, противопоставлять им было особо и нечего – война за мои земли сильно их поистрепала. Так что я без проблем вернул украденное у меня и взял кое-что принадлежащее им. Они даже радовались, что я ограничился всего лишь парой деревень, а не стал забирать все. Собственно, я бы и те деревни не тронул – слишком уж спешил присоединиться к вам. Просто тогда мои отряды несколько увлеклись, и я не успел вовремя их остановить. А отдавать захваченное обратно было бы глупо. Барон на минуту замолк, погрузившись мыслями в прошлое.

– В общем, вернувшись в замок, я понял, что больше ничего существенного сделать для своих владений не смогу. Поэтому, оставив вместо себя управляющего и пообещав посадить на кол, если начнет воровать, я отправился в путешествие. К сожалению, как я ни спешил к вам, но оно растянулось еще на месяц. И виной тому были развернувшиеся на моем пути военные действия. Только встретившись с передовым отрядом одной из армий, я узнал, что в королевстве произошла смена династии, и новый король расправляется с мятежниками, отказавшимися признать его. Довольно успешно, потому что армия нового короля сильно превосходила силы мятежников в численности. Однако, не настолько, чтобы расправиться с ними одним ударом. Впрочем, мятежники на генеральное сражение не спешили, поэтому война несколько затянулась. Только поэтому я ехал так долго. К сожалению, прибыв я узнал, что даже если бы не тратил время на свои владения, то все равно опоздал бы. Мне сообщили, что вы пропали несколько месяцев назад. Примерно через пару дней после нашей встречи.

Барон говорил медленно, тяжело. Было видно, что воспоминания не радуют его.

– Это известие ввергло меня в отчаяние, – продолжал кив'Руун. – Все, к чему я до этого стремился, – это быть рядом с вами. Оберегать вас от всего мира. Я желал хоть как-то отплатить за спасение своей души. Но вы исчезли. И я не знал, как мне быть дальше. Впрочем, недолго. Уже на следующий день я понял, что обязан найти вас. Не тратя более времени на бесполезные размышления, я покинул цитадель и отправился в путь. Но поиски продвигались крайне медленно. Причина была проста – страна до сих пор была охвачена войной. Тем более во время войны, когда обычно нечисть нечинает плодиться в неимоверных количествах. А я… я просто не мог пройти мимо, когда видел, как люди из-за нее страдают. Не могу точно сказать, почему я остановился в той деревне. Ведь тогда я пребывал в уверенности, что вскоре найду вас, и потому двигался вперед, пока совсем не выбивался из сил. Но там я просто не сумел проехать мимо. Такая обреченность была в глазах местных жителей, что я не удержался и принялся расспрашивать их о причинах. Оказалось, неподалеку расплодились болотники и теперь каждую ночь они вламывались в один из домов, чтобы полакомиться человечиной. Барон в очередной раз замолк, вспоминая минувшее.

– В тот раз я не смог просто уехать, – тряхнув головой, словно отгоняя внезапно ожившие тени прошлого, продолжил он. – Я остался на ночь и перебил тварей. А наутро тихо уехал, никому не сказав, что отныне они их не побеспокоят. Не стал ждать, пока крестьяне сами это поймут. Просто бросил трупы на площади и уехал. Уехал потому, что не хотел благодарности. Я не заслужил этого. Я лишь пытался исправить совершенное некогда зло. В общем, после того случая я никогда не проезжал просто так. Что бы ни попадолось мне на пути: маленький хутор, деревня или город, я всегда останавливался и спрашивал о нечисти. Практически везде кто-нибудь да портил кровь местным. И каждый раз я оставался на ночь, чтобы уйти наутро, оставив на площади после себя гору трупов. Пожалуй, лишь однажды я изменил сложившейся традиции. В одном из северных городков свил гнездо безумный некромант. Они, конечно, все немного ненормальные, но этот превзошел своих собратьев. Тогда как в основном экспериментировать рядом с обжитыми местами у них строго запрещается. Этот спокойно жил на местном кладбище и создавал всевозможные виды нежити. Причем испытывал их на жителях городка. Война была в самом разгаре, и король не мог послать войска, чтобы разобраться. Поэтому мое появление стало для горожан чуть ли не праздником. Дождавшись, как обычно, ночи, я отправился на кладбище за головой этого экспериментатора. К несчастью, он тоже узнал о моем появлении в городе и подготовил хорошую встречу. Лишь чудом мне удалось до него добраться. Но, как оказалось, праздновать победу было еще рано. Его создания после гибели некроманта словно обезумели и с утроенной яростью принялись кидаться на меня. К счастью, мне удалось их всех уничтожить, но и сам я находился тогда на грани жизни и смерти. Не помню, как удалось добраться до городских ворот, но на большее сил не хватило, и я рухнул перед ними с головой некроманта подмышкой. В тот день удача определенно была на моей стороне, потому что местные заметили меня и поспешили отнести к лекарю. Фандар непроизвольно погладил грудь.

«Похоже, изуродовали его тогда действительно мощно, раз уж его до сих пор преследует фантомная боль», – мельком подумал я.

– А на следующий день прибыла сотня наемников. Оказалось, что неделю назад король дал генеральное сражение и теперь мог заняться иными проблемами. Узнав, что с некромантом покончено, они страшно обрадовались и поспешили убраться восвояси. Я же отлежался еще пару дней и продолжил поиски. За семь лет я тщательнейшим образом обыскал всю страну. К сожалению, с течением времени людская память имеет обыкновение стираться. Поэтому с каждым прошедшим годом искать хоть какие-то следы становилось все труднее и труднее. А проще говоря, я вообще ничего не нашел. И решил отправиться в другие страны.

– А как появился орден? – вдруг спросил я. Этот вопрос интересовал меня уже давно, но вокруг не было никого, кто мог бы на него ответить. Сейчас же такой человек появился.

– Сам собой, – коротко ответил барон, но, видя, что его не понимают, пояснил. – За те семь лет я время от времени наведывался в цитадель, чтобы проверить, не появлялись ли вы там, и с каждым моим визитом, я встречал все больше незнакомых лиц. Люди приходили, чтобы помочь мне в истреблении нечисти. И когда их стало достаточно много, я понял – необходимо что-то делать, иначе они пойдут биться сами. А для них это было равнозначно самоубийству. Тогда-то я и вспомнил о ваших записях. Я в недоумении посмотрел на барона, не понимая, о чем тот говорит.

– Поймите меня правильно, – по-своему понял мой взгляд Фандар. – Узнав о вашем исчезновении, я был в отчаянии и был готов на все, лишь бы найти вас. Маги ничем помочь не смогли, поэтому я решил изучить вещи, что вы оставили, в надежде найти подсказку. И особенно тщательно изучил все ваши бумаги. В одной из них вы написали, что собираетесь создать орден воинов, призванных помогать людям, и предельно четко описали его. Начиная от главного правила «Живите своим умом и не позволяйте решать за себя никому – ни человеку, ни богу» и заканчивая тем, что они должны будут знать. Наприме…

Барона прервал мой отчаянный кашель. Теперь я вспомнил, о каких записях шла речь. А вспомнив, подавился воздухом, потому что те записи подразумевали нечто совсем иное. Отчаянно скучая в период выздоровления после падения с одним звездочетом во дворе замка, я взялся описывать модель идеальной гвардии имени меня любимого. Пример покойного герцога Алеана кив'Архола настолько меня вдохновил, что я описал эдаких рыцарей в сверкающих доспехах. Главным для меня в тот момент было то, чтобы у них даже мысли не появилось о предательстве. И конечно же должны были свято верить, что поступают правильно.

«Похоже, ему попались именно эти заметки, – сообразил я. – Вот ведь забавно – до чего другие могут видоизменить чужую мысль. Хотя нельзя сказать, что в худшую сторону».

Фандар в недоумении посмотрел на меня. И я замахал ему рукой. Мол, продолжай.

– Так вот. Я собрался отправиться в другие страны, но не мог бросить созданный по вашим записям орден просто так. Я чувствовал некую ответственность за него, хотя и не сомневался, что Рангар сумеет позаботиться обо всем без меня. Но на душе все равно было не спокойно. Поэтому перед тем, как отправляться в иные земли, я навестил свой родовой замок и изрядно опустошил сокровищницу. Благодаря помощи одного мага я переправил большую часть своего золота в цитадель и со спокойной душой отправился в Дарроду. Почему-то мне казалось, что именно там вас следует искать в первую очередь.

«Прямо как я когда-то, – тем временем отстраненно думал я. – Только я после отправки золота оказался на долгие годы погребен заживо. А он нет».

Тем временем кив'Руун принялся рассказывать, как искал меня в Дарроде. Как рыскал по Конфедерации. Как после этого отправился в Мертвые земли. Затем настал черед Зерлина. А позже Магаро…

– Последним был Астаркан. Именно там меня настигла весть, что орден на грани войны, и я поспешил обратно. К сожалению, от ближайшего города меня отделяло значительное расстояние, потребовалось некоторое время, чтобы достичь представительства Гильдии магов. Оттуда я телепортировался на границу Дарроды и поспешил к крепости. Вот, собственно, и все.

Барон замолчал, а я задумчиво погладил маску на лице. В голове уже давно вертелся один сильно интересовавший меня вопрос, и теперь я мог его задать:

– А кто тебе сообщил это? И главное как? – эта мысль давно не давала мне покоя.

– О, произошла довольно интересная история. Я познакомился с… ними, когда путешествовал из Мертвых земель в Зерлин. По определенным причинам телепортироваться я туда не мог, поэтому пришлось продвигаться обычным способом. Быстрее всего спуститься вниз по Чисте, а потом плыть через Внутреннее море. И если с первым проблем не возникло, то найти судно до Зерлина оказалось почти невозможно. Единственный подходящий корабль по неясной причине наотрез отказывался выходить в море…

***

– И все-таки я не понимаю причины вашего отказа, – ледяным голосом спросил Фандар. Этот разговор начал его утомлять.

– А вам это и не обязательно, – буркнул капитан и сплюнул в воду. – Но раз пошли слухи, что в окрестных водах рыщет Темный Охотник, то «Стремительный» не выйдет из порта до тех пор, пока эти слухи не исчезнут.

– Я готов щедро заплатить, – выдвинул барон свой последний козырь.

– Нет таких денег, чтобы заставить меня рискнуть шеей, – в очередной раз сплюнув за борт, гордо ответил капитан посудины, которую по ошибке называли кораблем.

Кив'Руун спокойно назвал сумму, и капитан, услышав цифру, поперхнулся. Его можно было понять – обещанная награда превосходила все ожидания. И предложил Фандар столько вовсе не из щедрости или крайней расточительности. А просто потому, что на меньшее капитан бы просто не согласился. Этой же суммой его удалось сбить с толку; и теперь появилась возможность добиться своего.

– Итак. Вы берете меня на борт? – для проформы спросил барон, хотя, глядя на жадно заблестевшие глаза капитана, в ответе не сомневался.

– Половину суммы вперед!

– В таком случае отплываем немедленно, – ответил Фандар и бросил капитану кошель полный золота.

Но собрать гуляющую на берегу команду они смогли только через час. Следует заметить, собрать удалось не всех. Но капитан «Стремительного» настолько боялся, как бы странный пассажир не отправился искать другой корабль, что предпочел отплыть без части команды.

Первые два дня плавания прошли спокойно. Фандар понимал, что соблазн завладеть остальной суммой никуда не плывя – очень велик, и поэтому предпочитал сидеть в отведенной ему каюте, не показываясь лишний раз команде на глаза. Кроме того, барон ел только собственные продукты, чтобы не было соблазна отравить его. Благодаря предпринятым мерам или чему-то еще, два дня прошли спокойно. А на третий барону надоело сидеть в четырех стенах, и он решил несколько минут подышать свежим воздухом. Прихватив на всякий случай с собой оружие, кив'Руун покинул каюту.

На палубе царило подозрительное оживление. Матросы бегали по деревянному настилу туда-сюда и спешно вооружались. Один лишь капитан стоял на носу и спокойно смотрел куда-то вперед. Подойдя к нему, Фандар увидел, что неподалеку на волнах качался корабль. Там пытались поставить паруса, но что-то не ладилось. Поэтому «Стремительный», полностью оправдывая свое название, быстро приближался к нему. Барону понадобилось лишь несколько секунд, чтобы оценить ситуацию.

– А я думал, что вы всего лишь контрабандисты, – задумчиво произнес он. – Уж больно вид у вас для пиратов неказистый. Впрочем, похоже, я ошибся.

Капитан собрался было ответить. Возможно, даже приказать матросам убить кив'Рууна. Но судьба распорядилась иначе. И вместо ответа капитан лишь болезненно застонал. Застонал от того, что удача на этот раз ему изменила.

– Только не это, – выдавил он из себя, цепляясь за борт.

Фандар проследил его взгляд и обнаружил, что вместо беззащитного торговца перед ними возникло хищное, черное как ночь, судно.

«Неужели тот самый Темный Охотник?» – хмыкнул барон, разглядывая только что сбросивший морок корабль.

– Только не ОН, – простонал капитал, косвенно подтверждая предположение барона.

Тем временем Охотник неожиданно быстро приблизился, и суда встали борт в борт. Пираты обреченно завыли, когда с вражеского корабля прилетели крючья и впились в борт Стремительного. Вслед за крючьями возникли и их хозяева. Немного – всего лишь пятеро. Поначалу Фандар не мог понять, почему пираты так трясутся при виде своих закутанных с ног до головы противников. Но когда эта пятерка перешла в атаку, барон понял, что у команды нет никаких шансов – в бою противники превосходили их на голову.

Пираты это тоже поняли и бросились в рассыпную. Возможно, они надеялись спрятаться где-нибудь на судне. Нападавшие ринулись за ними, а один двинулся к барону. Фандар привычным движением выудил меч из-за спины и встал в оборонительную позицию.

***

– Мне тогда просто повезло. Гарол хоть и уступал мне в умении фехтовать. Но зато обладал колоссальным опытом и имел передо мной одно неоспоримое преимущество. В общем, если бы он не поскользнулся, то мы могли бы еще долго биться. Но ему не повезло, и я не упустил своего шанса. Только он потерял равновесие и ослабил защиту, как я лишил его головы. Вы бы слышали, как он потом ругался, когда вернул ее на место, – глазами улыбнулся барон; похоже, выглядело это действительно забавно.

– Вернул голову на плечи? – на всякий случай уточнил Крад, желая удостовериться, что все понял правильно.

– Да, – подтвердил Фандар. – Дело в том, что команда Темного Охотника бессмертна и вот уже не одно столетие занимается уничтожением пиратов. Не знаю, почему они это делают, и уж тем более не могу представить, почему не умирают. На мой первый вопрос Гарол сказал, что просто не любят их. А на второй отвечать отказался. Да я и не настаивал. В общем, они отвезли меня в Зерлин и там мы расстались. Больше я с Темным Охотником и его командой не сталкивался. Разве что недавно Гарол приходил ко мне во сне и описал ситуацию в ордене. Интересно, почему он так поступил? Жаль, что я тогда не успел спросить. А теперь уж вряд ли скоро предвится подобная возможность.

– У наемников тоже есть подобная байка, – хмыкнул Крад. – Мол, в давние времена один великий чародей нанял их для какой-то работы и заплатил за нее вперед. Но люди те оказались то ли слишком жадными и ленивыми, то ли слишком самонадеянными, но ничего делать они не стали, а просто сбежали с деньгами. Маг разбираться в подробностях не стал и просто одним махом проклял их всех. И вот с тех пор бродит по миру некий отряд, в котором одни живые мертвецы. Только не обычные тупые трупы, а сохранившие разум люди. Так вот, бродят они по миру и берутся за любые даже самые сложные задания. Деньги за свои услуги требуют немалые, но зато всегда исполняют уговор точно и в срок. После чего получают плату и уходят. На что они тратят заработанное – неизвестно. Говорят, что просто копят в огромной пещере. Только сказка тем и отличается от правды, что лично их никто не видел. Всегда передают рассказ друга или просто былого собеседника. В свое время я пытался разыскать эту самую пещерку или хотя бы отряд, но так ничего и не нашел.

– Да я слышал эту историю, – кивнул барон. – И познакомившись с командой Темного Охотника, я о ней вспомнил и стал расспрашивать Гарола. Первое время он пытался отделаться общими фразами, но потом все-таки вынужден был признать, что они действительно время от времени путешествуют по земле. Хотя по его словам история про волшебника – это глупая выдумка.

– И что же было на самом деле? – заинтересовался я.

– Не знаю, – пожал Фандар плечами. – Когда я прямо спросил, Гарол сообразил, что и так уже наговорил лишнего. И поспешил меня покинуть.

– Жаль, было бы интересно узнать, с чего все началось, – протянул Крад.

– Кстати, Фандар, – решил перевести я тему. – Помнится, в последнюю нашу встречу, ты выглядел несколько иначе. Зачем понадобилось перекрашивать волосы и одевать маску?

– Не совсем так, – покачал головой барон, и мне почему-то казалось, что он улыбается. – Я уже рассказал вам, как вернул свои земли. И, конечно же, это не могло понравиться тем, кто их лишился. Но поскольку напрямую выступить против меня они боялись, то решили прибегнуть к услугам наемных убийц. С первыми я легко справился, но ходить, постоянно оглядываясь, мне не хотелось. И поэтому я тайно покинул свой замок и спрятал лицо под маской. Поначалу – чтобы избежать множества проблем. А потом я просто к ней привык.

– С волосами то же самое? – полувопросительно произнес я.

– Нет, здесь другое, – ответил кив'Руун после некоторого молчания. При этом он бросил короткий взгляд на Крада. – Цвет изменился сам, без моего на то желания. Просто через пару дней после вашего отбытия я проснулся таким, как есть сейчас. Впрочем, волосы – это самое незначительное из проявившихся изменений.

Фандар снова замолчал и внимательно посмотрел на храмовника. Через пару секунд он перевел взгляд на меня. Его глаза будто спрашивали, стоит ли говорить при нем?

– И что же еще в тебе изменилось? – быстро произнес я, чтобы замять получившуюся паузу – мне не хотелось, чтобы Крад решил, будто ему не доверяют.

– Сначала изменились только волосы, – продолжил барон. – Но потом я начал замечать, что после… освобождения стал сильнее и быстрее. Со временем это усиливалось. Кроме того, после одной битвы, где меня сильно ранили, я узнал, что мои раны затягиваются поразительно быстро. Но это еще не все. В какой-то момент мне удалось взглядом зажечь свечку. И с тех пор я научился разнообразным фокусам. Летать, кидать молнии, зажигать огонь взглядом, становиться на время невидимым и еще всякие мелочи. Конечно, до настоящего мага мне очень далеко, но ведь раньше я не мог ничего подобного.

– Возможно, тот ритуал каким-то образом наделил тебя магическими способностями, – предположил я. – И ты не обнаружил их раньше только потому, что был заключен.

– Я тоже так подумал, – кивнул он. – И поэтому в одном из городов переговорил с один магом. Он согласился осмотреть меня и после тщательного обследования заключил, что никаких магических способностей у меня нет. После этого я показал ему пару своих фокусов и этим поверг его в глубокий шок. Сначала он бегал по комнате и кричал, что это невозможно. Но потом успокоился и попытался найти хоть какое-то объяснение. К сожалению, ему это не удалось. А на следующий день я покинул тот город и больше не пытался найти объяснение.

– Мда, жизнь полна парадоксов и просто необъяснимых событий, – философски заметил я, а потом тряхнул головой, возвращая себя к реальности. – Что ж, оставим пока в покое прошлое и обратим свой взор к делам нынешним. Я повернулся к храмовнику.

– Крад, что ты можешь сказать о наших дальнейших действиях?

– Я не совсем понимаю, о чем вы.

– О войне, – любезно пояснил я. – Все указывает на то, что война неизбежна и начнется она уже очень скоро. Вот я и хотел бы знать, как, по-твоему, она будет проходить.

– Ах, вы об этом, – сообразил бывший наемник. – Вообще-то, я никогда не изучал тактику и стратегию. Но могу предположить исходя из своего опыта. На несколько секунд родич задумался, а затем продолжил:

– Ставить золотой против ослиных ушей, что они приплывут на кораблях! Кто бы ни решил нанести нам визит, но река – это наиболее удобный способ начать войну. Сами посудите. Во-первых, они смогут сразу же высадиться на остров. Во-вторых, это позволит им подобраться незаметно. В-третьих, на кораблях можно привезти все необходимое для строительства осадных орудий. Да и провизию тоже.

– Согласен, – подхватил Фандар. – Река – это идеальный вариант.

– Ясно, – кивнул я. – И как события будут развиваться дальше?

– Это предсказать нетрудно, – махнул рукой Крад. – Сначала они высадятся. Возможно, попытаются взять крепость с наскоку. Впрочем, это довольно сомнительно. Кто бы ни замыслил эту войну, он точно знает, с кем собирается воевать. И я сильно сомневаюсь, что наши враги не понимает, непросто взять цитадель. Хотя не исключено, что наш противник крайне самоуверен и он все-таки попытается. Все может быть.

– Все может быть, – согласился я с храмовником, а он тем временем продолжал.

– Далее они оборудуют лагерь и, скорее всего, займутся наведением моста до берега, где и разместят основные силы. Если ими командует не полный дурак, он должен понимать, что остров слишком мал для полноценного размещения большой армии. Именно большой армии потому, что без нее с орденом не сладить. Поэтому основные силы этой армии необходимо будет разместить на берегу.

– А зачем тогда нужен лагерь на острове? – удивился я.

– Для осадных орудий, – вместо Крада пояснил барон. – Было бы слишком проблематично сначала собирать их на берегу, а потом перевозить на остров. Гораздо проще создать укрепленный лагерь прямо на острове, чем делать добротный мост, способный выдержать вес хотя бы тарана.

– Именно так, – кивнул храмовник. – И лишь закончив с осадными орудиями, противник приступит к серьезному штурму. А мы тем временем будем готовить цитадель к нему.

«А почему бы не делать вылазки и ночами их резать?» – хотел спросить я, но не спросил. И так все понял – без посторонней помощи. Но храмовники привыкли отдавать свои жизни, чтобы жили другие. И теперь им будет трудно заставить себя поднять меч против тех, кого они всегда защищали. Конечно, и раньше были случаи, когда храмовники вынужденно сражались с людьми. Но тогда они либо защищались, либо точно знали, что смерть немногих спасет жизни гораздо большему количеству людей. И боюсь, теперь орден будет долго и упорно отбивать штурмы, пока не обессилеет. Либо пока не придет сторонняя помощь, что достаточно вероятно. Ведь настоятель отправился искать помощи. Значит, вполне возможно, что кто-нибудь прибудет, чтобы выгнать наглого захватчика. С другой стороны вера в это заставит храмовников сидеть в цитадели до последнего. Черт! Что-то мне ни то ни другое не нравится. Надо бы придумать что-нибудь менее кровопролитное. Только что?»

Я глубоко задумался над этой проблемой. Тем временем Крад обратился к барону.

– Основатель… – начал он, но был прерван.

– Не называй меня так, – в голосе Фандара проскользнули стальные нотки. – Да, я подал пример людям и организовал орден. Но сама идея принадлежит Виктору. Он все продумал. Он оставил ордену цитадель и средства. Благодаря ему я совершил все, что совершил. И поэтому я не смею дольше носить этот титул. Он по праву принадлежит ему и никому другому. А я просто Фандар барон Руун, бывший пленник гобелена и монстр, которым пугали детей в моих землях

– Как хочешь, – пожал плечами Крад, но было видно, что такой ответ не слишком его расстроил. Все-таки у него уже имелся один Основатель, и менять его он не хотел. Даже на человека, совершившего все те подвиги, которыми восхищались послушники и большинство храмовников.

– Двух Основателей быть не может, – заметил я, отрываясь от своих мыслей. – На некоторое время мне довелось стать им, и теперь я понимаю, насколько это тяжело. Не уверен, что смогу выдержать, и не претендую на это место.

– Но ведь вы так хорошо справлялись! – воскликнул храмовник.

– Да, – не стал отрицать я. – Тогда я думал, что действительно им являюсь, и у меня нет другого выхода, кроме как быть Основателем. Я не мог бросить орден на произвол судьбы. Мне не на кого было его оставить. Поэтому я держался. Но сейчас я знаю правду и не уверен, что смогу выдержать столь тяжкую ношу. Это слишком большая ответственность. Слишком большая для такого человека, как я.

– Но ведь вы спасли меня, – возразил барон. – И не только меня, но и многих других. Я столько узнал о ваших прошлых делах, пока путешествовал по стране, и не могу поверить, что все это была лишь ложь.

– Все равно! Правда то, или же нет, но это не моя жизнь. Не моя судьба! Я не герой. И я не достоин вести орден. Единственный кто действительно заслужил это – ты, Фандар. И что бы ты ни говорил, но это именно тобой создан орден. Без разницы, из каких побуждений ты действовал и чьей идеей воспользовался. Главное, что ты действительно помогал людям. Помогал, ничего не прося взамен. Помогал просто, потому что мог помочь. В этом отношении мне далеко до тебя. Вряд ли я когда-нибудь смогу действовать так же бескорыстно. Поэтому ты – единственный, кто достоин стать символом ордена. Ты, а не я.

– Но ведь вы… – попытался возразить барон, но я его прервал.

– Хватит! Я знаю себя гораздо лучше, чем кто-либо другой и поэтому тебе не переубедить меня. Я, как твой сюзерен, прика… – железным голосом начал я, но сам себя оборвал. – Впрочем, нет. Я прошу тебя. Прошу побыть Основателем хотя бы некоторое время. До тех пор пока я не почувствую себя готовым к такой ответственности. Пожалуйста…

– Моя жизнь принадлежит вам, – склонил голову кив'Руун. – И если вы хотите этого, значит, так тому и быть. Я займу это место, но в любой момент буду готов освободить его по первому же вашему слову.

– Но как же так?.. –подал голос храмовник.

– Крад, пойми. Любой из нас в равной мере является Основателем. Но я пока еще не готов принять эту ношу. Теперь, когда я все вспомнил прошлое, мне хотелось бы завершить кое-какие дела. Так сказать раздать последние долги… «Вернее, один долг, – подумал я. – И на этот раз Дэмаго не спасется».

– Основатель!!! – громкий крик из коридора вернул меня к реальности.

Я повернул голову к двери, и спустя мгновения она распахнулась. На пороге возник совсем молодой послушник. Он тяжело дышал и опирался о косяк, едва не падая. Видать, паренек бежал очень быстро, чтобы сообщить нечто важное.

– Основатель, – повторил он, переводя взгляд с одного кресла на другое – в библиотеке уже было темно, а поскольку свет никто зажечь не догадался, то сейчас послушник не знал, к кому же из нас обращаться. Впрочем, спустя мгновение, он все-таки обратился ко всем сразу. – Там люди! Очень много людей спешно высаживаются на остров.

«Черт! – мысленно выругался я. – Похоже, война уже началась, и месть придется отложить до лучших времен. Вот ведь не повезло».

– Немедленно закрыть ворота! – одновременно среагировали Крад и Фандар.

– Уже сделано, Основатель, – все еще задыхаясь, ответил послушник.

– В таком случае беги звони в колокол, – рыкнул на него храмовник и паренька как ветром сдуло.

– Пойдем посмотрим, кого к нам нелегкая принесла, – предложил я, вставая на ноги.

– Действительно, – согласился Крад и мы покинули библиотеку.

– Кстати, а что это за колокол? – спросил барон, когда мы вышли во двор. – При мне ничего подобного не было.

– Да ничего особенного, – махнул рукой храмовник. – Просто сигнал, сообщающий, что послушники должны прятаться в цитадели, а храмовники бросать все свои дела и бежать на стены с оружием в руках. Правда, им еще ни разу не пользовались – просто никогда не было случая подходящего.

– Вот сейчас и посмотрим, все ли помнят суть этого сигнала, – хмыкнул я.

Словно в ответ на мои слова над крепостью разнесся тяжелый протяжный стон. Затем последовал еще один. И еще, и еще… Пронзительные звуки заставляли брезгливо морщиться каждую клеточку моего тела. Я далеко не сразу сообразил, что это и есть тот самый колокол. Понять позволили храмовники, которые, кто в чем был, стремительно покидали цитадель через все имеющиеся выходы. Окна в том числе. Меня чуть инфаркт не хватил, когда рядом со мной на землю кто-то упал. Подняв глаза вверх, я увидел, что вслед за первым храмовником по стене спускаются еще несколько. Не представляю, каким образом они держались, но факт оставался фактом. Стремительно перебирая руками и ногами, несколько храмовников спускались по стене. Когда же до земли оставалось метра три, они один за другим прыгали вниз и, перекатившись, бежали к стенам. Каждый нес с собой хоть какое-нибудь оружие. У меня даже сложилось ощущение, что они просто похватали со стен первое попавшееся под руку и кинулись на стены. Хотя, скорее всего, так оно и было.

– Да, – признал я. – Они все еще помнят, что это значит.

– И сейчас посмотрим, не зря ли я поднял тревогу, – ответил Крад.

Мы быстро поднялись на стену и огляделись. Солнце уже полностью скрылось за горизонтом, поэтому рассмотреть что-либо казалось довольно трудно. Впрочем, не заметить сотни огненных точек было бы гораздо трудней. Переведя на них все свое внимание, я вдруг страстно захотел увидеть, что там происходит. И словно отвечая на безмолвный призыв, тьма отступила, и такие далекие точки вдруг стремительно приблизились. Теперь я без труда видел суетящихся на берегу людей. Видел десятки кораблей на реке. И видел знамя над ними.

– Кому принадлежит знамя, изображающее белый кулак на красном фоне? – обратился я к Краду, не отрываясь от созерцания работающих людей.

– Это знамя церкви Ар'урила, – сразу же ответил храмовник, продолжая безуспешно вглядываться во тьму. – А что?

– Ничего особенного, – пожал я плечами. – Просто это значит, что нас посетили именно они. И боюсь, что их действительно очень много.

– Бездна! Так вот кто за этим стоял, – зло выругался бывший наемник, похоже, факт того, что я вижу в темноте, удивлял его гораздо меньше, чем меня самого.

После этого он замолчал, продолжая следить за движущимися во тьме огоньками. Мне же это довольно быстро надоело, и я принялся развлекаться с новообретенным зрением. Пробежав взглядом по окрестностям, я стал разглядывать храмовников, собравшихся на стенах, то приближая их лица, то отдаляя их.

И развлекался таким образом до тех пор, пока не наткнулся взглядом на одного храмовника. Вернее храмовницу. «Вирна», – мгновенно всплыло в памяти ее имя.

В последнее время она часто попадалась мне на глаза. Во время похода и в городе именно она обычно приносила мне еду. В цитадели мы часто сталкивались в коридорах. Она часто бросала на меня странные взгляды, когда ей казалось, что я не вижу. И еще при взгляде на нее меня всегда охватывало странное чувство, некое смутное воспоминание. Вот и сейчас это ощущение накатило неодолимой волной. Только на этот раз, вместо того чтобы как обычно отхлынуть, оно закрутило меня в водовороте воспоминаний. Голова вдруг начала раскалываться от ни с чем не сравнимой боли, а перед глазами всплыло изящное женское личико, искаженное дикой яростью. Казалось, еще секунда и девушка разразится гневной тирадой. Однако ничего не происходило. Лик ее оставался недвижим, ибо девушка находилась в гигантском куске янтаря. «Словно жучок какой-нибудь», – мелькнула мысль.

Но ее тут же смела другая. Все это время девушка казалась мне безумно знакомой, и теперь я вдруг вспомнил. Все вспомнил. Помимо воли руки вцепились в Крада и рывком развернули его лицом ко мне.

– Где она?!! – прошипел я и внутренне похолодел, не узнавая собственный голос.

 

Глава 2

– Кто? – не понял меня Крад. – О ком вы говорите?

– Элизарра!..– рыкнул я, но по глазам увидел, что он меня все еще не понимает. – Девушка! Девушка, заключенная в огромную глыбу янтаря. Где она?!!

– Ах, вы о ней! – только теперь во взоре храмовника засветилось понимание. – Время от времени Лин пыталась снять заклятье, но безуспешно. Так что, предполагаю, сейчас она находится в ее лаборатории рядом с лазаретом. Только ее…

Но я его уже больше не слушал. Получив нужные сведения, я выпустил Крада и прыгнул со стены. В тот момент мне было глубоко плевать на то, что до земли метров десять. Все мысли крутились лишь вокруг девушки.

«Как я мог забыть? – корил я себя. – Как??? Ведь я должен был заботиться о ней. Обязан был помнить! Почему я забыл?! Столько времени прошло впустую. Несколько лишних недель она провела в этом проклятом гробу! Как я посмел забыть?!! Ведь сам же знаю, каково это. Но все равно забыл. Значит теперь надо спешить. Ни минуты… ни секунды она не должна больше томиться в этой мерзости. Я должен освободить ее!!!»

В том, что я действительно могу освободить плененную магом девушку, сомнений не было. Так же как и не было у меня сомнений, когда я сиганул со стены вниз. В итоге появившаяся после заточения сила вновь взяла ситуацию в свои руки и остановила свободное падение уже у самой земли. Я не обратил на это внимания, словно так и должно было быть. Вернее обратил, конечно, но пока отложил в сторону. С этим я мог разобраться и позднее, когда появится свободное время. А сейчас же надо было спешить. Я должен освободить Элизарру. Я просто обязан.

– Ни минутки… ни секунды более… – твердил я себе под нос, вставая на твердую землю и сразу же срываясь с места. – Освободить… скорее…

Едва касаясь ногами земли, я пронесся через двор и влетел в небольшой каменный домик. Этот домик являлся одним из многих входов в подземелье под замком и в данный момент он оказался ближайшим. Впрочем, даже если бы этот вход находился на другой стороне острова, я все равно побежал бы именно к нему. И все по одной простой причине – других ходов я просто не знал.

К сожалению для домика, дверь открывалась наружу и в данный момент была прикрыта. А поскольку останавливаться и тратить драгоценное время на то, чтобы ее открыть, я не собирался, то двери ничего не оставалось, кроме как уступить напору и вместе с косяком слететь по ступеням. Но на это я также не обратил никакого внимания и, легко перепрыгнув обломки, врезался в следующую дверь. Эта на свое счастье открывалась в нужную сторону и поэтому судьба ее несколько отличалась от судьбы предыдущей двери. От моего удара она всего-навсего с жутким грохотом врезалась в стену, но с петель не слетела.

Впрочем, мне было все равно. Не обращая ни на что внимания, я несся по темным коридорам, не замечая их темноты. Да и сами-то коридоры с трудом видел. Перед глазами до сих пор стояло лицо девушки. Оно было таким же, каким я видел его в последний раз – хищным, злом, искаженным яростью. Просто чудо, что я сумел найти дорогу в таком состоянии. Но как бы то ни было, чудо свершилось, и я вбежал в лазарет, вышибив при этом еще одну дверь.

Мельком осмотревшись, я ринулся к двери, за которой еще по моим прошлым воспоминаниям находилась комната Лин, совмещенная с лабораторией. Я ринулся к ней, как обычно, не раздумывая ни секунды. А зря. Если бы я в тот момент хоть чуточку поразмыслил, то мог сообразить, что это все-таки лаборатория магички, а не хижина бедняка. И соответственно соответственно защищают свое имущество хозяева по-разному. Бедняк, если у него вдруг все-таки что-то есть, с помощью хиленькой дверцы. А чародейка – с помощью толстой дубовой двери, обшитой металлом и, конечно же, магии. И если первое для меня в теперешнем состоянии препятствием не являлось, то второе оказалось огромным сюрпризом, назвать который приятным я не мог ни при каких условиях.

Суть же этого «сюрприза» заключалась в следующем. С ходу врезавшись в дверь, я не услышал ставшего уже привычным звука ломающихся досок. Вместо этого я почувствовал себя так, будто влип в мягкую глину – с одной стороны не так больно, а с другой приятного все равно мало. Впрочем, «насладиться» ощущениями мне не дали. Неодолимая сила вдруг подхватила меня и швырнула о противоположную стену. Очевидно, назначение заклятья состояло в том, чтобы отгонять излишне любопытных послушников. И чем сильнее воздействие на дверь, тем мощнее противодействие. Я, например, врезался в нее на огромной скорости и, соответственно, получил по полной программе. Мне едва хватило времени, чтобы сгруппироваться и не сломать себе ничего.

Кипя от злости, я разогнался еще сильнее и на этот раз вложил в удар часть своей ярости. Такого напора дверь не выдержала – столкнувшись, сначала я почувствовал некоторое сопротивление, но через миг оно исчезло, и я без проблем вышиб дверь, как и все предыдущие. Вместе с ней я влетел в лабораторию Лин.

Резко остановившись, чтобы не впечататься в стену, я быстро осмотрелся по сторонам и… руки бессильно опустились. Чувство одухотворенности и вдохновения исчезло. И причина тому была проста – в комнате не наблюдалось ничего, даже отдаленно похожего на виденную мною некогда глыбу янтаря. Вместо нее практически сразу на глаза попались большие корзины, наполненные кусками того самого янтаря.

– Опоздал… – едва слышно прошептал я, падая на колени. – Я опоздал…

*** Где она?!! – яростно прошипел некто совсем рядом.

Барону уже порядком надоело рассматривать копошащихся вдалеке людей. Благодаря своим необычным способностям он без проблем видел во тьме, однако ничего интересного во вражеском войске пока не наблюдалось. Так что теперь Фандар был рад оторваться от унылой картины и посмотреть на что-нибудь другое. Что-нибудь более интересное…

Повернувшись на голос, кив'Руун чуть не присвистнул от удивления, потому что никак не ожидал увидеть ничего подобного: Виктор схватил Крада за плечи и что-то шипел ему в лицо.

– Ах, вы о ней! – отвечал храмовник. – Время от времени Лин пыталась снять заклятье, но безуспешно. Так что, предполагаю, сейчас она находится в ее лаборатории рядом с лазаретом. Только ее там уже нет.

Последние слова бывший наемник говорил уже в спину ринувшемуся прочь Виктору. Поэтому вряд ли он их услышал. Догадку подтверждало еще и то, что он не остановился и не потребовал объяснений. Фандару стало интересно, куда мог ТАК спешить его сюзерен и он, не тратя времени на расспросы, сиганул следом прямо со стены.

В отличие от Виктора, кив'Руун предпочел не свободное падение, а полностью контролируемое. Поэтому на земле оказался несколькими секундами позже. Но даже этих жалких мгновений герцогу хватило, чтобы пробежать через двор и юркнуть в небольшой домик. Насколько барон помнил, там начинался спуск в подземелье. И подбежав ближе, убедился, что память не подвела. Отметив частью сознания наполовину выломанный косяк, Фандар сбежал вниз по ступеням. Мельком осмотревшись, он не обнаружил в пределах видимости своего сюзерена и решил поискать его в лазарете.

«Все-таки именно после упоминания о лазарете Виктор ушел», – думал барон.

Сориентировавшись, Фандар бегом двинулся к цели. Через пять минут выяснилось, что память его все еще не подводит, и что Виктор точно был здесь. На это тонко намекала косо висящая на погнутыхпетлях дверь. Быстрым шагом барон прошел в лазарет и, окинув его цепким взглядом, уверенно направился к очередной выбитой двери.

Войдя, Фандар пораженно замер. В нескольких метрах от него Виктор стоял на коленях и что-то шептал.

– Опоздал… – едва слышимые слова доносились из-под маски. – Все-таки опоздал… Поборов ступор, барон подошел к Виктору.

– Что произошло? – осторожно спросил он, переводя непонимающий взгляд со своего сюзерена на корзины с янтарем и обратно.

– Я опоздал, Фандар, – через некоторое время донеслось в ответ. – Я жестоко опоздал. И своей медлительностью погубил ее… Погубил… я … погубил…

***

«Что такое? – лихорадочно думал Крад. – Неужели он что-то вспомнил. Нечто очень-очень важное».

Мимо храмовник промелькнула чья-то тень, и лишь спустя мгновение он сообразил, что это барон бросился вслед за своим сюзереном.

– Всем оставаться на стенах! – мгновенно среагировал бывший наемник и бегом рванул к спуску со стены.

В отличие от Основателей, прыжок со стены для него означал множественные переломы. Конечно, во время путешествий каждый храмовник носит с собой множество артефактов на все случаи жизни. Но сейчас Крад находился в крепости и все магические цацки спокойненько дожидались своего часа в его комнате. Из-за этого храмовник вынужден был в данный момент бежать по лестнице, теряя драгоценные секунды. В результате Крад оказался внизу позже всех.

Бросив короткий взгляд по сторонам, храмовник заметил вбегающего в подземелье барона и ринулся за ним. Но спустившись, никого не обнаружил. Впрочем, Крад и так догадывался, куда бежать. Поэтому, не теряя ни секунды, ринулся к лазарету. Храмовник жил в цитадели многие годы и поэтому прекрасно знал кратчайший путь к любой части замка. Это позволило ему нагнать упущенные мгновения и прибыть в лабораторию Лин практически одновременно с остальными.

– Я жестоко опоздал. И своей медлительностью погубил ее… Погубил… я …погубил… – донесся из лаборатории тихой голос.

Войдя туда, Крад увидел стоящего на коленях Основателя и замершего рядом барона.

***

Сначала появился Фандар. Не знаю, почему, но я сразу понял, что это именно он. Барон зашел в комнату и остановился.

– Что произошло? – донесся через стену отчаяния его встревоженный голос.

– Я опоздал, Фандар, – говорить не хотелось, но губы шептали без моего на то согласия. – Я жестоко опоздал. И своей медлительностью погубил ее… Погубил… я …погубил…

Больше ничего спросить барон не успел, потому что спустя пару мгновений появился Крад. Не видя его, даже не слыша шагов за спиной, я все равно знал, что это именно он. Просто больше некому было.

Так же, как и Фандар минуту назад, Крад вошел в лабораторию и остановился.

– Вы очень быстро бегаете, Основатель, – после пары секунд молчания произнес он.

«Не называй меня Основателем, я не заслужил этого», – очень хотелось ответить какой-то части моего сознания, но я промолчал. Промолчал, потому что другой части того же самого сознания говорить не хотелось вообще и она немедленно пресекла любые попытки тела жить своей жизнью. В смысле я так ничего и не ответил.

– Вы покинули меня столь стремительно, что я не успел договорить, – между тем продолжал храмовник. Похоже, он не нуждался в моем ответе. – Я не успел сказать вам, что несмотря на неудачи Лин, заклятье все-таки рухнуло. Само. Это произошло когда вы улаживали наш конфликт с графом в столице. Глыба разрушилась, и девушка оказалась на свободе. К счастью, магическая защита, наложенная на дверь, была направлена только на то, чтобы никого не впускать в лабораторию. Иначе история могла сложиться несколько иначе. Девушка покинула лазарет и попалась на глаза Орнэ.

– Она в цитадели?!! – обреченность отступила, и я буквально взлетел на ноги.

– Боюсь, что нет, – покачал головой Крад. – Орнэ сразу узнал девушку, но все-таки не мог позволить ей бродить по цитадели просто так. А поскольку никого из старших храмовников на тот момент в замке не оказалось, он проводил ее наверх и приставил послушника для присмотра.

– Где она!!! – не выдержал я; слушать мерную речь храмовника не было никаких сил.

– На следующий день к острову пристал купеческий караван, – смилостивившись, перешел к сути Крад. – И она уплыла на одном из кораблей.

– Куда?! Куда плыл этот караван?!! – зарычал я.

– Кандор, – несколько опешив от моей вспышки, ответил храмовник. – купцы направлялись в Кандор. Это портовый город на востоке Зерлина. Прямо на границе с Кивалиром. Даже не могу представить, зачем она туда направилась.

– Я тоже не представляю, но должен ее найти! – немного успокоившись, пару мгновений прикидывал в уме различные варианты.

– Крад, – обратился я к бывшему наемнику, кое-что вспомнив. – Портал сможет перенести меня в Кандор?

– Боюсь, что в данный момент это невозможно, – секунду поразмыслив, ответил тот.

– Почему? Ведь ты говорил, что в артефакт занесены все крупные города.

– Так и есть, – согласился родич. – И этот город там тоже имеется. Но с тех пор, как власть в Зерлине полностью перешла в руки приспешников Ар'урила, к нам там относятся крайне недружелюбно. Поэтому настоятель закрыл возможность свободного перемещения туда специальным заклятьем. Раньше при необходимости можно было попросить его раскрыть портал. Но сейчас, как вы знаете, настоятеля в цитадели нет. Поэтому перемещение невозможно.

– Черт с ним! – выругался я. – Так справлюсь. Я закрыл глаза и сосредоточился.

«Когда-то я уже открывал порталы, – принялся размышлять я. – Сначала использовал заклинания, потом стало достаточно желания. Значит надо просто захотеть».

Совсем недавно, в королевской тюрьме, помогла ярость, наложившаяся на сильнейшее желание выбраться. И того и другого у меня сейчас в избытке. Оставалось только задать направление. Даже не открывая глаз, я почувствовал, что мои ладони, как и в прошлый раз, засветились. Однако едва начав вырисовывать ими в воздухе арку портала, почти сразу ощутил некое сопротивление. Не внешнее, как некогда в застенке, а внутреннее. Что-то мешало открыть портал, словно я сам не хотел никуда уходить. И прислушавшись на секунду к своим ощущениям, я понял что именно.

– Дерьмо!!! – прорычал я и встряхнул руками.

Свечение мягко слетело с них, подобно воде, стекло на пол, и там, где светящиеся капли коснулись пола, камни просто исчезли.

– Дерьмо! Дерьмо!! Дерьмо!!! – несколько раз упрямо повторил я.

Отчаянно захотелось что-нибудь сломать, чтобы хоть как-то выплеснуть разрывавшее меня на части противоречие. Но поскольку крушить чужое имущество было ниже моего достоинства, то просто застыл, сжимал кулаки в бессильной ярости.

– Что такое, Виктор? – осторожно спросил Фандар.

– Я не могу уйти просто так, – простонал я. – Из-за проклятого нападения мой уход будет значить, что я вас бросаю на произвол судьбы. А я не могу этого сделать. Не могу!

От разбиравшей/распиравшей меня злости я несколько раз ударил кулаком по стене. Ярости я в свой удар не вкладывал, поэтому стена легко устояла, зато я почувствовал в разбитой руке резкую боль, которая иглой впилась в сознание и несколько меня отрезвила. Разум, наконец, выбрался из-за пелены злобы, и я смог думать относительно трезво.

– Не надо, – спокойно произнес Крад, очевидно, имея в виду «бессовестное избиение стены». – Вы можете спокойно отправляться по своим делам. Орден устоит. Тем более что с ним останется хотя бы один Основатель.

Храмовник перевел взгляд на барона и я вдруг понял, что он лжет. Вернее не лжет, родичи на это не способны, а просто несколько кривит душой. Крад действительно уверен, что орден устоит. Независимо от того, буду я в это время с ним или же где-нибудь далеко. Он точно знал, что орден выстоит. «Только какой ценой?» – мелькнула в голове разумная мысль.

Да, цена может очень отличаться. И не только потому, что мое присутствие будет воодушевлять всех. Но еще и потому, что если я поборю себя и прикажу атаковать, то орден, не сказать чтобы легко, но все-таки сметет нависшую угрозу.

«Только если мне хватит духу послать их в эту мясорубку, – тоскливо думал я. – А я не сумею. Никогда. Я плохой генерал. Собой могу рискнуть, когда такой риск окажется самым подходящим решением. Но отправлять на смерть других – не для меня. Просто не чувствую за собой права распоряжаться чужими жизнями. Даже если они сами мне их вручат. Я всегда плохо играл в шахматы, потому что не умел пожертвовать малым ради большего, бился за каждую пешку. Я действительно плохой генерал и не смогу выиграть эту войну. А ведь Крад прекрасно понимает, что мой уход будет стоить жизни очень многим храмовникам. Понимает, но все равно не препятствует и не пытается переубедить. Потому что первый принцип ордена: «Живите своим умом и не позволяйте решать за себя никому – ни человеку, ни богу». И из-за этой моей выдумки теперь будут умирать люди».

От таких мыслей стало еще хуже. Теперь долг в полный голос требовал, чтобы я остался и защитил свое наследие. Чтобы разогнал псов, алчущих крови моих потомков. И я бы так и сделал, но зову долга противостояла не менее могущественная сила. Сердце. Сердце требовало немедленно все бросить и бежать, лететь скорее к той, мысль о которой не дала сойти с ума в каменном гробу. Сердце непререкаемым тоном требовало, чтобы я шел к НЕЙ. Долг не менее настойчиво убеждал остаться и защищать своих родичей в этой проклятой войне. Любовь молила, чтобы я ушел… Долг настаивал, чтобы я остался…

А сам я был не в силах решить, что для меня важнее. Каждый тянул в свою сторону, и это противоречие разрывало душу на части.

– Хватит!!! – я больше не мог этого выносить.

Как ни странно, но раздиравшие меня чувства действительно притихли, словно послушались окрика. Теперь я мог нормально мыслить.

– Крад, убери людей со стен, – обратился я к храмовнику. – И так ясно, что сегодня они не нападут. Так зачем зря людей мучить.

– Будет исполнено, Основатель, – едва заметно поклонился бывший наемник и после секундной паузы спросил. – Это значит, что вы остаетесь?

– Сам пока не знаю, – пожал я плечами. – Мне нужно немного времени. Времени, чтобы подумать и все решить. День. Два. Может больше. Вот и все.

*** Я сидел в библиотеке и пустым взглядом сверлил противоположную стену.

«Что же делать? – угрюмо размышлял я. – Как защитить цитадель и при этом никого не убить? Проклятье! Всего лишь полчаса назад я думал, что решение найдено, остается лишь воплотить его в жизнь».

Вспомнив недавние события, я грустно улыбнулся. Да уж, все действительно было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Я проснулся сегодня утром, и мне сразу же пришла в голову отличная идея.

– А почему бы их просто не проигнорировать? – задал я себе вопрос. – Тогда они сами уберутся восвояси. Надо соорудить какую-нибудь защиту, чтобы они ничего не могли нам сделать.

Несколько секунд я раздумывал над этим вопросом, и вскоре выход был найден.

– Купол! – осенило меня. – Надо спрятать цитадель под магическим куполом. Тогда противник несколько дней побьется об него головой, но так и не сумев преодолеть, уберется прочь. Бездна! Как же я сразу не додумался.

Воспламененный удачной идеей, я выскочил из комнаты и бросился воплощать ее. Правда, для начала мне нужно найти подходящее место, чтобы оттуда был виден весь остров. Впрочем, за этим дело не стало. Расспросив попавшегося мне по пути храмовника, я уверенно направился к одной из башен.

Поднимаясь по ступеням, я успел несколько раз проклясть себя за эту дурацкую затею, проклясть главного архитектора этого замка и проклясть Ар'урила, из-за которого мне сейчас пришлось тащиться по длиннющей крутой лестнице. В общем, верха я достиг в особо приподнятом настроении. Это было мне на руку, потому что для задуманного требовалось прибегнуть к своей силе, использовать которую удавалось лишь впав в ярость. И необычная утренняя гимнастика просто превосходно разбудила ее во мне.

Так что на площадку я вылез кипя от злости. Не тратя времени на сосредоточение и обдумывание последствий, хлопнул руками, очень смутно представляя примерный результат своих действий. Впрочем, и этого оказалось достаточно. Едва я интуитивно поднял руки над головой, как из них вверх ударила струя пламени. Поднявшись чуть выше донжона, струя вдруг остановилась, будто достигла невидимого потолка, и стала растекаться в стороны, образуя огненный купол вокруг замка. С каждой секундой пламенная завеса разрасталась все быстрее и быстрее.

Через минуту весь замок оказался накрыт огненно-рыжим куполом. Я устало опустил руки и вытер трудовой пот. Только тот вдруг выступил снова и принялся ручьями стекать по лицу. Я наконец сообразил, что вокруг стало неожиданно жарко. В недоумении посмотрел на огненный купол. И от досады сплюнул. Плевок мгновенно испарился.

– Черт! Мы ж тут и без них ласты склеим!

И еще раз обругав себя, щелкнул пальцами. Купол лопнул как мыльный пузырь и разлетелся мелкими брызгами в разные стороны. Одна такая капелька упала передо мной и принялась отчаянно шипеть, катаясь по камням. К ее великому сожалению, голый камень пищей для нее служить никак не мог, поэтому она достаточно быстро потухла.

А вот части ее сестер повезло больше. Они каким-то чудом сумели долететь до вражеского лагеря и даже задели пару кораблей. На берегу мгновенно началась суматоха, а корабли отчаянно запылали. И если с пожаром в лагере как-то справились, то корабли спасти не удалось и командам пришлось спешно прыгать в реку, спасая собственные жизни. Я некоторое время со злорадством наблюдал за их метаниями, а затем вернулся к воплощению своей идеи.

– Итак, – принялся рассуждать я. – Раз огонь нам не подходит, то попробуем нечто иное. Например, обычный силовой купол. Только на самом верху надо будет оставить отверстие, чтобы воздух мог циркулировать. Приступим…

И я приступил. Сначала принялся нагнетать в себе злость, а потом резко хлопнул в ладоши и вскинул их вверх. Конечно, скорее всего, необязательно делать подобные театральные жесты. Наверняка можно поотчетливее представить результат, и он бы появился. Но, во-первых, так мне легче сосредоточиться на реализации своей идеи. А во-вторых, было просто приятно выпендриться. Даже если никто этого не видит.

Как и в прошлый раз, из ладоней вверх ударила сила. Только на этот раз она приобрела форму светло-голубого луча. Растекшись вокруг замка, луч превратился в прозрачный чуть голубоватый купол. Я пару минут стоял, проверяя, нет ли каких неприятных эффектов, но все было нормально. Тогда я внимательно осмотрел сам купол. После чего раздраженно хмыкнул – он получился цельным. Специального воздуховода, предусмотренного первоначальным проектом, не наблюдалось.

– Черт знает что! – выругался я. – В следующий раз надо больше думать о деталях. А то эдак у меня когда-нибудь получится вместо воды серная кислота.

Представив себе картину, я хмыкнул и поднял руку над головой. Нарисовав пальцем в воздухе нечто отдаленно напоминающее круг, я посмотрел наверх и увидел, что небольшой кусок купола исчез.

– Так-то лучше, – заметил я и жутко довольный собой двинулся к лестнице.

К сожалению, радость длилась недолго. Решив еще раз полюбоваться делом своих рук, я поднял глаза к небу и обнаружил, что купол исчез. Словно никогда и не было.

– И как это понимать? – неизвестно у кого спросил я.

Естественно никто не отозвался. Пришлось возводить оборонительный барьер еще раз. Повторив все по новой, я пошел к лестнице и опять черт дернул меня проверить наличие купола. Надо ли говорить, что на законном месте его не оказалось? 2

Это меня жутко взбесило, и я теперь уже простым щелчком организовал вокруг замка очередной барьер. Он возник без проблем, только теперь начал ярко светиться. Скорее всего, от переизбытка вложенной в него ярости. Несколько минут я усиленно вглядывался в купол, ожидая, что вот-вот он исчезнет. Но ничего подобного не происходило. Я медленно-медленно опустил глаза и пошел к лестнице. Уже на ступеньках я вскинул взгляд к небу. Купол все еще оставался на месте. Облегченно вздохнув, я в приподнятом настроении стал спускаться. Где-то на десятом витке меня разобрало любопытство и я глянул в окно, гораздо больше напоминавшее бойницу.

– Да что же это за!.. – от потока отборнейшей брани, казалось, задрожала вся башня.

Причиной такой несдержанности явилось очередное исчезновение моего творения. Когда же запас крепких выражений иссяк, я напоследок стукнул кулаком в стену и, громко топая, продолжил спуск. Внизу я на секунду замер, обдумывая ситуацию, а затем уверенно двинулся в библиотеку. Следовало поразмышлять. А где думается лучше, нежели в обители знаний и мудрости?

И теперь я уже целый час сидел в библиотеке, сверля пустым взглядом противоположную стену. Ничего полезного в голову не приходило.

«Ладно, хватит, – мысленно встряхнулся я. – Теперь и дураку должно быть ясно, что само уже ничего не придет. Пора менять тактику и начинать думать самостоятельно».

– Итак, применим логику, – уже вслух продолжил я. – Проведем аналогию с обычной лампочкой. Она постоянно нуждается в электричестве. При его отсутствии лампочка затухает. Может ли здесь быть то же самое? Может. Значит, барьер нуждается в постоянной подпитке. Но в этом случае появляется вопрос. Почему он исчезал, когда я переставал смотреть на него? Хотя нет, последняя попытка просуществовала какое-то время, даже когда я не смотрел. В таком случае скорректируем вопрос. Почему он исчезал, когда я переставал думать о нем? Хм, возможно, тогда прерывался наш контакт и купол терял энергетическую подпитку. Как это обойти? Хм, либо постоянно думать о нем, что по сути неприемлемо. Либо… либо мне нужно нечто вроде батарейки или аккумулятора. А что? Неплохая, по-моему, идейка! Ну-ка, что тут у нас есть?

Я быстро огляделся по сторонам в поисках чего-нибудь на роль вышеупомянутого аккумулятора. Первым предметом, попавшимся на глаза, оказалась бронзовая чернильница. Я подвинул ее поближе и внимательно осмотрел. Ничего особенного в ней не было. Да собственно в ней вообще ничего не было – даже чернил. Идеальный претендент на роль подопытного «кролика».

– Нарекаю тебя хранителем цитадели сей! – торжественно произнес я.

После чего воздел над чернильницей руки и принялся нагнетать в себе ярость. Сделать это оказалось легче легкого. Достаточно было вспомнить о том, как я недавно облажался на стезе мастера защитных чар, и злость мгновенно поднялась в груди темной волной. Собрав всю эту силу в кулак, я направил ее на чернильницу.

И, пожалуй, лишь благодаря невероятному везению я через миг не лишился рук, а может, и головы. Просто вдруг почувствовал: сейчас произойдет что-то очень и очень нехорошее, и рефлекторно закрылся руками. Ярость же, реагируя на смену настроения, создала вокруг меня защитный экран. А затем чернильница взорвалась. Взорвалась беззвучно, без каких-либо световых эффектов. Ее просто разнесло на части. Открыв глаза, я обнаружил, что осколкам не хватило лишь нескольких сантиметров, чтобы превратить меня в рваную тряпку. О том, во что превратился стол, даже думать не хотелось. Больше всего он напоминал поле сражения времен великой отечественной войны. После того, как по этому полю целый час долбила артиллерия.

– Однако, – заключил я, и оставшееся без моего внимания защитное поле, само собой исчезло, а осколки гранаты под кодовым названием «знание – сила» упали на стол. – Чтоб мне в раю вечность провести! Надо бы, что ли, вернуть все как было. А то неудобно как-то…

Я собрался и мысленно пожелал, чтобы поверхность стола вновь стала гладкой. Эффект от моего пожелания оказался несколько неожиданным. По столешнице словно волна пробежала. А затем кусочки взорвавшейся чернильницы стали медленно погружаться, будто в болото. Вместе с ними уверенно погружались еще пара перьев для письма и другая чернильница. Необычное зрелище настолько завораживало, что мне и в голову не пришло предпринимать что-нибудь против этого. Так я и смотрел на уходящую в поверхность стола собственность Храма. Смотрел, пока последний предмет не скрылся из виду. Только тогда я взял себя в руки и аккуратно потрогал стол. Ничего странного в нем не было – обычный, как и должно быть, твердый стол.

«Точно, – поддакнул мне внутренний голос. – Если только не считать необычным то, что поверхность стала гладкой, словно зеркало. Хотя раньше была шершавой».

Я предпочел притвориться глухим и занялся поиском новых объектов для своих изуверских экспериментов. В итоге через пять минут у меня в руках оказалась настоящая коллекция «подопытных»: книга (выдернул первую попавшуюся с полки), деревянный стул (тут их много, от потери одного не обеднеют), нечто очень напоминающее мумию рыбы (и чего только под стеллажом не обнаружишь) и сапог (высокий, черный, вонючий).

Оглядев собранное богатство, я взял в руки книгу. Даже не пытаясь разглядеть, что именно мне попалось, я положил ее на стол отдельно от остальных находок и сосредоточился. Учитывая опыт предыдущей попытки, я заранее создал над книгой сферу и только после этого стал наполнять ее энергией. К сожалению, эксперимент окончился неудачей. Практически сразу книга, так же, как и чернильница, разлетелась на куски, только обрывки бумаги еще и загорелись. Правда, горели недолго – воздуха внутри защитной сферы было мало и кончился он быстро. На этом очередной опыт завершился. Убрав купол с останков книги я перешел к следующему «подопытному».

Через десять минут у меня «на руках» оказались следующие результаты. Сапог и стул последовали примеру своих предшественников – их разорвало на куски на первой же секунде. А вот мумифицированная рыба преподнесла сюрприз – она продержалась целых три секунды и не взорвалась, а усохла, рассыпавшись в прах.

– Все это, конечно, ужасно интересно, – решил подвести итог я. – Но ничем помочь в нашей ситуации не может. Металлы и вещи, созданные человеком, не способны держать силу. А живые (пусть и в далеком прошлом) организмы держат ее слишком недолго. Так что для обеспечения барьера мне бы потребовалось стадо слонов. Хотя, возможно, вещи тоже способны держать силу, но крайне незначительное количество, поэтому их и разрывало. В таком случае потребуется нечто действительно очень большое. Например… например… Например, сам замок.

Я представил себе, как начинаю накачивать стены вокруг себя силой. И как они через некоторое время не выдерживают ее давления и разлетаются в мелкую пыль. А потом я представил себе лица солдат осаждающей цитадель армии, когда те увидят огромную воронку на месте неприступной крепости. От такой мысли меня перекорежило, и я решил прекратить эксперименты с энергией ярости, чтобы не случилось чего-нибудь плохого.

– Впрочем, у всего есть и хорошая сторона, – нашлось утешение. – Зато теперь я гораздо лучше обращаюсь с обретенными силами. А ведь раньше без книги ничего не мог. Кстати, о птичках. А где сейчас мой любимый томик, который так приятно почитать в случае нужды?

Я напряг память и попытался вспомнить, где видел ее в последний раз. По всему выходило, что последний раз, когда мы с ней находились рядом, был еще в пещере дракона. Вернее, это был не раз, а сорок долгих лет. Примерно столько времени я пролежал на ней под тоннами камня, не в силах даже пошевелиться.

– Черт! Неужели я ее потерял?! – скривился я, будто только что съел целый лимон. – А ведь это действительно мог быть выход. Всего-то и нужно, что прочитать необходимое заклинание, да оставить книгу раскрытой в надежном месте. Проклятье! Как же я раньше о ней не вспомнил? Хм, а может, Фиар ее все-таки прихватил, но забыл мне об этом сказать? Последнее предположение выглядело весьма заманчивым, но маловероятным.

– Надо спросить, – решил я. – Потому что по-другому узнать не получится.

Я уже было собрался совершить над собой усилие и подняться со стула. Но этого не потребовалось. Дверь распахнулась, и в библиотеку вошел Фиар собственной персоной. «Легок на помине», – мысленно поприветствовал я его.

– Вы хотели меня видеть? – вежливо поинтересовался он, замерев передо мной.

– Почему ты так решил? – опешил я от такого заявления.

– Вы послали мне ментальный сигнал, – терпеливо пояснил юноша.

– Правда? Вот я, оказывается, какой, – хмыкнул я. – Впрочем, неважно. Да, я действительно хотел тебя видеть.

«Что называется, доигрался, – тем временем мысленно распинал я себя. – Теперь чудеса из меня так и прут. Надо бы лучше контролировать себя. А то если обычную мысль принимают за пожелание видеть, то что же будет при настойчивом желании».

– Чем я могу вам помочь, Основатель? – вежливо спросил Фиар, пожирая своего кумира (то бишь меня) глазами.

– Когда я… хм… оказался в ловушке, со мной были некоторые ценные вещи, – осторожно подбирая слова, начал я. – Меч, небольшая поясная сумка и книга. И я бы хотел знать – ты ничего этого не прихватил случаем?

– Нет, Основатель, – ни секунды не раздумывая, ответил храмовник. – Когда я вас нашел, то предпочел не тратить время на дальнейшие копания в камне, а сразу же поспешил доставить вас в цитадель. Считаете, что я поступил неправильно?

– Нет, – поморщился я. – На твоем месте я поступил бы точно так же. Просто все те вещи были дороги мне, и я надеялся еще раз их увидеть. Фиар на секунду задумался.

– Возможно, еще увидите, – задумчиво произнес он. – Вчера гномы согласно договору прислали останки того дракона. И вместе с ними был еще один особый сверток. Посмотреть, что там, я не успел. Но гном сказал, что там вещи, скорее всего, принадлежавшие вам. Точнее, он сказал, принадлежащие «откопанному нами храмовнику». Хотя это одно и то же.

– Где они?! – мгновенно подобрался я.

– У меня в комнате, – ответил Фиар, а потом предложил. – Если хотите, я могу сходить и принести их сюда.

– Будь так любезен, – согласился я. В ответ он только кивнул и быстрым шагом покинул библиотеку.

«Надеюсь, книга там, – размышлял я, оставшись в одиночестве. – Я смогу со спокойной душой оставить цитадель и отправиться в Зерлин. Там я найду ЕЕ и тогда…»

Что будет тогда, представить себе я не смог. Просто не знал, что скажу ей. Как опишу свои чувства. Наверное потому, что пока и сам не понимал, что со мной. Меня неодолимо тянуло к Элизарре. Возможно, это любовь. Но я предпочитал гнать от себя подобную мысль, потому что однажды уже любил, и ничего хорошего мне та любовь не принесла. Только боль. С тех пор я всех предпочитал держать на расстоянии. Так гораздо проще жить. Ведь только близкий человек может по-настоящему ранить. А близких людей у меня почти не было. И мне не очень-то хотелось, чтобы они появились. Потому что боялся вновь испытать ту боль. И только родителей я всегда любил. И в любой момент готов был отдать за них жизнь.

«Хотя уже не за кого отдавать, – мелькнула в голове мысль, и боль кольнула сердце. – Слишком много прошло времени. И теперь у меня никого не осталось…»

Мрачные мысли были готовы полностью захватить мое сознание. Но не успели. К счастью, меня отвлекли, и теперь им придется ждать другого удобного случая.

– Вы ничего не ели со вчерашнего дня, Основатель, – сказала вошедшая в библиотеку Вирна. – и я подумала, что вы… То есть я хотела сказать… В общем, вот.

Девушка подошла и поставила на стол передо мной поднос со снедью. Мгновенно в нос ударил сногсшибательный аромат, и желудок призывно заурчал, сообщая, что действительно неплохо было бы перекусить.

– Спасибо, Вирна, – искренне поблагодарил я. – Без тебя бы я точно умер с голоду. И, пожалуйста, не называй меня больше Основателем. У меня есть имя – Виктор. Просто Виктор.

– Хорошо, – тихим голосом произнесла она и поспешно ретировалась из библиотеки. Проводив ее непонимающим взглядом, я приступил к трапезе.

Когда Фиар вернулся вместе со свертком, я сидел и лениво потягивал воду из стакана. Конечно, сок или хотя бы компот подошли бы гораздо лучше. Но принести мне что-нибудь, кроме воды, никто не догадался. Впрочем, я был благодарен и за то, что они вообще со мной возились.

– Вот он, – сказал вошедший Фиар и положил на край стола нечто, обернутое грубой материей и перевязанное для надежности веревкой. – Если это все, что вам от меня было нужно, то я вас покину.

– Спасибо, Фиар. Ты мне очень помог, – запоздало ответил я, отрывая взгляд от свертка. Судя по его размеру, там лежало что-то продолговатое.

Немного нервничая, я встал со стула и подошел к свертку. Некоторое время безуспешно пытался развязать узел, а потом разозлился и просто дернул его. Веревка разорвалась так легко, будто была гнилой. Я пару секунд постоял в нерешительности, потом принялся быстро разматывать материю. Через несколько секунд на столе лежали до боли знакомые предметы: безразмерная сумка, угольно-чёрный дарродский Змей, темная полуистлевшая тряпка, бывшая некогда моим плащом, кукри и Бельтар. Пару секунд я смотрел на книгу, а затем решительно взял ее в руки.

– Магические барьеры, – четко произнес я и стал ждать, пока книга откроется на нужной странице.

Но, как оказалось, ждал я зря. Книга даже не шевельнулась. Удивленный этим, я поспешил сам раскрыть книгу и пораженно застыл. Некогда девственно чистые страницы сейчас были изгвазданы чернилами.

– Что за черт? – неизвестно у кого спросил я, вглядываясь в проявляющееся на странице черное пятнышко. Это пятнышко начало медленно расползаться в стороны и…

– Проклятье!!! – страницы неожиданно вспыхнули ярким пламенем, и я едва успел отбросить фолиант в сторону.

Однако отброшенная книга не сразу упала на пол. Сначала она зависла в воздухе и принялась медленно вращаться вокруг своей оси. Зрелище, надо сказать, было завораживающим – вращающийся столб пламени производил действительно неизгладимое впечатление. И лишь через минуту, когда огонь медленно угас, на пол упала сильно обгорелый переплет. Только после этого я вышел из ступора. Осторожно подойдя, я поднял оставшееся от книги и принялся разглядывать.

– Вот что называется «восстановлению не подлежит», – хмыкнул я и тут же скривился. – Черт! Что ж так не везет-то, а? Создать магическую батарейку не могу. У книги вышел срок годности, и она самоуничтожилась. Что ж за проклятье-то?!!

Я раздраженно бросил опаленный переплет на стол и вернулся на свое место.

«Что же делать? – принялся размышлять я, сверля взглядом стену. – Как же добиться, чтобы никто из храмовников не пострадал за время моего отсутствия. Наладить производство какого-нибудь чудо-оружия? Нет, способствовать уничтожению людей я не собираюсь. В любом случае, храмовники и без чудо-оружия теоретически могут разогнать неприятеля, только не хотят, поскольку это унесет множество жизней ни за что. А лишних смертей они постараются избежать любым способом. Значит, нужно что-нибудь другое. Например, комплекс индивидуальной магической защиты. Эк я завернул. Еще бы суметь воплотить эту идею в жизнь. Тем более без мудрых советов книги. Проклятье, вот было бы здорово поделиться с храмовниками своей силой. Жаль только, не знаю как…»

На этом меня прервал тихий скрип двери. Я перевел на нее взгляд и обнаружил вошедшую в библиотеку Вирну.

– Я пришла, чтобы забрать посуду, – сказала она, поймав мой взгляд, и через мгновение напряженно спросила. – Вам понравилось?

– Да, все было очень вкусно, – честно ответил я. И действительно, я только сейчас сообразил, что сегодняшний мой завтрак сильно отличался от тех, какими меня обычно потчевали здесь. Будто делал кто-то другой.

Услышав похвалу, Вирна смущенно отвела глаза, и мне даже показалось, что она слегка покраснела. Правда, утверждать это наверняка я не мог, потому что маска прекрасно скрывала лицо девушки, и мне оставалось судить лишь по косвенным признакам.

Стараясь не смотреть на меня, Вирна подошла к столу и быстро переставила посуду на поднос. Пробежав взглядом по столу в поисках недостающего прибора, она задержала внимание на моих руках. Я опустил на них взор и обнаружил, что все это время вертел в руках серебряную тарелку. Вернее, БЫВШУЮ тарелку. В глубокой задумчивости я изменил ее настолько, что в данный момент она гораздо больше напоминала широкий браслет. Не хватало лишь одной детали – застежки. Чисто интуитивно я провел над браслетом рукой, и он стремительно видоизменился, создавая недостающую часть.

– Ой, извини! Что-то я задумался, – чувствуя себя очень неловко, пробурчал я и желая немного сгладить конфуз, произнес. – Это тебе.

– Правда?! – одновременно счастливо и удивленно произнесла она, принимая протянутый браслет и надевая его на руку. – Спасибо. Он очень красивый.

Я посмотрел на не слишком опрятно вылепленную «железяку» и смущенно промолчал. Не дождавшись от меня ответа, Вирна подхватила поднос и покинула библиотеку. Оставшись один, я вернулся к прерванному занятию, а именно проглядыванию дыры в стене, в надежде, что в голову придет какая-нибудь безумная идея.

За этим занятием меня застал Лэнс. Что это именно он, я понял, только когда он обратился ко мне.

– Э-э-э, Основатель? – смущаясь, обратился он ко мне.

– Да? – я повернул к нему голову и понял, что сижу здесь уже не меньше часа. Осознать это мне помогло сильно затекшее тело.

– Вы не могли бы сделать мне такой же, браслет как у Вирны? – все еще смущаясь, продолжил храмовник и достал из-под плаща серебряную тарелку.

– Зачем он тебе?!! – такого поворота событий я никак не ожидал.

– Понимаете, я неплохо разбираюсь в боевой магии. Сейчас в поединке Вирне удалось победить меня. Хотя она гораздо слабее. Я ее расспросил и узнал, что благодаря вашему браслету она теперь может не тратить времени на плетение заклятья, а получает необходимый эффект лишь пожелав его и дав необходимое количество силы. Вот я и подумал, что неплохо тоже иметь такой. Тем более во время войны, когда секунда промедления может стоить жизни родичу.

«Вот тебе и «железяка», – переварив полученную информацию, принялся размышлять я. – Вот тебе и «задумался». Как же у меня это получилось?» Я напряг память и принялся усилено вспоминать, о чем думал в тот момент.

«Защита, – сообразил я. – Я думал о том, как бы защитить орден и… как поделиться с храмовниками своей силой. Итак, проведем следственный эксперимент».

– Давай попробую, – обратился я к Лэнсу. – Хотя не уверен, что получится.

Храмовник с готовностью протянул мне принесенную тарелку. Я несколько секунд просто вертел ее в руках, собираясь с духом, а затем приступил. «Для начала надо придать ей форму», – решил я.

С этим проблем не было. Раздув в себе пламя ярости, я несколькими точными движениями согнул металл в дугу, а затем провел по нему пальцем, и тарелка распалась на две симметричные половики. Немного сосредоточения, и эти половинки соединены между собой петлями, а с другой стороны появляется застежка.

«Что ж, самое простое позади, – принялся размышлять я. – Теперь дело за малым – напитать его силой и заставить работать как надо».

Ярость поднялась в груди волной и мгновенно опала. Нет, сейчас мне нужна была не она. Ярость способа только разрушать, а в данный момент мне требовалась сила созидания. Уберечь. Оградить. Дать силу. Помочь. Вот что было нужно. Я сосредоточился на этих чувствах, одновременно представляя себе желаемый эффект. Внутри появилось чувство легкости и защищенности. «То, что надо!» – подумал я и направил эту силу в браслет.

– Вот, проверь, – через несколько минут предложил я, отдавая готовое изделие Лэнсу.

Храмовник одел его на руку и, быстро сотворив в воздухе десяток огненных сгустков, принялся ими жонглировать. Очевидно, это значило, что артефакт действует.

– Даже не знаю, как вас благодарить, – радостно произнес он, щелчком пальцев заставляя огони исчезнуть.

– Высшей благодарностью для меня будет то, что ты выживешь и спасешь других, – отмахнулся я.

– Я буду стараться! – клятвенно заверил меня храмовник и поспешил откланяться.

Оставшись один, я вновь принялся сверлить взглядом стену. Не потому, что все еще не знал, как помочь. Знал, да еще как! Просто я собирался с духом. Потому что теперь предстояло снабдить артефактами всю цитадель.

 

Глава 3

– Уберечь. Оградить. Дать силу. Помочь, – тихонько шептал я про себя, вертя в руках очередное ювелирное изделие.

На этот раз кольцо. Еще в самом начале я понял, что самому вылепливать очередной браслет слишком долго. Да и тарелок на всех в любом случае не хватит. Тогда я решил поэкспериментировать с уже готовыми украшениями. Опыт оказался успешным. Взятый для эксперимента серебряный браслет по свойствам ничем не отличался от вылепленного из тарелки. Если конечно не брать в расчет того, что сделан не настолько топорно. Но ведь это, наоборот, хорошо. Поэтому я решил работать только с готовыми украшениями. Несколько послушников быстро натаскали из сокровищницы в библиотеку целую гору всевозможных цацек. Чего они только не принесли: кольца, браслеты, кулоны, серьги, небольшие кинжалы, даже маленький щит. И единственным, что объединяло все эти предметы, был материал – серебро. Лишь в этом я не решился отступать от первого удачного эксперимента.

– Уберечь. Оградить. Дать силу. Помочь, – в очередной раз прошептал я и отложил кольцо в сторону к горе уже заговоренных украшений.

Левая рука уже привычным жестом потянулась за следующей безделушкой и, ничего не обнаружив, принялась впустую шарить по столу. Только через несколько минут до моего разума, одуревшего от такого количества однообразной работы, сумела достучаться мысль.

– Парень, ты, похоже, завис! – радостным голосом сообщило мне подсознание.

Я несколько секунд пытался вспомнить, что это значит. А потом принялся трясти головой. Это помогло вернуться в реальный мир. Повернув голову влево, я к своей вящей радости обнаружил там совершенно пустой стол, что сильно приподняло настроение. Потому что я заговорил больше тысячи предметов и теперь мог на некоторое время оставить орден, не боясь за его судьбу. Впрочем, радость моя была не долгой. Уже через миг на меня накинулась жуткая усталость и многотонным прессом потянула к земле. Сначала я пытался бороться и даже хотел призвать на помощь новообретенную силу. Но та просто отказалась мне подчиняться, и я пал под натиском усталости. Голова с глухим стуком встретилась со столом, но я этого не почувствовал. Не почувствовал просто потому, что заснул гораздо раньше.

***

Пробуждение пришло в полете. Я еще ничего не успел сообразить, а тело, рухнув на ноги, уже прижалось спиной к стеллажу с книгами и замерло в защитной стойке. Через мгновение сознания достигла боль. И уже не обращая ни на что внимания, я принялся растирать гудящие болью места.

«Черт! А я уже успел забыть, что значит заснуть за столом, – болезненно морщась, думал я. – Вот теперь, можно сказать, что вспомнил. Только почему-то это меня совсем не радует. Я бы даже сказал – дико огорчает. Проклятье! И какого гоблина рефлексы так недальновидно выкинули меня из-за стола? Что на них нашло?»

Ответ не заставил себя ждать. Тихонько скрипнула дверь и, осторожно ступая, в библиотеку вошла Вирна. За ней по воздуху плыл поднос со снедью.

«Очевидно, – думал я. – Сначала она заглянула сюда, чтобы убедиться, что я действительно здесь. Дверь, как и секунду назад, скрипнула, этот-то звук и вырвал меня из сна, а рефлексы сделали все остальное. Большое «спасибо» им за такую подлянку».

Тем временем девушка заметила, что меня больше нет за столом; ее взгляд скользнул по комнате. И естественно остановился на разминающем мышцы мне.

– Ой! Я вас разбудила?! – полувопросительно произнесла она.

– Ничего страшного, – махнул я рукой и героическим усилием заставил себя стоять ровно. – Мне все равно надо было встать сегодня пораньше.

– Я вам завтрак принесла, – как-то невпопад сказала Вирна и быстро пояснила. – А то вы вчера весь день работали и ничего не перекусили за все время.

– Спасибо за заботу, – широко улыбнулся я, и маска улыбнулась вместе со мной. – Что бы я без тебя делал. Ты уже во второй раз спасаешь меня от голодной смерти. Даже не знаю, что со мной станет, когда тебя не будет рядом.

Девушка пролепетала в ответ что-то неразборчивое и торопливо покинула комнату, предварительно поставив поднос с едой на стол. Я же, оставшись один, больше не мог стоять спокойно и вновь принялся разминать ноющие мышцы.

– Черт! Черт!! Черт!!! – сквозь зубы проскрипел я, злой на весь мир.

В душе медленно поднялась ярость и прокатилась по венам кипящей волной, вытесняя боль и слабость. Правда, теперь я чувствовал себя, словно на меня кипятком плеснули, так что не знаю, что лучше. Впрочем, неприятное ощущение прошло уже через минуту.

– Вороне бог по блату кинул сыру, – нагло переврал я неизвестную в этом мире басню, садясь за стол. – Ворона с жадностью раскрыла носопыру. Пошамать собралась, но сдуру забралась на самую лесную верхотуру. А мимо там лисица пробегала… Дверь с жалобным скрипом распахнулась, и в библиотеку вошел Крад.

– Я слышал, вы уже проснулись, – войдя, произнес он.

«Ну, вот, – мелькнула в голове мысль. – Вместо сыра роскошный завтрак. Вместо лисы один из опытнейших воинов Храма. Чувствую, дальше все будет развиваться по несколько иному сценарию».

К счастью или же, наоборот, к сожалению, я оказался прав. В смысле, отбирать или же обманом выманивать у меня завтрак храмовник не собирался. Он бросил лишь один взгляд на поднос и несколько удивленно произнес:

– Вирна вам сама готовит? Странно, обычно она не подходит к кухне ближе, чем это жизненно необходимо. А зря, у нее настоящий талант… – Крад прикрыл глаза, словно что-то вспоминая, а затем резко мотнул головой. – Впрочем, вернемся к делу. Я хотел бы обсудить с вами план обороны цитадели.

– Это без меня! – резко выставил я перед собой руки. – Я абсолютно не разбираюсь в тактике и стратегии. Так что вряд ли смогу помочь. Тебе лучше поговорить с Фандаром. Наверняка он разбирается гораздо лучше.

– С бароном мы еще вчера выработали основной план, – кивнул головой храмовник. – Но до того, как вы придумали это.

Бывший наемник взял в руки один из артефактов и, несколько секунд повертев его в руках, бросил обратно в общую кучу.

– Эти вещички меняют абсолютно все, – продолжал он. – И чтобы использовать их наилучшим образом, я должен знать, что они могут. А чего не могу.

– Тебе лучше расспросить об этом других храмовников или дойти до всего опытным путем, – предложил я. – Потому что я всего лишь создал их. Создал неосознанно. И теперь даже не могу представить, что именно вышло.

– В таком случае, – Крад на секунду задумался. – В таком случае, я распоряжусь, чтобы их раздали родичам. И чтобы они начали тренироваться в обращении с артефактами. Храмовник было развернулся и пошел к выходу, но у самой двери оглянулся.

– Да, и еще, – произнес он. – Скажите, где вы сегодня будете. Чтобы в случае чего я мог сразу найти вас, не тратя время на поиски.

– Нигде,– пожал я плечами. – Я сделал все, что в моих силах; теперь спокойно могу оставить цитадель на несколько дней и заняться своими делами. Так что отправляюсь я через несколько минут. Кстати, как назывался корабль, на котором уплыла девушка?

– Росомаха, – не задумываясь, ответил Крад, потом спросил. – Мне собрать вам необходимые вещи в дорогу?

– Не надо, – покачал я головой. – Все, что нужно, у меня уже есть, а недостающее можно в любой момент купить в городе.

– Удачи вам, Основатель, – тихо проронил храмовник. – И возвращайтесь скорее.

После этого бывший наемник стремительно выскользнул за дверь. От его прощания у меня теперь даже кусок в горло не лез. А вся моя решимость немедленно уйти вдруг куда-то испарилась. Вернулись прежние сомнения. Меня опять разрывало на части, а в голову закрадывались различные мысли.

«А справятся ли родичи без меня? – думал я. – Да, они все великолепные воины. Но они не хотят сражаться. А войны в обороне не выигрывают. И кроме того, их гораздо меньше. Да еще и это идиотское пророчество». В памяти мгновенно всплыли услышанные от Крада строчки.

«Надо же, запомнил! – мельком удивился я, но решил не заострять на этом внимания – и так проблем выше крыши. – Не важно, правдивы эти стихи или нет. Главное, что люди в них верят, а это значит, что они, пусть даже и неосознанно, будут стремиться воплотить пророческие строки в жизнь. И ни к чему хорошему это не проведет».

– … Исчезнут все, исчезнет каждый, исчезнет мир в кровавой мгле… – словно наяву прозвучал у меня в мозгу голос Крада.

Я даже вздрогнул от неожиданности и на всякий случай оглянулся. Но, как и прежде, в библиотеке находился лишь я один.

– Действительно, – вдруг начал вслух говорить я. – Стишок обещает реки крови. Причем с обеих сторон. В ней даже смерть не победит… Да уж, ничего хорошего по определению произойти не может. Вот и встает вопрос: могу ли я покинуть орден в такой тяжелый момент? Не могу. Но я должен. Чувствую, что должен найти Элизарру. И надо торопиться. Потому что, похоже, она в беде.

И внезапно осознал, что это действительно так. Что я действительно должен спешить, иначе через несколько дней может оказаться слишком поздно.

– …чужой, что в мир этот пришел…– как-то невпопад всплыли в голове строки.

– Единственный чужой здесь – это я, – проворчал я. – Только что я должен сделать? Ненавижу пророчества! Почему нельзя просто написать: сделаешь то-то и то-то – получишь такой результат; сделаешь это и вот это – получишь другой результат. Ведь тогда всем было бы проще.

– …Отдаст он жизнь свою чужую, чтобы потомков защитить… – зазвучала в мозгу очередная строчка.

– Ну вот кому от этого легче стало! Поди пойми теперь, что сие означает, – уже не на шутку разошелся я. – То ли мне надо ласты склеить, чтобы войну прекратить, то ли еще что. Хотя мне вряд ли, раз сказано «чужую» жизнь. Но ведь и свою тоже. Что бы это могло значить? Черт! А что, если…

– Моя жизнь принадлежит вам…

Голос барона вспомнился настолько ярко и отчетливо, что я даже вздрогнул.

«Действительно, – забегали в голове мысли. – Он сказал это, когда я просил его принять на себя ответственность за орден. Может ли так случиться, что именно его смерть остановит войну? Вряд ли. Разве что храмовники озвереют после гибели Основателя и станут гнать противника до тех пор, пока не загонят насмерть. Впрочем, все это глупости. Фандар будет находиться в цитадели, а достать его здесь не сможет даже лучший из убийц. Так что не стоит забивать себе голову ерундой. Сначала спасу Элизарру, потом займусь проблемами ордена. Сомневаюсь, что за несколько дней произойдет нечто ужасное. А больше времени мне и не понадобится».

Разобравшись немного со своими мыслями, я поднялся из-за стола и обошел его. Вновь обретенные вещички все еще лежали там, где я их оставил. Да, собственно, кто мог их забрать, если я не покидал библиотеки. Меч, сумка и кукри. Взяв в руки поясную сумку, я открыл ее и с интересом порылся. Через пару минут на свет показался миниарбалет. Внимательно осмотрев его, я убедился, что, хотя сумка пролежала под тоннами камня много лет, на состоянии арбалета это никак не отразилось.

– Впрочем, я лежал неподалеку, – хмыкнул я, убирая арбалет обратно в сумку. – И со мной тоже ничего особенного не произошло. За исключением того факта, что я не умер. Как же мне это удалось? Или не мне? Черт его знает! Не буду забивать голову. А то в ней и так уже нет места от всех произошедших со мной парадоксов.

Говоря это, я одновременно цеплял сумку на пояс. Хотя выглядела она несколько потерто, в ее прочности я почему-то не сомневался. Разобравшись с сумкой, я обратил внимание на два оставшихся на столе предмета. И практически не раздумывая, первым взял в руки меч. Плавный рывок, и клинок с тихим шелестом покидает ножны. Он был все таким же, каким я его помнил. Волнистое лезвие, рукоять, пригодная как для двуручного, так и одноручного хвата, небольшой металлический череп вместо гарды. И, конечно же, сама сталь. Черная, ничего не отражающая поверхность все так же чиста, как и много лет назад. Течение времени никак не отразилось на клинке. Чего нельзя было сказать о перевязи. Та просто истлела за много лет. И теперь нести оружие можно было только в руках.

– Интересная получилась бы картина, – хмыкнул я и спрятал меч в сумку.

Вообще, полезная вещь эта безразмерная сумка. Все что хочешь в нее можно спрятать. Хоть иголку, хоть слона. Правда, с последним я не экспериментировал. Но когда-то мне пришлось перевезти в ней немаленькую библиотеку. Только вот один недостаток имелся у этого счастья…

«Вес, – мысленно вздохнул я. – Хоть объем и исчезал в неизвестном пространстве, но вес полностью сохранялся. И ложился он на мои плечи. Так что чем больше в нее сложить, тем сильнее меня будет тянуть к земле. Неприятная особенность, надо сказать». Я еще раз горестно вздохнул и взял со стола последний предмет. Кукри.

«Хорошая вещь. Очень могущественная и сильная, – принялся рассматривать я его. – Помнится, Милор этой железякой без труда прикончил саламандру. А она, насколько я понимаю, животинка не из последних. Мда, и через несколько дней подарил мне в качестве благодарности за спасение города. Или, может, в качестве извинений?..»

Я вспомнил наше расставание и болезненно скривился. Да уж, яд он тогда выбрал неслабый. И если бы не случайность, то меня бы уже не было.

«И ведь не забрал нож, хотя был уверен, что мне конец, – припомнил я. – Наверное, это все-таки действительно его извинения. Все же он не по своей прихоти решил отправить меня в мир иной. И почему-то мне кажется, что будь это его желанием, то я из того города ни за что бы не ушел. Хотя, кто знает». Нож я сунул за пояс. Теперь можно считать, что к походу я готов.

«Или, может, действительно стоило попросить помощи у Крада? Он гораздо опытнее в подобных делах», – мелькнула в голове предательская мысль, но я героически поспешил загнать ее обратно в тот угол сознания, из которого она выползла.

Потом подхватил висевший рядом плащ и накинул его на плечи. Отойдя от стола, я закрыл глаза. Потребовалось лишь чуть-чуть пожелать и в памяти мгновенно всплыло то состояние, в котором я открывал портал из тюрьмы. И даже сквозь опущенные веки видел, как начинают светиться ладони. Плавным движением я начал чертить арку в воздухе, но прервал это занятие на середине.

– А куда я попаду таким макаром? – вслух сам у себя спросил я.

Вопрос пришелся как нельзя кстати. В тот раз-то я знал, куда хочу попасть. Но и тогда неточности хватило, чтобы оказаться на одной из башен. К счастью, вместо крыши у нее оказалась смотровая площадка. Поэтому послушникам не пришлось оттирать кровь с каменных плит двора. Сейчас такого везения может не случиться.

– Правда, оттирать мою кровь от мостовой будут не послушники, – мрачным голосом «утешил» я себя. – Только меня это почему-то не слишком радует. Хотя тут подобная ситуация гораздо более вероятна, чем при первом прыжке. Потому что я буду прыгать действительно вслепую. Значит, надо что-нибудь придумать, чтобы не оказаться где-нибудь под мостовой, например. Я прилежно напряг мозги и через несколько секунд пришло решение.

– Маяк! – сообразил я. – Мне нужен маяк, на который я полечу. Что-то такое, что позволит мне не промахнуться. Что-то… Точно! Прыгну на мысли людей. Заодно буду уверен, что не промахнулся городом. Итак, приступим! Я опять закрыл глаза и сосредоточился. Ладони засветились почти сразу.

«К людям, – напряженно думал я, чертя в воздухе арку. – Ко множеству людей, думающих, что они находятся в Кандоре. К людям…»

Когда арка была завершена, я открыл глаза и с сомнением посмотрел на распахнутый портал. Уверенности в том, что он ведет, куда надо, у меня не было. Но проверить, кроме как шагнув в него,возможности не было.

– С богом! Без разницы, смерти или жизни, – буркнул я и шагнул в светящуюся арку.

Мир перед глазами мигнул, так же, как и когда портал открывался с помощью книги, а потом я оказался в другом месте. Низкий потолок, каменные стены, десятки людей вокруг – вот и все, что я успел заметить за первый миг своего пребывания здесь. А потом стало не до того. Потому что одно обстоятельство полностью завладело моим сознанием…

– Вашу мать! Что за… – договорить я не смог и натужно закашлял.

Причина – невероятная, всепроникающая вонь достигла моего сознания, и я ничего не смог ей противопоставить. Она была настолько мощной и густой, что я почувствовал себя так, будто меня в жидкое дерьмо макнули.

«Черт! Неужели я попал в народный туалет типа сортир?! – мелькнула безумная мысль, пока я пытался протолкнуть воздух в легкие, дыша через сложенный вчетверо плащ. – И именно здесь сильнее всего думают о своем местоположении?!! Проклятье! Ну почему мне всегда везет именно ТАК?!!»

Не сумев нормально вздохнуть, я диким взглядом осмотрел помещение. Люди глядели на меня не менее дикими глазами и пытались жаться к стенам. Впрочем, сейчас мне было глубоко насра… кхе-кхе, в общем, все равно мне было. В данный момент меня больше всего интересовал выход из этой «газовой камеры». К несчастью, он не попадался на глаза поразительно долго. Легкие уже начало жечь от недостатка кислорода, и я был готов хоть головой проломить стену, лишь бы выбраться отсюда. Но такой радикальной меры не понадобилось. Наворачивая третий круг вокруг своей оси, я наконец заметил низкую, неудобную дверь и, не раздумывая, рванулся к ней.

«Жители» этого необычного ада с дикими криками разбегались у меня с пути. Надо сказать, весьма дальновидная политика. Потому что на пути к свободе я вполне мог не заметить их и попросту затоптать. А так они сами освободили проход, и я был за это им благодарен. Правда, благодарен очень глубоко в душе, поскольку большую часть моего разума занимали мысли о том, как бы поскорее выбраться.

Взяв отличный разбег, я в самый последний момент сильно пригнулся и обеими ногами резко толкнул тело вперед. Теперь, словно выпущенный из пушки снаряд, я летел низенько над полом. Правда, совсем недолго. Уже в следующую секунду мой гордый полет был прерван обитой железными пластинами дверью. Впрочем, кто что прервал – сказать довольно проблематично. То ли дверь мой полет, то ли я ее спокойное существование. Скорее всего, истина находилась где-то посередине. Но как бы то ни было, я врезался плечом в дверь, она с противным скрежетом вылетела из косяка, а я вместе с ней.

Вырвавшись в коридор, я вскочил на ноги и попытался вздохнуть. Но не смог – аромат здесь стоял не намного лучше.

– Воздух!.. – захрипел я и бросился по коридору.

По пути попался какой-то бородатый мужик, одетый в кольчугу и держащий в руке копье. И ему зачем-то взбрело в голову попытаться остановить меня. В общем, он сам виноват. Не вставал бы я на пути со своим смехотворным копьем – остался бы цел. А так я пронесся дальше, а он остался собирать выбитые точным ударом зубы. И если мои ощущения вкупе с моей же интуицией меня не подводили, то этот удар вышиб у него последний десяток жевалок. «Его проблемы», – мельком пронеслась в голове мысль.

Пробежав мимо еще нескольких дверей, из-под которых тянуло непередаваемым амбре и, сбив с ног еще несколько охранников, я на полном ходу вышиб небольшие ворота и наконец-то оказался на улице. Только теперь я смог втянуть в горевшие огнем легкие воздух. Не скажу, что он был свежим и чистым, но сейчас я был рад любому.

Кое-как отдышавшись, я поплелся прочь от этого убийственного зловонья. После нескольких шагов я услышал голоса рядом с собой.

– Эй, смотри! Там плетется кто-то от ям работорговцев, – тонкий, похожий на крысиный писк, голос. – Может – это раб? Давай схватим его и вернем, а они нам заплатят чего-нибудь.

– Ты посмотри на него, – возразил грубый голос. – Разве так выглядят беглые рабы?!

– Да какая разница! – нетерпеливо воскликнул первый. – Может, он стукнул по башке своего хозяина и в его одежду переоделся. Да ты присмотрись! Он же выглядит как-то необычно. Сразу ясно, что не простой прохожий. А даже если и простой. Что с того? Видно, что не местный. Тогда почему бы его не продать?

– Вот теперь дело говоришь, Шарох! – одобрил его собеседник.

Я в недоумении оглянулся в поисках говоривших, но никого поблизости не обнаружил. Только парочка оборванцев расположилась в десятке метров от меня. И я сильно сомневался, что способен слышать на таком расстоянии. Впрочем, моим ушам до моего же мнения не было никакого дела, и они продолжали бессовестно слышать все, что говорили те двое.

– Тогда давай я его отвлеку, а ты подойдешь сзади и стукнешь его по черепушке хорошенько, – между тем, не обращая на меня внимания, принялся втолковывать свой план напарнику первый. – Только не перестарайся. А то как в прошлый раз – прибьешь его и нам придется довольствоваться тем, что у него с собой есть.

– Да ладно тебе, – обижено прогудел второй. – Ну подумаешь один раз прибил кого-то. Так кто ж ожидал, что он такой слабенький окажется.

– Вот я и говорю, чтоб на этот раз был осторожней, – зашипел на него приятель. – За мертвого-то мы ничего не получим. А на живом можем неплохо подзаработать.

– Да говорю же тебе, что такого больше не повторится…

– Ладно, хватит, – оборвал его напарник. – Давай-ка лучше поторопимся, пока его кто-нибудь другой не перехватил и не лишил нас денежек.

– И кто его здесь перехватит? – удивился второй.

– А то мало вокруг всяких оборванцев ходит! – огрызнулся человек названный Шарохом и поспешил ко мне. Себя, похоже, он к местным люмпенам не причислял.

«Хороший у меня вдруг слух прорезался, – мысленно хмыкнул я, прислушиваясь к шагам уголовников. – Интересно, с чего бы вдруг. Раньше он у меня, конечно, тоже был очень неплох, особенно после встречи с саламандрой. Но все-таки такой силы не достигал никогда. То ли вонь так повлияла, что вряд ли. То ли очередное чудо, связанное с опасностью для жизни. Может еще что-то. Впрочем, неважно. Об этом можно подумать позже. А пока следует проучить охотников за чужой свободой».

Специально несколько замедлив шаг, я стал ждать, когда меня догонит тонкоголосый.

– Вы не поможете мне, уважаемый сьер?! – через пару минут обратился к моей спине Шарох. Очевидно, его приятель вышел на позицию, и теперь начиналось представление для одного зрителя – меня.

– В чем дело? –обернулся я, притворяясь беспомощной жертвой.

И только произнеся это, я сообразил, что бандиты говорили совсем не на том языке, который я привык слышать в последнее время. И уж тем более не на русском. Нет, нечто совершенно иное. Тем не менее, я все прекрасно понимал.

«Неужели очередной подарочек покойного герцога, мир его праху, – мысленно скорчил гримасу я. –Сколько же еще таких сюрпризов он мне оставил? Впрочем, и сам мог бы догадаться. Все-таки герцог был из высшего дворянства, а для них знание языка сопредельных держав едва ли не обязательно. Да-а-а, что с меня взять – склеротик».

– Смилуйтесь сьер, – забубнил Шарох. – У меня там друг. Ему плохо и я не знаю…

Дальше его пургу я слушать не стал. Вместо этого все свое внимание я перевел на слух и начал вслушиваться в окружающий мир. Сразу же расслышал позади себя осторожные шаги. Очевидно, невидимый пока что для меня бандит считал, что сможет так спокойно подойти ко мне со спины. К великому сожалению для него и его напарника, который сейчас усиленно отвлекал мое внимание, в качестве добычи им попался несколько необычный человек.

«Должны же в жизни быть не только праздники, но и огорчения», – мысленно хмыкнул я и, дождавшись, когда бандит подойдет вплотную, начал действовать.

Стремительным движением я перетек на два шага в сторону, на мгновенье опередив мелькнувший в воздухе кулак уголовника. Удар был нацелен в то место, где я стоял всего лишь секунду назад.

«А ведь он имел все шансы не просто оглушить меня, но и отправить навечно во тьму», – мельком оценил я размеры кулака и скорость удара. – Просто удивительно, как он с таким самоконтролем умудрился прикончить всего лишь одного человека, а не десяток. Или это он для меня так расстарался? В таком случае польщен».

Мысли дергано скакали в черепе, а тело тем временем действовало без моего участия. Бандит, не сумев погасить инерцию, покачнулся вперед. Этим-то я и воспользовался. Резко развернувшись на месте, сильно ударил его раскрытой ладонью в лицо. Кто-то может сказать: ну и что с того? Но эти люди недостаточно хорошо представляют себе ситуацию. Все-таки даже относительно мягкая и податливая вода на большой скорости при ударе очень похожа на бетонную плиту. А уж я в своем ударе не пожалел ни силы, ни скорости. Так что могу поставить мешок золота против дохлой мыши, что бандит почувствовал себя так, словно его только что молотом кузнечным по лицу огрели. Да и результат был в чем-то схожий. Главный элемент лица нападавшего – здоровенный красный нос – безжалостно вмяло, от чего физиономия стала гораздо более ровной. Сам же его обладатель как-то обижено булькнул и завалился на спину. Голова с громким стуком встретилась с хорошо утоптанной землей. Вряд ли он поднимется в течение ближайших десяти минут. А мне и и этого времени более чем достаточно.

Повернувшись к оставшемуся на ногах противнику, я сделал резкий шаг к нему и без замаха коротко ударил под дых. Ну не выглядел он опасным противником, рука не поднималась искалечить его просто так. Поэтому я ударил не слишком сильно, но так, чтобы потом у меня не возникло повода пожалеть о своем мягкосердечии, когда он попытается воткнуть мне нож в спину. А может даже и воткнет.

«Все-таки даже крыса становится опасной, если ее загнать в угол, – подумал я, глядя на согнувшегося пополам Шароха. – Так что лучше не загонять ее в угол, а обезвредить гораздо раньше».

Быстро осмотревшись по сторонам и убедившись, что вокруг нет никого, готового преследовать меня, я быстрым шагом двинулся прочь от места драки. Через несколько минут, пройдя узкий переулок, я оказался на оживленной улице. Народу здесь было не протолкнуться. Из чего я сделал вывод, что нахожусь недалеко от торговой площади.

«Впрочем, где мне еще быть, – отчитал я сам себя. – Все-таки «склад» живого товара должен находиться неподалеку от места сбыта. Чтобы товар не сбежал по дороге».

Отойдя в сторону, чтобы не толкали, я прислонился к стене и глубоко задумался.

«Мне необходимо найти Элизарру, – принялся размышлять я. – Где она сейчас находится, я не знаю. Вопрос: как тогда это сделать? Прибегнуть к магии? Хм, помнится, тогда, в Казноре, магия мне здорово помогла в поисках страниц книги. Может, она пригодна и для поиска людей? Правда, Бельтара у меня больше нет. Но авось чудеса меня и сегодня не оставят. Итак, попробуем».

Я закрыл глаза и сосредоточился. Через пару секунд перед мысленным взором всплыл образ Элизарры и я, следуя советам множества фэнтезийных книг, попытался сделать его как можно ярче.

– Укажи мне путь, – едва слышно прошептал я, когда представить его еще ярче стало уже невозможно.

Ничего не произошло. Тогда я открыл глаза и проверил, нет ли изменений в обычном мире. Но и тут все оставалось точно таким же. Эксперимент окончился неудачей.

– Или я делаю что-то не так, или людей таким образом искать невозможно… – принялся вслух размышлять я, – …или подобным способом невозможно найти Элизарру. Хм, а это идея! Ну-ка попробуем найти кого-нибудь другого… Например, моих недавних знакомых.

Опять закрыв глаза, тщательно повторил процедуру. На этот раз я будто наяву увидел Шароха, пытающегося привести в чувство своего приятеля. Более того, я, словно по компасу, точно знал, где их искать. Открыв глаза, я удостоверился, что ощущение направления не исчезло, а вот картинка пропала. Впрочем, опустив веки, я вновь увидел перед собой неудачливых бандитов в проулке.

– Итак, что мы теперь имеем, – принялся рассуждать я, развеяв заклятье. – Я могу искать людей, но почему-то это не распространяется на девушку. Вопрос: почему? А черт его знает! В таком случае пойдем дальше. Если нельзя найти Элизарру напрямую, значит, мне надо найти того, кто видел ее в последний раз. Например, капитана или же кого-нибудь из команды «Росомахи». Вот только как это сделать? Можно, конечно, попробовать поискать их мысленно, но я что-то сильно сомневаюсь в успехе подобной авантюры».

Но попробовать все-таки стоило, и я привычно опустил веки. Впрочем, через минуту опасения полностью подтвердились – найти кого-либо без его образа или хотя бы смутного представления, кого именно ищешь, оказалось мне не под силу.

– Ну, раз не судьба, значит, придется действовать по-старинке, – не слишком-то расстроившись пожал я плечами – все-таки жить, когда все подается на блюдечке с золотой каемочкой, было бы невероятно скучно. – А значит, мне лежит прямая дорога в ад… тьфу ты, в порт. Не думаю, что купец успел покинуть Кандор. Хотя с другой стороны он мог бы отправиться в другой город по суше. Но и в этом случае корабль должен стоять сейчас в порту. Следовательно, в первую очередь надо наведаться именно туда. Итак, где у нас порт?

Я быстро глянул по сторонам, но никаких указателей или хотя бы намеков на указатели не заметил. Разочаровано цокнув языком, я на несколько секунд задумался. Перед глазами появилась некогда виденная карта, а на ней алым огоньком засиял Кандор. Присмотревшись, я сообразил, что город стоит на левом берегу реки. «На востоке, – дошло до меня. – Порт должен быть на востоке».

Сориентировавшись по солнцу, я отлепился от стены и скользнул в людской поток. Минут через двадцать выяснилось, что направление выбрано верное. На это более чем прозрачно намекали две вещи. Во-первых, отчетливо потянуло прохладой. А во-вторых, вместе с прохладой пришли главные запахи-спутники любого средневекового порта. Запах тины и мощнейший дух свежей и не слишком рыбы. Поначалу они, конечно, были едва заметны. Но по мере приближения становились все сильнее и сильнее. Пока в какой-то момент я не начал дышать через рукав. Запахи… да какие уж запахи, точнее сказать – вонь. И эта вонь просто убивала. Особенно поистине неописуемый «аромат» гниющей рыбы. Конечно, до амбре ям рабов ему далеко (возможность дышать, пусть с трудом, все-таки оставалась), но и это было удовольствие ниже среднего.

«Впрочем, скорее всего к этому надо просто привыкнуть, – быстро шагая, размышлял я. – Вот местные, к примеру, идут себе спокойно и не морщатся даже. А ведь нос у них работает вряд ли намного хуже моего. Да и вообще, все познается в сравнении. Я просто никогда не сталкивался с подобными «ароматами» и потому оказался к ним не готов. Наверняка через несколько часов привыкну и смогу спокойно ходить здесь. Если только сумею не сойти с ума от этой вони!!! Черт! Что ж мне всегда так не везет? Если телепортироваться, так обязательно в лужу жидкой грязи или в загон с рабами. А если кого-то искать, так всегда чуть ли не в навозной куче! Что за жизнь такая?! Почему это не мог быть аккуратный чистый порт, как во всех нормальных книжках!!! Почему жизнь каждый раз тычет меня носом в какое-нибудь дерьмо. Неужели нельзя иначе? А если действительно нельзя, то нафиг мне такая жизнь! Не моя она. Уж лучше я останусь простым обывателем без лишних претензий, но и без лишних проблем».

Я привычно бурчал себе под нос жалобы на свою неудачливость и жизнь-злодейку, грозился все бросить на самотек, но, тем не менее, продолжал двигаться в выбранном направлении. Просто так мне было легче. Если задуматься, то не настолько я уж неудачлив. Да, меня все использовали, как хотели. Да, меня часто и безнаказанно били. Да, я пролежал почти полвека в тесном каменном гробу без надежды на спасение. Но все-таки выжил. Выжил, несмотря на все подлянки, которые устраивала мне судьба. Выжил, пусть даже не благодаря, а вопреки.

«А ведь подавляющее большинство на моем месте давно бы почило в безымянной могиле, – хоть и с трудом, но мне все-таки пришлось это признать. – Я же выжил и теперь могу очень многое. Одним движением руки могу воздвигнуть непроницаемый купол над городом. По одному моему слову сотни лучших воинов человечества отправятся защищать жизнь или же, наоборот, нести смерть. Да я вообще непобе…» Дождавшись когда я войду во вкус, судьба устроила мне очередное западло.

– Да чтоб тебе черти в аду на сковороду масла не долили, и ты пригорел! – с яростью крикнул я, взмахивая руками в попытке удержать равновесие.

Судьба дождалась момента, когда часть моего сознания будет занята важными мыслями (ух, какой я великий!), а другая будет пытаться спастись от непередаваемого «аромата» гниющей рыбы. И именно в этот момент поставила мне подножку, чтобы я внимательнее глядел по сторонам. Или, как в данном, случае под ноги. Потому что тогда бы я не наступил на нечто, бывшее некоторое время назад рыбьими потрохами.

Однако ж под ноги я не смотрел и поэтому вляпался прямо в них. Нога предательски поехала в сторону, и я попытался удержать равновесие. Самое паршивое, что обычно в такие моменты вся моя нечеловеческая ловкость непременно отказывала. Вот и сейчас я нелепо взмахнул руками и полетел на землю. К счастью, вокруг сновало множество людей и мне было за кого уцепиться, чтобы остановить падение. Правда, им это не слишком понравилось, но их мнением никто особо не интересовался. Что не помешало прохожим высказать свое мнение о моей личности как можно громче. Но я на эти крики не поддался и, быстро восстановив свое пошатнувшееся положение, скрылся в толпе.

К моему великому облегчению, через несколько минут достиг самой реки. Вырвавшись из цепких объятий толпы, я наконец-то вдохнул полной грудью. Так как ветер относил в сторону непередаваемые ароматы сего места, и воздух был неповторимо чистым. Я обвел берег слегка пьяным от свалившегося на меня счастья взглядом и вместо нормальных причалов обнаружил десятки небольших мостков, к которым могли причалить лишь обычные лодки. Мой взгляд скользнул выше по течению и уперся в те самые «нормальные» причалы, которых здесь я не наблюдал.

– Черт! Похоже, я несколько промахнулся и пришел в рыбацкую часть порта, а не в торговую его часть, – сообразил я. – Вот ведь в очередной раз «повезло».

Зло сплюнув под ноги, двинулся к качающимся на воде кораблям. И хотя до них было совсем не далеко, но по разным причинам путь отнял у меня минут сорок. А все из-за того, что пришлось очень много плутать среди складов в поисках проходов. Как назло верный путь нашелся далеко не сразу. Так что к первому кораблю я подошел злой, как черт.

– Эй! На корабле! – крикнул я, не пытаясь скрыть раздражения.

Свой призыв мне пришлось повторять еще три раза, прежде чем на палубе появился заспанный матрос и лениво поплелся к борту.

– Чего надо? – спросил он, явно недовольный тем, что его разбудили.

– Я ищу корабль под названием «Росомаха», – изо всех сил стараясь успокоить себя, ответил я. – Знаешь где он?

– Ну, считай, что ты его нашел, – мрачным голосом выдал ответ моряк. – Теперь можешь сказать чего надо-то?

В этот момент, несмотря на всю его недружелюбность, я готов был расцеловать этого человека. Потому что его слова значили, что мне не придется таскаться несколько часов кряду по причалам и нудно расспрашивать разомлевших от жары матросов.

 

Интерлюдия 1

– Светлейший, у меня срочное донесение от нашего агента, – осторожно постучав произнес Зарит эр-Нор и, дождавшись разрешения, вошел в кабинет Торэно.

Закрыв за собой дверь, личный помощник на несколько секунд замер на пороге. Сделал он это не из-за нерешительности, а потому, что несколько дней назад в кабинете главы полуденной службы поставили созданный священниками артефакт Хранитель. Принцип его работы был прост. Артефакт размещался на пороге кабинета, и минуть его было невозможно. Так что Хранитель спокойно изучал каждого входящего, и если у того обретались в голове какие-либо дурные мысли в отношении Альдруиза Торэно в частности или церкви Ар'урила в целом, то он просто сжигал подозрительного визитера молнией.

Но замер эр-Нор не поэтому. Просто для изучения артефакту требовалось некоторое время. Конечно, по словам его создателей это было не так. Они уверяли, что Хранитель может изучить ауру любого существа за доли мгновения. Но в реальности все обстояло несколько иначе. Артефакт действительно мог изучить ауру очень быстро, но далеко не всю, и если во время изучения возникли какие-либо сомнения, то он предпочитал уничтожить человека на всякий случай. Пятеро слуг погибли, пока дефект не был обнаружен. Впоследствии создатель Хранителя попытался его исправить. И даже, по его словам, сумел это сделать, но когда он сам решил пройти через артефакт – тот его сжег. И пока никто не рискнул взяться за демонтаж дефектной вещи. Именно поэтому визитеры вынуждены были некоторое время мяться у порога, ожидая пока Хранитель их не проверит досконально.

– Ты что-то хотел мне сообщить? – спросил Альдруиз, когда артефакт позволил его помощнику войти, и жестом пригласил его сесть.

– Да, – кивнул Зарит. – Полчаса назад вышел на связь наш агент в Ордене.

– Что он сообщил? – мгновенно подобрался Торэно.

– Полный доклад будет у вас на столе через несколько минут. Я бы хотел предварительно обратить ваше внимание на наиболее интересные моменты, – ответил помощник и замолчал в ожидании дальнейших указаний.

– Говори.

– Наш агент сообщил всю необходимую информацию о цитадели и возможностях ее штурма. Это вы прочтете в основном отчете, – потратив пару секунд, чтобы собраться с мыслями, заговорил эр-Нор. – Гораздо интереснее то, что человек, называемый Основателем, только что покинул крепость и отправился в Кандор. Это…

– Крупный портовый город на востоке страны, – прервал его Торэно. – Знаю. Дальше.

– Да, именно так, – склонил голову Зарит. – Наш агент сообщил, что Основатель отправился туда в поисках какой-то девушки. К сожалению, узнать ее имя, не вызывая подозрений, не представлялось возможным.

– Хорошо, – Альдруиз в задумчивости переплел пальцы. – Сообщите нашим людям в Кандоре. Если удастся убить его, то мы обезглавим Орден. Это редкая удача и мы не вправе ее упустить. У тебя все?

– Нет, мой господин, – покачал головой Зарит. – Еще агент сообщил, что он отправляется преследовать Основателя и просит предупредить наших братьев в Кандоре, чтобы он мог действовать без помех с их стороны.

– Все лучше и лучше, – самым уголком губ улыбнулся Торэно, затем вновь посерьезнел. – Передай, нашим братьям в Кандор, чтобы оказывали ему всестороннюю помощь. Кроме того, прикажи сделать копию доклада о состоянии крепости и перешли ее генералу Вей эр-До. Сведения ему очень пригодятся при подготовке штурма.

 

Глава 4

– Я хочу поговорить с хозяином корабля, – загнав лишние в данном случае эмоции поглубже, ответил я. – Это очень срочно.

– Не выйдет, – равнодушно пожал плечами мой собеседник. – Господин Бурелом еще вчера по прибытии отправился в город по делам. Так что тебе его там поискать стоит. Ты, например, в торговых рядах поспрашивай. Там должны знать, где он сейчас может быть.

Услышав ответ, я скривился. Начиналась «наилюбимейшая» часть любого, скажем так, «квеста» – меня до бесконечности отфутболивали к кому-то еще, кто может что-то знать. И такая цепочка обычно оказывалась довольно длинной. К сожалению, как-либо уменьшить ее не представлялось возможным. Впрочем, у меня была еще одна маленькая надежда.

– Вообще-то я ищу девушку, которая подсела на корабль на острове ордена.

«Ну давай же. Давай! Вспомни ее, – про себя молился я, с надеждой глядя на задумавшегося речника. – Ты помнишь ее. Я знаю, что помнишь! А теперь скажи, где она. Ну же, не тяни!»

Тем временем мой собеседник поскреб пятерней затылок и на несколько секунд глубоко задумался. Затем его лицо озарило воспоминание.

– А, припоминаю, – протянул он. – Действительно. Была такая. Она с господином о чем-то уговорилась. Он для нее еще специально велел одну из кают освободить. А товары на палубе сложить и прикрыть шкурами…

– Где она! – резко спросил я, прерывая поток бесполезной для меня информации.

– Так нету ее тут, – развел руками речник. – Вместе с господином вчера и ушла.

– Проклятье! – прорычал я и, не прощаясь, двинулся прочь от корабля. – Что ж мне всегда так не везет. Всего-то на денек опоздал – и сразу какие проблемы.

Пробившись сквозь толпу, я выбрался из порта и ненадолго погрузился в свои мысли. Сейчас лучше всего последовать совету речника и отправиться в торговые ряды, чтобы расспросить люд о нужном мне человеке. Благо имя купца я теперь знал.

«Кроме того, если уж тот человек это посоветовал, значит Бурелома должны знать там, – думал я. – Правда, с другой стороны наверняка некоторые не захотят делиться информацией из-за купеческой солидарности. Впрочем, другие, наоборот, все расскажут из желания насолить конкуренту. Так что все должно быть просто, хоть и нудно. Значит решено. Отправляюсь в торговые ряды и занимаюсь поиском купца. Только надо у кого-нибудь спросить, где они находятся, чтобы опять не промахнуться и не попасть совсем не туда, куда собирался». Я быстро глянул по сторонам и направился к ближайшему прохожему.

– Уважаемый, – обратился я к нему. – Вы не подскажите, как пройти к торговым рядам?

Человек в недоумении посмотрел на меня, будто не понимая. Я же спохватившись, повторил то же самое на другом языке. Теперь прохожий сообразил, чего от него хотят, и коротко описал необходимый маршрут. Сердечно поблагодарив за помощь, я двинулся в указанном направлении. По словам прохожего улица, по которой я шел, должна была привести меня к Малым городским воротам. А уж оттуда до рынка рукой подать. Вот я и продвигался быстро по улице, с интересом глазея по сторонам.

Вообще город довольно сильно отличался от ранее виденных мной. И главное отличие состояло в том, что он был как бы двойным. Основная часть – с крепостью, рыночной площадью и, конечно же, домами, – огорожена высокой каменной стеной едва ли не с десятком ворот. Вторая часть выросла, когда внутри стен стало банально не хватать места, и люди принялись строить за городской стеной. Трудно сказать, почему разросшиеся вокруг старых стен дома не огородили дополнительной стеной.

«Возможно, вторая часть расширилась очень быстро, и сделать это пока просто не успели, – выдвинул я предположение. – А может, влиятельным господам безразлична судьба тех, кто живет за стенами. Вот они и не шевелятся».

С такими размышлениями добрался до Малых ворот. Глянув на них, я неопределенно хмыкнул. Потому что у человека, назвавшего их так, определенно присутствует чувство юмора. Ничем другим невозможно объяснить то, что огромные створки высотой во всю стену и шириной по три метра каждая названы Малыми воротами.

– Как же тогда выглядят Большие? – почесал в затылке я.

Вместо ответа перед глазами явился колосс, ненамного превосходящий эти ворота в высоту, но зато шире их раза в полтора, а то и все два. Несколько секунд полюбовавшись открывшимся зрелищем, тряхнул головой, отгоняя видение прочь. Не было у меня лишнего времени, чтобы тратить его на всякую ерунду.

Я пристроился к потоку людей, вливающемуся в город. И к своему удивлению без проблем, а главное без какой-либо пошлины, прошел в город. То ли этот «населенный пункт» был приятным исключением. То ли до сих пор просто «везло» попадать именно в «платные» города. С моим-то везением второе было наиболее вероятно.

«Хотя с другой стороны, – думал я. – Вполне возможно, что дело тут совсем в другом. Например, в том, что я сейчас нахожусь в другом государстве и здесь везде так».

Оказавшись в городе, я на всякий случай уточнил направление у первого попавшегося на пути прохожего и бодрым шагом двинулся по мостовой. Через несколько минут улица вывела меня к цели. Первый прохожий оказался абсолютно прав – рыночная площадь действительно располагалась совсем недалеко от ворот. Секунду помедлив, я уверенно ворвался в бурлившую на площади толпу.

Рынок, как ни странно, имел четкую организацию – каждый вид товара продавался в специализированных рядах. В первую очередь я направился в оружейный ряд. Не потому, что считал, будто Бурелом торговал именно оружием. Просто он находился ближе всех и я решил начать отсюда.

– Вы мне не поможете? – немного побродив среди прилавков с оружием, обратился я к одному из купцов.

К сожалению, обращаясь к нему, я видел лишь его спину, иначе выбрал кого-нибудь другого. Потому что этот тип доверия не вызывал. Когда он обернулся, я увидел его загорелую кожу, бесконечно честное лицо и хитрые маленькие глазки. Одет же он был в цветной расшитый разнообразными узорами халат и головной убор, чем-то похожий на казахскую тюбетейку. И кроме того, он чем-то неуловимо напоминал хозяина трактира, в котором орден жил во время своего пребывания в столице. Возможно, потому, что они были соотечественниками. И если трактирщик вызывал подсознательное доверие, то к этому купцу я испытывал прямо противоположные чувства.

– Чем могу помочь, сиятельный господин? – сильно искажая слова, спросил меня делец, очевидно, здешний язык также был для него не родным. Теперь отступать стало поздно.

– Я ищу… – начал было я, но торговец меня прервал.

– Оружие! – вместо меня возвестил он и затараторил. – И мудрый как сами боги господин сделал правильный выбор, обратившись ко мне. Ведь только у меня есть оружие на самый взыскательный вкус. Все, что душа пожелает. Лучшие мечи и кинжалы, острейшие сабли и топоры с поистине несокрушимыми лезвиями…

Стоить заметить, что купец сильно кривил душой, расписывая качества своего товара, потому что даже на мой неискушенный взгляд оружие предлагалось более, чем посредственное.

– Но мне надо совсем не это, – попытался возразить я, усилено отмахиваясь от демонстрируемого товара. – Я всего лишь хотел…

– О-о-о, я понимаю, – вновь перебил меня торгаш, закатывая глаза. – Воин разбирается в оружии и обычным оружием не интересуется. Могу предложить особое. Лучшая гномья сталь. Сильнейшие чары некромантов. Такое оружие настоящая редкость и обычно я не говорю о нем. Но тебе, как истинному ценителю, готов не просто показать, а даже продать эти шедевры кузнечного мастерства…

Купец споро выволок из-под прилавка здоровенный сундук и, звякнув ключом, сорвал с него здоровенный амбарный замок. Откинув крышку, уроженец солнечной страны принялся извлекать на свет божий различные орудия смертоубийства. Надо заметить, что от лежащих на прилавке они сильно отличались. И, как ни странно, действительно в лучшую сторону. Но все-таки не были столь же хороши даже на четверть, как торгаш их расписывал. И я собрался уже невежливо перебить купца и сообщить, зачем на самом деле к нему обратился. Однако не сделал этого. Не сделал потому, что внезапно маска под кожей на лице встревожено зашевелилась. Я порадовался, что капюшон прекрасно скрывает это от посторонних глаз, и попытался понять, что же произошло.

Через минуту путем поворачивания головы в разные стороны, я выяснил, что металл словно тянет куда-то

«Или к чему-то, – поправил я себя. – К чему-то, лежащему на прилавке купца».

Сделав шаг вперед, протянул к оружию руку. Тем временем, подчиняясь моей воле, маска стекла в ладонь. И теперь я ждал, куда ее потянет. Впрочем, долго ждать не пришлось. Практически сразу возникло вполне ощутимое притяжение. Я неуверенно повел ладонью над прилавком. А потом как-то сама собой в руках очутилась булава. Какая-то страшная, бездарно изготовленная булава. Складывалось ощущение, что мастер просто взял найденный где-то кусок метеоритного железа и прикрепил к ручке стальными полосками. Впрочем, точно сказать, железо ли это, было довольно затруднительно, поскольку все различия терялись под толстым слоем грязи.

«Да и что-то больно уж легкая она для железной, – сообразил я. – Или, может, полая?»

– О-о-о, таинственный незнакомец действительно великий знаток оружия! – увидев мой интерес к чему-то из своего товара завелся торгаш. – Ты без труда нашел жемчужину моей коллекции!!! Это оружие величайшего героя древности! Человеческая память не сохранила его героического имени. Но зато в моей семье из поколения в поколение передавалась эта булава. И лишь тяжелые времена, наступившие для моей семьи, вынуждают отдать это сокровище за горстку презренного металла! Но даже в столь плохой для меня момент я готов отдать лучшее оружие всех времен и народов только в достойные руки. И ты достоин этой чести, о храбрейший из воинов!!!

«И почему я нисколечко не сомневался? – скептически хмыкнул я. – А еще мне почему-то кажется, что возьми я в руки любое другое оружие, и оно тоже мгновенно превратилось бы в «оружие величайшего героя древности». Парадокс».

Но что-то в этом «антиквариате» действительно было. Иначе маска не тянулась бы так к нему. Стало крайне любопытно, что именно. А чтобы выяснить, необходимо заполучить вещицу, и потом в спокойной обстановке осмотреть ее.

– И сколько же ты хочешь за эту… хм, вещь, – подобрал я подходящее определение.

– О, это оружие воистину бесценно! – чуть ли не в священном экстазе застонал купец. – И только тяжелое положение моей семьи вынуждает меня продавать его…

– Короче, – прервал я его песню, грозившую затянуться еще надолго. – Сколько?

– Сто золотых! – быстро выпалил купец и сам удивился своей наглости.

– Ха-ха! – искренне посмеялся я. – Да за этот хлам и десятка серебрушек жалко. Но только из уважения к тебе я готов заплатить пятнадцать серебряных.

– Серебряных?! – вскричал торгаш, словно поверив в тот бред, что только что нес. Однако аппетит резко поумерил. – Никак не меньше пятидесяти золотых. И только потому, что ты понравился оружию, а оно редко меняет владельцев.

– Так и быть, – кивнул я. – За красивую историю я дам тебе золотой. Но больше даже не проси. Потому что она и того не стоит.

– Что?! Что я слышу?!! – натурально возмутился торгаш. – Золотой?! ОДИН?!!

– Да, ты не ослышался, – кивнул я. – Или забирай свой хлам, и я пойду.

Но даже не двинулся, чтобы отдать булаву и тем более уйти. Возможно, именно поэтому купец так долго упирался. Он понимал – я вижу, ЧТО покупаю. И никак не мог понять – почему. Это его нервировало. Он боялся продешевить. И вместе с тем боялся слишком наглеть и таким образом потерять возможную прибыль. В общем, через пятнадцать минут напряженного торга, я получил булаву, купец десять желтых кругляшков (благо кошелек за многие годы никуда из сумки не делся) и мы с огромным удовольствием расплевались друг с другом. И если купец втайне остался крайне доволен сделкой, то я, в отличие от него, так и не получил нужных сведений. Поэтому пришлось поискать информацию в другом месте.

Еще около часа я бродил по оружейному ряду и расспрашивал купцов о Буреломе. Главное суметь задать вопрос раньше, чем они успевали открыть рот. Тогда появлялся шанс выслушать нужный ответ, иначе приходилось слушать, как они на все лады расхваливают свой товар. К счастью, по истечении часа я нарвался на соотечественника Бурелома и он посоветовал мне поспрашивать сахарном или восковом рядах. Я сердечно поблагодарил единственного человека, не попытавшегося впарить мне какую-нибудь абсолютно ненужную вещь, и поспешил туда. К огромной радости, эти ряды располагались неподалеку и не пришлось переться через всю площадь, как обычно случается в подобных ситуациях.

Ближе оказался сахарный ряд. Здесь иноземные купцы продавали привезенный из своих земель мед. Ряд был очень маленький, но все равно стоял отдельно. Почти сразу же я понял, почему и сильно пожалел, что поленился переться в восковой ряд. Здесь торговали медом, а осы всегда любили мед. Поэтому сюда они слетались, как мухи на говно. Конечно, сравнение не самое лучшее, но суть дела оно полностью отражало. Ос действительно было ОЧЕНЬ много. И самое противное, что местные твари чуть ли не вдвое крупнее земных аналогов. Я шел, плотно закутавшись в плащ и стараясь не слишком тревожить летающих монстров – очень уж не хотелось получить в лицо полусантиметровое жало.

– Здравствуй, уважаемый, – поприветствовал я купца, подойдя к прилавку.

– И тебе по здорову, путник, – откликнулся он и метким ударом пришиб особо наглую осу. – Не желаешь ли медку купить? Хороший мед. Липовый.

– Почему бы и нет, – мед я всегда любил, и сейчас отказываться не собирался, потому спросил купца. – Сколько стоит?

– Десять серебрушек за бочонок или одна за крынку, – улыбаясь в бороду, ответил тот.

Я вытащил из поясной сумки кошелек и сунул в него пальцы. Пошарив несколько секунд, подцепил пару монет и высунул руку из-под плаща. На ладони лежала одна серебряная и одна золотая монета. Подумав немного, протянул обе купцу.

– Серебро за крынку меда, – пояснил я, отдавая деньги. – А золото за сведения.

– И что же такого ценного я могу тебе сообщить? – удивился торговец, но тем не менее деньги принял и выставил передо мной крынку с медом.

– Я ищу купца по имени Бурелом, – ответил я, пряча кошелек, а вслед за ним и крынку в поясную сумку. – Мне посоветовали расспросить здесь.

– Бурелом говоришь? – на миг задумался купец. – Да, я знал такого.

– Знал? – не понял я. – Он что, умер?

– Нет, наверное, – пожал плечами мой собеседник. – Хотя кто знает, что они с ним сделали. Может и запытали до смерти.

– Кто они? – ледяным голосом поинтересовался я. – И где он сейчас?

– Да повздорил он вчера о чем-то с красными, – горестно вздохнул купец. – Так они навалились толпой и утащили его в крепость. А жаль – хороший человек был.

– Кто такие красные и о какой крепости ты говоришь? – не понял я.

– Красные? Издалека же ты прибыл, чужеземец, – удивился торговец. – Их тут все знают – служителей Ар'урила. А увели Бурелома в городскую крепость. Там где преступников до суда держат.

– Ясно, – задумчиво протянул я и, оторвавшись на миг от своих мыслей, добавил. – Благодарю за помощь. Это все, что мне надо было знать.

– Как мог, так помог, – пожал плечами купец.

Я махнул ему на прощание рукой и, поплотнее запахнув плащ, двинулся прочь от сахарного ряда. Мысли в голове у меня были не слишком-то радостные.

«Значит, купец имел глупость поссориться с местной инквизицией, – продвигаясь сквозь толпу, размышлял я. – И что он только с ней не поделил?! Осел! Теперь придется нанести визит вежливости в их радушные подземелья. Хм, как бы сделать это аккуратно и незаметно, чтобы о моем присутствии даже не догадались. Или лучше наоборот? Ворваться с клинком наперевес и выпускать из камер всех подряд, пока не наткнусь на Бурелома? Эх, заманчиво звучит, но все-таки нет. Во-первых, крепость наверняка очень хорошо охраняется и с такой прорвой народу я попросту не справлюсь. А во-вторых, даже если и справлюсь, то лишь жесткими, то есть смертельными мерами. Убивать же никого не хочется. Значит, придется действовать тихо и незаметно. Только вот как? Хм, ничего в голову не идет. Может, стоит перекусить, чтобы лучше думалось».

И под согласные вопли желудка решительно направился к ближайшему трактиру. Хотя может, это был и не трактир. Но мне почему-то казалось, что в заведении с вывеской, изображающей окорок и кружку с пивом, кормить просто обязаны.

Войдя, я убедился в верности своего предположения И к моей вящей радости здесь даже виднелись свободные столы. Правда немного, но мне-то нужен лишь один. Так что, выбрав из имеющегося «ассортимента» самый чистый, я уверенным шагом пересек зал и расположился за ним. Практически сразу ко мне подошла служанка и вежливо поинтересовалась «чего желает господин».

– Хорошо поесть, – туманно ответил я и тут же на всякий случай добавил. – И никакого вина или пива, только кувшин воды.

Служанка кивнула и удалилась, оставив меня наедине с самим собой. Поскольку предстояло провести некоторое время в ожидании, я решил выжать из этих минут максимум пользы и тщательно ее изучить недавнее приобретение. Вынув булаву из сумки, я положил ее перед собой на стол и принялся внимательно разглядывать. На первый взгляд ничего особенного в ней не обнаруживалось. Так, обычная поделка кузнеца-бездаря, скорее даже не кузнеца, а неудачника-подмастерья – слишком уж убого выглядела эта пародия на боевое оружие. Впрочем, на второй взгляд булава стала казаться мне еще более жалкой. А третий осмотр чуть не вышиб слезу – настолько все было плохо. Но, тем не менее, что-то необычное в этой железяке скрывалось.

«Не ради смеха же, в самом-то деле, мой металлический «паразит» так к ней рвался?!! – раздраженно подумал я, безуспешно пытаясь найти хоть что-нибудь положительное в неказистом орудии. – Должно же быть хоть что-то!»

Разочарованный донельзя, я попытался оттереть покрывавшую булаву грязь. И надо сказать сильно в этом преуспел – «танковый загар» под нажимом пальцев кусками отваливался, открывая неровную металлическую поверхность.

– Хе-хе, – нервно хихикнул я, потирая черный металл, будто лампу с джином. – Быть не может. Такого везения просто не может быть…

Желая проверить невероятную догадку, я прикоснулся пальцем к черной поверхности и собрал мысли в кучку.

«Иди ко мне, – мысленно обратился я к металлу, чувствуя себя при этом на редкость глупо. – Иди. Я тебя не обижу». К счастью, услышать мои мысли никто не мог и это несколько успокаивало. «Давай же. Иди» – продолжал настаивать я.

И как ни странно, все получилось. Очень-очень медленно, будто в сомнениях, поверхность металла дрогнула и стала перебираться ко мне на руку. Сперва указательный палец, а затем вся кисть скрылись под темным потоком. Впрочем, это длилось всего несколько мгновений, а потом, словно осмелев, адамант практически неощутимым ветерком юркнул под рукав.

Оставив останки булавы в покое, я принялся ощупывать руку. С предплечьем было все в порядке. А вот плечо несколько изменилось. Такое ощущение, будто змея обвилась вокруг руки и внезапно застыла, пораженная могучим заклинанием. Впрочем, руке это нисколечко не мешало. Да что там! Адамант абсолютно не ощущался, словно стал частью руки и теперь вместе с ней растягивался или гнулся.

«Хотя, скорее всего именно так оно и происходит», – мысленно заметил я, сбрасывая обломки булавы на пол.

Проверить я не успел – вернулась служанка, только на этот раз у нее с собой был деревянный поднос со снедью. Поэтому я решил отложить исследование до лучших времен, а сейчас заняться чем-нибудь более необходимым. Например, обедом.

«Надо будет нормальную вилку у кузнеца храмового заказать, – сделал я зарубку в памяти, вооружаясь деревянным копьецом. – А то чертовски неудобно такой деревяшкой орудовать. Хм, хотя можно сделать все самому – с артефактами же получалось. Только чуть позже, когда вокруг будет поменьше любопытных глаз. А пока…»

Не слишком ловко орудуя палочкой, приступил к трапезе. Через некоторое время, когда блюдо передо мной опустело, а желудок, соответственно, заполнился, я принялся анализировать сложившуюся ситуацию. И ничего хорошего в ней не увидел.

«Итак, – мысленно откашлялся я. – Мне срочно надо найти Элизарру, но где она я не знаю. В последний раз ее видели вмести с хозяином «Росомахи» господином Буреломом, которого также нет в пределах досягаемости. Он очень вовремя умудрился повздорить с религиозными фанатиками и, получив по шее, отправился в местную тюрьму. Проклятье! Как же не вовремя. Что он мог с ними не поделить?! Все-таки не маленький уже и не в первый раз сюда плавает. Должен знать, с кем здесь можно ссориться, а с кем категорически противопоказано. Как же он так дурака свалял? Впрочем, неважно. Знание причин к цели меня не приблизит, значит, нужно думать о более насущном. Например, как Бурелома оттуда достать? Мдя, непростая задачка». Я глотнул из кувшина водички, чтобы немного освежить мысли, и продолжил.

«С одной стороны можно пойти напролом и попытаться силой вызволить нашего бравого купца. Однако вариант имеет слишком много недостатком. Пожалуй, их даже больше, чем достоинств. Но в основном потому, что воплощение неизбежно сопряжено со множеством человеческих жертв – вряд ли меня согласятся пропустить в темницу. А убивать людей повинных лишь в том, что они выполняют свой долг, я не хочу. Да и вообще не хочу никого убивать. Следовательно, этот вариант мы уберем подальше, и будем надеяться, что его черед не придет никогда. Далее. Можно попытаться подкупить кого-нибудь из чиновников. Для этого необходимо, во-первых, иметь достаточно средств. А во-вторых, знать суть системы хотя бы чуть-чуть, чтобы определить, кого именно подкупать. И главный недостаток – медлительность. Бурелома вполне могут казнить или запытать до смерти гораздо раньше, чем я найду нужного человечка. Вряд ли, конечно, но все-таки возможно. Кроме того, соответствующий чиновник может оказаться фанатиком, и тогда пытать будут уже меня».

Я представил себе, как меня пытаются схватить за подкуп должностного лица, и улыбнулся – забавное получалось зрелище.

«Мда, веселенькая перспективка. Но все-таки этот план лучше использовать при отсутствии других вариантов. А их у меня… – я на пару мгновений задумался – … еще один. А конкретнее: можно тайком проскользнуть в тюрьму и выкрасть нужного человека. Только вряд ли на деле все получится так же легко, как на словах. Все-таки охраняют ее не полные растяпы. Да и против магов у них наверняка что-нибудь есть. Например, тот же камень, что и в королевской темнице. А иначе как бы они могли противостоять магам? Черт! Что-то все не слишком радостно выглядит. Что же тогда делать?..»

Я в отчаянии обвел взглядом зал в поисках ответа. И к моему несказанному удивлению ответ действительно нашелся. В данном случае он выглядел как пара уже немолодых воинов, облаченных в красные плащи с изображенным на них кулаком. Я прислушался к их разговору.

– Что за день! – горестно вздохнул черноволосый и сделал большой глоток из кружки. – Надо было произойти этому именно сегодня!

– И не говори, – согласился рыжий. – Просто удивительно, как рабам удалось сбежать. С такими-то порядками. Уж я-то знаю, о чем говорю – сам несколько месяцев там работал, перед тем как в стражу пойти. И поверь мне на слово: без помощи снаружи тут не обошлось. По-другому просто невозможно сбежать. Будь уверен.

После этой речи рыжий отпил из своей кружки. И словно в подтверждение своих слов гулко бухнул ею о стол. Черноволосый только скривился.

– Да какая нам разница, КАК они сбежали, – махнул он рукой. – Нам главное найти сбежавших рабов. А как это сделать? Все-таки не в деревне живем. Они наверняка уже затаились в каких-нибудь крысиных норах. И капитан не хуже меня это знает. Так ведь нет! «Чтобы все рабы вернулись в свои клетки!» И ему все равно, как мы это сделаем.

– Жизнь – дерьмо, – безрадостно заключил его собеседник и потянул к себе кружку.

– Действительно, – согласился с ним брюнет, припав к своему сосуду с живительной влагой. Я же быстро прикинул наклевывающийся вариант.

«Что ж, как сказал один не самый глупый человек на свете: «Если гора не идет к Магомету, то Магомет пойдет к горе». В данном случае его, то бишь меня, понесут. Не с плясками и песнями, конечно. Но и не ногами вперед. Что не может не радовать».

Решившись на авантюру, я поднялся из-за стола и направился к хозяину трактира.

– Уважаемый, есть ли у вас свободные комнаты? – обратился я к нему, подойдя.

Тот важно кивнул. Что поделать, мой внешний вид не слишком вязался с образом обеспеченного человека. Да и говорил я несколько иначе – без наглости.

«А может дело в том, что я приезжий. К иноземцам во все времена относились либо настороженно, либо с пренебрежением», – предположил я.

– В таком случае, я хотел бы снять комнату на один день, – продолжил я, как ни в чем не бывало. – Сколько это будет стоить?

– Вместе с обедом три серебряных монеты, – наконец соизволил трактирщик ответить. Очевидно, он имел в виду тот обед, который я уже съел.

Не торгуясь, я выложил затребованную сумму. Молниеносным движением хозяин смахнул деньги со стойки и жестом подозвал одну из служанок.

– Отведи уважаемого в шестую комнату, – гораздо более теплым голосом сказал трактирщик, вручая ей ключ. Похоже, я все-таки переплатил, потому что другой причины для столь быстрой перемены в его характере не видел.

Девушка кивнула и, подхватив ключ, направилась прочь от стойки. Я пошел за ней.

По странной традиции моя комната оказалась на втором этаже. Не знаю, почему так происходило, но селили меня всегда на втором этаже. Сказать хорошо это или плохо, я не мог. Просто в одних ситуациях помогало, в других, наоборот, создавало проблемы. В общем, как и на все в этой жизни, на данный факт можно смотреть с разных сторон. И в зависимости от позиции он выглядел тоже по-разному.

– Вот ваша комната, господин, – сказала служанка, открывая дверь.

Я вошел внутрь и мельком осмотрелся. Кровать, стол, шкаф. Все как всегда. Ничего особенного. Ничего необычного. «Разве что…» – мелькнула мысль.

Служанка прошла вслед за мной в комнату и теперь переминалась с ноги на ногу, будто чего-то дожидаясь. У меня тут же возникла мысль, что надо дать чаевые, но я почти сразу вынужден был признать ее несостоятельной – чаевых в средневековье, вроде, не давали. Но других идей не появлялось. А девушка тем временем переводила взгляд с меня на… Проследив за ее взором, я обнаружил там только кровать. И до меня вдруг дошло, ЧЕГО она ждет.

– Извини, милая, но сейчас у меня нет времени, – развел руками я. – Вот закончу с делами, и тогда может быть.

На самом-то деле я точно знал, что и потом ничего не будет, просто говорить этого не хотел. Поэтому пришлось использовать расплывчатую формулировку. Впрочем, обмануть её оказалось не так-то просто.

– Ну смотри, красавчик, – немного разочарованно протянула она и, бросив ключ на кровать, удалилась.

– Мдя, теперь ясно, с чего вдруг трактирщик стал любезнее, – задумчиво протянул я, глядя на дверь. – Наверняка надеялся подзаработать на мне еще и таким образом. Вот ведь он огорчится сейчас.

Весело хмыкнув, я принялся прятать лишние в моем плане вещи. Хотя, пожалуй, это слишком громко сказано. Спрятать предстояло одну лишь поясную сумку, потому что остальное находилось в ней. Недолго думая, я сунул ее в тюфяк, заменявший подушку. Конечно, не слишком оригинально, но с другой стороны вынуть из нее что-то можно, только если знаешь, что там лежит. Воровать пустую сумку никто не станет. А если такой идиот все-таки отыщется, я все равно смогу ее найти с помощью магии». Разобравшись с этим, я подхватил с кровати ключ и покинул комнату.

Внизу за время моего отсутствия ничего принципиально не изменилось. Кончено, вполне возможно, что кто-то из посетителей покинул трактир, а кто-то новый, наоборот, появился здесь. Но они меня не волновали, потому что необходимая мне парочка все еще продолжала лакать пиво. Впрочем, уже нет. Как раз в этот момент брюнет с сожалением отставил в сторону пустую кружку и, бросив перед собой монетку, поднялся из-за стола. Его напарник, единым духом опорожнив свою, поспешил вслед за ним.

Я неспешно спустился по лестнице, не торопясь пересёк зал, и все также неспешно вышел из трактира. Мельком осмотревшись, я обнаружил эту парочку неподалеку. Верхом они двигались по улице, окриками заставляя прохожих освобождать дорогу. К счастью, двигались не быстро, можно даже сказать медленно. Так что мне не пришлось в спешном порядке осваивать курс «Экстремального преследования конников пешим ходом в экстремально-городских условиях».

Сначала я собирался приступить к воплощению своего замысла в жизнь на глазах у всей толпы. Но после некоторого обдумывания вынужден был отказаться от этой идеи. В основном потому, что по моему плану стража должна доставить меня в тюрьму как нарушителя общественного спокойствия. Чтобы стать таковым, я предполагал избить имеющихся под рукой стражников. Но ввиду отсутствия поблизости их коллег вторая часть плана, согласно которой меня должны будут оттащить в местную тюрьму, вызывала некоторые сомнения в своей реальности.

«Тем более, – мысленно продолжил я. – Что народ, вполне вероятно, кинется не меня вязать, а помогать избивать стражей. И тогда придется начинать все с начала. А оно мне надо? Нет. Значит, буду ждать подходящего момента».

Но даже через час подходящей возможности так и не представилось. Другие стражники, будто специально, старались объезжать преследуемых мною коллег как можно дальше. В итоге мне все осточертело и я начал подумывать, не пойти ли поискать кого-нибудь другого или же сразу отправиться к тюрьме да замутить драку прямо там. Но к счастью или, наоборот, к сожалению, это не понадобилось. Потому что в какой-то момент повернув вслед за стражниками, я оказался неподалеку от здоровенных ворот. Очевидно, то, что скрывалось за ними, и являлось целью моих предполагаемых «жертв». К несчастью для них, у этих самых ворот стояло несколько человек, одетых в красные плащи, и я понял, что настал подходящий момент.

Не тратя времени на ненужные размышления, я рванулся вперед, догоняя подъезжающих к створкам стражников.

– Уважаемые!!! – подбегая, крикнул я. – Подождите, пожалуйста! Мне нужно сказать вам кое-что очень важное!

Брюнет с рыжим недоуменно оглянулись на меня и остановили коней. Очень вовремя надо сказать – до ворот оставалось каких-то пяток метров.

– Чего надо? – раздраженно бросил черноволосый, когда я оказался рядом.

– Всего лишь пару минут вашего драгоценного внимания и еще немного не менее драгоценного здоровья, – ухмыльнувшись, ответил я. Если судить по тому, как брюнет раздраженно зарычал, он меня не понял. «Впрочем, сейчас поймет» – мысленно хмыкнул я и продолжил уже вслух.

– Заранее извиняюсь за причиненные неудобства, – огорченно развел я руками. – Но по моему сугубо личному мнению – это единственный способ избежать бессмысленных потерь как восполнимых человеческих ресурсов, так и невосполнимых ресурсов необходимого мне времени. Поэтому еще раз прошу у вас прощения за то, что вам придется немного пострадать. Но вы можете быть уверены, что ваши беды не будут напрасны и они, очень может статься, сохранят не одну жизнь…

– Что ты несешь?! – рявкнул брюнет, изрядно утомленный моей тирадой.

Я вежливо заткнулся. Но не потому, что испугался: просто все было готово, пора начинать представление. Собственно, речь произносилась не столько для успокоения совести, сколько для того, чтобы подготовиться к драке. Заговаривая стражникам зубы, я успел обойти их и как бы невзначай взять коней под уздцы. И когда меня прервали, начал действовать.

Воспользовавшись своей мистической силой, я резко рванул поводья на себя. Не ожидавшие такой подлости кони скакнули вперед, и я оказался между всадниками. Выпустив поводья, надежно уперся ногой в землю и с силой впечатал кулаки всадникам в животы. Соответственно, левый левому, а правый правому. Очевидно, под одеждой у них скрывалось нечто вроде железных панцирей, потому что даже сквозь хмель силы я почувствовал боль в разбитых костяшках. Впрочем, мне требовалось лишь пожелать, и она бы мгновенно испарилась. Что я, собственно, и сделал.

Кони, лишившись седоков, предпочли отойти от странного меня на некоторое расстояние. Наверное, опасались, что если я кидаюсь на людей, то и лошадь могу покусать. А стражникам надо отдать должное. Даже несмотря на полученные крайне неприятные удары и не самое мягкое приземление, они все-таки нашли в себе силы подняться на ноги и, обнажив мечи, пойти на меня. К несчастью, они не обладали моей скоростью, реакцией или хотя бы силой. Поэтому наша драка больше всего походила на пресловутое избиение младенцев. Уже после первых их выпадов мне стало противно с ними драться. Почему-то использовать силу против гораздо более слабых противником для меня непередаваемо мерзко. И сейчас я с огромным нетерпением ожидал, когда к ним придет подкрепление. И оно не заставило себя долго ждать. Уже через пару минут, громко лязгая железом, на помощь сослуживцам прибежал отряд стражи численностью клинков пятнадцать. Хотя «клинков» сказано неверно. На самом деле подкрепление было вооружено длинными палками да дубинами. То ли хотели взять меня живьем, то ли ничего другого просто не оказалось под рукой. Но как бы то ни было на самом деле, это сильно облегчало мне задачу. Теперь притвориться оглушенным будет гораздо легче.

Двумя точными ударами я отправил в нокаут своих жертв и обернулся к подоспевшим стражникам. Дело пошло гораздо веселей. Эти дилетантами не были и, уверенно взяв меня в кольцо, принялись мастерски орудовать своим оружием. Уклониться от полутора десятков летящих со всех сторон ударов практически невозможно. Поэтому, решив не сдаваться слишком быстро, я предпочел прорвать кольцо и немного помесить новоприбывших.

«Чтоб вам жизнь медом не казалась!» – злорадно заметил я, уклоняясь от летящих навстречу палок и вырываясь из кольца.

И принялся месить ударами ближайших стражников. Бил, в основном, по надетым доспехам, превращая их в груду мятого железа. Впрочем, продолжалось веселье недолго. Можно даже сказать, до обидного мало. Стражникам потребовалось лишь несколько секунд, чтобы вновь сомкнуть вокруг меня кольцо. И теперь увернуться ото всех ударов не удавалось. Чья-то дубина врезалась под ребра, в бедро ткнулась палка, другая пронеслась в опасной близости от головы. Конечно, в нормальном бою, я бы не обратил на это внимания.

«Ха, в нормальном бою я бы просто поджег под собой камни и поглядел, как они пляшут», – весело улыбнулся я своим мыслям.

Но тут шел не «нормальный» бой, поэтому я решил закругляться и со стоном рухнул на землю. Одновременно я представил себе, что моя кожа становится прочнее камня, и стал спокойно ждать, когда стражники отведут на моей бедной тушке свою черную душу. Стоит заметить, я не зря защитил себя, иначе после того, как они наконец утомились, меня в самый раз было бы нести не в тюрьму, а на кладбище. А так я остался вполне здоров и относительно цел.

– В камеру эту тварь! Мы с ним позже побеседуем, – бросил один из победителей, пиная меня в бок для профилактики. – А пострадавших отнесите в казармы и позовите лекаря.

Очевидно, это был их командир, потому что меня тут же подхватили и куда-то поволокли. Хотя почему же куда-то? Меня поволокли туда, куда мне и было надо – в тюрьму. Волокли не слишком долго, в общей сложности минут двадцать. Но без проблем могли бы уложиться и в десять, если бы постоянно не останавливались для «роздыху». При этом каждый раз бросали меня на пол. И хотя в основном страдало лишь мое самолюбие, но все-таки после четвертого раза я уже настолько разозлился, что был готов встать и размазать лентяев по стенам тоненьким слоем.

К счастью для них тот раз оказался последним. Уже через пару минут мерзко скрипнул открываемый замок, взвизгнули давно не смазываемые петли и меня не слишком торжественно (по крайней мере, фанфар я не слышал) внесли в камеру.

Здесь стражники брезгливо сбросили меня на кучу полусгнившей соломы и удалились. О том, что они ушли, сообщил новый визг петель и отчаянный скрип замка. Самое интересное, что никто не догадался обыскать меня. Безалаберность процветает!

«Впрочем, нормальный человек на моем месте уже бы ласты склеил. А после этого ему вряд ли пригодилось бы хоть что-нибудь из его вещей», – мысленно возразил я себе.

Убедившись, что возвращаться и проводить запоздалый обыск никто не собирается, я собрался было прекратить изображать сломанную куклу. Но тут моего слуха достиг отчетливый шорох. «Черт! Неужели здесь есть крысы?!» – внутренне перекосило меня.

– Сапоги мои! – вдруг раздался в камере сиплый голос.

Эти слова дали ответ на мой немой вопрос. В застенке действительно обитали крысы. Только находились они здесь не по своей воле. И были это крысы человеческого общества – уголовники.

 

Глава 5

– А я тады возьму плащ, – отозвался другой голос. – Он у него хоть и грязный, но кажись еще целый. Да и куртка неплохо выглядит.

– Нет! Куртка моя! – возразил ему кто-то. – Как раз мой размерчик. А тебе и плаща хватит. Так-то…

– Это кто там что пропищал?! – грозно спросил второй голос и, подождав ответа несколько секунд, но так и не услышав, продолжил. – То-то же. Получишь то, что останется. А будешь наглеть, мигом рога поотшибаю.

После чего в поддержку своих слов врезал третьему под дых кулаком. Сам я этого, конечно, не видел, но звук был такой, будто кто-то пнул мешок картошки и этот мешок со стоном растянулся на полу.

– Еще у кого-нибудь возражения есть?! – на всякий случай не предвещающим ничего хорошего голосом уточнил второй. Ответа вновь не последовало, и тот продолжил. – Вот и хорошо. Значит, поступим, как и договорились.

Послышались чьи-то неуверенные шаги, и кто-то попытался стащить с меня правый сапог. Что ж, сам попытался – сам и виноват. Представив себе примерно, где у этого некто должно быть лицо, я резко двинул ногой в ту сторону. Раздавшийся вопль и последовавший за ним тихий скулеж сообщили мне, что я попал именно туда, куда целился. И только после этого я открыл глаза. Бросив быстрый взгляд по сторонам, я обнаружил, что в данный момент нахожусь в каменном мешке с небольшим окошком под потолком. И что кроме меня в этом «мешке» находится еще с десяток человек. И сейчас они во все глаза смотрели на меня.

– Если вы не возражаете, то я предпочту оставить себе свои вещи, – поднявшись на ноги, вежливым голосом сообщил я и принялся отряхивать одежду от налипшего мусора.

– А если возражаем? – отделившись от толпы, с вызовом произнес один из уголовников. По голосу я определил, что именно он жаждал заполучить плащ и куртку.

Я обвел его внимательным взглядом. Да уж, этот человек мог возразить многим. По крайней мере, из тех, кто находился в камере. Потому что здесь все решала грубая сила, а этот тип мог быть обделен чем угодно, кроме нее. Выше меня на полторы головы и примерно в два раза шире в плечах. Могу поспорить на сто золотых, что ударом кулака он без проблем ломает хребет лошади.

«Или человеку», – тут же добавил внутренний голос, очевидно, пытающийся меня запугать таким образом. Только ему не удалось.

– В таком случае держи все свои возражения при себе, – невозмутимо заметил я, закончив осмотр. – Потому что в противном случае я затолкаю их тебе обратно в глотку и притопчу сверху сапогами, чтобы больше не высовывались оттуда.

Двух главнокомандующих в одной армии быть не может. Двух паханов в одной камере тоже. И хотя в паханы к местному контингенту я не рвался, иного выхода не было: или я тут начальник, а все вы – дураки, или начальник кто-то другой, а я – один из местных дураков. Первый вариант импонировал мне гораздо больше, поэтому я, не раздумывая, выбрал его. И точно так же, не раздумывая, пошел на конфликт, чтобы с самого начала расставить все точки над «ё».

Здоровяк раздумывал над моими словами целых три секунды. То ли в этой груде мышц были еще и мозги, которые сообщили ему, что что-то идет не так. То ли мозгов не было вообще, и он просто пытался понять, что же я ему ответил. А может, он просто впервые встретился с таким отношением к себе и вконец офигел от моей наглости. Как бы то ни было в реальности, «пахан» задумался на целых три секунды и я напрягся в ожидании его попытки решить вопрос силовым методом. В том, что он попытается разобраться с проблемой в моем лице с помощью кулаков, я ни секунды не сомневался. И через эти бесконечные три секунды убедился в своей правоте.

Додумавшись таки до чего-то, здоровяк взревел и кинулся на меня. Знаете, когда на вас несется туша весом под двести кило, у кого угодно хотя бы на миг перехватит дыхание. Так я думал раньше. Думал, потому что никогда не встречался ни с чем подобным. А встретившись сейчас, не почувствовал абсолютно ничего.

«Наверное, из-за того, что слишком многое успел пережить за время своего пребывания в этом мире. И теперь меня сложно чем-то удивить или напугать», – лениво думал я, глядя на медленно приближающегося громилу.

Его следовало остановить жестко и быстро. Первое необходимо, чтобы остальные заключенные не кинулись скопом мстить за своего предводителя. А второе, чтобы здоровяк не переломал мне кости. Я все-таки не мазохист, чтобы получать удовольствие от того, что кто-то меня избивает.

«А по тому, как ты обычно дерешься, не скажешь. Скорее можно утверждать обратное», – ехидно заметил внутренний голос.

«Молчать, шизофрения!» – оборвал я его, поскольку пришло время действовать.

Стелющимся шагом я перетек навстречу амбалу и ударил. Точнее, я нанес три удара почти одновременно. Первый – правой пяткой по стопе. Второй – ребром ладони по горлу. И третий – коленом другой ноги в пах.

«А теперь в сторону», – отстраненно посоветовал я сам себе и тут же последовал собственному совету, потому что он был завершающим штрихом во всей комбинации.

И в соответствии с моим планом ослепший от боли теперь уже бывший пахан пролетел мимо меня и всей своей массой, усиленной набранной скоростью, врезался в стену камеры. Раздался отвратительный хруст и безвольным куском мяса здоровяк медленно сполз на пол. Я же равнодушно скрестил руки на груди и посмотрел на притихших уголовников.

– Есть еще желающие получить что-то из моих вещей? – ледяным тоном спросил я. Заключенные молчали. – Нет? В таком случае, перейдем к делам насущным. В этой тюрьме действует тюремный телеграф? Молчание и непонимание во взглядах были мне ответом.

– Ладно, замнем, – так ничего и не дождавшись, поморщился я. – Буду говорить проще. Вчера сюда привели одного купца. Он повздорил о чем-то с красными и поплатился за это. А теперь вопрос. Где он может быть?

– В тюрьме?! – полувопросительно-полувосклицательно произнес кто-то. По голосу я опознал человека, желавшего получить мою куртку.

– Оригинальный ответ, – похвалил я его и тут же ледяным голосом отрезал. – Но не своевременный. Еще раз так пошутишь, выбью эту дверь тобой.

Дверь в камере имелась всего одна и на вид довольно крепкая. Так что вышибить ее можно было разве что небольшим тараном. Например, живым. И не важно, что он будет орать. «В атаку!» или же «Не губите!!!». На «вышибательных» свойствах текст никак не скажется. Любитель чужих курток понял это сразу и потому предпочел прикусить язык.

– Итак, повторяю вопрос. Где именно сейчас может находиться купец? – после нескольких секунд молчания тяжелым голосом заговорил я, а потом мягким голосом добавил. – Если не вспомните сами, то я вам помогу. Сказав это, я принялся демонстративно разминать руки.

Уголовники горестно посмотрели на меня, потом перевели взгляд на «тушку» прежнего предводителя и тяжело вздохнули. И столько обреченности звучало в этом вздохе, что я чуть было слезу не пустил. Но все же сумел взять себя в руки.

«Они уголовники, – напомнил я себе. – И сидят здесь не из-за судебной ошибки».

– Может он в камере при пыточной… – раздалось чье-то неуверенное предположение.

– Точно! Он там! – тут же подхватили высказанную идею другие. – Всех ведут либо сюда, либо ниже, в подземелья. Но за последние два дня вы, сьер, единственный, кого приводили на этаж.

– Превосходно! – подвел итог я. – В таком случае, кто сумеет отвести меня туда?

Заключенные в отчаяние посмотрели на дверь. Проследив их взгляды, я усмехнулся.

– О ней можете не волноваться, когда понадобится – я ее открою, – равнодушно махнул я рукой. После этих слов глаза уголовников загорелись.

– Но вернемся к делам насущным, – продолжил я. – Кто может отвести меня к камерам у пыточной?

– Вар-Хиш может, – через несколько секунд раздался гортанный голос.

– Молчи, тварь зеленая! – цыкнул на него кто-то и тут же заверещал тонким голосом.

Любитель затыкать другим рот пролетел через толпу зэков и врезался в стену камеры. Практически сразу вслед за ним вышел некто. Взглянув на него, я удивленно хмыкнул. Потому что передо мной стоял орк. Конечно, я уже встречался с представителями этой необычной расы. Но те орки горели желанием порубить меня на куски. А это, знаете ли, не слишком-то способствует разглядыванию деталей. В данный же момент орк не размахивал оружием и не пытался дотянуться до моего горла. Так что ничто не мешало спокойно рассматривать представителя иной расы.

В общем, орк оказался существом гуманоидного типа – две руки, две ноги, голова. С человеком у него это было общим. А дальше шли сплошные различия. Во-первых, цвет кожи – зеленый. Не могу точно сказать почему, но, кажется, это связано с цветом крови – тоже зеленым. Во-вторых, в глаза сразу бросалось телосложение орка – широкий в плечах, коренастый, но при этом ниже меня на целую голову. Кроме того, руки у представителя иной расы относительно человеческих были непропорционально длинными – они достигали примерно уровня колен. И в-третьих, стоящее передо мной существо несомненно являлось хищником. На что ненавязчиво намекали необычайно длинные и острые клики, опять же в сравнении с человеком. Все эти соображения заняли у меня пару секунд. А потом орк заговорил.

– Люди в красных плащах схватить Вар-Хиш. Люди бить Вар-Хиш. Затем люди пытать Вар-Хиш, – сказав это орк, показал на грудь, и только теперь я сообразил, что она вся покрыта страшными ожогами. – Теперь Вар-Хиш знать путь. Вар-Хиш помогать великому воину. За это воин помогать Вар-Хишу.

– Вот и договорились, – кивнул я. – Можешь называть меня Виктор. Я на пару секунд задумался, а потом обратился к уголовникам.

– Камеры кто-нибудь охраняет?

– Только Шис, – последовал быстрый ответ. – Утром и вечером он разносит еду, а все остальное время сидит неподалеку – на случай, если кого-нибудь из нас опять захотят допросить. Ну или если приведут пополнение к нам.

– Я-я-а-асно, – протянул я. – Ну, тогда давайте зовите вашего Шиса.

– Его не подкупишь, – осторожно заметил кто-то.

– А я и не собираюсь. И поторапливайтесь, пока я не начал терять терпение! – резко бросил я, демонстративно скрестив руки на груди.

Несколько секунд зэки неуверенно переглядывались, но когда я громко откашлялся, они все-таки пришли к какому-то решению и вытолкнули из толпы своего «представителя». Тот суетливо подошел к двери и принялся барабанить в нее. Через пару минут для усиления эффекта он начал еще и кричать. Надо сказать, что своего он все-таки добился. И добился очень-очень вовремя, потому что долго слушать его вопли я не мог и с удовольствием заткнул бы ему пасть чем-нибудь. Например, сапогом. Но к счастью для него, местному «вахтеру» тоже дико надоели эти «брачные вопли павиана» и он решил почтить нас своим присутствием.

– Чего орешь, будто тебя там на куски режут? – послышался с той стороны двери угрожающий голос. – Со следователем хочешь поговорить или просто по морде?

Уголовник мгновенно заткнулся и в неуверенности стал оглядываться на меня. Я махнул ему рукой, мол, свободен. Тот с готовностью ретировался, после чего я занял его место перед дверью.

– Уважаемый, – обратился я к невидимому собеседнику. – Вы перед дверью стоите?

– А тебе-то какая разница, нечестивое отродье? – подозрительно спросил тот.

– Просто если вы все-таки имеете место быть перед данной дверью, то в таком случае крайне велика вероятность получения вами тяжелых травм. Которые, вряд ли конечно, но все же возможно, будут несовместимы с жизнью, – нудным голосом принялся говорить я. – Из всего вышесказанного, я могу вывести бесконечно ценный для вас совет: измените свое местоположение в любую из сторон как минимум на расстояние равное вашему росту. Потому что если вы не последуете ему, то может произойти все вышесказанное.

– Чего ты там сказал?.. – неуверенно переспросил стражник после некоторого молчания – похоже, в моей речи он немногое понял. «Я в тебе нисколечко и не сомневался», – мысленно хмыкнул я.

– Я говорю: отойди от двери, а то зашибу, когда выходить буду, – коротко ответил я.

На некоторое время с той стороны воцарилось гробовое молчание. Скорее всего, стражник впервые столкнулся с подобной ситуацией и теперь усиленно пытался сообразить: то ли он ослышался, то ли разговаривает с сумасшедшим. В итоге, второй вариант оказался милее его «чуткому» сердцу и разговор он продолжил уже радостным тоном. Словно кто-то только что рассказал ему веселый анекдот. Я абсолютно не сомневался, что сейчас его лицо светится от радости и веселья.

– И как же ты собираешься выйти оттуда, волчья сыть? – покровительственным тоном спросил он.

– Через дверь, – в ответ пожал я плечами; конечно, видеть этого он не мог, но меня данный факт не слишком-то волновал.

– Через дверь, говоришь? – протянул он, и я будто наяву увидел его самодовольную улыбку. – Ну попробуй. А я погляжу, как у тебя это получится.

– Раз уж вы настаиваете, уважаемый, – отвесил я шутовской поклон, которого стражник опять же не мог видеть. – Но потом не говорите, что я вас не предупреждал.

Сделав шаг назад, я на секунду прикрыл глаза и тихонько хэкнув с разворота лягнул дверь. Пожалуй, стоит сказать, что эта дверь действительно была выше всяких похвал – толщиной сантиметров десять, да еще и обшитая металлическими полосками, она поддалась бы разве что небольшому тарану, но никак не голой силе. А поскольку тарана у заключенных быть не могло просто по определению, то изнутри открыть камеру не представлялось возможным ни одним из обычных способов.

Даже мне со всей моей силой пришлось бы повозиться, прежде чем я сумел бы выломать эти миниатюрные ворота. Конечно, при условии, что я бы не использовал магию или знаменитую русскую смекалку. И если первое пускать в ход здесь мне не хотелось, – черт его знает, а вдруг они умеют магию отслеживать, – то в использовании второго меня ограничивали лишь собственные возможности. Собственно, именно смекалкой я и воспользовался сейчас. А именно, пока все слушали мою болтовню, я заставил маску перебежать под кожей в руку и организовал на кончике пальца нечто вроде лезвия. Толщину я попытался сделать минимальной, то есть довести до размеров одной молекулы – это позволяло резать все, что угодно, проще, чем растаявшее на солнце масло. К сожалению, кое-чего я все же не учел. Несмотря на всю прочность адаманта, из-за столь мизерной толщины лезвие просто-напросто сминалось. Правда, при отсутствии давления оно мгновенно возвращалось в первозданную форму, но в моей ситуации это не радовало. Поэтому прошлось постепенно наращивать толщину основной части лезвия, оставляя тонкой лишь режущую кромку.

Но через некоторое время мои усилия были вознаграждены – я таки сумел получить достаточно жесткую пластину. И через пару секунд сунул ее в узенькую щель между дверью и косяком, без труда разрезав тяжелый засов. Теперь путь прочь отсюда открыт, и можно было закругляться.

От моего пинка дверь поначалу рванулась наружу, но, не открывшись даже на пару ладоней, вдруг замерла. Будто на какое-то препятствие по пути натолкнулась…

«Хотя почему будто, – мысленно улыбнулся я. – Скорее всего, «вахтер» не послушался доброго совета и все-таки остался стоять перед дверью. Что ж, я его предупреждал – он меня не послушал. Значит, сам виноват».

Еще раз толкнув дверь, – на этот раз рукой и не сильно, – я юркнул в образовавшуюся щель и быстро осмотрелся. Ничего интересного вокруг не наблюдалось, кроме разве что стонавшего на полу стражника. Вот к нему-то я и направился.

«Легким» пинком в лицо я отправил местный вариант Фомы-неверующего и глубокий нокаут. Опустившись на корточки, быстро обыскал его и нашел то, что и рассчитывал найти – большую связку ключей. Они были нужны для того, чтобы меня никто не заметил. То бишь для большого побега, во время которого на меня просто никто не обратит ровным счетом никакого внимания.

Поднявшись на ноги, я обернулся к камере. Теперь уже бывшие заключенные быстро покидали свое недавнее узилище, скапливаясь в коридоре. Когда камера опустела, я громко откашлялся, привлекая внимание уголовников.

– Вот ключи, – сказал я, бросая связку в толпу, и чьи-то ловкие руки легко ее подхватили. – Можете бежать так, а можете выпустить сначала всех остальных, тогда кому-нибудь, может быть, все-таки удастся сбежать. Впрочем, мне все равно. Вар-Хиш, веди.

Последние слова были обращены к орку. Тот коротко кивнул и, выбравшись из толпы, прошел мимо меня. Я окинул зэков последним взглядом и, развернувшись, последовал за орком. Тем временем у меня за спиной разгорелся яростный спор – уголовники решали, как им действовать дальше. Через несколько секунд голоса стихли и вместо них послышались глухие звуки ударов и грязные ругательства сквозь зубы.

«Похоже, новый «пахан» наводит в своем воинстве порядок, – про себя отметил я, не сбавляя шага. – Возможно, действительно кто-то да выберется. Ну а если нет, то хоть отвлекут внимание от нижних уровней. Что мне собственно и нужно». Через минуту голоса затихли в отдалении.

Вдвоем мы шли по запутанным коридорам местного подземелья. Надо сказать, выглядело оно не в пример мрачнее большинства ранее посещаемых мною подземелий – грязное и очень-очень узкое, что ли. Для человека, страдающего клаустрофобией, здесь сущий ад. Орк клаустрофобией не страдал, а вот за себя ручаться я уже не мог. И несмотря на то, что десятилетий, проведенных под толщей камня, я абсолютно не помнил, мое подсознание в этой каменной кишке мигом довело до сведения, что оно, в отличие от меня, ничего не забыло. Стоило больших усилий пинками загнать поднявшийся было страх обратно, туда, откуда он вылез, и стиснув зубы идти дальше.

Кроме того, от прочих подземелье отличалось тем, что было практически не освещено. Лишь тусклый свет проникал сквозь узкие воздуховоды. Мне-то это проблем не доставляло – тело без спроса сделало так, чтобы я мог видеть в темноте. А вот мой проводник в особо темных местах превращался в «слепого котенка» и мне приходилось изображать из себя «собаку-поводыря». Вообще, меня несказанно удивило то, что орк не видел в темноте. Обычно во всех романах-фэнтази писали, что орки, как порождения тьмы, просто обязаны прекрасно видеть во мраке. Либо что орки обязаны иметь ночное зрение… просто потому, что они орки – и этим все сказано.

«С другой стороны, с чего бы вдруг? – отстраненно размышлял я. – Разделение рас на созданий Тьмы и созданий Света всегда казалось мне непроходимой глупостью. И эту глупость я готов простить только профессору Толкиену, – просто потому, что он был первым, – и еще нескольким проверенным товарищам. Хотя это и не значит, что я согласен с такой трактовкой бытия. По-моему, бессмысленно разделять расы на злые и добрые. Не существует абсолютно злых народов. Как собственно Зла и Добра в чистом виде. Любое деяние можно рассмотреть в разных аспектах. И от перемены угла зрения меняется и смысловая наполненность события. Например, тот же «Властелин колец». Саурон хотел власти и ничего злого в подобном желании нет. Оно естественно для многих. Но с другой стороны, были сущности, которые не хотели, чтобы Саурон пришел к власти и всячески мешали ему. Вот от этого конфликта интересов и получилась чертова куча горя для всех. А ведь если бы Саурону не мешали, он бы просто тихонько подмял под себя все Средиземье и никто бы горя не знал. Потому что историю пишут победители и если бы о…»

Глубоко погрузившись в свои мысли, я чуть не пропустил очередной поворот. Тряхнув головой и легко нагнав Вар-Хиша, я вернулся к свом размышлениям.

«Впрочем, я отвлекся. Я думал о том, почему данный конкретный орк, как впрочем, скорее всего, и вся его раса, не видит в темноте. Я отвлекся, и нить размышлений ушла в сторону. А это не дело, – мысленно покачал я головой. – Итак, почему орки не видят в темноте? Возможно, просто потому, что им это не нужно. Ведь они не живут в подземных норах. Даже наоборот – они кочевники. А в степи дефицита света нет. Разве что ночью, но я сильно сомневаюсь, что они ночные жители. Значит, ночное зрение им без надобности. В качестве примера можно привести земных монголов. Эти тоже были кочевниками, и даже умудрились завоевать полмира. Впрочем, это к делу не относится. Так вот монголы видели в темноте не лучше обычного человека. Сравнение, конечно, сильно натянутое – все-таки орки являются представителями иной, не человеческой расы. Но ведь должны же быть хоть какие-то аналогии в эволюции. Хотя… кто его знает, что должно быть, а что не должно. Лично я нет. Так что не стоит зря гадать, потому что не мой профиль – не гадалка я. Да и, кроме того…»

Закончить мысль я не успел. Причина нашлась крайне тривиальная. И, наверное, именно из-за ее простоты я совсем упустил ее из виду. Или его?.. В общем, мы налетели на стражника. Или вернее – он налетел на нас? Черт его знает, как будет правильнее. Скорее всего, опять же зависит от точки зрения, или точки отсчета.

«Пожалуй, все-таки от точки отсчета, – решил я, глядя на сползающее со стены тело. – Ведь никто же не говорит, что говно вляпалось в кого-то. Тут ситуация всегда рассматривается со стороны того, кому не повезло меньше. В данном случае стражник «вляпался» в нас. Ну что на это можно сказать? Невезучий он человек по жизни».

Я бросил еще один философский взгляд на тело некогда возможно доблестного «рыцаря веры». Однако он застал меня врасплох. И хоть удалось ему это лишь потому, что я как раз бился над тяжелейшим эволюционно-филисофским вопросом, но все равно было немного стыдно, что Вар-Хиш среагировал быстрее меня и, уж конечно же, быстрее стражника. Едва тот выскочил на нас из-за поворота, как орк схватил беднягу за плечи и, частично воспользовавшись моим недавним приемом, со всего размаха впечатал в стену. Надо ли говорить, что подняться после этого тот уже не сумел.

«Блин! Стыдно все-таки, что он среагировал раньше, – мысленно поморщился я, следуя за зеленокожим. – и ведь не в первый раз так попадаюсь. Мог бы хоть чему-нибудь научиться. Так ведь нет – как осел несколько раз на одном и том же месте спотыкаюсь».

Весь оставшийся путь я занимался тем, что распинал себя за невнимательность. Правда, шли мы после того случая от силы минут пять, и поэтому долго читать самому себе нотации не получилось. С другой стороны – главное не победа, а участие. Наверное…

– Здесь, человек, – произнес Вар-Хиш, останавливаясь перед дверью. – Люди водить Вар-Хиш здесь. Дальше быть коридор живой статуй. А потом комната… много комната для люди… и еще комната… комната с болью…

С грехом пополам я сообразил, что орк имеет в виду еще камеры и пыточную. Но вот понять, что значит его «живой статуй», никак не мог. А то, чего я не мог понять, редко несло с собой что-либо хорошее. Скорее даже наоборот – обычно неизвестность таила в себе очередную гадость, отделаться от которой будет непросто.

– Что значит «живой статуй»? – с затаенной надеждой в голосе спросил я, ожидая, что орк сейчас полностью развеет мои самые гнусные подозрения.

– Два железо-люди – статуй, – попытался объяснить мне Вар-Хиш. – Статуй стоять. Статуй не шевелиться. Статуй как мертвый. Но статуй обманывать. Обманывать Вар-Хиш. Но не обманывать дух. Дух сказать Вар-Хиш правду. И Вар-Хиш не ходить к живой статуй. Живой статуй – опасный…

– Э-э-э, о каком духе ты говоришь? – осторожно уточнил я, с трудом разбирая гортанную речь орка.

– Каждый из детей Великий Улу получать дух, – ответил зеленокожий. – Дух защищать. Дух оберегать. Дух советовать. Но Вар-Хиш младший. Вар-Хиш получать плохой дух. Совсем плохой. Дух много спать и мало-мало советовать. И дух говорить, что Вар-Хиш туда не ходить. Дух очень-очень просить.

– Значит, дальше ты не пойдешь? – на всякий случай переспросил я и, получив утвердительный кивок, продолжил. – Ладно. Тогда можешь либо подождать меня здесь. Либо выбираться отсюда самостоятельно. Во втором случае я сам тебя найду в течение дня – должен же я все-таки выполнить свое обещание и помочь тебе.

– Вар-Хиш ждать здесь, – немного подумав, ответил орк.

– Ну жди, – пожал я плечами и толкнул дверь.

Здесь действительно был коридор. Правда, не длинный – всего-то метров десять. Зато необычно широкий для местных подземелий – целых три метра. Но это я отметил лишь краем сознания, все мое внимание в данный момент приковали к себе две металлические фигуры. Статуи располагались примерно на середине коридора у стен, одна напротив другой. На первый взгляд ничего особенного они собой не представляли – просто две человеческих статуи, и все.

«И чего особенного в этих железяках?! – было моей первой мыслью. Но вслед за ней практически сразу пришло другая – более здравая. – Что-то определенно есть. Иначе никто не поставил бы их здесь. Кроме того, Вар предупреждал, что они живые. Значит надо быть поосторожнее. Мало ли что…»

Я медленно двинулся по коридору, готовый в любой момент или отскочить назад, или рвануться вперед. Подойдя к статуям, я подобрался еще больше. Сделал шаг. Потом еще. И еще. Но ничего не происходило. Готовый к любому подвоху, я безнаказанно прошел между статуями и продолжил путь к двери. Происходящее определенно складывалось совсем не так, как я предполагал. И это не столько радовало, сколько настораживало.

«Сумасшедший мир! – раздраженно подумал я, приближаясь к двери. – Большинство обычных на первый взгляд вещей здесь крайне опасны. Взять, к примеру, вино. Ну, кто додумался травить им людей?! Я, конечно, и раньше практически не пил, но после «угощения» Милора даже смотреть на алкоголесодержащие «субстанции» противно. На Земле, правда, тоже травили продуктами, но ведь не настолько же цинично!!! А здесь что? Здесь крайне подозрительное помещение просто обязано быть с каким-нибудь подвохом. Так ведь нет! Здесь как раз безопаснее все…»

До двери оставалось несколько шагов, когда моего слуха вдруг достиг странный звук. Будто арматуриной по камням провели. Только прозвучал он на самой грани слышимости и если бы я сейчас не был так насторожен, ни за что бы не услышал.

Резво обернувшись, я обнаружил, что несколько поторопился назвать этот коридор безопасным. Скорее, он был крайне опасным, и лучше бы мне было остаться вместе с Вар-Хишем. К великому сожалению, столь здравая мысль пришла в голову слишком поздно, и теперь путь обратно перекрыт парой оживших статуй.

«Раз нет пути назад, – мельком подумал я, начиная пятиться. –пойдем вперед, и пусть только кто-нибудь попробует назвать меня трусом после этого».

Совершив тактический маневр под кодовым названием «Нафиг!!!», я быстро отступил назад с мыслями: «Мертвые герои никому не нужны. И мне в том числе. Так что не буду выпендриваться, а поскорее слиняю». К сожалению, у Судьбы на этот счет имелось диаметрально противоположное мнение. Иначе почему Она сделала так, что толстенная металлическая дверь, перегораживающая путь к бегству, оказалась закрыта?!

– Обломитесь, товарищ Веточкин, – философски заметил я, уже привыкнув к разнообразным подлянкам госпожи Удачи, проделанных на пару с госпожой Судьбой. – Драться с этими медными чушками все-таки придется. По крайней мере, надеюсь, что они медные, а не железные, или того хуже стальные.

А тем временем вышеназванные «чушки» медленно приближались. Они словно знали, что никуда я отсюда не денусь. Впрочем, может так оно и было.

«Черт! Как же их таких разломать?! – напряженно думал я, глядя на приближающиеся железяки. – Магию лучше использовать только в крайнем случае. Хотя, пожалуй, это он и есть. Потому что голыми руками с ними не справиться… Разве что попробовать провернуть тот же фокус, что и с замком. Только в более крупном масштабе. А что?! Эта идея вполне может сработать. Ну-ка!..»

Я тряхнул левой рукой и недавно появившийся на ней адамант послушно стек вниз. За пару мгновений он сформировался в некое подобие клинка, не имеющего рукояти, зато держащегося за саму кисть. Впрочем, это было еще не все. Я принялся лихорадочно подбирать необходимую толщину лезвия. Чтобы с одной стороны оно легко резало этих «болванчиков», а с другой было достаточно жестким и не гнулось при ударе. К счастью, чурбаны оказались не настолько умны, чтобы прибавить ходу и разорвать меня на куски, не дав вооружиться. Хотя даже так времени на подготовку хватило едва-едва.

В порядке эксперимента я махнул рукой, и лезвие послушно рассекло стену, оставив после себя микроскопический разрез. После этого я выставил клинок перед собой и хищно улыбнулся далеким родичам советского электроника.

– А жизнь-то налаживается, – протянул я. – Ну что, болванчики? Кто будет вести счет? Ах да! Вы же наверняка не умеете говорить. Значит, считать буду я. Итак…

Подпустив статуи поближе, я на максимально доступной мне скорости рванулся вперед и, уклонившись от тянувшихся ко мне рук, нанес два коротких удара. Литая башка одного болванчика с глухим стуком врезалась в пол. Камень от такой наглости протестующе захрустел. А вот второй «дальний родственник электроника» стоял, как ни в чем не бывало. Вернее не стоял, а двигался. Хотя и как-то неуклюже. Наконец, он попытался обернуться ко мне и…

– То-то же, – удовлетворенно кивнул я, глядя на него.

Как и предполагалось с самого начала, болванчик номер два развалился на две не слишком-то одинаковые половинки. Причем одна из них, падая, зацепила обезглавленную статую, и они вместе рухнули на каменный пол. Стоит заметить, что грохоту это произвело немного. Скорее всего, статуи цельнометаллические, и греметь особо нечему.

– Знай наших! – клинком отсалютовал я павшим противникам и хотел было вернуть его на место, но не успел.

Не успел потому, что эта груда металлолома вдруг начала шевелиться и как-то странно изменилась. Будто поплыла. Впрочем, она действительно поплыла, на несколько секунд слившись в единый ком. У меня от такого поворота событий чуть челюсть не отвисла, потому что вскоре ком разделился на две гигантские капли. Которые спустя еще пару секунд обрели форму недавно сраженным мною статуй. И эти статуи вновь двинулись на меня. Только теперь двигались они значительно быстрее.

– Ёжкин кот! – выплюнул я и во второй раз кинулся на железных болванов, намереваясь повторить тот же фокус, что и в первый раз.

К сожалению, сделать это не удалось. Эти гады учли прежнюю ошибку и теперь постоянно находились словно в полужидком состоянии. Металл попросту мгновенно смыкался за клинком. Ситуация все больше напоминала встречу с одним мерзким демоном, который страстно хотел высосать из меня жизненную энергию. Но к счастью для меня и к сожалению для него, сделать это ему не удалось. Скорее наоборот – я выпил его. Хотя до сих пор очень смутно представляю себе КАК.

– Проклятье!!! – прорычал я, уворачиваясь от загребущих конечностей вконец обнаглевших самоваров. – Вы что, родичи Т-1000?! Тогда какого черта вы ко мне привязались. Я не Джон Конор!!!

Чурбаны юмора не поняли, а может, не услышали. Зато услышал кто-то другой. А я, в свою очередь, услышал его.

– И что ж ты такой прыткий… – горестно вздохнул кто-то. – Да еще и словами непонятными ругаешься. Откуда же к нам залетела такая птичка?..

Очевидно, говоривший обращался сам к себе и даже не мог предположить, что я его услышу – просто потому, что говорил он негромко, и следовало обладать поистине феноменальным слухом, чтобы хоть что-то разобрать. Но у меня благодаря стараниям одного мага был как раз такой. К тому же ходячие самовары двигались на удивление тихо, что и позволило расслышать слова незнакомца. А расслышав, я мгновенно определил, откуда они исходит.

На вид там была простая стена, но сейчас я готов поставить мешок золота против дохлой мыши, что за ней кто-то есть. И очень может быть, дверь, ведущая к этому «кому-то», располагалась здесь же. Только вот у меня не было ни времени, ни возможности, ни желания искать всякие потайные рычаги. Поэтому я просто в очередной раз увернулся от металлических рук и стремительными взмахами прорубил эту дверь сам. Правда, чтобы воспользоваться ею, пришлось сначала отвести за собой болванчиков как можно дальше, а потом поставить рекорд скорости на сверхкороткие дистанции. Но все это меркло перед тем фактом, что я оказался прав – за стеной действительно кто-то был.

Этим «кем-то» оказался седой полулысый старик в простой алой мантии с кулаком на груди. Он сидел в кресле и внимательно глядел в какое-то устройство. Услышав грохот ввалившегося куска стены, он перевел на меня безумный взгляд и попытался что-то сказать. Но не смог этого сделать – голос ему не подчинялся.

Я сделал четыре стремительных шага в сторону кресла и угрожающе навис над ним.

– Останови своих тварей, пока я не размазал тебя по полу! – угрожающе зашипел я на старика. – Быс-с-стро-о-о!!!

Старик что-то неразборчиво булькнул, и меня аж затрясло от бессилия. Конечно, можно было просто оглушить его и надеяться, что «самовары» сами остановятся. Ну а если нет? Что тогда?!

«А тогда я попаду в по-настоящему глубокое дерьмо, – поморщился я. – И не факт, что сумею из него выбраться. Так что лучше туда не попадать».

– Ну!!! – я схватил старика за грудки и несильно тряхнул. – Отключи их…

Старик лишь упрямо мотнул головой. И я скорее почувствовал, чем услышал что-то. Но и этого оказалось достаточно. Бросив старика обратно в кресло, я рванулся в сторону, в перекате уходя от предполагаемого удара. Надо заметить – очень вовремя. Потому что спустя мгновение на то место, где я стоял, обрушились обе статуи. Вернее, они обрушились на кресло, потому что перед ним больше не было меня, способного принять на себя основной удар. Центнеры металла обрушились прямо на старика, и расплескались вокруг, погребая его под собой.

После этого металл опять попытался собраться, но успел лишь слиться в единую каплю на том месте, где когда-то стояло кресло, после чего застыл нерушимой глыбой.

– Значит, все-таки ты управлял этой гадостью, – задумчиво произнес я. – Что ж, в таком случае покойся с миром… гад. Так тебе и надо.

Плюнув на застывший металл и тем почтив память погибшего врага, я собрался было уйти. Но не удержался и заглянул в ту штуковину, в которую с таким интересом палился старик перед моим появлением. Это оказался местный аналог земного перископа. В смысле по зеркалам изображение передавалось сюда. Именно с помощью этой штуки старик мог направлять своих ручных самоварчиков.

– И чего я сразу не заметил, что в коридоре было на удивление светло? – хлопнул я себя по голове. – Блин! Мог бы запомнить, что ничего просто так в мире не существует. И если ты не понимаешь сути чего-то, то это значит, что скоро у тебя могут начаться ба-а-альшие проблемы. Так тебе и надо, падла!

Последние слова были обращены к заключенным в железо останкам мага. Второй раз почтив его память плевком, я развернулся и вернулся в коридор. Преодолев без проблем расстояние до двери, я легко прорезал в ней клинком дверцу поменьше. И легонько толкнув железный прямоугольник, шагнул через порог.

Здесь коридор несколько сужался, но не слишком сильно. Через несколько метров по бокам стали появляться двери камер. Большинство из них были открыты. Логично предположить, что там никого не держали, поэтому туда я даже не заглядывал. А вот все закрытые непременно вскрывал и задавал один и тот же идиотский вопрос…

– Уважаемый купец Бурелом здесь проживает? – в очередной раз спросил я, вскрыв дверь и заглянув в камеру.

И практически каждый раз меня встречал мощный поток отборнейшей ругани. Я заходил внутрь, снимал с ее обитателя кандалы и отпускал его на все четыре стороны. В общем, этот раз не стал исключением. Только, как я уже успел заметить, покойный герцог оставил мне в наследство знание нескольких языков, и дарродский был в их числе.

– И все-таки мне кажется, что Бурелом – это ты, – сказал я, спокойно переходя на его родную речь и входя в узилище.

– Кто ты? – буквально выплюнул он. – Пришел убеждать меня признать обвинение этих жалких псов?! Значит, ты пришел зря! Вы не сломаете меня даже пытками…

– Любого можно сломать пытками, – философски заметил я, подходя к нему. – Надо только подойти к делу со всей ответственностью. Впрочем, я пришел не за этим. Я хотел узнать, где сейчас девушка, которая приплыла на твоем корабле из цитадели ордена?

– Тебе лучше знать, куда ее оттащили ваши «доблестные» стражники, – последние слова он буквально выплюнул мне в лицо. – Или они умудрились ее потерять? Тогда вы еще ничтожнее, чем я думал раньше. Да вы просто…

– ЧТО?! – взревел я. – ОНА у этих фанатиков?!!!

В груди поднялась волна слепящей ярости. Сейчас я мог разорвать тех железных болванчиков голыми руками.

– Меня схватили за то, что я пытался защитить ее от ничтожеств, которые здесь зовутся стражей, – уже более спокойно ответил купец, удивленный моей вспышкой. Похоже, до него начало доходить, что я не имею отношения к местным фанатикам.

 

Глава 6

«Проклятье! Да что же это за проклятье?!! – пронеслось в голове. – Почему я всегда вынужден ходить и нудно что-то искать? Почему нельзя просто сразу дать мне требуемое?! Нет же! Каждый раз приходится бегать, как угорелому, по всей стране, чтобы найти потом это нечто у себя под носом!!! Черт! Почему же мне так не везет? Разве я?..»

– Ты не мог бы поставить меня на пол? – ворвался в мои мысли голос купца.

Я с недоумением посмотрел на него и только сейчас заметил, что в порыве гнева схватил Бурелома за рубашку на груди и теперь держу его в полуметре над полом. Надо заметить, что рубашка оказалась на удивление прочной, потому что держала немалый вес торговца и даже не думала рваться. Прямо чудо, а не рубашка.

Несколько смутившись, я немедленно выполнил просьбу купца и постарался загнать ярость обратно в ту дыру, из которой она вылезла. К сожалению, сказать было проще, чем сделать. Потому что при одной мысли о том, ЧТО эти чертовы фанатики могли сделать с Элизаррой, сознание затягивала кровавая пелена. И появлялось страстное желание крушить все и вся. Пару минут я стоял напротив Бурелома и боролся с собой. При этом кулаки мои сжимались аж до хруста.

– Где…она? – спросил я, тяжело дыша – борьба с самим собой выжала меня досуха.

– Хм, не мог бы ты сначала вывести меня отсюда, – после секундной паузы спросил Бурелом. – А то что-то здесь неуютно.

«Купец всегда остается купцом, – устало подумал я. – Даже находясь в кандалах, он в первую очередь думает о своей выгоде. Впрочем, мне все равно пора отсюда сматываться. Тем более что в таком состояние я и с тараканом не справлюсь».

– Ладно, пошли, – кивнул я и направился к выходу.

– Я бы и рад, – раздалось мне в спину. – Только без посторонней помощи мне не снять цепи. Иначе бы я давно покинул сей негостеприимный дом.

Я заскрежетал зубами, но все-таки вернулся. Пара осторожных взмахов клинком и цепи опадают на пол, а на руках купца остаются железные браслеты с коротенькими цепочками. Они остались потому, что в нынешнем состоянии я не решился махать клинком близко к живым людям, здраво опасаясь отрезать что-нибудь лишнее.

– Теперь все? Мы наконец-то можем идти?!! – раздраженно спросил я у Бурелома.

Тот несколько виновато посмотрел под ноги. Я проследил его взгляд и заскрежетал зубами громче прежнего, потому что ноги купца сковывала еще одна цепь.

– А сейчас? – избавившись и от этого железа, спросил я, и на этот раз мой голос был ласков как никогда, угрожающе ласков. – Сейчас-то мы может идти?

– Конечно! – убежденно кивнул он. – И благодарю за помощь. Самому бы мне ни за что не удалось снять эти проклятые цепи!

Я только отмахнулся от его слов. Хотелось покинуть это место как можно скорее, потому что у меня начинали появляться нехорошие предчувствия. А обычно вместе с ними приходили крупные неприятности. Встречаться же с этими неприятностями страстно не хотелось. Интересно, с чего бы вдруг?..

«Наверное, потому, что ничего хорошего они не несут, – рассуждал я, двигаясь к выходу. – Несомненно, жить без трудностей непереносимо скучно. Но когда вместо жизни сплошные трудности, со временем начинаешь смотреть на эту ситуацию несколько по-другому. Например, все больше ценишь покой и чаще работаешь головой, дабы избежать тех неприятностей, которых еще можно избежать и максимально отдалить те, встреча с которыми неизбежна».

Вдвоем мы без происшествий покинули блок еретиков и прошли коридор статуй. Надо заметить, что Бурелом был сильно озадачен, увидев прорезанную мной дыру в стене и за ней разгромленную комнату. Но, видя моё не слишком располагающее к беседе настроение, решил пока повременить с расспросами.

Вар-Хиш ждал на том же месте, где мы расстались. Откровенно говоря, сначала я его не заметил. Может, виновата усталость, может я в который уже раз слишком глубоко ушел в свои мысли. Но как бы то ни было, сперва я даже решил, что орк предпочел слинять, не дожидаясь меня. И поэтому его появление стало большой неожиданностью. Вроде бы казалось: где тут прятаться – прямой коридор без каких-либо ниш. Ан нет, зеленокожий сумел встать в тени так, что я просто не обратил на него внимания и потому чуть не снес ему голову клинком. Благо не снес. Во-первых, отдать ему должное – он действительно обладал очень даже неплохой реакцией. А во-вторых, я просто не успел заново сформировать убранный за ненадобностью меч. Так что можно сказать, что Вар-Хиш родился в рубашке, иначе бы никакая реакция его не спасла, ибо против моей не выдерживала никакого сравнения.

Впустую махнув рукой без уже ставшего привычным лезвия, я недовольно поморщился из-за собственной непредусмотрительности. Впрочем, раздражение было мгновенно смято радостью от того, что я все-таки не прикончил случайно зеленокожего. Просто потому, что убивать мне до сих пор противно. Я даже начинал сожалеть о том, что не оглушил сразу старика из потайной комнаты. Ведь не промедли я тогда – хрыч остался бы жив. А так его смерть легла на мою совесть. Не скажу, что готов был упасть на колени и, посыпая голову пеплом, уйти в монастырь на веки вечные. Нет, это было бы наглой ложью. Потому что девяносто пять процентов людей, пережив всю гадость, произошедшую со мной за время пребывания в этом мире, без сомнения, растеряли бы всю ту чушь, которой общество пичкало нас с детства. И переменили бы свои «радикально» гуманистические взгляды на гораздо более умеренные. В смысле, убивать, только когда нет иного выбора.

Лично я изменил. И теперь предпочитал не убивать человека, какой бы свиньей он не был. Сломать руку, ногу, ребра или же все вместе – это без проблем. Но убить – лишь при отсутствии другого выхода. Просто потому, что покалеченный человек может выздороветь и, возможно, даже изменится к лучшему.

«А мертвый может только разлагаться», – цинично заметил я сам себе и махнул Вар-Хишу рукой, предлагая двигаться отсюда побыстрее и подальше.

Орк понятливо кивнул и двинулся вперед. Кстати, сейчас всплыл еще один положительный момент от того, что я лопухнулся с вооружением. В отличие от меня и, возможно, Бурелома, зеленокожий знал, как отсюда выбраться. Так что теперь мы могли сразу идти к выходу, а не блуждать по подземным коридорам до бесконечности.

«Можно конечно использовать магию, но раз у них есть маги, то светиться лишний раз не стоит, – размышлял я, шагая по коридору. – Поначалу-то может прокатить без осложнений, а в самый неподходящий момент засвечусь. Тогда придется брать ноги в руки и спешно сваливать. Так что не стоит напрягать лишний раз удачу – ее благосклонность еще пригодится в ближайшем будущем».

Впрочем, через несколько минут оказалось, что я несколько поспешил с выводами и поэтому они сильно расходились с действительностью. А ведь началось все с самого обычного, можно даже сказать: не представляющего собой ничего особенного, события. По крайней мере для этого места оно являлось самым что ни на есть обыденным. Хотя для какой-нибудь мелкой деревеньки или же непроходимой лесной чащи вероятность такого события крайне низка. В общем, мы встретили стражника.

Сам по себе особых неприятностей он нам не доставил – Вар-Хиш мгновенно отправил его в глубокий нокаут. Но проблема сидела гораздо глубже, и простым ударом в лицо ее не решить. Заключалась же она в том, что благодаря моей скромной помощи узники попытались совершить побег, и теперь замок гудел, как разбуженный улей. Просто удивительно, что нижние этажи оставались безлюдными.

«Впрочем, по логике вещей бежать зэки должны наверх, а не вниз, – тут же выдвинул предположение здравый смысл. – Поэтому пока что стража ловит тех, кому удалось вырваться на поверхность или же спрятаться на этажах. Но обыскав все там, они наверняка двинутся прочесывать нижние этажи… Хе-хе, а тут их ждет большой сюрприз».

Я представил себе, как озадаченные стражники входят в коридор и видят пролом в стене. Затем они двигаются к пролому, обнаруживают потайную комнату. А в ней жуткий погром и гигантскую металлическую каплю. Перед глазами мгновенно всплыли озадаченные рожи, и я весело улыбнулся. Правда, улыбался недолго. Потому что вместе с колоссальным куском металла мне вспомнилось, кто в нем погребен. Мгновенно накинулась молчавшая до сих пор совесть. Пару минут я стоически терпел это издевательство над собой, а потом сапогами загнал ее обратно, туда, откуда она выползла.

Во-первых, я не мазохист и всегда считал, что любые муки должны быть в меру и ради чего-то. А во-вторых, просто потому, что сейчас не время для самобичеваний. Ведь после первого стражника на нас напоролся второй. А потом еще два. И еще пять. И если первые горстки не доставили нам особых проблем, то встретившаяся последней пятерка едва не подняла тревогу. Я просто физически не успевал дотянуться до раскрывающего рот для крика стражника. Благо, как оказалось, Бурелом умел не только торговать, но еще и неплохо метал всякие вещи. Например, свалившийся с кого-то шлем, который вполне успешно вбил стражнику его крик обратно в глотку, вместе с зубами.

– Надо подумать, – глубокомысленно заметил я, глядя на валяющихся без сознания стражников. – Давайте-ка найдем подходящее место, где можно спокойно посидеть. И заодно этих спрячем.

Нужное место нашлось быстро. Можно даже сказать, мгновенно. Для этого Бурелому понадобилось лишь заглянуть за ближайшую дверь. И уже спустя несколько секунд мы принялись перетаскивать тела в небольшую комнатку, в которой из мебели имелись только пара табуретов и небольшой столик. Скорее всего, комнатка использовалась в качестве допросной для тех, кто не сильно сопротивлялся. Может и нет, но другого назначения я ей не видел.

«Не может же она быть комнатой отдыха, в самом-то деле! – раздраженно подумал я, огорченный тем, что воображение в данном случае вдруг отказало. – Впрочем, чем бы ты не была ранее, теперь тебе предстоит стать комнатой для раздумий».

А подумать действительно требовалось. В основном потому, что я не знал, как теперь отсюда выбираться. Я не мог просто взять и открыть портал куда-нибудь подальше отсюда. Или все-таки мог?..

«Ну-ка! – я щелкнул пальцами, изображая кистью некое подобие зажигалки, и попытался зажечь на кончике большого пальца огонек. Однако результат оказался не самым оптимистичным, в смысле нулевым. – Черт! Что за чушь! Почему ничего не выходит?!! Ведь раньше же никогда не отказывало».

Похоже, во время последнего столкновения мне не показалось, и я на самом деле не смог воспользоваться магией, чтобы припечатать того «крикуна» к стене. С минуту я пытался сделать хоть что-нибудь. Но результат не спешил радовать – магия попросту отказывалась действовать. И это при том, что я в любой момент мог увеличить силу, повысить скорость и вообще сделать все, что угодно, со своим организмом. Во-первых, это без проблем получалось во время блужданий по чертову подземелью. А во-вторых, я успел проверить, смяв шлем одного из стражей голыми руками.

Убедившись, что тут все действует как обычно, я снова принялся пробовать сотворить что-нибудь с окружающим миром: зажечь огонек, создать воду из воздуха… Что угодно! Но все попытки оказались тщетны. Я только вспотел от напряжения и стал дышать шумно, как паровоз. А мои спутники тем временем с любопытством наблюдали за странными манипуляциями. И если Вар-Хиш ничего не понимал, то Бурелом, похоже, сообразил, что я пытаюсь колдовать или что-то в этом роде.

– Не выйдет, – заметил он, когда я совсем выдохся. – Ходили слухи, но я не поверил им. Оказывается, они правдивы.

– Какие слухи? – спросил я у купца, не уловив пока ничего конкретного.

– Верующие в Ар'урила не любят магов, – ни к селу, ни к городу начал дарродец. – И в своей нелюбви к ним (или из-за боязни) зашли так далеко, что готовы на немыслимые расходы: то ли еще при строительстве подмешивают в раствор немного мельра, то ли замуровывают кусочки в стенах, только их крепости невозможно осаждать с помощью магии. И колдовать в них нельзя. Мельр – камень редкий и очень дорогой…

– Мельр запирает силу внутри мага, – всплыли в голове чужие слова, и я даже не заметил, как произнес их вслух. – Поэтому маг не способен колдовать.

– Именно! – кивнул Бурелом. – И как я только что убедился – слухи, оказывается, не врали. Ты ведь волхвовать пытался?

– Почти… – уклончиво ответил я и раздраженно выплюнул. – Черт!!!

В свете появившихся только что обстоятельств ситуация сильно осложнялась. Теперь выбраться из замка становилось гораздо труднее.

– Проклятье! – зло бросил я и с силой швырнул что-то, освобождая руки.

Этим чем-то оказался смятый мной недавно в комок шлем. Пушечным ядром просвистев в воздухе, он врезался в решетку на единственном в комнате окне. От удара один из прутьев сильно погнулся, но устоял. Шар бессильно упал на пол. Я посмотрел на него. Потом перевел взгляд на помятую решетку. И еще раз глянул на искорёженный шлем.

«А что если выйти тут? – подумал я. – Окошко, конечно, узковато, но что мешает мне его расширить? Хоть я и не могу менять окружающее пространство, себя-то могу! Значит, пожалуй, все-таки справлюсь с этой задачей… А может, и нет. Попытаться в любом случае стоит».

– Следите за дверью, – бросил я своим спутникам и направился к окну.

Стены в тюрьме толстенные, до решетки оказалось далековато. Для нормальной работы следовало придвинуть к стене стол и встать на него. Что, собственно, я и сделал. После чего взялся за первый прут. Легонько подергав для проверки, я попытался ощутить себя неимоверно сильным и резко дернул. Будто издеваясь, прут даже не шелохнулся, словно не заметил моих стараний.

Это меня окончательно расстроило. Вообще, весь нынешний день был для одним сплошным огорчением. Не хватало лишь капельки, чтобы закипеть и взорваться бешеной яростью. Именно проклятая железяка стала той самой соломинкой, что переломила хребет верблюду по кличке «моё терпение».

Я устал бороться с самим собой, и привычная волна бушующей ярости растеклась по венам. Она жгла изнутри, одновременно доставляя немыслимое удовольствие. Она позволяла почувствовать себя всесильным. Царем мира. Хозяином жизни…

Не в силах держать все это в себе, я зарычал сквозь зубы и вновь рванул железный прут, перегораживавший путь к свободе. На этот раз он не стал кочевряжиться, а с жалобным скрежетом вылетел из стены и был отброшен в угол комнаты. Вслед за первым туда же отправился второй. А за ним практически сразу третий и четвертый. Когда же выдирать стало нечего, я принялся расширять слишком маленькое, для того чтобы в него пролезть, окошко.

Кулаки мелькали в воздухе, с силой врезаясь в каменную кладку. Казавшаяся несокрушимой стена шла трещинами и рассыпалась мелкими осколками. Через несколько минут работы каменная крошка хрустела у меня на зубах, но зато небольшое окошко заметно расширилось, и теперь в него можно пролезть без особого труда. Очень вовремя, кстати. Потому что мои старания не остались незамеченными и теперь к нам с минуты на минуту должны были нагрянуть первые любопытствующие.

– Наружу! – рявкнул я купцу с орком, не в силах справляться со своими чувствами.

Те не посмели спорить и по очереди полезли наружу. Бурелом при этом чуть не застрял в проеме, и если бы не пролезший раньше него Вар-Хиш, то мне бы пришлось искать другой путь. Потому что расширять окно вместе с живым человеком я бы не рискнул. Но к счастью, обошлось. Ворвавшимся в комнатку стражникам я мило помахал ручкой и юркнул в развороченное окно вслед за купцом.

Оказавшись снаружи, я бросил взгляд по сторонам и недовольно поморщился. Мои не слишком-то строительные работы слышали не только внутри, но и снаружи тоже. Так что теперь вокруг нас медленно сжимался полукруг из чрезмерно любопытных стражников. Впрочем, горевал я лишь миг. Ярость все еще пела в крови и я был только рад найти возможность пустить ее в ход. И огорчало теперь лишь то, что противников собралось каких-то жалких два десятка.

– Поиграем?.. – мурлыкающим от бурлящей во мне мощи голосом спросил я.

И не дожидаясь ответа, ринулся на них. Большинство стражников просто не успели ничего сообразить – моя скорость настолько превышала человеческие возможности, что, скорее всего, я казался им размытой тенью. И эта тень была последним, что они видели, прежде чем неведомая сила подхватывала их и забрасывала куда-нибудь в сторону. Большинству полета низко над землей и последующего жесткого приземления было более чем достаточно, чтобы понять – ловить тут нечего. Но и здесь нашлись свои любители выделиться из серой массы. Один из стражников с маниакальным упрямством поднимался с земли и вновь пер на меня. Ради интереса я трижды отбрасывал его, и все три раза он вставал. Собравшись уже отправить его в полет четвертый раз, вдруг сообразил, что мучение этого человека доставляет мне удовольствие.

Как-то сразу стало противно и настроение мгновенно пропало. Ярость, еще секунду назад полыхавшая в крови, теперь даже не теплилась. Раздраженный мгновенным переходом от эйфории к серой повседневности, я зло сплюнул и одним ударом вырубил упрямца. После чего я еще раз сплюнул на землю и махнул рукой так и стоявшим у окна спутникам. Хотя вернее будет сказать, что они не просто стояли, а усилено спихивали обратно лезущих из камеры стражников. Кстати, именно поэтому стояли они ко мне спиной и моего жеста видеть не могли. Пришлось окликнуть.

– Бросьте их, и пошли отсюда!!! – рявкнул я так, что Вар-Хиш даже присел от неожиданности и принялся оглядываться по сторонам.

А вот Бурелом ничего – видать, и погромче слыхал в своей жизни, а то и сам ревел. Пинком сшибив обратно в камеру особо настырного стража, купец оглянулся и, схватив орка за плечо, побежал ко мне. В ожидании я переминался с ноги на ногу.

Вдруг что-то почувствовав, рефлекторно махнул перед собой рукой. Воздух будто потемнел немного и… в нем застрял арбалетный болт. Мгновение я в недоумении смотрел на него, а потом сообразил. Для проверки щелкнул пальцами – и в ту же секунду на ладони расцвел огненный цветок. Задорно улыбнувшись ему, я прищурился и послал небольшой огненный шарик туда, откуда, по моему сугубо личному мнению, прилетел этот болт. Но, как оказалось, зря. Не долетев до стен крепости пары метров, сгусток пламени вдруг потух, будто свечку задули.

«Черт! Похоже, мельр подавляет и уже созданную магию», – пришло запоздалое соображение.

Впрочем, это уже не важно. Бурелом и Вар-Хиш наконец-то подбежали ко мне. И поскольку магия вернулась, то теперь я мог открыть портал и свалить отсюда по добру по здорову. Что то я и не преминул сделать.

Сияющая арка распахнулась перед нами и купец с орком без всяких понуканий вошли в нее. Вернее, вошел купец– наверное, уже сталкивался. А вот орк видел подобное чудо впервые, и Бурелом просто-напросто впихнул его в портал, после чего двинулся сам. А я бросил последний взгляд на замок и только после этого скрылся в сверкающей арке.

Секунду спустя о нашем недавнем присутствии напоминали только тела стражников, живописно разбросанные по двору, дыра в стене, некогда бывшая окном, да арбалетный болт, который все равно никто не заметит.

***

– Ох, какой же все-таки кайф! – блаженно зажмурился я, плюхаясь на табурет и вытягивая натруженные за день ноги.

Да уж, тот еще денек выдался. Мало того, что пришлось с самого утра бегать по городу, пробираться с дракой в местную тюрьму (а потом с боем выдираться из нее). Так вывалившись из портала в моей комнате в трактире, пришлось спешно рвать когти. На этом настоял Бурелом. Он подтвердил мои подозрения, что местные фанатики умеют обнаруживать всплески достаточно сильной магии. К подобным всплескам смело можно отнести и портал, поэтому мы были вынуждены в спешном порядке покинуть постоялый двор. Правда, перед этим я вломился в несколько комнат и «одолжил» кое-что из одежды. Необходимая мера, чтобы сделать Бурелома несколько менее заметным. Потому что сейчас он выглядел так, будто только что сбежал из застенков инквизиции. Конечно же, именно таким образом он и поступил, но зачем сообщать это другим? Я считал, что незачем, и купец полностью поддержал. Его согласие не удалось поколебать даже тем фактом, что в обновках он стал очень сильно походить на чучело – настолько не подходили друг к другу собранные мной вещи.

«Впрочем, как говорится: «За деревьями не видно леса», – мысленно оправдывался я, разглядывая дело своих рук. – Так что будем надеяться, что за этими шмотками самого человека просто не разглядят. А вот что делать с орком?»

Я перевел задумчивый взгляд на Вар-Хиша. Он стоял у стены, внимательно наблюдал за купцом, и при этом совершенно очевидно не понимал нашего поведения.

– Человек выглядеть смешно, – наконец выдал он, широко улыбнувшись.

Бурелом только скривился. Он и сам понимал, как выглядит. Но предпочитал гнать от себя печальную мысль. Все-таки он уважаемый купец, выставляться на посмешище ему очень не хотелось. Но рациональное зерно в нем было сильно, поэтому он сумел убедить себя, что это действительно необходимо. Тем более что я и правда не мог сделать большего за столь короткий срок, особенно без применения магии. А применять опасался, поскольку так нас можно легко выследить, когда мы покинем трактир.

– Вот что мы сделаем с тобой, – решил я и отдал зеленокожему свой плащ.

Орк легко закутался в него весь. Я несколько секунд придирчиво осматривал его, но так и не сумел обнаружить ничего, выдающего представителя иной расы. Удовлетворенно кивнул, и мы втроем покинули таверну.

Идти по городу оказалось несложно. К счастью, моим опасениям не суждено было сбыться, и на нас практически никто не обратил внимания. Возможно потому, что это торговый город, на своем веку он успел повидать очень многое. И удивить его обитателей тремя подозрительными идиотами невозможно. Люди просто не обращали на нас свое драгоценное внимание, предпочитая равнодушно проходить мимо.

Так что мы без приключений добрались до порта и спрятались на принадлежащем Бурелому корабле. И только теперь я мог немного расслабиться и дать отдых своим бедным ногам. Правда, недолгий. Потому что надо было спешить. Я должен найти Элизарру. Необходимо узнать, где она.

– Итак, я выполнил свою часть обещания – вывел тебя из замка. А теперь жду ответной любезности. Где сейчас девушка? – спросил я, когда вошел переодевшийся купец. Пару секунд он молчал, а потом ответил.

– На самом деле я не знаю, – осторожно произнес он, будто опасаясь моего гнева.

Боялся он зря. Сделанного уже не воротить, поэтому я не видел смысла в том, чтобы выбивать из кого бы то ни было собственное моральное удовлетворение. Просто вдруг стало противно от того, что меня опять использовали.

– Но я обязательно это узнаю. И довольно скоро, – быстро продолжил купец, увидев мое перекосившееся от отвращения лицо и не поняв истинных мотивов.

– Как? – устало спросил я.

– Скорее всего, красные потащили ее в ямы рабов, – ответил Бурелом и, видя мой непонимающий взгляд, пояснил. – При всей своей нелюбви к иноверцам и жестокости к магам, приверженцы Ар'урила обладают одной необычной особенностью. Они всегда готовы дать другому шанс изменить свое мнение. И большинство схваченных ими людей выставляются на продажу. Любой верующий имеет право выкупить «еретика» , дабы обратить его к истинной вере. Впрочем, неверующие также могут покупать там рабов, но для них цена увеличивается вдвое.

– А почему ты оказался в тюрьме, а не в рабстве? – выразил я вслух возникший у меня вдруг вопрос.

– Потому что я не простой человек, – поморщился Бурелом, похоже, он теперь и сам был не рад своему особому статусу. – Я довольно известный купец, мое исчезновение не пройдет незамеченным. Кроме того, красные тогда сильно погорячились, когда я пытался помешать им оттащить девушку в ямы рабов. И чтобы это не вылезло им боком, они решили отвести меня в крепость, выбить необходимое им признание, что позволило бы избежать многих проблем. Потом меня ждала скорая смерть, поскольку я мог рассказать, что произошло на самом деле. А им это было не нужно.

– Ясно, – кивнул я, после чего настойчиво спросил. – Так что ты можешь сделать?

– Действительно, что-то я отвлекся, – спохватился торговец. – Я пошлю своего человека. Сам понимаешь, мне пока лучше на людях не появляться. Так вот. Если девушка там, он выкупит ее. Насчет денег можешь не волноваться, я буду рад отплатить за свое освобождение любым доступным мне способом.

– А если ее кто-то уже купил? – напряженно спросил я, непроизвольно сжимая кулаки. – Что тогда? Пошлешь своих людей обыскивать город?

– Зачем же? – удивился Бурелом. – Достаточно пары серебряных монет, переданных нужному человеку, чтобы узнать имя… хм, покупателя. И еще несколько, чтобы выяснить, где его можно найти.

– Тогда чего мы тут болтаем впустую! – вскочил я на ноги – передо мной, наконец-то, замаячил призрак цели. – Скорее посылай, кого хочешь и куда хочешь, но результат должен быть как можно скорей! Она не должна находиться в этой выгребной яме лишней минуты.

– Уже, – радостно улыбнулся он мне. – Я распорядился обо всем, как только ступил на борт. Так что скоро мой человек должен вернуться. А пока есть время, не желаешь ли потрапезничать со мной?

Я прислушался к принявшемуся бурчать желудку. Вот кто был безумно рад поступившему предложению. Я бы предпочел бежать сейчас выручать Элизарру, но останавливали две вещи. Во-первых, я не знал куда бежать. А во-вторых, вытаскивать ее пришлось бы с боем, в котором она могла пострадать. Допустить этого я не мог, поэтому вынужденно отступил перед совместным напором желудка и здравого смысла и принял предложение купца.

– Великолепно, – в очередной раз улыбнулся тот.

Вообще, как я успел заметить, улыбаться Бурелом любил, даже очень. И возможно обычно это выглядело знаком доверия, открытости или радости. Но в данный момент картину сильно портили налившиеся сочным фиолетовым цветом синяки на лице и несколько выбитых (а может и вырванных в процессе пыток) зубов.

– Яр!!! Принеси что-нибудь поесть! – зычно крикнул купец.

Дверь распахнулась, на пороге появился мой недавний знакомец. Тот самый, у которого я допытывался о местонахождении Бурелома, и который отправил меня поспрашивать об этом на рынке.

– Для троих…гм, человек? – покосившись на орка, осторожно уточнил он.

– Да, для нас троих, – согласно кивнул купец. – И поторопись! У меня с самого утра во рту даже крошки хлеба не было.

– Сию минуту, господин, – поклонился Яр и ушел.

Разумно предположив, что как бы тот ни торопился, а минут десять в любом случае придется ждать, я решил использовать время с пользой.

– Итак, – начал я, глядя на орка. – Ты помог мне, как и обещал. Значит, теперь моя очередь выполнить обещание. Ты просил, чтобы я помог тебе. В чем же?

– Кул убивать Хиш, – немного подумав, заговорил орк. – Только Вар-Хиш спасаться. Вар-Хиш оставаться один. Вар-Хиш желать отомстить за Хиш. Но Вар-Хиш быть слабый. Дух тоже быть слабый. И Вар-Хиш уходить из степь. Вар-Хиш желать находить сила. Потом Вар-Хиш мстить. Но люди хватать Вар-Хиш и делать раб. Вар-Хиш сбегать. Люди ловить…

– Все ясно, – прервал я зеленокожего, потому что такими темпами рассказ имел все шансы затянуться надолго. – Значит, тебе нужна сила, чтобы отомстить другому племени?

– Великий воин понимать правильно, – стукнул себя кулаком по груди орк, очевидно, таким образом подтверждая свое согласие.

– Ну что ж, – в задумчивости потер я подбородок. – Раз обещал, значит помогу.

Я знал только один способ поделиться с ним своей силой, поэтому быстро осмотрел каюту в поисках чего-нибудь подходящего на роль болванки для артефакта. Но ничего подходящего на глаза не попалась. Ненадолго задумался и через пару секунд раздраженно хлопнул себя по лбу.

– Чертов склеротик! – ласково обозвал себя я и полез в сумку за кошельком.

Сунув в него пальцы, схватил первую попавшуюся монету и вытащил на свет божий. Монета оказалась обычным медяком. Да еще настолько непрезентабельного вида, что даже последний нищий побрезговал бы оставить его себе, предпочтя гордо выкинуть в грязь. В общем, идеальный кандидат для превращения в могущественный артефакт.

Я потер медяк между пальцами, сосредоточился. С того времени, когда пришлось наделать подобных целую кучу, прошло не больше суток. Хотя по насыщенности эти сутки могли превзойти предыдущие сорок лет, процесс не успел еще выветриться из моей на редкость дырявой головы и я потратил на создание артефакта всего пару минут – и целый океан моральных сил.

– Вот, – сказал я, протягивая монету Вар-Хишу. – Теперь это волшебная вещь. Она способна исполнять желания и дает огромную власть своему обладателю. Конечно же, только если ты будешь использовать ее с умом.

Орк несколько секунд вертел монету в руках, разглядывая ее со всех сторон, потом сжал ее в кулаке и произнес что-то на незнакомом языке. Ничего не произошло. Орк с сомнением посмотрел на кулак с зажатой в нем монетой.

– Не так, – поморщился я, сам крайне отдаленно представляя себе механизм действия. – Представь себе, что ты хочешь. Представь очень ярко и живо. И только после этого проси. Но проси мысленно.

Для пущей убедительности я постучал себя пальцем по лбу. Очень внимательно слушавший меня Вар-Хиш серьезно кивнул и ушел глубоко в себя. С минуту он просто простоял, а потом произошло нечто, объяснить чего я не мог. Зеленокожий вдруг задрожал, а глаза его закатились. Это длилось какую-то секунду. Я даже не успел решить, как себя вести, когда все вдруг прекратилось. Орк перестал дрожать, но глаза у него почему-то стали белыми, будто состояли из одного белка.

Я с любопытством смотрел на Вар-Хиша. Тот неуверенно переступил с ноги на ногу и проговорил что-то на все том же непонятном мне языке. Хотя одно слово я все-таки понял. Оно значило «еда» или «есть».

«Э-э-э, да это, похоже, язык орков, – только сейчас сообразил я. – Оригинально. Похоже, герцог за свою жизнь успел таки кое-чего нахвататься из него. Правда, не многого. Но и это неплохо».

Тем временем орк довольно оскалился и тихонько зарычал. Я проследил его взгляд и обнаружил, что на столе откуда-то появилось здоровенное блюдо с разнообразной снедью. В качестве объяснения из коридора послышался удивленный вскрик. Очевидно, Яру еще не приходилось сталкиваться с чудесным исчезновением вещей прямо из рук.

– Как думаешь, красные засекут это? – спросил я у Бурелома.

– Сомневаюсь, – пожал тот плечами, с интересом разглядывая появившийся из воздуха поднос. – Это порт. Купцы из разных стран частенько используют различные артефакты, способные значительно облегчать путь. Например, зачарованное перо для попутного ветра или кусочек магического льда на случай нападения пиратов. Так что на подобную мелочь здесь просто не обращают внимания. Тем более что поймать кого бы то ни было во время использования практически невозможно. Да и артефакт можно в любой момент за борт выкинуть. Другое дело, если ты попадешься с чем-нибудь магическим в самом городе. Вот тогда не миновать крупных неприятностей.

Тем временем Вар-Хиш пришел в себя и с благоговением прижал руку с зажатой в ладони монеткой к груди.

– Вар-Хиш благодарить великий воин, – обратился орк ко мне. – Дух говорить это быть великий вещь. Дух говорить, теперь дух стать сильный. И Вар-Хиш теперь мочь возвращаться степь. Вар-Хиш мочь мстить Кул.

– Значит, в расчете, – махнул я рукой и предложил. – Может, перекусим?

Возражать никто не стал. Орк потому, что сам пожелал еды. А купец был полностью поглощен своими мыслями, чтобы отвлекаться на возражения. Сев за стол, он до чего-то додумался и обратился ко мне.

– А ты можешь сделать еще такие штуки? – осторожно спросил Бурелом, очевидно, уже подсчитывая в уме возможный барыш с такой вещицы.

– Могу, – не стал отрицать я и, не давая купцу продолжить расспросы, договорил. – Но не буду. Потому что в неправильных руках такие вещицы могут натворить дел.

– Но я… – хотел было возразить Бурелом, однако закончить я ему не позволил.

– Нет, и все. Решение окончательное, обсуждению не подлежит, – отрезал я.

– А если… – все равно попытался развить тему купец, но его снова прервали.

Только на этот раз не я. За меня сию архиважную задачу решил человек дарродца. Тот самый, которого он посылал разнюхать о судьбе Элизарры. Понять, что это именно он, было не трудно.

– Я все узнал, – с такими словами человек вошел в комнату, но замер в нерешительности, увидев, что его господин здесь не один, и не зная, как поступить.

– Рассказывай, – раздраженно бросил Бурелом, огорченный тем, что ему помешали уговаривать меня. Похоже, он верил, что это предприятие может принести колоссальный барыш, и не желал упускать меня из своих цепких рук.

– Девушку продали вчера, – заговорил вошедший и я сосредоточился, ловя каждое слово. – Так совпало, что ее привели как раз к началу новых торгов и поэтому вместе с остальными сразу же погнали на рынок. И там девушку купили…

– Кто? Кто ее купил?!! – не выдержал я, слишком уж медленно тот подбирался к сути.

– Некто Шэрко, – немного опешив от моего напора, ответил он. – Иноземец. И насколько чинуша мог судить по акценту, прибыл он из Кивалира.

– Где его можно найти?! – продолжал расспрашивать я

– Тот человек сказал, что он остановился в «Золотом блюде», – совсем растерялся «разведчик», не зная как себя вести. – Такой трактир неподалеку от рыночной площади.

Этих слов оказалось достаточно, чтобы я вскочил с табурета и пулей вылетел на палубу. Никто даже среагировать не успел, не то что остановить меня.

Оказавшись на палубе, я, не сбавляя скорости, рванулся к трапу. Но его на нужном месте не оказалось. Должно быть, убрали на ночь. Впрочем, мне было все равно – есть трап или все-таки нету. Сейчас я готов хоть на крыльях лететь к своей цели. Поэтому отсутствие такой мелочи меня не взволновало. Я просто перепрыгнул расстояние, отделявшее корабль от пристани.

Приземлившись, замер на миг, необходимый, чтобы воззвать к тем чудесным силам, проявившимся у меня с некоторых пор.

«Покажи мне дорогу к трактиру «Золотое блюдо», – мысленно крикнул я, сосредотачиваясь на своем желании. – Покажи… Путь…»

Практически мгновенно после этого призыва я вдруг понял, что знаю, куда надо идти. Знание родилось во мне само собой. Секунду назад его еще не было, и вот оно сияет в мозгу путеводной звездой.

– Спасибо, – едва слышно шепнул я, сам не знаю кому, и бросился бежать.

Солнце уже почти село и народу на улицах заметно поубавилось. Но те, кто остались, встретившись со мной сильно об этом жалели. Жалели, потому что я настолько сосредоточился на цели, что частенько не замечал прохожих. И если они не успевали отойти в сторону, то просто сбивал их с ног. А отскочить в сторону успевал мало кто. Поэтому на протяжении всего пути мне в спину летели самые черные из пришедших на ум обиженным мной проклятья. Впрочем, мне было все равно. Я видел перед собой цель и готов был смести любое препятствие на пути к ней.

Через некоторое время я остановился. Передо мной высилось трехэтажное здание, широкое, как атомоход. Над входом бросался в глаза выкрашенный в желтый цвет круг, изображавший то ли солнце, то ли пресловутое золотое блюдо. Рядом с дверью расположился субъект, очевидно, призванный производить строгий фэйс-контроль. И судя по габаритам, выполнял он свои функции очень хорошо.

Все это я отметил краем сознания, которое постепенно возвращалось. Впрочем, возвращалось оно недостаточно быстро. Поэтому когда местный «секъюрити» попытался заступить мне дорогу, тело среагировало без участия разума и максимально жестко. Лишь в самый последний момент мне удалось остановиться и не переломать бугаю руки. Хотя и того, что я сделал, оказалось более чем достаточно: вышибала больше не горел желанием останавливать меня. Поэтому я беспрепятственно вошел в трактир.

Здесь оказалось непривычно светло. За проведенное в этом мире время я успел привыкнуть, что большинство подобных мест постоянно находятся в полутьме. Но тут все прекрасно освещалось, причем с помощью обыкновенных свечей – магией даже не пахло. В любой другой раз я бы восхитился этим или хотя бы удивился. Но не сейчас. Сейчас я видел перед собой цель и изо всех сил рвался к ней, не отвлекаясь на постороннее.

Быстро сориентировавшись, я направился к хозяину заведения. Им оказался крепкий человек средних лет. Несмотря на грубые черты лица, он инстинктивно вызывал доверие. А опрятная одежда, отсутствие привычной для представителей данной профессии тучности и аккуратно расчесанная борода говорили о том, что этот человек привык следить за собой. Поэтому хозяин уже начинал мне нравиться.

– Чем могу помочь… сьер? – густым баритоном спросил он, не зная точно, как правильнее ко мне обращаться.

– Я ищу человека по имени Шэрко, – любезно ответил я. – Мне сказали, что он остановился в вашей гостинице. Это так?

– Возможно, – немного нахмурился трактирщик. – А что вам нужно от этого господина? Учтите, он мой клиент, и я обязан защищать его.

– О, не волнуйтесь! – принялся я заверять трактирщика. – Мне надо только поговорить с ним. Недавно он кое-что купил, и я хотел бы выкупить… это.

– Даже если это правда, то я не мо… – договорить он не успел.

– Это ты тут ищешь Шэрко? – спросил грубый голос, и чья-то ладонь стальными тисками сомкнулась у меня на плече.

– Я, – отрицать очевидное было бы глупо.

– И зачем же? – продолжил расспросы некто и рывком развернул меня лицом к себе.

Этим кем-то оказался детина по габаритам схожий с тем, которого я «потрепал» чуток на входе. Только в отличие от того, этот вел себя гораздо наглее, грубее и изо рта у него нестерпимо воняло. Мне стоило огромных усилий не отодвинуться от источника вони.

– Мне надо с ним поговорить, – все еще терпеливо пояснил я.

– А ему нет! – отрезал детина и засмеялся своей шутке. – Проваливай! Не о чем ему с тобой разговаривать.

– Думаешь? – тихо спросил я, и ярость демоническим огнем засияла у меня в зрачках.

***

Шэрко был счастлив. Пожалуй, впервые за много лет он был по-настоящему счастлив. И причины тому имелись самые основательные.

– Метка… – прошептал он, не в силах поверить в свою удачу.

– Метка… – благоговейно повторил он. – Скоро ты станешь моей, и я сделаюсь главой Цеха. Наконец-то, как же долго я этого ждал!

Раздавшийся стук в дверь оторвал Шэрко от сладостных мечтаний. Он недовольно поморщился, но, тем не менее, поднялся с кровати и пошел к двери. Потому что был уверен, что отвлекать его по пустякам не станут.

«А если все-таки станут, то…» – зло подумал он и представил себе несколько наказаний для провинившегося.

Пока цеховик шел к двери, стук повторился еще раз. И только теперь Шэрко сообразил, что стук какой-то неправильный.

«Будто пустой тыквой по двери стучат», – пришла ему в голову странная мысль.

Шэрко отодвинул засов и открыл дверь. Визитера он абсолютно не опасался, потому что внизу сидел его телохранитель, а трактирщику было строго запрещено говорить, где он остановился. Поэтому цеховик сильно удивился, обнаружив перед собой согнувшегося в три погибели телохранителя и держащего его за неестественно вывернутую руку незнакомца. Не оставалось никаких сомнений, что в дверь он стучал головой бугая.

«Не так уж сильно я ошибся насчет тыквы», – мысленно отметил Шэрко, и принялся разглядывать незнакомца.

Первое, что привлекало к себе взгляд, были молочно-белые волосы. Они казались еще белее в контрасте с черной одеждой незнакомца. Это было то немногое, что выделяло нежданного посетителя из толпы. Разве что отсутствие какого-либо оружия выглядело довольно необычно. Но в остальном в незнакомце не замечалось ничего примечательного.

– Шэрко, как я полагаю?.. – полуутвердительно спросил незнакомец и у цеховика пробежал холодок по спине от его голоса.

 

Интерлюдия 2

Вырезанный кусок стены, разбитая мебель и – самое страшное – гигантская капля металла там, где раньше сидел мастер кукол.

«Хотя почему сидел, – мелькнула в голове капитана ужасная мысль. – Он и сейчас там. Проклятый чародей натравил на бедного старика его же собственных куклусов».

Джэб еще раз посмотрел на поблескивающую глыбу и тяжко вздохнул. Он жалел старого Шангора. С ним всегда можно было посидеть вечерком за кружкой пива и вспомнить молодость. Приятное времяпрепровождение, невзирая на то, что юность мастера кукол приходилась на время, когда Джэб еще не родился.

Впрочем, далеко не все разделяли сожаление капитана по поводу безвременной кончины его собутыльника. В большинстве своем обитатели крепости старика не любили за вздорный характер, непомерную тягу к крепким напиткам и невозможность найти на него управу. Одним из таких равнодушных был недавно прибывший в город человек Его Святейшества. И если обычные стражники старались не слишком проявлять свою радость по поводу кончины Шангора, то новоприбывший в открытую на него плевал.

Вот и сейчас человек, предъявивший бумаги с подписью и печатью самого Альдруиза Торэно, смачно харкнул на металлическую каплю.

– Ничтожество, – донесся из-под капюшона тихий голос, и капитан не решился переспросить, к кому это относится: к мертвому мастеру кукол или к нему самому. Еще некоторое время человек осматривался, потом повернулся к капитану.

– Ты уже выяснил, кто пропал? – в лоб спросил он.

– Все еще не точно, – занервничал под его немигающим взглядом Джэб. – Часть заключенных прячется где-то в крепости. Других пока не удалось опознать. А еще…

– Я облегчу тебе задачу, – прервал его человек Торэно. – Кто пропал из камер еретиков?

– Только один дарродец, – облегченно вздохнул капитан. – Всех остальных удалось поймать.

– Что за дарродец? – заинтересовался страшный человек.

– Еретик, – пожал печами Джэб. – Вместе с какой-то девкой он возводил хулу на великого Ар'урила при добром люде. Наши доблестные стражники схватили их и…

– Где девушка? – резко прервал он капитана.

– Не-нез-знаю, – начал заикаться Джэб. – Нав-верн-ное в ям-мах ра-рабов.

– Найти, – коротко приказал незнакомец и капитан почувствовал, что ему сделалось нехорошо. – Немедленно!

Джэб поклонился и с радостью отправился исполнять приказ. Сейчас он был готов делать что угодно, лишь бы подальше от этого странного и страшного человека.

 

Глава 7

Я спокойно стоял и ждал ответа. Человек же передо мной несколько секунд просто молча разглядывал меня, прежде чем дать ответ.

– Да это я, – наконец, ответил он. Голос звучал несколько удивленно, будто он не мог поверить в реальность происходящего.

– В таком случае мне надо с вами поговорить, – решительно произнес я и отшвырнул в сторону громилу. После чего сделал шаг вперед, но Шэрко загородил проход.

– Но надо ли мне разговаривать с вами? – спросил он, впившись глазами в мое лицо.

– А это меня не волнует, – пожал я плечами и на миг заставил проявиться в глазах огонь ярости. Этого мгновения оказалось достаточно, чтобы стоящий передо мной человек вздрогнул и отшатнулся в сторону.

Пройдя в комнату, я пару секунд осматривался, потом решительно уселся в кресло. Кстати, единственное в комнате. Волей-неволей Шэрко пришлось самому закрывать за мной дверь и садиться на кровать.

– Слушаю вас, – сухим голосом заговорил он, присаживаясь. – О чем же вы так хотели со мной поговорить, раз решили избить моего спутника? Хотя могли бы обойтись без этого.

Я улыбнулся самым уголком губ. Этот человек меня неприятно удивил. Он непозволительно быстро справился с первым испугом. Понять было не сложно, ведь он начал врать. А то, что меня бы пропустили к нему без каких-либо препятствий, – вранье, я нисколечко не сомневался. И не могу сказать, что меня это обрадовало. Потому что запугать подобного человека гораздо труднее. А применять методы физического воздействия не хотелось. Хотя я и мог при необходимости.

– Вчера вы купили девушку, – после короткого молчания заговорил я. – Полагаю, она все еще у вас…

На лице Шэрко не отразилось никаких эмоций. Были лишь их смутные тени, все-таки он хорошо умел владеть собой. Но человек, живший с храмовниками хоть чуть-чуть, всегда умеет читать по глазам. И чем дольше с ними живешь, тем лучше читаешь чувства людей. Я пробыл в окружении воинов ордена всего несколько дней. Но и за такое короткое время кое-чему научился. Поэтому даже тени эмоции на лице этого человека хватило, чтобы понять. Понять, что он раздражен моим появлением, удивлен моим вопросом и… испуган.

«Да, – я вдруг сообразил, что это действительно так. – Он действительно испуган моим вопросом. Но почему? Неужели с ней что-то случилось. Или…или он навредил ей…»

В груди мгновенно полыхнула ярость, а кулаки самопроизвольно сжались. Я перевел тяжелый взгляд на Шэрко и пусти я сейчас капельку силы в него, то он бы мгновенно обратился в жалкую горстку пепла… вместе со всем трактиром.

«Раздавлю… Сожгу… Вырву кости… – все какие-то однобокие мысли бились в мозгу и мне с большим трудом удалось их подавить. – Нет… не сейчас. Надо сначала разобраться… Понять, что произошло на самом деле… Только после этого…»

– И чего же вы хотите от меня? – осторожно спросил он, так и не дождавшись какого-либо продолжения. Встречаться со мной взглядом он опасался, поэтому не видел, КАК я на него смотрел. Однако же каким-то образом почувствовал мое настроение.

– Я хочу… чтобы… вы… отдали ее мне, – с трудом выдавил я из себя, всеми силами стараясь, чтобы голос звучал более-менее нормально.

– С чего бы вдруг?!! – вскрикнул он, похоже, именно это и боясь услышать.

– Потому что в противном случае я начну СЕРДИТЬСЯ!!! – последнее слово я скорее прорычал, чем произнес. Ярость, подстегнутая страхом за Элизарру, теперь буквально огнем горела у меня в крови. И я постепенно начал терять голову. – Где она! Что ты с ней сделал, ничтожество?! ОТВЕЧАЙ!!!

Незаметно для самого себя я вскочил из кресла, единым прыжком преодолев разделявшее нас расстояние, схватил Шэрко за грудки и приподнял над полом.

– Что с ней?! ЧТО?!! – я уже не просто держал его, а теперь еще и тряс, как медведь грушу. – Отвечай, гнида, или я превращу твою жизнь в сущий ад!!!

Шэрко трепыхался в мертвой хватке и упорно пытался что-то сказать. Но все его попытки бесславно проваливались из-за того, что я тряс его – он попросту не мог ничего выговорить. Да и вообще было удивительно, что он не откусил язык, пока до меня дошло, что таким образом я ничего не узнаю. А до меня эта мысль дошла. Хоть и далеко не сразу. Понадобилось минут пять. Только тогда я сумел успокоиться достаточно и осознать свои действия.

От этого осознания лучше мне не стало. Скорее даже наоборот – стало противно от того, что я не умею себя контролировать. Как и в прошлые разы, чувство брезгливости к самому себе легко утихомирило беснующуюся во мне ярость. Только после этого я смог полностью взять себя в руки. Бросив Шэрко на кровать, вернулся обратно в кресло.

– Итак, – спокойным и даже немного скучным голосом заговорил я. – Я задал вам несколько интересующих меня вопросов. И сейчас очень надеюсь, что вы на них ответите. И ответите максимально полно и правдиво. Часть того, что произойдет в противном случае, вы уже имели честь ощутить. И смею заверить, что это лишь малая часть. Так что очень надеюсь, что вы не будете упрямиться и скажите мне правду.

К несчастью, мое первое суждение оказалось верным, и пронесшаяся вспышка гнева не смогла напугать этого человека. Вернее смогла, но он опять поразительно быстро оправился. Всего лишь через пару минут он уже был спокоен и предельно собран.

– Вы ничего мне не сделаете, юноша, – абсолютно спокойным голосом ответил он, поправляя рубашку и камзол. – Я прекрасно знаю людей и вы просто не того склада.

– А если вы ошибаетесь? – с явной угрозой в голосе спросил я.

– Если бы я ошибался, то мы бы сейчас с вами не беседовали, – с короткой усмешкой пояснил он. – Вместо этого вы, скорее всего, ломали бы мне пальцы и задавали интересующие вас вопросы. Но поскольку этого не происходит, значит, вы другой человек. Я бы даже сказал, что вы редкий в наше время вид романтика. Из тех, что в одиночку идут убивать дракона. Или же по просьбе крестьян бродят по лесу в поисках разбойничьей шайки, досаждающей местным. Впрочем, скорее всего это не так – есть в вас что-то другое.

В чем-то Шэрко, безусловно, прав – мне действительно очень хотелось договориться по-хорошему, но, похоже, это была недостижимая мечта.

«Проклятье! – с тоской подумал я. – И почему каждый раз, когда я проявляю миролюбие, люди принимают его за слабость и пытаются сесть мне на шею. Владыка, неужели каждый раз нужно что-нибудь ломать собеседнику, чтобы он начал относиться ко мне всерьез?!! Чтоб вы все провалились!»

– Так что, юноша, давайте не будем тратить время на глупости, а перейдем сразу к делу, – между тем продолжал говорить Шэрко. – Вам нужна девушка. Я не буду спрашивать зачем, потому что меня это не касается. Но вместо этого я спрошу: что вы можете мне дать взамен, потому что на ее приобретения я потратил деньги и, скажу я вам, не малые. Поэтому подумайте, чем вы можете меня заинтересовать.

– Золото, – мгновенно среагировал я и, уже сказав, понял, что несколько поспешил с ответом. Потому что для пользы надо было хотя бы изобразить раздумья.

– Молодой человек, – с укоризной произнес он, прочесав меня цепким взглядом. – Вы не производите впечатления наследника богатого рода. Так почему же вы думаете, что ваши жалкие медяки смогут восполнить мои затраты на… хм, данную покупку?

На этот раз я решил выдержать небольшую паузу. И помолчав несколько секунд, ответил:

– Я готов заплатить вам столько золота, сколько весит Эли… гм, девушка, – скучающим голосом произнес я и, бросив на Шэрко изучающий взгляд, добавил. – Или сколько весите вы сами. Итак, как вам мои «медяки»?

– Лжешь! – непроизвольно вырвалось у него, на что я лишь презрительно скривился.

Я действительно готов был отвалить столько золота. Во-первых, потому что это самый простой путь. А во-вторых, нисколько не сомневался, что орден даст мне необходимое количество. Да и просто мне было наплевать на желтенький металл.

– И все-таки вынужден сказать нет, – после некоторых раздумий ответил он.

Его решение сильно меня озадачило. Я же ясно видел, как у него загорелись глаза после моих слов. Видел, что ему очень хочется согласиться на мое предложение, но… Но он все равно отказался. И я никак не мог сообразить, почему. «Что ж тебе не хватает, падле?» – начал раздражаться я.

– Я обеспеченный человек и могу позволить себе очень многое, – тем временем продолжил он, причем голос выдавал его искреннее сожаление. Вероятно по поводу того, что позволить себе он мог многое, но не все. – Так что золотом вы меня не удивите. С другой стороны, ваша настойчивость мне нравится, и я готов обменять девушку на кое-какую услугу с вашей стороны. Поверьте, ничего сложного – просто в данный момент у меня нет под рукой подходящих для такого задания людей. Согласитесь, такой обмен гораздо выгоднее, чем отдавать кучу золота за ни чем не примечательную девку, поэтому я считаю…

Миру так и не дано было узнать, что еще он считает по этому поводу. Закончить фразу Шэрко не смог по одной простой причине. Хотя нет, на самом деле причин было много, но основной являлся я. Возможно, раньше ему бы и удалось уговорить меня на очередной идиотизм. Но не сегодня. Слишком уж я задолбался быть мальчиком на побегушках для окружающих. Мне безумно надоело решать чужие проблемы. Мне надоело жить чужой жизнью, изображая доблестного героя. Я вернулся в этот мир всего пару недель назад, но за все время спокойно посидеть удалось от силы сутки. Это если не принимать в расчет время, проведенное в постели с переломанными костями.

И скажу я вам, меня безумно достало все это. Поэтому я плавным движением вскочил с кресла и сделал несколько скользящих шагов к упивающемуся своим голосом человеку. Двигайся я как обычный человек, он бы наверняка успел отскочить в сторону, но ярость уже разлилась в крови, и уследить за моими движениями, ему было не дано.

Подскочив к кровати, я выбросил вперед правую руку. Шэрко дернулся, пытаясь уклониться, но фатально опоздал. Поэтому моя рука стальными тисками сомкнулась у него на шее и медленно оторвала человека от кровати.

– Я. Начинаю. Терять. Терпение, – раздельно произнес я. – Поэтому советую заканчивать с психологией и вернуть мне девушку. В противном случае я могу разозлиться и не совладать с собой.

Шэрко задергался и попытался оторвать мою руку от своей шеи. Как же! Проще стальные подковы гнуть, чем тягаться со мной, когда ярость жгла тело. Через несколько секунд он и сам, похоже, понял, прекратив бесполезные трепыхания. Зато начал меня отговаривать. Вернее попытался. Но вместо слов изо рта у него вылетали только короткие хрипы.

– …а…ди…ю…д…на… – что-то неразборчиво сипел он.

Понять его не получалось, а мне было страсть как любопытно, что же он решил. Поэтому для улучшения слышимости пришлось разжать пальцы. Полузадушенный человек рухнул на кровать и принялся жадно глотать воздух. Я некоторое время смотрел на него немигающим змеиным взглядом, а потом произнес:

– Вы что-то желали сообщить мне? Если да, то я весь – внимание. Если же мне это всего лишь показалось, тогда просто кивните, и мы вернемся к тому, на чем закончили.

Шэрко прервал очередной судорожный вдох примерно на середине и принялся бешено кашлять. Я, как воспитанный человек, осторожно постучал его по спине. Только почему-то он при этом попытался отползти подальше, но я вовремя схватил его другой рукой за плечо, так что сбежать ему не удалось.

– Так что вы там говорили? – повторил я свой вопрос, когда он откашлялся.

-Я говорил, что…кхе-кхе, я один знаю, где о… кхе, она. И если вы при… кхе-кхе, прикончите меня, то никогда… кхе-кхе, ее не найдете, – то и дело заходясь в сухом кашле, ответил Шэрко, и мне сильно захотелось размазать его по полу.

– Вы забыли, что в моих силах убить вас? – вежливо осведомился я.

– Нет, – честно ответил он. – Но вы не станете этого делать, потому что тогда она умрет. А мне бы этого не хотелось. И, как я полагаю, вам тоже.

Я раздраженно сплюнул на ковер. Что поделать. В чем-то старый пенек оказался прав. Я действительно не мог пытать его. Убить –еще куда ни шло. Но пытать – ни за что! Сама мысль о том, чтобы доставлять человеку боль и мучения, заставляла меня брезгливо морщиться. Я, конечно, ломал иногда людям различные конечности, но тогда не было другого выхода. По крайней мере, тот выход был самым безопасным для окружающих. В данный же момент я мог пойти и по другому пути. «Дерьмо! – ругнулся я. – Похоже, что поработать все-таки придется».

– Всего лишь небольшая услуга и вы получите то, чего так жаждете! – заговорил Шэрко, сообразив, что у него появился неплохой шанс уболтать меня.

– Что тебе надо? – раздраженно буркнул я, понимая, что ничего другого мне не остается, поскольку у других вариантов риск слишком велик.

– Только пара безделушек, которые находятся здесь, в Кандоре, – радостно улыбнулся старик. – Я не могу их заполучить, потому что почти все мои люди остались дожидаться меня в другом городе. А как я успел убедиться, с вашими способностями достать эти вещи будет проще, чем перейти на другую сторону улицы. Ведь вы…

– Что? Тебе?! НУЖНО?!! – последнее слово я буквально гаркнул ему в лицо.

– Кольцо Теней и… – я медленно кивнул ему, – …и Пламенный Лев. Я устало закрыл глаза и несколько мгновений массировал виски.

– Повтори-ка еще разок, а то у меня сегодня был трудный день и, кажется, я начинаю плохо слышать, – не отрываясь от своего занятия, попросил я.

– Кольцо Теней и Пламенный Лев, – после некоторой паузы повторил Шэрко.

– Все-таки не послышалось, – тяжело вздохнул я и открыл глаза. – К первому у меня пока нет никаких претензий. Но вот со вторым, похоже, у тебя вышла некоторая накладка. Вот скажи мне, ты действительно думаешь, что я стану бежать куда-то и ловить какого-то льва?

– Ах! Вы неправильно меня поняли! – облегченно отмахнулся он. – Пламенеющий Лев – это редкий артефакт, выполненный в форме ножа.

– Все ясно, – кивнул я. – В таком случае, говори, где их можно найти и будь готов вернуть мне девушку. Потому что если ты меня обманешь или попытаешься сбежать, то я забуду о своих принципах и запытаю тебя до смерти.

– Да как вы могли обо мне такое подумать! – очень натурально возмутился Шэрко. – я всегда придерживаюсь условий договора. Да что бы я когда-нибудь…

– К делу! – резко прервал я его излияния.

– Действительно, – мгновенно успокоился этот жук и уже деловым тоном продолжил. – Много лет назад… э-э-эм, один человек решил спрятать подальше от чужих глаз кое-какие вещи. Человек необычный, и поэтому поступил он не как все. Вместо того, чтобы соорудить тайник, этот человек решил спрятать вещи там, где их никто искать не станет. Просто потому, что никому не пришло бы в голову…

– Мы не приближаемся к главному, – опять прервал я его. – Где они?

– Я как раз к этому подходил, имейте немного терпения, – поморщился старик, а затем вернулся к повествованию. – Человек подарил нужные мне вещи разным людям. Он был прекрасным вором и поэтому при необходимости мог в любой момент забрать их. Но с ним случилась беда, и забрать эти вещи стало некому. Так они и пылились много лет, пока удача не свела меня с… другим человеком, который знал, где находятся те вещи. И любезно поделил…ся со мной информацией.

– Что же это за странный человечек, раз он знал о них, но не забрал? – полюбопытствовал я, наблюдая за выражением лица Шэрко.

– Неважно, – мгновенно отрезал он. – Так вот. Как вы понимаете, этими вещами являются кольцо Теней и Пламенеющий Лев. Сам-то я уже стар, чтобы лезть за ними. И как назло ни одного специалиста под рукой. Поэтому мне необходима ваша помощь.

– Это все? – с широкой улыбкой спросил я.

– Ну-у-у, да, – неуверенно ответил я старик.

– А вот и нет! – радостно сообщил я, улыбка на моем лице сменилась звериным оскалом. – Где! Эти чертовы!! Вещи!!!

– А я разве не сказал? Проклятая старость! – посетовал он, но глаза оставались холодными – этот человек не любил, когда на него кричали. – Лев находится у нынешнего градоправителя. Он достался ему от отца и, могу поспорить, является жемчужиной коллекции всевозможного оружия. Лор отведет вас к его дому.

– А кольцо?.. – настойчиво поторопил я его.

– А кольцо находится в главном храме города, – за меня закончил Шэрко.

– Где именно? – поморщился я. – Или ты предлагаешь мне весь храм обыскать?

– Не предлагаю, – покачал он головой, хотя я мог поклясться, что идея ему понравилась. – Кольцо находится на пальце статуи Ар'урила. «Здорово! Всю жизнь мечтал обокрасть бога», – мысленно усмехнулся я.

– Все ясно. Давай зови своего Лора. Лучше разобраться с делами побыстрее.

– А вы что, собираетесь начать прямо сейчас? – удивился старик. Похоже, это шло в разрез с какими-то его планами.

– А у тебя, что какие-то проблемы с этим? – ответил я вопросом на вопрос.

– Нет, – замялся он и тут же нашелся. – Просто выглядите вы отвратительно. А мне нужны эти вещи, а не ваша голова на пике.

«Хотя от второго ты бы тоже не отказался, – мысленно хмыкнул я, а затем скривился. – В чем-то этот гад прав. Не могу точно сказать, как я выгляжу. Но то, что чувствую себя хреновей некуда – это точно. Все-таки день сегодня выдался более чем насыщенный и пора подумать об отдыхе. Потому что в таком состоянии я действительно имею все шансы в скором времени оказаться на пике. А это Элизарре ничем не поможет». «Но тебе надо спешить!» – как-то неуверенно напомнил внутренний голос.

«Ну, ты спеши, а я тебя потом догоню, – ответил я ему. – Потому что мертвым уже ничего не нужно. А я пока на тот свет не тороплюсь».

– Ты прав, – оторвавшись от своих мыслей, произнес я. – Поэтому я вернусь утром.

После чего гордо прошагал в сторону окна и, рывком распахнув ставни, выпрыгнул наружу. Думается, от такого поступка челюсть у Шэрко отвисла до пола. Впрочем, откуда ему знать, что меня так просто не угробить. «Хотя мог бы догадаться», – мысленно хмыкнул я.

Чудесная сила заботливо погасила излишнюю скорость и я тихо коснулся сапогами мостовой. Бросив короткий взгляд по сторонам, пару секунд подумал, а потом пошел по улице. Туда, где, по моему мнению, находился еще один трактир. В котором можно хорошенько поесть и как следует выспаться…

***

– Этот, – глухо буркнул Лор, кивая в сторону огороженного высокой стеной особняка.

Хотя, скорее, даже не особняка, а небольшого дворца. Заключил я это из того, что: во-первых, он был чертовски большим; во-вторых, дьявольски роскошным; и, в-третьих, просто из духа противоречия. В общем, местный градоправитель жил очень и очень небедно. Можно даже сказать, богато. Но меня его богатство не волновало. Точнее не волновало бы, если б не одно обстоятельство. А конкретнее: «богатства надо оберегать, иначе они очень быстро разбегаются по чужим карманам». Не могу сказать, был ли градоправитель знаком с этим высказыванием, но в любом случае защищал он свое имущество прямо таки с размахом.

– Сорок и девяносто шесть, – вслух произнес я.

– Что? – не понял моей реплики Лор.

– Сорок и девяносто шесть, – во второй раз произнес я, но на этот раз пояснил. – Сорок собак и девяносто шесть стражников постоянно крутятся во дворе. И это не есть гут.

– Кто кого ест?

– Никто. В смысле, ничего хорошего нам не светит.

– Да вроде только солнце светит, – удивился Лор, и задрал голову к небу, дабы убедиться в своей правоте.

«Интересно, а он всегда таким был или это последствия того, что я немного постучал им в дверь? – глубоко задумался я. – Да вроде не должно быть. Значит врожденное!.. Блин! А я еще не верил, когда в анекдотах описывали тупых качков. Вот тебе и примерчик».

– Только солнце, – через некоторое время подтвердил он.

– Угу, – кивнул я. – А теперь подожди здесь, а я прогуляюсь вдоль стены и осмотрюсь.

– Хорошо, – сосредоточено кивнул Лор, в этот момент он был больше всего похож на идиота, потому что нормальные люди никогда не сосредотачиваются на подобных мелочах. «Только дети», – подсказал внутренний голос и думаю, не ошибся.

Я пошел в сторону особняка. Но, не дойдя до стены нескольких метров, двинулся вдоль нее. На то, чтобы обойти дом вокруг, ушло где-то сорок минут. Во время прогулки я внимательнейшим образом осматривал особняк. И когда она подошла к концу, был вынужден признать, что радоваться особо нечему. Во-первых, возле стены не росло ни одного даже самого завалящего деревца. Конечно, с магией это не становилось для меня серьёзным препятствием. Но я опасался, что после того, как ею воспользуюсь, сюда сбегутся толпы фанатиков, алчущих моей крови. Встречаться с ними не было никакого желания. Поэтому лезть через стену придется (если конечно придется) своими силами. И у меня возникли некоторые сомнения, что этих сил, а главное умения, у меня хватит. То есть, во-вторых, стена была необычайно гладкая, будто делали ее специально для умников вроде меня.

«Впрочем, если что – просто прорежу в ней дверь», – немного поразмыслив, решил я.

И, в-третьих, вся территория внутри стен охранялась собаками. Вернее, тут их так называли. А по мне так это были не собаки, а вырвавшиеся из ада демоны – назвать собакой тварь по пояс тебе ростом, весом около двух сотен килограмм и обладающую выдающимся набором кусалок у меня просто язык не поворачивался. И если как мне перебраться на ту сторону я уже приблизительно представлял, то вот что делать с этими монстрами, придумать никак не мог.

«Как бы их нейтрализовать? – размышлял я. – Может усыпить? Но как?! Магию для этого дела использовать нельзя. Потому что фанатики обязательно меня засекут… опять. Так что лучше не рисковать. Хм, с другой стороны, можно накачать их снотворным. И воспользоваться для этого методом Шурика, то бишь травануть колбасу… ну, в данном случае мясо. Только возникают две новые проблемы. Во-первых, где взять снотворное, во-вторых, где взять столько мыса. А его понадобится действительно ОЧЕНЬ много. Впрочем, задача не совсем верно сформулирована. Мясо можно купить на рынке. Вот как его сюда доставить? Это реальная проблема. Потому что тащить столько мяса не только тяжело и неудобно, но, кроме того, крайне подозрительно. Может, телегу для этого дела нанять? Ну или купить…» Я немного подумал над этим планом, но вынужден был его отвергнуть.

«Нет, что самому тащить, что на телеге везти – все равно слишком заметно, – разочарованно вздохнул я. – Кроме того, вряд ли прохожие станут вежливо смотреть в другую сторону, когда я начну перебрасывать через стену «отравленное» мясо. Скорее уж они либо позовут стражу, либо попытаются намять мне бока и отобрать телегу. Черт! Вечно у меня проблемы какие-нибудь, то умираю и надо срочно искать спасение, то по указке старого дурака обдумываю план ограбления мэра…» Эй, ты! Куда прешь?! – громкий окрик вывел меня из задумчивости.

Я с недоумением огляделся и обнаружил, что зачем-то двигаюсь к воротам особняка. А окрикнул меня стражник у ворот. Очевидно, ему стало интересно, что мне надо.

– Чего тебе здесь надо, бродяга?! – грозно спросил он, тем самым полностью подтверждая мои предположения. Только я почему-то не обрадовался этому.

Скорее даже наоборот – в душе сразу стало пакостно. Дело в том, что обращение «бродяга», скорее всего, связано с моим не слишком презентабельным внешним видом. И поэтому в памяти мгновенно всплыло недавнее происшествие, сделавшее мой внешний вид менее презентабельным.

***

Проснулся я от стойкого ощущения, будто что-то в окружавшем меня мире не так. Резко распахнув глаза и болезненно прищурившись от слишком яркого для меня света, я понял, что слово «что-то» слишком слабо описывало ситуацию. Поскольку «не так» было очень многое. Я бы даже сказал – слишком многое. Во-первых, я почему-то стоял, вместо того, чтобы нежиться в относительно мягкой кровати. Впрочем, это объяснялось легко. Просто рефлексы как всегда сработали раньше сознания и успели поставить меня на ноги до того, как я пришел в себя. Во-вторых, дверь в комнату распахнута настежь, хотя я готов был поклясться, что точно закрывал ее. Впрочем, приглядевшись, я обнаружил, что дверь вовсе не открыта. Нет, дверь была нагло выломана вместе с косяком. И в-третьих, кроме меня в комнате находились еще люди.

«Откуда они здесь взялись? – промелькнула в мозгу очумелая мысль и внутренний голос мгновенно ответил. – Идиотский вопрос! Конечно же, они вошли сюда через дверь. А вот что им тут надо – уже гораздо любопытнее. Хотя…»

Хотя что им было надо, мне стало понятно уже через пару секунд, едва глаза привыкли к свету. И отчего-то показалось, что намерения в отношении меня у них не самые добрые. Интересно, почему бы это я так решил? Возможно, потому, что обнаженное оружие в руках первой половины ворвавшихся и взведенные арбалеты в руках второй ненавязчиво намекали на это.

А вслед за одним «тонким» намеком последовал другой, еще более «тонкий»: арбалетчики вскинули оружие и дали залп по мне. В тот момент я еще не успел полностью сбросить с себя остатки сна и поэтому даже не подумал о магии. Вместо этого рефлексы опять взяли верх, и я попытался увернуться от летящих болтов. Увернуться от полутора десятков коротких железных стрел. Как показали последующие события, это была не самая лучшая моя идея. И ошибка заключалась не в том, что я действовал недостаточно быстро. Нет, мне только немного не повезло. Просто свет, бывший для меня слишком ярким, для нападавших оказался наоборот скудным, поэтому они предпочли стрелять не в меня самого, а по площади. Поэтому, уклонившись от части стальных жал, я налетел на другие. Один болт впился в бедро, другой чиркнул по ребрам. От неожиданной боли я зашипел сквозь зубы и хотел обматерить нежданных гостей, но не успел. Сразу после залпа мечники кинулись на меня. А стрелки, потратив лишь пару мгновений, чтобы бросить арбалеты и выхватить клинки, бросились за ними.

– Гады! – яростно выкрикнул я и взмахнул рукой.

Силовая волна легко отбросила врагов к стенам и, пользуясь наступившей паузой, я рванулся к окну. Навалившись всей своей массой на ставни, легко выломал их и уже спустя мгновение ощущал «радость» свободного падения. К счастью, рефлексы и теперь не подвели меня и, пролетев два этажа, я безболезненно приземлился на ноги.

Впрочем, за ложкой меда последовала традиционная бочка дегтя. Оказалось, что внизу меня тоже поджидали. Вернее, поджидал. Некто, закутанный в черный плащ, стоял неподалеку и внимательно следил за моим окном. И как только я из него вывалился, этот некто направил в мою сторону какую-то штуку. Больше всего она походила на знаменитый миниган, только стволов было не шесть, а гораздо больше.

Среагировать я не успел. Непонятное приспособление издало странный звук, и ко мне устремилась целая туча маленьких стрелок. Рефлексы опять успели среагировать быстрее разума, и тело неестественно изогнулось, пытаясь разминуться с необычными снарядами. И это даже удалось… почти. В самый последний момент подвела простреленная нога, и пролетающая туча коснулась меня. Коснулась лишь самым краем, но и этого хватило, чтобы превратить правое плечо и часть руки в изрезанный кусок мяса. А уж какая была боль, просто не описать. У меня даже на миг дух захватило от водопада мучений.

Я заскрипел зубами и тихонько зарычал. Не столько от боли, сколько от распиравшей меня злости. Сейчас как никогда захотелось кого-нибудь убить, и этот кто-то стоял передо мной. Теперь я не собирался глушить ярость, напротив, собирался максимально посодействовать ей.

Вытянув в сторону незнакомца руку, с наслаждением сжал ее в кулак. В тот момент мне безумно хотелось уничтожить человека, доставившего такую адскую боль. И обычно магия самостоятельно выполняла мои желания… Только не в этот раз. Сейчас просто ничего не произошло, словно я вдруг лишился всех своих чудес.

– Сдохни! – зашипел я, продолжая сжимать руку, но ничего не происходило, поэтому пришлось обратиться к другому средству.

К счастью, адамант все еще мне повиновался. На создание клинка ушло не более пары секунд. Правда, в такой спешке я не смог сделать его настолько тонким, чтобы как прежде резать камни. Но сейчас я готов был порвать «стрелка» голыми руками, поэтому даже плохонький меч стал бы отличным подспорьем. У меня же клинок был просто великолепным.

К великому сожалению, противник считал точно так же, поэтому решил не доводить до рукопашной. Вместо этого он предпочел совершить тактический маневр, в просторечье называемый «бегством», а в армии – «отступлением на заранее подготовленные позиции». Но сколько ни называй кувалду перышком, легче тебе не будет, если уронишь ее на ногу. Вот и мне не было легче. Я хотел убить его, а не прогнать.

– Стоять, падла!!! – угрожающе заревел я и бросился в погоню.

Но продлилось преследование не долго. Точнее, до ближайшего переулка. Незнакомец лихо юркнул в него, а когда я забежал следом, никого уже не обнаружил. Поэтому пришлось возвращаться назад в гостиницу, в надежде застать там нападавших. Очень уж хотелось выместить на ком-нибудь зло, и они подходили для этой цели как нельзя лучше. Однако и тут мне не повезло – неизвестные успели исчезнуть раньше, чем я вернулся. Причем не просто исчезнуть, но даже унести с собой все доказательства своего пребывания. В комнате не осталось никаких болтов. Даже дверь поставили на место. В общем, все выглядело так, будто ничего не происходило. О недавнем происшествии напоминали только наполовину вывороченные ставни.

– Черте что! – болезненно морщась, буркнул я и со стоном рухнул на кровать.

Рука болела просто жутко. И к великому удивлению, раны даже не собирались затягиваться. А поскольку магия объявила мне бойкот, то пришлось поработать ручками. Вернее одной рукой, и надо заметить, что было это крайне неудобно. Так что провозился я добрых полтора часа, прежде чем вытащил последнюю стрелку. И только тогда наконец раны перестали кровоточить и мгновенно закрылись спекшейся кровью.

Боль несколько поутихла, и я смог перевести свое внимание на что-нибудь другое. А именно на извлеченные из себя стрелки. Взяв одну из них в руки, я некоторое время рассматривал ее, а потом отбросил в сторону. Все ясно. Стрелки выточены из мельра. Именно поэтому я не мог пользоваться магией, а раны отказывались затягиваться.

– Просто, как все гениальное! – нервно рассмеялся я и поудобнее устроился на кровати. Я не собирался никуда уходить. Нет, я мечтал дождаться возвращения моих недавних гостей. По крайней мере, очень надеялся, что они заглянут еще разок.

***

Так и просидел на кровати до самого утра весь в надеждах на их возвращение. Но красные меня жестоко разочаровали – они не пришли. Поэтому пришлось спускаться в обеденный зал и вымещать свою злобу на завтраке. Надо сказать, что завтрак этого не пережил, так что фанатикам очень повезло, что они не вернулись.

– Чего надо? – повторил свой вопрос охранник и раздраженно сплюнул мне под ноги.

Я тряхнул головой, отгоняя нахлынувшее воспоминание, и тупо уставился на него.

– С хозяином дома поговорить, – автоматически ответил я, все еще не слишком адекватно оценивая реальность. – Пропусти.

У стражника от подобной наглости аж челюсть отпала. Да, не ожидал он такого услышать от бродяги в грязной и местами порванной одежде. Я же, ляпнув это, окончательно пришел в себя и, видя шокированное состояние стражника, решил развить успех.

– Я слышал, он у вас редкое оружие собирает, – скучающим голосом продолжил я. – Вот и думаю, а почему бы не показать ему кое-что из своего. А вдруг понравится.

– Да ты хоть понимаешь, о чем говоришь?! – пришел в себя стражник. – Мой достойных хозяин собирает редчайшее оружие. А что ему можешь предложить ты?!! Грабли или может быть тяпку? Проваливай-ка отсюда, пока я добрый.

– Что ж, – пожал я плечами. – Я хотел как лучше… С этими словами я легонько пнул стражника в пах.

– О-о-о-й! – пискнул он и, прикрывая руками пораженную область, осел на землю.

– Да я тебя!.. – начал было его напарник, но подавился собственными зубами.

Следующим ударом я отправил его в далекий мир снов и повернулся к первому стражнику. Еще один точно рассчитанный удар и я остаюсь рядом с двумя распластанными на земле телами. Бросив короткий взгляд по сторонам и убедившись, что лишних глаз поблизости нет, склонился над одним из стражников. Наскоро обыскав, я удостоверился, что ничего необычного у него при себе нет. Это обстоятельство говорило в пользу моего плана. Поэтому я занялся его воплощением.

– Тебе это пока не понадобится, – буркнул я, забирая у одного из стражников плащ.

Облачившись в него, пригладил перекрашенные еще утром волосы и сосредоточился. Сейчас решалось, как именно я буду действовать в дальнейшем: пойду напролом или же попытаюсь проскользнуть незаметно. Для начала надо попытаться избавиться от запаха. Как это сделать я не знал. Да я вообще не знал, как колдовать, но, тем не менее, обычно все получалось. Надо просто захотеть. А я хотел. Очень сильно хотел. И через несколько секунд оказалось, что не зря. Потому что запах действительно ушел. Абсолютно. Будто никогда и не было. И сколько бы я не принюхивался к своим вещам, мне не удалось почувствовать абсолютно ничего. Никакого даже намека на запах.

– Прелестно, – заключил я, потому что пока все шло хорошо.

Теперь надо перенести запах с одного из стражников на себя. Точнее не кого-то неопределенного, а того, у которого я одолжил плащ. Для этого пришлось поднапрячься, но в итоге все получилось. То есть от меня смердело как от попрошайки, которого неделю вымачивали в дешевом вине. Конечно, на самом деле все обстояло не так плохо, но контраст оказался настолько резким, что я был попросту не готов к нему. Самым противным оказалось то, что изменился также и запах во рту. В первый момент меня чуть не стошнило. И пришлось потратить целую минуту, чтобы привести себя в дееспособное состояние.

– Ох, что ж я маленький не сдох! – горестно простонал я и, немного пошатываясь, прошел через ворота, и направляясь к особняку.

***

Все оказалось до обидного просто. Зря я искал брешь в обороне дома. Зря опасался, что придется брать его штурмом. Потому что придуманный наскоро план работал как часы – собаки, чувствовавшие знакомый им запах, не обращали на меня внимания. Люди же, видя, что собаки спокойны… тоже не обращали внимания. Так что я беспрепятственно прогулялся по территории и легко нашел нужное мне окно на втором этаже. Шэрко сказал, что кинжал находится именно там. Пары секунд хватило, чтобы сориентироваться и сообразить, как пройти к нужной комнате, после чего направился в дом.

Здесь на меня, скорее всего, тоже не обращали бы внимания, но я решил не рисковать. И каждый раз, когда поблизости слышались чьи-нибудь шаги, максимально быстро прятался. Наверное, поэтому к своей цели продвигался ОЧЕНЬ медленно. Впрочем, в данном случае определяющим словом было «продвигался», так что, несмотря на все препятствия, я достиг нужной комнаты.

Как и следовало ожидать, дверь оказалась закрытой. Оно и понятно, все-таки вещи там хранились ценные, и следовало максимально снизить риск попадания туда посторонних. А поскольку я также являлся посторонним, то вход был закрыт и для меня тоже. Впрочем, на этот случай у меня была с собой универсальная отмычка. И назвалась она – черный адамант. Соорудив достаточно тонкое лезвие, я без труда вскрыл дверь.

А дальше все упиралось только во время. Хотя его в данном случае мне понадобилось немного. Искомый Пламенный Лев, похоже, являлся жемчужиной коллекции и лежал на самом видном месте. Кинжал сразу бросался в глаза. Не могу сказать, почему его назвали лев, но первая часть прозвища стала ясна – складывалось ощущение, что клинок сделан из настоящего пламени. Хотя не совсем так. Будто кто-то неведомым чудом сумел заставить пламя замереть на веки вечные и выточил из него лезвие.. В общем, Пламенный Лев действительно был впечатляющей штукой и теперь я понимал, почему Шэрко хотел заполучить его.

Кинжал был передо мной, оставалось только взять его. Но я чувствовал тут какой-то подвох, и поэтому перед тем, как брать его, окружил себя защитным куполом. Конечно, это магия, и не самая слабая. Но надолго задерживаться здесь я не собирался.

Отгородив себя от возможной опасности, я осторожно взял в руки Льва и… Рядом раздались громкие щелчки и мой щит мгновенно утыкали стальные шипы в ладонь длинной.

– Спасибо тебе, паранойя! – чуть не прослезился я от искренней благодарности за спасение своей и без того уже сильно подпорченной шкуры. – Спасибо тебе за все, что ты делаешь для меня. Ты одна искренне заботишься обо мне. Ты одна оберегаешь меня. Спасибо тебе за то, что ты есть! Я никогда тебя не забуду…

Завершив свою проникновенную речь небольшим фейерверком, я сунул кинжал в поясную сумку и открыл рядом с собой портал. Уже собираясь шагнуть в него, вдруг понял, что не могу уйти просто так. Обвёл взглядом помещение, задержался на девственно белом потолке… Через пару минут я скептически оглядел дело своих рук.

– Ребячество, конечно, но не оставлять же вам магическую мину. А так и вам не больно, и мне приятно, – как бы оправдываясь, буркнул я и скрылся в портале.

***

Мэра, пришедшего вечером полюбоваться коллекцией, чуть удар не хватил, когда он увидел, что кто-то побывал у него в кабинете и оставил после себя какие-то закорючки на потолке. А когда он увидел, что его обокрали, удар мэра все-таки хватил. Придя в себя через несколько часов, мэр приказал: во-первых, найти вора; а во-вторых, закрасить чужие письмена. Только сделать это не получилось – письмена проявлялись на следующий же день, сколько бы их не закрашивали. Тогда градоправитель приказал заменить доски потолка. Но и это не помогло. Надпись все равно проявлялась, только уже на новой поверхности. Перепуганный мэр больше никогда не заходил в зачарованную комнату, и к коллекции тоже не прикасался. А все потому, что опасался страшного проклятья, оставленного кем-то из недобитых магов.

И до конца своей жизни градоправитель так и не узнал, что надпись на потолке чрезвычайно безобидна. Просто рядом не нашлось никого, умеющего читать по-русски. Иначе… «Здесь был Витя», – прочитали бы они неровные корявые буквы. Но таких людей рядом не было…

 

Глава 8

Пройдя через портал, я оказался в крохотной комнатушке. Из мебели здесь стояла подозрительного вида кровать и ничего больше. Но, несмотря на это, комнатка все-таки обладала огромными преимуществами перед своими более богатыми родичами. Во-первых, ее единственное окно выходило в грязный переулок, так что я мог без проблем покинуть постоялый двор, оставаясь незамеченным. А во-вторых, это была самая дешевая комната в трактире. Мне она обошлась в каких-то пять медяков за день. Поскольку дольше задерживаться я тут и не собирался, то можно сказать – практически даром.

Я еще раз обежал взглядом комнату. Ее размеры и общий антураж очень сильно напоминали гроб. Ну, или, по крайней мере, шкаф. А я с некоторых пор не слишком хорошо отношусь к подобным помещениям. И дело тут вовсе не в брезгливости или возможно присущем мне гигантизме. Просто проведя четыре десятилетия в очень сильно ограниченном пространстве, я начал гораздо больше ценить простор. Поэтому, не желая оставаться здесь дольше необходимого, я шагнул к окну и выглянул на улицу. Переулок был грязен и пуст. И если первое обстоятельство меня не слишком-то волновало, то второе немного приподняло настроение. А все потому, что я мог немедленно покинуть сей «гостеприимный» кров. И медлить я не стал.

Выскочив в окно, плавно опустился на землю. И не желая тратить понапрасну время, сразу же направился прочь из переулка. Но, не успев сделать и пары шагов, вдруг кое-что вспомнил и остановился. Чертыхаясь, я резко сорвал с себя слишком приметный красный плащ и брезгливо отбросил на землю. Вслед за плащом последовали и одолженные запахи. Я просто провел ладонью по лицу и резко дернул ею, будто сбрасывал счищенную с кожи грязь. Движение получилось само собой, но на его эффективности это нисколечко не сказалось – чужие «ароматы» исчезли, а родной запах занял отведенное ему природой место. Для меня такая перемена была как глоток свежего воздуха. Рефлекторно я попытался глубоко вдохнуть, но поперхнулся еще в самом начале – амбре в переулке стояло еще то.

Избавившись от чужой собственности, я наконец-то вышел на улицу. Здесь народу болталось прилично. И это было мне на руку. Осведомившись и первого же встречного о местонахождении главного городского храма, я быстрым шагом двинулся в указанном направлении. Минут через сорок улица вывела на торговую площадь. Немного осмотревшись, я обнаружил искомое здание. Сделать это оказалось не трудно – колоссальное строение буквально бросалось в глаза. Даже странно, что я не заметил его в прошлый раз. Впрочем, тогда я был занят несколько иными проблемами, и мне было как-то не до разглядывания красот города.

– Ну блин, буржуи! – скривился я, проталкиваясь через толпу. – Пристань нормальную построить не могут. А на храм для своего божка денежки отыскали. И отгрохали так, что мама не горюй. Ну как же иначе! Это ведь бог, ему обязательно нужно квартирку побольше сделать, чтобы любой прихожанин чувствовал себя ничтожеством. И по-другому нельзя, ведь тогда уважать не будут. Вот за это я и не люблю большинство религий. Сначала их насаждают огнем и мечом, чтобы потом строить подобные «кассы» для сбора средств на постройку новых «касс». Эдакий сетевой маркетинг. То есть люди платят неизвестно за что, не получая от этого чего-то никакой пользы. И хороша данная ситуация только для тех, кто находится на самом верху. В данном случае – бог и его первосвященники. Просто удивительно, как такой идиотизм может существовать. Впрочем, идиотов всегда хватало, и в некоторых местах их подавляющее большинство.

Я тяжело вздохнул от осознания сего не слишком радостного факта и принялся подниматься по ступенькам. Гигантские деревянные ворота храма были широко распахнуты для всех желающих. Никто не стоял на пути между людьми и их богом – ни стражники, ни служки. Возможно, поэтому, или может потому, что народ здесь страсть какой верующий, но в ворота постоянно вливался людской поток. Впрочем, не меньший поток уже «отметившихся» людей двигался наружу. Я пристроился к нужному мне в данный момент направлению и уже через пару минут оказался внутри.

Изнутри храм меня не впечатлил. Да, он большой. Даже очень. Но человека, знавшего, как выглядят небоскребы, впечатлить просто размерами довольно трудно. А ничего иного для создания верного эффекта здесь просто не использовалось. Зал попросту был пуст. Конечно, это если не брать в расчет людей. А так лишь колонны для поддержания потолка, фрески на стенах, да огромная статуя у дальней стены.

«Очевидно, это и есть знаменитый Ар'урил, – бросив короткий взгляд, сообразил я – Потому что чужую статую здесь бы вряд ли поставили. Да и народ именно к ней тянется».

Действительно, людской поток настойчиво тащил меня к огромной статуе, и я не стал противиться. Хотя никак не мог взять в толк, что люди могли там делать. «Разве что ноги своему богу лобызают», – мысленно усмехнулся я.

И, как оказалось, ошибся не слишком сильно. Поток истончился в очередь, которая вела к уменьшенной копии бога. Эта незамеченная мной ранее статуя ростом была примерно на голову выше среднего человека. Кроме того, в отличие от своего «старшего брата», этот «бог», выполненный с гораздо большей тщательностью, очень походил на живого человека. Люди стояли в очереди, чтобы поцеловать божеству руку. Я стоял вместе со всеми, хотя вовсе не горел желанием целовать груду камня. Впрочем, и покидать очередь не собирался. Во-первых, потому что это выглядело бы крайне подозрительно. А у меня и без того забот полон рот. А во-вторых, потому что именно на одном из пальцев предназначенной для целования руки расположился ободок черного металла. Рядом с ним соседствовали и другие кольца. Возможно, именно благодаря им кольцо Теней до сих пор находилось здесь, а не перекочевало во владение кого-то из местных. Люди просто не обратили внимание на появившуюся обновку.

«А может просто не смогли снять», – выдвинул другое предположение внутренний голос. И я очень надеялся, что на этот раз он ошибется.

Не повезло – внутренний голос опять оказался прав. Когда подошла моя очередь лобзать священную ручку, я безуспешно пытался стянуть с каменного пальца необходимое кольцо. Хотя смотря с какой стороны смотреть, кому из нас больше не повезло. Может мне, а может и нет…

– Ты извини, – тихонько обратился я к статуе. – Но мне действительно очень надо».

Сказав это, я сначала немного помялся, а потом, как и сотни людей до меня, склонился к каменной руке. А вот дальше отточенный годами сценарий претерпел некоторые изменения. Я, вместо того, чтобы целовать руку, встал так, чтобы своим телом закрыть ее от любопытствующих и… вцепился зубами в каменный палец. Благодаря нарощеному поверх зубов адаманту, действовать можно было не опасаясь последствий. Хотя все равно пришлось пустить по венам волну ярости, чтобы перекусить камень.

К сожалению, по завершении трюка выяснилось, что я ошибся пальцем, и пришлось повторять маневр. Во второй раз все прошло не так гладко – мешал уже откушенный палец, но зато результат радовал гораздо больше. Потратив на любование пару мгновений я блаженно вздохнул, чуть не подавившись каменными пальцами, и решительно направился прочь от места преступления. Попасться на горяченьком, а потом вырываться из лап фанатиков, озверевших от такого надругательства над их богом… Нет, это не по мне.

Шум поднялся довольно быстро. Подошедший после меня к статуе человек тут же поднял крик по поводу отсутствия нескольких пальцев на руке бога. Но к счастью для меня, до окружающих суть его криков дошла далеко не сразу. Так что я беспрепятственно протолкался к выходу и облегченно вздохнул. Как оказалось слишком рано.

– Вот он! – раздался позади чей-то дикий вопль.

Я решил не тратить время на выяснения, действительно ли показывали на меня или не повезло кому-то другому, и уже не таясь рванул прочь. Сначала, правда, я собирался открыть портал и эффектно сбежать прямо у всех на глазах. Но не смог. Как оказалось, мельром фанатики защищали не только крепости, но и храмы. Так что перед тем, как я сумел воплотить в жизнь свою задумку, пришлось выбежать на улицу и отойти от здания на некоторое расстояние. В процессе этого действа больше всего не повезло людям, попытавшимся задержать меня или просто оказавшимся на пути.

«Будем надеяться, у тебя быстро срастаются кости», – подумал я, резким ударом отправляя в полет очередного самоуверенного идиота. При этом хруст ломающихся костей разнёсся, по-моему, над всей площадью.

Оказавшись на достаточном расстоянии от источника подавления магии, я отбросил преследователей силовым толчком и, картинно поклонившись, шагнул в возникший на мгновение портал.

– Штоп фы пгофалилиш гады! – напоследок бросил я им, исчезая в сияющей арке.

***

Из портала я вышел все в ту же похожую на гроб комнатку. Конечно, возвращаться сюда было опасно – фанатики могли проверить магические возмущения и, не найдя тут ничего особенного, оставить засаду на всякий случай. Умом я это понимал. Да и инстинкты кричали о том же. Но когда за тобой гонится обезумевшая от гнева толпа, то стараешься больше думать о том, как бы не попасть к ним в руки, а не о том, к чему могут привести те или иные действия. Вот я и открыл портал в место, первым пришедшее в голову. И этим местом оказалась комната в трактире. Что поделать, на этот раз воображение меня подвело.

Очутившись в комнате и сообразив, ГДЕ нахожусь, я мгновенно подобрался, приготовившись отразить нападение. Но его не последовало. Пробежав комнату цепким взглядом, я убедился, что после моего ухода здесь никто не появлялся. Но этого показалось недостаточно для полной уверенности, и я быстро выглянул в окно. Ничего необычного там не обнаружилось. Переулок все также грязен и пуст. На мой взгляд, абсолютно ничего не изменилось. Даже красный плащ продолжал лежать точно там, где я его бросил.

Немного успокоившись, я присел на кровать и с неописуемым наслаждением выплюнул на ладонь откушенные пальцы. Во время своего поспешного отступления я их немного пожевал, поэтому в данный момент они мало походили на пальцы статуи, пусть даже и откушенные. Складывалось впечатление, будто их через жернова пропустили. И колец эти «жернова» тоже не пожалели, превратив их в нечто неопределенное. Только лишь ободок из черного металла остался все таким же, словно ничего не происходило.

– Крепкая вещичка, – завистливо мотнул я головой. – На удивление крепкая.

Я аккуратно взял кольцо двумя пальцами и поднес к глазам. Пару секунд разглядывал его, но ничего необычного не обнаружил – просто гладкий черный ободок. Рассеяно хмыкнув, спрятал кольцо в поясную сумку, а все остальное сбросил с ладони на пол. Вытерев руку о кровать, поднялся на ноги.

– Что ж, будем надеяться, что больше я сюда не вернусь.

Сказав это, я смачно плюнул под ноги и решительно покинул комнату через окно.

В переулке, как обычно, было пустынно и тихо. Не испытывая никакого желания «наслаждаться» ароматами обратной стороны городской жизни, я покинул уединенное место и решительно направился к «Золотому блюду». Идти до него было недалеко, поэтому всего через полчаса я прибыл на место. И львиную долю времени у меня заняли попытки определить, следит ли кто за мной или у меня гипертрофированная паранойя. Но поскольку определять слежку я не умел, вопрос так и остался невыясненным, а я начал пугать прохожих своим ежеминутным оглядыванием.

В конце концов мне это надоело и через пять минут я стоял перед требуемым трактиром. Решив ради разнообразия не шокировать окружающих, как нормальный человек вошел внутрь и спокойно поднялся по лестнице, вместо того, чтобы просто влететь в окно. Сделал я это по одной простой причине –иначе говорить пришлось бы очень быстро, а сваливать еще быстрее.

– Тук-тук, – радостно произнес я, пару раз пнув дверь.

Несколько секунд было тихо, потом послышались осторожные шаги. Они постепенно приблизились и наконец замерли перед дверью.

– Если ты не откроешь сейчас же – я войду сам, но тогда ничего хорошего пообещать не могу, – зло бросил я после некоторого ожидания. Вообще-то, я не мог пообещать ничего хорошего, даже если он сам откроет дверь – мерзкие у меня появились предчувствия, поэтому давать опрометчивых обещаний не стоило, – но сообщать этот факт было бы крайне неосмотрительно.

Не знаю, то ли Шэрко испугался, то ли просто хотел удостовериться, что это я. Но после моих слов тихонько брякнул засов с той стороны, и дверь открылась.

– Ах, это вы! – старик определенно обрадовался моему появлению. – Проходите скорее. Не стойте в дверях.

Я пожал плечами и послушно прошел в комнату. Шэрко стремительно закрыл за мной дверь и суетливо задвинул засов. Я тем временем с удовольствием растянулся в кресле.

– Как успехи… м-м-м, с нашим делом? – осторожно спросил он, отходя от двери и присаживаясь на кровать. Я молча достаю из сумки кинжал с кольцом и показываю их Шэрко.

– А теперь скажи, где девушка и я отдам их тебе, – сообщил я ему, убирая предметы обратно в сумку. Все время демонстрации он неотрывно следил за ними, чуть глаза из орбит не вывалились.

– Да. Хорошо, – засуетился старик, когда предметы скрылись из виду. Он замолчал на несколько секунд, а потом спокойным голосом продолжил.

– Посреди ночи, через пару часов после вашего визита, ко мне нагрянула Полуденная служба. Они потребовали, чтобы я рассказал им, зачем вы ко мне приходили…

– И?.. – напряженно спросил я, ожидая самого худшего. И, конечно же, дождался.

– И я не стал упорствовать, – подтвердил мои опасения Шэрко. – Поверьте, молодой человек, они умеют спрашивать не в пример лучше вас… Но я отвлекся. Полуденники узнали о девушке и потребовали ее…

– Где она? – спросил я с тем ледяным спокойствием, которое в любой момент может превратиться в ураган злости и разрушения.

– В столице, – не менее спокойно ответил Шэрко. – Лор хоть и кажется глупым, но на самом деле это не так. Он проследил за ними и подслушал, что девушку повезут именно туда. Сам Альдруз Торэно зачем-то хочет ее видеть.

Его спокойный тон заставил утихнуть бушевавшую внутри меня ярость. Шэрко знал, на что я способен. И он не был похож на идиота, который дергает тигра за усы. Значит, старик имел какой-то козырь в рукаве, и напролом лучше было бы не лезть.

– Черт с тобой! – устало вздыхаю я. – В столице, так в столице. Ты нарушил наш уговор, но я все равно сдержу слово. Забирай свои цацки. Но помни, если ты меня обманул, то я найду тебя и голыми руками откручу голову. Клянусь!

Старик заметно напрягся, но я сделал вид, что не заметил и спокойно поднялся из кресла. Вынув из сумки кинжал и кольцо, я подошел к столу и оставил их там. Поняв, что бури не будет, Шэрко несколько расслабился и, легко вскочив с кровати, подбежал к столу. Это-то его и убило. Двигайся он помедленней, скорей всего остался бы жив. Но он бежал, желая немедленно взять в руки вожделенные артефакты. Он полностью сосредоточился на них, тогда как меня все никак не отпускало предчувствие чего-то очень и очень плохого. И это плохое не замедлило случиться.

Я ждал подвоха, и потому, едва заметив что-то в воздухе, мгновенно рванулся в сторону, предпочитая выяснить что это было, потом. И как оказалось не зря. Спустя мгновение место, где я только что стоял, с тихим вжиканьем пролетела тучка маленьких безумно знакомых стрелок, которые яростно впились в тело подбежавшего старика. От удара Шэрко опрокинулся на пол и обреченно захрипел. В первые секунды он еще пытался делать пассы руками, будто собирался колдовать…

Что с ним произошло дальше, увидеть мне не удалось, потому что вслед за первой тучкой в окно влетела вторая, и лишь с огромным трудом удалось разминуться с ней. Но на этом мои беды не закончились, потому что за второй последовала третья, а за ней четвертая. И самое обидное, я ничего не мог им противопоставить. Потому что любой магический щит чертовы стрелки прошили бы на раз. А каждый новый прыжок в сторону выводил меня в сектор обстрела, и вырваться из этого замкнутого круга никак не удавалось.

Не удавалось до тех пор, пока нечто черное и бесформенное не пролетело мимо меня и не выпорхнуло с окно. Стрельба тут же прекратилась, и я смог перевести дух, спрятавшись вне зоны обстрела. Однако долго стоять я там не мог, любопытство и нетерпеливость призывали действовать. Сопротивляться им долго не получилось.

Глубоко вздохнув, я быстро высунулся из безопасного места и тут же спрятался обратно. Выстрела не последовало. Тогда я повторил тот же маневр, только более медленно. И опять ничего. Мне надоело и я внаглую высунулся в окно, готовый в любой момент нырнуть обратно. Но этого не потребовалось – неизвестного стрелка в пределах видимости не наблюдалось. Зато его оружие радовало глаз, расположившись на крыше дома через улицу. По крайней мере, четыре «минигана» лежали на крыше и еще шесть скатились с нее.

– Черт! – сплюнул я на пол. – Эта тварь опять меня выследила. Как же ему удалось?! Или он с самого начала знал, где я? Черт поймет… Проклятье, нехорошо со старичком как-то вышло. Он, конечно, порядочная сволочь, но все-таки.

Оторвавшись от стены и обойдя стол, я обнаружил тело Шэрко. Вернее то, что от него осталось, потому что телом ЭТО назвать было бы несколько лицемерно. На полу лежало жутко искореженное и даже местами обугленное тело старика. И самым странным было не то, каким образом пару минут назад вполне живой и здоровый человек превратился в пригоревшую котлету.

«Это вполне может быть следствием попадания в него тучки мельровых стрелок, – размышлял я, глядя на бренные останки Шэрко. – Мне-то они только использовать силу не позволяли. А вот как они действуют на обычных людей, черт его знает. Может, действительно должны превращать человека в непрожаренную отбивную. Если так, то мне опять дико повезло. Но вопрос сейчас заключается в другом. Почему нет запаха? Я конечно не эксперт, но почему-то кажется, что сейчас тут должно просто жутко вонять паленым мясом. Здесь же запахи хоть и присутствуют, но ничего необычного. Никакой вони, словно ничего и не было».

Сначала я хотел убедиться, что глаза меня не подводят. Но прикасаться к хорошенько прожаренному трупу было не то что противно, а, прямо скажем, отвратительно до безумия. Поэтому я решил не доводить желудок до крайности, чтобы не допустить его бунта. И вместо того, чтобы ворочать останки Шэрко, я забрал оставшиеся бесхозными артефакты и торопливо покинул гостиничный номер. Только вышел я не через дверь, как пристало нормальным людям, а через окно, как уже делал сегодня несколько раз. Только в данном случае вместо того, чтобы распугивая прохожих степенно опуститься на мостовую, я предпочел, доводя тех же прохожих до инфаркта, перелететь на крышу противоположного дома. Конечно, в обычной ситуации нарываться было бы глупо. Но задерживаться в Кандоре я не собирался. Так что можно немного расслабиться и заставить фанатиков понервничать. Да и разозлить их после налета на храм еще сильнее вряд ли удалось бы. Следовательно, почему бы и нет?

Оказавшись на соседней крыше, я решил поиграть в сыщика и принялся внимательнейшим образом обыскивать её. И как ни странно, сумел кое-что найти. А именно, обрывки какой-то черной тряпки. Взяв один из лоскутков в руки, я удивленно хмыкнул – ткань разваливалась прямо в руках, будто ей стукнул не один десяток лет.

– Что же это такое? – на несколько секунд задумался я. – По виду так очень напоминает плащ той сволочи, что подстрелила меня ночью. Только почему он сбежал сейчас? Кстати, а что это была за черная клякса, которая вылетела в окно? Что-нибудь из моих неосознанных желаний? Что-нибудь типа: «Чтоб ты сдох, падла!». Тогда это многое объясняет. Жаль только, этот гад ласты не склеил. Хотя может еще скопытится. Вон как одежда его разваливается, будто кислотой плеснули. Так что будем надеяться, что больше он – или она – мне не встретится. А если встретится, то приложу все силы, чтобы встреча оказалась последней.

Брезгливо отбросив в сторону тряпку, я перевел внимание на брошенные неизвестным «миниганы». От виденного ранее эти экземпляры практически ничем не отличались – все те же десятки стволов, все те же непонятные рычажки и ручки. Единственным важным отличием было то, что эти остались заряжены. По крайней мере, один из них точно. Определил я это случайно – разглядывая оружие, нечаянно нажал на рычаг, заменявший тут курок, и чуть не прострелил себе ногу. Кстати, выяснилось, что вещичка вполне способна стрелять одиночными выстрелами.

«Странно, что они не распространились по миру, – несколько удивился я. – Хотя возможно все упирается только в экономические проблемы. Например, их очень трудно производить. Или их не только трудно производить, но еще и первооткрыватель не желает делиться секретом создания. Тогда это объясняет, почему я не сталкивался с ними раньше. Да и, кроме того, не самое лучшее оружие это. Во-первых, тяжелое. Во-вторых, долго перезаряжаемое. И в-третьих, вряд ли эта фиговина способна заставить снаряд лететь примерно со скоростью пули. В общем, не шедевр, но идеально подходит для подобных акций по устранению магов. Например, меня».

Соблазн взять с собой эту штуку был огромный. Однако все упиралось исключительно в обстоятельства. То есть поскольку таскать эту штуку в руках я не хотел, то можно было попытаться спрятать ее в поясную сумку. Но как она отреагирует на появление мельра, я не мог даже представить. С другой стороны, ночью подобная ситуация уже была и ничего страшного не произошло.

– Авось прокатит! – махнул я рукой и попытался убрать «миниган» в сумку.

Как ни странно, это удалось. Не знаю, по каким принципам действовало «сумочное» свернутое пространство, но на появление внутри себя враждебного магии элемента оно никак не прореагировало. Я просто почувствовал возросшее давление на плечи, но так и должно быть – все-таки сумка сводила к нулю только объем, но не вес.

– Вот и ладушки, – заключил я и привычно шагнул с крыши.

И уже в полете вспомнил, что рядом со мной находится мельр. Испугался я лишь на миг, а потом сообразил, что никуда не падаю. Похоже, сумка каким-то образом блокировала губительные для моей магии излучения минерала. Так что близкое знакомство с мостовой откладывалось на неопределенный срок…

– Вот он! – раздался чей-то крик снизу и мимо пронесся арбалетный болт.

То ли это был засадный полк, который только-только среагировал на бегство атаковавшего меня гада. То ли команда быстрого реагирования на всплески магии. Но оружием их снабдили как нельзя более кстати подходящим для борьбы с магами – наконечник болта был из мельра. Я чуть не рухнул на землю, когда он пролетал рядом. К счастью, произошло это настолько быстро, что я только на пару мгновений оказался в свободном полете, а потом магия вернулась, и я сумел выровняться. Вот только фанатики не собирались так просто отпускать меня, и за первым болтом последовал второй, а за ним третий… Мне едва удавалось держаться в воздухе, О контратаке не могло быть и речи. На мое счастье, тот незнакомец похоже забрал в свое распоряжение все «миниганы», так что обстреливали только из арбалетов.

В очередной раз выровняв полет, я понял, что долго так продолжаться не может и решил просто сбежать. Сделать это оказалось не сложно. Ухватившись рукой за край крыши, я легко забросил себя на нее и, после короткой перебежки сделав отчаянный рывок, перепрыгнул на следующую. Здесь стражники обстреливать меня не могли, поэтому я без труда открыл портал и покинул негостеприимное место.

***

Карета неслась по ровной дороге, убаюкивая тихим поскрипыванием. Да уж, заснуть здесь труда не составляло, потому что местные дороги оказались действительно настоящими дорогами.

«Даже знаменитые немецкие автобаны по сравнению с ними – всего лишь направления», – мелькнула в голове сонная мысль.

Конечно, я сильно утрировал, но при взгляде на это чудо цивилизации аж зависть брала. Потому что дорога стелилась гладкая, ровная, прямая. Я не представлял себе, как создавали такое чудо, но засыпая в практически необорудованной нормальными рессорами карете, я не чувствовал абсолютно ничего. Будто мы не двигались, а просто стояли на месте. Чтобы удостовериться, что это не так, я в очередной раз выглядывал в окно, и в который уже раз убеждался в этом.

– И почему в нормальных странах не могут сделать нормальные дороги? – горестно вздохнул я. – Неужели только жесткая диктатура способна сотворить подобное чудо?

Отвечать на эти вопросы никто не торопился, и я устало закрыл глаза. Как ни странно, но самый комфортный в этой стране транспорт оказался и самым быстрым тоже. Конечно, зная направление, я легко мог обогнать его, просто полетев или телепортировавшись. Собственно, именно это я и попытался сделать сперва. Однако ничего не вышло. Вернее вышло, но не совсем то, что предполагалось. Точнее, совсем не то. Войдя в портал, вместо того, чтобы попасть в столицу, я оказался в каком-то подлеске. И это еще ничего – вывалившись из портала, я чувствовал себя так, будто меня пропустили через мясорубку. Каждая клеточке тела буквально визжала от боли, и ее не удавалось заглушить даже магией. Поэтому пришлось ждать целую вечность, прежде чем боль утихнет сама, и я смогу хотя бы встать.

Повторять эксперимент с телепортацией не хотелось и я решил просто долететь до нужного места. А для этого требовалось узнать, в какую сторону двигаться, то есть мне были нужны люди. Кое-как поднявшись в воздух, я осмотрелся и направился к видневшемуся неподалеку поселению. К сожалению, тогда я еще не успел полностью прийти в себя, и мне даже в голову не пришло подумать о том, почему меня вышвырнуло из портала. А зря. Потому что, пролетев десяток метров почувствовал, что воздух вдруг перестал меня держать, и я стремительно несусь к земле. Высоту тогда я специально набрал приличную, чтобы меня труднее было заметить с земли, и теперь горько об этом жалел.

Удара о твердь я не запомнил, скорее всего, сразу же потерял сознание. А когда пришел в себя, то сильно пожалел о том, что не разбился… Точнее пожалел бы, если бы мог подумать хоть о чем-нибудь, кроме воющего от боли тела. В тот момент мне очень хотелось умереть. Но душа почему-то продолжала цепляться за искалеченную плоть.

– Защита, – решил я, когда моя чудесная сила справилась с болью и я наконец-то смог рационально мыслить. – Они создали что-то вроде антимагической сети по всей стране. И теперь каждый раз, пересекая линию, я теряю силу. Проклятье! Значит, добираться до столицы этого занюханного Зерлина придется подобно простому смертному – пешком или на экипаже. Дерьмо!!!

Идти до ближайшего города все-таки пришлось. Именно идти. На своих двоих. Как в прежние времена, когда никакой магии у меня не было и в помине. Но зато в городе я сумел нанять экипаж, на котором в данный момент двигался в столицу. И все было бы просто замечательно, если б не одна мелочь – вот уже шестые сутки я не спал. Из-за того, что я каждый раз опаздывал всего лишь на несколько часов мне стало казаться, что если я засну, то обязательно пропущу что-нибудь важное. Тем более, что по моим прикидкам мы двигались по тому же тракту, что и фанатики, везущие Элизарру. У них имелась некоторая фора во времени, но я двигался быстрее. Поэтому могло случиться так, что я догоню их.

Именно поэтому я не спал. Я поддерживал себя магией и боролся со сном всеми возможными способами. Одним из таких способов стали разговоры с кучером. Вообще, кучеров здесь двое. Это был специальный сверхсрочный экипаж. Лошадей меняли на каждой станции. Но ведь и человеческие силы не бесконечны. Вот потому здесь предусматривалось два кучера. Чтобы экипаж мог ехать максимально долго и при этом не подвергался опасности слететь с дороги из-за усталости «водилы».

В общем, все время один был свободен. И когда мне становилось совсем невмоготу бороться со сном, я перебирался в специально отгороженную комнатку и садился рядом с тем, кто в данный момент отдыхал. На этот раз им оказался Курро. В моей ситуации он обладал одним неоспоримым преимуществом – этот человек мог говорить и говорить. Без разницы, отвечают ему или нет, главное, что собеседник находится поблизости.

– Благословенна наша страна, – заговорил он, едва я уселся рядом. Он всегда именно так начинал свой монолог. То ли крайне религиозен, то ли хотел таковым казаться – определить, что из этих двух правда, мне пока не удалось. – Вот вы прибыли из другой страны и скажите мне, разве есть где-нибудь такие же прекрасные дороги?

Кучер замолчал и посмотрел на меня. Сейчас был один из немногих моментов, когда следовало принять участие в «нашем» диалоге.

– Нет, – сонно ответил я и прикрыл глаза.

– Нет, – повторил за мной Курро. – А все потому, что величайший из богов заботится о нашей земле. Ар'урил простер свою благую длань над нами. ОН раскрыл нам глаза и…

Не получилось. На этот раз болтовня кучера оказала на меня прямо противоположный эффект и я, несмотря на все приложенные усилия, все-таки заснул. Слишком уж сильной оказалась нагрузка на организм.

***

Проснувшись, я мгновенно открыл глаза и едва сумел удержать рефлексы под контролем. Те рвались в бой, они хотели как можно скорее уничтожить угрозу. Но я не видел угрозы. Вместо нее рядом со мной был Курро. Очевидно, он хотел разбудить меня, но я проснулся до того, как он успел ко мне прикоснуться. В общем, уже не в первый раз инстинкты грубо вырвали меня из сна. Впрочем, жаловаться на них было не только бесполезно, но и глупо. Все-таки исключительно благодаря им я все еще жив. Так что оставалось лишь стиснуть зубы, и натянуто улыбнуться.

– Мы прибыли, господин, – улыбнулся возничий в ответ, даже не подозревая, что я только что чуть не свернул ему шею. – Добро пожаловать в благословенный город Ар. Где бы вы предпочли сойти? На станции? Или может отвезти вас в приличную гостиницу?

– Давай в гостиницу, – немного подумав, ответил я.

Кучер кивнул и через небольшую дверку вылез на козлы. Я же принялся разминать мышцы, затекшие во время сна. А проспал я изрядно. Когда я потерпел поражение в борьбе со сном, солнце только-только перевалило за полдень, сейчас, мельком глянув в окно, я обнаружил, что огненный шар начинает свое ежедневное восхождение по небосклону. Выходило что-то около суток.

– Нехило я поспал, – с удовольствием зевнув, протянул я, а потом вдруг скривился. – Проклятье! Совсем чуть-чуть не дотерпел. Теперь вот гадай, раньше их я в город попал или нет. Блин, что за невезуха вечная?! Где же ты сейчас?.. Где?..

Постепенно все мои мысли перетекли на Лиз. Я безумно хотел ее видеть и ничего не мог с собой поделать. Меня неудержимо тянуло к ней. И если первое время я мог бороться, то сейчас не было никаких сил противостоять. Любые попытки отгородиться или отвлечься на что-нибудь другое пропадали втуне.

Окружающий мир поблек и отошел куда-то в сторону. Образ девушки, которую я практически не знал, возник перед глазами. Не знаю, сколько времени я вглядывался в него. Да и мне все равно, сколько это длилось, главное, что вспоминая ее, я, наверное, впервые за многие годы чувствовал себя по-настоящему живым. Я чувствовал себя нужным. Нужным не в качестве знамени или за приписанные мне заслуги. А просто нужным как человек. Возможно, это самообман. Даже, скорее всего, именно он. Но меня это не задевало. Я был счастлив даже той иллюзии, которую создал мой разум, чтобы не сойти с ума. Подсознание взяло первую симпатию во враждебном мире и замкнуло меня на нее. Пожалуй, без этого образа я бы сломался в первые же дни после возвращения памяти.

«Или чуть позже, – добавило подсознание. – Например, в первые дни после осознания того, что смерть не заберет меня и поэтому придется коротать в том каменном гробу целую вечность. Любой бы сломался. А я нет. Ее образ всплыл в разуме сам собой. Тогда я уже был готов впасть в отчаяние. И я схватился за воспоминание о ней как утопающий за спасательный круг. И держался долго…очень долго. До тех пор, пока разум не спрятался глубоко-глубоко, оставляя действовать исключительно инстинкты».

Мысли лениво двигались в мозгу. Но даже сквозь стену отстраненности я осознал, что в реальности все так и происходило. Я действительно держался за самое светлое воспоминание об этом мире. Девушка, которую я полюбил, в чем боялся признаться даже самому себе.

Я с любовью и умиротворением смотрел на Лиз. Вдруг ее образ стал обретать объем, наполняться живыми красками и запахами. С каждым мгновением он становился все более реальным. Сам не знаю почему, я вдруг затаил дыхание и…

Ощущение такое, будто невидимка со всего маха съездил мне по роже. Затем еще разок и добавил к этому «букету» неописуемых ощущений пинок по ребрам. Пару мгновений я сидел в прострации, а потом сообразил.

– Лиз… ей плохо. Эти сволочи все-таки приехали раньше… Я должен найти ее!!!

Не тратя время на раздумья, я перелез в пассажирскую часть кареты, а затем прямо на ходу выпрыгнул из экипажа. Приземление получилось довольно жестким – кости даже возмущенно хрустнули. Но я прогнал по венам волну огня и моментально загасил боль. После чего я на секунду замер, прислушиваясь к себе. Сейчас я чувствовал, что Элизарре плохо. А еще я чувствовал, где она. И этого оказалось достаточно, чтобы сорваться с места и, не обращая на окружающих внимания, броситься на зов.

Я бежал на зов. Прохожие кто разбегался, а кто просто застывал в ступоре. Но независимо от их действий я все равно не замечал их. Не замечал, потому что сейчас для меня важна лишь цель, а все остальное перестало существовать. Время, пространство, я сам – все отошло куда-то в сторону. Отошло до поры до времени, чтобы опять возникнуть, когда в них появится необходимость.

В какой-то момент меня отпустило. Я будто из омута вынырнул. То перед глазами лишь образ Лиз, и вдруг я стою на краю крыши и смотрю на расположившийся неподалеку замок. Как я сюда попал и что делаю, четко ответить я не смог бы даже за все сокровища мира. Потому что вместо нормальных воспоминаний в голове плавали какие-то рваные образы. В одном из них видятся испуганные лица людей. В другом ощетинившийся короткими мечами строй стражником. В третьих искаженные гневом и страхом лица тех же стражником. Складывалось ощущение, что у меня в мозгу отпечатались снимки, сделанные на ходу дешевой китайской мыльницей. Такие же неудачные, смазанные и просто глупые. Но кроме них вспомнить ничего не удавалось.

Где-то внизу раздался грохот. Я опустил глаза и увидел, что мимо «моего» дома проскакал отряд красноплащных примерно в полсотни человек. Увидев их, я почему-то решил, будто едут они по мою душу.

«Только нет меня уже там, – с неожиданной злостью подумал я. – Раскидал ваших шавок и ушел. Как колобок…»

Сравнение самого себя с героем древнерусской сказки меня позабавило. Сначала я просто весело улыбнулся, а потом не смог удержаться и захохотал. Да так сильно, что в какой-то момент не удержался на крыше и соскользнул с нее вниз. Но самым противным было то, что из-за судорожного хохота я никак не мог сосредоточиться на необходимом желании. Да и вообще свое падение воспринял как-то несерьезно. Так что остановить его оказалось некому, и я, все еще смеясь, с радостным хрустом врезался в мостовую.

Веселье как отрезало. И не удивительно. Любой, брякнувшись с третьего этажа, прекратил бы хохотать. Кроме разве что последователей великого идола. Эти бы наоборот начали ржать еще сильнее. Но ведь им все равно над чем смеяться. А я до сих пор крайне отрицательно относился к боли.

– Блин! – простонал я, кое-как соскребая себя с каменной мостовой. – Я начинаю ненавидеть этот проклятый мир. Он уже довел меня до нервного срыва. И боюсь, что скоро доведет до самоубийства. Черт! Ну почему именно я?! Почему нельзя оставить меня в покое? Почему нельзя просто дать мне жить как нормальному человеку…

Я с надеждой поглядел на небеса, ожидая, что после такого душевного вопроса они обязательно разверзнутся и громоподобный голос скажет: «ТЫ ВЫТЕРПЕЛ ДОСТАТОЧНО. ТЕПЕРЬ МОЖЕШЬ ОТДЫХАТЬ». Суть не в том, чтобы упасть на колени, прослезиться и начать обычную жизнь. А, наоборот, в том, чтобы услышав это, назло сделать все по-другому. То есть стиснуть зубы и продолжить путь, несмотря ни на какие препятствия. К сожалению, либо никто из богов меня в данный момент не слышал, либо им было не до меня.

«Либо они меня раскусили, – закончил я, отряхиваясь. – Вот ведь падлы! Все настроение испортили. А ведь мне такая речь на ум пришла».

В общем, ничего не произошло и осталось только зло сплюнуть под ноги и, отряхнувшись, направиться в сторону крепости.

Никакого плана не было, но я уверен, что сегодня так или иначе проникну туда, чтобы найти девушку и забрать ее. Потому что…

– Потому что Лиз там не нравится, а это значит, что я обязан забрать ее оттуда, – себе под нос прошептал я, размеренно шагая по мостовой.

 

Глава 9

– Куда прешь, оборванец… – лениво процедил стражник, когда я попытался внаглую пройти мимо него через ворота. Номер не удался.

«Как же вы все меня достали! – мысленно вздохнул я. – Ну почему хотя бы раз вы не можете притвориться, что ничего не видите? Почему не можете отвести взгляд в сторону, когда я прохожу мимо? Неужели для вас это так сложно?! Или, может, думаете, что мне это приятно делать? Так вот нет!!! Я бы с огромным удовольствием прошел просто так, но ведь вы же сами не пропустите. Поэтому расплачивайтесь».

Пока эти мысли плавно текли в голове, тело стремительно действовало. Не успел стражник закончить вопроса, как я одним прыжком преодолел разделявшие нас пять метров и резко толкнул его в грудь. От удара стражник отлетел к стене и медленно сполз по ней вниз. Не вызывало никаких сомнений, что он потерял сознание. Так что о нем теперь я мог некоторое время не думать. Что не могло не радовать, поскольку из караулки тем временем выскочили еще пять стражников. Скорее всего, их привлек шум. Собственно, именно для этого я и шумел – не хотелось оставлять за спиной здоровых врагов. С моим-то везением даже перемолотые в фарш тела могли подняться, а уж здоровым сам бог велел ударить в спину. Так что я предпочел не рисковать, а напасть первым. Все-таки в доме градоправителя эта тактика неплохо себя показала.

Не давая стражникам опомниться, я рывком сократил дистанцию между нами до минимума. Один из тех, кому не повезло оказаться здесь, получил ребром ладони по горлу. Силу при этом я использовал только собственную, чтобы не убить ненароком. Зато второму не повезло: его я ударил кулаком в грудь и в удар вложил и магию. В первое мгновение мне даже показалось, что я пробил его насквозь вместе с кольчугой. Но потом как при замедленной съемке стражник все-таки отлетел назад, сбивая с ног еще одного.

Двое оставшихся на ногах коротко переглянулись между собой и решили атаковать меня с двух сторон. Но, к сожалению для них, воплотить в жизнь свой план не успели. Я взмахнул обеими руками, и с ладоней сорвалось по небольшой черной капле. Эти капельки мгновенно преодолели расстояние до стражников и практически бесшумно закончили свой путь на лбу каждого из них. Оба потеряли сознание.

– Ну и кому от этого стало легче? – хмуро спросил я, пинком отправляя последнего из стражников во тьму. – Мне? Вам? Неужели это было обязательно?.. А-а-а, да что с вами говорить. Бесполезно. Даже если б могли ответить, то вряд ли сказали бы что-то умное.

Я тяжело вздохнул и сосредоточился. По всем моим ощущениям здесь моя магия все еще действовала. То ли фанатики пожалели денег на стены, то ли они вложили сэкономленное в модернизацию замка.

– Буду пользоваться моментом, пока есть такая возможность, – после нескольких секунд размышлений решил я и картинно взмахнул руками.

Повинуясь моему жесту, кусок стены, словно вырванный невидимым великаном поднялся в воздух. Я прикинул, где по моим ощущениям сейчас находилась Лиз, и резко толкнул перед собой воздух, отправляя кусок стены на противоположную сторону замка. Фокус был в том, что дальше необычный снаряд летел исключительно благодаря инерции, так что остановить его антимагическим полем не представлялось возможным. Хотя, возможно, красноплащные и имели на случай подобного нападения какой-нибудь оборонительный механизм. Но так это или нет, я не узнал, потому что применить его они не успели и огромная глыба камня со всего маху врезалась в одну из башен.

Я понаблюдал, как та медленно-медленно завалилась на бок и с диким грохотом обрушилась во внутренний двор.

– Неплохо, – довольно скептически оценил я результат и стал прикидывать, а не запустить ли еще кусочек стены – для надежности.

Но после пары секунд раздумий решил, что все-таки это лишнее. Во-первых, шуму сейчас будет и так более чем достаточно. А во-вторых, потому что этот фокус не прошел, так легко, как ожидалось. В первые мгновения после «запуска» меня даже немного подташнивало. Впрочем, неприятное ощущение быстро прошло. Но давить из себя что-то, когда нет необходимости, не хотелось.

Утвердившись в этом, я одолжил у одного из стражников его плащ и, накинув красную тряпку на плечи, направился к замку. Через пару минут пешего хода по мощеной камнем дорожке, я оказался около деревянной двери. Как ни странно, никто ее не охранял. То ли стражники побежали глянуть, что там так радостно гремело, в чем я сильно сомневаюсь. То ли их тут никогда и не было, в чем я тоже сомневался, но не так сильно, как в первом, поэтому за истинную решил взять именно вторую версию.

Впрочем, вскоре открылась еще одна причина отсутствия здесь охраны. Подергав туда-сюда дверь, я обнаружил, что она банально закрыта. А значит, в дополнительной охране не нуждается. Все-таки это был не вход в сокровищницу короля, чтобы его охранять круглые сутки, а просто какой-нибудь ход для прислуги, который открывали только по большим праздникам.

Создав свою универсальную отмычку, я просунул тонкое лезвие между косяком и дверью и медленно провел снизу вверх. После чего опять подергал дверь и та с тихим скрипом, подтверждающим мое предположение о ее нечастом использовании, открылась. Пройдя в комнату, я прикрыл за собой дверь и осмотрелся.

Помещение оказалось чем-то вроде дровяного склада. Очевидно, дверь наружу была необходима, чтобы заносить сюда топливо для каминов. Поэтому открывали ее где-то пару раз в месяц весной и летом и немного чаще осенью и зимой. Но даже несмотря на то, что сейчас лето, помещение заполнено едва ли не под самый потолок. Хворост, дрова, чурбаки, даже несколько цельных стволов лежали в строгом порядке, оставляя широкую дорожку. Я пожал плечами и неспешно двинулся по ней. После недолгого блуждания среди аккуратно сложенных штабелей дров, я вышел к обшитой железом двери. Как и большинство представителей своего подвида, она тоже оказалась закрыта. Поэтому опять пришлось воспользоваться универсальной отмычкой.

Осторожно приоткрыв дверь, я выглянул в коридор и, никого там не обнаружив, покинул склад. Глянув по сторонам, на секунду задумался, в какую сторону идти, но потом махнул на это рукой и двинулся налево.

«Какая собственно разница, – решил я. – Ведь какое бы направление я ни выбрал, все равно в итоге окажется, что пошел не туда. Так зачем мучить себя раздумьями?»

Поэтому я спокойно шагал по коридору, без колебаний поворачивая при появлении каких-либо ответвлений или же, наоборот, продолжая движение в уже выбранном направлении. Куда-то же коридор в любом случае должен был меня привести. Тем более, что я двигался на зов. Правда, шел он как-то странно, и я никак не мог приблизиться к нему, упорно нарезая круги по замку.

– Хватит! – в какой-то момент я понял, что больше не могу ходить вокруг да около. – Такими темпами я тут целую вечность буду бродить и все равно никого не найду. Пора сменить тактику. Например, взять языка… Хм, кстати о птичках. А ведь пока я тут гуляю, так никого и не встретил. Куда же они все подевались? Неужели побежали смотреть организованный мной завал? Или услышали грохот и спрятались в каком-нибудь подземном убежище? Черт! Где бы раздобыть проводника…

И только я успел договорить, как из бокового прохода прямо на меня выскочил какой-то разодетый хлыщ. А уж какой он был важный, прямо индюк в человеческом обличье.

– Ты! – брезгливо указал он на меня пальцем. – Почему тут шляешься? Разве ты не слышал тревогу? Проклятые чернокнижники напали на нашу святую обитель и каждый верный должен встать на защиту святых стен!..

Я согласно кивнул на его слова. Спорить с его утверждением было бы глупо, а так он вполне мог рассказать, что-нибудь интересное.

– Впрочем, раз уж ты мне встретился, – полностью оправдал мои ожидания хлыщ. – То будешь сопровождать меня в дознавательную. Недавно туда привезли одну красотку, и я хочу по… гм, попытаться вернуть ее на путь истинный.

Я скрипнул от злости зубами и до хруста сжал кулаки. Собеседник посмотрел на меня удивленными глазами.

– А где твое оружие? – обнаружив отсутствие оного, спросил он, а потом вдруг сообразил. – Ты не стражник! Ты проклятый еретик! Стра…

Закричать он не успел, потому что я ухватил его за глотку и сжал, прекращая доступ кислорода. Человек задергался и попытался оторвать руку от своего горла. В этом он преуспел не сильно. Впрочем, я его стараний не заметил вообще. В данный момент меня била крупная дрожь. Я боролся сам с собой. Одна часть меня страстно желала сжать пальцы и раздавить этого червяка, а другая, гораздо более рациональная, настаивала на сохранении ему жизни.

«Убить тварь! Убить за то, что он собирался сделать!!! – билась в мозгу пламенеющая яростью мысль, но ей противоречила другая. – Но ведь не сделал. Отпусти. Он еще пригодится. Он отведет к Лиз. Отпусти…»

Я глубоко вздохнул, успокаивая ревущее в крови пламя ненависти, и с огромным трудом все-таки разжал пальцы. Лишившись поддержки, хлыщ тут же брякнулся на пол и принялся судорожно дышать. И за то время, что он пытался отдышаться, я успел полностью успокоиться.

– Ну пошли, поглядим на эту красотку, – поднимая его на ноги, произнес я. – И только попробуй от меня сбежать – голыми руками поотрываю тебе лишние конечности.

Стоящий передо мной человек потер сильно помятую шею и бешено закивал. Я положил ему ладонь на плечо, и мы двинулись. Самое странное, что мы шли в верном направлении. Я всеми фибрами души чувствовал, что мы действительно приближаемся к девушке. И вот этого я не мог понять. Мне казалось, что местные на самом деле фанатично верят в своего бога. И поэтому ни при каких условиях не могли пойти на сделку с еретиком вроде меня. Даже ради спасения своей шкуры.

«Или я ничего не понимаю в фанатиках, или просто чего-то не понимаю, – рассеяно размышлял я. – В самом-то деле – все-таки столица. То есть главный оплот религии в этой чертовой стране. Так почему же мне попался этот слабак? Впрочем, говна везде хватает. Тем более, что настоящие верующие должны сейчас защищать замок от нападения меня».

Шли мы минут двадцать и в итоге пришли к тяжелой металлической двери. Мой невольный провожатый толкнул ее и нетерпеливо шагнул вперед. Его нетерпение показалось мне странным, но я все равно последовал за ним. А зря, потому что едва я отошел от двери на пару метров, та захлопнулась и прямо передо мной с потолка рухнула тяжелая решетка с прутьями в руку толщиной. Рассчитано все было так точно, что я оказался по одну сторону преграды, а мой «проводник» по другую. Избавившись от меня, он отбежал немного вперед и лишь затем обернулся.

– И как теперь ты собираешься оторвать мне «лишние конечности»? – издевательски спросил он, а потом повысил голос. – Убейте нечестивую тварь, братия!!!»

На его крик из-за поворота выскочили полтора десятка красноплащников, вооруженных знакомыми мне миниганами. И ничего хорошего мне это не предвещало.

«Значит, я все-таки ошибся в отношении этого гада, – мысленно вздохнул я. – Жаль. Я-то думал, что случайно на него напоролся, а это, оказывается, была приманка для меня. Или может он так удачно сымпровизировал? Хотя вряд ли. Скорее все-таки его специально послали по мою душу, чтобы он привел меня прямо в ловушку. А то слишком уж долго я бродил по замку. Вот и решили меня немного поторопить. Черт! Надо же было так дешево попасться. Как ребенка развели. Ну ничего, сейчас я до вас доберусь, обязательно доберусь. Только дайте немного времени…»

А вот времени мне никто давать не собирался. Стражники подбежали к моему бывшему проводнику и, четко построившись, приготовились открыть огонь. Превращаться в котлету по-киевски очень не хотелось, поэтому пришлось импровизировать.

Сосредоточившись, я резко выбросил перед собой руку. С ладони сорвался черный шар и устремился к потолку. Врезавшись в него, черная капля мгновенно растеклась и спустя пару мгновений опала вниз черным пологом. А уже в следующее мгновение стражники начали стрелять.

***

– Прикончим неверного! – буркнул своим подчиненным Фарн и начал стрелять.

Фарн был капитаном братьев ярости уже несколько лет. А это значило, что он сумел подняться очень высоко. Ведь чтобы стать командиром элитного подразделения храмовой стражи, необходимо быть как минимум неординарным человеком. А как максимум героем. И Фарн находился где-то между этими двумя стадиями. С одной стороны он был прекрасным бойцом и действительно отличным командиром. Однако для того, чтобы попасть в герои, необходимо, кроме всего прочего, обладать еще и некоторым безрассудством. Но ввиду уже немалого возраста капитан обладал огромным опытом и четко знал, когда надо стоять до конца, а когда нужно отступить, чтобы ударить чуть позже. Эта тактика была очень опасна, потому что первосвященник Альдруз Торэно не любил отступать. Поэтому Фарн буквально ходил по лезвию меча. Впрочем, поскольку он все еще оставался капитаном, то ни разу не ошибся. А это значило многое.

Это значило многое потому, что братьев ярости всегда бросали в самые опасные и кровавые переделки. Именно братья занимались искоренением магов в Зерлине. Именно они штурмовали ворота города Хоркре – последнего оплота магов. И хотя тогда город взять не удалось, виновны в том не Фарн и его люди, а неподошедшие вовремя подкрепления. В тот день капитан держался до последнего, но все-таки вынужден был отступить, чтобы сохранить жизнь хотя бы части отряда. Капитан чуть не лишился головы за это. Но не лишился, однако впал в немилость.

И теперь Фарн страстно хотел исправить положение. Именно поэтому он по-настоящему обрадовался, когда ему приказали готовить отряд к очередной заварушке. Правда, через некоторое время радость уступила место задумчивости, когда он узнал подробности.

Столкнуться предстояло с человеком, успевшим за пару дней поставить не самый маленький город на уши. Возможно – с самим знаменитым Основателем из баек верящих в мертвого бога. Из-за специфики своей должности Фарн был прекрасно знаком со всеми сведениями касательно возможных противников. Поэтому он знал, на что этот человек может быть способен. И немного подумав, капитан решил, что связываться с таким человеком крайне опасно. Но разубедить Торэно не удалось. За время своего пребывания в Кандоре незнакомец успел поднять бунт в тюрьме и надругаться над статуей Ар'урила. Этого прощать нельзя. Поэтому Фарну оставалось лишь подчиниться приказу.

И сейчас, повстречавшись с незнакомцем лицом к лицу, капитан упорно ловил себя на мысли, что все оказалось как-то на удивление легко.

«А ведь он говорил, что еретик действительно очень опасен, – размышлял капитан, дергая рычаг. – Впрочем, опытный воин не прибежал бы прямо в ловушку за какой-то девкой. А ведь я поверил…»

Сначала защелкал метатель капитана, но через мгновение к нему присоединились глухие щелчки метателей его подчиненных. Фарн с ледяным спокойствие наблюдал, как незнакомец подбросил что-то вверх.

«Не подействует, – равнодушно подумал капитан. – Артефакты тут не работают».

Но он ошибся. Нечто черным пологом опустилось вниз и скрыло еретика из вида. Тем не менее Фарн продолжал стрелять в твердой уверенности, что мельровые стрелки легко пробьют необычную преграду. И снова оказался не прав. Черное полотно колыхалось под ударами бритвенно острых снарядов, но пропускать их не желало. И мельровые стрелки с тихим шелестом осыпались на пол. Помимо этого звука Фарну послышался какой-то приглушенный грохот.

– Прекратить огонь! – резко бросил капитан и щелчки мгновенно стили.

Магия не действует в замке, а значит, и странный покров не должен был существовать. Однако существовал. Фарн не понимал, как такое может быть. А он не любил того, чего не понимал. И особенно это относилось к магам. Капитан всегда ждал от них какой-нибудь подлости, которую ему придется обходить. Собственно, почти всю свою взрослую жизнь он занимался тем, что обходил ловушки магов и убивал их. Что являлось одной из причин, по которой Фарн попал к братьям ярости и сумел дослужиться до капитана. Сейчас проклятый маг задумал какую-то пакость, а капитану необходимо понять какую.

– Бельш! Проверь, что там, – мгновенно скомандовал Фарн. – Остальные прикрывать!

Названный боец перекинул свой метатель за спину и, выхватив из ножен короткий клинок, двинулся к прутьям. Но не успел сделать и пары шагов, как капитану вдруг послышался какой-то звук справа. Бросив туда короткий взгляд, он обнаружил, что по стене движется нечто непонятное. «Будто мечом стену режут», – вдруг сообразил Фарн.

– Опас!.. – он попытался предупредить остальных, но не успел.

Клинок завершил движение, и гигантский каменный треугольник вылетел, словно по нему с той стороны ударили тараном. Это стало последним, что увидел капитан братьев ярости, а потом глыба камня врезалась в него.

***

Болезненно морщась, я потер плечо. Оно все еще болело. Хотя грех жаловаться, если бы за стеной не оказалось коридора, пришлось бы выйти, так сказать, на «честный бой». И хотя итог был бы тот же самый – шестнадцать ноль в мою пользу, чувствовал бы я себя гораздо хуже.

«Отделался всего лишь раздробленным плечом, – мысленно хмыкнул я. А ведь мог превратиться в мясной фарш. Что и говорить, повезло».

Я опять потер ноющее плечо. Да, повезло придавить большую часть отряда здоровенным куском стены. И то с теми, кто остался, пришлось повозиться. Они оказались гораздо лучшими бойцами, чем те, кого я встречал прежде. Пришлось попотеть, чтобы справиться с ними. Правда, тогда у меня все плыло от боли в раздробленном плече. Но все равно эти сволочи оказались отличными бойцами.

– Падлы! – кратко оценил я их боевые качества и подошел к стальным прутьям.

При моем приближении адамантовая завеса стекла на пол и легко взобралась по мне на свое законное место. Я развернулся и направился дальше по коридору. Лиз где-то рядом. Но возникло стойкое ощущение, что придется проломить еще как минимум один подобный кордон. Радости я по этому поводу не испытывал, но и поворачивать назад не собирался.

Пройдя по коридору, я повернул за угол и в нерешительности остановился. Вроде бы обычный коридорчик с обычной дверью в конце, однако интуиция предрекала неприятности. В отношении же неприятностей моим чувствам вполне можно доверять. Но понять, откуда эти самые неприятности ждать, я никак не мог. Простояв так целую минуту, скрипнул зубами и на свой страх и риск медленно двинулся по коридору к двери.

Неприятность случилась примерно на середине коридора. И пришла она оттуда, откуда я меньше всего ее ждал. От пола. Вернее, сам пол просто подо мной провалился. Причем провалился на редкость качественно, практически до самой двери. Так что перепрыгнуть на твердую поверхность я не смог и вместо этого беззвучно канул во тьму.

Хотя надо заметить, что полет был не долгим. Впрочем, это с лихвой окупалось посадкой. А посадка получилась жесткой. Хотя нет, острой, очень острой – эти сволочи натыкали на дне кольев. Вот именно на них я и приземлился. Повезло еще, что в полете рефлекторно извернулся и приземлился на ноги.

«Хотя, пожалуй, лучше бы я умер сразу, – время, проведенное в этом мире, научило меня терпеть очень многое, кроме того, такие мысли позволяли несколько отвлечься от дикой боли в ногах. – Например, сразу после рождения. Тогда бы не пришлось мучиться сейчас и множество раз до этого. Но… к сожалению, такой удачи со мной не случилось, поэтому придется выкарабкиваться отсюда».

***

– Он мертв? – спросил Харук своего напарника, выходя в коридор.

– Определенно, – согласно кивнул Нор.

– Уверен? – продолжал настаивать он, не удовлетворенный первым ответом.

– Абсолютно, – еще раз кивнул тот и хитро улыбнулся. – Но если хочешь, постой тут, а я схожу еще раз запущу ловушку. И ты сам убедишься, что выжить там невозможно.

– Да ладно тебе, – скривился Харук. – Ты просто не слышал, насколько это живучая тварь. Говорят, в Кандоре он даже как-то сумел пройти мимо куклуса и прикончить тамошнего мастера кукол.

– Брехня! – махнул рукой Нор. – Кто-то пустил глупый слушок, а ты и поверил.

– Не скажи, мне рассказал проверенный человек. Он врать не станет.

– Ты еще скажи, что тебе об этом Сиятельный рассказал! – гоготнул напарник.

Харук собрался возмутиться, но вместо этого замер, выпучив глаза. Проследив его взгляд, Нор чуть не заорал от ужаса, потому что нечто изнутри прорезало в полу дыру.

– Немедленно запускай ловушку! – отойдя от первого шока крикнул Харук.

Звук его голоса привел Нора в чувство и тот кинулся прочь из коридора. А его напарник лишь встал в дверях, чтобы самому не провалиться, и принялся наблюдать.

***

Самым трудным, пожалуй, оказалось снять себя с шипов. Проблем тут возникло несколько. Во-первых, сами шипы были длиной примерно в метр, а значит необходимо опереться обо что-то, чтобы снять себя. А во-вторых, очень уж неудачно я на них упал. Один шип вошел мне в правую стопу и, пройдя ногу насквозь, вышел из колена. Со второй ногой получилось гораздо оптимистичней. Там проткнуло только икру. Собственно ничего особенного, но все равно неприятно.

Создав на ладонях толстый слой адаманта и отчаянно скрежеща зубами, я оперся о другие шипы и принялся стаскивать себя с их «собратьев». Делать это было до безумия больно, но я терпел. И чтобы хоть как-то заглушить боль, стал думать о Лиз. Только ничего приятного эти мысли не принесли. Я вспомнил, что она сейчас в плену у религиозных фанатиков и мне сразу стало грустно.

«А я вместо того, что бы спасать ее, сижу тут!!! – обозлился я, и волна ярости выперла боль из сознания. – Только дайте до вас добраться, гниды. Всех порву, как Тузик грелку!!!»

Зарычав сквозь зубы, я поднял руки вверх. Тоненькие ниточки адаманта поднялись от ладоней к потолку и намертво вцепились в него. Пару секунд я собирался с духом, а потом принялся поднимать себя. Боль сразу же преодолела все заслоны и ворвалась в сознание. Я скрипнул зубами и резко рванул вверх. Вспышка боли затопила разум, но зато я вновь был свободен. Да и рана уже начала затягиваться.

Немного успокоившись, я раскачался и, дотянувшись до стены, вцепился в нее. Созданные на ладони когти из адаманта позволяли без проблем висеть на стене. Впрочем, не только висеть, но и карабкаться. Этим-то я и занялся. Быстро забравшись к потолку, я создал небольшой клинок и принялся вырезать в потолке не слишком ровную дырку. Несколько точных взмахов рукой и кусок потолка летит вниз, едва не утянув меня с собой. Но не утянул, бог миловал. Убрав клинок, я схватился за края дырки и одним рывком вытянул себя наружу.

Первым кого я увидел, глянув по сторонам, был стражник, стоящий в дверях. На меня он смотрел с неописуемым ужасом. Но, похоже, убегать никуда не собирался. И мне такое его поведение не понравилось. Совсем не понравилось.

«Будто ждет чего-то… – мелькнула в голове мысль, и вдруг до меня дошло. Черт!!!»

Я вновь отрастил когти на ладонях и с места прыгнул на стену. Пролетев пару метров, резко вонзил когти в камень и повис на них где-то в метре над полом. Несколько секунд ничего не происходило и я уже начал думать, что на этот раз интуиция меня подвела. Но за секунду до того, как я решился спрыгнуть вниз, пол вновь раскрылся, открывая взору ряды стальных шипов на дне ямы. Мгновенно в мозгу всплыли отголоски недавней боли, и я нервно сглотнул. Впрочем, отдаться воспоминаниям мне было не суждено.

Не суждено потому, что недавно виденный мной стражник решил не бросать дело на самотек, а предпочел взять его в свои руки. И за то время, пока я висел на стене, а потом переводил дух после исчезновения пола, он успел сбегать куда-то за «миниганом» и теперь старательно целился в меня. Собственно, заметил я это, только когда стражник в первый раз дернул рычаг, и рядом со мной в стену врезалась маленькая мельровая стрелка.

Вот тогда я окончательно пришел в себя, и началось. Я лазал по стенам и потолку. Стражник пытался меня сбить. Постепенно мы оба входили во вкус: он с каждой секундой все метче стрелял по мне, а я все стремительнее перемещался по стенам, стараясь увернуться. Потому что первое же попадание могло стать для меня последним. Ведь если бы я упал на шипы со стрелкой в теле, то уже не смог бы использовать магию, чтобы удержать жизнь в измученном теле. Я не имел права на ошибку. И поэтому за меня ее совершил стражник.

Ошибку простую и глупую. Он банально забыл, что снаряды у «минигана» не бесконечны – слишком увлекся стрельбой по мишени. И когда наконец появился реальный шанс сбить меня, ему просто было нечем стрелять. Такой подарок судьбы отвергнуть я просто не имел права. И поэтому, как только за тихим щелчком не последовало привычного мерзкого скрежета о камни, начал действовать.

Дополнительные когти на ногах я вырастил еще в самом начале нашей игры в кошки-мышки. Так что теперь мне нужно было просто как можно скорее добраться до стражника. Что собственно я и сделал. Вскочил на ноги и побежал прямо по стене к двери. Вообще бежать было не слишком удобно. Очень уж сложно бороться с притяжением. Да еще элементарно не хватало практики. Но вложив немного силы в свои ноги и выбрав оптимальный угол, я бежал по стене. Все-таки несмотря на все недостатки выходило гораздо быстрее, чем передвигаться по стене ползком.

Пока я добирался до двери, стражник сбегал за следующим «миниганом» и теперь собирался воспользоваться им. Но не успел. Я прыгнул за пару мгновений до того, как он нашел меня глазами и сбил его с ног, когда он только-только начал поднимать свой доисторический пулемет.

Столкновения со мной ему оказалось более чем достаточно для того, что бы надолго отправиться в царство грёз. А вот его напарника пришлось приложить два раза. Первый удар, чтобы обезоружить пришелся в пах. Давно замечено, что если удачно ударить мужчину в пах, то у него непроизвольно выпучиваются глаза, открывается рот и самое главное – разжимаются руки. Именно последним обстоятельством я и воспользовался. О мужской солидарности пришлось на время забыть – все-таки из-за него я вытерпел гораздо больше. Ну, а второй – по лицу… стеной. Тоже, кстати, общеизвестно, что если человека с достаточным усилием приложить лицом о стену, то он автоматически теряет сознание.

– Интересно, почему бы? – издевательски спросил я и, ничего не услышав от валявшихся без сознания стражников, сам же ответил. – Наверное, на лице расположена какая-то точка, при давлении на которую человек засыпает. Хе-хе, например, точка в размер лица и сила давления, примерно равная силе удара начинающего боксера. Ну, или может быть, тут нечто вроде знаменитого эффекта попугайчика. Хотя кто знает…

Вернув себе этими рассуждениями частичку душевного равновесия, я на всякий случай еще раз посмотрел на стражников. Они не подавали признаков жизни, хотя я уверен, что оба до сих пор живы. Так что в данном случае они были без сознания. А значит, в спину ударить не могли.

Оторвав от неподвижных тел взгляд, я пожал плечами и направился дальше. Лиз уже совсем близко. Максимум три десятка метров. Не менее четко я чувствовал еще более крупные неприятности. И неприятности эти располагались как раз между мной и девушкой. То есть для того, чтобы добраться до своей любви, я должен проломиться через еще одну ловушку. И ничего приятного в этом процессе не видел. Пожалуй, только возможный результат мог порадовать. В сущности, именно ради него, а вернее нее, я готов был лезть хоть в адское пекло. К счастью, пока таких жертв никто не требовал. Осталось преодолеть последнее препятствие…

– Авось прокатит! – резко выдохнул я и решительно прошел через дверь, гораздо больше напоминавшую бронированного монстра времен новых русских.

За дверью для разнообразия оказался не очередной коридор, а зал. Довольно большой, с низким потолком и массивными колоннами. Зал был на удивление пуст. Никакой мебели или иных предметов интерьера. Просто пустой зал. Но у меня складывалось впечатление, что еще совсем недавно он выглядел по-другому.

«Такое ощущение, будто это был пыточный подвал, – мелькнуло в голове предположение. – Только всю движимую обстановку отсюда вынесли. Зачем? Неужели, чтобы я не попортил? Или… не я?..»

Обегая подвал взглядом, я вдруг наткнулся на своего давнего знакомого. Любитель пострелять по мне из местного аналога автомата стоял посреди зала и нагло смотрел на меня. Нет, его лицо и фигура до сих пор скрывались под плащом, на этот раз красным. Но я всеми фибрами души чувствовал исходящую от него уверенность в собственных силах. И надо сказать не зря, потому что рядом с ним находился гарант этой уверенности – уже знакомая мне живая статуя. Вернее, пять статуй.

И откровенно говоря, у них были неплохие шансы завязать меня тройным морским узлом, не особо даже напрягаясь. Точнее, были бы. Но не в сложившейся ситуации. Потому что на другой стороне зала я увидел лежащую без сознания Лиз, и ненависть заставила кипеть кровь в жилах. Я просто не мог отступить. Только не теперь, когда она так близко. Будь я здесь по каким-то своим делам, то, возможно бы, ушел, чтобы получше подготовиться к бою или начать игру по своим правилам. Но…

– Только не теперь, – едва слышно прошептал я. – На этот раз я тебя не оставлю…

– Сдавайтесь! – предложил мне незнакомец и его голос показался смутно знакомым, но вспомнить, где я его слышал, не удалось. Впрочем, я особо и не пытался.

– Нет, – в ответ покачал я головой. – Русские никогда не сдаются, и мне не пристало.

– Я не сомневался, что вы откажитесь, – в голосе незнакомца послышался смешок. – В таком случае умри, еретик!!!

«Черт! Где же я слышал твой голос? – поморщился я от его картонных фраз. Складывалось впечатление, будто незнакомец долгое время жил вдали от общества и не часто сталкивался с живыми людьми. – Где же я тебя мог слышать? Где?! Ведь такой знакомый голос, а просто из головы вылетел».

Впрочем, как следует напрячь память и все вспомнить, я так и не смог. Потому что повинуясь то ли команде незнакомца в красном плаще, то ли приказам невидимых кукловодов, металлические статуи вдруг ожили и неторопливо направились ко мне. Хотя неторопливость сохранялась лишь первые секунды, а потом чурбаны стали наращивать темп, двигаясь с каждым мгновением все быстрее и быстрее. Кроме того, «ведущие» этих железяк не стали повторять ошибки своего предшественника и заставили свои марионетки «разжижиться» еще до столкновения со мной.

Я не боялся. Давно уже ничего не боялся. Собственно, после смерти страх исчезает сам собой. А я умирал на протяжении сорока с лишним лет. Умирал, и никак не мог умереть. Несмотря на то, что практически ничего из тех «веселых дней» я, к счастью, не помнил, сама суть процесса навечно въелась в душу. Так что я ничего не боялся – ни этих железных болванчиков, ни болванчиков, начавших на меня охоту. Тем более, что у меня в рукаве припрятан джокер, и сейчас самое время пустить его в дело.

– Нет уж, ребятки, – покачал я головой. – Вы не предложили мне честной игры, так что теперь не обессудьте.

Некоторое время я с ледяным спокойствием дожидался, пока ходячие самовары подойдут поближе. Когда же расстояние стало критическим, резко взмахнул рукой, посылая огромную каплю адаманта в полет. Сегодня я уже проделывал с ним два интересных фокуса. И теперь наступила очередь третьего. Хотя, по сути, он скорее был чем-то вроде микса из первых двух.

Черная капля стремительно понеслась к приближающейся пятерке, на ходу превращаясь в тонкое полотно. Среагировать они не успели. Вернее те, кто дергал за ниточки, не успели, поэтому их «куклы» даже не предприняли попытки избежать столкновения с необычным материалом. А зря. Истончившийся адамант без труда охватил все пять фигур и… безжалостно смял их. Нет, повредить-то им этим было нельзя. По крайней мере, мне так казалось. Я предполагал, что статуи легко вернут себе привычную форму, когда адамант их отпустит. Но в том-то и весь фокус. Я не собирался выпускать их оттуда до завершения «спектакля». Сами же они вырваться из этой импровизированной темницы не могли. Все-таки не зря адамант считался самым прочным материалом в этом мире.

Как только чурбаны оказались компактно упакованы и перестали загораживать мне обзор, я обнаружил, что мой недавний знакомец шел прямо за ними. И в руках у него был проклинаемый мной «миниган». Похоже, этот человек не собирался давать мне даже малейшего шанса на победу. Скорее всего, он собирался нашпиговать меня мельром, пока я разбирался бы с чурбанами. Меня это несколько расстроило. Скажу даже, сильно огорчило.

– Ах ты тварь! – от переизбытка чувств рыкнул я и привычно взмахнул рукой.

Адаманта на мне не осталось – все ушло на прессовку «самоваров». Но, похоже, за прошедшее время я успел сродниться с этим металлом и даже без четкой команды он пришел на помощь. Валявшийся на полу черный шар просто плюнул маленькую часть себя в незнакомца. Надо отдать должное, реакция у него оказалась просто отменной – он сумел подставить на пути «плевка» свое оружие и таким образом защититься. Правда, от этого «миниган» превратился в страшно измятую груду железа. Но ведь на его месте должен был оказаться стрелок в плаще, так что можно сказать, что ему весьма повезло. Но везение штука недолговечная.

Незнакомец и сам это понимал, поэтому, лишившись большей части козырей, решил прибегнуть к последнему средству. Он собрался использовать Лиз в качестве живого щита. Но я не мог ему этого позволить.

Мы принялись действовать одновременно. Он рывком развернулся и побежал к своему спасению, а я «попросил» адамант сделать еще один «плевок». К сожалению, не попал. В любой другой раз я бы сумел догнать его раньше, чем он доберется до цели, однако мои ноги еще не полностью зажили, поэтому полноценно использовать свое преимущество в скорости я не мог. Пришлось, чертыхаясь, совать руку в поясную сумку в поисках оружия. Любого. В данный момент срочно требовалось что-нибудь дальнобойное и убойное. Сумка по своему истолковала мое невысказанное желание, пальцы наткнулись на нечто тяжелое и холодное. Этим чем-то оказался «миниган», прихваченный мной после нападения у гостиницы «Золотое блюдо». И сейчас это действительно был идеальный для меня вариант. За время поездки в карете я со скуки изучал устройство этой штуки и теперь приблизительно знал, как она работает. Конечно, для того, чтобы собрать точно такую же, полученных знаний явно маловато. Но чтобы нормально пользоваться новым оружием – более чем достаточно.

Быстро переключив «миниган» в позицию стрельбы единым залпом, я, не тратя больше ни секунды, рванул рычаг. Дружный щелчок распрямившихся разом пружин в стоявшей вокруг тиши показался непереносимо громким. Не оставалось никаких сомнений, что стрелок его услышит. И он услышал. Даже попытался уйти в сторону, но расстояние было довольно приличным, а стрелки оказались не самого лучшего качества – так что разброс получился основательным. Кроме того, ему фатально не повезло. И в итоге стая острейших камней изрешетила спину.

Незнакомец нелепо взмахнул руками и рухнул на пол. Я же брезгливо отбросил в сторону разряженное оружие и пошел к упавшему человеку. Его тело вдруг задрожало. Сперва мне показалось, что он пытается встать, но это было не так. Он просто дрожал несколько секунд, а потом от тела отделилась что-то вроде сотканной из тумана фигуры. На миг мне даже показалось, что она смотрит на меня со злостью, но это ощущение длилось всего лишь мгновение, а потом растаяло вместе с фигурой.

Больше стрелок не шевелился, и я, подойдя ближе, ногой перевернул его на спину. Капюшон во время падения слетел с головы, и теперь я мог видеть лицо человека, так упорно пытавшегося меня угробить. Но лучше бы видел. Потому что даже без маски легко узнал его.

– Фиар?.. – выдавил я, не в силах поверить собственным глазам.

К моему удивлению храмовник, пусть и с огромным трудом, но все-таки сумел открыть глаза.

– Простите меня, Основатель… – прошептал он. – Я подвел вас… И я получил по заслугам… потому что не смог справиться с ним…

 

Интерлюдия 3

Одетый в грязные лохмотья нищий сидел на мостовой, прислонившись спиной к стене дома. В общем-то, в этом не было ничего странного, если бы дом не располагался прямо напротив столичной крепости. Каждый нищий желал заработать как можно больше, попрошайничая. И для этого, естественно, необходимо тщательно выбирать место. Например, хорошо подавали около рынка или возле храмов. Но только полный идиот мог понадеяться заработать рядом с крепостью. Во-первых, потому что люди не любили ходить мимо нее. А раз нет людей, нет и денег. Во-вторых, здесь очень часто встречались стражники, которые не любили нищих и с огромным удовольствием вымещали на них накопившуюся злобу.

В общем, крепость являлась последним местом, куда нищий пошел бы в желании заработать. Тем не менее, этот нищий сидел напротив крепости, и единственная причина, по которой его все еще не прогнали отсюда, состояла в том, что в данный момент у стражников было по самое горло других, гораздо более мерзких проблем. Впрочем, ничто в этом мире не вечно, и через некоторое время покою нищего пришел конец.

В роли почтальона в данном случае выступал в дупель пьяный стражник. Недавно у него закончилось тяжелейшее «боевое» дежурство в одной корчме, и теперь, раскачиваясь из стороны в сторону, он возвращался в казармы. Судя по ароматам сивухи, убивавшим простейшие живые организмы за добрый десяток метров, этот стражник как минимум сутки отмокал в бочке с дешевым вином. Причем за время «отмокания» большую часть вина успел выпить. Казалось невероятным, что он еще не умер от отравления. Тем не менее, он был все еще жив и даже передвигался на своих двоих. И что самое поразительное, проходя мимо, каким-то чудом заметил попрошайку и не преминул к нему прицепиться.

– Пшл вн сда грзный пс!!! – грозно крикнул он на нищего.

В оригинале окрик должен был звучать так: «Пошел вон отсюда, грязный пес!!!». Но язык стражнику уже давно не подчинялся, поэтому у него вышло лишь грозное мычание, на которое нищий не обратил никакого внимания. Собственно, и стражника он не удостоил даже мимолетным взглядом. Доблестного вояку такое пренебрежительное отношение задело. Нетвердой походкой он приблизился к попрошайке и схватил за грудки.

«Да я тебя сейчас об стену размажу жалкий червь!» – собирался крикнуть ему в лицо стражник, а потом привести угрозу в исполнение, но крик застрял у него в глотке.

Абсолютно равнодушные ко всему глаза, зрачок в которых полностью поглотил радужку, смотрели на него. За свою не самую короткую жизнь стражник успел немного повоевать с магами и прекрасно знал, что это означает.

– Одержимый… – немного протрезвев, икнул он.

Выпустив нищего, стражник только с третьей попытки выхватил меч и занес его для удара. Попрошайка же не обращал на него ровным счетом никакого внимания. Избавившись от поддержки стражника, он просто сел на мостовую и продолжил смотреть перед собой.

– Сдохни, тварь! – вполне внятно прокричал стражник и нанес удар.

Лишь в последнее мгновение в прежде равнодушных ко всему глазах нищего мелькнул страх. Он даже открыл рот для крика, но не успел произнести ни звука. Потому что меч стражника вошел ему точно в сердце.

Впрочем, и сам стражник пал рядом с убиенным. То ли вино взяло свое, то ли слишком большой стресс. Но, убив попрошайку, стражник потерял сознание и рухнул рядом с ним.

***

Настоятель откинулся в кресле, и устало помассировал виски. Он уже несколько часов подряд следил за крепостью. Подглядывать чужими глазами было чрезвычайно сложно, но это единственный способ преодолеть магическую границу Кивалира. Этот способ Рангар придумал, узнав о способности команды Черного охотника путешествовать по снам. И вот уже несколько дней он использовал его, чтобы следить за Виктором.

Несколько раз глубоко вдохнув, настоятель встряхнул кисти и принялся готовить компоненты для повторения заклятья. Надолго оставлять Основателя без присмотра было крайне нежелательно.

***

Через полчаса к замку вышел другой оборванец. Спрятавшись в темной подворотне, он принялся внимательно наблюдать за крепостью.

 

Глава 10

– Почему? – только и смог вымолвить я, опускаясь рядом с храмовником на колени. Конечно, вопрос был неправильный, но Фиар меня понял.

– Я не справился… – преодолевая боль, заговорил он. – Он всегда был со мной… Он говорил, что он – это я… Но… он лгал. И когда я… отправился вслед за вами… он перехватил власть над телом… Я ничего не смог с ним поделать – он оказался сильнее меня… Я пытался остановить его, но не смог…

Молодой храмовник говорил с огромным трудом. Он часто прерывался и время от времени надолго замолкал, чтобы собраться с силами. Впрочем, даже это было настоящим чудом. Потому что легкие Фиара были сильно изрезаны, а в сердце наверняка присутствовало на пару дырок больше, чем должно быть у нормального человека. Я не понимал, как он еще вообще жив с такими повреждениями, не то что хоть как-то говорит.

«Впрочем, воины ордена всегда отличались от нормальных людей необычной живучестью», – мелькнула в голове мысль, но я отбросил ее в сторону, как лишнюю.

– Молчи! – вдруг спохватился я. – Тебе нельзя говорить – ты можешь умереть.

– Меня уже не спасти… – вместе со сгустком крови выдохнул слова Фиар. – Я жив только благодаря силе Владыки… но даже ей не удержать меня долго… Поэтому теперь это единственное, что я могу сде… Храмовник судорожно закашлял, с каждым разом все сильнее харкая кровью.

А я смотрел на него, и мне хотелось выть от бессилия. Потому что когда у тебя на руках умирает незнакомый человек – это неприятно. Если человек хоть немного знаком – то это неприятно вдвойне. Но когда у тебя на руках стремительно угасает человек, который вытащил тебя из настоящего ада и ты ничего не можешь поделать – это до безумия отвратительно. А я ничего не мог для него сделать. Все мои знания жителя другого мира, вся память покойного герцога и вся недавно обретенная чудесность были бессильны в этот момент. Стены подземелья просто не позволяли попытаться сделать хоть что-нибудь за пределами своего тела.

«А что если?.. – вдруг пришла мне в голову одна идея. – А что если распространить себя за пределы своего тела?»

Идея откровенно безумная, но хватит ли ее безумия, чтобы она оказалась правдой, я не знал. Впрочем, иных дельных предложений со стороны смекалки не поступило, поэтому я взялся за воплощение единственной имевшейся.

Мельком глянув по сторонам и не обнаружив ничего подходящего для моей задумки, я быстро закатал рукав и, на миг поморщившись, вцепился зубами в запястье. Как и ожидалось, никакого удовольствия это действие мне не доставило, но я упрямо сжал челюсти и сразу почувствовал во рту железный привкус крови. Разжал зубы, посмотрел на запястье. К сожалению, о рефлексах я совсем забыл, так что дырка в шкуре успела зарасти едва ли не раньше, чем я ее сделал. А поскольку для моего плана требовалась кровь, пришлось повторять «самоистязание», только на этот раз удерживая тело от самоисцеления.

Теперь кровь появилась. Даже больше, чем требовалось. Похоже, я умудрился прокусить себе вену, и теперь струйка крови бодро сбегала вниз по запястью. В ужасном факельном освещении зала казалось, что вместо крови у меня в венах течет кипящая смола.

«Ну и цвет!» – вспыхнула в мозгу странная мысль, но я поспешил отогнать ее, потому что сейчас следовало сосредоточиться на другом.

Удерживая руку от исцеления, я простер ее над Фиаром, так, чтобы кровь стекала прямо на раны храмовника. Похоже, несколько импровизированных пуль прошли насквозь, потому что рубашка на парне была в крови еще до начала моих манипуляций. «А теперь не подведи меня!» – мысленно попросил я.

Потом глубоко вздохнул, успокаиваясь, и максимально сосредоточился. Идея состояла в том, чтобы перелить Фиару часть своей крови и с помощью нее воздействовать на его организм изнутри. Ведь кровь – часть меня, а значит обязана обладать всеми моими необычными возможностями к самоизлечению. Я хотел через свою руду исцелить родича. И теперь целенаправленно пытался передать вытекающей крови целительные свойства.

Не могу точно сказать, удалось мне это или нет, но что-то я с ней сделал. Потому что в какой-то момент струйка крови вдруг изменила цвет. И теперь зал освещался не только факелами. Было что-то завораживающее в том, как примерно на середине пути темно-багровая струйка превращается в поток белого пламени. Увидев изменения, я безумно обрадовался. Но спустя несколько секунд понял, что радоваться еще слишком рано. Раны на теле не спешили затягиваться, и, соответственно, Фиару не становилось лучше. Поток пламени просто затухал, едва коснувшись храмовника. Будто что-то его губило…

«Мельр! – сообразил я и мысленно принялся биться головой об пол. – Эта мерзость уничтожает магию. Черт! Что же делать?.. Может, минерал имеет некий верхний предел и если очень сильно увеличить поток, он не выдержит?»

Это было чистой воды предположение. И, возможно, окажись рядом опытный маг, он бы опроверг его или, наоборот, подтвердил. Но мага поблизости не нашлось, да и мне было безразлично его мнение. Потому что для меня такое предположение стало последним шансом, и я схватился за него, как утопающий хватается за соломинку.

Поднеся руку к лицу, я опять вцепился зубами в запястье и теперь не ограничился одним укусом, а превратил его в лохмотья. Делать это было больно и до отвращения мерзко. Возможно, подобное чувство испытывают волки, попавшие в капкан и вынужденные отгрызать себе лапу. К счастью, передо мной столь серьезной задачи не стояло. Надо было лишь увеличить поток крови, и я этого добился. Теперь руда хлестала только так. У меня даже голова начала кружиться.

– Ну давай же… Давай!.. – принялся шептать я, следя за потоком огня. – Работай, адово пламя! Заклинаю тебя, работай!!!

Но Мир остался глух к моим словам. И белое пламя все так же гибло, едва коснувшись плоти храмовника. Все старания были тщетны.

Через некоторое время я заметил, что Фиар больше не смотрит на меня. Его глаза были закрыты, а лицо приобрело необычайно спокойное выражение. «Будто маска, без которой раньше я его не видел», – с горечью подумал я.

– Прости друг, – тихо произнес я и отвел руку в сторону. Без моего вмешательства тело мгновенно остановило кровотечение и начало восстанавливать нанесенные повреждения. – Прости меня. Если бы я знал… Если бы я только знал, то обязательно нашел бы способ тебе помочь. Прости, что сейчас у меня не хватило сил.

Я тяжело поднялся на ноги и хотел было отойти в сторону, но не успел. Тело молодого храмовника внезапно охватило темное пламя. Одежда на Фиаре мгновенно истаяла, а за ней последовала и плоть. Вот только пламя это было каким-то странным. Оно будто не жгло, а просто пожирало плоть – без дыма и запаха. Да и без тепла тоже.

Спустя пару мгновений от тела не осталось даже горстки пепла, а пожравшее его пламя собралось в плотный кулак и ударило в меня. И уклониться я не успел. Вернее, я инстинктивно рванулся в сторону, уходя с траектории движения черного шара, но он легко отклонился вслед за мной. И через мгновение ударил меня в грудь. Ощущение такое, будто меня раскаленным добела прутом ткнули. Даже почудился запах паленого мяса. К счастью, длилось оно всего несколько секунд, а потом черное пламя всосалось под одежду. Я осторожно ощупал это место, но ничего не обнаружил. Даже боли не осталось, словно она существовала лишь в моем воображении.

После короткого замешательства я счел за лучшее оставить обдумывание этой странности на потом, когда время и место позволят. И с тем и с другим сейчас были проблемы, так что я устало встряхнул головой и направился к лежащей на полу девушке. Подойдя к ней, я заворожено замер. Лиз была прекрасна. И даже грязная одежда, спутанные волосы и синяки на руках не могли этого скрыть.

Бесконечно долгое мгновение я любовался ею, а потом присел на корточки и осторожно поднял на руки. Что-то тихо звякнуло, и я обнаружил, что девушка за руку прикована к кольцу в полу. Повернув кисть, я поймал цепь и со всей накопившейся во мне за эти дни яростью сжал одно из звеньев. Миг – и я почувствовал, как под пальцами сминается металл. После этого хватило одного короткого рывка, чтобы порвать расплющенное звено и освободить Лиз.

– Все будет хорошо, – прошептал я, и моя любовь во сне плотнее прижалась ко мне. – Теперь никто не сможет причинить тебе вред. После этого я окинул зал прощальным взглядом и направился прочь отсюда.

***

Карета неслась прочь от столицы по неестественно гладкой дороге. Величественный и, откровенно говоря, действительно красивый город постепенно удалялся. И огорчало меня только то, что удалялся он слишком уж медленно. А я бы предпочел убраться отсюда как можно скорее. Конечно, погони пока можно не опасаться – слишком много я там натворил, чтобы они сумели расхлебать все за полтора часа. Но с другой стороны в том, что погоня будет, я не сомневался – все-таки я действительно слишком много там натворил, и теперь в покое меня не оставят.

«Разве только мертвого, – мысленно усмехнулся я. – Но мне этот вариант не нравится. Слишком уж он мрачный. А ведь все только начало налаживаться».

Я перевел взгляд на девушку. Да, все действительно только начинало налаживаться. Я наконец-то сумел не опоздать хоть раз и вырвать Лиз из лап фанатиков. Правда, тут еще не все ясно. Спасти-то я ее спас, но…

«Но как она отнесется ко мне? – возник в мозгу трудный вопрос. В прошлом он неоднократно уже вставал передо мной, но тогда я предпочитал загонять его поглубже в память. К сожалению, сейчас этот фокус провернуть было уже невозможно – реальность требовала ответа. Так что теперь этот вопрос встал передо мной в полный рост. – Что она подумает, когда проснется? Что скажет мне?.. А я… Что скажу ей я? «Привет! Меня зовут Виктор. Мы с тобой уже как-то виделись. Потом я сорок лет просидел в каменном гробу. А когда освободился, решил непременно тебя найти. И несколько предыдущих дней я пытался тебя догнать…». Мда, мило… Черт! Ну почему все всегда так сложно?!!»

Я просто не знал, что говорить. Рассказывать о том, что со мной происходило, не было ни малейшего желания. Во-первых, вспоминать не самые лучшие моменты своей жизни было мерзко. А во-вторых…

«Какая разница?.. – мысленно пожал я плечами. – Что свершилось – то свершилось. Изменить этот факт невозможно. Так зачем ворошить прошлое?»

Оставался еще один вариант. Но и его я не мог использовать. Потому что даже самому себе с огромным трудом признавался в своих чувствах. А открыть их другому человеку и вовсе было невыносимо. Тем более ЕЙ. Девушке, которую я действительно полюбил.

– Я не могу, – с затаенной на самого себя злобой прошептал я и с яростью сжал кулаки. Кости аж захрустели от бушевавшей во мне силы. – Не могу и все!..

Просто из-за страха. Я до полной потери самообладания боялся, что ОНА не ответит на мои чувства. Боялся оказаться ненужным ЕЙ. Когда-то давным-давно, еще в моей прошлой жизни, это произошло. И повторять опыт не было никакого желания.

«Причинить самую сильную боль может только очень близкий человек, – тогда понял я и решил для себя: – Но если не подпускать к себе никого, можно не опасаться получить удар в спину или плевок в душу. Только так и надо жить».

Собственно, так я с тех пор и жил. Без друзей, без любви. Разве что близкие родственники могли «приблизиться» ко мне. Остальные же всегда находились на расстоянии вытянутой руки. Чтобы я в любой момент мог блокировать «удар» и при необходимости ударить в ответ. И такая жизненная позиция прекрасно себя оправдывала… По крайней мере до последнего времени.

Пожалуй, первую трещину в прикрывавшей меня броне создали все-таки храмовники. Просто потому, что они были одной моей, казалось бы, неосуществимой, мечтой. Воины Храма ничего не желали для себя. Они жили для того, чтобы помогать другим. Но при этом не теряли своей человечности. Храмовники не были идеальными – в основном, они вели себя как обычные люди. Однако такие качества как жадность, меркантильность, трусость и нетерпимость у них отсутствовали. Я всегда мечтал, чтобы хотя бы один процент всех людей был таким. И встретив их, даже не осознавая этого, я подпустил их ближе, чем кого-либо другого. Орден сделал малюсенькую трещинку в моей ледяной броне. А потом я вспомнил Лиз и больше не смог сопротивляться зову.

– Ну почему все всегда так сложно! – тяжело вздохнув, вслух произнес я и потер лицо руками. – Так, спокойно! Сейчас соберусь с мыслями и придумаю что-нибудь.

Но Судьба имела несколько иное мнение по этому поводу. Минута, от силы две. Вот и все, что оставалось в моем распоряжении. Вряд ли проснувшейся от моей болтовни с самим собой девушке потребуется больше времени, чтобы полностью прийти в себя.

«Ну вот, разбудил! Что за идиот я все-таки! Просто кретин. Дебил. Вы… – предоставленное время я решил употребить с максимальной пользой и успел неплохо освежить в памяти «Большой словарь матов русского языка».

– Кто ты? – раздался чарующий голос.

Вопрос прозвучал тогда, когда я уже собрался перейти от односложных матов к чему-нибудь более живописному. В общем, я в тот момент был сильно занят внутренним монологом и поэтому несколько замешкался с ответом. Впрочем, похоже, Элизарра и не нуждалась в нем.

– А я тебя помню. Ты Виктор кив'Мара, – за меня ответила на свой вопрос девушка и тут же задала следующий. – Что ты здесь делаешь? Да и вообще, где здесь?

– Я здесь сижу. А здесь – это в карете, – несколько опешил я.

– И куда же эта карета направляется?

– Прочь от священного города Ара, – пожал я плечами. – Да и из страны тоже. Видишь ли, я уже несколько дней пытался тебя догнать, но никак не мог. Только в столице наконец повезло. Но красные не захотели отдавать тебя по-хорошему, и мне пришлось немного пошуметь. Так что лучше в руки им не попадаться.

– Действительно, – кивнула Лиз и поежилась, очевидно, припомнив нечто из событий последних дней, проведенных в плену фанатиков.

От этого движения у меня внутри все буквально закипело от ярости. Сразу безумно захотелось выпрыгнуть из кареты и на некоторое время вернуться обратно в город. Найти там людей из захватившего Элизарру отряда и максимально жестоко убить их. Впрочем, это была всего лишь вспышка, и уже через пару мгновений мне удалось ее погасить. И немалую роль тут сыграла девушка – вольно или невольно, но она отвлекла меня от злобных мыслей своим следующим вопросом.

– Ты меня искал? Зачем?

– Э-э-э… Я хотел… Понимаешь… А зачем ты понадобилась Шэрко? – я предпочел уйти от скользкой для меня темы. – Он слишком цеплялся за тебя. И пока я выполнял его требования, красные меня опередили.

– А чего еще мог хотеть этот старый похотливый козел?! – поморщилась девушка и поспешила переменить тему. – А что он потребовал взамен?

Похоже, Элизарра тоже не горела желанием распространяться о чем-то. Впрочем, мне было все равно. И что бы старикашка ни пытался от нее получить, я в любом случае уже не мог до него добраться, чтобы заставить исправиться или извиниться.

– Пару артефактов, – пожал я плечами.

– Пламенный Лев и кольцо Теней? – быстро уточнила Лиз.

– Да. А как ты догадалась? Услышав мой ответ, девушка нахмурилась.

– Ты не проводишь меня в Кандор? Мне очень надо вернуть эти вещи, – после некоторого раздумья попросила она, потом лицо ее исказилось раздражением. – Бездна! Старик наверняка уже сбежал в Кивалир. И найти его теперь будет непросто. Тем более без связей и верных людей. Проклятый Дэмаго!!! Из-за него я потеряла все, что имела. С другой стороны, связи можно наладить, а людей купить. Спасибо, отец позаботился о тайниках с деньгами. Значит теперь надо только решить, с чего начать. Пожалуй…

С каждым словом Элизарра говорила все тише и тише. Собственно, обращалась она не ко мне, а просто размышляла вслух. И не будь у меня столь тонкого слуха, я бы никогда не смог услышать то, что не предназначалось для чужих ушей. Впрочем, узнать все до конца я не смог, потому что вскоре шепот стих, и девушка полностью ушла в себя.

– Вряд ли Шэрко покинул город, – рассеяно сообщил я. – Мертвые вообще без чужой помощи не слишком охотно передвигаются. Так что, скорее всего, он все там же.

Первые секунды оторванная от своих мыслей Лиз непонимающе смотрела на меня. Потом непонимание в глазах сменилось чем-то другим. Но чем именно, я не понял.

– Они у тебя? – осторожно спросила девушка.

Молча кивнув, я достал артефакты из сумки и передал их Лиз. Мне они были не нужны. Поэтому если уж я мог порадовать таким образом любимую, то почему бы и нет. А Лиз действительно обрадовалась, получив артефакты. Это было видно по тому, как у нее загорелись глаза. Элизарра тут же надела кольцо на палец и принялась осторожно гладить кинжал. Лишь через несколько минут ей удалось взять себя в руки и отложить его в сторону.

– А метка? – вновь обратилась она ко мне. – Метка у тебя?

– Какая метка? – не понял я.

– Метка Черного пламени! – сорвалась Лиз, но тут же успокоилась. – Мой отец считал тебя благородным человеком. Надеюсь, он не ошибся.

На пару мгновений Элизарра замолчала, собираясь с мыслями, а потом продолжила.

– Моего отца зовут Милор. Вернее звали. Слишком много лет прошло, вряд ли он еще жив, – в ее прекрасных глазах мелькнула боль, но Лиз усилием воли загнала ее обратно. – Впрочем, это так, к слову. Мой отец был главой Цеха. Всем известно, что хаар сам выбирает своего приемника и обычно им становится один из его детей. Но мало кто знает, почему другие никогда не пытаются заполучить власть в Цехе силой.

– И почему же? – с любопытством спросил я.

– Метка. Все дело в метке. Носитель метки правит Цехом. Считается, что передача метки приводит к смерти ее предыдущего обладателя, но это не так. Отец чувствовал, что скоро начнутся трудные времена. Поэтому он спрятал реликвии, передал мне метку и попытался спрятать меня. Но у него не получилось. Дэмаго каким-то образом узнал, кто я, и перехватил наш отряд по дороге. И через меня получил власть над отцом.

«Неплохая помощь при перевороте, – отстраненно подумал я. – Похоже, тогда Дэмаго готовился к нему по всем фронтам. И я оказался лишь незначительной помехой на пути к власти. Пешкой, которую походя смели с доски, как только она начала мешать».

– Что такое метка? – поинтересовался я, когда Лиз замолчала.

– Я точно не знаю, – в ответ пожала она плечами. – Отец говорил, что когда-то мой далекий предок каким-то образом выжил после страшного заклятья, убившего город, и получил его силу. Именно тогда он создал Цех. Благодаря тому, что обретенной силой можно было делиться с другими людьми, Цех сумел подмять под себя всех подлунных танцоров.

– Хочешь, чтобы я отдал метку тебе?– напрямую спросил я и, не дожидаясь ответа, предложил. – Только скажи, как ее передать. Мне она не нужна.

– Нет, – покачала она головой. – Женщины не могут управлять ею. Именно поэтому те твари смогли схватить меня. Нет, мне нужна не метка. Мне нужна помощь…

***

Я бросил плащ на кресло, скинул до смерти надоевшие сапоги и с непередаваемым удовольствием упал на кровать. Да уж, последняя неделька выдалась более чем бурной. Сначала мы спешно удирали к границе, стараясь держаться подальше от городов. Потому что за нами, а точнее мной, охота шла по всей стране. Каким-то чудом нам все-таки удалось достичь границы и я наконец-то смог открыть портал. Сперва я хотел отправиться с Лиз в цитадель ордена. Но она настояла на том, чтобы мы немедленно двинулись в столицу, и я не стал с ней спорить. В саму столицу телепортироваться было опасно, поэтому я, как когда-то, открыл портал в ближайший к ней город и уже оттуда направился в Эрдан.

И если путешествие с храмовниками на лошадях заняло довольно много времени, то сейчас я решил не тратить его понапрасну и просто поднялся в воздух, держа на руках девушку. Надо отдать ей должное, к такому способу передвижения привыкла она быстро – уже через десять минут Лиз перестала душить меня в объятьях и принялась восторженно смотреть вниз. Хотя лично я предпочел бы, чтобы она всю дорогу прижималась ко мне. Просто потому, что мне было приятно. Очень и очень приятно. Она была такой теплой, такой близкой. Мне безумно не хотелось отпускать ее. Но пришлось. Все-таки пришлось отпустить ее, когда мы прилетели.

Оказавшись в столице я узнал, что началась очередная революция. Часть высшего дворянства во главе с Филаром кив'Черро подняла мятеж, и теперь в стране стало несколько неспокойно. Да и в городе тоже.

В общем, ситуация была идеальной и мы, вернее я, нанесли удар по резиденции Цеха. И сделать это оказалось даже проще, чем я себе представлял. Во-первых, она находилась все там же, что и сорок лет назад. А во-вторых, к чему бы ее охранники не готовились, но устоять против меня они не смогли. Я легко проник в здание и без труда обезвредил абсолютно всех. В общей сложности этот небольшой переворот мы провернули максимум за три часа. То есть через три часа после моего прибытия в столицу верхушка Цеха отправилась ловить комаров на болотах Магаро, а Элизарра приняла воровскую корону.

Что и говорить, длинная получилась неделя. Длинная и напряженная. Но теперь она подошла к концу. Никаких грандиозных событий пока не предвиделось, и поэтому я мог расслабиться. Хотя бы на одну ночь.

Я устало потянулся на кровати и с блаженной улыбкой погрузился в мирную дрему. К сожалению, не надолго. Практически в тот же момент в дверь осторожно постучали. Мысленно прокляв Мерфи и Паркинсона вместе со всеми их законами подлости, я кое-как разлепил веки и, одним рывком поднявшись с кровати, поплелся открывать дверь. На пороге стояла Элизарра.

– Что-то случилось? – мгновенно подобрался я, стараясь ощутить опасность.

– Нет, – девушка проскользнула в комнату и повернулась ко мне. – Просто понимаешь, ты несколько раз спасал меня. Сначала от той немертвой твари в придорожном трактире. Потом из лап красных. Теперь вот помог занять место отца. Ты рисковал жизнью и ничего не просил взамен. А я… я даже не догадалась поблагодарить тебя за это.

– Да не за что, – пожал я плечами. – Понимаешь… я… ты… в общем…

С появлением девушки связная речь покинула меня, и теперь я пытался сказать хоть что-нибудь, но ничего путного не выходило.

– Нет, – решительно мотнула она головой и подошла ко мне вплотную. – Я ведь даже не сказала спасибо. Ни тогда в трактире, ни в карете – ни разу.

– Да ладно. Я ведь это… А ты же… – опять попытался я выразить свои мысли, но красноречие мерзко хихикало в сторонке и даже не думало помогать мне.

Впрочем, Элизарра, похоже, и не собиралась слушать мой ответ. Она просто обвила мою шею руками и поцелуем прервала поток бессвязных слов. Из головы мгновенно вылетели все посторонние мысли, оставив лишь одну…

– Я люблю тебя… – хриплым шепотом выдохнул я ее, когда Лиз оторвалась от моих губ, чтобы перевести дух. – Я безумно тебя люблю…

– Я знаю, – тоже шепотом ответила девушка и вновь запечатала мне рот поцелуем.

***

Счастье продлилось недолго. Всего одну ночь. А потом о себе напомнила суровая действительность. В данном случае в ее роли выступил наемный убийца, попытавшийся пролезть в окно и перерезать мне горло. К сожалению для него, я проснулся немного раньше, чем он успел воплотить свой план в жизнь. Так что с моей скромной помощью он покинул комнату через то же окно.

– Ты сдохнешь, святотатец… – только и успел он пискнуть, получив силовой толчок в грудь и вылетая наружу.

Кидаться за ним для допроса я не стал. Во-первых, Лиз так уютно устроилась у меня на груди, ужасно не хотелось ее будить. Во-вторых, несостоявшийся киллер наверняка сломал себе что-нибудь при падении, так что от внешней охраны ему не убежать. Поэтому допросить его можно будет и позже. И в-третьих…

«И так ясно, кто его послал, мысленно вздохнул я. – Потому что поссориться я успел только с одной религией. Черт! А ведь они могут навредить Лиз».

При одной только мысли об этом я начал медленно закипать. Одна часть моей души сразу захотела пойти и превратить весь Зерлин в руины. Чтобы никто и никогда не посмел причинить боль тем, кто мне дорог. Но другая часть души мгновенно встала на защиту. Не фанатиков и убийц, а на защиту людей. Эта часть души считала, что каждый имеет право получить шанс измениться к лучшему. Но если человек будет мертв, то он измениться не сможет. Поэтому нельзя никого убивать.

И вторая часть меня на этот раз оказалась гораздо сильнее первой. Не только потому, что план первой был идиотским и трудноосуществимым. Но еще и потому, что в чем-то я до сих пор оставался человеком двадцать первого века, в которого много лет вбивали истину, что убивать – плохо.

«Но как остановить их?! Убить главаря? Нет! Фанатиков это только обозлит. На переговоры с ними тоже не пойдешь. Эти будут драться до смерти… Хотя… А что если…» Некоторое время я обдумывал пришедшую в голову идею, а потом вздохнул.

– А ведь все только начало налаживаться. Впрочем, от судьбы не убежишь…

Высказав эту не слишком жизнеутверждающую мысль, я закрыл глаза и сосредоточился на нужном мне образе. «Крад. Крад, ты меня слышишь?» – мысленно позвал я храмовника. «Основатель?! – раздался в мозгу до боли знакомый голос. – Где вы?»

«Неважно, Крад. Сейчас это не важно, – мысленно покачал я головой. – Мне нужна помощь ордена».

***

Элизарра кив'Ак'чир проснулась от того, что какой-то солнечный лучик нагло пытался забраться ей под веки. Весело фыркнув, девушка передвинулась в сторону. Здесь лучика не было, и теперь она могла спокойно спать дальше. Но не уснула. Не уснула, потому что что-то было не так. Не открывая глаз, новый хаар пошарила рукой возле себя, и никого не обнаружила – в кровати она лежала одна.

Сообразив это, Элизарра окончательно проснулась и, раскрыв глаза, осмотрелась. Как она и предполагала, кроме нее никого в комнате не было. Зато на стене появился новый элемент декора. Складывалось впечатление, что кто-то буквально выплавил в камне буквы. Впрочем, может, так оно и было.

«Прости меня. Но только так можно избежать большой крови. От судьбы не уйдешь. Я пытался – у меня не получилось. И теперь я не хочу тянуть тебя за собой. Если сможешь, прости меня и помни, я тебя люблю».

***

Альдруиз Торэно поморщился. Он не любил, когда кто-то спустя рукава относился к своим обязанностям. Тем более, когда этот кто-то служил в главном оплоте истинной веры Зерлина. А отсутствие стражников перед дверями его личного кабинета огорчало его вдвойне. Конечно, после установки Хранителя вход туда неверным закрыт. Но тут главное сам принцип, а не суть.

– В самый дальний гарнизон сошлю как только появятся, – зло буркнул он себе под нос и, резко распахнув двери, вошел в кабинет.

Сделав по привычке несколько шагов, Торэно замер. В комнате явно что-то не так. И лишним элементом был стоявший боком к главе полуденной службы человек, внимательно разглядывавший карту на стене. В ничем не примечательном черном плаще с капюшоном. При появлении Альдруиза незваный гость даже не пошевелился.

– Кто такой? – резко бросил старик, подходя к столу и садясь в кресло.

– Судя по этой карте, власть в Зерлине к церкви перешла не так давно, – вместо ответа на вопрос негромко произнес незнакомец. – А что касается вашего вопроса, то вы меня знаете. Потому что в противном случае вряд ли бы стали подсылать убийц.

После этих слов незнакомец развернулся к Торэно лицом и сбросил капюшон, открывая его взору черную маску и необычные белые волосы.

– Как?.. – подавился своим вопросом Альдруиз, но, положив руку на рычаг ловушки, немного успокоился. – Как ты попал сюда?

– Через дверь, – в недоумении пожал я плечами. – Оглушил стражников и вошел. Здесь, между прочим, не заперто.

– Но Хранитель не должен пропускать людей, желающих зла Ар'урилу или мне, – принялся настаивать на своем старик. – Ты должен был сгореть.

– Ничем не могу помочь, – развел я руками. – Никакого хранителя не видел. Да и насчет зла вы промахнулись. Мне безразличны и вы, и ваш бог. Просто не вмешивайтесь в мою жизнь. Кстати, именно по этому поводу я и пришел. Я хочу, чтобы…

– Но ведь ты… – хотел было прервать меня Торэно, но я стоял на своем.

– Я еще не закончил! – резко оборвал я его. – Итак, я хочу, чтобы вы убрали войска и больше никогда не пытались навредить ордену. Кроме того, я требую, чтобы вы не пытались преследовать Элизарру кив'Ак'чир. Иначе…

– Иначе что?! – брезгливо бросил Альдруиз. – Не пытайся меня запугать, мальчишка! Я прожил долгую жизнь и в любой момент готов умереть во славу Ар'урила.

– Не надо считать меня дураком, уважаемый, – поморщился я, и маска поморщилась вместе со мной. – Я понимаю, что угрожать фанатикам глупо. Поэтому я пришел предложить сделку. Вы выполняете мои требования, а взамен…

***

«А ведь как все начиналось, – я на несколько секунд погрузился в воспоминания, а потом продолжил мысль. – Да-а-а, начиналось все просто отвратительно. Сначала мной воспользовался одержимый жаждой крови дух. Потом я гонялся за призраками. И наконец-то я пытался спасти свою жизнь. Тоже не слишком успешно. Мдя, в тот раз все началось отвратительно и закончилось еще хуже. И почему-то мне кажется, что этот раз намного превзойдет предыдущий. Интересно, с чего бы это? Может, потому, что меня сковали специальными противомагическими цепями? Или потому, что вокруг толпа вооруженных до зубов стражников и еще большая толпа бешеных фанатиков? А может, дело в том, что я стою на костре?»

Мгновение я думал над этими вопросами, а потом решительно тряхнул головой.

«Нет. Нет. И нет. Дело не в этом. Захоти я, то с трудом, но все-таки вырвался бы отсюда. А настоящая проблема в том, что я не хочу. Вернее хочу, но в данном случае мои личные желания столкнулись с тем, что НАДО – и проиграли. Именно поэтому я сейчас стою привязанным к столбу посреди площади, а вокруг лежат груды хвороста. Да еще практически у каждого пришедшего сюда припасена личная вязанка специально для меня. Это просто надо. В противном случае прольется очень много крови, а я этого не хочу. Не хочу, чтобы другие платили своей кровью за мою трусость. Поэтому другого выхода нет. А жаль». Я обвел хмурые лица взглядом и тяжко вздохнул.

«Да, от судьбы не убежишь. А хотелось бы. Но, к сожалению, она в любом случае догонит и спросит проценты за просрочку платежа».

– Поджигайте, что ли, – посмотрев на небо, в очередной раз вздохнул я. – А то вдруг дождь пойдет. Придется вам казнь переносить, а у меня потом настроения может не быть. И придется вам тогда обойтись без главного виновника торжества.

Палачи моей шутки не оценили. Они лишь коротко глянули на Торэно и, получив его разрешающий кивок, сунули факелы в хворост с разных сторон. Дерево оказалось хорошо просушенным и поэтому мгновенно занялось. Минута, и я начал судорожно кашлять, выталкивая дым из легких. Впрочем, вскоре стало не до этого. Потому что довольно быстро огонь подобрался вплотную, и мои босые ноги начало заметно припекать.

«Ну почему я не сдох сразу после рождения?! – мелькнула в голове мечтательная мысль. – Тогда все было бы гораздо легче».

Умирать не хотелось. Тем более умирать такой мерзкой смертью. Но тут ничего не поделаешь. По зрелом размышлении это был единственный способ защитить и орден, и Лиз. Единственный способ остановить красных. Другого я не видел. Значит, мне предстояло сгореть на костре во имя не моей веры и во славу чужого бога. Я должен умереть как Основатель, чтобы хоть на время остановить алчущих крови Храма ар'урильцев.

«Вот она, та самая «моя-чужая жизнь» из пророчества. Я должен умереть как человек, которым никогда не являлся. Как Основатель. И пророчество тут не ошиблось, – стараясь хоть как-то отвлечься от невыносимой боли, думал я. – Как же я ненавижу…»